ГЛАВА 80

Оглушительный удар грома раскатился над Тесс, вырвав ее из забытья. Она зашевелилась, ловя ускользающее сознание, пытаясь сообразить, что с ней и где она находится. По затылку стучал дождь. Каждый дюйм тела болел, словно по ней прошелся слон. Чувства постепенно пробуждались, она услышала свистящий над ней ветер, удары волн и почувствовала страх. Последнее, что она запомнила, была рушащаяся сверху стена воды. Тесс в ужасе подумала, что буря все еще швыряет ее по волнам. Но… что-то было не так. Что-то изменилось. И она наконец осознала, в чем дело.

Она больше не двигается. Она лежит на земле.

Ужас сменился облегчением, и Тесс попыталась открыть глаза. Под веками жгло, все вокруг виднелось как сквозь дымку, и она велела себе не торопиться. Короткий приступ паники сменился пониманием: что-то мешает видеть. Непослушными пальцами она отодвинула с лица спутавшиеся волосы и тихонько ощупала веки. Они страшно отекли, и губы тоже. Тесс попыталась глотнуть и не сумела. В горле словно застрял колючий ком. Ей нужна была вода, и притом не соленая.

Расплывчатое изображение вдруг прояснилось. Небо до сих пор выглядело серым и тусклым, но спину ей грело солнце, стоящее, судя по шуму прибоя, с той же стороны, над морем. Она хотела сесть, но вторую руку что-то прижало и не отпускало. Попытка потянуть сильнее вызвала острую боль, пронзившую все тело. Свободной рукой Тесс нащупала веревку, глубоко врезавшуюся в кожу. Она легла, расслабившись, и стала вспоминать, как привязывала себя и Рейли к деревянной крышке люка.

«Рейли! Где он?»

Его не было на плоту, и ужас обрушился на Тесс с новой силой. Она села, повозилась с веревкой и с усилием выдернула руку из петли. Перевалилась на колени и медленно встала, оглядываясь по сторонам. Увидела длинную песчаную полосу, тянувшуюся вдоль воды и переходящую вдали в каменистые мысы. Она сделала несколько неверных, спотыкающихся шагов, осматривая сквозь щелки глаз этот пустынный безлюдный пляж, — и никого не увидела. Ей хотелось крикнуть, позвать его по имени, но обожженная глотка отказала. Тут ее настиг приступ тошноты и головокружения. Она покачнулась, упала на колени, чувствуя, как утекают последние силы. Хотелось плакать, но слез не было.

Совсем обессилев, она опустилась на песок и лишилась чувств.

Второе пробуждение было совсем не похоже на первое. Прежде всего, было тихо. Ни воя ветра, ни грохота прибоя. Правда, вдалеке слышался шум дождя, но кругом царила блаженная тишина. И еще — постель. Не деревянные доски, не мокрый песок. Самая что ни на есть настоящая постель.

Сглотнув, она убедилась, что колючий комок исчез из горла, а осмотревшись, поняла причину. Над ней на невысоком хромированном штативе висела капельница, и трубка тянулась к ее локтю. Рядом у кровати стояли простой деревянный стул и тумбочка. На тумбочке, покрытой белой кружевной салфеткой с чуть обтрепанными краями, стоял графин с водой и стакан. Беленые стены без украшений, только маленькое деревянное распятие над ней.

Тесс попробовала сесть, но голова еще кружилась. От движения кровать под ней скрипнула. Скрип громко прозвучал в тихой комнате. Она тут же услышала шаги, неразборчивые слова, торопливо произнесенные женским голосом, а затем появилась и сама женщина. Она улыбалась Тесс и озабоченно рассматривала ее. Это была крупная женщина, не старше пятидесяти. Вьющиеся каштановые волосы над смуглым лицом были перевязаны, как банданой, белым шарфиком. Глаза ее лучились добротой и теплом.

— Докса то Тео. Пос эстанесте?

Тесс не успела ответить. Следом за женщиной торопливо вошел мужчина. За очками в тонкой оправе сияло загорелое до бронзового оттенка лицо. Густые пышные волосы, приглаженные и смазанные гелем, блестели, как черная эмаль. Он скороговоркой произнес несколько слов, обращаясь к женщине на том же незнакомом языке, а потом улыбнулся Тесс и обратился к ней с вопросом, в котором она тоже не поняла ни слова.

— Простите, — проговорила она.

Почувствовав, что голос ей не повинуется, прокашлялась и начала заново: — Я не понимаю…

Мужчина и женщина недоуменно переглянулись, потом мужчина снова обратился к Тесс.

— Я извиняюсь. Я думал, что вы… Вы американка? — проговорил он по-английски с сильным акцентом, одновременно протягивая ей стакан с водой.

Тесс сделала глоток и кивнула:

— Да.

— Что с вами случилось?

Она медленно подбирала слова.

— Я была на корабле, мы попали в шторм и…

Голос прервался.

Сквозь туман в мозгу пробивались вопросы:

— Где я? Как сюда попала?

Отвечая, мужчина наклонился и пощупал ей лоб.

— Меня зовут Коста Мавромарос. Я — местный врач, а это моя жена Елени. Вас нашли рыбаки на пляже Маратонда и принесли сюда, к нам.

Незнакомые имена и акцент мешали Тесс понять.

— Сюда… это куда?

Мавромарос с улыбкой пояснил:

— К нам домой. В Ялос.

Должно быть, замешательство Тесс отразилось у нее на лице, потому что доктор нахмурился, явно копируя ее выражение.

— Ялос на Сими, — уточнил он и замолчал, глядя на Тесс. — А куда вы, по-вашему, должны были попасть?

Мысли у Тесс путались.

«Сими?»

Что она делает на греческом острове? Сплошные вопросы… Она знала, что Сими принадлежит к островам Додеканес и расположен где-то недалеко от турецкого берега, но где именно, как она сюда попала и сколько же времени прошло с начала шторма, долго ли ее носило по морю? Но все эти вопросы могли подождать. Прежде всего она должна была спросить о другом.

— Со мной был человек, — начала она, и голос ее задрожал. — Рыбаки никого больше не нашли?..

Она осеклась, увидев, как доктор осторожно и вопросительно посмотрел на жену. Потом он перевел взгляд на Тесс и кивнул, не скрывая огорчения, от которого у нее защемило сердце.

— Да, они нашли на том же берегу человека, но он пострадал серьезней, чем вы.

Тесс уже спустила ноги с кровати.

— Отведите меня к нему, — взмолилась она, — пожалуйста.

Ноги Тесс, и без того слабые и с трудом осилившие короткий переход по коридору в соседнюю комнату, подкосились при виде Рейли. Голова у него скрывалась под тугой шапкой бинтов. Крови не было видно, но темный желтоватый кровоподтек украшал левый глаз и скулу, а веки отекли так, что не раскрывались. Опухшие губы растрескались. Кроме такой же, как у нее, капельницы, к лицу была пристегнута маска респиратора, и у кровати гудел аппарат искусственного дыхания. Но хуже всего был цвет кожи — синеватый, как у покойника. Мавромарос подхватил Тесс и усадил ее на стул у кровати. Снаружи по-прежнему шумел дождь. Доктор рассказал, что их нашли рыбаки, проверявшие, не унесло ли лодки у восточной оконечности острова. Они привезли пострадавших, при плохой видимости, по скользким от дождя проселкам к нему.

Это было два дня назад.

Ее состояние не внушало тревоги: пульс быстро выровнялся после капельного вливания, и Тесс, хотя и не помнила этого, несколько раз приходила в сознание. А вот с Рейли дело обстояло хуже. Он потерял много крови, пострадали легкие, но все это можно исправить. Основную опасность представлял полученный им по голове удар. Мавромарос предполагал, что трещины в черепе нет, хотя у них не было рентгеновской установки, так что утверждать этого определенно он не мог. Как бы то ни было, Рейли получил тяжелую травму головы и ни разу не приходил в сознание с тех пор, как его подобрали чуть живым на песке.

У Тесс кровь отлила от щек.

— Что с ним?

— Жизненные показатели стабильны, кровяное давление улучшается, дыхание слабое, но он уже способен дышать самостоятельно… Респиратор — для улучшения снабжения кислородом, чтобы мозг, пока он без сознания, получал достаточное питание. В остальном…

Тесс насупилась, отгоняя страшную мысль.

— Вы хотите сказать, что он в коме?

Мавромарос сумрачно кивнул.

— Да.

— У вас здесь все есть для лечения? То есть не надо ли переправить его в госпиталь?

— Островок у нас маленький, и своей больницы, к сожалению, нет. Ближайшая — на острове Родос. Я с ними связался, но, к несчастью, вертолет «скорой помощи» три дня назад был поврежден при попытке приземлиться в бурю, и починить его невозможно, пока не доставят запасных частей из Афин. Да и все равно шторм помешал бы ему добраться сюда. Они надеются, что погода скоро улучшится, но, скажу вам откровенно, я не уверен, что его стоит перевозить. К тому же они тоже мало что смогут сделать — разве что окружат его самыми современными мониторами, которых у нас нет.

Туман, застилавший Тесс глаза, сгущался.

— Но ведь хоть что-то можно сделать? — выдавила она.

— Боюсь, что нет. Это кома. Я могу следить за давлением и уровнем кислорода в крови, но не существует способа… — он помолчал, подбирая верное слово, — …разбудить его. Надо просто ждать.

Спрашивать было страшно, но она все же заставила себя спросить:

— Долго?

Врач развел руками.

— Бывает, несколько часов, дней, недель… заранее сказать нельзя.

Он замолчал, но его взгляд выдал недосказанное. Вопрос, как видно, был не только в «когда?».

Тесс благодарно кивнула. Лучше было не говорить вслух о том ужасном, что она заподозрила, едва войдя в комнату.