Глава 58

Четверг тянулся, как зубная боль. За завтраком проф мрачно молчал, а потом куда-то уехал, в отрывистых выражениях приказав мне пройти трассу с Гераклом. Габриелла меня накануне не искала, поэтому не сердилась, но общее напряжение уловила:

— Что это ты вчера учинил?

— Хм, я и профессору не сказал, и тебе не скажу.

Медсестра посмотрела на меня с жалостью:

— Все ясно. И когда ты повзрослеешь?

Хорошая идея: пусть все это будет просто небезопасная детская шалость. Я поудобнее устроился в кресле, позволил Габриелле налепить на себя датчики и вместе с Гераклом отправился на трассу. Умный у меня котяра: если бы не он, мы бы ее вообще не прошли, потому что от меня толку было мало.

«Что это с тобой?» — поинтересовался Геракл. «Неприятности», — ответил я. «М-мур, хочешь, вечером я возьму тебя с собой погулять? Тут такие кошечки…»

«Спасибо, Геракл, но вечером у меня будут другие проблемы».

«Ну как хочешь», — фыркнул Геракл, но не обиделся.

Рыжий меня, конечно, развеселил, но ненадолго. Пройдя трассу, я забился к себе в комнату. Надо чем-нибудь себя занять, иначе начну дрожать и бояться, а я же запретил себе это делать. Впрочем, мануфактурный период в истории Европы кого угодно заинтересует, Кстати, мне еще надо повторять математику к экзаменам в университете, на которые я напросился, но сейчас на ней не сосредоточишься.

На скалолазание меня доставили, как беглого каторжника: привезли прямо к входу, а после тренировки сразу же забрали. Синьор Лекко удивился, но ничего не сказал. Почему я вчера пропустил тренировку, он тоже не спросил. Я еще и завтра пропущу, это уж как пить дать.

На кемпо все охранники — даже те, у которых вчера был выходной, и они меня не искали, — явно демонстрировали, как все на меня сердиты. Сенсей это заметил и спарринговал со мной сам. Спасибо ему, а то эти злые типы мне бы что-нибудь сломали: рожи у них были зверские.

Проф вернулся вечером, и по его невозмутимому виду понять хоть что-нибудь было невозможно. Летучие коты! Скорее бы все кончилось. Ужин тянется, как война за испанское наследство^[59]. И не похоже, что он кончится мирным договором.

— Зачем ты угнал катер? — отрывисто спросил проф, когда за нами закрылась дверь кабинета.

Я покачал головой:

— Я вчера не сказал и сегодня не скажу.

Отлично, проф почти ничего не выяснил! Но как он на меня посмотрел! Если бы взгляды убивали… Вчера он был готов отнестись к происшедшему с юмором, сегодня — нет. Я лихорадочно вспоминал такие полезные гекзаметры: сейчас они мне пригодятся.

Больше не было сказано ни слова: и так все ясно. Давно меня так не пороли. Проф остановился, когда я уже думал, что не смогу больше молчать, а все гомеровские строчки вылетели из головы.

К себе я возвращался через дворик: не хотелось, чтобы меня сейчас кто-нибудь видел.

Холодный душ слегка облегчил мои страдания. Я улегся в постель и только после этого связался с Гвидо:

— Привет!

— Привет! — прошептал Гвидо хриплым голосом.

— Тебе никогда еще так не доставалось?

— Угу.

— Ясно. Тебя завтра в школу отправят?

— Э-э, не знаю, — всхлипнул он.

— Утром лежи и не просыпайся, даже когда будут будить. В таких случаях надо отлежаться. Сумеешь?

— Ага. Делишься опытом? — слегка повеселел он.

— Почти. Если сильно влетело, меня сразу оставляют в покое.

— А ты как? — спохватился Гвидо.

— Ничего, профессор узнал, что я угнал чужой катер, соответственно…

— У-у, понятно.

— Спокойной ночи.

— Пока.

Я бросил комм на стол и отключился.