Что же было на самом деле?

Никакого секретного оружия не было, на фронте уже использовались электрические пулеметы и танковые огнеметы, но когда такой пулемет стрелял из нескольких стволов, делая две тысячи выстрелов в минуту, то десять ящиков с патронами опустошались довольно быстро. То же самое происходило с танковыми огнеметами, хотя в уличном и наступательном боях такой огнемет оказался превосходным оружием – даже без зажигательной смеси это было серьезное оружие.

По железной дороге подъезжали запасные части, численность которых была, к сожалению, на уровне дивизий, и подъехать им удалось на расстояние только двухсот километров от котла. Ночью они высадились, чтобы залатать бреши в местах прорыва на Донецком фронте или препятствовать прорыву на центральном участке фронта, а также разделиться на временные формирования, чтобы в качестве пополнения войти в состав разбитых частей или быть задействованными в борьбе против партизан. Цели были какие угодно, но только не деблокировка Сталинграда.

Гитлер не был в котле. Что ему там было делать? Паулюс также никуда не вылетал, он ни разу не покидал котла.

Корпус СС, якобы подходивший с севера, всего-навсего был паролем, не более того, Испания и Китай даже не думали объявлять войну союзникам, а Москва еще не испытала на себе удар огненного кулака войны, за исключением нескольких бомб, упавших на город случайно. Деблокирующие части с севера подойти не могли, так как там было так же напряженно, как на центральном участке и на юге. То, что было сказано о дивизии «Великая Германия», также было из мира фантазий и грез, так как эта дивизия маршем двигалась на Харьков, а ее запасные части располагались в районе Полтавы.

Только сигналы, которые видели в 44-й пехотной и 3-й моторизованной дивизиях, действительно существовали. Это были настоящие световые сигналы, о которых будет сказано ниже, когда речь пойдет о группе прорыва, к которой принадлежал унтер-офицер Нивег.