на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Завязка

8 июля Корнилов стал командующим Юго-Западным фронтом, и есть версия, что эту идею «пробил» именно Савинков. Прежде всего новый командующий потребовал восстановления смертной казни на фронте и, уже самостоятельно, приказал применять пулеметы и артиллерию против отступавших без приказа частей. Керенский был не против. 9 июля он издал приказ: всем командирам открывать огонь по воинским частям, отступающим без официального распоряжения[43].

16 июля, после смещения Брусилова, Корнилов стал Главнокомандующим.

Все бы хорошо, но тут сказалось полное отсутствие у генерала политического таланта. Будучи лицом подчиненным, он принялся давить на правительство. Он и его сторонники среди генералитета (например, генерал А. И. Деникин) постоянно резко критикуют Керенского. Кроме того, Корнилов потребовал полной независимости от правительства. А вот это уже интересная заявочка. Армия, сама себе ставящая стратегические цели, — это либо абсурд, либо… претензия на верховную власть в стране. Может быть, Корнилов этого и не понимал, но его советники понимали точно.

Апофеоз наступил 10 августа, когда Корнилов представил свои предложения правительству, которые очень интересно отредактировал Филоненко.

«Не довольствуясь лишь переложением документа на дипломатический язык, он вставил некоторые обширные рекомендации относительно жесткого контроля над железными дорогами и промышленными предприятиями. Так, например, он вписал дополнительный абзац о переводе всех железных дорог на военное положение. Невыполнение железнодорожниками распоряжений наказывалось так же, как и отказ солдата на фронте подчиниться приказу, т. е., как правило, смертной казнью. Для осуществления этих мер предлагалось на всех главных железнодорожных станциях учредить военно-революционные суды. В другом добавленном Филоненко абзаце предлагалось объявить на военном положении все заводы, работавшие на оборону, а также угольные копи (практически в данную категорию можно было включить почти все предприятия). На них следовало временно запретить всякие стачки, локауты, политические собрания и фактически организации любого рода. Рабочим и служащим определялись обязательные минимальные нормы выработки, при невыполнении которых виновные немедленно увольнялись и отправлялись на фронт. "Указанные мероприятия, — писал Филоненко в конце переработанного проекта, — должны быть проведены в жизнь немедленно с железной решимостью и последовательностью"».

(А. Рабинович)


Эта программа, вообще-то, была совершенно невыполнима по тем временам. Для ее реализации надо иметь, во-первых, мощную структуру типа НКВД или гестапо, а во-вторых, массовую поддержку. Первая создается годами. Второго не было и быть не могло. Корнилов задел не только большевиков, а гораздо более влиятельных людей — профсоюзы. И прежде всего — могущественный профсоюз железнодорожников — ВИКЖЕЛЬ. А вот этого делать явно не стоило.


На так называемом Московского государственном совещании, проходившем с 12 по 14 августа, атаман Каледин фактически повторил программу Корнилова.

В ответ Московский комитет большевиков призвал рабочих к забастовке. Московский Совет идею не поддержал — однако забастовка состоялась. Закрылись рестораны и кофейни, перестали ходить трамваи, почти не было извозчиков. Забастовали даже работники буфета в Большом театре, где проходило совещание. Самое эффектное, что к стачке присоединились работники газовых предприятий — и вся Белокаменная погрузилась во мрак.

А вот Керенский на совещании имел, как говорится, бледный вид и редкие зубы. Милюков описывал это так: «Выражением глаз, которые он фиксировал на воображаемом противнике, напряженной игрой рук, интонациями голоса, который то и дело целыми периодами повышался до крика и падал до трагического шепота… этот человек как будто хотел кого-то устрашить и произвести впечатление силы и власти… В действительности он возбуждал только жалость».

13 августа в Москву прибыл Корнилов. Его встречали с большой помпой, которая должна была продемонстрировать всенародную любовь. Правый кадет Федор Родичев заявил в своей речи: «Вы теперь символ нашего единства. На вере в вас мы сходимся все, вся Москва. Спасите Россию, и благодарный народ увенчает вас».

Вечером в салон-вагон Верховного рядами и колоннами пошли кадеты и финансисты. Тут побывали такие люди, как Милюков, Пуришкевич, Каледин, Алексеев — впоследствии участники Белого движения. Энтузиазм был полный.

Правда, генерал Верховский, командующий войсками Московского военного округа, энтузиазма не разделял: «На меня эти люди производят впечатление людей, упавших с луны». Генерал отнюдь не был левым. Он просто в силу своих обязанностей знал реальное положение дел в Москве.


Пока шли все эти пертурбации, Корнилов начал потихоньку передвигать на Петроград войска. Это были 1-я Донская казачья дивизия и Уссурийская конная дивизия, входившие в 3-й конный корпус А. М. Крымова. И, разумеется, знаменитая Дикая дивизия, состоявшая из добровольцев, жителей Северного Кавказа. Войска двигались с трех сторон — не мог же Корнилов оголять фронт. Командовал всем этим воинством генерал Крымов. Части заняли выжидательную позицию в районе Невеля, Новосокольников и Великих Лук — то есть примерно в 500 километрах от Петрограда.

Впоследствии главнокомандующий утверждал, что не хотел сначала брать власть. Может быть. Но вопрос в том, что хотели его советники. Им явно нравилось играть роль «серых кардиналов».

В Петрограде существовал главный комитет Союза офицеров. В его задачу входило с помощью прибывших с фронта офицеров спровоцировать в столице беспорядки — чтобы генерал Крымов мог подойти в белом мундире и навести порядок…

25 августа он получил приказ следовать на Петроград.

Керенский дал понять, что согласен с выступлением Корнилова. Князю Львову, который вел переговоры в Ставке, главнокомандующий заявил, что согласен предоставить ему в правительстве пост министра юстиции. Керенский был вроде бы не против. Хотя по другим источникам, такое предложение вызвало у него бешенство. Но, как бы то ни было, в телеграфном разговоре Керенский заявил, что согласен выехать в Могилев для переговоров (на этом настаивал главнокомандующий).

И вдруг все резко меняется. Керенский обвиняет Корнилова в измене, предлагает сдать пост и срочно выехать в Петроград. Шлет в Ставку телеграмму: «Приказываю все эшелоны, следующие на Петроград и в его район, задерживать и направлять в пункты прежних последних стоянок».

Объяснения этому разные.

Керенский просто устроил провокацию, дабы удалить угрозу «справа» и укрепить личную власть.

Другая версия — он просто в последний момент осознал, что его «кинут». Советчики вполне могли посоветовать Корнилову такую идею. Тем более что лично генерал Керенского откровенно презирал.

Дальнейшие действия Александра Федоровича традиционно выглядят полным идиотизмом. Уже очевидно, что в Ставке на его приказы наплевали. Тем не менее он не пытается думать о том, как разобраться с выступлением, а начинает играться в политические игры, пытаясь увеличить свою власть — пробить идею Директории, верховного органа из трех человек. Это уже парламентский идиотизм высшей пробы!

Кстати, сообщив в газетах о снятии Корнилова, о движении войск он не сообщил.

В ответ Корнилов открыто идет на конфликт.


«Русские люди, великая родина наша умирает!

Близок час кончины.

Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба, одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри. Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей родины.

Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ — путем победы над врагами — до Учредительного собрания, на котором Он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни…

27 августа 1917 года

Генерал Корнилов».


…Во время этой возни никто из действующих лиц не учел одного — что есть еще сильно взбаламученный народ. Эту ошибку белые будут повторять на протяжении всей Гражданской войны: что все вопросы можно решить военной силой.



Террорист у власти | Гражданская война. Генеральная репетиция демократии | Разгром