8.10. «Чёрная легенда» о роли России в Сибири

 Сибирские областники. Начало «чёрной легенде» положили областники — идеалисты, мечтавшие о независимой Сибири. Движение областников зародилось в студенческих сибирских землячествах Казани (1850-е гг.) и Петербурга (1860-е гг.). На мировоззрение областников повлияли народнические идеи, особенно о социализме крестьянской общины. Но главными были проблемы Сибири. Здесь первое слово сказал сибиряк А.П. Щапов, профессор Казанской духовной академии. Щапов обосновал понятие Сибирь как «области» со своей природой, этнографией и историей. Много радикальнее были слушатели Петербургского университета во главе с Г.Н. Потаниным и Н.М. Ядринцевым. Они мечтали об отделении Сибири от России и создании государства подобного США.

В 1865 г. областники, к тому времени вернувшиеся в Сибирь, были обвинены в антиправительственном заговоре. Потанина приговорили к пяти годам каторги, а других сослали в Архангельскую и Вологодскую губернии. В последующем областники отказались от крайностей сепаратизма и перешли к идеям автономии Сибири в составе России. В их программу входило прекращение ссылки в Сибирь, самоуправление, контроль над богатствами края, развитие образования и открытие сибирского университета. Областники не только мечтали, но и действовали: им многого удалось достичь в сфере просвещения, культуры и благотворительности.

Областники исходили из того, что Сибирь — колония, нещадно эксплуатируемая государством. Потанин писал: «Во всякую эпоху самый дорогой продукт Сибири объявлялся изъятым из пользования колонии. В начале сибирской истории был объявлен государственной регалией соболь, потом таковой же регалией стало золото, теперь сибирский лес вырубается в пользу казны, игнорируя связанные с ним интересы будущих поколений Сибири... Что это, как не своекорыстная политика?» Среди работ о колониальном прошлом Сибири известность получили статья Потанина «Завоевание и колонизация Сибири» (1884) и особенно книга Ядринцева «Сибирь как колония» (1882), вышедшая затем под названием «Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении» (1992). Авторы описывали произвол воевод и чиновников, экономическое неравноправие и прочие «свинцовые мерзости» сибирской жизни.

Областники всячески подчеркивали бедственное положение «инородцев» — бесправие, грабеж, спаивание и вымирание. «Сибирская газета», рупор областников, писала в 1881 г.: «...инородческое население Минусинского округа... вымирает с такой быстротою, при которой ещё через двадцать лет, мы вполне надеемся, не будет в долинах р. Абакана ни одного туземца». Работа Ядринцев 1883 г. так и называется: «Инородцы Сибири и их вымирание». По его оценке, в 1851 г. «минусинских инородцев» было 40 470 человек, а в 1868 г. только 37 153. Сообщения Ядринцева встретили критику. Н.Н .Козьмин в статье «К вопросу о вымирании инородцев» (1916) показал, что статистические данные конца XIX — начала XX в. не подтверждают уменьшения численности «минусинских инородцев». В масштабном исследовании С.К. Патканова «Племенной состав населения Сибири» (1911, 1912), основанном на Всероссийской переписи 1897 г., показан значительный рост коренного населения Сибири.

Движение областников существовало вплоть до победы в Сибири большевиков. Летом 1918 г. областники вошли в состав Временного Сибирского правительства (существовало всего 4 месяца), принявшего 17 июля (4-го по ст. стилю) Декларацию о независимости Сибири (по сути, автономии). После установления Советской власти движение было запрещено. Областники немало сделали для культурного развития Сибири. В то же время их отрицательное отношение к роли Российского государства, преувеличение тягот колонизации для «инородцев» и мечты об отделении Сибири сейчас используют люди, способные принести народам Сибири лишь несчастья.

Советский период. Два послереволюционных десятилетия советские историки описывали негативные последствия присоединения Сибири. Марксисты школы Покровского рассматривали царскую Россию как «тюрьму народов», присоединение Сибири — как завоевание, ее освоение — как колонизацию «на костях инородцев», а управление царскими чиновниками — как время неслыханного произвола и грабежа. Подобные взгляды разделяли и историки-традиционалисты: В.И. Огородников, С.В. Бахрушин, С. А. Токарев, А.П. Окладников. Их позиция обусловлена не только конформизмом, но и сохранившимся с дореволюционных времен среди интеллигенции комплексом вины перед «униженными и оскорбленными».

Параллельно шло изучение сибирских архивов и накопление фактов, противоречащих «чёрной легенде» о русской колонизации Сибири. Но пересмотр «чёрной легенды» связан не с наукой, а с изменением сталинской национальной политики. В 1934 г. публикуется постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О преподавании гражданской истории в школах СССР» и в 1937 г. «Постановление Жюри Правительственной комиссии по конкурсу на лучший учебник для 3—4-го классов средней школы по истории СССР», где приобретения России в XVI — XVIII в. трактуется как «наименьшее зло» для присоединяемых народов. После публикации письма М.В. Нечкиной «К вопросу о формуле "наименьшее зло" в журнале «Вопросы истории» (1951) зло вообще изгоняется из оценок роста российского государства. Наступил период, сравнительно недолгий, ура-патриотических статей.

В 1960-е гг. положение в советской историографии нормализуется, признается, что Россия прирастала разными путями, хотя роль завоеваний преуменьшается. В это время известный сибиревед В.И. Шунков предложил «признать оправданным господство в нашей литературе термина "присоединение", поскольку он включает в себя «явления различного порядка — от прямого завоевания до добровольного вхождения». Применительно к Сибири понятие присоединение действительно хорошо подходило, поскольку включало всю мозаику вхождения народов в состав Российского государства.

Независимо от идеологических установок, советские учёные получили данные, заставлявшие скептически отнестись к двум постулатам «чёрной легенды» — завоеванию как способу присоединении Сибири и вымиранию сибирских аборигенов под русской властью. Завоеванию противоречили многочисленные факты невоенного подчинения сибирских племен Белому царю. Легенду о вымирании похоронило уникальное исследование Б.О. Долгих, рассчитавшего по ясачным книгам численность коренного населения Сибири в конце XVII в. Оказалось, что на территории Сибири и Дальнего Востока жило около 240 тысяч человек^[191]. Работа Долгих получила всемирное признание. Между тем, согласно Первой Всероссийской переписи 1897 г., в Сибири жило 822 тысячи коренных жителей^[192]. Получается, что за 250 лет российского правления число «сибирских инородцев» выросло почти в 4 раза. Для сравнения в США и Канаде за тот же период число коренных жителей уменьшилось с 1,2 млн. (уцелевших после занесенных белыми эпидемий XVI в.) до 350 тысяч^[193].

Советские историки собрали немало фактов, свидетельствующих, что далеко не все было плохо в управлении Сибирью в царское время, что были энергичные воеводы и даже такой выдающийся губернатор, как Муравьёв-Амурский, но выводы делали осторожно, с реверансами в сторону советской Сибири. В целом советская наука собрала огромный материал, во многом доказавший безосновательность «чёрной легенды» об освоении Сибири, но «неудобные» вопросы (войны с местными жителями, заслуги царских чиновников в освоении Сибири, процветание сибирского крестьянства) остались слабо затронутыми по идеологическим причинам. Подобная избирательность сделала советскую историографию уязвимой перед натиском нового поколения творцов «чёрной легенды», в изобилии появившихся после распада Советского Союза.

Этнический сепаратизм. Крах советского строя, сопровождаемый нарастанием общественного хаоса, привел к чрезвычайному ослаблению этнического поля русских. А слабого бьют: России предъявили территориальные, материальные и моральные претензии. Счет предъявили соседи — старые и новые (бывшие союзные республики), сепаратисты автономий и регионов страны, вопрос о праве русских на владение недрами одной шестой суши был поднят в США и ЕС. От прямой интервенции Россию спасает ракетно-ядерный щит, но пришлось (и приходится) тяжко. Кладовые Сибири привлекают особое внимание сил, заинтересованных в распаде России.

В Сибири в 1990-х гг. сложились два вида сепаратизма: этнический и территориальный (региональный), причем последний тоже нередко озвучивается как этнический (сибиряки объявляются самостоятельным этносом). Этнический сепаратизм наиболее выражен у якутов и с отрывом по понижающей — у тувинцев, бурят, хакасов, алтайцев, сибирских татар. Основу для него создали ослабление России, амбиции национальной интеллигенции, пропаганда пантюркизма и панмонголизма, поддержка из США, Турции, Японии, националистов Казахстана и Монголии.

В концепциях сибирских националистов много общего. Объявляется, что данный народ издревле (иногда со времен неолита) проживал на сибирской земле, что предки были грозными воинами и творцами высокой цивилизации, но несчастные обстоятельства ослабили народ, и он стал добычей русских, что Россия нещадно эксплуатировала завоеванный народ, разорив его и поставив на грань исчезновения. В качестве образцов служили труды казанских историков о Сибири: «История Сибири» X. Атласи (1911), «Древниетюрки в Сибири и Центральной Азии» (2000) и «История сибирских татар» (2002) Г.Л. Файзрахманова.

Была переписана история присоединения Сибири. Поход Ермака переписали дважды — в Казани и в Алма-Ате. Героем событий объявлен Кучум: по татарской версии — татарин, по казахской — казах. Следует сказать, что Кучума сибирским татарам навязывают извне. Сибирцы всегда считали Кучума чужаком, узурпировавшим власть у законной династии тайбугидов, а в Ермаке видели мстителя за убийство хана Едигера и брата его Бекбулата. Но времена меняются, и на сайте «Татары Сибири» появляется заголовок: «История татар: 455 лет геноцида». У других сибирских народов — иные герои. У бурят, естественно, Чингисхан, у тувинцев — Субедей-багатур, полководец Чингиза и Батыя, у алтайцев — хан Ашина, основатель Тюркского каганата, у хакасов — енисейские кыргызы (хакасы забыли, что они ведут род от кыштымов — данников кыргызов).

Особо следует сказать о якутах. Республика Саха (Якутия) — единственная автономия Сибири, где были возможности реализации сепаратистских стремлений. Сепаратизм якутов недавний — с русскими они всегда ладили. В 1930-х гг. богатых якутов раскулачивали, но потери эти несравнимы с огромными общесоюзными вложениями в развитие края. Все изменилось, когда Россия ослабла. В 1992 г. президент Якутии М.Е. Николаев сумел добиться от своего друга Б.Н. Ельцина подписания соглашения о переходе в собственность республики всесоюзного треста «Якуталмаз», дающего четверть мирового производства алмазов. «Якуталмаз», преобразованный в ЗАО АЛ РОСА, стал материальным источником для якутского сепаратизма.

1990-е гг. были золотыми для якутской элиты. Якутия ежегодно получала федеральные дотации (до трети бюджета в 1996 г.), а средства от алмазной ренты шли на содержание разросшейся якутской бюрократии, вытеснивших русских со всех значимых должностей в госаппарате, науке и культуре (хотя якутов меньше половины населения), и на атрибутику суверенитета, прописанного в конституции 1992 г. Якутия обзавелась двухпалатным парламентом, полутора десятками министерств и ведомств, собственной академией наук, 14-этажным международным бизнес-центром. На праздник государственного суверенитета в Якутск ежегодно съезжались представители правительственных и общественных организаций США, Канады, ЕС, Турции, Японии. Английский стал чуть ли не государственным языком. Одновременно всячески поощрялся переход с русского языка на якутский. В эти годы была внедрена национальная мифология об исключительности якутов, их древнем происхождении, высочайшем уровне старой якутской культуры.

Параллельно шло запустение хозяйства, не связанного с производством алмазов: закрывались шахты, ветшали дороги, на 30% уменьшилось поголовье скота. Добыча алмазов сократилась почти в два раза — с 2700 млн. долларов в 1990 г. до 1585 млн. в 2000 г.^[194] Но это не помешало махинациям с алмазами. В Якутии было открыто 70 мелких фабрик по огранке алмазов. Для обеспечения сырьем им выделяли квоту, составлявшую 25% текущей добычи АЛРОСА (около 400 млн. долларов ежегодно). Гранильные фабрики были убыточны и получали кредиты из республиканского бюджета. Периодически они банкротились и убытки списывали. Это был способ продажи за рубеж алмазного сырья, минуя налоговые службы России.

В выступлении В.В. Путина «О стратегии развития России до 2020 года» (8 февраля 2008 г.) президент напомнил положение, в котором находилась страна в 1999 г. Сказал он и о национальных автономиях:

«Сама Россия представляла собой "лоскутную" территорию. В большинстве субъектов Федерации действовали законы, противоречащие Конституции России. Некоторые примеры были просто вопиющими. Например, статус отдельных территорий определялся как "суверенное государство, ассоциированное с Российской Федерацией"»... Только вдумайтесь: можно было быть гражданином одного из российских регионов, не будучи гражданином России!»

В «параде суверенитетов» Якутия шла в числе первых. Поэтому Путин действовал не спеша, но настойчиво. Сначала из конституции республики удалили упоминание о суверенитете. Затем подоспели выборы президента Якутии. Николаев уже отслужил два срока, но Центризбирком Якутии, вопреки конституции республики, зарегистрировал его кандидатуру. Верховный суд Якутии не только поддержал это решение, но отменил регистрацию В. А. Штырова, главы АЛ РОСА и этнически русского, под предлогом опоздания с подачей документов. Последовала скандальнейшая борьба республиканских и федеральных судов и прокуратуры, закончившаяся победой Москвы. Николаев объявил избирателям, что снимает свою кандидатуру, и попросил голосовать за Штырова. В 2002 г. Штыров был избран президентом Якутии. Николаеву за послушание дали должность вице-спикера Совета Федерации и наградили медалью.

Следующим этапом стала ликвидация алмазной монополии Якутии. В мае 2005 г. Федеральная антимонопольная служба признала ЗАО АЛ РОСА, правительство и Государственное Собрание Якутии виновными в нарушении закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Это означало конец гранильных привилегий Якутии и «серых схем» вывоза алмазов из России. В июне 2005 г. председатель Наблюдательного совета АЛРОСА министр финансов А.Л. Кудрин сообщил, что правительство России планирует увеличить долю государства с 37 до 51 %.

Действия российского правительства вызвали сильнейшие возмущение якутской элиты. По образцу «народных фронтов» времен распада СССР был организован «Народный фронт Якутия — АЛРОСА». Он проводил митинги, где звучали требования оставить в Якутии все добываемые алмазы и призывы к отделению. Лидер «Объединенного гражданского фронта» (ОГФ) Гарри Каспаров создал в Якутии региональное отделение, самое мощное в России. Председатель Якутского регионального отделения ОГФ Л. Николаев открыто угрожал России:

«Кремль взрастил в республике очень большое недовольство среди населения. Это недовольство редко вырывается наружу, но оно зреет. Погнавший ветер взрастет бурю. Что посеешь, то и пожнешь. Кремлевские политтехнологи выпускают джинна сепаратизма. Думают, что, используя этого джинна, они расправятся с республикой, чтоб и другим неповадно было. Очередная близорукая политика Кремля будет гибельной для России».

В сентябре 2006 г. в день государственного суверенитета Якутии (вопреки изменениям в конституции, праздник суверенитета остался) в Якутске состоялся митинг объединенной оппозиции с участием «Народного фронта Якутия — АЛРОСА», «Объединенного гражданского фронта» во главе с Каспаровым и других общественных организаций. Волнения в Якутии вызвали отклики на Западе. В ноябре 2006 г. Комиссия по этническим и конфессиональным меньшинствам рекомендовала Европарламенту «призвать российское государство соблюдать права и учитывать интересы коренных народностей Саха-Якутии».

Между тем Центр сумел договориться с якутской элитой. Якутии получила компенсации за утрату преимуществ в огранке алмазов. Скупка Росимуществом акций АЛРОСЫ, достигшая намеченных 51% к началу 2008 г., проводилась очень аккуратно, у физических лиц, так что доля акций, принадлежащих Якутии, осталась прежней — 40%. Правительство России инвестировало в развитие Якутии больше 2,5 трлн. рублей. Строится Амуро-Якутская железнодорожная магистраль, которая свяжет Якутск с железнодорожной сетью Сибири. Намечено строительство каскада электростанций, необходимых для добычи урана, угольной промышленности и металлургии. На юге Якутии появятся новые города. Все это означает переезд десятков и даже сотен тысяч людей из России и соответственно уменьшает возможности этнического сепаратизма.

Якуты, буряты и большинство народов Сибири не доходили в своем сепаратизме до вооруженных нападений на русских (исключение составляют погромы в Туве в 1990 г.). Не свойственна им и русофобия (возможное исключение, опять же, тувинцы)^[195]. Характер крупных народов Сибири — якутов и бурят — уравновешенный, расчетливый, не без хитрецы, исключает взрывные действия, свойственные кавказцам. Эти народы — прагматики и не променяют реального улучшения жизни на миражи сепаратизма. С народами Сибири русские ладили столетиями и вполне могут вместе жить в будущем. Сейчас произошел сбой из-за Русской смуты (слабых презирают), но все наладится, если русские обретут единство. В свою очередь, единство русских, а значит — целостность России, зависит от сокращения разрыва между богатыми и бедными, между Центром и периферией, между Москвой и Сибирью. В Сибири мало возможностей для этнического сепаратизма, но не дай бог, если разгорится сепаратизм русских сибиряков. Следует понимать, что единственно возможную, пусть сегодня не очевидную, угрозу отделения Сибири представляет не этнический сепаратизм, а региональный.

Региональный сепаратизм. Сибирское областничество, запрещённое в СССР, имело последователей среди интеллигенции. Когда пришла перестройка, эти настроения стали очевидны. Политолог С.Е. Кургинян рассказывает, что на Съезде народных депутатов СССР некий депутат с трибуны прочитал стихотворение Леонида Мартынова, писанное ещё в 20-х гг:

Кургинян заключает: «По большому счету, читающего эти строки депутата надо было лишить неприкосновенности и увести в наручниках. Но его не увели».

Это были цветочки распада СССР, но не России. На деле оказалось, что у сепаратизма в Сибири мало сторонников. Самой заметной была иркутская организация «Областническая альтернатива Сибири» (ОАС). Ее лидер, журналист М.Е. Кулехов, опубликовал в газете «Байкальские новости» статью «Государство Сибирь» и другие работы с пропагандой суверенитета Сибири. С идеями сибирской автономии шел на выборы в Законодательное собрание Иркутской области в 2004 г. избирательный блок «За родное Приангарье». В программном заявлении блока говорилось: «У нас, сибиряков... есть общие враги. Это те, кто вывозит заработанный в Сибири капитал за её пределы — как правило, за границу.... Наша сибирская земля велика и обильна. Пора вернуть эту землю себе!» Блок «За родное Приангарье» получил 7% голосов избирателей и 2 места в местном парламенте.

Звездный час для иркутских областников настал в 2006 г., когда компания «Транснефть» объявила, что готовится приступить к прокладке нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан» по маршруту, проходящему в опасной близости от Байкала. Активисты ОАС приняли деятельное участие в акциях протеста против маршрута нефтепровода. Вошли они и в массовое движение за чистоту Байкала — «Байкальский народный фронт». Но направить народные чувства в сепаратистское русло не удалось. Любовь к Байкалу, а не политика объединила самых разных людей — от либералов до коммунистов. Кроме того, Путин потребовал от «Транснефти» изменить направление маршрута и проложить нефтепровод намного севернее Байкала. В такой ситуации раскачать массы против Центра было сложно. Тем не менее в 2007 г. глава ОАС Кулехов опубликовал на сайте АПН — «Агентство политических новостей» статью «Россия и Сибирь: союз или развод?», где утверждал, что «независимые опросы, например, в Иркутской области дают до 25—27 процентов сторонников полной государственной независимости Сибири и до 55—65 процентов — сторонников автономной Сибири».

Трудно проверить объективность подобных опросов. Кулехов заверяет, что в Иркутске «об этом говорят... все». Наверное, все же не «все». Иркутский журналист В.И. Камышов, отнюдь не поклонник власти Москвы, но сохраняющий трезвость оценок, считает, что на сегодняшний день сепаратизм в Сибири не имеет шансов на успех:

«Пока сибирского сепаратизма как реальной угрозы единству России не существует. Да, всегда (т. е. до тех пор, пока единственным финансовым, управленческим и информационным центром страны будет нынешняя столица) будут существовать антимосковские, антикремлёвские настроения — но до поры до времени именно как настроение, как греющая душу регионально-патриотическая мифология».

В антироссийском мифотворчестве, а не в политических акциях лежит сегодня опасность роста сепаратистских настроений в Сибири. Тем более что мифотворец уже появился, и к результатам его деятельности следует отнестись серьезно.

Новое мифотворчество. В 2005 г. издательство ОЛМА-ПРЕСС выпустило две книги из серии «Россия, которой не было». Одна — «Московия — пробуждение зверя» — написана А.М. Буровским, автором совместной с А.А. Бушковым книги «Россия, которой не было», популярной у любителей исторического эпатажа. Другая — «Покорение Сибири: мифы и реальность» — молодым автором Д.Н. Верхотуровым. Несмотря на разницу в возрасте, у авторов много общего. Оба из Красноярска, по образованию историки; оба написали книги с опровержением традиционной истории России; оба не считают себя русскими. Наконец, оба автора — люди деловые, сумевшие превратить борьбу с русской историей в материальное благополучие: Буровский переехал в Петербург, а Верхотуров — в Москву. Вышедшие книги привлекли внимание критика Вадима Нестерова. В статье «Как плюнуть в очи России» он предложил на их основе «инструкцию», как написать псевдоисторический бестселлер.

Приведу «инструкцию» Нестерова с примерами из книги Верхотурова о Сибири: 1. Забудьте, чему вас учили как историка. 2. Начните с конфликта: «заявите, например, что Россия-кровопийца только и делала, что заливала Сибирь кровью». 3. Отбросьте старомодную вежливость в полемике. 4. Отбирайте только выгодные факты, остальные — в мусор. 5. Не унижайтесь до объяснений. Если все историки считают, что в отряде Ермака было 600 человек, а историк Миллер говорит про 6 тыс., не вздумайте объяснять, почему вы верите Миллеру. 6. Используйте для доказательств любые факты, читатель все проглотит. Что следует из того, что два английских корабля пришли в Карское море, но дальше не смогли пробиться из-за скопления льдов?.. Правильным ответом будет: «Ещё до Ермака в Сибири побывали даже англичане». 7. Если повода для драки нет, придумайте его. Что из того, что тезис о бескровном присоединении Сибири учёными не поддерживается? Заявите о «тотальном господстве мифа "никаких войн не было"» и геройски развенчайте фальсификацию.

С Нестеровым можно согласиться. Книга «Покорение Сибири: мифы и реальность» действительно написана в жанре псевдоисторического пасквиля. Верхотуров именует себя «ниспровергателем исторической мифологии». Ниспровергнув миф о бескровном присоединении Сибири (якобы общепринятый), он заменяет его собственным мифом о длительном и кровопролитном завоевании края. По мнению автора, все официальные мифы о Сибири берут начало из мифа о Ермаке. Автор развенчивает поход Ермака и высмеивает самого атамана. Из мифа о Ермаке проистекает (непонятно почему) миф о народном заселении Сибири. Автор разоблачает и этот миф и пишет о провале крестьянской колонизации Сибири в XVII в. Проиллюстрирую сказанное примерами с пояснениями.

О присущей России агрессивности и жадности, приведшей к ограблению Сибири, Верхотуров пишет следующее:

«Исторически Сибири крупно не повезло. Московия в момент присоединения Сибирского ханства находилась в состоянии сильнейшего разорения после правления Ивана Грозного, длинных и тяжелых войн с крымцами, поляками и шведами... Заносчивость и задиристость москалей обеспечивала им враждебное окружение и вынуждало держать большую армию, несмотря ни на какое разорение земли. Вот поэтому с первых лет нахождения Сибирского ханства в составе России на него стали смотреть как на источник доходов».

Здесь всё передернуто. Покорение Сибирского ханства спровоцировал сам Кучум, нападавший на русские земли в Приуралье и разорвавший вассальные отношения с царем. «Мягкая рухлядь» действительно стала источником доходов, но первичная цель покорения ханства была политическая и стратегическая, а не экономическая. Последующие войны России с соседями (первая половина XVII в.) вызваны «не заносчивостью и задиристостью москалей», а ослаблением страны в период Смуты. Тогда поляки заняли Москву, шведы Новгород, а татары опустошали российский юг. Большая армия была необходима, чтобы выжить.

В разоблачении мифа о бескровном присоединении Сибири Верхотуров видит основную задачу книги. Именно этот миф препятствует торжеству исторической правды: «Нужно сломать главную перегородку, которая отделяет верное представление от неверного: что русское завоевание Сибири будто было легким и бескровным». Приняв этот тезис, сибиряки осознают, что живут отнюдь не в «слабонаселенной и заснеженной стране», и перестанут отправлять природные ресурсы в Москву. Отсюда автор связь видит и приходит к искомому выводу о независимости Сибири.

Итак, Верхотуров выступил против мифа о бескровном присоединении Сибири. Но миф о добровольном вхождении народов в состав России, выдвинутый в 1951 г., перестал быть доктриной с середины 1960-х гг., т. е. был доктриной 15 из 250 лет историографии Сибири. Особенно много работ о русско-сибирских войнах появилось в 1980 — 1990-х гг., за 20 лет до опубликования книги Верхотурова (2005). Наш «ниспровергатель», сокрушая давно оставленный миф, забывает упомянуть учёных, специально занимавшихся изучением войн в Сибири.

Сам миф о кровопролитном и сложном завоевании Сибири не выдерживает критики. Русско-сибирские войны кровопролитными никак не назовешь. По расчетам С.Г. Скобелева и С.В. Москаленко (2001), при присоединении Сибири (конец XVI — XVIII в.) «от рук русских людей погибло около 3—3,5 тысячи кыргызов и их кыштымов (зависимого населения), не более тысячи татар, вместе около 1 тысячи бурят, тунгусов и якутов и около 0,5 тысячи человек из других народов, т. е. всего около 6 тысяч человек». За тот же период, сибирцы потеряли 4—5 тысяч человек от набегов соседей — монголов, калмыков, казахов, и ещё 2 тысячи в междоусобных войнах, т. е. больше, чем от столкновений с русскими^[196].

Для сравнения: в европейских войнах России XVII в. потери сторон в крупных сражениях исчислялись тысячами (по документам) и десятками тысяч (в летописях). В неудачном сражении под Конотопом (1659) против войск крымского хана и украинского гетмана Ивана Выговского русская армия, согласно списку погибших, потеряла 4769 ратников и около 2 тысяч союзных им запорожцев (по украинской летописи — от 30 до 40 тысяч). Велик был урон и победителей, так и не сломивших русскую пехоту Иными словами, под Конотопом погибло больше народу, чем во всех схватках русских с сибирцами за 150 лет присоединения Сибири. Крупных сражений у России в XVII в. было минимум одиннадцать^[197]. А ведь ещё немало народу гибло в средних и малых сражениях. Только при штурме Глухова в 1660 г. поляки потеряли «200 офицеров и 4000 нижних чинов». В русско-польских, русско-турецких и русско-шведских войнах XVII в. гибли десятки тысяч русских ратников и их противников. Потери в Сибири на этом фоне просто незаметны.

О сибирских войнах можно судить и по числу воинских людей в Сибири. В 1622 г. их было меньше 7 тысяч (в основном казаков), в 1662 г. — 14 тысяч^[198]. Согласно другой оценке, в конце XVII в. во всей Сибири насчитывалось около 10 тысяч воинских людей. Для сравнения: общая численность вооруженных сил Русского государства составляла в 1620-е гг. 93 тысяч и в 1651 г. — 133 тысячи. По более современной оценке в России в 1651 г. насчитывалось 160—170 тысяч воинских людей^[199]. Значит, в Сибири в период покорения находилось около 7% воинских сил России. При этом ратные люди в Сибири воевали не только с сибирцами, но и с соседними народами — казахами, калмыками, монголами и маньчжурами. Так при последней осаде Албазина погибло 700 казаков и около 3 тысяч маньчжур. Стоит отметить, что за весь XVII в. сибирцы не взяли ни одного русского острога. Лишь небольшие острожки при деревнях иногда захватывались кыргызами. Между тем в Европейской России башкиры, не раз восстававшие в XVII в., успешно захватывали крупные остроги, монастыри и города.

Все сказанное дает основание утверждать, что присоединение Сибири обошлось для русских и сибирцев малой кровью. Россия присоединила огромный край без особых усилий и войн. Исключением были столкновения с енисейскими кыргызами, но их масштабы несопоставимы с войнами и народными восстаниями в Европейской России. Заявление Верхотурова о длительном и кровопролитном завоевании Сибири — всего лишь попытка создать ещё одну чёрную легенду о России. Ложью является и его утверждение о принесенных русскими эпидемиях, погубивших немалую часть жителей Сибири. Оно рассчитано на людей, незнакомых с основами эпидемиологии. Дело в том, что народы Евразии постоянно обменивались болезнетворными вирусами и микробами и выработали на них сходный иммунитет. Здесь не было географического барьера в виде океанов, «ответственных» за вымирание жителей Америки и Полинезии при контактах с европейцами.

Верхотуров считает, что в системе мифов, объясняющих присоединение Сибири Россией, миф о покорении Сибири Ермаком «занимает центральное место и является источником всех остальных мифов». Из мифа о Ермаке берет начало «вся остальная мифология, в том числе мифы о "мирном присоединении", "крестьянской колонизации"» и о том, что «никаких войн не было». По этой причине автор предпринимает всяческие усилия по развенчанию мифа. Начинает он с того, что с того, что первый миф о Ермаке архиепископ Тобольский и Сибирский Киприан создал с перепугу, когда в 1620-х гг. ойраты, потерпев поражение от казахов, откочевали к русским границам. Миф якобы должен был сплотить русское население Сибири перед угрозой нашествия.

Но ведь из факта покорения Сибирского царства (а не Сибири) Ермаком вовсе не вытекают мифы о «мирном присоединении» Сибири, её «крестьянской колонизации», тем более — приписываемый противникам автора тезис, что «никаких войн не было». Напротив, все мифы о Ермаке рисуют Сибирское взятие именно как завоевание, более или менее кровопролитное. Что касается Киприана, то он вовсе не трепетал перед ойратами (точнее, калмыками), уже разбитыми казахами и меньше всего склонными бросать вызов Белому царю. Гораздо больше он беспокоился по поводу нехристианского поведения казаков и крещения сибирских инородцев. В Ермаке архиепископ и последующие летописцы — Савва Есипов и особенно Семён Ремезов — видели орудие Промысла Божия и возможного кандидата в сибирские святые.

При описании похода Ермака Верхотуров противопоставляет Готфрида Фридриха Миллера нечестным русским историкам. Он обвиняет их в замалчивании трудов честного немца и создании легенды о легком завоевании Сибирского ханства. На самом деле сибиреведы высоко ценили Миллера, причем высмеиваемый Верхотуровым С.В. Бахрушин был инициатором издания двух томов книги Миллера «История Сибири» в 1937—1941 гг. и написал к ней предисловие. Книгу Миллера не только не замалчивают, но и переиздали в 1999 г. Верхотуров, видимо, об этом не знает, зато он уверяет, что Миллер собрал отсутствующие в летописях сведения о походе Ермака: «Г.Ф. Миллер сумел выяснить дополнительные подробности этого похода, в частности, что казаков было несколько тысяч человек, и узнать о других кровопролитных битвах, только потому, что тщательно разыскивал сведения об этих событиях в русских документах и проверял их по рассказам местных татар». Хотя Верхотуров признаёт, что Миллер пользовался летописью Ремезова, но, по его мнению, лишь после того, как Миллер «провел большую работу по критике книги Ремезова и первым отделил зерно фактов от толстых наслоений рассказов о чудесах и знамениях».

Верхотурову можно поверить, если не читать первоисточники. Тогда окажется, что Миллер пересказывает Ремезова почти дословно, включая хронологию, численность Ермакова войска, описание сражений и даже... чудеса. О походе Ермака у него не было других сведений, кроме летописей. Выбор в пользу «Ремезовской летописи» Миллер сделал по причине правдоподобия. Ему просто показалось слишком малым число ермаковцев в «Есиповской летописи» (540 казаков и 40 проводников и добровольцев):

«Это сообщение о числе людей Ермака настолько маловероятно, что можно было бы поверить в неслыханное чудо, если принимать все это за правду... Ремезовская летопись описывает эти события более правдоподобно».

Верхотуров постоянно ссылается на Миллера, хотя тот лишь следует летописи Ремезова. Читатель остаётся в неведении, что все историки, кроме Миллера, считают «Ремезовскую летопись», созданную через 120 лет после похода Ермака, наименее достоверной из летописей о Сибирском взятии, особенно во всём, что касается Ермакова войска и событий, предшествующих взятию Кашлыка. Верхотуров даже не обсуждает работы о походе Ермака таких современных историков, как Д.И. Копылов, Р.Г. Скрынников и А.Т. Шашков. Ведь у читателя не должно быть сомнений в надежности Миллера, а остальное ему лучше не знать.

Спрашивается: почему Верхотуров так отстаивает версию Миллера, а точнее Ремезова? Ответ прост — Ремезов и Миллер приводят наибольшую численность Ермакова войска — 6 тысяч казаков в начале похода и 1636 при переходе за Камень. Это подразумевает масштабные схватки при взятии Сибирского ханства, что нужно Верхотурову для обоснования мифа о кровопролитном завоевании Сибири. Есть и «пикантная» подробность: Ремезов и вслед за ним Миллер описывают, что во время страшного голода зимой 1583/84 г. стрельцы и казаки были вынуждены есть тела умерших людей. У Верхотурова появляется возможность обвинить Москву в плохой подготовке похода Ермака, а самих русских в неумении прокормиться и плохих отношениях с туземцами:

«Эта же деталь лишний раз доказывает, что этот поход никто всерьез не готовил, не заботился о снабжении войск, посланных в Сибирь, и то, что "завоевания" Ермака были, по большому счету, никому не нужны. Голод в Искере указывает ещё на такой момент. Некому было снабжать русских. Скорее всего, местное население, жившее вокруг ханской столицы, разбежалось. А сами русские оказались не в состоянии наладить промыслов и создать запасов продовольствия».

Стоит напомнить, что ни царь, ни воеводы не посылали Ермака в Сибирь и что страшные сибирские морозы нередко делают невозможным охоту за лесным зверем и подледный лов. Всё те же местные жители весной принесли голодавшим русским припасы, но зачем читателю об этом знать? Ведь это не укладывается в идеологию книги. Особенно примечателен пассаж Верхотурова об обстоятельствах гибели Ермака. Здесь опять-таки автор ссылается на Миллера, т. е. на Ремезова. Он приводит татарскую сказание о выловленном в Иртыше теле Ермака и о том, как татарские мурзы делили вещи атамана, в том числе Карача получил саблю с поясом. Значит, сабля была в ножнах! И Верхотуров с торжеством заключает:

«Версия героического последнего боя атамана со всеми деталями, так же как и большинство его похождений в Сибири, придумана историками. Не было "последнего, героического боя". Скорее всего, струг, на котором был Ермак, перевернулся, и атаман, в тяжелых доспехах упал в воду и утонул... Так что придется признать прискорбный для патриотической мифологии факт — Ермак погиб во время бегства от татарского отряда Карачи, так и не вытащив саблю из ножен».

Трудно судить, насколько достоверна легенда из летописи Ремезова. И уж совсем непонятно, почему гибель Ермака в Иртыше должна оскорбить патриотов. Но эмоции автора очевидны. Чего, например, стоит следующий его пассаж: «Это же никакому врагу не придумать, что освоение Сибири началось с людоедства в оголодавшем гарнизоне Искера! Уверен, что у самого закоренелого русофоба не хватит воспаленной фантазии для подобного обвинения». Я со своей стороны уверен, что закоренелого русофоба далеко искать не придётся, им является автор книги «Покорение Сибири: мифы и реальность» Дмитрий Верхотуров. Но кроме русофобии в его книге много лжи. Верхотуров не только замалчивает невыгодные ему факты и труды неугодных учёных (обвиняя в этом их самих), но и пускается на прямые подлоги, примеры которых были приведены выше. Получается, что русофобия и история — явления несовместные.

Книга Верхотурова нашла поклонников. Она попала в список книг по истории, рекомендуемых П.Д. Хомяковым, автором футурологических фэнтези, объявившим себя древнерусским язычником и призывающим построить вместо России Русь. Здесь не впервые наблюдается смычка крайних националистов с русофобами — они вместе борются против России. Примечательно и появление рецензии на сайте чеченских сепаратистов «Кавказ-Центр». Рецензия самая положительная, Верхотуров в ней почтительно именуется «историком» и «учёным» (хотя у него нет профессиональных публикаций). Рецензенту очень понравилось, как автор разоблачает миф о Ермаке: «Верхотуров убедительно доказывает, что этот казак-авантюрист вовсе не был первопроходцем края...» Во время похода его казаки, как пишет автор, «истребляли людей тысячами, резали и расстреливали пленных... жгли юрты и городки. ...Вся центральная часть ханства в результате похода Ермака оказалась разоренной, разграбленной и в конечном итоге обезлюдела». Удостоился похвалы автор и за разоблачение мифов «о последующей мирной колонизации края и о добровольном вхождении сибиряков в состав Московии».

Можно спросить: а зачем вообще разбирать книгу Верхотурова? Может, лучше подождать и она сама отойдет в небытие? К сожалению, позиция выжидания не подходит — Верхотуров развил слишком активную деятельность в Интернете. Он имеет блоги в сетевом Живом Журнале (ЖЖ), на сайтах «Эксперт Online», «Эксперт Казахстан», «Эксперт Украина», выступает в сибирских и центрально-азиатских электронных СМИ и является сотрудником электронного журнала «Агентство политических новостей» (АПН). На этих сайтах Верхотуров борется против России, но в различной форме: от открытой пропаганды сепаратизма и русофобии в ЖЖ до политкорректных статей в АПН, где стремление навредить России замаскировано под заботу об её интересах. Приведу несколько высказываний Верхотурова, имеющих непосредственное отношение к Сибири.

Об основах сибирской самостоятельности Верхотуров пишет в ЖЖ следующее:

«Основные положения сибирской самостоятельности можно сформулировать так:

1. Сибирь является самоценным и самодостаточным регионом.

2. Сибирь имеет собственную традицию государственности.

3. Сибирь изначально является тюркской территорией, однако в ней присутствует славянский компонент.

4. Сибирь в состав России вошла в результате завоевания и разрушения здесь культурной и экономической жизни»^[200].

Здесь за уши притянуты пункты 2,3 и 4. Пункт 2 — о традиции государственности. Сибирь не имела традиции государственности, поскольку единой Сибири вообще не было. На юге и западе Сибири в разное время существовали государства, но интеграция всего региона произошла после прихода русских. Пункт 3 — о тюркской Сибири. Сибирь не является изначально тюркской территорией. В XVI в. большая её часть была заселена нетюркскими народами. «Славянский компонент» сейчас не «присутствует», а составляет 80% населения Сибири. Пункт 4 — о завоевании русскими Сибири и разрушении культуры сибирских народов. Присоединение Сибири к России шло в разных формах. Русские не разрушали культуру и экономическую жизнь народов Сибири.

Верхотуров намечает задачи на пути приобретения Сибирью самостоятельности: «Первая и главная задача нашего движения состоит в том, чтобы по максимуму пробудить в сибиряках чувство самостоятельности... Вторая задача — восстановление достоинства сибиряков... Нужно... приложить максимальные усилия к тому, чтобы Сибирь приобрела свою настоящую историю... Третья задача — установление добрососедских отношений и сотрудничества с соседями, странами Средней Азии и АТР (Азиатско-Тихоокеанского региона. — К.Р.)». Иного пути для Сибири он не видит: «В вопросе самостоятельности Сибири не может быть никаких компромиссов. Либо мы живем самостоятельно и это является гарантией нашего будущего и нашего роста, либо мы подыхаем».

Верхотуров считает, что «право Сибири на выделение из состава России является неотъемлемым для сибиряков. Люди, живущие на завоеванной земле (богатое историческое прошлое которой наотрез отрицалось), на положении людей "второго сорта", с постоянным "пополнением" в виде ссыльных и зэков, стесняемые в самостоятельном развитии, не могут быть сепаратистами. Выделение при таком положении является освобождением от тяжелого гнета. Называть "сепаратистами" — означает клеветать на нас». При этом он допускает, что Сибирь будет оставаться в составе рыхлой конфедерации государств, возникших на обломках России.

При приобретении самостоятельности сибиряки должны «интегрироваться» (объединиться), но не на основе «империализма» (Российского государства) или «русского национализма», а вокруг национальных республик Сибири — Алтая, Бурятии, Саха, Тывы, Хакасии: «Иными словами, это консолидация русских вокруг сибирских народов». Затем Верхотуров переходит к вознаграждению освобожденных сибиряков — разделению населения Сибири на «своих» и чужих»:

«Есть свои, и есть чужие. Разные "освоенцы", "покорители" и прочие понаехавшие, будут протестовать и требовать некоей абстрактной "справедливости" и "равноправия". Между тем нужно прямо сказать, между коренными жителями и колонизаторами не может быть равноправия. Когда колонизаторы были в силе, они даже и не думали давать никаких равных прав и даже намека на это. Поэтому все "освоенцы", все, кто отказывается признавать Сибирь родиной, или должны уехать, или должны примириться со статусом ограниченных прав, с alien's passport. Они не имеют главного права — решать судьбу страны, которая не является для них родной.

Есть два пути в граждане Сибири. Первый путь — это происхождение. Бесспорно сибиряк представитель любого местного народа, а также те русские старожилы, предки которых живут с XVII—XVIII веков. Эти потомки русских завоевателей и переселенцев давно стали коренными сибиряками. Также можно признать сибиряком человека, чьи предки жили безвыездно в Сибири не менее трех поколений. Второй путь для всех остальных. Не все переселенцы могут вернуться назад, откуда пришли. Для многих переселение сопровождалось разрывом связей с бывшей родиной. Такие люди могут принести публичную присягу на верность Сибири, публично признать ее своей родиной»^[201].

Итак, Верхотуров готовит избранной части населения Сибири перспективу доказательства своей избранности, а всем остальным, т. е. подавляющему большинству, — выбор между изгнанием и прохождением длительных и унизительных процедур приобретения гражданства. Ведь именно так решается национальный вопрос в новых государствах с большой долей некоренного населения, например в Латвии и Эстонии. Насколько подобные перспективы могут вдохновить сибиряков — это другой вопрос. Здесь интересна реакция на декларации Верхотурова Ольги Погодиной, коренной сибирячки, автора интереснейших романов о Центральной Азии в жанре исторических фэнтези. В дискуссии в ЖЖ она выступает под ником lagorda, Верхотуров — schriftseller:

lagorda: «Сколько мне ни доводилось слышать (из первых рук, и не один раз, т. к. по стране я помоталась достаточно) о региональной политике, в частности в Сибири, а вывод все один:

а) в Москве сидят ЭТИ же выходцы из Красноярска, Камчатки, Урала, ДВ, Новосиба и пр., их там больше, чем "москалей". Сейчас в Москве МИНИМУМ половина — приезжих первого поколения, не считая тех, у кого родители тоже "откуда-то" москвичи в третьем поколении редки, аки мамонты. Так кого, собственно, ненавидеть? Так где гарантия, что новоизбранные на месте будут лучше? НИКАКОЙ ГАРАНТИИ. ЛУЧШЕ НЕ БУДЕТ. ЭТО ИЛЛЮЗИЯ ДЛЯ НЕОБРАЗОВАННЫХ МАСС. ОБОГАТЯТСЯ НОВЫЕ ОЛИГАРХИ, а люди как кушали дерьмо, так и продолжат, только вот военная угроза станет куда как реальной;

б) основа взаимоотношений региональных властей как была хорошо описана Гоголем, так с тех пор в большинстве своем мало изменилась. Они как минимум ПОЛОВИНУ своей подрывной работы делают САМИ, из лизоблюдства и личной выгоды. Ну НЕТ целенаправленного сливания в Москву ресурсов! Нету злобного заговора! Есть, к примеру, дурацкая система налогообложения, которую хто принял? Хто разработал? А что изменится? Менять надо ВОТ ТАКИЕ простые вещи. В частности: разрешить налоговый зачет по налогу на прибыль для филиалов, находящихся в других регионах. Из нее. НЕ БУДУТ налоги в МОСКВУ уходить!..

в) так что те, кто думает оторвать от соски паразитов-москалей, либо идиоты, либо сами рвутся к соске. Все.

г) Последствия этой авантюры, если она, не дай бог, удастся, столь ужасны, что становится страшно. И геополитически, и лично для каждого. Это не просто гибель Сибири, но и гибель всей страны. Это я безо всякого пафоса. И дело не в нефти. Лет через 20 на водороде будут ездить.

Пожалуйста, остановитесь и задумайтесь, стоит ли подводить вашу обширную, не сомневаюсь, теоретическую базу "под то, во что это может вылиться. Ваши личные амбиции могут принести столько зла... (и тому есть недавние примеры). Готовы ли взять на себя за него ответственность (пока что таковых не находилось, а?).

Что до меня лично, то я не хочу потерять свою страну, которая с того момента, как я родилась, все ужимается, и ужимается, и ужимается, кормя горлопанов и сволочей. И даже очень пламенных революционеров-любителей.

Я не знаю ни одного человека в Москве, который бы относился к сибирякам презрительно или хоть как-то пренебрежительно... Так кому вы что хотите доказать? С какой химерой боретесь? Факты — это всего лишь обертка для ваших личных идей, их можно подобрать какие угодно».

schriftseller: «...Мне — этой страны не жалко. Это обломок империи, который только и может, что побарахтаться чуть-чуть и исчезнуть. Пока она существует в своем настоящем виде, никакого процветания в Сибири не будет, и вообще где бы то ни было. Будущее принесет свои проблемы, но это не повод цепляться за отжившее. То, что доказало свою непригодность, должно быть отброшено. Насколько я понимаю, вы не читали статей. Весь коммен — это спор с заголовками, а не с содержанием».

lagorda: «Проглядела ряд ваших статей. Ну уж батенька, Екатеринбург к Сибири прикрепить — эт вы передергиваете или у вас такая личная география удобная. Да и про сибирский язык вы уж баете складно, да не ладно, ни разу чтой-то не доводилось слыхать какого-то особого, хоть и в глубинке ить жили, и родня моя многочисленная хрен знает до какого колена сибиряки. Али эсперанто из бурятско-якутско-чукотско-хакасского предполагаете? Имейте в виду, даже языковые семьи разные, всем угодить не удастся.

В общем, стоит мне, верно, закругляться. Статьи ваши меня только убедили в том, что о людях при создании своего мысленного конструкта-проекта вы совсем не думали. Никак. Так что ради чего вы свою утопическую реальность изобрели, ясно. Ради себя, любимого, и точка. А платить все должны. Несправедливо. Не похожа на реальную ваша моделька... Если что-то, не дай бог, будет — то больной, некрасивый, растерянный хаос, в котором потонет много ваших близких и ещё больше — совершенно непричастных людей. Всегда ведь так бывает, вы ж историком себя позиционируете.

ОБЩИЙ ВЫВОД: Красивое сочинение на вольную тему Связи с реальностью имеет мало.

И напоследок (это я обиделась даже). Вы б на меня поглядели, урусами бы не плевались. Скулы у меня посибирячнее ваших, эт точно. Приеду и выгоню вас на хрен как оккупанта по этническому признаку. Оно в подобной каше чаще так: хто громче вопит, того и тапки: -)»^[202].

Верхотурову с внешностью действительно «не повезло»: он похож не на чалдона^[203], а на уроженца Закавказья. Что ж, бывает. Не все сторонники расовой сегрегации имеют соответствующую своему идеалу внешность. Но и не все, читавшие его призывы, настроены насмешливо, как lagorda. Многие воспринимают автора как серьезного историка и аналитика и верят ему. Особенно настораживает умение Верхотурова настраивать против русских читателей тюрок из Сибири и Средней Азии.

Есть читатели, возмущенные писаниями Верхотурова. Некоторые уличают его во лжи и передергивании фактов. Была даже попытка подать на автора в суд. На форуме игрового сайта «5-я танковая» был поднят совсем не игровой вопрос о привлечении нашего героя к уголовной ответственности по статье 282 УК РФ «Возбуждение национальной, расовой и религиозной вражды». Один из участников форума написал народному депутату В.И. Алкснису, и тот обещал этим делом заняться. Воз и ныне там, что свидетельствует о бессилии оппозиционного депутата Госдумы и уже наработанных связях Верхотурова. Заметка, в которой был поднят вопрос о суде, называется «5-я колонна. Дело Бжезинского живёт». Начинается она с цитаты из книги Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска». Из цитаты следует, что политические цели Верхотурова и Бжезинского совпадают. Здесь мы переходим к оценке места России в Сибири нашими «стратегическими партнёрами».

Американцы о будущем Сибири. Бжезинский предложил превратить Россию в слабо связанную конфедерацию трех государств — Сибири, Дальнего Востока и Европейской России. Это избавит Россию от имперских амбиций:

«В этой ситуации российской политической верхушке следует понять, что для России задачей первостепенной важности является модернизация собственного общества, а не тщетные попытки вернуть былой статус мировой державы. Ввиду колоссальных размеров и неоднородности страны децентрализованная политическая система на основе рыночной экономики, скорее всего, высвободила бы творческий потенциал народа России и ее богатые природные ресурсы. В свою очередь, такая... децентрализованная Россия была бы не столь восприимчива к призывам объединиться в империю. России, устроенной по принципу слабо связанной конфедерации, в которую вошли бы европейская часть России, Сибирская республика и Дальневосточная республика, было бы легче развивать более тесные экономические связи с Европой, с новыми государствами Центральной Азии и с Востоком, что тем самым ускорило бы развитие самой России. Каждый из этих трех членов конфедерации имел бы более широкие возможности для использования местного творческого потенциала, на протяжении веков подавлявшегося тяжелой рукой московской бюрократии»^[204].

О будущем Русской Сибири и Дальнего Востока обеспокоились и американские гуманитарии. В 2000 г. была опубликована книга Эвы Томпсон, профессора славистики Университета Раиса, «Имперские знания: Русская литература и колониализм»2. В ней автор обратилась к изучению соучастия русских писателей в колониальной политики России. Во введении Томпсон не без удовлетворения отмечает тенденции дезинтеграции Российской Федерации, в частности явления сепаратизма в Сибири и на Дальнем Востоке:

«По таким показателям, как территория и население, Сибирь и Кавказ представляют отдельные целостности, сравнимые с "белыми колониями" Британии, такими как Канада или Австралия. Передача центральными властями своих полномочий в Сибири и на Дальнем Востоке не обязательно должна включать полное отделение от Москвы, и книга не дает рекомендаций, как процесс децентрализации должен развиваться».

Одна из глав книги посвящена Сибири советского периода. В ней рассматривается творчество Валентина Распутина, который, согласно Томпсон, воспевает колонизацию Сибири, замалчивает проблемы ее коренных народов и неспособен прийти к единственно правильному выводу — потребовать от Москвы широкой автономии для Сибири. В заключительной главе Томпсон выражает свое восхищение женщинами писательницами — Людмилой Петрушевской и Валерией Новодворской, мужественно призывающими Россию освободить свои народы:

«Писатели подобные Петрушевской и... Новодворской считают, что практика завоевания и удержания чужих земель в пользу Москвы должна быть оставлена. Русский народ не может больше её поддерживать. На самом деле, он сам должен разделиться на собственно Россию и её "белые" колонии — Сибирь и Дальний Восток. ...Никто из русских мужчин-писателей не осмелился когда-либо сказать, что "Российская" Федерация слишком обширна и разнообразна, чтобы управляться одним правительством, расположенным в Москве».

Книги Бжезинского и Томпсон были написаны в конце 90-х гг., в самое тяжелое для России время. С начала второго тысячелетия началось неожиданное для всех возрождение России. Но ещё в 2004 г. американцы скептически оценивали будущее России в Сибири. В аналитической записке Национального разведывательного совета США «Контуры мирового будущего: Доклад по "Проекту — 2020" сказано: «Ископаемые ресурсы России останутся полем конкуренции мировых ТНК и объектом внимания промышленных держав. Борьба за них будет одной из движущих пружин мировой истории начала столетия. Имея 3% населения мира, Россия располагает 40% природных ресурсов Земли. Это соотношение представляет угрозу для России в XXI в., так как борьба за ресурсы будет обостряться».

Приходится русским выслушивать и «добрые» советы американских партнеров. В январе 2007 г. политологи Владимир Филин и Руслан Саидов провели в США серию встреч с американскими экспертами и учёными — преимущественно сторонниками Демократической партии США. Была обсуждена тема китайского проникновения в Восточную Сибирь и на Дальний Восток. Американцы высказали мнение, что Россия в среднесрочной перспективе не сможет самостоятельно удержать эти территории. Для этого потребуется помощь США и Европы. Тем более что, по мнению некоторых участников встреч, Сибирь и Дальний Восток — это достояние и ресурсная кладовая человечества, а не одних россиян. Была высказана мысль, что российско-китайские договоры XIX в., по которым к России отошли Приморье и Приамурье, были неравноправными. Поэтому в рамках компромисса с участием США эти соглашения следует пересмотреть. На это Филин и Саидов ответили, что подобные инициативы, несомненно, встретят резко отрицательную реакцию у российской общественности.

Вряд ли приходится удивляться, что в России часто цитируют высказывание бывшего Госсекретаря США Мадлен Олбрайт о том, что несправедливо, когда такой обширной и богатой землей, как Сибирь, владеет одна России. В англоязычных СМИ высказывание обычно замалчивают, иногда отрицают, но, учитывая, что Олбрайт ученица Бжезинского, выглядит оно правдоподобным. Сейчас это уже трудно доказать, и можно согласиться с ответом Путина в интервью от 18 декабря 2007 г. На вопрос о высказывании Олбрайт Путин сказал, что он с ним не знаком, но знает, что у некоторых иностранных политиков есть похожие планы. Их он назвал «политической эротикой». Президент добавил: «Такого рода высказывания подтверждают, что работа по повышению обороноспособности России — правильная».