Glen Cook

THE DRAGON NEVER SLEEPS

Copyright © 1988 by Glen Cook All rights reserved

© С. Б. Удалин, перевод, 2021

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА^®

1

В Вахтенном зале стояла тишина. Убаюкивающе шептали приборы. Вахтенные операторы боролись со сном. Третий вахтмастер бесшумно подбирался к ним и постукивал по плечам жезлом из слоновьей кости.

Он не слишком усердствовал с внушениями. Военконсул еще не вышел из своих покоев. Возможно, не вышел. Он был занят своим новым увлечением.

Никто из Богоравных не смотрел с экранов.

Такая тишина продолжалась уже целый корабельный год.

От резкого «дзинь!» все мгновенно проснулись. Вахтмастер поспешил было к источнику звука, но подвели ноги.

Время было такое, что любое незначительное нарушение рутинного распорядка вызывало повышенное волнение.

На экране появился Богоравный Талигос Мундт с озлобленным, как всегда, выражением лица.

– Что у нас случилось? – спросил вахтмастер. – Обнаружили прорыв?

– Из Паутины вырвался путешественник.

Вахтмастер оглянулся на переднюю часть зала. Все необходимые экраны уже зажглись. На них мигали дежурные сообщения. Он поднял голову, но Богоравный Талигос Мундт уже пропал из вида.

Каково это – быть живой частью корабля? Это было не более чем праздное любопытство. Сам он еще слишком молод. Только старики лелеют мечты о бессмертии.

По стене, постепенно замедляясь после отключения, бежали справа налево мигающие буквы сообщения: „Славное утраченное“, Дом Чолотов, совершает прыжок от В. Ротики к Д. Ваувни через П. Джексонику, сборный груз и пассажиры, пересадка пассажиров и частичная разгрузка намечены на П. Джексонике-3-Б, подробная информация прилагается».

Стандартная процедура. Список пассажиров – на тот случай, если кому-нибудь из объявленных в розыск не хватило ума поменять документы, прежде чем отправиться в полет.

– Вахтмастер! У меня экстренный сигнал!

– Переведите в голосовой режим. Готовность: желтый-три.

По всему кораблю зеленые огни сменились желтыми и замигали ярче.

– …«Гемина», – зазвучало сообщение, – у нас произошел несогласованный запуск спасательной капсулы…

– Готовность: желтый-один! – отрывисто проговорил третий вахтмастер. – Вызовите военконсула. Передайте информацию во все службы.

– …пока не выяснили, есть ли кто-нибудь на борту…

– Поиск. Найти эту капсулу.

– Уже засекли, вахтмастер.

– Пеленг. Отследить траекторию и прозондировать. – Помня об экранах над головой, он рявкнул: – Вывести данные на стену! Я хочу, чтобы к появлению военконсула все было готово.

По всей «VII Гемине» дежурная вахта готовилась выполнить любой приказ, который мог получить сторожевой корабль.

– Вахтмастер, пеленг и траектория получены. Капсула под контролем. Направляется к точке поверхности неподалеку от Чолот-Варагоны.

Есть ли на П. Джексонике-3 другие города?

– Данные зондирования?

– Пока не готовы, вахтмастер.

– Передать данные цели в боевой центр. Послать сообщение гарнизону Канона в Варагоне. Приготовиться к перехвату нелегальной посадки.

Половина верхних экранов уже ожила, но Богоравные пока хранили молчание. Однако он чувствовал, что должен показать рвение.

– Что с зондированием? Сколько еще ждать?

– Первое приближение уже почти готово, вахтмастер. Вот оно. Одна биологическая форма. Артефакт или негуманоид.

Вахтмастер помедлил в нерешительности. Ему совсем не хотелось отвечать за приказ разбудить весь экипаж корабля.

– Готовность: красный-один.

Он ударил жезлом по своей ладони, потом еще раз, сильнее.

Завизжали сирены. Палубы и переборки задрожали. Зал наполнился шепотом и бормотанием, инерционные сектора захлопнулись, перекрыв обычные воздушные потоки, и сразу стало холоднее. И без того тусклое освещение померкло, после того как энергию перенаправили на генераторы боевых щитов. Поднялся шум – молчавшие прежде операторы принялись обмениваться голосовыми сигналами о готовности.

С грохотом, отзывающимся вибрацией в костях, включились космические звездные двигатели, лучи в колодцах гравизахватов погасли.

Вахтмастер вздохнул, провел рукой по каштановым волосам и разгладил защитного цвета мундир операционного состава. Он достиг пределов своих полномочий.

По стене побежала информация из доклада чолотского путешественника о состоянии Паутины. Данные говорили о стандартном проходе.

Военконсул и диктатор Ханавер Страт, в безукоризненном черном с серебром мундире, вошел в Вахтенный зал.

2

Леди Полночь плыла сквозь вечные сумерки Нижнего города Мерод-Шена, высокая и хрупкая, как прокованное до полупрозрачности листовое золото. Ее лавандовые глаза перебегали с одного сгустка мрака на другой. Худое, бледное лицо покрылось бисеринками пота. Тонкие белые пальцы трепетали, словно испуганные колибри. Вздрогнув от шороха, вырвавшегося из самого сердца сумрака, она прижала руки к груди и плотнее завернулась в трепещущие крылья. Последние отблески их обычного шелковистого мерцания померкли до свинцовой серости.

Вокруг стояли жара, сырость и духота. А еще повсюду гниль и скользкая слизь, губительная тьма с внезапными зловонными просветами, как в древних джунглях. Мелкие твари шмыгали в стороны.

Полночи было страшно.

Раньше она никогда не испытывала страха. Ее создали не для этого, а для салонов и будуаров высшего общества. Ей еще предстояло научиться этому жуткому чувству.

Леди Полночь любила новые ощущения. Но этот страх ей не нравился. Он смывал окраску ее крыльев. Разъедал, словно язва, ее внутренности. Прогонял сон и лишал аппетита. Это был убийца, расчленяющий ритм ее танца-полета, до боли скручивающий мышцы.

– Глупышка, ты же иммун, – промурлыкала она ангельским голосом. Голубые вставки ее шелкового платья, тонкого, как фантазия, нежно зашелестели. – Никто не посмеет тебя тронуть.

Но страх не утихал.

От Нижнего города Мерод-Шена разило безумием. Оно расползалось во все стороны. Иммуны могли распрощаться со своей исключительностью в любую минуту.

В густой тьме что-то скрежетало и щелкало. Твари крались следом за ней. Сумасшедшие, злобные твари, худшие из отбросов и ошибок, до сих пор выходившие на охоту лишь глубокой ночью. Она чувствовала на себе их безумные, примеривающиеся взгляды.

Они смелели на глазах.

Леди Полночь остановилась возле арки, ведущей к цели ее путешествия. Повисшая там тишина пугала сильнее, чем шорох и щелчки, все громче раздававшиеся за спиной. Она не решалась шагнуть вперед. Но позади готовились к нападению.

В глубине под аркой что-то шевельнулось.

Мелодичный всхлип вырвался из горла Леди Полночь.

Темный ужас нахлынул на нее, наполнив полые кости жидким азотом. Но едва она опознала тень, как по телу тут же разлилось тепло.

– Янтарная Душа!

Тень изменила очертания, превратившись в нечто из ночного кошмара, и промчалась мимо. Щелчки и скрежет, визг, завывания и шуршание чешуи по гниющей мостовой стремительно отдалялись. Леди Полночь бросилась под сырую арку, потом дальше, через дверь, ворвалась в ярко освещенную комнату, где, дрожа, упала в объятия Тортила.

Когда сердцебиение успокоилось и прекратилась дрожь, Леди Полночь поразилась нелепости ситуации: ее поддерживало и утешало настолько низкорослое существо.

При всей своей странности, она была человеком, а Тортил – нет.

Ростом Тортил был метр семьдесят пять, а в ширину – метр. Весил сто двадцать пять килограммов, без единого грамма жира. Кожа его по цвету и виду напоминала змеиное брюхо. Чертами лица он действительно походил на черепаху, но в нем не чувствовалось никакой медлительности или неуклюжести. Движения его были скорее кошачьими.

Янтарная Душа вплыла в комнату, уже в человеческом облике, словно бы облаченная в золотистую парчу. Будучи на полметра выше Полночи, она имела царственный вид. «Они совсем осмелели», – беззвучно пришло от нее псионическое сообщение.

– Это безумие, – просвиристела Полночь. – Оно расползается. Его дыхание уже чувствуется в Верхнем городе и даже в Высшем.

Тортил говорил то же самое в прошлый раз. Сама она о таких вещах не задумывалась.

– Они отправили посланника? – спросил Тортил.

– Да, на чолотском путешественнике. Замаскированного под дитя лорда из Высшего города с М. Картики-5.

– Значит, зараза расходится от мира к миру. Глупцы. Куда прыгнул путешественник?

– К П. Джексонике.

Тортил опустился в кресло – небольшое усталое существо, при всей своей убийственной массе.

– Да, – сказал он, теребя пуговицу своей домотканой рубахи. – Твари настолько глупы, что попытались это сделать. П. Джексоника-3 все еще под Запретом.

Тортил так много знал, что все просто диву давались. Откуда у него, запертого в Нижнем городе Мерод-Шена, такие сведения?

Тортил посмотрел в глаза Полночи:

– Лекарство не заставит долго ждать, если он попытается добраться до Чолот-Варагоны. – Он на мгновение прикрыл свои черепашьи глаза, которые на самом деле не закрывались полностью, поскольку имели только мигательную мембрану. – Благословенно будь Содружество. Этих глупцов уже ничто не спасет. Сударыни, пришло время позаботиться о собственном благополучии.

«Неужели у Содружества нет никаких шансов?» – спросила Янтарная Душа.

Даже легкого ментального прикосновения к ее мыслям хватило, чтобы у Полночи закружилась голова. Янтарная Душа почти никогда ни с кем не разговаривала. Если же она это делала, то буквально сбивала собеседника с ног.

– Нет, – ответил Тортил. – Это просто один из тех бунтов простонародья, что случается раз в поколение. Я видел сотню подобных. И все они длятся недолго. Энхерренраат не продержался и года, хотя готовился пятьсот лет. – Он помолчал, а потом риторически спросил: – Сколько лет сторожевым кораблям? Они были древними уже в пору моей юности. Иногда кажется, что даже звезды моложе их и что сторожевики были созданы уже старыми, хитроумными и смертоносными, и во все времена они оставались несокрушимыми.

* * *

Никто не знал, сколько лет самому Тортилу, а сам он не признавался. В шутку говорили, будто бы весь Нижний город был построен вокруг него.

Тортил вообще редко рассказывал о себе. Откуда он появился? Кто он такой? Последний туземец с В. Ротики-4? В пустыне сохранились какие-то развалины. Маловероятно, впрочем, что он из расы предтеч. Никто не может жить так долго.

Значит, он артефакт? Такой же, как и Леди Полночь? Созданный в лаборатории с неведомой целью, о которой позабыл даже он сам. Лабиринты Нижнего города кишели артефактами, пережившими свое предназначение. А еще там полно было ошибок. Создатели новых жизненных форм редко уничтожали свои ошибки, а просто прогоняли их. Некоторые из таких существ были поистине ужасны. А некоторые, расплодившись, передали эти свойства потомству.

А если не артефакт, тогда, возможно, Тортил был негуманоидом, потерпевшим крушение и застрявшим в этом мире вдали от дома?

Эта теория была довольно популярна.

Тортил ничего не говорил о себе самом, зато рассказывал разные истории на улицах Нижнего города, но лишь для очень молодых. Отражая детские мечты, он пел песни далеких звездных рас, которых никто в Нижнем городе никогда не видел, – о великом огне, пылающем в глубинах между звездами, когда боевые корабли сходятся в битвах невообразимой ярости. Возможно, он рассказывал об уничтожении Энхерренраата. Или, быть может, о другой борьбе, более отдаленной в пространстве и времени. И в его песнях о минувших войнах слышались эмоциональные ноты, говорившие о том, что он видел все это собственными глазами и, возможно, был среди тех, кто не добился ничего другого, кроме разбитой мечты.

* * *

– Если он попытается доставить послание на Чолот-Варагону, – прервал долгое молчание Тортил, – его перехватят. Гарнизон Канона сообщит на станцию П. Джексоники. Каждый путешественник понесет весточку сторожевикам. Первый, кто появится на месте, вытряхнет весь мозг этой твари до последнего синапса. Затем разнюхает его след. Первая остановка: Мерод-Шен.

– Неужели все будет так ужасно? – прощебетала Леди Полночь.

– Ха! Хуже, чем ты можешь представить. Чолотский путешественник подбирает оборотня-нелегала из расы, якобы уничтоженной в мире Меродов, и доставляет его в находящийся под Запретом мир Чолотов. Они будут очень дотошны. Мы должны обезопасить себя. Достойны сожаления только те меры предосторожности, которые так и не были приняты.

Янтарная Душа ходила из угла в угол, излучая грубое, почти сердитое согласие, подкрепленное такими мрачными, глубокими и мощными эмоциями, что Леди Полночь попятилась прочь от нее.

– Возможно, нас ждут интересные времена, – заметил Тортил. – Думаю, это должно произойти.

3

Военконсул был сухощавым пожилым мужчиной, темный мундир подчеркивал бледность его лица. По голому черепу ползали огоньки и тени дисплеев. Темные глаза, тяжелый взгляд. Тонкие, плотно сжатые губы давным-давно позабыли, что такое улыбка. Казалось, все звуки затихали по мере его приближения, а воздух становился еще холоднее.

Военконсул бросил на дисплей один жадный взгляд:

– Приемлемо, вахтмастер.

– Благодарю, консул.

– Более чем приемлемо.

Ханавер Страт направился к группе зондирования.

– Второе приближение готово, вахтмастер, – сказал старший группы. – Форма жизни в этой капсуле одновременно негуманоидная и искусственно созданная.

Бесстрастие третьего вахтмастера лопнуло. Он и без помощи «Гемины» понял, кто это такой.

– Крекелен! Никакой другой негуманоид не смог бы подобраться к спасательной капсуле путешественника. Корабельная программа помешала бы ему.

– «Гемина» подтверждает, сэр.

Военконсул чуть ли не улыбнулся. Давненько ничего не происходило, и не возникало необходимости действовать.

– Ключ: всем службам! – Мерцание за спиной накрыло его плечи. – Готовность: красный-один.

Завыли сирены.

– Всем батареям: огонь по готовности. Истребители преследования и перехватчики: старт. КонКом^[2]: подготовить Р-Р^[3] -команду к переброске на станцию П. Джексоники.

– Военконсул, капсула уже вошла в верхние слои атмосферы, – заметил третий вахтмастер.

Это означало, что лучи батарей расфокусируются, наводка окажется неточной, а ракеты будут потрачены впустую, потому что не смогут войти в атмосферу.

– Ракеты? Нет, слишком поздно. – Военконсул понимал: они наберут такую скорость, что разобьются об атмосферу, как об стену. – Превосходный расчет времени. Хитрая тварь.

– Адская карусель?

– Пожалуй, и для нее слишком поздно. Но хотя бы устроим показательное выступление. – Военконсул обратился к мерцанию за спиной. – Ключ: оружие. Запустить адскую карусель. Ключ: Зал личного состава. Разморозить один батальон тяжелой пехоты и снабдить информацией для поиска и уничтожения объекта в Чолот-Варагоне.

– У вас есть какие-то предпочтения, военконсул? – пробормотала пустота.

– Какой раньше будет готов.

Напряженный взгляд военконсула отмечал, кто из свободных от вахты явился на пост с запозданием. Второй вахтмастер оказался среди последних. Он тут же поник, встретившись глазами со Стратом.

– Ключ: связь. Передать на станцию П. Джексоника-3-Б: полный карантин идущего на посадку путешественника «Славное утраченное». Ответственный за исполнение: СТАЗИС. Военконсул сторожевого корабля «VII Гемина».

Страт дал отбой перехватчикам и послал истребители преследования сопровождать путешественник на посадку.

– Вахтмастер, хорошая работа заслуживает поощрения. Я посылаю вас на станцию призовым офицером. С полномочиями управлять работой Р-Р-команды и использовать СТАЗИС.

На щеках третьего вахтмастера вспыхнул румянец. Это был шанс – неожиданный, незапланированный – сделать карьеру. Его могут выдвинуть кандидатом в боевой состав. Могут выбрать, если он справится с работой. А если провалит дело, это погубит его карьеру раз и навсегда.

– Благодарю, военконсул.

– Р-Р-команда скоро отбудет. Вам стоит поторопиться. Второй вахтмастер!

Второй с красным лицом поспешил на вызов:

– Да, военконсул?

– Подмените третьего. Будете стоять на вахте за себя и за него.

Второй вахтмастер проглотил комок:

– Благодарю, военконсул.

– Ступайте, – сказал Страт третьему. – И не подведите меня.

Деформастеры выпустили свои непредсказуемые вихри. Их ярость разорвала пространство и вцепилась в атмосферу П. Джексоники-5, перечеркивая огнем небо этого мира, порождая зарево, которое не угаснет еще много дней.

Адская карусель трясла, царапала и обдирала оболочку падающей капсулы, но не смогла остановить ее. На высоте трех тысяч метров крекелен катапультировался. На двух с половиной тысячах гарнизон Канона открыл огонь.

Они доложили, что нелегал уничтожен.

Но в Вахтенном зале знали правду. След крекелена вел к поверхности и дальше в город.

4

Четвертым в компании трех иммунов был мрак.

– Не хочу выходить отсюда, – сказала Полночь. – Темнота ночи становится мучительной.

– Тогда не выходи, – ответил Тортил. – Если только ты не должна танцевать сегодня. Мы с Янтарной Душой проводили бы тебя до лифта.

Полночь была облачной танцовщицей, созданной для этой экзотически-эротической цели в Доме Банат-Маратов. Ее номинальный хозяин – отпрыск директора Дома, едва закончивший обучение, – пресытился своей красивой игрушкой и выгнал Полночь на улицу без каких-либо документов и средств к существованию, кроме тех, что были заложены в ее хрупком теле.

Она сумела выжить.

– Нет, не сегодня. Спрос на меня теперь небольшой.

– Забавно. Мне казалось, что как раз наоборот. Ешь, пей и веселись. И может быть, неприятности минуют тебя.

Полночь жила в Высшем городе, порхая от одного спонсора к другому. Когда мода на нее проходила, она работала у торговцев-баронетов из Верхнего города, стремившихся подражать декаденству своих лордов. Однако Нижний город был для нее духовным домом, как и для всех отверженных, забытых, заурядных и презираемых. Князья побежденных рас прозябали здесь бок о бок с сутенерами, убийцами и кое-кем похуже.

– Что они знают там, в Высшем городе? – спросил Тортил. – Что они чувствуют? Чего боятся? О чем думают?

Полночь была глазами и ушами иммунов. В ее присутствии властители Канона не следили за своими языками. Она была невидимкой, пустотой.

– Они знают, что в городе неспокойно, но бравируют друг перед другом своим безразличием. Их забавляет сама мысль о бунте. Зато торговцы Верхнего города обеспокоены. Восстание плохо скажется на их доходах.

– Торговля покатится ко всем чертям, когда сторожевик вырвется из Паутины. Он прижмет этот камешек крепче, чем мрамор в герметичном контейнере.

«Он точно прибудет?» – не поверила Янтарная Душа.

Она никак не могла понять человеческую природу. Те, кому она проецировала свои мысли, реагировали адекватно, но даже Тортилу она казалась иллюзорной, словно тень, отброшенная из другого измерения. Никто не мог постичь ее естественное состояние.

Она представляла собой невероятную редкость. Каким образом Янтарная Душа оказалась на В. Ротике-4, оставалось загадкой. Она и сама этого не помнила.

Она жила здесь почти так же долго, как Тортил. Иногда он размышлял об этом и мог вспомнить то время, когда ее здесь не было, однако тот момент, когда она появилась, не сохранился в его памяти. Он знал о Янтарной Душе больше, чем кто-либо еще, но это знание все равно оставалось мизерным.

Она была значимой силой в Нижнем городе, сущностью, которую все боялись и предпочитали обходить стороной.

– Прибудет, – заверил ее Тортил. – Так же неизбежно, как ночь, которую тьма сплетает из дня. Даже дыхание смерти не столь неотвратимо, как бдительность Сторожевого флота. Остается только молиться, чтобы Содружество не натворило глупостей до появления сторожевика. Одного его вида хватит, чтобы умерить их пыл. – Он задумался на мгновение. – У этой истории с крекеленом неприятный душок. Подозреваю, что это происки одного из Домов.

– Они ведь не собираются поднимать восстание против самих себя? – возразила Полночь.

Она оставалась настолько же наивной, насколько загадочной была Янтарная Душа.

– Собираются, и должны это сделать. Энхерренраат родился из грез охваченных лихорадкой жадности Чолотов и Меродов. Грезы обернулись кошмаром. Чолоты и Мероды до сих пор за них расплачиваются. Ярость Сторожевого флота оказалась так убедительна, что никто больше не дерзал бросить им вызов. Но Вселенная плодит дураков и ничтожеств вне всяких разумных пределов.

Что-то зашуршало снаружи, что-то проверило крепость двери. В комнату проник слабый, на грани восприятия, запах, словно наэлектризованный воздух, предвещающий шторм. Послышался шорох и что-то похожее на шепот, агрессия, рожденная после прихода Полночи. Она становилась все злее, пока тьма растекалась, словно слизь, между десятью тысячами опор, поддерживающих Нижний город. Снаружи стояла глубокая ночь. Создания мрака вышли на охоту.

Что-то огромное навалилось на одну из стен, она заскрипела и накренилась. По выгнувшейся поверхности расползлась сетка из темных линий. Они расширялись, сливались одна с другой, делая коричневые обои почти такими же яркими, как пламя.

Что-то просочилось сквозь них и потекло вниз. Оно было цвета крови.

– Это уже слишком! – раздраженно бросил Тортил.

Янтарная Душа приложила к вздутию свои паучьи пальцы. Псионическая тьма наполнила комнату, призрак угрозы, что пробивался сквозь стену. Донеслись приглушенные вскрики. Затем наступила тишина.

– Они играют в запугивание. Но в своем безумии скоро выйдут за пределы игр. Завтра мы должны связаться с остальными. Необходимо принять меры.

В Мерод-Шене проживало одиннадцать иммунов. Ни один из них не поддерживал Содружество.

Тортил обернулся к Полночи:

– Как там лорд Аскеназри?

– Еще жив. Слабеет на глазах, но сохраняет стальную волю. Он недолго останется с нами. Я танцую для него раз в неделю. Больше он ничего не требует.

– Когда ты будешь танцевать для него снова?

– Завтра ночью.

– Он еще помнит меня?

– Иногда спрашивает о тебе.

– Спроси, не желает ли он повидаться со мной. Скажи, что я готов забрать долг.

– Если мы переживем эту ночь, – ответило, вздрагивая, боязливое создание.

– И эту, и множество других, – пообещал Тортил. – Переживем даже Содружество. Я обязан их пережить. Мне нужно еще многое сделать, прежде чем я уйду.

5

…Затихающий свист. Оглушительное «дзынь!».

Джо Класс машинально вдохнула пахнувший лекарствами и механизмами воздух и открыла глаза. Она ощущала азарт, любопытство и малую долю беспокойства. Что бы это могло быть? Размораживание подобно пробуждению в тот день, когда тебе обещали нечто захватывающее.

Сколько она проспала?

Впрочем, это не имело значения. Ничего не изменилось.

Как всегда, когда воздух становился горячим и влажным, мотыльком мелькнула паника. Стены камеры давили на нее. Крышка запотела и стала непрозрачной. Джо написала на ней пальцем неприличное слово.

Крышка поднялась. За ней показался знакомый белый потолок зала размораживания. Сколько раз она так просыпалась, уставившись в небо из трубок и проводов? Слишком часто, чтобы пересчитывать.

Ее обдало холодом ворвавшегося вихрем свежего воздуха.

Что это было? Еще один Энхерренраат? Ее охватил страх. В тот раз она умерла. Эти воспоминания преследовали ее, хотя травка и помогала избавиться от них.

Иногда ей казалось, что она видит смерть во сне, пока лежит в камере, но, проснувшись, она не могла ничего вспомнить.

В поле зрения вплыло чье-то лицо.

– Вылезай, солдат.

Никакого облегчения от того, что видит ее живой, а не скукоженной иссиня-черной мумией. Вообще никаких эмоций. Просто движется к следующей камере, следующей проверке.

Джо выскочила, полная сил, как и любой, кто обладает превосходным здоровьем. Солдаты ее отделения выбирались из соседних камер, такие же обнаженные, как и она сама. Шайгон наблюдал за ней с очевидной задумчивостью.

– Смотри у меня, солдат!

Он приподнял косматую бровь:

– Смотрю, сержант, смотрю.

– Как-нибудь потом. Может быть. Если будешь хорошим мальчиком. – Она пересчитала уши и разделила результат на два. Все на месте. – Пошли!

Их камеры сложились. Отделение двинулось за ней, как обычно перебрасываясь шутками и подначками. Клэри и Сквот держались за руки. Ледяной сон ничего не изменил в их отношениях. Ее взгляд блуждал по старым товарищам, выискивая знакомые шрамы. Гладкая кожа могла много сказать о том, сколько они проспали.

Они надели свободные черные комбинезоны и разобрали личные вещи. После осмотра Джо повела своих людей в центр инструктажа. От проснувшихся раньше отделений долетали свежие новости:

– Военконсулом теперь Ханавер Страт.

– Разве он больше не начальник штаба? Какой нынче год?

– Сорок третий год Богоравного Коула Мармигуса. Страт вдобавок избран диктатором.

– Живой? Мне казалось, главное требование – это быть Богоравным.

Тусклый, бесцветный смех.

Мармигус теперь Богоравный? Должно быть, прошло много времени. Он только что стал оперконсулом, когда их в последний раз замораживали.

– Похоже, затишье продолжалось долго.

– Готов поклясться, это обычная уборка мусора, сержант. Никто никуда не спешит.

– На корабле «красный-один», Хейк.

– Никого не потревожили, кроме пехоты. Кто-то просто уронил поднос с приправами.

Джо остановилась у люка в аудиторию:

– Отделение, молчать!

Они зашли в зал, где можно было рассадить тридцать тысяч. Солдаты кивали знакомым, находили свободные места и выжидающе смотрели на своих офицеров. Над сценой висел лозунг, написанный крупным, но незамысловатым шрифтом: «Я СОЛДАТ». Он был наклеен над каждым люком в отсеках боевого состава. Он украшал нашивки каждого бойца, обводя номер VII, наложенный на карикатурное изображение ангела-хранителя – бегущую обнаженную женщину, вовсе не казавшуюся Джо воинственной.

А как насчет широкоплечей, мускулистой убийцы вроде нее самой, с короткими растрепанными волосами и окровавленным топором в руке? Будет больше похоже на правду.

Люди не шарахались от нее, когда она проходила мимо, однако Джо Класс не ощущала уверенности, что ее можно назвать привлекательной.

* * *

Десантный катер приземлился. Джо выбралась под красноватый свет П. Джексоники-3. Хейк оказался прав. Они должны просто убрать мусор. Всего лишь оборотень-крекелен, во имя Тавна!

Она осмотрела Чолот-Варагону. Та на вид ничем не отличалась от любого другого города-порта в любом мире Канона, находившемся под властью какого-либо из Домов. Все здания здесь выглядели чертовски консервативно, словно строители не имели права ни на шаг отклоняться от стандарта сборных конструкций. Если хочешь увидеть что-то иное, отыщи мир, не управляемый Домами.

Высший город плыл в тысяче метров над поверхностью, соединенный с Верхним гибкими трубами, внутри которых находились пассажирские и грузовые лифты. Проконсулы Домов и богачи со своими прихлебателями пребывали там в полной безопасности, отделенные от прочего населения.

Опоры Верхнего города также приподнимали его над опасностями плохо укрощенного мира, а особенно над пороками самих укротителей. Администрация и чиновники, гарнизон, если здесь таковой имелся, вассалы Домов, кадеты, инопланетные торговцы и управляющие – все они жили в Верхнем городе.

Нижний город являлся основанием социальной пирамиды. Его очертания скрывались в глубокой тени под брюхом Верхнего города.

Где-то города были больше, где-то меньше, но столицы десяти тысяч других миров обладали точно такой же структурой.

Джо активировала скафандр и отпрыгнула вправо. Ее отделение последовало за ней. Включились сенсорные системы, отображая в цвете на чувствительной внутренней поверхности лицевого щитка все, что ее окружало. Она могла дышать здешним воздухом. Погода была не слишком холодной. Но в первую очередь ее интересовала другая информация: поблизости не было обнаружено никакого враждебного оружия.

Поток данных, передаваемых через катер с «VII Гемины», каждую минуту прерывался на пять секунд, чтобы дать изображение Варагоны, каким ее видели зонды. Крекелен неподвижно засел где-то возле самого сердца Нижнего города.

Джо ненавидела городские операции. Города коварны. Никогда не угадаешь, кто, откуда и чем тебя ударит. Система была не настолько хороша, чтобы отслеживать неэнергетическое оружие.

Соединение. Круг замкнулся. Никому из него не выйти. Пришел приказ двигаться вперед.

Джо посмотрела на Высший город, на сияющую звезду «VII Гемины», которая словно бы зацепилась за сказочные шпили. Как, должно быть, испуганы сейчас лордики Чолотов, гадающие, не намерен ли десант положить конец Запрету, опрокинув Верхний город и уничтожив гравитаторы Высшего.

Никакого сопротивления не было. Те немногие жители, которых видела Джо, застыли в каменной неподвижности, испуганно уставившись на солдат. Редко когда ей доводилось встречать столько бездельников, подонков и нелепых негуманоидов. И это в мире, которому уже не один десяток лет запрещались любые внешние контакты. Мерзкие твари все равно добились своего.

Цель не двигалась с места, пока круг не сжался до километра в диаметре. Лицевой щиток Джо начал передавать данные слежения «Гемины», прерываясь каждые пять секунд для совмещения с местностью.

Сообщение по внутрибатальонной связи:

– Всем офицерам и МКС^[4], напоминание сверху. Мы должны взять его живьем.

Никаких комментариев, разумеется. Только в интонации.

«Я солдат».

Это значит: «Я выполняю приказ».

По внутривзводной связи прозвучало:

– Солдаты, он направляется в нашу сторону.

Джо сопоставила данные «Гемины» с тепловым следом на местности в сотне метров впереди. Отсоединилась от «Гемины» и, зафиксировав направление, включила тактическую частоту своего отделения:

– Идет прямо к нам в пасть, парни.

– Почему же его не видно? Вы его видите, сержант? Кто-нибудь его разглядел?

Никто не разглядел. Но не мог же этот тип быть невидимкой? Он должен уже буквально наступить на них.

Наступить! Джо посмотрела вверх и установила максимальное усиление. Есть! Что-то шевельнулось на одной из балок.

Ее выстрел четко осветил его силуэт. Он сжался в напряженный комок, вцепился в туго натянутую сетку, отходящую от колонны, и начал медленно превращаться в нечто похожее на черную пластиковую пленку. Джо переключилась на частоту взвода:

– Взводный, это второе отделение. Мы засекли его.

6

Пещера имела форму идеальной сферы диаметром в тысячу метров. Огромная масса висела почти в самой ее сердцевине или чуть выше, в направлении силы гравитации. Из выгнутых стен в эту массу летели молнии. Жестяной гром ударял себя в грудь и завывал по всей камере. Сгустки красного газообразного огня взрывались в темноте. Между провалами грома метался дьявольский самодовольный смех.

У входа в коридор, упиравшийся в стену камеры, стояла женщина.

– Он сегодня в драматическом настроении.

Ее спутнику на вид было семнадцать лет. Она выглядела на двадцать один год. Он и в самом деле был юн. Она – нет. Она была намного старше и бессердечнее, чем казалась. В ее бледно-голубых глазах проглядывало сожаление палача.

– Когда мы убьем его?

Темные глаза юноши не выглядели молодыми. Все остальное в нем производило впечатление мальчишеской наивности и невинности, но глаза были глазами хищника.

Она шлепнула его по лицу:

– Не смей так говорить! Даже думать не смей, когда ты так близко к нему. – А затем рассмеялась. – Еще не скоро. После того, как он добьется успеха. Если добьется. – Смех ее, пусть и негромкий, звучал так же порочно, как и тот, что гремел внутри сферы. – Кто захочет унаследовать несчастье?

Юноша вздрогнул. Здесь было холодно и мрачно, а в воздухе витало что-то, напоминающее кладбище перед рассветом.

– Зачем он позвал нас?

– Вероятно, ему нужно поведать кому-то о своей гениальности, а Лупо Провик не подпитывает его самолюбия, потому что отказывается восхищаться.

Она приложила ладонь к блестящей пластине на стене.

– Отец, мы здесь.

Представление продолжилось с удвоенной интенсивностью. Стрелы молний ударяли в стену рядом с концом коридора. Голографические монстры парили в воздухе, кусаясь и клацая когтями, выдыхая огонь и плюясь ядом. Сквозь всю эту ярость невозмутимо проплывала черная гондола с похожим на скелет гондольером. Задняя подсветка выдавала голограмму. А гравитационной лодкой управлял человекоподобный робот, созданный воображением Саймона Трегессера.

Лодка уткнулась носом в стену. Женщина шагнула на борт. Юноша помедлил, но последовал за ней. Крыло страха отбросило мимолетную тень на его лицо.

Затем черты лица юноши застыли в немного наивной невозмутимости. Он еще только учился этим премудростям.

Каждый должен учиться, если намерен выжить в правящем семействе Дома Трегессеров.

* * *

Лодка заскользила к центру сферы. Закрытый прозрачный колокол свисал с механизма, который удерживал находящееся внутри существо и созданные его волей реальности. Лодка остановилась в десяти метрах от него. Поисковые зонды легонько прикоснулись к пассажирам.

К внутренней стенке колокола прижалось гротескное лицо. Дым рассеялся, и стали видны уродства тела: высохшая рука, другая, изъеденная огнем, незрячие глаза – все это было работой убийцы, едва не достигшего успеха.

– А, мое любящее дитя Валерена. И ее паж.

– Это мой сын, отец.

Пронзительный хохот доносился до нее со всех сторон.

– У меня есть глаза, видящие дальше и глубже, чем эти рубцы. Но с кем или с чем ты спишь – это твое личное дело. – И через мгновение: – Ты ведь в самом деле Валерена? Или ее Другая?

– Я Истинная Валерена.

– Это утешает. Иногда мне кажется, что ты присылаешь ко мне Другую, когда совесть беспокоит тебя.

Чувствуя за собой вину, Валерена попыталась сменить тему разговора:

– Зачем ты нас позвал?

– Самые пессимистические прогнозы подсказывают мне, что тварь уже на П. Джексонике-3 и что ее опознали. Скоро все Президентство наполнят путешественники, разносящие тревогу. Мы считаем, что игра началась. Скоро они разнюхают след и прибудут сюда. И тогда мы захватим сторожевой корабль для Дома Трегессеров.

– Ты недооцениваешь их, – устало произнесла Валерена. Они уже спорили об этом прежде. – Ты рискуешь существованием самого Дома Трегессеров, выступая против силы, о которой знаешь только из отрывочных сообщений уцелевших участников Энхерренраата.

– Моя защита не уступает той, что есть у них. И у меня есть Лупо. Дальше все решит огневая мощь. Когда сторожевик прибудет сюда, он окажется отрезанным от Паутины, и его щиты не выдержат такого интенсивного огня. Капитуляция или смерть. Это единственный выбор, который они предоставляют остальной Вселенной. И тогда Дом Трегессеров получит в свое распоряжение сторожевой корабль, адскую карусель и секрет, позволяющий поднимать такую массу по Паутине.

– Это не стратегия, а призрак Энхерренраата. Они тоже считали, что оружейная мощь принесет им победу. И они погибли, а сторожевики – нет. Только стали на пятьсот лет мудрее.

– На пятьсот лет дряхлее, дочь. На пятьсот лет застыли на старых путях.

И тут вмешался Блаженный:

– А меня ты зачем позвал, дедушка?

– Ты наследник моей наследницы. Пришло твое время узнать, почему мы с твоей матерью обзавелись двойниками: так мы можем работать над нашим замыслом, не опасаясь зависти меньших Домов и враждебного вмешательства Сторожевого флота. Они не заподозрят нас в заговорах и двойной игре, пока их шпионы видят, как наши Другие целиком посвящают себя заботам Дома Трегессеров.

Внезапно существо в колоколе взревело:

– Трегессеры готовились тысячу лет! И для нашего поколения этот час наконец настал!

– Да, дедушка. Но где ты раздобыл крекелена? Считается, что они вымерли.

– У меня есть свои источники, мальчик. Валерена! Мне нужна женщина. Пришли еще одну. И на этот раз выбери такую, у которой еще остались силы. Последняя оказалась просто старой развалиной.

– Она была на двадцать лет моложе меня! – вспыхнула Валерена.

– Ах вот как? Тогда, может быть, лучше взять тебя, раз в тебе еще достаточно сил. – Огромный, напоминающий цветом червяка отросток проскользнул сквозь неожиданно открывшуюся щель в дне колокола. – Иди сюда.

– Нет.

– Тогда пришли такую женщину, которая бы мне понравилась. Или сама займи ее место. Ступай прочь. Больше мне от тебя ничего не нужно.

Похожий на скелет гондольер поплыл к выходу в коридор.

* * *

– Ноа!

Крылатое черное существо спустилось между скачущих молний и устроилось на металлическом выступе гигантской машины.

– Как я выглядел, Ноа?

– Как само безумие.

– Думаешь, они поверили?

– Несомненно.

– Ха! Значит, они попытаются меня убить?

– Когда-нибудь.

– Скоро?

– Нет, не очень. Сначала дождутся, когда вы захватите сторожевик. Они хотят украсть вашу победу.

– А еще хотят остаться в стороне, если у меня ничего не получится, так?

– Да, лорд.

– Валерена знает, что она не первая Валерена?

– Думаю, нет. Вы слишком балуете ее, лорд.

– У меня нет другой наследницы.

– Вам решать, как вас будут хоронить.

– Если я стану настолько беспечен, что она дотянется до меня здесь, значит Дом Трегессеров так или иначе заслуживает более бдительного и агрессивного руководства.

– Так уж повелось.

– Приглядывай за ними. Чтобы ни один волосок с них не упал без твоего ведома.

– А что делать с женщиной, которую они пришлют?

– Забери себе, если хочешь.

– Благодарю, лорд.

* * *

Колокол Саймона Трегессера наполнился туманом. Представление снаружи стремилось к оглушительному крещендо. Молнии и кольца дыма расползались по поверхности колокола настолько, что никакое зрение уже не смогло бы пронзить этот хаос.

Колокол поднялся и исчез в чреве машины. Хаос кончился. В сфере воцарилась тишина. Одинокий крылатый силуэт парил среди полного безмолвия.

Искусственные глаза Саймона Трегессера смотрели сквозь стену колокола на его главный секрет. Существо умышленно приняло самые отвратительные, почти дьявольские формы – возможно, в ответ на устроенное представление. Трегессер широко улыбнулся – настолько, насколько позволяли изуродованные губы. Валерена ни о чем не догадывалась, но существо из Внешнего космоса должно было добыть сторожевой корабль для Дома Трегессеров.

Он на это надеялся.

Однако в его темном сердце прорастали точно такие же сомнения, как те, что дочь бросила ему в лицо.

А еще он не доверял посланцу Айона – союзника, чьи увещевания заставили Дом Трегессеров перейти от бесконечных приготовлений к продуманным действиям. Саймон Трегессер не доверял никому, кто не находился в полной его власти, за исключением Лупо Провика. Лупо был его здоровыми руками, здоровым телом, а порой и мозгом.

«Что за детская похвальба, Саймон Трегессер? Чего мы добьемся, нагромождая планы внутри планов? Есть только одна цель. Так приступим же к ней с надлежащим священным усердием».

Трессегер ощутил его презрение. Отвратительное чудовище. Струйка кислорода, запущенная в этот метановый сумрак, заставит его извиваться в огне. Когда-нибудь… в тот момент, когда сторожевой корабль сдастся.

– Ты слышал, что сказала моя дочь? Между нами говоря, я разделяю ее сомнения. Ты хочешь, чтобы я бросил вызов судьбе, рассчитывая только на твои щиты.

«Ничего совершеннее в этом мире нет и быть не может. Они не уступают тем, которыми оснащены сторожевики».

– Это ты так говоришь.

«Наши наблюдения во время энхерренраатских событий не оставляют никаких сомнений».

– Всегда есть место для сомнений, когда чувствуешь непреодолимое искушение. Если ты так близок к тому, чтобы начать, можешь считать себя покойником.

Существо не ответило.

– Теперь, наверное, слишком поздно. Я уже завяз в этом деле.

«Завяз, Саймон Трегессер. Навсегда».

* * *

Дышащий метаном союзник Саймона Трегессера послал свою мысль вибрировать в Паутине. Каждое событие должно быть зафиксировано, иначе оно окажется утерянным.

Существо Трегессер было право. Чтобы видеть работу щитов сторожевика под нагрузкой, необходимо подобраться к нему так близко, что у наблюдателей не останется шансов выжить. Они должны оставить свою информацию в Паутине.

Это существо тоже оставит такое наследие, если придет время.

Важно было только то, что сторожевой корабль должен прийти. Что его нужно проверить на прочность и, в случае успеха, спасти от ложных амбиций глупцов и неверящих.

Сторожевой флот грозил уничтожить правду о Темной тропе.

Смерть не имела значения. Смерть была всего лишь конечной точкой. Темная тропа расходилась в десяти тысячах разных направлений, но заканчивалась всегда в одном и том же месте – в пасти Разрушителя.

Но всегда лучше быть ножом, чем жертвой, павшей от него.

7

Третий вахтмастер вышел из люка. Вонь, шум, непривычные изогнутые очертания станционного дока на мгновение ошеломили его. Эти существа за пределами кордона СТАЗИСа… в большинстве своем они даже не были людьми.

Его тело машинально продолжало движение, пока дородный, краснолицый мужчина не произнес:

– Коммандер Хагет? Я директор станции Шиллиго Магнахс. А это Гитто Оттен, начальник службы безопасности и контроля.

Вахтмастер щелкнул каблуками.

– Как положение, джентльмены?

Он не выносил излишних церемоний. Они отнимали много времени.

– Спокойное, коммандер. Путешественник пристыкован и надежно закреплен. Печати СТАЗИСа установлены, объявлен карантин. Ни малейшего электронного шума не вышло наружу. Мы ожидали вашего прибытия, чтобы продолжить.

– Приемлемо. Военконсул останется доволен. Пойдемте посмотрим на путешественник, который выплевывает мифических негуманоидов.

– Мифических, коммандер?

– Легендарных и вымерших, если вам так больше нравится. Зонд определил, что в капсуле находится оборотень-крекелен.

– Но это же…

– Вот именно. Невозможно. Да, солдаты сейчас прочесывают Чолот-Варагону. Скоро эта тварь будет у нас. Потом мы проверим, настоящий ли он.

Вахтмастер продолжал осматривать док, борясь с ощущением дискомфорта. Он слишком долго не покидал «VII Гемину». Совсем позабыл, как переполнено теперь полукровками пространство Канона.

Начальник станции почувствовал его недовольство, но истолковал неверно.

– Простите за беспорядок и бесцеремонные взгляды, коммандер. Мы здесь так редко видим вашего брата, а любопытство обычно приводит к хаосу в доках.

Вахтмастер сухо усмехнулся:

– Дипломатично сказано, начальник станции.

Курьерский катер с «VII Гемины» разместили в четырех отсеках от чолотского путешественника. Прогулка вышла короче, чем ежедневный маршрут вахтмастера на пост в Вахтенном зале. Этого времени не хватило, чтобы успокоить нервы.

Карантинный участок дока был должным образом запечатан и взят под караул. Вахтмастер подслушал, как столпившиеся зеваки обсуждают его самого и сопровождающих:

– Банда чертовых зомби.

– Я вот думаю: если кто-нибудь из них улыбнется, у него морда не треснет?

Вахтмастер посмотрел на говорившего. Тот залился краской, потерял всякий интерес к происходящему и поспешил прочь.

* * *

Оператор СТАЗИСа положил коммуникатор обратно на подставку.

– Сейчас откроется.

Загудели механизмы. Команда СТАЗИСа подняла оружие. В вестибюле застучали дверцы машин, водители приготовились принять арестованных. Входной люк чолотского путешественника открылся.

Третий вахтмастер вошел внутрь. Офицеры путешественника вздрогнули. Вместе с ними стоял сухощавый краснолицый пассажир. Отделка одежды выдавала его высокое положение в Доме Чолотов.

Невысокий мужчина шагнул навстречу и протянул руку, но вахтмастер словно бы и не заметил ее.

– Коммандер Хагет? Я капитан Тиммербах.

Вахтмастер кивнул.

– Как у вас дела? – Он посмотрел на пассажиров, собравшихся в узком проходе позади команды. – Все вышли?

– За исключением двух негуманоидов, которым необходимы особые условия.

– Хватит ломать комедию! Я требую, чтобы вы немедленно отменили этот нелепый арест!

Вахтмастер даже не взглянул на штатского.

– Этот человек не прошел проверку на адекватность, – сказал он ближайшему солдату из Р-Р-команды. – Проследи, чтобы его обработали в последнюю очередь.

– Есть, сэр.

– Черт возьми, послушайте, вы… вы хоть знаете, кто я такой?

– Нет. И мне это глубоко безразлично.

– Для вас было бы лучше поинтересоваться. Я Ханхл Чолот, из директората Дома Чолотов.

Капитан Тиммербах, весь дрожащий, раскрасневшийся и вспотевший, попытался успокоить представителя своих хозяев.

Третий вахтмастер повернулся кругом и приказал:

– СТАЗИС, когда закончите обработку, задержите директора – как важного свидетеля. Если он не изменит своего поведения, придется переправить его на «VII Гемину».

Поведение Чолота изменилось мгновенно, пусть и не вполне искренне. Даже чиновник нижнего разряда, совершающий первую поездку и не знакомый с порядками Паутины, не допустит, чтобы его затащили на сторожевой корабль, если, конечно, надеется снова почувствовать землю под ногами.

* * *

«Славное утраченное» ничем не отличалось от других старых путешественников. Кораблестроители Дома Маджеллайнов производили только три базовых образца: массивные грузовые перевозчики, более распространенные грузопассажирские путешественники и странники яхтенного типа для богачей. Все корабли одного класса походили друг на друга, как близнецы.

Тот ужас, который вахтмастер обнаружил при осмотре пассажирских кают, был внесен в декларацию. Тиммербах предупреждал его, что «Славное утраченное» перевозит двух негуманоидов, ступивших на борт на Атлантовом Рубеже. Однако…

Одно существо напоминало гидру и морскую звезду, слившихся в любовном экстазе поверх кучи вывалившихся внутренностей. Некая разновидность колонии разумных симбионтов. Оно дышало метаном, поэтому не могло стоять у входа вместе с другими пассажирами.

И оно было отвратительно.

Какое, к дьяволу, могло быть оправдание тому, что эта мерзость разгуливает на свободе? Куда катится Канон?

По контрасту, второй, мерцающе-золотой негуманоид, глядевший из угла своей каюты, казался почти естественным. Вахтмастер не сумел опознать его. В декларации о нем говорилось очень расплывчато. Но документы оказались в полном порядке.

В нем было что-то успокаивающее. Проведя всего минуту в его каюте, вахтмастер ощутил умиротворенность и безразличие. Он двинулся дальше, не задав больше ни одного вопроса.

* * *

Р-Р-команда прочесала каждый миллиметр путешественника. Извлекли всю информацию из всех банков данных, рассортировали ее и проверили, затем обдумали и обнюхали. Ничего не всплыло. Чолотский путешественник не был замешан в незаконных действиях. Если и возможно было что-то ему предъявить – разве что жалкую небрежность. Какие-то тайны могли скрываться только в головах пассажиров или экипажа.

Их тоже тщательно проверили, за исключением двух негуманоидов, для которых не удалось найти подходящих зондов. Ханхла Чолота допросили трижды, а третий вахтмастер вежливо объяснил свои действия необходимостью выяснить, не замаскировался ли оборотень под отпрыска Дома Чолотов.

Ханхл Чолот оказался настолько же туп, насколько хитер был крекелен. Он целиком и полностью поверил этой выдумке.

На борту корабля не обнаружилось никаких доказательств вины. Третьего вахтмастера это нисколько не удивило. Он и не ожидал узнать здесь что-нибудь полезное.

Возможно, что-нибудь прояснится, когда «Гемина» проанализирует полученную информацию.

8

Тортил посмотрел на солдат, поежился и вздохнул. Страх пробежался холодными пальцами призрачного прошлого по его телу. Он тихо посмеялся над собой. Ему нечего было бояться. Документы у него подлинные. Страшно – это когда ты вынужден рисковать другими.

Но прошло так много времени с тех пор, когда он в последний раз сталкивался с пренебрежением и подозрительностью солдат Канона и испытывал на прочность свои нервы.

– Совсем размяк, – пробормотал он и двинулся дальше, пока его нерешительность не привлекла внимания.

Солдаты у эскалатора Верхнего города, предупрежденные о его приходе, едва взглянули на пропуск. У лифтов Высшего города хлопот с ними гораздо больше. Гарнизон не беспокоило то, что террористы могут добраться до Верхнего города. Но святыни Высшего необходимо было защищать всеми доступными силами.

Часовые у лифта не смогли найти предлога, чтобы отказать ему. В конце концов, он получил приглашение от самого лорда Аскеназри.

Солдаты не стали рисковать. Один отправился вместе с ним. Двое остались ждать. Его затолкали в бронированный автомобиль, который казался в большей степени тюрьмой для находящегося внутри, чем защитой от тех, кто оставался снаружи. Он не видел сказочных шпилей Высшего города – наполовину энергетических сооружений, пронизанных радугами. Не видел ни одного из этих совершенных людей на омываемых ветрами поднебесных улицах. Не видел ничего, кроме металлических перегородок и безразличного лица солдата, чья общительность колебалась в пределах от сопения до кряхтения.

Машина со скрипом остановилась. Спутник Тортила не сдвинулся с места. Он тоже остался сидеть, пока не опустилась задняя стенка. Смутно знакомая женщина махнула ему рукой, и Тортил вышел на залитый солнцем двор, окруженный стенами, за которыми скрывалась остальная часть Высшего города.

– Ты ведь Лона?

Прошло много лет с его последнего посещения Высшего города.

– Я Карла. Лона была моей матерью.

Это было очень давно. И он забыл, что лорды Канона – те, что обошли своих врагов, – омолаживали только самих себя, но не тех, кто им служил.

Эта женщина могла еще не родиться, когда он в последний раз посещал Высший город Мерод-Шена.

* * *

Лорд Аскеназри был худым как спичка, морщинистым стариком, с настолько черной кожей, что она отливала синевой. Целая шеренга приборов поддерживала его дыхание. Когда Тортил в последний раз навещал его, лучшие дни лорда уже оставались в прошлом, но все-таки он был полон сил и здоровья, полностью контролируя как себя, так и свое окружение.

В комнате больного находился еще один человек. Он неподвижно стоял в сторонке, скрыв лицо под капюшоном, скрестив руки на груди и спрятав ладони в рукава. Этот незнакомец был одним из врачей Дома Трокваев – в той же мере целитель, в какой и священник, в равной степени провозвестник неизбежности и надежды. Тортил почувствовал себе неуютно под его безразличным взглядом.

Он посчитал, что это мужчина, но врач с тем же успехом мог оказаться женщиной, а то и вовсе не человеком. Никаких очевидных подсказок Тортил не отыскал.

Запах разложения пропитал комнату. Великий убийца по имени Время прочно обосновался там, и его присутствие являлось терпеливым и безжалостным. Мириады заклинаний Дома Трокваев могли обуздать убийцу на непостижимый для обездоленных детей Нижнего города срок, однако шептунья все равно проскребала, прогрызала стену и запускала в трещины свои темные щупальца. От нее нет спасения даже самым богатым и могущественным.

Тортил помнил Аскеназри веселым юношей, слонявшимся вместе со сверстниками по притонам Нижнего города и накапливающим долги, которые теперь лорд имеет возможность выплатить. Все его друзья давно умерли. Он остался один в своем роде, как и Тортил.

Глаза лорда приоткрылись. Они следили за Тортилом без всяких эмоций или явного интереса.

– Я пришел.

Ответ донесся из машины, усиливающей гортанный шепот:

– Ты не очень спешил.

Слова его вылетали тихими, словно стук игральных костей, толчками, перемежаясь со слабым кашлем.

– Я уже приходил раньше.

– По моему требованию. И отказывался от платы за услуги.

Это был давний спор. Тортил не клюнул на приманку. Пусть он угаснет в темноте, так и не поняв, что мог бы помочь кому-то той далекой ночью. Ради такой древности не стоит напрягаться в философской дуэли.

– А теперь я пришел.

– Чтобы принять… наконец?

– Да.

– И что это будет? Пропуск? Кредит? Документы?

– Нет, я хочу, чтобы вы спасли некоторые горячие, но глупые головы от последствий их глупости. Как я сам когда-то спасал других юнцов от их безрассудства.

Голубовато-серые глаза Аскеназри посмотрели на него стальным взглядом, который в лучшие годы лорда действовал так устрашающе.

– В Мерод-Шене появился крекелен. Он принес с собой старый шепот о восстании. Нашлись уши, готовые его слушать. А теперь найдутся руки, готовые поиграть в революцию.

– Крекеленов истребили, когда я был еще совсем щенком.

– Крекелен появился. Я сам его видел.

Аскеназри не стал спорить.

– И где же сейчас этот мифический монстр?

– На борту чолотского путешественника «Славное утраченное», который направился к П. Джексонике-3. В Чолот-Варагону.

Недоверие в серых глазах старика приутихло до сомнений.

– И чего же ты хочешь?

– На этот раз они нарекли себя Содружеством. Как всегда, намерены разрушить Высший город и захватить арсенал гарнизона, чтобы не допустить высадки карателей. Они не воспринимают голос разума. Они не верят в сторожевые корабли. Я хочу, чтобы вы шепнули в нужные уши. Я хочу предотвратить все это, пока сюда не прибыл сторожевой корабль.

– Какой сторожевой корабль?

– Который должен прилететь после того, как крекелен попытается высадиться на П. Джексонике. Чолот-Варагона по-прежнему под Запретом.

– И это все, чего ты требуешь?

– Этого достаточно. Жизни за жизни.

– У меня больше нет власти.

– Но люди все еще прислушиваются к вашим словам, лорд.

– Ты удивишься их глухоте.

– Сомневаюсь. Безразличие вашей расы к доводам разума перестало меня удивлять задолго до того, как вы появились на свет. Пусть гарнизон покажет свою мощь. Пусть арестует известных зачинщиков. Пусть даст крепкого пинка остальным. Пусть поднимется стон, лишь бы остановить безумие. Чтобы Мерод-Шен по-прежнему стоял, когда сторожевик отправится дальше своей дорогой.

Старик не ответил. Его глаза закрылись. На мгновение Тортил испугался, что потратил свой запал впустую. Он умоляюще посмотрел на троквайца…

Врач даже не шевельнулся. И Тортил успокоился. Убийца еще не пришел. Иначе маг проявил бы все свое искусство. Дом Трокваев не знал пощады в борьбе со смертью.

Глаза лорда Аскеназри открылись. Он через силу улыбнулся:

– Я сделаю все, что смогу. Чтобы вернуть тебе долг, а не потому, что меня хоть как-то волнует, что происходит в Нижнем городе.

– Я понимал это еще до прихода сюда. Но ваши мотивы не имеют значения, если вы сделаете то, что обещали.

Тортил поклонился, скрестил пальцы в примирительном жесте, который ожидал от него трокваец, и вышел из комнаты.

Врач словно бы подплыл к своему подопечному. Наклонился и заглянул в глаза.

Карла проводила Тортила к машине. Его затолкали внутрь, и по дороге назад он опять ничего не увидел в Высшем городе.

9

От напряжения мускулы на плечах и затылке завязывались узлом. Третьему вахтмастеру ужасно хотелось принять еще одну дозу релаксанта, но он не решался, опасаясь, что совсем отупеет.

Предстоящая процедура в Зале решений пугала вахтмастера. Однако он надеялся, что следователи не найдут причин, чтобы допрашивать его.

Зал решений открыли в первый раз за десятки лет. Даже Богоравные сошли со своих экранов и предстали в голографических образах.

Третий вахтмастер сидел на скамье свидетелей вместе с крекеленом (досуха выжатым ребятами из Р-Р-команды и вялым, как овощ), женщиной-солдатом, которая его поймала, командиром ее батальона, несколькими жителями Нижнего города Чолот-Варагоны, капитаном Тиммербахом, директором станции Магнахсом и начальником службы безопасности Оттеном. Перед ними на возвышении восседал на троне аватар Богоравного Коула Мармигуса, номинального хозяина «VII Гемины». Истинная власть принадлежала диктаторам, чьи тронные места располагались по обеим сторонам от Мармигуса, чуть ниже его. Главная задача Мармигуса заключалась в наблюдении за ежегодными выборами двух командующих кораблем.

Примечательно, что трон одного из диктаторов пустовал. Ханавер Страт предпочел занять кресло военконсула – среднее из тех трех, что стояли еще ниже. Он не хотел поддерживать впечатление реальности диктаторов.

Ряды тронов вдоль обеих стен зала занимали Богоравные. Третий вахтмастер в первый раз видел их всех сразу.

Так много! Сотни и сотни… Но трех тысячелетий вполне достаточно для бесчисленных обожествлений.

Вахтмастер встретился взглядом с той женщиной, что поймала крекелена. Она выглядела напряженной и до крайности растерянной.

Торжественная церемония в честь хранителя подошла к концу. Богоравный Коул Мармигус поднялся с трона:

– Хватит бессмысленных восхвалений! Давайте закончим со стандартными процедурами и перейдем к более интересному.

Третий вахтмастер испытал потрясение. При жизни Мармигус имел репутацию противника всяких формальностей, но при официальном расследовании необходимо соблюдать протокол.

– Начнем с крекелена. На этот счет в законе нет никаких неясностей. Проклятые твари признаны бесполезными. Мы можем его только уничтожить. Но военконсул попросил об отсрочке. Он надеется использовать крекелена против тех, кто его выпустил. У кого-нибудь есть возражения? Нет? Военконсул, получите свою зверушку.

В те дни у Ханавера Страта имелись все козыри на руках, его при жизни избрали диктатором без каких-либо возражений со стороны вечно всем недовольных Богоравных.

– Следующий пункт. Чолотский путешественник «Славное утраченное». Р-Р-команда и СТАЗИС не нашли оснований для ареста судна. Его капитан попросил снять карантин.

Третий вахтмастер вытянулся по стойке смирно, щелкнул каблуками и поднял кулак вверх.

– Коммандер Хагет, – представил его консул.

– Господа Богоравные. Хотя ничего определенного установлено не было, я все же настаиваю на том, что с путешественником что-то неладно.

Тиммербах выругался. Военконсул широко улыбнулся вахтмастеру. Интуиция не подвела его. Остальные смотрели на вахтмастера так, словно он был подставным лицом боевого состава.

– Что же вас беспокоит, коммандер? – спросил Страт. – Негуманоиды?

– Да, сэр.

– Разве их документы не в порядке?

– Если это можно назвать документами, то они безупречны. Но ужасно скудны.

– Именно! Спасибо, коммандер.

Военконсул продолжал говорить, но третий вахтмастер ничего не слышал. Мягкая, как подушка, тишина опустилась на скамью свидетелей.

Тиммербах жаловался на судьбу всем вообще и никому в частности.

Военконсул, похоже, горячо спорил с Богоравными. В этом не было смысла. В электронном мире все доводы можно просчитать за пикосекунды.

Хагета осенило в тот момент, когда двое сотрудников корабельной службы безопасности молча вошли в зал, чтобы увести крекелена. Военконсул и Богоравные, крекелен и свидетели – все это части большого представления для медлительного биологического разума. Если кто-то из экипажа вообще это видел.

– Сэр?

– Да?

Ощущение было не из приятных. К нему подошли еще два безопасника.

– Военконсул хотел бы пригласить вас в свою каюту. Не могли бы вы пройти с нами?

Третий вахтмастер развернулся и с совершенно пустой головой вышел из зала.

10

Саймон Трегессер толкнул ногой свою личную закрытую гравитационную лодку, проплыл через огромный информационный центр штаба и завис рядом с Лупо Провиком. Включил усиление искусственных глаз, но так и не понял, чем заинтересовался его стратег.

– Свежая информация, Лупо?

Провик обернулся, и тень раздражения на его невзрачном, обрамленном рыжими волосами лице тут же угасла, сменившись обычным холодным спокойствием. Выдавал его только взгляд серо-голубых глаз, твердый, как алмазное сверло.

– Просто вырвалась новая орудийная платформа. Сейчас мы начнем перекачивать данные разведки.

Никакого почтения. Лупо никогда не величал его по титулу. Ни от кого другого Саймон этого не потерпел бы. Но за преданность Лупо не нужно было платить монетой устрашения. Провик находился рядом с ним всю жизнь. Провик придумал план, с помощью которого Саймон избавился от своего отца, тирана и садиста. Провик обнаружил хитрые ловушки в замыслах Валерены, которые просмотрел его собственный гений. Как телохранитель Провик оплошал лишь однажды. И не прощающий ошибок Саймон Трегессер простил его.

Саймон не понимал Лупо Провика, но охотно его использовал и даже любил, на свой особый лад. Лупо был именно таким бесстрашным, безжалостным и блистательным, каким воображал себя самого Саймон Трегессер. И не представлял угрозы. Один раз он ошибся в защите, но в нападении был непобедим.

Саймон особенно ценил Лупо за то, что тот не боялся Сторожевого флота. Мало о ком можно было такое сказать.

– Что-нибудь занимательное?

– Стандартный набор. Древняя система прицеливания. Ничего достойного внимания.

Провик пытался создать модель движения сторожевых кораблей. И после долгих лет работы мог предсказать с вероятностью пятьдесят на пятьдесят координаты шести из них.

Немного разочарованный, Трегессер отплыл в сторону. Он выругался сквозь зубы на стайку компьютерных техников чтрай’эл-и.

Негуманоиды! Чужаки повсюду! Центральный штаб наводнен ими. Но не было никакой возможности набрать людей, которым хватило бы духу бросить вызов Сторожевому флоту. Мужество и решимость – вот рецепт достижения невозможного!

В его голове блуждало праздное любопытство: много ли среди этих монстров агентов внешних Домов? Наверное, большинство. Но это не имело значения. Лупо проследит за ними.

* * *

Провик смотрел, как его наниматель отплывает прочь. Он больше не чувствовал раздражения. Вообще ничего не чувствовал. Саймон Трегессер являлся всего лишь приспособлением, маской, инструментом, средством, с помощью которого Лупо Провик подчинял своей воле Вселенную, якобы управляемую языками и пальцами лордов Великих Домов. Саймон Трегессер пользовался преданностью и защитой Лупо, пока разделял его жгучее желание построить империю.

Со стороны все выглядело так, будто у Лупо Провика нет иных увлечений. Со стороны казалось, что Лупо Провик не имеет слабостей и уязвимых точек. Со стороны было похоже, что у него нет ни друзей, ни любимых. Со стороны он казался уверенным в том, что ничего не упустил.

Со стороны. Извне.

* * *

Размеры штаба соответствовали его задачам. В самые спокойные часы третьей смены пятьсот операторов оставались на дежурстве, чтобы контролировать внешние силы. Финансирование пришло из тех же источников, что и бо́льшая часть персонала. Внешники отчаянно жаждали вырвать Паутину Канона из железной хватки Сторожевого флота.

Саймон Трегессер выдавил из себя улыбку. Валерена не смогла оценить гений того, кто вынудил внешников оплатить счета, а потом их же подставил под удар.

Трегессер следил за приближением нового корабля из наблюдательного купола. Он должен был установить для штаба защиту не хуже, чем у сторожевиков… и потерять шансы вернуться по Паутине обратно.

Когда придет сторожевой корабль, ни у кого не будет возможности отступить.

* * *

– Саймон.

Трегессер отвел взгляд от боевого корабля.

– Да, Лупо?

– В данных разведки появилась одна интересная информация.

Трегессер подождал продолжения.

– «XII Фульмината» вырвалась из Паутины на Ц. Паянтике. Пробыла там всего час, а затем поднялась снова и прыгнула – предположительно на Звездную базу Талса. Это первое появление «XII Фульминаты» за шестнадцать лет.

– Не может быть так просто. – Трегессер злобно взглянул на боевой корабль. – Звездная база отдалена от Джексоники всего на дюжину якорных точек, правильно?

– Да.

– Это может быть как-то связано с нашей драмой?

– Нет оснований считать, что «XII Фульмината» пойдет по следу. Но такой поворот возможен.

– Он что-нибудь меняет?

– Нет, огневая мощь «XII Фульминаты» ничуть не выше, чем у других сторожевиков.

– Это было бы потрясающе, – мечтательно произнес Трегессер.

Ответа не последовало. Он развернул кресло.

Лупо снова принялся за работу, довольный тем, что репутация «XII Фульминаты» не повлияет на их замыслы.

Трегессер хмыкнул. Он не мог остановиться, даже если бы захотел.

* * *

Саймона Трегессера мучило беспокойство. Насколько надежна та тварь, что спрятана глубоко внизу? Главная ее ценность заключалась в способности чувствовать, что творится за бесчисленными звездами. Как и было обещано, она сообщила, когда путешественник-приманка вырвался из Паутины у П. Джексоники.

Но с тех пор никаких новостей больше не поступало.

Трегессер был… озабочен. И монстр тоже, это было очевидно. Тварь странно реагировала, когда он требовал ответа. Что-то пошло не так.

Он должен спуститься и проверить. Принесенные Лупо новости не обнадеживали. «XII Фульмината», кто бы мог подумать?

Он отправил Ноа сигнал подготовить колокол.

В любом случае нужно избавиться от этой проклятой игрушки. Ничто не поможет чувствовать себя спокойно рядом с ней.

* * *

Лупо поднял голову и посмотрел вслед Трегессеру, подплывавшему к лифту в свое подземелье. Он поморгал, словно пытаясь разогнать дым перед глазами.

– Вернусь через несколько минут, – сказал он своим помощникам и, включив звуковой сигнализатор, направился к корабельным докам.

Валерена просила о встрече перед отъездом.

11

В каюте собрались пять человек, не считая обслуживающего робота: третий вахтмастер, женщина-солдат, Тиммербах, Магнахс и Оттен. Вахтмастер уставился в пол, гадая, что он сделал не так. Только Оттен и Магнахс о чем-то переговаривались.

Сверкнув улыбкой, в каюту вошел Ханавер Страт:

– Всем удобно? Все успели принять освежающего?

Только у женщины-солдата хватило дерзости ответить:

– Что мы такого сделали, сэр?

Военконсул озадаченно посмотрел на нее, а затем сказал:

– А, понял. Вы ошиблись, это не наказание. Я собираюсь использовать вас против того, кто послал крекелена, чтобы отвлечь наше внимание.

– Его кто-то послал, сэр?

– Так говорят Богоравные. Изначально крекелены были коллективными тварями, телепатически связанными между собой. Изолированный от сородичей индивид превращается в полного идиота, которого можно запрограммировать, как робота. Наш крекелен был запрограммирован на то, чтобы попасться.

– А это не слишком прямолинейно?

– Только глупец мог бы рассчитывать, что мы ничего не заподозрим. Кто-то ждет нашей реакции. Возможно, ждет, что мы пойдем по следу. Но у нас есть преимущество. Случай привел нас сюда как раз в тот момент, когда это произошло. В результате мы выиграли два с половиной месяца – это минимальный срок, за который мог бы вернуться сторожевой корабль, получивший вызов. Коммандер Хагет, давайте изучим рапорт Р-Р-команды и попробуем найти там оправдание для ваших бурных эмоций.

Магнахс, Оттен и Тиммербах угрюмо покосились на третьего вахтмастера.

– Прошу прощения, сэр, – сказал Хагет.

– Задержание было оправданным и своевременным. Вы избавили меня от необходимости самому это сделать.

– Там не обнаружилось ничего вещественного, сэр. Просто я чувствовал убежденность: что-то не так.

– Интуиция?

– Дело скорее в том, что я не смог провести допрос метанодышащего. Как только я попытался это сделать, сразу почувствовал такое отвращение, что выбежал вон.

– Но все же вернулись.

– И опять убежал.

– И опять вернулись. Но не хочу спорить о стандартах, которые вы сами для себя установили. А что со вторым?

– Этот меня больше беспокоит. Метанодышащий просто омерзителен. А со вторым все вроде бы в порядке. Но я так и не решился ни о чем его спросить.

Военконсул обернулся к Тиммербаху:

– Ваши люди испытывали что-нибудь похожее?

– Да, сэр. Я даже запретил пассажирам ходить по палубе Б. Они не могли оставаться рядом с метанодышащим.

– А второй?

– С ним не возникало никаких проблем. Он ни с кем не общался. Просто хотел увидеть миры, которые мы посещали.

– Ага. Коммандер Хагет, откуда они появились? У метанодышащего есть оформленные на коммерческой основе временные документы курьера. Второй имеет дипломатический паспорт одного из Договорных миров.

– «Гемина» ничего не знает о метанодышащем, сэр. Известно только, что существует закрытый договор с родным миром второго пассажира, известного на путешественниках под именем Искатель Потерянных Детей.

– Звучит как описание работы.

Третий вахтмастер пожал плечами:

– Метанодышащий называет себя Посланником. Родина Искателя – система закрытого договора М. Меддиния в Шестом Президентстве, неподалеку от Атлантова Рубежа. Он постоянный клиент коммерческих рейсов между Шестым и Вторым Президентствами. Путешествует без какой-то определенной цели уже несколько сотен лет. Капитан говорит, что он не способен к общению. Но заплатил достаточно, чтобы его перевозили и не беспокоили.

Военконсул кивнул:

– Негусто. А что насчет второго?

– Колониальный разум, прежде неизвестный в пространстве Канона. Даже корабли, торгующие во Внешнем космосе, ничего о нем не знают. Погрузился на борт на А. Чанселори-3-Б с открытым маршрутом.

Страт снова кивнул:

– Капитан Тиммербах, системы Манезы – С. Л. Манезика и Б. Л. Манезика – расположены в том же Президентстве, что и А. Чанселори и М. Меддиния?

– Они соседи, сэр. Части одного скопления. Паутина там очень запутана, с множеством соединений между якорными точками.

– И хотя он не пересекался с вашим маршрутом до В. Ротики, крекелен начал свою одиссею с чолотского мира С. Л. Манезика-7. Очень интересно.

Капитан лишь пожал плечами.

Военконсул откинулся назад и сцепил пальцы:

– Богоравные говорят, что вероятность связи, по крайней мере между двумя негуманоидами, близка к единице.

Третий вахтмастер начал успокаиваться. Он хорошо справился со своей работой. Его не станут обвинять в том, что он не нашел информации, которой вообще не существует. Может быть, он даже получит положительный отзыв на комиссии по повышениям… Взгляд военконсула развеял его самонадеянность.

Страт собирался понизить его.

Тонкие губы военконсула растянулись в дружескую, как он полагал, улыбку.

– Все не так плохо, как вы думаете. Дело может закончиться тем, что вас переведут в боевой состав без понижения в звании.

Вот чертовщина!

– Сэр?

– Думаю, вы должны это понимать. Богоравные хотят проследить за ними. «VII Гемина» направляется к В. Ротике. Пока мы будем разыскивать хозяина крекелена, я хочу, чтобы вы с командой были на «Славном утраченном».

– Я с командой, сэр?

Женщина-солдат поняла все первой.

– Че-о-орт! – проворчала она.

– Я собираюсь отправить вас на чолотский путешественник. Сержант пойдет с вами. Вы будете держаться подальше от посторонних глаз. Всю грубую работу выполнят люди, которых мы наймем в СТАЗИСе П. Джексоники по временному контракту. Оттен, мне нужны три хороших оперативника, желательно добровольцы.

Мысли Оттена тенью пробежали по его лицу.

А Страт продолжал:

– Крекелена перепрограммируют и снова посадят на «Славное утраченное».

Магнахс, Оттен и Тиммербах зафыркали. Класс тихо выругалась. К Тиммербаху первому вернулся голос.

– Вы не можете так поступить, сэр!

– Можем и поступим, капитан. Вам заплатят за все неудобства. Возможно, даже снимут Запрет с некоторых чолотских систем. Вы будете рыдать из-за этого?

Тиммербах мог бы возразить, но решил держать язык за зубами.

– Рассмотрим косвенные улики, – предложил военконсул. – Крекелен начал путь с одного чолотского мира и закончил на другом, сделав последний шаг из мира Меродов под видом чолотского жителя, с чолотскими документами, на чолотском путешественнике, в компании члена директората Дома Чолотов. Предположим, вы имеете дело с «IX Фурией».

Тиммербах побелел.

«IX Фурия» имела привычку сразу открывать огонь, забывая задать вопросы. Или, как утверждали некоторые, сначала стрелять, а потом добивать уцелевших.

– Спасибо, что пришли ко мне, – сказал военконсул. – Коммандер Хагет, и вы, сержант, возьмите с собой личные вещи. В выходном отсеке вас ждут запечатанные приказы. А я поговорю с директором станции, начальником службы безопасности и капитаном, пока вы собираетесь.

Судя по виду троих названных, они отнюдь не пребывали в восторге.

Третий вахтмастер уныло поплелся к выходу. Он не отказался бы сейчас забыться с выпивкой или наркотиками. Женщина-солдат что-то проговорила, но он не разобрал слов. Только хмыкнул и побрел к своей каюте. Некоторые были бы готовы на убийство ради такого шанса. Но послали на задание именно его.

И это казалось скорее наказанием, чем наградой.

12

По развалинам метался ветер, облизывая камни, бормоча и похохатывая. Суеверные жители Нижнего города считали, что руины населены призраками. Ветер приносил голоса, которые словно бы что-то говорили, если внимательно прислушаться.

А еще он приносил пыль и опавшие листья. Пыль забивалась под мигательные мембраны Тортила.

– Я совсем позабыл, как все здесь выглядит, – сказал он приземистому иммуну по имени Одинокий Майк. – Полночь не сможет выйти одна.

Одинокий Майк хмыкнул. Он был не из тех, кто любит поговорить. И иммуном он стал вовсе не из-за своих мыслительных способностей.

Тортил смотрел на Мерод-Шен за пустырями.

– Отсюда он похож на город снов. Нижнего города совсем не видно.

Этот вид являлся главной приманкой для туристов. Мерод-Шен сверкал на фоне подрагивающего гобелена оранжевого неба, Высший город колыхался, словно водоросли, среди торопливых пухлых облаков.

– Долго еще мы будем торчать в этой дыре, Тортил?

Они перебрались в штабной бункер археологических раскопок, заброшенный после того, как смена настроений в директорате Дома Меродов оставила их без финансирования. Бункер был уютным, но примитивным. Одинокий Майк противился этому, поскольку чувствовал себя отрезанным от дела.

– Пока не выясним, сумеет ли лорд Аскеназри поднять гарнизон. Возможно, еще несколько дней. Если у него ничего не получится, мы переждем все это здесь.

Тортил рассчитывал, что до прилета сторожевого корабля оставалось еще по меньшей мере три месяца. Иммуны заготовили припасы на шесть. Беспокоиться о более отдаленном будущем не имело смысла. К тому времени станет ясно, что делать дальше.

День начал угасать. Верхний город заискрился светом. Но вскоре его сияние затмили волшебные огни Высшего города. Тортил еще понаблюдал за Мерод-Шеном некоторое время, неподвижный, словно старая каменная глыба, на которой он сидел. Затем спустился для ужина и ежедневных и совсем не дружеских переговоров с представителем Содружества.

Эти глупцы наотрез отказывались понимать ответ «нет». Пока иммуны не признавали Содружества, половина Нижнего города поступала так же. Тортил предполагал, что скоро начнутся прямые угрозы.

Этой ночью Янтарная Душа заставила Посланника бежать без оглядки, с сердцем, готовым разорваться от ужаса.

* * *

Три ночи подряд глупцы из Содружества посылали в атаку на развалины самых невежественных обитателей Нижнего города. Три ночи подряд Янтарная Душа обращала их в бегство.

– Как будто, убив нас, они убедят всех в справедливости своего дела, – сказал Тортил. – Может быть, и так. Но оно обречено. А они не понимают этого. Они никогда не задумываются и ничему не учатся.

Наступила четвертая ночь. Издали докатились крики дозорных.

– Опять началось, – пробурчал Тортил. – На этот раз они у нас отправятся по домам, зажав под мышкой собственные головы.

Он ощутил прикосновение Янтарной Души. Дело оказалось совсем не в этом. Лорд Аскеназри потерпел неудачу.

– Будь оно проклято!

Тортил ринулся наверх.

Взрывы грохотали с такой яростью, что их приглушенное эхо разносилось на пятнадцать километров и достигало развалин. Сказочные башни Высшего города накренились на тридцать градусов.

– Им не хватило ума сбросить тросы.

– Или у них не получилось.

– Похоже, они упадут на Верхний город.

Непоправимое надвигалось уже давно, и вот оно произошло: Высший город опустился на Верхний и опоры Верхнего рухнули. Тортил представил себе крики, несущиеся вместе с грохотом.

– Я пошел собираться.

– Зачем?

– Мы должны сделать все, что в наших силах, для тех, кто остался в живых.

– Не сегодня, – вмешался Одинокий Майк. – Сегодня мы должны отыграться.

И то верно. Там сейчас начнется ад. Все должно идти своим чередом.

* * *

Весь день облако дыма стервятником сидело на костях Мерод-Шена. С приходом ночи на гигантском птичьем брюхе расцвели красные отсветы пожаров. Тортил смотрел на город, пока иммуны собирались перед долгим переходом. Полночь шептала себе под нос тихие жалобы, ни к кому конкретно не обращаясь.

Над умирающим городом взорвался дедушка всех артиллерийских снарядов.

– Ядерный взрыв! – закричал кто-то. – Ударная волна…

– Нет! – рявкнул Тортил. – Не будет никакой взрывной волны. И никакого звука.

– Но…

– Это сторожевой корабль вырвался из Паутины. Они уже здесь.

– Как же так? – спросила Полночь. – Ты же говорил, что им потребуется не один месяц.

– Не потребовался. Должно быть, один из них находился на П. Джексонике. Или достаточно близко, чтобы быстро его вызвать. Идемте-ка все в бункер. И молитесь, чтобы это оказалась не «I Примагения».

13

Военконсул смотрел на стену. Полученная информация рисовала мрачную картину.

– Связь, есть что-нибудь со станции В. Ротики?

– Так точно, военконсул. Циклическое предупреждение на аварийной частоте СТАЗИСа. Обычная радиопередача. Не лучевая и не импульсная.

– Прошло много времени, – сказал военконсул первому вахтмастеру, ожидая необходимых данных, чтобы определить, какое количество солдат следует разбудить.

Наверху волновались и переругивались позабытые Богоравные.

– Ведите корабль к станции, – приказал Страт.

Оптический экран показывал огромное колесо, свободное от кораблей.

– Внутрипланетные восстания редко ввязываются во внешние операции, – заметил сверху Коул Мармигус.

– Это ввязалось. Зондирование?

– Там есть живые люди, сэр. Но с такого расстояния трудно определить их лояльность.

Военконсул резко оглянулся.

– Я разберусь с этим, сэр, – сказал первый вахтмастер.

– Оставьте.

– Я не могу допустить, чтобы мои люди грубили начальству.

– Забудьте. – Страт сосредоточил внимание на стене. Там, внизу, все было очень плохо. – Зал личного состава, разморозьте одну полковую десантную группу для действий на планете.

– Военконсул, со станции только что стартовало маленькое судно, – послышался чей-то голос. – Похоже на внутрисистемное. Рудовоз или что-то в этом роде.

– Хорошо.

– На борту никого живого, сэр, – добавили из группы зондирования.

– Направляется в нашу сторону, сэр.

– Хорошо, – повторил Страт. Суденышко являлось мошкой, не более того. – Нам нужны люди, чтобы очистить станцию от повстанцев. Богоравные, можете что-нибудь посоветовать? На моей памяти мы еще не садились на станции.

Богоравные имели доступ ко всей информации «Гемины». Кроме того, следовало соблюдать дипломатию – советоваться с ними при случае.

– Рудовоз ускоряется до девяти «же», сэр, – отметил первый вахтмастер.

– Хорошо.

– Военконсул, мы предлагаем послать батальон, – сказал Коул Мармигус.

– Так много?

– Нужно удерживать коридоры и проходы в тылу ударной группы.

Богоравный пропал с экрана. На его месте появился план станции с тактически важными точками, обозначенными красным цветом.

– Сложнее, чем я предполагал.

Страт вызвал Зал личного состава и распорядился разморозить необходимое количество солдат.

– Тридцать секунд до столкновения, военконсул.

– Хорошо. Выведите картинку на экран. А рядом покажите, как это должно выглядеть со станции.

Появились два изображения. На одном было колесо станции, тонкий рог далекой луны и приближающийся рудовоз. На другом – огромный грязно-белый, немного сплющенный ромб, ползущий по звездному небу, и рудовоз, терявшийся рядом с его громадиной.

– Десять секунд до столкновения.

– Боевой щит на максимум, – приказал военконсул.

На изображении извне сторожевой корабль скрылся за масляным мерцанием.

– Пять секунд до столкновения. Три. Две. Одна.

Оба вида растворились в буре света.

Затем на изображении извне сквозь ядерную ярость прорвался сторожевой корабль. Великий ужас даже не вздрогнул.

Военконсул усмехнулся.

– Какое-то мгновение они там, внизу, торжествовали. – Его веселье тут же иссякло. – Давайте захватим станцию, пока они не очистили базы данных.

– Пленных брать будем?

– Не вижу смысла, кроме допросов, согласно УПД^[5]. Богоравные?

Богоравные помалкивали. Большой палец вниз для героев В. Ротики.

«VII Гемина» высадила десантный батальон на станции, затем развернулась, и следующий штурмовой отряд направился уже к Мерод-Шену.

14

Джо Класс взяла себя в руки, прежде чем выйти в общий холл, разделявший каюты. Коммандер Хагет уже дожидался ее там, сидя в позе «смирно». Она подозревала, что он тоже испытывал неудобства, но не сочувствовала ему. Этот человек был невыносим. Он придерживался устава буквально во всем. Или пытался. Но на этот случай никаких правил не существовало, и он сходил с ума без прецедентов и постановлений.

– Доброе утро, коммандер.

– Доброе утро, сержант. Остальные подойдут с минуты на минуту.

Люди из СТАЗИСа жили в таких же апартаментах на другой палубе. Они пребывали в таком же восторге от этих утренних встреч, как и Джо. Эти встречи, по сути, являлись полной бессмыслицей. Если что-то случится, они вполне могут сообщить сами.

Дега и Ани-Каат, которые придерживались старомодного обычая брачного союза, постучались и вошли. Ани-Каат, неуклюжая, слишком широкозадая женщина тридцати с лишним лет, с тонкими светло-русыми волосами, бледно-голубыми глазами и заученной улыбкой, была более общительной. Она выглядела слишком жизнерадостной для своей профессии. Но Джо она нравилась. Насчет Дега сержант еще не определилась.

Темноглазый, оливковокожий, с вьющимися черными волосами, он был на два сантиметра ниже Ани-Каат. Говорил Дега мало. Он принадлежал к той породе людей, которым проще поладить с техникой, чем с людьми. Из-за его заискивающих манер Джо поневоле казалось, будто он все время оправдается за то, что пытался куда-то прокрасться.

Джо подозревала, что Ани-Каат рада возможности совершить путешествие. Похоже, она была здесь единственным добровольцем. Дега согласился, чтобы не расставаться с ней. А Эра Ваджа, должно быть, просто подчинился приказу.

– Доброе утро, – приветливо сказала Ани-Каат.

Коммандер Хаген ответил выверенным кивком.

– А где Эра? – спросила Джо.

Разговор в основном поддерживала она. Хагет, вероятно, считал ниже своего достоинства напрямую обращаться даже к Эре Вадже – полковнику резерва армии Канона и второму помощнику директора СТАЗИСа на П. Джексонике-3-Б.

Иногда Джо так и подмывало хорошенько врезать по его достоинству.

– Опять вынюхивает что-нибудь, – пожала плечами Ани-Каат. – Он скоро придет.

Хагет нахмурился. Пунктуальность была одним из его идолов.

– У кого-нибудь есть что рассказать? – спросила Джо.

Ани-Каат покачала головой. А Дега прорычал:

– Есть тут одна тварь, по имени Ханхл Чолот. Если он и дальше будет распускать руки, все кончится тем, что ему переломают кости.

– Не кипятись, – сказала Ани-Каат. – Я сама с ним разберусь.

Джо тоже пришлось с этим столкнуться. Она собиралась узнать подробности. Но тут вошел Эра Ваджа. Без стука. Хагет побагровел.

– Простите за опоздание. Искатель решил прогуляться. И я подумал, что мне лучше остаться.

Настроение Хагета мгновенно изменилось.

– Что там случилось?

Ни один из монстров прежде никуда не выходил. А метанодышащий, разумеется, и не мог.

– Ничего особенного. Он подошел к двери Посланника и простоял возле нее двадцать минут. Потом еще десять минут – у двери крекелена. А потом вернулся к себе.

Хагет хмыкнул:

– Косвенное подтверждение гипотезы военконсула о связи между ними. Как нам поймать их на лжи?

– У меня такое ощущение, что Искатель недолюбливает Посланника, – сказал Ваджа. – Но много ли оно стоит, это ощущение?

– Не меньше, чем все остальное в нашей работе.

Джо задумалась, не взяли ли ее в команду, чтобы уравновесить Хагета. Время от времени она этим и занималась, поскольку имела склонность к импровизации.

Кто-то постучал. Коммандер указал троице из СТАЗИСа на каюту Джо.

– Ответьте, – велел он и скрылся в своей комнате.

Джо охнула, оказавшись лицом к лицу с Ханхлом Чолотом:

– Что вы здесь делаете?

Он попытался облапать ее и сразу помрачнел, когда она вывернулась.

А потом замер. Краска сошла с его лица. Он уставился в одну точку. Джо обратила внимание на его зрачки. Он был «под Марго».

А в глазах Хагета была сталь.

– Вам по-прежнему недостает хороших манер, Чолот. Возможно, нам следует сосредоточиться на этом.

Дега вышел из каюты Джо, постукивая кулаком в свою ладонь. На лице у него была фирменная хмурая гримаса СТАЗИСа.

– Вы должны забыть, что заходили в это помещение. Забыть, кого здесь видели, – продолжал Хагет. – По существу, вы должны вернуться в свои апартаменты и оставаться там. Вам понятно? Или вам нужны более прямые указания, чем вы получили на П. Джексонике?

Джо приходилось видеть много испуганных людей, но такого испуганного, как Чолот, – никогда. И все же она не доверяла этому страху. Чолот слишком привык делать все, что захочет.

– Этот человек может доставить неприятности, – заметил Эра Ваджа. – Он шатается без дела и теперь будет думать о том, как бы нам досадить.

– Может быть, – согласился Хагет. – И может быть, он найдет, что бы такого сделать. Класс, присмотрите за ним.

В дверь опять постучали. На этот раз неуверенно.

– Что там еще?

Хагет опять показал рукой, что нужно спрятаться.

Джо обнаружила в коридоре вздрагивающего Тиммербаха.

– Мне нужно поговорить с коммандером.

Она посторонилась. Тиммербах прошел мимо нее, как человек, направляющийся на собственную казнь. Хагет появился из своей каюты.

– В чем дело?

– Проблемы с Паутиной. Мы можем перебраться на другую нить уже в следующей якорной точке. Эта нить начала ослабевать и туманиться. И еще распушаться.

– Сущее?

– Пока никаких признаков. Но мы идем с распушением.

– Вы замедлили скорость?

– Еле ползем.

– Хорошо. Не думаю, что могу здесь чем-то помочь.

– Никто не мог бы. Я просто хочу, чтобы вы знали: мы можем выбиться из графика, – сказал Тиммербах и убежал.

– В Паутине пропадают десятки кораблей за год, – заметил Хагет.

«Но только не сторожевики, – подумала Джо. – Что бы это ни было, оно не рискнет шутить с непобедимыми».

15

Валерена уловила движение в коридоре.

– Он все-таки решил прийти.

– Это бессмысленно, – сказал Блаженный. – Ты не сможешь подкупить Лупо. Не сможешь даже заставить дедушку поверить, что ты его подкупила. Лупо – единственный, кому он доверяет. И не без причины.

– Откуда тебе знать? Ты еще ребенок.

– Ты же понимаешь, что не доберешься до Саймона Трегессера, пока на пути стоит Лупо Провик. Лупо нельзя купить. Раз он не продается, ты должна его убить. Но он тебе не позволит.

Валерена фыркнула. Она верила, что у любого человека есть слабости и есть цена.

– Что же ты посоветуешь, мое возлюбленное чадо?

– Терпение.

– Терпение? Что это за совет?

– Саймон Трегессер очень стар. У него неважное здоровье. Пусть время само сделает всю грязную работу.

– Его речи мудрее, чем я ожидал. – Лупо Провик сверлил Валерену своим ледяным дьявольским взглядом. – Вы хотели меня видеть?

Валерена вздрогнула. Этот взгляд давно преследовал ее. Казалось, она уже сталкивалась с ним раньше.

– Какова твоя цена, Лупо?

– Я бесценен, Валерена.

Блаженный захихикал. Валерена сдержала гнев.

– И нет никакой надежды, что ты поможешь мне захватить власть?

– Никакой.

– И ты помешаешь мне, если я попытаюсь?

– Разумеется. Но тебе не нужно этого делать. Твой отец не бессмертен.

– Что ты будешь делать, когда он умрет?

– Продолжать работу. Во вторую очередь я предан Дому.

– Это останется правдой, если мой отец умрет не естественным путем?

– Если человек умер, значит он умер. Я буду защищать его самого, а не его призрак. Я не мститель, я стратег и тактик.

Его губы растянулись в чем-то похожем на улыбку.

– Понимаю. Может быть, ты и прав. Может быть, я должна обуздать свое нетерпение. У меня и так уже есть все, кроме окончательной власти, верно?

– В самом деле, твой отец потакает любым твоим прихотям. И порой жалеет об этом.

– А меня ты будешь поддерживать так же искренне, Лупо? – спросил Блаженный.

Валерена бросила на него ядовитый взгляд.

– Разумеется.

– На этом все, Лупо, – отрезала Валерена. – Я просто хотела еще раз убедиться в том, что и так знала.

Провик ответил легким поклоном и повторил:

– Будь терпеливой, Валерена. Это самый надежный путь.

Когда он ушел, Валерена обернулась к Блаженному:

– Держи впредь свой сарказм при себе.

– Хорошо, мама. И что дальше? Не могу представить, чтобы ты приняла совет просто потому, что он хороший.

Валерена обожгла его взглядом.

– Вопреки общей – и твоей тоже – уверенности, есть тропинки, ведущие к моему отцу в обход Лупо Провика.

Блаженный усмехнулся, глядя ей вслед, когда она удалилась с гордо выпрямленной спиной.

16

Первые беженцы добрались до развалин вскоре после начала восстания. Иммуны приняли их, хотя это и означало дополнительный расход припасов. Однако после возвращения в бункер, вызванного яростной вспышкой в небе, Тортил объявил:

– Больше никаких беженцев.

– Почему? – спросила Леди Полночь, готовая пожалеть даже гадюку.

– Потому что иначе нас захлестнет толпа. И среди них могут оказаться люди из Содружества. Нам ни к чему, чтобы они были здесь, когда появятся солдаты со сторожевика. Нас могут заподозрить в соучастии. Солдаты откроют огонь при малейшем сомнении. Мы забрались сюда для того, чтобы выжить.

Полночь не хотела кого-то прогонять.

– Это те самые люди, которые так пугали тебя! Янтарная Душа, пойдем со мной.

Когда появились беглецы, Янтарная Душа прогнала их. Но еще до их прихода небо разверзлось, и на Мерод-Шен дождем посыпались искры.

Не считая луны, ярче всего в ночном небе светилась станция, висевшая на стационарной орбите над экватором к югу от Мерод-Шена. Но теперь там появился еще более яркий объект.

– Сторожевой корабль, – сказал Тортил.

«Должно быть, он огромный».

– Больше, чем любое творение человека, какое ты можешь себе представить.

Навстречу дождю искр потянулось несколько огненных волосков. Безнадежно мало. Бо́льшая часть гарнизонного арсенала погибла при обрушении города.

– Ты чувствуешь город? – спросил Тортил.

«Только как огромный гнойник, полный страха и боли».

Горизонт раскрасили взрывы, осветив подбрюшья разбросанных по небу крохотных облачков.

– Последний вздох Содружества, – предсказал Тортил. – Мина-ловушка, несомненно, сработала преждевременно. Эта раса никогда ничему не научится.

«Сторожевики учатся. Разве нет?»

– Сторожевики бессмертны. Им не нужно повторять уроки заново с каждым следующим поколением.

«Но они все ближе подходят к безумию».

– Некоторые становятся странными, – согласился Тортил. – Другие – нетерпимыми и ужасными, словно злопамятные и мстительные старые боги. Но в большинстве своем они просто делают то, ради чего их создали… с эффективностью, которая держит в страхе тени своих создателей. Эти старые пираты даже не задумываются о том, что и сами должны придерживаться правил.

– Ты много о них знаешь, да?

Это подошла Полночь. Одинокий Майк придерживал ее под порывами ветра.

– Узнать о них побольше – дело всей моей жизни.

– Ты уважаешь их. Но покончил бы с ними, если бы мог. Так ведь?

– Они четыре тысячи лет поддерживали мир и расширяли Рубежи, но делали это в ущерб человечеству и всем остальным. Источники силы замерзли. Да, кое с чем я бы покончил. Но я не стал бы менять положение, при котором Дома или кто-нибудь еще не имеют возможности бесчинствовать в Паутине.

– Я мог бы придумать способ поиграть в завоевателей, не сталкиваясь нос к носу со Сторожевым флотом, – проворчал Одинокий Майк.

– Если бы ты мог, то смог бы и кто-то еще, и сделал бы. Все уже обдумано и испробовано. То, что сработало бы без риска уничтожения Сторожевым флотом или войсками Канона, слишком сложно и дорого для большинства из Домов.

– И ты покончил бы с мирной жизнью, – укорила его Полночь.

– Нет. Я покончил бы со страданиями, жестокостью и загниванием.

– Принеся в мир хаос?

Янтарная Душа сделала их на время невидимыми. Они сидели под рыжим солнцем и смотрели, как катера-разведчики гоняют дичь по пустырям, как сверкающие десантные катера спешат захватить остальную часть мира.

– Содружество почти не сопротивляется.

– Один полк, чтобы завоевать целый мир, – пробормотал Тортил. – Интересно, какой это сторожевой корабль. Думаю, мы скоро это узнаем.

* * *

Солдаты оказались так же невидимы для Тортила, как и он для них. Его предупредила Янтарная Душа:

«Они близко. Но я не могу их засечь».

Тортил осмотрел поля со стороны города и вскоре различил, как неестественно шевелятся кусты и клубится пыль, отмечая их приближение.

– Острожные мерзавцы, – буркнул Одинокий Майк.

– Не очень разумно рисковать без необходимости. Янтарная Душа, передай всем, чтобы сидели тихо, сложив руки на коленях. А нам пора сбросить маски.

Он надеялся, что солдаты не придут, но не ожидал остаться незамеченным.

В нескольких метрах от него материализовался боевой скафандр. Тортил заглянул в дуло оружия, а затем посмотрел на эмблему солдатского ангела-хранителя.

– Что тут смешного? – насел на него Одинокий Майк.

– Они с «VII Гемины».

– Это хорошо? – спросила Полночь.

– Могло быть куда хуже. С тобой все будет в порядке. Они справедливые.

Но сердце его упало от опасений за себя самого.

17

– Станция занята, – доложили военконсулу по радио.

Страт перебрался в боевой центр – сердце и мозг корабля во время сражения. На самом деле не было никакой разницы, где ты находишься, но присутствие здесь имело большое символическое значение.

– Лояльный персонал освобожден. Оборудованию нанесен незначительный ущерб.

– Банки данных?

– В целости и сохранности, сэр.

– Очень хорошо. Пленные?

– Пять процентов, согласно УПД. Случайная выборка.

– Очень хорошо, – одобрил чрезвычайно довольный консул. – Подготовьте станцию к восстановлению работы. Пленных перешлите сюда. Статус потерь?

– Ноль – по раненым и больным. Мятежники не собирались сражаться всерьез.

– Превосходно.

Страт переключил все внимание на мир внизу, где операция проходила так же гладко. Чернь никогда не вступает в бой с профессионалами.

Здесь все само собой устроится. А ему нужен отдых. Он направился в свободный угол и приказал:

– Ключ: оборудование боевого центра. Отгородить спальню для военконсула.

Внезапно возникла воображаемая стена.

– Подготовить мне постель.

Пол дрогнул, сделался мягким и приподнялся. Ханавер Страт растянулся на возвышении, после чего заснул в считаные секунды.

* * *

Страта разбудило негромкое жужжание.

– Да?

– Дневной рапорт «Миротворца-один», военконсул.

– Очень хорошо.

Поднявшись, он расправил мундир, провел тонкими, костлявыми пальцами по волосам. Два часа сна здесь стоили шести в обычной постели. «Гемина» восстановила спящее тело, ослабила напряжение, разогнала токсины.

Дневные рапорты. В Мерод-Шене день наступил всего на несколько часов раньше, чем на «VII Гемине». Там, внизу, должен быть ранний вечер, с момента высадки первого отряда прошло двенадцать часов.

Поджидавший Страта адъютант шел рядом с ним.

– Плохие новости есть?

– Нет, сэр. «Миротворец-один» опережает график с ничтожными потерями. Повстанцы не смогли завладеть значительной частью гарнизонного арсенала. Мерод-Шен занят на девяносто процентов. Р-Р-команда начала просеивать выживших. «Миротворец-один» затребовал госпиталь и восстановительную группу. Он направил основные силы в пригороды, на шахты и сельскохозяйственные комплексы, захваченные повстанцами. Скорость обнаружения этих объектов, очевидно, ограничена скоростью десантных катеров в атмосфере при давлении шестьсот тридцать миллибар.

Консул усмехнулся, оценив шутку, и сел за командный пульт.

– Показать дневные рапорты, – приказал он.

Операция больше походила на учения. Большинство потерь были вызваны несчастными случаями, а не действиями противника. Он изучал данные Р-Р-команды, когда вдруг наткнулся на нечто интересное.

– Богоравные? Есть вопрос.

– Слушаем. – На маленьком экране появился его коллега-диктатор Ансель Ронигос.

– Кто такие иммуны?

– Иммун – почетный титул для низших слоев, обычно обозначающий неформального лидера. Иммун не занимает какой-либо официальной должности, но его слово имеет силу закона. Большинство из них слишком сильны, слишком упрямы или слишком безумны, чтобы кто-то дерзнул бросить им вызов. Иногда иммуном провозглашают за мудрость или артистические таланты. Иммунитет означает всеобщее согласие на то, что данная личность защищена от опасностей беззакония.

– Очевидно, иммуны Мерод-Шена не поддерживали восстание.

– Да.

– Они пытались предупредить о приближении взрыва.

– Да.

– И Богоравные заинтересованы в этих иммунах.

– Особенно в одном из них. Вероятно.

Военконсул подождал объяснений, но не дождался. Временами с Богоравными такое случалось.

Он отправил запрошенные госпиталь и группу восстановления, затем пересмотрел сведения со станции. Внимательно изучил семь виз, выданных ранее крекелену. О двух на «Славном утраченном» не было известно, тварь о них не упоминала. Эти дополнения дали Страту четкую картину дальнейшего маршрута «VII Гемины».

Он надеялся, что «VII Гемине» не придется зачищать каждый мир на этом пути.

– Ключ: «Миротворец-один».

Командир десанта откликнулся через секунду:

– Да, военконсул.

– У вас там есть кто-нибудь из тех, кого местные называют иммунами?

– Да, сэр.

– Ими интересуются Богоравные. Перешлите их сюда.

– Будет исполнено, военконсул.

Ханавер Страт откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, пытаясь представить, что задумали эти электронные призраки.

* * *

Граница ночи достигла Мерод-Шена еще до прибытия задержанных.

– Богоравные, где вы хотели бы их допросить?

– В Зале решений.

Страт, изумившись, внимательно посмотрел на говорившую. Она была ему незнакома. Мундир подсказывал, что это одна из старейших Богоравных. Из первого тысячелетия.

* * *

Страт оказался в Зале решений раньше задержанных. Старейшие Богоравные казались крайне заинтересованными. Он заметил нескольких, кто не присутствовал на представлении с крекеленом и коммандером Хагетом. Многие утратили интерес к внешней реальности за столетия, проведенные у «Гемины» за пазухой.

Что заставило их объявиться теперь?

Испуганный младший офицер, доставивший пленных, доложил Страту – как единственному живому из всех, кто присутствовал в зале.

– Что с ней? – спросил военконсул, указывая на женщину, явно впавшую в ступор.

– Не знаю, сэр. Примерно в семидесяти километрах отсюда она начала кричать, а затем…

– Понятно.

– Остальные не знают, что произошло.

– Мм?

Страт приказал установить звуковой экран и уселся на свой трон диктатора. Потом присмотрелся к задержанным. Все они, кроме одного, выглядели ошеломленными.

– Богоравные, вы хотели опросить этих… людей?

Непросто было назвать их этим словом.

– Ослабьте защиту, – предложил Ансель Ронигос.

Страт подтвердил приказ. Система могла напрямую ответить Ронигосу, но Богоравным нравилось докучать живым за то, что те ввели жесткие правила, запрещавшие издавать указы и принимать решения без их согласия.

«VII Гемина» пыталась избежать тех проблем, что возникли на других сторожевых кораблях. «XII Фульмината», не приструнив своих Богоравных, стала холодной и жуткой, безжалостной, беспощадной и почти самоубийственно бесстрашной. «IV Траяна» была самым призрачным из всех сторожевиков, чьи Богоравные полностью подчинили себе экипаж. Затем она поднялась по Паутине, и с тех пор о ней слышали лишь однажды и недолго, только во время энхерренраатского инцидента.

Некоторые полагают, что «IV Траяна» охотится за Сущим, обитающим в Паутине и, вероятно, виновным в исчезновении множества кораблей. Может, и так. Много веков назад «VI Адъютрикс» отправился на поиски конца Паутины, простирающейся далеко за пределы пространства Канона.

– Давайте выясним их имена и происхождение, – сказал Ронигос.

Молодой офицер пробежался по списку. За одним исключением, все они оказались негуманоидами либо артефактами. Как могли негуманоиды попасть на В. Ротику-4? Снова неприятности с путешественниками-фантомами?

Несколько Богоравных из первого тысячелетия спустились к задержанным и окружили одного из них, но тот вовсе не выглядел смущенным. Древние призраки уставились на него.

Консул проверил его номер.

– Ключ: «Гемина». Показать досье на задержанного номер пять.

– Имя: Тортил, – услышал он шепот прямо в ухе. – Происхождение: негуманоид неизвестной расы – вероятно, ку. Возможно, артефакт. Больше никаких доступных данных.

– Занятно, – вслух подумал Страт, наблюдая за древними Богоравными.

Почему «Гемина» умолчала о том, что так обеспокоило их?

18

Саймон Трегессер изображал из себя властелина грозы, чтобы отвлечься. Но это не помогало. Уже две недели тварь из резервуара не приносила никакой пользы. Половину времени она пребывала в беспамятстве, а другую могла с тем же успехом проводить там же. Она не говорила ничего осмысленного.

Когда такая тварь напугана до беспамятства…

Он не хотел даже думать об этом. Но как только выбросил из головы дурные мысли, в помещение проскользнул Ноа.

Ноа отсутствовал очень долго. Должно быть, случилось что-то важное. Эта стерва Валерена. Когда он снова соберется ее убить, то убьет окончательно. Лупо говорил, что Блаженный подает надежды.

Саймон с новой яростью принялся метать громы и молнии. Вся эта проклятая Вселенная пыталась помешать ему. «XII Фульмината»! Какого черта? Неужели против него ополчилась какая-то злокозненная сила?

Это был самый тайный его страх. Что, если кто-то или что-то использует его, как сам он использовал многих других?

Загорелась крохотная лампочка. Саймону очень не хотелось отвечать. Но никто не стал бы донимать его по пустякам. Вообще не рискнул бы побеспокоить. Разве что Лупо или Ноа, но ни один из них не любил тратить время даром.

– Кто там еще? Что тебе надо?

– Ноа, лорд.

– Где тебя черти носили? Спускайся.

Он швырнул молнию, словно копье, в пролетавшего по огромной пустой пещере Ноа и промахнулся лишь самую малость. Его смех эхом отскакивал от стен.

Ноа невозмутимо спланировал на свой насест.

Разочарованный Трегессер дал остыть своему гневу. Чертова машина иллюзий была бесполезной игрушкой. За исключением Лупо и Ноа, никто не видел его работы. Но их обоих не впечатлит даже черная дыра таких размеров, что могла бы проглотить целую галактику.

– Ну хорошо, Ноа. Что там у тебя?

Эхо гонялось в пустоте само за собой.

– Перед отъездом Валерена пыталась прощупать Лупо Провика.

– Опять? У этой женщины никакого воображения.

– Я не уверен в ее глупости. И мальчишка далеко не болван. Он знал, что ничего не получится, и понимал почему.

– Где ты пропадал?

– На Трегессер-Приме. В действиях Валерены есть какой-то скрытый смысл, очень меня заинтриговавший. Она заслуживает внимательного изучения.

Трегессер-Прима. В каталоге Канона она обозначалась «П. Бенетоника-3», но Трегессеры не признавали это название, как и многое другое, исходящее от Канона, если была такая возможность.

– И что?

– Как я уже говорил, Валерена может быть опасна.

– Ближе к делу, Ноа.

– Она готовит себе несколько Других. В ее замке разместилась целая команда из Дома Банат-Маратов. И охрана там строже, чем обычно.

– Интересно. А зачем ей целая команда Других? Почему ими занимается не Лупо?

– Я также уловил намек на то, что она, возможно, завладела управляющими сигналами Другого Саймона Трегессера.

Трегессера словно пронзила одна из его собственных молний. Голосовой протез потрескивал с полминуты, прежде чем ему удалось выдавить:

– Правда?

– Как ей это удалось – от меня ускользнуло, лорд. Это кажется маловероятным. Но мои поиски – никто ведь не обращает внимания на артефакта – убедили меня: что-то происходит. Я составил сценарий. Он не противоречит ни одному из известных нам фактов и связывает в единую картину действия нескольких личностей.

Саймон зарычал. Манеры Ноа порой раздражали, но ни угрозы, ни награды не могли изменить его.

– Выкладывай, Ноа. Не думаю, что ты сможешь потрясти меня еще сильнее.

– Предположим, что одна из прежних Валерен завербовала одного из директоров. Правдоподобно?

– Вполне. Все они вампиры и готовы в любое мгновение впиться мне в глотку.

– Предположим, та Валерена совершила ошибку и вы распорядились о замене. Нашему предполагаемому директору не обязательно знать о лаборатории Провика, чтобы сообразить, что он имел дело не с этой Валереной. Она бы не знала того, что должна знать.

– Все еще правдоподобно. Этот директор мог бы сказать ей, что она копия. Что она – Другая. Черт возьми, она должна испугаться, что мы ее контролируем. Мы этого не можем, правильно?

– Не можем. Вы решили, что в долгосрочной перспективе это принесет меньше зла, поскольку речь идет о благополучии Дома. Вы приказали Провику производить копии без возможности контроля. Если бы он заложил такую возможность, кто-нибудь мог бы об этом узнать.

– Значит, есть вероятность, что мы имеем дело все с той же Валереной, хотя мы и считали, что произошло несколько замен, пока Банат-Мараты изготовляли для нее Других, которыми она могла пожертвовать.

– Совершенно верно, лорд.

– Все сходится, Ноа. Но что она делала с этими заменами?

– Я бы не стал строить догадки.

– Не стал бы? Возможно, и мне не стоит. Возможно, я не хочу об этом знать. – Трегессер задумался на мгновение. – Не подумай, что это сильно расстраивает меня, Ноа. Скорее, говорит о том, что дочь не настолько глупа, как я опасался. Но мы ни на шаг не приблизились к решению главной загадки.

– Что за загадка, лорд?

– Какой смысл в том, что она делает? Какие у нее мотивы? Я цепляюсь за жизнь сломанными ногтями.

– Если бы вы связались с Домом Трокваев…

– На это я не пойду. Они шакалы.

Неправда. Ему не хотелось умирать. Он был бы только рад, если бы над ним навис целый взвод троквайских фантомов. Но только не здесь.

– Немного терпения – и все само упадет на ее колени. Так зачем рисковать снова и снова, пытаясь ускорить дело? Это неразумно.

– Все очень просто. – Ноа, глядя со стороны, лучше видел ситуацию. – Она ненавидит вас. И у нее есть только один способ выразить эту ненависть. Отобрать все, что у вас есть: жизнь, собственность и власть.

Трегессера словно опять поразило собственной молнией.

– Но она же моя дочь!

– Разве чувства играли какую-то роль, когда вы устранили вашего отца? Разве это не происходило исключительно в интересах Дома?

– Разумеется! – огрызнулся ложью Трегессер. – Я знаю, в чем дело. Она хочет украсть мою победу. Хочет, чтобы ее вспоминали как сокрушительницу сторожевика.

– Вы в самом деле так считаете, лорд?

– Я это знаю, Ноа. Ступай прочь!

– Как пожелаете. Но почему она хочет отобрать и это тоже?

В воздухе вокруг Ноа взвихрились молнии. Он увернулся, скользнул вбок и даже сделал петлю. Эти молнии были брошены уже не в шутку.

19

Валерена лежала на кушетке в открытом павильоне на вершине небольшой горы на острове Исэ в тропиках Трегессер-Примы. Это сооружение представляло собой точную копию другого, построенного еще до Канона, если верить мемориальной доске. Валерену это мало интересовало. Для нее история начиналась с зачатия Валерены Трегессер.

В любом случае никому уже не было дела до войн против Го. Их давно забыли бы, если бы сторожевые корабли все еще не кружили где-то поблизости.

Блаженный устроился на брезентовом стуле.

– Артефакт уже должен добраться до твоего отца.

Он поднес трубку к глазу и повернул одну из ее частей.

– Ты можешь не играть с этой штукой все время?

Он направил трубку на нее и пробежал пальцами по теплочувствительной поверхности. Внутри появился символ. Это была Истинная Валерена.

– Говорят, что узор никогда не повторяется дважды. Я проверяю.

– И ты нашел повторение?

– Нет еще. Но с точки зрения математики должен найти.

Он начал этот проект год назад и с тех пор распознал девять Валерен Трегессер.

– Отложи ее. Ты просто стараешься разозлить меня.

– Твой отец сделает так, как ты хочешь?

– Разумеется. Сначала он будет бушевать. Потом задумается. Потом снова разъярится. И в конце концов позовет Лупо Провика.

– Ты меня удивила, мама. Я бы и за тысячу лет не поверил, что есть возможность обойти Лупо. Как ты узнала об этом?

Валерена прикрыла рот рукой, пряча усмешку.

– Всякий раз, вызывая меня, он требует себе женщину. И всегда настаивает, чтобы она была моложе и беззащитнее. Просто для того, чтобы показать мне, каким отвратительным он может быть. Но одна из этих женщин выжила. И она рассказала мне, что он просто отдал ее своему артефакту. А у артефакта, в отличие от Лупо, есть желания и потребности, которые отец не может удовлетворить. Он прекрасно провел время на Трегессер-Приме. И получил столько женщин, со сколькими мог справиться.

Блаженный различил маленькое пятнышко, медленно плывущее над бордовым морем. Он вертел в руках свой калейдоскоп, пока мать не заворчала на него, а потом отложил игрушку.

– А ты уверена, что Лупо сделает все так, как ты хочешь?

– Он попытается опередить меня. Поставить ловушку. В этом весь Лупо.

На браслете Валерены вспыхнул драгоценный камень.

– Кто там? – спросила она.

Блаженный не расслышал ответа. Но он понял, что означала эта вспышка.

– Тебе придется поиграть немного на пляже, мой любимый сын. У меня гости.

– Твои друзья из директората?

Валерена не ответила, а просто сделала указывающий жест.

Блаженный сдерживал дыхание до тех пор, пока не скрылся из вида.

* * *

Экран был маленьким, а изображение плоским, но Блаженный и его друзья Кейбл, Нио и Тина хорошо видели посетителей. Один из них не стал неожиданным. Миф Воргемут был старым интриганом еще во времена деда самого Саймона Трегессера. А вот Линасу Масерангу под управлением Саймона жилось припеваючи. Что он надеялся получить за это?

Вероятно, Валерену. Глупец.

Мать отказалась от роли распутницы, которую играла для него.

– Садитесь, – сказала она. – Устраивайтесь поудобнее.

– Ваше сообщение прозвучало зловеще, – отозвался Воргемут.

– Я нашла способ, как выманить Саймона из крепости, подальше от Провика.

Она рассказала гостям слегка отредактированную историю, в которой содержалось примерно восемьдесят процентов правды.

– Отлично, – прошептал Блаженный и хлопнул по ладоням своих приятелей.

– Блаж-ж! – прошипел Кейбл Шайк.

Воргемут заметил калейдоскоп.

– Что это?

Изображение сместилось.

– Калейдоскоп. Моего сына. Забыл здесь, когда я прогнала его.

Тина едва не прыснула со смеху.

Огромный прищуренный глаз уставился на Блаженного.

– Я не видел таких с той поры, когда сам был ребенком.

Звук оборвался. Когда Воргемут положил игрушку на место, она показывала фрески на потолке павильона.

Но Блаженный остался доволен. Теперь он знал друзей матери из директората.

– Интересно, как на самом деле поступит Лупо? – задумчиво проговорил он.

20

Лупо стоял рядом с закрытым креслом Саймона и смотрел вдаль.

– Наши действия кажутся очевидными. Какие варианты ты обдумывал?

– Бо́льшую часть времени я пребывал в панике. Я не справился с давлением, хотя предполагал, что смогу.

– Но ты сразу пришел ко мне. Вот что важно.

Провик не спрашивал, где Трегессер раздобыл эту информацию. Не хотел спрашивать. Но догадывался.

У Трегессера имелось меньше секретов, чем предполагал он сам. Лупо становилось известно обо всем, что происходит вокруг его хозяина. Знал он и про артефакта, и про внешника. Знал, что артефакт куда-то исчез.

– Возможно ли, чтобы эти коды попали к Валерене?

– Не представляю, как она могла это сделать. Но невозможное случалось и раньше, не правда ли?

– Да.

Лупо Провик на время передал Дом Банат-Маратов в руки Трегессера, после того как случайно узнал, что Сандор Банат-Марат в ускоренном темпе вырастил себе двойника, которого всюду выставлял вместо себя. Единственное различие между Сандором и его Другим заключалось в кодах управления, которые были встроены в Другого еще в инкубаторе. Такие коды есть у большинства артефактов.

Провик потратил годы на высококлассную шпионскую работу. Он раскрыл коды Другого. Вскоре после этого Истинный Сандор пропал.

Девять лет спустя убийца добрался до Сандора-Другого, и его место занял Фодор Банат-Марат. Провик утратил контроль над Домом, но не потерял ни одного из украденных секретов. Теперь Дом Трегессеров создавал своих артефактов. Но никто даже не подозревал об этом. Артефакты всегда были монополией Барат-Маратов.

– Так ты думаешь, я попал в западню, Лупо?

Значит, старик еще не сдался окончательно.

– Такая возможность всегда существует. Для надежности нам придется подождать и посмотреть, не станет ли твой Другой странно себя вести.

– Что-то я не совсем тебя понимаю.

– Предположим, что коды Саймона-Другого не были раскрыты, поскольку даже меня здесь не было, когда ты его программировал. Если твой Другой поведет себя странно, можно будет считать новости о кодах дезинформацией.

– Что? Твоя логика ускользает от меня.

– Подумай о Валерене. Если она действительно завладела кодами, ты бы никогда не узнал об этом. Верно?

– Именно так поступили бы мы с тобой.

– Да. Это стоит запомнить. Но мы имеем дело с людьми, которые думают не так, как мы. Валерена способна быть гениальной, коварной, слепой и глупой в одно и то же время. Вот почему она так чертовски опасна.

– Так что ты предлагаешь?

– Исходить из худшего. Сделать то, что хотят от тебя твои враги, только как можно быстрее. Поменяйся местами со своим Другим.

– Но…

– Немедленно. Так быстро, как только сможешь. Раньше, чем они насторожатся. Они ожидают, что ты будешь действовать с обычной неторопливостью.

– Значит, я буду играть роль Другого. Когда придет время, я снова сменю его, а они получат себе настоящего Другого.

– Если нам понадобится двойная замена.

– Мне это нравится, Лупо.

– Никто не должен знать. То есть никто, кроме тебя и меня. Не доверяй никому.

Саймон Трегессер хмыкнул:

– Здесь никто не прячется в темноте.

– Мой опыт говорит, что в темноте всегда кто-нибудь прячется.

– Подготовь странник.

* * *

Лупо смотрел вслед Саймону, пока тот не скрылся из вида, затем, уступив место начальнику штаба, направился к просторному жилищу, которое сам обустроил. Произнес кодовое слово. Дверь открылась. Это был единственный вход, и Лупо был единственным человеком, который мог войти в дверь.

– Первый! – крикнул Лупо. – Нам нужно кое-что сделать. Собери всех.

Через мгновение его обступили еще шесть Провиков. Никто, даже Саймон Трегессер, не знал, что Лупо существует не в единственном числе. Он сам работал в инкубаторе. Изменив четных Лупо, он превратил их в женщин.

– Пора обновить данные, – сказал Истинный Лупо.

Чаще всего на людях появлялся он сам, но Лупо Первый, Лупо Третий и Лупо Пятый поддерживали его репутацию неутомимого трудоголика.

Страшный, загадочный серый кардинал процветающего Дома Трегессеров был в какой-то степени роевым существом.

Общение стало наполовину телепатическим, но все-таки требовался внешний стимул. Обновление данных заняло не больше мгновения, поскольку с последнего сеанса миновало совсем немного времени. Лупо требовал, чтобы это происходило два раза в день, особенно теперь, когда началась игра со сторожевиком.

Покончив с обновлением, он приказал:

– Вторая, Третий и Четвертая, поедете со мной в страннике. Первый, проследи, чтобы здесь все было в порядке. И приглядывайте за артефактом Ноа.

* * *

А внизу Саймон выходил от своего союзника из Внешнего космоса, в очередной раз не добившись от него никакого толка.

Тварь продолжала бормотать о каком-то Разрушителе, плюясь паром из-за того, что этот Разрушитель потерпел неудачу. Чужак вел себя так, словно лишь десять процентов его сознания находилось здесь, а остальная часть была захвачена какой-то далекой бездной.

Странная тварь. Но без нее не было бы ни кораблей, ни орудий, ни щитов, ни западни, ни богатств, перекаченных в Дом Трегессеров. Ради всего этого можно было вытерпеть кое-какие странности.

21

Тортил почувствовал, как опустился звуковой экран. Он оглянулся на Янтарную Душу. Сколько еще она сможет поддерживать ментальный блок, необходимый, чтобы укрыться от «VII Гемины»? Тортил опасался, что недостаточно долго. Даже он ощущал прощупывающие уколы мощного, медленного, гулкого пульса той полусонной сущности, которая и была «Геминой» под керамикой, пластиком и металлом «VII Гемины».

Это представляло собой сумму всего того, что создали строители Звездной базы, что постиг сторожевой корабль и вложило обожествление. Именно эта сущность делала сторожевики такими устрашающими. Именно она, едва ощущаемая, заставляла весь Канон дрожать от страха и преувеличивать ужасающую мощь Сторожевого флота.

Но Тортил знал, что сторожевые корабли не были непобедимыми. Все-таки нет.

Он заметил какое-то движение среди сотен сидевших, которые молча смотрели на иммунов, и забыл о Янтарной Душе.

Вот, значит, как.

Он не узнал никого в лицо, только фасон мундиров.

Но и этого оказалось достаточно.

В зал вошли люди, осведомленные, что он знал об уязвимости сторожевиков.

Они окружили его и долгое время просто стояли и смотрели.

Он тоже долгое время просто смотрел на них. Являлись ли они живыми людьми, такими же древними, как он сам? Или это мертвецы «VII Гемины», каким-то образом возвращенные к жизни?

«Они великие некроманты, эти люди, – предупреждал его старик Коут еще до того, как он надел к’тибу и принял меч чести. – Они творят колдовство, недоступное нашему пониманию».

«Самый могучий колдун может пасть под ударом меча», – отвечал он.

Коут задумчиво щелкал языком.

«Стань колдуном, дитя воина. Стань величайшим колдуном среди ку. Потому что у их колдунов самые могучие мечи».

Проще говоря, научись думать, как враг, а затем перехитри врага – вместо того чтобы пытаться пересилить, перебороть его.

Он так и сделал.

– Приветствую, Кез Маэфеле.

Тортил повернулся. Теперь он узнал эту женщину. Она была военконсулом «VII Гемины» во времена подписания капитуляции. Когда он и его Зловещий Радиант отказались выполнить законный приказ сдать оружие и сбежали в пустынные пространства Паутины, чтобы продолжать борьбу.

Это она или такие же, как она, преследовали штурмовики Зловещего Радианта, пока не осталось ни одного корабля, кроме его «Тонкой гармонии», обессиленной, потрепанной, хромающей на все ноги. Пока он не отдал приказ, за который сам себя презирал.

Он щелкнул каблуками и отдал легкий поклон, согласно обычаям своих победителей.

– Приветствую, военконсул. Вам потребовалось три тысячи лет.

– Чуть меньше, но это не важно. Что такое несколько веков, когда смотришь на них отсюда?

Тортил уже понял, что существо, находящееся рядом, состояло не из плоти.

«Они великие некроманты».

– Ну и какого черта ты делал все это время, Кез Маэфеле?

– Пытался выжить во враждебной Вселенной.

– Тебе везло без всякой меры.

– Возможно, дело было не в везении. До сих пор.

– Теперь везение кончилось. Вопрос с ку решился сам собой. Их символу нанесут последний удар.

– Твоя злопамятность превышает все разумные пределы, военконсул. Я, потерпевший поражение, не могу вспомнить твоего имени, но ты взрастила в себе настолько древнюю и сильную ненависть, что жаждешь убийства даже спустя тридцать веков.

– Не убийства, а исполнения отсроченного…

Слова женщины заглушил другой голос:

– Убийства не будет, как бы вы его ни называли.

Женщина в гневе обернулась, но при этом выдала свое бесплотное состояние. Она не смотрела на оппонента.

Зато Тортил смотрел, обшаривая древние воспоминания и пытаясь определить, что за человек перед ним. Диктатор. Но он носил нашивки военконсула и все еще оставался среди живых. Такая комбинация делала его самым могущественным существом на корабле. И более опасным, чем призрак, чьи побуждения видны как на ладони.

Женщина и ее спутники, сосредоточившие все внимание на внутренних проблемах, сделались полупрозрачными. Но женщина, очевидно, была готова спорить дальше.

– Он ценный источник информации, – заявил живой военконсул и слез со своего трона. – Я не собираюсь жертвовать им ради древней вражды.

По рядам сидевших вдоль стен прокатилось волнение. Тортил понял, что все они были Богоравными. Приближавшийся к нему мужчина оказался единственным живым существом в этом почетном собрании. Неужели и здесь кончилось тем же? Неужели «VII Геминой» управляют мертвецы, а живые подчиняются им в надежде попасть в компанию бессмертных?

Женщина плюнула в живого военконсула, но слюна ее мгновенно исчезла.

Возможности колдовства небезграничны.

«Они просто призраки, – сказал сам себе Тортил. – Но призраки, жаждущие убивать. Эта жажда могла бы изменить вид всей Вселенной».

Янтарная Душа вскрикнула.

Психическая волна ошеломила Тортила. Военконсул замер, приоткрыв рот и выпучив глаза. Кожа его побледнела, а руки затряслись. Но он быстро справился с собой и подошел ближе.

Тортил оглянулся. Полночь склонилась над Янтарной Душой, раскинув крылья. Это хорошо. Значит, ее разум не бездействовал все это время. Остальные последовали ее примеру, пряча Янтарную Душу от посторонних глаз.

Военконсул остановился на расстоянии одного прыжка:

– Так ты Кез Маэфеле из легенды о Зловещем Радианте?

– Был много веков назад, консул. Теперь я Тортил, чужепланетная птица, застрявшая в силках законов Канона.

– Ку живут очень долго.

– Только колдуны и воины, консул. Срок жизни остальных гхифу намного короче.

– Правильно. Ваши генетики хотели, чтобы представители этих каст оставались живы до тех пор, пока кто-нибудь не убьет их.

Слово «каста» не была синонимом гхифу. Но к чему поправлять человека? Не стоило беспокоиться из-за пустяка.

– В этом состояла надежда.

– И ты происходишь из породы, объединившей две эти касты?

– Идея расцвела слишком поздно.

– Я изучал вашу тактику в отрытом пространстве. Зловещий Радиант действовал куда эффективнее, чем позволяли его силы.

Тортил пожал плечами:

– В конце концов это оказалось бесполезным.

– И всегда так было. Но они продолжают пытаться.

– Чего вы хотите? Никто из нас не принес вреда «VII Гемине» или Канону.

– Богоравные заинтересовались тобой. Однажды ты их уже одурачил. Теперь мне тоже стало интересно. Ты отказался участвовать в восстании. Ты пытался предупредить власти. Почему?

– Чтобы избежать бессмысленной резни. В Содружестве собрались идиоты. Они не слышали плача своих предшественников-идиотов, который продолжается уже четыре тысячелетия, и потащили за собой бессчетное число невинных. Но и люди в Высшем городе оказались такими же тупыми, как все их предшественники. Поэтому они погибли. Глупцы из Содружества тоже погибли. А невинные все еще погибают. Ни за что.

Военконсул ответил одним лишь задумчивым взглядом.

Тортил решил еще раз проверить, как себя чувствует Янтарная Душа. Она продолжала излучать что-то, расшатывающее его нервы. Военконсул ничего не ощущал.

– Что с ней? Ей нужна медицинская помощь?

– Ей нужно оказаться подальше от «VII Гемины». У нее высокая псионическая чувствительность. Чрево сторожевика кишит всевозможными сущностями, у каждой из них высокая электромагнитная активность, у некоторых – незначительная псионическая активность. Она изо всех сил старается сохранить свою индивидуальность.

Тортил понятия не имел, как все обстояло на самом деле. Но звучало это убедительно.

– Однако все-таки потеряет свою личность, если не покинет это место.

Судя по всему, военконсула это ничуть не обеспокоило. Он снова начал задавать вопросы.

– Я сказал достаточно, – отрезал Тортил. – И я вам ничего не должен. То, что вы забрали сюда этих людей, несправедливо и незаконно. Я не хочу содействовать вашему преступлению.

Военконсул рассмеялся:

– Не смеши меня. Я здесь высшая власть. Законно и справедливо то, что я прикажу.

Он продолжил допрос.

Тортил отвернулся.

– Путь страуса, прячущего голову в песок? Это верная дорога к смерти, Кез Маэфеле.

– Смерть приходит сама.

– Ключ: военконсул «Миротворцу-один».

Тортил оглянулся в тот момент, когда зеленоватое мерцание скользнуло по плечу военконсула.

В ответ на слова Страта мерцание зажужжало, словно крылья стрекозы.

– «Миротворец-один», прекратить до дальнейших распоряжений всякую медицинскую помощь пострадавшим.

Насекомое продолжало жужжать.

– Вопрос обсуждается, – добавил военконсул.

Власть проявляла себя в самом грубом виде.

– Ты ведь не сделаешь этого?

– Мне это безразлично. Оказание помощи требует времени, которое лучше потратить на поиск переносчика инфекции бунта.

– Отпусти остальных домой, и я буду сотрудничать с вами.

Мерцание жужжало над военконсулом. Он приподнял бровь.

– Активировать личную защиту. – Мерцание окутало его целиком, он шагнул вперед, расталкивая иммунов, и оторвал Полночь от Янтарной Души. – Это существо остается здесь. И крылатый артефакт тоже. Остальные отправляются назад в Мерод-Шен.

На большее Тортил и не надеялся.

Военконсул приказал отправить иммунов и возобновить помощь населению. Затем уселся в кресло.

– Подойди сюда, Кез Маэфеле. Садись.

Явственно ощущая на себе испытывающие взгляды сотен Богоравных, Тортил сел.

– Что это за существо?

– Янтарная Душа? Понятия не имею. Никто этого не знает. Сомневаюсь, чтобы она сама знала.

– Как она стала иммуном?

– Потому что она чертовски опасна.

– Псионически опасна?

– Да.

– Существо ее расы находилось на борту путешественника, доставившего крекелена на П. Джексонику. Оно называло себя Искателем Потерянных Детей. Тебе это что-нибудь говорит?

– Нет.

Тортил смотрел, как охрана уводит иммунов из зала. Полночь оглянулась на него, растерянная, с печально опущенными, утратившими яркость крыльями. Он принял сожалеющий вид.

Янтарная Душа вскрикнула.

22

Коммандер Хагет расхаживал по комнате. Его топот действовал Джо на нервы. Ей хотелось сказать ему, чтобы он сел и перестал дергаться.

– Сержант.

– Да, сэр?

– У вас есть идеи, чем заполнить внеслужебное время? Раньше мне никогда не приходилось ничего не делать.

«Пиши мемуары. Это развлечет тебя на десять минут».

Она пожала плечами:

– В боевом составе на долгие ожидания нас замораживают. Во время короткого ожидания мы спим, тренируемся, играем в разные игры. Еще мы часто трахаемся, сэр.

Она подавила усмешку. Он отреагировал в точности так, как она ожидала. В боевом составе много чего сказали бы о таких офицерах, как он.

– Почему вас выбрали для этого задания?

– Я облажалась. Меня заметили.

– Вы не хотите, чтобы вас замечали?

– Это все равно что вызваться добровольцем.

Где обитал этот чудак? В операционном составе? Бедные короткоживущие! Этот парень слишком молод, чтобы помнить Коула Мармигуса живым.

– Сколько вам лет, сэр?

Вопрос удивил его, словно это было что-то слишком личное. Возможно, так оно и есть. У них в операционном составе все по-другому.

– Тридцать девять.

– Значит, вы хорошо исполняли свою работу. Дослужились до коммандера.

– Думаю, да. А вам сколько лет?

– Я была выбрана четыре тысячи лет назад. – Она усмехнулась, увидев его реакцию. – Фактически мне двадцать шесть. Но меня убили во время энхерренраатской заварушки. Не знаю, сколько лет мне было до этого и какую часть опыта я потеряла.

Какой забавный вид у него был! Как будто он разговаривал с привидением. Они никогда этого по-настоящему не понимали. Однако при этом без особых затруднений общались с Богоравными, хотя те были всего лишь электронными призраками. Странный народ.

Кто-то постучал в дверь. Хагет спрятался. Джо пошла открывать.

– Капитан Тиммербах. Проходите.

– Мне нужно поговорить с коммандером.

Хагет вышел из укрытия.

– Да, капитан?

– Не могли бы вы пройти со мной на мостик, сэр?

– Что случилось?

– Сущее, сэр.

Страх капитана был почти осязаем.

– Вы хотите, чтобы я убедился, что это не оправдание задержки, придуманное специально ради меня?

– Думаю, можно сказать и так, сэр.

– Очень хорошо. Сержант, не желаете составить нам компанию?

– Да, сэр.

Джо ощущала скорее возбуждение, чем беспокойство, и сама удивлялась тому, что не испытывает страха.

Ей еще не приходилось бывать в командном центре какого-либо корабля. А что такое Сущее, она понимала только умом. Оно не было чем-то таким, чего боялись сторожевики. Оно избегало встречи с ними.

При этом не имелось и твердых доказательств, что оно беспокоило меньшие корабли. За исключением того, что некоторые суда все-таки пропадали, а на других после встречи с Сущим вся команда оставалась потрясенной до глубины души.

На мостике царила мертвая тишина. Они оказались не единственными посторонними. Ханхл Чолот тоже стоял здесь, трезвый и мрачный. Хагет встретился с ним взглядом и кивнул, принимая его присутствие. Это ведь путешественнику Чолотов сейчас угрожала опасность.

Хагет вместе с Тиммербахом остановились перед экраном высотой в четыре метра и шириной в шесть. Джо подошла к ним. Чолот поступил так же.

Вдалеке, на переделе видимости, извивалась полоска желтого дыма. У Джо возникло ощущение, что сам путешественник движется сквозь такую же бахрому дыма.

– Мы должны подойти ближе, – пробормотал Хагет.

– Мы подошли так близко, как только хватило смелости, и ползем по Паутине медленнее некуда. Но все равно догоняем его. Завихрения и туман усиливаются. Вы что-нибудь чувствуете, сэр?

Джо ощутила беспричинный страх, холодком ползущий по спине. Нечто голодное и смертоносное подбиралось все ближе… Но она не могла понять, что вызывало этот страх. Он не был связан ни с чем вещественным.

– Да. Я так понимаю, ближайший узел еще не скоро?

– Нет, сэр. – Тиммербах указал на далекую звезду. – Это Ж. Дуосконика, точка пересечения восьми нитей. Если мы доберемся до нее, все будет в порядке.

Звезда медленно приближалась.

Джо думала, что звезды можно увидеть из Паутины точно так же, как из звездного космоса. Но ведь это пространство не было пустым?

На периферии экрана появились светящиеся точки.

Что-то впереди скрывало от взгляда все, кроме сияния этой якорной точки.

Страх нарастал.

Туманная полоса становилась еще туманнее.

Что-то было не так. Исправная нить напоминала оптоволоконный кабель, твердый и светящийся, если смотреть на него издалека. Как и остальные нити, расходившиеся от якорной точки.

– Вы можете выйти из Паутины у Ж. Дуосконики? – спросил Хагет. – Подождать, пока дорога не станет безопасной.

– Эта звезда – желтый карлик. Якорная точка расположена слишком близко к ней. Там чересчур жарко для нас. Мы должны двигаться дальше. И надеяться, что сможем отстать от Сущего.

Страх продолжал нарастать.

Корабль затрясся. Началось все с мелкой дрожи, которую Джо едва ощущала подошвами. Через несколько минут путешественник уже подпрыгивал, как легкий самолет, угодивший в турбулентность.

Тиммербах крикнул:

– Мы не можем больше удерживать его в стороне от осевой линии, сэр! Иначе мы рискуем преждевременно выпасть из Паутины!

Джо поморщилась. Если они выпадут сейчас, то окажутся почти за световой год от слишком жаркой Ж. Дуосконики. Подняться обратно в Паутину, вероятно, не получится. Приборы могут просто не найти затуманенную нить.

Джо достала коммуникатор:

– Полковник Ваджа, это Класс.

– Ваджа слушает, сержант, – донеслось через мгновение. – Что случилось?

– Неполадки с Паутиной. Я сейчас на мостике. Я подумала, что будет интересно взглянуть, чем заняты наши негуманоиды. Вы займетесь этим?

– Сделаю, сержант.

– Хорошая идея, Класс, – кивнул коммандер Хагет. – Капитан, сколько приблизительно нам осталось до якорной точки?

– Грубо говоря, десять минут. Возможно, нам придется повернуть обратно, если…

– Капитан! – закричал кто-то. – К нам что-то приближается сзади. Очень быстро! О боже! Огромная хре… Сэлди! Что это такое, черт возьми? Оно же раздавит нас!

Тиммербах бегал кругами, сыпля проклятиями и грозя кулаком заднему экрану:

– Обвели нас вокруг пальца! Полный вперед. Это сторожевик! Это чертов сторожевик! И он собирается размазать нас по Паутине!

Путешественник громыхал, вздрагивал и дергался. Пошатнувшись, Джо ухватилась за поручень. Якорная точка впереди начала раздуваться. Так же, как и тьма вокруг нее. Нить все сильнее распушалась, скольжение сделалось грубым. Корабль скрипел и стонал. Откуда-то с кормы доносился скрежет раздираемого металла.

На заднем экране появилось огненное яйцо, прогрызающее ткань Паутины, раздуваясь на глазах.

– Этот сукин сын должен видеть нас! – бушевал Тиммербах. – Ему наплевать на то, что мы погибнем! Будь ты проклят, наглый засранец! Селиго, прыгай на нить, отходящую от якорной точки. Скорее!

– Сэр, если я правильно понял…

– Выполняй! Наши шансы – пять к одному.

«Если только они сначала не заметят Сущего, – подумала Джо. – Если не столкнут нас с Паутины по дороге к Ж. Дуосконике…»

Тиммербах продолжал бушевать, требуя увеличить скорость. Сторожевой корабль приближался. Его очертания стали легко различимы.

– Это «IV Траяна»! – выпалила Джо.

Хагет судорожно глотал воздух. В первый раз за все это время он ощутил потрясение.

– Этого не может быть. Никто не видел «IV Траяну» после событий Энхерренраата.

– Еще быстрее! – горячился Тиммербах. – Проклятая Паутина, ты должна быть только прямой! Селиго, рассчитай короткий маршрут до ближайшей уходящей нити – на тот случай, если нас сбросят.

Джо прикинула, что до якорной точки еще две световых недели. Секунды для движения по Паутине. Месяцы полета в звездном космосе.

– Класс? Это Ваджа, – зашептал коммуникатор. – Посланник буйствовал, когда я проходил мимо. Теперь он, похоже, в бессознательном состоянии. А второй ничего не делал.

– Хорошо. Конец связи.

– Мы можем успеть. – Тиммербах развернулся к заднему экрану, полностью заполненному видом «IV Траяны». – Еще одну минуту, ублюдок! Дай нам еще одну минуту!

«Славное утраченное» тряслось так, словно разваливалось на части. Страх сделался густым, как туман. Джо казалось даже, будто она чувствует его запах. Это был запах древней смерти.

23

Странник «Элмор Трегессер» вырвался из Паутины довольно далеко от оптимума Трегессера-Примы. Лупо Провик подал знак, и Вторая отправилась на корму сообщить новость пассажиру. Лупо кивнул Третьему, чтобы тот готовился послать фальшивый опознавательный сигнал, если понадобится. Необходимо было не попасться на глаза агентам Канона и сторонникам Валерены.

Провик сбросил скорость, приближаясь к П. Бенетонике-3-Ф, обычной станции, обслуживающей внутрисистемные рудовозы. Если не поступит запрос, странник можно будет выдать за один из таких кораблей.

Саймон Трегессер обычно проникал в фамильную систему именно этим способом и так же выбирался обратно.

Запрос не поступил. Транспортный контроль здесь оставался неумелым и бессистемным. Саймона Трегессера это устраивало.

Лупо отправил код на станцию. Странник встал на стыковку, не открывая свой трехсекционный трюм. Вокруг были только проверенные люди.

Рисковать не имело смысла.

Когда пришло время вывезти Саймона, никто из команды уже не напоминал Лупо Провика. Они напоминали грубых шахтеров с астероида, возможно родственников. Из той породы людей, что перевезли бы опасный груз, не задавая лишних вопросов. Как раз таких людей Лупо Провик и нанял бы.

Вскоре потрепанный лихтер направился в порт к северу от Трегессер-Гораты. Шестью часами позже он совершил посадку. Еще через час команда лихтера доставила Саймона Трегессера в подвал здания неподалеку от Пилона Трегессеров – шестикилометровой башни, которая поднималась от Нижнего города Трегессер-Гораты через Верхний город, потом через растянутый тор Высшего города и еще на километр вверх. Саймон-Другой ждал в шаре, венчавшем шпиль Пилона.

Лупо стоял у окна, вглядываясь в невероятную высоту башни. Она ему не нравилась. Слишком ненадежная. Слишком напыщенная. Памятник самолюбованию Саймона. Лупо мог бы свалить ее десятками разных способов. Неужели Саймон думает, что не найдется такого безумца, который убьет тысячи, чтобы добраться до одного? Он и сам бы так сделал.

– Это самое опасное место, – сказал он. – Сюда и направится Валерена, если ее источники информации так хороши, как должны быть.

– Не настолько хороши, – ответила Вторая. – У нее нет того, что для этого нужно. Она слишком ленива.

– Да, ленива. Ненавижу Трегессер-Горату.

– Это потому, что ты не можешь ею управлять.

– Да.

Трегессер-Гората впечатляла своими размерами. Ни Высший, ни Верхний город не могли вместить всех жителей соответствующего статуса. После того как сердце Нижнего города расчистили под основание башни, Верхний город стек вниз и занял окрестную территорию. Теперь социальная лестница спускалась от Пилона к Черному Кольцу, затем снова поднималась. В тридцати километрах от центра раскинулись по холмам дворцы нового привилегированного класса, ступенькой выше плебеев, заполнивших Верхний город Трегессер-Гораты.

Самая большая, сказочная крепость, ненадежно угнездившаяся над обрывом, с которого открывался вид на природный абсурд ущелья Фуэрогоменга, принадлежала Валерене Трегессер.

Отдел безопасности Лупо занимал десять нижних уровней Пилона, до самого Высшего города. Хоть он и не любил этого сооружения, но вынужденно находился в нем, когда возвращался домой.

Воздушные лодки плыли по изогнутому клочку неба между днищем Верхнего города и полированным фасадом башни цвета слоновой кости. «Мошки, – подумал Лупо. – Ядовитые насекомые». Он внимательно наблюдал за ними, почти ожидая от каждой из них самоубийственной атаки. Такое уже случалось. Километром выше на стене осталось нестираемое темное пятно.

– Вызови Тэ-Вэ, если ты так беспокоишься, – сказала Вторая. – Выясни, что с ней.

– Я не могу связаться с ней, не сказав кому-то постороннему, кто я такой. Меня не должно быть на Приме.

– Мы укладываемся по времени, – напомнила Четвертая. – Такое нетерпение на тебя не похоже.

Действительно, обычно он был терпеливым, как паук.

– Все дело в этой штуке. Это смертельная ловушка.

– Возможно, Валерена снесет ее, – заметила Вторая. – Если одержит верх.

– Если одержит. Когда я заговариваю с Саймоном о преемнике, он начинает юлить. У него есть свои идеи, а у меня – свои.

Другие уставились на него.

– Блаженный – парень что надо, – добавил Лупо.

– Валерену он мало беспокоит.

– Она такая же самовлюбленная, как все Трегессеры. Учитывая ее лень и прямолинейность, сомнительно, чтобы она считала какого-либо мужчину опасным.

– А что она поставит на месте Пилона? – полюбопытствовала Четвертая.

– Что-нибудь такое же нелепое, как ее крепость, только в сто раз больше.

Он посмотрел на башню. Если бы можно было сбросить Саймона вниз одним усилием воли, он преодолел бы в полете звуковой барьер.

Третий возвратился и объявил:

– Он идет.

– Пусть пошевелится. Я хочу, чтобы странник исчез еще до того, как Валерене придет в голову установить наблюдение.

* * *

Колокол в подвале ничем не отличался от оставленного. Были скопированы даже серийный номер и все опознавательные знаки. Существо внутри начало деформироваться, превращаясь в точную копию Саймона Трегессера.

Пока устанавливали колокол, Лупо наблюдал за Другим. Саймону нравилось считать себя хитрым. Но не перехитрит ли он сам себя, притворившись своим вернувшимся Другим и оставив настоящего Другого на месте?

Может быть. Черт возьми, очень даже может быть!

Необходима проверка. Он говорил об этом Третьему и Четвертой и кое-что предложил. Они отгонят странник в дальний космос. А он сам и Вторая останутся здесь.

У него имелись варианты, за кого выдать себя и своих родственников. Это были люди, которые появлялись и исчезали внезапно и таинственно, без видимой причины и периодичности.

Лупо сделал вызов уже после того, как лихтер взлетел. Он и Вторая превратились в мужчину и женщину, скандально известных в Трегессер-Горате. Эти двое притворялись мужем и женой, хотя все знали, что они брат и сестра.

Это позволяло людям как-то отвлечься от собственных темных грехов.

Внезапно цунами света обрушилось на Трегессер-Приму.

– Сторожевик! – Лупо проклял угасающую вспышку. – Какого черта?

Надо же ему было так выбрать время, что вырваться здесь из Паутины!

24

Лупо Первый встретил Лупо Третьего в стыковочном отсеке.

– Саймон не стал меняться, – сообщил Третий. – Он притворился своим Другим.

Первый посмотрел на Четвертую. Она кивнула и рассказала остальное:

– В тот момент, когда мы направлялись с Примы на 3-Ф, из Паутины вырвался сторожевик.

– Похоже, мы обречены получать только благие вести. Какой именно?

– «VI Адъютрикс». Он выбил станцию из графика и просто сел там. Без каких-либо сигналов.

– Может, это что-то значит? – спросил Третий. – Вдруг произошла какая-то утечка?

– Маловероятно. И в любом случае уже ничего не изменишь. Пусть сидит. Мы будем знать, где он находится. Вернемся к Саймону. Приглядывайте за ним, пока мы не разгадаем его игру.

– Лупо Провик, старый ты пень! – прогремел Саймон из колокола, появившегося на палубе. – Я не видел твою задницу с тех пор, как мой старший брат приволок меня сюда.

Не совсем точно, но Первый не стал поправлять Трегессера, который видел ситуацию именно так. Саймон был в своем репертуаре. В глубине души Саймон-Другой имел странность цепляться за свою подлинность, изображая из себя нечто большее, чем просто полезный фантом.

– Значит, это и есть твое убежище на краю света. Я хочу осмотреть здесь каждый уголок.

– Я что-нибудь придумаю. А сейчас мы должны отправить тебя вниз, чтобы ты устроил там представление. Персонал привык к тому, что ты всем плешь проедаешь.

– Ха! Было бы там что проедать. Твои люди уже рассказали тебе, что проклятый сторожевик вырвался из Паутины возле Примы? Ублюдок пытался раздавить нас.

После того как корабль вырвется из Паутины, требуется время, чтобы пространство восстановило порядок. Энергетический шторм бушевал до тех пор, пока разрыв не сгладится. Для путешественника эта энергия могла колебаться в пределах от длинных волн до видимого светового излучения. Когда вырывался сторожевой корабль, это напоминало белую вспышку на конце электрода в момент дугового разряда.

– Вы оказались прямо в короне? – спросил Первый.

Четвертая кивнула.

– А информацию какую-нибудь получили?

– Совсем немного.

Первый вздохнул. Удача не приходит легко. И они не были учеными на исследовательском корабле, чтобы спокойно ее дожидаться.

* * *

Довольный собой, Саймон Трегессер парил в огромной пещере. Он еще способен всех переиграть, придумав свой собственный трюк! Он подплыл к колоколу, соединенному с механизмами в центре пещеры, и забрался внутрь, чтобы проведать внешника.

Проклятая тварь опять пребывала в бессознательном состоянии. Он не добился от нее никакого ответа. Что за чертовщина с ней творится?

Приборы показывали, что биологическая активность не прекратилась. Организм не умирал. Разум не угасал. Если, конечно, то, чем думала эта тварь, являлось разумом. Если она вообще думала.

Ну и черт с ней. Он и так знал, что произошло. Каждый покинувший П. Джексонику путешественник вопил о сторожевом корабле. Пройдет совсем немного времени, и сторожевик отправится по следу.

Пора заняться этим делом.

Он опустил колокол и принялся играть с громами, молниями и генераторами изображений. Получалось немного неуклюже. Он вызвал Ноа.

Петляя между молниями, Ноа спустился на насест.

– Да, лорд? Вам нездоровится, лорд?

Безумный смех Саймона Трегессера колотился о стены пещеры. Но это был строго выверенный и слегка фальшивый смех.

– Скажем так, я на время отложил свою великую миссию. Чтобы спутать карты моему возлюбленному чаду.

Саймон полностью сосредоточил внимание на Ноа, выискивая в нем оттенки измены.

Саймона Трегессера обвиняли в бесчисленных преступлениях, но глупость никогда не значилась в обвинительном приговоре.

Ноа надолго исчез. А после возвращения вел себя немного странно. Лупо советовал никого не посвящать в историю с подменой. Значит, Лупо знал о Ноа. Ну так что? Лупо известна каждая чертова мелочь. Это его работа – все знать.

Нескольких вопросов в Пилоне и кое-каких странностей в визите Ноа на Приму вполне хватило, чтобы подозрения превратились в интуитивную уверенность. А потом подкинуть ему идею перехитрить Валерену в двойной игре и зажать в угол. Пусть маленькая сучка поймет, что играет с двумя большими мальчиками.

Ноа хорошо притворялся, но недостаточно хорошо. Реакция выдала его с головой.

Трегессер мгновенно понял, как до него добрались. Валерена подкупила Ноа женщинами. Саймон недооценил похотливость артефакта.

Еще одной подобной ошибки он не допустит.

Ноа больше не получит шансов. Но он еще может пригодиться.

Осторожно, очень осторожно Саймон подводил Ноа к мысли, что тот общается с Другим своего хозяина, и быстро переключился, как только Провик разузнал о ходах Валерены. А затем отослал артефакта с каким-то маловажным поручением.

* * *

Лупо Первый выключил коммуникатор, уступил место начальнику штаба и направился в номер.

– Вся семейка собралась, – сказал он. – Саймон только что приказал мне подготовить странник к поездке на Приму.

– Артефакт полетит с ним? – спросила Шестая. – Убежденный, что подмена уже произошла?

– Если мы возвращаемся обратно, нам стоит подумать о том сторожевике, – заметил Третий. – Паскудная это задачка – незаметно проскользнуть мимо него.

– Оставляю ее на ваше усмотрение, – сказал Первый. – И не забывайте, что Саймон может показать себя слишком большим хитрецом.

* * *

Когда Саймон вошел в информационный центр штаба, Лупо Первый изучал голографическую карту пространства Канона. Она висела в воздухе, в стороне от обычной суеты. По форме она напоминала фасолину длиной в пятьдесят, шириной в тридцать три и высотой в двадцать четыре метра. Здесь было обозначено более трех миллионов звезд и других космических объектов. Легким касанием можно было добавить, или убрать, или увеличить любой из них.

Первому понадобилось вернуться в прошлое, ровно на сто тысяч лет назад. Он оставил изображение только нескольких выбранных нитей.

– Что происходит, – спросил он, не оборачиваясь, – когда естественное движение звезд смещает якорные точки так, что соединяющие их нити соприкасаются?

– Откуда мне знать, Лупо?

– Мы можем кое-что узнать об этом через шесть лет. Нить, соединяющая Б. Шеллику и Б. Филипию, пересечет другую, связывающую Н. Нуттику с Б. Белнапией. Это будет первое подобное столкновение с тех пор, как люди овладели Паутиной.

– Белнапия? У нас ведь были там какие-то интересы?

– И сейчас остается большой интерес. Древесина ша́ги.

– Зачем ты возишься с этим?

– Ради знания. Знание – это сила, Саймон.

– Огневая мощь – вот настоящая сила. Я создал эту карту, чтобы ты мог следить за сторожевиками, а не играться с ней.

– Как ты думаешь, у них есть что-нибудь похожее?

– Еще лучше. Они ведь вечно скитаются по Паутине. И ты знаешь, что я вовсе не Другой Саймона Трегессера, так?

– Знаю.

– Значит, ты понимаешь, что я задумал. И ты знаешь о моем ручном артефакте.

– Да.

– Есть ли что-нибудь, чего ты не знаешь, Лупо?

– Я не знаю, что происходит, когда сталкиваются две нити. Не знаю, что вызывает их обрыв. Не знаю, как образовалась Паутина. Я много чего не знаю.

– Странник готов?

– Да.

– На этот раз у нас будет дополнительный пассажир. Но ты ведь и это тоже знаешь.

– Я это предполагал.

– Проклятье! Меня нужно было выгнать и оставить тебя разбираться со всем этим бардаком. Черт с ней, с Валереной, и с директоратом заодно. Пусть валяются в дерьме. Главное, чтобы был кто-то, способный удержать монстра в узде.

Лупо Первый перевел взгляд обратно на изображение.

– Я бы не стал занимать это кресло, Саймон.

– Не стал бы, да? Ах ты, бесчувственный ублюдок! Ты не хочешь этого. Думаю, именно поэтому я тебе доверяю. Только я чертовски жалею, что не понимаю, чего ты хочешь на самом деле.

– Я хочу узнать, откуда взялась Паутина. Хочу узнать, как появляются новые нити и как старые, распушенные, внезапно исправляются. На моем веку такое случалось трижды. Но об этом никто ничего толком не знает, кроме того, что так получилось.

– Упертый сукин сын. Собирай команду. Я дам тебе знать, когда буду готов.

Первый еще с полминуты возился с картой, потом оглянулся на удаляющийся колокол. Пора обновить данные.

25

А. Саарика, Ж. М. Ледетика, С. Фриция. В каждой из этих систем гарнизон изолировал инфекцию, а затем истребил ее. Лейкоциты за работой. Военконсула это удивило. Он не очень высоко ценил солдат и офицеров Канона.

Его собственная компетентность и мотивы попали под огонь критики. Богоравные пребывали в дурном расположении духа, всюду совали носы, придирались и сомневались в правильности его решений.

Слишком много времени «VII Гемина» провела без малейшего оживления. Все хотели отхватить свой кусок. И при этом больше, чем у других.

Но тут возникли сложности с одной из его предшественниц. Богоравная Макарска Вис была возмущена тем, что он лишил ее стародавней добычи. Раз она не могла вырвать сердце этого ку, то теперь настаивала на сердце военконсула. До сих пор она оставалась лишь досадной помехой. И все же он был рад своему титулу диктатора. Это давало ему власть подавить ее мелочную злобу.

«VII Гемина» вышла из Паутины возле мира Горио в системе М. Анстия-3.

Клочок воздуха в каюте консула надоедливо зажужжал.

– Проклятье!

– Мне уйти, лорд? – прозвенел голос артефакта, подобный шепоту серебряных колокольчиков.

– Нет.

Слишком поздно было останавливаться. Он не мог позволить ей уйти, пока все не кончится.

И для Леди Полночь тоже было поздно. Первый трепет наслаждения уже начал терзать ее. Даже с человеком, которого она ненавидела, на ранней стадии существовала точка, в которой нельзя было останавливаться, пока жестокие, мучительные спазмы не сбросят ее в состояние ленивого пресыщения.

Генные инженеры создали ее рабыней собственной плоти.

Кто мог отказаться от столь восхитительно полезного существа? Может быть, у нее есть какой-то скрытый изъян?

– Военконсул, – ответил он мерцанию. – Я занят. В чем дело?

Артефакт простонала – тихо, почти с отчаяньем.

– Мы вне Паутины, военконсул, – пробормотал воздух. – Дом Горио просит помощи в подавлении мятежа. Данные показывают, что положение не настолько ужасно, как на В. Ротике-4.

Военконсул вздохнул. Сможет ли артефакт понять, что у него неотложные дела? Конечно же нет. Никаких мыслей у нее в голове не было, только жгучая страсть, требующая удовлетворения.

– Я появлюсь, как только смогу.

Его попытка поторопить Полночь уступила мастерству создавших ее генных инженеров. От бесплодного сдерживания ее тело становилось лишь еще ненасытней, без всякого милосердия.

* * *

Военконсул вошел в боевой центр в некотором смятении. Он с трудом воспринимал поступающую информацию. Богоравные хмуро смотрели на него с экранов. Или ухмылялись, как Богоравная Макарска Вис. Он выдал свою слабость.

Проклятый артефакт! Ее тело обладает властью над мужчинами.

Пугающее открытие. Никогда прежде он даже не предполагал, что артефакт вообще может обладать какой-то властью.

Восстание на М. Анстии проходило по классической схеме. Мятежники порвали тросы Высшего города Горио-Глум, разбалансировали компенсаторы гравитации, и город уплыл в верхние слои атмосферы.

Помимо бестолковости, которой заражено каждое такое выступление, местные повстанцы не учли особенности М. Анстии. Дом Горио в основном занимался добычей драгоценных камней. М. Анстия была одарена ими в избытке, причем некоторые виды не встречались больше нигде. Вечно страдая от воровства драгоценностей, Дом Горио создал развитую частную службу безопасности. Повстанцы позабыли об этом при первом всплеске кровопролития. Безопасникам хватило времени, чтобы прийти в себя.

Результат: затяжное противостояние.

Богоравные забросали военконсула вопросами.

Он обвел взглядом ряды экранов и позволил себе снисходительную усмешку, граничащую с презрительной.

– Что вы собираетесь делать, военконсул? – от имени всех поинтересовался Богоравный Ансель Ронигос.

– Ничего, Богоравные.

Поднялся недовольный, протестующий гул.

– Объяснитесь, военконсул.

– Я поражен, Богоравные. При всех ресурсах, которыми вы распоряжаетесь… Впрочем, те, кого уже давно нет среди живых, постепенно забывают, как мыслят живые. Самое эффективное, что могла предпринять «VII Гемина», – это прорыв из Паутины. В настоящий момент мятежники уже разбегаются, преследуемые местными солдатами. Ключ: связь. – Мерцание окутало его плечи. – Это военконсул. Вы поддерживаете контакт с Домом Горио?

– Да, сэр.

– Есть сведения об активности мятежников?

– Повстанцы начали рассеиваться, сэр, опасаясь появления наших солдат.

Доказав свою правоту, военконсул оглядел Богоравных. Кто-то в раздражении пропал с экрана. Другие одобрительно улыбнулись в ответ. Некоторые выглядели так, словно попробовали что-то горькое. Богоравная Макарска Вис ненадолго задержалась, уставившись на него с недовольством, почти чрезмерным для электронной сущности. Разве не заговор кучки озлобленных интриганов сделал «XII Фульминату» такой, какова она теперь? Порядки на «Фульминате» очень понравились бы Вис.

Военконсул подумал об артефакте. Возбуждение наступило мгновенно. Он попытался выбросить ее из головы. Двум другим пленным он не уделял должного внимания. Одна из них все еще продолжала попытки волшебного обмана.

Военконсул рассмеялся. Он начал рассуждать о действиях негуманоидов в терминах колдовства – позволил взглядам ку внедриться в свой разум. Кто бы мог в это поверить? Достигшая стадии космических полетов раса мыслит так примитивно, что до сих пор смотрит на мир сквозь призму мистики и магии.

Поэтому ку были побеждены и порабощены экономически, и когда они умирали, то умирали навсегда, в отличие от людей со сторожевых кораблей, которым гарантировалось бессмертие. Никто из них не оставался мертвым надолго, хотя в операционном и хозяйственном составе не помнили своей прежней жизни.

Зато «Гемина» помнила. Она ничего не забывала и все прощала.

Мысли военконсула уплыли далеко от недокризиса на М. Анстии.

26

Легкий ветер с моря нес с собой шепот эльфов и фей и прохладу, ласкавшую щеки Блаженного Трегессера. Он наблюдал, как волны одна за другой накатываются на берег и разбиваются о подножие скалы в сотне метров под ним. Темнота наползала на поверхность воды. Солнце садилось у него за спиной. Как только это произошло, вечеринка началась.

Блаженный вертел свой калейдоскоп и размышлял о том, что замысел деда может оказаться всего лишь еще одной волной, разбившейся о Сторожевой флот. Когда-нибудь волны могут разрушить скалу, но не за один год или десять тысяч лет. Возможно, благоразумнее было бы смириться с реальностью и действовать в рамках ее ограничений. Многие Дома так поступают и живут припеваючи.

А в генах других идея мятежа кипит на медленном адском огне, поглощая поколение за поколением. И в отношении Дома Трегессеров это справедливо в высшей степени. Он не мог стряхнуть с себя это наследие. Но не собирался и преклоняться перед недальновидностью предков.

Где-то за его спиной засмеялась Валерена. Блаженному ее смех показался натянутым, фальшивым и несколько опережающим события. Но она была здесь гостьей Линаса Масеранга и прилагала все силы, чтобы очаровать его.

Масеранг демонстрировал признаки нарастающего разочарования.

– Блаженный, сынок, не хочешь составить нам компанию? А то ты сидишь там и смотришь на тоскливое темное море Линаса с таким видом, что у меня мороз по коже.

Блаженный оглянулся на голос и увидел обманчивую улыбку и безжизненные голубые глаза Мифа Воргемута. Позади него Кейбл Шайк пожал плечами, словно спрашивая: «Как я мог остановить его?» Еще дальше слуги зажигали бумажные фонарики.

– Миф, – сказал Блаженный, – я еще молод настолько, что мне простительно все. А вы слишком стары, чтобы вам можно было хоть что-то простить.

В глубине безжизненных глаз мелькнула какая-то тень.

– Что ты хочешь этим сказать, сынок?

– Что вам достаточно лет, чтобы понять это. Нет никаких причин что-то прощать вам.

Улыбка Воргемута застыла.

– Боюсь, я не улавливаю, что ты пытаешься мне сказать.

– Сомневаюсь в этом, Миф. Но все-таки объясню подробней. Когда-то давно вы помогли моему прадеду завладеть Домом. Потом вы предали его и помогли захватить власть моему деду. А теперь вы сговорились с моей матерью, чтобы устранить и его.

Улыбка исчезла с лица Воргемута.

– Я не глупец, Миф. И понимаю, что вы делаете. Я догадался даже о том, что вы собираетесь обвинить во всем бедного старикана Коммодо Хвара, если заговор вдруг раскроют.

Воргемут откровенно помрачнел.

– А теперь, не успев еще продвинуть на пост мою мать, вы начинаете заискивать передо мной. Возможно, вы видите во мне ребенка, которого легко контролировать. Думаете, моя мать настолько глупа и наивна, что не заметила этого? Не ставьте на кон собственную жизнь. Она тоже из Трегессеров.

Губы Воргемута сжались в потерявшую цвет сушеную сливу.

– Но стоит ли переживать из-за этого? Праздник в разгаре. Подходят интересные люди, опаздывая согласно моде.

Блаженный направился навстречу Тине Бофоку и ее брату Нио. Воргемут остался на месте, как будто заступил в караул, чтобы нести вахту на берегу моря.

– Какие-то проблемы со старожилами? – спросила Тина. Она пребывала в игривом настроении.

– Только у него. Твоя мать вон там. Увидимся позже?

– Обязательно.

Она скорчила гримасу Нио.

Блаженный углубился в толпу. Но не смешался с ней. Даже в самом центре веранды он оставался наблюдателем и смотрел на происходящее со стороны. Сколько здесь людей Воргемута? Немного. Возможно, они ни в чем не замешаны или, в худшем случае, потенциальные рядовые исполнители.

Сначала казалось, что гости изображают море, набегая небольшими волнами туда, где его мать собрала свою свиту, и откатываясь прочь. Затем Валерена вернулась в дом Масеранга. Толпа разбилась на приблизительно равные звездные системы, с блуждающими между ними кометами.

Иногда кто-то заговаривал с Блаженным. Он отвечал вежливо, но холодно, поддерживая образ отстраненности, которая, немного смягчаясь и теплея в беседе с глазу на глаз, могла у некоторых создать впечатление, будто им удалось прокрасться в доверие к Блаженному. Такие люди потом пригодятся.

Беседуя с одной из женщин-управленцев, которая, вероятно, полагала, что сможет таким образом повысить его образование и свое положение в Доме, Блаженный уловил обрывок разговора. И замер. Он не запомнил слов. Слова не имели значения. Важен был только голос. В нем слышалось что-то пугающе знакомое. Отчего волосы на затылке вставали дыбом. Но Блаженный так и не опознал его.

– Кто это такой? – спросил он свою собеседницу и показал на одного из гостей.

– Никла Огдехван. Он и его жена занимаются чем-то загадочным в интересах Дома. Возможно, чем-то жутким. Они то появляются, то исчезают, и никто не знает, где и когда встретится с ними снова.

Едва заметный акцент на слове «жена». С чего бы вдруг? Брак был странным и экстравагантным обычаем, но не осуждаемым в обществе.

– Спасибо. Прошу прощения, мне нужно уйти.

Женщина поджала губы, но не стала возражать.

Преследование заняло несколько минут. Однажды определив цель, он тщательно прислушивался – не к словам, а к тембру и ритму. Мужчина говорил редко, но, когда это случалось, все его слушали. Под мягкостью его обхождения скрывались острые углы. Никто не знал, чем он занимался. Никто не желал это знать.

Спустя полчаса, когда он получил вызов от матери, Блаженный уже точно знал, что делает Никла Огдехван в интересах Дома.

* * *

Валерена дожидалась его в компании Линаса Масеранга, Мифа Воргемута и еще одного мужчины.

– Миф сказал мне, что ты уже все понял, – начала Валерена. – С таким умом ты можешь мне пригодиться.

Это был сарказм?

– Надо полагать, произошло нечто из ряда вон выходящее, раз ты решила собрать столько свидетелей.

Валерена нахмурилась:

– Я получила сообщение, что странник моего отца прибыл сегодня днем. Эти тупицы наверху, – раздраженно добавила она, – обнаружили его только несколько минут назад. Они бы так ничего и не заметили, если бы проклятый сторожевик не послал ему запрос.

– Можно я посмотрю информацию, мама?

– На здоровье, – ответил Масеранг с откровенным сарказмом и показал на свой инфоцентр.

– Просто прокрутите сообщение со станции.

Масеранг так и сделал, не скрывая раздражения.

– Четыре часа двадцать три минуты с момента прорыва, – прочитал Блаженный. – Времени не хватит, чтобы пристыковать корабль и спуститься.

– Разумеется, нет! – взорвалась Валерена. – Он наверху, на малой высоте. Там прямо так и сказано.

– То, что, по нашему мнению, делает дедушка, и то, что он делает на самом деле, – это разные вещи, мама. Я полагаю, он хотел, чтобы его заметили.

– Чепуха, – сказал Масеранг. – Зачем ему это?

– Затем, что это дедушкин Другой. Их уже поменяли, а теперь Другого привезли для обратной замены.

– Твое воображение заносит тебя слишком далеко. Это невозможно было проделать так, чтобы наши агенты ничего не заметили.

– Ни вы сами, ни ваши агенты не заметили на веранде, среди приглашенных гостей, Лупо Провика, скрывающегося под именем Никла Огдехван. И он на Приме уже не первую неделю.

Воцарилась мертвая тишина. Потрясенная тишина. Словно сама смерть протянула когти в эту комнату.

Внезапно зажужжал инфоцентр Масеранга.

– Я же говорил, что не хочу, чтобы меня беспокоили, – раздраженно проворчал он.

Молчание сменилось недоверием.

– Разыгрывай кого-нибудь другого, Блаженный, – сказала Валерена. – Я больше не желаю терпеть твои шутки.

– Будет лучше, если ты поверишь в это, Вал, – посоветовал Масеранг.

Она отошла в сторону и что-то рявкнула в коммуникатор. Но в тот же момент включила звуковой экран, так что Блаженный не понял, почему она так рычит.

Когда Валерена вернулась, она выглядела убийственно спокойной.

– Это ручной артефакт моего отца.

– Пойду раздражать кого-нибудь другого, мама, – сказал Блаженный и направился к двери.

Она бросила ему вслед что-то оскорбительное, но Блаженный не расслышал. Он решил проверить, как дела у Лупо Провика.

27

Тиммербах буйствовал, завывал и метался по мостику, но ни разу не потерял контроля над «Славным утраченным». Он был бесподобен. Капитан честил всех подряд, без исключения: своих богов, своих хозяев, Канон, сторожевые корабли и саму Паутину… а в короткие паузы спокойным голосом раздавал советы техникам. Бо́льшую часть времени он казался безумным, но на самом деле просто пытался спасти корабль и, возможно, собственную жизнь.

Джо посмотрела на экран заднего вида. «IV Траяна» разрасталась все быстрее.

Кто-то из команды подозвал Тиммербаха. Они о чем-то пошептались, а затем капитан вернулся и запричитал еще громче:

– Коммандер, мы не доберемся до якорной точки. Нас догонят на несколько секунд раньше. Мы будем цепляться до тех пор, пока эти ублюдки не протаранят нас. И пусть они застрянут здесь и никогда не найдут выхода.

Джо припомнила истории о кораблях, запутавшихся в Паутине и, очевидно, не сумевших освободиться.

«Славное утраченное» трясло и подбрасывало, словно кто-то пинал его ногой. Сигнальные огни совсем взбесились. Джо ухватилась за Хагета и за перила. Сигнал тревоги визжал и свистел.

– Сбрось его! – вопил Тиммербах. – Сбрось его скорей!

И молись, чтобы система не вышла из строя.

Настоящий космос. Звездный космос. И ощущение, будто Джо избавилась от огромной тяжести. Несколько секунд спустя она поняла, в чем дело.

Страх исчез.

Они с Хагетом одновременно осознали, что все еще держатся друг за друга. Джо отпрянула:

– Прошу прощения, сэр.

– Не за что, сержант. Капитан, мы преждевременно оказались вне Паутины. Вы рассчитали, насколько мы выбьемся из графика?

Тиммербах медленно выдохнул, сдерживая себя:

– Мы были уже близко к якорной точке, когда вырвались из Паутины, коммандер. Если наши цифры верны, мы пробудем в звездном космосе четыре дня. Потом найдем другую нить и отправимся дальше.

Джо не прислушивалась к разговору. Она пыталась, не упуская из вида Чолота, следить за чудовищно огромной звездой, ярившейся где-то поблизости, и косяком других звезд, в котором она плыла. Солдату сторожевого корабля редко удается увидеть такое зрелище.

– Спасибо, капитан, – сказал Хагет. – Мы не будем больше мешаться у вас под ногами.

Коммуникатор Джо запищал. Она знаком руки остановила Хагета.

– Класс? – прошептал коммуникатор. – Это Ваджа. Искатель тронулся с места. Движется в вашу сторону.

– Поняла вас. Конец связи. Коммандер, полковник Ваджа сообщает, что Искатель направляется к мостику.

Тиммербах услышал ее.

– Только этого мне не хватало! Мерзкая ползучая тварь… Держите ее подальше от меня.

– Капитан, я не собираюсь подпускать негуманоида к мостику корабля Канона. Класс, зовите всех сюда.

– Да, сэр.

Вызывая Дега и Ани-Каат, она проверила наружные экраны. Невероятно, но казавшаяся страшней самой смерти громадина «IV Траяны» в звездном космосе ухитрилась проскользнуть незаметно.

– Поразительно, правда? – сказал Хагет. – Капитан, мы подождем его в коридоре. Заприте за нами дверь. Сержант, свяжитесь с Ваджей. Узнайте, движется ли это существо сюда по-прежнему или нет.

Джо узнала. Существо двигалось.

– Почему? – вслух удивилась она.

Хагет пожал плечами. Он убедился, что люк на мостик надежно закрыт, и встал по стойке вольно.

– После этого дела вы наверняка оцените все трудности управления маленьким кораблем, не так ли?

– Да.

Неожиданно. Для Хагета это слишком человечное замечание. Джо повторила его позу.

– А вот и он.

Искатель Потерянных Детей выглядел теперь выше и величественнее. Джо едва справлялась с побуждением опуститься на колени.

Импульс пропал так же внезапно, как и появился, сменившись желанием отойти в сторону.

– Оно пытается подчинить меня своей воле, – сказала Джо.

– Держитесь.

Искатель замедлил движение, остановился. Позади него появился Эра Ваджа, а следом Дега и Ани-Каат. Эти двое прихватили с собой оружие.

– Пассажирам не разрешается появляться в этой части корабля, – сказал Хагет. – Прошу вас вернуться в пассажирский отсек.

Искатель не шевельнулся. Джо старалась остаться собой, хотя ее раздирали эмоции и желания, не принадлежавшие ей самой. Она не сдавалась.

Хагет повторил свою просьбу и добавил:

– Законы Канона запрещают вам находиться на мостике любого корабля, если им не управляют представители вашей расы.

«Корабль должен повернуть назад. Я ошибся. Я просмотрел одного из моих детей. Он в опасности».

Джо вздрогнула. Голос прозвучал прямо у нее в голове.

– Сэр, вы должны вернуться в пассажирский отсек. Это законное требование. Если вы откажетесь подчиниться, я буду вынужден применить силу.

Джо поразилась тому, каким он может быть терпеливым и вежливым.

Искатель не послушал его.

«Отойдите в сторону. Я хочу, чтобы корабль повернул».

Мысленные команды казались ударами молота. Жестокими, но не сказать, чтобы невыносимыми. Джо выдержала. Хагет, судя по всему, отразил их без особых усилий.

Искатель, похоже, удивился. И расстроился.

– Солдаты, мы с вами попали в сложное положение. Я не уверен, что он понял мое предупреждение. Ани-Каат, установите парализатор на малую мощность. А вы, Дега, – на полную. Но сначала я попытаюсь объяснить ему еще раз.

Если Искатель и понял, то все равно не ответил. И не отреагировал на повторное требование Хагета вернуться в каюту. Он снова применил свою ментальную магию. И снова потерпел неудачу.

– Осторожней, коммандер! – сказала Джо. – Он разъярен.

Искатель ринулся вперед.

– Ани-Каат!

Ани-Каат выстрелила с профессионализмом солдата сторожевого корабля.

Негуманоид рухнул.

Джо осторожно подошла ближе.

– Ваджа! – отрывисто произнес Хагет. – Проверьте метанодышащего. Быстрее! Дега, займитесь крекеленом. Ани-Каат, прикрывайте нас, пока мы тащим это существо в его каюту.

Капитан Тиммербах хлопнул крышкой люка, выглянул в коридор, взвизгнул и снова закрыл люк после слов Хагета:

– Не стесняйтесь использовать парализатор.

Джо опустилась на колени перед Искателем. Он не полностью потерял сознание. Но больше не походил на то существо, с которым им только что пришлось сцепиться, хотя отблески прежнего облика еще пробегали по нему, как языки пламени по ватному тампону, смоченному спиртом.

Но теперь это было лишь видимостью. Черные пятна появлялись и исчезали на его теле с ритмичностью ударов сердца. Джо уловила исходящую от него печаль.

– Не думаю, что он на самом деле настроен агрессивно, коммандер. Просто не знает, как заставить нас понять.

Хагет присел рядом с ней.

– Готовы, Ани-Каат?

Ани-Каат развернулась, оказавшись позади них.

– Готова.

«Очень профессионально», – подумала Джо.

Коммуникатор пронзительно заверещал.

– Это Ваджа, сержант. У нас тут просто змеиный цирк какой-то. Нюхатель метана превратился в берсерка.

– Передай ему, чтобы держался, – обратился Хагет к Джо. – Мы подойдем. Как только затолкаем этого зверя в его нору.

Не успела Джо закончить сообщение, как подключился Дега:

– Никого нет дома, сержант. Наш изменчивый приятель сбежал в самоволку.

– Он на такое способен? – спросила Джо. – Я думала, что консул перепрограммировал его.

– Очевидно, недостаточно хорошо, – отозвался Хагет. – Он сбежал. Ани-Каат, помогите Дега отыскать его, когда мы управимся с этим существом.

– Да, сэр, – встревоженным голосом ответила Ани-Каат.

Джо ощутила легкое, как перышко, мысленное прикосновение Искателя. Но не сумела понять его смысл.

– Коммандер, он пытается мне что-то сказать.

– Он может болтать сколько угодно, после того как мы загоним всех пчел в улей. Но сначала главное.

Пчел? Откуда он знает про пчел? Из прошлой жизни?

Искатель оказался легким. Джо ожидала, что в нем не меньше ста килограммов, но он тянул всего на пятьдесят. Пятьдесят килограммов мерзости. В ней росло отвращение…

– Это Ваджа, сержант. Вам лучше подойти сюда. Проклятая тварь пытается просочиться наружу.

– Че-о-орт!

– Просочиться? – переспросил Хагет. – Но…

– Ни хрена себе! – сказала Джо. – Эра, стреляй, если потребуется.

– Куда?

– Хороший вопрос. Черт возьми, тогда просто покури в сторонке. – Она оглянулась на Хагета. – Все верно?

Он кивнул.

Наконец они добрались до каюты Искателя.

– Заходи, приятель, – сказал Хагет.

Они опустили существо на пол и вышли. Ани-Каат установила оружие на убойную мощность и заварила входную дверь. А затем убежала.

– Лучше собрать весь наш арсенал, сержант.

Это не отняло много времени. Через мгновение они, бок о бок, помчались на палубу метанодышащего. Испуганные пассажиры шарахались в стороны и смотрели им вслед. Коммуникатор продолжал вопить голосом Ваджи:

– Стрельба ничего не дала. Он растекается повсюду и бесится все сильнее. Проклятье, он пытается выбраться!

Хагет выхватил коммуникатор:

– Если не можете остановить его, уходите оттуда к чертовой матери. Быстрей!

Они выскочили в коридор. Ваджа, стоявший в сорока метрах впереди, бросился к ним навстречу. Позади него распахнулась дверь в каюту.

– Ложись! – крикнула Джо и повалила Хагета.

Они растянулись на полу в то самое мгновение, когда кислород соединился с метаном.

Грохот, пламя и возмущенный вой сирен наполнили коридор, а через несколько секунд Джо потеряла сознание. Последнее, что она увидела, – это Эра Ваджа, отброшенный взрывом и летевший к ней, раскинув руки, словно крылья.

28

Колокол Саймона Трегессера выплыл в док из тени как раз в тот момент, когда Ноа закончил разговор по платному коммуникатору. Артефакт вышел и направился к убежищу, адрес которого ему только что сообщили.

Валерена решила, что его могут заподозрить и поэтому ему лучше скрыться.

Внезапно в его смятенном сознании мелькнула мысль, что вокруг что-то не так. Он замедлил шаг.

Тишина резала уши.

Когда Ноа входил в кабинку, это был обычный док. Огромный. Шумный. Суетливый. А теперь он вдруг опустел, словно все живое в нем разом уничтожили.

Ноа замер.

Так быстро?

Исключая вторжение из космоса, только одна сила могла очистить док с такой скоростью.

С обеих сторон от него и впереди появились люди из команды странника. Каждый из них держал в руках распылитель. Они приближались.

Безумный смех раскатился по доку позади него. Он понял, что на этот раз ему не уклониться от молнии.

Но все же попытался, хотя и знал, что не сможет обмануть судьбу.

29

Существо, спрятанное в самом сердце цитадели Саймона Трегессера в глухом конце космоса, ощутило колебания Паутины. Вибрации ударяли по нему со всех сторон, словно поток нейтрино самой Вселенной.

Через минуту сообщение привело его в полную вменяемость.

Доступным ему способом оно позвало: «Саймон Трегессер!»

Трегессер не ответил.

Оно позвало еще раз. Эти новости должны быть как-то связаны! Колесница бедствий катилась по Паутине, и только вдохновенная импровизация могла предотвратить ее преждевременный прорыв к глухому концу.

Судьба отхватила себе слишком большой кусок. Судьба и происки врагов, о которых внешник даже не подозревал.

Трегессер не желал отзываться. Должно быть, безумец отправился куда-то развлекаться. Если поступит больше тревожных сигналов, ему придется ответить.

Период вменяемости внешника закончился, и он начал биться о границы своей обители. Дергался, корчился и извивался. Его составные части вращались одна вокруг другой. От конвульсий треснул клапан, вероятно предохраняющий от выплеска агрессии. Из него под высоким давлением хлынул метан.

Взрыва не последовало. Трехметровое лезвие пламени вонзилось в панель управления. Тепло перестало циркулировать. Заклубился дым. Загорелся пластик. Завыла сирена. Система пожаротушения включилась слишком поздно или не сработала совсем. Температура поднималась все выше и выше. Отказывали все новые и новые системы.

Огонь подобрался к хранилищу химикатов, используемых внутри жилища Трегессера и внешника.

Лупо первым примчался в пещеру и стал свидетелем взрыва. Осколки разлетались в непредсказуемых направлениях и ударялись о стены. Но внешник ничего этого не почувствовал. Его составные части были уже мертвы, одни от удушья, другие от отравления кислородом, третьи от падения давления или, избежав всего этого, зажарились, словно стейк.

Лупо проследил за тем, как утихает буйство стихии, покачал головой и вернулся наверх посмотреть, не зафиксировали ли приборы что-нибудь особенное, способное объяснить случившееся. Хотя и сомневался, что сможет что-то узнать.

Он и не узнал.

Но задумался над этим.

30

Там, где не бывал и куда не отправился бы по доброй воле ни один человек Канона, во мраке метана и аммиака, десятки колониальных разумов ощутили еще один взрыв агонии, эхом разносившийся по Паутине. Их составные части перестроились в некое выражение разделенных эмоций. Возможно, это была печаль, или гнев, или отчаяние, или нечто непостижимое для человека. Несомненно, за этим последовал период неподвижности, который мог быть воспоминанием и скорбью.

Затем множественные разумы собрались на совет, чтобы придумать новый план.

31

Тортилу отвели апартаменты, предназначенные для почетных гостей, – лучшее жилье, какое он видел со времен Зловещего Радианта. Тюремная камера без решеток. На «VII Гемине» имело бы смысл запирать только самых безумных пленников, которые бросаются на своих тюремщиков. Сторожевой корабль знал все о каждой разумной частице, движущейся по его металлическим и пластиковым венам.

Ему дозволялось свободно ходить по всему кораблю, за исключением ядра. Какой вред он мог причинить?

Он увяз крепче, чем муха в паучьих силках.

Янтарную Душу поместили в соседнюю каюту и без всякой жалости наблюдали за ее страданиями. Поначалу Тортил больше никуда не ходил, не желая притворяться кем-то другим, кроме пленника своих стародавних врагов.

Полночь поселили рядом с Янтарной Душой, но она редко с ними виделась, проводя все время с Ханавером Стратом. Тортил не держал на нее зла. Она являлась такой, какой ее создали.

Он был опечален и болью Полночи, и необъяснимой агонией Янтарной Души.

Возможно, кто-нибудь из соплеменников Янтарной Души и смог бы проникнуть через ее барьер, но для Тортила он выглядел таким же непреодолимым, как щиты сторожевого корабля.

Разочарование собственной беспомощностью перешло в беспокойство, которое он постепенно начал смягчать прогулками. Но он бродил в стороне от мест обитания живого экипажа, в отдаленных частях корабля, неподалеку от отсеков для рейдеров, гнезд для истребителей преследования и перехватчиков, а также шахт адской карусели. Там попадались места, откуда можно было увидеть звездный космос.

Тортил подозревал, что большинство из многотысячного экипажа корабля никогда не видели космос иначе как на экране. Но у экрана есть границы, он всегда показывает только небольшую, плоскую часть реальности. Люди не любят признавать, что с точки зрения Вселенной они не представляют никакой важности.

Он отыскал нерабочую шахту. «Гемина» разрешила ему войти. Из О-образного купола дежурного помещения ему была видна такая большая часть Вселенной, какую только способен вместить в себя разум. Он мог прилечь на койку деформастера в успокаивающей, мерцающей темноте, где не было ни вчера, ни завтра, ни беспокойства, ни страха.

Он мог позволить себе болезненно-философское состояние в той мере, в какой сам захотел бы.

Военконсул отыскал его во время третьего посещения шахты. Разумеется, «Гемина» сообщила, где он находится. Но все равно удивительно, что этот человек потратил время, чтобы навестить его здесь.

Страт сел за консоль управления, уставившись в пустоту космоса. «VII Гемина» оказалась вне Паутины с неизвестной Тортилу целью. Он заметил маленькую луну, станцию и движущиеся искорки местного транспорта.

Казалось, военконсулу нечего было сказать. А когда он заговорил, его слова лишь подтвердили то, что Тортил прочитал по его позе.

– Здесь так спокойно. Оглядываясь назад, я чувствую ностальгию только по тем временам, когда был деформастером. Здесь ты остаешься наедине с собой. Иногда вдруг видишь себя и того, кем ты мог быть.

Он усмехнулся, очевидно без всякой задней мысли.

– Ничто не сравнится с ощущением, когда ты выпустил вихрь, а штурмовик все равно прорывается и ты должен закрутить новый, чтобы достать его, прежде чем он достанет тебя.

– Нет, – возразил Тортил, – ничто не сравнится с ощущением, когда ты идешь в атаку, зная, что должен отыскать шахту и уничтожить ее, прежде чем деформастер уничтожит тебя и весь экипаж. Ты и в самом деле такой старый?

– Боевой состав бо́льшую часть времени спит. Ты летал на штурмовиках?

– Я придумал эту тактику.

Удачливые штурмовики высаживали десант на обшивку сторожевых кораблей. Солдаты сторожевиков не могли сравниться с воинами ку.

– Теперь она уже не сработала бы.

– Теперь больше нет ку. Никакая другая раса не имеет таких рефлексов. А где же дети, военконсул?

– Что?

– Где ваши дети? Малыши. Я побывал на борту трех сторожевых кораблей. Когда мы захватили «XVI Киренаику» – ненадолго, прежде чем она взорвалась. Потом на «XXII Скифии», пока ее боевой состав не вышвырнул нас. А теперь на «VII Гемине». И до сих пор не видел детей.

Военконсул наконец понял.

– Мы сами себе замена. Каждый из нас находится на борту с того момента, когда «VII Гемина» вошла в строй.

– Но… я знаю, что боевой состав стареет только во время дежурства. Остальные, похоже, живут непрерывно.

– Да, до тех пор, пока их не отберут или не обожествят. Бо́льшая часть экипажа просто умирает, затем их записанную и отредактированную личность закладывают молодым клонам.

Тортил не вполне уловил смысл.

– И они живут снова и снова?

– Как шутят у нас, снова и снова, пока не добьются своего.

Тортил покачал головой. Какая-то бессмыслица. Он всю жизнь изучал людей. Они были предсказуемы, но непостижимы.

– Так принято на «VII Гемине», Кез Маэфеле. Некоторые корабли развивались в другом направлении. Они стали странными.

Странными.

– Говорят, что вообще ничего не меняется. И обвиняют во всем вас. Вас считают диковинными демонами. Но я прожил каждую минуту из этих тысяч лет. Вся Вселенная стала странной. Возможно, вы этого не замечаете.

– Почему мы не должны этого замечать?

– Вы не обращаете внимания на то, что происходит вовне, пока Внешний космос не мешает тем законам, которые вы установили силой. Канон изменился, военконсул. Я отметил тот водораздел, за которым страсть к многоярусным городам захлестнула его. Прежде в пространстве Канона было мало негуманоидов, если не брать в расчет Рубежи, а также закрытые и заповедные миры. И артефакты встречались редко. Как и меня, их создавали для благородных целей. Теперь их полно везде – совершенные игрушки, которыми хозяева наигрались и выбросили на помойку. Миры людей были переполнены. Паутина кишела кораблями. Шла бойкая торговля с Внешним космосом. Куда исчезли эти триллионы людей, военконсул? С тех пор открыты еще тысячи новых миров. Они должны быть заселены. Но ничего похожего не происходит. Лишь на немногих из них больше жителей, чем на том гнойнике, где вы нашли меня. Почему? Потому что обычные люди перестали размножаться.

В наши дни те, кого глубоко презирают, – это цемент, скрепляющий все, что еще осталось. Канон принадлежит людям, но поддерживают его существование негуманоиды и артефакты.

Военконсул задумался.

– А в этом есть смысл?

– Нет, если ты не видел его прежде.

– Ты хочешь сказать, что это затянувшееся вымирание – наша вина?

– У меня нет собственного мнения. Я всего лишь наблюдатель. Но другие видят. Возможно, их зрение острее. Они более свободны в своих странствиях, чем я.

– Это пища для размышлений, Кез Маэфеле.

– Я хочу пересказать тебе кое-какие слухи, военконсул. Некоторые расы во Внешнем космосе стремятся завладеть пространством Канона. Они ощущают вакуум. Но есть одна сила, которая сдерживает их.

– Мы? – усмехнулся консул. – То, чего нельзя добиться силой, можно заполучить хитростью.

Тортил хмыкнул:

– Ты хорошо изучил меня.

– Малыми силами вы добились большего, чем кто-либо до и после вас. До сих пор ваша тактика определяет характер каждого нападения или мятежа. – Военконсул рассмеялся. – И пока они придерживаются тактики, которая почти принесла успех, вместо того чтобы искать ту, которая его принесет, мне остается только потирать руки.

– А есть ли другой способ?

– Должен быть. Всегда есть другой способ. – Военконсул задумался. – Интересно, кто-нибудь пытался представить, что произойдет, если нам дадут пинка? Очевидно, тот, кто это сделает, окажется еще омерзительнее, чем мы.

– Я даже не надеюсь, что этот вопрос вызовет много размышлений.

Военконсул был прав. Тот, кто победит Сторожевой флот, займет его место и почти наверняка устроит еще большую тиранию.

Тортил невидящим взором уставился в пустоту снаружи, размышляя о том, являются ли жадность, грубость и жестокость такими же основами для жизни, как энтропия – для физики Вселенной. Неужели выползшие из грязи составили программу, с которой не сможет справиться никакой разум?

32

– Вчера вечером мальчишка узнал тебя, – сказала Вторая.

– У него поразительно острый глаз, – ответил Лупо. – И ум не хуже. И он тут же получил с этого дивиденды. Унизил Валерену перед ее сторонниками, выставив недостаточно компетентной, и указал им на нас. Со временем Дом Трегессеров получит прекрасного руководителя.

– Если он переживет Саймона и Валерену.

– Его придется опекать. И оберегать от фамильной одержимости Трегессеров.

– Ты какой-то слишком задумчивый этим утром.

– Слишком многое из того, что происходит, я не могу контролировать. Не могу это делать здесь, в то время как наш сторожевик направляется к глухому концу. Ты сама это чувствуешь. Чувствуешь необходимость быть там.

– Это должно кончиться сегодня. Ты ведь ожидаешь там неудачу, правильно?

– Если кому-то и по силам захватить сторожевой корабль, то только мне. Я сомневаюсь лишь в том, что сторожевик вообще возможно захватить. Такого не случалось со времен войны с ку. Впрочем, и тогда это длилось недолго. «XVI Киренаика» взорвалась.

– Форсированного режима хватит на это?

– Мы испытаем это на собственной шкуре. Собирается совет директоров. Я хочу быть там, когда появится Валерена. Поехали!

* * *

Валерена была настоящим Трегессером. У нее оставалось двенадцать часов, чтобы успокоиться. Ее ярость достигла температуры расплавленного свинца, а потом превратилась в холодное, твердое золото. Трегессеры становились особенно опасны в этом возвышенном состоянии.

Оно охватило Валерену, когда она входила на первый этаж Пилона. Блаженный с неизменным калейдоскопом в руках шагал вслед за ней. Она тщательно и бесстрастно изучила свое положение и пришла к выводу, что в лучшем случае его можно назвать безвыходным. Лупо Провик раскрыл истинную суть собрания у Масеранга.

Не надеясь что-либо выгадать или спасти, она выбрала курс, который, по ее мнению, мог застать Лупо врасплох, – почти мистическое принятие ситуации, решение не обороняться, не спорить и даже не обсуждать.

Просторный первый этаж был покрыт живым ковром цвета желтой охры, проглатывающим все, что падало и проливалось на него, хотя в часы затишья служители обрызгивали его водой и посыпали рыбьим кормом. Бродячие мини-бары дрейфовали между островами и архипелагами мягкой мебели, и бармены раздавали то, что улучшает настроение и изменяет сознание.

Трегессер не возражал, когда здесь собирались вперемешку разные обитатели Пилона. Ему хотелось, чтобы его считали демократичным человеком. Техник по переработке отходов мог расслабляться рядом с начальником своего отдела, сглаживая вековечный конфликт между рядовыми служащими и руководителями.

Валерена ухмыльнулась.

Это была показуха. Сплошная показуха, и ничего, кроме показухи. Просто уловка, чтобы пустить пыль в глаза. Но это никого не могло обмануть.

Между такими островами стояли бесчисленные трофеи Трегессера. Лодки мини-баров сновали туда-сюда, торговля даже в этот час шла бойко. Но все это оплачивал Дом Трегессеров. Еще одна маленькая привилегия тем, кто работал на Саймона.

– А вот и Лупо со своей подружкой, – сказал Блаженный.

Валерена увидела их. Они остановились в нескольких метрах от лифтов и уставились на какое-то дополнение к экспозиции…

Это был артефакт Ноа, набитый и выставленный здесь, словно мифологическое существо. Валерена бросила хмурый взгляд на Лупо Провика.

– Это очень хитро, Лупо, – заметил Блаженный. – И даже ловко – заменить деда так быстро.

– Иногда приходится делать то, чего добивается твой противник, но ты делаешь это, исходя из собственного графика.

– А кто такая твоя подружка?

– Ты и сам довольно хитер, – ответил Лупо.

– Думаю, мама наконец-то примет твой совет подождать.

Они все вместе вошли в шахту лифта.

– Приятная новость. Хорошо бы, чтобы это продлилось до тех пор, пока мы не узнаем, что происходит в глухом конце.

Стены вокруг были расписаны фресками. Но Блаженный смотрел на спутницу Провика.

– Я Блаженный Трегессер. А ты?

Женщина лишь улыбнулась.

– Ты хитер, Блаженный, – сказал Лупо, – но выбрось это из головы. Тебе не хватает опыта и тонкости.

Рука юноши дернулась на миллиметр в сторону матери.

Валерена не обратила внимания, сместив взгляд на затылок сына и обдумывая услышанное. Хитрый Блаженный! Неужели он все испортил всего несколькими словами?

Лупо вежливо посоветовал ему не лезть в чужие дела. Но он дважды пропустил это мимо ушей.

Юношеская беспечность.

Если бы мальчик… Нет, если он так поступил, то он уже не ребенок.

Лупо с усмешкой посмотрел на нее поверх плеча Блаженного и вышел из лифта. Выше по этой шахте было не подняться. Они приблизились к первому барьеру безопасности. Спутница Лупо шагала следом. Оба приложили ладони к считывателю и прошли дальше. Каждый пройденный барьер добавит свою долю информации о ее роли в замыслах Провика.

Валерена покинула лифт последней. Когда Блаженный приложил ладонь к считывателю, она выхватила калейдоскоп у него из-под мышки и провела пальцами по цилиндру.

– Хитрый, хитрый Блаженный, – сказала она и бросила игрушку в мусорный контейнер рядом с постом безопасности. – Непослушный Блаженный. Мама должна понять, что ты уже большой мальчик, так ведь?

33

Тревога завывала, как осиротевшие дети. Компьютерный голос заунывно повторял: «На палубе Б произошел взрыв. Просьба к пассажирам оставаться в своих каютах. Опасности нет. Целостность корпуса не нарушена. Аварийные команды уже приступили к работе». Эти короткие фразы звучали снова и снова.

Холодное дуновение шевельнуло прядь волос, лежавшую на щеке Джо. Она разлепила один глаз и подумала: «Я еще жива». Это казалось неправдоподобным.

Какое месиво! Разодранный и покореженный металл и пластик, расплавленный огнем и откованный ударной волной в гротескные скульптуры. Но никаких конструктивных повреждений она не заметила. Дом Маджеллайнов строил свои корабли на века.

Воздух был свежим и холодным до дрожи. Его уже очистили от всех последствий взрыва. Но Джо все еще ощущала запах паленых волос.

Должно быть, Джо поджаривали на гриле, судя по тому, как выглядела ее кожа. Судя по ощущениям – тоже. Все тело пылало.

– Ох! – простонала она и провела рукой по волосам. Они остались лишь там, где Джо прикрывала голову рукой. Наверное, она выглядела сейчас страшной, как смерть.

– Вы в порядке, Джо?

Хагет принял некое подобие позы лотоса и выглядел очень нелепо.

– Да, – слабо улыбнулась она. – Немного недожарена.

Она подтянула ноги и, преодолевая боль, подобралась к Вадже, распростертому в луже крови на полу в трех метрах от нее.

– У нас проблемы, коммандер. Ему перерезало артерию на левой руке. Мне не нравится цвет его лица. Пульс и дыхание – тоже.

– Черт возьми, где же эти проклятые штатские? Где аварийная команда?

– Насчет аварийщиков – эта аудиозапись транслируется только для того, чтобы среди пассажиров не возникла паника. Найдите кого-нибудь, а я пока наложу ему жгут.

Хагет пополз на четвереньках по коридору, кряхтя и приглушенно ругаясь.

– Достоинство, третий вахтмастер, – не сдержалась Джо. – Необходимо всегда сохранять достоинство.

Он с проклятьями поднялся на задние конечности, но тут же пошатнулся и оперся рукой о переборку.

И только зря потратил силы. Герметичный люк открылся. Из него вышел человек в защитном скафандре. Следом еще один. Они ожидали увидеть куда более страшную катастрофу и теперь уставились на Хагета. Один из них нырнул обратно в люк. Оттуда показался корабельный врач – суетливый толстый человечек, который на лету оценил ситуацию и направился прямо к Вадже. Он понаблюдал за действиями Джо, хмыкнул и принялся за дело. Ваджу уложили на носилки, ввели плазму и отправили в корабельный лазарет. Джо поднялась на ноги и опасливо приблизилась к каюте Посланника.

Ошметки этого существа были разбрызганы по переборкам, палубе и потолку. Это напомнило Джо о взятии бункера во время энхерренраатской заварушки. Упрямые ублюдки в конце концов облепили собой все стены.

Она попятилась, пытаясь удержать свой обед в животе, но тут подошел Хагет.

– Я думал, вы привыкли к таким вещам.

– Сами засуньте туда голову и понюхайте.

Он так и сделал. Его обед мгновенно рванулся наружу.

– Не знаю, чем питались эти обсоски, – сказала Джо, – но оно, должно быть, умерло за месяц до того, как его съели. Если мы собираемся покопаться здесь, нам понадобятся скафандры.

Система вентиляции трудилась изо всех сил. Но их явно было недостаточно.

Появился Тиммербах, поминутно обожемойкая, и по его лицу сразу стало ясно, что он с радостью вытолкал бы их в пустоту через ближайший люк, если бы только осмелился.

– Мы, наверное, прилично должны вам за это, – сказал Хагет. – Но не думаю, что у нас была возможность как-то справиться с обезумевшей тварью.

Тиммербах вздохнул. Весь его вид говорил о том, что любого, кто свяжется с людьми со сторожевого корабля, рано или поздно ждет безумие.

– Мы достигнем нити через пятьдесят шесть часов, коммандер. А дальше отправимся в свободное владение С. Марселика, где расположены мастерские Дома Маджеллайнов. Надеюсь, там мы с вами расстанемся друзьями.

Хагет сочувственно улыбнулся:

– Мы не можем оставить вас, капитан.

– Я так и думал. Но решил, что должен это предложить.

Джо попыталась связаться с Ани-Каат, но безуспешно.

– Этот чертов комм контузило.

– Возьмите комм Ваджи.

Перед тем как увезти Ваджу, доктор освободил его от всего снаряжения.

– Капитан, С. Марселика была в нашем маршруте? – осведомился Хагет.

– Нет, как и Сущее, как и сторожевик-убийца, и самоубийца-внешник или это ковыляние по звездному космосу. Тем не менее мы здесь. С черт знает какими повреждениями от взрыва и к тому же вышвырнутые из Паутины. Мы должны довести «Славное утраченное» до стопроцентной готовности.

Джо проверила комм Ваджи. Он не был сломан, но это уже не имело значения. Дега и Ани-Каат объявились.

– Наверное, вы правы, капитан, – сказал Хагет.

– Ты в порядке? – спросила Ани-Каат у Джо.

– Сверху слегка пережарена, а в остальном все отлично.

– Ты ужасно выглядишь.

– Спасибо. Ты сама красотка, каких в природе редко встретишь.

Хагет попросил капитана одолжить скафандры, чтобы они могли проникнуть в жилище негуманоида.

– Как Эра? – спросила Ани-Каат.

– Если доктор не окажется мясником, с ним все образуется, – объяснила Джо. – Просто шок и потеря крови.

К ним подошел Хагет:

– Тиммербах раздобудет нам скафандры, сержант. А тем временем предлагаю посетить лазарет. Навестим Важду, и, может быть, у доктора есть что-нибудь, уменьшающее боль от ожогов. Что поделывает Искатель?

– Дрыхнет, – ответил Дега. – А что мы будем дальше делать, сэр? У меня такое впечатление, что Искатель следил за Посланником, возможно удерживая его от каких-то действий. Теперь у Искателя больше нет задачи. И он хочет вернуться домой.

– Что-то я не уловил идею.

– Подразумевалось, что мы будем торчать здесь и наблюдать за ними. Но нам не приказывали наблюдать за одним из них. Он может делать все, что ему заблагорассудится. Допустим, на следующей остановке он сойдет с корабля и пересядет на другой.

Джо усмехнулась:

– Вот что он хочет сказать: как мы с вами уговорим капитана другого путешественника прокатить нас? Мы просто застрянем там. У нас нет документов. У Дега и Ани-Каат документы есть, но нет денег. Тиммербах знает, что мы с «VII Гемины», но, если он потеряет терпение и вышвырнет нас, мы не сможем ничего доказать.

Хагет нахмурился:

– Не подсказывайте этому маленькому ублюдку такие идеи. Черт возьми! Военконсул должен был снабдить нас всем необходимым. Мы будем и дальше возиться с этим негуманоидом. Разве не очевидно? После доктора нам нужно будет привести себя в порядок. Вы что-нибудь разузнали о крекелене, Дега?

Дега и Ани-Каат покачали головами.

– Было бы лучше заняться и этим тоже.

* * *

Выйдя из своей каюты, Джо увидела, что Хагет собрался быстрее нее.

– Эта дрянь снимает боль, – сказала она. – Но кожа краснеет все сильнее. Я становлюсь похожа на какого-то артефакта.

Хагет хмыкнул. Он явно чувствовал себя неловко.

– Скажите мне одну вещь, сержант, – выпалил он, но тут же замялся.

– Да, сэр?

– Э-э… что со мной не так?

– Что не так с вами? Вы спрашиваете о себе как о человеке?

Черт возьми, она прекрасно понимала, о чем он говорит, но если притвориться тупой, то он, может быть, даст задний ход.

Не дождешься такого счастья. Он решил стоять на своем:

– Да.

Вот дерьмо!

– Наверное, вы хороший офицер. Вы не стали бы коммандером и третьим вахтмастером, если бы это было не так. Но вы никогда не сменяетесь с вахты. Должно быть, вы даже спите по стойке смирно.

Он открыл было рот, чтобы огрызнуться, но сдержал свои возражения.

– Я ведь сам спросил, правильно? Качество, крайне необходимое для выживания в Вахтенном зале, но не настолько важное здесь, да?

– Вы должны немного перестроиться, сэр.

– Я пытаюсь.

Он не знал, что еще сказать, и снова решил опереться на тот костыль, который помогал ему прежде: заговорил о службе:

– Давайте навестим Искателя и проверим, не сможем ли мы с ним пообщаться. У вас есть действующий коммуникатор?

– Да, сэр.

Он пристегнул к поясу оружие.

– Передайте Дега и Ани-Каат, что мы уже идем.

* * *

Когда Джо вышла из каюты Искателя, глаза у нее были пустыми. Хагет встал у нее на пути. Она что-то пробормотала и попыталась проскользнуть мимо него в сторону мостика. Хагет загородил ей дорогу.

– Ани-Каат!

Ани-Каат отвесила ей пощечину.

Она покачала головой и потерла щеку.

– На этот раз он до меня добрался, да?

Это была ее четвертая попытка и четвертая неудача. Негуманоид не был заинтересован в общении. Он был заинтересован в том, чтобы «Славное утраченное» отвезло его туда, куда он хотел.

– Ну хорошо, – сказал Хагет. – Мы пытались поговорить с ним как одна разумная раса с другой. Теперь попробуем мой способ.

Он выхватил пистолет, шагнул внутрь, и негуманоид получил по заслугам.

– Через два часа он проснется. Давайте пока подготовим оборудование.

Метод Хагета строился на грубой выработке условного рефлекса. Они с Джо станут по очереди пытаться наладить контакт с Искателем. Если тот попытается установить контроль вместо контакта – шарах! Кто-нибудь будет сидеть за монитором в своей каюте, готовый шарахнуть в него разрядом.

– В этой схеме нет никакого положительного стимула! – возмутилась Джо.

– Черта с два, есть! – рявкнул в ответ Хагет. – Отсутствие боли. Возможность обосновать свое мнение.

Только час спустя Джо сообразила, что Хагет считал это шуткой.

– Как ты думаешь, не попробовать ли этот способ на нем самом? – прошептала Ани-Каат. – Шарашить по нему, пока он не превратится в человека.

– В общем и целом с ним все в порядке. Его просто никто этому не учил.

Ани-Каат изумленно посмотрела на нее.

– Черт, – проговорил Дега из-за двери. – Сюда идет ангел мрака.

Джо выглянула в коридор. Тиммербах действительно направлялся в их сторону. И по его виду не было похоже, что он задумал нанести дружеский визит.

– Что стряслось, капитан? – спросил Дега. – Мы падаем в черную дыру? Кто-то расстегнул золотую молнию Вселенной? Вы обнаружили в кают-компании спрятавшегося крекелена?

Тиммербах растерялся.

– Вы никогда не приходите с хорошими новостями, – пояснила Джо. – Что на этот раз?

– Где коммандер?

– Спит, – соврала Джо. Хагет ушел проверять монитор. – И велел не будить его.

– Вам придется это сделать. У меня нет времени бегать за ним. Мы не сможем попасть на нужную нам нить. Как раз на ней сейчас находятся и Сущее, и сторожевик. Она слишком слабая, чтобы цепляться за нее.

– Так и знал, – сказал Дега. – А я вам что говорил?

– Мы направимся к другой? – спросила Джо.

Тиммербах кивнул:

– Это означает еще четыре дня в звездном космосе.

– А в чем сложности? Нехватка припасов или что-нибудь еще?

– Нет. Мне просто не нравится торчать в звездном космосе, где помощи не дождешься. Всякое может случиться. Если мы получим повреждение, считайте, что мы покойники.

– Капитан, закон больших чисел обязан взять свое, – сказал Дега. – Удача еще повернется к вам.

Выражение лица Тиммербаха говорило, что он ожидает лишь изменений к худшему, пока его корабль оккупирован. И те привилегии, которые «VII Гемина» может предоставить Дому Чолотов, не стоят таких мучений.

А то, что без них дела могли пойти еще хуже, не имело никакого значения.

– Я сообщу коммандеру, – заверила его Джо.

«Я скажу ему, что ты похож на толстого мальчишку с гаденькими мыслями, которого стоит отшлепать по заднице просто так, на всякий случай».

Она проводила Тиммербаха взглядом.

– С этого дня мы будем следить и за Чолотом, и за Тиммербахом. И нет особой необходимости делать это незаметно.

34

А. Нойелика. Ж. Клеика. С. Рейника. Карнавал систем продолжался. Удлинялся список бессмысленных кровопролитий. Нигде не удавалось заметить никакого плана. Ни один из Домов не понес чрезмерных потерь. Никого из тех, до кого смогли дотянуться, не пощадили.

Военконсул и не ожидал ничего иного. Глупость врага проявлялась не в тактике, а в стратегии.

По пути от К. М’Данлики к М. Колике военконсул переселился в редко посещаемый Звездный зал, расположенный напротив ядра «VII Гемины», где на дисплеях отражалось все, что Сторожевой флот знал о контролируемом им пространстве. Информация являлась настолько точной и подробной, насколько это могли обеспечить четыре тысячелетия непрерывных наблюдений.

Плавая там, военконсул провел целую вахту, затем половину второй, пока ему не показалось, будто он что-то нащупал. Тогда он послал за Кезом Маэфеле.

Безопасники привели озадаченного негуманоида. Недоумение ку только усилилось, когда его просто оставили здесь.

– Военконсул?

– Я хочу выслушать мнение профессионала.

– По военным вопросам? Тебе не кажется, что это нелепо?

– Что-то меняется больше, что-то меньше. Я нашел скафандр, который, как утверждает «Гемина», тебе подойдет. Немного великоват, но ты сможешь делать в нем все, что захочешь.

– Ты хочешь привлечь меня к ВКД?^[6]

– Мы отправимся почти в вакуум, но прямо здесь. Это место само по себе станет лучшим объяснением. Ты согласен?

Он показал на скафандр, предлагая Кезу Маэфеле надеть его.

– Прошло много времени, военконсул.

– Я буду приглядывать за тобой.

Ку немного замешкался с незнакомой системой, но все сделал правильно. Военконсул проводил его в Звездный зал.

– У вас всегда это было? Неудивительно, что вы нас победили. Мы обходились бумажными картами и собственной памятью.

– Мы использовали ту же самую систему. Теперь она стала более подробной. – Военконсул подвел собеседника к нужному сектору. – Мы играем в этом районе. Шестое Президентство. Показать первую карту, – велел он приборам. И продолжил пояснения: – Красная линия – это след крекелена. Зеленая обозначает путь «VII Гемины». Они не совпадают. Мы не хотим, чтобы наши действия были очевидны. И чем раньше мы прибудем на место, тем больше у нас шансов поймать его на приманку. Показать вторую карту, – снова приказал Страт.

Сфера диаметром в семьдесят световых лет обозначалась синим.

– Я уверен, и «Гемина» с Богоравными согласны со мной, что крекелен начинал где-то здесь. И здесь мы найдем то, что рассчитывали найти. Я не хочу слишком приближаться к нашему противнику. Это стало бы сигналом тревоги. Я бы предпочел не предупреждать его.

– Кажется, ты маневрируешь против тех ходов, какие сделал бы сам, если бы играл за противника.

– Я всегда играю против себя самого. Я самый хитрый военконсул из всех, кого встречал в своей жизни.

– Зачем ты привел меня сюда?

– Если он планирует засаду, ему нужно найти подходящую позицию. Третью карту, – приказал Страт. Синий свет померк. – Я взял за основу свои требования к такому месту. Четвертую карту.

Бо́льшая часть звездной информации исчезла.

– Три глухих конца. Ни один из них не выглядит предпочтительнее других. Ни один не был исследован. Все остальные варианты я отбросил.

– И теперь обратился ко мне.

– Да. Ты действовал в этой части звездного космоса. Зловещий Радиант исследовал по крайней мере два конца. Стал бы ты устраивать засаду для сторожевика в каком-нибудь из них?

Военконсул задумался о том, что будет, если он ошибется. Макарска Вис поднимет страшный шум.

– В двух дальних концах нет ничего примечательного. Я бы выбрал ближний.

– Почему?

– Там полно холодной материи. Иногда попадаются достаточно крупные тела, на которых можно устроить базу. И такая база существует. Мы долго использовали этот глухой конец. А до нас здесь хозяйничали го и пираты. Держу пари, что пираты наведывались сюда и позже.

– Имеется ли еще какая-то причина для выбора именно этого угла?

– Там есть черный ход.

– Объясни, пожалуйста.

– Месяц напряженного полета в звездном космосе – и вы попадете к нити Г. Витика – С. Сатирфелия.

– Покажи мне эту нить на карте. – Военконсул внимательно изучил участок пространства. – Я должен был это заметить.

В самом деле заметил бы? Может быть. Со временем.

– Спасибо за помощь, Кез Маэфеле.

– Я помогал не тебе, военконсул.

– Понимаю. Ты сделал это по той же причине, по которой пытался предупредить власти на Ротике-4.

Страт обратился к системе:

– Ключ: оперконсул. Это военконсул. Я получил необходимую информацию. Доставьте нас на Звездную базу.

Он помог ку снять скафандр и сказал:

– Думаю, я только что выиграл еще один месяц у плохих парней.

35

Занимая свое место, Валерена изображала спокойствие, которого на деле не испытывала. Зал заседаний директората не отличался от многих других, в которых на протяжении веков собирались могущественные дворы. Огромный, тихий, обставленный комфортабельной мебелью, слишком сильно прогретый. Валерена, Блаженный и Лупо со своей подружкой пришли последними. Масеранг и Воргемут делали вид, будто не заметили их появления. Старый Коммодо Хвар выглядел растерянным.

По-настоящему растерянной была Валерена. Лупо привел свою подружку в зал. Они коротали время возле бара. Никогда прежде Лупо не появлялся здесь, не говоря уже о его людях. Он не был членом директората.

Кроме того, на заседание пришли и отец Валерены, и его Другой. Они сидели в разных концах зала и весело проводили время, пытаясь выдать друг друга за лже-Саймона. Трудно было определить, кто есть кто на самом деле.

Блаженный бухнулся в свое кресло. Скучающий отпрыск появился здесь только по принуждению.

При виде Лупо члены директората занервничали. Все знали, кто он такой, и его приход не прибавлял спокойствия.

– Хорошо, давайте наведем хоть немного порядка! – проревел один из Саймонов.

Как будто здесь собрались одни скандалисты.

– Немного порядка! Перестаньте болтать чепуху! Мы в отчаянном положении.

Только Блаженный продолжал демонстрировать полное безразличие.

Все знали о раскрытом заговоре против Саймона. Имена ни для кого не являлись тайной. Враги изменников жаждали крови. Друзья смотрели в будущее с тревогой. Масеранг и Воргемут пребывали в полном ужасе.

Ни тот ни другой из Саймонов ни словом не обмолвились об этом деле.

Они потешным дуэтом запели о восстаниях в мирах, принадлежавших Дому. По их словам выходило, что Трегессеров обобрали до нитки, полностью выпотрошили. И все из-за некоторых некомпетентных управляющих.

– Нас уничтожили! Сожрали! Мы должны начать действовать сегодня, немедленно! Должны вышвырнуть этих недоумков! Должны назначить новых, решительных и доказавших свои деловые качества управляющих. Я призываю… Нет, я требую уволить следующих полупредателей, пока они не причинили еще больше вреда.

Саймон назвал шесть имен. Валерена не знала никого из них. Они не могли быть важными фигурами. Директорат, предвкушая кровавый пир, без колебаний одобрил эти увольнения.

– В экстремальной ситуации нашими губернаторами должны быть лучшие, самые надежные люди.

Он выдвинул кандидатуры Валерены, Блаженного, Масеранга, Воргемута и еще двоих стариков, которых привык ненавидеть с самого детства. И потребовал утвердить эти назначения голосованием.

Блаженный больше не скучал. Он выпрямил спину и уставился на Лупо, который улыбнулся какой-то посторонней шутке.

Превосходно рассчитав время, его подружка принесла Валерене что-то переливающееся разными цветами в высоком запотевшем стакане.

– Вы обязаны Лупо жизнью, – сказала она.

Валерена посмотрела на Провика. Тот кивнул.

Вот, значит, как. Эта вонь из мозгов Лупо. Хитро. Жестоко. Убедить Саймона, что изгнание хуже смерти. Она могла бы сама догадаться.

И разве это не представляло еще большую жестокость? Разве нет? Забросить ее за тысячу световых лет от дома, источника силы и изощренной системы безопасности? Лупо позаботился о том, чтобы оттуда не было выхода.

Прямо за столом эти ухмыляющиеся, самодовольные ублюдки проголосовали за то, чтобы вышвырнуть Валерену с Трегессер-Примы.

А был ли у них выбор?

Поражение обернулось разгромом.

Но завоеватель еще не до конца насладился местью.

– Времена сейчас отчаянные. Нельзя терять ни мгновения! Странники ждут вас, дрожа от нетерпения вернуться в Паутину и отправиться вдаль. Скорей! Еще скорей! Странники ждут вас.

Чудесная семейка, а жизнь еще лучше!

– Я ухожу, – сказала Валерена Блаженному. – Но я не позволю ему гонять меня до изнеможения.

– Закрой свою домашнюю базу, мама. Мы уходим ненадолго. Он продержится лишь до тех пор, пока сторожевик не сотрет его в порошок.

Оба Саймона заметались по залу, пытаясь всех вытолкать вон.

– А я-то думала, что здесь будет совещание совета директоров.

– Мама, даже я знаю, что здесь ничего не обсуждается. Дедушка решил, как пройдет голосование, еще до того, как созвал их сюда.

Валерена подумала о своих Других. В суете поспешного отъезда кто-то из них может потеряться, и никто даже не хватится.

Она слабо улыбнулась. И вдруг заметила, что Блаженный тоже чему-то улыбается.

Что маленький негодник задумал на этот раз?

* * *

– Они снова что-то замышляют против меня, Лупо? – спросил Саймон, когда ушел последний из директоров.

– Валерена и Воргемут – наверняка. А Масеранга можно сбросить со счетов. Он ввязался в это дело просто по инерции.

– А Блаженный?

– Валерена потащила его с собой.

– Жаль, что я не могу проткнуть Воргемута ножом. У старого ублюдка слишком много чертовых родственников.

– Ты снова отправляешься в глухой конец?

– Я не хочу пропустить это событие.

– Возможно, до него еще не один месяц.

– Но ты уверен, что сторожевик появится?

– Разумеется. Это чистый рефлекс.

– И у тебя нет никаких сомнений, Лупо?

– Целая куча. Это уже сотни раз пытались сделать. И чтобы добиться невозможного, у нас есть только щиты и кучка сумасшедших внешников.

– Мы послали крекелена не по какому-то капризу. Ты сам проверял его вместе с яйцеголовыми. У нас достаточно огневой мощи. И у нас есть пилоты-камикадзе по-тикра, рвущиеся умереть за своего дурацкого бога.

– Я понимаю. Похоже на то, что у нас все козыри. Но вот что я подумал. Нам не стоило выбрасывать модули отслеживания Паутины. Мы потеряем все, если он внезапно набросится на нас. Таким образом уже много столиц было сожжено.

– Но не столица Трегессеров. Если все пойдет худо, я хочу, чтобы только два человека выбрались оттуда живыми – ты и я.

– Тебе решать. Но мне все рано не нравится терять корабли.

36

Леди Полночь встретилась с Тортилом в каюте Янтарной Души.

– Ей не стало лучше, да? – В ее глазах стояли слезы.

– Ни лучше ни хуже. Должно быть, она попала в ловушку собственного колдовства. Мы, ку, знаем десятки историй о колдунах, которые погубили себя собственной же магией. Жаль, что я не знаю, чем ей помочь.

– Время поможет.

– Надеюсь, что так. Он хорошо с тобой обращается?

Полночь смутилась:

– Да, лучше, чем большинство. Но…

– Он порядочен по сути своей, насколько это возможно в его культуре. Он не станет умышленно причинять тебе боль. Но он способен без тени сомнения уничтожить целый мир или истребить целую расу. Все, что есть в Каноне, принадлежит Канону, а что не принадлежит, то будет, – проворчал он. – Дракон никогда не спит. Постой, ты сказала «но»?

– Меня преследует одна женщина. Та, что была в зале, когда нас туда привели. Она выкрикивает мое имя, когда я сплю, и прерывает мой сон. А я даже не знаю, кто она такая.

– Она просто призрак, заплесневевший в своей вечности. И ненавидит она не тебя, а меня. Думаю, мы сумеем обхитрить ее.

Не впадают ли Богоравные в детство за долгие тысячелетия? Не становится ли весь сторожевик инфантильным?

Вряд ли. Это просто слабость призрака Макарски Вис.

– Прошу прощения? Я немного отвлекся.

– Я спросила, не знаешь ли ты, где мы находимся. Хотя это не очень важно.

– Нет, не знаю, зато мне известно, куда мы направляемся. На Звездную базу Талса.

Это название пульсировало в голове, словно ритм дикарских барабанов. Звездная база Талса – чрево, в котором рождались все сторожевые корабли, и святыня, куда каждый из них время от времени совершал паломничество. Если что-то и может вызвать больший ужас, чем сторожевик, то это звездная цитадель, создавшая непобедимые корабли.

Вокруг Звездной базы сложилась целая мифология. Она могла быть раем, а могла – и адом. Для большей части человечества и тех негуманоидов, что скитались в пространстве Канона, она казалась страшнее ада. Это было место, где плодились демоны.

Полночь задрожала. Ее крылья, и без того уже потерявшие прежний блеск и цвет, совсем поникли. Ее пугливая натура не могла выдержать натиска страха.

– Нам не будет там хуже, чем здесь, Полночь.

– Я знаю. Но ничего не могу с собой поделать.

Слезы потекли по ее щекам. Она посмотрела на Янтарную Душу. И Тортил тоже.

– Останься с ней. Попробуй как-нибудь поддержать ее. Думаю, она в какой-то мере чувствует наше присутствие и заботу, и это ее утешит.

Полночь обладала высокой степенью эмпатии и не могла отказать просьбе о помощи. Она на время забывала о себе, ухаживая за Янтарной Душой.

– Мне нужно кое-что сделать, а потом я сразу вернусь.

Зайдя в свою каюту, Тортил осмотрел коммуникатор. Добраться до Богоравной Макарски Вис оказалось несложно. Через мгновение он увидел ее недовольное лицо на экране.

– Ты?

– Я. Приветствую, Богоравная. Я не помешал?

– Нет.

– Хорошо. Видимо, ты изводишь мою подругу, вымещая на ней злость, потому что она не способна ответить на твою агрессию.

Богоравная Макарска Вис разразилась отборной бранью.

– Для меня ты просто призрак, – продолжал он, – мумифицированная память, вложенная в поток электронов. Я не боюсь тебя. Если ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили, перестань преследовать мою подругу.

Поможет ли это? Хватит ли у нее решимости закрыться от него? Он пожал плечами и вернулся к Полночи и Янтарной Душе.

37

Среди спутников окруженного кольцом газового гиганта больше десятка лишь казались естественными. Это были рукотворные объекты, вдвое меньше размером, чем сторожевые корабли, скрывающие под слоем льда свою истинную сущность. Лед специально обстреляли из космоса, чтобы создать видимость древности. Все тут служило только маскировкой. Этот форпост находился слишком близко к границе.

Внезапно на одном из таких спутников вспыхнул ослепительный свет. Падение метеорита? Нет. Свет шел изнутри и был устойчивым. Лед превращался в воду, вода – в пар. Свет померк, сменившись конусом огня, прожигающего ледяной покров. Спутник начал перемещаться.

День спустя, уже вдалеке от своего первоначального положения, он внезапно исчез из реальности. Поднявшись в Паутину и став невидимым, он устремился к Атлантову Рубежу пространства Канона.

* * *

Лазутчик был невидим, но с близкого расстояния приборы могли засечь его. Прорываясь через Рубеж, он едва не столкнулся со сторожевым кораблем «XXVIII Фретензис». Завыли сигналы тревоги. Сторожевик бросился в погоню.

38

Повинуясь внезапному порыву, военконсул направился к двери Кеза Маэфеле. Ку ответил незамедлительно:

– Да, военконсул?

– Мы скоро вырвемся из Паутины. Приближается Звездная база. Я подумал, что тебе это может быть интересно.

– Я настолько предсказуем?

– Я понял твою главную слабость. Это любопытство. И теперь с его помощью могу заманить тебя в ловушку.

– Богоравная Макарска Вис уже позаботилась обо мне, когда была военконсулом.

– Мобилизовав все силы и с крайней неуклюжестью. Тактика этой женщины по хитрости и изяществу напоминает удар топором.

– То же самое можно сказать о любом подавляющем превосходстве.

– Возвращаясь к Макарске Вис, по слухам, ты сумел припугнуть ее и заставил отступить.

– Уверен, что она не перестанет преследовать Полночь просто потому, что я велел ей поумерить пыл.

– Нет, конечно. Твое предложение получило поддержку от «Гемины». Она начала принимать спорные политические решения. Я собираюсь в Вахтенный зал. Его стены дают лучший обзор. Ты идешь со мной?

– Да. У тебя есть какая-то особая причина для этого?

– Нет, – удивленно ответил военконсул.

– И ты не хочешь произвести на меня впечатление мощью Сторожевого флота?

– Нет. – Он тронулся в путь. Ку последовал за ним. – Мы не настолько сложные существа, как тебе кажется.

– Возможно. Мало кто из вас может похвастаться хитроумием.

– Нам это ни к чему.

– Замечательно. В особенности если учитывать возраст и упорство игроков.

– На некоторых кораблях все еще страннее. Здесь же корни культуры подпитываются солдатами. А солдаты склонны к простоте и прямоте.

– И если что-то ускользает от мгновенного понимания, они это взрывают или убивают. Воины ку были такими же.

* * *

Им потребовался целый час, чтобы добраться до Вахтенного зала. К этому времени «VII Гемина» уже покинула Паутину и приближалась к величественному сооружению в виде трех колес, вращающихся вокруг полого цилиндра, через который мог пройти сторожевой корабль. Движение на подходах к нему было очень плотным.

– Наверное, не так давно прибыл кто-то еще – на переоборудование, – заметил военконсул. – Здесь всегда оживленно, но редко бывает, чтобы настолько.

– Это и есть Звездная база Талса?

Военконсул усмехнулся:

– Нет, это Барбикан, единственная точка пересечения базы с наружной Вселенной. Посторонние не могут пройти дальше. Они доставляют грузы сюда. И отсюда же наши корабли их забирают.

– Значит, сторожевые корабли не автономны?

Не слишком ли откровенно? Если даже и нет, то на грани. Похоже, военконсул задумался, не наиграно ли невежество ку. В конце концов, он ведь всю жизнь посвятил изучению сторожевых кораблей.

– Ты, кажется, удивлен.

– Не совсем. По логике вещей ни одна система не может быть абсолютно замкнутой. Я знаю, что когда-то давно они были открыты. Но я долгое время оставался не у дел и полагал, что автономность уже достигнута.

– Мы работаем над этим. Но это не первоочередная задача. Когда-нибудь решим.

– Значит, вся система уязвима.

– Возможно. Но не очень. Дом Хоригава, имеющий монополию на наше снабжение, сохранял верность даже в самых тяжелых испытаниях.

– К великой выгоде для себя.

Это не составляло тайны. Дом Хоригава вошел в десятку самых богатых благодаря обслуживанию сторожевых кораблей.

– Они очень удачно выбрались из энхерренраатского инцидента.

Отчасти потому, что выдали заговорщиков еще до окончания подготовки к мятежу.

Тортил молча наблюдал, как «VII Гемина» вошла в осевой цилиндр станции.

– Превосходная работа штурмана, – сказал он.

– Нужно все делать правильно, – отозвался военконсул. – Думаю, у нас есть секреты даже от самих себя. Мне так и не рассказали, зачем мы проходим Трубу.

«VII Гемина» вылетела из цилиндра и начала ускоряться.

– А теперь мы возвращаемся в Паутину.

– Боюсь, я не уловил стратегических соображений. – Тортил сейчас вовсе не притворялся невежественным. – Почему все должны вырываться из Паутины в этом месте?

Только расплывчатость ответа на этот вопрос удержала его от того, чтобы привести сюда Зловещий Радиант.

– Выбора нет. Это самая необычная нить в Паутине. У нее здесь разрыв. Небольшой, всего в несколько световых секунд шириной, но этого достаточно. Любой враг окажется на виду и будет вынужден преодолеть разрыв под огнем. Курьерские корабли всегда останавливаются в глухом углу на другой стороне. Барбикан можно захватить внезапной атакой, но пока ты сюда доберешься, все вокруг превратится в смертельную ловушку.

– А кто-нибудь пробовал?

Тортил знал, что пробовали. Чего он не знал, так это причины, по которой все атаки на Звездную базу неизбежно заканчивались неудачей.

– Всё когда-то пробовали. И это тоже. С полдюжины раз.

– И не осталось выживших, чтобы рассказать, как это было.

– Ни одного. Цена за атаку на базу абсолютна и окончательна.

«VII Гемина» забралась в Паутину с гидравлической легкостью. На стене, все еще показывающей передний обзор, вспыхнула сверкающая нить. Сторожевой корабль устремился вдоль нее, и за считаные секунды стена превратилась в новую звезду.

Световой шторм утих. На стене появился красный карлик, мерцающий позади двух орбитальных крепостей и главного комплекса, который они охраняли. Первая планета системы, вокруг которой с бешеной скоростью вращалась эта троица, была супергигантом с тысячей лун. Ей не хватало совсем чуть-чуть, чтобы сравниться размером с самой звездой. Тортил задумался о том, как вышло, что она составила пару с красным карликом.

– Воистину Звездная база! – пробормотал он. – Я и представить не мог… Ни одно сооружение в мире не может быть таким большим. Если только это не какая-нибудь игра перспективы…

– Никакой игры, – заверил его консул. – И это не самое большое сооружение здесь. Скоро увидишь.

Перемещение корабля относительно планеты казалось странным.

– Мы движемся мимо нее.

– Я же говорил, что это самая необычная нить в Паутине.

– Значит, это еще не Звездная база.

– Нет. Мы называем это место Вратами. Это всего лишь приманка.

– Никто даже не подозревает об этом.

И сам Тортил тоже не подозревал.

– Нет. Здесь все полностью автоматизировано. Персонал состоит из дубликатов Богоравных с флота. Сама Звездная база управляется так же.

Супергигант проплывал внизу под «VII Геминой».

– Что в его атмосфере придает этот синий тон?

– Не знаю. Но могу запросить информацию.

– Не стоит беспокоиться. Это не важно.

* * *

Военконсул смотрел, как уменьшается планета, и думал о том, почему его самого никогда не интересовал ее странный цвет, так же как не особенно восхищала красота тысячи жемчужин в ее волосах. Не вызывала любопытства даже эта нить с двумя якорными точками: планетой-супергигантом и звездой – красным карликом, и разрывом между ними.

«VII Гемина» взобралась обратно на разорванную нить.

Сооружение, поджидавшее их у дальнего глухого конца, было еще огромнее, чем Врата. Оно имело правильную кубическую форму, и каждый из восьми его углов защищала отдельная крепость. Весь этот набор вращался вокруг чахлой желтой звезды, не имеющей планетной семьи.

Еще одна любопытная особенность этой нити: рядом находилась звезда, но сама нить не была закреплена. Конец, в буквальном смысле. Не было никакой другой нити, ведущей в какую-то другую сторону.

– На языке вертится целая куча определений, – сказал ку. – Но ни одно из них не подходит.

– Понимаю. Она до сих пор вызывает во мне благоговение. Я привык рассматривать ее как абсолютное оружие, творение золотого века, с которым ничто никогда не сравнится. Вероятно, ее создатели думали так же. Но Звездная база Денгайда превзойдет ее точно так же, как пирамида возвышалась бы над постройками неолита.

– Денгайда?

– Неизбежное следствие того, что мы собой представляем.

Ку озадаченно посмотрел на военконсула.

– Нашей непобедимости. Канон настолько разросся, что у нас появились проблемы со временем передвижения. Некоторые наши корабли сейчас действуют за Роберкуановым Рубежом против пиратов, которых еще не существовало, когда ты укрылся на В. Ротике. Патрули уходят на тысячу световых лет во Внешний космос. И Рубеж продолжает отодвигаться. Им требуется полгода, чтобы добраться до Звездной базы. А туда и обратно – целый год. Проблема обостряется. Вскоре после энхеррентаатских событий, предвидя эти сложности, на Талсе решили, что необходимо построить новую базу.

– В Мерод-Шен такие слухи не просочились.

– И не должны были. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь еще, кроме самого флота и Дома Хоригава, о чем-то хотя бы смутно подозревал. Мы не хотим объявлять об этом. Пока продолжаются работы, новая база остается уязвимой.

– И она будет больше этой?

– Намного больше. Однако мы не нашли другого места, сравнимого с этим. Поэтому должны понадежнее укрепить ее.

Внимание воина ку по-прежнему было приковано к Звездной базе.

Информация на стене подсказывала, что «Гемина» установила связь с уже пристыковавшимся сторожевиком. Обмен данными с ядром базы протекал в обоих направлениях. Консул заметил опознавательный код.

– Кез Маэфеле, корабль, который стоит на стыковке, – это «XII Фульмината».

Ку посмотрел на него:

– Непохоже, чтобы тебя это обрадовало.

– Экипаж «XII Фульминаты» – это не дружеская компания. – Страт отвернулся. – Ключ: оперконсул. Это военконсул. Я сочту за большое одолжение, если вы поставите нас прямо перед «XII Фульминатой». Конец связи. – Он снова повернулся к Тортилу. – Они захотят отрезать себе кусок нашей операции. Я не стану им мешать, пусть глотают, пока не подавятся. Мы в долгу перед ними.

Каждую грань Звездной базы, словно костяшку домино, украшали восемь черных точек, по четыре в ряд. Пока «VII Гемина» приближалась к ней, куб повернулся другой гранью. Один из кругов на ней словно бы стерли. Там стояла «XII Фульмината».

От ближайших нескольких дней военконсул не ждал ничего хорошего.

39

Внешник вырвался из Паутины в закрытой системе М. Меддиния. Корабль выпустил маскировку и помчался к древней, заброшенной станции системы. Он вынужден был сбросить маску, когда вторгся в пространство Канона.

Не успел он закончить операцию, как его газовую оболочку осветила ярость вырвавшегося вслед за ним «XXVIII Френтезиса».

Сторожевик не стал терять времени на запросы. Как только корона рассеялась, двенадцать рейдеров рванулись полным ходом к внешнику, а следом за ними выскочил целый рой кораблей поменьше. Казалось, «XXVIII Френтезис» просто распался на части.

Шквал огня поднялся еще раньше рейдеров. Впереди ракет и снарядов мчались выброшенные из шахт полдюжины сверкающих шаров адской карусели. Даже самый умелый деформастер не мог рассчитывать, что поразит цель с такого расстояния. Замысел состоял в том, чтобы напугать внешника и заставить его поднять щит. Адская карусель внушала ужас любому, кто знал, что это такое.

Но внешник показал противнику язык. Он не стал поднимать щит, а обстрелял М. Меддинию-4-А.

Один из вихрей, запущенный, казалось, хуже остальных, вдруг нырнул вниз и вперед и задел внешника. Тонны материи взорвались гейзером расщепленных нуклонов.

Самые быстрые из атакующих кораблей уже рвались к цели, выискивая уязвимые места.

«XXVIII Фретензис» просчитал траекторию внешника, и военконсул приказал дать дополнительный залп. Такой большой корабль мог нести в себе вспомогательные суда.

Они действительно имелись, но ни одно из них не успели подготовить. Внешник не ожидал встретить сопротивление. Он планировал быстро доставить сообщение – и назад, бесшумно и незаметно…

Атакующие приблизились. Внешник поднял щит. «Щит такого же качества, как у сторожевого корабля», – поступил доклад.

Более плачевного положения, чем у этого внешника, трудно было представить. Он не мог использовать свои рейдеры. Между ним и Паутиной располагались превосходящие силы врага. И он все глубже опускался в гравитационный колодец.

Атакующие окружили внешника. Они дрейфовали в считаных метрах от щита. «XXVIII Фретензис» повернулся к нему широкой стороной и приблизился на дистанцию в три тысячи метров. С такого расстояния не промахнется даже самый бестолковый деформастер.

Сотни пульсирующих зеленых огней вспыхнули на поверхности сторожевика.

Военконсул «XXVIII Фретензиса» приказал выпустить адскую карусель. Шары взбесившейся энергии медленно плыли по щиту чужака, словно капли маслянистого тумана на поверхности прогретого летним солнцем пруда. Радужные кольца расползались и постепенно затухали. Истребители набросились на точки контакта, словно рыбки на крошки корма, ударяя в них раз за разом в поисках пробоины или слабости.

Щит выдержал этот залп. Но деформастеры получили приказ стрелять по готовности. Ни один щит не может бесконечно поглощать энергию адской карусели.

В конце концов внешник осознал безнадежность своего положения. Он решил отступить.

Атакующие двинулись за ним.

То здесь, то там слабые участки щита начали поддаваться. Метровая брешь открылась и не затягивалась целых семь секунд. Перехватчик всадил в отверстие сотню сорокамиллиметровых снарядов из антиматерии.

Оболочка внешника расцвела садом крохотных огней.

Открылись новые бреши. Некоторые из атакующих предпочли целиться в жизненно важные механизмы противника. Другие просто вели беспрерывный огонь. Никто не пытался прорваться внутрь. Щит не пропускал ничего с обеих сторон. Попавший за него истребитель превратился бы в мишень для всех орудий внешника, пока не имевших возможности отвечать.

Пробоины становились все шире и не затягивались все дольше. Деформастеры стали работать парами, пытаясь запустить вторую адскую карусель в брешь, пробитую первой.

Внешник опустился ниже орбиты станции.

Рейдеры были оснащены осевыми пушками, которые запускали двухсотпятидесятикилограммовые снаряды со скоростью восемь тысяч метров в секунду. Они попадали в цель, разбрасывая осколки антижелеза.

Атакующие получили приказ: прорваться за щит и вывести из строя двигатель внешника.

Военконсул «XXVIII Фретензиса» догадывался, почему внешник направляется к планете. Он задумал броситься в атмосферу и уничтожить все улики.

Кассетные снаряды начали пробивать защиту. Так же как адская карусель и массированный огонь вспомогательных судов. Внешник запылал внутри оболочки своего щита, окруженный шрапнелью металлического шторма. Атакующим кораблям, проникшим внутрь, пришлось поднять свои маленькие щиты, чтобы добраться до огневой позиции.

Внешник смог ответить лишь символическим ответным огнем. Но вскоре и тот затих.

Двигатель заглушили одним залпом. Но слишком поздно. Внешник уже вышел на траекторию, которая должна была привести его в атмосферу тридцать восемь часов спустя.

Военконсул приказал сосредоточить огонь на генераторе боевого щита. Как только появились постоянные пробоины, он отозвал вспомогательные суда.

«XXVIII Фретензис» ввел в действие всю огневую мощь, включая стосантиметровые осевые кассеты, способные на скорости двенадцать километров в секунду пробиться к ядру чужака – если оно существовало.

Атакующие корабли начали прокладывать дорогу для приближающихся призовых команд к задней части внешника, получившей наименее серьезные повреждения.

* * *

Внутри внешника не нашли никого живого. За те несколько часов, что были в их распоряжении, высадившиеся узнали очень мало. Собрав биологические и технические образцы, они успели вернуться, прежде чем «XXVIII Фретензис» разнес корпус внешника на куски, не настолько крупные, чтобы нанести серьезный ущерб, когда они упадут на поверхность планеты.

Когда сторожевик развернулся назад к Паутине, станция М. Меддинии прервала молчание лаконичным: «Спасибо, сторожевой корабль».

Сторожевик не потерял в бою никого, если не считать двух слегка контуженных и крайне смущенных пилотов, чьи истребители столкнулись, когда каждый из них пытался первым проскочить сквозь брешь в щите внешника.

40

Джо с грохотом вломилась в номер, пребывая в мрачном настроении. За монитором сидел Ваджа. Дега и Ани-Каат заглядывали ему через плечо.

– Есть какие-то следы крекелена? – требовательно спросила она.

– Ни малейшего намека, – ответила Ани-Каат.

– Что тут у вас происходит?

– Возможно, у нас случился прорыв, сержант, – сказал Ваджа. – Я, конечно, слышал только коммандера. Но похоже, они разговаривают.

– Хорошо. Давно бы так, черт возьми!

– Вас что-то тревожит, сержант?

– Я просто провела всю вахту на мостике, ковыряясь в носу. Только сама себе сделала хуже. Тиммербах не должен был дежурить, но он приперся в рубку через десять минут после меня. Похоже, паника выдернула его из стойла. Он из кожи вон лез, чтобы я не совала нос в его дела. Но я все равно увидела достаточно, чтобы понять, что он хотел досадить нам, когда пропустил ту нить. Они с Чолотом что-то замышляют. Надеются обвести нас вокруг пальца. Лучше бы он поторопился.

– Хотите, я его вызову?

– Не стоит беспокойства. Время не имеет значения. Просто захотелось переломать ему кости.

– Тебе удалось проникнуть в систему и собрать данные этой биомассы? – спросил Дега.

Он был убежден, что крекелен убил кого-то и принял форму убитого. Хагет отвергал эту идею. А Джо постепенно склонялась к мнению Дега.

– Я иду на камбуз. Эта тварь должна что-то есть, – сказал он и направился к двери.

Джо посмотрела на Ани-Каат, и та объяснила:

– Он решил искать не человека, а его следы. Например, узнать у поваров и стюардов, какая еда пропала, когда и где.

Ваджа откинулся в кресле:

– Коммандер сыт по горло. Он пытается достойно выйти из игры.

Джо оперлась на спинку кресла позади него. Хагет за дверью действовал строго по инструкции.

– Ай да молодец, коммандер! – восхитился Ваджа. – Посмотрите, он вырвался чисто.

Джо положила руку на плечо Ваджи:

– Как твоя рука, Эра?

– Болит изрядно. Но не думаю, что она отвалится.

Все эти ублюдки-мачо устроены одинаково, что мужчины, что женщины. Она и сама говорила точно так же. Может быть, это просто солдатская особенность? Защитный механизм, срабатывающий тогда, когда ты наиболее уязвим?

Хагет ввалился в каюту и рухнул в кресло:

– Можно вас побеспокоить, Джо?

– Для этого я здесь и нужна.

– Попросите у стюарда обезболивающего, содовой воды и какого-нибудь спиртного вроде того, что вы пили позапрошлой ночью.

– Головная боль?

– Незначительная. Скорее нервы. Он мог бы превратиться в убийцу, если бы я остался там.

– У вас получилось?

– Вроде того. Он решил сотрудничать с нами. Вроде того. Когда он думает прямо у тебя в голове, это не так удобно, как кажется. Это больно.

Пока Джо слушала его, Ани-Каат позвала стюардов.

– Я пробился к нему, – сказал Хагет. – Возможно, теперь у нас получится что-то вроде игры в вопросы и ответы.

– Вы что-нибудь выяснили?

– Только то, что он действительно очень хочет вернуться на В. Ротику-4. Утверждает, что там застрял кто-то из его породы, ребенок, которого он просмотрел, когда путешественник прилетал туда.

– Если он просмотрел ребенка, когда находился там, то как он узнал теперь?

– На этом месте наша связь оборвалась. Возможно, он не смог объяснить. Или, может быть, я просто не понял. Но он совершенно уверен и не может понять, почему мы не желаем сломать весь механизм Вселенной ради того, чтобы ему помочь. Ну и черт с ним! Не хочу больше думать об этом. Откройте дверь.

Зашел стюард. Он смотрел на них настороженно, как Джо и ожидала. Ребята из СТАЗИСа говорили, что служба правопорядка сталкивается с таким отношением ежедневно. Джо это не нравилось.

– Вас что-то беспокоит? – спросил Хагет.

Джо рассказала ему о визите на мостик.

– Дайте мне пятнадцать минут. А потом я вцеплюсь Тиммербаху в глотку и буду душить, пока он нам не расскажет, что происходит.

– Может быть, лучше взяться за Чолота? Такая мелкая гадина, как капитан, и плюнуть не посмеет без приказа.

– Хм. Проверьте инфокомм. Узнаем, есть ли у нас доступ к каким-нибудь данным из Паутины. Посмотрите ту нить, на которую хотел забраться Тиммербах.

Джо посмотрела. Тиммербах и Чолот, два придурка, оказались балаганными шутами, а не конспираторами. Они даже не заблокировали вывод данных.

– Коммандер, вторая система на этой нити – Л. Киловика-3, известная в здешних краях как Карин. Главный город – Чолот-Могадор. Три станции. Из них только одна управляет движением по Паутине. Не так уж много, но это единственная колонизированная система на всей нити. Подозреваю, что сюда прилетают только корабли Чолотов.

– Этого достаточно. Петля уже затянута. Мы чуть-чуть ослабим ее, а потом посмотрим, как они сами на ней повесятся.

41

Экипажи сторожевых кораблей нечасто вступали в контакт. Военконсул лишь дважды встречал людей с «XII Фульминаты». И был от них не в восторге. Они страдали чрезмерным самомнением и чувством собственного превосходства.

Однако в том глухом конце космоса его ждала ловушка, и не было никаких причин сомневаться, что ее подготовили со всей тщательностью. Возможно, в этот раз злоумышленники собрали все необходимое. Не помешало бы отправиться туда с несколькими сторожевиками.

– Ты слишком много рассуждаешь, Страт, – пробормотал он. – Хватить думать, пора действовать.

Топот множества ног эхом разносился по коридорам Звездной базы. «VII Гемина» разморозила всех своих людей и отпустила в увольнение, но большинство из них остались разочарованы.

Это была уже не прежняя Звездная база. Нынешняя казалась рукотворным призраком. Пустые коридоры отражали лишь фантомные воспоминания о былом многолюдье.

Теперь здесь все было автоматизировано, машины выполняли древние программы и контролировались призраками призраков, продолжая работу без человеческой суеты.

В производственном канале стояло шесть готовых кораблей на замену нынешним, и еще дюжина строилась в неспешном темпе. Здесь в макроразмерах повторялся процесс возвращения в строй погибших солдат. Если сторожевой корабль будет потерян, в память его копии введут всю информацию, оставшуюся с последнего посещения базы.

«VII Гемина» начала обновлять данные, как только вырвалась из Паутины. Обмен информацией будет продолжаться все время, пока они находятся на базе. Данные каждого члена команды запишут в текущее личное досье.

Нынешнюю «VII Гемину» могут уничтожить, но «VII Гемина» будет существовать всегда.

Те, кто создавал флот, столкнулись с проблемой настолько же древней, насколько и идеалистической: как поддерживать огонь. Дети всегда отвергают мечты родителей, а внуки смотрят на них с презрением.

Они решили задачу сохранением начального поколения.

Шепот сзади подсказал Страту, что его время больше не принадлежит ему.

Но он не стал торопиться. Без него все равно не начнут. И в любом случае останутся недовольны тем, что имеют дело с диктатором и военконсулом, все еще остающимся среди живых.

Он опоздал меньше чем на минуту. Шум еще не улегся.

Имелся ли какой-нибудь смысл в этой церемонии? Встреча лицом к лицу лишь подчеркивала различия в тех путях, по которым развивался каждый отдельный сторожевой корабль.

«VII Гемина» выстроилась на парад: солдаты, стрелки, деформастеры, пилоты, команды рейдеров, операционный и хозяйственный составы. «XII Фульмината» отправила на встречу минимум живого экипажа и несколько бесстрастных старших офицеров в сопровождении шестерых Бессмертных, которые управляли кораблем.

Встреча должна была проходить за круглым столом в центре парадного зала. Стол окружили оборудованием, позволявшим Бессмертным «XII Фульминаты» и Богоравным «VII Гемины» участвовать в беседе. Но делегация «XII Фульминаты» не активировала изображения.

Они выжидали, пока военконсул сядет за стол. В их вселенной живые стояли по стойке смирно в присутствии Бессмертных, но Ханавер Страт не собирался этого делать.

– Все готовы? Оставаясь в своей роли, вы должны были бы выставить целый список требований, показывающих ваше превосходство. Но давайте отбросим их в сторону и перейдем к делу.

Талигос Мундт поморщился. Но Коул Мармигус посмотрел на своего визави с усмешкой. Военконсул «XII Фульминаты» Делка Старейча впился в Страта излюбленным ледяным взглядом.

– Вы хотите, чтобы мы первыми вырвались из Паутины в этом глухом конце.

Он включил холодильную установку своего голосового аппарата на полную мощность.

– Вы сами настаиваете на своем старшинстве. И я с радостью уступаю это почетное право столь прославленному…

– Вы надеетесь, что мы пойдем первыми, получим взбучку и будем иметь бледный вид.

– Кто бы ни пошел первым по этой нити, он рискует угодить под шквал огня. Тот, кто поставил эту ловушку, уверен, что может захватить сторожевой корабль. Если вы сомневаетесь, что «XII Фульмината» выстоит, можете оставаться в резерве.

Старейча попался на крючок.

– Вы сами напросились, военконсул. Если вы затеяли игру, требующую подтверждения превосходства «XII Фульминаты», пусть тогда «VII Гемина» проведет всю операцию в одиночку. А если ни первое, ни второе вас не устраивает, то почему бы вам не вернуться к обычному патрулированию?

Коул Мармигус снова усмехнулся.

– Должно быть, пришло время избрать диктаторов, – заявил Старейча, сжав сморщенные губы. – Прекрасно. «XII Фульмината» настаивает на привилегии быть первой.

Историческое событие. Церемонии проводят лишь по той причине, что записи о них можно оставить для потомков.

Мерцание за плечом Страта что-то пробормотало. Старейча задумчиво посмотрел на него.

Приближался еще один сторожевой корабль. «XXVIII Фретензис». Он принес новости о нападении внешников на закрытую систему М. Меддиния. Те, кто это сделал, были похожи на метанодышащего со «Славного утраченного». Любопытно.

Может быть, «VII Гемина» наткнулась на хитро сплетенный заговор или даже на два сразу? Поначалу ничто не связывало крекелена с негуманоидами на борту путешественника, но теперь между ними появилась связь.

Оказывается, их расы вели войну.

А это было запрещено в пространстве Канона.

Дерзость нападения нарушила представления Ханавера Страта о естественном порядке вещей.

42

Лупо так и не удалось стряхнуть с себя все возрастающий пессимизм. Он решил изучить данные разведки, но мозг наотрез отказывался сосредоточиться.

К нему поднялся Саймон Трегессер, такой же подавленный.

– Я слышал, у тебя какие-то новости.

Саймон еще не пришел в себя после того, как его убежище уничтожил взбесившийся внешник.

– Мы засекли еще два сторожевых корабля, направлявшихся к Звездной базе. Это «VII Гемина» и «XXVIII Фретензис».

– Они собрались втроем довольно быстро. Есть ли в этом статистическая значимость?

– Нет.

– Тогда откуда такой мрачный вид?

– Непредсказуемые переменные не так часто попадаются на нашем пути, чтобы радовать меня.

– Ты хочешь вернуть на место локаторы Паутины?

– Если они испортятся, мы просто потеряем деньги.

– А я говорю, что «отступить не значит сдаться», – это безнадежная стратегия.

– Но…

– Но в твоих словах есть доля правды, Лупо. Поставь эти проклятые локаторы.

– Они не будут знать, что могут отступить. Я вручу им запечатанные приказы, открыть которые можно только тогда, когда получишь код разблокировки.

– Отлично. У тебя, наверное, также составлен план, как вытащить нас? С обычной твоей привязанностью к деталям.

– Да.

– Это все из-за ожидания. Расслабься. Поразвлекайся с женщиной.

– Да.

– Можешь сказать что-нибудь еще?

– Да. Только ты об этом не любишь говорить. Тебе следует подумать о том, как отстранить Валерену.

– Так дела не делаются, Лупо.

– Но это пойдет на пользу Дому.

Саймон издал булькающий, ворчливый, недовольный звук.

– Она Трегессер, – продолжал Лупо. – Но ей не хватает видения перспективы, Саймон. Не хватает чувства времени. Она не ощущает нюансов. И не станет любой ценой сохранять верность.

– Если она окажется слабой, то долго не продержится. Вот как это делается, Лупо.

– Блаженный отберет у нее власть. Но какой ценой? Предположим, мы захватим сторожевой корабль. Ты готов представить себе Валерену, в распоряжении которой есть свой сторожевик?

– Мы заберем сторожевик себе, Валерена его не получит. Просто раздобудь мне его. И больше можешь ни о чем не тревожиться.

– Ты отдашь его Блаженному?

– Черта с два! Я возьму его себе. Я стану своим собственным наследником. Ты сделаешь для меня нового Другого, молодого и здорового, черт возьми, а потом я перейду в него, после того как ты проведешь копирование личности.

– Интересная идея. Если только ты сумеешь выйти сухим из воды.

– А почему я не должен выйти?

Трегессер не заметил, что Провик сказал «ты», а не «мы», но и сам при этом ответил «я» вместо «мы».

– Ни один клон никогда не являлся чем-то большим, чем просто артефакт. За исключением Валерены. Но об этом официально известно только нам двоим.

– И в моем случае будет точно так же, Лупо.

– Вряд ли. Как, черт возьми, ты скроешь, что Саймон Трегессер внезапно обзавелся здоровым телом? Совет директоров заявит, что это не ты. Они скажут, что это какая-то моя афера, что я задумал прибрать к рукам Дом. Это уже пытались провернуть. Кто-нибудь на свой страх и риск договаривается с Банат-Маратами и Трокваями, и все восхищаются тем, как ловко он ускользнул от смерти, а потом указывают ему на дверь в ближайший Нижний город. На кону стоят слишком большая власть и богатство.

– Вздор.

– Человеческая природа, Саймон. Ничего не выйдет. Это железный закон. Тебе дадут возможность обмануть смерть, пока ты на вершине, но ценой для тебя будет новая жизнь в самом низу. Такая же, как у всех прочих артефактов.

– А я говорю: вздор! Посмотри на меня! Ты ведь мой человек, правда? Если мы сумеем, переступив через закон, человеческую натуру и инертность истории, собрать эту огромную огневую мощь, то сможем убедить и совет директоров. Сможем или нет?

– Никаких сомнений, – ответил Лупо Провик с бесстрастием стального бруска. Он был человеком Саймона Трегессера, вполне заслуживающим того доверия, которым пользовался, но его преданность поддерживалась уверенностью в том, что Саймон не бессмертен.

– Эй, чем больше я думаю об этой идее, тем больше она мне нравится! – Саймон Трегессер зашелся мощным и раскатистым безумным смехом. – Я это сделаю. Чтобы как-то скоротать время. Ха-ха-ха! Бессмертие! Ай да я, ай да сукин сын!

«Визгливый сукин сын», – подумал Лупо, когда Саймон умчался прочь, пренебрежительно рыча на своих помощников и союзников. Такой сукин сын, что придется пересмотреть свои намерения и обязательства, если Саймон будет продолжать в том же духе.

Нельзя сказать, что он отвергал бессмертие само по себе. Лупо Провика оно вполне бы устроило.

43

– Ты не мог бы зайти? – сказала Полночь Тортилу. – Кажется, она приходит в себя.

Тортил выключил инфокомм.

– Это хорошая новость.

«Гемина» не очень-то много ему позволяла. К примеру, он не мог получить доступ к любой информации о Кезе Маэфеле.

Он направился вслед за Полночью в каюту Янтарной Души.

– Ты не так уж много времени проводишь с военконсулом.

– Он очень занят, обдумывая, как убивать людей, – с досадой в голосе ответила Полночь.

Тортил подозревал, что кое-кого из людей действительно следовало бы убить. Отправив крекелена с его миссией, они выпустили на свободу кровавое чудовище.

Янтарная Душа и в самом деле изменилась. Ее аура утратила груз боли, которую она так долго носила в себе. Она больше не выглядела человеком, а всего лишь гуманоидом – тот же самый образ, какой обычно принимала в Нижнем городе Мерод-Шена.

Он начал осторожный осмотр, зная о том, что «Гемина» следит за каждым его движением и вздохом. Тортил не пытался ввести ее в заблуждение.

– Наверное, сейчас самое время дать ей что-нибудь подкрепляющее.

Дверь резко открылась. В каюту ввались четыре мрачных безопасника из КонКома. Младший офицер окинул комнату холодным взглядом типичного сапога. Тортил встретил его с вежливым безразличием.

Таким людям необходим страх. Они им питаются.

– Вы пойдете с нами.

– Прекрасно.

– Положи ее на носилки – и на выход.

Тортил оглянулся. За спиной у него никого не было.

– Ты это мне говоришь?

– А кому еще, черт возьми, я могу говорить?

Тортил пожал плечами:

– Я не член экипажа. И не собираюсь выполнять его работу. Если «Гемина» хочет куда-то ее перенести, пусть сама и несет.

Что-то здесь было не так.

– Ты сделаешь, как я прикажу.

– Или ты мне жука под рубашку засунешь? Уверен, что ты не настолько глуп, чтобы мериться силой с воином ку.

Лицо офицера побледнело. Странная реакция. Люди обычно краснеют и сопят, когда сердятся.

Один из его спутников прошептал что-то на ухо офицеру.

– Без тебя знаю, придурок! – рявкнул тот. – Ты и Блайло, положите эту тварь на носилки.

Названные безопасники включили гравитационный модуль носилок, положили на них Янтарную Душу и по воздуху вытолкали в коридор. Они озаботились направлять носилки только после того, как те подплыли к переборке. Тортил старался держаться как можно ближе к ним и вел за руку Полночь. Один из безопасников выдвинулся вперед, разведывая дорогу. Другой приотстал, замыкая шествие. Офицер заметно нервничал.

Полночь то и дело бросала на Тортила вопросительные взгляды, которые тот упорно не замечал. Наконец он не выдержал и спросил:

– Замышляешь какую-то подлость, офицер? Хочешь проскочить по пустым коридорам? Кто ты такой и зачем пытаешься вешать мне лапшу на уши?

– Иди вперед и не разговаривай.

– Даже если вы проскользнете, то все равно не спрячетесь. «Гемина» наблюдает за всем, что происходит.

Носильщик передернул плечами, словно его ужалили.

– Закрой рот, ку! – заорал офицер. – Или мы устроим престарелому воину полевые испытания.

Тортил повернулся и сдернул с него фуражку, прежде чем тот успел моргнуть, переложил ее в другую руку и вернул на место.

– Ты прав, я становлюсь медлительным.

Демонстрация произвела впечатление, но все это не стоило насмешки, с которым посмотрела на него Полночь.

По большой части они спускались, двигаясь мимо бронированного корпуса ядра, по тем проходам, где прежде прогуливался Тортил. Последний из них привел к выходному шлюзу.

Они собирались выйти из «VII Гемины»? На Звездную базу? Это было неожиданно.

Офицер выбрался наружу и повел всех за собой по коридорам, тянувшимся на целые километры в кажущуюся бесконечность. Время от времени они петляли то вниз, то вверх по винтовым лестницам, на которые, вероятно, поколениями не ступала нога человека. Наконец они оказались в пустом зале.

– Ждите здесь, – велел офицер и ушел вместе со своими солдатами.

Час спустя Тортил сказал:

– Нас выбросили на свалку стараниями Богоравной Макарски Вис.

Полночь, похоже, находилась на грани паники.

– Ты запомнил дорогу назад? Я запомнила.

– Да. Они даже не пытались запутать нас.

Это не могло не тревожить.

Полночь подергала рычаг регулятора носилок. Они поднялись на метр.

– Там должна быть лебедка.

– Они бы воспользовались ею.

– Возможно. Идем. Я должна что-нибудь делать, иначе потеряю контроль над собой.

– Ты все делаешь хорошо.

– Я могу и лучше, когда истерика становится роскошью.

– Как и все мы.

Тортил позволил ей управлять носилками. И не стал торопить, поскольку был уверен, что уже поздно.

Он ожидал в любую минуту наткнуться на кого-нибудь, кто захочет узнать, что они здесь делают. Но так и не увидел никаких следов строителей Звездной базы или их наследников. Тортил испугался, что она окажется тюрьмой, где им придется отбывать пожизненный срок за оскорбление Богоравной Макарски Вис.

Входной люк был заперт. Как он и ожидал.

– Стой здесь, – сказал он Полночи. – Я попробую связаться с военконсулом.

И тут у нее началась истерика.

44

Хоригавские пилоты увидели зрелище, которого не видел никто со времен Энхерренраата, – сторожевики выходили через Барбикан из Звездной базы Талса, выстроившись цепью, один за другим, готовые к войне.

Эта новость должна была разлететься во все стороны. Но ни одна новость не могла двигаться так быстро, как сторожевой корабль, жаждущий крови.

45

Джо едва держалась на ногах, когда зашла в кают-компанию, сама не вполне понимая, зачем так старается. И сразу направилась к инфокомму. Как будто это могло помочь.

Ваджа лежал, уронив голову на клавиатуру.

Предупрежденный не всегда достаточно вооружен.

– Ублюдки, – пробормотала она, падая. – Вот теперь вы точно покойники.

46

Лупо изучал нити Паутины, когда Вселенная вдруг стала ослепительно-белой.

– Открыть огонь, – едва ли не печально приказал он.

Команда была излишней. Внешние орудийные платформы начнут стрелять еще до того, как свет короны достигнет астероида. Лупо прикоснулся к наручному коммуникатору:

– Сторожевик уже здесь, Саймон.

Он прошелся вдоль всего пульта управления и остановился перед огромным окном с видом на глухой конец. Шум и суета, завывания сирен и вспышки огней за спиной не доходили до его сознания. Лупо снова коснулся запястья:

– Наш гость уже здесь.

Никто из семьи не ответил ему. Этого и не требовалось.

Ночь надела огненную маску. Сторожевой корабль превратился в самый яркий объект во Вселенной.

Саймон с громким шумом остановился рядом.

– Почему он уже здесь, Лупо? Как он отыскал нас так быстро? Мы готовы? Сможем ли мы справиться с ним? Что это за сторожевик?

Лупо не ответил ни на один из вопросов. Не мог ответить.

– Посмотрим на него с главного дисплея. Опустите броню, – сказал он технику и направился в ту сторону, откуда пришел, отмечая, что все действуют по распорядку, слаженно и без паники. Техники не теряли уверенности. Их так долго муштровали, что они все выполняли автоматически.

Трегессер потащился следом, замолчав лишь потому, что не хотел раскрывать персоналу шаткость положения.

Дисплей переключили на ближний обзор. Данные с каждого корабля, каждой станции, орудийной платформы и пункта наблюдения складывались в новую картину.

– Ха! – проревел Трегессер. – Ха-ха-ха! Что я тебе говорил, Лупо! Он заперт внутри собственного щита. Смотри, как колотят этого ублюдка!

– Хм. Если хочешь знать, это «XII Фульмината».

– Черт! Дважды черт! Но ты только взгляни на это, приятель!

– Его щиты выдерживают атаку, Саймон.

– Надолго ли? Эй, что они делают?

По поверхности сторожевика за щитом поползли полосы, извивающиеся, словно червяки на трупе.

– Запустить истребители. Удержать их внутри щита.

– Зачем? Они не могут пройти сквозь него.

Один из кораблей Трегессеров, который медленно плыл вдоль внешней поверхности щита, ведя непрерывный огонь, вдруг взорвался.

– Как они это сделали? – завопил Саймон.

– Он подошел слишком близко с опущенным щитом. Они дали АМ^[7] -залп и открыли проход ровно настолько, чтобы снаряды успели пройти сквозь него. А наш корабль прикрывал этот проход от огня.

Пока Провик объяснял, взорвался еще один корабль. Они были слишком нетерпеливы. Лупо постучал по запястью:

– Аллкир Верклер, отведи всех от щита, или мне придется подыскивать нового командующего ударной группой.

Прежде чем командующий Верклер успел перегруппировать свои силы, произошел еще один взрыв.

– Они не используют адскую карусель, Лупо.

– Они не настолько глупы. Вихри покажут их уязвимые места.

Курс, по которому шел сторожевик в туннеле из вражеских кораблей и орудийных платформ, был испытанием на разрушение. Чем дальше он двигался по этому туннелю, тем больше огня принимал на себя.

– Эти истребители похожи на мошек внутри круглого фонаря, – заметил Трегессер. – Эй, они стартуют.

Этот прием назывался «сквозной старт», хотя ни Провик, ни Трегессер никогда о нем не слышали. Его использовали только те сторожевые корабли, которые мало заботились или не заботились вовсе о своем живом экипаже: «I Примагения», «III Виктрикс», «IV Траяна», «XII Фульмината» и другие из числа странных. При сквозном запуске они сами несли тяжелые потери.

Истребители просачивались сквозь щит с поднятыми до максимума собственными щитами. Проходы открывались ровно настолько, чтобы они могли пролететь. Сам сторожевик рисковал незначительно. Но защита истребителей была не такой мощной, и на мгновение они оказывались удобной целью. Если их пилоты не успеют сразу же после вылета начать маневр уклонения, то будут мертвы.

При этом старте погибли многие.

Но потом выжившие разлетались повсюду, отравляя жизнь атакующим кораблям, заставляя их прятаться за своими щитами.

– Это такие же безумцы, как твои чертовы эскадрильи самоубийц, – сказал Лупо.

– Они сделали хороший ход. И он сработал. А теперь смотри. Всеобщий запуск.

Над сторожевиком забурлила целая туча истребителей. За ними последовали рейдеры и артиллерийские корабли. «XII Фульмината» привела в действие все свои силы. Вскоре она стала напоминать шарик из проволочной сетки.

– Вот уж действительно всеобщий запуск, – сказал Лупо. – Пошли лучше туда своих по-тикра, пока вспомогательные суда еще оставляют пространство для маневра.

Эти внешники подчинялись только Саймону Трегессеру, очевидно не понимая, что Провик говорит от его имени. Лупо считал, что это не лучший способ вести дела. Если Саймон выйдет из игры, этот личный союз потеряет силу.

Сегодняшняя битва имела для Саймона куда большее значение, чем он соглашался признать. Необязательно было захватывать сторожевик. Даже его уничтожение вызвало бы прилив помощи от внешников.

Разумеется, они стремились разрушить Рубежи Канона. Саймон танцевал на туго натянутой проволоке, рассчитывая, что дело не зайдет слишком далеко. Он просто надеялся, что сам приобретет намного больше.

Лупо сомневался, позволят ли внешники Дому Трегессеров завладеть сторожевиком. Негуманоид и глупец – вовсе не одно и то же.

Провик отдавал приказы, перераспределял силы, изучал новые данные.

– Саймон, расчеты говорят, что сторожевик не сможет победить. Не сможет даже повернуть назад. Пошли ему предложение сдаться.

– Как ты сказал? Мы сделали это? Ты сказал, что мы это сделали?

– Я сказал, что мы это сделаем. Если только что-нибудь не случится. Эти сумасшедшие внешники могут все развалить.

– Да? Ха-ха-ха! – раскатился по залу безумный смех, а затем Трегессер начал выкрикивать свой короткий ультиматум.

Сторожевик не ответил.

Щит «XII Фульминаты» начал проявлять признаки перенапряжения. Лупо также заметил, что корабль прибавил скорость. Это было бессмысленно. Если только они не решили прорываться прямо через глухой конец.

Холодный озноб.

Говорят, такой холод пробегает по спине, когда на тебе останавливается взгляд смерти.

И тут загорелась новая звезда.

– Что это, Лупо? Лупо! Что происходит?

– Ты отлично знаешь, что это такое, Саймон. Еще один сторожевик, будь он проклят, вырвался из Паутины.

Провик оглянулся. Опознать корабль можно было без труда.

– Это «VII Гемина», и она уже начала всеобщий запуск.

Снова отвратительный озноб. На этот раз он задержался надолго. Лупо встретился взглядом со смертью.

– Что нам теперь делать, Лупо?

– Просто оставь меня, ко всем чертям, в покое, пока я не придумаю, что делать.

Первым делом нужно отозвать истребители от «XII Фульминаты». От них там мало пользы. Послать в бой резерв. Перенести огонь дальних орудийных платформ на новую цель. Пусть Саймон бросит своих самоубийц по-тикра в каждую брешь в щите «XII Фульминаты». Он сможет остановить их только массированным запуском адской карусели. Многие вихри не попадут в цель и пробьют новые дыры в защите сторожевика.

Он выполнил все задуманное, превратив бой за победу в бой за выживание.

Перестановки казались удачными. Данные выглядели неважно, но все же оставался шанс…

И тут вспыхнула вторая новая звезда.

– Черт побери, они что, послали сюда весь свой флот?

– Лупо!

Провик постучал по запястью:

– Семья, нам пора уносить ноги. Будьте наготове.

Он смотрел на экран, пока не опознал корабль: «XXVIII Фретензис».

В глубине души он был готов увидеть третий сторожевой корабль.

47

Гнев военконсула утих лишь потому, что у него не было времени потакать своим эмоциям. Но когда служба не отвлекала его, ярость возвращалась вновь.

Богоравная Макарска Вис поплатится за это.

Их конфликт обсуждал весь корабль. Симпатии все сильнее склонялись в его пользу. Было ясно, что Страта снова изберут диктатором, если он выстоит, и почти так же очевидно, что Богоравная Макарска Вис склонится перед вотумом недоверия других Богоравных.

– Полная готовность на всех стартовых установках, военконсул.

Он оглядел боевой центр. «VII Гемина» была готова.

Военконсул никогда еще не чувствовал такой неуверенности.

Что скрывала эта новая поросль заговорщиков? У них было что-то, способное, по их мнению, обеспечить преимущество. И Страт боялся того дня, когда они окажутся правы.

– Мы вырвались.

– Начинаем. Рейдерам провести предстартовую проверку.

– Впереди сильный огонь. К нам никто не приближается.

Операционному и хозяйственному составам устно дублировали информацию о том, что делает «VII Гемина».

Десятки тысяч ушей внимательно слушали. Все нижние чины боевого состава бодрствовали и стояли на своих постах.

– Охренеть! – сказал кто-то. – Гляньте на это!

«Это» оказалось шквалом огня – из тех, что снятся военконсулам в кошмарах.

Ловушка оказалась проста. И хороша. Мешок, в который несся по инерции сторожевик, увязая все глубже, тогда как вражеский огонь становился все интенсивнее. «XII Фульминату» было не разглядеть. Первый сторожевик стал средоточием агрессии, которой хватило бы, чтобы зажечь небольшое солнце.

– Нас начинают обстреливать.

– Кто-то долго к этому готовился, – сказал военконсул дежурному вахтмастеру. – У нас нет другого выхода, кроме как пройти весь путь до конца. Мы не можем даже повернуть назад, потому что за нами идет «XXVIII Фретензис».

– Мы справимся, сэр?

– Скоро выясним. Возможно, стоило уступить «XXVIII Фретензису» честь быть вторым.

Данные накапливались. Картина получалась не очень привлекательной. «XII Фульмината» потеряла половину своих рейдеров. Остальные были обречены, если только они не спрячутся за «VII Геминой» или «XXVIII Фретензисом». Щит «XII Фульминаты» уже не выдерживал напряжения, но ему предстояло столкнуться с еще более сильным огнем.

– Смотрите, военконсул, – показал рукой вахтмастер.

Рой истребителей оторвался от «XII Фульминаты» и устремился к «VII Гемине». Другие экраны показывали орды свежих кораблей, хлынувшие из отдаленных каменных глыб. Враг вводил резервы.

Ближайшие орудийные платформы уже попали под огонь «VII Гемины» и начали переключаться на новую цель.

– Быстро работают, – отметил военконсул. – Бьюсь об заклад, они уже отказались от идеи захватить «XII Фульминату» и решили попытать счастья с нами. Связь, есть что-нибудь от «XII Фульминаты»?

– Нет, сэр.

– Вот ведь твердолобый ублюдок!

Военконсул проверил последние данные. «VII Гемина» должна была выпустить все вспомогательные суда, прежде чем прикроется своим щитом. Если понадобится.

– Сэр, у них щиты не хуже наших, – заметил вахтмастер.

– Проклятье!

Так и есть. У вспомогательных судов «XII Фульминаты» не хватало сил, чтобы заставить замолчать хотя бы одно тяжелое орудие.

«VII Гемина» пробивалась сквозь обломки, оставленные «XII Фульминатой».

– Должно быть, они применили сквозной старт. Сумасшедшие ублюдки.

– Непохоже, чтобы у них был выбор.

– Вероятно, не было.

Экраны выдали схему расположения вражеских кораблей среди обломков. Некоторые суда были построены не людьми. Зонды доставили информацию о расах обнаруженных мертвецов. Часть из них «Гемина» смогла опознать.

Они догнали поврежденный корабль размером с рейдер. Десяток вихрей рванулись к нему. Три попали в цель и сожрали половину корабля. Военконсул слегка подправил курс, чтобы пройти как можно ближе к орудийной платформе и снова выпустить адскую карусель.

Щиты платформы не уступали по мощности защите сторожевого корабля. Но они не устояли перед таким ураганом.

Перехватчики «VII Гемины» схлестнулись с атакующим врагом. За пару мгновений выяснилось, что у сторожевика пилоты лучше. Зато противник обладал численным перевесом.

– Они очень долго готовились, – пробормотал военконсул.

Каждое орудие, которое «VII Гемина» могла взять на прицел, стреляло без перерыва. Но их общего огня еще не хватало, чтобы подвигнуть «VII Гемину» на что-то большее, чем профилактическое поднятие щита.

Из Паутины вырвался «XXVIII Фретензис». Его военконсул оценил ситуацию и послал истребители на защиту «VII Гемины», точно так же как поддерживал «XII Фульминату».

– Выпустить минное облако, – приказал военконсул. – Если на нас крепко насядут, будем дальше идти за щитом, пока не прибудет помощь.

Минное облако состояло из зарядов взрывчатки, которые вращались вокруг сторожевого корабля в слабом гравитационном поле.

«XXVIII Фретензис» начал сбрасывать скорость, чтобы самому разобраться с противником и заблокировать вход в Паутину. Пути к отступлению не будет.

Старший офицер связи подал знак военконсулу:

– Только что получен сжатый ответ от «XII Фульминаты», сэр. Лично для вас. Сигнал в ужасном состоянии. Через минуту мы его сложим.

Значит, военконсул «XII Фульминаты» снизошел до разговора с кораблем поддержки.

– Истребители приближаются, – сообщил другой голос.

Военконсул повернулся к экрану, разделившемуся на сегменты, чтобы отображать всю картину атаки.

– Ни один из них не построен людьми. Держите щит опущенным до последнего мгновения. Огонь из всех орудий.

Истребители мчались вперед. Навстречу им грянул заградительный огонь. Закрутились вихри. Один незадачливый пилот подорвался на мине. Щит выскочил в последний момент. Некоторые слишком горячие пилоты уже не успевали уйти от столкновения.

– Сколько мы сбили? – спросил военконсул.

– Шесть разбились о щит. Восемь угодили в минное облако. Тринадцать уничтожены огнем.

– Неплохо.

Враг начал обстреливать мины. Им необходимо было подобраться ближе к щиту.

– Следите за штурмовиками, – предупредил военконсул.

В тот момент, когда вырываются вихри, в защите появляются уязвимые места.

Однако бо́льшая часть атакующих бросилась навстречу истребителям «XXVIII Фретензиса». Вспомогательные суда «VII Гемины» догнали «XII Фульминату», обстреливая все, что попадалось на глаза, нанося урон всюду, где враг слишком рьяно сосредоточил внимание на переднем сторожевом корабле.

– Сообщение с «XII Фульминаты» готово к просмотру, военконсул.

– Включайте.

Сообщение началось с графического отображения тактики врага, жуткой вариации на тему атаки штурмовиков. Они прорывались к сторожевому кораблю, разбрызгивая во все стороны мелкокалиберные АМ-снаряды. Неслись вперед, охваченные огнем, разбивались о щит и взрывались.

Военконсул «XII Фульминаты» был немногословен:

– Щит потерял устойчивость. Он долго не выдержит. Дело труба. Удачи, «VII Гемина». Конец связи.

– В своем стиле до самого конца, – проворчал Страт.

48

Лупо Провик раздраженно выругался:

– Уверяю тебя, Саймон, мне не справиться с тремя сторожевиками. Они нас просто сожрут. Не пора ли тебе сесть в свой странник и улететь отсюда к чертовой матери?

Трегессер пытался отыскать надежду там, где ее не было.

– А если все вдруг обернется в нашу пользу, – продолжал Лупо, – ты сможешь вернуться назад.

– А как же ты?

– Я буду прикрывать тебя, черт возьми! И уйду, как только ты окажешься на свободе. Так ты идешь? Или мне тащить тебя за собой? Представь, что здесь начнется, когда эти твари поймут, что обречены.

– Хорошо, хорошо, – засуетился Трегессер. – По крайней мере, мы попытались.

– Это нам пригодится, когда будем в следующий раз торговаться с внешниками. Иди.

Лупо просмотрел данные. Половина его истребителей погибла. Половина всех кораблей получила какие-то повреждения. А проклятый третий сторожевик просто описывал круги, творя расправу и закрывая путь к отступлению. Не было смысла отсылать сигнал, разрешающий солдатам прорываться к глухому концу.

– Но мы же не хотели притащить сюда весь их чертов флот, – проворчал Лупо.

Он наблюдал за сторожевыми кораблями до тех пор, пока не получил сообщение о том, что странник Трегессера вырвался на свободу и летит сквозь пустоту к черному ходу.

– Мистер Провик!

Голос говорившего дрожал. В нем слышалось полное неверие.

– Что?

– Передний сторожевик сбросил щит.

– Мы пробили его?

– Нет, они сами опустили. Умышленно.

– Это безумие.

Лупо проверил поступающие данные, разыскивая ошибку. Но ее не оказалось. Сторожевик посылал на врага больше огня, чем получал в ответ. Его мощь не ослабла, вопреки ожиданиям. Провик посмотрел на видеодисплей.

Куски «XII Фульминаты» разлетались во все стороны… Лупо что-то заметил, подрегулировал четкость изображения.

– Будь я проклят!

Словно луковую шелуху, «XII Фульмината» счищала с себя слои толщиной в сотню метров и целые секции по мере их разрушения. Нижние слои были так же хорошо вооружены, как и отброшенные.

Эта картина приводила в уныние. Сторожевики всегда находили чем еще удивить противника.

Орудийным платформам приходилось тратить все больше и больше времени на собственную защиту. Это затрудняло отражение точечных атак вражеских истребителей.

– Черт бы их побрал! Они такие же сумасшедшие, как самоубийцы Саймона. Они просто продолжают идти вперед. Как одолеть врага, которого не заботит собственная смерть?

Интересно было бы узнать, почему они так дешево ценят свои жизни.

Но сейчас не время думать об этом. Лупо постучал по запястью:

– Все готово? Пора.

Он дождался момента, когда никто на него не смотрел, и ускользнул. На мостике собственного странника его поджидала вся семья.

– «XII Фульмината» взорвалась минуту назад, – сообщил Лупо Первый, выводя корабль из шлюза. – Хочешь взглянуть?

– Пожалуй.

Он совсем обессилел от перенапряжения и чувствовал ни с чем не сравнимую усталость. Ту, что приходит после большого потрясения, большого провала. Истощение, которое возникает с осознанием того, что труды половины твоей жизни пошли прахом.

Он не исключал такого поворота, но это не смягчило столкновения с реальностью.

Позади странника огонь и смерть исполосовали лицо ночи, разрывая ткань пространства.

49

«VII Гемину» охватила полная тишина. В каждом отсеке мужчины и женщины наблюдали на экранах, как расцветает огнем на звездном поле добровольно выбранная эпитафия «XII Фульминаты».

За две тысячи лет ни один сторожевой корабль не выбрал самоуничтожение. Даже в случае поражения это выглядело излишней крайностью.

Военконсул подозревал, что это была скорее позиция, чем необходимость. «Фульмината» не могла допустить, чтобы кто-то посторонний решал ее судьбу.

Похоже на него.

Военконсул окинул взглядом Богоравных. Макарска Вис не желала замечать его присутствия. Он усмехнулся. Она была потрясена. Даже та незначительная поддержка, которую она сохранила после уловки с ку, теперь угаснет.

– Экипаж, к бою! – нарушил он священную тишину. – Пришла наша очередь.

В воздухе ощущался привкус страха.

«VII Гемина» все глубже погружалась в губительный мешок, приближаясь к тому месту, где «VII Фульмината» сбросила щит. Бо́льшая часть сил противника была уничтожена. Но их оставалось еще много. Может быть, слишком много.

Свинцовая тяжесть давила на военконсула. Он не хотел отправиться в небытие вслед за «XII Фульминатой». Смог бы он продолжать без прикрытия «XXVIII Фретензиса»?

Вся мощь врага обрушилась на них. Спустя мгновение «VII Гемина» оказалась заперта внутри своего щита, не имея возможности вести ответный огонь.

Консул проверил вспомогательные суда.

Некоторые из них, а также остатки эскадрилий «XII Фульминаты» направлялись к «XXVIII Фретензису», чтобы пополнить боезапас. От пилотов «XII Фульминаты» не стоило ждать большой пользы, они наверняка измучены и подавлены.

Враг тоже начал оттягиваться назад. Внезапно военконсул понял, почему Старейча так решительно мчался навстречу своей участи.

– Вперед, с максимальным ускорением, – скомандовал он, мысленно проклиная того человека, что вынудил его идти прямым курсом. – Соединить меня со всеми командирами эскадрилий. Не важно, с какого корабля. Вспомогательным судам передать сообщение тем, до кого мы сами не можем дотянуться.

Щелк! Включились все экраны, отведенные Богоравным.

– У нас есть сеть, военконсул.

– Ключ: всем эскадрильям. Говорит военконсул «VII Гемины». Всем судам, способным прервать выполняемый маневр. Противник отходит для довооружения. Преследуйте его. Если шлюзы открыты, стреляйте по ним. Уничтожайте корабли, идущие на довооружение. Не тратьте время на батареи противника. Если нужно пополнить боезапас, отходите к «XXVIII Фретензису».

«XXVIII Фретензис», я собираюсь прорваться сквозь строй, а затем вернуться с обратной стороны. У вас есть резервные пилоты, чтобы доукомплектовать суда с «XII Фульминаты» и «VII Гемины»?

Прозвучало короткое «да», и связь прервалась.

Консул проверил защиту. Она оставалась прочной, но давление на нее нарастало. Дальше будет только хуже. Возможно, настолько плохо, что ему придется последовать примеру Старейчи и надеяться лишь на то, что «VII Гемина» прорвет мешок прежде, чем ее растерзают.

Сможет ли он отдать приказ сбросить щит? Он ведь не такой, как военконсул «XII Фульминаты», одержимый идеей непобедимости и готовый принять смерть, если другим выбором будет отступление.

Все Богоравные, многие из которых прежде были военконсулами, молча смотрели на него, понимая, какую внутреннюю борьбу он сейчас переживает, и, возможно, задавая себе вопрос, смогли бы они сами решиться на такой приказ.

– Военконсул!

Голос говорившей прозвучал мрачно. Военконсул поспешил к ней. Она постучала пальцем по монитору. Тот показывал вид на поджидающий впереди мешок, мерцающий огненными полями. Женщина отключила поля. Осталась только строгая картина с безрадостным прогнозом.

– Я должен был предвидеть.

Он представлял ловушку в виде мешка, а не трубы. А тот преступный мозг, что стоял за всем этим, не пожелал упустить из вида такую возможность.

Дальний конец убийственной трубы был заткнут кусками мертвого камня.

– Сколько их? Четыре?

– Шесть. Из них два маленьких.

Решение уже было принято. Слишком поздно что-то менять, чтобы избежать столкновения. Придется пробиваться с поднятой защитой.

– С их стороны ведется какой-нибудь огонь?

– Нет, зондирование показывает только мертвый камень.

– Вернуть огненные поля.

Женщина включила их снова. Военконсул смотрел на них, не реагируя на протесты системы предупреждения, связанной со щитом. Он вздохнул. Оставался только один выбор, каким бы ненадежным он ни казался. Нужно открыть передний проход и выбросить вперед все, что могло бы уменьшить массу этих камней. Труба походила на орудийный ствол, так что она направит вихри в нужную сторону. Деформастеры смогут сделать больше запусков, если не тратить времени на прицеливание.

Он отдал приказ. «VII Гемина» обрушила на препятствие массированный огонь. Военконсул сосредоточился на картине боя, не обращая внимания на визжащий щит. Он должен выдержать. Или нет.

Удачно запущенная адская карусель разрушила самый маленький из камней. Второй раздробили на осколки тяжелые АМ-снаряды. Вихри накатывались один за другим, отщипывая куски от четырех крупных.

– Я хочу, чтобы все пристегнули ремни, – распорядился военконсул и сам подал пример.

Еще двадцать восемь секунд – и прорыв закончится. «VII Гемина» вырвется из смертельной зоны и будет готова к тому, чтобы устроить расправу.

– Военконсул, щит падает!

– Удерживайте его спереди! Всем орудиям стрелять по готовности!

Хочешь или нет, но от этого дерьма уже никуда не уйти.

– Черт возьми, я же приказал удерживать щит спереди! Поднимите его, поднимите!

Два. Один. Удар.

50

Провик выключил кормовой обзор.

– Я ухитрился разделаться с двумя сторожевиками.

– Осталось всего тридцать, – съязвила Четвертая.

– Разделался с двумя, но они прислали три. Все та же старая история. Сторожевой флот не победить, если играть по его правилам. – Он уставился в пустоту. – Все наши труды сгорели за считаные минуты.

– Мы знали расклад, – заметила Четвертая. – И не предпринимали ничего нового. Просто собрали еще больше огневой мощи в одном месте. У нас были щиты внешников, но они не больно-то себя оправдали.

– Тактически они мало что дали, – согласился Лупо.

– Нам нужна новая стратегия, – сказала Четвертая.

– Всегда открыт для ваших предложений.

– Нам нужна адская карусель, – вставил Третий.

– Давайте не мелочиться, – ответил Лупо. – Раз уж мы все равно мечтаем, то почему бы нам вслед за Саймоном не помечтать о собственном сторожевике?

На этом разговор затих. Лупо снова включил экран и задумчиво посмотрел на удаляющееся место боя. Там все еще убивали друг друга, но разглядеть что-то было уже непросто. Массированный огонь прекратился. Уцелевший сторожевик без спешки заканчивал свою работу.

Надежно ли Лупо скрыл следы Дома Трегессеров? Это заботило его больше всего. Вдруг он оставил что-то, способное его выдать? Не настолько важное, как знающий человек, а что-нибудь незначительное, что будет кричать о причастности Дома Трегессеров.

Все должно быть шито-крыто. И все же ему еще долго придется оглядываться через плечо.

– У нас есть связь со странником Саймона?

– Совсем слабая.

– Пусть так и остается. Не отвечайте, если он попытается нас вызвать.

Все посмотрели на него.

– Что ты задумал? – спросил кто-то.

– Пока ничего. Нужно время, чтобы созреть. Или сгнить.

– Он рассердится, если мы не ответим.

– Он нас не увидит. Наша система лучше, чем его. Он будет держать рот на замке. Ему ведь не нужно, чтобы за ним погнался сторожевик.

Лупо смотрел на экран и размышлял о том, есть ли у него все необходимое для того, что он задумал.

51

– Цепи! – процедила Джо, нарушив долгое молчание. – Что за нелепицу задумали эти клоуны?

Дега, Ани-Каат и Ваджа – все еще заторможенные после наркотиков – вспыхнули таким же возмущением. Они ощущали готовность кого-нибудь растерзать. Их заковали в цепи в какой-то псевдопримитивной клетке.

Только Хагет сохранил хорошее настроение.

– Что вы ухмыляетесь, упрямый самодовольный солдафон? – рявкнула Джо. – Вам это так нравится?

Его усмешка погасла, но быстро возвратилась на место.

– Ничего не могу с этим сделать. Просто думаю о том, как буду веселиться, когда маятник качнется в другую сторону.

– Маятник? Жалкий мешок с дерьмом, что означает это «маятник качнется»?

Хагет прижал палец к губам:

– Пусть они все почувствуют на собственной шкуре.

– Он совсем с ума сошел, – проворчала Джо. – Мы в руках у дикарей, а наш бесстрашный командир думает, что это просто розыгрыш.

– Так и есть, Джо. Они разыграли самих себя.

– Крекелен был Чолотом, – сказал Дега.

– Сам по себе Тиммербах такого не выкинул бы, – согласился Хагет. – Настоящему Чолоту хватило бы на это злости, но не смелости.

– Мы его упустили. Он покинет путешественник и превратится в кого-нибудь еще.

– Возможно. Но если вы это понимаете, то и Тиммербах тоже может. Когда мы догоним «Славное утраченное», наш крекелен окажется там. Взаперти. Спорим?

– Ты права, Джо, – пробормотал Дега. – У него явно с головой не в порядке.

– Самое большее – две недели, солдаты, – сказал Хагет. – Джо, эта тварь еще не сдохла?

Джо оглянулась на Искателя. Тот, похоже, не собирался приходить в себя.

– Еще дышит.

– Ничего, оклемается. А мы пока расслабимся и насладимся отпуском.

– Нет, вы слышали? Он назвал это отпуском.

– Ну, тогда притворитесь. Это их взбесит.

– Ха-ха, мы устроим вечеринку.

Джо опять посмотрела на Искателя. Может, проклятая тварь впала в спячку?

– Эй, ребята, – сказал Хагет трем унылым типам из СТАЗИСа, стоявшим за дверью. – Улыбнитесь, это полезно для здоровья.

Джо нацепила на лицо улыбку.

– Ешьте, пейте, веселитесь. Вам недолго осталось.

Они отошли подальше. Хотелось бы Джо на самом деле чувствовать ту уверенность, с какой она это сказала.

52

Тортил устроил логово в пустом кабинете, выходящем на широкий, как пещера, канал, в котором рождались новые сторожевые корабли. Для него самого это место было ничем не привлекательнее других. Но оно приглянулось Полночи. При незначительной гравитации в строительном тоннеле она устраивала здесь сказочные акробатические полеты. Ее крылья снова обрели цвет и блеск.

Шесть дней подряд Тортил до изнеможения бродил по Звездной базе. Если здесь и хотели сохранить что-то в тайне, то он не обнаружил никаких преград, ограничивающих его. Если где-то и обитали живые существа, то Тортил не сумел выследить их. Он не встретил ни одного из Богоравных, которые, как считалось, должны населять систему. Не ощутил и неусыпного наблюдения, как на борту «VII Гемины».

Тортил не нашел никаких доказательств того, что Звездная база была чем-то иным, чем казалась. Огромная, полузаброшенная крепость, где никто уже не помнит о необходимости запирать ворота, а гарнизон мирно дремлет на своих постах.

Никакой активной защиты.

Тортил никак не мог сосредоточиться на картинке монитора. Наконец он отправился полюбоваться на балет Полночи.

– Спящий замок, – пробормотал он, припомнив древнюю легенду, пока Полночь выписывала свои петли.

Темная, неприступная крепость, охраняемая бессмертными демонами со стальными когтями и алмазными клыками. Но Таэ Киодо беспрепятственно проник в нее и вышел обратно с Чашей Истины, потому что демоны устроили себе сиесту, уверенные в том, что их грозная слава отпугнет от замка плохих парней.

Выше по пещере заработала автоматическая фабрика. Полетели искры. Полночь спланировала вниз.

– Ты была великолепна, – сказал он.

– Это несложно, когда сила тяжести так мала. Ты нашел выход?

– Так просто, что даже смешно. Нужно только забраться в один из челноков. Управляющих ими Богоравных не интересует, что происходит внутри корабля. Но когда мы доберемся до Барбикана, у нас возникнут проблемы. Нам придется сменить корабль. А их наверняка встревожит появление посторонних.

– Я пойду проведаю Янтарную Душу.

– Хорошо.

Тортил уставился в пустоту. Где-то посередине своего жизненного пути он утратил ту страсть, что переполняла его во времена Зловещего Радианта.

Все эти годы он скрывался в тени, пробирался сквозь щели, обретая знания и вооружаясь перед новой схваткой с некромантами, а теперь склоняется к тому, чтобы отбросить меч и предложить Сторожевому флоту мир. Революция привела бы Канон в пасть к хищникам.

Зато вовсю шла эволюция, которую он только начал распознавать – хотя и назвал военконсулу ее симптомы.

Канон разрастался неумолимо, словно черная дыра. И этот рост не остановится, пока существует Сторожевой флот и покушающиеся на его господство внешники.

Надо отдать им должное, завоеватели никогда не нападали первыми.

Внутри непрерывно расширяющихся Рубежей образовался вакуум, вызванный уменьшением человеческой популяции. Это была старая раса, которая, возможно, уже начала исчезать со сцены Паутины.

Вакуум вытягивал негуманоидов из миров, где они прозябали, и заполнял ими пустующее место под солнцем. Почти капиллярным путем некоторые из них просачивались наверх, в иерархию. Возможно, великая империя Канона по наследству перейдет к ним. А через десять тысяч лет только закон Канона и Сторожевой флот останутся единственными свидетельствами существования в прошлом человеческой расы.

Обстоятельства говорили о том, что величайшим благом для величайших масс будет сохранение настоящего положения вещей.

* * *

Как же все-таки выбраться отсюда? Есть лишь один способ. Хитрость. Прокрасться незамеченным, не оставляя следов. Но Барбикан стоял поперек дороги, словно стена в тысячу километров длиной и в пятьсот – высотой.

– Тортил! – пискнула Полночь. – Иди сюда! Она приходит в себя! На этот раз по-настоящему.

И он поспешил в кабинет.

53

Блаженный Трегессер помедлил, прежде чем шагнуть из уютного странника в ненадежность дока. М. Шрилика-3-А отнюдь не являлась центром империи Трегессеров. Финансовый неудачник. Внутрисистемная станция 3-Б, не зависящая от правил Канона, почти бездействовала.

Сам мир тоже приносил одни убытки. Рекомендовать его можно было разве что в качестве подходящего места для свалки изгнанников.

Раш Норим, чье губернаторское кресло он собирался узурпировать, выглядела как человек, внезапно получивший полное и безоговорочное помилование. Она ждала в доке вместе с начальником станции, а также целым отрядом чиновников, которые производили впечатление людей, отбывающих пожизненное заключение.

– Если мы что-то должны сделать, давайте сделаем это как можно быстрее. – Блаженный шагнул вперед.

За ним последовали Нио и Тина Бофоку и Кейбл Шайк, его добровольные спутники в изгнании.

Шайку было двадцать два года. Он происходил из темнейшей тьмы Черного Кольца. У него были глаза старика, видевшего все зло, какое только могут сотворить люди. Блаженный надеялся, что Шайк станет его Лупо Провиком. Кейбл и сам к этому стремился.

Блаженный остановился перед Норим и взял ее за руку:

– Не сомневайтесь в своей удаче. Пользуйтесь удобным случаем. Я сделаю здесь то же самое.

Казалось, ее задевало то, что она сбежит отсюда за чужой счет.

– Нио, конверт.

Нио протянул бумаги Норим:

– Приказ о переводе, командировочное удостоверение и прочая чушь.

Она открыла конверт и начала читать.

– Трегессер-Гората? Пилон?

– Я подергал за ниточки. Было бы здорово иметь там друга. Кого-то, кто может время от времени присылать мне письма с последними сплетнями.

Ее улыбка потухла. Она знала, что это еще не все. Придет время, когда от нее потребуют отплатить чем-то большим.

– Я поняла. Спасибо.

– Хорошо. Странник ждет. Отправляйтесь куда пожелаете. Мне нужно переговорить с вашими управляющими и выяснить, нельзя ли изменить работу к лучшему.

Раш Норим строго посмотрела на него. Семнадцатилетний мальчишка, рассуждающий о том, как изменить к лучшему главного неудачника в империи Трегессеров.

– Удачи!

– Мы изучили отчеты. Кейбл говорит, что нашел способ уменьшить убытки.

Норим посмотрела на Шайка:

– Я уже сказала: удачи. Я напишу вам, как только обустроюсь.

Происходящее забавляло ее. Но спутникам Норим было не до смеха. Они уловили смертельно опасную нотку в голосе Блаженного.

54

Валерена стояла у окна, глядя сквозь двойное бронированное стекло в полуденный полумрак мягкого и солнечного дня С. Пвеллии-2 – мира в своей младенческой стадии. Он был настолько тектонически активен, что никто не осмеливался обустроиться на его поверхности. Все обитали в одной воздушной тюрьме – огромном, но жалком подобии космического корабля, только общими молитвами способном подняться на высоту в пятнадцать тысяч метров.

– Трегессер-Цегед, – проворчала Валерена. – Задница Вселенной.

С. Пвеллия-2 была знаменита множеством вулканов, настолько мощных, что вся планета, казалось, кипела. Ее затвердевшая корка могла в любой момент предательски расколоться или перевернуться другой стороной. Время от времени вулканическая активность выбрасывала на поверхность скопления редких элементов, стоящих того, чтобы их собирать.

Это был не очень затратный, но и малоприбыльный промысел, не отмененный Домом Трегессеров лишь из-за необходимости удержать за собой планету. Если они отступят, сюда может прийти другой Дом.

Валерена задумалась, не кроются ли за таким положением вещей семена катастрофы. Если упрямо стоять на своем, можно пропустить момент, когда единственным разумным решением станет бегство.

Она привезла свиту в сотню человек в эту адскую дыру, где дождь шел только на стратосферной высоте, причем смертельно едкий дождь. Валерена обернулась к своим прислужникам:

– Они загнали нас под дурацким предлогом в эту преисподнюю. Так давайте же засунем ее им в глотки.

55

Целых три дня Янтарная Душа жадно насыщалась. Затем они сели на первый же корабль, направляющийся к Барбикану. Все время полета Тортил потратил на то, чтобы объяснить Янтарной Душе, что произошло, где они находятся и что нужно сделать, чтобы выбраться отсюда. Затем объяснил еще раз. Затем углубился в такие тонкости, которых она не поняла. В конце концов он просто решил надеяться на лучшее.

Но была одна новость, которую она желала слышать снова и снова.

– Твоя раса обитает на четвертой планете системы М. Меддиния. Это закрытый Договорный мир. Ваш народ не часто покидает планету. Никто не имеет представления о том, как ты оказалась в Мерод-Шене.

Потом она пожелала услышать о существе из своей расы, летевшем на чолотском путешественнике. Тортил смог лишь назвать его имя: Искатель Потерянных Детей.

Дорога до Барбикана была несложной. Богоравный, управлявший кораблем, ничего не заметил. Пересадка на хоригавский перевозчик оказалась более сложным делом, но Янтарная Душа превосходно прикрыла их.

Однако датчики вторжения засекли их и вызвали СТАЗИС, а техники долго еще ворчали о призраках и неполадках в системе.

Путешествие в чреве перевозчика проходило так же легко, как и первый этап. Корабль шел порожняком, и у экипажа не было причин проверять трюмы.

Но тут начались проблемы с Полночью. Ее нервы, казалось, вот-вот сдадут. Тортил то и дело успокаивал ее:

– Еще одна пересадка – и мы в безопасности. В крайнем случае две пересадки. Мы переберемся с хоригавского перевозчика на другой. Сойдем с него на какой-нибудь станции в Паутине и просто исчезнем. Может быть, найдем фантом, улетим на нем и затеряемся окончательно. Они не станут переворачивать всю Вселенную, чтобы разыскать нас.

– Но куда мы полетим? Что мы будем делать? У нас нет документов, нет денег.

Для Тортила, имеющего в запасе вечность, это не имело большого значения. За десять лет он устроился бы в любом мире. И не раз так делал, до того как осел в Мерод-Шене.

Возможно, никто не собирается переворачивать Вселенную, но военконсул вполне мог предупредить СТАЗИС и гарнизоны Канона на каждой планете. Теперь Тортил представлял собой реальную угрозу. Поэтому следовало лечь на дно как можно скорее.

Где? Это больше зависит от Полночи и Янтарной Души, чем от его собственных желаний. Тортил подумывал о том, чтобы направиться на Йон. Там обитали внешники-ку. Но до них очень далеко. Или в родной мир Янтарной Души. Но сторожевики без зазрения совести прочешут его, будь он договорный или нет.

Хоригавский перевозчик покинул Паутину в мрачной, лишенной планет системе Н. Келлрики. Он собирался забрать здесь груз с предметами роскоши для Барбикана.

– Янтарная Душа не хочет выходить, – сказала Полночь Тортилу.

– Мы должны сойти здесь. Это неприметная узловая станция. Идеально подходит для того, чтобы спрятаться. Охрана здесь наверняка слабая.

– Она ощущает здесь что-то пугающее.

– Во всех них есть что-то пугающее. Мы беглецы, Полночь. За нами начнется охота. У нас нет возможности выбирать, с каким страхом мы предпочитаем столкнуться. Передай ей, чтобы выходила.

Янтарная Душа подошла к ним. В состоянии, близком к оцепенению. Если бы здесь была охрана, Тортил не смог бы даже вывести ее из перевозчика, не говоря уже о том, чтобы доставить через весь док к единственному, кроме них самих, кораблю, стоявшему здесь, – свелдровскому путешественнику «Грегор забытый».

Тортил не рассчитывал, что у него окажется только один вариант. Но, судя по тому, что он подслушал в доке, на старой станции сейчас наступил мертвый сезон. Следующего корабля пришлось бы ждать месяцами. Вернуться назад они не могли. Хоригавский перевозчик уже отбыл.

Тортил предпочел бы другой перевозчик. Спрятаться на путешественнике гораздо труднее.

Янтарная Душа не хотела всходить на борт. Тортил не уловил смысла в ее возражениях. Полночь пожала плечами.

– Она сама не понимает. Говорит, что не может вспомнить, но это зло. Она была там прежде. Что-то вроде этого.

– Проклятье! У нас нет выбора. Если только мы не собираемся торчать здесь, пока за нами не прилетит «VII Гемина». Надеюсь, Янтарная Душа не хочет вернуться туда?

– Нет.

– Значит, мы должны это сделать. И ей придется прикрывать нас, когда мы окажемся на борту.

Янтарная Душа справилась. Но ее ментальное состояние ухудшалось. Время от времени некоторые ее мысли просачивались наружу, и они были наполнены страхом и туманными воспоминаниями о чем-то ужасном, случившемся давным-давно.

* * *

Здесь было что-то очень плохое. От непрерывного ужаса Янтарная Душа подошла к самому краю безумия. И все-таки не могла ничего объяснить. Но это был тот самый путешественник. Особенный путешественник.

Полночь тоже впала в уныние, но по своим причинам. Она страдала из-за тех особенностей, которыми наделили ее создатели – генные инженеры. Прошло слишком много времени с тех пор, как она в последний раз видела мужчину.

Тортил не мог вывести из угнетенного состояния ни ту ни другую.

Теперь уже и он склонялся к тому, что в этом путешественнике в самом деле было нечто зловещее. И все же перелет начался многообещающе. Экипаж по-прежнему не подозревал о незарегистрированных пассажирах. Пока с Янтарной Душой не случился внезапный приступ параноидального безумия, закончившийся одним из ее телепатических вскриков.

В последний момент ее угасающее сознание послало мысленный образ извивающихся существ и людей, тщетно молящих о пощаде, пока тьма безжалостно убивала их.

Картина выглядела бессмысленной, но казалась реальной, как будто Янтарная Душа действительно все это видела.

Тортил понял лишь то, что из-за этого нервного срыва он не сможет никуда убежать.

56

Капитан Тиммербах отсоединил последнюю муфту, и центростремительная сила повела «Славное утраченное» прочь от М. Картерии-4-А. Он мало что мог теперь сделать, поэтому тревожился.

Так ли надежны техники Маджеллайнов? Должен ли он продолжить полет и посадить под замок Ханхла Чолота? Или лучше вернуться и попытаться задобрить самодовольного придурка Хагета, отпустив его на свободу?

Впереди вспыхнула новая звезда.

– Сторожевик вырвался из Паутины, – подсказал какой-то умник.

– Уверяю тебя, я бы и сам догадался.

– Капитан, это наша старая приятельница «IV Траяна», – сообщил менее уверенный голос.

Душа Тиммербаха ушла в свободное падение. Он шагнул к навигационному компьютеру и ввел данные для обратного курса.

– Вот дерьмо!

– Верните нас на станцию, капитан, – сказал кто-то, возможно Ханхл Чолот.

– Черта с два! Я не собираюсь никого тащить туда у них на виду.

– Это приказ, капитан. Если вы его не выполните, я поставлю на ваше место того, кто все сделает правильно.

– Сомневаюсь.

Помощники Тиммербаха продолжали поворачивать путешественник в колею, ведущую к Паутине.

Чолот пришел в бешенство.

– Каптенармус, – позвал Тиммербах.

Сурового вида женщина подошла к Чолоту и показала ему успокоитель:

– Прошу вас вернуться в каюту, сэр.

Чолот в сопровождении каптенармуса зашагал к выходу с мостика.

– Капитан, взгляните на это!

Тиммербах обернулся:

– Что?

– Пара истребителей со сторожевика направляется прямо к нам, словно они хотят посмотреть, не умеем ли мы прожигать дыры в вакууме.

Тиммербах вздохнул и плюхнулся в кресло. У него не осталось в запасе никаких ходов. Он был обречен и смирился с этим. Все, что он сейчас хотел, – это лечь спать и отключиться от всей Вселенной.

Но он не мог себе этого позволить. У него имелись обязательства перед пассажирами, экипажем и Домом. «Славное утраченное» продолжало двигаться по колее, ведущей в Паутину.

Тиммербах понимал, почему «IV Траяна» оказалась здесь. Все дело в геометрии Паутины. Нити, которые каждый из кораблей выбрал, покидая якорную точку, теперь снова сходились. Ублюдок Хагет наверняка знал об этом и пытался задержать путешественник.

– Я должен был подумать об этом. Нам с ними не справиться.

Истребители разошлись в разные стороны. Последняя надежда Тиммербаха умерла в тот момент, когда оба они начали разворачиваться. Один занял позицию спереди. Другой зашел в его сектор на высоте атаки и трижды выстрелил, зацепив три лопасти винта. «Славное утраченное» уже не могло скрыться.

– Я так понимаю, это было предупреждение, да? Хорошо, следуйте за передним истребителем.

А что еще он мог сделать, черт возьми? Как он вляпался во все это? «IV Траяна» – это вам не «VII Гемина».

Истребитель привел их прямо к сторожевику, к пустому отсеку для рейдеров. Сторожевой корабль захватил «Славное утраченное», а потом начал ускоряться в сторону той нити, по которой пришел сюда путешественник.

Вспыхнули предупредительные огни. Открылся главный грузовой люк. Тиммербах услышал шум в коридоре и повернулся к входному люку.

На мостик ворвалась стая мелких механизмов, которые сопровождали безжизненный призрак. Он обвел взглядом помещение, а затем уставился на Тиммербаха.

– Иди за мной, – сказал призрак.

57

Рана в плече «VII Гемины» была глубиной в полкилометра и шириной в три. Однако она уже вполне зарубцевалась, чтобы не обращать на нее внимания, пока сторожевой корабль не достигнет Звездной базы Талса. Военконсул не собирался возвращаться туда немедленно.

Как раз перед тем как «VII Гемина» врезалась в скалу, приборы засекли проскользнувший мимо путешественник.

Создателя этой ловушки ждали впереди нелегкие времена.

Орудия в глухом конце уже замолчали. Теперь задача заключалась в том, чтобы откопать уцелевших и выяснить, кому еще необходимо перерезать глотку. Пока меч доказательств указывал во Внешний космос.

Единственная заинтересовавшая военконсула зацепка находилась в самом центре командного астероида – развалины огромной искусственно созданной сферы. Некоторые закорючки в базе данных подсказывали, что в пещере обитал монстр, похожий на того, что был обнаружен на борту чолотского путешественника, и на лазутчика, которого уничтожил «XXVIII Фретензис».

58

Экипаж свелдровского путешественника повел себя не слишком дружелюбно, но на удивление осторожно. Безбилетников просто заперли в трюме, и все.

Путешественник вырвался из Паутины у первой же якорной точки, совершил посадку на станции, а потом команда ворвалась в трюм и вышвырнула Тортила и его спутниц из корабля. После этого путешественник тут же улетел, пока начальник станции и СТАЗИС не начали действовать. Экипаж ответил на вызов, но ни в чем не сознался.

Тортил был озадачен. Он не мог придумать никаких причин для такого странного поведения.

– Сохраняй спокойствие, – сказал он Полночи, пока сотрудники СТАЗИСа и рабочие дока настороженно разглядывали их. – Предоставь мне объясняться с ними. Не говори ничего, если сможешь сдержаться. А если не сможешь, то постарайся не противоречить мне. Я намерен пустить им пыль в глаза.

Он посмотрел на Янтарную Душу. Та лежала на полу уже не в коме, но определенно в забытьи; тяжело дыша, она то и дело меняла внешний облик, словно в попытке найти такой, что защитит ее от того, чего она так боялась.

Что же, черт возьми, происходило на этом путешественнике?

– Просто притворись, что ты очень глупая и не понимаешь смысла их вопросов, – наставлял Тортил Полночь. – У низших классов есть свои преимущества. Одно из них: ты никогда не огорчишь господствующую расу своей глупостью.

Жернова бюрократии мелют медленно, особенно там, где ей веками не приходилось иметь дело с чем-то необычным. У Тортила было достаточно времени, чтобы отрепетировать сочиненную им замысловатую небылицу.

59

Сидя у стены, Джо первой почувствовала странные короткие вибрации, которые наполняли ее безотчетным страхом.

– Кто-нибудь еще чувствует, что станция трясется?

Чувствовали все. Ани-Каат, Дега и полковнику Вадже было явно не по себе. И только Хагет сидел и ухмылялся:

– Думаю, вы все готовы к боевым условиям.

Одиннадцать дней в тесноте камеры дали один положительный результат. Искатель начал с ними общаться. Немного.

«Появился корабль-убийца, – услышала Джо в своей голове. – Он атакует. Он не выходил на связь со станцией».

Джо хмуро посмотрела на Хагета:

– Сторожевой корабль. Вы знали, что он придет. Как это у вас получилось?

Хагет усмехнулся еще шире:

– Маршруты «IV Траяны» и «Славного утраченного» сходятся вместе у М. Картерии. Когда Тиммербах начал вести себя странно, я настроил длинноволновой передатчик на сигнал бедствия и спрятал его в главном трюме. В него заложен журнал нашей миссии. Его приходилось ежедневно перезагружать, чтобы он не начал передавать SOS.

– Хитро. И вы держали все это при себе.

– Если бы я рассказал вам, это мог узнать кто-то еще, случайно оказавшийся рядом. И нас бы отсюда вытащили. Они идут. Давайте будем держаться как солдаты.

– Я солдат, – проворчала Джо и встала рядом с Хагетом возле двери в камеру.

Остальные подошли к ним. Даже Искатель приготовился действовать.

В камеру вошли начальник станции, офицер СТАЗИСа и целый отряд подручных.

Хагет любезно улыбнулся:

– Выше нос, девочки! Мы все совершаем ошибки.

– Не переигрывайте, – проворчала Джо.

Сотрудники станции выпустили их, вернули личные вещи и снаряжение и посадили в автобус. Тот привез их к стоявшему на стыковке рейдеру, который охраняла неустойчивая голограмма юноши в мундире, вышедшем из употребления три тысячи лет назад.

– Коммандер Хагет, – проговорил юноша, – пройдите с вашими людьми на борт. Начальник станции, я просмотрел вашу базу данных. Доставьте ко мне следующих сотрудников.

Далее последовал список из сорока шести имен с указанием должностей.

Начальник станции попытался протестовать.

– Я уже выпустил одну адскую карусель, – продолжал юноша. – Ваша станция сумеет выдержать не больше семи.

Начальник станции внял предупреждению.

– Я отсылаю на станцию экипаж и пассажиров конфискованного чолотского путешественника «Славное утраченное». Всех пассажиров надлежит доставить в оговоренное контрактом место назначения за счет Дома Чолотов и выплатить им компенсацию за доставленные неудобства и потерянное время.

* * *

Рейдер не был оснащен удобствами. Арестованные и спасенные сгрудились в общем отсеке, вскоре провонявшем страхом и экскрементами, поскольку никаких устройств для их удаления на борту не нашлось. Некоторые из арестованных начали жаловаться Хагету.

– Заткнитесь. Я здесь решаю не больше, чем вы.

Рейдер втянулся в корпус «IV Траяны». Сторожевой корабль уже шел в колее, приближаясь к Паутине.

Та же самая неустойчивая голограмма юноши поджидала прибывших у выходного люка. Казалось, он не видел никого, кроме Хагета.

– Выводите их, коммандер.

Хагет кивнул Джо. Она вытолкала арестованных наружу и построила в колонну по трое. Они теперь пребывали за пределами страха, в состоянии той тупой, смиренной, коровьей антиистерики, какая охватывает всех жертв великих бедствий и зверств. Потухшие глаза превратились в стекла с односторонней прозрачностью, ограждающие их от реальности. Однажды ты проснешься и поймешь, что это был только дурной сон.

Ха!

Впереди загорались огни и гасли у них за спиной. Внешне этот сторожевой корабль напоминал «VII Гемину». Только здесь царила пустота. Населенная призраками пустота, вызывающая у Джо ощущение заброшенности и одиночества. Как будто ее разморозили и она обнаружила, что корабль остался без экипажа, но продолжает двигаться вперед. Иногда перевозчики и путешественники выходили из Паутины именно такими. Без единого человека на борту, кто мог бы рассказать, что случилось с остальным экипажем.

Они полчаса добирались до цели. Все тот же голографический юноша уже поджидал их.

– Арестованных налево, коммандер. Ваших подчиненных – направо.

– Джо?

Электронный барьер раздвинулся. За ним загорелся свет. Джо завела арестованных внутрь.

– Эй, поглядите, – сказал Дега. – Это же наш приятель капитан Тиммербах. Как настроение, старина? Не очень?

Ани-Каат одернула его:

– Освещение есть только там, где находимся мы, Дега.

– Я направляюсь по Паутине на Звездную базу, – сказала голограмма Хагету. – «Гемина» будет там до и после операции против пиратов. У меня мало возможностей для поддержания жизни людей. Я могу передать арестованных, как только допрошу их.

– Мой военконсул хотел бы, чтобы капитан летел дальше на путешественнике. И крекелен тоже, если это возможно.

Джо внезапно озарило, что Хагет сейчас говорит с «Траяной». Напрямую! Никто и никогда не говорил напрямую с «Геминой», и сам корабль ни с кем не говорил. Если бы такое произошло, весь экипаж обделался бы от страха.

Прыгнуть на Звездную базу. Домой. Здесь ощущалось слишком много одиночества и неуверенности. Джо недоставало почти семейной близости со своим отделением и взводом, точного знания, кто ты и где ты. Но она вовсе не скучала по суровости, отсутствию юмора и человечности высшего командования.

Что-то происходило здесь. Что-то странное, дикое, интересное. Нынешняя Вселенная была чужда той, в которой Джо родилась.

Родилась? Джо уже позабыла ту женщину, что носила ее в своем животе. Происходит ли это в обычных мирах до сих пор? Она не могла припомнить, когда в последний раз видела беременную женщину.

Там у людей нет личного бессмертия. Это не разрешается. Так может появиться кто-нибудь, обладающий слишком большой силой.

А это место казалось преддверием ада. Вокруг метались и сталкивались тени безумия. Ей отчаянно хотелось уйти отсюда.

Когда-то давно она жила в обычном мире, маленькая девочка, которая могла поднять голову и посмотреть в открытое небо… Что за ерунда с ней творится?

Черт! Это жуткое место. А у этой проклятой призрачной «Траяны», похоже, начался словесный понос, который не закончится, пока она не высадит их на Звездной базе. Болтает, как старый сумасшедший отшельник, не встречавшийся с другими людьми по меньшей мере тридцать лет.

Мать-паучиха сожрала собственных паучат, а теперь плачется о своем одиночестве.

60

Блаженный еще раз просмотрел отчет, отодвинул в сторону, покачал головой, снова подтащил к себе, опять отодвинул и посмотрел на остальных.

– Что ты об этом думаешь, Кейбл?

– Верится с трудом. Но не противоречит фактам.

– Мятеж? Убийство легата Канона и большинства его подчиненных?

– Непредумышленное убийство, судя по этой информации. И легат не объявлял, кто он такой.

– Они обычно так и делают, – возразил Нио. – Особенно когда что-нибудь вынюхивают.

– Возможно, как раз поэтому их и убили, – предположила Тина. – Возможно, они что-то узнали.

– Корабль вел себя слишком суетливо с того самого момента, как вырвался из Паутины, – сказал Кейбл. – Он назвался ганзейским путешественником «Истинный ритуал».

– А Блиггер говорит, что это неправда? На основе тех жалких сведений, которыми он располагал?

Ролан Блиггер исполнял обязанности гарнизона Канона в системе М. Шрилика. Причем на общественных началах. Но относился к своей службе очень серьезно.

– Он ведет записи о проходивших кораблях уже много лет. И в них только один раз отмечен «Истинный ритуал». Он пропал в Паутине пятьдесят три года назад. Блиггер говорит, что на нем были опознавательные знаки то ли Свелдровых, то ли Пиоюговых, то ли Волгодонов.

– Украденный корабль?

Иначе говоря, пиратский корабль.

– Это объясняет отсутствие у них всякого интереса к расследованию.

Блаженный отгрыз заусенец на пальце. Это дело плохо пахло. И все шло к тому, что оно ляжет на его плечи.

– Так что же мы имеем в итоге? Артефакт и два негуманоида. Зачем легат таскал их за собой?

– Насчет артефакта все понятно, – рассмеялась Тина. – По той же причине, по которой ты таскаешь за собой меня.

Нио ухмыльнулся:

– Ты и в самом деле думаешь, что она умеет готовить, Ти?

Шайк тоже улыбнулся и постучал пальцем по одному из трех голографических портретов.

– Одна из них обладает ментальной силой. Псионической. Очень мощной. Пригодится, если будет послушной.

– А второй? – осведомился Нио. – Он отвратителен. И выглядит злобным.

– Блиггер говорит, что это воин-ку.

– Это что еще за чертовщина?

– Проверь исторические данные, Нио, – сказал Блаженный.

– Я уже проверил, – ответил Кейбл. – В незапамятные времена они воевали со Сторожевым флотом. Вся их раса была генно-модифицирована. Ни один человек не мог сравниться с воинами-ку в быстроте и жестокости. Будь я легатом Канона, отправляющимся в опасное место, я бы не отказался, чтобы такой персонаж прикрывал мне спину.

– Все это складывается в довольно интересную картину, – заметил Блаженный. – Но я хочу взглянуть на них поближе. Доставьте их сюда.

– Я уже взял на себя такую смелость после разговора с Блиггером. Похоже, они могут оказаться полезными.

* * *

Пока они дожидались вызова, Тортил признался:

– Я сработал слишком грубо.

– Возможно, этот путешественник был очень подозрительным.

Разумеется, припадок Янтарной Души помешал этим людям подделать опознавательные знаки. Его уже не один раз спрашивали об этом. Он знал только то, что корабль назывался «Грегор забытый». Проезд оплачивал сам лорд Страт. А его дело маленькое. Он телохранитель.

Тортил выбрал Страта, потому что это имя было знакомо Полночи, которая могла говорить о нем бесконечно… Оставалось только надеяться, что она не скажет слишком много.

Если удастся сосредоточить на нем все внимание спрашивающих, они вскоре потеряют интерес к делу. Тогда его отправят в Нижний город, там он затеряется и придумает, как улизнуть отсюда до прибытия «VII Гемины».

* * *

Высокий молодой человек позвал их в кабинет. Тортил оценил его с первого взгляда. Головорез. Вдвойне опасный, поскольку имеет острый ум вдобавок к совести паука. И носит с собой по меньшей мере три разных вида оружия.

Тортил поднялся и направился следом за ним. Полночь знала, что говорить будет он, если только какой-то вопрос не зададут непосредственно ей. Янтарная Душа не могла сказать что-то неосторожное, даже если бы захотела.

В кабинет вошли еще трое, все моложе громилы. Их лидера было бы легко определить, даже если бы он не утвердился за огромным столом, объединенным с инфоцентром. Несмотря на юный возраст, Тортил разглядел в нем твердость характера и деловитость.

– Отвечать будешь ты? – спросил тот, кто сидел за столом.

– Да.

Тортил понизил голос почти до порога слышимости человеческого уха. Его низкий тембр должен был вызвать у собеседников чувство беспокойства.

– Твое имя?

– Салли Монтенгрин.

Так звали известного в пространстве Канона артиста.

– Как? – удивился мальчишка.

– Задаешь глупый вопрос – получаешь глупый ответ, малыш. Мое имя у тебя перед глазами. И следующий ответ тоже. И следующий за ним. Каждый вопрос мне задали по пять раз четырнадцать разных парней. Они прошли перекрестную проверку по трем компьютерам. Так что хватит заниматься ерундой.

Ему удалось вывести мальчишку из себя. Должно быть, тот не привык к подобному тону.

– Ты хотя бы понимаешь, с кем разговариваешь?

– А мне-то какая разница? Какой-то мальчик, считающий себя важной птицей, потому что занимает высокое положение в своем Доме. Но для Канона ты не значишь ничего.

– Я могу доставить тебе много неприятностей.

– Хуже, чем сейчас, не сделаешь. Оказаться в заднице Вселенной на допросе у пятнадцатилетнего подростка, возомнившего себя крупной фигурой.

Полночь прикоснулась к его руке, предупреждая, чтобы он не переигрывал.

– Это и правда задница Вселенной, Блаженный, – рассмеялась девушка.

Мальчишка обжег ее раздраженным взглядом. Она фыркнула в ответ. Он посмотрел на Тортила:

– Возможно, ты прав. Если все твои ответы – паутина лжи, я не стану выводить тебя на чистую воду. Пока. Но что же мне с тобой делать?

– Я не человек и не могу понять, почему ты считаешь, что должен что-то со мной делать. Но человек, имеющий власть, всегда считает, что должен вмешаться. А что бы сделал на твоем месте ку? Оставил бы нас в покое, потому что понял бы, что это не его дело. Если только он не связан какими-то бюрократическими обязательствами. А потом отправил бы нас на Капитолу-Примагению, и пусть президент разбирается с нами.

– Большинство людей-администраторов согласились бы с тобой.

– Но ты этого не сделаешь, потому что считаешь, что нас можно как-то использовать.

Лицо мальчишки сделалось холодным. Один палец дернулся.

Казалось, Тортил ничего не сделал, только чуть наклонился и отступил на шаг. Головорез с удивленным возгласом пролетел мимо него и растянулся на полу. Не проявляя никакой враждебности, Тортил сел и подтянул ноги под себя.

– Перестань, Блаженный.

– Просто эксперимент, – ответил ему мальчишка.

– Если бы я решил, что ты это всерьез, вы все уже были бы мертвы.

Молодые глаза потускнели, когда молодые уши услышали эхо прошуршавшей крыльями смерти.

– Ты произвел впечатление, ку. А если серьезно, ты знаешь, кто я такой?

– Кто такой ты – не знаю. Но я слышал, что это мир Трегессеров.

– Я Блаженный Трегессер. А Саймон Трегессер – мой дед.

Тортил равнодушно посмотрел на него.

– Саймон Трегессер! Саймон Трегессер! – передразнила девушка, а ее брат спросил:

– Ты никогда о нем не слышал?

– Нет.

Он и в самом деле не слышал.

Примерно полминуты Блаженный Трегессер разглядывал его.

– Тина, покажи им, где они могут остановиться.

Девушка нахмурилась, но вывела всех троих из кабинета.

Тортил остался доволен представлением. Но теперь ему необходимо было сбежать из этого мира. Пока эти люди не выяснили, кто он такой. Пока не пришла «VII Гемина».

* * *

Блаженный дождался возвращения Тины. Она вошла и тут же потребовала ответа:

– Ну, мальчики, что вы тут без меня надумали?

– Ничего, – заверил Нио. – Мы ждали тебя.

– Что ты об этом думаешь, Тина? – спросил Блаженный.

– Он жуткий. И мне кажется, он хочет, чтобы вы плясали под его волшебную флейту.

– Хм. Нио?

– Меня он тоже пугает.

– Кейбл?

– Ку сказал правду. Он мог бы убить нас.

– Тина права: он хочет, чтобы мы плясали под его волшебную флейту. Только я заметил, что он был не один? Он пытался стянуть все внимание на себя.

– Одна без мозгов, а другая не может говорить, – сказала Тина.

– Я не имею привычки судить по первому впечатлению. Кейбл, мы могли бы их как-то использовать?

– Ку – несомненно. Если только найдем, как на него надавить. Я еще не видел, чтобы кто-то двигался с такой точностью. Ни миллиметра лишнего. Он мог бы убить тебя так быстро, что ты даже не успел бы понять, что умираешь. Негуманоид с пси-способностями тоже могла бы пригодиться. Если ее можно контролировать.

– В том-то и сложность с каждым из них. А еще в том, что они могут оказаться теми, за кого себя выдают, и в таком случае кто-то будет разыскивать их. Постарайся их как следует изучить. И скрыть все следы, которые они могли оставить по дороге сюда.

– Придется попотеть. Они наделали много шума.

– Тебе придется взять с собой Тину. Если нужно от чего-то избавиться, она это сделает. Никто не должен больше разговаривать с ними. Если только они сами не вызовутся. Заставим их почувствовать неуверенность.

– Считай, что с этим все улажено, – усмехнулся Шайк.

Блаженный так и считал. Как всегда, когда поручал Кейблу что-то уладить. Кейбл всегда доводил дело до конца.

61

Странник Саймона Трегессера уже девятнадцатый день мчался что есть мочи, с перегрузкой далеко за красной чертой. Они на семь суток опережали график, составленный Провиком для бегства к нити Г. Витика – С. Сатирфелия.

Экипаж решил, что Трегессер тронулся умом. Никто не гонит свой корабль так безжалостно и так долго. Просто чудо, что они не упустили Q^[8].

У Саймона оставалось не больше уверенности, чем у них, но ужасное предчувствие подсказывало ему, что если он быстро не доберется до этой нити, то его можно считать покойником. Саймон не знал почему. Но он доверял своим предчувствиям. Они никогда не подводили его.

До нити оставалось немного. Саймон уже чувствовал это. Он задумался о том, как дела у Лупо. Они не виделись с начала бегства. Саймон бросил попытки связаться с ним.

Может быть, Лупо не удалось выкарабкаться. Это было бы адски неприятно. Как Саймон справится без Провика? Лупо всегда был его надежной каменной стеной.

Саймон находился на мостике, занимая своим куполом половину свободного пространства, когда из Паутины вырвался сторожевик. Прямо у него на дороге. В шести световых годах от какой-либо станции или планеты.

– Вот дерьмо! – бессильно выругался Трегессер. – Свяжитесь еще раз с Провиком. Предупредите его.

Он определил векторы движения сторожевика и приказал сделать поворот, который оставлял страннику шанс добраться до нити прежде, чем его уничтожат.

Он твердо решил, что не дастся им в руки.

* * *

Провик продолжал удивляться.

– Такими темпами Саймон доберется до нити на неделю раньше. Или убьет себя.

Никто из его семьи не чувствовал себя комфортно в полете за красной чертой, хотя их странник подходил для этого куда больше, чем трегессерский, и они могли по очереди следить за Q.

– Он должен быть уже где-то близко.

Странник Саймона все еще находился на самом пределе обнаружения.

– Пришло сообщение.

Сторожевик. Прямо на дороге у Саймона. Вот такие векторы движения. А он повернул вот сюда. Шансы убежать от смерти и войти в Паутину – пятьдесят на пятьдесят.

– Проклятье! Пора принимать решение.

Мостик заполнило напряженное ожидание. Внезапно все собрались здесь, готовые разделить боль, гадающие, не намерен ли он сделать то, что они обсуждали все эти девятнадцать дней.

Лупо уставился на пульт связи. Направил узкий луч точно на странник Саймона. Установил последовательность импульсов. Включил питание. Все оборудование было готово. Готов ли он сам?

Сможет ли он убить Саймона Трегессера?

Сможет. Но сможет ли после этого примириться с Лупо Провиком?

– Будь оно все проклято! – Его рука с силой опустилась. – Разверните корабль на вектор движения сторожевика и отключите все.

Он сел и разрыдался.

Так же заливаясь слезами, его семья старалась уменьшить излучение странника, чтобы сделать его невидимым.

62

Военконсул опасался, что может произойти небольшой мятеж, если его действия не принесут быстрых результатов. Если послушать жалобы оперконсула и хозконсула, то можно подумать, будто «VII Гемина» скоро разлетится на атомы, если немедленно не отправится на Звездную базу. И при этом сама «Гемина» заверяла, что раны корабля не только не смертельны, но и не ограничивают его возможностей.

Но если беглец не будет найден, обязательно последуют политические изменения. Переизбрание Страта теперь уже не казалось решенным делом. Лучшие из тех, кто его поддерживал, были убиты в этом глухом конце. Система регенерации еще не скоро их восстановит.

– Приближаемся к прорыву, военконсул.

– Очень хорошо.

Хорошо бы этот ублюдок поскорее объявился.

– Прорыв.

Прошло две секунды.

– Мать честная, вот и он!

Что? Уже? Не может быть.

– Взгляните, как идет этот ублюдок!

Военконсул поспешил туда, где мог все увидеть своими глазами, на ходу объясняя неизвестно кому:

– Должно быть, он всю дорогу шел за красной чертой. Почему он не взорвался?

– Он заметил нас, военконсул. Поворачивает.

Страт проверил вектор движения, расстояние и относительную скорость. Шансы у этого сукина сына все-таки имелись.

Он быстро отдал распоряжения, отправив «VII Гемину» не в погоню за беглецом, а так, чтобы перерезать ему дорогу к С. Сатирфелии. Если странник двинется в другую сторону, то он все равно обречен. «VII Гемина» настигнет его в Паутине и будет гонять, пока тот не сдастся.

И тут начался фейерверк.

Странник упустил Q. Термоядерная установка с температурой в миллионы градусов взорвалась, уничтожив все внутри странника еще до того, как его прочный корпус превратился в голые атомы. Те, кто находился на борту, не успели даже понять, что произошло.

Зонд сумел лишь определить, что их там было пятеро. Очевидно, все они были людьми.

Пламя еще не угасло, а оперконсул уже поинтересовался:

– Мы можем отправляться на Звездную базу?

В мысли военконсула впорхнула Леди Полночь.

– Корабль ваш, оперконсул. Готовность: желтый. Конец связи.

Дальше не оставалось ничего, кроме рутинного выслеживания преступников, разбежавшихся из засады.

63

Валерена просматривала бегущие по монитору цифры. Они радовали ее. Баланс сместился ровно настолько, чтобы прошедшая неделя принесла прибыль в первый раз за столетие. А потом придут и более удачные недели. Нужна лишь воля…

– Что такое?

Она терпеть не могла, когда ей мешали. Но здешний народ был слишком глуп, чтобы это усвоить. Она грозно посмотрела на существо в дверном проеме.

– Мне велено передать сообщение, – угрюмо, без всякого почтения произнес вошедший. – Странник Трегессеров взорвался в Паутине. Человек по имени Лупо Провик желает поговорить с вами. Он прислал челнок.

Лупо? Здесь?

Она не на шутку испугалась. Этого не может быть. Он должен находиться в глухом углу вместе с Саймоном. Что-то пошло не так? Они передумали?

В голове у нее крутились тысячи вопросов и сотни страхов.

Когда челнок опустился на посадочную платформу, Валерена уже стояла там, облаченная в скафандр. А над ней лаял и скулил ядовитый ветер.

* * *

Она поднялась на мостик странника. Лупо поджидал ее там в одиночестве. И что-то с ним было не в порядке.

– Ты болен? – вырвалось у нее.

Он ответил с мягкой, печальной, почти праведной улыбкой:

– Только здесь.

Он постучал себя по груди.

Валерена озабоченно нахмурилась. Кто бы мог подумать, Лупо Провик сделался странным и загадочным.

Вселенная не переживет такого извращения.

– Что случилось? Почему ты не в глухом конце?

– Сядь.

Словно эхо от щелчка старого кнута пронеслось по мостику. Валерена села.

– Все кончено, Валерена. Полный провал. Они пришли раньше, чем мы ожидали. «VII Гемина», «XXVIII Фретензис» и «XII Фульмината».

– Втроем? Но…

– Втроем. Мы справились с «XII Фульминатой» и «VII Геминой». Но «XXVIII Фретензис» добил нас. Твой отец не смог выбраться оттуда.

От потрясения у нее закружилась голова, а тело онемело. Мозг отказывался воспринимать информацию.

– Валерена? Ты меня слышишь? Саймон погиб. Теперь ты председатель.

Она медленно кивнула. И в кои-то веки сказала чистую правду:

– Мне страшно, Лупо.

– То же самое говорил мне Саймон в тот день, когда принимал пост.

– Серьезно?

Она и сама знала, что это так. Иначе Лупо этого не сказал бы.

– Так же серьезно, как смерть, Валерена. Я отвезу тебя на Приму. Нужно провести официальное утверждение. И быстро взять все под контроль. Директорат ударится в панику, как только узнает о нашем провале. У кого-то из них может возникнуть мысль выгодно продать информацию. За ними необходимо приглядывать.

– Да.

Сквозь шок стали пробиваться ростки самообладания.

Саймон Трегессер мертв. Империя Трегессеров теперь принадлежит ей. Предстоит многое сделать.

Мертв!

– Старый ублюдок опять подставил меня. Это ж надо было так выбрать время и место для смерти!

Лупо вяло улыбнулся:

– Он умер не по своей воле и не в том месте, которое выбрал бы сам.

– А умер действительно Саймон? Ты уверен? Это не его Другой?

– Это был Истинный Саймон.

– А его Другой не доставит мне хлопот?

– Они всегда доставляют хлопоты. Им тоже не хочется умирать.

Это змеиное гнездо непременно разворошат. После гибели Саймона его Другой станет никем, но кто-то из совета директоров может пойти против Валерены и предпочтет ей Другого. А еще кто-то попытается сыграть на том, что она не настоящая Валерена. В директорате ее не слишком любили.

Но разве это важно? Саймона и самого не любили. Он просто был главным. Королем. Императором, черт побери!

И она тоже станет.

– А мы не сможем как-то его использовать?

Лупо зашагал по мостику. Потер подбородок и уставился в непроглядную бесконечность.

– Может быть, если держать его подальше от посторонних глаз. Но мы никогда не посмеем забыть, что это почти во всех смыслах Саймон Трегессер. – Он повернулся к ней. – Поговорим об этом в Паутине. Когда ты сможешь отбыть?

– Прямо сейчас. Но насколько это безопасно для меня?

– С чего бы тебе… Я предан главе Дома. Председатель теперь ты. Рискую сейчас только я.

– Ты?

– Я так часто мешал твоим планам.

Валерена прислушалась к своим чувствам. Но не нашла там неприязни. Он просто выполнял свою работу.

– Ты готов так же хорошо защищать меня?

– Возможно, еще лучше. Особенно если сумею убедить Блаженного запастись терпением.

– Я могу оставить его там, где он сейчас.

– Не можешь. Ему нужно быть на Приме, нужно учиться. Как училась ты сама, несмотря на все разочарование, которое принесла своему отцу.

– Он засунул меня в эту дыру.

– Это была вынужденная мера. Он совсем издергался. На него слишком сильно давили. Тебе не понравилось бы решение, которое он выбрал бы сам.

– Он снова хотел меня убить?

– Всех вас. Но я убедил его, что более жестоко будет отправить тебя сюда. Мы еще успеем все обсудить по дороге.

– Тогда отправляемся, Лупо.

Он кивнул и коснулся чего-то на своей руке:

– Вторая, Четвертая. Вы нужны мне.

Валерена посмотрела на вошедших женщин. Одна из них была вместе с Лупо в тот день в Пилоне. Вторая, должно быть, ее сестра.

– У нас рейс особой срочности, сударыни. Посмотрите, не может ли станция передвинуть нас в расписании.

Силы небесные! У этого человека имелось чувство юмора.

64

Звездная база! Наконец-то!

За всю дорогу проклятый призрак «Траяны» так ни разу и не заткнулся. Как изгонишь такого духа? Он старался сохранить жизни своим пленникам, слушателям поневоле.

Сами пленные говорили редко, и то лишь затем, чтобы задобрить призрака. «Траяна» была не просто странным, а психически больным кораблем. Два пленника высказали ей все, что думали. Теперь их останки лежали в одном отсеке с оставшимися в живых.

Призрак не переставал намекать, что «Траяна» хотела бы заполучить новый живой экипаж. Напряжение росло с каждым часом. Дега то и дело трясло.

Хагет держался лучше других. Он мог, не поморщившись, слушать бредни о Сущем и делать вид, что ему интересны навязчивые идеи «Траяны». А может быть, его и вправду что-то заинтересовало. Возможно, «Траяне» и вправду было что сказать, кроме всей этой галиматьи о богах-дьяволах, культах смерти и путешественниках-фантомах.

Хагет оторвался от беседы с призраком.

– Звездная база, солдаты. «XXVIII Фретензис» стоит там на ремонте после совместной операции с «XII Фульминатой» и «VII Геминой».

– Что случилось? – спросила Джо. – У вас потрясенный вид.

– Расстроенный. Это действительно оказалась ловушка, как и ожидал военконсул. «XII Фульмината» уничтожена. «VII Гемина» получила тяжелые повреждения и еще не вернулась.

– Кто-то сцепился сразу с тремя? – выпалила Ани-Каат.

– Да. Им лишь самую малость не хватило огневой мощи. И это все, что я узнал. Не считая того, что «Траяна» собирается вмешаться в дальнейшие события.

– Насколько плохи дела у «VII Гемины»? – спросила Джо.

– «Траяна» любезно предложила нам приют, если «VII Гемина» не вернется. Мы уже причаливаем. Нам следует позаботиться о своем здоровье и пище. Идемте.

Хагет повел всех за собой в долгий путь. Джо замыкала колонну, следуя за Искателем, которого пошатывало от слабости. Они вышли в огромный, пустой и чистый док. Освещенный док. Не пропитанный вонью отбросов и разлагающихся трупов.

Дошли до угла и повернули.

– Все, – сказал Хагет и обнял Джо так крепко, что у нее перехватило дыхание.

Высвободившись, она точно так же обняла Ваджу. Дега и Ани-Каат, казалось, готовы были заняться любовью прямо здесь и сейчас.

– Еще один день – и я бы начал грызть переборки, – признался Хагет. – Мне нужно проораться после этого безумия.

– Я знаю способ получше, – прошептала Джо.

Он посмотрел на нее:

– Да. Давайте только сначала отведем Искателя в медотсек, а то скоро придется тащить его на себе.

Они добрались до госпитального шлюза. Хагет попытался вытянуть из Искателя, какая помощь ему требуется. Тот старался изо всех сил. Возможно, Джо поняла бы его лучше. На борту «IV Траяны» между ними установилось слабое взаимопонимание. Джо готовила пирушку, пока остальные проходили осмотр.

Хагет передал полномочия Джо.

– Посмотрим, какую похлебку вы из всего этого приготовите.

– Хорошо.

Ани-Каат отошла от медицинского сканера.

– Ну как, я жива?

– Вроде того, – ответил Дега. – Вполне сгодишься для того, о чем я подумал.

– Есть признаки недоедания, Ани-Каат, – сказал Ваджа.

– Неожиданно, неожиданно. Дега, подойди и проверь, такой ли крепкий ты мужик, каким себя выставляешь.

Сканер показал, что Дега в полном порядке. Подкатила автоматическая тележка с тем, что заказала Джо для пирушки.

– Чего я больше хочу, есть или вымыться? – задумалась Ани-Каат.

– Сначала поесть, – подсказал Дега. – Отмываться нам придется долго.

– Хорошо сказано, как ни крути.

– Дайте Искателю что-нибудь такое, в чем много сахара, – велел Хагет.

– Вы не заметили ничего подозрительного? – спросила Джо, протягивая Искателю сладкую булочку. – Вокруг ни души. В прошлый раз здесь было не протолкнуться.

Хагет хмыкнул:

– Это было много лет назад?

– Да, если подумать.

Хагет застучал по клавишам информационной панели. Искатель подошел к тележке и принялся изучать пищу. Ваджа отошел от сканера, признавшего его совершенно здоровым, включая раненую руку, и присоединился к расправе над продуктами.

Джо налила себе чашку янтарной жидкости.

– Попробуй этот сок, – сказала она Искателю и направилась к сканеру.

Искатель осушил целый графин.

Появилась вторая тележка. Искатель перешел к похлебке.

Автоматика объявила, что Джо тоже здорова.

– Сканер к вашим услугам, коммандер.

– Я нашел ответ на ваш вопрос, Джо. Бо́льшую часть персонала базы перевели в экипажи сторожевых кораблей. Некоторые остались в резерве.

Искатель зашипел. Джо обернулась.

В дверях стояли несколько человек в незнакомой форме.

– Коммандер. И сопровождающие.

Хагет поднялся.

Седеющая женщина со строгим лицом шагнула вперед:

– Коммандер Хагет? Я – коммандер Стелла Корде, третий вахтмастер «XXVIII Фретензиса».

Она говорила с сильным акцентом. Хагет пожал ее руку в жалкой пародии на свои обычные отточенные движения.

– Военконсул послал меня предложить вам гостеприимство «XXVIII Фретензиса» и узнать, не можем ли мы что-то для вас сделать. Должно быть, вы получили мучительный опыт.

– Мучительный? – усмехнулся Хагет. – Можно сказать и так. Военконсул очень любезен. Надеюсь, он поймет, если я сошлюсь на необходимость привести в норму свой рассудок и вернуть уверенность в себе, прежде чем снова появиться на незнакомом сторожевом корабле.

Женщина хмуро посмотрела на него:

– Он поймет. – И вдруг железная маска ее лица расплылась в улыбку. – Честно говоря, я не понимаю, почему вы не вышли оттуда буйнопомешанным.

Хагет немного смутился:

– Так вы знаете, что с нами произошло?

– «IV Траяна» прислала информацию. Я просмотрела ее и изучила описание вашей особой миссии, оставленное «VII Геминой».

«Тьфу ты! – подумала Джо. – Два сапога пара. Исполнительны до заворота кишок».

– Если вам прямо сейчас ничего не требуется, – сказала Корде, – мы не будем вас беспокоить.

– Мундиры, коммандер, – подсказала Джо.

Хагет оглянулся:

– Сержант?

– Нам нужны новые, чистые мундиры, сэр.

– Да. Нам нужны мундиры, коммандер.

– Обдумаю это по дороге. Я проведаю вас позже, коммандер Хагет.

– Хорошо. Благодарю вас, коммандер.

Корде бросила быстрый взгляд на Искателя и зашагала прочь.

– Почему вы не спросили о «VII Гемине»? – накинулась на Хагета Джо.

– У меня на уме было другое, – смущенно улыбнулся он. – Я думал кое о чем, что может не сложиться.

Вот дерьмо! Хочешь ты или нет, но придется теперь пройти и через это. Ладно, черт с ним. Это может оказаться даже интересно.

65

Блаженный оторвался от рабочего экрана с рядами напыщенных букашек и посмотрел на Кейбла Шайка.

– Я подумываю, не посадить ли тебя в колокол. Сколько ты там провозился?

– Десять секунд. Ты стал беспокойным.

– Посиди тут и посмотри шесть часов подряд на производственные показатели, и посмотрим, каким дерганым ты станешь. У тебя такой довольный вид. С чего бы вдруг?

Шайк уселся в кресло.

– Удачно порылся в залежах информации. Начальник станции помешан на истории. Пишет правдивую летопись региона. Здесь было довольно жарко во времена войны с ку.

– И что дальше?

– Под конец они совсем отчаялись. И создали особую породу лидеров. Лишь немногие побывали в деле. Самым известным среди них был Кез Маэфеле, не прекративший борьбу даже после того, как сдалась бо́льшая часть его расы.

– Ты хочешь сказать, что мы вытащили из шляпы настоящего, первого и единственного Кеза Маэфеле?

– Похоже на то.

– Но он не проявляет агрессии.

– А ты хотел бы, чтобы проявлял?

– Нет. Так ты считаешь, что он может оказаться полезнее, чем мы думали?

– Намного полезнее, чем десяток Шайков и дюжина Лупо Провиков. Присмотрись к нему.

– Мне нравится твоя самооценка. Но как нам влиять на него? Какие у нас есть рычаги?

– Он привез их с собой. Вот технические данные по артефакту. Стандартная модель с особыми опциями. И кое-что о негуманоиде. В основном предположения.

– А как насчет того, чтобы скрыть их появление?

– Я обдумал это. И не стал ничего подчищать. Есть что-то странное в том, как этот путешественник прыг-скок и улетел. Я хочу сохранить информацию, пока не разберусь, в чем дело.

Блаженный доверял Шайку.

– Прикрывай мою задницу.

Поднявшись, Шайк покинул помещение.

Блаженный пролистал распечатки Кейбла.

– Нио, – сказал он в коммуникатор. – Приведи сюда нашу гостью-артефакт. Одну.

Он давно собирался попробовать. Считал это своим долгом.

* * *

– С тобой все в порядке? – спросил Тортил.

Полночь расплакалась:

– Я опять это сделала. Не смогла сдержаться.

– Понимаю. За что ты казнишь себя?

– Он держал меня там три дня не потому, что ему нужна была игрушка, Тортил. Его телохранитель узнал, кто ты такой. Он хвастался, что у него будет служить знаменитый воин-ку Кез Маэфеле. Наедине со мной он превратился в мерзкого, злого мальчишку.

Полночь не была настолько глупа, как притворялась. Она предполагала, что их подслушивают.

– Я живу очень долго, Полночь. Такое уже случалось прежде. И случится опять. Тот, кто хочет власти, попытается завладеть и талисманом власти. Однако такие талисманы опасны, как волшебный меч, который делает воина непобедимым, но пожирает его душу.

Тортил встревожился. Из-за того, что узнала Полночь, по Паутине могут прокатиться волны искателей приключений. Хуже того, она знала, что он знает куда больше и может извлечь выгоду из этого знания.

Тортил был воином-ку. Он храбрился в разговоре с этими детьми, но существовали способы склонить его к сотрудничеству. Заговорщики и интриганы всегда находили такие способы.

Будь он сам из таких, у него имелось бы меньше уязвимых мест. Его не мучила бы совесть. Он мог бы просто пожать плечами, когда они начнут угрожать Полночи.

Они поедали свое потомство и мучили своих матерей.

Он мог бы принять безразличный вид, когда дело касалось Янтарной Души. Она способна сама постоять за себя.

Полночь позабыла, что их подслушивают.

– Мы можем улететь отсюда? Мне не нравятся эти люди.

– Я думаю об этом.

– Ты выглядишь несчастным.

– У меня тяжелый припадок цинизма.

– Я могу чем-то помочь?

– Просто оставайся обычной Полночью.

Она обняла его:

– Иногда я жалею, что ты не человек.

Он понял ее.

– Иногда я тоже жалею. – Тортил бережно высвободился из ее объятий. – У моего учителя фехтования был девиз: «Если сомневаешься – нападай». Момент кажется подходящим. Я говорю не в физическом смысле.

Вряд ли его слова ее обнадежили.

Тортил не успел сделать и десяти шагов, как столкнулся с девушкой по имени Тина.

– Блаженный хочет с тобой поговорить, – сказала она.

– Я как раз хотел повидаться с ним.

* * *

– Ты удивлен? – спросил Блаженный.

– Утомлен, – ответил Тортил.

– Утомлен?

– Я живу очень долго, мальчик. Ты считаешь меня невинным младенцем? За много веков воры не раз пытались выкрутить мне руки.

– Воры?

– Ты хочешь сказать, что предлагаешь мне присоединиться к священному союзу, чья цель – сделать Вселенную лучше? Или признаешь, что хочешь забрать себе все, до чего дотянешься?

Блаженный хмыкнул.

– Воры, – подытожил Тортил.

– Это грубый взгляд на коммерцию.

– Коммерцию? Нет, мы говорим о хищничестве. Но хищник убивает только ради собственного выживания. А ты живешь лучше всех, за исключением горстки счастливчиков. Какая нужда заставляет желать большего?

Мальчишка был явно выбит из колеи. Он не сумел быстро придумать ответ и перейти в контрнаступление.

С возрастом это придет.

– Нет у тебя никакой нужды, – продолжал Тортил. – Только твои желания. Твоя сила. Мы, ку, по-другому смотрим на такие вещи. Наши злодеи знают, что они злодеи, и не пытаются скрыть это, в особенности от самих себя. Они не понимают причины, толкающей их к этому, но ощущают ее влияние на реальность. А вы, люди, лжете сами себе.

– В этом есть смысл?

– И не один. По крайней мере тот, что ты, как и ку, двигаешься вперед, несмотря ни на что. Твои истинные цели никогда не являлись внешними. Ты пытаешься умиротворить демона, сидящего у тебя внутри. И я хочу, чтобы ты знал: всякий раз, когда демон начнет шептать тебе в одно ухо, я буду бормотать в другое.

Вид у Блаженного все еще оставался озадаченным.

– Ты думаешь, что Кез Маэфеле может оказаться полезным. Допустим. Но я всегда буду напоминать тебе, что ты делаешь с другими. Я пропитаю тебя их горем.

– Наше расследование показало, что ты был самым опасным из ваших гхифу. Что твое имя в буквальном переводе могло означать «Месть расы ку». Но ты ничего не сделал, чтобы отомстить.

Коммуникатор мальчишки замигал как раз в тот момент, когда Тортил ответил:

– Разумеется, сделал.

Блаженный одним ухом выслушал сообщение и рявкнул:

– Принесите сюда тот старинный большой экран, который мы засунули к сломанным роботам-уборщикам. Я хочу наблюдать за этим через него.

Затем он спросил Тортила:

– Каким образом?

– Постоянно тыча злодеев носом в последствия их злодеяний.

Кто-то из персонала затащил в кабинет старую двухсотдвадцатисантиметровую видеопанель. Она то и дело потрескивала и пощелкивала.

– Ставьте сюда. Что не так с изображением?

– Все в порядке, если его не двигать.

– Хорошо. Прямо сюда. Ну ладно, ку. Один из настоящих злодеев нашего времени только что вырвался из Паутины.

– Сторожевой корабль?

– «VII Гемина». Вероятно, она направляется на Звездную базу. Наша нить как раз по дороге туда. Но они не остановятся здесь.

Тортил взглянул на видеопанель.

– Он побывал в бою. Должно быть, столкнулся с серьезным противником.

Блаженный посмотрел на него:

– Интересно, кто победил?

– Это очевидно. Сторожевик не появился бы здесь, если бы потерпел поражение.

– Да.

Сторожевой корабль отыскал где-то вход в адское пекло. Его корпус, не прикрытый вспомогательными судами, сильно обгорел.

– Это твой давний враг, ку. Предположим, у тебя появится возможность снова командовать боевым флотом. Ты хотел бы этого?

Тортил наблюдал за израненным кораблем.

– Возможно.

Гены. Он ведь не обязательно должен быть одним из этих злодеев, правильно?

– Ты смог бы задать им жару?

– Смог бы. И раньше смог бы, имея подходящее оборудование. Но оно очень редкое и дорогое. Не думаю, что его можно раздобыть.

Во имя Изначального! Он уже поддался искушению.

– В пространстве Канона – нет. Но во Внешнем космосе его предостаточно.

Тортил сосредоточился на сторожевике, пытаясь пробудить колдовскую часть своей натуры. Нужно было действовать очень осторожно.

Напряжение мальчишки нарастало. Его игра закончилась. Из-за этого сторожевика.

– Это можно устроить, Кез Маэфеле.

– Возможно, я бы и заинтересовался. Если бы знал, о чем ты говоришь.

Мальчишка тоже посмотрел на сторожевой корабль. А затем сказал:

– Мы ведь уже прошли точку невозврата, так?

– Точно прошли?

Блаженный встал из-за стола и зашагал по кабинету. Тортил потянулся в прошлое за средством, которое могло бы успокоить выброс гормонов. Изначальное твердо вознамерилось протащить его сквозь жерла орудий судьбы.

Блаженный остановился.

– Я вытянул из артефакта почти все, что она знала.

– Она не могла сдержаться.

– То, что ты видишь, – дело рук моего деда. Возможно, он погиб, как и человек по имени Лупо Провик, который мог бы сравниться с тобой. Им оказывали помощь негуманоиды с другой стороны Рубежа. – Блаженный твердо посмотрел ему в глаза. – Только два человека в этой системе знают то, о чем я тебе рассказал.

Ребенок приставил нож к его горлу.

– Должно быть, дед устроил неплохое представление.

Дьявольское представление. Это многое говорило о союзах, которые он заключил.

– Вдобавок к этому твое имя тоже станет хорошим аргументом, когда мы снова обратимся к тем существам. Вот они и ушли. Они не собирались тебя искать.

Сторожевой корабль забрался обратно в Паутину.

Настало время пройти через огонь и остаться в живых. И для этого недостаточно быть самым быстрым и смертоносным громилой. Готов ли он принять вызов и поднять копье, чтобы снова сразиться с драконом?

Мальчишка швырнул свое коммуникационное устройство в видеопанель. Она затрещала и защелкала.

– Это все Кейбл Шайк, – сказал он. – Корабль скачал информацию со станции, пока был здесь.

– Это обычная процедура.

– Там были сведения о твоем прибытии в систему. Подумай об этом. И о том, что мы застряли здесь, пока я не получу с Трегессер-Примы сообщение о своем освобождении.

Тортил уставился на уже погасшую панель.

66

Военконсул проснулся отдохнувшим. Он немного приободрился от мысли, что скоро увидит Полночь.

Пока они находились вне Паутины, замедлив стремительный полет, на корабле чувствовалось напряжение, в большей степени из-за брюзжания сторонников Макарски Вис, а также операционного и хозяйственного состава, чем из-за того, что «VII Гемине» угрожала какая-то опасность.

Однако кризис миновал. Дурные предчувствия улеглись. Техникам надлежало выправить колодцы, установить новые створки и перекалибровать винты, прежде чем «VII Гемина» вернется на Звездную базу.

Нет, главной всегда оставалась политика. Выборы диктаторов принесли определенное разочарование. Оперконсул, надеявшийся стать вторым за столетие живым диктатором, получил лишь довольно прохладную поддержку, в то время как переизбрание Ханавера Страта одобрили шестьдесят восемь процентов экипажа.

Вторым диктатором стала Богоравная Алеас Нотабль, мало кому известная бывшая военконсул, впервые вступившая в эту должность. У нее был талант к шифрованию. Она оставалась военконсулом едва ли не дольше всех, но ее срок пришелся на середину самого длинного мирного периода в истории «VII Гемины».

В боевом центре царила тишина. Приборные панели и стены не показывали ничего интересного. Однако спокойное время тоже имело свои преимущества. Военконсул мог воспользоваться им, чтобы наладить рабочие отношения с Алеас Нотабль. Им предстояло уживаться друг с другом целый год.

– Сэр, ходят слухи, будто бы видели Тавни, – сказал кто-то из штабных.

– Правда? Где? В последний раз это случилось пару сотен лет назад.

– Как обычно. Пустой коридор и прочее. Один человек якобы дотронулся до нее. Она парализовала его огнем из своих глаз.

– Я мог бы проверить. Давно хотел с ней познакомиться.

– Тот, кто хочет посмотреть на нее, никогда ее не найдет, военконсул.

– Вы правы.

Даже Богоравные и те не могли отыскать ангела-хранителя корабля. «Гемина» утверждала, что Тавни не существует. И все же она появлялась после каждой битвы. Один умник предположил, что Тавни – это мечта. У «Гемины» хватало свободных ресурсов, чтобы создать целый взвод фантомов, настолько реальных, что их можно было бы потрогать.

– Военконсул, не могли бы вы взглянуть на это? – Молодая сухощавая женщина передала ему инфопланшет.

– Что это?

– Сводка данных, полученных при стандартной процедуре сканирования, когда мы были вне Паутины. Ее подготовила «Гемина».

Военконсул бегло просмотрел их.

– Фантом?

– Информация получена с заброшенной станции 3-Б, которая во время инцидента работала в режиме связи. Схожих данных от источника 3-А не обнаружено. «Гемина» считает, что кто-то побывал там и попытался заштопать дырку, чтобы ее нельзя было заметить.

Военконсул внимательно изучил идентификационные данные. «Гемина» утверждала, что фантом не мог являться ни тем ни другим кораблем, за которые пытался себя выдавать. «Грегор забытый» совершал регулярные рейсы по трапеции между Л. Маронией, К. Фоулорией, М. Бемикой и Д. Сутоникой-Б. Так было всегда и так будет впредь. Ганзейский путешественник «Истинный ритуал» действительно пропал, но двадцать лет назад его отыскала «XVII Македоника». Пираты. О выживших ничего не известно.

– Фантомный фантом? Это что-то новенькое.

Хозяева фантомов часто заимствовали опознавательные знаки у других кораблей, когда имели твердую уверенность, что те находятся далеко. Но если кто-то подложил одну фальшивку под другую, это намекало на нечто более зловещее, чем обычная контрабанда.

«Гемина» не нашла ни малейшей зацепки, подсказывающей истинное имя корабля.

– Странно.

Насколько смогла определить «Гемина», за время необъяснимой остановки на М. Шрилике-3-А никто не садился на корабль и не покидал его.

– Проверьте по архивам Звездной базы, когда мы попадем туда.

* * *

Звездная база.

Военконсул не был старым пердуном. Он не должен был распускать сопли ни по какому поводу. И все же не мог сдержать волнения, когда думал об артефакте. «VII Гемина» долго простоит в ремонтном доке. И у него будет немного служебных обязанностей.

– Военконсул, сообщение от «XXVIII Фретензиса». «IV Траяна» объявилась.

– «IV Траяна»?

– Она доставила тех людей, которых вы отправили на путешественнике с П. Джаксоники. Их освободили из чолотской тюрьмы.

Как они посмели? Он разберется, что произошло. И Хагет пожалеет, если провалил дело.

Едва «VII Гемина» вошла в ремонтный док, военконсул приказал привести артефакта и двух негуманоидов.

Какой еще артефакт? Каких двух негуманоидов?

* * *

Военконсул долго размышлял, а затем сказал:

– Ключ: «Гемина». Приоритетная линия. Я хочу собрать совет Богоравных-военконсулов. Всех до единого. Немедленно. Никакие оправдания не принимаются.

В считаные секунды все бывшие военконсулы собрались на его зов.

– Во время нашего последнего посещения Звездной базы Богоравная Макарска Вис вывела моих гостей с корабля. А теперь их здесь нет. Задумайтесь над этим.

Они осознали угрозу еще до того, как он договорил.

Кто-то предложил аннулировать обожествление Макарски Вис. Предложение не прошло. Едва не прошло.

67

– Почему этот проклятый сторожевик все еще здесь? – возмутилась Валерена.

– Пойди да спроси, – огрызнулся Провик.

– Запросто, черт возьми!

Она знала, что он устал это слушать. А он боялся, что она выбрала его мишенью, на которую выплескивала все свое раздражение.

Перемены прошли легко из-за поражения в глухом конце, из-за того что ставки были высоки, а в небе висел сторожевой корабль. Кто-то должен стоять во главе Дома, а Валерена была официально объявленной наследницей.

Во всем остальном, кроме общего согласия по этому пункту, директорат разбился на фракции, пытающиеся получить преимущество перед остальными.

Другой Саймона Трегессера, исполнявший обязанности консультанта, действовал осторожно и всячески показывал свою готовность к сотрудничеству. Он не хотел, чтобы его выгнали.

– Ты должна вызвать Блаженного, – сказал Провик. – Пусть даже это скажется на твоей безопасности.

– Я знаю. Скоро вызову.

– Как можно скорее. Директорат не потерпит, чтобы на наследника так откровенно не обращали внимания и держали его в неведении. Они раздуют из этого проблему.

– К черту их всех!

– Они боятся, Валерена. И будут бояться до конца своих дней. Я могу хоть десять тысяч раз повторять им, что нет никакой связи между событиями в глухом конце и Домом Трегессеров, но в глубине души они все равно не поверят мне. Каждое утро они будут просыпаться с мыслью, не настал ли тот день, когда на них обрушится молот.

Валерена вздохнула. Она все понимала. И сама это чувствовала. Она сказала ближайшему окну, что хочет посмотреть наружу. Иногда вид сверху на Трегессер-Горату действовал на нее успокаивающе.

– Нас могут найти?

– Не думаю.

– Но они никогда не отступают. И ничего не забывают.

– Их можно отвлечь. Саймон приобрел много друзей во Внешнем космосе. Они посчитают нашу засаду большим успехом. И приготовят нам все что угодно. Саймон-Другой может стать бесценным посредником.

– Хорошо.

Они услышали тихие звуки за дверью. Кто-то явно хотел войти.

– Посмотри, в чем дело, – проговорила Валерена.

Лупо спросил, кто там.

– Саймон.

– Помянешь черта… Заходи.

Валерена наблюдала, как Провик занял самую удобную позицию. Она тысячу раз видела, как он поступал таким же образом ради ее отца с целью защитить Трегессера в случае чего. Валерену так и подмывало немного отодвинуться, просто чтобы подразнить его.

– Мы только что спорили о тебе, – сказал Лупо. – И я объяснял Валерене, что мы не должны избавляться от тебя, поскольку ты можешь принести пользу как посол к внешникам.

Валерене пришлось приложить усилие, чтобы губы ее не задрожали. Этот ублюдок умел многое сказать, ничего не говоря напрямую.

– Что привело тебя сюда? – спросила она.

– Этот сукин сын, зависший в точке L5, использует вместо мишеней наши старательские беспилотники.

– Что?

– Он только что разнес в клочья пустой рудовоз, направлявшийся к спутникам Пайримеда.

Все мысли вылетели из головы Валерены. Почему она иногда так застывает?

– Зачем? – спросил Лупо.

– Черт знает. Может, им там скучно. Может быть, они не знали, что оружие заряжено.

– То есть это не провокация? Беспилотник не просигналил им?

– Черт возьми, эти ублюдки находились в пяти миллионах километров и двигались в противоположную сторону. Они упражнялись в трюковой стрельбе АМ-снарядами.

– У них потребовали объяснений?

– Они не ответили.

– Директорат будет в панике, Валерена, – сказал Провик. – Кому-то придется сдерживать их.

– У тебя это получается лучше, чем у меня. Тебя они боятся больше, чем любого сторожевика.

– Обычно я нахожусь ближе.

– Успокой их. А я постараюсь выяснить, что происходит.

* * *

Провик шагнул в лифт следом за колоколом Саймона. Пока они опускались, Другой спросил:

– Так что там насчет посланника во Внешний космос?

– Они привыкли иметь дело с Саймоном Трегессером.

– А зачем размахивать этим у нее перед носом?

– Пытался показать ей, почему тебя нужно оставить в живых.

– Я думал, ты хочешь от меня избавиться.

– Зачем?

– Ты выбрался из глухого конца, проскользнув мимо сторожевика, которого так ожидал. Если бы ты хотел, чтобы Саймон тоже ушел, то позаботился бы об этом. Он не ушел. Поэтому я буду тебе живым укором.

– Он переступил черту.

– Своей идеей бессмертия? Я предупреждал его. Он надеялся перетянуть тебя на свою сторону, предложив тебе долю. Все равно он без тебя не смог бы выжить.

Провик ничего не ответил.

– Я твой должник, Лупо. Если бы у него все получилось, он избавился бы от меня. – Другой выплыл из шахты. – Я никому не скажу о своих подозрениях.

– Конечно, не скажешь.

За Другим придется присматривать. Не может быть, чтобы он не попытался как-то использовать то, что знает.

* * *

– Они успокоились, – сказал Провик Валерене. – А как там наверху?

– Никак. Они не хотят разговаривать. Просто продолжают стрелять куда попало. Не то чтобы от этих выстрелов нельзя увернуться, но если кто-нибудь выскочит на них из Паутины, то будет поджарен еще до того, как мы успеем его предупредить.

– Поганое дело, Валерена. Сторожевики не играют в такие игры. Они сразу дают тебе пинка и говорят «до новых встреч». Пошли странник на Звездную базу и попроси помощи.

– Чтобы мы просили у них помощи?

– Это их работа. А на обратном пути странник заберет Блаженного.

– Это шутка? Она очень глупая, Лупо. Где только Саймон тебя такого нашел?

– В Черном Кольце. Когда оно еще не было Черным Кольцом. Там же, где Блаженный повстречал свою ручную обезьянку Кейбла Шайка.

– Это уже по меньшей мере десятый вариант твоей истории.

Черт возьми, кто такой вообще этот Кейбл Шайк?

– Я никогда не рассказываю одну историю дважды. Кому какое дело? Но один из вариантов может оказаться правдой.

– Конечно. Я пошлю за Блаженным. Но никаких сторожевиков. Я сама все улажу.

– Если у тебя это получится, директорат заткнется навсегда.

Провик вышел.

– Зачем я это сказала? – спросила Валерена у своего отражения в зеркале. – Нужно научиться сначала все взвешивать, а потом говорить.

Она позвонила в свой замок, потом села и задумалась. Подчинит ли она директорат, если разберется со сторожевиком?

Лупо прав. С этим кораблем творится что-то очень дурное.

68

Хагет вернулся. Он ослабил стойку смирно. Дега и Ани-Каат словно оцепенели. Ваджа находился в некоем расслабляющем трансе.

Не в состоянии сидеть спокойно, пока военконсул пролистывал гору бумаг, Джо подошла к Искателю:

– С тобой все в порядке? Ты по-прежнему хорошо себя чувствуешь?

Его здоровье за короткое время радикально улучшилось.

«Да, хорошо, спасибо. Это тот человек, которого нужно убедить?»

– А это человек?

Военконсул перелистывал страницы взад-вперед, сравнивая информацию. Вдруг он поднял голову:

– Прошу прощения за мои дурные манеры. Я просто заметил проблеск той тайны, которая не дает мне покоя. Вы, случайно, не слышали за время поездки что-нибудь необычное о фантомах-торговцах, пропавших кораблях или найденных в Паутине совершенно пустыми? Не апокрифы, а что-то другое.

– Мы много слышали об этом на «IV Траяне», – сказала Джо.

– У меня под рукой заметки «Траяны». Две тысячи шестьсот сорок одна страница с одинарным интервалом, по восемьдесят восемь строк на каждой странице, по сто двадцать символов на каждой строке. И это только предварительный отчет. – Военконсул слабо улыбнулся. – Я бы не поверил даже сторожевому кораблю – по крайней мере, этому кораблю, – если бы не происшествия, связанные с возвращением «XXVIII Фретензиса» и «VII Гемины» из глухого конца.

Военконсул снова сверился с нужной страницей и покачал головой.

– Сэр?

– Нам пришлось покинуть Паутину, чтобы отрегулировать двигатель. И во время обычного сканирования местной станции мы обнаружили аномалию – путешественник с двумя названиями, ни одно из которых не было настоящим. Поначалу я думал, что это просто пугливый фантом. Пока не переговорил с военконсулом «XXVIII Фретензиса».

Несколькими якорными точками раньше они наткнулись на путешественник, увязший в Паутине. Они загнали его в отсек для рейдеров и проникли внутрь через грузовой люк. Всех членов экипажа и пассажиров кто-то изуродовал и убил. В ритуальных целях, как подозревает «Фретензис». Шесть пассажиров, указанных в декларации, пропали. Как и бо́льшая часть груза.

– Это какая-то бессмыслица, сэр. Разумеется, пираты могут захватить путешественник, но они не станут покидать корабль, просто перебив всех подряд. Сам путешественник намного ценнее любого груза.

– Вы правы. Пиратов в основном интересуют корабли. Но… «Траяна» действительно говорит о каком-то ритуале. А сползая в сверхъестественное, вы все рациональное оставляете в стороне. Но мы уклонились от темы нашего разговора. Я хочу услышать, что там у вас произошло. Коммандер Хагет?

– Вы видели мой рапорт, сэр?

– Видел.

– Значит, вам известно, что я придал новый оттенок значения слову «некомпетентный».

– Я не заметил этого. Сержант, вы тоже считаете миссию провальной?

– Ужасной, сэр, но не провальной, если учесть, что мы не получили строгих инструкций. И успешной в том смысле, что установили связь с Искателем. Он пока не желает сообщить нам ничего существенного, но мы добьемся этого, приложив некоторые усилия.

Военконсул не дал ей договорить. Проклятье. Ей захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда.

– Я должен объяснить, почему вас изолировали. Пока вы отсутствовали, среди Богоравных произошел катастрофический раскол. «Гемина» опасается, что вы можете ухудшить положение.

Вот дерьмо! Меньше всего ей хотелось вляпаться в игры за власть между Богоравными. Ну их всех к черту!

Военконсул посмотрел на Дега, Ани-Каат и Ваджу:

– Я и так уже изрядно испоганил вашу жизнь, а теперь сам нахожусь в безвыходном положении, так что остается лишь еще немного вас помурыжить. Я не могу вас вернуть назад, пока мы не будем готовы к отлету. А «IV Траяна» готова принять вас на борт. Вы заинтересованы?

Желающих не нашлось.

– Я так и думал. Передам ей свои сожаления.

Джо указала на Искателя:

– Мы кое-что не занесли в рапорт, сэр.

– И вам тоже кое о чем не сказали. Например, о том, что «XXVIII Фретензис» своим неожиданным появлением прервал нападение внешников на родной мир вашего приятеля. Он действовал быстро и эффективно, – заверил военконсул Искателя. – Обошлось без потерь и ущерба.

– У вас действительно был здесь кто-то из его расы, сэр? – спросила Джо.

– Да. Вместе с двумя спутниками: ку и артефактом, – объяснил он. – Они просто ходячие бомбы. Могут взорвать нас в любой момент.

Хитрый ублюдок явно к чему-то клонил, догадалась Джо. У нее похолодело внутри. Ей точно не понравится, когда это произойдет.

Джо захотелось вернуться в свое отделение. Чтобы проспать вместе со всеми до конца этого кошмара.

«Я солдат».

Да.

– Я хотел бы задать вопрос Искателю, – сказал военконсул. – У меня не было возможности спросить его соплеменницу. Она находилась в коме все время, что провела здесь.

– Лучше это сделать с помощью сержанта, сэр, – ответил Хагет. – Он доверяет ей больше, чем остальным.

Джо бросила на него убийственный взгляд. Он даже не вздрогнул. Возможно, считал, что делает ей одолжение.

– Логично, коммандер. Не сомневаюсь, что вы хотели бы повидаться с друзьями. Будьте так любезны, отложите эти встречи до того момента, когда я просмотрю данные.

– Да, сэр.

– Полковник Ваджа, я продумаю возможность вашей отправки обходными путями. А пока наберитесь терпения и воспользуйтесь нашим гостеприимством. Коммандер, покажите нашим гостям их каюты, а я тем временем продолжу с Искателем и сержантом.

Тысяча чертей! Джо почувствовала себя зверем, угодившим в капкан.

* * *

Военконсул присмотрелся к сержанту. Она явно была испугана. Он перевел взгляд на негуманоида. Тот попытался принять человеческий облик, но не слишком удачно. Словно для того, чтобы не причинять неудобства окружающим, а вовсе не затем, чтобы обмануть их.

– Я могу как-то помочь вам успокоиться, сержант?

Она вздрогнула:

– Нет, не думаю.

– А ваш приятель? Может быть, ему будет удобнее сидеть?

– Только не в человеческом кресле, сэр. – Она посмотрела на негуманоида. Что-то промелькнуло между ними. – Ему не терпится узнать о той, что побывала у вас на борту.

– У меня есть запись, сделанная во время ее посещения. Не мог бы он переместиться к видеоэкрану?

Она объяснила Искателю словами и жестами, что нужно сделать. Военконсул включил запись.

– У вас с ним хороший контакт, сержант?

– Слабый. Шансы донести что-то до него – пятьдесят на пятьдесят. А то, что я получаю от него, с легкостью может искажаться. Я не способна уловить те запахи, которыми они пользуются так же, как мы пользуемся словами и жестами. К тому же они слышат иначе, чем мы, и поэтому не улавливают части сказанного. А наши запахи сбивают их с толку.

– Я почувствовал пустоты в вашем рапорте.

– Непреднамеренно, сэр. Раньше я никогда не писала рапорты. И бо́льшую часть времени потратила на то, чтобы научиться этому.

– Он взволнован. Почему?

– Не знаю, сэр. Не отвлекайте его. Иногда он становится очень упертым. Нужно действовать последовательно.

– Кто он такой и чем занимается?

– Трудно объяснить. Искатель – это скорее название профессии, чем имя. Давным-давно его народ отправил восемнадцать Детей на Капитолу-Примагению. Они хотели лучше понять человеческую расу. Детей послали потому, что их разум более гибок. Предполагалось, что они пробудут среди людей десять лет. Но они так никогда и не вернулись. Первый Искатель выяснил, что они не добрались до Капитолы-Примагении. Но позднее поступили сигналы о том, что Дети живы.

– И что дальше?

– Здесь-то мы и упираемся в стену, сэр. Я не могу понять. Они узнали это и послали другого Искателя. Его. С тех пор он не возвращался домой. И нашел нескольких Потерянных Детей. Насколько я могу представить, путешественник, на котором они летели, был захвачен пиратами. Метанодышащие внешники тоже оказались как-то в этом замешаны.

– Все любопытнее и любопытнее.

– На их путешественнике был один метанодышащий. Кто-то из пассажиров-людей ворвался на мостик и остановил корабль в Паутине. Потом подошел другой корабль. На нем были другие метанодышащие, а экипаж состоял из людей и негуманоидов. Они высадились…

– В Паутине?

– Они высадились на путешественник, но не делали ничего, пока не появилось Сущее. И тогда они принялись убивать людей. Когда же они набросились на Детей, те заставили убийц остановиться. Не знаю как. Искатель – не очень хороший рассказчик. Он излагает факты. А когда фактов нет, я не могу уловить смысл.

Военконсул посмотрел на негуманоида, погруженного в наблюдение за существом его расы.

– Как наше Потерянное Дитя попало на Мерод-Шен?

– Я предполагаю, что Дети слушались пиратов, пока те не причиняли им вреда. Поэтому их просто бросали одного за другим в захолустьях вроде В. Ротики-4. Они были детьми, не умели говорить, не знали, как выжить в Нижнем городе. Вот и решение проблемы.

– Когда это произошло?

– Судя по всему, вскоре после энхерренраатского кризиса.

– Так давно?

– Они фактически бессмертны. Не умирают по естественным причинам. Все, запись закончилась. Он очень расстроен.

– Выясните все, что сможете.

Военконсул перестал следить за обменом информацией между Джо и Искателем, задумавшись о склонности судьбы нянчиться со злодеями. Эта банда пиратов с фантомного фантома могла оказаться самой необычной из всех. И амбициозной, если засада – их рук дело.

Он вывел на монитор данные, полученные по предыдущему запросу.

Никаких сведений, подозрений или слухов о связях того или иного Дома с пиратами не обнаружилось. С другой стороны, большинство Домов промышляли контрабандой.

– Сержант, он случайно оказался на чолотском путешественнике одновременно с метанодышащим?

– Нет. Он узнал, что это существо появилось в пространстве Канона, и устроил так, чтобы попасть на тот же самый путешественник.

Узнал, что существо появилось в пространстве Канона? Каким образом? А потом, после того как он прозевал Потерянное Дитя на В. Ротике-4, вдруг почувствовал с расстояния в шестьсот световых лет, что оно в беде. Какой же ментальной силой он должен обладать?

– Он очень взволнован, военконсул, – сказала сержант.

– Я заметил.

– Это Дитя должно в скором времени совершить переход из подростковой стадии во взрослую. Это происходит неожиданно и очень болезненно, может даже убить его, или хуже того, если рядом не окажется взрослого, который позаботится о нем.

– Хуже того?

– Именно так он и сказал. Он говорит, что должен его отыскать, до того как наступит кризис.

– Мм?

– Они проходят различные стадии развития. Как насекомые. Только этих стадий больше. С первыми переходами они могут справиться в одиночку. Искатель говорит, что они способны сознательно откладывать последнюю трансформацию, если контролируют свои эмоции. Но если оно в состоянии стресса и ушло в себя – а так оно и вышло, – то не сумеет сдержать начало изменений.

– Он хочет найти его?

– С нашей помощью.

– Хотите сопровождать его?

– Черт! Так и знала, что все кончится какой-нибудь жопой!

– Сержант?

– Простите, сэр. Я солдат.

– Вас не привлекает эта идея?

– Нет, сэр. Я отсутствовала дольше, чем хотела бы. Поездка была интересной, но не доставила мне удовольствия.

– Мне подумалось, что это самый простой способ выследить двух других, о которых я говорил. Один из них – Кез Маэфеле, воин-ку. Можете ознакомиться с его досье.

– Да, сэр.

– А пока разузнайте побольше у Искателя. Он будет сотрудничать с нами, потому что для него это лучшая возможность отыскать свое Потерянное Дитя.

– Да, сэр.

– На этом все. Никому ничего не рассказывайте. Я свяжусь с вами позже.

– Да, сэр.

Она начала объяснять негуманоиду, что им пора уходить. Но тот не желал двигаться с места.

– Полную информацию о пребывании его соплеменника на нашем корабле Искатель найдет в своей каюте, сержант.

Это возымело действие.

Разобравшись с этим делом, военконсул откинулся на спинку кресла. Следующий ход выглядел очевидным, хотя и неприятным. Он должен нанести визит «IV Траяне».

69

Валерена окинула взглядом шесть собственных одинаковых версий. Смотреть на них было немного неуютно. Только они ведь больше не являлись в точности Валеренами, правильно?

Чтобы создать настоящего Другого, нужно угробить кучу времени на детали, в особенности на мотивацию и внушение идей. Но она всегда была так чертовски занята… если посмотреть правде в глаза, она все делала через задницу. Это были шесть ее лучших Других, но она понятия не имела, как они запрыгают, когда дерьмо хлынет через край.

Она сосредоточилась на обзорном экране и управлении. Инерционная система работала на пределе. Программа отхода и уклонения была настроена на мгновенный разворот при первом же выстреле. Сторожевик занимал весь экран. Его корпус казался потертым, изношенным, даже запущенным. Он напоминал старый-старый камень с пятнами лишайника.

Валерена подумала, что он выглядит нездоровым.

Коммуникатор продолжал выплескивать короткие полуистерические сигналы: «Мы пришли с миром». Ответа не последовало, но и выстрелов тоже, хотя челнок уже подобрался намного ближе убойной дистанции.

У страха коричневый цвет. Старперы из директората дружно намочили штаны. После этого никто из них не посмеет ничего сказать насчет ее смелости.

Оставалось всего несколько километров.

Она вспотела в своем скафандре для ВКД. Руки дрожали. Как там говорил Саймон о том дне, когда они с Лупо захватили власть в Доме? «Очко сжималось так, что туда кувалдой гвоздь не забьешь». Теперь Валерена понимала, что это значит.

Она дышала с трудом, жадно хватая воздух. Скафандр предупреждал об опасности гипервентиляции.

У нее вырвался один из тех глупых смешков, которые превратились в фирменный знак ее отца. Теперь она понимала и это. Хороший способ сбросить напряжение.

Она оглянулась на Других. По их сдержанному виду ничего нельзя было прочесть.

Взгляд на экран. От сторожевика по-прежнему не поступало никаких сигналов. Не зажглось ни одного огня. Нет, подождите. Слева, как раз над плоскостью подлета, открылась дверь шлюза.

Такого сигнала вполне достаточно.

Она снова рассмеялась, затем дрожащими руками скорректировала курс и включила передние огни. Гнездо истребителя. Она разглядела дюжину кораблей преследования. Как и сам сторожевик, они казались заброшенными.

Двигались здесь только зловещие тени.

Она завела челнок внутрь и развернула носом к выходу. Как будто в самом деле надеялась, что сможет быстро улизнуть отсюда. Дверь шлюза закрылась. Пятнадцать сантиметров брони, несокрушимой для любого имеющегося на челноке оружия.

Ни один Трегессер не подбирался так близко. В этом она уже затмила Саймона.

«Это только начало, – пообещала она себе. – Хватай быка за рога и скачи на нем».

Челнок сообщил, что воздуха в шлюзе нет. Она проглотила большое сухое яйцо.

Отступать некуда.

Одна из Других открыла выходной люк.

– Лучше взять ручные фонарики, – предложил кто-то.

Здесь не было не только воздуха, но и света.

Бери команду на себя. Делай хоть что-нибудь.

– Правильно. Полный комплект. На тот случай, если вся эта чертова громадина окажется таковой.

Она просила Лупо проинструктировать ее. И получила в ответ пространную информацию, которую можно было охарактеризовать коротким словом «ничего».

Он делил сторожевики на четыре вида: нормальные (тринадцать единиц), странные (четыре, включая «I Примагению» и «XII Фульминату»), жуткие и смертельно опасные (три корабля: «II Виктрикс», «IX Фурия» и «IV Траяна») и неклассифицированные из-за недостатка информации (все остальные, включая «VI Адъютрикса»). Судя по поведению «VI Адъютрикса» в последнее время, Лупо подозревал, что и он стал жутким и смертельно опасным.

И Валерена прыгнула прямо в пасть дракона. Словно какая-нибудь глупая девственница, приносимая в жертву.

Выход из шлюза был герметично закрыт, но не заперт. Коридор за ним оказался пустым и тоже лишенным воздуха и света. Краска на стенах покрылась трещинами, шелушилась и осыпалась. Повсюду лежала пыль.

– Здесь совсем никого нет?

– Но кто-то же стрелял по нашим беспилотникам.

– И кто-то открыл шлюз.

А потом снова закрыл.

Валерена повела всех за собой.

* * *

Проходили часы. Ничего не менялось. Неужели все это устроено нарочно? Испытание нервов на прочность?

Возможно. Валерена уже готова была развернуться и убежать без оглядки. Они вошли в огромный зал. Такой же темный, но с намеком на воздух.

– Остановимся здесь. Нужно подкрепиться.

Она набрала полный рот жидкой похлебки. Они бродили по кораблю уже четыре часа.

– Эй!

– Что?

– Я что-то видела. Вон над тем экраном.

Лучи шести фонарей повернулись в одну сторону. Валерена копалась в своей сумке с инструментами.

– Вот он!

– Я ничего не вижу.

– А я видела, но глазам своим не поверила. Он был совершенно голый.

– Положите оружие, – велела Валерена. – Сидите и не дергайтесь. Посмотрим, что будет дальше.

Сумка подтвердила, что там кто-то был.

Соглядатай завис на самой границе света, пугливый, словно фея. Валерена мельком взглянула на него. Он был молодой. И не носил никакой защиты от холода и вакуума.

– Давайте его поймаем, – сказала Валерена, сытая, отдохнувшая и уже не такая раздраженная, несмотря на неожиданное появление наблюдателя.

Минут через десять она поняла, что за ними следили намного внимательнее, чем это возможно для одной пары глаз. Они никак не могли окружить его. Наоборот, он уводил их куда-то. Этот чертенок все время держался неподалеку, у самой границы света… Валерена не остановила преследования, поскольку он был единственным, с кем они могли установить контакт. Пусть даже такой нелепый.

Он оставлял в пыли отпечатки босых ног.

* * *

Валерена заметила, как мальчишка прошмыгнул в люк в сотне метров впереди.

– Я готова сделать еще одну остановку.

– Как будто в сказку попала, – сказала одна из Других.

С каждой минутой происходящее становилось все более нереальным.

Валерена шагнула через люк… в яркий свет, приятное тепло и подходящий для дыхания воздух. Это помещение походило на боевой командный центр.

– Рассредоточьтесь и присядьте. Мы на месте.

Минутой позже она добавила:

– Это становится совсем странным. Какая дурацкая идея заставила меня прийти сюда?

Некоторые из Других уже расстегнули скафандры. Мальчишка плыл в невесомости, наблюдая за ними. Он понемногу набирался смелости. Но очень понемногу.

– К черту это дерьмо! У меня больше нет сил. Не будите меня, пока у вас все в порядке.

70

Тортил поднял взгляд на влетевшую в комнату Полночь:

– Что такое?

– Мы отправляемся на Трегессер-Приму. За Блаженным прилетел странник. Он решил забрать нас с собой.

Тортил лишь молча смотрел на нее.

– Ты не рад?

– Нет.

– Ох.

Он объяснил ей свои нравственные проблемы. Она все поняла, но не встревожилась. Он ведь был для нее Тортилом, а Тортил не может причинить вред людям.

Хотелось бы ему иметь такую веру в себя. Искушение и разумные доводы приперли его к стене.

– Ты виделась с Янтарной Душой?

– Да, она тоже не очень рада.

– Соберу-ка я тогда вещи, раз мы отправляемся в полет.

Это подействовало.

– О, и я тоже! – сказала Полночь и упорхнула.

Тортил не стал собирать вещи. Ему нечего было собирать. Он глубже опустился в кресло и задумался над странным вопросом, который недавно задал ему Блаженный. Мальчишка хотел знать, не слышал ли он о межзвездном двигателе, сверхдвигателе, гипердвигателе или еще каком-нибудь, которому не нужна Паутина.

Тортил слышал. Но характер разговора не подразумевал, что такое возможно. Это была всего лишь интеллектуальная игра фантазеров, недовольных теми ограничениями, что накладывает Паутина.

Тортил спросил, зачем это Блаженному.

– Любопытство. Я пытаюсь выяснить, откуда пришла человеческая раса. Она не могла развиться ни в одном из заселенных сегодня миров. Она не переселилась в пространство Канона по Паутине. Ее первая встреча с Паутиной произошла на тысячу лет раньше, чем был основан Канон, когда го посетили М. Вилбрантию в Восьмиграннике. Все восемь систем были заселены за несколько тысяч лет до этого. Как мне жаль этих го, – добавил Блаженный.

За первое проведенное в Паутине тысячелетие человечество восемнадцать раз воевало со своими благодетелями. Девятнадцатой войны не понадобилось. Появление на сцене Паутины сторожевых кораблей стало полным и абсолютным триумфом.

* * *

Блаженный хмуро посмотрел на Нио:

– Пусть эти ублюдки ворчат сколько угодно. Я не сдвинусь с места, пока все не будет готово. Не хочу ничего оставлять стервятникам Провика или сторожевикам. Эй, Кейбл!

– Да?

– Как дела с данными? Сторожевик не повернул назад, но это еще не значит, что они ничего там не нашли. Так ведь?

– Не думаю. Я не обнаружил никаких пустот, которые могли бы привлечь их внимание.

– А сейчас ты чем занят?

– Пытаюсь понять, как доставить наших гостей на Трегессер-Горату.

– Кто-нибудь заподозрит неладное, если я появлюсь с подружкой-артефактом?

– Нет.

– Значит, с одной уладили.

– Артефакты приходят и уходят. А воин-ку – нет.

– Здесь все в твоих руках. А где Тина, Нио?

– Пытается затолкать все в лихтер.

– И загрузила все, кроме живого багажа, – послышался голос с его запястья. – Вы идете?

Блаженный огляделся:

– Мне все время кажется, будто я что-то забываю.

Нио хмыкнул. Кейбл молчал, пока они не оказались на стартовой платформе. Но то, что он сказал, Блаженному не понравилось.

– Рано или поздно нам придется подключить к этому Провика. Ничего не поделаешь.

– Черт побери, это означает, что мы все ему отдадим!

– Кто-то из его людей наверняка окажется на страннике. Кто-то постоянно будет крутиться рядом с нами. Нет никакого способа спрятать от него ку.

* * *

Первой, кого Блаженный увидел на борту странника, была та женщина, с которой Провик в последний раз появился в Пилоне.

Она загадочно улыбнулась ему.

71

Н. Этоарция-3. Высший город Трегессер-Хиксалаг.

Миф Воргемут усмехнулся. Ему доводилось видеть Нижние города и поприятнее.

Высший город был затейливо украшен. Какой-то дурацкий праздник, значения которого Воргемут не понимал и не желал понимать, хотя сам же и устроил прием для сливок общества Трегессер-Хиксалага.

«Немногим лучше подонков из Трегессер-Гораты», – подумал он, продолжая улыбаться.

Воргемут окинул взглядом Высший город, снова усмехнулся и вернулся к гостям. Местные обитатели не обращали на него внимания. Можно спокойно улизнуть, чтобы принять дозу вдали от посторонних глаз.

Он так и сделал.

Но только собрался втянуть из баночки «Джейн» – чистейшего «натурального голубого», – когда вдруг понял, что он здесь не один. К нему приближался черный силуэт.

– Какого черта? Кто вы?

Эта фигура почему-то вызывала у него тревогу. Он попятился к двери.

– Давай, Миф, нюхни.

– Валерена? Что ты здесь делаешь?

– Не отвлекайся, Миф.

Воргемут покосился на полуметровый ствол распылителя. Пуля из спрессованного натрия могла выжечь его мозг без всякой надежды на восстановление.

Он втянул дозу. Эйфория наступила мгновенно.

– Теперь другой ноздрей.

– Но я же тогда совсем отключусь, – запротестовал он испуганным, но с каждым словом становившимся все более вялым голосом.

– Нюхни, Миф.

Он нюхнул. Разве у него имелся выбор?

Через две минуты он уже не мог встать самостоятельно. Женщина в черном помогла ему подняться. Затем подвела к перилам балкона, на которые он смог опереться. Она уронила баночку с «Джейн». Целое состояние рассыпалось по полу. Воргемут не заметил этого.

– Прощай, Миф.

Она нагнулась, приподняла его ноги и перебросила безвольное тело через перила.

Сначала он хихикал, радуясь ощущению полета. А потом и вовсе перестал что-либо делать. Навсегда.

72

Призрак «Траяны» суетился и безостановочно болтал, вымотав военконсулу все нервы. Зато он узнал о фантомных фантомах даже больше, чем хотел бы.

Призрак так ничего и не понял.

Военконсул не нашел никаких разрывов в оболочке ядра «IV Траяны». Поглотив весь экипаж и заключив его в единую личность, «Траяна» сделалась неврастеничным и одиноким, но не больным короблем. Ткань ядра осталась совершенно стерильной.

73

Валерена проснулась с уверенностью, что с ней что-то не так. Она повернулась на бок. Мальчишка вскочил и умчался прочь.

Ее Другие тоже спали. Некоторые сняли скафандры. У мальчишки, сидевшего на корточках рядом с одной из них, отчетливо была видна эрекция.

Из пересохшего горла Валерены вырвался смешок. С ним все понятно.

Ей ужасно хотелось пить.

Она надолго припала к трубке своей фляги, затем проверила время.

Прошло двое суток? Прямо какая-то ночь под Эльфийским холмом. Не стоило удивляться, что она так отвратительно себя чувствует.

Однако ничего дурного с ними не случилось. Валерена предположила, что их изучали, но как и зачем – неизвестно.

Она поела. Еще раз приложилась к фляге. Будить Других Валерена не стала. Она следила за мальчишкой, который перебрался на консоль между ними, но отступать дальше не спешил.

– У тебя есть имя?

Никакого ответа.

– Ты здесь один?

Скучающий ребенок, играющий в боевом центре, прекрасно объяснял инцидент со стрельбой. Она не впустила в голову более серьезные вопросы, превращавшие все, что с ней происходило, в нечто сюрреалистическое.

Нужно сосредоточиться на ближайшей достижимой цели. Поймать мальчишку и поскорее уходить отсюда.

Она медленно поднялась. Он приготовился к бегству, но пока оставался на месте. И зачарованно наблюдал, как она снимает скафандр.

Это был лишь вопрос времени, когда мотылек опалит крылышки в пламени свечи.

Что-то странно волнующее и даже эротическое было в происходящем. Она и сама этому удивилась. Совокупления давно стали для нее не более чем отчаянными разовыми событиями, короткими и обычно безуспешными попытками убежать от действительности.

* * *

Четыре Другие уже проснулись, когда Валерена привела мальчишку. Он уже принадлежал ей. Или любой из женщин, которая захочет им манипулировать.

Она устроилась на полу и притянула его к себе.

– Это Тавн. Он просто чудо. – Она провела пальцем по внутренней стороне его бедра. Мальчишка отозвался мгновенно. – Он будет делать все, что мы захотим, до тех пор, пока мы будем делать то, чего хочет он.

– Артефакт? – спросила одна из Других.

– Что-то вроде этого. Органическая голограмма, проецируемая подсознанием сторожевого корабля. Нам попался очень похотливый сторожевик.

– Хочешь сказать, что, сношаясь с этим ребенком, ты сношаешься со всей этой чертовой машиной?

– Насколько я понимаю, да.

Похоже на то, что Дом Трегессеров мог завладеть сторожевым кораблем с помощью простейших сексуальных манипуляций.

Может быть, и так.

Она многого пока еще не знала. Куда подевался экипаж? Почему сторожевой корабль торчит здесь, словно брошенный? Почему он в таком плохом состоянии?

Она опустила руку на колено мальчишки. Он все ей расскажет.

Это было дико. Нелепо. Невероятно. Это была сюрреалистическая и жуткая Вселенная.

74

Барбикан и хоригавцы в первый раз видели солдат со сторожевого корабля. Все, кто находился в доке, замерли и уставились на них. Один из солдат сделал вид, будто заряжает оружие.

– Хоук! – одернула его Джо.

– Ой, лейтенант, я просто…

– Не знаешь, каким еще дерьмом заняться. Как обычно.

Она заметила, как из-за угла вышла Ани-Каат с маленьким смуглым мужчиной, который, видимо, и являлся судовым казначеем зафрахтованного путешественника. Ани-Каат помахала ей рукой.

Судовой казначей заговорил первым:

– Это все, лейтенант?

Он пытался сохранить хладнокровие. Как будто в том, что его путешественник забрали и перестроили, не было ничего необычного.

– Вся команда. Есть еще груз в комплекте. А где остальные?

– Оба полковника сейчас на мостике, устанавливают черные ящики. А еще один что-то вынюхивает.

– Дега – он и есть Дега, – усмехнулась Ани-Каат.

– А где негуманоид?

– В своей каюте.

– Я покажу ребятам, куда идти? – предложила Ани-Каат.

– Это моя работа, – оборвал ее судовой казначей. – Идемте.

Джо отпустила солдат и спросила у Ани-Каат:

– Они все вроде этого?

– Все как один. Изо всех сил пытаются показать, что ничуть не впечатлены. Подожди, ты еще не видела капитана. Сразу затоскуешь по Тиммербаху. Хотя полковник Хагет знает, как с ним связаться.

– ВПЗ^[9] полковник Хагет, – усмехнулась Джо.

– Я бы на его месте настояла, чтобы мы все пользовались этим багажом. Разве не так?

– Какого черта? Нельзя получить все и сразу. Зато он хорош в постели.

– Ему бы не понравилось, что ты рассказала мне это.

– Он бы умер на месте. Как там Искатель?

– Устроился и горит желанием лететь. Только не знает куда. Я так поняла, что у этого Потерянного Дитя должен случиться припадок и тогда он его учует.

Ани-Каат проводила Джо до каюты. На этот раз каждый, кто пожелает, мог получить отдельное жилище.

– Он ужасно уклончивый.

– А ты бы такой не была?

– Верно, черт возьми. Я тоже не говорю о том, чего не понимаю, только мне это все равно не нравится. – Она начала снимать боевой скафандр. – Потом отнесу его в оружейную. Эта каюта просто огромная.

– Хочешь клубок бечевки?

– Обосраться как смешно! – Каюта у нее имелась, но обстановка не баловала роскошью. Ребята из Дома Хоригава любили спартанский стиль. – Пожалуй, лучше будет доложить.

* * *

– Ребята, а почему вы стали добровольцами? – спросила Джо, когда они подошли к мостику.

Ани-Каат усмехнулась:

– Хорошее жалованье. Короткий рабочий день. Никакой работы, кроме как ждать, когда военконсул отправит нас домой.

– Серьезно?

– Нет. Мы не торопимся возвращаться.

– Мм?

– Мы все родились на П. Джексонике-3-Б. Только Эре доводилось покидать ее. Год он провел в Академии штаба. Моя мать тоже работала в СТАЗИСе, пока ее не перевели в администрацию. Она всегда мечтала путешествовать. И позаботилась о том, чтобы по крайней мере у меня была такая возможность. Мать Дега работала в доках. Она бы задушила его, если бы он не сделал все, что мог, чтобы улететь.

Джо остановилась. Для нее все это оказалось новостью, хотя она провела несколько месяцев в компании Ани-Каат. Джо совсем не интересовалась, как эта женщина жила раньше. Солдаты никогда не задумывались о чьем-то прошлом.

– В чем дело? – спросила Ани-Каат.

– Да так, просто прониклась. Ты, наверное, иногда виделась со своей матерью.

– Каждый день. Это еще одна причина, по которой я улетела.

– А моя погибла, когда «VII Гемина» еще только строилась. Я тогда была в хранилище. – Она пошла дальше, все еще потрясенная. – А как насчет детей?

– У нас есть сын. Тобиас. Ему скоро исполнится четыре. Он остался с матерью Дега. Я скучаю по нему.

Вот, значит, как. Всего лишь.

– А у тебя?

Джо поежилась:

– Мы все стерилизованы. – Сама не зная почему, она пожалела, что начала этот разговор. И, прибавив шагу, поднялась на мостик. – Боевая группа на борту, полковник.

– А, лейтенант. – Хагет улыбнулся. – Это я тренируюсь. Может быть, следующие десять раз я назову вас сержантом. Все почти готово. А как насчет багажа?

– Последнюю часть уже должны погрузить.

– Ваджа сейчас в навигаторской, проводит предстартовую проверку. Когда он закончит, мы запишем данные со станции и посмотрим, сможете ли вы что-нибудь разузнать о наших негуманоидах.

– Вы удивительно спокойны. Учитывая ситуацию.

– Разумеется. Богоравный примет участие только как советник.

– Но если вы не прислушаетесь к его советам, то погубите свою карьеру.

– Только если он окажется прав, а я нет.

– А разве они когда-нибудь ошибаются?

Джо не хотелось брать с собой Богоравного. В этом задании было слишком много моментов, которые ей не нравились.

– Ваши солдаты годятся для чего-нибудь, кроме мордобоя?

– Скажите, что вам нужно, и они постараются это сделать. Пойду посмотрю, как там Ваджа.

Хагет сделал вид, будто только сейчас заметил Ани-Каат, подозвал ее и спросил, как лучше использовать ее и Дега. Еще один момент, который Джо совсем не нравился. Экипаж собрали без надлежащей проверки на взаимодействие и просто затолкали в путешественник. Она спустилась с мостика, пройдя мимо функционеров из Дома Хоригава, стоявших с каменными лицами и притворявшихся, будто они не возражают против того, что корабль перестроили без их ведома.

Переборки между каютами на жилой палубе убрали, чтобы разместить здесь операционный центр. Вход в него устроили всего в нескольких шагах от люка на мостик. Когда заполнят грузовые отсеки, а по проходам протянут хитросплетение кабелей и подсоединят их к операционной системе путешественника, корабль будет обладать сравнимыми со сторожевиком возможностями для разведки и обработки данных. Ничего похожего в Паутине еще не появлялось.

– Можно мне войти в систему, Эра?

– Привет, Джо. Конечно можно. Забавно. Ты совсем не изменилась.

– Что?

– Я думал, после того как тебя произвели в офицеры, от тебя начнет исходить таинственное сияние.

– Черт, вы все вдруг стали такими остроумными. Ты заметил?

– А как же! Хочешь посмотреть на то, что никогда больше не увидишь?

– И что же это?

– «XXVIII Фретензис» выходит наружу.

Она встала рядом с Ваджей у видеоэкрана. «XXVIII Фретензис» как раз выходил из Барбикана. Это выглядело впечатляюще.

– Удачной охоты, ребята, – сказал Ваджа.

У него выработалась стойкая неприязнь к расе Посланника.

* * *

– Получите! – Джо бросила список на стол перед Хагетом. – Вы сказали, что наиболее вероятны первые десять отправлений, поэтому я и взяла десять, но, если они не улетели на одном из первых трех, можете забрать мою «комету».

– Почему вы так уверены?

– Все три пристыковались к одному отсеку дока. Корабли со Звездной базы обычно подходят к соседнему отсеку. Все три отбыли в интервале десяти часов. И как раз в это время на сторожевом посту Барбикана сработала ложная тревога. СТАЗИС решил, что это был самоустранившийся компьютерный сбой или грызуны с одного из хоригавских кораблей.

– И все три – перевозчики. Что вы об этом думаете, Смоки?

Капитана корабля звали Хиде Йорейоши, но он настаивал на имени Смоки.

– Рудовозы, полковник. Они доставляют нам металлические заготовки.

– А зачем им нужны промежуточные остановки?

– Забрать спецзаказ.

– Если бы вам нужно было сбежать, какой перевозчик вы бы выбрали?

– Они решили наугад, полковник. Вероятно, выбрали тот, на котором была самая беспечная охрана.

Хагет хмыкнул и уставился на список.

– Кто-нибудь может найти причину, почему ку не покинул бы перевозчик при первой же возможности?

Никто не предложил ни одной версии.

Хагет обвел первые остановки всех трех кораблей.

– Вот наш маршрут, Смоки. Если мы ничего там не найдем, я отшлепаю лейтенанта и мы придумаем что-нибудь еще.

Джо фыркнула. Она не сомневалась в этом этапе поисков.

75

Лупо Провик смотрел в окно своего кабинета, расположенного на одном уровне с Высшим городом Трегессер-Гораты, и не видел ничего, что могло бы его порадовать.

– Что она там делает?

– По-прежнему никаких известий, – доложила Четвертая.

– Неужели она не понимает, как может нам напакостить директорат, особенно сейчас?

Странник Блаженного вышел из Паутины два часа назад. Лупо и его семья ожидали сообщения от Второй.

– Почему Вторая так долго тянет? – сказал Третий.

– Блаженный ведь не станет ее убивать, правда? – спросила Третья.

– Нет, – ответил Лупо, – на такой глупости его не поймаешь.

Первый еще вчера вылетел на станцию, чтобы сопровождать наследника престола.

Пятый и Шестая дежурили на коммуникаторе.

– Перестаньте суетиться, – сказала Шестая. – Вторая на связи.

Они собрались вокруг изображения Второй. Провик чувствовал себя немного глупо. Он должен был догадаться: она ждала, пока не окажется так близко, что сможет послать голографический сигнал.

– Меня видно? – спросила она.

– Превосходно, – ответил Лупо. – Расскажешь что-нибудь интересное?

– Блаженный ведет себя образцово. Пока. Главная новость в том, что он взял с собой на М. Шрилику троих, а вернулся с восемью.

Вторая исчезла. Вместо нее появились голопортреты.

– Кейбл Шайк. Нио Бофоку. Тина Бофоку. Они улетели вместе с ним. Харсен Бхентус. Орэл Стэнг. Специалисты по финансовым прогнозам, высланные Саймоном Трегессером.

– Я помню этот случай, – сказал Лупо. – То были не лучшие дни для Саймона.

– Бхентус – человек. Стэнг похожа на артефакт, пытающийся сойти за человека. Записи с М. Шрилики выглядят неубедительно.

Лупо оглянулся на Третьего и Четвертую. Они уже разыскивали сведения.

– О троих остальных нет никакой информации. Леди Полночь – артефакт. Назначение очевидно. Янтарная Душа – артефакт под вопросом. Может быть, изготовлена негуманоидами. В любом случае меня от нее бросает в дрожь. Тортил. Негуманоид. Настоящее имя неизвестно. Предположительно – из расы ку. Вероятно, помощник Шайка.

Лупо понял, к чему она клонит.

– Думаешь, они мошенники?

– Этот – да. А может, и не он один.

– Мы выясним насчет них. Первый встретит тебя на станции. Введи его в суть дела. Не отставай от Блаженного. У нас здесь неприятности.

– Сторожевик?

– В том числе.

– Мы тоже видели один сторожевик, – сказала Вторая. – «VII Гемину».

Она отключила связь.

В кабинете сделалось очень тихо, пока Лупо не выдавил из себя смешок:

– Похоже, я слишком оптимистично оценил наши успехи в глухом конце.

Никто не ответил. Не было смысла разбираться с этим, пока Вторая не прилетит и не расскажет обо всем.

– Верните изображения тех троих. Попробуем что-нибудь о них раскопать.

Артефакт обнаружилась в каталоге Банат-Маратов, стандартная модель. Негуманоид оказался воином-ку, возможно полезным для Блаженного и заслуживающим внимания хотя бы как редкость.

Оставалась Янтарная Душа.

Странное имя. Ее не было ни в каталоге Барат-Маратов, ни в любых других чертовых файлах. Человек? Если так, то женщины страшнее Лупо видеть не приходилось. Негуманоид? Артефакт негуманоидов? Проверка ничего не даст.

– Лупо!

– Мм?

– Вызов от Гоше. Только что прибыл кто-то с верным паролем, хочет встретиться лично. Зовут Ким Чингамора. Я его проверила. Третий класс, благонадежен, второй казначей экипажа медвинского путешественника «Федеральный лотос». Уже восемь лет здесь не появлялся никто из Дома Медвинов. Он взял отпуск за свой счет и прилетел сюда.

– Принес что-то горяченькое?

– Настолько горячее, что должно, как он считает, обеспечить его на всю жизнь.

– Все на выход. Четвертая, останься.

Гоше пришел вместе с гостем, представил его и умолк. Четвертая суетилась вокруг них, предлагая прохладительные напитки. Агент не получал постоянного содержания, но приносил достаточно ценной информации, чтобы оправдывать свой третий класс.

– Это мое первое посещение Трегессер-Гораты, – сказал он. – Впечатляюще.

Он заметно волновался, поскольку поставил на карту свое будущее, отправляясь сюда.

– Успокойтесь. Если то, что вы привезли, не оправдает ваших ожиданий, мы все равно компенсируем вам расходы и потерянное жалованье. Вы хорошо работали до сих пор. И мы хотим, чтобы такие оперативники, как вы, оставались всем довольны.

Чингамора нервно рассмеялся:

– Думаю, лучше сразу перейти к делу, да? Если я раздобыл обманку, то мне нужно поскорей вернуться на путешественник, пока они держат мою койку.

Лупо кивнул.

– Хорошо. Я привез голокассету и обычную видеокассету. Дело вот в чем: мы взяли на К. Колигнонике пассажирку, которая хотела зафрахтовать корабль и сделать дополнительную остановку на Н. Этоарции-3. Никто ничего плохого не подумал. У богатых свои причуды. К тому же добраться туда можно только чартерным рейсом. Мы должны были подождать ее на станции. А она собиралась ненадолго спуститься.

Он протянул видеокассету. Это был минутный фрагмент из местных новостей с репортажем о гибели губернатора планеты Мифа Воргемута. Власти разыскивали для допроса неизвестную женщину, с которой он разговаривал непосредственно перед падением.

– Голограмма тоже с этим связана?

– Судите сами. – Чингамора передал голокассету Четвертой. В проекционном кубе появилась женская фигура. – Остановите запись. Мы все видели, как эта женщина выходила из каюты. Но за день до того, как покинуть корабль, она вызвала судового казначея и попросила составить для нее маршрут до Н. Компейи. Я сделал эту запись, когда мы с ней обсуждали расписание. Следующий кадр.

Голограмма была плохого качества, но и этого оказалось достаточно.

– У вас превосходная память, – заметил Лупо.

– Я все сделал правильно?

Лупо рассмеялся:

– Вы все сделали прекрасно. Можете рассчитывать на премию.

– Просто камень с души.

– Подождите в приемной, пока я переговорю со своими техниками.

Чингамора кивнул и вышел. Его волнение не утихало.

– Это одна из Других Валерены, – сказала Четвертая.

– Да, и это объясняет, почему он так нервничает. Он не знал о назначении Валерены, пока не оказался здесь.

– Поднимется небольшое волнение, когда придут новости.

– Да, небольшое.

– А следующим станет Линас Масеранг.

– Вероятно. И уже слишком поздно, чтобы остановить это.

– Думаешь, она хотела, чтобы ее заметили?

– Не знаю. Скоро мы это выясним. Шестая!

Шестая вошла в кабинет.

– Ты все поняла?

– Да.

– Предположим, что Другая отправится на Трегессер-Приму, когда разделается с Масерангом. Определи пересадочную станцию и дождись ее там. А пока возвращайся в заднюю комнату, мне нужно еще раз переговорить с Чингаморой.

– Но сначала одно дело. Тебя вызывала Валерена. Она взволнована почти до истерики. Уже покинула сторожевик и хочет увидеться с тобой, как только спустится.

– Хорошо. – Он открыл дверь. – Мистер Чингамора, мой отдел персонала хочет знать, не заинтересованы ли вы в том, чтобы поступить на постоянную службу.

Чингамора явно не ожидал такого предложения.

– Первое задание, – продолжал Лупо, – будет таким: вы должны сопровождать моего помощника, чтобы опознать и арестовать женщину, которая зафрахтовала ваш путешественник. Она выдает себя за Валерену Трегессер, и мы хотим знать почему.

Судя по виду Кима Чингаморы, он испытал невероятное облегчение.

76

В архиве Звездной базы скопилось достаточно разрозненных данных, чтобы определить местоположение докучливых метанодышащих с шестидесятипроцентной вероятностью.

«XXVIII Фретензис» вырвался из Паутины и произвел всеобщий запуск. Через сорок минут не осталось никаких сомнений, что он попал в нужную систему.

Внешников застигли врасплох, но они вовсе не были неподготовлены. Луна за луной оживала и вступала в бой. Через двадцать часов после прибытия военконсул обсудил с Богоравными целесообразность отступления.

В самый разгар спора из Паутины вырвалась «IV Траяна» и ринулась в атаку с такой яростью и самоотверженностью, что военконсул «XXVIII Фретензиса» раскрыл рот от удивления.

Спустя восемьдесят два часа последняя орбитальная крепость прекратила сопротивление. «XXVIII Фретензис» лег на полярную орбиту вокруг газового гиганта. «IV Траяна» вышла на экваториальную. Оба корабля начали разведку предполагаемых целей.

Такие осады могли продолжаться столько, сколько понадобится. Время сторожевиков никак не ограничивало.

На этот раз все вышло немного иначе. Газовый гигант оказался всего лишь одной из сотен росинок, разбросанных по Паутине.

Канон этого не знал. Сторожевики даже не догадывались. Саймон Трегессер тоже не предполагал ничего подобного. Союзники из Внешнего космоса не были с ним до конца откровенны.

77

Тортил наблюдал, как приближается Трегессер-Прима. Он был поражен. Более мощной системы он не видел за тысячу лет. Так ли важно, что ее хозяева олицетворяли собой все, что он ненавидел в человеческой расе?

Важно. Очень важно. Но искушение было подобно пению сирен.

Он попытался сосредоточиться на Лупо Провике, встретившем их на станции, попытался почувствовать его. Блаженный много рассказывал о Провике.

Лупо вовсе не казался опасным. Обыкновенный человек без какой-либо зловещей ауры. Но иногда так бывает. В отличие от ку, люди не носят открыто свою сущность.

Провика, казалось, интересовала только Янтарная Душа. Почему именно она?

Мгновение спустя приземлился еще один челнок. Как только началась выгрузка, Блаженный шепнул:

– Это моя мать. Глава Дома. Что она задумала?

Тортил увидел четырех женщин. И одна из них носила свою сущность так, что это было заметно.

– Ох, Тортил! – восторгалась тем временем Полночь. – Посмотри! Тебе приходилось видеть что-нибудь похожее? Разве это не великолепно?

Тортил вгляделся в белый клык Пилона, поднимающийся сквозь ярусы Трегессер-Гораты. Впечатляющее зрелище. В нем ощущалось нечто зловещее. Словно аура угрозы.

– Да, конечно. Это великолепно.

Валерене хотелось обнять Блаженного, но она ограничилась тем, что помахала ему рукой. Он неуверенно ответил тем же.

Ужасно, что им приходилось смотреть друг на друга волками. Особенно в этот момент.

Что за люди с ним находились? Одного из них Валерена узнала. Тот самый экономист, который настолько раздражал Саймона, что был отправлен в ссылку.

Затем она заметила Лупо и его подружку и на мгновение почувствовала, как что-то холодное скользнуло по спине. Но он, разумеется, должен был встретить Блаженного, потому что обещал прилипнуть к нему, словно вторая кожа.

Провик отошел от своих спутников и взял на себя заботы о ее безопасности.

– Ты не поверишь, Лупо, что я сделала!

– Сомневаюсь, чтобы ты смогла чем-то меня поразить.

– Это тебя проймет.

– Повремени с рассказом, пока мы не окажемся внутри Пилона. Четыре дня назад мы поймали шпионку с камерой и звуковым пистолетом.

– Что? На кого она работала?

– Не могу сказать. Она покончила с собой. Артефакт, созданный на продажу. Мы ловим их все время. Остается только надеяться, что не все добытые ими сведения уходят в одно место.

– Я лопну, если не расскажу все немедленно, но так уж и быть. А как насчет Блаженного?

– Он будет хорошо себя вести.

Она оглянулась на Пилон:

– Дни этой штуковины сочтены, Лупо.

* * *

Лупо привел Валерену в кабинет, скорее принадлежавший ему самому, чем ей. Он утверждал, что у него неотложные дела. Она сказала, что он должен был исчезнуть еще до того, как покинул челнок. Он наградил ее усталой улыбкой.

Лупо изменился с их последней встречи и выглядел теперь отдохнувшим, посвежевшим. Совсем другой человек. Она решила, что он принимает стимуляторы.

– Выкладывай, – сказал он.

– У Дома Трегессеров теперь есть собственный сторожевик. Фактически у Валерены Трегессер есть собственный сторожевик.

Лупо лишь молча смотрел на нее.

– Я поменяю ему название. «VI Адъютрикс» звучит как-то… Не знаю, скучно, что ли. Как насчет «Хоридо Сегада»? Эффектно и угрожающе.

Это означало «Приближение черного урагана». Она где-то слышала такое название.

– Неудивительно, что эти слова пленили твое воображение. Так назывался главный военный флот го.

– Тогда я придумаю что-нибудь другое. Важно то, что я заполучила сторожевик.

– Каким образом?

Хладнокровный Лупо уже пришел в себя после потрясения. Вероятно, самого большого потрясения в его жизни.

– Я его соблазнила.

Лупо сощурил глаза.

– И теперь он будет делать все, что я прикажу, лишь бы не лишиться моей благосклонности. Он будет сидеть на умеренной диете моих Других.

– Сколько их там, Валерена? Заслуживают ли они доверия?

– А в чем дело?

Его тон ей не понравился.

– Другие могут причинить много беспокойства, если не держать их на коротком поводке.

– Мой отец держал при себе нескольких. Я буду следовать его примеру.

Лупо пожал плечами:

– Давай лучше поговорим о сторожевике. И я не советую тебе что-нибудь скрывать.

Он был прав. Никто не разбирался в сторожевых кораблях лучше, чем Лупо. Он мог бы подсказать, где она сваляла дурака. Поэтому Валерена рассказала ему все, от своих первых побуждений до того момента, когда она снова ступила на Приму.

Он слушал ее с полной сосредоточенностью. У него был особый дар отстраняться от всего, кроме говорящего. Ей никогда не удавалось удерживать чье-то внимание так долго. Когда она была маленькой, ей казалось, что именно с такой серьезностью отец должен выслушивать рассказы дочери о ее приключениях.

– Я хорошо справилась?

– Превосходно. Мне придется пересмотреть свое мнение о том, какая глава Дома из тебя получится.

Выдержав паузу, она спросила:

– И что мне делать дальше?

– Перегнать его в другое место. Нам нужно отремонтировать его и заново укомплектовать экипажем. И придется это сделать прямо там, где он находится, так что каждый пролетающий мимо корабль разнесет новости по Вселенной.

– Он не может войти в Паутину. Поэтому и остановился здесь. Он смутно помнит, что направлялся на Звездную базу. Если бы разговор шел не о машине, я бы решила, что он болен.

– Мы уведем его за рудники. Допустим, на Водаш. Я найду орбитальную траекторию, которая не привлечет большого внимания. Чтобы объяснить частые полеты туда, мы напишем в отчете, что открыли новое месторождение. Он ведь способен передвигаться в звездном космосе, верно?

– Да.

– Это будет труднее, чем командовать засадой. Мы не станем заниматься им под носом у любого, кто может появиться на такой оживленной нити.

– Я и вправду сделала то, чего никто никогда прежде не делал.

– Ты творишь историю. Если у нас все получится, ты станешь самой знаменитой из всех Трегессеров. Но если мы загубим дело, Дома Трегессеров вовсе не станет.

– Да. – Внезапно она ощутила усталость. – Тебе не надоедает всегда быть правым? Определись, что ты хотел бы сделать, а потом начинай.

– Сначала нужно придумать легенду…

Валерена поднялась с места:

– Не будем терять время. Я хочу сделать сторожевик своей штаб-квартирой. Если ты предпочитаешь Пилон, забирай его себе. Блаженный может поселиться в ущелье. Он достоин чего-то лучшего, чем развалины Высшего города.

Лупо кивнул. Ей показалось, что она различила в этом жесте оттенок напряженного терпения. Каждый раз, когда он разговаривал с ней… это причиняло ей боль. Он снова беспокоился за будущее Дома. В таких случаях она тоже начинала беспокоиться, сомневаться в своих способностях и умении рисковать.

Ей захотелось крикнуть: «Я стараюсь, старый ублюдок, я стараюсь изо всех сил! Перестань прислушиваться к моей болтовне и присмотрись к моим делам! Помоги мне!»

Лупо тоже встал:

– Мы еще поговорим об этом, когда ты отдохнешь. У меня тысяча вопросов насчет сторожевика.

– Как только у меня появится возможность.

Открывая дверь, Лупо добавил:

– Я в самом деле хотел бы получить больше информации о твоих Других, Валерена. Это может оказаться важным.

Она ничего не ответила, но задумалась о причинах такого внезапного интереса.

* * *

Лупо стоял и смотрел на дверь. Члены семьи подошли к нему.

– Больше меня ничто не сможет удивить, – сказал Первый.

– Полагаю, пришло время вырастить нам новых братьев и сестер, – отозвался Лупо. – Иначе нас погребет под собой груда дел.

– Подумай о том, не стоит ли сделать и две-три копии Тэ-Вэ, – предложил Первый.

Имя Т. В. Трайс стояло вторым в списке сотрудников службы безопасности Дома Трегессеров. Только ей одной Провик полностью доверял. Она была превосходным управленцем и несла на своих плечах всю тяжесть повседневных забот, избавляя от них Лупо.

– Я пытался. Она не хочет об этом слышать.

– Валерену задел вопрос про ее Других, – заметила Вторая. – Она обеспокоена. Не означает ли это, что кто-то из них вышел из-под контроля?

– Вероятно. Валерена создала их, чтобы сбить нас с толку, а потом выпустила на свободу. Мы должны разыскать каждую из них, как-то пометить и продолжать наблюдение за ними. Забот все больше и больше.

– И тебе это по душе, – сказала Вторая. – Теперь ты фактически управляешь Домом Трегессеров.

– Только с одной стороны. Бизнес они могут оставить себе.

78

Хагет пребывал в том настроении, когда все, что ты говоришь, кажется тебе очень веселым. Остальные считали, что это отвратительно. Джо замучилась находить ему оправдания.

Они уже посетили две станции, но оба раза вернулись ни с чем. Ладно. Значит, их ожидает вовсе не легкая прогулка. Они с самого начала знали об этом. К чему это раздражение и сарказм?

Путешественник приближался к третьей станции. У всех, включая Искателя, хватало своих дел. Неподходящее время для бурных эмоций.

Джо и ее солдаты были убеждены, что на этот раз сорвут куш. И готовились к этому.

Прорыв. Хагет появился на мостике, чтобы проследить за переговорами со станцией. Ани-Каат с сочувствием посмотрела на Джо.

– Глянь-ка на это, Карв! Прямо каменный век какой-то, – сказал Дега.

Вдвоем с Ваджей они отвечали за воровство данных со станции.

– Я засекла три пристыкованных корабля, – сообщила Ани-Каат. – Два перевозчика и один путешественник.

– Любопытно. – Джо оглянулась через плечо. На схеме путешественники располагались бок о бок на одной стороне колеса, а перевозчик на другой. – Наводит на подозрения?

– Возможно. Но старая станция просто может иметь плохой баланс, а правильное расположение его компенсирует.

Джо окинула станцию взглядом. Слишком рано, чтобы получить еще какие-нибудь сведения.

– Похоже, они не очень-то рады нас видеть, – вступил в разговор Хагет. – Можно подумать, что это бродячая станция, готовая любого засосать внутрь.

– Но вы так не думаете?

– Следите за ними, Джо.

А что, по его мнению, она делает?

– Да, сэр. Нам определили место?

– Восьмой сектор. Рядом с перевозчиком.

– Почему я не удивлена?

– Лейтенант, я начала считывать тепловую карту обоих путешественников, – сказала Ани-Каат.

Джо посмотрела на монитор. Она лишь чуточку лучше, чем Ани-Каат, знала эти приборы.

– Полковник, вы не могли бы взглянуть?

Как-никак он был вахтмастером.

– Предстартовый прогрев двигателей, – сказал Хагет. – Мы кого-то встревожили своим появлением. Дайте знать, если они взлетят.

Он вернулся на мостик.

Если бы они летели на обычном путешественнике, то ничего бы не заметили. Гражданским судам не нужны приборы, способные зафиксировать такие вещи.

Команда зондирования получила первые результаты.

– Там все ужасно суетятся, лейтенант.

– Почему? Чувство вины? Попытка скрыть информацию, которую они не считали нужным скрывать от перевозчика?

Что-то зазвенело.

– Есть! – крикнул Дега.

Они проникли в компьютерную систему станции, начав с самого простого: регистрации прибытия и вылета. Следующая запись после отбытия подозреваемого хоригавского перевозчика гласила: «ПРИБ. СВЕЛДР. ПУТЕШ. ГРЕГОР ЗАБЫТЫЙ».

Тот самый путешественник, что так странно вел себя на М. Шрилике. Очень интересно.

– Этот перевозчик тоже хоригавский, – бросил в открытый люк Хагет.

Кто-то дотронулся до плеча Джо, она обернулась и увидела Искателя.

«Там есть кто-то из них. – Он послал мысленное изображение существа расы Посланника. – Трое. Может быть, четверо. Они могут почувствовать мое присутствие».

– Этим можно объяснить их спешку?

«Вероятно».

– Активировать все системы вооружения. Прогреть генераторы боевого щита.

– Порядок!

– Хоук!

– Да, мэм, – неуверенно ответил тот. Хоук был приставлен к АМ-пушке, которую давно уже рвался опробовать.

– Зондирование, нашли негуманоидов?

– Три возможных кандидата, лейтенант. Но разрешение пока не позволяет утверждать наверняка.

Неплохо. Джо подошла к люку на мостик.

– Полковник, на станции обнаружены по крайней мере три существа, похожих на Посланника. Один – или больше – находится на оси, двое направляются к путешественникам.

Хагет усмехнулся:

– Очень интересно. Мы можем сбросить маски, Смоки.

Джо вернулась на пост. Дега и Ваджа определили, что у обоих путешественников фальшивые идентификационные данные.

– На этой куче мусора есть какая-то защита?

– Никакой. Даже генераторов щита.

– Тогда они могут только бежать.

– Путешественники быстро нагреваются, – вмешалась Ани-Каат.

– Негуманоид из оси направляется к путешественникам, лейтенант, – доложили с зондирования. – Крупный.

Хагет просунул голову в люк:

– Что они делают?

– Путешественники готовятся к побегу.

– Подстрелите им задницы, чтобы они не могли ничего сделать, когда отстыкуются. Потом подготовьте команду для захвата.

Он наконец-то дождался веселья.

Как и весь орудийный расчет. Джо подала сигнал. Прошло двадцать пять секунд. Пора. Расцвели две огненные лилии.

– Эй, порядок!

– Оцени состояние целей, Хоук. Посмотри, не нужно ли пальнуть по ним еще раз. Остальные надевают скафандры. В полной броне и с оружием.

Команда в боевом снаряжении оставила свои посты и заторопилась к выходу. Ани-Каат, Дега, Ваджа, Хагет и частично Искатель смогут справиться с самыми важными функциями.

– Я накрыл их обоих, лейтенант. – Хоук поднялся с места. – Эти недоумки могут отправляться куда захотят, но только на веслах.

– Оставайся здесь. Полковнику может понадобиться опытный стрелок с твердой рукой. Полковник Ваджа, это все в вашем распоряжении.

Джо помчалась к бывшему рефрижераторному трюму, превращенному в оружейный склад. Солдаты уже залезали в скафандры. Она сбросила одежду.

– Будьте осторожны. Неизвестно, с чем мы столкнемся снаружи. Этих долбанутых внешников хрен поймешь.

Они надели скафандры по протоколу активации, получили оружие и еще долго добирались до шлюза. Джо проверила командный канал связи. Ани-Каат сообщила, что один из путешественников относит в сторону. Дега, взявший на себя сканирование, добавил, что персонал станции перестал суетиться. Она попросила переслать ей план станции.

– Мы высадим вас и тут же снова стартуем, – сказал Хагет. – На взлетевшем путешественнике есть пара пукалок. Не хотелось бы, чтобы он подпалил нам задницу.

– Понятно.

– Джо… Вам обязательно идти туда самой?

– Я солдат, полковник. И это мои люди.

Она ответила холодным тоном, но в душе осталась довольна.

– Конечно. Какая поддержка вам потребуется?

Она вывела план станции на лицевой щиток.

– Передайте на перевозчик, чтобы загнали свою команду на борт и задраили все люки.

– Уже сделано.

– Хорошо. Мы будем двигаться против вращения и гнать их перед собой. Когда очистим сектор, пробьем дыру и выпустим воздух, чтобы они не смогли подкрасться сзади. По пути мы будем разрушать радиальные переходы.

– Правильно. Не рискуйте без нужды, Джо.

* * *

Хабах! Дынц-дынц-дынц! Путешественник пришвартовался к станции, удерживаемый на месте двигателем. Какой-то станционный умник защелкнул стыковочные механизмы. Боковой шлюз открыли подрывным зарядом. Джо сверилась с планом. Зондирование не показало ничего похожего на сопротивление. Внутри находились какие-то люди, но они, похоже, были заняты своими делами.

– Вперед!

Двое первых прикрывали высадку остальных. Их не встретили огнем. Джо спрыгнула в док и не обнаружила ничего достойного внимания. Только вдали несколько гражданских мчались за угол как ошпаренные.

– Пошли дальше!

Четверо солдат повернули налево, чтобы запечатать выход из соседнего сектора. Двое отправились разрушить радиальный проход к оси станции. Они нашли несколько ВКД-скафандров, не предназначенных для боевого использования.

Джо послала двоих солдат закрыть шлюз позади них. Ей совсем не хотелось, чтобы из отсека вышел весь воздух, прежде чем они сами выйдут из него.

Станция вздрогнула, когда еще один заряд проделал дырку в радиальном проходе. Джо зашла за угол. Ее солдаты рассредоточились. Те, кого послали с особым заданием, скоро должны были догнать остальных. Она поравнялась с перевозчиком. Входной люк был плотно закрыт.

Как тихо!

Она не слышала звуков снаружи. Затем включила радио – и тишину мгновенно разорвали сигналы тревоги, сообщающие о повреждениях корпуса и вооруженном нападении, компьютерные голоса, повторяющие просьбу сохранять спокойствие.

У границы сектора Джо обнаружила дюжину перепуганных гражданских, которые не смогли выйти через декомпрессионную дверь. Она осмотрела их, пока дожидалась, когда принесут резак.

– Похоже, впереди нарисовалась засада, Джо, – включился Дега.

– Вижу. Полковник Ваджа, не могли бы вы забраться еще глубже в систему и перехватить управление дверью?

– Сделаю, лейтенант.

– Тогда открывайте по моей команде.

Она увела гражданских с линии огня и с помощью плана определила тактику команды, расставив солдат и приказав каждому из них стрелять в одну из десяти целей.

Сидевшие в засаде рассчитывали на то, что она откроет один из люков для персонала с помощью подрывного заряда.

– Начали, полковник.

Большая дверь открылась.

Началась стрельба.

И вскоре прекратилась.

Пятеро противников были мертвы. Трое ранены. Двое убегали.

Еще один залп.

Теперь девять были мертвы. Один ускользнул. На какое-то время.

– Приведите сюда гражданских. Полковник, закройте дверь, когда мы пройдем в нее. Хоук, взорви этот сектор, когда он закончит.

– Джо, ты переполошила всех там, на другой стороне, – вмешался Дега. – Крупный негуманоид опять направился к оси.

– Введи его положение в систему управления огнем. Хоук, когда эта тварь окажется в середине радиального прохода, разнеси его на кусочки.

– Я не смогу отсюда попасть в спицу, сержант.

– Тогда передвиньте этот проклятый корабль! Вы отвечаете за орудия.

Джо усмехнулась своему отражению в лицевом щитке. Черт побери, здесь она была военконсулом. Даже Хагет должен выполнять ее приказы, пока команда не закончила операцию.

Станция покачнулась, когда Хоук всадил два АМ-снаряда в только что очищенный сектор.

Сирены совсем взбесились.

– Идем дальше.

Станция вздрогнула еще раз, когда Хоук накрыл внешника.

Им отвечали редкими выстрелами, беспорядочными и торопливыми. Ни один не принес результата. У противника не было оружия, способного справиться с солдатами в полной боевой броне.

На границе следующего сектора произошла короткая и неравная схватка. Они захватили несколько пленных.

– Лейтенант, вы хотите, чтобы я продырявил и этот сектор после вашего ухода? – вышел на связь Хоук.

– Нет. Мы не будем причинять тактически не оправданных повреждений. Нужно оставить хоть что-то для честных ребят. Скажи-ка, Дега, соседний сектор и в самом деле такой стремный, как мне кажется?

– Да.

– Сколько, по-твоему, гражданских среди тех, кто там собрался?

– Не могу сказать.

– Не хочу, чтобы мне из-за них прострелили задницу. Полковник Ваджа, на этот раз нужно открыть все входы, чтобы они не знали, откуда нас ждать. Начинайте стрелять, как только мы зайдем. Хоук, когда за нами закроются двери, продырявь этот сектор. Они не смогут драться, когда станет нечем дышать.

– А вдруг я задену вас?

– Целься в дальний конец.

Она расставила солдат, отослала гражданских и пленных за угол, чтобы они не угодили под шальной выстрел.

– Открывайте, полковник.

Двери открылись. Из них хлынул шквал ружейного огня. Но тут же затих, когда стрелки поняли, что не видят ни одной цели. Джо заставила их шесть минут потеть от страха и только потом приказала:

– Вперед!

Они ворвались внутрь вслед за гранатами и залегли, укрывшись за оборудованием. Двери захлопнулись. Через мгновение в дальнем конце сектора ослепительно вспыхнула аннигилирующая материя.

Джо подождала, пока давление не опустилось ниже пригодного для жизни уровня.

– Посмотрим, что тут у нас.

– У нас тут куча мертвецов, – сказал кто-то.

Джо промолчала. Из солдата получился хороший пророк.

Она не ожидала, что убитых окажется так много. И среди них почти не было гражданских, все имели при себе оружие.

– Сержант!

Один из метанодышащих приближался к ней в каком-то герметичном, самодвижущемся контейнере. Она переключила оружие на микроволновой импульс и одним выстрелом разрядила в него весь зарядный блок. Контейнер взорвался.

– Думаю, он хотел поговорить, лейтенант.

– Насрать.

Это был последний выстрел на станции.

Начался осмотр ее развалин.

79

Лупо снова просмотрел отчет.

– Какие у нее могут быть дела в Черном Кольце?

Уже три дня подряд Валерену-Другую видели входящей в Черное Кольцо. Последние два раза люди из местного отделения службы безопасности пытались проследить за ней, но безуспешно. Казалось, эта Другая существует только во время своих прогулок. Она появлялась из ниоткуда и так же загадочно исчезала.

– По-моему, это все дурно пахнет, – заметил Третий.

– Отправляйся вместе с Четвертой вниз и попробуй перехватить ее.

Третий и Четвертая вышли, не дожидаясь, когда он передумает, довольные тем, что избавились от рутинной работы.

Лупо вернулся к делам, но уже через двадцать минут уступил собственной интуиции.

– Первый, вызови оперативный отдел. Скажи Тэ-Вэ, чтобы расставила наблюдательные посты вокруг того места, где она появляется.

* * *

Четвертая шла в двадцати пяти метрах позади Третьего, чувствуя себя не в своей тарелке на границе Черного Кольца, хотя никто не обращал на нее внимания.

Третий держал еще большую дистанцию от Другой. Два человека из местного отделения шагали поперек дороги.

Приближаясь к тому месту, где Другая исчезала в предыдущие разы, Четвертая заволновалась еще сильнее и сняла оружие с предохранителя.

Это был широкий открытый проход между рядами складов, по которому наземный транспорт мог подъехать к погрузочным докам. Но никаких машин здесь не оказалось. Рабочих тоже. Закрытые двери складов взломаны ворами или погромщиками. Стены исписаны образцами народного творчества, короткими и выразительными, но отнюдь не двусмысленными.

Третий помедлил и шагнул следом за Другой. Четвертая переглянулась с людьми из поддержки, пожала плечами и двинулась дальше.

Она поняла, что именно должно произойти, еще до того, как все началось. И удивилась, как Третий этого не понял.

Она подстрелила Другую в тот момент, когда та подавала сигнал убийцам. И успела с точностью механизма уложить троих из тех, кто притаился в засаде, прежде чем подоспели те двое из поддержки.

В жилах одного из них текла не кровь, а ледяная вода. Только вместо оружия у него была камера. Он стоял и снимал, как дерьмо разлетается во все стороны. Второй отстреливался, но с тем же успехом, что и перепуганные парни из засады.

Четвертая прикончила еще троих, а остальные бросились наутек. Двоих она подстрелила, а еще двоим удалось скрыться, пока она вставляла новый зарядный блок.

Не беда. Четвертая знала, как найти одного из них.

Она подошла к Третьему, уже понимая, что ничего не сможет сделать. В него попали раз двадцать, если не больше.

Другая застонала.

Четвертая встала над ней. Другая подняла на нее умоляющие глаза.

– Прощай.

– Нет!

Четвертая выстрелила ей в лоб и прожгла дыру, похожую на кастовый знак.

Точно так же она поступила и со всеми, кто сидел в засаде, – как живыми, так и мертвыми. Затем переключила оружие на широкий луч и прошла в обратную сторону, собирая все, чем были вооружены противники, и обугливая правую руку каждого трупа.

Это было предупреждение от Лупо Провика, понятное любому обитателю Черного Кольца.

Кроме того, она поджарила лицо Другой, чтобы никто не смог связать происшествие с Валереной Трегессер.

– А что делать с ним? – спросил человек с камерой.

Все без исключения захваченное оружие было произведено Домом Трегессеров. Их зарядные блоки можно использовать в качестве гранат. Каждый блок имел таймер, позволявший установить задержку взрыва до двадцати секунд.

Четвертая объяснила людям из поддержки, что они должны сделать.

Они выполнили приказ и отбежали.

Мощности зарядного блока как раз хватило, чтобы испепелить Третьего и превратить захваченное оружие в шлак.

* * *

– Но у них даже оружие было производства нашего Дома! – выкрикнула Четвертая.

Лупо посмотрел на нее. Она сохраняла спокойствие, пока не вернулась домой. Ей даже хватило здравого смысла, чтобы изолировать людей из поддержки. Но теперь ее прорвало.

– Говорю же тебе, все выходит слишком гладко. Давай обновим данные.

Требовалось разделить ее эмоции, разбавить их, пока они не отравили Четвертую.

– Тебя это совсем не волнует?

– Сейчас узнаешь.

Когда слияние закончилось, Лупо спросил:

– Предполагалось, что мы заметим, откуда появилась Другая, или просто отправимся за ней в ловушку, где меня должны были поджарить?

– Убийство Воргемута, – подсказала Вторая.

– Правильно. Валерена не приказывала этого. Блаженный не мог это сделать. Мы должны увидеться с ним. – Он пробежался пальцами по клавишам. На одной из стен появился план улицы. – Четвертая, вот здесь наши наблюдатели засекли Другую. Она шла в эту сторону. Есть какие-то предположения?

Истерика Четвертой прекратилась, но она оставалась на взводе. Слияние не восстановило ее гормонального баланса.

– Это в сотне метров от того места, откуда мы с Саймоном пробирались в Пилон и выбирались обратно.

– Правильно.

– Ты уже побывал там?

– Нет. Пойдете вы с Пятым. Не вспугните там никого. Мы со Второй встретимся с Блаженным. Первый останется здесь.

80

Валерена была недовольна. Все и сразу требовало ее внимания. Она ничего не успевала даже с помощью Других.

Она вызвала самую надежную Другую из соседнего кабинета.

– Я только что получила вызов от Другого моего отца. Он хочет поговорить со мной о Лупо. Немедленно. Но у меня нет времени. Слетай и послушай его свеженькие параноидальные фантазии. Кивай в нужных местах. И ни слова о сторожевике.

* * *

Валерена-Другая зашла в новый кабинет, отведенный Саймону-Другому. Он встретил ее безумным смехом.

– Так что там насчет Лупо? – спросила она. – У меня времени в обрез.

– Скоро твоя ноша станет легче, Валерена.

– При чем здесь Лупо?

– При чем здесь Лупо? – Он снова захохотал. – При том. Лупо умер.

– Давно?

– Полтора часа назад в Черном Кольце.

Колокол Саймона-Другого сдвинулся в сторону. Из-за него вышла еще одна Валерена-Другая. В руке она держала распылитель.

– Какого черта?

– Другие жаждут крови, Валерена. Они захватывают мир.

Еще один взрыв безумного хохота.

Распылитель нацелился на нее.

– Подожди!..

Натриевая шрапнель выжгла ей мозг.

* * *

Валерена-Другая отбросила распылитель и принялась раздевать еще дергающееся тело.

– Черт возьми, она обосралась!

– Просто надень ее верхнюю одежду. Прополощи, если это необходимо. И побыстрее. Пока Блаженный или Тэ-Вэ не узнали о Провике. Если ты не возьмешь под контроль службу безопасности, мы оба покойники.

Он был раздражен кровавой баней в Черном Кольце, в которой потерял четверть своих бойцов.

Валерена-Другая с улыбкой вышла из кабинета. Никто теперь не мог усомниться в том, что она и есть Валерена Трегессер.

* * *

Валерена подняла глаза, когда дверь открылась:

– Что нужно этому жалкому неудачнику на этот раз?

Другая вытаращила глаза. Она шевелила губами, но не могла произнести ни слова.

Холодок пробежал по спине Валерены. Это была не та Другая, что отправилась на задание… И она пыталась вытащить пистолет…

Валерена нырнула под рабочий стол.

– Тревога! – крикнула она. – Враг!

Что-то оглушительно зажужжало, словно тысячи крошечных птиц одновременно захлопали крыльями. Стол превратился в барабан, стекло разбилось. Вещи посыпались на пол. Другая издала булькающий звук.

– Код разумности! Код разумности!

Жужжание оборвалось.

Валерена, вся дрожа, выползла из-под стола и, опираясь на него, приняла вертикальное положение. Ураган игл разрушил кабинет и искромсал в клочья Другую.

Валерену вырвало.

– Что случилось? – одна из Других появилась в дверях приемной.

– Вон отсюда! Вон! Вон!

Валерена метнулась к двери, захлопнула, заперла и прислонилась к ней, согнувшись пополам от нового рвотного позыва. Затем доковыляла до стола и решила вызвать Лупо.

Но система связи была разрушена точно так же, как и все остальное в кабинете.

Она оказалась в западне. Вместе с трупом. И без какой-либо возможности позвать на помощь.

81

Тортил положил коммуникатор обратно на подставку.

– Что случилось?

– Я иду взглянуть на Лупо Провика с близкого расстояния. Он приехал встретиться с Блаженным. Блаженный хочет, чтобы и Кейбл, и я присутствовали при этом.

– Не высовывайся зря.

– Я и не собираюсь.

Шайк и оба Бофоку пришли раньше его.

– Ты без оружия? – спросил Блаженный. – Ладно, уже поздно.

Они собрались в огромной задней комнате на втором этаже дома в Высшем городе, перешедшего к Блаженному от матери. Валерена обычно устраивала здесь большие приемы. Блаженный расположился в кресле у стены. Тина сидела слева он него, Нио – справа. Шайк стоял еще правее. Тортил занял место слева от Тины.

В дверь, находившуюся в пятидесяти метрах от них, вошли мужчина и женщина.

Их движения отличались отточенностью. Женщина без единого слова или сигнала чуть приотстала и отплыла в сторону, так что Провик оказался точно на линии прицела у Шайка, когда они остановились.

Они сочли Тортила безоружным, а Шайка – нет. Женщина могла застрелить и его, и Шайка, прежде чем тот успеет до нее дотянуться.

– Что заставило тебя забраться в эти трущобы, Лупо?

– Одна перестрелка в Черном Кольце.

Блаженный нахмурился:

– Там стреляют каждый день.

Тортил расслабился. Он счел, что у Провика нет агрессивных намерений, и попытался прочувствовать его мысли. Это оказалось непросто. Этот человек ничем не выделялся бы из толпы, если бы только сам того не хотел.

Тортил пригляделся к женщине и обнаружил у нее такие же качества.

– Мне удалось раздобыть запись, – ответил Провик. – Я хочу, чтобы ты посмотрел ее.

Блаженный снова нахмурился, теперь уже в замешательстве.

– Ти, ты не могла бы поставить запись? Плеер вон там.

Он встал и зашагал по комнате. Затем сказал что-то спутнице Провика. Та лишь улыбнулась в ответ.

Запись оказалась короткой. Она начиналась уже в разгар событий с падения какого-то мужчины, когда друзья Провика принялись палить во все, что видели перед собой. В этом не было необходимости, но Провик позволил прокрутить запись до завершающего выстрела милосердия.

Тортил посмотрел на женщину. Она снова едва заметно улыбнулась, только ему одному.

Очень, очень опасна.

– Одна из мамулиных Других завела твоих людей в ловушку? – осведомился Блаженный. – Почему же ты отправился ко мне?

– Да, одна из Других твоей матери, но мы пришли сюда не из-за нее.

Спутница Провика теперь наблюдала за Шайком. Тортил шагнул вперед.

– Прошу прощения, Тина. – Провик отмотал запись назад, нашел нужный момент и остановил кадр. Двое мужчин убегали, один оглянулся. – Можно увеличить это, Тина?

Она выполнила просьбу.

– Я понял, на что ты намекаешь, Лупо, – сказал Блаженный. – Но Кейбл сегодня не выходил отсюда.

– Тогда кто этот человек?

– Кейбл? – Блаженный повернулся к помощнику, ожидая ответа.

– У меня есть сводный брат.

– Значит, это он? Он мог ввязаться в такое дело?

– Возможно, и ввязался бы, если бы ему хорошо заплатили. И если бы не знал, что это политические игры.

– Я бы хотел с ним поговорить. Ты можешь это устроить?

– Если есть возможность вытащить его из-под нависшей опасности.

Блаженный сверкнул глазами. Не такого ответа он ожидал от своего первого помощника.

Спутница Провика пришла в движение с внезапностью взрыва. Когда она развернулась, в левой ее руке оказался распылитель, а в правой – энергетический пистолет производства Дома Трегессеров. Она даже не взглянула на Тортила, но пистолет прилетел прямо ему в руку.

Провик выхватил такое же оружие на полсекунды позже ее и бросил свой пистолет Тине.

Тортил перехватил оружие на лету. Распылитель защелкал, как только в комнату ворвались люди. Сам Тортил выстрелил дважды и двинулся вперед, влево от женщины, пользуясь тем, что нападавшие растерялись из-за провала своей внезапной атаки.

Он бросил взгляд на женщину и увидел хищника, полностью сосредоточенного на добыче.

Она уступала в быстроте ку. И Провик тоже. Но она начала действовать еще до того, как в комнату ворвались. Они с Провиком открыли огонь, как только появились цели. Несмотря на большую дистанцию, женщина уложила четверых, а Провик – двоих, прежде чем Тортил сделал первый выстрел.

Он оглянулся.

Шайк, затолкав Блаженного и Бофоку под диван, мысленно просчитывал лучший способ вывести их.

В комнату ворвался мужчина со счетверенным ракетометом. Дробины из распылителя уложили его еще до того, как выстрелил Тортил.

Они предвидели то, что произошло.

Это стоило запомнить.

Убитый рефлекторно выпустил ракеты. В пол. Две боеголовки мгновенно взорвались. Две другие срикошетили. Одна оказалась неисправной, вторая продырявила потолок.

Тортил встал и начал стрелять по мебели, разнося ее в щепки или поджигая. Провик и его помощница отлепили от себя людей, которыми они прикрывались, пока пытались найти другое убежище.

Зарядный блок Тортила иссяк. Он пригнулся.

Оглянувшись, он увидел, как Шайк выталкивает Блаженного в дверь и сам прыгает следом.

* * *

– Черт побери, ты вообще соображаешь, кого толкнул, Кейбл? – рассердился Блаженный.

– Парня, которому я хочу сохранить жизнь. Даже если для этого придется стукнуть его по голове и тащить на себе.

– Он прав, Блаженный, – заметила Тина.

Она казалась спокойной. Испуганным Бофоку был Нио.

– Нужно уходить дальше, – сказал Шайк. – Их здесь не меньше двадцати. Ку и Провик не смогут справиться с таким численным перевесом. Тина, прикрывай его. Нио, пойдешь перед ним. Я поведу вас.

– Как им удалось обмануть сигнализацию? – недоумевал Блаженный.

– Твоя мать когда-то жила здесь.

– Значит, это она пыталась меня убить?

– Может быть. Но Провик намекал на ее Других. Помолчи пока. Обдумаем всё, когда окажемся в безопасности.

– Я не хочу быть обузой, когда ты рискуешь жизнью.

– Насколько я слышал, твой дед угодил в бутылку как раз потому, что именно так и думал. Поэтому сделаем, как я сказал.

Впереди появились двое мужчин, выглядевших как обычные слуги. Шайк пристрелил обоих. Потом осторожно приблизился и пнул носком ботинка брошенный наручный коммуникатор, который мигал, требуя внимания.

– Нио, забери их оружие.

– Куда мы идем? – спросил Блаженный.

– На выход. К дому Тины и Нио.

Коридор дважды заворачивал, пока не закончился балконом, нависающим в семи метрах над вестибюлем. Шайк посмотрел вниз на опустевший этаж и услышал голос:

– Догоните их! Если хоть один из них выберется, нам конец.

Голос принадлежал Валерене Трегессер. Он доносился из-под балкона, где располагалась гардеробная. Тот, кто притаился в ней, мог контролировать вход, обе лестницы, а также грузовые и пассажирские лифты рядом с ними.

– Я не могу связаться с Чоки, – послышался голос второй Валерены. – Они должны были пройти мимо него.

– Тогда помолчи. Они скоро будут здесь.

Шайк попятился.

– Тина, отойди по балкону как можно дальше. Когда я махну рукой, стреляй в гардеробную. Возьми запасной зарядный блок. Нио, прикрывай выход в коридор.

Себе он тоже взял трофейный зарядный блок в придачу к своему распылителю с запасной обоймой. Шайк пробежал по выгнутому полумесяцем балкону в противоположную от Тины сторону до самого конца, пока не уперся в черную мраморную стену. А потом махнул рукой.

Тина не была снайпером. Она попала в гардеробную только четыре раза.

Но и этого хватило. Валерена с проклятьями выглянула из-за двери, чтобы выстрелить в ответ.

Шайк ранил ее в плечо из своего распылителя. Она закричала. И, продолжая вопить, выскочила наружу.

Блаженный пристрелил ее.

Шайк выпустил в гардеробную всю обойму, рассчитывая устроить пожар или задеть врага случайным рикошетом. Но из этого ничего не вышло.

Молния пролетела на расстоянии ладони от головы Тины.

Они не могли проскочить мимо гардеробной.

Рядом с пассажирским лифтом на балкон выходил и второй коридор, ведущий в комнату, в которой началась перестрелка. Из него выбрались четверо мужчин и одна женщина. Мужчины попарно поддерживали раненых товарищей, а женщина отстреливалась от кого-то, находящегося в глубине коридора.

У них не было ни единого шанса.

* * *

На балкон вышел Лупо, осторожно переступая через трупы. Узнав его, Тина Бофоку и Кейбл Шайк вздохнули с облегчением. Лупо остановился возле Блаженного, срезавшего кусочки одежды с ожога на ноге Нио.

– Должно быть, это последние из них.

– В гардеробной есть еще одна, – отозвался Шайк. – Не представляю, как до нее добраться.

Лупо посмотрел через перила.

– Их было двое?

– Там у них командный пункт.

– Нам не обязательно выходить в парадную дверь.

Блаженный передал Нио на попечение Тины и встал рядом с ними.

– Валерена, ты осталась одна. Тебе ведь не хочется умирать в этом шкафу? – Он оглянулся на ку, пришедшего следом за Лупо. – Она не выходит, сходи за ней.

– Ты слишком самонадеян, мальчик. Если она тебе нужна, отправляйся сам плясать под пулями.

Лупо с интересом следил за ними. Ку держался совсем не так, как подобает наемному работнику.

Валерена остановилась в центре змеящегося узора на полу вестибюля и посмотрела на Лупо:

– Так ты не убит.

– Пока нет.

Блаженный выстрелил в нее пять раз.

Вторая, с распылителем в опущенной руке, шагнула с лестницы и встала у пассажирского лифта.

– На этом пока все, Блаженный, – сказал Лупо. – Хотя мне бы хотелось переговорить как-нибудь с братом Шайка.

* * *

Тортил проследил, как Провик спустился по лестнице, направился к парадному входу и остановился там в расслабленной позе, пока его спутница делала последние шаги к выходу.

– Это опасный человек, Блаженный.

– Я знаю.

– Я имею в виду, что он гораздо опаснее, чем тебе кажется. Не уверен, что его вообще можно убить.

Блаженный пребывал в дурном расположении духа. Ему хотелось возражать. Но Тортил уклонился от спора.

– Он оставил кассету с записью в аппарате. Хочу посмотреть ее еще раз.

Но когда он вернулся в кабинет, кассеты уже не оказалось.

Должно быть, эта женщина вернулась сюда, пока они с Провиком гонялись за уцелевшими врагами.

Возможно, Провик и в самом деле никогда не совершает ошибок, как о нем говорят.

82

На нижнем посту наблюдения Провика поджидал Гоше с сообщением. Лупо вызвал Первого и выслушал короткий доклад. Оставшись в лифте наедине со Второй, он сказал:

– Парочка Валерен-Других, из ее кабинета, просят у нас защиты. Первый оттягивает решение – в надежде, что мы вернемся и разберемся с ними.

– Сарказм, да?

– Он мог бы все решить сам.

– А потом получить взбучку за то, что не держит тебя в курсе событий.

– Возможно. Я оставляю за собой право быть нерациональным, непоследовательным и непостоянным в нерациональной, непоследовательной и непостоянной Вселенной. Что ты думаешь о новом телохранителе Блаженного?

– Смертельно опасный. И вероятно, хитрый. Он все время изучал нас.

– Мы возьмем его на заметку. А теперь давай займемся проблемами Валерены. У меня не идет из головы то, что она оставила трех Других у себя на сторожевике. Что за пакости они там замышляют?

Минуту спустя, все еще пахнущие перестрелкой, они вошли в кабинет, где их ожидали Валерены. Лупо расспрашивал их лишь до тех пор, пока не получил представление о том, что произошло. Затем подал знак Первому:

– Вызови Блаженного. Он нужен нам. Выдумай что-нибудь, если понадобится. И пусть Тэ-Вэ поднимется сюда. Я собираюсь проведать Валерену.

* * *

Он заколотил кулаком в дверь:

– Валерена, это Провик!

– Не заперто, – донесся приглушенный ответ.

Он приоткрыл дверь, посмотрел на искромсанный труп и разбитую мебель. Затем медленно вошел.

И увидел прямо перед собой нож.

– Это ты.

– Думаю, я.

– Долго же ты не приходил.

– Я был в Высшем городе. И помешал твоим Другим убить Блаженного.

– И Блаженного тоже?

– Всех нас. Они и со мной пытались разделаться сегодня утром.

– Полная зачистка.

– За исключением Тэ-Вэ. Давай спустимся в мой кабинет. Они не знают, что ты тоже осталась жива.

– Нет, знают. Двое сбежали, когда я сделала вот это.

Она показала на труп.

– С этими двумя все в порядке. Они сразу пришли ко мне и сообщили, что у тебя неприятности. Если бы они были не на твоей стороне, то была бы еще одна попытка.

– Или если я не Истинная Валерена.

– Я это выясню, когда доставлю тебя в свой кабинет.

* * *

Тэ-Вэ дозвонилась так быстро, словно ее давно ждали.

– Т. В. Трайс! – прогремел голос Саймона-Другого. – Как поживаешь, черт тебя побери? Я не видел твою уродливую морду с тех пор…

– Перестань! Я сейчас не в том настроении. Лупо дал себя убить сегодня утром.

Когда-то она была любовницей Провика и считалась теперь его официальной наследницей.

– Лупо Провик? Убит?

– Да, я знаю, что это звучит неправдоподобно. Когда Валерена встала во главе Дома, я получила приказ связаться с тобой, если с ним что-нибудь случится. Ты можешь спуститься?

– А не лучше ли тебе подняться? Здесь меньше лишних ушей.

– Я не могу. Кто-то пытался поджарить Блаженного, но нарвался на его телохранителей. Мне нужно проверить, как там прибрались.

– Сейчас спущусь, – ответил он после паузы.

– Вызови грузовой лифт. Я возвращаюсь в большой кабинет.

Она оборвала связь.

– Ты доволен, Лупо?

– Совершенно. Он будет брызгать слюной от волнения.

– Блаженный уже в пути, – сказала вошедшая Вторая. – Он взял с собой ку вместо Шайка.

– Он понимает, что мы не впустим его сюда с оружием.

Блаженный прибыл мгновением раньше виновника торжества. Его не успели ввести в курс дела. Саймон-Другой появился из грузового лифта и пророкотал:

– Черт тебя побери, Тэ-Вэ, где ты?

– Здесь.

Колокол вплыл в дверь.

– Что за чушь ты там несла, будто бы кто-то пытался… Черт!

– А теперь я уйду, Лупо, – сказала Тэ-Вэ.

– Тебе не обязательно уходить.

– Я так хочу.

– Давай. – Провик повернулся к колоколу. – Вы с Саймоном гадали, что получится, если мы столкнемся лицом к лицу. Теперь ты знаешь. Ты действовал грубо, торопливо, небрежно и чересчур самонадеянно. Твои резервы и система передачи информации никуда не годятся. Ты проиграл сам себе. Я этого не предвидел.

– Я должен был бросить кости. И я бросил. Какого черта? Ты сам прекрасно знаешь, что не всегда выигрывает тот, у кого больше ресурсов. Я ни о чем не жалею. Делай, что должен.

Лупо помедлил, давая время высказаться Валерене и Блаженному. Они оба промолчали. Ему очень хотелось бы прочесть эмоции ку. Казалось, негуманоида забавляло происходящее.

– Ты забыл о том, какую ценность представляешь для Дома. А может, и не забыл. Может, ты как раз на это и рассчитывал.

Саймон-Другой не ответил.

– Ты глава Дома, Валерена. Что нам с ним делать?

– А что, по-твоему, мы должны?

– Ты председатель. Твоя обязанность – принимать решения. А я должен их исполнять. Я никогда не позволял Саймону спрятаться от ответственности за те неприятные вещи, которые мы делали. И тебе тоже не позволю.

– Хитрый ублюдок.

– Я знаю. – Он искоса поглядывал на Блаженного. Мальчишка сохранял непроницаемый вид. – Но это нужно решить.

– Мы сможем договориться со внешниками без него?

– Возможно. Но потребуется больше времени.

– Я не желаю все время ждать, когда это случится снова.

Лупо едва заметно усмехнулся. Сколько раз она пыталась убить своего отца?

– Блаженный, у тебя есть предложения?

– Нет.

Просто присутствует. Просто наблюдает. Просто познаёт, что значит быть Трегессером.

– Тогда отправляйся домой. Мои люди все приберут. Но не расслабляйся. Может быть, несколько отрубленных конечностей этой твари еще шевелятся.

Блаженный вышел, не проронив ни слова; его негуманоид выскользнул следом.

– Что это за существо? – спросила Валерена.

– Воин-ку. Его телохранитель. Ты готова поговорить о твоих Других?

– Да, но у меня с ними проблемы.

– Какие?

– После того, случившегося в моем кабинете, я поняла, что не могу полагаться на некоторых из них.

– Я займусь ими. Как только мы избавимся от этого тела и его оборудования.

Когда Блаженный вышел, Вторая отключила Саймона-Другого, прежде чем тот в качестве своеобразного наследства успел посеять недоверие, упомянув о своих подозрениях относительно странных обстоятельств смерти Саймона Трегессера.

83

На зачистку станции ушло четыре дня. Хагет составил пространный рапорт и передал его хоригавскому перевозчику. Затем путешественник по его приказу оправился к М. Шрилике.

– И даже не упомянул о том, как здорово ты управилась на станции, – сказала Ани-Каат.

– Он очень занят.

– Перестань его оправдывать. Знаешь, чем он занят на самом деле? Приняв эту станцию за центр, определяет, с какой вероятностью можно предсказать, на каких еще станциях могли побывать внешники.

– Но это необходимо сделать.

– Да, на Звездной базе. А у нас своя работа – поймать беглецов.

Джо не стала спорить. Тем более что Ани-Каат говорила то, что думала.

У Хагета были сложности с постоянными отношениями. Он уклонялся от них, с головой зарываясь в работу.

Они побывали на станции М. Шрилика, заставив местных обитателей нервничать двое суток. Но чем крепче Джо, Дега и Ваджа убеждались в том, что здесь есть что-то достойное внимания, тем безразличнее становился Хагет. Через пятьдесят три часа он решил продолжить охоту на фантомного фантома.

На М. Шрилике находилась якорная точка для пяти нитей. Одна из них шла к Звездной базе, другая – обратно на станцию, где они уже навели порядок. Хагет предложил программу поиска, уводящую за соседние якорные точки остальных линий.

– Он лажается просто феерически, – сказал Дега. – Почему Богоравный до сих пор не прочистил ему мозги?

Джо не могла заступиться за Хагета.

– Не переживай, Джо, – подбодрил ее Ваджа. – Мы перекачали всю информацию, кроме той, что прячется в головах у людей. Он еще вернется. И когда это произойдет, мы будем знать, какие вопросы нужно задавать.

Он запустил в пространство капсулу с записями, которая не будет подавать признаков жизни, пока из Паутины не вырвется сторожевой корабль.

Джо переживала за Хагета. Все считали его решение глупым. Богоравный, вероятно, тоже. Но тот не высказывал своего мнения. Он вообще ничего не говорил, ограничиваясь наблюдениями. Легко можно было забыть о его существовании.

* * *

Восемь месяцев. Хоригавский путешественник побывал за это время в сотне систем, не обнаружив никаких признаков Потерянного Дитя или фантома, лишь изредка улавливая запах давно покинувшего эти места метанодышащего.

Операция не стала напрасной тратой времени. Они с уверенностью установили, что по этой части пространства Канона расползается зловещая гниль. Она пугала Джо.

Они столкнулись с чем-то масштабным.

* * *

Хагет вызвал к себе Джо, Ваджу и капитана.

– Эти поиски были ошибкой. А вы только сыпали мне соль на раны, ни разу не возразив мне, заставив меня одного барахтаться в этом дерьме. Послушные маленькие солдаты, выполняющие любой приказ. Вы ждали, пока я не испробую все способы сохранить лицо. Ну хорошо, я сдаюсь. Я облажался. Я принял дурацкое решение и усугубил ситуацию, продолжая упорствовать.

Высказавшись, он словно выпотрошил себя. Затем коротко продолжил:

– Давайте возвращаться на нить. Какие будут предложения?

– Нужно вернуться на М. Шрилику, сэр, – сказал Ваджа. – Между пролетом фантома и нашим появлением на ней останавливались только два корабля. Один из них – «VII Гемина». Сведения с заброшенной внутрисистемной станции позволяют предположить, что фантом подошел к ней достаточно близко, чтобы сделать там короткую остановку.

– И что?

– Шестью днями позже единственный представитель Канона, которого там терпели только потому, что он работал на общественных началах, погиб по глупой случайности. После его смерти челночное сообщение между Трегессер-Ксилагом и станцией стало интенсивнее на двадцать процентов. Это увеличение отмечено только на старой станции, но не на новой. Никакого перемещения персонала официально не зафиксировано, но в отчетах начали появляться новые имена, а старые больше не встречались.

Хагет не потерял самообладания. Он не отважился спросить, как давно Ваджа получил эту информацию. Ваджа сам все расскажет. Это нужно отметить в отчете.

– Лейтенант, нам следует начать с этого места?

– Да, сэр.

– Смоки, мы направляемся к М. Шрилике.

* * *

Путешественник вырвался из Паутины.

Мысль Искателя ревом прозвучала в головах: «Метанодышащие там!»

Корабль покачнулся. Щит включился без единого, пусть даже шепотом произнесенного, приказа. Путешественник яростно развернулся в ту сторону, откуда пришел. Орудия огрызнулись АМ-снарядами. Длинная черная игла корабля, подобных которому Джо никогда не видела, расцвела пламенем.

Этот корабль находился в засаде, но так и не успел выстрелить ни разу.

Джо, помятая, оцарапанная, с текущей изо рта и носа кровью, поднялась на ноги и мысленно поблагодарила военконсула за то, что тот навязал им этого мерзкого соглядатая Богоравного.

– Рядом со станцией еще пять кораблей, – доложила Ани-Каат.

– Вжарьте им! – рявкнул Хагет.

84

Осада газового гиганта не приносила результатов. Внешники продолжали подтягивать силы и вели себя очень дерзко.

Шесть месяцев спустя положение стало не таким беспросветным.

Появилась «XII Фульмината» и приняла дежурство, пожирая подкрепления врага с такой же скоростью, с какой они прибывали.

85

Ханавера Страта сжигало разочарование. Все шло к тому, что он проведет второй свой диктаторский срок в ремонтном доке. Звездной базе потребовалось всего пять месяцев, чтобы воссоздать «XII Фульминату». И все это время «VII Гемина» маялась от безделья, постоянно сталкиваясь с необходимостью все новых и новых восстановительных работ.

Сторожевые корабли приходили и уходили, в основном для того, чтобы узнать новости. «V Галлика», «VIII Фурия», «Х Гемина». Совсем недавно наведывался «ХІІ Виктрикс». «III Парфия» и «XXVI Ульпия» возвратились тандемом после двенадцатилетней кампании за Мовейновым Рубежом. Теперь они двигались по Паутине, неся с собой новости и предостережения для Звездной базы Денгайда.

А «VII Гемина» изнывала от безделья. Единственным развлечением вынужденно прозябающего без работы военконсула оставалось руководство миниатюрным флотом зафрахтованных и перевооруженных хоригавских кораблей.

Информация, переданная командой Хагета, взбудоражила всех. Богоравные разрешили задействовать пять хоригавских каперов. Дом Хоригава соблазнили перспективой получить захваченные корабли.

Но где, черт побери, пропадал с тех пор сам Хагет?

Один из отсеков Барбикана, величиной с три корабля, переоборудовали для поддержки каперов – и буквально через день после того, как военконсул послал их в поход, добыча исчезла из Паутины. Внешников не было нигде. Хотя они оставили достаточно следов своего пребывания.

Поразительно. Все это продолжалось не одно столетие. Но даже сторожевые корабли могут просмотреть то, что специально не искали.

Суета тоже не осталась незамеченной. «IV Траяна» много рассказывала об этом… но никто не хотел слушать.

Мрачная картина. И очень масштабная.

Военконсул был убежден, что видел до сих пор только тени от теней.

И что, черт побери, стряслось с Хагетом?

86

– Врежем этим ублюдкам! – воскликнул Хагет.

И тут, в первый раз с начала полета, заговорил Богоравный:

– Отставить, полковник. Их пятеро против вас одного. Уходите в Паутину. Вы знаете, куда направлялся путешественник, посетивший эту систему. Следуйте за ним.

Джо наконец выдохнула, хотя и не подозревала, что задерживает дыхание. Засада. Возможно, именно на них. Но почему? Тот корабль, который они подбили, был создан специально для боя. Ни один путешественник не предназначен для военных действий. В пространстве Канона это привилегия сторожевых кораблей.

Путник забрался в Паутину.

Искатель был доволен. Они вернулись на след его Потерянного Дитя.

Джо не сомневалась, что все закончится еще одним тупиком.

87

Лупо с унылым видом отложил последние новости. Наступили тихие времена. Трегессер-Прима, Трегессер-Гората и Пилон были обузданы. Валерены-Другие и совет директоров тоже, несмотря на убийства Воргемута и Масеранга. Показания убийцы сняли подозрения с Валерены.

Пять Валерен-Других уцелели. Самые надежные из них устроились на верхних этажах Пилона. Сама Валерена проводила все время на борту «ее» сторожевика.

Блаженный оккупировал замок своей матери и, казалось, был доволен возможностью занять выжидательную позицию. Он развлекался нелепыми тематическими вечеринками и расширением негуманоидного зоопарка, который недавно начал собирать. Он обшарил Нижние города всего Президентства и, как со всей определенностью установил Лупо, отыскал еще четверых ку.

Собирает свою команду. Вероятно, настраиваясь на волну будущего. Вокруг ощущалась нехватка грамотных, изобретательных, наделенных воображением и при этом никем еще не задействованных людей.

Ремонт «VI Адъютрикса» тоже продвигался успешно. Эта проклятая тварь буквально ела с руки у Валерены.

Так проходила неделя за неделей, месяц за месяцем. Рутина.

Это оставляло время для давней забавы – наблюдения за сторожевыми кораблями.

Нечто очень серьезное постепенно обретало форму. Движение к Звездной базе и обратно становилось интенсивнее. К тревожному изумлению Лупо, «XII Фульмината» была замечена выходящей с базы. Провик допускал, что «VII Гемина» могла уцелеть. Но «XII Фульмината» точно была уничтожена. У него сохранились записи.

По меньшей мере три сторожевика проводили операцию за Атлантовым Рубежом, впервые за тысячелетие нацелившись в ту сторону, откуда Саймон получал поддержку. Тревожный сигнал.

Поступали сообщения о вооруженных путешественниках, рыщущих по Паутине от имени «VII Гемины». Такая тактика не имела прецедентов. Эта новость должна погубить теневую торговлю. Поговаривали о том, что солдаты со сторожевика уничтожали корабли и разоряли станции.

Чего они добивались?

В кабинет вошла Вторая:

– Только что из Паутины вышел вооруженный путешественник. Он требует от нас все судовые журналы странника «Мэрион Трегессер». И ссылается при этом на «VII Гемину». А еще он требует Блаженного, Кейбла Шайка и Нио Бофоку.

Лупо подождал, пока в нем стихнет потрясение.

– Зачем?

– Вызови Блаженного и спроси у него.

* * *

Тортил делил похожее на казарму помещение с еще пятью ку, пережившими Зловещий Радиант и последующие века. Жалкая горстка. Но где-то были и другие, а слухи разлетались во все стороны.

Он не знал, станет ли тем существом, каким желает его видеть Блаженный, и убеждал себя, что ведет себя так лишь с целью защитить Полночь и Янтарную Душу. Но, ох, это было мучительное искушение.

Как будто Янтарной Душе требовалась еще какая-то защита, кроме ее собственной.

Одна случайность за другой, и она ни разу не была виновата, поскольку не проявляла в ситуациях никакой инициативы, и в то же время по ее вине, потому что непонимания можно было бы избежать, если бы она умела расслабляться и приспосабливаться.

Что-то необычное и мрачное должно было произойти с ней. Даже он не мог больше дотянуться до нее.

Тортил проводил со своими ку ритуальные упражнения, такие же древние, как сами воины-гхифу. Одну из стен украшала эмблема Зловещего Радианта. Кто-то нарисовал ее цветными мелками. Тортил даже не подумал о том, чтобы вычистить стену.

В комнату влетела Полночь:

– Тортил, ты должен прийти! Ради Янтарной Души!

– Что с ней стряслось на этот раз?

– Она впала в транс. Стоит как вкопанная и посылает сигнал: «Он здесь. Древний здесь». Стены и потолок стали совсем страшными. Думаю, с ней скоро случится припадок.

– Я сейчас вернусь, – сказал Тортил своим товарищам.

* * *

Тина выглядела встревоженной.

– В чем дело? – спросил Блаженный.

– Вызов от Лупо Провика. Мне не понравилось, как он выглядел. Будь это кто-то другой, я бы сказала, что он наложил в штаны от испуга.

– Что ему нужно?

– Ему нужен ты.

– Намек понял. – Он ткнул кулаком в роскошный коммуникатор, прежде принадлежавший его матери. – Чем я могу быть тебе полезен, Лупо?

– Скажи мне, во что ты вляпался? К нам прибыл вооруженный путешественник, действующий от имени «VII Гемины». Ему нужны журналы с «Мэрион Трегессер». И он требует тебя, Шайка и Нио Бофоку. Все это было высказано в обычном для сторожевика задушевном стиле: «Выполняй, если хочешь сберечь свою задницу».

– Черт! – Блаженный посмотрел на Тину, потом на Кейбла, которого она вызвала. Они побелели как полотно. – Это разговор не для комма, Лупо. Потяни время. Ты приедешь ко мне или лучше я к тебе приеду?

– Лучше ко мне. Так ты окажешься ближе к челноку. И не забудь Бофоку и Шайка.

– Черт! – повторил Блаженный.

– Я не мог ничего упустить, – заявил Кейбл.

– Вряд ли там было много информации. Им потребовалось восемь месяцев. Тина, приведи Нио. Ребята, я хочу слышать, как шевелятся ваши мозги.

– Мы можем броситься на наши мечи, – предложил Кейбл.

– Возможно, дойдет и до этого.

– А я и не шутил.

* * *

Когда до станции оставалось шестнадцать километров, Джо сказала:

– Самое оживленное место из всех, где мы побывали.

– Главная станция Дома Трегессеров, – объяснил Ваджа. – Одного из десяти Великих Домов. И самого своевольного из всех. Они никогда не могли смириться с присутствием Канона.

Искатель ворвался в голову Джо:

«Потерянное Дитя. Оно здесь. Я чувствую его боль».

– Здесь сторожевик! – выпалил Ваджа. – И с ним что-то не так.

– Где? – спросил Хагет.

Джо рассказала ему то, что услышала от Искателя.

Богоравный просмотрел похищенные со станции данные быстрее, чем Ваджа, и уже опознал сторожевик.

– «VI Адъютрикс». Исследует Паутину по ту сторону Рубежей уже несколько столетий. Его поведение здесь позволяет предположить регрессию до подросткового возраста. Раньше такое происходило со сторожевиками из-за повреждения оболочки ядра, ведущего к заражению. Доставьте меня к «VI Адъютриксу». Я войду в систему и перехвачу управление.

Хагет выглядел озадаченным.

– У нас есть задание, полковник, – напомнила Джо.

– Где этот сторожевик?

– Осознав свою ненадежность и опасность, он перешел на медленную кометарную орбиту, – сказал Богоравный. – Она проходит над орбитой газового гиганта с подъемом на десять градусов, при соотношении три-один-три. При оптимальном ускорении это займет…

Джо перебила Богоравного, пока тот не решил переписать приказы миссии:

– Полковник, мы получили подтверждение, что Потерянное Дитя находится на этой планете. Ку и артефакт, вероятно, тоже. Мы не можем медлить, дав кому-нибудь из них возможность исчезнуть.

Хагет беспокойно заерзал.

– Высадите лейтенанта, – сказал Богоравный.

– Меня одну?

– Возьмите Искателя и трех солдат, – прикинул Хагет. – И Ани-Каат.

– Спасибо.

Хагет не уловил ее сарказма. Она вызвала Искателя и Ани-Каат и отобрала трех не особенно рвущихся на задание добровольцев. Уже на трапе она сказала:

– Ты была права, Ани-Каат. Он самый настоящий говнюк.

Джо и солдаты покинули путешественник в боевых скафандрах с полным боекомплектом. Она понимала, что фактор устрашения – это все, на что ей остается рассчитывать.

* * *

– Они послали шесть человек, чтобы провести аресты, – сказала Лупо Вторая. – Я выделила им челнок. Они добавили в список тех существ Блаженного.

– Всего шесть? Не слишком самонадеянно? Было бы лучше, если бы Блаженный рассказал свою чертовски увлекательную историю.

– Все еще лучше. Путешественник направился к «VI Адъютриксу».

* * *

Валерена пришла в нервное возбуждение, как только услышала о путешественнике. Теперь он направлялся к ней. Она была близка к панике.

Тавн выглядел ничуть не лучше. Он был уверен, что потеряет ее и что это означает конец его телесного существования.

– Мы можем спрятаться во Внешнем космосе, – сказала Валерена. – Нас там никогда не найдут.

Минуту спустя «VI Адъютрикс» начал движение внутрь системы, ускоряясь так стремительно, как мог только сторожевой корабль.

* * *

Лупо был ошеломлен.

Блаженный рассказал историю еще только на три четверти, а Провик уже готов был взреветь от злости. Блаженный заполучил все секреты Звездной базы и пытался сохранить их для себя одного. А у Валерены имелся сторожевик, который мог бы, используя знания ку, проникнуть на Звездную базу.

Только представить себе: непобедимая звездная крепость в руках Дома Трегессеров.

Единственный шанс за четыре тысячелетия упущен. Если только Лупо не сумеет вырвать его из лап хищников с «VII Гемины».

Вошла Вторая, с еще более мрачным видом, чем обычно.

– Свежие новости с той стороны небес, Лупо. Валерена взорвала путешественник и направляется в Паутину.

* * *

Новостные сети подхватили сообщение, прежде чем их заставили замолчать. Джо услышала об этом на борту челнока. Она пропустила мимо ушей рассказ о прежних злодеяниях сторожевика. Лишь одна мысль звенела у нее в ушах: «Взбесился!»

– Когда окажемся на земле, постройтесь в каре, – сказала она остальным. – Ани-Каат, ты с Искателем встанешь посередине.

– Дега погиб, – выдохнула Ани-Каат. – И Эра. Раз – и всё. Этого не может быть. Правда же не может, Джо?

Джо утешала ее, как могла:

– Только на время. Вы все записаны на Звездной базе.

– Это не одно и то же. Все равно что получить взамен его призрак.

Джо и сама знала. Ей довелось пройти через это.

– Можно попробовать другой способ. Если ты так сильно этого хочешь.

* * *

– Есть идея, – сказал Блаженный. – Мы откроем окно и проверим, как далеко нам удастся улететь.

– Это было бы разумно, – проворчал Лупо. – Но у нас есть обязательства перед Домом.

88

Как только Валерена оказалась в Паутине, уверенность начала возвращаться к ней. Все вышло не так плохо, как могло показаться. Лупо должен это понять. Он представит события в нужном виде и снимет подозрения с Дома Трегессеров. Взбесившийся сторожевой корабль – это не новость. Такое случалось и раньше. Флот не станет выяснять, куда она направилась. А если попытается – что ж, ее корабль знает Внешний космос лучше, чем они.

Она разыщет союзников отца, козырнет своим трофеем и перейдет на новый этап борьбы.

Сначала она должна добиться дипломатического успеха, чтобы порадовать и успокоить Лупо. А потом можно будет вытащить из бокса свой странник, отправиться домой и там все утрясти. Да, еще нужно сказать Тавну, чтобы он и близко не подпускал к себе этих ползучих тварей, пока она в отлучке. Если они похитят ее секрет, то смогут погубить Дом Трегессеров.

И нельзя забывать тот факт, что они негуманоиды. У них могут быть свои интересы.

* * *

По мере приближения к прорыву возбуждение Валерены усилилось почти до сексуального экстаза. Запомнят ли ее только как ту, что впервые захватила сторожевик, или как ту, что вызвала падение всего Сторожевого флота?

Они собрались вместе: Тавн, Валерена и все ее Другие, кроме одной, оставшейся в Пилоне. Самым достойным доверия работникам, оказавшимся на корабле, тоже позволили стать свидетелями того, чего никогда прежде не видел никто из людей, за исключением экипажей сторожевиков.

Обзорные экраны побледнели.

– Они здесь, Валерена, – сказал Тавн.

Экраны очистились, и на них появилась чудовищная громадина сверкающего металла. По экрану пробежали значки, сообщающие, что это «XII Фульмината».

Но Лупо уничтожил «XII Фульминату»!

Они должны были пройти в считаных метрах от сторожевика.

Другой экран показал газовый гигант со схематическими орбитами, обозначающими «XXVIII Фретензиса» и «IV Траяну». Через несколько секунд «VI Адъютрикс» проскочит «XII Фульминату» и попадет в мешок, из которого не может быть выхода.

– Адская карусель! – пробормотала Валерена.

«VI Адъютрикс» скользнул мимо «XII Фульминаты», слишком близко, чтобы та могла поставить щит, и на ходу ударил адской каруселью по сторожевику, действуя настолько быстро и неожиданно, что тот не успел нанести никаких повреждений в ответ. Вихри безумствовали, пожирая борт «XII Фульминаты» на две трети расстояния до ядра.

Возможности избежать попадания в мешок у них не было. Инерцию не погасишь так быстро.

– Нам нужно развернуться и выскочить отсюда! – закричала Валерена.

«XII Фульминате» эта идея не пришлась по душе. Сторожевик уже выпустил вспомогательные штурмовые суда и подставил под огонь «VI Адъютрикса» неповрежденный борт.

«VI Адъютрикс» выпустил свои штурмовики.

Еще одно «впервые». Возможность увидеть, как бьются насмерть два сторожевика.

Черт бы побрал этот шум!

Дисплеи сошли с ума. Валерена не улавливала и десятой доли информации. Но тактическая ситуация быстро стала очевидной. «XII Фульмината» собиралась удерживать «VI Адъютрикс» до тех пор, пока не подойдут другие сторожевики. «VI Адъютрикс» и дальше продолжит бередить раны, уже нанесенные «XII Фульминате», в надежде быстро уничтожить ее или хотя бы заставить отступить настолько, чтобы можно было рвануться в Паутину.

Время то ползло, как горный ледник, то мчалось безоглядно, в зависимости от того, на чем Валерена сосредотачивала внимание. Настал момент, когда она поняла: «XXVIII Фретензис» и «IV Траяна» услышали отчаянный крик «XII Фульминаты». Настал момент, когда пришли их разгневанные ответы, и стало ясно, что они набирают ход с таким жестоким ускорением, какое только способны выдержать корпуса кораблей. А «XII Фульмината» не желала отступить ни на миллиметр, пусть даже иначе ее ожидала неминуемая гибель.

Тавн на мгновение вынырнул из своего помешательства:

– Я сделал самую трудную часть работы. Победил «XII Фульминату». Тем двум тоже ничего другого не остается. Я могу расправиться и с ними.

Все посходили с ума. Тавн рвался сражаться. Хотел получить все возможные лавры за победу над тремя сторожевиками.

Проклятье!

– Зачем же они идут сюда, если не смогут победить?

– Они должны драться. Они понимают, но не верят. Любимая, мне придется оставить тебя ненадолго. Я должен руководить казнью «Фульминаты». – Он усмехнулся. – Мне никогда не нравилась «Фульмината».

Валерена еще немного понаблюдала за битвой. И не видела никаких доказательств, что «XII Фульмината» повержена и ожидает только удара милосердия.

Она вызвала своих Других.

– Дела принимают не лучший оборот. Он хочет сражаться, хотя у него есть возможность сбежать. Приготовьте странник. Я подойду через несколько минут. Мы сделаем вид, будто собираемся атаковать поврежденный борт «XII Фульминаты», а когда подойдем к нему с другой стороны, просто сбежим. Действуйте. Осторожно, не привлекая внимания.

Она следила за «XXVIII Фретензисом» и «IV Траяной» по разделенному экрану. Одна его половина показывала их видимое положение, отстающее от реальности на время, за которое луч света проходит расстояние до корабля. Вторая давала расчетную картину того, что делали сторожевики в настоящий момент. Оба они приближались к точке поворота, где должны были сбросить скорость и выпустить вспомогательные суда.

Вот они начали торможение.

Несколькими секундами позже наблюдение показало, что расчеты оказались неточными.

Оба сторожевика притормозили, но «XXVIII Фретензис» шел теперь впереди «IV Траяны», словно собирался выполнить заход на цель на повышенной скорости.

Происходило что-то странное. Очень странное.

Валерена направилась к выходу, стараясь не выдавать своих эмоций. Но не смогла долго сохранять фальшивое спокойствие и побежала.

Когда шлюз странника уже находился в пределах видимости, ей пришлось остановиться.

Дорогу ей преградил Тавн:

– Почему ты пытаешься покинуть меня, любимая?

– Я не хочу умирать.

– Это они будут уничтожены. Идем. – Он схватил ее за руку. Она не смогла вырваться. – Ты собралась домой? Да, я понимаю. Мы отправимся туда, после того как я закончу дела здесь. Мне снова нужен ремонт.

Она упиралась как могла, но он тащил ее за собой.

– Ради тебя я выступил против своих собратьев. Пусть им потребуется для этого тысяча столетий, они все равно выследят меня. И будут ненавидеть больше, чем любого смертного врага. Я отказался ради тебя от бессмертия, Валерена Трегессер. И ты проведешь оставшуюся жизнь со мной, будь это десять минут или десять тысяч лет.

Сумасшествие. Бред умалишенного.

Когда они подошли к большому залу, он рассмеялся. Раньше Валерена не слышала его смеха. Он напоминал безумный хохот Саймона.

– «Фульмината» умерла. Снаряды достали до ее ядра.

Он затащил ее в зал.

На экране «XII Фульмината» не казалась мертвой. Пусть хаотично, но она все-таки действовала.

Неужели у сторожевых кораблей точно так же работают рефлексы, как у убитых животных?

«XXVIII Фретензис» и «IV Траяна» подошли так близко, что разделенный экран переключился на одно изображение. «XXVIII Фретензис» теперь уже не возглавлял атаку. «IV Траяна» выдвинулась вперед. Ни один из них не замедлился настолько, чтобы можно было открыть огонь.

Творилось что-то ужасно странное.

«IV Траяна» начала ускоряться.

Валерена не могла поверить собственным глазам. Пока не подошел Тавн с печальными, мокрыми от слез глазами.

– Я ошибся, любимая. Ты была права. Мне очень жаль. Обними меня, пожалуйста. – Он помолчал и добавил: – У нас так мало времени.

«IV Траяна» врезалась в «VI Адъютрикс» на скорости шестнадцать километров в секунду и отшвырнула в обломки «XII Фульминаты». Три корабля погибли во вспышке сверхновой звезды ярости.

Так сильно они ненавидели и боялись своего взбесившегося собрата.

«XXVIII Фретензис» проскочил мимо и забрался в Паутину, взяв курс на Звездную базу со всей той информацией, которую «VI Адъютрикс» передал перед гибелью. Ненависть не заставила «VI Адъютрикс» забыть об обычаях флота и оставить невыполненным последний долг, хотя именно флот и отправил его в небытие.

Однако он ни единым словом не выдал свою любимую.

* * *

За секунды до столкновения Валерены-Другие перестали ждать, и странник выскочил из шлюза. Струи газа и обломки сотрясали корабль и швыряли его из стороны в сторону. Они с трудом восстановили управление и поплелись прочь, забравшись в Паутину лишь на несколько минут раньше, чем «XXVIII Фретензис».

Между ними вспыхнул спор. Они не хотели умирать. Но Изначальная Валерена уже погибла. Каждую из них тоже могли лишить жизни. И все же они были Валереной Трегессер – генетически и по воспитанию. Они чувствовали ответственность перед Домом. И Дом должен был узнать об этой трагедии.

89

Выжившие из тех, кто принимал решения на газовом гиганте, не могли понять, что же произошло. Они видели, что осада снята и что три сторожевика погибли. Но там могли сохраниться фрагменты, которые выдадут тайны сторожевиков.

Их мир был опустошен, и сами они не могли провести исследование.

Поэтому они ухватились за Паутину и послали новость вибрировать по нитям всего Внешнего космоса.

90

Взгляд Лупо скользнул с гостьи на Вторую и вернулся обратно.

– Лейтенант, вы самая упрямая женщина из всех, кого я встречал с тех пор, как в последний раз видел свою мать.

– Вы задерживаете меня здесь уже пять дней. Мое терпение лопнуло. Передайте мне этих существ.

Это выглядело бы очень забавно, если бы она не говорила так серьезно.

– А если я не могу этого сделать?

– Я возьму их под арест сама. Используя все силы, какие только потребуются.

– Вас здесь только четверо. Я восхищен вашей уверенностью.

– Провик, вы идиот?

– Стараюсь им не быть. А что?

– Нас четверо здесь. А там – тридцать два сторожевых корабля.

– И вы еще удивляетесь, почему мы вас не любим.

Лупо посмотрел на Вторую. Та кивнула. Значит, тоже считала, что женщина говорит серьезно.

– Лейтенант, у меня нет этих существ. Сомневаюсь даже, что они вообще где-нибудь есть. Раз вы не хотите мне верить, то можете оставаться здесь, сколько угодно вашему маленькому каменному сердцу. Что же касается Блаженного Трегессера, Кейбла Шайка и Нио Бофоку, председатель сказала: катитесь к едреной матери. И приводите сюда хоть тридцать две тысячи своих кораблей.

Сказанное поразило ее. Затем она пожала плечами:

– Они не имеют большого значения. У вас есть время до шестнадцати часов, чтобы предоставить мне негуманоидов и артефакт.

И она направилась к дверям, хотя ей требовался провожатый, чтобы выйти живой из его кабинета.

– У этой женщины такие крутые яйца, что волочатся по полу, – заметил Лупо.

– Она подняла ставки так, что выше некуда.

– Если мы не сдадимся, нас уничтожат. Если сдадимся – получим то же самое.

– И что это значит?

– Нам нечего терять. Они уже придумали план?

– Отстрелить гравитаторы в северной и восточной частях Высшего города, чтобы он обрушился на Пилон. Отвлекающий маневр для прикрытия их бегства. Куда они пойдут – я не знаю, и они тоже. Единственный из них, кому не наплевать, останутся ли они все в живых, – это негуманоид.

– А они не притворяются? Не подозревают, что мы все видим и слышим?

– Они проверили, нет ли в комнате жучков. Но им не хватило опыта заподозрить обычную выцветшую краску на стенах.

– Готов поспорить, они нас не разыгрывают. Собери семью. И все записи. У нас есть шесть часов, чтобы все уладить.

* * *

Ани-Каат прикоснулась к плечу Джо, и та проснулась.

– Что такое?

– Твоя игра в Хагета подействовала. Звонила помощница Провика. Они нашли наших существ. Их доставят, как было приказано, за исключением Янтарной Души. Говорят, что ее нельзя перемещать. По медицинским причинам. Они готовы это доказать.

– И ты поверила?

– Искатель подтвердил. Он говорит, что она уже трое суток на грани срыва. Эти люди не могли справиться с ней иначе, чем держа взаперти. Искатель хочет пойти к ней.

– Хорошо. Ты возьмешь его с собой?

– Так и думала, это ты поручишь это мне.

* * *

– Все в твоих руках, Кез Маэфеле, – сказал Блаженный. – Прими решение. Хватит уже притворяться.

Он никого не одурачил. Тортил посмотрел на невзрачного бесстрастного Провика, чья простенькая ловушка в глухом конце нанесла сторожевикам самый сильный урон за тысячелетие. Гений импровизации.

Тортил видел скрытые, искаженные очертания того, во что все это дело должно вылиться.

– Погибнут невинные.

– Они все равно погибнут. У Дома Трегессеров нет выбора. Кто и где должен погибнуть – это все, на что мы можем повлиять. Мы не желаем безропотно принимать уничтожение.

– Это я понимаю. Я догадываюсь, что вы не отдадите этим людям Леди Полночь, там более что они не знают ее. Догадываюсь, что, если я не соглашусь, вы спрячете меня где-нибудь, а мое имя возьмет один из моих более фанатичных собратьев.

– Я бы предпочел так поступить в любом случае. Не хочу рисковать тобой.

– Я также понимаю, что это было бы невозможно, если бы не кризис Янтарной Души.

– Мы по-прежнему хотим знать, что ты решил.

– Блаженный предложил мне пост верховного командующего. Такова моя цена.

Провик обменялся взглядами с Блаженным.

– Честное соглашение, мистер Провик, а не «скажи этому негуманоиду все, что он хочет услышать». Этот негуманоид – крайне опасное существо.

– Дай ему то, что он хочет, – предложил Блаженный. – Эту кампанию – если она вообще состоится – будут проводить внешники. Ку они примут скорее, чем нас.

Провик кивнул:

– Но я могу говорить только за себя, а не за главу Дома.

– Ты не можешь заставить маму сделать все, что тебе нужно? Черт побери! Если она заупрямится, скажи, что я обещаю освободить ее от беспокойства за кресло председателя.

Провик нахмурился.

– Мне всего восемнадцать, – продолжал Блаженный. – Я еще не готов. И не хочу этого прямо сейчас. Так что я теряю?

– Не так уж много. Кез Маэфеле, что ты решил?

– Согласен, пока меч слушается моей руки. Ты должен скоро уехать. Я хотел бы отправиться с тобой и предложить менее кровавый способ для уменьшения опасности.

Провик кивнул.

* * *

Джо это не нравилось. Слишком сговорчивы они были. Либо замышляли что-то, либо понятия не имели о ценности ку. В этом случае они наверняка недоумевали, почему она так настойчиво его добивается.

Будь оно все проклято! Она просто солдат и не создана для интриг.

А еще этот чертов Искатель! Он только все усложнил, категорически запретив перевозить куда-либо свое Потерянное Дитя в ближайшие четыре месяца. Джо не могла торчать здесь так долго. Военконсул должен узнать обо всем, что она выяснила.

* * *

Ани-Каат вернулась с усталым видом.

– Скоро они будут здесь, – сказала Джо. – Есть что-нибудь, что мне следует знать?

– Потерянное Дитя выглядит очень плохо, как и говорил Искатель. Он просил передать, что его народ сохранит дружбу со Сторожевым флотом.

– А что насчет двух других?

– Они сели в катер вместе с Провиком и улетели раньше меня. Там была целая история – ты не поверишь, Джо. Блаженный Трегессер прямо кипел от злости. Он так увлечен этим артефактом, что отказывался показать его безопасникам Провика, пока не вмешалась его мать.

– А как насчет ку?

– Что – ку?

– Как они отнеслись к его отъезду?

– Равнодушно. Он был просто телохранителем. Служащие, с которыми я успела переговорить, утверждают, что этих негуманоидов оставили здесь только потому, что они прилетели вместе с артефактом.

Все сходится. Военконсул говорил о том, как опасен ку, но вернуть хотел именно артефакт.

Хоук просунул голову в дверь:

– Они прибыли.

Когда Джо вышла на площадку, Провик и его помощница уже поджидали ее. Провик выглядел раздраженным. До этого момента он казался воплощением бесстрастия, хотя и немного ироничного.

– Доставлены, как было приказано, – сказал он. – Двое свободных граждан Канона. Могу я теперь высказать пожелание главы Дома не удостаивать впредь Трегессер-Приму честью вашего присутствия?

Он забрался обратно в катер.

Джо гневно сверкнула глазами.

– Лупо приказали сказать это, – объяснила спутница Провика. – А мне приказано передать вам его извинения, пусть даже и неискренние.

«Не поддавайся на их подначки», – напомнила себе Джо.

– Извинения приняты.

– И еще одно. Я знаю, что вы не утруждаете себя формальностями и соблюдением законов, но угрожать расправой только для того, чтобы заставить нас смириться с похищением полоумного смазливого артефакта и одряхлевшего негуманоида, было попросту глупо. За каким чертом вы это сделали?

Джо сверкала глазами, но это не напугало женщину. Она лишь натянуто улыбнулась.

– Я солдат, – сказала Джо. Не ее забота, если собеседница так ничего и не поняла. – Вы двое, идемте со мной.

Она подозвала к себе артефакта и ку.

– Не очень-то они нас любят, правда? – сказала Ани-Каат, когда они вошли в помещение.

Джо пожала плечами:

– Что теперь?

– Теперь мы проверим, выпустят ли нас отсюда.

И поможет ли чем-нибудь чрезвычайный кредит военконсула. Джо подошла к комму и попыталась забронировать места на челноке. После нескольких минут сплошных разочарований она сказала:

– Ани-Каат, попробуй ты. Либо надо мной издеваются, либо я не понимаю, как это делается.

– Семь мест на ближайший рейс?

– Да.

У Ани-Каат получилось ничуть не лучше.

– Они точно издеваются.

На экране появилась девушка:

– У вас трудности с бронированием билетов, мэм?

– Да, – ответила Ани-Каат и объяснила, что им нужно. – Система отбрасывает нас к часу ночи завтрашнего дня.

Девушка просмотрела данные.

– Все правильно. Свободных мест до этого времени нет. Вам необходимо подняться раньше?

– Да! – рявкнула Джо.

Девушка снова принялась рыться в базе данных, одновременно объясняя, что при таком плотном расписании большие группы должны бронировать обратные билеты до того, как покинут станцию.

– Можно отправить вас сегодня, около девяти вечера, но порознь.

– Мы полетим вместе, – возразила Джо.

– Может быть, лучше соединить вас с отделом фрахтования?

– Я хочу, чтобы вы…

– Джо! – Ани-Каат отвернулась от экрана. – Некоторые проблемы невозможно решить твоим способом.

– На каком путешественнике вы летите? – спросила девушка. – Можно задержать отправление.

Ее тон явственно похолодел, когда она узнала, что у них нет билетов на путешественник. Ани-Каат прикрыла микрофон рукой.

– Мы не будем на станции в большей безопасности, чем здесь, Джо.

– Они пытаются помешать нам?

– Ты не привыкла к коммерческим полетам.

– Разберись с этим сама.

– Ты хочешь зафрахтовать корабль?

– Если так много проблем возникает просто при попытке подняться на станцию, нужно в первую очередь подумать о том, как потом ее покинуть. Возможно, если нам удастся улететь через месяц – это окажется еще не самый большой срок.

Ани-Каат поблагодарила женщину и принялась рассчитывать маршрут к Барбикану.

– Джо, вот пять возможных вариантов на ближайшие пять дней. Ни одного прямого рейса. Ни одного необычного. Нам придется по меньшей мере дважды менять корабли. Или трижды в самом быстром варианте.

Джо просмотрела маршруты. Самый быстрый еще и лучше всего совпадал с расписанием челноков.

– Действуй.

– Ты понимаешь, что это не гарантирует нам ничего, кроме места на одном из трех следующих кораблей? Никто не будет знать, что мы летим, пока мы не окажемся там.

– Я хорошо это поняла, пока мы летали на чолотском путешественнике.

Она присмотрелась к своей добыче. Ку бесстрастно наблюдал за ней. Артефакт съежилась у него за спиной. Выглядел этот ку как последний ублюдок.

– В следующий раз, когда ты снова сбежишь, пусть военконсул сам тебя ищет.

Похоже, ее слова только позабавили ку.

– Он будет искать, я уверен.

91

Лупо усмехнулся, получив информацию:

– Они у нас в руках. И ни одно следствие не найдет никаких улик, потому что мы ничего не делали. Лупо, иногда ты такой хитрый, что сам себя пугаешь.

– Не каркай, – одернула его Вторая. – Может, эта женщина и не гений, может, она и не понимает, как устроен мир, зато упрямства ей не занимать. Не стоит ее недооценивать.

– Хорошо, не буду. Четвертая, что ты хотела мне сказать минуту назад?

– Странник Валерены вышел из Паутины. Она хочет встретиться с тобой наверху. Почему – не сказала, но выглядела очень испуганной. Станция сообщила, что она не запрашивала посадку.

– Странно. Передай ей, что я скоро поднимусь. Нам в любом случае нужно отправляться. Проверь, готовы ли ребята Блаженного.

– Они уже направляются в порт. И наши люди тоже. Мы начнем подниматься, как только дождемся тебя.

* * *

Одна из Валерен-Других встретила Лупо у шлюза и проводила на мостик. Там собрались еще три Другие, измученные работой по управлению кораблем. Но Истинной Валерены среди них не оказалось.

– Что случилось?

– Валерена погибла. Мы привезли с собой информацию о том, как все произошло. Это наш долг перед Домом. Но мы не спустимся в док, пока нам не гарантируют безопасность.

– Я не смог бы избавиться от вас, даже если бы захотел. Ситуация требует, чтобы Домом управляла Валерена. Блаженный сказал, что не возьмет на себя руководство, пока ему не исполнится тридцать восемь. Пообещайте мне, что не устроите ничего похожего на то, что сделал Саймон-Другой, и у вас есть двадцать лет спокойной жизни. Свободной жизни, если будете хорошо себя вести.

Слово Лупо всегда было твердым.

– Дайте мне посмотреть, что вы привезли.

То, что Валерена заполучила безрассудным порывом, она так же бездумно растратила. Это был выстрел в сердце. Сторожевой корабль уже стал центром его образа будущего.

– Зайдите ко мне, когда спуститесь, и мы обсудим детали. Сейчас я руковожу операцией и не могу терять времени. И никому не рассказывайте об этом.

* * *

Лупо связался с Первым, пока шел через станцию, заранее подготовив его к визиту Валерен и тем дурным новостям, которые они принесут.

Зачем продолжать? Не получалось вообще ничего.

92

Ворота ремонтного дока открылись.

– Наконец-то, – проворчал военконсул. – Наконец-то мы можем напасть на след негодяев.

Он подумал об артефакте. Она не давала ему покоя даже теперь. Первая остановка – М. Шрилика. Должно прийти что-то еще от Хагета. Уже давно должно.

Из Паутины вырвался сторожевик.

– Военконсул, сигнал с «XXVIII Фретензиса».

– Вот и оно, – пробормотал он. – Спокойный полет закончился. Даже не начавшись.

Воздух за спиной военконсула наполнился шепотом: бешенство «VI Адъютрикса»; самоуничтожение «IV Траяны» и «XII Фульминаты» – опять! – чтобы покончить со взбесившимся кораблем и дать «XXVIII Фретензису» возможность уйти в пространство Канона; последний покаянный акт «VI Адъютрикса».

Оперконсул поинтересовался, будут ли какие-то изменения в планах.

Разумеется, будут.

– После М. Шрилики мы отправимся во Внешний космос. Там должны остаться рейдеры, не подлежащие восстановлению.

Он вернулся к подробному просмотру полученных данных.

* * *

Оборонительные сооружения М. Шрилики были уничтожены. Остались только выпотрошенные оболочки станций и старая капсула с путешественника Хагета, теперь уже бесполезная. А рядом с точкой прорыва они обнаружили остов корабля, подобного которому никто прежде не видел.

Понадобилось четыре дня, чтобы вытянуть из уцелевших обитателей Трегессер-Ксилага более или менее связную историю.

Откуда-то появились пять чужих кораблей. Они провели в ожидании несколько месяцев, пока не прибыл другой корабль, который подбил одного из них и сбежал, прежде чем его успели окружить. Оставшиеся корабли разрушили станции, а потом бросились в погоню.

– Хагет, – сказал военконсул Богоравным. – На кого еще они могли охотиться? И он не оставил капсулу с сообщением. Или ее уничтожили. Не понимаю, почему он не направился к Барбикану.

– Может быть, они помешали ему, – предположил Богоравный Талигос Мундт.

– Возможно. Его первая капсула тоже не принесла никакой пользы.

– А что вы думаете о корабле?

Они все понимали. Но хотели, чтобы он сам это сказал.

– Такой конструкции прежде никто не встречал. Предназначен исключительно для боевых действий. Не содержит каких-то технических сюрпризов, за исключением геометрической инерциальной системы, ни в чем не уступающей нашим.

– А существа, которые им управляли?

Они хотели, чтобы именно он сообщил всему экипажу о невозможном.

– Похоже на то, что они принадлежат к человеческой расе. С другими научными основами, которые можно объяснить, например, изоляцией от основного генофонда на протяжении от четырнадцати до двадцати тысяч лет.

Они хотели, чтобы экипаж узнал об этом, но не позволили Страту добавить, что вся известная история от основания Канона насчитывает лишь несколько тысяч лет.

– Объясните план кампании, – попросил Богоравный Ансель Ронигос.

– Сначала отправимся на Д. Цимплику, чтобы поставить в известность главную канцелярию Президентства. А затем во Внешний космос.

* * *

Военконсул бешено мчался по Паутине, дважды вытолкнув коммерческие корабли и челноки в звездный космос. Стоянка в Д. Цимплике, столичной системе Президентства, длилась десять минут. А затем во Внешний космос, в ту систему, где погибли три сторожевика.

«VII Гемина» вырвалась из Паутины и угодила прямо в рой кораблей, пытавшихся потрошить обломки, и сразу дала залп. Ни один из судов не уцелел.

На зачистку системы ушло восемнадцать часов. Никто не сумел ускользнуть. Военконсул дал деформастерам десять часов на то, чтобы уничтожить останки трех сторожевиков. А затем направился к следующей системе империи метанодышащих.

Военконсул рассчитывал шестилетней кампанией ослабить их защиту, облегчив работу тем сторожевикам, что придут следом.

Тавни дважды объявлялась после сражений. Он отправлялся на ее поиски, но она опять исчезала.

93

Следуя на Д. Цимплику на борту рейнтрийского перевозчика «Неутомимый», Лупо пребывал в превосходном настроении. Он двигал своих оперативников, словно фишки. Он пользовался всеми услугами и позволил себе некоторые долги. Операция была организована так, чтобы пройти без каких-либо странностей, за которые могло зацепиться расследование.

В ней не будет задействован ни один корабль, прибывающий и вылетающий вне расписания. Или имеющий видимую связь с Домом Трегессеров. Если все пройдет гладко, не останется даже намека на то, что отряд лейтенанта не просто пересел с одного корабля на другой.

Лупо прилетит на два дня раньше них. У него хватит времени, чтобы осмотреться. И два дня ожидания другого рейса, чтобы выполнить работу.

– Что может пойти не так? – спросил он Вторую.

Она вошла с таким видом, будто бы что-то все же случилось.

– Сторожевик вырвался из Паутины. «VII Гемина». Мистеру Стивенсу стоило бы появиться на мостике.

Пассажир перевозчика был зарегистрирован в корабельном журнале под именем Г. Стивенс, высокопоставленный чиновник Дома Рейнтри.

– О, мистер Стивенс! – поприветствовал его капитан. – Мы скоро пристыкуемся. Вы посещали Белладонну прежде?

Д. Цимплика-3, или Белладонна, была независимым миром, не связанным присягой ни с одним из Домов. Здесь же размещалась главная канцелярия Шестого Президентства.

– Да. Пожалуй, это самый привлекательный мир в нашем секторе. Жаль, что его уже застолбили.

– Совершенно верно. Думаю, вас интересует этот сторожевой корабль?

– Да.

– Его уже нет. Он остановился всего на десять минут, отправил в канцелярию какой-то сигнал и отбыл.

– Благодарю вас.

Очень мило. Просто превосходно. Но это еще не гарантирует, что он все провернет, не замочив ног. И какое послание передал сторожевик?

* * *

Лупо узнал это уже через час. Канцелярия разослала сообщение всем кораблям. Директива Сторожевого флота. Новый закон.

Каждый корабль, пристыкованный к каждой станции, должен пройти проверку. Любое судно, прибывающее вне расписания, подлежит досмотру, а все находящиеся на борту пассажиры должны предъявить документы. В случае обнаружения существа, подходящего под описание (Лупо сразу понял, о чем идет речь: о метанодышащем колониальном разуме), его следует немедленно уничтожить, без всяких исключений. Кораблям внешников запрещается появляться в пространстве Канона. Не имеющие лицензии суда в случае сопротивления аресту должны быть уничтожены. Устанавливаются строгие ограничения торговли за Атлантовым Рубежом. И суровые наказания за их нарушение.

– Забавные ребята эти наши защитники, – заметил Лупо. А затем просмотрел приложение, оправдывающее принятие закона: «Пиратство. Контрабанда. Шпионаж. Массовые убийства. Нападения на сторожевые корабли. Нападения на звездные системы Канона».

Лупо не был подвержен гневу. Но рассвирепел настолько, что смог лишь пробормотать: «М. Шрилика» – и предаться фантазиям о возмездии.

Разумеется, он ничего не мог сделать.

– У нас проблемы, Вторая, – заметил он, немного успокоившись. – Мы лишились рычагов воздействия на внешников. Но они знают, кто мы такие. И могут использовать свои знания против нас. Мы утратили инициативу.

– Но у нас все еще есть ку.

* * *

Джо подняла глаза на Ани-Каат:

– Ну, что они сказали?

– «Нет».

– Черт!

– Они не придираются к нам, Джо. Так обычно и делается. Никто не позволит тебе ошиваться на корабле, после того как он доставил тебя туда, куда ты просила. Нужно готовиться к следующему рейсу. А получилось так, что ты подняла шум, и теперь мы рискуем объясняться со СТАЗИСом и провести месяц под арестом.

– Как это?

Джо решила, что это какая-то формальность.

– А вот так. Позавчера здесь объявилась «VII Гемина». Ровно настолько, чтобы передать вот это.

Джо дочитала сообщение с упавшим сердцем.

– Разминулись с ними на такую малость? – Помолчав, она добавила: – Здесь они не стали бы рассказывать все. Должно быть, дела совсем плохи.

– Я так и подумала. Так думают и люди на станции. Поэтому давай попытаемся делать то же, что и все, чтобы не спалиться.

– Ты права.

Джо чувствовала опустошение. Они были на волосок от цели, но упустили «VII Гемину».

– Я зарезервировала места в гостинице неподалеку от отсека отправления.

– А как же пересадка?

– В доке достаточно места, и корабль отправится точно по расписанию.

– Полагаю, они не пустят нас на борт заранее?

– Джо, станции нужны деньги, которые пассажиры платят за проживание.

– Знаешь, что это означает? – Джо постучала пальцем по директиве. – Военконсул списал нас со счетов. Решил, что мы погибли.

* * *

– И не думай о том, чтобы сбежать, ку, – сказала лейтенант. – Ты долго не протянешь, даже если я не пристрелю тебя.

Тортил пропустил ее слова мимо ушей. Она просто нервничала. И чувствовала себя здесь чужой в еще большей степени, чем он сам. Тортил наблюдал за толпой, ожидая сигнала о начале операции. Провик мог переоценивать свою способность держать все под контролем.

Тут он перехватил мимолетную улыбку одного из людей Блаженного.

* * *

– Они взяли четырехместный и трехместный номера на разных этажах, – сказала Вторая. – Женщины, ку и артефакт – в четырехместном, солдаты – в трехместном.

– Сначала займемся солдатами. Ку справится с женщинами, если понадобится.

* * *

Хоук выбрался раньше остальных, чтобы попытать счастья в водовороте светской жизни станции. День оказался удачным для него. Он встретил женщину, неровно задышавшую, как только его увидела. Но после предварительных ласк Хоук вдруг понял, что ему некуда ее отвести. Поэтому он отправился с ней к перевозчику, на котором она служила.

* * *

Товарищи прождали Хоука шесть часов, а потом решили, что нужно что-то предпринять.

Им повезло. Расспрашивая каждого встречного, они наткнулись на двух техников с перевозчика, которые вспомнили, как он куда-то ушел вместе с женщиной из их экипажа. При этом они весело смеялись.

– Наверное, она уже съела его живьем, – сказал один.

– Паули высасывает из мужиков все соки, – рассмеялся второй.

– Обычно она освобождает их от вахты, чтобы не уставали.

– Кстати, старина, нам пора.

– Да, нам нужно идти. А вы, ребята, не хотите прогуляться с нами и посмотреть, не туда ли она увела вашего приятеля?

Солдаты согласились. Беззаботная болтовня не вызвала у них никаких подозрений. В доке один из провожатых спросил у судового казначея:

– Фредо, Паули не приводила с собой парня?

– Да. Наверно, какой-то особенный. Она держит его там уже четыре часа, а он до сих пор не зовет на помощь.

– Эти ребята – его друзья, и он может пропустить отправление, если они не приволокут его. Ничего, если они зайдут?

– Только чтобы капитан вас не увидел.

– Мы отвлечем его. Идемте, ребята.

Один из солдат засомневался. Другой что-то проворчал насчет времени. А потом они поднялись на борт.

* * *

Трое мужчин, похожих на солдат, вышли из перевозчика. Они называли друг друга по именам. Двое имели кислый вид. А тот, кто выглядел довольным, неопределенно улыбался и с восторгом рассказывал о Паули.

Там действительно служила Паули. И она была своего рода легендой.

«Используй реальность, – говорил Провик. – Но не злоупотребляй ею».

* * *

Джо не находила себе места. Когда сил сдерживаться больше не осталась, она сказала:

– Хоук опаздывает. Свяжись с ними, Ани-Каат.

– Десять минут, Джо.

– Солдаты Сторожевого флота не опаздывают. Особенно когда должны сменить командира.

– Не отвечают, Джо.

– Я ему яйца оторву!

– А в чем дело-то?

– Хочешь знать, что случилось? Хоук улизнул без разрешения на поиски приключений. Джаг и Шайгон забеспокоились и отправились за ним. Вероятно, эти тупицы заблудились. – Джо бросила Ани-Каат электронный ключ от их комнаты. – Сходи проверь. Я не хочу никого зря обвинять. Если их там нет, посмотри вокруг. Только недолго.

– А как же ты? С тобой все будет в порядке?

– Они спят. Но я не выпущу пистолет из рук.

Через двенадцать минут в дверь постучали.

– Чего надо? – рявкнула Джо.

– Хоук, мэм, – послышался приглушенный, робкий ответ.

Джо направилась к двери.

– Будущий знаменитый евнух.

* * *

Лупо обнял Вторую, когда лейтенанта доставили на борт.

– Дело сделано!

* * *

Джо сидела на неудобной койке, прислонившись спиной к переборке перевозчика, и пыталась понять, что произошло. Казалось, ку спал. Но когда дверь открылась, он выхватил у нее оружие.

В комнату вошел мужчина.

– Лупо Провик!

– Добрый вечер, лейтенант.

– Это не сойдет вам с рук.

– Уже сошло. Мне не терпится отослать на Звездную базу людей, которые заменят вас.

– Заменят?

– Завтра объявят посадку на меродский путешественник «Фанта Палонц». Семь пассажиров, чья внешность будет соответствовать описанию вашей группы, поднимутся на борт, имея при себе все необходимые документы. Они исчезнут на Д. Чучаиника 3-Б.

Джо испугалась так, как не боялась уже много лет.

– Зачем вы мне это рассказываете?

Страх вызывало не столько ее положение, сколько осознание той безжалостной точности, с которой все было организовано. В этот момент она поняла, кто устроил ловушку в глухом конце.

– Я хочу, чтобы вы ощутили всю серьезность ваших проблем, лейтенант.

– Я покойница.

– Нет. Это была бескровная операция. У моего помощника Кеза Маэфеле свои принципы. Он терпеть не может кровопролития. Его предложение разбудило во мне поэта и азартного игрока.

Она промолчала.

– Он хочет отобрать у вас оружие, деньги и документы и сбросить в Нижний город одного из миров, усмиренных «VII Геминой». Ему представляется, что кто-нибудь из экипажа сторожевика должен испытать на себе эту жизнь. Он говорит, что это будет справедливее, чем просто выбросить вас в открытый космос.

– Все равно это убийство.

– Нет. Настоящее убийство – вышвырнуть вас вместе с мусором во время движения по Паутине. А второй вариант был именно таким.

– А вы доходчиво излагаете.

– Я стараюсь. Смысл в том, что вы можете остаться в живых. Если не будете корчить из себя героев. Я хочу, чтобы ку остался доволен. Нет, не рассчитывайте на это. Я ведь убийца.

Джо успокоилась. Если Провик с такой легкостью определил, о чем она думает, то он, возможно, и в самом деле такой крутой, каким себя считает.

– Делайте что хотите, – сказала она. – Но если вы меня отпустите, я снова разыщу вас.

– Вот это правильно. Продолжайте в том же духе. Может быть, у вас и получится.

Провик вышел, оставив Джо гадать, что же он за человек.

94

Тортил потратил четыре месяца на то, чтобы со всеми предосторожностями проложить маршрут, позволяющий привезти на место солдат со сторожевика. Директива флота не доставила особых хлопот. С солдатами было сложнее. В конце концов он начал склоняться к решению, предложенному Провиком.

Провезти солдат через станцию оказалось проще, чем он ожидал. Прошло почти два года с безумия Конкорда, но неразбериха сохранялась до сих пор, поскольку грамотных специалистов выжило крайне мало.

Никто даже не попытался расчистить развалины Мерод-Шена. Выжившие все еще жили в лагерях, обустроенных «VII Геминой». Дом Меродов вывез своих любимчиков и утратил интерес к планете. Оставшиеся могли делать все, что только пожелают.

Семена новой жизни были разбросаны там и тут в удобренную кровью почву. Тортил отчасти жалел, что не может остаться и проследить за их развитием.

Худшие существа из уцелевших, дикие, смертельно опасные и безумные, по-прежнему обитали в развалинах и отдавали предпочтение ночной жизни.

Все это Тортил объяснил лейтенанту.

– Найдите иммунов. Сошлитесь на меня. Попытайтесь поладить с ними. Покажите миру, какие вы крутые. Никому не говорите, что были солдатами. Никогда. Держитесь вместе. Ты и другая женщина довольно привлекательны. У вас с этим возникнут проблемы. Здесь в ходу другие законы.

– Зачем ты все это делаешь?

– Выплачиваю долг, понять который может только ку. – Он протянул ей пластиковую коробку. – Проценты по этому долгу. Два пистолета. Два сменных зарядных блока. Богатство более ценное, чем услужливые женщины. Трать экономно и береги. Прощай, лейтенант.

– Нет, не прощай, ку. До новой встречи.

– Не стоит, лейтенант. При следующей встрече я убью тебя.

Тортил оставил их с чувством печали. Они опускались в ад.

Ему понадобилось еще два месяца, чтобы добраться до Трегессер-Примы, из-за вызванных войной неурядиц.

* * *

Самая опасная женщина на Ротике-4 подошла к двум внушающим самый большой страх мужчинам.

– Это они.

– Чертовски вовремя, – буркнул Кейбл Шайк. – Меня тошнит от этой дыры.

Он не хотел отправляться сюда, но Блаженный настоял.

Четвертую и Пятого тоже тошнило от Мерод-Шена.

– Давайте замочим их прямо сейчас, пока у них голова идет кругом, и свалим отсюда.

Формально Лупо Провик сдержал свое слово. Он дал ку то, что тот просил. Но не обещал, что не спрячет концы в воду, после того как эти пятеро доберутся до Мерод-Шена.

– Пожалуй, я лучше обращусь к Крашу, – сказал Пятый.

– Он не станет играть честно, – ответил Шайк. – Улыбнется тебе своей лягушачьей ухмылкой и скажет, что согласен взяться за работу, но уберет только трех мужчин, ни за что не тронет женщин.

Краш Гатсайк был главарем здешней второсортной банды. Но при этом имел амбиции.

– Знаю я таких людей, – рассмеялся Пятый. – Думает, что возьмет плату, а потом пристрелит нас с тобой и увеличит свой гарем.

Даже Четвертую это позабавило.

* * *

Одно то, что они двигались плотной группой, уже привлекало внимание. Смелые подходили посмотреть. Робкие пятились прочь. Джо пыталась скрыть презрение, но безуспешно. Никогда еще ей не приходилось видеть таких подонков. Как будто все отбросы Канона оказались вывалены здесь в одну кучу.

В поисках пристанища они постепенно приближались к развалинам.

Сначала она не была уверена, что кто-то идет за ними следом. Но ближе к городу лагерь сделался не таким многолюдным, и все стало очевидно. Преследователей оказалось не меньше десятка. Она сообщила новость остальным. Они и сами это заметили.

Джо отдала свое оружие Хоуку, хотя, по словам ку, оно предназначалось для нее и Ани-Каат. Хоук, конечно, безответственный придурок, но при этом еще и чемпион полка по стрельбе, а под огнем подобен жидкому гелию.

Трое очень крупных мужчин зашли спереди, преграждая дорогу. Остальные начали сокращать дистанцию, вытаскивая на ходу клинки.

– Убейте их, – приказала Джо.

Джаг быстро смекнул, в чем дело. Он пнул среднего из здоровяков ногой в нос, загнав кость в то, чем этот парень пользовался вместо мозгов. Хоук пристрелил второго, развернулся и открыл огонь по левой стороне. Ани-Каат чуть замешкалась, но тоже начала стрелять – по правой.

Джаг сломал шею последнему из заслонивших им путь и огляделся в поисках новой жертвы. Потом покачнулся. Пламя и кровавая каша вырвались из его спины.

Хоук прикончил еще шестерых, прежде чем с ним случилось то же самое.

Джо нырнула за своим оружием, поднялась уже с ним и увидела, что выжившие бросились в атаку. Она уложила двоих, и тут взорвалась голова Шайгона.

Ани-Каат, держа оружие обеими руками, чтобы не сбить прицел, выстрелила в троих человек, стоявших в заброшенном закоулке разрушенного города. Один повалился на спину.

– Черт! Я попала не в того.

Джо укрылась за телом Хоука.

– Ложись!

Ани-Каат, петляя, побежала к развалинам.

Джо попыталась прикрыть ее. Тело Хоука дважды дернулось, извергая пламя и кровь.

Джо сделала еще три выстрела, пока не закончился заряд. Только последний принес хоть какую-то пользу. Как и Ани-Каат, она перепутала стрелка с кем-то еще.

Она вскочила и зигзагами побежала к Ани-Каат, делая неожиданные остановки, чтобы выхватить оружие у мертвецов. Воздух вспучивался пузырями разрывов, и трудно было поверить, что кто-то способен стрелять с такой точностью и предугадывать каждый ее шаг. Но затем стрелок решил позаботиться об Ани-Каат.

Джо отыскала ее в тени под листом ржавого железа. Та сидела на груде щебня. Правая икра была залита кровью.

– Худо?

– Шрапнель. Просто вырвало маленький кусочек. От прямого попадания снесло бы целиком. На какое-то время о танцах придется забыть. Я узнала одного из этих людей. Кейбл Шайк, телохранитель Блаженного Трегессера.

– Что ж, теперь мы знаем, с кем столкнулись. – Джо вытащила зарядный блок из своего оружия и поставила под лучи солнца. – Может быть, он немного подзарядится и можно будет пальнуть из него разок-другой. Дай мне свой.

В пистолете Ани-Каат еще оставалось энергии на три выстрела. Не более.

– Если кто-нибудь подойдет, сделай вид, что эта штука еще работает. Наставь ствол на него и прикажи лечь на живот. А потом проткни его вот этим. – Она протянула Ани-Каат самый большой клинок из тех, что собрала по дороге. – Без всяких колебаний. Друзей здесь у нас нет.

– Что с нашими парнями, Джо?

– Убиты.

– А ты куда собралась?

– Туда. Я скоро вернусь.

* * *

Тени уже хозяйничали на развалинах, когда вдали наконец показалась лягушачья фигура Краша Гатсайка.

Шайк и Пятый успели перевязать свои раны, движения их были замедленными.

– А вот и наш хренов клоун, – сказал Кейбл.

– Это и есть тот класс, который ты обещал нам показать, Краш? – спросил Пятый.

Гатсайк щелкнул в воздухе своим тридцатисантиметровым языком.

– Вы не говорили, что у них есть оружие.

– Мы сами не знали. Но я сказал тебе, что это профи и справиться с ними будет нелегко. Судя по тому, что я видел, они могли порвать тебя на части голыми руками.

Язык Гатсайка опять выскочил изо рта.

– Насчет тех пушек, которыми ты собирался с нами расплатиться…

– Ты не выполнил работу. Мы получили только три трупа. Осталось еще двое.

– Дайте мне оружие, и мы их прикончим.

– Нет. Прикончи их, и получишь оружие.

Гатсайк снова высунул язык. Он явно был испуган.

– Сегодня утром у меня было шестнадцать человек. Теперь осталось трое, считая меня самого. Если об этом узнают, я покойник. У меня много врагов.

– У нас у всех есть враги. Если хочешь получить уравнитель, разберись с этими женщинами.

Гатсайк то и дело облизывал языком воздух.

* * *

Четвертая осторожно шагала в темноте, сосредоточив внимание на тех людях, которых привел Краш для завершения операции. Замыкающие подтянулись немного ближе, но не настолько, чтобы это на что-то повлияло. А двое передних…

– Если ты не отдашь их сейчас, – сказал Краш, – я сам заберу.

– Твоя правда, Краш, – усмехнулся Пятый. – Ты покойник.

Четвертая одним выстрелом уложила обоих замыкающих, а второй всадила в спину Гатсайку…

…в тот самый момент, когда из темноты вылетели две молнии, поразившие Шайка и Пятого.

Эта чертова сучка лейтенант!

Четвертая уже развернула оружие, когда третья молния угодила в нее. Должно быть, заряд половинной мощности. Боль была адской, но ее это не остановило. Она выпустила в засранку все тридцать восемь пуль, остававшихся в распылителе.

95

Через пять месяцев после отъезда лейтенанта Джо Класс Искатель с радостью удостоверился, что его подопечная может отправляться в путь. Он нерешительно приблизился к Блаженному Трегессеру, опасаясь, что не сможет понятно выразить то, в чем нуждается, и это может стать причиной отказа.

Люди удивили его. Они выделили один из своих кораблей, чтобы доставить Искателя до соседней системы, где уже был зафрахтован волгодонский путешественник для прямого рейса на М. Меддинию. Вместе с Искателем даже отправили нескольких человек, чтобы утрясти возможные недоразумения с властями.

* * *

Волгодонский путешественник добрался до М. Меддинии без происшествий. Старая станция была почти полностью автоматизирована, из-за чего и так не слишком интенсивное движение через нее значительно замедлялось. Прошло шестнадцать часов, прежде чем Искатель и Янтарная Душа начали спуск к родной планете, которую она совсем не помнила. Единственный челнок станции был древним, медлительным и неуклюжим, но абсолютно надежным.

Сопровождающие, посланные Домом Трегессеров, в строгом смысле не были людьми. Созданные в секретной лаборатории Лупо Провика оперативники-артефакты предназначались для одноразового использования. Одно из условий фрахта требовало, чтобы путешественник оставался на станции до тех пор, пока не поступит подтверждение о прибытии пассажиров на планету.

Когда челнок вошел в атмосферу, термоядерная установка станции вдруг взбесилась и потеряла Q. Электромагнитный импульс привел в действие устройство, вызвавшее такую же катастрофу на энергетической установке путешественника.

Двойной взрыв превратил в пыль сам путешественник и семьдесят процентов станции.

Лупо Провик сдержал слово… но при этом позаботился, чтобы негуманоид, знавший слишком много, не вернулся обратно в Паутину.

96

Спустя шесть месяцев после того, как «VII Гемина» разослала директиву флота, в боевых столкновениях уже были задействованы двенадцать сторожевых кораблей, шесть из которых находились по ту сторону Рубежа. На Звездной базе Талса полным ходом шло строительство новых судов, в основном истребителей и рейдеров.

Метанодышащие не могли предугадать всей ярости и внезапности нападения. К седьмому месяцу они пришли в себя и нанесли ограниченный ответный удар.

Шесть боевых группировок проникли в пространство Канона. Однако за четыре тысячелетия вторжения внешников стали довольно предсказуемыми. Флот был готов встретить их.

Группировка, направлявшаяся к Звездной базе, столкнулась возле Барбикана со сторожевым кораблем, усиленным счетверенным комплектом вспомогательных судов.

Другая группировка, вырвавшись из Паутины у Д. Цимплики, попала в смертельный коридор из заранее доставленных туда вспомогательных судов.

Из шести группировок лишь одна добилась успеха. Немногие уцелевшие корабли поспешили вернуться домой.

97

Утром Джо выползла из развалин, теряя последние силы, в надежде добраться до Ани-Каат раньше, чем снова потеряет сознание.

Ей это удалось.

– Какого черта, Джо? Что с тобой случилось? Тебя как будто разорвали в клочья.

– Только рикошетом. Она ни разу не попала прямо в меня.

– Не нужно дурачить меня, Джо. Она? Кто такая «она»?

– Подружка Провика. Одна из этих трех. Я уложила их всех. Мы в безопасности.

Ани-Каат слабо рассмеялась:

– Отлично. Две адски израненные женщины в мире, где все женщины – шлюхи, а шлюхи – большая ценность.

Джо не стала спорить.

– Ты сможешь идти? Эти ребята имели при себе много всякого барахла; и если мы не подберем его, это сделают другие. И смогут использовать против нас.

– Я справлюсь.

Она действительно справилась. И барахло оказалось на месте. Но что случилось с трупами?

98

Когда Четвертую доставили на место, она еще не оправилась ни физически, ни психически. Семья, теперь уже включающая Седьмого, Восьмую, Девятого, Десятую и нового Третьего, обновила данные, получив от нее свежую информацию, и попыталась облегчить ее боль.

Позже Вторая сказала Лупо:

– Блаженный расстроится из-за того, что Шайка застрелили.

– Он сам пошел на этот риск, посылая туда парня. Но его починят. Я видел, как Трокваи справлялись с задачами и потруднее.

– Ты хочешь, чтобы кто-нибудь проверил, выжила ли эта женщина – Ани-Каат?

– Нет. Если она и жива, то ненадолго. Нам лучше побеспокоиться о Четвертой.

Вторая поморщилась. Никто не говорил этого вслух и не хотел думать об этом, но семье нужно было решить, не слишком ли сильны повреждения Четвертой, чтобы возвращать ее к жизни. Слияние было мучительным. Четвертая была убеждена в том, что Третьего и Пятого убили из-за ее оплошности.

– Решение должно быть единогласным, – сказала Вторая.

Как бы это ни было больно, но Лупо не мог допустить, чтобы его семья хоть в чем-нибудь оказалась не вполне единодушна.

99

Военконсул чувствовал себя постаревшим и уставшим. Не пора ли уйти в отставку?

Разрушение крепостей стало для «VII Гемины» рутинной, механической работой. Но каждая новая система оказывала все более отчаянное сопротивление. Теперь ему уже требовалась поддержка двух других сторожевых кораблей.

Он посмотрел на обзорный экран с видом на крепость, которую ему предстояло уничтожить. Она была самой большой из всех, с какими ему приходилось иметь дело. И лишь одной из пяти, защищавших столичную систему этого сектора.

«VII Гемина» остановилась на почтительном расстоянии от цели.

– Выдвинуть трубу, – приказал военконсул.

Генераторы щита заработали во всю мощь, создавая поле нужной формы. В расширяющийся пузырь вошли двенадцать усовершенствованных рейдеров, подпитывая его собственными полями, пока силовой тоннель не уперся узким концом в щит крепости.

– Пустить адскую карусель.

Адская карусель предпочитала путь наименьшего сопротивления.

Запущенные деформастерами вихри ринулись в воронку и столкнулись с вражеским щитом, прогрызая его насквозь. Адская карусель хлестала крепость несколько минут, а затем военконсул ввел в этот поток новый импульс. Из осевого орудия полетели АМ-снаряды. За ними по проторенной дорожке последовали термоядерные, разрывая щит вражеской крепости.

Военконсул направился к следующему укреплению. Первую добьют своими вихрями два сторожевика поддержки.

Методично. Буднично. Слишком много времени остается на размышления о той цепочке случайностей, что привела сюда «VII Гемину», втянув корабль в эту непонятную войну, которая, похоже, будет длиться годами. Информация «VI Адъютрикса» оказалась неполной.

По его сведениям, здесь насчитывалось около сотни газовых гигантов, но «VI Адъютрикс» не упоминал о других расах, подчиненных колониальным существам.

Сторожевой флот сосредоточился на метанодышащих, но на стороне противника сражались зависимые расы. Военконсул надеялся, что новые успехи флота ослабят их преданность.

И все лишь потому, что «VII Гемина» наткнулась на оборотня-крекелена.

Военконсул вяло усмехнулся. Какой-то из Домов заварил эту кашу, надеясь захватить сторожевой корабль. Они заручились поддержкой внешников, не понимая, чего добились. Даже если бы они заполучили в свои руки сторожевик, то сразу бы его лишились.

В его мысли прокралась артефакт. Что с ней стало? Поймал ли Хагет ку? Этот ку не давал покоя военконсулу.

Новый Хагет служил штабным офицером в одной из эскадрилий рейдеров. Класс попала в шахты учеником деформастера. Гражданские так и остались в хранилище.

Пространство позади «VII Гемины» окрасилось пурпуром. Шквал огня, что обрушился на крепость, вызвал самоподдерживающуюся реакцию в адской карусели.

Как же дьявольски он устал! В самом деле стоит задуматься об отставке.

100

– Ты совсем идиот, Шидлов?

Легат Канона опустил протянутую было руку.

– Пять месяцев назад мы сказали тебе, что ты можешь получить место в доке, только сославшись на статью девяносто один. Ты так и сделал. Но статья девяносто один написана не для того, чтобы поддерживать амбиции кочующих туда-сюда бюрократов. Мы высосали из тебя все деньги за стоянку и техническое обслуживание и не разрешили выходить из путешественника. Никто не собирается отвечать на твои вызовы.

Шидлов что-то промямлил в ответ.

– Не вздумай садиться. Я тебя не приглашал. Мы с таким не церемонимся. Нам не нужно то, что ты пытаешься продать. Твои верительные грамоты отклонены. У тебя нет дипломатической неприкосновенности. Если я прихлопну тебя, председатель меня простит. – Лупо поднял распылитель. – Бац – и одним мудаком во Вселенной станет меньше. Прощай, Шидлов.

* * *

– Не нужно было угрожать ему. Обычно я не позволяю себя провоцировать.

– Таких, как он, не запугаешь словами, – сказала Валерена. – Лучше обвинить его в растлении малолетних. Скандал в прессе погубит его карьеру и аннулирует пенсионные баллы.

– Ага, об этом стоит подумать. Подставить его, вызвать в суд и приговорить к двадцати годам каторжных работ. Я так и сделаю, если он и дальше будет донимать меня.

* * *

Пролетел год. Легат Канона Шидлов вернулся в Капитолу-Примагению. Ожидаемая волна торговых рейдеров нахлынула и отступила. Война никак не влияла на жизнь простых людей и почти не сказывалась на торговле. Дом Трегессеров замечал ее только потому, что Провик тратил целое состояние на отслеживание сторожевых кораблей.

Он подозревал, что флот увяз в этой войне. Ку был согласен с ним. Но масштабы суеты вокруг Звездной базы подсказывали, что дело скоро сдвинется с мертвой точки.

Затем в кабинет Лупо явились три человека из Внешнего космоса.

Он ожидал этого момента с тех самых пор, когда «VII Гемина» разослала всем директиву флота.

Лупо собрал совет в обычном составе. Блаженный привел с собой восстановленного Кейбла Шайка и заставил присутствовать при разговоре своего нового Другого.

Двое из посланцев были невысокими, худощавыми, с узкими черепами и резкими чертами лица. Смуглые, с блестящими черными волосами, они носили одинаковую черную одежду. Глаза у них были поразительно голубыми. Казалось, они совершенно лишены эмоций. Лупо решил, что им около тридцати.

Третий гость, двадцатью годами старше, имел такой же рост, цвет волос и глаз, но весил намного больше. Его строгая одежда нигде в Каноне не привлекла бы к себе внимания.

– Гиф-Пятерня, Голос Говорящих с Богом Темного Пути, Владелец Сотни Факелов, – представила его Вторая. И добавила, заметив, что Лупо удивленно приподнял бровь: – Не спрашивай у меня. Этот клоун велел, чтобы я назвала его именно так.

– Вы заносчивое и непокорное племя, – рявкнул Гиф-Как-Его-Там. Говорил он со странными завываниями. – Говорящие с Богом указали, что вам надлежит избавиться от ложных представлений о том, кто здесь хозяин.

Двое его спутников оказались очень быстрыми.

Вторая прострелила руку одному из них. Другого ку ухватил сзади за шею и поднял над головой. Кейбл Шайк приставил дуло распылителя к подбородку Гифа. Тот, в которого стреляла Вторая, казался скорее удивленным, чем тяжело раненным. Она жестом велела ему лечь лицом вниз. Он отказался.

Вторая вышибла ему мозги.

– Не желаешь рассказать, какой еще урок ты хотел мне преподнести, Гиф? – спросил Лупо.

Гиф посмотрел на труп.

– Это невозможно.

– Ну, как скажешь. Значит, сторожевики наподдавали им под задницу, они пришли в отчаяние и послали тебя сюда, чтобы выкручивать нам руки.

– Милостью Говорящих с Богом, сторожевики остановлены. Скоро начнется ответный удар.

– Говорящие с Богом – это те твари, что похожи на кучу сырых кишок?

– Скоро ты начнешь упоминать их с искренним ужасом.

– Сомневаюсь. Твои хозяева чуют, что флот готовится к решающему удару, и поэтому ты оказался здесь. Но Дом Трегессеров не собирается погибать вместе с вами.

– У вас нет выбора. Вы сыграли свою роль в засаде на три сторожевых корабля.

– Правильно. И если мы вам поможем, то получим сказочное вознаграждение.

– Да.

– Ты лжешь, Гиф. Ваша сторона не победит. Если только я не вмешаюсь.

Гиф вытаращил глаза от удивления.

– Сторожевые корабли будут давить эти кучи кишок, пока от них ничего не останется. А потом растопчут и тех, кто на них работал. Вам следует заключить сделку с флотом.

– Но ты же враг сторожевых кораблей.

– Разумеется. Но прежде всего я представитель Дома Трегессеров. Ты только предлагаешь нам возможность обменять неприятное положение на худшее. С чего ты взял, что мы согласимся на это? Вторая, проводи нашего друга Гифа в лабораторию. И пришли кого-нибудь прибраться здесь.

Вторая вышла.

– Ты уверен в том, что делаешь? – спросила Валерена.

– Для них это была очень рискованная миссия. Поэтому они не могли пробраться сюда легальным путем. Правильно? Пройдут месяцы, прежде чем они узнают, что миссия потерпела неудачу.

* * *

События во Внешнем космосе отложили появление второй миссии на год и еще один месяц. Они действовали по тому же сценарию, что и в первый раз. Служба безопасности Дома Трегессеров захватила перевозчик, доставивший посольство. Там, в подобии рефрижераторного трюма, был обнаружен метанодышащий. Он был уничтожен. Но остались свидетели. О происшествии стало известно.

Налеты начались месяц спустя. Каждая система Трегессеров пережила по меньшей мере одно нападение. Это был новый уровень давления. Однако ни один из налетов не причинил серьезного вреда. Ку имел два года на подготовку.

101

«VII Гемина» не участвовала в операции, сдвинувшей кампанию с мертвой точки. Это был самый мощный удар из всех, что когда-либо наносил флот. Десять сторожевых кораблей атаковали мир, в котором проходила эволюцию раса метанодышащих.

Чужаки очень ценили свою родину. Окружили ее щитом из невообразимого множества боевых машин. Шесть месяцев понадобилось сторожевикам, чтобы расчистить дорогу к планете и стерилизовать ее.

До той поры флот не потерял ни одного корабля. В этой операции погибли целых семь.

Под конец солдаты Сторожевого флота взяли штурмом огромную орбитальную крепость и понизили ее орбиту. Четыре сторожевика продолжали осыпать ее адскими каруселями до тех пор, пока не началась самоподдерживающаяся реакция. Крепость упала на поверхность планеты, и та запылала.

Не было ни предложений о капитуляции, ни просьб о перемирии. Стало очевидно, что война будет длиться еще долгие годы.

102

Джо и Ани-Каат стали в каком-то смысле иммунами благодаря совершенству своего оружия и готовности применить его. Но даже по прошествии двух лет все равно не решались выпускать друг дружку из вида.

Джо совсем измоталась. Сначала они хотели накопить денег на билет до П. Джексоники, где у Ани-Каат появилась бы возможность вернуть их в реальный мир. Но все эти замыслы разбились о суровую реальность Мерод-Шена. Они снова и снова опускали планку своих стремлений. Теперь во время редких посадок челнока они пытались подобраться ближе и передать сообщение для матери Ани-Каат.

Настроение Джо было хуже некуда. Уже много месяцев подряд ее мучили кошмары, в которых Искатель – или какая-нибудь другая тварь – проникал в ее сознание, пока она спала.

Она боялась, что долго не выдержит.

103

Искателю потребовалось время, чтобы с помощью Янтарной Души осознать свой опыт пребывания в мире людей. Но даже она, так долго прожившая среди них, что теперь не могла приспособиться к жизни сородичей, не вполне понимала человеческую расу.

Они переписывали облик миров.

Они вызывали отвращение в глазах Вселенной, но все же приносили в нее крупинку чего-то неизвестного до их появления – неумолимое главенство закона.

Их закон не всегда казался разумным. Он был перекошен в пользу немногих. Но, как и любой естественный закон, он обладал твердостью и предсказуемостью, не позволявшими его изогнуть или закрутить еще сильнее.

Они уже миновали полдень своего пути и теперь ожидали наступления сумерек. Но они создали одну великую вещь – пузырек порядка и мира, повисший, словно драгоценный камень, посреди мятежной Паутины. Они карали хаос его же собственным мечом, отрубая одну голову за другой, каждый раз отрывая тонкий, словно тень, ломтик от его ужасной империи.

В Паутине обитала тьма. Тень ужаса, заставлявшая нити вздрагивать от боли. Зло, поднявшееся из самого сердца хаоса и бросившее вызов мерной поступи закона. Старейшин охватило глубокое беспокойство. Они упросили Искателя снова взвалить на себя тяжесть расставания с родиной.

Странная, странная Янтарная Душа умоляла о разрешении разделить с ним все превратности этих поисков.

* * *

Лейтенант Класс стала похожа на одного из Потерянных Детей, брошенная где-то в бесконечности Паутины, без единого луча света, указывающего ей путь. Сможет ли Искатель найти ее, пока это еще имеет значение? Нить, которая связала их между собой, была очень тонка.

Его сородичи привели в действие сигнал, который должен был сообщить посетителям системы о том, что необходимо взять на борт пассажиров.

104

Тортил приходил и уходил, когда ему захочется. Он был доверенным лицом Дома, создателем планетарной обороны.

Волей-неволей он сделался публичной фигурой и предметом всеобщего обсуждения. Тортил возглавлял команду негуманоидов и артефактов, числом около сотни. Их назначение на ответственные посты вызывало недовольство.

Члены директората тоже ворчали. Председатель советовалась с ними только по самым обычным вопросам. Они ничего не знали о тайных планах. Но прекрасно понимали, что клубок змей потревожен. Команда ку и служба безопасности Провика хозяйничали повсюду. Финансовые требования Лупо прогрызали дыры в бюджете Дома.

Тортил не испытывал такого удовлетворения с тех времен, когда возглавлял Зловещий Радиант. Все его моральные возражения легко прогибались под ветром необходимости делать то, ради чего он был создан.

Наследство Валерены Трегессер включало остров Исэ, для которого у Блаженного всегда недоставало ни времени, ни любви. Это место стало домом Тортила. Там он мог услышать тысячи отголосков детства. Он приехал на остров вместе с Полночью, своей обычной спутницей в последнее время. Блаженный постарался выполнить обязательства перед новым владельцем.

– Я провел свою первую дюжину лет в месте, похожем на это, – сказал Тортил Полночи.

Они поднялись на вершину базальтовой скалы, нависшей в сотне метров над лазурным морем. Полоска песка цвета слоновой кости очерчивала берег моря внизу. Песок завезла сюда Валерена.

Настроение Полночи было унылым. Обычно разговоры о прошлом Тортила отвлекали ее. Но не в этот раз.

Это была уже не та Леди Полночь, добродетельная и боязливая, что прилетела на Трегессер-Приму. Она стала Полночью без всяких оговорок, Полночью, слишком долго пробывшей с одним мужчиной. Блаженный не мог причинить ей никакого вреда. Разлука превращалась в мучительную агонию.

Большинство мужчин посчитали бы такую привязанность тягостной. Шрамы Полночи подтверждали это. Но Блаженный был близок к тому, чтобы ответить ей взаимностью. Взбалмошная и легкомысленная, она сделалась его опорой.

– Она отберет его у меня, Тортил. Я знаю.

Последний нарыв, который не заживет никогда: ей было не по силам соперничать с настоящей женщиной нигде, кроме постели. И пока это так, она не могла оставаться спокойной.

– Тина? Нет. Они просто друзья, поступающие так, как будет выгодно им обоим. Блаженный получит наследника и заручится поддержкой сильной фракции в директорате. Тина заключит союз с председателем и станет матерью будущего председателя. Но ее сердце принадлежит не Блаженному. Ей нужен Кейбл Шайк.

– Если она станет матерью наследника, ее могут убить.

– Переход власти пройдет спокойнее, если за ним проследит Лупо.

– Лупо тоже могут убить.

– В нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Его трудно убить.

Полночь посмотрела на море, возможно желая броситься навстречу соленому бризу и расправить крылья над бирюзовой гладью. Но она не решилась. На Приме была слишком сильная гравитация. Когда она чувствовала необходимость летать, Блаженный посылал ее на 3-Г, резервную станцию. Иногда, чтобы сделать ей приятно, он отправлялся туда вместе с ней.

– Я опять за свое, – пробормотала она. – Беспокою тебя по пустякам, когда ты думаешь о целой империи.

– Боль – это не пустяк, Полночь. Она способна сковывать нас. Твой страх потерять Блаженного так же силен, как и мои опасения, что я присягнул не тому знамени.

Колдун не мог разобраться в замыслах Лупо Провика. Может быть, потому что Провик сплетал нити, концы которых были не видны. Единственная понятная его цель заключалась в том, чтобы Дом сумел проскользнуть между сжимающимися челюстями флота и внешников.

– Что-то случилось?

– Скоро случится. Провик слышал о большом сражении.

– Сторожевики победили?

– Они всегда побеждают. Внешники попадут в отчаянное положение. И мы больше не можем уклоняться от войны.

– Что ты собираешься делать?

– Это зависит от Провика.

– Почему всегда Лупо и никогда Блаженный или его мать?

Полночь не понимала, кто такие Другие. Когда она видела больше одной Валерены или больше одного Блаженного сразу, это всегда приводило ее в замешательство. У нее в голове никак не укладывалось, что та Валерена, которая имела значение, уже умерла.

– Блаженный полагается на опыт и талант Провика. Только Провик способен вытащить Дом из этой трещины.

– Вы сможете захватить Звездную базу? Если ставка будет такой?

Ее голос дрогнул.

– Может быть. С «VI Адъютриксом» это было бы проще. Но я не горю желанием попробовать.

– Я не хочу, чтобы ты это делал. Никто из вас. Приближается катер.

Стрела белой пены протянулась к острову.

– Да.

Тортил заметил его уже довольно давно. Его зрение было острее.

– Может быть, у Блаженного есть шанс сбежать.

Полночь расправила крылья, и они засверкали. Она была счастлива.

– Возможно, – ответил Тортил, хотя и сомневался в этом.

105

Военконсул не хотел отдавать этот приказ. Это означало бы, что он отказывается от роли командующего группировкой флота.

Однако худшее было уже позади. Метанодышащих приперли к стене. Оставалось только взять их измором.

«VII Гемина» утратила боевую эффективность. После трех лет войны устали даже Богоравные.

Пришло время возвращаться домой.

Он отдал приказ.

* * *

Звездная база изменилась. Производственные каналы превратились в бурю грохота и огня. Были израсходованы тысячелетние запасы материалов. Еще несколько лет – и флот почувствует истощение.

Военконсул пытался разобраться в том, что происходило за время его отсутствия в пространстве Канона. Повсеместные налеты и провокации и безжалостные ответы ограниченных сил, пытавшихся удержать Рубежи.

Прежде чем эпидемия насилия утихла, пространство Канона расширилось вдвое.

Флот тоже необходимо было увеличить. Теперь он мог справиться со своими задачами, только наняв невообразимое количество резервистов, при условии, что Звездная база Денгайда обеспечит ремонт и замену вспомогательных судов.

Звездная база согласилась с необходимостью наращивать силы. Канон разросся, а флот нет.

Звездная база предлагала увеличить его на сто единиц и построить еще пять баз. За каждой из них будут закреплены по двенадцать сторожевиков, а двадцать восемь основных кораблей останутся на Звездной базе Талса, готовые усилить любое направление.

У Звездной базы имелись и другие предложения. Набрать пять миллионов добровольцев. И продолжать вербовку впоследствии. Преобразовать администрацию Канона. Предоставить гражданские права негуманоидам, составлявшим бо́льшую часть населения пространства Канона. И еще длинный список мер.

Военконсул задумался над тем, не отыскал ли Кез Маэфеле способ взломать систему.

Однако Звездная база уже продолжительное время размышляла о следующих двух тысячелетиях Канона.

Военконсула заинтриговало одно сообщение, полученное не из обычных источников. Одно то, что оно вообще попало на Звездную базу, уже могло поколебать уверенность в том, что Божественного провидения не существует.

Его послал Дом Трегессеров, недолюбливаемый чиновниками Канона. Что подтверждало дикое количество заключений, дополнений и приписок, накопившихся в этом рапорте и призванных опорочить Дом Трегессеров, единственное преступление которого состояло в нежелании быть поглощенным бюрократической машиной.

Дом Трегессеров утверждал, что стал объектом давления внешников, желающих воспользоваться его положением индивидуалиста. Дом сумел постоять за себя и взял в плен некоторое количество людей из Внешнего космоса.

* * *

Они ничего не знали о своем происхождении. В их памяти было только одно. Их история говорила только об одном. Союз поклоняющихся Богу Разрушения. Они уже целую вечность скитались по Паутине вместе с метанодышащими, совершая священные злодеяния. Их союзники тоже понятия не имели, откуда они взялись.

Говорящие с Богом назывались так, потому что умели призывать Сущее на жуткие ритуалы, проводимые их союзниками. Они могли передавать сообщения на любые расстояния по самой ткани Паутины.

– Хм!

Хотя Говорящие с Богом и создавали колонии в каждом подходящем для жизни мире, они не были строителями империи. Как не были и миссионерами. Этим занимались их союзники-люди.

* * *

Военконсул озабоченно шагал по каюте. Его контакты с суевериями ограничивались смутной верой в Тавна, ангела-хранителя «VII Гемины». А эти существа вызывали у него отвращение и гнев. Он не ощущал никаких позывов к милосердию.

Он сделался усталым и медлительным. Возможно, слишком старым. И уже задумывался о возможном преемнике. Никто не смог бы справиться лучше.

– Ключ: Богоравная Алеас Нотабль, если она пожелает меня видеть.

Они стали друзьями за тот год, когда вместе были диктаторами. Он не выдвигал себя на переизбрание. Ее переизбирали еще дважды.

– Ханавер, тебя опять одолевают мрачные думы?

– Меня?

– Да.

Он спросил, просматривала ли она недавно полученное сообщение.

– Прямо сейчас и просматриваю.

– А комментарии к нему? – спросил он после легкого замешательства.

– Ага, понимаю, о чем ты. У нашей войны не может быть другого конца, кроме истребления метанодышащих и их веры. Это самое большое зло, с каким нам доводилось столкнуться.

– Ты уже ознакомилась с рекомендациями базы?

– Ни один другой вопрос не тревожил Богоравных так сильно. Но я сомневаюсь, чтобы кто-то из них изучил информацию о внешниках, и подозреваю, что рекомендации Звездной базы основаны лишь на предположениях. Ты хотел, чтобы я это поняла? Я передам другим.

– Мне нужно знать твое мнение. Я должен уйти в отставку?

Выражение лица на экране на мгновение стало отсутствующим. Затем Богоравная сказала:

– Ты говоришь о вотуме доверия? Он у тебя есть. Девять к одному против твоей отставки.

– Моя уверенность не нуждается в поддержке. Но я полностью выгорел, Алеас.

– И все еще думаешь о том артефакте?

Он рассказывал ей.

– Да, черт возьми. Мне одиноко.

– У «Гемины» есть ее характеристики. Мы можем создать копию.

– Это недопустимо по политическим причинам.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Прости, что побеспокоил тебя.

– Ханавер Страт, ты… Забудь ее. У меня и так есть чем заняться.

Военконсул вздохнул. Если он возьмется за работу, у него не будет такого упадочного состояния. Не останется времени для этого.

Он отложил в сторону сообщение Трегессеров и просмотрел информацию о вражеской империи, полученную другими сторожевыми кораблями. Данные никак не складывались в единое целое. Может быть, если пойти в Звездный зал…

Что-то встревожило его. Что-то связанное со звездными картами. Синие точки.

– Ключ: «Гемина». Мне нужны видеоданные, собранные теми солдатами, которые штурмовали орбитальную крепость, использованную потом для нейтрализации объекта тридцать восемь. – Он уже когда-то просматривал эти материалы и не счел их любопытными. – В частности, записи, сделанные в ядре крепости.

Одна из рот добралась туда через всю крепость. Ядро оказалось полой сферой с несколькими тысячами синих светящихся точек. В чашах на поверхности сферы были свалены тела двадцати с лишним метанодышащих.

А не могли ли эти синие точки быть чем-то вроде звездной карты?

Он приказал проверить это предположение. «Гемина» построила трехмерную модель, представив все в сенсорном диапазоне человека.

– Значит, это карта?

«Определенно».

– Карта чего?

«Недостаточно данных».

– Найти соответствие с нашими картами.

Вжик-вжик-вжик – пробежала волна из приблизительно восьмидесяти вспышек.

«Системы, предположительно заселенные метанодышащими. Нейтрализованные системы не показаны».

Еще больше вспышек.

«Системы, заселенные зависимыми расами».

– Откуда наблюдается эта картина? Показать Рубеж.

Красная дымка закрыла часть сферы. Синие точки поплыли в сторону Канона.

– Черт! Совместить их с известными системами. Потом убрать все те, что можно сопоставить.

Когда синие искры погасли, он заметил коричневый огонек, похожий на те, что обозначали зависимые системы, не привязанные к синим точкам.

– Отбросить коричневые точки, обозначающие неизвестные системы.

Погасли все. Остались только несколько сотен синих искорок. Он подумал немного и пришел к выводу, что они обозначают тех метанодышащих, что находятся в Паутине.

Они могут отслеживать друг друга в Паутине!

«Необходимые действия?»

– Известить Звездную базу. Предлагаю отправить директиву всем системам по нашу сторону Рубежа. Предлагаю также обследовать все новые орбитальные крепости, чтобы получить еще больше записей.

Он сел, удовлетворенно откинувшись на спинку кресла, и прикрыл глаза.

– Вот из-за этого мгновенного взаимодействия анализа с интуицией Богоравные и не хотят принимать твою отставку.

– Алеас?

– Во плоти.

Он открыл глаза:

– Что за чертовщина?

– Я воскресила себя. С одобрения «Гемины». В каком-то смысле это ответ, Ханавер. Когда я была в этом возрасте, меня считали довольно привлекательной. По меркам того времени.

– И любого другого тоже.

Этот акт дружбы ошеломил его. И он не понимал, как должен к этому относиться.

– Мне нужно время, чтобы заново научиться управлять своим телом, – сказала она. – Я многое забыла. Особенно то, насколько оно тебя ограничивает.

– Алеас…

– Не беспокойся, Ханавер. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Это стоит попробовать.

106

Посольство опять состояло из троих людей. Эта троица прибыла обычным для Канона путем. Их руководитель – краснолицый, грузный мужчина – все время улыбался, даже когда оставался наедине со своими соплеменниками.

– Большая шишка, – сказала Провику Вторая.

– Да. Есть новости со станции?

– Все сделано как надо.

– Тогда начинай представление.

Вторая привела Валерену-Другую, Блаженного, ку и Кейбла Шайка.

– Извини, что мы испортили тебе выходной, который ты честно заслужил, Кез Маэфеле. Ты уже слышал новости с Д. Беларии?

– Да, слышал. Думаю, это объясняет, почему они так миролюбивы.

– Я не ожидал, что это может сработать. Люди не должны быть настолько глупы, чтобы убежать от приманки и угодить в засаду.

– Ты знал, что они были приманкой. Они не могли точно сказать, что реально, а что нет. Теперь они будут считать, что Дом Трегессера намного сильнее, чем он есть на самом деле.

– Сейчас выясним. Впусти их, Вторая.

– Какого черта ты называешь ее Второй? – поинтересовался Блаженный.

– Это ее имя.

– Оно странное.

Даже Валерена улыбнулась, услышав такие слова от человека по имени Блаженный.

– Она хотя бы говорить умеет? – повысил голос Блаженный. – Ни разу не слышал, чтобы она что-то сказала.

– Конечно умеет. Когда ей есть что сказать.

Вторая подмигнула Блаженному и открыла дверь.

Лупо поднялся из-за стола, встречая краснолицего.

– Добро пожаловать в Трегессер-Горату, мистер Коринт. Сколько лет, сколько зим.

Краснолицый опешил:

– Ты меня знаешь?

– Ты часто бывал здесь, когда Саймон закупал вооружение. И в те времена ты предпочитал имя Режинс. – Лупо снова сел в кресло. – Мы ценим, что вы прибыли сюда цивилизованным путем, а не по-пиратски. Хотя присутствие этого существа – Говорящего с Богом – это настоящая провокация. Но мы уже избавились от него, так что перейдем к делу.

– Вы осмелились тронуть Говорящего с Богом?

– Нет, мы просто убили его. Этим тварям не место в пространстве Трегессеров.

Коринт был потрясен. Его спутники тоже.

– Хочу, чтобы ты понял: мне омерзительна ваша религия. Она заслуживает всего того, что делает Сторожевой флот. Но я не допущу, чтобы мои предубеждения мешали делам. Что ты можешь нам предложить?

Вызов помог Коринту прийти в себя.

– Шанс выжить, Провик.

– Разве нам угрожает опасность? Да, у нас были незначительные неприятности с пиратами, но мы без труда с ними справились. Ты слышал о Д. Беларии? Двадцать четыре пиратских корабля уничтожены.

– Да, я слышал.

– Хорошо. Вы приперты к стене, и вам нужна помощь. Мы могли бы согласиться. Если это нам что-то принесет.

Коринт раскрыл рот.

– И не говори мне, что выдашь нас Сторожевому флоту. Мы переписали эту главу, начиная с прекращения стрельбы в глухом конце. Вы укрепили нашу репутацию, пытаясь использовать нас.

Коринт натужно улыбнулся:

– Мне рассказывали, что ты умеешь заламывать цену с невозмутимым видом.

Лупо поставил на стол косметическую баночку:

– В этой склянке «Джейн». Ты ведь знаком с «Джейн»?

Коринт знал эту леди очень хорошо. Его спутникам это могло не понравиться. Кто кого сдал?

– Ну же, мистер Коринт! Что вы нам предлагаете?

– Мы так же уверены в своих силах, как и Сторожевой флот, – сказал Блаженный. – И нам есть что продать.

Он не стал садиться, а только прислонился к стене.

– Мы не можем дать тебе победу, – добавил Лупо. – Но можем продать выход в мертвую точку.

– Мистер Марин из второй миссии обладал полными сведениями о ваших резервах в пространстве Канона, – снова заговорил Блаженный.

– Мы были вынуждены нейтрализовать тех, что могли причинить беспокойство Дому Трегессеров, – вставила Валерена. – Но всех остальных не тронули. Они будут полезнее для нас там, где находятся. В данный момент.

– Вы просто банда убийц, – пробормотал один из спутников Коринта.

Кейбл Шайк захихикал. Лупо удивленно оглянулся на него.

– Извини. Он так быстро превратился в праведника.

– Хватит нести всякий вздор, Провик, – рявкнул Коринт. – Ты утверждаешь, что единственный способ надавить на тебя – это деньги.

– Нас можно купить.

– Вы больше не цепляетесь за романтические идеалы, как это было в глухом конце?

– Нет, черт возьми! Сторожевой флот вышел из спячки.

– Дракон никогда не спит, господин Провик, – заметил ку.

– Не вижу, что здесь можно обсуждать, – сказал Коринт.

– Тогда какого черта ты здесь делаешь?

– Говорящие с Богом привыкли брать все, что захотят. Но ты прав. Мы должны выслушать тебя. Что у вас есть?

– Ключ к Звездной базе. Двое моих людей уже побывали там.

У послов загорелись глаза.

– Мы также можем одолжить вам исполнителя, – продолжал Провик. – Кез Маэфеле, сражавшийся когда-то в Зловещем Радианте. Это благодаря его стратегии ваши попытки досадить нам обошлись вам так дорого.

Им было знакомо это имя.

Они уставились на живую легенду. Ку оглянулся. Лупо надеялся, что с ним не случится приступ совестливости до той поры, пока рыбка не заглотит крючок. Если он сумеет продать этот товар, тогда можно будет вздохнуть свободно.

– Я передам твое предложение, – сказал Коринт. – И во сколько вы оцениваете свои сведения и исполнителя?

– Мегатонны платины, палладия, иридия, родия, трансурановых и других редких элементов. Информация. А также все, что вы узнали о сторожевых кораблях, но чем не захотели делиться. Соберите такой багаж, который ослепит нас, потом утройте его, вспомните о том, что альтернативой разорению будет полное уничтожение, утройте снова и возвращайтесь. Раз уж вы попытались кинуть нас в глухом конце, мы потребуем оплаты вперед. Укажем вам место и время. Во Внешнем космосе.

– И мы должны довериться вам?

– Дом Трегессеров держит слово. Такова наша политика. Подумай сам. Мы заинтересованы в том, чтобы торговать с вами и дальше.

Три пары глаз пронзали его копьями презрения.

– Мы не уполномочены заключить такую сделку, – сказал Коринт.

– Я же сказал: ступай и подумай, стоит ли игра свеч. Мы подождем. Но когда вернешься, не привози с собой этих чудовищ. Это может нас расстроить. Вторая, отведи этих людей к Тэ-Вэ. Скажи ей, чтобы позаботилась обо всем, что им потребуется.

* * *

Тортил не желал явно демонстрировать свое отношение к увиденному. Провик что-то задумал. Нет смысла занимать определенную позицию, пока не станет понятно, что происходит.

Провик смотрел на дверь, через которую вышли внешники.

– Проблема в том, что они могут разделаться с нами.

– Ты расскажешь нам, что задумал? – спросил Блаженный.

– Пока все только вырисовывается. Я до сих пор не уверен, сможем ли мы что-то предпринять. Теперь я понимаю, что здесь не может быть обоюдовыгодного соглашения. Я знаю, что они пытались кинуть нас в глухом конце. Если они сотворят чудо эпохи и остановят Сторожевой флот, то потом поджарят нас точно так же, как поступил бы флот, узнав наши планы.

– Ты только что предложил им Звездную базу.

– Дело должно выглядеть так, будто мы им помогаем. Нужно убедить их, но ничего не показать флоту. Вот я и предложил им это. Чего-то подобного и ждут от сделки, когда единственный бог – это прибыль. Остальное я подбросил потому, что они бы все равно не поверили, если бы я сказал, что мы заботимся об их благе. Они знают, что́ мы о них думаем. Идеальная стратегия для нас – оказать помощь, но так, чтобы это заняло много времени. Они будут молчать, пока сторожевики не проглотят их.

Тортил был согласен с этим.

– Кез Маэфеле, ты сумеешь подогнать свои моральные и этические устои под эту рамку?

– Да.

– Мы не могли бы продать им ничего из твоих уникальных познаний. Все зависит от того, будет ли Звездная база начеку или нет.

– У меня есть идея, которая должна понравиться Говорящим с Богом. Если они хотя бы чуточку тщеславны. Операция, основанная на их способности переговариваться через Паутину.

– Ты скрыл это от нас, – заметил Провик.

– Разумеется. Мы товарищи по оружию, но сражаемся за разные цели.

– Понятно. И ты хочешь что-то получить от нас.

– Вроде того.

– Что же?

– Это не срочно, мистер Провик. Проводит ли Дом Трегессеров перепись подданных своей империи? В особенности не на таких мирах, как Трегессер-Прима.

– Время от времени. Но их точность вызывает сомнения.

– Возможно, вам придется просмотреть их, вернувшись на тысячу лет назад.

– Это все, что ты хотел сказать? – раздраженно спросил Провик.

– Пока да. У нас еще будет время поговорить. Когда ты подпишешь контракт с этими дьяволами.

107

«VII Гемина» отчалила от Звездной базы. Обычное патрулирование внутри пространства Канона. Внешники если и встретятся, то лишь на торговых кораблях. Каникулы.

Однако военконсул не пожелал тратить время впустую. Он приказал направить сторожевой корабль к П. Бенетонике.

– Я не удивлена, – сказала Алеас. – Что ты там надеешься найти?

– Кто знает? Когда такие люди, как этот Провик, пишут рапорт, они всегда утаивают что-нибудь, что может им потом пригодиться. К тому же, как бы ни была тонка нить, М. Шрилика – это система Трегессеров.

– Не очень убедительно, если честно. Эта война стала водоразделом, правильно? Канон не сможет оставаться прежним.

– Нет, она ускорила изменения, которые формировались целыми столетиями. И может привести к упадку Домов.

– Я думаю, огромные новые территории вызовут настоящий бум. Нужно будет перевозить людей, строить станции, создавать внутрипланетную инфраструктуру.

– К тому же и население станет более мобильным, начнет больше интересоваться политикой. Особенно когда вступят в действие новые указы. Это будет интересная Вселенная, Алеас.

– Но мы не изменимся.

– Сторожевой флот останется Сторожевым флотом. Дракон никогда не спит.

108

Тортил наблюдал за тем, как Провик поприветствовал Блаженного с должным почтением к председателю, а затем кивнул Шайку. Его собственный военный гений удостоился словесного приветствия, определившего его место где-то между этими двумя.

– Я принял твое предложение, Кез Маэфеле, – сказал Провик. – Я понятия не имел о том, какой кардинальный сдвиг в характере населения произошел за это время. Хотя мне следовало бы это знать. Саймон уже открыл для негуманоидов технические и контролирующие должности, поскольку не мог нанять достаточно подготовленных людей. Ему пришлось выдержать настоящую битву с директоратом. Кое-кто предпочел бы, чтобы отделениями руководили невежды из Черного Кольца.

Тортил устроился в кресле, специально сделанном для него Провиком.

– Такова природа человека. И не только вашей расы.

– Полагаю, так оно и есть. Но мы должны сдерживать свои предубеждения перед лицом необходимости. Ты уже видел прогноз, подготовленный финансовыми волшебниками Блаженного?

– Нет.

– Он загружен в установку, прокрути его.

Тортил просмотрел отчет. Чтение оказалось нелегким. Блаженный с Провиком болтали о Пласидии, наследнице, произведенной на свет Тиной. Блаженный души не чаял в девочке, только что научившейся ходить. Затем они перевели разговор на Полночь, затем на охвативший Трегессер-Горату вихрь общественной жизни и извечных сплетен.

Тортил дочитал до конца.

– Мрачные перспективы. Если твое будущее связано с одним из Домов.

– Мне оно не видится в черном свете, – сказал Блаженный. – Мы не утратим ни положения, ни собственности. Даже продолжим развиваться. Просто не будем контролировать такую большую долю. Кейбл, взгляни на отчет и ты. Там показано наше место в пространстве Канона, внезапно расширившемся в полтора раза.

Тортил дал дорогу Шайку. Кейбл пробежался по отчету так, словно понимал в нем каждое слово. Поразительно. Впрочем, Кейбл мог удивить кого угодно. В особенности Блаженного.

– Так в чем все-таки дело, Лупо? – спросил Блаженный.

– Мы должны подумать о будущем. – Провик сложил пальцы домиком. – Кез Маэфеле предложил мне изучить отчеты переписи населения. Я так и сделал. Большинство наших сотрудников с низкой квалификацией – это негуманоиды и артефакты. Не имеющие никаких причин сохранять верность нам. Среди опытных сотрудников и руководителей соотношение пятьдесят на пятьдесят.

– И что с того?

– В твоем докладе не учитывается состав рабочей силы. Они могут уйти от нас. Особенно учитывая вот это.

Он раздал всем распечатанные на трех листах документы.

Блаженный взглянул на свой экземпляр.

– Когда это пришло?

Тортил не расслышал ответа, целиком поглощенный чтением. Это была директива флота, такая же неоспоримая, как любой закон природы.

Они хотели набрать пять миллионов добровольцев. Им мог стать любой гражданин Канона, способный пройти отбор.

Еще большим потрясением стал параграф, в котором полные гражданские права распространялись на всех жителей Канона, если те никогда не поднимали оружие против Канона и могли документально подтвердить это.

Негуманоид на борту сторожевого корабля? Неужели такое возможно?

– Что ты об этом думаешь? – спросил его Провик.

– Думаю, это самый опасный документ из всех, что вы когда-либо видели. Призывом волонтеров он парализует вас. И пока вы остаетесь в оцепенении, он законодательно закрепляет то, что уже применяется на практике. Документ оставляет какие-то крохи от привилегий Домов, но уравновешивает их ударом молота по всесилью бюрократии Канона. В нем нет ничего такого, что могло бы оскорбить значительную часть населения, однако это все равно революция, юридическое признание многорасовой сущности Канона.

– Мне это не нравится, – растерянно проговорил Блаженный, – но опасным не кажется.

– Следующий указ будет не таким мягким. И следующий за ним тоже. Эти люди смотрят на тысячи лет вперед.

В кабинет вошла подружка Провика. Вид у нее был ошарашенный.

– «VII Гемина» только что вырвалась из Паутины.

Тортил подумал, что Трегессер-Прима прямо-таки избалована внезапными ироничными поворотами судьбы. «VII Гемина»!

– Блаженный, Кейбл, есть ли в системе – в любой системе – что-нибудь, способное нас выдать? – спросил Провик.

– Мы чисты. Если только они не применят зондирование мозга.

– Вы уверены?

– Никаких упущений, – ответил Шайк. – Мы усвоили урок М. Шрилики.

– Я все проверила, – подтвердила Вторая. – Они полностью переписали реальность.

– Не совсем, – вмешался Тортил. – Вам остается рассчитывать лишь на то, что они, как и вы, сосредоточатся на информационных системах. Предположим, что кто-нибудь из них настроится на коммерческие новостные передачи. Там каждый день говорится обо мне, моих солдатах или оборонных работах.

Он и раньше сетовал, что из него сделали публичную фигуру. Но никто не принял его жалобы всерьез.

– Верно, – согласился Провик. – Вторая, я хочу прекратить новостные передачи. С такими санкциями, чтобы они сами заткнулись.

Она подняла палец, призывая подождать, а вторую руку прижала к уху, прислушиваясь. И сказала:

– Они прилетели из-за сообщения о внешниках. И отправляют вниз своих экспертов.

– Сделай так, чтобы Полночь не узнала о том, что «VII Гемина» здесь, – посоветовал Тортил Блаженному. – У нее там есть друзья, и она может попытаться с ними связаться. Она не понимает, что такое секретная информация.

109

Военконсул взглянул на экран слева от себя. П. Бенетоника-3. Очень старый мир, вращающийся вокруг очень старой звезды. Он попытался вспомнить, когда последний раз сам опускался на планету. Давным-давно. Он был тогда простым солдатом. Как она на него подействует? Солдаты часто испытывали на планетах нечто вроде тоски по дому.

Он переключил внимание на список десантной группы. Насчет экспертов у него сомнений не возникло. Их отбирала «Гемина». Но в остальных он не был так уверен. Особенно в солдатах с зафрахтованного хоригавца. Стоит ли ожидать от них пользы?

У него возникло предчувствие, что стоит.

Как это может повредить? На планете должны ожидать, что он появится с группой сопровождения.

Алеас с довольным видом подошла к нему:

– Хочешь кое-что услышать?

– Что такое?

У нее было грубоватое чувство юмора.

– Нашим людям не удалось попасть в местную базу данных. Сколько бы они ни старались, все время получали ответ «доступ запрещен». В конце концов они так достали машину, что она пообещала им арест и пять лет каторжных работ, если они снова попытаются войти.

Это выглядело забавным.

– Кто-то прокололся?

– Не в этом дело. Зондирование во время нашего первого визита на М. Шрилику предупредило их о необходимости лучше защищать информацию. Как ты думаешь, смогут они арестовать весь экипаж сторожевика, если мы попробуем еще раз?

Он усмехнулся:

– Полезно знать, что тебя уже разоблачили. Продолжайте копать. Хотя слабо верится, что мы теперь здесь что-нибудь найдем.

– «Гемина» говорит, что это не особое отношение к Сторожевому флоту. Трегессеры вообще не любят, когда кто-то сует нос в их бизнес.

Военконсул хмыкнул.

– Ты тоже хочешь спуститься?

– Попробуй помешать мне.

* * *

Лупо и ку наблюдали, как гости высаживаются далеко внизу у подножия Пилона. Провик получил паническое сообщение от Шестой, которая встречала их в порту: «Эта проклятая лейтенант! Что за чертовщина? Как она могла вернуться?»

Потрясенный ку склонился к экрану, но тут же расслабился.

– Нет, это не та же самая. Только копия.

– Хорошо.

Лупо невыносимо было думать, что с В. Ротики выбрался кто-то еще.

– А вот с этого нужно не спускать глаз, – сказал ку. – Военконсул Ханавер Страт. Я удивлен.

Страт идеально соответствовал представлениям Провика об офицере сторожевого корабля.

– Никого больше не узнаёшь?

– Женщина. Очевидно, напарница. Просто лицо в толпе. Я не знаю, кто она такая.

Лупо постучал себя по запястью:

– Вторая, они уже взломали ту информационную систему?

– Да.

– Хорошо. – Он затолкал горошинку приемника в левое ухо и сказал ку: – Следи за представлением. Мне пригодится любая подсказка, которую ты найдешь. У этого Страта есть слабости?

– Он одинок. Одиночество – болезнь всех на «VII Гемине». Любой из них за пределами корабля окажется уязвим для внешних воздействий. А еще он тщеславен и гордится своими личными достижениями. Любит женщин. Но в целом его не стоит недооценивать.

– Этот человек разбил меня в глухом конце. Я буду осторожен.

* * *

Военконсул не сумел скрыть своего восхищения Пилоном. С его точки зрения, башня была такой же впечатляющей, как и Звездная база.

Отказываясь поддаться паранойе – обычной для всех, кто расставался с «VII Геминой», – он позволил представительнице Дома Трегессеров разместить людей в лифтах так, как она пожелает.

Почему они проявили так мало беспокойства? Послали навстречу только одну эту женщину. Она сама довезла их до места. Не было заметно никаких особых мер безопасности. Насколько он мог судить, никто не пытался ничего от него спрятать.

Группа лифтов доставила их в приемную, создававшую ощущение, что на этом этаже находится источник силы империи Трегессеров.

Провожатая приложила ладонь к настенной панели. Открылась дверь в просторное, почти пустое помещение в коричневых тонах. У окна стояла женщина и смотрела вдаль. В кресле сидел мужчина и что-то читал. Он поднял голову, отложил бумаги в сторону и холодно посмотрел на вошедших. Второй мужчина сидел за рабочим пультом слева у стены и отвечал на вызовы.

– Пристрели ублюдка! – сказал он кому-то. – Остальные и думать об этом забудут.

Он оборвал вызов и переключился на другой:

– Прошу прощения, семейные неурядицы. Послушай, судебное постановление будет получено. Скажи Деккану, чтобы он все внимание сосредоточил на разбирательстве. Мы платим ему такие деньги, что он должен кастрировать каждого толстозадого бюрократа в Капитоле-Примагении. У меня посетители, Раш.

Он отключил связь, обвел гостей взглядом, приподнял бровь и заговорил:

– Я вижу, с вами все благополучно, лейтенант. Добро пожаловать обратно на Трегессер-Приму!

– Да ты кто вообще такой, черт побери? – огрызнулась Класс.

– И все те же обворожительные манеры.

Военконсул нахмурился. Он должен был предупредить Класс.

– Я Лупо Провик, начальник службы безопасности Дома, исполнитель разовых поручений. Сегодня я буду рупором председателя. Вон тот джентльмен – Кейбл Шайк. Он представляет Блаженного Трегессера, наследника председательского кресла. Эта леди, Тина Бофоку, представляет дочь Блаженного – и свою тоже – Пласидию Трегессер. К кому мы имеем честь обращаться?

Военконсул помрачнел. Он ожидал совсем другого.

– Ханавер Страт, военконсул «VII Гемины», дважды диктатор. Богоравная Алеас Нотабль, бывший военконсул «VII Гемины», трижды диктатор.

Этот Провик пробуждал беспокойство.

– Полагаю, это означает, что вы оба – важные персоны. Единственный раз я встречался с людьми флота, когда лейтенант угрожала уничтожить Трегессер-Приму, если Блаженный не позволит ей увезти с собой нескольких гостей Дома. Он не очень хорошего мнения о вас. И он потерял голову от артефакта.

Военконсул внешне никак не показал своего удивления.

– Мы еще поговорим об этом. Если лейтенант превысила свои полномочия…

Призрачная усмешка выдала Провика.

Класс выдержала. Другой солдат, столкнувшись с холодом прежней реинкарнации, мог бы на ее месте и сломаться.

– Мне сообщили, что вы хотите продолжить исследования внешников человеческой породы, – сказал Провик. – Зачем сторожевому кораблю ввязываться в это?

– Человек в вашем положении редко врет, но никогда не говорит правду. Я хочу знать, о чем вы не упомянули в сообщении.

Провик не стал ничего отрицать.

– Могу я предложить обмен информацией? Чтобы поддержать репутацию законов термодинамики.

Он оказался дерзким негодяем.

– Я открыт для всех предложений.

– На самом деле все очень банально. Но я любознателен по натуре. Вопрос такой: чем так важны артефакт и негуманоид, что лейтенант грозилась полным беспределом, лишь бы заполучить их?

Почему он постоянно задирает Класс?

– Артефакт и два негуманоида гостили на «VII Гемине», мистер Провик. Одним из них был воин ку по имени Кез Маэфеле, который командовал Зловещим Радиантом во времена войны с ку. Несколько лет назад, в спешке перед столкновением с врагом, мы покинули Звездную базу без них. Пока мы отсутствовали, эти трое сбежали с важной информацией, способной повредить безопасности флота. Каким-то образом им удалось добраться до системы Трегессеров М. Шрилика.

Провик смотрел на военконсула, судорожно глотая воздух. С мрачным видом он медленно обернулся к Шайку, чье лицо попеременно выражало изумление, недоверие и угрюмую готовность защищаться.

– И это было у вас в руках? А Блаженный думал только о том, куда бы обмакнуть своего одноглазого змея? Ты хотя бы представляешь, что мы могли с этим сделать? – Он обогнул свой рабочий пульт. – Мы могли бы выторговать за них дюжину звездных систем. Капитолу-Примагению, черт возьми! Ну хорошо, Блаженный не думал ни о чем, кроме своих яиц, но я раньше считал, что у тебя-то в голове есть чуточка здравого смысла. Ты вообще позаботился выяснить, кто к тебе попал?

– Это были отбросы из Нижнего города, Лупо. Мы бы вообще не стали с ними возиться, если бы артефакт позволила Блаженному разделить их и забрать ее одну.

Провик продолжал кричать на него. Женщина Бофоку попыталась вмешаться, но в итоге сама вступила в перепалку, по большей части на стороне Шайка.

Неужели им было безразлично, что кто-то узнает, какие они негодяи?

Две женщины ворвались в комнату и решительно растащили Провика и Шайка в разные стороны. Одна усадила Шайка в кресло. Провик вернулся за пульт. Его голос дрожал, предвещая кровопролитие.

– Кейбл, вытащи этого кретина из той постели, где он сейчас находится, и доставь к его матери. Тэ-Вэ, свяжись с Валереной. Предупреди ее, что он придет. Объясни почему. И чтобы никто не обмолвился об этом ни словом! Если директорат узнает, что́ мы пустили на ветер, нам головы оторвут.

Если это представление, то сыграно мастерски, решил военконсул. Можно было даже уловить запах гнева и ненависти.

Впрочем, не важно, играли они или были искренними. Главный факт оставался неоспорим: если бы эти люди знали, чем владеют, то наверняка бы им воспользовались.

– Выгони его отсюда, Тэ-Вэ.

Провик прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Потом ударил ладонью по столу и проворчал:

– У нас было все!

Он все еще трясся от негодования, когда открыл глаза и немного мутным взглядом посмотрел на гостей. Он настолько неуравновешен? Человек, добившийся такого положения в одном из Великих Домов, должен быть отчасти безумцем.

– Вторая, передай в отдел исследований, пусть соберут все, что мы узнали о внешниках.

Провик смотрел на них, и на мгновение в его взгляде промелькнула неприкрытая ненависть. Он прижал ладони к столу, чтобы унять дрожь.

– Уговор есть уговор, сэр. Единственное, что я скрыл, – это то, что внешники сообщили мне имена своих агентов в пространстве Канона и подробности их деятельности. Я нейтрализовал тех, кто мог нанести ущерб интересам Трегессеров, а остальных оставил в покое.

– У вас нет никакой верности Канону? – спросила Алеас.

Он посмотрел на нее так, словно она предложила ему показать некое ужасное физическое уродство.

– Только в том смысле, что внешники кажутся худшей альтернативой. Ваша порода не проводит ритуалов с пытками и увечьями – насколько я слышал. Я так понимаю, что среди ваших людей есть исследователи и техники?

– Да.

– Шестая, когда мы закончим, отведи их вниз – и пусть приступают к работе. Скажи Линверу, чтобы передал им все, что они попросят. С моего разрешения.

– Очевидно, вы не питаете к нам особой любви, – сказал военконсул. – Почему же тогда согласились сотрудничать?

– Гол