3
Ни толпы, ни очередей. Никаких сотрудников службы безопасности с мрачными лицами. Ни возни с багажом, ни споров за место у окна, ни соседей с вездесущими локтями. Никаких ревущих детей и очередей в грязный туалет. Словом, никаких «радостей», без которых не обходится ни одно воздушное путешествие в двадцать первом веке. Зато Сэму и Элене были предложены совсем другие удовольствия.
Принадлежавший Ребулю «Гольфстрим Джи-550» принимал на борт не больше шести пассажиров, а также двух пилотов и одну стюардессу. Его интерьер можно было описать всего двумя словами: «Luxe et volupt'e».[8] Стены салона были окрашены в аппетитные сливочно-карамельные тона, а кресла — язык не поворачивался назвать их просто «сиденьями» — обтянуты шоколадно-коричневой замшей. Имелась здесь и небольшая обеденная зона. В крошечной кухне и баре хозяйничала Матильда, красивая женщина неопределенного возраста в элегантном костюме от Ива Сен-Лорана, удивительно чутко реагирующая на малейшие проявления голода или жажды у пассажиров. На борту авиалайнера можно было при помощи телефона или Интернета поддерживать связь с остальным миром, выбрать любой фильм из обширной видеотеки и посмотреть его на большом экране, даже беспрепятственно выкурить сигару. Словом, Ребуль сделал все для того, чтобы полет в воздухе стал максимально комфортным и приятным, решили Сэм и Элена, принимая поданные Матильдой бокалы с холодным пузырящимся «Крюгом».
— Ты знаешь, я ведь могу очень быстро к этому привыкнуть, — задумчиво произнесла Элена.
Она сияла: ее светло-оливковая кожа, казалось, светилась, глаза блестели, а в черных волосах отражался свет. Сэм мысленно поздравил себя с тем, что принял предложение Ребуля.
— Отпуск тебе к лицу, дорогая, — сказал он. — И почему только мы не делаем этого чаще? Ты слишком много работаешь. Ну разве можно сравнить всю эту возню со страховками с шикарным путешествием на юг Франции в обществе обожающего тебя, неотразимого кавалера?
— Как только встречу неотразимого кавалера, попробую сравнить и непременно сообщу тебе о результате, — усмехнулась Элена.