Мужчина сразу и не понял, что я сказала.

– Простите?

– Умирать, говорю, буду. Сначала начнутся судороги, онемеют конечности, потом откажут легкие и сердце. Если не ввести противоядие, смерть гарантированна. Кстати, до этого момента осталось... – я посмотрела на часы, – двадцать две минуты.

– Вы сумасшедшая? – испугался Кисляк.

– Нет, просто мне очень нужно противоядие.

– А я тут при чем?

– Мне кажется, вы имеете к этому прямое отношение.

Сергей бросил тоскливый взгляд на окно.

– И не думайте даже, – сказала я.

– Что?

– В окошко сигануть. Третий этаж, дом элитный, потолки высокие, здесь метров пятнадцать, не меньше.

Я видела, что Кисляк о чем-то напряженно размышляет.

– Это тоже не вариант, – заявила я.

– Какой?

– Силой заставить меня открыть дверь. Второго ключа нет.

– Вы что, читаете мои мысли? – кисло отозвался водитель.

Я кивнула.

– Правда, есть один выход. Можно сесть в кресло, спокойно дождаться, пока я умру, а потом вызвать службу спасения. Когда спасатели вскроют дверь, можно рассказать им историю: мол, пришел к девушке в гости, а она вдруг взяла и окочурилась. Вам накапают валерьянки и отпустят на все четыре стороны.

Мужчина медленно подошел к креслу и сел.

– Вариант хороший, – продолжала я, – вот только одна беда. На труп приедет милиция, у вас попросят документы. Вы паспорт на чье имя предъявлять будете: Станислава Кислицына или Сергея Кисляка?

У мужчины отвисла челюсть:

– Откуда вы знаете?

– Я знаю все, – отрезала я. – Поэтому попрошу вас не лгать и не изворачиваться, дабы поберечь мое время. Отвечайте, почему вы сбежали из дома Лисовика! Считаю до трех, если не ответите, я звоню в милицию и говорю им, где находится предполагаемый убийца олигарха!

Сергей сделал то, чего я меньше всего от него ожидала: бухнулся на колени.

– Я его не убивал, – зачастил он, – выслушайте меня, я все расскажу!

Мужчина поднялся с колен, без сил опустился в кресло и начал говорить.

С первого июня Лисовик обещал поднять Сергею зарплату. Он давно кормил водителя «завтраками» и наконец твердо заявил: повышение будет в июне. Утром Кисляк явился в кабинет хозяина, чтобы узнать его планы. По средам Леонид Назарьевич работал дома и обычно отпускал водителя по своим делам. Но в тот день олигарх хмуро бросил:

– Сиди и жди меня в машине, когда понадобишься, позову.

– Кстати, а как насчет повышения оклада? – не к месту ляпнул Сергей.

– Обойдешься, – пренебрежительно бросил Лисовик, – я тебе и так слишком много плачу.

Удрученный Сергей отправился к машине. Он сидел, механически разгадывал кроссворд, а сам с каждой минутой все больше себя накручивал. И чего ради он держится за это место? Обращаются с ним, как с собакой, зарплата – одни слезы! Неужели он другую работу не найдет? Да запросто! В «Прайме» ему обещали подобрать хорошую вакансию...

В час дня водитель вошел в дом и за обедом, который ему подала Сильвия, принял решение. Он увольняется! Вот прямо в эту самую минуту! А чего тянуть? Зарплату за май он получил вчера, больше его здесь ничего не держит. Надо только отдать Лисовику ключи от машины, и он будет свободен как птица!

Сергей поднялся на второй этаж и постучал в дверь кабинета. Никто не ответил. Мужчина предпринял вторую попытку, на этот раз более громкую и решительную. Дверь неожиданно приоткрылась сама, и водитель увидел, что его хозяин лежит на полу. Сергей кинулся к Лисовику, уверенный, что тот просто потерял сознание, однако через секунду понял, что случилось страшное. Кисляк насмотрелся трупов, когда работал санитаром в морге, поэтому он безошибочно определил: олигарх мертв. А на столе валяется пустой шприц... Сергея охватил ужас. Что делать? Куда бежать? Ведь первым делом подумают на него!..

– Подождите, – перебила я, – почему же сразу на вас?

– Это все из-за Лады, моей любовницы... – начал водитель.

– В смысле, второй любовницы? У вас ведь еще Нина имеется?

Его изумление было безграничным:

– Вы и это знаете?!

В общем, Нина Шмелева подозревала не зря: у Сергея действительно была еще одна любовница. Девушка по имени Лада была капризна, устраивала скандалы на пустом месте и постоянно требовала подарки, но Кисляк сносил все. Какая-то неодолимая сила влекла его к этой дрянной девчонке, которая к тому же ревновала его до безумия. Лада названивала ему по сто раз на дню:

– Ты где? Что делаешь? Это чей женский голос? Ты что, мне изменяешь?!

Лада знала, что Сергей женат, но разводиться не требовала. Бабник убедил ее, что без его помощи парализованная супруга совсем пропадет. К тому же Кисляк утверждал, что никакого секса между ними нет, брак формальный, только на бумажке! А ночует он дома исключительно по той причине, что не хочет травмировать малолетнего сына, который ждет, когда папа расскажет на ночь сказку.

Однажды Лада заявила:

– Милый, я хочу всегда быть рядом с тобой!

– Лапуля, ты же знаешь, я не могу бросить больную жену... – завел старую пластинку Сергей.

– Я не о разводе, – досадливо поморщилась любовница, – я хочу, чтобы мы работали вместе.

– В машине, что ли, станешь ездить, на переднем сиденье? – отшутился Кисляк.

– Хватит паясничать, я серьезно! Ведь в доме Лисовика есть другие работники?

– Ну, няня есть, она смотрит за мальчишками.

– Нет, – скривилась Лада, – не подходит, я не люблю детей.

– Еще есть домработница, Сильвия.

– О, это я смогу! Я отлично готовлю, окончила кулинарный техникум! Ты ведь ел мои голубцы? Вкусные?

– Вкусные, только ничего не получится, детка. Эта должность не для тебя, обязанностей слишком много и они тяжелые. К тому же Лисовик скуповат, на большую зарплату не надейся.

Но Лада уперлась:

– Ерунда, я справлюсь. Я все выдержу, потому что очень хочу работать рядом с тобой! Ты только представь: мы могли бы видеться каждый день. Утром мы бы вместе ехали на работу, а вечером возвращались в Москву. Ну разве это не чудесно?

Сергей не видел в этом ничего чудесного. Она же замучает его своей ревностью! К тому же мужчина не собирался отказываться от других подружек. А как, скажите на милость, он будет встречаться с Ниной, если рядом постоянно маячит Лада?!

Кисляк решил зайти с другой стороны:

– Ты пойми, Сильвия давно служит в доме, она на хорошем счету, хозяин ни за что ее не уволит.

– А чего это ты за нее заступаешься? – подозрительно прищурилась Лада. – Может, ты с этой Сильвией шашни крутишь, а?

– Не говори глупостей, ты бы ее видела: толстая и страшная, ей и лет-то, наверное, под пятьдесят, – соврал Сергей.

– Ну, значит, хозяин не будет за нее держаться! – захихикала девушка. – Короче, даю тебе две недели. Сделай так, чтобы Лисовик ее уволил, а потом порекомендуешь меня на освободившееся место.

– Но как я это сделаю?! – возопил Кисляк.

– Придумай что-нибудь. Иначе я очень обижусь!

«Очень обижусь» – в переводе на русский язык означало, что Лада его бросит. Сергей активизировал мыслительный процесс. К Сильвии он не испытывал теплых чувств. Пару раз домработница, возможно, от усталости или замотанности, резко с ним говорила и держалась высокомерно. «Ишь, какая цаца, – мстительно думал теперь Кисляк, – посмотрим, как ты запоешь, когда хозяин выставит тебя за дверь!»

Как скомпрометировать надежного работника? Лучший способ – показать, что он интересуется содержимым хозяйского кошелька. Если Сильвия будет крутиться около сейфа Лисовика и попытается узнать шифр, то в два счета вылетит с работы.

Но с чего бы прислуге интересоваться сейфом? Надо сделать так, чтобы для нее это стало делом жизни и смерти. Если назовет шифр, будет жить... Да, точно, ввести Сильвии в организм какую-нибудь отраву, которая бы действовала как бомба с часовым механизмом! Если будет хорошей девочкой, то успеет получить противоядие до того, как раздастся взрыв.

Идея была замечательная, но имела один существенный недостаток. Кисляк абсолютно не разбирался в ядах и не знал, к кому обратиться за советом. К тому же он подозревал, что, существуй такой яд в природе, достать его будет проблематично. Сергей совсем уже было приуныл, но тут его вновь настигло озарение. Не обязательно, чтобы яд был настоящим! Достаточно, чтобы Сильвия поверила, будто ее отравили...

– Матерь Божья, так это был розыгрыш! – вскричала я.

– Ага, – расплылся в улыбке Сергей, – здорово сработано, правда?

– А я поверила, поверила! – ошеломленно твердила я. – Я ведь и правда думала, что мои дни сочтены!

Кисляк пристально на меня уставился:

– Я только сейчас заметил, как вы с Сильвией похожи. Неудивительно, что мои ребята вас перепутали в потемках. Ну да, что-то общее действительно есть.

Мне захотелось бросить в его нахальную улыбающуюся физиономию чем-нибудь тяжелым.

– Ваши ребята? Кто эти люди?

Улыбка сразу исчезла:

– Этого я вам не сказу. Зачем их вмешивать? Просто мои знакомые, неудавшиеся актеры.

– Еще какие удавшиеся!

– Да не волнуйтесь вы так, вам вкололи обычные витамины. Шприц был стерильный, инъекция сделана по всем правилам. Извините, конечно, что так вышло, но и вы тоже хороши. Надо же быть такой наивной!

– Я не наивная, просто у меня хорошее воображение, – буркнула я. – Значит, поэтому вы и скрылись, потому что один укол могли связать с другим?

– Точно! Когда я увидел шприц рядом с трупом, то сразу вспомнил невинную шутку с уколами. Милиция начнет копаться в этом деле, Сильвия расскажет про яд, и меня обязательно найдут. Свяжут одно с другим, и я сяду за убийство.

– Что-то тут не сходится... – протянула я. – Если вы собирались увольняться, то почему не остановили своих знакомых? Зачем кололи Сильвию, если ее место вам уже было не нужно?

– Смотрите, мои друзья сделали ей укол рано утром. А я до обеда и не думал об увольнении, наоборот, предвкушал увеличение зарплаты!

– Почему же потом вы не признались Сильвии? Не успокоили ее, что никакого яда нет? Неужели вам не было жалко бедняжку? А если бы она умерла от переживаний?

– Времени не было, – хмуро отозвался Сергей, – я свою шкуру спасал.

Очень хотелось сказать Кисляку что-нибудь язвительное, но у меня не было морального права. По сути, в этой истории я тоже действовала как эгоистка.

– Подождите, я только сейчас сообразила... Когда мы нашли труп Лисовика, рядом с ним не было шприца!

– Потому что я его забрал. На всякий пожарный случай. Вот меня сейчас обвиняют в убийстве хозяина, так? А я предъявлю следователю улику! Ведь на шприце должны остаться отпечатки пальцев?

– Вообще-то милиции нет до вас никакого дела.

– Но вы же сами сказали, что меня считают убийцей!

– Я солгала. Ваша кандидатура даже не рассматривалась следствием.

Наверное, такое выражение лица могло быть у Штирлица, которому коллеги по СС рассказали утром, что вчера на новогодней вечеринке у Гитлера он тяпнул два литра шнапса и затянул гимн Советского Союза.

– Уп-с, кажется, я лоханулся... – пробормотал Сергей.

Впрочем, к чести Кисляка, горевал он не долго.

– Хорошо, что эта неприятная история наконец-то закончилась, – бодро подытожил водитель.

– Пока еще не закончилась. Убийца-то на свободе! И ваша улика могла бы помочь его поймать. Отдадите шприц следствию?

Водитель кивнул.

– Где вы его храните?

Сергей указал на свою борсетку:

– Завернул в пакет, положил в пачку из-под сигарет и ношу с собой.

Я позвонила капитану Супроткину:

– Шприц, с помощью которого убили Лисовика, находится у меня!

– Не знал, что в раю разрешают пользоваться сотовым телефоном.

– Ты о чем?

– Судя по часам, ты должна была отдать богу душу семнадцать минут назад.

– Я только что узнала, что мне вкололи витамины.

– А я что говорил? – не упустил случая позанудствовать Супроткин. – Я ведь твердил это с самого начала!

Я решила замять неприятную тему:

– Так как быть со шприцом?

– Откуда он у тебя?

Я коротко рассказала.

– Сегодня уже поздно, – сказала Руслан, – а завтра утром я за ним заеду, оформлю как вещественное доказательство.

Я была немного разочарована. Капитан поддерживает легенду, будто упахивается на работе двадцать четыре часа в сутки, но почему-то забрать важную улику ему недосуг.

Отключив телефон, я сказала Сергею:

– Ну вот, все чудесным образом устроилось. Оставляйте шприц, я передам его в руки правосудию.

– Теперь надо решить последнюю проблему, – озабоченно заметил Кисляк, – как мы отсюда выберемся.

Он с риском для жизни высунулся из окна.

– Нет, спрыгнуть не получится, высоко. Может, попросить кого-нибудь из соседей поискать в траве ключ? У вас хорошие отношения с соседями?

– Не надо ничего искать. Не вы один любите розыгрыши, я их тоже обожаю. Я подменила ключи, за окно полетел старый, а новый... – я полезла в карман, – вот он!

Ошеломленный взгляд водителя послужил мне небольшой компенсацией за перенесенные страдания.