И еще о разном

8 октября в армию прибыл генерал инженерных войск Рихтер. Он приехал не один: его сопровождали офицеры Главного управления строительных работ укрепленного района, полковые и батальонные штабы и военно-строительная рота. Приказ командования сухопутных войск гласил: «Приступить к строительству бетонных укреплений в Сталинграде».

Следует хотя бы на минуту задуматься о том, что это означало.

Командующий инженерными войсками армии полковник Зееле думал об этом дольше чем одну минуту.

Строительство бетонных укреплений! Это означало поставку цемента из Германии, гравия – с Азовского моря, древесины – с Украины, а все укрепления должны быть построены силами «одной роты».

Командующий инженерными войсками армии сделал самое разумное из того, что только мог: он предложил начальнику Генерального штаба задействовать полдюжины штабов для оборудования тыловых позиций, чтобы тем самым освободить от этого военно-строительную роту и использовать ее для выполнения поставленной задачи. Генерал Шмидт был того же мнения, но, как и предполагали, командование сухопутных войск отклонило это предложение.

Так как гравий и цемент отсутствовали, а небольшое количество древесины, имевшейся в наличии, использовалось для других целей, все дело закончилось ничем.

Два дня спустя поступил приказ фюрера:

«Необходимо срочно построить морозоустойчивые, отапливаемые бункеры для танков».

Бункеры должны были иметь хороший подъезд длиной тридцать метров, и все это без учета того, что не хватало древесины даже для создания противоледной защиты на мостах через Дон.

По приказу группы армий «Б» штаб 48-го танкового корпуса был выведен из состава 4-й танковой армии и размещен в арьергарде 3-й румынской армии. Других штабов в распоряжении не было, поэтому смысл этого перемещения заключался в том, чтобы позади румынских частей можно было иметь хотя бы одну немецкую командную инстанцию. Данная акция была проведена под названием «Танковый резерв Гейма». Танковому корпусу подчинялась теперь 1-я румынская танковая дивизия. Далее было внесено предложение о перебазировании в качестве резерва 22-й танковой дивизии и 298-й пехотной дивизии, находившихся в районе дислокации 8-й итальянской армии.

3 ноября был готов план под названием «Хубертус».

Согласно этому плану 24-я танковая дивизия должна была покинуть Сталинградский фронт и занять исходные позиции западнее Дона и севернее Калача. План «Хубертус» остался планом на бумаге. Оба мотопехотных полка и саперный батальон 24-й танковой дивизии из-за отвлекающих атак русских невозможно было вывести с данного участка фронта, так как замены им не было, кроме того, для предусмотренных планом перемещений отсутствовало горючее. Для осуществления плана «Хубертус» просто не хватало людей, иначе план был бы реализован. Передислокацию частей 14-й и 16-й танковых дивизий также осуществить не удалось из-за невозможности выведения этих частей из района боевых действий.

16 ноября выпал первый снег, температура упала до минус 2 °C, со стороны казахских степей дул ледяной ветер, проникая через одежду, и, как говорят, пронизывал насквозь.

Произошло это внезапно, без какого-либо плавного перехода.