Когда Хикмет общался с Мюневвер, Мемеда и Ренан развлекали дочери Готы Барбара и Агнешка. Агнешка Кёхер-Хенсел вспоминала: – Мы ходили с ним гулять. То в Лазенки, то в Старый город. Помню, как он не мог выговорить слова “листья”. Я ему “листья”, а он “листа”. У Мюневвер в Польше было много работы, поэтому Мемед попал в интернат для детей дипломатов. Он мгновенно освоил польский язык – не только литературный, но и разговорный. Правда, не всегда мог их различить. Агнешка Кёхер-Хенсел: – После первого года пребывания Мемеда в интернате мы поехали на каникулы к моей тете в Крыницу Морскую. Мемед с жаром рассказывал о каком-то спиритическом сеансе, в котором участвовал и во время которого удалось вызвать духа. “Мемед, духов не существует!” – сказала тетя. “Интересно, что бы вы сказали, если бы это ваша чашка херак – и взлетела!”3