7

Полная луна всегда кружила Маделен голову. Раньше она могла вызвать у неё желание отправиться бродить неизвестно куда, или выпить литр спирта, или же спать с тремя любовниками за одну ночь. Теперь она делала её пронизывающе счастливой.

Она лежала на большой кровати в спальном отсеке фургона Джонни, и каждые пятнадцать минут лунный свет осторожно тормошил её, чтобы она могла убедиться, что Эразм лежит рядом с ней.

Когда она проснулась в десятый раз, его рядом не оказалось.

По другую сторону переборки, в кабине, она различала глубокое дыхание Джонни и Самсона. Даже собака не услышала, как он ушёл.

В последующие минуты у неё случился рецидив болезни — самое настоящее физически ощущаемое падение назад в ту неуверенность, о которой она стала забывать. Вернулись, одна за другой, те стороны её самой, которые, как ей уже начинало казаться в последние месяцы, остались для неё в прошлом: пожирающая ревность, одурманивающая злость, ожесточённая мстительность, пористая жалость к самой себе, кровоточащее тщеславие. Многочисленные маски, которые могло принимать её отвращение к самой себе, сошлись, словно на званый вечер, — чёрный полуночный праздник.

Когда все они собрались, Маделен произнесла перед ними речь, которая была очень короткой, но определённой.

— Он весит сто пятьдесят килограммов, — сказала она. — Я полагаю, что если он любит меня, он может смириться и с вами.

Говорила она беззвучно, закрыв глаза. Теперь она открыла их. Спальный отсек был пуст. Её гости исчезли. Через стеклянный люк внутрь лился голубой конус лунного света.

В луче света появилась тень Эразма.

Не было слышно никаких звуков, Маделен заметила лишь лёгкое движение матраса и одеяла. И он снова оказался рядом.

Она не открыла глаз. Она ничего не сказала. Она лишь протянула руку и запустила пальцы в густую шерсть. Внутри себя она впервые в жизни смирилась с тем фактом, что даже того, кого любишь, никогда не сможешь понять полностью.