КУХТЫЛИ

По поводу того, как Кухтыль стал Кухтылем, существует много домыслов и легенд, но подлинной истории уже никто не помнит — давно это было.

Холодным августом 1984 года геологическое судно СРТ "Черкесск" с небольшой пробоиной, полученной во льдах Карского моря, пробиралось в тихое и спокойное устье Оби для пополнения запасов пресной воды, ремонта и отдыха экипажа. Командовал парадом тогда Миша Арбузов — совсем молодой и неопытный двадцатипятилетний, в меру талантливый и упитанный геолог — начальник рейса. Под бременем свалившейся на него ответственности, Миша, вооружившись большим биноклем, взятым у капитана на прокат, часами стоял на мостике и изображал давившее на него непосильное бремя помощи судоводителям и гидрографам. Это, конечно, его личное дело — ведь, каждый сходит с ума по-своему: во время длительных морских переходов, научной части экипажа делать особо нечего — народ занимался своим делом: писали пулю, плели мочалки, качали бицепсы или придумывали стихи. Арбузов же пытался держать марку — быть при деле. А как же иначе? Лицо гражданина начальника, это лицо рейса. И он ковал деловое. Не взирая. Если бы работа в Карском море принесла хоть какие-нибудь результаты, то полезная составляющая общественного труда в виде обработки полученных материалов возобладала, но нелетная погода вкупе со льдом разрушила все "громадьё планов". Кстати, фраза "планов громадьё" была любимой у Миши. Он произносил её обычно с сильным ударением на "Ё" и с французским прононсом. Старался, по крайней мере, рассчитывая таким образом затолкать поглубже свой характерный хохлятский акцент, проявлявшийся в случаях крайней нервозности. А тут, вроде как, и обстановка не давала никакого продыху — то лёд, то черпак льдиной отрежет, то коса сейсмоакустическая утонет… Вот, и стоял Михаил Арбузов со своим биноклем, повторяя для тренировки "бонжур, абажур, парашют". И "громадьё"

Пройдя вверх по великой реке около двухсот миль, капитан "Черкесска" решил подойти ближе к берегу, чтобы бросить якорь и встать спокойно на пару троек дней. А дело вечером было. Миша стоял рядом с мастером, естественно бдя по водным просторам в бинокль.

— Савельич! — Деловито пробасил Арбузов — Слева по курсу кухтыль плывет!

— Тебе, что, нужен?

— Да акустики жаловались, что последний продырявился, коса тонет у них. Давай поймаем?

Капитан взял микрофон матюгальника, перегнулся через ограждение мостика, поманил пальцем фигуру на баке и проорал:

— Боцман на мостик! Срочно!

Через минуту на мостик влетел Паша Залывский — тщедушный низенький человечек, но чрезвычайно популярный в кругах матросов за свои алкогольно-половые подвиги в портах заходов.

— Чо такое?! Мы же якоря фигачить будем или нет?

Мастер бросил косой взгляд на боцмана и добродушно пояснил:

— Да погоди ты с якорями! Тут молодой наш встречный план обязался выполнить. Видишь, вон, в паре кабельтовых, слева?

— Вроде кухтыль плывет?

— Во-во. Берем. — Сказал капитан. И добавил для матроса на руле — Влево давай и стоп машина!

— Понял. Ща нарисуем в лучшем виде. — Улыбнулся Паша и показушно щелкнул каблуками кедов.

Спустившись обратно на бак, боцман заорал на двоих матросов из швартовой команды невообразимым матом, размахивая руками. Те рванули за багром.

Кухтыль был упертый — его сносило гораздо левее и к берегу. Миша бегал то на нос судна, то на мостик, орал на боцмана и недовольно зыркал на капитана. Все свободные от вахты ловили каждое па этого импровизированного спектакля. Судно развернулось и погналось за кухтылем, который никак не хотел ловиться. Когда до берега оставалось около двухсот метров, на мостик ворвался вахтенный гидрограф с криком "Да вы охренели! Метр!", но было поздно — всеми десятью узлами судно влипло в грунт. На палубу с матом и грохотом опрокинулись все присутствовавшие. С носа послышался всплеск упавшего за борт матроса. Следом плюхнулся багор. Как и подобает, первым оклемался капитан с матюгальником:

— Паша! Мать твою за ногу! Кто за бортом!?

С палубы донесся рык боцмана:

— Петрович чебурахнулся. Ща конец заведем и подымем! Серега! Давай трос!

Через минут пять утопающего спасли. Он стучал зубами и требовал сто грамм боевых за заслуги. Миша тем временем деловито разглядывал в бинокль уплывавший в темноту по течению кухтыль.

"Черкесск" сел крепко. До прилива не стоило и думать, чтобы стащить его с мели своими силами. Пришлось бросать якорь и ждать…

РАССКАЗ БЫВШЕГО КАПИТАНА СРТ "ИЗУМРУД" В БАРЕ "КУПОЛ" НА ОСТРОВЕ ДИКСОН МЕСТНОМУ БАРМЕНУ ЗА СТОЙКОЙ. РОВНО ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ

… и вообще фигня какая-то приключилась. Может не нужно было день рождения на борту справлять… Прям мистика полная! Я сразу понял, что это знак был, когда кухтыль увидели у борта. Сначала думали, что утопленник — в тумане, да еще почти ночью — сам черт не разберет, что это такое. Матросы вытянули — совсем новый был. Боцман обрадовался и положил на баке, чтоб просох. Прошли вверх еще с пару миль, а дальше уже не могли со сломанным локатором. Туман, дождина накидывается порывами. Ну и бросили якорь до утра. Часов в шесть будит меня бледный как простыня вахтенный, мол, беда, Степаныч! Совсем беда! На наш старый корабль ниндзя напали. Ну а я спросонья за пистолет сразу и ходу. На палубе и, правда, сквозь туман вижу, как народ какой-то — человека два или четыре — наш вчерашний кухтыль за борт спускают. Вы себе представляете? Я пальнул в воздух и крикнул: "Стой, стрелять буду!" На втором патроне заклинило, а эти уж за кухтылем прыгнули. Слышу — мотор взревел. Наш экипаж на палубу высыпал — никто ничего разобрать не может. Боцман орет, чтоб главный запускали, я тоже ору про это. Все засуетились, а тут и смотрим, что прямо напротив нас — это как туман чуть сдуло — нос к носу такой же СРТ стоит. Только якорь поднимает. А у нас цепь от прилива сильно подтянуло — совсем забыли. Да и как такое могло быть, что на якоре нос к носу? Короче, с дуру, не разобравшись, подумали, что вчера на мель подсели, ну и рванули полным назад с разворотом… Догнать гадов хотели… Теперь, вот, вторым помощником на два года за потерю якоря. Кухтыль я дырявый! Ёханный бабай!..

А Миша Арбузов сидел с парой троек ребят рядом за столиком и все это слышал. Капитан закончил свою грустную речь, допил стакан и медленно пошел на выход. Один из сидевших, проводив взглядом ушедшего, тихо спросил:

— Миша, ну ты скажи, какого лешего ты попёрся за кухтылем? А вдруг бы это не наш был?

— Да нет, наш. Чуял я. Как увидел, что они подошли, подумал — они уж точно подобрали! Я до утра ждал, пока туман уйдет, чтоб посмотреть. А увидел… Прям зло взяло какое-то. Да Паша подначил: резинку тебе с мотором дам, только давай — забери взад! Провокатор хренов. Ну и взял. Кухтыль на душу…

С тех пор и стал геолог Миша Арбузов просто Кухтылем. Потом даже привык, но никогда и никому не рассказывал про свои приключения.

ХЭППИ ЭНД

Через год второй помощник СРТ "ИЗУМРУД" снова стал капитаном, но непьющим. Больше в этой жизни два Кухтыля никогда не встречались. К счастью для окружающих.

СЛОВАРЬ:

Кухтыль

— в данном случае большой толстостенный резиновый резервуар. Используется как буй или поплавок.