Книга: Стикс

Игорь Райбан Стикс. Серия «Проект „Отступник“»

ISBN 9785449346384

Аннотация

Книга-дилогия. Две первые части последних приключений проводника Джоника.«… Мои видения были про «Стикс», возможно, так почувствовал.Нет, это не совсем тот Стикс, который из исторических мифов.Ведь «Стикс» не река, а «колодец».И не пускают не туда, а не выпускают отсюда…»

СтиксСерия «Проект "Отступник"»Игорь Райбан

ISBN 978-5-4493-4638-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Схождение в Ад»

Пятеро смелых людей, обмотанных горно—высотным снаряжением, спускались в угрюмую бездну.

Еле покачиваясь на альпинистских веревках, они упирались ногами обутых в ботинки с резиновой подошвой глубокого рифления, в отвесную стену каньона. Зафиксированные на специальных устройствах типа «реверса», альпинисты передвигались беззвучно.

До недружелюбной, усыпанной огромными валунами, истерзанной и изрезанной руслами высохших ручьев, поверхности дна каньона оставалось метров сто. Многометровые бухты размотанной и спущенной вниз каньона «дюльферки», мерно покачивались в такт движениям бесстрашных людей, ни боявшихся ни высоты, ни бога и самого сатаны.

Со стороны выглядело, будто несколько муравьишек, приклеились выше середины вертикальной стенки стеклянной банки наполненной темным ягодным вареньем, и которые не знают, что теперь делать дальше.

Я спускался вместе с квадом, то есть четверкой сталкеров, крайним слева.

Нанялся в качестве проводника в рейде поисково—спасательной группы.

Они знали меня под именем Джоник, так представился новой команде, при первом шапочным знакомстве.

Второе имя данное мне в Зоне, в самом начале возвращения сюда, когда только объявился и обживался на Кордоне, привыкая к суровой действительности сталкерской жизни.

Здесь всем дают вторые имена или клички.

Неважно что называют, важно как.

Коротко пискнул и задрожал датчик «биорадара», новая разработка ученых работающих на «Янтаре», оповещая о наличии живых организмов вблизи, а точнее в радиусе шестидесяти метров.

Сразу передавая сигнал «внимание: стоп» остальным членам отряда, на гарнитуры переговорных устройств, взглянул на экранчик дисплея «биорадара», надежно закрепленного на левом предплечье.

Сам прибор находился в карманах внешней разгрузки защитного комбинезона «берилл—5м».

Левой рукой придержал, нагруженную под моим весом, альпинистскую веревку возле «реверса».

Правой рукой, выбрав слабину спущенной вниз «дюльферки», продел её в основной карабин наверх, который крепиться сразу на «обвязку», (поясная страховочная система), делая простой узел «зажим» сверху устройства «реверса», надежно фиксируясь на альпинистском тросу.

Элементарно, доли секунды заняло!

Остальные члены нашего маленького отряда, почти синхронно, проделали именно так! Профи – ничего не скажешь.

Ничего, повесим немного, хотя надо брать, на всякий случай «гри-гри», отметил про себя.

Вглядываясь в экран мутноватого дисплея, продумывал варианты действий, на нём отображалось хаотичное движение и непонятные перемещения.

Около двух—трех десятков точек.

«Биорадар» показывал сканируемый живой организм в виде точки.

Чувствуя в глубине себя всё больше нарастающее нервное напряжение, во время спуска, которое стало плавно переходить в предчувствие, в непонятную тревогу – «кигакари—кан».

Я в ответе за группу сталкеров, груз ответственности полностью ложился на мои плечи.

Вот черт! – ругнулся про себя, по привычке.

Гадая в уме, что такое и где они могут находиться, прямо чертовщина, какая-то. Вместе с тем оценивая обстановку что там может, и чем грозит отряду.

Снорки? – бред. Они здесь не обитают.

Кровососы? – не может быть. Их слишком много.

Кто же там?! – зомби? бюреры? крысы? контролеры? химеры? псевдособаки?

Да нет, всё не то!

Перебирая так всю живность в уме и не найдя ответа, решил связаться по «переговорникам» с остальным отрядом.

Маленькое отступление по группе.

Первый – Борода: вольный сталкер, широкоплечий здоровяк, лысый, но заросший рыжей бородой. Выносливый и сильный, как индийский слон!

Второй – Крест: бывший военный, капитан Яковлев, раньше служил здесь же, в Объединенных Войсках Защиты Периметра, профи снайпер, серьезный парень.

Третий – Михей: ныне вольный сталкер, бывший «долговец», пьяница, разгильдяй и шалопай, потому и был изгнан из «Долга».

Зачем принят в группу – непонятно.

Наверно для поддержки штанов и морального духа!

Четвертого я не знал.

При знакомстве, он не проронил ни слова, лицо спрятано сверху альпинистским шлемом, глаза скрыты под черными солнцезащитными очками, внизу надета полумаска от «Цисты».

Он в сторонке от всех, разбирал экипировку, снаряжаясь для спуска, достаточно профессионально работая с альпинистским снаряжением. Сначала думал, что это ученый—ботан, но за его спиной торчал ствол «первички» (первичка – основное огнестрельное, автоматическое оружие сталкера), а ученые оружия не носят, как известно.

Так теряясь в догадках, отправился в путь.

Я проводник – моё дело вести группу, за деньги, очень большие деньги, не задавая лишних вопросов. Все!

Ближайшей задачей группы – максимально быстро пройти спуск каньона, в обиходе сталкерской среды, называемой Шахтой, или Шахтой Дьявола, пройти дно ущелья, найти убежище от приближающегося Выброса, отыскать, и выбрать дорогу к Мертвому Городу, бывшей городок —32.

Всё просто на словах.

– Это Джоник. Внизу под нами движение. Расстояние десять или пятнадцать метров, – каждый обдумывал информацию в себе, даже балабол Михей. Секунды текли, время шло, все знали, что скоро по прогнозам Выброс. Висеть на стене или находиться вне убежища во время него, не есть гуд! Надо принимать решение, немедля действовать.

– Какие варианты? – спросил у группы.

Мой план один – произвести разведку.

Обычно по неписаным законом, на разведку посылают «отмычку», а не проводника. В качестве «отмычки» используют зеленого новичка первохода, который и Зоны толком не нюхал, посылая того, и чаще всего, на верную гибель.

«Се ля ви» – такова жизнь.

– Что делать, надо идти на разведку, – первым отозвался немногословный Крест.

– Ну и кто пойдет? – добавил с дрожью в голосе Михей.

– Вот она, в чем сила брат, – отшутился Борода, показывая мне пальцем за спину, где был надет самый большой рюкзак из всей группы.

Там находились запасы всего: снаряга, патроны, еда отряда, мелочи на всякие непредвиденные случаи.

Мы спускались налегке.

Взяли только самое нужное, легкие бронежилеты с разгрузкой, да по одному стволу «первички». Михей даже неразлучную гитару оставил наверху. Основной груз, с необходимыми наборами вещей для каждого члена команды в многодневном рейде, уже на месте.

Он сброшен на дно каньона, с gps—маячком, военной «вертушкой».

И да, было предложение от военных, тоже нас скинуть на парашютах— парапланах вниз Шахты. Но дружно отвергнуто по нескольким обстоятельствам. Предварительная проверка нашего маршрута и вариантов спуска в каньон показала, что в воздухе присутствуют воздушные аномалии: «лифты», «подушки», «трамплины».

Кроме того, на противоположной стороне Шахты гнездились, на насиженных местах, сверху до низа «электры».

Более того, опыта воздушных прыжков не у кого из членов отряда, не оказалась.

Даже у меня, всего два прыжка, один учебный, в самом начале армейской службы в спецназе ВДВ. Второй прыжок кое-как проделан на показательных общевойсковых учениях.

Почему так мало прыжков, спросите вы? – потому что с детства не люблю всяких летающих штуковин, фобия какая-то. Потому начальство, зная мою слабость такую, предложило контракт, продолжать дальнейшую службу в штурмовом отряде спецназа «Ворон».

Там меня и дрессировали до седьмого пота, высотному делу и всему прочему.

Общим решением постановили: спускаться испытанным, дедовским способом.

Другого варианта попасть живыми в Мертвый Город, с нашего местоположения – нет.

Крест, бывший капитан, тоже неплохо владел высотным делом.

Пока меня не было, я в тот момент заканчивал делишки неотложные, он готовил снаряжение, обучал и натаскивал разгильдяев Бороду и Михея.

Как выяснилось, четвертый член группы отряда, прибыл незадолго до моего появления в точке сбора группы, так что о нем ничего неизвестно.

Дано указание сверху, взять этого человечка в рейд и баста.

Четвертый, как всегда промолчал, наверно немой, хорошо что не глухой, пришла шутка, про себя его стал называть Четвертый.

Получалось Борода и Михей не в счет, Четвертый тоже.

Оставались Крест и я.

Крест как запасной вариант и самый опытный из квада, должен вывести отряд назад, в случае непредвиденных ситуаций или смерти проводника. Да и в альпинизме он, мягко говоря, не очень.

А для разведки надо менять трассу спуска примерно на семь метров, потом спускаться вниз. В случае чего, реагировать, предпринимать действия, спасаться от неожиданной опасности.

«В случае всего» – мне даже думать об этом не хотелось, что может быть дальше!

– Ладно, сам спущусь, посмотрим там, что и как. Пока остальные на месте, – отозвался. Оптимальный выбор для команды.

Глубоко набрав воздух в легкие, медленно выдыхая, стараясь унять дрожь в руках и ногах, успокоить напряженные нервы, разыгравшийся адреналин в крови, я пытался войти в режим ку—до (состояние пустоты). Дождавшись, когда психика перейдет в новый режим работы, мне пришлось приняться за привычное занятие, то есть выживанию в Зоне.

Дело в том, что я не подготовил снаряжение как полагается, положившись на русский «авось»!

Как говориться, чем меньше рюкзак – тем выше мастерство!

Или: у новичка нет снаряги – у крутых перцев тоже его нет!

Шутки такие у альпинистов грустные.

Вообще я не сделал перед спуском систему самостраховки, которая крепиться к основной «обвязке!

Даже «дейзи чейн» не приладил!

А мне нужно выходить на ИТО (искусственные точки опоры) и работать уже там, скальным молотком забивать анкера и «шлямбуры»!

Да и «железо», для работы на ИТО мало взял, как всегда надеясь, что пронесет и обойдется. Так. Спокойно Маша, я Дубровский!

Сначала делаем «подстраховку», благо для этого всё имелось.

Выбрав поудобней место под опоры ног, забил в трещину скальный крюк «шлямбур», надо экономить «френды».

Готово. Так делать категорически нельзя.

Я просто рисковал и торопился!

По всем высотным правилам, не спеша вбиваются три шлямбура, делается страховочная станция, это когда… нельзя так делать, как я!

На вбитый «шлямбур» накинул подходящею «оттяжку» (петля с двумя карабинами), то есть защелкнул карабин на ушке «шлямбура», а другой карабин к основной петле «обвязки».

Сделано. Теперь когда закрепился, можно снимать фиксирующий узел «зажим» на «дюльферке» и вязать подстраховку.

Есть. Достал кусок силового шнура, и начал вязать на «дюльферке», висящего конца, «схватывающей» узел и из него же узел «проводник». Потом взял простой карабин, вщелкнул сначала карабин в петлю «проводника», затем в петлю «обвязки» на правой ноге.

Всё. Теперь можно отправляться в свободный полет!

Так как я спускался крайний слева и непонятные движения «биорадар» показал прямо подо мной, то мне надо сдвигаться влево.

Мой план таков: уйти влево, потом спуститься и посмотреть что там такое.

Оглядев нужные места скального рельефа, подумал: «это я удачно зашел». Мне повезло – серый скальный монолит, был не такой цельный, как на Бигволах. Всюду выступы, уступы для ног, щели, трещины, расщелины, а шутки здесь неуместны!

Можно не теряя времени быстро «френдить», передвигаясь в раскачку, двигаясь от одной «френды» к другой.

«Френды» – не те френды, какие-нибудь друзья или знакомые!

Закладной элемент с изменяющейся геометрией, который не требуется забивать, например в трещину. Сжав кулачки, просто вставляется в нужное место. Отпустил кулачки, устройство расклинивается и фиксируется, в трещине, или еще где либо.

Сжал кулачки – обратно вынул. Красота. Анкерный принцип действия. Так и собирался делать.

Я вспоминал подзабытый алгоритм действий работы на ИТО: один щелчок – она закладка! Чтобы соответствовать этому принципу, необходима дополнительная подготовка снаряжения.

Это относится, к основным элементам.

Каждая френда должна оснащена оттяжкой и карабином, так чтобы ты мог работать с ней в режиме: отщелкнул, установил, прощелкнул веревку.

Так вы, во-первых, экономите силы за счет короткого времени на установку, во-вторых, экономите оттяжки.

Перед конкретным участком вы также можете подготовить те закладки или крючья, которые собираетесь использовать, то есть «зарядить» в оттяжки и развесить в предполагаемом порядке установки. Также облегчают задачу вспомогательные карабины для развески железа.

Лазанье с железом, когда оно развешено в пачках на одном карабине, неудобно, даже когда вы лезете на ИТО, поскольку крадет ваше время на отщелкивание—прищелкивание точки, не говоря о том, что вы можете уронить всю пачку железа.

Да, все верно! Надо начинать уже действовать.

Сняв «оттяжку» с крепко забитого шлямбура, вщелкивая в него основную веревку с простым карабином, я качнулся влево, одной рукой зацепился за выступчик каньона, другой рукой вставляя «френду» в подходящее место, с готовой «оттяжкой».

Щелкнув «френда» закрепилась в отверстии, второй карабин «оттяжки» в основную петлю «обвязки».

Есть! Как говорил: один щелчок – одна закладка!

Продвигался, таким образом, вдоль скалистой стены каньона, иногда вбивая скай—хуки (скальный крюк специальной формы), и слушал вполуха в «переговорнике» болтовню команды, хотя Четвертый молчал, как рыба об лёд наверно любуясь горным пейзажем.

Крест копался в своем «наладоннике», видимо с кем-то связываясь.

А вот голубки—сталкеры щебетали без умолку.

Михей рассказывал очередной похабный анекдот, потом они вместе с Бородой дружно ухохатывались, ржали от смеха в голос, несмотря на режим тишины.

«Два сапога пара», – подумал без злобы.

Хотя да, они погодки по возрасту, лет по тридцать, а нам с Крестом за сороковник с небольшим.

И мне не до любования горной красотой, не до этого.

Всё внимание направлено на механический процесс крепления, передвижения, короче говоря – скалолазание.

А когда спустишься или подымишься, тогда и можно, не торопясь насладиться открывшейся невероятной красотой горного пейзажа!

Итак, спустя минут пять, я добрался намеченного участка, разведочного спуска вниз. Исцарапал пальцы, на руках одеты плотные кожаные перчатки, они мягкие, лучший вариант для серьезных маршрутов со страховкой на крючьях, однако, реально они защищают только ладони.

Не торопясь спустился, фиксируясь время от времени на «дюльферке». Передо мной оказался вид на зияющий край зева, мрачного лаза пещеры. Он примерно на глазок размером в два—три человеческих роста, из нее тянуло темной прохладой, острым противным запахом гнили.

Судя по звукам, характерному писку исходящих из предбанника пещеры, там копошился выводок обычных мышей—грызунов.

Вроде чисто.

– Всё в порядке, можно продолжать движение, – обрадовал своих подопечных. – Так, за работу парни.

И четверка людей медленно поползла вниз, по неровному склону каньона. Я же просто висел рядом с входом в пещеру, ожидая остальных.

Меня беспокоило только одно – неужели «биорадар» ошибся?

Или сбой, какой нибудь у него, принимая семейку мышек за угрозу.

Меж тем точки на табло не унимались, продолжая непонятные перемещения! Сталкеры уже были на одном уровне со мной.

Михей, а он спускался рядом, оказался прямо над обрывистым входом в пещеру. Вдруг он, с громким криком, кинулся вниз:

– Погодь мужики, я сейчас!

Приземлившись на пол пещеры, мигом отстегнув карабины от основной веревки, и тотчас исчез в бездонной глубине пещеры!

Я не успел рта открыть, видимо Михей, узрев с высоты какой нибудь дерьмовый зонный артефакт, бросился за добычей!

Меня всегда бесила эта тупая сталкерская привычка, невзирая на опасности, несмотря на преграды, бросаться за валявшимся «драгоценным» хабаром и нелепо гибнуть.

Столько таких полегло на моей памяти – не счесть.

Случайно глянув на табло «биорадара», я заметил, что точки начали активно ускорять траектории и менять вектор движения.

С запозданием надрывно запикал датчик тревоги!

– Да твою ж мать! – заорал в голос. – Всем тревога!

Из извилистой глубины пещеры послышались приближающиеся крики.

– А—а—а! – орал взмыленный Михей на бегу крича от ужаса:

– Там, там, эти…

Больше он ничего не мог вымолвить от шока.

И я увидел, что такое «там—там».

Пауки. Пауки—мутанты!

Огромные пауки, похожие на бронированных откормленных свиней, шагающих на многочисленных хитиновых конечностях.

События завертелись с быстротой, хаотично меняющейся картинки калейдоскопа.

– Живо вниз прыгай! – скомандовал Михею, доставая правой кистью гранату РГД-5.

Всегда с собой ношу гранаты, помня тот незабываемый случай, когда свора озверевших зомби зажала меня новичка, по дороге на Янтарь.

Когда патроны иссякли, в кармане комбеза случайно нашарил эргедешку.

В результате от кучи зомбаков остались лишь ошметки гнилого мяса, валяющихся на пыльной дороге.

Левой рукой, отработанным, многолетней практикой движением за спину, отвязывая принайтованную на простой узел, полуразобранную «первичку» – а кто знал, что так будет!

Моё любимое оружие в Зоне – «гроза оц—14».

Усовершенствованный «ствол». С возможностью ставить глушитель, прицел, с удобным складывающимся прикладом.

Еще можно переключать с коротких очередей по три выстрела, на максимум выстрелов, сколько есть в рожке.

Михей, смекнув, что от него хотят, со скоростью горной лани ринулся к своей основной веревке, хватаясь за неё и просто бросился вниз!

До дна каньона, до конца спуска, оставалось метров двадцать.

– Ничего, придумает что-нибудь! – оценивая обстановку, бросил с размаху «ргд» в недра пещеры, где слышался громкий скрежет хитиновых пластин и ужасных жвал, в быстро передвигающееся стадо пауков к выходу пещеры.

Дрожь стен пещеры, грохот разрыва, столб багрового дыма из зева пещеры. Разорванные в клочья останки пауков, желе кишков, оторванные хитиновые лапы, разлетающиеся в разные стороны, резкий запах горелого мяса.

Оторванные взрывом камни, покатились вниз.

Передние ряды разъяренных пауков, всё равно уцелели и полезли, выбираясь наружу во все стороны, нацеливая себе жертвы.

Пошла жара!

«Гроза» уже в руках.

Раз. Сложенный приклад встал на место.

Два. Полный магазин из разгрузки вщёлкнут на место, одновременно дернул затвор.

Три. Гранату «вог-25п» в подствольник «гп-25 костер».

Есть!

В сравнении с вог-25, «подпрыгивающий» боеприпас позволяет эффективнее поражать лежащего и находящегося в траншее или окопе противника – мой любимый прикол для врагов!

Я шарахнул длинной очередью, остервенело прущего прямо на меня огромного паука, алчущего крови и плоти.

«Гроза» зло задрожала в руках, изрыгая из ствола, без остановки, струю раскаленных пуль, вонзающихся в кошмарную шлемовидную голову громадного насекомого!

Башка паука разлетелась как спелый арбуз, остов хитина с грохотом, кувыркаясь, полетел вниз.

Готов. Патроны 9х39мм – это вам не шутки шутить!

Подняв прицельную планку подствольника, я передвинул переключатель стрельбы с патронов на гранаты, снова нажал спуск.

Снаряд с ревом, оставляя после себя шлейф дыма, полетел вглубь многострадальной пещеры. Разметав по стенкам толпу напирающих пауков из глубины пещеры.

Повторить! Для профилактики от насекомых!

И тот же эффект. Но на место уничтоженных насекомых, неиссякаемым потоком шагали всё новые силы мутантов.

– Да сколько вас же там?! – воскликнул про себя.

Надо валить отсюда, прикрывать бедного Михея и остальную команду. Спустив узел «подстраховки» вниз, я заскользил вниз по веревке ускоренным «дюльфером»

Дюльфер – скоростной спуск по верёвке на крутых и отвесных стенах. Называется так один из первых относительно безопасных способов спуска, предложенный и введённый в практику в начале 20 века немецким альпинистом Гансом Дюльфером.

Неожиданный рывок ошарашил! Завязанный узел на самом конце «дюльферки» вмял узел подстраховки в «реверса»! Приплыли!

Веревка кончилась из-за передвижений на стене каньона.

М-да, не рассчитал малость.

А до земли метров десять, это примерно третий этаж жилого дома. Прыгать вниз не выход из положения, внизу куча валунов.

За что мне такое везение сегодня!

Смотря по сторонам, ища выход из положения, оглядел поле боя, оценивая обстановку: Михей копошился на дне каньона, на него перло вниз, деловито перебирая конечностями по стене скалы четверо мутантов! На остальных висящих сталкеров, Бороду, Креста, Четвертого наползали с десяток паучьих особей, стремясь окружить их со всех сторон.

…Я стоял у темного окна на кухне, и смотрел на городскую ночную улицу, молча и нервно затягиваясь сигаретой, выкуривая одну за другой. За стеной, не злобно ругая без особого азарта, пилила и ругала жена Лена. Да и было за что! Я кадровый боевой, за спиной две чеченских, российский военнослужащий – не мог обеспечить семью! За съемную хату надо, за детсад, на продукты. Иной раз нечего кушать, приходилось воровать тушенку со склада у старого прапора.

– Увольняйся ты со своей службы, устройся в ментовку, там и платят больше и вовремя, подработки разные есть, – уговаривала она.

Ладно. Решено. Завтра же пишу рапорт начальству на увольнение, далее иду работать в ментуру. Было пару мест уже предусмотрительно разведано моей благоверной; рота ППС, или полк ДПС.

Рядовым в низший состав, разумеется.

Всех этих служак презирал всей душой, да и все «контрабасы» тоже, считая их поганым вороньём поедавшими падаль.

Про подработки тоже был в курсе; крышевание, выбивание долгов, захват заводов (рейдерство), торговля, разборки.

Те же бандиты, только в погонах!

Воспоминания хлынули потоком прорвавшейся горной реки; служба, работа в ментовке, небольшой открывшийся бизнес жены, наезды, разборки с местной братвой, автокатастрофа и гибель Лены и сына, первая ходка в Зону, потом Индия, и вот сейчас вторая ходка в богом забытую землю. И что я искал, от кого бежал – не знал.

Когда погибла жена с сыном, то ушел в Зону, чтобы самому не застрелиться или не повеситься с горя.

…Я озирался по сторонам, ища спасительный выход из положения.

Да есть же! В воздухе почти на одном уровне и чуть ниже, покачиваясь мерно плыла воздушная аномалия «подушка», относительно недалеко, в метрах трех от меня. Идеальный вариант!

Нож из ножен, надрез—отметка на «дюльферке, толчок ногами от стены скалы, сгруппировавшись в полете взмах рукой, с остро заточенным лезвием как бритва сталью клинка по веревке.

Всё. Я свободен, как у Кипелова, и живой! Теперь находясь на «подушке» в относительной безопасности можно заняться помощью остальным. Воткнув новый рожок в «грозу», передернув затвор и «переводчик», принялся прицельно, чтобы не задеть Михея ненароком, начинять пауков свинцом. Не торопясь, как на учебном полигоне, стрелял по ним, разбрызгивая внутренности и разнося конечности мутантов, наседавших на Михея. Ему уже пришлось несладко, пару раз его задели клешни, поранив через комбез.

Через меньше полминуты всё было кончено, разваленные трупы пауков грудой громоздились возле радостно орущего Михея.

Мне определенно нравился этот весельчак сталкер, весь такой жизнерадостный, просто душа поёт!

Наверху тоже, без перерыва, работали автоматы остальных сталкеров: «вал», «калаш», «sig—600».

Борода и Крест, приканчивая свою часть пауков, тоже спустились на землю. Оставался на стене каньона Четвертый и хотевший достать его во что бы что не стало, упрямый паук. Похоже кончив все патроны, не зная, что делать, Четвертый пополз по веревке наверх.

Паук тоже стремительно рванул вверх, вдогонку за ним, наверно желая настигнуть и покончить с жертвой как можно быстрее.

Как назло мы оказались абсолютно пусты, расстреляны все магазины автоматов, которые находились под рукой. Находясь на «подушке», которая дрейфовала и опускалась к земле под моим весом, я кинулся вниз, благо осталось до земли метра три.

К чертовому Бороде! Который ковырялся в рюкзаке с нашим запасным боезапасом и почему-то завис в ступоре.

Замечая в тот миг краем зрения, что Четвертый невероятно ловким, кошачьим движением, засунул в пасть приблизившегося паука нечто, (гранату как оказалось), и начал суперускоренный «дюльфер».

Я никогда такого не видел и не делал – просто самоубийство так делать!

Паук взорвался на мелкие кусочки, осколки заодно перебили веревку, по которой скользил Четвертый.

До земли ему оставалось совсем немного, он полетел кубарем вниз на землю.

– Да твою ж ты мать ******, что ты делаешь ******!! – матеря всех богов и чертей подряд не жалея слов, нёсся к лежащему неподвижно Четвертому возле кучи валунов.

Добежав до него увидел, что он упал на заплечный рюкзак.

Ещё жив, вероятность 60%, механически отметил.

Сбросив, наконец, его шлем—маску, я оторопел!

Нет, я остолбенел! Я в полной прострации! – ещё один шок после другого. Под шлемом оказалось женское лицо, это девушка, женщина, молодая, симпатичная, с рыжими волосами!

Придя в себя, да и девушка пожалуй тоже, пошевелившись она открыла огромные, черно—синие кошачьи глазищи, и я не нашел ничего лучшего, как тупо спросить:

– Ты кто?

– Я Анна, – просто ответила она…

«Анна на шее»

История Анны. Слова лживы и обманчивы. Главное наблюдать за человеком…

Я родилась в обычной московской семье.

Когда была еще маленькая и ходила в детский садик, отец работал сначала мелким инженером в захудалом НИИ, мама была продавцом, стояла на рыночных рядах торговала на рынке. Маму я почти не помню, вскоре от неудачной беременности, как потом скажет папа, мама умерла, оставив нас вдвоем. Можно сказать, что меня полностью воспитал и вырастил папа.

Шли и летели годы, пролетая, куда-то ввысь, незаметно прошли летним ветерком наивные школьные годы, потом школьный выпускной бал, на Поклонной горе, как водится до зари. Пришла и ушла первая любовь, пробрав до дрожи по коже ледяным сквозняком.

Я тогда хотела покончить с собой, порезать вены, или с окна шагнуть. Вариантов было много, но спас папа, когда лежала в ванной, не отвечая на звонки. Он, вовремя выбив дверь, не позволил мне глупо умереть.

Папа в то время, круто приподнялся по карьерной лестнице, занимая должность заведующего современной научной лаборатории при крупном московском НИИ стали и сплавов.

Как было раньше, время на простое общения стало не хватать, когда в детстве мы каждые выходные выбирались, куда нибудь гулять, в кино или в музеи. У папы стала ответственная работа и должность, у меня тоже появились к тому времени свои тайны и секреты.

Но после того случая, папа взял к себе на работу простой практиканткой, на время заочной учебы в политехническом институте.

Подружившись с однокурсниками, я случайно узнала, что они занимаются в группе горного альпинизма. Неожиданно самой для себя, тоже решила попробовать в альпинизме. Загоревшись желанием преодолеть себя и свои страхи, восходить и лазить по горам, как заправская скалолазка.

Снова шли годы.

Я взрослела, набираясь потихоньку опыта жизни; работа, институт, альпинистские тренировки и сборы.

На бурную личную жизнь не хватало времени, но я надеялась и верила, что я найду свою половинку рано или поздно.

Мои немногочисленные подруги давно повыскакивали замуж и успели развестись. Давно нарожали детей от мужей, завидуя мне потихоньку, такой свободной и независимой.

Когда я спрашивала у подруг:

– Что вы больше любите на отдыхе, может быть горы?

Они отвечали, что теплое Черное море им привычней и милей.

А мне нравились только горы неприхотливой первозданной красотой и необъяснимо необъятными просторами.

Они закалили тело и душу, делая её крепкой, как базальтовый камень в горах Крыма.

Вскоре в один из прекрасных осенних дней познакомилась в кафе с парнем моей мечты. Его звали Павел.

Он был симпатичный, немного старше, образованный и что самое главное неженатым, и как тогда казалось, свободным как и я, без серьезных отношений.

И с ним я познала настоящего удовольствия в постели, чтобы искры из глаз. Мой папа с моей, и с его стороны родители, вовсю на свадьбу намекали. И правда, мы были красивой парой, муж он был бы просто идеальный. Вот, думала, и за что мне такое счастье подвалило.

Но тут папу внезапно вызвали в одну научную командировку, по его делам и исследованиям, я мало вдавалась в подробности.

Папа, утешая меня, говорил, что отлучка кратковременна и надолго не затянется. Немного переживая за отца, я успокоилась, и была занята предстоящими хлопотами и подготовкой к предстоящей свадьбе.

В то утро проснулась в прекрасном настроении.

Хотелось петь и танцевать. Мы должны были с Павлом после работы покупать обручальные кольца.

Приняла душ, накрасившись как юная девушка, надела лучшее платье, и отправилась на работу.

На работу обычно добиралась в метро, без пробок на московских дорогах и нервотрепок, несмотря на что у папы со мной есть своя машинка.

Прислонившись к свободному окошку, сидячие места как обычно заняты утренними бабульками, бездумно начала любоваться исчезающими в появляющимися вновь кабельными эстакадами, нескончаемо тянувшимися вдоль стен подземного туннеля.

Напоминавшие мне альпинистские тросы веревки, о горных вершинах, таких одиноких и холодных в гордом одиночестве.

Задумавшись о горах, взглянула на очередную остановку метро, краем взгляда заметила знакомую мужскую фигуру, до боли знакомую мне.

Это Павел, стоявший возле столба и обнимающей за талию молодую блондинистую стерву, одетую весьма легкомысленно.

Мир ушел из-под ног, как поезд метро с разлучницы остановки.

Увозя меня навсегда от любимого, и слезы застили глаза.

С трудом справившись со слезами, набрала на телефоне и отправила жениху парочку сообщений, со словами: «как ты мог так поступить со мной и нами…»

Павел молчал, не отвечая и не звонил, чувствуя, наверное, вину.

Придя на работу, бросив сумочку на стол, снова послала последнее сообщение: «пошел ты нафиг, козел!»

Телефон пискнул, говоря, что сообщение отправлено и доставлено.

Зазвонил телефон, что было вполне ожидаемо, назло не беря трубку, еле еле сдержавшись, чтобы не наорать и послать потом лесом жениха козла. Придя в себя, наконец, взяла телефон, чтобы принять настойчивый вызов. Оказалось не Павел.

– Аня, Анна, ты слышишь меня? – мягко спрашивал Сергей Петрович, знакомый и старинный друг, соавтор научных работ отца, заведующей другой лаборатории при этом же институте.

Конечно, он хорошо знал меня.

– Здравствуйте, да я слушаю, Сергей Петрович, – отозвалась, снова вытирая слезы, упрямо покатившиеся из глаз.

– Послушай Аня, тут такое дело, ты слишком не переживай, может все обойдется… – Сергей Петрович, не мог долго сказать что-то важное.

– Что случилось, не тяните, пожалуйста? – снова во мне оборвалось тонкая струнка натянутых нервов.

– Научная экспедиция, где твой отец, не выходит на связь несколько дней, мне жаль, – с трудом выдавил из себя Сергей Петрович.

– Неужели нельзя ничего сделать?! – от безысходности голосок сорвался, чуть не переходя на плач, и что за денек такой выдался сегодня!

– Ну, ну, Аня, успокойся, как я слышал, собирается поисковая группа в район пропажи экспедиции, – успокаивающе говорил Сергей Петрович.

С трудом, слыша как чужой голос твердо сказала:

– Я должна быть там, в той поисковой группе, я сама должна найти папу, живого или мертвого. Вы должны мне помочь в этом, если вы еще цените дружбу и память отца.

– Хорошо. Я подумаю, что можно сделать, перезвоню через час, – сухо и деловито ответил друг отца.

Осмысливая свои потом слова, я думала, что поступаю правильно.

Ведь здесь меня ничего не держало, мечты о женском счастье сгорели дотла как спички, больше никого не осталось на свете, родней папы никого не было и больше не станет.

Я должна его найти, во что бы то ни стало на этой земле, где бы он не был.

Вскоре зазвонил телефон, схватив его услышала в трубке незнакомый мужской голос:

– Анна Петровна, это вы? Поднимайтесь в приемную, вас ждут.

Не мешкая, побежала наверх, где находилась кабинет директора института.

Возле добротной двери приёмной, стоял незнакомый представительный мужчина с кожаной папкой в руках.

Окликая меня, он жестко спросил:

– Вы Анна?

Одновременно посмотрев на мой рабочий институтский бейджик, холодными водянистыми глазами, в которых плескались холод и сталь.

– Здрасте. Да, я Анна, – поздоровавшись, утвердительно кивнула головой.

Доставая из кармана костюма красное удостоверение, мужчина представился:

– Арнольд Александрович, из «конторы», – глазами он показал наверх. Раскрыв папку, он стал медленно перелистывать страницы, приговаривая:

– Так, альпинистская подготовка.

– Навыки стрельбы.

– Не замужем, детей нет.

– Опыт научной работы.

– Что ж, вы нам подходите, – закрывая папку, отрезюмировал Арнольд Александрович.

– Подхожу, для чего? – недоуменно спросила.

– Не всё сразу, – остановил вопросы человек из «конторы».

– Ваш отец работал над заданием, под названием «проект отступник».

Вы слышали об этом? – сверля пустыми глазами спросил чиновник.

– Нет, отец мало рассказывал о работе, и сама не лезла в его дела, – сказала словно оправдываясь.

– Так вот, сам «проект» заказан и курируется главой Роснано, лично Борайсом. Кратко говоря, «проект отступник» занимается исследованиями в разработке и в селекции нового сорта людей, то есть в создание нового типа биороботов.

– Вы понимаете, о чем речь? – прерывая беседу, спросил чиновник.

– Да, да, вполне, но причем тут наш обычный институт металлов и сплавов? – пролепетала.

– Теоретически, все основные, сверхсекретные разработки и работы ведутся в концерне Роснано, но все непосредственно испытания созданного «прототипа» и научные исследования «образцов» ведутся только на территории Чернобыльской Зоны Отчуждения. Куда был направлен ваш отец, с научной экспедицией, где она пропала сейчас. Наша общая цель найти экспедицию, или что от нее осталось, но будет пара условий для вас.

– Вы меня понимаете? – снова прервав объяснение, спросил суровый чиновник.

– Я согласна на всё, чтобы найти отца! – уверенно ответила.

– Отлично, другого не ожидал ответа, – похвалил бездушный чинуша.

– Пройдемте в кабинет, там ознакомлю с вашим непосредственным заданием, заодно подпишем о неразглашение гостайны, – распахивая передо мной дверь приёмной, проговорил комитетчик.

Дверь за мной аккуратно закрылась, и беседа продолжилась за закрытыми дверями офиса, откуда сам директор тактично удалился…

Вскоре после беседы с чиновником из конторы, написала заявление о бессрочном отпуске и швырнула на стол заму отца.

Не глядя и не оборачиваясь, побежала собираться в дальний путь.

Зайдя в первую попавшуюся парикмахерскую, попросила постричь покороче и перекрасить в какой нибудь другой цвет, например, посмотрев на мастера парикмахершу, как у вас в рыжий цвет.

Лежал в кармане билет на ближайшей поезд, выданный мне сотрудником «конторы» к условленному месту, где должны встретить его подчиненные агенты. Потом провести дальше, в гиблую и пропащую Зону Отчуждения.

… – Ладно, разберёмся. А меня, как ты знаешь, Джоник, то есть Женька, Евгений, – поправился. Джоник – с бурной, хулиганской молодости.

Тогда учился в ПТУ. Кругом расцвели видеосалоны, где крутили сутками американские фильмы боевики. И пошла мода на все заграничное: джоны, майклы, сэмы. Прозвище Джоник так и прилипло, потом в армейке, в «спецухе» позывной, да и здесь за периметром Зоны осталось.

Благо мой крестник в Зоне, проницательный сталкер Голландец не стал слишком мудрить и оставил как есть, то есть Джоника.

Знакомство повторное и краткое, снова на бегу, состоялось.

Сейчас не до долгих разговоров, впереди много задач, которые надо решать по мере поступления.

Подбирая легкий пластмассовый «sig», он упавший валялся неподалеку от нас, спросил, кивнув на стену каньона:

– А где так лазить то научилась? Явно не в институте благородных девиц!

Анна засмеялась, тряхнув рыжими короткими волосами, которые освободившись из-под шлема красиво рассыпались по воротнику комбеза:

– Нет, конечно, так с юности, занималась в спортивной секции по альпинизму. А потом тренинги всякие, соревнования различные.

Сборы в Крыму почти каждый год. И там прошла: «Шаан—Кая: стрелу 5б», «Куба—Кая: Марсала 5а», «Малый Кильсе—Бурун: скальная хирургия 6а».

Да так, ещё лазила по мелочи, – с гордостью добавила Анна.

Я присвистнул от удивления!

5а/б – это очень сложные маршруты.

6а/б – наиболее сложные маршруты, которые проходятся на самом пределе человеческих возможностей.

Это вам не мелочь тырить по карманам, как говорил наш старлей в армейке. Вот оно что, Михалыч.

Конечно, я знал эти маршруты, каждый сезон «воронов» отправляли в Крым на сборы—тренировки, на условия максимально приближенные к реальной боевой, так сказать. Немало там мне пришлось попотеть от страха, вися на «карнизе» маршрута «сокол 5б», практически без ничего. Вся «снаряга» случайно упала вниз и…

Я чуть не поседел от всего ужаса, что пережил там.

Да, даже для меня, мужика «контрабаса», маршруты были очень сложными, я тряхнул головой, отгоняя невеселые воспоминания о сборах.

– Ну что, можешь идти? Давай помогу что ли, – без всяких предисловий и ухаживаний, взял девушку под мышки, помогая ей встать на ноги.

Анна подобрала шлем, прихрамывая после падения, опираясь на меня шагала рядом, позвякивая карабинами.

Мы шли к группе сгрудившихся после стычки с мутантами, остальных сталкеров, расположившихся возле небольшого валуна.

По мере того как мы приближались, болтовня команды стихала.

Мужики оторопело, широко раскрыв глаза и рты, смотрели на Анну, наверно находясь в таком же шоке и в легком трансе, как недавно я!

– Что замерли, бабу живую не видали никогда что ли?! – грубо, приводя в чувство, прикрикнул на них.

– Так. За работу. Крест определись по маршруту, и по Выбросу!

– Борода, раздать всем патроны и довольствие! – командовал споро.

А бедный Михей, покрасневший за пошляцкие байки, копошился, кряхтя от боли и стыда, пытаясь, что-то сделать с ранами на руке и на ноге!

– Ну-ка, дай гляну, – сказал, доставая навороченную аптечку.

Подсев к Михею, вскрыл ножом штанину, рукав, и что он там успел уже налепить на раны.

Раны не очень серьезные: шипы на клешнях мутантов рассекли кожу до мяса мышц.

«Ничего, жить будет», – подумал.

Из аптечки извлек несколько заправленных лекарством одноразовых шприцев и пузырек с «жидкой кожей».

Всадил по два укола на каждую рану, один заживляющий, другой обеззараживающей. Так по инструкции надо делать.

Открыл пузырек и полил «жидкой кожей» раны.

«Жидкая кожа» – лечебный клей, ускоряет заживление ран.

Так! То что дохтор прописал!

– До свадьбы заживет, – пошутил над засмущавшимся Михеем, кинув ему рулончик лейкопластыря, остальное пусть сам.

– Точку нашел, маршрут готов, Выброс через полчаса, – отозвался Крест, тыкая пальцем КПК.

Борода, молчаливый как слон, разложил по долям наш «нз».

Перышки почистили и погнали в путь, поговорка незабвенного старлея. Все дружно засуетились, сбрасывая с себя, ненужное более, альпинистское снаряжение в кучу, молча укладывая припасы в рюкзаки, патроны и магазины в разгрузку.

За рваный комбез Михея и малый запас боекомплектов, не беспокоился; нас ждал груз с полным «фаршем» всего, от «А» до «Я».

А вот скоро выброс, это уже опасно для нас.

Выброс в Зоне стихийное природное явление.

Такой всеобщий смерч на всём пространстве с полным набором смертельных излучений: пси, радиация, электромагнитных волн и еще много чего опасного, для всего живого.

Спасение от него, только в так называемых убежищах: пещерах, подвалах, лежках, схронах. Короче говоря, укрытий.

Попав под выброс на открытом месте, человек даже пусть полностью одетый в «севу», под действием всяких излучений в течение двух дней, мутировал, превращаясь в зомби.

«Сева»» – спецкостюм ученых, предназначен для работы в особо тяжелых аномальных условиях. Изготовлен костюм с применением вставок свинца, берилла, титана.

Полностью герметичный, автономное воздухопитание.

Выбросы происходят в разное время, но с завидным постоянством. Мутанты, звери—мутанты, приближение выброса чувствуют заранее.

Они или прятались в убежища или перли напролом на заборы Периметра, где и гибли под стволами бравых вояк. Нас же, сталкеров предупреждали о выбросах местные ученые. Скидывая в сталкерскую сеть, сообщения с предупреждениями и остатке времени до Выброса.

Зона странное место: здесь не водились птицы, ни больших, ни малых, не было зимы, снега, морозов, да много странностей у этого места на Земле.

– Выдвигаемся: я впереди, Крест замыкает! – распорядился, и мы цепочкой след в след, индейской колонной, трусцой побежали, ускоренным шагом, ища хоть какое нибудь укрытие от приближающегося выброса. На ходу, в движение группы, посматривал в нагрудный бинокль. Стоп. Мелькнула в окулярах бинокля, темная тень расщелины, на другой стороне каньона. Небольшой крюк, но подойдет за неимением лучшего варианта. Махнув рукой, показывая направление нового движения, я начал прокладывать путь к спасению, предупреждая и обходя встречные аномалии, в основном «электры». Благо с собой имелся детектор аномалий, который нёс в руке, сканируя пространство перед собой.

Расщелиной оказалась небольшая пещерка, углубленная вниз, подоспевший отряд с облегчением устраивался и располагался в глубине пещеры. И вовремя, уже начиналось светопреставление.

Выброс разразился серией росчерков на небе, сверкающими клубками молний, тысячами фейерверков запущенных в воздух, всех цветов в радуги, клубки свистяще тугого воздуха смерчей, крутясь, свивались, в один большой и уносились в самое сердце Зоны. Кругом разносилась канонада звуков грома, треск и взрывы разряжающихся аномалий.

Капли воды ринулись вниз как под напором, извергаясь с небес.

Само небо наливалось то красным, словно там сверху светило рубиновое солнце, то черным как флаг пиратов, то вспыхивало на мгновение ослепительно белым. Я поспешил в глубь укрытия, начинала болеть голова, виски сдавливало как невидимым обручем, но скоро должно пройти недомогание. Можно принять пару таблеток, нейролептиков «бипсизина», только с водкой они плохо совмещаются, я то рассчитывал перед сном как раз принять немного на грудь, этого народного средства.

Природная катавасия вскоре закончилась, оставив на память, возле входа в укрытие кучу снесенных водой и ветром валунов, пару стволов деревцев, вырванных с корнем, принесенных ветром вниз каньона.

Вот и дровишки на костерок подумал, махнул Кресту, советуясь с ним:

– Может быть, здесь на ночлег останемся? Всё равно скоро потемнеет.

– Почему бы нет, отдых бы нам не помешал, – согласился Крест.

Снова мы засуетились, готовясь к вечернему привалу: Михей и Борода занялись костром и дровами, Анна раскладывала по походным мискам ИРП—5. Армейский сухой паек, индивидуальный рацион питания.

Кроме разнообразной еды, в него входят мини горелка, таблетки сухого спирта, таблетки для обеззараживания воды, жевательная резинка, зубочистки, пакетик спичек, пакетики чая или кофе. Всё предусмотрено для выживания. Только презервативов нет.

Я принес воды дождевой в чайнике, намериваясь приготовить чай.

Между делами, кратко представил Анну мужикам, рассчитывая, что она потом сама расскажет; кто она и зачем здесь появилась в Зоне.

Вскоре костерок горел, давая тепло и свет, который освещал небольшую пещерку. Подвешенный над огнем чайник кипятился, медленно сгущались сумерки на выходе, слышался вой и звуки далеких мутантов Зоны. Романтика.

– Что, командир, по чуть—чуть, для профилактики? – заводила Михей, ловко сковырнув пробку на бутылке «сталкеровки», разливал на всех в поднесенные чашки, предлагая также Анне.

Я сам сторонник сухого закона в переходах и рейдах, предпочитая больше набрать оружия, патронов, припасов.

Да реакция и скорость не та будет, а значит, после веселой ночевки можно будет не проснутся, погибнув от рук какого нибудь случайно заблудшего зомби или снорка. Но здесь нас много, и не повредить пару глотков для настроения. Я хлебнул теплую жидкость из чашки, чувствуя, как тепло расходится внутри по венам, наступало время расспросов, ведь водка развязывает язык.

– Анна, присаживайся к нам поближе, не укусим чай, рассказывай, что ты за такая птица, каким ветром залетела сюда? – начал расспрашивать, суровый Крест. Анна, неумело выпив и закашлявшись после порции водки, принялась нам рассказывать, что она Анна Арбалевская, дочь одного ученого, Петра Владимировича Арбалевского.

Работающий в институте металлов и сплавов, из которого направили в командировку с научной экспедицией сюда в Зону. После того как эта экспедиция перестала выходить на связь она, бросив все дела, попросила старых знакомых отца, отправить её вместе с поисковым отрядом, то есть с нами.

… – И должна его найти, живого или мертвого, чтобы ни случилась! – сжимая кулачки Анна, едва не ревела, сдерживая слезы на глазах.

Слушая рассказ Анны, незаметно кивнул Кресту, показав на свой «наладонник». Крест понял, достал КПК и принялся рыться в нем, отправляя сообщение.

У Креста есть хороший знакомый, кореш ученый, хакер Юрка Яндекс с Янтаря, который частенько нас выручал различной информацией.

Вот сейчас, с помощью его, легко пробьем человечка, как говориться.

Крест, минут через пять, подошел:

– На Джоник, глянь, полюбуйся какие виды.

Протягивая включенный КПК, с таким видом, как будто он дает посмотреть «веселые» картинки.

– Давай, заценим, – решив подыграть ему, беря КПК.

Пролистнув и прочитав страницу сообщения собранной информации, я вернул КПК.

Крест вопросительно посмотрел, как спрашивая – что скажешь?

Пожал плечами, как отвечая – дескать, я сам без понятия.

Да, всё сходилось: Петр Владимирович Арбалевский, действительно есть такой ученый, работает в НИИ металлов и сплавов, отправлен в командировку, пропал без вестей неделю назад вместе с научной экспедицией, жена умерла двадцать лет назад, осталась дочь от брака.

Я призадумался. Тренированное чутье не давало покоя: было не так все просто, как выглядело на первый взгляд. Обычный московский НИИ, простой ученый доктор наук, дочка тут нарисовалась.

Не спеша съел питательный рацион, запил его крепким чаем, и меня вконец разморило от тепла и еды.

Вяло сказал Кресту распорядиться насчет дозора кто будет первым и далее, поплелся в разложенный походный спальник, укладываясь и заворачиваясь.

Слушая вполуха трепотню команды, и прикрыв глаза, вспоминал, как начиналась история…

«Предисловие. Как всё начиналось

За несколько дней до всех событий»

Я сидел в утреннем, придорожном кафе, расположенным на автомобильной трассе Воронеж—Чернигов—Кирова.

В кафешке не переставая звучала музыка и песни Ирины Круг, звонко и громко из динамиков музыкального центра, нагоняя тоску и печаль на мою душу. Сидя за столиком пил горячий крепкий кофе, сваренный бездушной заграничной кофемашиной, который подносила белокурая девушка официантка.

Потреблял коричневое пойло, гордо именуемое кофе «капуччино», маленькими чашками, коротая тяжкое ожидание, чтобы немного взбодриться после бессонной ночи.

Я просто ждал…

Вчера я был, в так называемой, увольнительной.

Военные, которые стояли на блокпосту возле Кордона, меня всегда без слов пропускали. Правда, за маленькие презенты, я то с ними дружбу не водил, иногда оказывая небольшие услуги военному начальству, встретить—провести. Тамошний главный, полковник Калязин, строго настрого приказал воякам меня не трогать и пропускать меня, когда я пожелаю. Я же просто хотел немного развеяться и просадить некоторую сумму денег. Зона до чёртиков в печенках сидела.

И ночью в воронежском ночном клубе «Пятаке», я познакомился с одной очаровательной девушкой Милой из городка Славутич.

А клуб вчерашний был так себе, мягко говоря, не очень понравился.

Вот помню, был один клуб, который обосновался прямо на территории обанкротившегося завода. Он так и назывался «Завклуб», где я там нализался в стельку, и меня выводили подземными, плохо освещенными, заводскими коридорами, на выход, через заводскую проходную.

Когда выходил на улицу, так прямо и неожиданно, ко мне подкатили родные менты, под козырек.

Что такое гражданин, нарушаем общественный порядок, протокол, всё как обычно. Я сам «пепс» уже был к тому времени.

Им говорю внятно, как мне казалось, что я свой, меня не надо трогать.

Потом по привычке своей «вороновской», обезоружил мента.

Заломил хитрым приемом кисть наглому, хамоватому сержанту, с табельным «пм», которым он начальственно, тыкал мне в лицо, объясняя кто я такой и где мое сейчас место.

Пальба, стрельба в воздух, всё такое.

Весело особенно стало, когда на газели «СОБР» подкатил.

Целая спец. операция, против маленького Джоника.

Когда стало не до шуток, выкинул «пм» пустой, лег на мокрый холодный асфальт, сложив руки на затылок!

Отпинали по ребрам подкованными ботинками для порядка, скрутили, надели наручники, упаковали в машину.

Дальше «губа», пропердон и ковер от начальства, понижение в звание. Ошибки молодости, наверно как было у всех…

Да, кофе в кафе, надо признаться, был так себе, горячее пойло с коричневым цветом.

В чернобыльской Зоне ходили байки об вольном сталкере, который был помешан на кофе. Его так и прозвали Арабика по названию сорта кофе, эту марку кофе он предпочитал употреблять.

В своем рюкзаке он носил не патроны, питание и хабар.

А таскал кофемолку, кофеварку, специальную конфорку для варки, в общем всё, что нужно для приготовления кофе в походных условиях.

Да еще сам кофе в Зоне стоит бешеных денег, даже обычный растворимый. Рассказывали сталкеры: присядет он значит, где нибудь на привал, поставит конфорку на костерок, варит свой кофе в маленькой кофеварке. Вокруг запах, аромат свежесваренного черного кофе разносится, натуральный, ядреный, настоящий, аж слюнки текут.

Шутили над ним другие вольные, что на манящий запах, все кровососы в округе сбегутся, и будет он служить как приманкой.

Но он свой кофе редко кому из сталкеров давал на пробу: «Пейте, говорит, лучше свою палёную водку».

Да и правда, «сталкеровка» разливалась здесь же, в подземных и секретных подвалах у местных барыг торговцев.

Я сидел и ждал Людмилу.

С ней мы условились встретиться здесь в этой придорожной кафешке на автотрассе. Она пришлась мне по нраву, я ей тоже и мы решили, не откладывая на завтра, вместе свалить отсюда навсегда, куда нибудь в теплые страны. Благо документы загодя сделаны и деньги лежали на моих счетах в разных банках и странах.

Да и возраст не тот, чтобы вечно скакать и прыгать, уже сорок с плюсом, пора на пенсию, на заслуженный отдых.

Только ждал битых целых три часа.

Медленно шло время, её телефонный номер который набирал время от времени, был отключен, молчал как рыба об зимний лед.

Абонент не в сети рассказывал вежливый автоответчик и просил оставить сообщение. Так и делал, наговаривая сообщения на автоответчик.

Неожиданно зазвонил мой молчащий мобильный, с незнакомым номером.

Я поднес трубку к уху:

– Алло, да я слушаю?

– Слушать ты в петушатне будешь! – грубый, мужской, с блатной интонацией, проговорил голос.

– Ты что ли, будешь Милкин хахаль?

– Можно и так сказать, я буду, – утвердительно ответил, не став сразу лезть в бутылку разбираться. Сначала надо понять, кто это и что представляет.

– Тут дельце имеется насчет тебя и её, небольшое. Приезжай на хуторок Броды, пообщаемся, погутарим о том о сем, о делишках наших грешных. Как подскочишь туда, спросишь Калгана, тебя проводят и встретят, как отца родного. – Хохотнул голос с неприкрытой издевкой.

– Я всё понял. Постараюсь, скоро буду, – вежливо согласился и нажал отбой. Почему и нет, я завсегда за разговор и общение пусть не такое приятное. Можно поговорить иногда, не всегда стрелять и убивать, говорил сам себе, заранее настраиваясь на миролюбивый лад.

Ну, подумаешь, бакланы бандиты, хотят стрясти деньги, за что-то там.

Да отстегну малость, не обеднею чай.

Заплатив за пойло, вышел из кафе и стал ловить попутку, которая довезет меня, хотя бы до поворота на эти самые Броды, сам точно не знал дорогу, только приблизительно.

Поймал, наконец, старый жигуль, водителем которого оказался пожилым сельчанином украинцем, с местным говором, с седыми казачьими усами. Кое-как, изъяснившись с ним, я втолковывал сельчанину, что мне нужно попасть в Броды, к тому же заплачу ему за извоз с лихвой.

– Та буть, матка ихня нелатна, эти Брода, людци там поганенькие, зараз проживати, – с горестью делился со мной переживаниями бывалый дед, лихо крутя баранку авто по одноколейной пустой шоссейке.

Как понял, этот хуторок сейчас заброшен. Местные жители кто помер, кто съехал в другие места, где получше и слаще жизнь.

Опустевший хуторок, с недавних пор, облюбовали местные бандиты, под свое логово. Договорился с дедом что он, только подбросит до поворота с дороги шоссейки, там уж сам доберусь до места.

Доехав, до почти незаметного поворота на заросшую травой грунтовку, рассчитался с дедом, вышел из жигуля и кивнул ему на прощание.

Дед, в ответ пожелал удачи, сказал что-то по-украински, да и помчался дальше, по своей дороге к дому.

Стоял день, светило вовсю солнце, одет по-городскому, не для таких прогулок по сельской дороге.

Снял модный пиджак, и повесил его на плечо.

Вытирая пот с лица, не торопясь, брел по заросшей бурьяном грунтовым колеям. Из-за поворота, невидимого за густыми деревьями, внезапно вывернул большой черный внедорожник, сыто порыкивая дизельным движком, и покатил на меня.

Еле успел отшатнутся к обочине дороге, повернулся посмотреть на наглых ездоков. Тотчас из окна джипа высунулась чья-то рожа и прокричала на ходу:

– Слышь ты, радиоактивное мясо, там тебя подарок ждёт не дождётся.

Нехорошее предчувствие полезло в душу: сходил, называется за хлебушком. Я стоял на месте и обдумывал, что делать дальше, но события закрутились без моего решения.

Из-за того же поворота, с ревом выкатился старый мотоцикл «Урал» с коляской.

В лицо уставился дергающейся от тряски черный зрачок «калаша», сидевшего в коляске мотоцикла молодого бритого парня, с волчьим взглядом голодного хищника.

Таких отморозков не спутаю никогда, повидал на своем веку.

Сидевший за рулем, парень такой же наружности, направил драндулет прямо на меня, намереваясь явно наехать или сбить с ног.

Всё. Раздумий не было.

Меня уже не существовала.

Осталась лишь машина для убийства.

На автомате, подпрыгнул вверх и чуть вбок, бросая пиджак водиле в лицо, ослепляя его на время.

Ноги на уровне коляске – черед второго настал.

Хлесткий удар ногой в воздухе, и «калаш» выбит из рук, и летит на обочину.

Тут же, всё сносящим, оглушающим ударом коленом в голову.

Мы оба летим тоже вместе на землю.

Захватил смертельным приемом шею с головой, сворачиваю её набок, слышится треск и хруст разрываемых шейных позвонков.

Готов.

Подобрав выбитый «калаш», подбежал к перевернутому набок мотоциклу, который надрывно рыча крутил бесполезно колесами.

Придавленный тяжелым «Уралом» парень пытался вылезти из-под него, ручкой газа ему пробило живот, хлестала кровь.

– Помоги мне, ведь я не при делах, мужик, умоляю не надо… – парень, корчась от боли, хрипя, умолял о помощи.

Всё равно уже не жилец, отметил безучастно.

Прицельно, чтобы ни мучился, хладнокровно нажал на спуск.

Звук короткой очереди слился с ревом мотора мотоцикла.

Ещё один взят грех на душу, сколько таких грехов еще будет впереди, ведает только один бог, или кто там еще обитает на небесах.

На всё про всё ушло меньше полминуты, я подняв ствол «калаша» вверх, желая проверить на прочность корпус джипа, но того и след простыл.

На душе завыли смертным воем зловещие черные кошки.

В голове включился и зазвенел, не просто маячок, а целая сирена интуитивной сигнализации.

Я ринулся, рванул со всей мочи к долбаному хутору, откуда и появились чертовы джип и «Урал».

На бегу закинул автомат за плечо, продолжая ускоренно бежать, по едва виднеющейся полосе грунтовки.

Хутор оказался поселением в пять домов, покосившихся, то ли от старости, то ли от всей неприглядной жизни.

Ворвался в старую хату, в первую которая попалась, дверь её не заперта да не проблема для меня, открыл дверцу в комнату – увидел ненаглядную Милу. Она полулежала в луже крови еще теплой и не засохшей, с перерезанным горлом около немытого давно окна. Бессмысленно щупать пульс под горлом и на руке.

Я бессильно завыл в голос, в холодной ярости, как матерый волк вожак стаи, который теряет любимую волчицу.

Так. Автомат в руки.

Ствол в лоб, палец на спуске.

Пришла мысль покончить со всем этим.

Я стоял и смотрел, как совсем недавно, в дуло «калаша» направленное в лоб. Всего лишь движение пальца отделяет меня от жизни, закидывая в безмолвную вечность.

Я стоял с автоматом в руках, направленным на себя, размышляя: кто и за что, кто и за что – в мозгу билась только одна мысль.

Внезапно дошло, что лучше сначала как следует отомстить за смерть Милы, за поруганное желание жить спокойной и обычной жизнью обывателя. А потом на вечный покой можно будет отправляться с чистой совестью. Так и порешим.

Не придумав ничего умнее, обтер подвернувшимся рушником «калаш», закинул его в бревенчатый сруб колодца, который был на подворье. Холодная вода мягко приняло оружие, с небольшим всплеском на зеркальной поверхности. Вернувшись в хату, осматриваясь внимательно обстановку в комнате, увидел на столе листок бумаги с пятнами крови. Взял бумагу и стал читать содержимое, там написано сначала аккуратным почерком: «Здорово Джоник. Наслышан о тебе много. У меня к тебе дело имеется срочное и важное, с баблом не обижу. Подходи на Юпитер, будешь на подходе маякни, тебя встретят. Боров».

Вторым почерком, точнее печатными буквами, с кровавыми отпечатками, было начертано: «Пы сы, а это мой подарочек тебе петушку е****. Калган».

Ясно. Вы уже трупы, только еще не знаете об этом.

Записку взял, аккуратно сложив, положил в карман.

Борова знал и слышал о нем не раз, правда, встречаться с ним не приходилось еще лично. Но по слухам и байкам это очень авторитетный человек, который объединил под своим крылом всё разобщенные мелкие группы бандосов в Зоне, в своем волчьем логове на бывшем заводе «Юпитер». Калган, скорее всего, служил мелкой шестеркой на побегушках у Борова, за него раньше не слышал ничего.

Послышались приближающиеся звуки воя ментовских спецсигналов. Похоже, нашлись доброжелатели, пора валить обратно на родину, подумал выбегая из хаты, устремляясь в близлежащий лесок.

На бегу достал телефон и включил gps—навигацию, нужно время, чтобы gps-маячок в телефоне определился с геолокацией.

скрывшись полностью в редком лесу, остановился для передышки запланировать дальше маршрут движения.

Глянул на открывшуюся карту на дисплее: быстро посчитал, что от точки, где находился до блокпоста в Зону, если напрямую, километров пятьдесят не более. Но это через болота и речушки, коих в этой местности предостаточно.

Да плевать! Напрямки самое то, всего сутки переходу.

…Полковник Калязин с утра был не в духе, получив по ВЧ—связи, нагоняй от вышестоящего руководства.

На кону поставлена карьера и всё остальное: пенсия, безбедная жизнь, где нибудь на Мальдивах, в гамаке с красивой и стройной мулаткой островитянкой, неспешно попивающим ром из хрустального фужера со льдом и соломинкой.

Вздохнув о желанной мечте, он вытащил из сейфа полную бутылку водки, откупорил, и аккуратно налил в граненый стакан.

Выпив не закусывая, подошел к окну кабинета, там как раз разгорался непонятный шум и гам. Его орлы, ощетинившись стволами автоматов, не пускали на блокпост грязного оборванца, грозя пристрелить того. Оборванец же, наоборот, в наглую как танк пер на них, невзирая ни на что. Полковник снова вздохнул, отходя от окна, снова наливая водку в стакан, приговаривая про себя:

– Что за мир! И что за люди такие бестолковые на этом свете, читать не умеют что ли.

На блокпосту висел транспарант, в виде арке, где большими красными буквами написано – Блок Ада.

Ор разгорался с новой силой. Калязин выпил, на этот раз закусывая бутербродом с ветчиной, вновь подошел к окну.

Ба!! Да это же сам Джоник! Присмотревшись внимательней Калязин, узнал в заросшем оборванце местного проводника, легенду Зоны.

Как говориться, да на ловца и зверь бежит!

«А жисть то налаживается!» – подумал обрадовано полковник, открывая окно и крича пропитым командирским голосом:

– Всем молчать. Этого ко мне. Быстро!

…Я снова сидел, на этот раз на военном блокпосту, оборванный и грязный в болотной тине в кабинете полковника.

Угощался хорошей водкой, предложенной полковником, выпивая вместе с ним, наслаждаясь кратким отдыхом после изнурительного перехода с «гражданки».

Довольный и хитрый, как старый лис, Калязин, предлагал и уговаривал меня битых два часа – провести одну поисковую группу в почти самый центр Зоны.

– Послушай Джоник: проведешь группу, и всё, свободен как птичка, да с большими бабками, да ещё какими. Понимаешь Джон, это очень важно и срочно, – разомлевший и полупьяный полковник, ласково, почти по отечески, просил меня. Меня! – целый полковник, какого-то несчастного бродягу по жизни.

– Да я понимаю, дело не в деньгах, с собой их в могилу, всё равно не смогу забрать, как ты знаешь, Полкан, да и пока бабки, сумел наскрести немного, – по дружбе я его так и называл иногда Полканом.

– И проблемы у меня тут нарисовались личные, надо бы решить их поскорей, – выкладывал свои карты на стол.

– Не вопрос, поможем. Вот давай так сделаем: ты помогаешь мне, а потом я тебе, и заметь, без-воз-мездно. К тому же, ты не русский что ли, ведь там пропали наши люди, ученые, несколько моих пацанов тоже, ты же сам ведь бывший военный, – хитрый Полкан, заходил и так и сяк, давил на жалость, сулил денег и помощь.

Вконец, выпив около литра водки с Полканом, я сдался:

– Ладно. Договорились. Задаток на мой счет закинешь, номер знаешь, и насчет помощи, рассчитываю тогда на вас.

– Слово русского офицера! – пьяный Полкан, еле стоя на ногах, пытался обнять, облобызать на прощание, но я отстранился и лишь подал руку для дружественного пожатия. Ненавижу здороваться за руку, особенно со всеми подряд. Хорошо военному начальству, честь отдал и всё.

Ладно бы, там были бы люди хорошие, или друзья самые закадычные.

В настоящей зоне для заключенных или в колониях, если поздоровался за руку с опущенным, «фуфелом», или «чертом», по незнанию или случайно, то сам автоматически становишься таким же, «зашкваренным».

Не отмыться или исправить это уже никак нельзя.

Вспомнились сейчас зачистки во взбунтовавшихся мордовских ИТК.

В Зоне почти не с кем не здоровался за руку, иной раз головой кивну в ответ – и всё, хорош и на этом.

– Вас, любезный мой сеньорр, подвести, может? – учтиво поинтересовался Полкан, пьяно пошатываясь на ногах.

– Не откажусь, от предложения, ссударь, – я был сама вежливость.

Калязин включив рацию, пьяным голосом заорал в неё:

– Машину ко мне. Отвести его куда скажет. Живо. Исполнять! —

Полкан явно не церемонился со своими служаками подчиненными.

Через минуту я садился в поданный к подъезду служебный «УАЗ».

Полковник заорал напоследок, через открытое окно:

– Снаряжение и всё остальное получишь у Сидора. Точку сбора, все инструкции пришлю на КПК. Всё, пока. Удачи.

Понятно. В ответ помахал ему ручкой, далее мы помчались на Кордон, к Бару. На Кордоне бар назывался «Шти».

Почему такое название «Шти», странное, спросите вы.

Тогда в 2002 году, когда Чернобыльская Зона вспыхнула и содрогнулась во второй раз, от сверхмощного взрыва в результате секретных научных экспериментов, образовалась Зона Отчуждения.

Потом малу—помалу возникло сталкерское движение.

Узнав про него, после гибели жены отправился сюда, вместе со второй волной нахлынувших старателей. Когда прибыл сюда зеленым новичком первоходом, на Кордоне творился хаос и запустение, жизнь едва теплилась на пепелище.

На одном полуразваленном домишке прибита простая фанерка с кривой намазанной синей краской надписью «Шти».

Я поинтересовался у мимо проходившего усталого сталкера, тащившего огромный рюкзак набитый чем-то, хабаром естественно, просто тогда, еще ничего не знал и не понимал.

Так вот, спросил, что сие вывеска означает, все таки?

– А, это. Так это Бар. Просто хотели написать «Штиль», да краска кончилась, ясно, – поучающее ответил бывалый старатель мне новичку.

Вот так повелось с тех пор и приклеилось намертво: «Шти» да «Шти».

Со временем Кордон отстроился понемногу.

Бар переехал в двухэтажку, табличка заменилась на фирменную, а название осталась. Такая вот история названия Бара.

Бар на Зоне это не тот бар, который нам привычен в обычной жизни, совсем нет. Бар здесь просторное помещение, примерно как простенькая столовая совдеповская, с массивными столами и стульями, прикрученными болтами намертво к полу, на случай драк и разборок.

Имелась длинная, дубовая барная стойка, бармен по кличке Бармен, вышибала, огромный детина, Толян. Но здесь нет стробоскопов, лазеров, подиумов и шестов, вип—лож, ди—джеев и прочего «добра».

Бар место обмена информацией, поиск заказов, работы, скупка продажа хабара и артефактов, пополнение припасов, оружия, ремонт снаряжения и обмен, многое другое. Короче говоря, Бар это центр жизни в Зоне.

На другой стороне Зоны, находился, не менее также известный, тоже бар, с названием «100 рентген».

Сам Бар «Шти», располагался в двухэтажном, кирпичном здание.

На первом этаже, как я говорил, сам бар, на втором этаже подобие гостиницы, только номера размером с собачью конуру.

Но народ не жаловался: в тесноте, да не в обиде.

Да и на что нам, сталкерам, размер, была бы койка с матрасом только.

Вот туда и направлялся на военном «УАЗе», намериваясь отдохнуть, привести мысли и голову в порядок.

Забежал в Бар, и подошел к Бармену, кивнул Толяну, показывая, что я пустой, то есть без оружия.

Есть незыблемое правило при входе в Бар сдать всё оружие вышибале на хранение. Да вообще на Кордоне никто не ходил с заряженным оружием наизготовку, только дозорные и постовые, для охраны от всяких опасностей Зоны.

– Здорово, Бармен! Мне водки и закусь в номер, да из одежды, что нибудь подбери простое, комбез, или что нибудь еще. – Без предисловий, попросил, мне не расспросов, что да как.

Я сходил по-быстрому на помывку, в общий душ на этаже смыть грязь и тину с илом. Зайдя в номер, обнаружил, что всё исполнено: сложенная б/у, но чистая одежда лежала на койке.

Подручный бармена Заяц всё принес и накрыл на стол.

Открыв бутылку водки, налил почти полный граненый стакан, залпом выпил, успокаивая расшатанные нервы и психику.

Я сжал пустой стакан в руке, слепая холодная ярость вновь подкатывала к горлу, затмевая мой разум.

Стекло стакана треснуло в руке на кусочки, не выдержав бесконтрольного усилия.

Боров был слишком крупной фигурой в Зоне, кроме того за ним чувствовалась поддержка извне, за ним стояли влиятельные люди, очень влиятельные. И так просто с кондачка его не свалить. Калган то пешка понятно, а вот Боров это проблема.

Надо крепко думать, прежде чем действовать.

Страха нет, одно желание отомстить, как можно больнее.

Я вспомнил, когда у меня было такое состояние в первый раз.

…Мне было шестнадцать лет, «учился» в местном ПТУ, был обычным пацаном как все: хулиганил, шпанил в подворотнях, курево, пиво, слушали громко музыку во дворах.

И тусил в простецкой, молодежной компании одноклассников.

А была другая компания крутых одноклассников, уже законченных отморозков, эти играли по-крупному, по-взрослому: грабежи, изнасилования, кражи. А что делать с ними, фактически они малолетки, максимум «условки» в 90-х годах.

В ПТУ, «училяге», после обеда, как по расписанию очень большие перемены по два—три часа.

В это время в здание ПТУ царил хаос, анархия и беспредел!

Трещали стены, парты, сломанные ребра в «случайной» драке, ломались носы, насиловались пацаны и девчонки, творился полный Содом и Гоморра.

Элементарно отсутствовал контроль со стороны взрослых: не было ни директора, ни учителей, ни мастеров в это время.

А может специально так всё делалось, не знаю.

Так вот, в один «учебный» день после обеда, возвращаюсь к себе в класс, чтобы как обычно, потусить в компании с пацанами.

Иду значит себе, вдруг подбегает малознакомый парнишка с других курсов, да и говорит втихаря:

– Там в классе Валька сейчас опускают, не ходи туда пока.

А Валек был мой друг, из этой же компании.

Я в шоке, да как так! – и рванул туда в класс.

Тогда захаживал в секцию каратэ.

Как сказать каратэ, как было раньше; какой нибудь деревенский Ваня научиться азам, руками—ногами махать по видеомагнитофону, по фильмам с Брюс Ли, или по книжкам самиздата. Наденет белое кимоно с черным поясом, и всё – я сэнсей, слушайтесь и повинуйтесь.

Конечно, утрированно, но так и было.

Но кое-чему там научился. Правда, азам только. Паре, тройке ударов, ногами, руками.

Вспомнил притчу японскую рассказанную в Индии монахом.

Кстати, кто знает, какая в Японии государственная, национальная, общая религия? Синтоизм называется – дикая смесь самурайства, боевых учений, мифов, и верований в своих богов.

Синто – по-японски: путь богов. Притча:

Однажды пришел молодой ученик к мудрому мастеру и просил, стоя на коленах:

– О, учитель, научи меня побеждать всех противников на поединках с одного удара.

– Да мой ученик, я научу тебя побеждать всех и любого, с одного удара. – Мастер.

– О, учитель, но что нужно делать для этого? – ученик.

– Мой юный ученик, тренируй каждый день и час только один удар, но чтобы он стал быстрым и точным, как удар молнии. – Мастер.

– О, учитель, и всё, так просто? – ученик.

– Да, лишь один удар рукой, направленный в печень противнику, рукой с «танто». – Мастер.

– Да мой ученик, ты будешь самым непобедимым бойцом в мире, побеждать всех с одного удара! Ты же ведь этого хочешь? – Мастер.

И опечаленный ушел прочь ученик, познав мудрость.

Танто – клинок, кинжал самурая.

В те юные годы, я не знал той мудрости, монаха, и далекой Индии, куда забросит меня судьба, в поисках смысла жизни и познания боевых искусств, да много чего не знал.

Но немного научился у доморощенного сэнсея: главное научиться одному удару, хорошему, просто отличному.

На ходу сбросил мешавшуюся куртку и влетел в класс, увидел такую картину; парты и стулья сдвинуты к стенам; на них сидела кодла, пять или семь человек да не важно, смотря на действо, обмениваясь между собой похабными шуточками. Посередине класса возвышался главарь, на коленях стоял несчастный Валька, крутя башкой возле расстегнутой ширинки главаря этой шпаны.

Главарь банды был олигофрен, с развитием как у десятилетнего мальца, но огромный здоровый детина, двухметрового роста и сто пятьдесят килограмм веса, с подходящей для него кличкой Дубина.

А я тогда и вправду был маленьким Женькой, Джоником, гораздо меньше его, раза в три примерно.

– Ты что творишь, сука?! – крикнул Дубине.

Дубина, повернувшись довольной мордой, ответил, нагло ухмыляясь:

– Вали отсюда, пока тебя тоже не отпидарасили.

– За базар, ты сука, ответишь. – Выдавил из себя, становясь в боевую стойку, как учил дворовый тренер.

– Что??!! – взревел раненым быком Дубина, сразу с места бросаясь в атаку.

Помню, я испугался в этот миг, ну а иначе как?

Вот представьте, что на вас прёт этакая взбешенная махина мяса и жира.

Дубина, застегнув ширинку, скакнул широко махая слоновьей ногой, намереваясь раздавить меня, как надоевшего клопа.

И тот же миг, страх исчез, как будто и не было, осталась только одна холодная ярость – и я понял, твердо и четко, что Дубина мой!

Сложившись вдвое, я наоборот, бросился вперед!

Нога Дубины проноситься мимо впустую. Все!

Чёткий удар в пах, костяшками правильно сложенного кулака!

Из положения низа.

Дубина складывается пополам, вопя и изрыгая мат и брань.

Удар по печени, костяшками пальцев сложенного кулака!

Удар по почкам! Вложив всю силу и злость, представляя себе, что будто работаю по обычной груше!

Следующей бок Дубины, я обработал как на тренировке.

Раз—два, только фул—контакт, то есть полный контакт, в полную силу и сверх того, что прибавляла ярость и злость!

Прошло секунд пять.

Из замершей кодлы никто не пошевелился, чтобы броситься на меня и избить.

Дубина валялся, корчась на полу, рыгая рвотными массами, изливая мочу и свое дерьмо.

Несколько капель дерьма попала мне на одежду.

Подвернувшийся тряпкой, брезгливо её отер.

Бросив на пол тряпку, небрежно сказал остолбеневшей шпане:

– Уберитесь здесь, а то всё дерьмом провоняет, или мать вызовете его, чтоб убралась здесь.

Нагадил он конечно здорово, такая ведь туша.

Валька вскоре повесился, не выдержав унижений, со стороны однокурсников.

Дубина, опозоренный, ушел из ПТУ и больше не появлялся там никогда.

Я тоже ушел из ПТУ, в местную шрм. (школа рабочей молодежи)

Днем работал на заводе, вечером учеба и секция карате.

Я жил более взрослой жизнью до призыва в армейку, на хулиганства времени просто не было.

Из всего вынес урок на всю жизнь, что страх в человеке он должен быть, но и одновременно не должен присутствовать.

Страх будет только мешать действовать в экстремальных ситуациях.

Что иногда, надо идти против всех правил и законов.

Против кодлы, шпаны, банд, таких сформированных, социальных обществ, невзирая ни на что.

…Я налил водки в другой стакан, выдохнул, залпом выпил, поминая те окаянные года молодости.

И, через некоторое время всё происходящее потом помнил смутно или вообще не помнил.

Спустился вниз в бар, где под вечер набилась толпа, выпил у Бармена, ещё и ещё, потом требуя всем налить шампанского, по-гусарски.

Орал в микрофон караоке какие-то песни, потом снова пил, заливая горе и тоску, потом снова пил и угощал всех кто попадется под руку, не жалея водки и денег. Потом требовал непременно сыграть в русскую рулетку, с заряженным револьвером, настырно умоляя Толяна вышибалу одолжить мне ствол для игры, потом снова пил.

Потом качаясь, поднялся к себе в номер, собрал и взял в охапку остатки гражданской одежды, прихватил бутылку водки, спустился вниз и вывалился на улицу. Там, кинул «гражданку» на землю, полил её водкой и поджег. Ворох одежды, смоченный водкой, разгорелся ярким синим пламенем.

– Да, да, да гори оно, все синим пламенем… – мычал себе под нос.

– И все пусть горят.

Выпил водку из горла, поливая остатками горевший костерок, пустую бутылку швырнул в окно бара. Зазвенело разбитое окно, раздались крики. Выхватил свой неразлучный нож… и всё, выключился.

Проснулся днем в номере на койке в одежде.

Отчаянно болела голова и почему-то ныла челюсть.

Тихо запищал мой КПК принимая информацию.

Вспомнив о вчерашнем задании Калязина, о будущей разборке с Боровом, я тихо застонал.

С трудом сел на койку, рукой потер старинный медальон, висевший на груди, по старой привычке, который добыл в пройденных испытаниях, на севере Индии близ Тибета.

Чувствуя, как он дарит тепло, энергию и ясность ума, подпитывая энергией.

Так собрались. Хватит расслабляться. Пора за работу.

Немного привел себя в порядок, спустился вниз в бар, подошел к улыбающемуся Бармену.

– Здорово, сделай мне чаю, крепкого, – сделал заказ.

– Ну ты дал вчера жару, Джоник. Похоже, вчера с катушек немного слетел, – улыбаясь и заговорщицки подмигивая, ответил Бармен.

– Да я не помню ничего толком. Если надо, то компенсирую ущерб, – ответствовал, смущаясь за содеянное по-пьяни.

– Ладно, сочтемся. Когда ты на улице с ножом стал бросаться на людей, то Ракета тебя вырубил ударом в челюсть, потом отнесли тебя в номер.

Да, сталкер Ракета бывший боксер, чемпион какой-то там мирового первенства.

– Понятно. Ладно, давай чай. Сидор у себя?

– На. Держи свой чай. Да Сидор у себя, где ж ему еще быть. Слышь, а может что покрепче? – предложил Бармен.

Я лишь в ответ махнул рукой: отстаньте, мол, не до вас сейчас.

Сидор или Сидорович, местный барыга торговец, находившийся рядом с баром в подземном бункере, со стальными дверями на кодовых замках, эдакий кощей бессмертный сидящий на своем золоте.

Я стоял у нового застекленного окна, пил крепкий чай от Бармена, планируя дальнейшие действия на будущее.

Сначала надо заняться собой, привести себя в надлежащую форму.

Допивая чай, вышел из бара и медленно побежал к ближайшему леску, который находился на окраине Кордоне.

На бегу, заодно разминался, размахивая руками по сторонам.

Благо никого в это время на кордоне не было, все сталкеры заняты так или иначе своими делами.

Размялись. Теперь Исцеляющей Импульс.

Спец. гимнастика для военных и космонавтов.

Придумал и изобрел Голтис, сам бывший спецназовец.

В армейку к нам приезжал тогда никому неизвестный Голтис, проводя в нашей части учебные семинары, по применению и наработках «импульса», показывая нюансы на самом себе и натаскивая нас приемам гимнастики.

Правильный мужик, грамотный, с понятием. Только в религию шибко вдаренный, в последнее время, а так нормальный.

Как сам Голтис описывал невероятные приключения, ему всегда помогала вера в бога и церковь, с ангелами и архангелами.

Один раз, пойдя в экспедицию по пустыне Сахаре, он в начале пути умудрился столкнуться со спящей, самой ядовитой гадюкой в мире. Гадюка, проснувшись, мгновенно атаковала, что естественно для змей, вцепившись в ногу, и прокусив почти до кости.

Голтис, не мешкая, выхватил нож, разрубил гадюку пополам.

Разрезал штанину, вскрыл ножом ранку укуса, начал сам себе отсасывать яд, выплевывая кровь и яд со слюной.

После он помолился богу.

Тут подоспели товарищи по команде, перевязали ни на что не надеясь.

Но Голтис, лишь пару дней повалялся с лихорадкой и температурой, и всё. На третий день команда продолжила вместе с ним путешествие.

Обычный человек крякнул бы после этого, а ему хоть бы хны.

Такая история, хотите верьте, хотите нет.

Я упражнялся в пустом лесу, размеренно дыша и делая движения:

вдох—выдох, вдох—выдох. Казалось бы, простые движения, а на самом деле творят чудо, восстанавливая организм и тело.

Хорошо. Теперь настала очередь гимнастики Гермеса.

Гимнастика Гермеса – крайне эффективная гимнастика, дошедшая до нас из глубины веков. Предназначена для зарядки организма эфирной, то есть космической энергией. Самая древняя из известных зарядок. Её разработал более двух тысяч лет назад, древнеегипетский врачеватель и жрец Гермес Трисмегист. Такие дела, после научился.

Люди не знают и не подозревают, что на свете есть множество различных оздоровительных техник, новых и древних, предпочитая обращаться ко врачам, пить горстями таблетки по всякому поводу.

Бегая по лесу и обливаясь потом, выгонял всю дурь из организма, чередуя с душем контрастным смывая пот и грязь с тела.

Потом чай у Бармена, пробежка в лесок, снова по новой «импульс», «гермес», снова душ с чаем, так весь день до вечера.

Вечером пришедшим в форму, направился проведать Сидора.

Он встретил меня на пороге каморке в бункере обычной коронной фразой:

– Здорово Джоник, хабар принес?!

– И тебе не хворать, а с хабаром нынче не густо, – обменявшись взаимными любезностями, можно приступать к делам нашим.

– Калязин сказал, что у тебя можно взять снарягу и оружие за его счет. Он предупреждал? – поинтересовался у старого скряги.

– Звонил, а мне что с того? С него и взятки гладки, я свою даже цену не отобью, не оставаться же мне в убытках. Вот доплатил бы ты, свою часть суммы за снарягу, было бы в порядке, – ответил хитрый еврей.

– А может «лимонами» возьмешь, – сказал в шутку.

– Э нет, лучше миллионами, – ответил пройдоха и захохотал, еврейским смехом. Глядя на него, тоже непринужденно засмеялся.

Старый лис, оказывается, знал это старое разводилово на бабки, которое было в дни нашей бурной молодости.

– Ладно. Черт с тобой. Доплачиваю, возьми с моей ячейки, – согласился нехотя. Сидорович организовал подобие банка.

Такие банковские ящички ячейки, где хранилась вся наличность сталкеров. Не таскать же бумажные денежные пачки в карманах по всей Зоне.

Что не говори, а Сидорович настоящий профессионал дел и занятий, а я всегда с уважением и почтением относился к профессионалам дела, неважно в какой сфере он специалист.

Сидорович вышел из каморки, где он принимает гостей, пошел к другой закрытой стальной двери. Призывно махнув рукой, позвал за собой на склад. Понажимав кнопки сейфового замка на бронированной двери, Сидорович с некоторым усилием толкнул её, приоткрывая тяжелую стальную дверь, ведущую на склад.

Да, в бункере можно переждать атомную войну, не то что наш Выброс.

Ассортимент на складе был велик.

Глаза разбегались, от амуниции, экипировок, снаряжения, приборов, оружия, припасов, непонятных ящиков разложенных по длинным деревянным полкам.

Я выбрал броневой комбинезон «берилл-5м» с внешней разгрузкой.

Из оружия усовершенствованную «грозу» с прицелом и магазинами на сорок патронов.

На «вторичку» взял легкий и точный «форт—12» с обоймой на восемнадцать патронов, украинского производства.

Набрал патронов под выбранное оружие, еды на пару—тройку дней, консервы и сухие пайки, гранаты к подствольнику и обычные гранаты.

Всё остальное потом на точке сбора поисковой группы, да и в моём секретном схроне на Кордоне, где хранилась аппаратура: детекторы, «биорадар», супераптечка, маячки и много других необходимых гаджетов.

Не отходя от кассы, здесь же на складе, начал укладывать выбранное в рюкзак. Заодно проверяя, всё ли на месте, всё ли взял в путь.

Комбинезон сложенный, не одевая на себя, взял с собой, вместе с набитым рюкзаком, планируя двинуться в путь ранним утром, к точке сбора на Армейских Складах. Бывшие военные склады и здания, а ныне просто занятые под базу «Свободы».

Затарившись экипировкой, погнал в бар, чтобы спокойно переночевать перед переходом.

Сдал оружие на хранение вышибале Толяну, пошел к себе в номер спать.

Проснувшись затемно, не торопясь, собрался в путь.

Наведался в схрон, взяв с собой, что должно понадобиться.

Когда чуть рассвело, двинулся намеченным курсом к точке сбора.

Двигался в среднем темпе, чтобы не выдохнутся перед поисковым рейдом. Через два дня, без особых приключений был на условленном месте.

Завалив по дороге, в районе Свалке, пять упоротых бандитов из шаек Борова.

Я спрашивал бандитов перед смертью, что он сделал хорошего в своей жизни для общества, для людей в частности.

Не услышав ни одного вразумительного ответа от бандитов, хладнокровно пристреливал их одного за другим, отведя немного душу, заодно очищая Зону от мерзости.

«Чистилище»

Провалившись в глубокий сон без снов, проснулся от легкого толчка. Повернувшись в спальнике, разглядел, что поднимает с постели дежуривший смену Крест.

— Вставай, сейчас твоя очередь на пост.

— Здорово. Что как, всё тихо? — тихо поинтересовался, выбираясь из спальника.

— Да, всё норм. Я тут прилягу немного поспать, — ответил полусонный Крест, заваливаясь в спальник. До рассвета оставалось часа два, судя по ночному свету, стоявшему на выходе из пещеры.

Я встал, подбросил дровишек в тлеющей костерок, налил в чайник холодной загодя набранной воды, поставил его над огнем костерка.

Теперь можно подумать неспешно и вдумчиво.

Присев возле огня достал КПК, чтобы еще раз считать знакомую информацию о маршруте.

Когда-то я осваивал эти места, но время не стоить на месте, всё могло измениться в гораздо худшую сторону.

Поверху, по земле не пройти, там посылая смертельное пси–излучение, работал непрерывно «Выжигатель Мозгов».

Единственно безопасный путь в Мертвый Город лежал через подземную железнодорожную дорогу, не до конца достроенный туннель, прорытый в советское время, запланированный и действующий в секретных целях обороны страны.

Когда проходил тот путь, там находилась куча аномалий, повышенная радиация, вдобавок туннель к тому времени стал полуразрушен и обваливался, ветшая от времени и всяких аномальных воздействий.

Сейчас приходилось только полагаться на счастливый случай.

Вздохнув, оглядел спящую группу на полу пещеры, идущую на верную смерть. Вот Михей, развалившись, тихо сопит во сне.

Здоровяк Борода, раскинув могучие руки раскатисто похрапывая, видел наверно очередной сон. Анна, свернувшись калачиком в спальнике, тоже спала. Дремал хладнокровный Крест.

«И что им дома не сиделось спокойно…» — подумал, бесполезно гадая в очередной раз, малознакомые люди подобрались в группе.

Тихо закипел чайник, пуская вверх клубки белого и горячего пара.

Пора будить группу, время подъема подошло незаметно.

— Подьем… — тихо постучал ручкой ножа по боку чайника, создавая звенящие звуки, которые заполняли объемное пространство спасительного укрытия. Спящая команда зашевелились, поочередно встряхиваясь от остатков липкого сна, начиная готовится к дневным испытаниям.

Вскоре группа, наскоро перекусив, глотнув горячего чая или кофе из рационов, которые на любой вкус, надев экипировку, цепочкой двинулась в опасный путь.

Я вёл группу к точке сброса нашего груза, сверяясь с КПК, где мигал на дисплее помеченной точкой маячок груза, до него оставалось совсем немного. Ага, вот и он, увидел в бинокль, лежавший ящик на боку.

Грузом оказался стальной контейнер, который мы, кряхтя, общими усилиями поставили, как положено, дверцами вверх.

Сбив простые замки с крышек тяжеленного ящика, распахнули крышки.

Внутри контейнер оказался набитым доверху разнообразным снаряжением. Что тут только не было!

Не теряя времени, команда вновь стала заново экипироваться.

Борода, стряхнув старый «берилл», облачился в спецкостюм «КЗС–СКАТ 1м». Тяжелый бронированный комбинезон с гермошлемом и встроенной системой обеспечение жизнедеятельности, то есть автоматической аптечкой впрыскивающей нужные лекарства сразу под кожу при повреждениях организма. Костюм защищал от пуль и осколков, спасал от радиации и других аномальных влияний.

Я и остальные тоже выбрали «КЗСы», надев его поверх простого комбеза. Анна взяла усиленную, научно–исследовательскую « Цисту», отойдя поодаль, и чтобы ни смущать нас принялась переодеваться.

Еще были экзоскелеты, типа «Боец–22», пару штук.

Борода, взял и расправил экзоскелет, и с помощью меня принялся нацеплять его на себя поверх «КЗСа».

Питание зкзоскелета и сервоприводов, гидроусилителей титановых конечностей, осуществляется с помощью «этока», вечной электро– батарейки, созданной на основе электрического артефакта «вспышки».

Активировали, включая питание зкзоскелета.

Проверив работу сервоприводов стальных конечностей, Борода подхватил из контейнера как пушинку, огромный тридцатикилограммовый «миниган».

Крест с Михеем выбрали российский «ПКМ», я взял дополнительно «РПК», благо комбезы «КЗС», позволяли нести дополнительную нагрузку, сверх основной.

Набрали полные диски, цинки, рожки патронов, плюс еды с запасом.

Также взяли фонари–прожекторы для освещения в темных туннелях, набрали простых аптечек, многих других нужных мелочей.

Снарядившись до самых зубов, снова двинулись в намеченный путь.

Надо отыскать на половину заваленный вход в туннель, вроде он должен быть рядом. Двигаясь впереди, встроенным в шлем биноклем, увидел черную пустоту жерла, потребный вход в бетонный туннель.

Поднялись наверх на поверхность, поддерживая друга за руки, по сваленным обвалившимся бетонным плитам от входа.

В мрачную и зловещую тишину подземелья, срывающейся со стуком капель воды, мерно капавшей с потолка на поверхность туннеля.

Она покрыта лужами, одиночными аномалиями «электры», которые издавали редкие вспышки и треск разрядов.

Размеры туннеля поражали воображение, тут могли запросто поместится рядом несколько железнодорожных составов.

Тут и там валялись куски металла, отодранных от шпал и скрученных, почти в узел, рельсовых полос. Или лежащие рельсы, вдруг вздымались вверх волнами, согнутые невиданной силой.

Вдали виднелись исковерканные остовы разбросанных товарных вагонов.

В «переговорник» распорядился:

— Всем внимание, двигаемся клином: Борода впереди, Крест замыкающей, Аня в середине, мы по бокам.

Включив налобные встроенные в шлем мощные фонари, команда вновь двинулась в путь, озираясь по таинственным сторонам подземелья. Зловещую темноту разорвали мощные пучки света.

Борода дополнительно включил прожектор, прикрепленный сверху к конструкции «минигана».

Передвигаясь так приличное время, мы достаточно углубились в бездонные недра. По пути встречались ответвления от основного туннеля.

Неизвестные ветки, которые углубляясь вдаль, и терялись в загадочной глубине земли. Гулкое эхо раздавалось от осторожных шагов в ветках подземки, в которые заглядывали, проверяя, нет ли там грозящей опасности.

Внезапно, не переставая запищал датчик «биорадара» сходя с ума.

Взглянув на табло, обомлел от страха, со всех сторон показывалось множество скачущих точек, приближающихся к нам.

Это конец подумал непроизвольно.

— Тревога! Гранаты не применять! Только стрелковое оружие, — крикнул в «переговорник». Боясь обрушения ненадежных сводов.

Крысиный визг накатывался волной, приближаясь со всех сторон.

О боже, что за твари!

Я никогда не видел такого уродства; чудовищные мутанты, с туловищем овчарки выросшей в два раза, оскаленной с многочисленными зубами, увеличенной крысиной мордой.

Я знал много мутантов в Зоне; псевдособак, слепых собак, пси–собак, но такого не встречал в своей жизни.

Пошла жара!

— Спиной к спине! — отдавая команду, взял себя в руки, страха больше нет, его место занято мыслями о выживание, накатывающей адреналин боя и азарт схватки с невиданной доселе нечистью.

Крысособаки они оказывались всюду, окружив со всех сторон.

Издавая пронзительный голодный визг.

Борода дернул рукоятку привода завода, подачи электричества в огневую систему. Прощелкнул передернутый затвор «минигана», заводя смертельную пляску с чудовищными тварями.

И шесть стволов «минигана» сотворили стену, изрыгая огонь, дым и свинец, они принялись работать по волнам набегавших тварей, кроша их на мелкие части, причиняя непереносимый визг создаваемой смертельной ловушки.

Почти одновременно щелкнули затворы наших переносных пулеметов, раздирая тишину сводов туннеля.

Шквал свинца залил всё вокруг, возле обреченного круга.

Просто локальный ад, творящийся на земле!

Твари были всюду. Прыгая даже с потолков туннеля, надеясь растерзать на куски. События вновь обрели очередность с меняющейся картинкой, хаотичностью детской игрушки калейдоскопа.

Вот одна крысособака, визжа по-крысиному, бросилась на меня сверху свода. Не успевая довернуть занятый стрельбой ствол, выхватил нож и скользящим ударом, рассекая внутренности, всадил нож под шею.

Рывком нож назад с багряным кровью лезвием.

Пытаясь защитить Анну, кинулся добивать ножом другого мутанта, остервенело наседавшего на нее.

В «переговорниках» без остановки слышался мат, невзирая на присутствие женского пола. Речь шла о выживание, тут не до условностей.

Темно–алая кровь, текущая из внутренностей тварей, окропляли гермошлемы и комбинезоны, прибавляя всем ярости.

Закаленные когти прорвавшихся мутантов терзали защитную поверхность комбезов.

Неожиданно в памяти всплыло милое личико Айгули.

Айгуль — молодая милая девушка, в которую нечаянно влюбился, давно и бесповоротно.

Когда устроился на завод простым грузчиком.

Да было и такое в жизни, пытаясь найти себя в обычной жизни, после похождений по Индии и Зоне.

Завод был необычен, в смысле условий для сотрудников завода; в рабочих чистых цехах стояли кофеавтоматы, правда за небольшие деньги, кулеры с хорошей водой, обеды за полцены в столовой, повышение квалификаций за счет предприятия, корпоративы, вахта и много приятных бонусов.

Начальство лояльное; допустим, работяга запьет случайно, прогуляет или еще что-нибудь отчебучит, то начальство сразу не наказывало жестко увольнением и лишением премии.

Сначала, мягко по-отечески пожурят, погрозят пальчикам, ты, мол, так больше не делай. Давая оступившемуся, исправиться и встать на путь истинный.

Половину начальства составляли женщины, что тоже является редкостью в России. Была женщина, руководитель, начальник большого основного цеха, которой непосредственно подчинялся.

Сама родом с Украины.

Женщина несравненной красоты и ясного ума, она отлично знала и вникала во весь производственный и технологический процесс.

Мужики оборачивались вслед пуская слюни, заводские женщины ей завидовали черной завистью.

На том заводе работало три тысячи человек, физически нереально поздороваться со всеми подряд.

Она, как и я, придерживалась особняком от всех работниц, работников, ведя себя с королевскими манерами.

Так и есть, потому что, почти поголовно всё женское население предприятия, было курящие, да и к тому же не стеснялись в выражениях и словах, держась как настоящие мужики. Да нет, не все, конечно, немного преувеличил, но половина точно!

Но она не курила, да и не выражалась, наверно сказывалось воспитание строгое. Мусульманское воспитание, если вы понимаете, о чем я.

Мы с ней иногда пересекались по работе или просто так, вроде случайно, но она непременно со мной здоровалась, оказывая знаки внимания.

Необычно и непонятно выглядело.

Но сначала не обращал никакого внимания.

Потом, когда пришел к выводу и мысли, что надо выяснить что за игра происходит, она вдруг неожиданно пропала.

Я правду испугался впервые серьезно, что её больше нет в моей жизни. Потом мимоходом, узнал, что у нее нет подруг на заводе, учится на факультете заочном в университете.

Напряг все силы и связи, вот её телефонный номер, наконец, в руках.

Выяснилось что она в отпуске, улетала в Африку, в Судан к своим родственникам.

Потом она вдруг ответила.

Выяснилось, что она выходит замуж скоро и все такое.

Странно, скажете вы, но к чему тогда всё.

Да тоже об этом долго думал, что скажешь: женщина это загадка природы. Похлеще необъяснимых загадок Зоны

Я запил конкретно и надолго, после этого.

Вскоре уволился с завода, снова уйдя в Зону.

…В тот миг я понял, что нам долго не протянуть на совершенно открытом месте, в бешеной осаде не уменьшавшихся в своем количестве нападавших мутантов. Вдалеке виднелся старый остов конструкции тепловоза, оставшийся стоять навечно на заброшенных рельсах подземки.

Маленький, призрачный, но хоть какой-то шанс на выживание.

— Внимание: будем прорываться к тепловозу. Борода идет первым, остальные двигаются за ним! — прорычал вдохновляющий приказ, маленькому отряду.

Перекрывая оглушающей вой и грохот пулеметов, перегревающихся в процессе непрерывной стрельбы, Борода двинулся вперед, многокилограммовой шагающей громадой в экзоскелете, как настоящий стальной танк. Деловито заливая огнем и свинцом из «минигана» всё живое впереди себя, сметая стену чудовищных тварей.

Стальные гусеницы подошв Бороды, как у заправского танка давили, умерщвленные бездыханные тела крысособак лежащих на земле, перемалывая их кости на куски, выдавливая их внутренности, раздавливая со скрипом кучи обжигающих горячих отстрелянных гильз, выскакивающих из гильзоприемника «минигана».

Вслед за человеческим танком, мы тоже двинулись, смещаясь вперед к спасению в виде тепловоза. То и дело, оскальзываясь на скользких от крови, трупах мутантов.

Дьявольский хор из крысиного визга, предсмертного визжание и рычание крысособак ни прекращался, ни на секунду.

Автоматические аптечки «сож–1», встроенные в костюмы, впрыскивали нам нужные противоядия, инъекции под кожу.

Монотонный роботизированный голос, не переставая, сообщал о проведенных диагностиках организма, различных повреждениях, полученных ранах, от лап и острейших клыков, казалось армированных сталью когтей мутантов.

Подходили к концу набитые патронами контейнеры, диски, цинки. Понимая, что ножевой бой является самым эффективным на данном этапе бойни, я выхватил у Бороды из ножен ненужный ему нож.

Взамен сунув в разгрузку нужные патроны, и принялся орудовать одновременно двумя клинками, добивая мутантов, которые слишком близко подобрались к нам.

Отбросил в сторону, опустевший, замолчавший без патронов, ручной пулемет, полностью переключился в режим ближнего боя, стараясь случайно не попасть под линию огня отряда.

На сегодня существует много школ, систем, стилей ведения ножевого и ближнего ножевого боя, подразделенные на спортивный бой и реальный боевой, то есть прикладной.

Филиппинская школа, выросшая из принципов философии древней истории страны на филиппинских островах.

Чем-то похожая на нашу «тюремную» школу русских поножовщиков. Ведь нож или заточка любимое оружие в реальных зонах, колониях и тюрем, чтобы выжить в диких условиях, законов и понятий звериных, то есть человеческих, суровых джунглей за колючей проволоки.

Казачий бой — основан на забытых и утраченных традициях и понятиях старинного казачьего рукопашного боя.

Система «стрела» — новодел, то есть новая система боя, придуманная неким офицером отставником, инструктором рукопашником спецназа ГРУ.

Система «спас» — то же самое.

Школа «мако» — тактическое учение ножевого боя, также новодел.

Я лично придерживался, так называемой, традиционной «советской школы». Метод работы с ножом в ближнем ножевом бою, принятый в ВДВ советского союза. Разработан в специальных лабораториях КГБ, под нужды наших воинских спецчастей.

Есть итальянская, испанская да много других школ и техник.

В рюкзаке, правда, лежала сложенная «гроза» с минимальным запасом патронов и «форт» — пукалка для таких неубиваемых и слишком живучих тварей.

В яростно–молниеносном прыжке, одна из наседающих полчищ мутантов, огромная крысособака кинулась на меня, надеясь сбить с ног и ворваться в центр отступающего отряда.

Её лапа с когтями со скрежетом мазнула по прозрачному стойкому пластику гермошлема, оставляя на нём глубокую борозду.

Я отмахивался клинками от назойливых атак озлобленного мутанта.

В очередной раз встретил наскок на себя, перебрасывая хваты ножей с прямого хвата на обратный диагональный хват, то есть лезвиями наружу остриями к земле.

Отклонив корпус тела назад и в бок, от летящего в прыжке мутанта, подкручивая туловище движением бедер, мгновенно рывком вперед, всадил в тело и в шею крысособаки одновременно два клинка.

Последний обреченный прыжок, сдерживая мутанта на весу.

Острая сталь клинков под весом глубоко вошло в тело несчастной крысособаки, вспарывая внутренности буквально от шеи до хвоста.

Темно–алая кровь вместе с кишками весенним ручьем хлынула на меня, окончательно заливая стекло гермошлема.

У других дела не лучше; Крест, бывший спецназовец, последовал моему примеру, и сражался тоже с двумя ножами против непрерывно атакующих с боку группы мутантов.

Он раздал остатки патронов Михею и Анне, которые отстреливали из автоматов, экономя патроны, приближающихся снова и снова свежие волны мутантов на подходе.

Откинув испачканное кровью стекло гермошлема, окинул кровавое поле бойни — мы почти близко от тепловоза.

Борода стоял рядом с поручнями лесенки ведущей на железный парапет, расположенный с одного бока, старого типа тепловоза, около верхних кабин.

Осаживая огнем толпу рвущихся к нему разъяренных тварей, время от времени, в редких передышках, он менял опустевшие контейнеры патронов, выкидывая их в сторону.

Потом очередь дошла до «минигана», ставшим бесполезной железкой.

Но остался всего лишь один рывок до спасения.

— Прикрой Борода, остальные на тепловоз! — крикнул во весь голос, перекрывая оголтелый шум схватки.

Вновь добил ножами очередного мутанта, попавшегося под руку. Поскальзываясь на трупах мутантов, вскоре оказывался подле ржавых колес тепловоза.

Ряды поредевших мутантов, понимая, что нас так просто не взять, переключились пожирать теплые трупы своих полегших сородичей.

Предсмертные визги подземных тварей, перекрывались голодным клацаньем острых клыков тварей, раздирающих живую плоть, подраненных мутантов, насыщаясь и приглушая неутолимый звериный голод.

Как бы то ни было, злобные твари отстали от нас.

Мы оказались в относительной безопасности, на железном помосте, огороженным ржавыми железными рейками, возле дверей ведущих внутрь отсеков заброшенной железной махины.

— Осмотреться, перевязаться, перезарядиться… — кратко наказывал уставшей группе.

На смену угару и азарту боя, навалилась свинцовым грузом апатия и усталость, но расслабляться не время.

Достал простую аптечку, вкатил себе дозу допинга.

Есть. Усталость улетучилась. Нужна вода обтереться, сполоснутся от всяких выделений крысособак, но питьевую воду жаль расходовать на такое дело. Тут вспомнил, что на старых тепловозах вроде этого, имеются специальные ёмкости для воды, вроде технической.

Но нам и такая сейчас пойдет, может в бачках, что-то осталось.

Я скинул рюкзак с себя, открыл его, вытащил сложенную «первичку» с рожками патронов, приведя её в боевое положение.

Отдыхающей и приводящей себя в порядок группе, сказал:

— Пойду осмотрюсь, поищу воду.

Спустился в нутро, машинного отделения тепловоза, подсвечивая фонарем в кромешной тьме машинного лабиринта, чертыхаясь на каждом шагу и блуждая в темным углам, спотыкаясь об острые углы тесных отсеков.

Мне повезло — в одном из баков, судя по глухому удару, плескались остатки какой-то жидкости.

С усилием провернул и открыл нижний краник, оттуда потекла струйкой вода. Темная и ржавая от прошедшего времени.

С наслаждением подставил руки в комбезе, смывая налипшие остатки частей и крови мутантов. Отцепив шлем от комбеза, сполоснул водой испорченное стекло гермошлема от засохшей крови.

Обнаружил тряпку рядом, насухо протер пластик стекла.

Закрыл краник, подходящей емкости или бутылки, не нашлось, чтобы набрать воды для мытья другим.

Запомнил место, собрался идти к остальной команде, расположившейся наверху тепловоза.

Громыхая по железным ступенькам ботинками комбеза, поднялся на парапет.

Прицепил обратно чистый шлем к «КЗС», и увидел перед глазами, что оцифровалась виртуальная картинка встроенного тепловизора.

Видимо случайно нажал на кнопку, когда протирал шлем.

На картинке показывались темно–красные с зеленым спектром цвета, силуэты моей группы.

Я случайно повернул голову назад, надеясь увидеть там силуэты убегающих мутантов.

Картинка сменилась, там поодаль вырисовывалась группа фигур похожих на человеческие тела.

Постучал по шлему и откинул стекло, увидел, что уцелевшие крысособаки исчезли так быстро как и появились, нет там никого.

И не глюк тепловизора, или моего сознания.

Посмотрел на табло «биорадара», точнее, на что от него осталось: оторванные проводки, с кусочками пластика и микросхем.

Понятно, остались без глаз и ушей.

Тогда что же это?

Закрыл стекло шлема, вновь активировал режим тепловизора, далекие человекоподобные силуэты никуда не пропали, снова открыл шлем, никого не было — что за чертовщина!

В голову пришла неожиданная догадка.

— Кровососы! — зашептал в «переговорник».

— Включить тепловизоры, — добавил, благо они имелись у всех и также в «Цисте» Анны.

Кровососы, точнее семья кровососов, виднелось семь силуэтов, наверное, обитавшая здесь неподалеку в подземелье, пришла привлеченная свежим запахом звериной крови, полакомиться свежатиной.

Обычным зрением кровососа нельзя увидеть, только можно заметить, как воздушную дымку некую рябь или сгусток воздуха при его движение.

У мутантов есть одна чертова способность — делать свое тело невидимым. Способность развилась у них после долгих мутаций в Зоне, кроме того имеют навыки мгновенного перемещения в пространстве, почти телепортироваться с одного места на другое.

Вверху силуэтов, так сказать на голове существ, болтались и извивались паучьи лапки, они были похожие на существо из старого фильма «хищник», но здесь это отнюдь не фантастика.

Кровосос поражается в голову, при точном попадании пулей в цель.

И как каждое, теплокровное живое существо, его можно заметить только в специальное устройства, вроде наших тепловизоров.

Рано или поздно они нас учуют и обратят внимание.

Просто так не отстанут, намереваясь отведать на вкус свежей человеческой кровушки, потому нам надо быть начеку.

Крест приготовил свой снайперский «винторез» с навернутым глушителем, пригнувшись для лучшей опоры, держа ствол наизготовку.

Я тоже достал прицел с глушителем из разгрузки, и принялся навинчивать и прищелкивать дополнения к автомату.

— Крест, видишь их? — еле дыша, шепотом спросил, смотря в окуляр «грозы», через тепловизор в комбезе, меча группу кровососов на прицел.

— Вижу, я беру справа, ты левых! — отозвался Крест.

— Окей. Борода, Михей, Анна, поддержите огнем через три секунды, после нас, — попросил у них.

Переключая «грозу» на одиночный огонь и короткие очереди по три патрона ответил:

— Раз, два — огонь!

Раздались сдвоенные хлопки приглушенных выстрелов стволов с навинченными глушителями, я выпустил отрывисто короткую очередь. Голова моего, выцеленного существа, разлетелась на кусочки. Обезглавленный силуэт пошатнулся, делая несколько неуверенных шагов, и упал замертво издавая предсмертное рычание.

Готов. Один есть. Крест аккуратно завалил двоих мутантов, всаживая одну за другой, свинцовые подарочки в башку кровососам.

Вскоре подключились остальные сталкеры, экономно поливая огнем силуэты мутантов.

Оставшиеся кровососы безумно заметались по туннелю под пулями, молниеносно перемещаясь с одной стороны туннеля на другую, но они неумолимо настигали их снова и снова.

Кровососы не знали что делать, то ли бросаться на нас, или искать спасения в глубине подземелья.

Пара уцелевших кровососов выбирая второе, позорно бежала восвояси.

Всё было кончено.

Отцепил гермошлем, вытер грязной ладонью комбеза, вспотевшее лицо от испарины, вздувшегося от напряжения боя.

Остальная команда сделала тоже самое снимая шлемы, переводя дух после очередной скоротечной схватки.

Усталость вновь накатила, давя на плечи свинцовым грузом.

Раздался вдруг нечеловеческий рёв, проносясь по всем помещениям туннеля. Холодным воздухом ледяного ветерка страх опустился с головы по спине. Я стоял словно как парализованный, боясь шевельнуться.

Вновь донёсся чудовищный и парализующий все движения приближающийся рев монстра.

Фонари высветили громадину — страшная догадка пришла в мозг.

Вервольф!

Необычный мутантный гибрид волка и кровососа, то есть подземного кровососа. Редкий и опасный, живучий и сильный, подвид кровососа, встречается в подземных помещениях, чаще всего в секретных лабораториях Зоны. Отличается большими размерами и мощью по сравнению с обычными кровососами. Если обычный кровосос размером в два метра, то Вервольф в три раза больше и опасней, у него вместо морды со щупальцами, громадная волчья морда. Вервольф вновь неподалеку проявился. Невероятно громадно–большой боевой монстр.

Его морда с широко оскаленной пастью раздвинулась в разные стороны, могучие мышцы напряглись в тугие пучки.

Он присел, яростно взревел и прыгнул к нам, мгновенно ставая невидимым.

Уставшие сталкеры остолбенело замерли, не успевая вовремя среагировать на опасность.

Стоявший ближе всех Борода судорожно дергал затвор заевшего «калаша», с посеревшим лицом он отшвырнул автомат в сторону монстра.

…Борода услышал сзади шорох, и стук падающего автомата обо что-то, совсем рядом. Он всё понял.

Не оборачиваясь, скинул тяжелый и объемистый рюкзак, достал левой рукой крестик, из-под расстегнутого комбеза, сжал его и медленно повернулся.

В метре от него стоял матёрый Вервольф, он не пытался скрыться за режимом невидимости, позволяя всем парализованным людям рассмотреть свою мощь.

Очень высокий и невероятно сильный монстр, о чём свидетельствовали тугие пучки мышц переливающихся под черно синей кожей.

Рука монстра молниеносно взметнулась, сталкера отбросило ударом к кабине тепловоза.

Борода, отброшенный страшным ударом, несмотря на его вес, стукнулся как резиновый мячик об железную стенку.

Отскочив с грохотом, упал лицом в железный пол тепловоза.

Вервольф мгновенно высоко прыгнул.

Он приземлился всем весом на спину.

Хрустнул закаленный металл экзоскелета вдавливаясь в комбез и потом в тело, ломая кости позвоночника.

С треском посыпались искры элетроразрядов из основания экзоскелета. Борода перестал всё чувствовать, но ещё был жив.

Вервольф чудовищными руками схватил его за волосы и за подбородок с рыжей бородкой.

Сталкер услышал противный чавкающий хруст, глаза Бороды успели увидеть чьё-то обезглавленное тело в комбинезоне, лежащее на земле.

Из оторванной шеи фонтаном забил ручей крови.

Левая рука тела судорожно что-то сжимала и разжимала.

В руке блеснул серебряный крестик.

Он видел собственное умирающее тело.

Стало темно… сталкер Борода умер.

Вервольф победно оскалился пастью, возвышаясь над убитым сталкером. Склонившись над ним, конечности рук жадно обвили рваное обезглавленное тело. Утолив первый голод кусками сырого человеческого мяса, монстр–кровосос вытянул свою руку держащую голову сталкера. Вервольф довольный посмотрел на деяние и, издавая рёв, подхватил тело Бороды как детскую игрушку себе на спину.

Молниеносно прыгая на двух нижних конечностях, он двинулся в том направлении подземелья, в который нам надо дальше двигаться, то есть в Мертвый город.

Я сбросил оцепенение страхом перед фантастической тварью.

Что можно сделать с этим монстром?! — с ножами ведь не попрешь, патронов мало, да и те вряд ли помогут.

Моя рука рефлексивно против разума полезла в разгрузку за гранатами для подствольника, нащупала пару штук, и вставила одну в гранатомет «грозы».

Я поймал в перекрестье прицела скачущую фигуру Вервольфа, с трофеем болтающемся на спине, унося мертвое тело нашего боевого товарища себе на ужин.

Палец нажал на спуск гранатомета автоматически выждав упреждение, граната мягко ушла, с легкостью преодолевая растущее расстояние между нами, разрываясь огненным шаром чуть впереди монстра, осыпая кровавым дождем поверхность стен туннеля, исходящим из раненой туши Вервольфа. Монстр вновь издал чудовищный рык, заваливаясь на бок.

«Держи еще, тварь!» — подумал зло, вставляя гранату.

Вновь прицельно нажимая на спуск, снаряд полетел точно в огромную тушу монстра, на сей раз, разрывая её на мелкие части.

Вздыбившись, тело приподнялось, развертываясь и раскидывая внутренности мутанта на куски.

Стены туннеля, где разорвались гранаты, пошли огромными трещинами, и через мгновение свод туннеля с грохотом рухнул, обрушивая с собой многометровую толщу земли.

Навсегда похоронив под обломками тело Бороды, заодно преграждая нам необходимый путь вперед.

Вскоре над головами послышался зловещий треск, ломающихся от нагрузки бетонных плит перекрытия потолков.

— Все вниз! — крикнул в бессилии, что-то уже изменить в своём выборе действительности.

Раздался далекий звук похожий на внезапный катящийся обвал в горах.

С той стороны, откуда мы пришли сюда в подземелье, погребая нас заживо, отрезая нам путь назад и от внешнего мира Зоны.

«Погребенные заживо»

Я последним из группы рывком подобрал сброшенный тяжелый рюкзак Бороды, вслед за сталкерами исчезнувшими внутри чрева тепловоза, тоже нырнул во внутренние отсеки.

Осколки и камни, падающие с потолка туннеля, запоздалым градом, стучали по железной крыше тепловоза, наводя горькою тоску.

Поредевшая команда, словно ожидая чего-то, моих команд к действию что ли, собралась, пережидая рукотворный обвал.

Они сидели, не осуждая меня за такой выбор, содеянный поступок, или не сделанные мной действия.

Также переживая в себе потерю товарища и друга, ставя себя на место погибшего Бороды, на место меня сделавшего такой выбор действий.

Как-то раз, когда находился в Индии, спросил мудрого монаха; как всё делать правильно, как выбрать правильный путь в жизни на распутье дорог? Как делать верный выбор действий?

Старец долго думал над вопросами, потом изрек пару истин:

— Ты задал риторический вопрос, мой ученик, на который кроме тебя, мало кто тебе, что-то ответит.

Что значит другая Реальность жизни, или Мира?

Любой человек может многое, и все изменить в своей жизни, хотя многие люди не решаются, потому постоянно живут в Реальности, которая для них представляет добровольно принятый кошмар.

Мы каждый момент, своими решениями образуем и создаем новые Реальности, по крайней мере, для себя лично.

Но важно то, что ценность и для нас и для Мира, представляют те из них решения, которые содержат не автопилот, простой дрейф–сплав по руслу «предложенных» событий, а Реальные решения, кардинально изменяющие что-то в жизни.

Вероятно, это ты называешь распутьем дорог, или выбор.

Все что я могу тебе ответить.

Ценны те решения, которые что-то меняют, если в том есть внутренняя потребность.

Естественно не всегда что-то нужно менять в жизни, если есть внутреннее ощущение правильности происходящего.

Бывают моменты, когда есть возможность выбрать между продолжением старого и началом нового, и человек должен сам понять и решить какой путь ему важнее.

Не всегда важно выбирать новый путь, но, к сожалению, большинство из нас склонно никогда его не выбирать, даже если внутри все кричит, что это важно.

Кстати, замечание от себя лично; одна из психосоматических причин многих заболеваний, по многочисленным исследованиям тех, кто с этой тематикой работает, именно в том, что истинные желания и потребности люди никогда не реализуют.

Хотя способы для этого есть, как правило, всегда.

В результате возникает не совместимый с жизнью, конфликт внутри себя.

Но кто может сделать выбор, за Вас?

Никто, кроме Вас.

Так ответил мне, всезнающий Учитель.

Но больше всего казнил себя, я сам в душе, за этот нелегкий выбор. Потому что, только я в ответе за жизнь группы, на данном маршруте следования. За недолгое время тоже успел привязаться к добродушному, неприхотливому во всем, рыжебородому здоровяку.

Можно сказать даже подружился с ним, по меркам большой земли, деля с ним еду и кров, последние патроны в кровавых стычках.

Вспомнились последние месяцы жизни на «гражданке».

Я тогда работал на заводе. Да, на том самом, где работала та самая Айгуля. Но сейчас речь не о ней пойдет. Снимал жилье в том городе, и когда проживал там появился новый сосед.

Молодой парень лет к тридцати, тоже снимающей жилье.

Аккуратный, вежливый, образованный, что ныне так редко встречается, и холостой к тому же.

В итоге мы, как хорошие соседи, сблизились. Не в том смысле, в котором вы подумали, мы традиционной ориентации.

Общие интересы, общение, времяпровождение свободного времени.

В скором времени мы подружились окончательно, деля с ним еду, последний кусок хлеба, питье, сигарету последнюю из пачки и много чего.

Вскоре сосед попал в неприятную историю, разбив машину свою и чужую, дорогущее авто. Будучи подшофе, катаясь с очередной девушкой по ночному городу. Потерпевший с той разбитой машины, оказался мужик серьезный, с нужными связями в городском полку ДПС.

Предложив на выбор соседу, или платишь столько-то и тогда-то, или вызываем гайцов, протокол, арест, лишение прав и оплачиваемый ремонт разбитого авто, так как у соседа и страховка кончилась как раз.

Сумма довольно приличная по деньгам, которую заломил тот мужик и срок двое суток. Сосед голову сломал, пытаясь найти и собрать деньги, как назло не у кого не оказывалось нужной суммы, или части ее.

Все его знакомые и родня были на мели в то время.

А у меня имелись как раз деньги. И встретившись с ним как обычно, разговорившись о жизни, он поведал свою беду.

Назначенный срок к тому времени истекал и соседу реально на завтра, грозил арест со всеми вытекающими последствиями.

Денег дал, по доброте душевной, как другу и товарищу.

Разумеется, дал взаймы, под расписку, написанную тут же на листочке бумаге, дабы придать серьезность ситуации и для порядка.

Сосед работал на постоянной работе, зарабатывал нормально и обещался, с зарплаты отдавать часть, или как появиться наличность сразу погасить долг полностью.

Сосед, окрыленный полетел отдавать сумму вымогателю–терпиле, всё чин чинарем. Сосед ходил, радовался жизни и нескончаемо, благодарил за спасение.

К тому времени сосед жил с одной девушкой, она забеременела в итоге, планируя вскоре на ней жениться. Настойчиво уговаривая, быть самым почетным гостем на будущей свадьбе.

Через некоторое время, сосед неожиданно пропал, съехав в неизвестном направление, правда, отдав большую часть долга.

Телефонный номер молчал, не отвечал, или просто недоступен.

С прежней работы он уволился.

Сначала в запале, хотел предпринять в отношении его, но потом остыл и плюнул на это дело, пусть живет.

Тогда перед внезапным исчезновением состоялся непринужденный разговор, он спросил:

— А почему ты мне дал денег? Все-таки.

Ответил в шутку, что решил в последний раз поверить человечеству и людям, в порядочность и обязательность людей, и в дружбу настоящую конечно.

И возьмет ли он на себя груз ответственность за всех людей, в случае чего.

Выходит, эти несчастные деньги ему были дороже дружбы, получается.

Вы, наверное, скажете, что я лох, надо лучше разбираться в людях, на свете есть много житейских мудростей и истин, вроде; хочешь потерять друга, займи ему денег.

Но позвольте ответить; на хрена вообще нужны такие друзья, вам и мне?!

От них не требуется, прикрыть вас телом от летящей пули, или от осколков гранаты. Элементарно, отдать и вернуть ваши же кровные деньги.

Дружба, мужская, как в моём жизненном понятие, не тупое и совместное ржание хихи–хаха, под пиво и футбол и так далее.

А подразумеваются некие конкретные действия и поступки, иначе это не друг, а просто так, типа знакомый, мимо проходил.

После той истории зарекся раз и навсегда давать и занимать людям и знакомым деньги. В любом количестве, в малом и тем паче в большом, и зарекся заводить с кем-либо дружбу. Кроме женской дружбы, разумеется.

Бывало, подходит человек, с которым вместе работаем, просит занять или одолжить денег. Ему буквально немного не хватает, на что-то там, неважно, на хлеб, сигареты, пиво. Деньги есть в кармане, вот они, лежат в кармане, но я отказывал и кратко рассказывал эту историю.

Человек обиженно отходил махая рукой, наверное, проклиная меня в душе. Хотя я не чувствовал себя виноватым, ну а почему?

Пусть теперь ответственность за это лежит на соседе.

Несколько раз происходило, когда подходили и просили одолжить и занять, довольно крупную сумму денег.

Я действительно понимал, что человек в трудной ситуации и ему край как нужны деньги, вот он клянется, божиться отдать скоро.

Да, я всё понимал и не давал, никому более.

Случайно по инерции, набрал тот знакомый номер соседа.

Трубку взяли, женский голос спросил кто это?

Ответил, что я знакомый Игоря.

Голос ответил, что Игорь в больнице, разбился на своей машине в автокатастрофе, сломав позвоночник и все, теперь он наверняка будущей калека и инвалид.

Я тихо отключил вызов…

Расстегнул рюкзак Бороды, стал вытаскивать из него необходимые вещи, раскладывая и деля на остальных.

Вот в руки попалась бутылка «сталкеровки».

Передал её, непривычно погрустневшему Михею, чтобы помянуть погибшего чудовищной смертью нашего товарища.

В темноте, подсвечивая фонарем, Михей открыл и разлил водку всем поровну на глазок в подставленную посуду, ну а глаз у Михея был что надо. Молча выпили, кто залпом, кто как.

Анна пила маленькими глоточками, непрерывно давясь и кашляя, поминая и скорбя в себя, по погибшему Бороде в неравной схватке с монстром.

Вздохнув, кляня себя за гибель настоящего друга, что не смог предотвратить случившееся, снова вспомнил соседа–друга в кавычках на «гражданке». Если бы это произошло здесь, в Зоне, то он был бы давно не жилец. Мошенничество и обман, кражи и воровство, здесь каралось быстро и жестко, без суда и следствия.

Я не жалел ни капли, теперь соседа–инвалида.

Он сам избрал и выбрал себе дорогу и судьбу.

Да, это был один-единственный человек, с которым сошелся так близко, там на «гражданке», который, в конце концов, так кинул меня!

Что же говорить тогда, про всё окружение, дома и на работе.

Что же тогда представляет собой, вся серая людская биомасса, там на большой земле.

Я давно себе задавал эти вопросы, и не находил ответов.

Может мне не попадались порядочные люди, или слишком завышенные требования к обычным людям. Не знаю.

Но жизнь продолжается, как ни крути в уме все события.

Остающимся в живых, нужно выживать дальше.

Продолжая предначертанный богом или судьбой выбранный жизненный путь, надеясь выбраться отсюда живыми.

Я собрал из рюкзаков уцелевшие фонари, которые у нас имелись на данный момент, обесточил их, экономя энергию батарей.

Свой налобный фонарь Крест оставил одиноко светиться во тьме тепловозного отсека.

— Всем отдыхать, пока есть время, — кратко посоветовал всем в группе, выключая свой фонарь в пример.

Присаживаясь около остальных, устало привалился спиной к железной стенке отсека.

Одинокий свет фонаря разгонял немного сгустившуюся темноту, заодно освещая понурое дыхание, доносившееся из обессиленных и обреченных тел.

Которое смешивалось с глухим дождевым стуком, падающих обломков потолка туннеля на крышу старого тепловоза.

Они падали, хороня нас заживо в проклятом подземелье.

Вторая часть. Стикс.

Глава первая. Дела государственные и семейные.

За восемь лет до всех событий.

Зимний вечер в Москве. Неприметное здание в проулке домов.

Это — негласная штаб-квартира концерна «Роснано».

Она предназначена для тайных встреч и секретных переговоров высшего звена руководства концерна с потенциальными заказчиками.

Просторное помещение, обставленное дорогой мебелью и отделанное современным интерьером.

Кабинет, оборудованный по самому последнему слову техники: защитой от прослушивания, всеми видами связи (правительственная связь также имелась), сигнализацией, видеоселектором и прочими электронными наворотами.

В нём находятся двое мужчин, казалось, непринужденно беседующих о разных житейских мелочах.

Один из них — глава концерна «Роснано», сам А. Ф. Борайс.

Другой — Арнольд Александрович, чиновник из «комитета».

Да, тот самый Арнольд Александрович, только не такой обрюзгший, и помоложе возрастом.

… — Может быть, кофе или чего-нибудь покрепче? Как ты относишься к предложению, а, Толя? — панибратски подмигнув, предложил «комитетчик» собеседнику.

— Не знаю, у меня — режим, работа… — принялся отнекиваться Борайс, взмахивая рукой возражающим жестом.

— Как знаешь, но я бы не отказался от рюмки чая, — благожелательно начал неспешную беседу Арнольд Александрович, — заодно отметим мое новое звание полковника, да и свежее назначение.

— Поздравляю, и что за должность у вас будет? — уклончиво задал вопрос Борайс, уводя разговор в свое русло.

— Не спеши, Анатолий, с вопросами. Ведь «вопросы» привык задавать я сам, — поморщился «комитетчик», ставя на место хозяина кабинета. — Вот признайся, Толя, как старому другу и товарищу из органов. Ты же начал принимать омолаживающие уколы для бессмертия из ваших секретных наноразработок?

Борайс покачал головой, заискивающе отвечая:

— И все вы уже знаете, ничего не скроешь от вас.

— Ну а как же? Это наша работа: все знать, все контролировать,

— отозвался Арнольд Александрович, по-хозяйски подходя к бару, доставая оттуда бутылку марочного коньяка, наливая его в граненый стакан наполовину, присаживаясь в гостевое кресло.

— Послушай, Толя, вот ты получаешь свои укольчики из стволовых клеток, а ведь надо думать глубже и масштабнее. Понимаешь, о чем я — спросил «комитетчик», отпивая глоток налитого коньяка.

— Да нет, что-то не в курсе ваших событий, просветите, — Борайс подошел ближе к собеседнику, полуприсев на угол стола напротив «комитетчика», внимательно его слушая.

«Образовалась актуальная тема, что уже четыре года назад, на Украине, в районе города Припять, где еще ЧАЭС была, образовалась в 2004 году, Зона Отчуждения. В нее вошел еще ряд мелких поселений: Янов, Городок-32, сам Чернобыль и прочие. Вокруг этой Зоны выстроен Периметр, охраняемый коалиционными войсками: СВУ (сухопутные войска Украины), НАТО и другими.

Такое подобие миротворческого ОБСЕ.

Полное название этих войск — Международная Изоляционная Коалиция. Организована она была по просьбе лояльного правительства Украины, которое тогда находилось у власти, в рамках оказания гуманитарной помощи.

То было сделано обоснованно, после второго удара так называемой Вспышки из той старой Зоны, еще возникшей после аварии с атомным реактором, в 1986 году.

Задача этой Коалиции — изолировать Зону от внешнего мира, не давая распространяться далее по территории стран, неизвестной угрозе. Допуск в Зону Отчуждения гражданских лиц категорически запрещен. Лица, нарушившие запрет, задерживаются, а при оказании вооруженного сопротивления уничтожаются. Это так, лирика. Предисловие тебе краткое, Анатолий. Сам понимаешь, что подразумевается под выражением «гуманитарная помощь».

Соответственно, с того времени возле этой Зоны тоже находится наш ограниченный российский контингент войск. Десант, спецназ, разведка — как полагается. Также пребывают там и наши ученые в своих научных лабораториях, исследующие Зону. Но дело совершенно в другом. Из наших источников, стало известно, что кровь, взятая на анализ у находившихся в Зоне раненых бойцов российского контингента, обладает некими аномальными свойствами…»

— А ну-ка, поясните подробнее, Арнольд Александрович, — Борайс напрягся, вставая в стойку, словно гончая собака, почуявшая след.

— Да что тут непонятного, кровь мутирует! — с жаром сказал «комитетчик», — Зона Отчуждения — одна сплошная аномалия. Кровь мутирует, превращаясь в какую-то, совершенно новую, биологическую форму, при попадании в кровь организма человека, кусочков зонных Артефактов или металла…

— Металла, — задумчиво повторил Борайс вслед за «комитетчиком».

— Именно, металла! — подтвердил Арнольд Александрович.

— А что будет, если в кровь добавить специальный металл? — хмурясь, спросил Борайс, прогоняя в мозге какую-то идею.

— Именно, добавить особый металл, жидкий металл… — снова подтвердил «комитетчик» зародившуюся мысль у собеседника.

Вскочив, Борайс быстро заходил по кабинету, громко заговорив: «Да, особый металл, только это будет наш…»

— Нано–металл! — с восклицанием добавил глава «Роснано», рождая идею, схватывая всё на лету.

Борайс подошел к тонированному окну с бронестеклами, обращаясь к отражению в стекле собеседника, спрашивая его: «Это что же получается, если все удастся, то все люди скоро избавятся от болезней, а может, даже и получат бессмертие? Это какие возможности открываются перед человеком! Подумать только: можно творить, жить, любить вечно…»

— Стоп, стоп, — прервал его «комитетчик» на полуслове, — а как же родина, страна, оборона рубежей государства в конце концов?

— Вы об «этом» подумали? — сурово, с нажимом в голосе, спросил Арнольд Александрович.

— А там, — «комитетчик» показал глазами вверх, — думают.

Борайс суетливо вытащил платок из кармана, чтобы вытереть вспотевшее лицо.

— Да я тоже, конечно, думаю об этом, — нервно приглаживая рыжие волосы проговорил Борайс.

— Ну-ну, успокойтесь, выпейте воды, расслабьтесь в своем кресле, — мягко, приглушая голос, ответил Арнольд Александрович, продолжая увлекательную беседу.

— Представьте себе, что нашу страну охраняет армия послушных, почти бессмертных, воинов-киборгов плюс бессмертное, наше родное правительство, да и мы с вами тоже!

Плюс технологии века, эры! А какие же бабки можно на этом заработать, огромные! Толя, ты понимаешь, о чем речь я толкую? Так что плюсов много, очень много…

Борайс нервно трясущейся рукой от всех треволнений налил чистой воды в фужер, поставив его на стол, возле дорогущего массажного кресла.

Присев в кресло, с облегчением откидываясь на спинку, он смущенно высказал свое мнение: «С этим понятно. А как же быть с исследованиями, разработками, испытаниями, то есть на людях? Где брать подопытный материал для изготовления так называемых образцов?»

— С подопытным материалом проблем быть не должно. Психушек и тюрем у нас в стране предостаточно. Теорией будете заниматься здесь, в Сколково. А практическими испытаниями «образцов» и так далее будете заниматься в Зоне.

— Зоне Отчуждения, — поправил себя «комитетчик».

— Да еще; «наверху» — все уже в теме, — Арнольд Александрович показал пальцем наверх.

Борайс снова вытер выступивший пот со лба, на этот раз ладонью, взволнованно, почти шепотом, спрашивая: «Понятно, понятно. Значит, создаем некий секретный проект. Как же его тогда наименовать прикажете?»

— А ты, Анатолий, слыхал старинную библейскую легенду об Отступнике? — вопросил «комитетчик», вальяжно развалившись в своем простом кожаном кресле, допивая коньяк.

Борайс привстал с кресла, выпил глоток воды из фужера, морща белесые брови, плюхаясь обратно в кресло, проговорил выдыхая: «Нет, не довелось».

— Есть такая легенда, что Бог создал землю, людей (Адама, Еву из его же ребра), а у Бога был в помощниках или заместителях Архангел по имени Люцифер. Люцифер, увидев Божии сотворение и замысел, подумал: «Ну а я чем хуже? Я же тоже так могу, да и еще как, могу даже лучше Бога сотворить!»

Сказано — сделано, долго ли, коротко ли Люцифер сотворил своих людей, но дав им вдобавок бессмертие, то есть сделав их равными богам, могущими прожить целую вечность!

Но Богу не понравилось сие деяние, очень не понравилось.

Короче говоря, за это действо Архангел Люцифер, был низвергнут в Ад навечно.

А тех людей, которых создал Люцифер, Бог нарек Отступниками и уничтожил их.

Совсем. Стерев с лица земли. Такая вот легенда, Анатолий.

Борайс молчал, обдумывая старинную легенду, потом вымолвил: «Значит, «Отступник».

— Именно так, кодовое название программы разработки — «проект Отступник», — вставая с кресла, ответил «комитетчик», давая понять Борайсу, что пора заканчивать вечернюю аудиенцию.

— Да, можете приступать к работе над проектом. Все необходимые санкции — я даю. Техника, людские ресурсы и прочее — в полном вашем распоряжении. Куратором «Отступника» назначаюсь также я. Все текущие вопросы решаются только через меня.

На прощание, выходя из кабинета неприметного офиса, новоиспеченный высокопоставленный чиновник «комитета» Арнольд Александрович крепко пожал руку главе концерна «Роснано», А. Ф. Борайсу.

Выходя из здания штаб-квартиры концерна, «комитетчик», обдумывая прошедший разговор, с желанием произнес про себя сокровенную фразу: «Скорее бы все эти люди биороботами стали».

***

История Джоника. Свидание с домом. Конец весны.

Я вернулся в родной Краснодар на закате мая, почти затемно.

Возвращение случилось после первого четырехлетнего пребывания в Зоне Отчуждения.

Непонятное… ноющее чувство в сердце, похожее на заунывную волчью тоску по Луне, погнало домой. Оно же и гнало меня из рейда в рейд, проводя квады сталкеров, по самым отдаленным и опасным местам Зоны, играя со смертью в кошки–мышки.

Так бывает, когда человек находится в тупике жизни, не понимая, что делать дальше в ней. Именно это и произошло со мной.

Видя такое безрассудство, мой зонный крестник, мудрый Голландец, посоветовал сделать небольшую передышку в жизни: остановиться и оглядеться.

Возвращением домой, обретая себя во встрече с прошлым — я пытался найти точки опоры для душевного равновесия.

В конце пути, путешествуя и возвращаясь на поезде и попутных машинах, приближаясь к Краснодару, в пригородной станице Ново-титаровская, поймал случайное такси, продолжая дорогу. Благо наличные при мне.

Говорливый таксист с акцентом, имеющий кавказскую внешность, довез почти до подъезда, заставленного сплошь машинами, многоквартирного дома, где когда-то мы жили счастливой семьей.

Лил проливной майский дождь, я промок до нитки, пока достиг двери в подъезд, в гражданском костюме.

Приложил старый ключ от домофона на болтающейся связке ключей к пятачку стальной двери, которая коротко пропиликав впустила, и вошел внутрь темного подъезда.

Можно ехать на замызганном лифте, но я предпочел второй вариант.

Событийный вариант, почему бы и нет, просто хочу прогуляться пешком по родному дому.

Собираясь с мыслями о встрече с прошлым, стал подниматься по бетонным ступенькам подъезда.

И на втором этаже меня ждал сюрприз в виде красивой девушки блондинки, расположившейся сидя прямо на холодных ступеньках верхнего пролета, с волосами собранными узелком сзади, с не горящей сигаретой в накрашенном ротике.

А на самом этаже стоял молодой, крепкий мужчина, смотревший пристально на меня, сурово спрашивая при этом:

— Слышь, братан, есть прикурить?

Поднимаясь на этаж, пошарил в карманах мокрой одежды, протягивая влажную зажигалку от капель дождя, и проговорил:

— Найдется, держи.

Мужчина принял зажигалку, обтер её и прикурил сигарету, после давая прикурить девушке.

— Слышь, земляк, не приютишь девушку на ночь? — прямо спросил мужчина, возвращая зажигалку.

Девушка, вроде опровергая слова спутника или сутенера, прощебетала с возмущением:

— Да нет, вы не так поняли, я не такая, я сама справляюсь с проблемами.

«Понятно. Где-то мы это уже проходили, — подумал, осторожничая. — Решай сама свои проблемы, у меня своих выше крыши».

— Да не могу, нет возможности, — вежливо ответил парочке, медленно пятясь от мужчины, отходя на безопасную дистанцию, пробираясь на верхний пролет.

Девушка посторонилась, пропуская.

Хорошо, идем дальше.

Я медленно шагал по ступенькам лестницы, которые помнили шаги жены и сына.

Так прошел еще два этажа, а вот на следующем стояла группа незнакомых парней, развязно о чем-то говорящих.

Пытаясь пройти мимо, как-то боком в тесном пространстве этажа, ненароком задел одного из них плечом.

— Ты че толкаешься, дядя?! — с некой угрозой обратился парень.

— Извини, я мимо прохожу, — заявил миролюбиво, все-таки надеясь миновать недоразумение, не прибегая к силе.

— Слышь, а поговорить? Че ты не здороваешься? Борзый что ли? — парни с явным запугиванием обступили кружком на этаже.

Один задрал ногу на перила пролета, окончательно преграждая путь.

«Что за день такой невезучий: все слышь да слышь, сплошные отоларингологи попадаются», — подумал, оценивая ситуацию.

Четверо молодых парней, точнее стая молодых, рослых, накаченных волков. Тесное пространство. Выбора нет…

Бой в ограниченном пространстве.

Бою с несколькими противниками тоже надо учиться: необходимо проводить специальные тренировки и выполнять специальные упражнения, как и для любой другой техники, ударной или борцовской.

Но существует несколько принципов, которым необходимо следовать:

Остановился — умер. При столкновении с несколькими противниками постоянно передвигаемся.

Выход за крайнего. Передвигаемся так, чтобы один нападающий постоянно перекрывал векторы атаки для других нападающих: одним противником прикрываемся от других.

Растягивание. Передвигаемся, чтобы максимально растянуть нападающих и создать себе запас времени.

Скорость, скорость, скорость. Работаем на максимальной скорости, во взрывной манере.

Не бороться. Не допускать длительных захватов, и не выполняем борцовские техники, которые могут привести к падению. Реальный факт, что в бою с несколькими противниками боец-ударник имеет преимущество перед борцом.

Не бороться с захватом: за горло, за грудки, за руки. А работать с нападавшим противником прямо и жестко, насмерть, то есть на поражение.

Не усложнять. Не надо выполнять сложные, энергозатратные техники.

В данном случае чем проще, тем эффективнее.

Задавить морально; психологически воздействовать на противника. К

примеру, истошные вопли травмированного нападающего неплохо отрезвляют его товарищей, во всяком случае на какое-то время замедляют темп атаки.

Любой частью тела удар: локтем, коленом, головой.

Работа по основным точкам поражения: глаза уши, горло, пах, волосы.

При малейшей возможности — добивание. Чтобы вырубить, и надолго, противника. Или как повезет ему. Можно и убить или покалечить в такой схватке. А как вы хотели? Самооборона, жизнь или смерть, волчата сами же ко мне пристали, я их не просил. Ну конечно, мне-то убивать не хотелось, поэтому работаем вполсилы или как получится.

Ну, и самое главное — определить, кто из напавших волков самый главный и опасный, с того и следует начинать схватку, или кто ближе стоит.

Понеслась.

Рывок — удар левым предплечьем на горло первого волка, припирая его к стене и придушивая.

Правое колено в живот, добивая толчком головой об стену.

Готов.

Еще один справа, два слева, но только один из них может действовать против меня.

Одновременно, уходя корпусом вниз и вправо от ударов кулаками парней — правым локтем в живот правому противнику.

Усиливая удар левой ладонью, сминая внутренности.

Парень отшатнулся, скрючившись пополам, рыгая рвотой.

Уже не боец. Значит, два готовых.

Из оставшейся двойки левых парней: первый волк, пытавшийся достать ударом ноги в голову, почти дотянулся.

Но я ушел, отпрыгивая в сторону нижнего пролета.

Потому удар получился смазанным по плечу, просто толчок на стену, дополнительно откидывая вниз на ступеньку пролета.

Оттолкнувшись от стены, выскочил наверх этажа.

Быстро сблизился, сделал обманное движение рукой, зацепом ноги сзади подсек парня.

Добил падающего парня кулаком в голову, и отбрасывая в сторону.

Острая боль ожгла плечо, которым успел заслонить горло в последний момент.

Вот чёрт! Последний достал выкидной нож, и коротким замахом руки порезал левое плечо. Хотя в горло целился, зарраза.

Разворот, стойка, обозначенная на борьбу против ножа.

Нож — просто продолжение руки.

Снова быстрый выпад ножа, направленный в живот.

Уклонение — пропуская его руку через «себя».

Тут же сближение корпусами на захват предплечья противника.

Использую рычаг — короткий выкрут руки с ножом.

Добавляя удар ладонью по локтю.

Не жалея! — ломая чужую руку пополам с хрустом, треща связками и костями предплечья и локтя.

Волчонок взвыл ором на весь подъезд, роняя нож, обагренный моей кровью.

Отпустив безвольную руку, толкнул обмякшее тело наземь.

Да, не скоро будет он ножиком махать, а может и совсем не будет, но меня это мало волновало.

Текла кровь, тупо ныло плечо, напоминая о полученной ране.

Сняв испорченный пиджак, вырвал подкладку, деля её на две части.

Одну часть подкладки приложил к ране, другой частью, обмотав ладонь, подобрал трофейный ножик с пола на всякий случай, переступая через лежащих парней.

Оглядывая поле боя еще раз, оценил обстановку: покалеченные парни валялись на полу этажа, рыгая и стоная от боли.

Что ж, будет небольшим уроком для них.

Запоздало, осмелевшие подъездные бабки и женщины заголосили в голос на этажах:

— Да что ж такое деется, счас милицию вызову. Ни днем покоя нет, ни ночью от вас.

«Да, да, сейчас приедет она. Жди!» — подхватил порезанный пиджак через плечо, чтобы прикрыть рану, нажал кнопку лифта, желая скорее удалиться с концерта.

Что будет дальше, знал наперед: парни оклемаются, да и сбегут, как шакалы по норам, заявы от них не будет. Менты приедут, а что толку?

Останутся только лужицы крови, да рвота на память местным бабкам, уборщицам подъезда. Бабки, конечно, расскажут, что тут было, что все видели своими глазами, но конкретно пойти свидетелями в протокол откажутся. По всяким причинам.

Лифт, на мое везение, рабочий и как никогда быстрый, примчался через минуту, распахивая долгожданные двери.

Я нажал кнопку девятого этажа, путая следы и делая отвлекающий маневр.

Мы ведь жили тогда в квартире на восьмом этаже.

Выйдя из лифта, надавил кнопку лифта на седьмой этаж.

Спустившись вниз пешком на восьмой этаж, как и думал, там, внизу, на седьмом этаже, стояла пара бабушек около пролета, которые переговаривались о страшном шуме в подъезде, потом они отвлеклись на приехавший пустой лифт, потому я проскочил незамеченный ими в свой этажный отсек.

Вот и встреча, как говорится, с родиной.

Советское, да и российское воспитание взрастило во мне сущность настоящего «волкодава», помимо моего восприятия на жизнь, ласкового и безоблачного бытия обычных людей.

Память, как остро наточенный нож, причиняя боль острыми гранями, вонзалась в мой мозг.

Больше всего меня пугают люди или зомби с психологией раба, коих воспитала советская власть в великом множестве.

Только войну и смерть предоставило нашему народу советское правительство.

Да, именно так, а вы вспомните, что оно дало именно вам?

Читая закрытые секретные архивы России, у меня просто волосы вставали дыбом на моей безволосой голове от совершенного беззакония, даже со стороны в тот момент времени, СССР и ВКП (б).

Как сказал один классик: «Любить Россию лучше издалека, находясь в другой стране».

Ведь дом — где хорошо и уютно, а не просто, где родили и вырастили.

Прозябая в стране, где постоянно существует квартирный вопрос.

Квартирный вопрос, который всех испортил. То есть в России.

Извечный, как вся наша русская жизнь без просвета.

Кто знает, что молодой Пушкин, когда женился на Наталье Гончаровой, вынужден взять на проживание в крохотную квартиру, еще двух нищих сестер невесты.

Возможно, он и не женился бы тогда на Наталье.

В том числе из-за отсутствия денег в семье невесты.

Быстрым шагом, почти бегом, на ходу доставая связку ключей, нащупывая нужный ключ, приближался к своей квартире.

Подойдя к железной двери, нащупав нужный ключ в темном подъезде, я воткнул его в личинку замка, несколько раз при этом проворачивая. Тихо щелкнув механизмом замка, открыл дверь квартиры, заходя внутрь запылившихся, полупустых комнат.

Надо действовать быстрее, пока не истек кровью, края раны разошлись от всех телодвижений.

Пиджак и рубашку в мусорку. Трофейный нож в пакетик.

Быстрый поиск домашней аптечки.

Зажав рукой рану на плече, с аптечкой я зашел в темную ванную, щелкнув выключателем, желая зажечь свет. Но лампа не загорелась.

Тут вспомнил, что сам отключил электричество в подъездном щитке перед уходом в Зону.

Когда собирался туда, то предусмотрительно отключил воду и газ, а также электричество. Ладно, обойдемся без света, а вот воду бы надо включить.

С улицы послышался звук милицейских сирен. Ага, вот и прибыла «кавалерия».

Чертыхнувшись и с трудом нагнувшись, превозмогая боль, открыл краны на воду, а потом уже на смесителе.

Из смесителя потекла с урчанием темная вода, застоявшаяся за много лет в трубах.

Прогнав немного воду, полазив в аптечке, нашел пластырь и флакончик медицинского спирта. Готово!

Подставив плечо под струю прохладной воды, чтобы обмыть рану, тут же плеснул туда спирт из горлышка флакона. Ее ожгло так, что в глазах потемнело. Скрипя зубами от боли, налепил обрывок пластыря сбоку раны. И еще один кусок оторванного зубами пластыря — с другого бока.

Да, вышло хреново, но хоть кровь остановилась, по идее надо зашивать рану.

Я вышел из ванной, подходя к окну на кухне, запихивая вещи обратно в аптечку.

Потом осторожно выглянул в темное, ночное окно, оценивая обстановку: около подъезда стояло два экипажа милиции, светя фарами, плюс уазик «буханка» автозак.

Видимо, еще использовавшийся для перевозки хулиганов.

То есть, пострадавших на этот раз.

Где-то был записан на бумаге номерок давно знакомого врача-ветеринара, который мог бы меня заштопать.

Нашарил в кармане брюк свой мобильник, затем найдя в квартире записной блокнот, принялся набирать этот номер.

Сейчас, вот уже…

И вызов пошел, но тут же отключился. Я со злостью потряс телефон.

Оказывается, он разрядился за время, что я добирался домой.

Нужно включить электричество, чтобы зарядить подсевшую мобилу.

Придется выйти за дверь для этого. Не теряя времени и не раздумывая, резко крутанул замок, открывая дверь наружу, в общий коридор подъезда.

И снова неожиданность, только какая на этот раз, приятная или нет.

В коридоре вновь обнаружил девушку, ту самую, которая была с тем парнем на нижних этажах подъезда.

Она сиротливо жалась к стенке подъезда. Видимо тот парень ее покинул, бросив на произвол судьбы. Она как-то очутилась здесь, наверное, поднявшись на лифте на мой этаж.

А вот свидетелей лучше не надо: я знал, что менты скоро будут делать поквартирный обход, ища свидетелей или участников драки, поэтому она может проговориться.

Девушка тоже меня узнала. Быстро щелкнув автоматом электрощитка, знаком показал ей на открытую дверь, приглашая зайти.

В ответ она отрицательно покачала головой, чего-то боясь.

К черту нежности! Зажав ей рот ладонью, я затащил упрямо упирающуюся девушку к себе домой.

Стоя рядом с ней прошептал: «Будешь вести себя смирно и тихо, ничего не случится с тобой. Кивни, если все поняла». Она, уразумев, послушно кивнула головой.

Я убрал ладонь от ее рта, негромко спрашивая: «Как твое имя?»

Девушка, немного нервничая и волнуясь, ответила: «Меня зовут Регина, а вас как?»

За дверью послышался приближающийся топот ног, вновь приложил палец к губам: «Замри!»

Отойдя от нее, погасил свет в коридоре и ванной на всякий случай.

В мою дверь забарабанили, а в двери жильцов напротив, зазвонили со всей силы.

Почему ко мне забарабанили? Еще давно, когда мы еще только получили и переехали в эту квартиру, я понял что звонок в дверь надо убрать совсем.

На собственном опыте проверено, что из 99,9 процентов людей, звонивших и долбящихся в мою железную дверь, абсолютно и совершенно, мне были не нужны.

Это были какие — то люди, впархивающие различные ненужные товары, от водных фильтров до установок дверей и окон.

Это были баптисты, свидетели Иеговы[1], цыгане, нищие: короче всякая хрень и шелупонь, отнимающее мое время и нервы.

Поэтому каждому первому встречному, долбящему в мою дверь, не открываю очень долго, или вообще не открывал.

Кому нужно зайдет, у них при себе ключи есть. Есть мобильный телефон, кому нужно, мне позвонит и предупредит заранее о приходе. Все просто.

А вот еще реальная история, правда, из старой нашей жизни.

Был такой маньяк, по оперативной кличке «охотник на девственниц», в восьмидесятых годах, еще в Ленинграде.

Так он действовал так; звонил или стучал в двери, представлялся сотрудником милиции, если в квартире была одна школьница девочка, то он под разными предлогами, проникал в квартиру, насиловал ее и потом просто уходил. Буквально за несколько минут до прихода из домашних.

В последующие годы изнасилования в Ленинграде продолжались. По уму, конечно, властям следовало бы показать фоторобот по местному телевидению, да предупредить горожан о существующей угрозе школьницам, может, тогда бы и поймали насильника много быстрее, да только такой шаг в условиях «развитого социализма» был совершенно невозможен.

Ведь тогда пропагандировалось, что все люди братья, надо доверять другим людям, и так далее.

Лет через десять только удалось изловить этого маньяка, на совести которого были сотни изнасилований девочек в квартирах, которых можно было предотвратить, просто элементарно уча этих школьниц, недоверию к людям, стучащимся в двери. Все!

Так вот, в мою дверь застучали:

— Откройте, милиция. Милиция, откройте.

Другие двери послушно открывались, менты опрашивали соседей на предмет поиска преступника.

Послышались голоса беседы соседки Марфы Васильевны, старой, подслеповатой женщины, безобидной старушки, и спрашивающего ее сотрудника милиции.

— Вы что-нибудь видели или слышали? Шум, крики, подозрительных людей? Напротив вас проживает кто-нибудь?

Старушка, подумав, ответила: «Не знаю, милок, я ничего не видела и не слышала, глухая я совсем стала на старости лет. А здесь, в квартирке этой, никто не живет, съехал энтот жилец давно уж, года как три будет или побольше. Аккурат как после смерти своей семьи, царствие им небесное».

— Понятно, бабуль, можете закрываться, — заявил сухой, ментовской голос, и этот голос я хорошо знал по здешней службе в «ментуре».

Шаги зазвучали эхом по коридору, удаляясь вдаль. Уфф, менты вроде ушли.

Неловко повернувшись в кромешной темноте, задел плечом стену, тем самым порезанным плечом.

Боль снова ожгла раненое плечо.

Непрочная, набухшая повязка не выдержала, кровь ручьем хлынула на пол.

Я включил свет в коридоре, зрелище не для слабонервных: я просто медленно истекал кровью.

В глазах потемнело, все поплыло перед глазами от потери крови, приседая на пол, инстинктивно зажал рану, прежде чем отключиться.

***

История от Регины. События полчаса назад и далее.

Я возмущенно мычала зажатым ртом, пытаясь выбраться из его захвата, но странный незнакомец был сильнее. Его руки, как стальные обручи, держали меня, не давая вырваться.

Мой последний покровитель в новом городе, куда случайно попала в поисках сладкой и беззаботной жизни, Гена Громила, точнее мой сутенер, гораздо крупнее его, но и он уступал ему в медвежьей силе.

Был тогда вызов от клиента, но что-то там сорвалось, поэтому мы зашли в этот подъезд дома, спасаясь от проливного дождя.

Этот Гена — мудила, сбежал как последняя сволочь, едва заслышав звуки сирен, бросив меня одну в незнакомом городе без документов и денег.

Я до последнего момента тешила надежду, что кто-то выйдет на этажный пролет или что-нибудь случится, но дом как будто вымер. Только издалека раздавался слабый звук спецсигналов ментов, они были внизу, около подъезда, куда и рванул со всей прыти Гена.

«Что же мне делать без документов и денег? — обдумывала свое положение, — с ментами точно проблем сейчас не оберешься, надо линять, но вниз точно путь отрезан, я уже не успею проскочить. Вот нелегкая принесла меня сюда. Драка еще тут где-то наверху произошла, судя по всему, довольно серьезная».

Я вызвала лифт, от отчаяния, шагнув туда, наугад нажала кнопку вызова этажей, надеясь как-то избежать опросов ментов и надоедливых проверок.

Лифт поднял наверх, я вышла и устало прислонилась к стенке дома.

Внизу слышались грубые, ментовские голоса. Менты грузили пострадавших в свой уазик.

Вдруг дверь квартиры, напротив которой я стояла, резко распахнулась.

На порог вышел тот самый, коротко стриженный, седоватый незнакомец со стальным взглядом, которого мы встретили на ступеньках нижнего этажа, выручив нас с Геной своей зажигалкой.

Незнакомец, внимательно оглядев меня, вышел из проема двери, уверенно и быстро копаясь в подъездном щитке, включая там что-то.

Потом посмотрев, он показал рукой на свою дверь, словно приглашая зайти. Не доверяя ему, отрицательно покачала головой.

Но в ту же секунду, грубо зажав рот, преодолевая отчаянное сопротивление, он затащил мое тело в квартиру.

Дверь безжалостно захлопнулась, отрубая меня от реальности.

Я сжалась в углу коридорчика, отпущенная им. У себя в логове он, видимо, чувствовал себя в безопасности. А я как загнанный в угол зверек, хотя так сильно устала от всего пережитого, что стало плевать на все. Ну что он мне сделает?

Я и так скатилась на самое дно, хотя совсем еще молода.

Буквально недавно, три года назад, окончила медицинский лицей.

Родителей не осталось, растили меня бабушка с дедушкой в поселковом городишке.

А после учебы в медучилище не смогла найти подходящую работу или не захотела сама. Не хотела идти работать санитаркой-уборщицей или поварихой на кухню в местной больнице.

Я смотрела и завидовала примеру других девчонок, которые смогли неплохо устроиться в жизни, найдя какого-нибудь богатенького Буратино.

Так и пошла по рукам гнусных, похотливых мужчин. Думала, место хорошее получу, переспав с главврачом. Но он, добившись своего, даже на порог больницы не пускал, делая вид, что не знает меня. В итоге и уволил.

Мудак, как и все мужики! Ненавижу!

Так что бояться, что он сексуальный маньяк, мне было смешно.

После двух лет под покровительством Гены чего только ни повидала.

Мерзко и гадко… А смерть? Смерть сейчас, наверное, была бы избавлением.

Избавлением от мук, физических и душевных. Поэтому, не дыша, слушая беседу ментов за закрытой дверью в общем коридоре подъезда, я смирилась со своим положением.

При включенном свете посмотрела прямо, не отводя глаз, на своего странного захватчика.

И сразу мой наметанный взгляд выцепил, что он серьезно ранен ножом, зашить бы его рану не помешало.

Крови я не боялась, не падала в обморок от ее вида, как некоторые наши девчонки.

В той, другой жизни могла это сделать. Меня ведь учили врачебному делу, оказанию первой медицинской помощи. Поэтому, отбросив всякие сомнения, подошла и сказала: «Вам надо обработать рану».

Да, он враг и опасен, но давнишняя клятва Гиппократа не была простыми словами.

Мужчина посмотрел удивленным взглядом раненого тигра, как будто только заметил. Я вообще чувствовала себя букашкой рядом с ним.

Мелкой букашкой, которая посмела заговорить. Но сейчас мы менялись ролями, потому что мужчина на глазах бледнел и начал оседать на пол. Еле подхватив его (он был чересчур тяжелым для меня), дотащила до дивана и пошла по квартире искать домашнюю аптечку. Да, такая вот я дуреха. Вместо того чтобы бежать со всех ног, пока он не очухался, решила помочь ему, сама не зная почему, ведь терять все равно было нечего. Это такое приятное и давно забытое чувство всколыхнуло и заставило немедленно действовать.

Не найдя дома ничего подходящего для лечения, почти обыскав все углы квартиры, я услышала с улицы, что менты уехали, забрав в итоге покалеченных молодых людей, так ничего не добившись. Люди сейчас боятся высунуться, лишнее слово сказать.

Предварительно порывшись у мужчины в карманах, найдя немного денег, около четырех тысяч рублей, выскочила за дверь, только прикрыв ее.

Внизу дома, как мне помнилось, находилась ночная круглосуточная аптека.

В ней быстро купила все необходимое для обработки ножевой раны: мирамистин, перекись водорода, упаковку лидокаина, ципрофлоксацин в ампулах, шприцы и два шовных материала с тампонами и бинтами, пару пинцетов, листы бактерицидного пластыря.

Для начала хватит, если надо будет что-то еще, приду потом.

Потом решила зайти в супермаркет и купить водки для дезинфекции и немного еды. Судя по хаосу и слою пыли, лежавшему в квартире, хозяин там давно не появлялся, а с голоду умирать тоже не хотелось.

Быстро притащив все добро назад в квартиру незнакомца, принялась раскладывать все препараты и вещи возле больного, заодно вспоминая, как это делается в полевых условиях.

Нас ведь учили такому на случай военных действий.

Так, надо приступать. Сначала обнажила рану, осматривая ее, ставя свой диагноз.

Исходы кровотечений при ранениях.

Кровотечение, приводящее к быстрому снижению максимального артериального давления, до 80 мм ртутного столба, или падению процента гемоглобина на треть от исходных величин чрезвычайно опасно, потому что может развиться обескровливание мозга.

Излившаяся в замкнутую полость кровь может сдавить мозг, сердце, легкие и другие органы. Нарушить их деятельность и создать прямую угрозу для жизни.

Кровоизлияния, сжимая сосуды, питающие ткани, иногда приводят к омертвению конечностей.

Кровь, циркулирующая в раненом сосуде, является в значительной мере бактерицидной. Излившаяся в ткани и полости, она становится хорошей питательной средой для микробов, поэтому при внутренних или внутритканевых скоплениях крови всегда существует вероятность инфекции.

Так, развитие гноеродной микрофлоры при гемотораксе вызывает гнойный плеврит. При гемартрозе — гнойный артрит.

Без медицинской помощи кровотечение может закончиться самопроизвольной остановкой или обескровливанием и смертью.

От анемии мозга и нарушения сердечно-сосудистой деятельности.

Спокойно! Главное без паники.

Тут ничто не поможет: ни жгут, ни закрутка, тем более ни сдавливание или пережатие раны. Только шить, со сплошным обкалыванием раны и тела.

***

Взгляд Регины. На следующий день.

Открыв дверь квартиры ключом, я снова выходила в аптеку за препаратами. Зайдя внутрь, заметила, что незнакомец, придя в себя, наконец смотрит зло.

Ну да, ведь пришлось связать ему руки и ноги скотчем на всякий случай, чтобы не вставал в бреду, сбрасывая капельницу с лечебным раствором.

Такая маленькая месть за то, что затащил так принудительно к себе.

Да предполагала, что он придет в себя, а сейчас нельзя шевелиться, ведь много крови он потерял. Пришлось ставить капельницу после штопанья с заменителем крови, перфтораном.

— Какого хрена? Развяжи меня сейчас же! — приказал незнакомец.

— Нет, давайте потом!

Если бы его взглядом можно испепелять, меня бы уже не было, а так я всего лишь поежилась и продолжила:

— Пока не обработаю рану, я вас не развяжу. Итак, вон сколько крови потерял.

— И откуда ты на мою голову взялась, Регина, ешкин кот!? — неожиданно произнес он, жалобно смотря, — да мне в туалет надо.

Поняв, что это риторический вопрос, не стала отвечать, просто сказала: «Потерпишь».

Бросив пакеты с едой и припасами прямо на пол, пошла искать тазик, чтобы налить теплой, кипяченой воды.

— Водка есть в доме, взяла хотя бы? — спросил он просяще, как только я появилась с водой в тазике.

— Взяла в магазине, руки надо ведь обрабатывать, — ответила, принимаясь за перевязку.

— Давай ее сюда, родимую, внутривенно обработаю вместо обезболивающего, а то ты только переводишь продукт зря, — устало проговорил он, откидываясь на подушку.

— Я тебе сейчас обработаю! — насупилась.

Не люблю я пьяных, вот с детства не переношу. Дед у меня любил это дело и гонял потом всех по пьяни. Видимо, насмотревшись на этот цирк, отпало у меня желание в алкоголе. Вообще, не пью и не переношу, если кто-то рядом пьяный. Даже на «работе».

— Злая ты, — жалобно протянул мужчина.

— Зато живой останешься, — пробурчала, занимаясь перевязкой. Он со страданием на лице ждал, пока я закончу врачебную экзекуцию.

Перевязав рану, проверив, чтобы повязка ничего не пропускала, я его освободила и проводила в туалет.

Заходить внутрь не стала, просто ждала за дверью, чтобы проводить его обратно, он еще слаб. Его почему-то долго не было.

Оттуда слышались приглушенные звуки текущей струи из-под крана, потом спускаемой воды из бачка унитаза.

Я устала стоять под дверью, наивно полагая помочь ему.

Но когда дверь открылась, то он вышел, еле держась на ногах, придерживаясь за косяк.

Подумала, что от слабости, но тут почувствовала резкий запах алкоголя.

Оказывается, у него там была заначка. Как обычно, судя по мужским привычкам, в бачке унитаза. Вот козел! Сказать, что я злая, — значит ничего не сказать.

Дотащив его в спальню до дивана, опять связала скотчем, уже серьезно думая надеть на него памперсы, чтобы не было больше такого.

При этом он что-то несвязно говорил, потом вырубился, заснув.

Я начала думать, что делать дальше, между раздумьями приготавливая что-нибудь поесть себе на ужин. Выбор был невелик. Из продуктов только то, что успела купить в магазине. Пачка макарон, пара луковиц, сосиски. Придется сделать макароны с подливкой. Приготовив нехитрый ужин, решила тщательнее исследовать зал двухкомнатной квартиры. Зайдя туда, увидела допотопный телик — большой стеклянный ящик, раньше еще они выпускались. У дедушки с бабушкой тоже был такой в деревне.

Попыталась его включить, но он просто показывал помехи, да и немудрено: судя по слою пыли, его сто лет не включали.

Хотелось посмотреть фильм или ток-шоу, немного скоротать время.

При этом заметила фотки, стоящие на нем, семейные фотографии, обрамленные в черные рамочки.

На этих фотографиях был он, этот незнакомец, еще молодой, не такой седой и веселый, с женщиной и ребенком. «Наверное, это его семья когда-то», — догадалась я.

Выключив телевизор (живые люди интереснее), взяла фоторамку, вытирая ее от пыли салфеткой. Взглянула внимательнее: «Счастливая семья. Интересно, где они теперь? Судя по всему, она ушла от него. Странный он, еще и водку пьет».

По молодости я не знала еще, что означают эти черные рамки.

Повернув их, на обороте одной фотографии прочитала: «Дорогому Джонику от любящей Лены».

Понятно, значит, его зовут Джоник. Странное имя такое.

Задумчиво подошла к окну, смотря на ночное небо.

Всегда любила почему-то смотреть на небо, чувствуя в нем что-то родственное со мной. В последнее время оно стало довольно странным.

Весь месяц в небесах или даже больше непрерывно стояло полнолуние, так не бывало еще никогда на моей недолгой памяти.

Тихо прикорнув на диване в зале, я заснула.

Ранним утром услышала шум и побежала в спальню.

Незнакомец, то есть Джоник, проснулся и опять злился, что он связанный.

— Какого черта ты творишь? — вскипел он.

— Я тебя предупреждала. Не надо было пить, — спокойно ответила я.

— Да кто ж тебя послал мне на голову? И главное за что?! Я небезгрешен, конечно, но ты просто чудовище, мутантка зонная!

— Поговори мне тут еще! Сам чудовище! Оно сейчас тебя кормить будет. И заметь, не цианистым калием.

— Ох, спасибо огромное, прости, поклониться не могу, связанный я, — злился Джоник.

— И не ерничай. Сам ведь виноват.

— Ну что, я малый ребенок? Развяжи, поедим нормально за столом. Я больше не буду.

— Хорошо, но если еще что-нибудь выкинешь, смотри у меня, — предупредила я его.

— Ни-ни, — пообещал Джоник.

Я его развязала и пошла на кухню накладывать завтрак на стол.

А этот мудак шел за мной, не успела и пару шагов пройти, схватил меня сзади, набрался, блин, сил на моих витаминах, положил на диван.

Положил, это мягко сказано, скорее бросил на него, разозлила я его, видно.

Схватив брошенный рядом скотч, теперь он уже крепко спеленал меня им.

Но легко ему не было, я отчаянно брыкалась и пару раз заехала ему.

— Какого хрена ты творишь опять?! — зло сказала, повторяя его слова, сказанные пару минут назад.

— А вот нефиг командовать в моем доме.

— Вот так и помогай людям! Делай потом добро. Надо было мне бросить тебя подыхать! — огрызалась, связанная по рукам и ногам.

Прошло примерно медленных два часа…

***

Взгляд Джоника.

Минуло примерно два часа, прежде чем я остыл.

Я мерил шагами метраж кухни, обдумывая свое поведение.

И зачем сделал так с ней, срывая свою злость на несчастной девушке?

Что я зверь, что ли? Ведь она желала только добра.

Спасла меня еще, между прочим, от неминуемой смерти.

По всем законам Зоны я был ей обязан, то есть должен, по жизни.

А долг есть долг, неважно перед кем.

Молча зашел в комнату, где находилась она. Подойдя к связанной Регине, ничего не говоря, разрезал ее путы кухонным ножом.

Она лежала, как побитый бездомный котенок, словно ютящийся где-то на холодной улице.

Невольно защемило у меня в груди забытое чувство жалости или сострадания.

Повернувшись к ней спиной, нарочито, немного грубовато, сказал ей: «Прости меня. Не обижайся. Захочешь, оставайся. Можешь пожить здесь сколько угодно».

И вышел прочь из комнаты.

В итоге она осталась у меня, не знаю только насколько. Кошки ведь гуляют сами по себе.

Тесное пространство, как ни крути, незримо сближает людей, чтобы там ни было между ними в прошлом.

Потихоньку она оттаяла, начала о чем-то спрашивать меня, рассказывать о себе или свои случаи из жизни.

К вечеру этого дня мы помирились окончательно.

***

Взгляд Регины.

Я лежала связанная и злилась. Какого… я не сбежала сразу же. Теперь вот лежу тут.

Он еще и туго меня связал. Все тело затекло. Хотелось просто плакать, что я и тихо делала.

Давно не плакала, все некогда было, постоянно приходилось выгрызать у жизни право на счастье. Здесь уж не до слез. А тут как раз случай и время — все совпало.

Вспомнила все, что было не так у меня в жизни, и заплакала сильнее.

Истерика почти накрыла, но тут дверь открылась, и зашел Он.

Джоник посмотрел на меня, я увидела, как у него мелькнули в глазах сожаление и жалость.

«Жалость… К черту!» — упрямо вздернула подбородок. Он вышел, но вернулся с ножом и начал разрезать мои путы.

Освободившись, села и начала растирать руки и ноги. Все происходило в тишине. Развязав, он отвернулся и буркнул: «Прости уж меня. Не обижайся. Захочешь, оставайся. Можешь пожить здесь сколько угодно».

И вышел прочь из комнаты.

«И что делать теперь? — опять этот вопрос мучил, — как надоело что-то всегда решать. Я так устала от них».

Свернувшись на диванчике, снова провалилась в сон. Стресс сказывался.

Не знаю, сколько проспала, но, когда проснулась, было довольно светло.

Пройдя по квартире, нигде не увидела Джоника. Разогрела себе остатки макарон и поела. Надо сходить в магазин купить чего-то посущественнее, борща хочется.

Идти мне пока некуда. Останусь тут. Раз не убил за все это время, уже не убьет.

Решив эту проблему, мне стало легче. И я собралась в магазин. На трюмо лежала связка ключей, значит, или у Джоника есть запасные, или он будет стоять под дверью, если вернется раньше.

Купив в магазине все необходимое (деньги у меня еще оставались с того раза), возвращалась в квартиру. Не успела открыть дверь, как сверху спустился Джоник. Придержав дверь, он грубо спросил: «Где тебя носило?»

«А тебя?» — нагло спросила, заодно отвечая ему. Он опешил и замолчал.

Мы зашли в квартиру. Было немного неуютно: я с ним, по сути, до этого и не общалась, только ситуации пациент — врач, ругань, разборки и все.

А теперь остались один на один, и я не знаю, о чем с ним говорить.

Поэтому, наверное, немного грубо ему сказала: «Может, пакеты хоть возьмешь?»

В итоге с горем пополам мы дошли до кухни. Он хмуро посмотрел на меня и положил пакеты на стол.

— Что собираешься делать? — спросил он.

— Хочу борщ приготовить домашний, — и зачем-то добавила, — поможешь?

— Чем? Я что, не умею сам готовить? Да я был в з… Короче, я был в таких местах, что тебе лучше об этом не знать! — удивился он мне, немного раздражаясь.

— Ладно, ладно, не заводись. Просто я хочу сама все сделать. Картошку хоть почистить сможешь? — терпеливо объяснила Джонику.

— Хорошо, давай уж, картошку помогу почистить, да и лук тоже, — нехотя согласился он на мои условия.

Пока он чистил картошку и луковицу, поставила вариться в кастрюле кусок говядины. Борщ самый вкусный именно на ней. Нашинковала овощи, сделала зажарку.

Капусты оказалось слишком много, поэтому решила еще сделать салат из капусты и моркови. Пока готовили, перекидывались незначительными фразами, понемногу начав разговаривать на нейтральные темы. Вскоре ужин приготовился.

Мы сели за стол, поели вкусного борща. Джоник все нахваливал его, говорил, что отродясь не ел такой вкуснятины.

Просто подмазывался он, я это видела по его насмешливым глазам, к тому же он просил налить ему рюмку водки для аппетита.

Пришлось налить немного, остальное спрятала.

Потом Джоник ушел в зал, а я начала мыть посуду. Не люблю, когда грязная посуда лежит в мойке. Я считаю ее надо сразу мыть. Перемыв все, пошла к Джонику. Он пытался смотреть свой древний телевизор с рябью и едва прорывающимся звуком. Подошла к телевизору и взяла фотографию с женщиной и ребенком, которая заинтересовала еще тогда. «Кто это? — спросила, чтобы начать беседу, — и где они сейчас?»

Мужчина задумался, я уже хотела начать извиняться за назойливость и расспросы, но тут лицо его просветлело. Так бывает, когда вспоминаешь что-то приятное и хорошее в жизни.

Джоник начал рассказывать, как познакомился со своей будущей женой.

Кратко рассказав свою историю, он подошел ко мне сзади и прижал к себе.

Ему просто нужно было опять ощутить то чувство, когда он был нужен кому-то.

Я напряглась на секунду, а потом подумала: «Почему нет?»

Ему это надо было, да и мне тоже, мы же взрослые люди и совершенно свободны.

Подсознательно поняла, что Лены уже нет, такая любовь не проходит сразу, значит, их просто разделила судьба.

Я развернулась к нему и прижалась лицом к груди.

Он понял, что я не против, начиная действовать уже смелее.

Вскоре мы оказались на диване.

Читатели сами допишут в уме, что потом было…

После Этого мы обессиленные уснули.

Диван так и не раскрыли, не до того было, так что мне пришлось спать прямо на нем, засыпая под стук его сердца.

***

Взгляд Джоника.

Вечером, после готовки и ужина с домашним борщом, я такой весь расслабленный, ушел в зал отдыхать, включая свой старый телик, откидываясь на диван.

Регина осталась на кухне мыть посуду и прочее, она там долго гремела тарелками, потом пришла в комнату.

Она подошла к телику, загораживая экран, взяла фотографию с Леной, спросила, указывая на нее: «А это кто? Что с ними сейчас?»

Память медленно зашевелилась, просыпаясь.

Они чем-то похожи, как-то по-женски: Регина на Лену в молодости.

Лена. Первая любовь.

Я отчетливо вспомнил, как будто это произошло вчера, когда я ее увидел в самый первый раз.

Это было на крупном заводе, куда я устроился после того случая, произошедшего в ПТУ.

На заводе и ШРМ все гораздо серьезнее, чем там.

Зарабатывал, учился в вечерке, тренировался в секции — все совмещал.

В то летнее время на заводе произошел внеплановый аврал, как обычно происходило при советской власти.

Поэтому меня послали из моей бригады как самого молодого в другой цех на конвейер помогать на сборке деталей.

А в том цеху работали преимущественно женщины, ну такой бабский коллектив на заводе.

Были и, конечно, мужики на обслуге цехового оборудования, но это не бралось в счет.

Делать было нечего: указание начальства есть указание, ведь против него не попрешь.

Поэтому на следующий день, с утра, я вышел на работу в тот самый цех.

Итак, пришел утром, обратился к начальнику цеха, который направил меня к мастеру. В цеху находилось два десятка линий — конвейеров.

Мастер подвел меня к одному из них, подзывая бригадира линии, тоже женщину, определяя меня к ним.

Так я и попал в эту бригаду, где работала Лена.

Сначала я не обращал даже на нее внимания: ну ходит какая-то девушка, ну пускай себе ходит. Потом в последующие дни меня поставили работать рядом с ней.

Вот мы и познакомились.

Конечно, это громко сказано: просто я сказал ей свое имя, она мне свое.

Болтали еще между делом и работой. В основном, конечно же, она, я больше слушал.

Ходили в заводскую столовую, занимая очередь друг для друга.

Однажды я поранил палец, пошла кровь, она, увидев это, подбежала к своей сумочке, вытащила оттуда шелковый платочек, чтобы перевязать меня им, с нежностью ко мне прикасаясь.

Да конечно, это всего лишь царапина на моем пальце.

Не знаю. Лена была старше меня на несколько лет, уже вполне сформировавшаяся, молодая женщина.

Красивая, словно сошедшая с обложки советских журналов («Работницы» или «Крестьянки»), даже в спецовке. В простецком, синем рабочем халатике.

Черные, длинные волосы, яркие, блестящие синие глазищи.

Такая скромная и воспитанная по сравнению с другими работницами.

Я просто относился к ней, ну как, допустим, к старшей сестре, наивно считая, что ее возраст будет помехой. Так продолжалось с неделю.

Она оказывала мне своего рода знаки внимания, я же воспринимал это как должное, не всерьез.

Потом она вдруг неожиданно пропала, не появившись на следующий день в цеху, и во все остальные тоже.

Вдруг у меня защемило сердце в груди, никогда не болевшее. Я понял, что, может быть, никогда больше не увижу ее лучистых, добрых глаз.

Между рабочими делами я поспрашивал ее знакомых женщин, с кем она общалась на работе.

У них узнал, что она уволилась, ушла с завода насовсем.

Оказывается, она просто временно подрабатывала здесь летом до своей учебы в институте.

Почему-то мне стало так одиноко без нее.

Мир пошатнулся, мгновенно изменившись, сходя с ума, от смертельной тоски.

Сгорая огнем внутри меня, одновременно с проливным августовским дождем.

Конечно, я пытался найти ее адрес или какие-нибудь зацепки для поиска, но все было тщетно. Адреса ее толком никто не знал.

В отделе кадров временных работников не оформляли так тщательно, или ее бумаги где-то потерялись. Как бы то ни было, данных о ней не осталось.

Вскоре аврал на заводе закончился, я вернулся к своим мужикам в свою бригаду слесарей.

Потом тоска приутихла, со временем стало не так больно на душе и сердце.

Что ж, надо было учиться отпускать людей от себя навсегда.

На дворе уже наступали Грозовые Девяностые.

Призвался в армию. Там и помогла мне выжить эта боль и память о Лене.

Я встретил ее снова через много лет, случайно, на автобусной остановке.

Так мне казалось. Прошло всего семь лет с того времени, когда она пропала.

Я вернулся на побывку в годичный отпуск зализывать раны с первой чеченской.

Она была почти замужем, помолвлена со своим женихом.

Мы разговорились в автобусе, вспоминая те наивные дни нашей юности.

Чувства снова ожили и разгорелись с новой силой, потом все получилось спонтанно.

Так в итоге мы и сошлись второй раз в жизни.

Да, если бы не тот случай на заводе, возможно, у нас жизни сложились бы совсем иначе.

Захотелось снова испытать то чувство и мгновения, когда Лена перевязывала мне пораненный палец своим платком.

Подойдя к ней сзади, я прикоснулся, прижимая несильно к себе, ощущая ее теплое податливое тело, скользнув руками к низу упругого живота.

Она в ответ, не отстранившись, повернувшись, словно понимая мое состояние, прижалась лицом к груди.

Потом все и произошло…

Все последующие события будут рассказаны в следующей части серии.

«Побег в Лето».

«Прохождение «Стикса»

Зона Отчуждения. Наши дни

Тяжелый воздух в тесном отсеке тепловоза стеснял дыхание, почти не насыщая лёгкие кислородом. От него болела голова, внутри немного мутило. У других самочувствие не лучше, судя по положениям фигур тел.

Забывшись не освежающим сном на время, чтобы перевести дух после всего пережитого, я очнулся.

Приведя мысли в порядок и намечая дальнейший план действий, зашевелился, приподнимаясь, разминая затекшие ноги.

Сон — для слабаков. Надо действовать.

Я окинул взглядом группу: она лежа отдыхала, натужно втягивая спертый воздух. Расстегнув «КЗС», достал из внутреннего комбеза КПК.

Активировал, светя в темноте экраном отметил, что связь с Зоной, как и думал, отсутствует.

Ладно, обойдемся без неё, принимаясь листать файлы с информацией.

Вскоре нашел что нужно в данный момент.

Фото старого плана туннеля, начертанного на простом тетрадном листке от руки неизвестным смертником, проходившим неоднократно эти гиблые места, который приобрел в Баре за стакан водки уже давным–давно.

Листок потерял, а фотка осталась в памяти КПК.

Внимательно изучая фото под разным увеличением, вспоминал обрывки недавнего сновидения, явившегося мне в отсеке и заставившего вспомнить про эту фотку.

Мои видения были про «Стикс».

Возможно, так почувствовал.

Нет, это не совсем тот Стикс, который из исторических мифов.

Просто иногда я себя тестирую в неадекватности состояний поведения в экстремальных ситуациях: в Индии научил, тот самый старик–монах.

Как сравнивать Сон, Видение и Сно–Видение: совершенно три различных Со–Стояния. Вся фишка именно в стремительном перескакивании из одного Со–Стояния в другое.

Этот «Стикс» не река, а «колодец».

(И не пускают не туда, а не выпускают отсюда).

Так как я прорабатывал интерпретации поведений, при прохождении через «колодец» тело за границей нашего Мира рассыпается в «графитовую» пыль, расщепляясь на атомы.

Это субъективно мое восприятие прохождения этого состояния.

За границей нет ничего: только Пыль, собираемая объемом, усилия осознавания. Сложно линейно разворачивать состояние, описывая простыми буквами и словами.

Но при этом прохождении все местные «паразиты» активируются.

На вид они похожи на черного ската с огромными глазами.

Совет на будущее всем «прохожденцам», кому нечего терять в этой жизни.

Если обнаружите его и он присосется через присоску в туловище к вашему телу, найдите Силы и громко потребуйте его назвать свое Имя.

Если назовет, то вы поймете, как использовать его в качестве личного помощника.

Мне ни разу не отвечали, просто отсасывались и валили.

Там какая-то сложная завязка с Именами с древних времен.

Но в любом случае юридически каждый из нас — Император в Запретном Царстве. Имеете полное право требовать.

Священный ужас испытывает весь «подземный комплекс», созданный творцом Демиургом, который навязывает каждому земному существу мысль, что этот «Ералаш» и есть «Я».

Но они могут жить только во временном поле Со–Бытия.

Так же, как и Управляющий «Бесконечного Океана», в котором предлагают нам потом раствориться в вечности.

Есть различие между Навью, которая внутри временного пространства реальности дуально — Яви.

Отсюда дуальный антагонизм. Как и добро со злом, черное и белое.

И та навь, которая есть Вневременное пространство — полная Темнота, в которой про–ЯВ–лен тот самый Объем Временности Мира.

Про Навь мне перед погружением в Со-Стояние объяснил учитель монах, так что первое «прохождение» было без проекций на мою Реальность.

Но всё потом…

Надо решать как двигаться дальше, пока мы здесь не задохнулись от угара. Вернувшись снова к обыденности ситуации, мелькнула мысль: я отчаянно хотел бы выбраться отсюда, оказавшись в совершенно другом, приятном месте. Одновременно просчитывая варианты выхода из обрушенного подземелья.

На фотке плана нарисована подробная схема туннеля с дополнительными ответвлениями, ведущими в никуда.

Да мы сами их видели, просматривая на ходу при движении в туннеле.

Все ветки на плане обычно короткими отрезками скоро заканчивались, ведя в тупик. Всё понятно с ними.

Кроме одной ветки: она тоже заканчивалась отрезком, но с непонятной линией рядом с веткой, над которой едва различимо надписано — «Стикс». Судя по плану, та ветка как раз находилась напротив тепловоза, немного наискось сдвинувшись назад. Выбора нет.

Необходимо тщательно обследовать эту ветку — Стикс так Стикс.

Да и видение явилось неспроста, давая явную подсказку из западни.

Всё, надо тормошить, поднимать на ноги отдыхающую группу.

— Вставайте, друзья, ведь завтра в поход… — полушепотом продекламировал забытые строки, стараясь немного приободрить товарищей. Команда нехотя зашевелилась, начиная вставать и двигаться, собирая вещи.

— Крест, Михей, разведать выходы из тепловоза! Мы с Анной поищем здесь что-нибудь подходящее.

Нам нужны шанцевые инструменты, чтобы откапываться после завала.

И я предположил, как и должно быть, что на тепловозе имеются лопаты, ломы, кирки или что-то подобное.

Найдя отделение «кочегарки» в тепловозе, обыскал все ящики и углы, и нашел требуемое нам: пару ржавых лопат, лом, кувалду, два дырявых ведра. Вернулись назад Крест с Михеем с докладом, что все открывающиеся дверцы тепловоза завалены наглухо.

Ладно, придется поработать ручками и ножками.

Я посоветовал мужикам разоблачиться, снять тяжелые комбезы, а то в них долго не помашешь лопатой и ломиком.

Сориентировавшись в пространстве через какую дверцу откапываться, посвятил членов команды в вариант прорыва к непонятному ответвлению туннеля под названием «Стикс».

Как помнил, жерло входа ветки от тепловоза метрах в пятидесяти.

Нужную дверцу мы выломали кувалдой и ломом, оторвали её внутрь тепловоза и открыли тем самым объем будущих земляных работ.

Проем выхода завален полностью и доверху кусками бетонного свода, каменной породой, грунтом.

Но, воодушевленные планом, сталкеры работали с удвоенной силой, таская внутрь отсека крупные осколки бетона, вгрызаясь лопатами и ломом вглубь и чуть наверх намеченного прохода, ко входу таинственной ветки. Так мы долбили обвал по очереди, немного отдыхая.

Проём тесный, троим негде развернуться.

Аня тоже не отставала от нас, таская тяжелые ведра с землей внутрь тепловоза, освобождая пространство маленького шурфа.

Скоро выход из тепловоза стал свободен, дальше дело пошло немного полегче. Эпицентр обвала пришелся на тепловоз, засыпав его до бывшего верха свода туннеля. От тепловоза гора обвала постепенно уменьшалась до грунта в метр высоты, насыпанного на поверхность туннеля.

Тоже пришло из Сно–Видения.

Прорыт подкоп в пять метров.

Работа шла тяжело и упорно, все мокрые от липкого пота.

Лишнее давно снято, мы трудились по пояс голыми, тяжело дыша от работы и нехватки кислорода, согнувшись в три погибели.

Тихонько позвякивали висевшие на черном шнурке, привязанном к петли пояса штанов, дюралевые «медальоны смерти».

Старые армейские жетоны с гравировкой моего позывного, группой крови и личным кодом, напоминавшие о прошлых днях жизни, позволяющие осознать, кто же Я такой на грешной земле.

Вырванная лопатами земля отваливалась комками, ложась внизу, утрамбовываемая нашими ногами.

Лишняя земля, мешающая нам, накладывалась в ведра и по цепочке уносилась внутрь тепловоза, складируясь там в конце рабочего цикла.

С силой я воткнул лом в чертову землю, засыпавшую нас, работая на износ. Острие лома мягко провалилось в глубину стены, окончательно пробивая гору обвала.

Я откинул лом и начал орудовать лопатой, прокапывая выход, достаточный для того, чтобы можно пролезть ползком.

Подкоп очень ненадежен и мог обвалиться в любой момент.

Я первым выбрался наружу, оглядывая обстановку: всё, как и предполагал.

Вокруг тут и там высились холмики обвалов сверху, засыпав поверхность туннеля самое малое на метр высотой.

Были и земляные курганы до самого верха.

Ну что — путь вперед открыт, не хватает только остальных действующих «актеров» в пьесе. Втиснувшись назад, внутрь норы, крикнул:

— Всем выбираться, забрать одежду, припасы, оружие и амуницию.

Схватил из пролаза оставленные лопату и ломик, думая наперед о том, что они должны пригодиться на будущее.

Крест начал передавать по цепочке наше небольшое имущество, которое я аккуратно и быстро укладывал на склон обвала.

Имущество вытащено, настала очередь сталкеров и Ани.

Подавая руку, помогал выбраться наружу склона обвала Кресту, Михею и Анне.

Едва все оказались в безопасности, подкоп тут же обвалился, засыпая с грохотом временное пристанище, которое служило спасительным убежищем и домом.

Благодаря ему, в итоге мы выжили на этот раз.

Я с горечью смотрел на холм, засыпавший помощник–тепловоз навсегда, словно на потерю нашего друга.

Так мы и потеряли здесь в туннеле двоих друзей: Бороду и неодушевленный, а может воодушевленный нашим присутствием старый тепловоз.

Команда с трудом переводила дух, выбравшись из смертельной ловушки.

Балагур Михей, придя в себя, как обычно сыпал плоскими шуточками: то надо раздеваться, то снова одеваться, как в бане.

Анекдот такой, про женское и мужское отделение.

Наконец мы облачились в свои надоевшие железяки (комбезы со снарягой), рассовали припасы и все остальное по разгрузкам.

Проваливаясь по щиколотку в мягкий, обвалившийся грунт, брел впереди отряда на ощупь среди холмов наваленной земли, точнее на память, где должен находиться вход в ответвления «Стикса».

Спустя несколько метров я обнаружил его.

Вход в ответвление уцелел, выдержав сотрясение земли.

Конечно, он меньше размером, как в наглядном примере: объемом в большой просторный гараж под грузовую машину.

Мы обследовали всю ветку, но всё оказалось бесполезно: она оканчивалась тупиком, заваленным всяким строительным хламом и мусором с советских времен. Тщетно, увы.

Стояла пара пустых вагонеток на рельсах узкоколейки. И всё…

Через некоторое время повторно обшарили углы и стены ветки, но ничего похожего на проход обнаружено не было.

Все устало повалились на поверхность небольшого туннеля, в том числе и я, прислонившись к стене, собираясь с мыслями, как жить дальше: «Припасов (воды и еды) почти нет. Боекомплект в обрез. Выхода нет. Как в метро табличка красная горит».

В перерывах между прокидывающими вопросами друг другу, с отрывистым дыханием, мое ухо уловило еле слышимое журчание воды.

Тут же приказав всем молчать и не дышать, приник ухом к этому месту стены ветки.

Да, я не ошибся: за стеной ясно слышался тихий гул спадающей воды, как на водопаде Ниагара.

Что ж, придется снова поработать ручками, пробивая стену, благо лом и лопатку прихватил с собой.

Пришлось разоблачиться от «КЗСа».

Раз — первый удар ломом сотряс известняковую стену туннеля, немного отрикошетив назад и содрав всего пару камешков.

За первым ударом последовал второй и третий, но стена держалась, не поддаваясь моему напору.

И снова — раз! Острие лома повело вбок, высекая искры, отламывая осколки.

Я отвернулся, отплевываясь: крошки камня попали в лицо, впиваясь в глаза и рот.

«Да, кому Карма, кому Дхарма», — привычно прокрутилась в мозгах старая присказка с Индии.

Оставленный лом подхватил Крест, методично начиная долбить упрямую стену по сделанным отметкам–выщерблинам в стене.

Потом рабочую эстафету принял Михей, сменяя уставшего Креста.

И после снова я, заменяя Михея, вытиравшего пот с почерневшего лица.

Да мы все стали такие, с посеревшими лицами от усталости, грязи и пота.

Стена шла трещинами под настойчивыми ударами, отламываясь кусками пластов всё больше и больше.

Небольшой проем стены с грохотом рухнул с последним толчком, когда я, выкорчевывая связывающие остатки, воткнул орудие в разлом стены.

Валуны камней от разрушенной стены попадали вниз с плеском в сторону темной, бурлящей неизвестности.

— Фонарь дайте, — попросил.

Включив поданный фонарь, прилег и свесился немного вниз пролома, освещая неизведанное пространство.

Да, подземная, полноводная река с водоворотами и маленькими водопадами, судя по громовому эху от звуков воды, текущая в безразмерной пещере, сделанной естественной природой.

Темнющая, холодная вода с грохотом бурлила подо мной, вскипая на порогах под сильным потоком, поднимая вверх распыленные частицы брызг воды, сверкающих в луче света фонаря, которые доставали до меня, обдавая холодной влажностью.

Воды реки текли внизу, на два метра ниже уровня ветки.

Течение потоков воды шло примерно параллельно туннелю по направлению к Мертвому Городу.

Понял, осмотревшись по сторонам.

Кое-где хаотично выступали из воды, блестя на свету гладкими поверхностями, валуны каменных берегов, образуя островки.

Подземные реки в пещерах не такие, как мы привыкли видеть их на поверхности земли.

Они меньше по размеру и по объему перемещаемых вод.

Эта тоже размером с обычную речушку.

Бывают исключения, например, большая подземная река в пещере Бэньси в Китае. Там можно разъезжать на лодках на протяжении больше двух километров, как по настоящей реке.

Есть еще пара мест на планете подобных Бэньси.

Так вот, значит, какой «Стикс» здесь в Зоне, затаился под землей.

Только Харона нет здесь с его лодкой.

Все молча собрались возле проделанного проема, унимая бешеное биение пульса и дыхания, словно «Танцующие на краю Бездны» перед прыжком в никуда.

«И что нас ждало там, куда ведет этот путь?» — каждый задавал вопросы внутри себя.

Ладно, все это лирика.

Раз уж и Христос спускался в «Стикс»», то и нам подавно сам бог велел проходить. Всё можно исправить в жизни. Почти всё, кроме смерти.

Здесь бессмысленно оставаться, лучше продолжать путь.

Мрачно фонящая страхом и мощью, шумящая река словно ждала нас, приглашая в холодные объятия.

Её поток очень силен: сразу чувствовалось по необъяснимой природной мощи стихии. На этот раз мне и остальным придется спуститься вниз, в «Стикс», но не в Сно–Видениях и мифах, а наяву.

От пещеры с рекой веяло почему-то аномальным местом.

Прямо каламбур какой-то вышел: аномальное место в аномальной Зоне.

Ладно, что вода льется вниз, а не наверх, как бывает в некоторых аномальных местах Земли.

Хотя, какая разница: там будет всё равно непонятно, где верх, где низ.

С собой мы взяли рюкзачище запасливого Бороды, и я нагнулся за ним, открывая его и надеясь, что может быть, там найдется что-нибудь из остатков альпинистского снаряжения.

На самом дне (я вытряхнул почти все из рюкзака) все-таки нашелся моток шнура–веревки: она тоньше, чем «дюльферка», но лучше, чем ничего.

Ещё обнаружилось несколько простых карабинов, два десятка «френд» и четыре скай–хука. Обвязок у нас, конечно, не имелось, но их можно заменить поясным ремнем или приспособить наши разгрузки.

Они вполне подойдут под скромные цели.

«Ну, Борода красава, снова ты нас выручил!» — прослезился в душе, поклявшись проводить его неуспокоенную «Душу» в последний путь, как выберусь отсюда, по всем правилам.

Пронзительно защемило сердце от горечи потери друга.

Друг бывает только от Бога и никак иначе.

Сейчас бы нам акваланги с гидрокостюмами с полным «фаршем», но чего нет, того нет.

Надо готовиться к спуску и прохождению «Стикса» как можно тщательнее, учитывая каждую мелочь.

Первым делом мы упаковали выключенные КПК в герметичную пленку. Остаться в Зоне без него — как жить без рук и ног.

Опустошив разгрузки от патронов и вещей, сложили всё в один большой рюкзак, заодно на скорую руку подкрепились остатками пайков и воды, отложив на потом только саму еду.

Воду ведь в «Стиксе» можно будет набрать.

Потом, к примеру, обеззаразив ее от радиации нашими таблетками.

Оружие тоже складывали в рюкзак, предварительно разбирая его.

Оставив при себе только «вторичку», нож и запасной фонарь.

Я раздал всем по карабину и каждый нацепил его на поясной ремень: он будет служить, как кольцо в альпинистской обвязке.

Карабинов осталось на один раз (четыре штуки), их тоже раздал команде.

Да и скай-хуки, молотка у нас все равно нет, так уж на всякий случай, вдруг пригодится.

А вот «френды» тому, кто идет вперед, то есть мне, опять же, как проводнику группы идущему впереди.

Идущему Впереди…

Был еще один вопрос: «Что делать с тяжелыми комбезами?»

По идее, комбезы «КЗС» и «Циста» у Анны полностью герметичными, но после бойни с крысособаками они вряд ли такие.

Автоаптечки в них израсходованы, половина внутренних систем не работала при последней проверке.

Ладно, пусть будут пока на нас, будут защищать от колючего холода воды «Стикса».

Посидев немного на дорожку с дружной компанией, собираясь с духом, я начал действовать.

Гермошлем от «КЗСа» надел на себя, открыл стекло забрала, включил нашлемный мощный фонарь и активировал все рабочие системы «КЗС», а также голосовую связь между нами.

Один конец веревки завязан на простой и крепкий узел к стальной рельсе узкоколейки, которая проложена в ответвлении туннеля.

Другой конец веревки, размотав её полностью, она метров сто пятьдесят, завязал наглухо на карабине, который приспособил к ремню.

Сам моток веревки, аккуратно смотанный потом, взял с собой, приспособив его на руку, пропустив идущий отрезок веревки от рельсы, два раза через поясной карабин, чтобы она стала внатяжку, под моим весом, при спуске.

Начиная спускаться за пролом, крепко держался за страховочную веревку, чтобы сразу не унесло потоком бурунов, понемногу стравливая веревку с руки, пропуская её через поясной карабин.

Будучи наверху приметил выступавший из воды валун, рядом с противоположной стены пещеры от нас.

В метрах десяти от проема.

Вот туда и хотел попасть, закрепиться там, обосноваться для начала.

Это будет наша первая «точка» в прохождении.

Погрузившись в быстро текущую воду по плечи, ощутил холод воды, она сдавила «КЗС» со всех сторон.

Внутри комбеза тонко зашипело, все-таки он пропускал воду, автоматически включилась принудительная подача воздуха, вытесняя попавшую воду в комбез.

Поток сразу подхватил и понес, я еле успел подправить движение к цели рукой, оттолкнувшись от стены ногами.

Вот я на месте. Вскарабкавшись на валун, обследовал прилегающую стену пещеры.

Есть — воткнув «френду» в трещину до щелчка, пристегнув свободный карабин к ней, развязавшись сам, делая слабину на веревке, вяжем простой узел на карабине, до натяжения.

Сооружая подобие натяжного троса между двумя опорными точками.

Готово. Можно транспортироваться остальным.

Первым отправился набитый рюкзак: с приданным ему ускорением он мигом доехал до меня. Потом последовал Михей.

Кряхтя и вздыхая, он прикрепился к веревке карабином, двигаясь по ней, цепляясь руками и ногами, как обезьяна по верху воды.

У него заняло минуту.

Затем отправилась Анна, тоже прикрепилась к веревке, хладнокровно начиная движение, как будто она делала сотню раз.

Смелая девушка, что скажешь.

Последним отправился Крест, отвязав веревку от узкоколейки. Закрепившись узлом на карабине к ней, он с шумом погрузился в воды «Стикса», мгновенно передвигаясь по концу спасительной веревки.

Готово! Вся группа в сборе на «точке».

Короткий отдых и снова в движение вперед по течению.

Перекрепив веревку на карабине с «френдой», пропустив её через карабин, моток снова на руку, я поплыл вперед спиной, придерживаясь за веревку, чтобы не унесло. Вертя головой в поисках подходящего места следующей «точки». Она обнаружилась в метрах ста около стены пещеры на затопленном берегу.

Что ж, нам пойдет. Да и моток веревки заканчивался.

Холод давал о себя знать всё же, находясь постоянно в воде.

«Френду» в щель, карабин с узлом — готово.

Подергал за веревку, проверяя на крепость конструкцию, и подавая условный звуковой сигнал группе, из-за рева воды ничего не слышно, принялся ждать группу.

Интересно, какая у реки длина, сколько же нам так ещё передвигаться?

Где-то она должна заканчиваться, выходить наружу, или наоборот в глубину подземных пластов.

Как я говорил ранее, в пещере Беньси, водный путь составляет два километра, далее она уходить глубоко под землю.

Остальное пространство там сухие пещеры, или пещерные галереи, по- научному называется.

Вскоре появился Михей с неразлучным рюкзаком впереди, фыркая и отплевываясь от воды. Один есть.

Далее приплыла бесстрашная Анна, как положено, прикрепившись к веревке карабином.

Крест, отвязав веревку, как опытный сталкер, снова замыкал группу, вскоре прибившись потоком к нашей «точке».

Таким неторопливым методом, мы продвинулись примерно на полкилометра, оставляя бесценные «френды» навеки в стенах пещеры, экономно расходуя их, как вдруг достигнули преграды.

Впереди находился бурлящий порог, с ревущим водопадом.

Всё что нам встречались до него было мелочью: так порожки, водоворотики. А этот намного серьезней.

Мы устроили небольшой «перекур» перед ним, на выбранном сухом месте, хотя конечно все влажное и мокрым, от брызг и капель воды.

Делать нечего, надо идти вперед, до выбранного нами конца.

Задраил гермошлем, проверив всё напоследок.

Взял с собой только одну «френду» на всякий случай, остальные оставил сталкерам. Перекрепившись к веревке и помолившись в душе, я кинулся в кипящую воду.

…Чёрт! Веревка лопнула недалеко от меня, на спуске порога, не выдерживая стремительного напора воды, или перетеревшись об острые камни.

И потащило к пенящемуся водовороту, стремясь затянуть вниз, в глубины «Стикса».

Захлебываясь от заливавшей дырявый комбез воды, из последних сил пытался что-то сделать, размахивая выхваченным скай–хуком, стремясь, за что-нибудь зацепиться.

Всё тщетно! — я окончательно ушел вниз, на глубину, влекомый крутящимся водоворотом, плюс весом тяжелого, бесполезного комбеза.

Под водой тихо и спокойно, совсем как на смиренном кладбище у погоста: ни шума воды, ни рева течения.

«Да, точно мертвая река Стикс…» — мелькнула мысль.

В сознание всплыл, почему-то, светлый образ Лены, погибшей жены.

Он всё ширился и расширялся в размерах, занимая всё мое восприятие реальности, приобретая твердые, осязаемые очертания, вполне реального человеческого облика, вставая передо мной.

Словно ничего нет сейчас: ни Зоны, ни безумной реки «Стикса», ни столько прошедших лет, без нас вдвоем.

Ничего абсолютно. Снова — только Я и Она, и Безвременье.

Она совсем не изменилась, с того времени, как я её запомнил, на всю жизнь, тогда на море.

Красивой и лучистой, с распущенными мокрыми волосами, на которых блестели капли воды.

— Здравствуй Лена, как ты, здесь? — спросил её, немного удивленно и стесняясь того, что я ещё живой, на этом свете.

— Что, вспоминаешь меня, как было раньше, да Ник? — спросила с улыбкой Лена:

— Да вот они, Воспоминания, только они мои, войди в них, не бойся ничего.

— Дай мне руку.

Подчинившись просьбе, протянув ей ослабшую руку, я ощутил её тепло, долгожданного прикосновения.

И я вошел, погружаясь в них полностью, растворяясь каждой клеткой, своего разума.

Глаза залило ослепительно белым светом, больше ничего не видел и не помнил…

***

Воспоминания Лены.

Я долго просила Ника (это я его так называю иногда) поехать на море, но он все отнекивался своей работой в «отделе» и усталостью.

Но на самом деле не любил никуда ездить, ему хотелось всего лишь побыть дома, чтобы его никто не трогал в внеслужебное время.

Но все-таки к середине июля, уговорила поехать хотя бы на пару деньков к морю. Как-никак пятилетняя годовщина свадьбы.

Сына малого мы оставили дома на попечение бабушки, нечего ему еще на жаре мучиться да трястись в дороге.

Простояв полдня в пробке на подъезде к побережью моря, решили далеко не заезжать и остались в Архипо-Осиповке.

Погода стояла еще пасмурная, только прошел сезон дождей, и Ник ворчал себе под нос, что зря приехали.

А я просто наслаждалась морским воздухом и бескрайней, голубой красотой моря, а высокое небо… казалось, они сливались где-то там далеко в единое целое.

Первым делом надумали найти жилье, но это проблематично, ведь никто не хотел брать жильцов на сутки. Поэтому остановились в кемпинге.

Прямо на побережье возле моря нашелся один такой.

Цена нас устроила и мы забронировались в нем.

Оставили машину на стоянке кемпинга, пошли к морю.

Оно выглядело красивым и манящим, но на небе мелькали, проходили темные тучи, дождик накрапывал мелкими каплями, затекая под летний сарафан. Вода моря прохладная, поэтому, омочив ноги в прибое, захотели просто прогуляться по набережной и посмотреть, что есть красивого в этом местечке.

Мне понравились несколько аттракционов: дом ужаса, дом вверх дном и, конечно же, дельфинарий с аквапарком. Наметили себе перед отъездом завтра сходить туда.

Заметила, что муж завис перед музеем космонавтики. Мне это неинтересно, но зная, что он один не пойдет, предложила завтра сходить вместе.

Первый день прошел сумбурно, да и погода подкачала. Поэтому на море не купались.

Зато неожиданно встретили старого грузина, торговца отборным мясом, они работали в сезон, и затеяли устроить шашлыки на местной речке, на природном пейзаже.

Закупив все необходимое для этого, поехали к речке, где на бережку принялись жарить шашлык, благо дров для огня хватало.

Мы сидели потом на природе до поздней ночи, помешав нескольким парочкам уединяться.

Они заезжали на машинах, а, увидев нас, вскоре уезжали. Может быть, и до утра бы сидели, но ближе к утру появились огромные местные койоты, и мы быстро ретировались в машину на всякий случай.

Пока ждали, что шакалы убегут по своим делам, ненадолго уснули.

В машине спать неудобно, скажу я вам. Проснулась вся разбитая, а Джоник, и того хуже, он длиннее, и его ноги нигде не помещались.

Решив, что глупо на море спать, особенно если приезжаешь всего на пару дней, погуляли по набережной снова.

Купив по два хот-дога с кофе и быстро позавтракав в кафешке, пошли осуществлять набеги на аттракционы и прочую развлекаловку.

Полазив с утра по сувенирным лавкам и купив несколько магнитов и старинных монеток знакомым, направились к морю.

Оно не успело прогреться, но ярко светящее солнце обещало жару к обеду.

Уговорила все-таки мужа пойти в этот музей. И нахрена все затеяла?

Осталась я, как всегда, виноватая. Там была рекламная вывеска, что помимо космоса, ретромашины, а Ник помешан на этих машинках, очень хотел их посмотреть.

В итоге отдали космическую цену, а по факту ничего не получили.

Пара скафандров, закрытых в стеклянные колбы, да и модель космического корабля, но и фоткаться за отдельную плату. Машин нигде не было. Мы спросили у администратора заведения и узнали, что они выставляются где-то на площади вечером. Настроение испортилось.

Жаль выкинутых на ветер денег, да и времени с нервами.

Джо начал на меня орать, что я виновата. Конечно же, он никуда больше не захотел идти, я тоже на нервном срыве, поэтому расплакалась и ушла, куда глаза глядят.

Он остался сидеть на лавочке на побережье. За мной, конечно, не пошел.

Походив по кругу тесных улочек, успокоилась и пошла в обратном направлении к нему.

Джоник был недовольный, увидев, что я недавно плакала, прижал к себе и сказал, чтобы я успокоилась. Больше никуда мы не пошли, потому что он не захотел идти, а я не хотела без него.

В дельфинарий и аквапарк не попали, жаль, но там представления проходили каждый день, просто не успели.

Я сделала себе пометки в памяти: на следующий год обязательно попасть туда, если все будет хорошо.

Маленькие каникулы, маленький отрезок жизни — скоро закончится. Пусть он и не был безоблачным, но это и есть жизнь.

Слишком сладкий сироп приестся со временем, поэтому иногда должно горчить.

Все проходит: и хорошее, и плохое.

Зато потом, помирившись и вечером подойдя к морю, катались на катамаране целых два часа, загорая под вечерним морским солнцем. Меня даже укачивать стало.

По характеру я ужасная трусиха, еще и плавать толком не умею, поэтому тряслась от страха на каждой волне.

А Джоник все посмеивался надо мной, взял и прыгнул с катамарана, да и стал плавать в открытом море, нарезая круги вокруг.

Я случайно упала в море, поскользнувшись, подавая уставшему Нику руку, чтобы помочь выбраться наверх лодки.

Неловко кувыркнувшись, нырнула с головой прямо в толщу теплой воды, вздымая тучи брызг. Не было страшно, ведь рядом находился Ник.

В глубине прозрачной воды открыла глаза. Насколько хватало сил обозревать, увидела бесконечный и живой водный мир.

Да, он живой, этот бездонный морской мир. Лучи солнца пронзали глубину колыхающейся воды, двигающейся по своим морским законам.

Но этому миру все равно, что кто-то ворвался в его реальность.

И, может быть, скоро умолкнет навсегда.

Я неумело размахивала руками и ногами, но бесполезно. Только опускалась все ниже и ниже в темную глубину. В ушах стоял шум, но не снаружи, а как будто внутри меня.

Я смирилась, что всё, конец, и, в принципе, хорошая смерть, без боли и мук.

Жалко лишь оставлять мужа с ребенком одних в жестоком мире.

И когда казалось, что все кончено, вдруг над моей головой промелькнуло черное пятно, как акула. Оно опустилось около меня.

Я не успела испугаться: мозг не реагировал на внешние раздражители, я как будто отстраненно смотрела на все, как это происходит в фильме.

Наблюдаешь за героями, вроде и переживаешь, но в то же время тебя успокаивает мысль, что все не с тобой.

Я увидела Ника, точнее лицо с надутыми щеками, возле моего лица.

Он схватил мою голову к своему лицу и приник своими губами к моим посиневшим губам, передавая свой драгоценный воздух.

В отчаянном, долгом поцелуе на краю бездны.

Я ожила, словно вернулась обратно в тело, стараясь не выпустить из себя воздух, наполненный жизнью. Потом почувствовала, как меня что-то потянуло наверх.

Это Ник тащил, выбиваясь из последних сил, к свету.

Наконец я выскочила, как пробка, на поверхность моря, поднимая брызги.

С трудом дыша, вбирала в себя живительный воздух, кашляя от попавшей в меня воды. Фыркая, как заплутавшая моржиха, пришла в себя.

…Первобытный Ужас. Мрак и Чернота. Вспышка.

Я пришел в себя, задыхаясь от нехватки воздуха.

Видение окончилось, отпустив из призрачных объятий.

Я снова в «Стиксе», по шее в воде, но под ногами ощутив неожиданно, твердую поверхность.

Откинув забрало шлема, старательно отплевывался, от попавшей в легкие, жидкости, кашляя как больной чахоткой, втягивая в себя воздух, мелкими глотками, вздохами.

Также как Лена, тогда на море, едва не утонув, на моих глазах.

Пока я был «Там», в состояние Видения, меня чудом выдернуло из водоворота, потом вынесло потоком к обрывистой поверхности, сложенной из каменных валунов, где течение не настолько быстрое.

Аномальное место, все-таки, этот «Стикс», привидится же такое.

Устроив сюрприз, некое свидание с памятью, когда я прожил тот случай на море, глазами и чувствами Лены.

Уловив, в конце этого Видения, отголосок мгновения её смерти, в автокатастрофе.

Поистине, кому Карма, кому Дхарма.

Вспомнилась старинная, индийская легенда:

Жил один властительный падишах, в те времена, в Индии.

Был огромный дворец, в собственности, с множеством молодых жен.

Так вот, у падишаха, была привычка одна, странность такая.

Страшно любил мыться и купаться, но не один, а со всеми женами одновременно.

Выглядело примерно так.

Загонялись все обнаженные жены, во вместительный бассейн, с многочисленными купальнями и фонтанами.

Все это дело, огораживалось многочисленными рулонами тканей, дабы никто не посмел узреть жену, или жен, падишаха, в голом виде.

В течение некоторого времени, все мылись там, а может и ещё что-то.

Но суть не в этом.

Однажды, одна из жен падишаха, начала тонуть, соответственно она начала кричать, звать на помощь.

Её крики услышал один смельчак, из приближенных стражей падишаха.

Он бросился на помощь, и спас её от смерти.

Но в благодарность, за спасение одной из жен, падишах приказал отрубить смельчаку голову.

Прошло некоторое время, после этого случая.

Падишах по привычке, полез со всеми купаться в бассейн.

Вдруг падишахское тело скрутила судорога.

Он начал тонуть, взывая к помощи.

Но стражи, они, ещё помня тот случай, не пошевелись, ни на шаг, чтобы помочь своему господину. Падишах утонул, в итоге, в бассейне.

Я и говорю: «Кому карма, кому дхарма. Такая мораль сей истории».

***

Взгляд Анны. События в пещере.

Первым за пролом в стене пошел Джоник.

Его не было слышно пару минут из рева воды, потом он прикрепил веревку к стене, подавая рукой условный знак, что всё готово.

Затем отправили общий рюкзак с припасами, следом по веревке пополз трясущийся Михей. Потом дали отмашку мне.

Сжав зубы, я пошла вперед.

С виду наверно казалось: «Какая смелая девушка, так бесстрашно идет».

Но на самом деле, мне хотелось визжать и устроить истерику.

Нервы натянуты, как канаты или струнки.

Но я понимала, что нас и так осталось мало и причинять всем неудобство, своей истерией не хотелось.

Пройдя расстояние, заодно приняв холодный, обдавающий душ, от брызг реки, меня приняли, наконец, надежные руки Джоника.

Отцепив карабин, освободила место плывущему следом за мной Кресту.

Джоник снова перекрепил веревку, идя вперед, прокладывая нам путь в пещере.

Так снова и снова, не переставая замерзать в потоке ледяной воды, охватывающей наши тела.

Вскоре мы прибились к «пятачку» земли, перед большим водопадом, устроив небольшой отдых перед прохождением.

Джоник махнув рукой нам на прощание, кинулся в воду навстречу бушующему порогу.

Мы ждали, затаив дыхание.

Шли секунды за секундой, минута за минутой, но все без толку.

Крест, дернув ослабшую веревку, с потерянным видом вытащил её полностью, тот самый обрывок, связывающей нас с Джоником.

И всё.

Мы остались одни, с неизвестностями, ожидающими нас в пещере….

Все находились в шоке, с потерянными лицами, не зная, что делать.

Крест в ступоре, крутил оборванную веревку.

С трудом отбросила плывущее наваждение и начинающуюся панику, встряхнув головой, я подбежала к обрыву берега, подземный реки. Начиная звать Джоника, стараясь перекричать рев воды,

«Джоник, Джоник!» — мне никто не ответил, но мне, почему-то казалось, что если я буду кричать, он сможет выбраться.

Бред бессмысленный, конечно, но всё же, в отчаяние, что не сотворишь.

Подбежав к сидящим парням, начала кричать на них: «Да сделайте же, что нибудь!»

Они молчали, пряча стыдливо глаза.

Я бегала от обрыва к ним и что-то бессвязно кричала: о долге товарищества, о вере.

Наконец, Крест не выдержал истерики.

Он схватил за плечи, сфокусировав мой взгляд на себе, сказал разделяя слова, как малому ребенку:

— Анна, успокойся, истерикой тут не поможешь, у Джоника был шанс, мы не сможем спуститься к нему, это верная смерть. Надо искать другое продолжение пути.

Его спокойный тон привел немного в себя, я села прямо на сырые камни и начала судорожно думать, что мы можем сделать.

Мужики смотрели настороженно, ожидая от меня чего угодно, вплоть до прыганья с обрыва в порог, прямо так, без всякой страховки.

Но я, взяла себя в руки.

Крест прав, истерикой Джонику здесь не поможешь.

Пора забывать, что я слабая женщина и вспоминать, что я тоже Воин.

В голове мелькали разные мысли, и за одну из них я ухватилась.

— Значит так, — сурово обратилась к сталкерам. — Наша задача найти Джоника, пока он не погиб без нас и припасов, так что надо идти вперед. Он ведь искал выход, значит, он обязательно есть здесь. Просто мы зайдем немного по-другому.

***

Взгляд Джоника. События в пещере.

Как же холодно на мокром пятачке каменной земли!

Я продрог и окоченел от мерзлой воды, заполнившей весь «КЗС» полностью доверху. Вся электроника отказала напрочь.

Связь не работала, системы окончательно вышли из строя.

Стуча зубами от крупной дрожи и с трудом сгибая конечности, принялся расстегивать комбез.

Хлюпая водой в рукавах и штанах, разоблачился.

Оставил на себе легкий кевларовый комбез, состоящий из куртки и штанов.

«А-а-а. Как холодно, черт подери меня…» — скрипя зубами от дрожи, от нежелания ничего не делать просто лежать.

Заставил себя через силу, начиная делать согревающие упражнения.

Начал делать — громко сказано.

Все происходило медленно, как во сне.

Диагноз — «общее переохлаждение организма».

Я сам себе поставил, зная по опыту некоторых спецопераций в Арктике.

Да, слышал об индийских йогах, которые могли высушить мокрую рубашку на голой спине при минусовой температуре за полчаса.

Такая самодельная индийская сушилка для белья.

Извините, мне до них далеко.

Понемногу втянулся в темп разминки, делая ее интенсивнее и энергичнее, согревая выделяющимся теплом тело.

Заодно обдумывал сложившееся положение: «Связи с командой нет, веревки только обрывок, скай–хук утерян, комбеза „КЗСа“, считай, больше нет».

Нет почти ничего.

Кроме пистолетного ствола с ножом, пяти обойм к нему, поясного ремня с карабином, который снял с «КЗСа», и всё.

Хотя еще запасной фонарь, чудом сохранившийся в легком комбезе и в рабочем состоянии, да бесполезный пока КПК.

Я пощелкал включателем фонаря, освещая лучом пещеру.

Огня тут не развести за отсутствием топлива.

Остается только ждать и надеяться на чудо.

Может, остальные члены группы сделают всё как надо, проскочат дьявольский порог. И будут выживать дальше в пещере.

«Озеро Забвения»

Взгляд Джоника. События в пещере.

И снова остался наедине с самим собой и необъятной пещерой, как тогда в Индии проходил испытания, сдавая жизненные экзамены.

Как изначально кем-то задумано по некоему плану: я был одиночкой, «волкодавом» проходящим жизнь.

Конечно, думал про оставленную команду: как и что она там будет делать, какие варианты развития событий.

Ждать на месте бессмысленно: никто не появлялся из воды, ни живой, ни мертвый. Ладно, будем думать на ходу.

Прекращая прыгать на месте и махать руками, двинулся вперед.

Освещая дорогу скудным светом и стараясь идти вдоль берега.

С каждым шагом берег увеличивался в размерах, а медленный поток уменьшался, превращаясь в большой ручей.

Я с недоумением шёл осторожно вперед, подозревая очередную каверзу от пещеры. От движения тело еще больше согрелось, но вскоре вдобавок присвистнул от удивления, увидев в проходе пещеры «Это».

Поток бурной реки, а затем ручей, стекая туда, превратился в огромное подземное озеро находящееся в большом куполе.

Конечно, не стоячее, а проточное.

Стоки озера, наверно внизу, на глубине.

Вода черного цвета, подернутая сверху глянцевой пленкой, завораживая блеском отражения пространства.

Подойдя по краю поближе, внимательно начал рассматривать невиданное зрелище.

Оно завораживало первозданной красотой.

По краям озера, по стенам купола, снизу вверх тянулись разноцветные, оплавленные столбы сталагмитов.

Сверху потолка купола свисали узорчатые сталактиты.

Лепота просто божественная!

Но самое главное: я увидел пару провалов в стене купола над водой озера, похожие на выход ведущий отсюда.

А вот предположения, которые сделал в уме, по дороге сюда.

Когда попал в водоворот возле порога, то сначала он затянул меня на глубину.

Затем водоворот «выбросил» в совсем другое направление потока воды.

То есть, один большой поток реки «Стикса» после порога подразделялся на несколько рукавов, направлений.

Выходит, группа прошла по другому пути, если смогла там пройти.

Это в лучшем случае: я с содроганием вспомнил бурлящий порог.

Надо добираться до противоположной стены, по краю купола не пройти.

Стенки примыкающие с водой, отвесные, словно стесанные огромным топором. От черного озера дьявольски фонило чем-то чужеродным и внеземным, непонятным обычному человеку.

Вода необычно переливалась, похожая на жидкий черный кристалл шерла, черного турмалина, камня магов и колдунов.

Подойдя к обрыву озера, не торопясь нагнулся и дотронулся пальцем до воды, раздвигая тонкую пленку поверхности озера.

Вот черт! — палец, затем и всё тело, точно ударило током, разрядом электричества!

От неожиданности и под действием разряда, свалился в озеро.

Пока падал, фонарь успел сунуть под комбез.

Оно ожгло иголками тело, словно попал в ванну с водой и упавшим феном.

Мозги стало заливать чем-то красным, отдаваясь в закрытые глаза, как будто закипая в электрочайнике.

И не было сил бороться… нет.

Не сопротивляясь больше и закрыв усилием воли Сознание от пронзающей боли в мозгах, медленно, как падающий пух с тополя, погружался на дно «Озера». Находя Себя в Забвении.

***

Забвение. Эпизод первый.

…Сколько веков забвения. И даже вспомнить всё — нужно ли это?

Проверяя себя, с кем я пересекался на своем Пути.

Простая попытка рассказывать им о них натыкалась на защитные системы ума: человек либо сходил с ума, либо начинал фантазировать не по теме.

Я не знал, как разрушить эту защиту, да и не видел в этом смысла.

Кому сейчас интересно, что Шикхадин вымолил себе Сиддху: воплощаться либо в женском, либо в мужском теле.

Только ради того, чтобы наказать объект своего вожделения.

Только он-то не помнит о том, что заработал себе эту способность жесточайшими аскезами на много-много воплощений вперед.

Часть Истории я помню, а другие части как будто проспал много веков.

Всё какими-то обрывками. И сейчас, иногда видя экранизацию какого-либо исторического события, знаю, как это было на самом деле. Как точно знаю, как убили меня в средневековой Франции по приказу короля Генриха Наваррского.

Убийца был не один, а десять, и напали они одновременно вечером.

Мой опыт ведения войны и участие непосредственно в боевых сражениях позволяли мне спастись несколько раз от шести профессиональных наемных убийц, что создало особую репутацию.

И неужели такого опытного воина смог зарезать в карете один наемник?

Нет, это была хорошо просчитанная операция, когда только один близкий мне Друг знал о моих переодеваниях и маршрутах моих законспирированных прогулок.

Он и наблюдал за убийством из-за опоры моста… Это был он, Старший.

Вот она — сила Забвения.

Эпизод второй.

…Сама что ли забывает Джива, либо так сильно не хочет помнить.

Не выдерживает Она и ум: предательства, обмана.

Недавно вспомнилось, откуда меня преследует Видение, когда я в простых сандалях со Старшим иду по горной снежной пустыне.

Увидев, что ничего не изменилось после массовой резни (да и что могло измениться, если рассудить здраво, а не в Сурьевом пьяном угаре наслушавшись сладких речей Черного Баламута), Старший повел нас в далекие горы.

Близнецов Братьев, неловких растяп, ракшасы уже задрали в лесу Аргадорна.

Средний… тому лишь бы бабы, да сияние диадемы короны, разве променяешь это на неизвестность.

И не авторитет Старший был для него, не такой он блистательный, как Джанардана.

Да и не было у Старшего стремления ни к власти, ни к восхищению окружающих, какой он авторитет: он уж точно не научит, как самок привлечь.

Может быть и научит этому, чтобы не сбежал Средненький, а когда научит, то он все равно сбежит.

Хоть к шудрам в шапито, женскую одежду наденет и прогнется как нужно, под кем нужно, лишь бы слушать сладкие речи о себе и похвалы в свой адрес.

Я его тоже пытался научить всяким знаниям и мудростям, но как-то ночью сбежал он, покинув нас навсегда, спасая свою шкуру.

Мы догонять его не стали.

У Старшего вообще сил не стало, а идти долго было еще.

Неизвестно, сколько долго. И мы шли только вперед.

Чувств не было, я только еле двигаюсь.

Старшего тащу на себе.

Он вообще ничего не соображал, и его тело, наконец, расслабилось.

Ведь Он в Безначалье, оттуда проход искал. А я здесь его тащил.

И уже не было Ничего.

То ли мой мозг совершенно обезумел, то ли мы добрались туда, куда шли.

Не было ни верха, ни низа, только мягкий, струящийся Свет.

Тело Старшего лежало или висело в воздухе.

Своего тела я уже не чувствовал.

Да и тела Старшего не особо видел: какой-то туманный ореол, который я воспринимал как Старшего.

От него исходило не словами, а сложной вибрацией: «Только один! Только один…»

Я понял, что это — всё, по крайней мере, для меня.

Сил не было, и я всегда уступил бы ему свое место в жизни.

Внезапно он прошептал вибрацией: «Руку. Дай мне руку, Брат…»

Его тело обмякло, потеряв плотность человеческой материи, словно облако растворялось в кислоте дождей под солнечным ветром.

Я держал его чем-то своим, за что-то его.

Уже сам не зная, где у меня какая часть тела, и только по какой-то глубокой памяти рептилий смутно понимал, что такое представляет рука.

Вдруг Он расширился до неимоверных размеров и внезапно прокричал в голос: «Это Ловушка. Опять обман. Ось мира не выход! Это Проход… К Началу…»

Эпизод третий.

… — Тигроухий! Тигроухий! — то ли радостно, то ли полушутя, полуобидно звала меня моя Спутница. В последнее время она становилась все больше и больше Видящей. Женщинам удавалось это легче или по-иному, чем у мужчин. Для мужчины что прошлое, что будущее, что параллельное — было Настоящим.

Женщина же могла лучиком своего внимания высветить только фрагмент, но четко, конкретно и детализировано.

«… Царь! — я усмехнулся про себя. — Что люди знали о Царях, о настоящих Царях, каким был Я или мой Старший Брат».

То, что сейчас происходит, даже не власть Асуров. Те и то были благороднее и ответственнее. Каждый Асур в точности соблюдал правила Тантры или выполнения предписанного ритуала.

Винище, правда, жрали, как свиньи очистки, а особы рангом повыше вообще Сому, но тут уж ничего не поделаешь — природа у них такая. Благо, осознавали они потом, что творят.

Эти же сейчас — жалкие последыши кровосмешения людей, ракшасов и пищачей.

Пошел кшатрий на рыбалку, а там — дева-апсара красоты неописанной.

Персами колыхает, круглым задом вертит.

И как они только, русалки проклятущие, хвост раздвигать умудряются, все усилия прилагают, лишь бы им кто-нибудь из благородных кровей присунул, да и потомство с частичкой этой благородной крови оставил.

А это уже пропуск — имеет право. То есть Потомок или по определению — Наследник.

Вот и сидят сейчас во главе эти мутанты, а шудры и рады: есть кому денежки нести и для кого Работать, Работать, Работать…

А мы никогда с Братом подданных не набирали, не завоевывали.

Даже когда нас Кришна соблазнил в изгнание податься, люди сами приходили к нам.

Рядом селились, совета спрашивали да защиты искали.

Только мы — дурни, и молоды были тогда.

Вон Дурьядхана, и тот взрослее и ответственнее нас оказался и

приходил же он, дипломатично нас отговаривал от этой дурной затеи, дворец наш и земли возвращал несколько раз.

Ан нет! Дурьядхана нам не указ, назло ему, наперекор сделаем.

Все ведь самостоятельные. Так надо! Массовое жертвоприношение, и все Освобождение получат. Какое освобождение, от чего?

Сами себя заковываем в круги важности и вожделения.

А на Сваргу попади кто, так оттуда и вовсе не выбраться; пожелай что, сразу проявится. Женщин самых красивых да лингам, как у Шивы, только в отличие от Божественного Горца пользовать его туда-сюда и радоваться: «Вот она, Вершина то, Самосознания».

А когда закончатся заслуги? Что делать?

Опять же спустят на Землю тогда.

На шива — лингам зарабатывать, Веды штудировать да Йогой из Забвения выбираться, чтобы вспомнить, как билет на Сваргу заработать.

Забвение. Полное Забвение…

И наконец увидел «это».

Странно и необычно видеть себя со стороны, наблюдая отстраненно и спокойно за происходящим.

Вскоре всё окончилось.

«Озеро» вытолкнуло меня наверх как больше ненужный, отработанный материал или предоставляя временную отсрочку.

Давая на прощание свою «отметину», прожигая навечно ее на мне.

Идущему Впереди. Нерожденному, Носящему Печать.

Примечание к терминам.

Асуры — божества низкого типа.

Ракшасы — то же самое, что и асуры, еще ниже рангом.

Джанардана — одно из имен Кришны, дарующий всем благополучие.

Джива — душа любого живого существа.

Дурьядхана — главный отрицательный герой древнеиндийского эпоса «Махабхарата», старший из ста братьев-Кауравов.

Шикхадин — герой древнеиндийского эпоса «Махабхарата». Изначально родился как девочка по имени Шикхандини.

Сиддха — необычное умение людей.

Сура, Сурья — бог солнца.

Сварга — небо, один из семи миров в индуизме.

Старший, Средний и Я — воины-братья, сыновья царя Хастинапуры Панду и его двух жен. Юдхиштхира: Бхима, Арджуна.

Накула и Сахадева — братья-близнецы.

Шудры, вайши, кшатрии — касты людей.

***

«Озеро» утихнуло, и оно выплюнуло меня из себя.

Из внезапно загустевшей воды на поверхность.

Кое-как сориентировавшись в пространстве, поплыл, где те самые, увиденные, неизвестные проходы.

Хотя плыть незачем, я находился почти около отвесного берега, «Озеро» переправило само.

Выбрав место пониже и поднапрягшись, зацепился за выступы, с трудом подтягиваясь вместе с отяжелевшей экипировкой от странной воды.

«Вода» собираясь в крупные капли, притягивалась друг к другу и стекала медленно обратно в «Озеро».

Теперь можно и передохнуть, обдумывая произошедшее.

Похоже, «Озеро» Забвения, как окрестил это место, было Архианомалией еще неизвестного науке типа.

И питалась она водой, как я понял.

Справка.

Архианомалия — Аномалия очень большого размера, симбиоз разных видов. В отличие от одиночных аномалий, в Архианомалиях обыкновенные аномальные образования группируются в особом порядке, порождая причудливые элементы рельефа.

Иногда Аномалии скрещиваются с растениями–мутантами, порождая биологические Архианомалии, например «Соснодуб» или «Лоза».

Могут также взаимодействовать с элементами ландшафта, постройками, например «Бетонная ванна», «Железный лес».

После выброса аномалии, входящие в Архианомалию перемещаются внутри неё. Частота появления Архианомалий варьируется.

Так что мне «повезло» наткнуться на одну из Аномалий и почему-то остаться живым. Детектор аномалий остался в брошенном «КЗСе» — даже и не предполагал, что в пещере окажется такое «чудо».

Да все равно выбора нет, идти надо только вперед — первое правило Зоны.

Возвращение назад тем же путем — неправильное действие сталкера, тем более проводника.

Воспоминания, полученные в «Озере», сохранились в голове, правда, не так ярко и отчетливо, как находясь «там».

Все же они были понятны: к этому времени прошел Индию, немного разбирался в запутанных сюжетах Видений.

Наверное, потому они пришли ко мне, показывая странные картины из древностной жизни воительных существ.

Последнее, что вспомнил, изреченное там Старшим: «Ищи Ущелья Драконов… выход там… выход только там…»

И к чему тогда — ищи ущелье драконов? — непонятно.

Существовало еще одно Видение, но старался о нем не думать, так спокойнее на душе.

Вынул уцелевший фонарик, ощупал его: вроде целый.

И даже он включился, не китайское ведь..овно, оказывается.

Жить можно, даже нужно.

Приведя себя в порядок, наугад выбрав путь между двумя проходами, двинулся вперед упрямо, назло всем.

Вот смотрите, как это делается.

Как всегда, вы делаете первый шаг в пути, и с этого момента вы пошли дальше.

Одни! Совершенно одни, продолжая Путь, единственный и неповторимый.

Никто на свете его не повторит. Даже если будет стараться копировать.

И всё будет зависеть только от вас самих, как сложится будущее.

***

Взгляд Анны. События в пещере.

Тогда перед порогом Крест, собравшись с духом, прикрепился к веревке, выбрав момент, бросился в притихшую воду.

Ранее, ища выход из положения и наблюдая за рекой, Крест заметил, что поток воды временами ослабевает, как будто «там» перекрывают водяную задвижку.

Проплыв по воде, он аккуратно прошел стихший порог, закрепил «френду» с карабином, узлом привязал веревку к нему, сделав ее натянутой.

Далее он подал нам сигнал к прохождению участка.

За ним пошла я, толкая впереди себя рюкзак. Зацепившись за веревку карабином и руками, скользила сначала по воде, а после порога, над водой, цепляясь за натянутую, как струнка, веревку.

Снова дали знак оставшемуся там Михею.

Отвязав веревку и крепко обмотавшись ей, он тоже вошел в поток, где и поймали после порога.

Так прошли тот злосчастный порог.

Потом, проплыли немного по потоку, отыскали проход на сухие галереи громадной пещеры, куда мы отправились, идя в неизвестность.

Снова настала ночь, судя по внутренним часам человеческих биоритмов.

Стояла пронзительная мертвая тишина, нарушаемая журчанием и стуком падающих капель воды, стекающих по выпуклым камням потолка, по веткам причудливых сталактитов вперемешку с нашим приглушенным дыханием.

Вчера решили группой пройти, исследовать одну из многочисленных подземных сухих галерей пещеры.

Вместе с присоединившимся к нам после пропадания в «Стиксе», проводником Джоником.

Мы встретились неожиданно, случайно наткнувшись друг на друга, блуждая по вереницам катакомб бесконечной пещеры.

Он все-таки выжил там один, чему я очень рада.

Он ничего не рассказал нам о своих злоключениях.

Сказал, что просто заблудился там.

После приключений наш проводник изменился.

Но не внешне, а внутренне в нём стало нечто иное.

Все же я почувствовала своей интуицией.

Мародеры–сталкеры сюда в пещеру, в поисках редких артефактах Зоны, еще не добрались. По крайней мере вышедших обратно, на Большую Землю, сталкеров точно не было, поэтому выбраться отсюда нереально.

Я реалистка, терять вроде нечего, но не хотелось остаться навеки тут: медленно умирать, ожидая прихода тех самых мародеров, охотников за таинственным легендарным «хабаром».

Легенда Зоны Отчуждения.

История о Клондайке Артефактов, рассказанная на вынужденном привале, балагуром Михеем.

Конечно, приукрашенная им, для красного словца и красоты, живописуя нам такие детали, как будто он сам присутствовал при этом.

Клондайк — таинственное место в Зоне, скопление редких и сильных артефактов в большом количестве.

Тщательно охраняемое и скрываемое жрецами «Монолита».

А может сами жрецы придумали и распространили всю историю, чтобы сталкерам запудрить мозги.

Дело было так.

Как-то раз группа из пяти сталкеров ушла в глубокий рейд.

Опытные, все знающие старатели, не первый день ходившие по Зоне.

Тогда, в то время Зона не была такой опасной и жесткой.

Минимум аномалий, Выбросы редко случались, развелось мало бандитов и наемников, да и мутантов немного расплодилось.

«Монолит» не был таким монолитным. Земной рай, а не Зона.

«Монолит» — сектантская военизированная группировка, являющаяся одной из самых грозных сил в Зоне.

Сначала они были простой группировкой–сектой, не особо проявлявшей агрессию в отношении к обычным сталкерам.

Потом их разум был взят под частичный контроль группой радикальных ученых, «О-Сознанием», при помощи пси–волн, излучаемых «Радаром».

Также в Зоне присутствовали группировки «Свободы», «Долга».

Каждая со своей идеологией и позицией по отношению к Зоне.

«… Так вот, эти ребята забрались в самую глубь Диких Территорий.

Наступила ночь, они выбрали укромное место, устроившись на привал, все как обычно.

Сидят, ужин готовят. Вдруг, откуда ни возьмись, как черт из табакерки, выскакивает на них кто-то: то ли мутант, то ли зомбяк.

Приплелся он, значит, на огонек погреться.

Скрутили они его, связали для порядка.

Обыскали потом приблудшего, выяснилось что это, судя по одежде, странный жрец «монолитовец».

Как он к ним попал — так и осталось невыясненным.

Потому что они отошли от него, обсуждая ситуацию.

При обыске у него нашли загадочную бумажную карту с обозначениями и знаками. Пока судились да рядились, пленник захрипел: отдает богу душу, значит. Они к нему. Оказывается, у него была капсула с ядом, в воротнике одежды зашита.

Он её раскусил зубами.

Трясут его, выспрашивают:

— Что за карта, что там на ней обозначено?

Жрец перед смертью выговорил им несколько слов про нее:

— Смерть.. Там.. Клондайк… Артефактов.. Не нужно… Оно вам.

И всё, испустил дух он затем.

Сталкеры думали–думали, что им сделать тогда с картой.

И решили они все-таки рискнуть, попытаться урвать свой шанс от жизни судьбы–злодейки.

Набрали всякого снаряжения на Кордоне, у Сидора.

И ушли в тот квадрат. Хорошо посидели напоследок в Баре, предупредили всех присутствующих там, что они выходят в далекий рейд, в район Припяти.

Так больше их никто и не видел и не встречал с той поры.

Сгинули навсегда в том гиблом месте…»

Михей, закончив рассказывать легенду, затих, уйдя мыслями в себя.

Но вдруг он снова ожил, видимо, вспомнив еще байку, и забалаболил без остановки:

— А вот еще одна история. Ходил я тоже в рейд по этим Диким Территориям. И там первый раз в своей жизни повстречал «имитатора» в женском обличье. Как потом до меня доперло.

Но тогда я глазам своим не поверил.

Вот, казалось бы, есть красивые девушки на свете, да?

Ну она была просто… совершенство. Да. Вот понятие. Совершенство.

Такое ощущение, что мир вокруг нее черно–белый и размытый, она одна только в цвете и резкости. Как она двигалась! Я такого тоже никогда раньше не видел. У меня аж ком в горле встал.

Ну сдалась ей эта наука! Что ей тут, в Зоне, делать?

А к вечеру дело было.

У автовокзала, там девятиэтажка отдельная стоит.

Сначала тень в окне на первом этаже промелькнула.

Я «калаш» быстро с предохранителя снял, и тут смотрю, из подъезда выходит кто-то.

Мне глаза протереть захотелось, мало ли, чего от Зоны ожидать можно.

А она подходит ко мне. А я стою, как дурак, глазею на нее, автомат, правда, наготове держу, привычка уже.

Улыбнулась. Поздоровалась со мной.

А я слушаю и не слышу, всё на неё смотрю.

Она в оранжевом комбинезоне была, ярком таком, но не балахонистом, а почти облегающем тело.

Фигура у неё — что-то такое фантастическое!

Тут только до меня дошло, что я не слушаю совсем, что она говорит, стою и улыбаюсь до ушей. Она, оказывается, из исследовательской группы, с Янтаря. Спрашивала, есть ли у меня возможность ей помочь.

Ей?! Да я бы в любую аномалию ради нее полез!

Сказала, что она занимается этими, как их, мать его, эндемиками Зоны.

Ну, растениями, которые только тут встречаются.

Сказала, что она сбежала от группы, потому что с ними никакой свободы действий нет, и в одиночку зашла сюда.

Не знаю. Я поверил. Согласился помочь ей, притащить ей кое-что.

Через двое суток пришел на условленное место, как договаривались.

Раз пять чуть не накрылся, пока собирал обещанное.

Иду, а у самого в голове одна мысль: «Вот сейчас ее снова увижу!»

И ничего, не было никого там. Я даже дома того, где ее встретил, не увидел больше. Вот так. Но какая она была! Она же изнутри прямо светилась…

Умолкнув на секунду, Михей снова затараторил:

— А вот, был еще один случай у меня…

— Да ты задолбал своими историями, всё одно и то же у тебя! — осадил Джоник его на месте. — Тем более на ночь в «Стиксе». Давайте я лучше свою историю расскажу.

И Джоник начал неспешно рассказывать.

***

Взгляд Джоника. Ночь в пещере. Моя история.

Конечно, я такие истории тоже знал, много раз слушая байки бывалых сталкеров на привале, греясь у ночного костра где-нибудь на Кордоне.

И первые разы еще интересно слушать, но потом надоедало одно и то же переслушивать в сотый раз.

Перебив назойливого Михея, начал повествовать команде свой случай из жизни на далекой «гражданке».

Тот давний случай из моей жизни. Такой яркий, не совсем обычный.

Как-то раз был я в командировке служебной, в одном крупном российском городе. Дело было под Новый год, свободных мест в служебной общаге, да и дешевых номеров в гостинице не оказалось совсем.

Пришлось встать на постой у одной моложавой женщины, то есть снять комнату у хозяйки многокомнатной квартиры.

На командировочные-то особо не разгуляешься.

Так вот, время шло, все как обычно. Прошел Новый год.

После Нового года, перед Рождеством, нахожусь, значит, дома, решил выйти прогуляться немного, да сигареты закончились.

Идя в магазин, заметил одного мужчину, солидно одетого, шедшего навстречу. Он попросил прикурить ему, мы разговорились.

Началось с банальных взаимных, поздравлений с новогодними праздниками.

Далее он предложил угостить меня выпивкой в честь знакомства, мотивируя тем, что он в одиночестве, а пить одному, есть грех и алкоголизм.

Не поймите неправильно, но мне скучно тоже находиться одному дома. Хозяйка не счет, впечатление новый знакомый, оказывал вполне благонадежное.

Было темно, и потом, выйдя на освещенную местность, заметил, что у знакомого все-таки кавказская наружность.

Конечно, я не русофил, но доверия мало к таким национальностям.

А представился он мне изначально, как Николай Борисович.

Я и говорю ему: «Слушайте, Николай Борисович, а ведь ты не похож на Николая Борисовича. Признайся, кто ты есть на самом деле?»

Он отвечает, кстати да, вообще без привычного нам кавказского акцента, что меня и подвело тоже при знакомстве.

Отвечает он мне: «Ну да, я такой-то, с такой-то страны бывшей союзной южной республики».

Стоим мы перед супермаркетом и беседуем, а морозно, как сейчас помню.

Я стою, размышляю; вроде знакомый приличный, без грубости и наглости, логически объясняет мне ситуацию.

Тем что, если он сразу бы сказал, кто он есть на самом деле, то вряд ли состоялся этот поход в магазин и все прочее.

Знакомый новый добавил: «Если типа боишься, или не доверяешь — то все, расходимся по домам».

Подумав, я махнул рукой на все, сказав: «Ладно, пошли в магазин, там видно будет».

В супермаркете закупились всем, чем надо, причем оплатил знакомый полностью, несмотря на мое предложение оплатить часть покупок. Но, получил вежливый отказ.

Вроде все хорошо. Идем дальше.

Пришли домой на квартиру, где была хозяйка.

Я представил ей своего нового знакомого, как сотрудника с моей работы.

Почему нет, лицо вполне смахивало на русское, если особо не приглядываться. Акцента, как такового, нет. Так что все в порядке.

Как водится, выпили за знакомство, сначала понемногу.

Потом пошла беседа за жизнь: кто и что.

Представившись ему простым снабженцем, так как форменной одежды у меня не было с собой, спросил: «А ты кем трудишься, Назбек?»

Как выяснилось, это его имя такое — Назбек.

Назбек и отвечает, что он банковский работник.

Так-то оно и видно было, по его виду и одежде.

Одет он вполне респектабельно: костюм, белая рубашка, галстук, дорогие часы, все дела.

Но вот руки выдавали совсем обратное. Из них привычней держать автомат, а не авторучку. Из него банковский клерк, как из меня балерина.

В чем вскоре и убедился.

Выпив еще, вспомнили молодость: кто, чем занимался тогда. В смысле, боевкой.

Поэтому пошли между нами как бы шуточные спарринги, прямо в комнате, благо ее площадь позволяла. Раздевшись до маек, сцепились в «ударке», потом в борьбе.

Назбек прекрасно владел стилем, вин-чунь.

Он поделился некими секретами этого искусства, давая их мне.

У меня-то была только простая рукопашка. Что он в ней не видел?

Ну, такое. Подготовка сразу чувствуется. Кто на что учился, как говорится.

Переведя дух, пошли обкурить это дело на лестничную клетку.

Там и разговорились, вспоминая былые года молодости.

Оказывается, вместе воевали «там», по одну сторону баррикад.

Правда, в разное время. И по другим делам. Назбек был наемником.

Он потерял там своего лучшего друга, как и я. Такое вот общее у нас появилось.

Вытерев слезы от воспоминаний, он, докурив, спрятал свой окурок в спичечный коробок.

Я еще спросил его тогда: «Ты зачем так делаешь?»

Он отшутился: мол, не надо мусорить. Хотя на подоконнике стояла специальная банка для окурков и мусора. Мы вернулись обратно в квартиру, снова допивать бутылку.

Во время этого появилась хозяйка квартиры, присоединяясь к нашему небогатому столу.

Так мы и отметили то рождество втроем.

Хозяйка с Назбеком тоже нашли общий язык и мне ничего не оставалось, как снова идти в магазин, за… Ну, вы поняли, за чем.

В стаканах сухо, как будто жаркий зной в пустыне испарил всю влагу в них.

Вернувшись в квартиру, обнаружил, что Назбек и хозяйка напряжены: видимо, что-то произошло недавно, пока меня не было.

Пришлось налить всем для разрядки ситуации.

Потом еще, как говорится. Наливал я от души, по полной.

Вечер продолжался еще немного, у Назбека «крышняк» совсем сорвало.

Что-то там требовал от нас, мол, мы ему должны за что-то.

Возник пустяковый конфликт на пустом месте. Хотя стало не до шуток.

Опрокидывая столик с угощением, Назбек встал в боевую стойку.

Конечно, я знал, на что он способен. Поэтому, блокировав пару ударов и понимая, что мне не выстоять, я увернулся и бросился к своей одежде, где лежала моя «ксива».

Выхватив из кармана «ксиву», раскрыл ее и показал оторопевшему Назбеку.

Вскоре Назбек ушел из квартиры, бурча пьяно на арабском что-то себе под нос.

Захлопнув дверь за ним, приступил к допросу хозяйки, выясняя, что произошло между ними. Конечно, налив перед этим остатки алкоголя.

В итоге, как выяснилось, после моего ухода в магазин Назбек стал домогаться женщины.

Обещал золотые горы и деньги, очень большие деньги.

В ответ хозяйка, не будь она дурой, спросила: «А откуда у тебя такие бабки возьмутся? Ты же ведь „ара“, которые арбузами торгуют на рынке за копейки? Кем ты работаешь?»

Тот и ей и выложил, как есть: «Мол, я обычный киллер, заказ есть в вашем городе.

Просто приехал исполнить. Вот пока аванс, — кладя перед ней целую пачку пятитысячных купюр. — Но потом будут и большие бабки».

Вот тогда-то я и появился из магазина и зашел в квартиру, помешав разговору.

Не дав Назбеку договорить до конца.

Ну я после успокоил хозяйку, как мог, словами, что это все пьяный бред и все такое.

Но у самого кошки скребли на душе, что за хрень произошла такая.

Дня через три моя командировка закончилась.

Уже садясь в поезд на долгой остановке городского ж/д вокзала, случайно послушал новости по радио, где сказали, что вчера был убит чиновник из городской мэрии.

Кому дхарма, кому карма. Такие вот дела», — окончив этот рассказ я умолк.

Потрясенные сталкеры сначала молчали, а потом начали закидывать меня вопросами:

«Как? А что? И ничего?»

Но я быстро прервал всю эту ненужную дискуссию, отправляя всех спать и назначая себя в дежурство первым. Вскоре все задремали беспокойным сном, кроме меня.

Я перебирал всплывшие воспоминания того случая. И что я мог сделать.

Прямых улик против Назбека нет, кроме слов, которые еще надо доказать.

А киллер — вполне себе обычная профессия в нашей жизни.

Как токарь или пекарь. Только киллеру за вредность молока не дают.

Деньгами компенсируют. А прокол? Да какой прокол, в общем-то.

Человек не робот, у всех бывают такие сбои в поведении.

Киллер — тоже обычный человек, ему захотелось с кем-нибудь выпить водки, не привлекая внимания. Переспать с бабой.

Приехал исполнять заказ, а тут праздники, и решил немного расслабиться перед работой. Всё просто. Приехал, исполнил, уехал. Вся работа.

Ну, засветился он со мной и с хозяйкой. И что?

Искать его в муравейнике, городе–миллионнике? Хрень.

Сам потом крайним окажусь.

Оно же, начальство, скажет на ковре: «Как ты посмел с убийцей водку пить?»

Дальше рапорт на увольнение, в лучшем случае.

Если не пристегнут соучастником «заказухи». Оно мне надо?

Вы скажете, что это совпадение, что это пьяный бред.

Не знаю, я в совпадения не верю.

Самая лучшая ложь на свете — простая правда.

А чиновник, мне его не жаль. Его ведь не просто так заказали убрать.

Значит, было за что. Чиновник сам знал наперед на что подписывался.

Вот и пришла «ответка» от Мира. В виде киллера Назбека.

Все просто в Поднебесной устроено.

***

Взгляд Анны. События в пещере.

В каждой легенде есть доля истины: не просто так она создалась.

Поэтому мы были настороже: неизвестно какие ловушки нам приготовили неизвестные создатели пещеры.

Не знаю, как все, лично промаялась все ночные часы, открывая глаза при каждом шорохе.

Успокаивалась потом, видя широкую спину лучшего проводника на свете, неуспокоенного Джоника.

Проснувшись, снова зашагали, двигаясь в путь неизвестно какой длинный, и неизвестно, что нас там ждало, но, самое главное, у нас цель — выбраться отсюда живыми.

А с целью нам многое по плечу.

Я вертела головой, пытаясь охватить всё темное пространство пещеры около меня. Везде, насколько, охватывал взгляд, камни стен пещеры, и тоненькая дорожка из светлого песка, которая вела не понятно куда.

По ней мы шли, светя фонариками.

Я еще раз нащупала за спиной массивную «первичку»: как-то увереннее себя чувствовала, ощущая, что со мной боеприпасы и надежное оружие.

Проход пещеры стал узким, мы пробирались вперед гуськом, друг за другом. Песок под ногами сменился непонятного происхождения черной жидкостью.

Вдруг моих ног коснулось, непонятное по ощущениям, мягкое и живое, и я завизжала на всю пещеру. А направив свой фонарь и увидела, что это огромная черная крыса с большим хвостом, завизжала еще больше.

На мой крик тотчас прибежал Джоник, командир маленького отряда.

Увидев, что я ору из-за какой-то крысы, которой давно и след простыл, он очень разозлился.

— Сколько раз говорил себе: нехрен баб в отряды брать, всё равно набирают. — Проворчал он и пошел опять в начало группы.

Стало ужасно стыдно.

Орать из-за долбаной крысы — косяк.

Теперь Джоник точно считает меня истеричкой.

В расстроенных чувствах брела, смотря только под ноги и не поглядывая по сторонам.

Все молча шли вперед; стояла гробовая тишина, иногда прерываемая каплями воды да нашими шагами.

Мне жутко и ужасно одиноко.

Вспомнилось детство, когда мы с подругой Алиской залезли в пещеру на окраине старого городка, играя с мальчишками в прятки.

И как чувствовали себя победившими их, ведь они не смогли нас найти и лишь спустя время поняли, что заблудились и не знаем как выбраться. Страху мы тогда натерпелись, думали так и умрем захороненными заживо. Благо отец вовремя поднял тревогу и потом нашел нас.

Получила я тогда, конечно, но по делу.

Мы шли дальше, просвета не видно, казалось, это никогда не закончится. Однотипный пейзаж вокруг нас рябил в глазах. С моей буйной фантазией виделись лица людей и силуэты странных животных, сделанные из камней.

Ужасно страшно, мерещилось, что кто-то нападет на нас, но я старалась делать вид, что мне все равно: не хотелось опять вызвать недовольство командира.

Я так устала, не знаю сколько мы шли, выход никак не находился и мне казалось, что мы идем по кругу не продвигаясь ни на шаг к выходу на поверхность.

Всё время темно, часы у всех сломались из-за воды, поэтому не понятно, что сейчас — день или ночь. Внутренние биоритмы не срабатывали, потому что мы сильно утомлены.

Мы всё шли и шли, окружающий пейзаж не менялся: те же камни, мокрые стены, песок, вода. Не помню, кто первый не выдержал, но вскоре мы свалились пластом от усталости, пофиг что прямо на твердую землю.

Я вырубилась моментально, крепко засыпая.

Сон Анны.

…Но там пустота, когда закрываю дверь чердака собираюсь спуститься, слышится зловещий скрип двери и голос:

— Ты куда, я тебя жду…

Пытается вылезти говорящая кукла без головы.

Кричу и пытаюсь бежать, но мое тело обездвижено невидимыми путами. Думаю: все, конец.

Но вдруг кто-то вырывает меня оттуда, из сна, словно выталкивая.

Оказывается, не спящий Джоник взволнованно трясет за плечо, скидывая мой жуткий кошмар.

Сажусь на землю, тяжело дыша, как после марафона.

Крест с Михеем еще спят, сейчас, видно, кошмар обошелся без истошных криков. Подошла к источнику, умылась холодной водой: чертовы кошмары, давно их не было…

***

Растолкали вымотанных сталкеров от сна, и снова пошли вперед, ведомые проводником.

Я глупо надеялась, что Джоник знал, куда надо идти.

Вдруг услышала крик сзади: вопил Крест.

Его нога случайно попала в расщелину, как сначала подумали.

Мы пытались вытянуть, окружив толпой, выдергивая его из западни, но ничего не получалось. Вскоре поняли, что это очередная ловушка пещеры, хитро устроенный капкан.

Потолок и стены по бокам стали крошиться и обваливаться на нас, поднялась ужасная пыль и грохот приближающихся обвалов.

Джоник выхватил из моих рук скай–хук, и, вонзив его острием, стал как рычагом раздвигать каменные скобы.

Наконец, зажатая нога Креста выдернулась из жесткого капкана.

Тут нам пришлось бежать, поддерживая Креста.

Мы бежали со всех ног и, казалось, опережали только на миллиметр бешеную стихию.

Я почувствовала, что задыхаюсь. Бежать становилось невозможным, дыхание перехватило, хотелось лечь и лежать даже захороненной под камнями, казалось, они дадут прохладу и умиротворенность.

Когда я собиралась лечь и остаться в пещере навсегда, рядом со мной оказался Джоник.

— Ты что надумала, малахольная? Совсем мозгов нет.

Снимай «первичку»! — Джоник забрал у меня оружие. — Теперь полегче будет, побежали и не смей отставать от меня.

И почему-то я послушалась. Было в его голосе такое, которое заставляло ему подчиняться. Пока он возился со мной, мы упустили Креста и Михея из виду. Оставалось только надеяться, что они успели проскочить дальше, потому что везде были завалы из камней: они не переставали обрушиваться сверху.

Было страшно, да что там страшно, просто ужасно.

Подземная река прорвалась, под ногами бурлили черные воды «Стикса», разевая свою пасть и зовя нас к себе на ужин.

По бокам прохода продолжали сыпаться камни, выглядело так, что мы в аду и что не может быть хуже.

Джоник принял решение, что нам быстрее будет уйти сверху над завалами. Вверху потолка пещеры обнаружился колодец.

Сойдя с заваленной дорожки на высокую кучу из камней, Джоник махал скай–хуком, карабкаясь по стенкам колодца, потихоньку передвигаться вверх. Сначала выбрался он, затем я.

Потом мы снова побежали, спасая себя.

Поверхность галереи оказалась с уклоном вниз, но делать нечего.

Едва сбежали вниз по проходу, стены и нижняя поверхность, задрожав от натуги, с треском лопнули. Земля разверзлась, открывая пасть.

Из проломов хлынула вода, тотчас заполняя громадные расщелины и разломы, как после землетрясения, и всё вокруг.

Мы бы провалились туда, вниз, в кипящий разлом с водой и падающими камнями, но в последние мгновения Джоник успел одним ударом вбить скай–хук в стену. Другим движением швырнул меня на валун, торчавший из уцелевшей стены.

Успевая все это сделать, Джоник зацепился за скай–хук и повис на нем.

Вода падала прямо на него, Джоник, не удержавшись, скользнул вниз по стальному черенку скай–хука, поспевая, однако, схватиться за привязанную к нему веревку, пытаясь найти опору под ногами.

Пронесло.

Но вдруг у Джоника оборвалась веревка, не выдержав потока воды падающий на него сверху водопадом, и он стал падать вниз, прямо в пучину вечно голодной реки «Стикса».

Я в ужасе застыла на валуне, безмолвно крича, от стресса не зная, что делать. Отчаялась и думала, что осталась одна в чертовых пещерах, когда внезапно на мутную поверхность омута всплыла голова Джоника.

Он отплевывался от попавшей воды и пытался восстановить дыхание, но, самое главное, он жив.

Преодолевая течение, Джоник подплыл к валуну, я пригнулась к нему и протянула руку, помогая выбраться из воды.

Чуть придя в себя (благо, мы попали в скрытую зону: здесь не было воды и обвалов камней), устроили небольшую передышку на краешке земли, то есть камня. Снова надо двигаться дальше.

Джоник решил проплыть образовавшийся омут, когда немного успокоится поток. Вода подтапливала спасительный валун.

Пришлось бросаться в жижу, которая была когда-то водой.

Мы опять вернулись в ад, созданный из воды, потому что по-другому выйти из грота пещеры невозможно.

Не знаю, сколько мы плыли на пределе возможностей, но организм устал и делал все движения на автопилоте.

Я не замечала Джоника, мозг отключился, тело хаотично продолжало гребки руками.

Под напором течения меня вынесло на камни.

С трудом поднявшись на колени, выползла на берег прохода пещеры.

Затем стала осматриваться по сторонам, зовя Джоника, но его нигде не было видно. Вдруг он выплыл из воды: видно, смерть его не настала, продолжая с ним игру.

Потом снова бежали, не зная куда.

Я как всегда, вслед за Джоником.

Внезапно подвернула ногу на глубокой ямке. Вскрикнула, осела на каменную землю пещеры, и, как не старалась, встать не получалось.

Мне стало обидно до слез.

Отчаянный азарт жизни Джоника заразил, умирать не хотелось совсем.

Он успел только отбежать на пару шагов, но вернулся.

— Ну, что опять у тебя стряслось?

— Нога. — Всхлипнула тихо, сквозь зубы.

— Никаких больше женщин, ни в жисть, ни за что. — Ворчал, потащив меня под руку за собой.

Конечно, я сильно замедляла движения, но любой путь заканчивается, и мы тоже увидели яркое пятно света, спускающееся откуда-то сверху.

Оно настолько ярким с непривычки, что сначала подумала, что это галлюцинации.

Но свет всё приближался, наконец, подойдя к нему ближе, обнаружилось, что он льется, проникая через лаз, находившийся вверху.

Но это мелочи.

Джоник, как верхолаз, забрался наверх, потом помог мне тоже вылезти.

Мы на четвереньках от усталости отползли подальше.

Щурились на яркое солнце после подземелья, легли в траве, недалеко от грота пещеры и наблюдали, как вход пещеры засыпает.

Мы успели в последний момент.

Все-таки, мы еще нужны миру, раз смогли выжить там.

***

Взгляд Джоника. События в пещере.

Происходящее развивалось странным образом: стремительно и непонятно.

Видимо, пещера «проснулась», словно решив отомстить за нарушенный покой. Сначала неожиданно Крест попал в каменную ловушку.

Отобрав у Анны, скай–хук, который она держала в руке, приспособил острие между скобами.

Воздействуя как ломиком, надавил им с Михеем, раздвигая зажим, кроша камни на частицы. Скай–хук гнулся, испытывая удвоенную нагрузку.

Кое-как нога Креста выскользнула оттуда.

Но радоваться было рано.

Едва мы освободили его ногу, начался повсеместный обвал по проходам пещеры. Пришлось срочно уходить, экстренно меняя расположение.

Потом Анна на ходу, устав от всего, впала в ступор.

Так бывает, с приступом бессознательного пофигизма к собственной жизни. Пока приводил в чувства, разбираясь с ней, отбирая «первичку», мы отстали от передвижений Креста с Михеем. И конкретно.

Проход за ними обрушился, перекрывая выход, разделяя нас.

Разрушения смерчем пронеслись по всей системе галерей пещеры.

«Стикс» вырвался бешеным зверем, с шумом и ревом освободившись из каменной узницы, затапливая проходы, увлекая и подчиняя направленному потоку всё остальное.

Вода, радостно пенясь, дошла нам по пояс, стесняя телодвижения.

Перед завалом открылся «колодец», метра три высотой: пролаз на верхние этажи пока сухой галереи.

Больше медлить нельзя. Взобравшись на бугор завала, размахнувшись, воткнул скай–хук, делая точку зацепа.

Рывком подтянувшись, держась одной рукой за вбитый скай–хук, другой хватаясь за выступы, карабкался наверх по «колодцу».

Потом упираясь в стенки, помогая себе ногами в растяжке, вбивая скай–хук выше и выше, наконец, выскочил, и оказался наверху.

Да, опыт не пропьешь.

Тем временем Анна находилась по грудь в воде, тоже взобралась на бугор, пошатываясь от течения. Теперь надо спасать её, не мешкая.

Один конец обрывка веревки, завязал на смычке скай–хука, другой намотан вокруг запястья руки

Есть. Длины должно хватить.

Спустил скай–хук вниз Анне, она поняла без лишних слов, крепко схватилась за него.

Уперевшись ногами, принялся тащить Анну.

Было нетрудно: она довольно легкая, да и помогала, в растяжке упираясь ногами в стенки « колодца».

И вот она наверху, рядом со мной.

Но вода, не унимаясь, медленно заполняла «колодец», неумолимо идя вслед за нами.

Обойдя провал по краю, мы с Анной побежали дальше.

Дальше все события сплелись в один хаотичный клубок элементарной борьбы за выживание против ожившей пещеры, которая словно проверяла нас на живучесть…

Выбравшись из омута, опять случилась невезуха.

Анна подвернула ногу, неудачно наступив в скользкую ямку.

Пришлось тащить её на себе, почти взвалив на спину, пыхтя и шатаясь от усталости.

Издалека пробился свет, направляя нас к долгожданному выходу из прохода.

Выход на поверхность оказался наверху на высоте чуть меньше двух человеческих ростов.

Снова пришлось карабкаться, вцепляясь в щели и выступы, подыскивая точки опоры.

Выбравшись на свежий радиационный воздух, распоясался от ремня, свесившись вниз и подав один конец ремня Анне.

Она, схватившись за него, полезла наверх, помогая здоровой ногой, рывком отталкиваясь ею.

Когда голова показалась на поверхности, перехватившись, подхватил ее за подмышки, таща на божий свет тело.

Уфф. Вроде выбрались.

Тут земля под нами задрожала, осыпаясь вниз.

Обвалы и разломы разбушевавшейся пещеры чуть не достигли нас, хороня и засыпая вместе с собой «Стикс» и памятное мне черное «Озеро».

Отползли подальше от входа как раз вовремя: выход из пещеры, или могильного склепа, обвалился.

Мы лежали на траве отдыхая после всего, и, вдыхая сладкий воздух жизни, не могли надышаться им.

Крест с Михеем выбрались чуть раньше из пещеры, и, заметив, подбежали к нам, лежащим на траве.

С радостными возгласами, что мы остались живы, бросились на нас, чтобы обнять.

— Ладно, ладно, хватит уже, — немного грубовато осадил их.

— Продолжаем движение. Крест, что там у нас с оружием и аптечками?

Моя «гроза» находилась в бесценном рюкзаке Бороды, который несли, а потом спасли от всех напастей сталкеры команды.

«Первичку» Анны, когда забрал у нее тогда в пещере, утерял.

Утопил где-то в мутной воде, отдавая некую дань «Стиксу».

Аптечкой нужно починить ногу Анны: обезболить, чтобы она не стесняла движения, а так нога должна сама пройти через сутки–двое.

Что и сделали, вколов ей местный анестетик, потом я вынул из перевязи и отдал ей «форт» с пятью обоймами.

Хотя бы что-то будет, для прикрытия наших спин.

Свою полуразобранную «грозу» из рюкзака достал, быстро собирая, примыкая на свои места: глушитель, магазин, прицел.

Забрал часть боекомплекта, подходившей под «грозу».

У нас с Крестом, у которого имелся снайперский «винторез», одинаковый патрон.

Крест, тем временем, отойдя поодаль, осмотрел предварительно близлежащую местность из собранного «винтореза» на предмет мутантов и определения местоположения.

Вернувшись к нам, доложился, рассказывая обстановку.

Мы оказались где-то на окраине бывшего пригорода, недалеко от болот.

Впереди лежал, простираясь к востоку безлюдный Мертвый Город.

«Мертвый Город»

Нам бы впору запеть детскую песенку, от радости, что снова мы остались живы и наш поход подходит к завершению:

«Мы в город изумрудный, идем дорогой трудной, дорогой не прямой,

Заветных три желания, исполнит мудрый Гудвин…»

Да только в городе нас никто не ждал, про Гудвина тоже пока не было слышно.

В разрушенном городке нас ждали снорки, да голодные зомби.

Так что, особой радости у нас не чувствовалось, наоборот: тревога и напряжение, ожидания чего-то неизвестного…

Мертвый город.

Раньше, в начале становление Зоны, Мертвый город был крупным блокпостом «Свободы». Со временем группировка «Свобода» обосновалась на Армейских Складах, покинув зловещий Город.

Потом там хозяйничали ученые, что-то химича и экспериментируя в местной лаборатории возле Города.

Но и они покинули его, только изредка прилетая сюда на вертолетах

Пустующий Город заняли мутанты Зоны.

Превратив его в город зомби, бюреров, контролеров, и слепых псов.

После каждого Выброса в Город направляется новая волна «зомби».

Они стекаются сюда со всей Зоны.

«Живут» в Городе, словно ничего не произошло, деловито снуют по улицам, «спят» в пустующих квартирах, и… не любят живых.

Время от времени происходит странное явление, зомби активизируются, становятся особенно агрессивны, а может у них резко обостряется сознание и появляется потребность… умереть.

Сталкер, по кличке Журналист, был в этом Городе.

Зомби, если их накормить, что-то лопочут о нем: «Ты добрый, ты как Журналист».

А при имени Стрелка, они впадают в ужас и пытаются убежать.

Кроме этого они лопочут что-то о своей несчастной голове и каком-то дятле. Также появился там, некий таинственный Хозяин Мертвого Города, однако подчинив всех мутантов себе.

***

История Анны. В Мертвом Городе.

Я не помнила, сколько дней мы шли по этой чертовой, пропащей Зоне.

Все дни и сутки в моей памяти, слились в один непередаваемый ужас.

Мы прошли каньон, туннель, потом « Стикс» со злобной пещерой, из которой выскочили в последний момент.

После недолгого привала снова шли, сейчас обследуя край пригорода, обходя кусты и редкие деревья, покрытые редкими пожелтевшими листьями.

Джоник со сталкерами двигались очень осторожно и тихо, мягко ступая по траве, буквально всё подряд, ощупывая прицелами метр за метром.

Ещё изредка бросая камешки, заранее собранные на привале, в подозрительные места, чтобы не наскочить на случайную аномалию.

Я очень устала, ныла и болела подвернутая нога. Мне хотелось просто лечь посреди дороги и сказать: «Все, дальше без меня».

И умирать, смотря в закрытое, словно пленкой, черно–синее небо Зоны.

Оно здесь неживое, казалось игрушечным, сделанным из картона, покрашенное небесной краской.

Всё остальное окружающее, тоже навевало тоску и депрессию.

Стоящие вдалеке, разрушенные и заброшенные дома, без жизни.

Не птиц, не животных, Мертвый Город, одним словом.

Даже мутанты, куда-то подевались.

Одни мы — бродили здесь, в поисках не понятно чего.

Ладно я, у меня определенные цели, искала папу, и задание от «комитетчика».

Ещё вела сюда идея фикс, удостовериться в том, что он действительно погиб, и его нет на земле.

Если же он погиб, то он должен быть похоронен, как положено, всем умершим.

Хотя ему, наверно, плевать, где лежит бренное тело.

Так что, не зря здесь, скиталась по Зоне.

Что руководило другими, пока разбиралась.

Некоторые надеялись поживиться и найти что-то особенное, что можно будет продать подороже, или просто пришли сюда за деньги.

Я ни с кем не дружила, близко не общалась, кроме Джоника.

Нет, с ним мы тоже особо не общались, но он как-то был ближе мне. Наверно потому что, ему тоже нечего было терять.

По слухам: он потерял жену и сына, потому подался в Зону, чтобы не сойти с ума.

Из раздумий меня вывел, как раз, тихий и хриплый голос Джоника:

— Анна, хватит спать на ходу. Судя по навигатору, приближаемся к месту, где была последний раз отмечена, ваша экспедиция и твой отец.

Спустя некоторое время, показался покореженный остов пассажирского вертолета, уткнувшийся носом в землю, с согнутыми лопастями винтов, вырванной дверью в грузовой отсек.

Пилотная кабина разбита в хлам, видно, что там ничего не уцелело, да и не могло, при таком чудовищном столкновение.

Возле вертолета, лежали разбросанные тут и там трупы, одетые в оранжевые комбинезоны «циста», вместе с военными комбезами, камуфляжного цвета.

— Анна, останься здесь, на всякий случай, мы сами, там всё посмотрим, — услышала успокаивающий, низкий голос Джоника.

Я впала в ступор, садясь на траву.

Казалось, вот она моя цель, я дошла до отца, должна всё бросить и побежать, сломя голову туда, к вертолету.

Но что-то меня держало на одном месте, бессмыслица какая-то.

Время замедлилось нереально, расплываясь в глазах.

Состояние, предчувствие неотвратимости судьбы, что слишком поздно я пришла, нельзя ничего исправить.

Спустя целую вечность, подошел Джоник, помогая мне встать, пойти рядом с ним к разбитому вертолету.

Я шла рядом, не понимая куда, не хотела видеть то, что он мне хочет показать.

Потому что, пока я не видела труп отца, ещё теплилась надежда в душе, что всё обойдется.

Он не сказал, где находиться труп отца, потому почему-то представилось, как мы забредем в какой-то полуразрушенный дом, и там будет сидеть и ждать, мой отец.

Замученный, усталый, но главное — живой.

Он улыбнется так по-доброму, и так с детства знакомо, обнимет меня, а я опять буду чувствовать себя маленькой девочкой, которой спокойно и безопасно, потому что рядом папа.

Я и не заметила, как по щекам потекли слезы и поняла, что плачу, когда уткнулась носом, в пропахшую дымом мастерку Джоника.

Не любил он женских слез, как и все мужчины, но повод существенный, потому он просто поддержал за плечи, давая мне выплакаться.

Тогда, на подходе к вертолету, чутье не обмануло проводника, скоро увидела, развевающие полы папиного кожаного плаща, свисавшие с покореженных лопастей, и поняла, что он где-то рядом.

Времени прошло много для разлагающего трупа, поэтому узнать отца было не реально, если бы не вещи, которые я сама ему давала перед пропажей, и его неизменные механические часы на цепочке, как в старину.

Отец был помешан на старых вещичках.

Часы наполовину выпали из ладони, зацепившись короткой цепочкой за несколько пальцев, циферблат треснул, но стрелки упрямо шли и даже показывали правильное время.

Я как в тумане, делала то, что говорил Ник, он был рядом со мной.

Джоник аккуратно сложил в плащ, обглоданные останки отца, намериваясь видимо захоронить их, где нибудь в другом месте.

Потом мы снова куда-то шли, я просто шла вперед, не замечая дороги, ничего вокруг, даже выстрелов и мутантов.

Помогая Джонику нести останки папы, в импровизированных носилках.

К вечеру, Джоник скомандовав «стоп», решил остановиться, видя небольшой курган.

«Приметное будет место», — сказал при этом, конкретно ни к кому не обращаясь, но все поняли.

Ребята сталкеры, по его просьбе, выкопали ножами и руками, неглубокую яму, на вершине кургана.

А я стояла там, бездумно смотря в одну точку, и не верила, что это конец!

Все! Больше не будет ворчаний, и любящих подтруниваний, больше никогда он не поведет меня на озеро в парке кормить лебедей, больше никогда не улыбнется, виновато признавая, что в чем-то не прав.

Никогда — страшное слово, отрубающее всё…

Единственный момент пришла в себя, когда Джоник хотел бросить часы в землю и закопать их вместе с отцом навсегда.

Но я не смогла расстаться с частичкой отца, поэтому вцепилась в них, благо Джоник всё понял и оставил в покое.

Когда последний ком земли, закрыл импровизированную могилу, сталкеры соорудили подобие надгробия, поставив друг на друга несколько валунов.

Я осталась здесь, сама не зная, что теперь делать.

Хотелось побыть одной, вспомнить отца и попрощаться с ним.

Не знаю, сколько просидела на склоне холма.

Я видела отблески костра с нашей стоянки, через окошки, где-то в одиноком здании.

И только когда решила, что пора возвращаться, заметила, что Джоник все время был рядом, сидя со мной.

Он обнял меня, потом почувствовав такую нужную дружескую поддержку, я не выдержала, снова расплакалась, а потом всё ему рассказала.

Все-таки, я обычная слабая девушка.

Я устала все решать сама, поэтому так все и вышло.

Всё, всё. Да, про то самое, мое секретное задание, полученное тогда от «комитетчика».

И спросила, что мне делать дальше.

***

Взгляд Анны. Событие неделю назад.

— Пройдемте в кабинет, там я вас ознакомлю, с вашим непосредственным заданием, заодно подпишем о не разглашение гостайны, — распахивая передо мной дверь приемной, проговорил суровый чиновник.

Дверь аккуратно закрылась, затем беседа продолжилась за закрытыми дверями директорского офиса, откуда сам директор института, тактично удалился.

— Значит так, Анна Петровна, — присаживаясь в кресло начальника, проговорил «комитетчик», кладя на стол папку, доставая из нее листы бумаг с ручкой.

— Присаживайтесь, ознакомьтесь и подпишите о неразглашение.

Отодвинув стул, от ряда других стульев, присела в ответ на предложение, беря протянутые бумаги с ручкой.

Не особо листы прочитывая, ведь я нервничала и особо не вчитывалась в слова, всё равно они разбегались в мокрых глазах.

Я подписала листы, где стояли галочки в нужных местах, затем передала их Арнольду Александровичу.

— Очень хорошо, — похвалил «комитетчик».

— Итак, задание у вас, Анна, будет такое. Сначала посвящу в предысторию всего, в общих чертах, так сказать.

«Отступник», прототип, разрабатывался в лаборатории Х–16, около городка–32, сейчас называемым Мертвым Городом.

Но лаборатория, затем городок, были захвачены мутантами.

Под началом, некоего всесильного мутанта, именуемым «Хозяин Мертвого Города». Образец «отступника», тоже был оставлен там, к сожалению.

Арнольд Александрович, раздраженно и злясь, постучал пальцами по столу:

— Раздолбаи!

Немного успокоясь, он продолжил дальше:

— Все предпринятые попытки, достать его оттуда, оканчивались неудачей. Или в самом начале, или в середине операции.

Было, и есть мнение, что нашего «отступника» подчинил себе этот самый мутант, под полное психическое влияние.

Ваш отец, в последнею, то есть в крайнюю, командировку, должен был, кроме исследований, запустить наш стационарный психогенератор, установленный давно в Х -16.

Генератор, активирует в свою очередь «транслятор», новый прибор, смонтированный на переносной вышке, возле входа в лабораторию, предпоследней экспедицией, к сожалению, тоже пропавшей.

«Транслятор», перебьет воздействие мутанта, переподчинив образец нам, то есть ученым, тем самым позволив взять «отступника» под контроль, давая ему свои команды.

При вашем отце, должны быть часы, с вмонтированным в них, экстренной кнопкой брелком, активирующим установку психогенератора, находящимся в лаборатории Х–16.

Кроме кнопки, в часах добавлен gps–маячок, сигнализируя нам о срабатывание кнопки.

Так вот, сигнал с «маячка», так и не поступил нам.

Ваша задача, в случае смерти отца; найти, опознать и взять эти часы себе. Подобраться ближе к самой двери входа лаборатории Х-16, нажать кнопку на часах.

Далее дело техники. Под воздействием нашей трансляции «Отступник» сам придет на базу ученых, к «Янтарю».

Теперь о вашей заброске.

Вертолеты не могут в данный момент, высадить возле городка–32, вашу поисковую группу. По сведениям разведки, «Монолит» усилил пси–воздействие, недавно включив на полную мощность «Радар».

Таким образом, все подходы воздушные и наземные, к городку–32, перекрыты.

Потому нужно будет добираться другим путем, действовать малой группой, не привлекая излишнего внимания.

Сам вход в лабораторию расположен, в пригороде городка, на склоне ущелья. Координаты экспедиции и Х-16 здесь, в конверте.

— Вам всё ясно, Анна Арбалевская? — спросил «комитетчик».

Я утвердительно, покачала головой: да, вполне.

Арнольд Александрович протянул конверт:

— Там билеты, пропуска, деньги, документы. Все что может понадобиться, вам в дороге.

Рывком поднявшись со стула, схватила конверт, готовясь бежать, спасая отца, но «комитетчик», спросил около двери, наконец, ставя в известность:

— План эвакуации оттуда не предусмотрен. Вам самим, придется выбираться оттуда. Это билет в один конец, вы меня понимаете?

Презрительно посмотрела на него, выражая ему всю ненависть, и хлопнула дверью, так что затряслись стенки кабинета.

Только и сказала напоследок:

— Плевать! Меня это не остановит! Там мой отец!

***

Взгляд Джоника. Мертвый город.

После похорон отца Анны, я долго сидел рядом с ней, незримо поддерживая.

Потом пошел небольшой дождь, тоже скорбя вместе с нами.

Сквозь слезы и капли дождя Анна, рассказала тайну.

Да, вот история! — и куда я вляпался в очередной раз, да и другие сталкеры.

Так и чувствовал, что дельце пахнет жареным.

Не просто жареным, а очень и очень хреновым.

Что уж теперь, как я мог ей ответить на её вопрос: «Надо вылезать из унылой задницы. Больше вариантов нет».

Михей с Крестом остались там, на стоянке на ночлег, в одиночном здание на отшибе, который мы зачистили днем завалив двоих вялых зомби, готовя немудреный ужин.

Там у вертолета, мы изрядно нагрузились дармовым добром, под самую завязку, обобрав трупы, взяв с них, что должно нам пригодиться.

Им то, уже все равно, а нам пока нет.

Выбрали четыре исправных автоматов «АК-105» сотой серии, подбирая на каждого члена группы. Один из них, оказался с подствольным гранатометом, да ещё с запасом подствольных гранат.

Вот это подарок мне.

Набрали подсумки с рожками, рюкзаки с барахлом и консервами.

Заодно собрав документы и флешки ученых, вдруг пригодятся.

Вместе с разными приборчиками, детекторами.

Себе лично, взял комбез «берилл» с разгрузкой, сняв его с военного, раздевая полуразложившийся труп.

Немедля надевая все на себя. Да к черту брезгливость.

Аккуратно рассовывая по разгрузке, обычные гранаты, особые для подствольника.

А то чувствовал себя, как голым в диких джунглях.

Крест и Михей тоже последовали примеру, подыскивая себе подходившие им по размеру «бериллы», хотя выбор тут невелик.

Здесь не магазин, выбирать не приходилось.

Как говориться, бери что дают.

Они ведь, как и я, скинули свои неисправные «КЗСы» ещё в пещере.

И как их так угораздило? Эту неудачную экспедицию.

Такой вопрос нас тревожил. Версия у нас такая: при подлете на малой высоте к городку, пилоты попали под пси–воздействие контролеров.

Вертолет, потеряв управление, войдя в штопор, носом врезался в землю.

Если кто из экипажа, выжил при падении, но выскочив из «вертушки», они снова оказались под гипнозом контролеров, далее их добили и обьели тела — снорки и слепые псы.

К тому же, приметил ещё одну странную особенность, смерти членов экспедиции, осматривая их тела.

У некоторых трупов, были свернуты шеи, как у тряпичных кукол.

Да, кто это сделал, обладал поистине нечеловеческой силой, сработать так, невзирая на комбинезон защищавший шею надо постараться.

Видимо их ждали, то есть нападение было заранее спланированным и подготовленным.

Выходит, что кто-то из наших, предупредил «их» об экспедиции.

Но кого и зачем? Тупых зомби и псевдособак. Конечно, контролеры на порядок умнее их, но всё-таки. Полный бред.

Правда, после откровений Анны, немного прояснилось, что в городке обитает какой-то необычный мутант — Хозяин, этого города.

Эх, хе-хе. Да, дела наши грешные. Что твориться в этом мире.

Надо идти и рассказать им всё, принимая общее решение.

Скрепя душой и сердцем, побрел рассказывать сталкерам, наши невеселые новости.

Обратной дороге нет. Никакой.

Была одна дорога назад, через старый туннель, но я сам его взорвал. Пришлось мне тогда так сделать.

Если оставаться здесь, как вариант, но все когда нибудь заканчивается: патроны, еда.

Мутанты, рано или поздно, нас сожрут сами.

Смотрим, что у нас есть, в подитоге?

Читаем правило первое: идти только вперед, стараясь подороже продать свои жизни.

Крест с Михеем безучастно сидели и молчали при этом, без особых эмоций, как рыба об лед. Михей выковырял из карманов губную гармошку, принимаясь наигрывать на ней легкий мотивчик.

Крест достал КПК, включая его, начиная с кем-то соединяться.

Понятно, всё с ними. Переваривают инфу.

На ум пришел метод «колодца».

Это когда, а может быть, и в реале такое было, в древности; человека скидывали на дно глубокого колодца, он сидел там, искал варианты решения, как выбраться оттуда.

Наверное, так и возникли все эти явления: левитация, телепортация.

Так вот, меня больше занимал, старый умозрительный метод, находиться на дне старого, глубокого «колодца».

Тогда единственной мыслью будет мысль о том, как оттуда выбраться, и с отчаянием будешь выискивать путь спасения, с утра до позднего вечера.

Эта единственная мысль, будет занимать всё наше сознание.

Когда ум человека, так сильно сосредоточен на одной единственной мысли, странным и удивительным образом, происходит внезапное внутреннее пробуждение.

Все поиски и раздумья прекращаются, появляется чувство; что — то, чего вы хотели, находится здесь, что вы и мир остались на том же самом месте, но проблема теперь впервые успешно и удовлетворительно решена.

В самой голове.

Но метод не сработал сейчас, видно нужно время.

Зато пришла в голову, неожиданная мысль: «Да значит, „там“ наверху, сидит какой-то „кукловод“, незримо дергая нас за ниточки».

Ещё меня не оставляла мысли, о встроенном воспоминание, полученное из «Озера» — ущелье драконов. К чему это оно?

Идти на склон ущелья? Где находилась лаборатория Х–16.

Вопросов больше, чем ответов.

Вернулась к нам в дом Анна, сосредоточенная и молчаливая, подоспев к завершению моего монолога.

Всё поняв, по сразу сделавшимся угрюмым и злым лицам сталкеров, она тихо опустилась, забиваясь в уголке, как мышка.

— Михей, есть что у нас, помянуть? — обратился к сталкеру.

— Счас, посмотрю, вроде заныкал пару фляжек со спиртом, ну эти, с вертолета ещё, — немного путано объяснил Михей.

Понятно, стресс у него:

— Ладно, не бомби. Разбавь и разлей.

Посоветовал ему, добавляя:

— На всех.

Михей кинулся исполнять просьбу, шебуршась в нашем барахле, ища спирт и бутылку воды. Тушенка в консервах подогрелась, Крест уже начал её открывать ножом.

Так, надо провести воспитательную беседу, с личным составом, для поднятия общего духа команды.

Примерно, как замполит или комсорг, в роте.

Да, никогда не представлял себя в такой роли.

Стаканов на всех не нашлось, что ж, придется по очереди.

Разбавив спирт водой прямо во фляжке, налив смесь в емкость, Михей подал мне. Взяв спирта, подошел к Анне, сидевшей в угле, передовая ей посудину со словами:

— Анна, возьми, помяни отца.

Она послушно взяла в руку, как автомат, поднесла ко рту, принимаясь медленно глотать горючую смесь.

Выпив до конца, она закашлялась, от горечи и крепости, видно Михей слабо разбавил пойло.

Похлопав её по спине по-дружески, взял под руку, силком таща к нашему костру, где стояла немудреная закусь, на простом деревянном ящике.

Садясь возле ящика, она отдала пустой стакан Михею.

Он налил, снова передовая мне посудину. Что ж, уважим.

Смесь ожгла рот, я выпил одним глотком, словно вливая в себя лекарство.

И правда, Михей, слабо разбавил спирт, пожалев воды.

Даже мне, привычному, пришлось давиться, со слезами на глазах.

Ладно, пойдет.

Я передал емкость дальше, приступая немного закусывать.

Прерываясь на краткий спич:

— Друзья, хватит дуться на Анну. Она вместе с нами, прошла путь сюда. Она тоже, вместе с нами, сидит в одной лодке. Согласен, совершила она ошибку, и что теперь с ней делать, прикажете? Расстрелять? Сейчас, каждый человек на счету в команде. Без нее, нам тоже придется не сахар.

Она искала отца, это была её цель, и немного оправдывает.

Короче, я предлагаю, не искать виноватого, а думать варианты, как жить дальше, что делать с кнопкой. У меня все.

Да, речи толкать, я всегда был, не особо мастак.

Сталкеры, выпив и помянув, подобрели, закусывая, дружно закивали головами, поддерживая.

— Кстати, Крест, ты КПК включал и юзал, что там свежее в Зоне, твориться? — обратился к нему.

Отставив банку тушенки, откашлявшись Крест, сначала сам освоив новости, начал делиться последней инфой:

«После нашего начала рейда, в Зоне творилось нечто странное.

Все военные силы, ждали приказа — начать глобальную зачистку Зоны, от сталкеров, всех без исключения. Будь то бандит или «монолитовец».

Готовилась совместная операция, под кодовым названием; «Фарватер».

Далее.

Все группировки, спешно вооружались и сплачивались, словно готовясь к настоящей войне между собой. Как дворовые шавки, которые завидя большой кусок мяса, будут грызть друг друга, с остервенением.

Даже Вольные, тоже сбивались в большие отряды, двигаясь всеми квадами на Кордон, или сосредотачиваясь возле него».

Понятно. Шаткое перемирие в Зоне готово лопнуть в любой момент, унеся с собой сотни жизней. Были раньше дрязги–разборки конечно, не без этого, но это так, мелочи, по меркам Зоны.

Ну завалят бандосы, какого нибудь зеленого первохода.

Или «свобода» с «долгом» выйдут постреляться, деля территорию, так сказать, поразмяться немного.

Бывало так, что наемники прикончат по заказу, парочку сталкеров, из-за артефактов или ценного хабара. И все!

Вот так новости! Час от часу не легче.

Вот так «друг» — фрукт полковник Калязин, обещал же мне, вытащить нас отсюда, в случае форс–мажора. Теперь хрена с два, помощи от военных: ни снаряги, ни еды, сброшенных на беспилотном дроне.

Ясно, смутной и неясной помощи, даже обещания о помощи, теперь явно ни от кого не дождешься.

Да и там им тоже видимо несладко, ожидая и готовясь к большой заварушке.

Что ж: у них намечается своя «каша», у нас своя.

Перейдем к делам нашей группе.

Распорядившись насчет ночного дежурства, я разрешил сталкерам, принять ещё немного спиртяги, для сна.

Первым в дежурство назначил себя, потом Михея, за ним следовал Крест.

Мне нужно обдумать ситуацию, привести мысли в порядок.

***

Взгляд Анны. События на стоянке.

Когда всё рассказала Джонику, мне стало очень легко на душе, зато он напрягся, как старый хищник почуявший опасность.

Видно, как у него мысли бегают в голове, решая, что нам делать дальше.

Надо рассказывать обо всем, остальным сталкерам, мы все-таки, команда, но мне стыдно смотреть им в глаза.

Поэтому я малодушно предоставила это Джонику, сказав ему, что мне надо ещё остаться возле могилы и подумать.

Походила в темноте по темной пустоши, и пошла к стоянке, решив, что Ник уже должен всё им рассказать.

Зайдя в дом, почувствовала гнетущее напряжение воздуха, он просто звенел от гнева и злости, мне казалось, что сталкеры готовы меня убить.

Потому, не говоря ни слова, я забилась в свободный уголок, сидя там тихо–тихо.

Разрешил ситуацию, как всегда Джоник, не зря он был нашим предводителем.

Он сказал Михею, чтобы тот разлил всем спирт помянуть отца.

Первый стакан со спиртом, почему-то принес Джоник мне.

Спирт был очень крепким, видно Михей его мало разбавил, но я выпила все до дна, как воду. С непривычки алкоголя, я потом долго кашляла, потом спирт ударил в голову смягчая потерю отца.

Джоник, выпив порцию, произнес слова в мою защиту..

Парни подобрели, выпивая спирт, и не смотрели злыми волками.

Затем мне дали зонное прозвище, видимо, по цвету рыжих волос, или потому что я хитрая как лиса.

Ладно, Лиса так Лиса.

Мы стали решать, что делать дальше.

Крест рылся в КПК, и рассказывал нам последние новости.

Перспективы плачевные. Но мы не унывали.

Джоник назначил дежурных на ночь, приказав всем держать «первички», под рукой наготове, давая мне тоже, русский автомат.

А я, присев на пол снова в углу, чтобы не дуло, закрыла глаза, стараясь уснуть, полностью застегнув комбез, сверху кладя выданный автомат.

Будет день, будут новые мысли, что делать дальше…

***

Взгляд Джоника. На стоянке.

На следующее утро, как рассвело, группа сталкеров пребывавшая на стоянке, поднялась, оправилась, как обычно начиная новый день, приступая к своим обязанностям.

Кто-то готовил завтрак, кто-то шел в неглубокую разведку, проверяя близлежащую территорию, кто-то возился с КПК, проверяя связь, а кто-то всем этим руководил.

Вы спросите: «Неужели ничего не произошло, за ночь?»

Собственно, ничего не произошло такого, за время ночных дежурств.

Именно, ничего. За исключением, небольшой детальки.

Я нажал кнопку, ту самую кнопку на часах, с gps–маячком.

Как это произошло?

Ну как, вся команда задремала, уснув после тяжелых дней.

Как вы помните, первым дежурить стал я.

Во время дежурства, размышляя о вопросах требующих решений, в голову пришла шальная мысль: «А что если, нажать эту кнопку прямо сейчас? Интересно, что произойдет? В итоге».

Надо пробовать, применяя метод научного тыка.

Аккуратно подкравшись к невинно спящей Анне, нащупал у неё часы, вытащил их, потом отходя немного назад, на всякий случай.

Огромные старинные часы, в диаметре больше шести сантиметров, карманного типа, на цепочке, но можно и на шее их носить при особом желание, правда, они тяжелые, как небольшая гирька.

Такой карманный хронометр. Таким и убить можно, при желании.

Но кнопки не обнаружил.

На них вообще нет кнопок, или похожего на них.

Ни колесиков завода часов, ни перевода стрелок и дат. Ничего.

Снова задачка. Так, так.

На циферблате было написано — «Loehr Patent Perpetual».

Что бы значило? Неужели автоподзавод?

Крутя, вертя часы в ладонях, случайно поддел заднюю крышку часов ногтем. Она откинулась, открывая доступ, ещё к одной крышке.

Видимо, защищающий механизм часов.

Придется использовать острие ножика.

Подцепив кончиком ножа, аккуратно крышечку часов, мне на сей раз открылся обзор к часовому механизму.

Вот он, маячок.

Сбоку механизма, по кругу, залиты в эпоксидке: микросхемки, батарейки, пружинки антенн, малюсенькие платы, все такое.

Кроме всего, там находилась крохотная кнопочка.

Понятно, как поется: «Нажми на кнопку, получишь результат».

И я нажал, кончиком ножичка.

Ничего не произошло, только несколько раз мигнул зеленый глазик микросхемы. И всё.

Далее, как ни в чем не бывало, положил часы назад, Анне в карман комбеза, продолжая снова дежурить и думать.

Но больше ничего не надумалось, потом разбудил Михея, когда пришло время, заваливаясь сам в неглубокий сон, на жестком полу.

Я же говорю вам: «Ничего тако…»

— Вот черт! — вдруг заорал Крест, спокойно сидевший дотоле с КПК, как ужаленный, или словно видя нечто ужасное.

Все с изумлением, посмотрели на него, как спрашивая его:

— Что такое стряслось?

Крест, запинаясь, переводя дыхание, как после тяжелой пробежки, с трудом выговорил:

— Ракеты, скоро, там прилетят.

Показывая рукой на небо и затихая.

— Да говори ты толком, не части, Крест дорогой, — постучал по спине, приводя в чувство. Хотя мне все стало понятно, с полуслова.

Видно, мое невинное нажатие кнопки, так повлияло на ситуацию.

Придя в себя от неожиданности, Крест сбивчиво начал объяснять наше положение.

Поутру Крест полез в КПК, узнавать последние новости, как обычно.

Случайно связался с другом, ученым хакером, пробить последнюю обстановку в Зоне.

Тот тоже, чисто случайно влез на запароленный военный сайт, одного силового ведомства, в раздел личных сообщений.

Узнавая при этом, некий высокий приказ:

«Совершить специальный огневой удар, в район квадрата городка–32.

Силами воздушной поддержки, семью вертолетами К–52.

Определить время вылета, через шесть часов».

Хакер, тут же скинул инфу Кресту, а Крест уже нам, сбиваясь на каждом слове.

Такая вот вышла цепочка.

Так–так. Вроде понятно.

Видимо, получив сигнал с маячка, «кукловод», думая, что всё исполнено, то есть, «отступник» ускоренно движется на «Янтарь», выждал некоторое время, и отдал приказ: зачистить Мертвый Город, заливая его сплошным огнем ракет.

Может быть, избавляясь от лишних свидетелей, а может быть так, на всякий случай.

Вертолет Ка–52, кодовое название «аллигатор».

Отличается от предшественника только измененной носовой частью и комплексом нового радиоэлектронного оборудования.

В остальном все так же устроено, как и у «черной акулы».

«Аллигатор», имеет большую высоту потолка полета, около пяти километров.

Может уничтожать противника, управляемыми бортовыми ракетами, с дальности больше десяти километров, находясь вне досягаемости вражеского ПВО.

Для ближнего огня есть пушка и ПТУРы.

… — Вот хрень!! — тоже, повторяя эмоции Креста, зло выругался вслух, прогоняя в голове одновременно: инфу от Креста, ТТХ «вертушек» и мысленные догадки: «Это что же получается? „Вертушкам“ необязательно приближаться к району Мертвого Города, где мы сейчас находились, а давая залпы ракет, пролетая, где нибудь в квадрате Армейских Складов. Естественно, находясь на высоте».

Так–так.

Беря себя в руки, начал спокойно контролировать ситуацию, отдавая четкие указания:

— Крест; остаток времени, проложить краткий маршрут в лабораторию Х-16. Лиса и Михей, собрать вещи, подготовить оружие, что имеется.

Я уж не стал говорить команде, что это мой косяк.

Что их снова расстраивать.

Все мигом засуетились, изредка поглядывая на сумрачное утреннее небо.

Через минуту исполнительный Крест, доложился:

— Времени осталось полчаса, максимум час. Самый быстрый и краткий маршрут к Х–16, через город. В обход, через пригород, или через болота, можем не успеть. 90% — что не успеем. Учитывая все обстоятельства: аномалии, болота, мутантов и прочее, — уточнил Крест педантично.

«Понятно, придется проходить сквозь город», — смотря на дисплей КПК, где Крест проложил этапы продвижения, я вслух продумывал варианты направления.

Как вы поняли, я хотел с группой, укрыться от мощных боеголовок ракет, в подземной лаборатории Х–16.

Других вариантов выжить сейчас — просто нет.

«Бойня в Городе. Мертвым уже все равно»

Вконец разрядившись КПК Креста, мигнул экраном, окончательно сдыхая.

«Что за непруха?» — выразившись так про себя, вытащил свой, вынимая из него батарейку, передавая её Кресту.

У нас имелись схожие модели, они должны подходить к друг другу.

Крест, взглянул на меня — понял, вытащил усопший аккумулятор, взамен вщелкивая мой, ещё рабочий. Тут же снова включая.

Так, что ещё. Ах, да. Детектор движения.

При погибших ученых, мы нашли пару приборов, сделанных в виде небольших ящичков.

Один, как я понял, искомый переносной детектор с размеченным экраном, второй прибор нам непонятен, с хитроумными кнопками и колесиками настроек.

Ладно, бог с ним.

Нам требовался только детектор, просмотреть пространство.

Тяжелый, видно придется его здесь бросить.

Разобравшись с управлением, щелкнул кнопкой, включая устройство.

Прибор зажужжал, низким тоном, испуская невидимые волны, показывая на дисплее живые организмы, которые хаотично двигались, не имея никакой цели.

Мутанты в городке, необычно активизировались, вылезая с нычек и сбиваясь в большие группы, бродя по улицам, наверное, предчувствуя скорую гибель.

Понятно, без боя не пройти.

Ещё вспомнилось, что начальная вина смерти экспедиции, происходила от контролеров.

Блин, контролеры!

Мутант–телепат, способный брать под контроль сталкеров и других мутантов.

Встречается редко, является одним из самых опасных жителей Зоны.

Внешне напоминает гуманоида с непропорционально увеличенной головой.

Обладает развитым восприятием, а также способностью контролировать поведение, менее развитых, живых существ.

Кроме специализации на контроле людей, с лёгкостью берёт под контроль почти всех существ в Зоне. Матёрые особи, способны брать под контроль несколько живых существ зараз.

Опасный противник, встречи с которым бояться, даже самые опытные сталкеры.

Внешне похож на человека, хотя если присмотреться сразу, не ясно, что перед тобой, и кажется, что это нечто иное, нежели человек.

Бросается в глаза, огромная голова, широченная шея, оплетённая множеством вен и артерий, чёрные выпученные глаза. Хорошо заметны, пульсирующие язвы-волдыри, в районе висков и гипертрофированный лоб, всё это необходимо для кровоснабжения главного оружия контролёра, его мозга.

Контролёры ужасно хитры, осторожны и расчётливы, трудно представить себе более опасных мутантов.

Полностью немой, но может передавать человеческую речь телепатически, но некоторые говорят, что у контролёров частично осталась способность производить речь.

Не умеет бегать, но может передвигаться быстрым шагом.

Оказывает телепатическое воздействие на противника: берёт под контроль зомби, мутантов и людей.

Поражения мозга жертвы, практически всегда необратимы.

От сильного противника, например химеры, старается тихо уйти.

При наличии рядом зомби, переводит их в агрессивное состояние, по отношению к противнику.

Действие телепатического воздействия, ограничивается тридцатью, или пятьюдесятью метрами. При непосредственном контакте, атакует жертву руками.

Для установления контроля над противником мутанту необходимо одной секунды его удержания во взгляде. На ходу он этого делать не может: нужно присесть, остановиться и вглядываться. Идеальным вариантом представляется жертва, проходящая мимо засады.

Со слов, испытавших на себе взгляд контролёра, происходит резкое приближение к лицу мутанта этой картинки, и она на несколько секунд закрывает весь обзор, производя на жертву сильный шок, парализуя его волю, сжигая мозг.

Это является наводимой мутантом смертельной иллюзией, в тысячу раз опасней, 25-го кадра.

С контролёром можно бороться несколькими способами.

Его можно обмануть специальным прибором, созданным учёными и симулирующим работу мозга, зомбированных жертв, что маскирует его носителя.

Другой способ заключается, в отсутствии зрительного контакта с ним, то есть, не поворачиваться к нему лицом, однако телепатическое воздействие всё равно причиняет вред жертве, хоть и небольшой.

Однако большинство сталкеров предпочитают использование укрытий и гранат.

Сам контролёр очень живучий, даже одного выстрела в голову недостаточно, чтобы убить.

Ладно. Прибора у нас такого не было.

Были ещё способы борьбы с контролерами; принятие таблетки бипсизина, или алкоголя.

Говоря, по-простому, что нибудь его содержащее: водку или спирт.

Таблеток у нас нет, а вот спирт — есть у нас.

Точно, спирт. Надо принять спирт, хотя бы половину стакана на человека.

Это должно ослабить пси–воздействие мутанта.

— Михей, а приготовь-ка нам спирта, — весело предложил. — Зачем добру пропадать. А так выпьем, боевые грамм двести, для храбрости.

Конечно, не стал им все объяснять, лишь Крест, понятливо хмыкнул, одобряя поступок.

Михею два раза повторять не потребовалась.

Мигом достав всё необходимое, он снова стал разбавлять и разливать, булькая в посудину, не жалея спирта.

Тут не до церемоний, взял почти полный стакан, и принялся жадно глотать адскую смесь, понимая, что это должно помочь, при неминуемой встречи с контролером.

Михей, беря пример с меня, двумя глотками, полностью осушил емкость. Снова наполнил её, протягивая Кресту.

Крест, ни грамма не морщась, тоже выпил, по привычке, пытаясь занюхать рукавом комбеза. Осталась Анна, тут сложнее.

Жалея её, Михей, хотя спирт кончился, он плеснул все остатки в посудину, и предложил Анне, выкидывая пустые фляжки.

Все молча посмотрели на нее, выжидая действий напарницы.

Но она не подвела группу, тоже выпивая, как и мы.

«С волками жить, по-волчьи выть» — как говориться.

Сейчас, в данный момент, трезвый член команды, мог с легкостью зомбироваться, переходя на сторону врага, допустим, стреляя нам в спину. Вроде всё. Подготовка закончена.

Да ещё, проверяя наплечные рюкзаки на легкость, рассовывая боекомплекты по нашим разгрузкам, вооружаясь до зубов.

Надо бы посидеть на дорожку, но время и так на исходе, так что придется пренебречь незыблемым правилом.

Взглянув на серое небо затянутое поволокой туч, кратко скомандовал: «Движемся!»

Подавая пример, сам выпрыгнул с разбитого окна первого этажа нашего дома, загоняя в подствольник «грозы» гранату «вог-25п», сорокового калибра, держа другие наготове.

Осторожно двигаясь, через прицел «грозы», заметил большую группу зомбаков, наряженных в камуфляж армейских комбезов, держащих в руках, вроде палки.

Да неужели, оказывается, она стреляет! Над головой просвистела случайная пуля.

Я тогда, не взял шлем «сферу–09б» от «берилла», уж слишком снимать его с изъеденного лица, точнее, что осталось от него.

Даже для меня, это перебор.

Однако бывает. Шлем — для слабаков.

Понятно, свежаки зомби, да с табельным оружием, автоматами.

Как обычно бывает, после нежданного Выброса, который мы просидели, будучи находясь в «Стиксе».

Ясно, напролом не пройти, если ты не бессмертный, с шестью жизнями.

Придется немного зачистить вокруг от зомбаков.

Жестами показал, что берём вправо, где двухэтажное панельное здание, почти целое. Но ненадолго, оно таким останется.

Неважно, Крест там всем остальным объяснить, что делаем дальше.

Зданием была местная школа, когда-то здесь учились детишки ученых и персонала закрытого городка.

Школа загорожена высоким забором, из сетки рабицы, с парой проделанных проходов в нём.

Подтягиваясь поближе, по землице катясь перекатами к забору школы, не глядя, закинул пару гранат «ргд», размеренно выдергивая чеку из них, где по прикидкам, находилась шатающаяся толпа зомби.

Раздались гулкие взрывы, один за другим, поднимая вверх осколки бетона, земли и ошметки бывших тел людей.

Не дожидаясь пока всё успокоится навечно, и осядет на землю, рванул к школе, пробегая через проем в заборе.

К гранитному ходу, разбитыми от времени, двухстворчатым дверям.

Когда-то они были стеклянными. Не суть

Передвигаясь ближе к входу школы, голову сдавило как обручем, заставляя все видеть в черно–белом цвете.

Ясно. Контролер, а может и два или больше.

Контролер, получается там, директор школы.

Всегда мечтал с детства, поговорить с директором школы.

Высказать ему, так сказать, свое непредвзятое мнение.

По поводу учебного процесса, не более. А вы что подумали?

Конечно, я пьян от дозы спирта, но это не мешало.

Все мои действия были машинально отточенными, на рефлексах выживания.

Как говориться, мастерство не пропьешь, ни за какие копейки.

Так. Что тут у нас?

Пятерка зомбарей, с калашами, охраняющих вход в школу, как вахтеры.

Это легко.

Переводя «переводчик» автомата на стрельбу, подкатываясь к крыльцу, лежа нажал на курок «грозы».

Ствол отвело в сторону от отдачи, стирая в клочья, что когда-то были обычными людьми, выплескивая огонь, опустошая полностью магазин.

Взамен примыкая полный рожок, дернув затвор.

Есть. Остальная группа тем временем разбиралась с одиночными мутантами, которые призывно собирались на производимые звуки, автоматных очередей.

Наших и зомбированных.

Вот чёрт, голову повело набок, как будто её сворачивал борец вольник, или боец ММА.

Надо отвлечься, думая только о хорошем, что случилось в жизни.

Не знаю. Просто хрень, какая-то лезла в голову.

На автоматических действиях бросил гранаты, закидывая их в холл школы.

Уфф. Вроде отпустило ненадолго.

Мать моя родная. Началось наваждение:

«Я вступил в школу, идя в первый класс.

Вот я в маленьких башмачках, топаю с первой школьной линейки в родной класс, который станет моим домом, на долгие восемь лет.

Да, сколько я там полов перемыл. На школьных дежурствах. Не счесть.

Раньше не было уборщиц, всё мытье и подсобные работы в школах, ложилось на плечи самих учеников. Уборка в столовой, накрытие на столы, мытье посуды: раньше делалось учениками.

Это так, ностальгия, по тем временам».

Вырываясь из плена глюков, снова забросил гранаты.

Вроде отпустило, давая передышку.

Но ненадолго, бросая мозг в пучину далеких воспоминаний.

Мать моя родная. Снова иллюзия:

«… Я пошел в первый класс, держа за руку маму.

Мне кажется, что я попал в другой мир.

Моя маленькая головенка, лихорадочно крутится из стороны в сторону, пытаясь ухватить всё вокруг, что меня окружает…

Мама дергает меня за руку, предупреждая, что я могу потеряться в шумной толпе учеников. Глупая она, как же я потеряюсь, если я уже взрослый, и в школу пошел.

Я вздернул подбородок и с гордостью пошел дальше в класс, держась за руку классной учительницы».

Блин, что за наваждение?

Я встряхнул головой, отгоняя детские воспоминания.

Когда такое пройдет, в моей жизни… наверное никогда.

Накрепко вшиваясь в плоть и память, как детская прививка от оспы, на левом плече.

А ручки-то где? — Вот они! А ключик то вот.

Раздвинув губы, обозначающее усмешку, пополз наверх, покорять школьное крыльцо.

Вот хрен вам всем! Не дождетесь.

Отправляя гранату с подствольника в холл школы. И ещё раз.

Не жалея больше ничего в жизни.

Вроде всё утихло там, в голове тоже присмирело

И снова насланные иллюзии в голове.

Не знаю, как объяснить и сравнить, вроде девушка поет на морском пляже:

«И вот она, попа молодой учительницы в обтягивающей юбке, предмет всех вожделений мальчишек. Четко, как на моем плацу, ступает острыми каблучками, идя по коридору. Которая, ни придет никогда…»

Контролер поймал мой случайный взгляд, брошенный в холл, набрасывая на меня первобытный ужас.

Мгновенно и резко, приближая жуткую образину, заменяя действительность, на черно–белую повернутую на бок реальность.

Непроизвольно «гроза» выпала из рук.

Стук от падения, вернул к реальности. Всё хрень.

Есть запасной «калаш», сдернув его с плеча, взял в руки, готовясь к бою.

Немного оправившись, от влияний последнего контролера, заскочил внутрь школы, расстреливая новых зомбаков, вылезающих их коридоров.

Нащупывая контролера, расфокусированным зрением, чтобы он не поймал снова на крючок.

Контролер прятался на входе лестницы на второй этаж, совершая телепатические действия, пытаясь взять под контроль, натравливая своих зомби. Да всё уже. Смерть нам не страшна.

Складываясь в колобок, откидывая пустой «калаш», мигом катнулся, эти десять метров до него, где контролер находился.

Что он мне вблизи мог сделать?

Я его просто зарезал, во время перекатов вытащив клинок.

Вскрывая горло, взмахом ножа.

По привычке, я посмотрел в умирающие глаза.

Лучше бы этого не делал.

Оттуда пахнуло такой черной мерзлотой, что даже я поежился.

Такой непроницаемой тьмы, просто не могло быть в обычной жизни

Обтерев нож об куртку контролера, подозвал команду.

Собирая её здесь для решающего рывка.

Впереди площадь имени Ленина, как водится.

Контролер меня задел по лбу лица клешнями, с острыми как бритвы когтями. В упрямой защите, молниеносно махая ими в предсмертной агонии. Я даже протрезвел малек.

Стоя там утирал кровь, капающую со лба, надеясь, что не заразился от него. Или заразился.

Как известно: контролер иногда питался свежими зомбарями, не моя при этом руки, перед и после обеда. Так что, на них, вполне могли быть вирусы бацилл.

Время покажет, через два–три дня. Неважно.

Город будет стерт с лица земли, это факт. Уже сейчас.

А на мне жизни трех человек. Я должен спасти их.

Во чтобы то ни стало.

***

…Арабика, арабика. Кофе такой, мой любимый на Большой Земле.

Черно–коричневый и запах.

Просто отпад, как говорила моя девушка, когда приносил ей в постель, чашку кофе, собираясь на работу… арабика.

К чему это я?

Мысли расплывались, боль в мозгу не давала сосредоточиться.

Был такой сталкер в Зоне. Погоняло Арабика.

Чччччччччччерт. Мозги кипели как на сковородке.

Тело трясло, мелкой дрожью.

Отходняк, после насланных контролерами иллюзий.

«Надо бы водки или лекарство», — запоздало мелькнула здравая мысль, унять боль.

Группа собралась на втором этаже школы, куда мы забежали, проверяя все помещения.

Я вопросительно посмотрел на Михея и Анну.

Михей отрицательно помотал головой.

Анна, ещё не зная в чем дело, усмехаясь, дала мне из своей аптечки пачку анальгина.

Хоть что-то. Распотрошив упаковку, заглотал все десять штук сразу.

Крест подошел, оценивающе смотря на мой вид, протягивая бинт, чтобы мог перевязать голову.

— Как ты, Джоник? — спросил, подразумевая, что я возможно заразился.

А с заразными, разговор в Зоне короткий.

Сами понимаете, что бывает в таких случаях.

Обмотал голову несколько раз бинтом, становясь похожим на раненого Чапая, и посмотрел ему прямо в глаза — моему другу, моему собрату, говоря слова:

— Походу заразился, дружище. Если что, пристрели меня, без жалости.

Но пока я человек, проводник Джоник — я буду, всех вытаскивать отсюда.

Дай лучше пару гранат.

Крест понимающе усмехнулся, вытаскивая из запасов «ргд».

Я по-дружески, похлопал его по плечу, словно заранее прощаясь.

Кто знает. Кто знает. Какая у нас судьба впереди. Дхарма или карма.

Если на то моя судьба, пусть меня пристрелит лучше Крест.

Ему я доверяю.

Всё. Времени нет. Как там в фильме: «Цигель, цигель…»

Улыбнулся Кресту.

Подхватил поудобней «грозу», подбирая брошенный запасной «калаш», закинул его через плечо, я первым сбежал в холл.

И дальше на улицу, двигаясь в бой.

Обернувшись, жестом показывая всем, что меня нужно прикрыть, затем двигаться за мной.

Впереди площадь, с незабываемым памятником Ильичу.

Справа «коопторг», слева горком или исполком. Впрочем, неважно.

«Коопторг» — большое просторное двухэтажное здание, с огромными окнами, имеющие несколько выходов.

Раньше использовался, под колхозный рынок на втором этаже, который торговал сельхозпродуктами, на первом этаже, располагались небольшие магазинчики.

По-современному говоря, обычный торговый центр.

Двигаясь небольшим маятником, держал нацеленный путь к черному выходу «коопторга».

Возле которого, тусовалась тройка зомби, незатейливо и не прячась, прохаживались возле больших водосточных труб.

Навернув глушитель на ствол, взял их прицел.

Что ж, придется им сыграть на «грозе», короткую мелодию водосточных «труп».

Раздались приглушенные хлопки выстрелов, утихомиривая навсегда несчастных мутантов.

Есть. Уже плюс.

Не привлекая лишнего внимание, можно продвигаться ближе к входу, поджидая группу.

Что и сделал, команда сосредоточилось возле меня, ожидая приказа.

Вместе с Крестом, мы почти одновременно, закинули гранаты в проход «коопторга», пригибаясь за укрытия от осколков взрывов.

Оглушительно ухая, рванули тактические гранаты, вынося наружу, части тел зомбированных.

Подствольные гранаты решил пока приберечь на потом, когда слишком станет припекать.

Не давая мутантам опомниться, я с Крестом, залетел в проход здания, на ходу поливая огнем, короткими очередями, выходивших из различных углов зомби.

Зомбированные, тоже в ответ, беспорядочно шмаляли во все стороны, не жалея патронов, которые рикошетили об металлические конструкции, с пронзительным визгом.

Закончив рожок «грозы», заскочил в отдельное помещение, чтобы спокойно перезарядиться, опрометчиво думая, что оно «чистое».

Но тут же напоролся на четверых затаившихся зомбарей.

Да, сегодня точно не мой день.

Парочка из них, вскинув «калаши», открыли не целясь огонь по мне.

Пошла жара!

Не успевая ничего сделать, перекатом ушел к первому зомби, выдергивая клинок с ножен, подсекая подбивом стопы, добивая его ножом в шею.

Хлынула темная кровь, прямо на меня, обагряя комбез.

Мне не страшно, ведь я уже инфицировался.

Не теряя темпа, выпрыгнув с пола, поднялся в стойку, перемещаясь к следующему зомбарю, который с автоматом.

Снова нейтрализуя, отсёк ему башку взмахом клинка.

Тем временем, оставшийся зомби с «калашом», осоловело следя за мной, развернув ствол, и принялся палить.

Стало немного жарковато

Но среагировав на угрозу, вовремя прикрылся за тело, обезглавленного зомбированного, голова которого медленно падала на пол.

Потом стало вдруг тихо.

Голова зомби, наконец, упала, с приглушенным стуком об пол помещения.

Лишь клацал спуск пустого «калаша», который лихорадочно дергал палец зомбированного.

Откинув простреленное тело, бросился к зомби–автоматчику.

Он перехватил «калаш» как дубинку, неторопливо, с замедленными действиями, тоже кинулся на меня.

Отклонив тело в бок, резко проведя рукой в воздухе, смертельный, разрез шеи упорного зомби.

Не смотря на него, двинулся к последнему, который вяло что-то пытался там сделать, бесполезно размахивая изъеденными руками.

Тут в помещение забежал Михей, короткой очередью добивая зомбака в голову.

Всё заняло меньше половины минуты, даже уложилось в пять секунд.

Зачистка помещения, то есть.

Уфф. Я с одобрением показал Михею большой палец.

Лайк, называется по-молодежному.

Конечно, мог справиться с последним и сам.

Просто, всегда приятна в команде, товарищеская взаимовыручка.

Михей в ответ, улыбнувшись, приложил к голове два пальца правой руки, шуточно отдавая честь.

Команда тем временем, Крест с Анной зачищали второй этаж.

Откуда гулким эхом доносились очереди автоматов; длинные зомбарей, отрывистые моей группы. Надо тоже помочь им.

Достав новый рожок, примыкая его в «грозу», махнув рукой Михею, показывая следовать за мной, побежал, к лестнице, в противоположной стороне здания, ведущей на второй этаж.

Заодно просматривая весь первый этаж.

Мы с Михеем поспели к концу зачистки.

На лестничной клетке, между этажами, встретили пару зомбаков.

Аккуратно пристреливая их.

Михей громко закричал, что мы заходим с этой стороны, Кресту и Анне, чтобы они случайно не выстрелили в нас.

Все было кончено здесь.

Но ещё рано радоваться, мы прошли только половину пути.

Пришло время снова командовать группой:

— Михей, Лиса; соберите все рожки с автоматов, и все остальное. А мы с Крестом пока отстреляем зомбаков отсюда.

Крест, сразу поняв мою тактику, отставив «калаш» в сторону, снял с плеча свой «винторез», готовясь к снайперской стрельбе.

Отсюда обзор очень хорош.

С высоты, второго этажа «коопторга», прекрасно открывались все сектора прострелов площади, здание горкома и близлежащих, разваленных пятиэтажных домов.

Дело, конечно, хорошее, но не надо забывать, про ракетный налет, который мог случиться в любую минуту.

Всё равно, скоро придется бежать вперед, напролом к лаборатории.

Если не хотим остаться, под обломками бетонных развалин.

Отлично знал, на что способны, управляемые ракеты, этих типов «вертушек».

Да и простые ракеты тоже.

Я просто дал передышку группе, на время сбора, подбирания немного патронов и всякого полезного. Которое могло нам пригодиться.

Патронов в обрез, они ведь у нас не бесконечные, как в кино.

Ракетный комплекс «Вихрь», установленный на «вертушках» имеет шесть пусковых установок, то есть шесть ракет «Вихрь–1м».

Боеголовка одной ракеты из комплекса, весит 12 килограмм, из них 6 килограмм тротила.

Вот и представьте себе, что может натворить одна «малютка».

А нас ждал налет из семи «вертушек».

Они могли запросто стереть этот небольшой Город в порошок.

С легкостью. С улыбкой на устах, которая точно будет, на губах пилотов этих «вертушек».

Анна с Михеем метнулись собирать автоматные магазины с трупов зомбированных. Пустые, не пустые они — здесь на месте будем разбираться с ними.

В основном у зомбарей, на руках «аксу», под патрон, который подходил под наши стволы.

Минут через пять они вернулись, обрыскав все здание, таща магазины в своих жилетах–разгрузках.

Сноровистый Михей, показал Анне, как надо быстро выщелкивать патроны из полупустых рожков, затем правильно заряжать полностью магазины.

После этого, дело пошло быстрее у них.

Да и у нас тоже двигалось, за это время мы отстреляли больше десятка, шатающихся на улицах зомбарей, на брата.

Спокойно работая по ним, как по мишеням в тире.

В результате, перебрав все собранные магазины, у нас вышло десять полных рожков.

И то хоть что-то есть.

Не с голыми руками идти на врага, как говориться.

Снарядившись, мы вышли из здания, неспешным шагом, постоянно оглядываясь

Небо потемнело, черными тучами. Давая нам шанс уйти, наверное.

Не знаю. И точно.

Всё — началось.

Вдалеке заухало разрывом первой ракеты, ударившей в место, где была наша ночная стоянка, и находились мы полчаса часа назад.

Начало конца. Сейчас или ничего.

Мы бежали вперед, сломя голову, по территории, между двумя параллельно стоящими пятиэтажками, спасаясь от неотвратимых ракет.

Бьющих по квадрату «коопторга» и школы, где мы только что находились.

Пробежав пятиэтажки, мы оказались в большом дворе, с пристройками и гаражами, вместе с частными домами.

Из них стали выходить толпы зомбированных, как по команде, вставая перед нами непреодолимым препятствием.

Устроенная ловушка.

Несколько контролеров, спрятавшись в квартирах пятиэтажек, натравили огромную свору зомбированных, полностью подчинив их телепатическим приказам.

Что я мог сделать.

Идущему Впереди, всегда так, достается от всех в жизни.

Крикнул команде:

— Клин! — и пошел напролом.

Всё к черту: «А-а-а…»

Сорвал заряженный «калаш» с плеча, беря в каждую руку по автомату, что-то кричал на бегу, заглушая этим страх, просто рванул вперед.

Да… Видно страшное зрелище, даже для пофигистких, равнодушных к смерти зомби.

На ходу огрызаясь огнем, я пробил брешь в густой толпе.

Держал в левой руке «калаш», в правой «грозу», за пистолетные рукоятки, упирая приклады в живот.

Стреляя с двух рук сразу короткими очередями.

Закончив магазины, сразу переключил огонь на заранее вложенный в подствольник «грозы» боеприпас, нажимая спуск.

Да. Да. Именно для вас припас.

Близко ухнуло огнем разрыва «вог–25п», сметая край толпы зомбарей.

Как, ещё?! Базар, вопрос.

Вот вам! Пуская «подкидыш» ещё раз, из гранатомета «калаша».

Хренача этот фланг, совсем не обратил внимания, что твориться на другом. А зря.

Проявился голодный кровосос, пришедший на зов крови.

Изредка становясь видимым, затем мгновенно исчезая с нашего поля зрения. Он мелькал вокруг нашего защитного круга, стараясь зацепить кого-нибудь из нас.

Попробовать нашей крови.

Стрельба по нему не помогала, кровосос успевал переместиться и стать невидимым.

Словно как в Испании на корриде, надо заманивать быка на краснущую тряпку. С одной стороны, тореадор или матадор, с другой разъяренный бык. Как-то так. И никак больше иначе.

Да. Я знал, что придется принести в «жертву» кого-то из нас.

Выбора нет, в мгновенном бою. Как объяснить вам?

Доли секунды. Всё заняло в мозгу.

Звериным чутьем, скользнул за спину Михея, прикрывшись им как щитом.

Незаметно для всех, толкнув вперед, я выбил его из нашего круга.

Михей, потеряв равновесие, упал на выставленные руки.

Кровосос, тут же накинулся на беззащитную спину, впиваясь в бок и проявляясь, как он есть.

Всё просто.

Приготовленным, готовым ножом к бою, без затей, перерезал кровососу голову со щупальцами, двумя движениями руки.

Откидывая труп в сторону, трепыхающийся в агонии.

Эх, Михей. Твою мать.

Кровосос, вспоров комбез острыми когтями, сбоку влез ему в живот, вытаскивая внутренности кишков.

Что я мог сказать им, своей команде: «Что сука жизнь, виновна…»

Хотя так оно и есть. Кому дхарма, кому карма.

Обрушилась пятиэтажка, стоявшая возле, сложившись как карточный домик, под дуновением ветра.

Ракета, мать её!

Мой мозг, как компьютер вычислял варианты.

Если мы потащим раненого Михея, это замедлить наш путь на 65%.

Всем аут. Точно гибель.

Крест понял меня без слов, уже давая Михею свои рожки от «калаша».

Ракеты накрывали без остановки воздушное пространство, полностью стирая с лица земли «коопторг» и площадь.

Медленно подбираясь к нам.

Я хорошо знал эту тактику: выжигания земли и «зеленки».

Оставляя Михея умирать, я побежал вперед, увлекая за собой команду.

***

Михей.

Вот и всё! — ребятушки, бравы солдатушки.

Кончается жизнь на белом свете.

Джоник с командой, оставили прикрывать отход к лаборатории, снабдив по рожку патронов к двум «калашам».

И последней гранатой, на всякий случай.

Вколов из аптечки Анны, единственную ампулу морфия.

Он надежд не питал на спасение, полученные раны от кровососа слишком серьезными, перевязки тут вряд ли помогут, потому он остался здесь, прикрывать отход.

Только жертвуя собой, Михей спасал команду.

А что он мог сделать для них.

Отстреливаясь между делом от мутантов, он вспоминал всю свою разгульную жизнь: ни жены, ни детей.

Так-то они фактически были, только бросил он их, уйдя в Зону, погнавшись за легкой жизнью.

Всю жизнь он хохмил, подначивал, выставляясь местным клоуном в компании, играя свою роль. Всегда надевая маску рубахи–парня, отчаянного весельчака, не боящегося ни бога, ни черта.

И вот она, близкая смертушка, с косой.

Боли нет, её он не чувствовал, но тело почти не слушалось.

С трудом приподнявшись из-за укрытия, он посмотрел, что твориться возле.

«Мать моя женщина!» — воскликнул он про себя.

На него шла огромная толпа зомби, собравшаяся со всего Мертвого Города, размахивая руками, бормоча при этом свое зомбовское.

И вот они уже недалеко.

«Держи фашист, гранату», — пока остались силы, он бросил гранату в набегающую толпу.

Заваливаясь вниз в укрытие, вытаскивая ставший просто неподъемным автомат, снова высунувшись, Михей полоснул длинной очередью по уцелевшим зомбарям.

Выстреливая весь последний рожок.

Всё. Песенка спета. Больше ничего нет.

Даже одного патрона, у него нет, чтобы застрелиться.

Озверевшие зомби, снова собираясь толпой, закричали угрозы, и пошли на него, чтобы прикончить.

Он с тоской посмотрел в серое небо.

Почему-то ему сейчас вспомнился недавно погибший друг, Борода.

Он хотя бы в бога верил, в церковь ходил, крестик носил.

Где же ты, сейчас?!

«Помоги мне, мой друже!» — взмолился Михей, с просьбой к нему.

И он увидел его. Он, Борода, стоял прямо в небе, паря надо ним, благостно улыбаясь, протягивая ему руку.

Видение тотчас исчезло, показывая летящую белую точку, которая летела прямо на него.

Резко разрастаясь в испуганных глазах, с болью смотревших на свой конец Пути.

Но ему уже было всё равно.

Успевая, Михей закрыл глаза, спокойно готовясь к встречи со старым другом.

Вспышка. Пустота. Михей умер…

Ракета взорвалась гулким разрывом.

Ярким жадным огнем, заливая место последнего укрытия Михея, заодно несколько десятков зомбированных, собравшихся рядом возле.

Образуя братскую, сталкерскую могилу, спаянную огнем.

***

Оставив Михея для прикрытия, мы мчались вперед, проходя с боем пригород, ориентируясь на вход в Х–16, находящийся где-то в ущелье.

На ходу отстреливая, непрерывно кидающихся озверевших слепых псов.

Неожиданно позади, раздался раскатистый взрыв, гулкое эхо которого докатилось до нас.

Вот и всё.

«Отмучилась душа, грешного раба, прости его Господи. Аминь».

На бегу читая незнакомые слова, которые впечатывались в голове.

А что я ещё мог сделать? Для них.

Я проводник Зоны, Джоник. Больше ничего.

Обернувшись назад, на доли секунды, стараясь запомнить всё в памяти, мысленно произнес, обращаясь к незримому «кукловоду»:

«Я ведь достану тебя и на том свете!»

«Лаборатория Х–16»

Вход в подземную лабораторию — проделанный в ущелье, почти завален обломками валунов скатившихся сверху с разрушенного склона возвышенности прямым попаданием ракеты.

Рядом валялась сорванная взрывом высотная вышка.

Вскинув вверх, исковерканные металлические опоры.

Всё пофигу. После того, как мы теряем друга за другом.

Случай или судьба, унесла туда Бороду и Михея, откуда уже не возвращаются — никогда.

Может быть, он на том свете, тоже будет хохмить и балагурить, не знаю я.

И придет СМСка, автоматически скидываясь в сталкерскую сеть с сообщением:

«Погиб вольный сталкер Михей, район Мертвый Город.

Причина смерти — неизвестна».

С дымящимся от нагрева стволом «грозы» в правой руке, я остервенело, в запале боя, махнул левой рукой оставшейся группе, следовать за мной.

Им всем было страшно, моей наполовину уцелевшей группе.

Я и сам был страшен в своем виде, как чертила зомби: с кровавой повязкой на голове, с красными воспаленными глазами, с потеками чужой крови мутантов на комбезе.

Быстро раскидав камни, мы с Крестом, освободили небольшой проход, достаточный чтобы пролезть туда.

Пролезая внутрь, увидел редко освещенный светильниками и протяженный туннель, ещё не разрушенный попаданиями ракет.

«Снова подземелье, мать его! Что же мы как крысы, бегаем по ним?!» — мелькнула мысль. Словно Зона, пещерный город Инкерман.

Крест и Анна, протиснулись внутрь, когда мощный взрыв, сотрясая землю, разворотил своды туннеля, наглухо обваливая выход.

«Это только первая ракета, сейчас они будут долбить прямо сюда, — оценил обстановку, кратко скомандовав группе. — Уходим вглубь!»

Едва мы продолжили движение бегом, углубляясь внутрь туннеля, со всех сторон обступая, вокруг заходили тени, закручивая странный танец.

Не обращая внимания, мы бежали дальше.

Из паутины, ответвлений туннеля, начал выползать клочками оранжевый туман.

Скрутившись в клубок, туман, приблизившись к нам, вдруг покрылся искрами и огнем, превращаясь в тугой огненный шар, испуская длинную струю пламени, прямо на нас.

Вот черт!

Мы кинулись вниз, ложась на поверхность туннеля, уклоняясь от огня.

«Полтеры», мать их за ногу!

Сторожа подземелий и лабораторий.

Поистине сверхъестественные существа, встречающиеся только в глубине Зоны. В нематериальной форме наполовину невидимы, так как представляют некий сгусток предположительно электричества. Напоминает человеческое тело без ног. Мало кто из сталкеров видел этого мутанта, потому все сведения о нём черпаются из невнятных и довольно противоречивых рассказов, правдивость которых вызывает сомнение.

Как редкие мутанты Зоны, предпочитает тёмные заброшенные места, в особенности лаборатории и различные тоннели и пещеры.

Полтергейсты бывают двух типов.

Первый тип — используя гравитацию, метает во врага разные предметы.

Другие тип — огненные «полтеры», стараются его поджарить.

Огненные «полтеры» редкий вид.

В нематериальной форме имеет красно-оранжевый цвет. Оставляет возле врага энергетические сгустки, из которых вырываются столбы пламени.

Способ борьбы.

Неопытный сталкер станет кружить, чтобы не попасть под атаку.

Но нужно знать одну особенность. У полтергейста нет зрения и слуха в обычном понимании этих слов. Он чувствует объекты, движущиеся в гравитационном поле.

Запомните — опытный сталкер при виде полтергейста замирает, стреляет в цель и снова замирает.

Но этот способ нам не годился, никак. Их слишком много.

Обычный «полтер» ещё ладно, много вреда он не мог нам принести.

А вот огненные «полтеры», которые плюются огнем, по своим правилам — это проблема. Да и ракеты, ещё тут.

Они били не переставая, с гулким уханьем, методично кроша потолок туннеля. Разрывами вытрясая как комаров из темных углов туннеля, злых проснувшихся «полтеров».

Впереди в скудном свете виднелся тупик туннеля, закрытый стальным проемом двери.

— Бегом, к двери! — крикнул.

Огрызаясь ответным огнем на «полтеров», мы перебежками, прикрывая друг друга, отступали к концу туннеля.

Бетонный вход в саму лабораторию, закрыт стальной бронированной дверью, на кодовом замке, с числовыми кнопками.

Так–так… ещё тикало время, утекая сквозь пальцы.

Документы ученых, флешки, непонятный прибор…

Точно, флешки!

— Крест, код должен быть на флешках! — перекрывая грохот разрывов, подсказал ему.

Всё поняв — как всегда с полуслова, — Крест достал и высыпал флеш–карты на землю, втыкая первую через переходник в КПК, проверяя и сканируя возможный пароль от двери.

Я потрогал «медальоны смерти», посмотрев на них с тревогой, проверяя неизбежность судьбы.

Не зная почему, в передышке боя, взял их в руку.

Они смотрели на меня с немым укором, словно говоря: «Что же ты наделал, Джоник?»

Что я мог сказать в ответ им: «Что так надо было… для всех».

Началось…

«Полтеры» сбившись в стаю, с воем налетели, изрыгая огонь, обжигая незащищенное лицо и руки, и сожгли на мне короткие волосы, когда не успел увернуться от струи огня.

Пришлось выпустить весь магазин не целясь от боли, надеясь на попадания в кого-нибудь.

Вдвоем, вместе с Анной, прикрывая Креста, мы кое-как сдерживали, огненный натиск летающих «полтеров».

Поливая их редким огнем, из «грозы» и «форта», экономя последние патроны.

Поздно. Всё поздно…

Я отбросил предпоследний магазин, меняя на полный, рывком загоняя последний рожок в «грозу».

— Крест, давай уже! — крикнул в отчаянии, отгоняя назойливый сгусток огня, своим огнём.

Быстро перебрав все флешки, видимо что-то найдя полезное, Крест судорожно принялся нажимать кнопки на замке, снова и снова набирая пароль.

Код к двери, подошел с лишь пятой попытки.

Тяжелая дверь заскрипела, автоматически открываясь электромотором.

Крест, вскрыв кодовый замок, посторонился, пропуская меня вперед, собирая вещи.

Проскочив в открытую дверь бункера, быстро осмотрел пространство передо мной.

Проходной коридор, достаточно длинный, идущий куда-то в глубины лаборатории, обшитый стальными листами.

По одной стороне коридора расположены проемы дверей.

Крест и Анна зашли за мной в коридор, закрывая входную дверь от «полтеров».

По привычке, мельком заглянул в ближайший вход, быстро заходя в него.

Обычное помещение, сравнимое с рабочей раздевалкой.

Зеленые, железные шкафчики, для переодевания рабочего персонала, стоявшие по периметру помещения.

В нём два прохода, выход и заход из проходного коридора.

Так сделано в раздевалке, освещаемой лишь парой светильников, с длинными газовыми лампами, с побеленными стенами и потолком.

Лицом к дальнему шкафчику, кто-то стоял, излучая незримую угрозу всему живому.

Широкоплечая обнаженная фигура, гибко повернулась на месте.

Показывая себя во всей красе и мощи, поблескивая металлическим лицом и телом. Похожим на переливающейся сплав жидкого суперпермаллоя.

— Руки поднял! — крикнул незнакомцу, нацелив «грозу».

Конечно, я закричал, чтобы все ушли отсюда.

Увидев его, сразу понял — тот самый «отступник».

Это конец… Мара всё равно придет к каждому.

Что я мог сделать… что я мог ещё сделать, для них.

Я всё сделаю сам… я сам.

Всё сделаю сам, если смогу.

Восставший демон из ада или фильмов: тот самый, оживший Терминатор, из плоти и металла.

С ничего не выражающим лицом, с молниеносными действиями.

Мгновенно переместившись, Он швырнул меня как щепку, отбрасывая от себя, как старый мусор, сшибая шкафы, которые сваливались по сторонам помещения раздевалки.

Заодно вышибая из руки, почти пустую, «грозу».

Хрень. Да всё хрень. Когда на тебя прёт махина из железа!

Под два центнера, больше двух метров ростом.

Жестко. Пойдет. Нам не привыкать.

Я уже прошел пещеру с големами.

Вывернувшись на стойку ног, я выхватил бесполезный нож.

Жесть!

У него выросли из туловища две дополнительных руки.

Терминатор пошел с рычанием диких обезьян, размахивая сдвоенными руками.

Я ничего не успевал предпринять.

Самочувствие ещё, мягко говоря, не в форме.

Он набросился как свирепый, шквальный ураган, сметая зыбкую защиту.

Снова швыряя меня вниз, мгновенно цепляя за комбез, вторыми конечностями, намериваясь сломать позвоночник, об сверхпрочное колено. Это да. Он мог так сделать.

Просто «отступник» не учел, что я в «берилле», который состоит из пластин, в том числе, на основании позвоночника, закрывая его нижнюю часть. Так дизайнеры и конструкторы предусмотрительно сделали.

Сквозь дикий шум схватки, ощутил, как треснула в комбезе пластина, из сплава стали с бериллом, об колено.

Легко, как пушинку, откинув меня от себя, «отступник» размеренно ступая, двинулся за Крестом и Анной.

Собирая, после сотрясшего удара, всё разбитое тело, я встал на ноги, подобрав выроненный нож в правую руку, выравнивая дыхание, как учили тогда в сладкой и теплой Индии.

Почувствовав, солоноватый вкус крови, проступившей на губах и во рту.

Понятно — «берилл» спас позвоночник, но не внутренние органы, которые отшиблены мощным ударом «отступника».

Всё к черту.

Второго шанса я ему не дам, слишком хлопотно, выходит для меня и для всех. Очень дорого.

Сначала надо научиться просто стоять в стойках, потом расслабляться и дышать, и только затем учиться перемещаться.

Снова Индия, вспомнилась, почему-то сейчас.

Мое знаковое знакомство, с учителем монахом.

Это произошло, после побега в Индию, когда бродяжничал по улочкам северного городка, под названием Мансяри.

Побираясь скудными подачками, питаясь с земли дармовыми фруктами, растущими на деревьях.

Так и было. Еда с деревьев, вода из фонтанов, жилье на земле, прямо под открытым небом, благо климат там тропический.

Как-то раз, тихо сидя на улочке, наблюдал конфликт у местных жителей, то есть у нетрезвых хулиганов с одним стариком.

Почему-то я встрял в разборку, решил помочь безобидному старику.

Местная шпана, разбежалась кто куда, оставив нас двоих.

Мы разговорились, точнее он, постоянно темпераментно спрашивая, скороговоркой мешая английский язык с хинди.

Я как мог отвечал, естественно на английском.

Как понял, старик, приглашал пожить немного, да и предлагал подзаработать заодно.

Я стоял и думал, в растерянности: что же выбрать.

Тут старец развернулся, и не глядя, ткнул палкой, наверно заменяющей ему трость, в приказном тоне, попросил идти за ним, сам же он, уже уходил, быстро ступая, вперёд.

Автоматически пошел следом за ним.

Так мы шли, довольно долго.

Как оказалось потом, монах жил на отшибе городка, в предгорье.

Старик, видно решив отдохнуть, или ещё что-то, остановился в тени дерева, опираясь на крючковатую палку, я тоже, рядом с ним, присаживаясь на землю

Что не говори, а я немного запыхался, идти в гору, да в таком темпе, еле успевая за стариком.

И тут старик, решил снова поспрашивать.

— Кто ты? — спросил он, тыкая в меня палкой.

— Джоник я, — ответил по привычке, не подозревая подвоха.

Старик покачал головой, видимо не удовлетворившись ответом, снова спрашивая:

— Кто ты?

— Джоник, проводник–сталкер, — отвечаю, уже тихо злясь.

Бородатый старец с усмешкой покачал головой, снова тыкнув палкой:

— Кто ты?

Ничего не понимая, начал приходить в тихое бешенство.

Да ёшкин кот! Я ему все выложил про себя; имя с фамилией, чем занимался, да всё подряд на свете.

А старик всё усмехался, не унимаясь, задавал один и тот же вопрос: «Кто я, да кто я».

Под конец сдался, подняв руки, показывая — что я не знаю, ответа на вопрос.

Усмехнувшись в последний раз, старика ещё никто не веселил, так как я,

он показал на меня палкой, потом её постучал по дереву, в тени которого мы находились.

Наглядно показывая: что я тупой, как это дерево.

По его меркам, видимо, оно так и было: не знать ответ, на совершенно простой вопрос.

Что же делать потом со мной, когда придет очередь задавать мудрые вопросы в жизни

Прекратив представление, старик, решил все-таки взять меня к себе, напоследок устраивая очередное испытание.

Вдруг театрально заохав, потирая ноги, старец захотел, чтобы я нес его на закорках. Мотивируя тем, что он якобы устал и болят ноги.

Ага! Сам только что бежал в гору как лось, и тут на тебе!

Честно говоря, тогда кое-как сдержался, чтобы не послать его подальше, или просто не скинуть с горы вниз.

Стиснув зубы от злости, донес его до старого дома.

Так мы и сошлись, в итоге. Я обрел Учителя, а он ученика.

Плохого ли, хорошего ли — Путь жизни покажет.

Конечно, спустя годы учебы, я узнал ответ на этот вопрос, и много других ответов.

…Хрень. Какая-то лезет в голову

Все! Надо собраться, в последний раз.

Простая «вертушка», обозначая лишь движение вперед.

Вставая прочно на ноги, после вертушки.

Главное не техники, а СО–стояние.

Блин, как же я забыл про «Это»!

Мгновенно вытаскивая из памяти, забытое Знание — японское «куидзи-кири».

Вбитое в мою бестолковку, монахом учителем из незабвенной Индии.

Тут же левой рукой прочерчивая в воздухе пентаграмму.

Затем сплетая две ладони, определенным образом, наложил ментальный символ на пентаграмму, усилив её воздействие своим Ножом.

Используя иероглиф, первым, что пришел в голову — «божественный Меч Фудо–ме».

Стопоря время, связывая невидимыми путами, молниеносные действия «отступника».

Монстр замедленно зарычал победный клик, поднимая кулаки, в увеличенных в два раза руках.

Всё как в замедленной съемке.

«Отступник» бросился, крича громогласно победу.

Кувырок, уклонение.

Уход блокированием, проход вперед, выходя на удары из микс–файта.

Как-то так, бесполезно. Он даже не чувствовал мои удары, считая их комариными укусами, даже не уклоняясь от них, давая шанс нанести удары.

Не пробивая абсолютно, открытый корпус, который словно сделан из металла.

Своими «сэйкен-цуки», усиленными рукояткой ножа.

Хотя почему «словно», так оно и есть.

Это как драться с психом.

Псих не чувствует боли и страха.

Стоп. Надо продумывать новую тактику, применяя нечто другое в поединке.

Фишка в том, что я заметил одно слабое место, во время первых раундов схватки. У него не гнулись руки назад, за спину. Никак совсем.

Видимо особенность строения удвоенных рук, их суставов.

Понятно.

Я расстегнул ремень, наматывая его на левую ладонь, держа нож в правой.

Вот делаю проброс, выходя на самбисткий выход, проход между длинных ног «отступника». Есть.

Прыжком закинулся на спину гиганта, перехлестывая ремнем шею, мгновенно накручивая его, снова на левое предплечье.

Захватом ремня, мертво зацепляясь за шею. Готово!

Устало вонзая первый раз, в шею киборга, клинок ножа.

Рассекая толстую кожу, с металлическим отливом, на ней.

Обнажая мышцы и артерии, окрашенные белой жидкостью, заменяющей ему кровь.

Я просто перерезал шею и глотку мутанту, невзирая ни на что.

Фонтаном хлынула стальная «кровь», из рассеченной шейной артерии «отступника».

Да не такой ты и неубиваемый, местный терминатор из Зоны.

Он отчаянно пытался дотянуться, негнущимися руками, начиная, бросаться спиной по стенкам раздевалки, но я держался, ясно понимая, что это мой последний шанс разделаться с ним.

Болтаясь за спиной, как пустой мешок из-под картошки, на сильном ветру.

Чертовски неудобно, действовать ножом в таких условиях, взрезая жесткую плоть мутанта.

Но все равно, продолжал свои действия — я просто резал.

Мне пофигу, что он «отступник», или новый четырехрукий бог Шива.

— Браво, браво! — вдруг раздался громкий голос. — Прекратить немедленно драку!

Ошеломленно, я покрутил головой, пытаясь определить источник голоса.

Странно, никого рядом нет.

«Отступник» не мог говорить такого, он просто хрипел от злости и потери «крови», пытаясь стряхнуть меня со спины.

Вокруг плавало в воздухе, небольшое серое облачко — неужели это сказало «оно»?

— Да, это говорю я. То, что ты видишь, моя материальная сущность.

Сам голос, я передаю тебе в мозг. Отпусти моего помощника.

Поверь, я не причиню тебе и твоим друзьям ничего плохого.

Ладно, продолжать схватку бессмысленно, надо пробовать другие варианты выживания, и как ни странно звучало, договариваться с облачком.

Невидимый голос, как осознал, действительно звучал прямо в голове.

Видимо какой-то совсем, необычный мутант.

«Да неужели?! — пришла в голову догадка. — Это сам Хозяин?»

Потому, освободив от ремня рассеченную шею «отступника», я отпустил его, отойдя в сторону. Раненый «Отступник», втянув в себя лишние руки, держась за шею, не трогая меня, видимо подчинившись приказу Хозяина, послушно отошел.

Потом он прошел мимо, ворвавшихся в помещение, Креста и Анны.

Невозмутимо скрываясь в недрах лаборатории.

Они тоже, с удивлением, смотрели на всё происходящее.

— Что ты хочешь, от нас, Хозяин? — задал «облачку» вопрос, конечно голосом.

— Мне нужна ваша помощь, как и вам моя, — передал Хозяин ответ всем присутствующем, транслируя его в наши головы. — У меня нет возможности читать ваши мысли, спрашивайте голосом. Преобразовав звуковые вибрации, я перевожу их в информацию, а затем в ваши слова. Аналогично обратный процесс.

— Прошу вас, пройдемте вниз, там всё поймете, а по дороге я вам расскажу свою историю, как всё начиналось…

«Волею Судьбы»

После неравной схватки, с «отступником», я и Крест с Анной, спустились на нижние этажи лаборатории.

В сопровождение Хозяина, или под его неусыпным конвоем.

Во время пути, которого вниз, он повествовал нам истории.

Наконец, вы спросите: «Кто же это такой, Хозяин Мертвого Города?»

Как объяснить вам.

Хозяин — такое существо, совсем не страшное, похожее на обычного «полтера».

Но видимый, в виде летающего в воздухе, черного сгустка, некой субстанции.

Вполне разумное существо, общающееся с нами посредством телепатической связи.

Обладающим мозговым невербальным зрением, которое позволяет осязать видимые объекты.

***

История Хозяина и Черного сталкера. Навязчивые Видения.

Меня создали в секретной лаборатории Х–16.

Как искусственно выращенный, биологический пси-излучатель.

Официальное название моего проекта — псевдомозг «Я-5М», всей установки — «ZX-16».

Я был создан, при изучении свойств пси–излучения, генерации человеческой биомассы, со свойствами человеческого мозга, в условиях сильного радиационного фона.

Как потом осознал, целью создании было применение пси-излучателя с широким спектром возможностей, многократно превосходящим ограниченные функции своего техногенного собрата, то есть психогенератора.

Но во время экспериментов надо мной, я вышел из-под контроля, из-за неправильно поставленной запятой, в расчётах при увеличении мощности.

Беря сам под контроль всех сотрудников лаборатории, свободно навязывая правдоподобные галлюцинации.

Потом попытался с помощью их, выйти на поверхность Зоны, соорудив гравитационную повозку для меня, но потерпел неудачу.

Если я выйду просто так, то могу распылиться по всей Зоне, а только в лаборатории есть гравитационная стационарная установка.

Не успел я тогда это сделать.

Так как, как ученые и весь персонал Х-16, выпустили всех мутантов из клеток, и заразились от них.

В конце концов, они перегрызли друг друга, вместе с мутантами.

Которых, потом всех зачистил «отступник», по моему приказу.

Конечно, я разумен в полной мере, в отличие от большинства мутантов Зоны. Так обитал здесь, вместе с первым образцом «отступника», потом взял под контроль городок–32, внушив всем вынужденным обитателям, что я Хозяин.

Наведя в нем небольшой порядок, устраняя междоусобицы, ненужные разбои. Пока сюда, в лабораторию, не явился тот самый, Черный Сталкер.

Что ж, интересная фигура в истории Зоны.

Я расскажу вам немного.

Достоверных фактов о нем, не имеется, есть только легенда.

Он давно, не человек как таковой, или обычный сталкер.

Зона навсегда изменила человеческую сущность.

Я расскажу вам историю, которую он мне сам её поведал, как произошло преображение:

«… Это старая легенда о Монолите, и о первом сталкере, добравшимся до него. В 2002 году, когда взорвалась Зона, во второй раз, были приняты меры, население в округе эвакуировали, Зону оцепили армейские части.

Никто не знал, что происходит, кругом паника, Зона множится и растет, полевые лаборатории были бессильны. Куча людей погибло внутри.

Все выжившие, боятся радиации, которая может накрыть пол–Европы.

Прошло пару лет, появились там первые отчаянные парни, вроде вас.

Себя они себя называли сталкерами, или старателями.

Они проникали через армейские кордоны, веря, что в Зоне что-то есть.

И это что-то способно принести им богатство, исполнить их желания.

Потихоньку, начали тащить оттуда странные штуки, артефакты, за которыми мгновенно началась гонка.

Ученые сходили с ума, по этим аномальным вещам.

За один такой образец, платили бешеные деньги, не то, что сейчас.

Так вот. Появились первые истории и легенды о том, что же находится внутри Зоны, возле полуразваленной ЧАЭС.

Один из ветеранов пересказал историю, услышанную от одного из местных сталкеров старожилов, историю о Монолите, якобы исполняющем желания.

Какая тут началась истерия! — сталкеры сбивались в группы и рвались к центру Зоны, каждый ведь чего-то хотел от Монолита.

Тогда появились, мрачные подробности о первом человеке, добравшимся до Монолита.

Это и был Черный Сталкер.

Ещё когда Зона только появилась, во второй раз, много людей оказались под колпаком, отрезанные от внешнего мира. Большинство гибло, но оставались редкие счастливчики, не только выжившие, но и пытающиеся что-то предпринимать.

Один из выживших людей, оказался возле атомной станции, внутри он увидел странное свечение.

У него не было выбора, путь назад отрезан, он подобрался поближе туда.

Ему открылась необычная картина: пробитая крыша саркофага, подсвеченная изнутри невиданным светом.

Он взобрался по стене, перед ним открылись внутренности Саркофага.

Там, среди кучи металлических обломков и обугленных бетонных блинов и блоков, покоилась огромная чёрная глыба, геометрической формы.

Тот человек, очнулся от странного наваждения и осознал, что забрался в Саркофаг, от которого фонило внеземным излучением за версту.

Ужас сковал, сквозь страх, монотонно пробивался мысленный зов Монолита.

Монолит звал его, а у человека волосы вставали дыбом.

В голове взрывались странные, удивительные жутковатые картины, о пришельце с другой планеты, — Хозяин на мгновение перевёл дыхание или мысли, продолжая монотонно рассказывать дальше, — и стал этот человек, скитаться по Зоне Отчуждения, выполняя свое желание, становясь бессмертным, заменяя человеческую оболочку, на черную биоматерию.

Я не знаю, что в истории, правда, что ложь, но вот что ещё главное в этом.

Суть в том, что он тогда при контакте с Монолитом, загадал желание, и оно исполнилось, Зона резко увеличилась на десять километров.

Похоже, что за каждое исполненное желание — Зона съедает нашу Землю.

Но это нисколько не останавливает, всех ваших сталкеров.

Они продолжают рваться внутрь, неся к Монолиту свои сокровенные желания, невзирая, что Зона поглощает Землю…»

После того как он пришел сюда, мы стали вместе думать, как улучшить жизнь, всех живых существ в Зоне.

Уже тогда меня начали беспокоить странные Видения, о прошлом Зоны.

На основе реальных событий, которые произошли, задолго до моего создания.

После аварии на ЧАЭС в 1986 году, в тридцатикилометровой Зоне Отчуждения был создан ряд секретных лабораторий.

Изучение Ноосферы было одним из основных направлений этих исследований.

В результате, учёные пришли к выводу, что ноосфера действительно существует, и может быть изменена, то есть можно полностью устранить негативные эмоции; гнев, жестокость, жадность и так далее.

Для воздействия на ноосферу была создана команда ученых

«О–Сознание».

В 2002 году, «О–Сознание», совершает первый контакт с Ноосферой.

Однако это был не контакт, а штурм, попытка людей подчинить себе Ноосферу и разум всего человечества.

Но природа планеты, не выдержала такого варварского отношения к ней, и нанесла ответный удар, Второй Катастрофой.

Но сейчас меня, то есть нас, беспокоить ещё одно, мое новое Видение, о будущем. Здесь, в лаборатории, ученые, по заданию вашего правительства, выводили постчеловека, «отступника».

Основная цель создания, разработка нового поколения биороботов, способных на многие задачи.

«Отступник» — следующая ступень после человека, в эволюции человекоподобных существ. Полноценное обладание парапсихологическими способностями, невероятная продолжительность жизни, фактически он бессмертный.

Многоуровневое сознание, значительное усложнение мозга.

Приделаны зачатки коллективного разума

Так вот. Это будущий Финал Всего, из Видения:

«Новый рожденный «Отступник», сотворенный усовершенствованным, во много раз превосходившим первый «образец», пробужден от долгого Сна. Он, спотыкаясь, выходит из лаборатории на поверхность Зоны.

Двигаясь к центру Зоны, на ЧАЭС, где находится Монолит.

Там внутри Саркофага, его ждет группа других «отступников».

Каждый из них, держит по одному, ещё живому сталкеру.

Новый «Отступник», широко раскрывает свои черные глаза, по очереди подходя к каждому сталкеру, всматриваясь в них, беря под контроль.

Внушая им, скверные мысли и рассуждения:

— Это мой призрак, часть моего внутреннего хаоса. Везде преследующая меня иллюзия, во всех моих странствиях. Нечто не принадлежащее этому миру. Если ты уничтожишь меня, то получишь её в наследство, как я однажды получил её, давным-давно убив одного сталкера. Но она не так проста, как кажется, тень ведет носителя к неминуемой гибели, рано или поздно она приведет тебя к смерти. Последуй моему примеру, отдай мне свое сокровенное желание…

Вот последний сталкер, вырываясь из захвата, в ужасе отступает, но «Отступник» подходит ближе к человеку и вглядывается в его потухшие глаза, забирая человеческое желание.

Затем Он оглядывается на конечного сталкера, подходя к Монолиту, накладывая на него ладонь, ввергает того во мрак и Пустоту.

Монолит начинает, исполняет желания, пленных собранных сталкеров.

Зона вспучивается и резко расширяет границы, пожирая Землю.

Города сметаются, часть населения планеты гибнет, остальные выжившие люди получают долгожданный пси–ключ, через трансляцию.

Пси–ключ транслируется по радио, телевидению, через громкоговорители на улицах. И все люди превращаются в биороботов.

— Да, да, именно такой ваш будущий Апокалипсис, — с горечью подтвердил Хозяин, медленно кружась вокруг. — Да и моей родной Зоны тоже.

— Да вы не бойтесь, «образец» под полным контролем, сейчас он восстанавливается после вашей стычки, — мысленно заявил Хозяин, продолжая вновь повествовать историю:

— Так вот, сначала мы пытались предотвратить это «будущее», ликвидируя одну посланную экспедицию сюда, за другой, с помощью неких разведданных и подконтрольных мутантов.

Но потом мы поняли, что люди не успокоятся, всё будут посылать людей и сталкеров ещё и ещё. Да могут новые лабораторию понастроить, разработать свежие технологии.

Потому решили изменить саму Реальность, попадая в 1986 год, и предотвратить взрыв на ЧАЭС. Благо для этого, у нас всё почти имелось.

В лаборатории остались старые разработки ученых, так называемой машины времени.

С помощью Сталкера и «отступника», я довел до ума, эти устройства, названные мной «перемещателеми».

Для перемещения во времени, требуется только человек, с его душой и сознанием.

Черный Сталкер был когда-то человеком, потому он вполне, подходил на такую роль. К тому же, как не допустить фатальную аварию — знает один лишь Черный Сталкер. Так как, именно он, в то роковое дежурство, работал на смене в ЧАЭС.

В итоге, я недавно, неделю назад, отправил в прошлое, Черного Сталкера, точнее его Душу.

Но Душа, не попав в запланированное прошлое, осталась там, в случайном Прошлом.

Есть только один вариант, вытащить из того времени Душу.

Забросить туда человека с заданием.

Собственно, пару раз экспериментировал с захваченными людьми, забросил двух человек, которых захватил «отступник» с научных экспедиций.

Но все попытки, увенчивались неудачей.

То ли человек не смог там выживать, то ли психика не выдерживала, то ли ещё что-то. Есть ещё один нюанс.

Для питания всех «перемещателей», в активном режиме, требуется колоссальное количество, всей накопленной электроэнергии лаборатории.

Конечно, здесь имеется источник электропитания, сделанный на основе «вечных батареек», только ещё мощнее в несколько тысяч раз, но и он не дает, той необходимой мощности, для постоянных попыток.

Кроме того, энергия уходит на бесперебойное питание «перемещателя», где находиться тело Черного Сталкера.

Потому ограничился двумя попытками.

Кстати, налет на Город, устроили те самые люди, которые дали задание создать «отступника». Видимо, решив зачистить все концы.

Но лично я, тут не причем.

Конечно, давал приказы уничтожать экспедиции, действуя во благо Зоны. Далее, пред рассчитал, что вы можете выжить, проделав такой путь сюда. Предоставляя вам пройти, это последнее испытание.

— Надо торопиться, наверное, вы в курсе, что происходит в Зоне?

Готовиться силовая операция по её полной зачистке, — откровенничал с нами Хозяин.

***

Взгляд Джоника. События в Х–16.

Находясь в нижнем отсеке лаборатории, я спросил Хозяина: как он это сделает, перенесет меня во времени и пространстве?

В ответ, Хозяин посоветовал подойти к крайнему аппарату, стоявшему возле стены, открыть его и поместиться внутрь, для начала.

Но неожиданно Хозяин произвел что–то, заставляя всех, кроме меня, замереть на месте, словно замораживая их. Обращаясь только ко мне:

— Джоник, а ведь ты заразился вирусом «зомби», команда твоя знает?

— Да, знает, я предупредил их об этом, — проговорил с грустью.

— Извини, но я не могу тебя вылечить. Тебе надо бы к Болотному Доктору, лишь он тебя сможет излечить, от заразы. Я могу предоставить антидот. Он даст тебе время, около недели. Возьмешь?

— Давай, что ли, — согласился и на это, лишь бы выиграть время у смерти.

— Смотри. Антидот лежит в крайнем столе, возле «перемещателей», в верхнем ящике, — объяснил Хозяин, снова оживляя Креста и Анну.

Осмотревшись, увидел три диковинных агрегата, похожие на космический скафандр, только немного больше, расположенные на противоположной стороне.

Как понял, два аппарата пусты. В другом, третьем агрегате, находился организм Черного Сталкера в искусственной коме.

Вот он стол лабораторный с ящичками выдвижными, находящийся возле устройств

Незаметно выдвинул ящик, запустив руку, нащупывая по форме пластиковый шприц.

Вроде оно. Что ж, надо принять антидот прямо сейчас.

При всех, это делать не хотелось, потому придумал уловку.

— Пойду, отолью, перед дальней дорогой, — нарочито грубо, при всех, высказал я желание. — Где сортир тут у вас?

— Как выйдешь, налево, там дверь будет по коридору, — объяснил Хозяин, поняв точно вопрос.

Скинул потрепанный «берилл», заодно всё ненужное, сложил аккуратно на тот стол.

— Правильно, всё железо придется снять, перед погружением в «перемещатель», — подтвердил Хозяин, мои действия.

Что ж, ладно. Если так надо.

Я отцепил с петли пояса штанов, металлические «медальоны смерти», бережно кладя их на стол, рядом с амуницией.

Они тихонько звякнули, ударяясь об себя, даря мне звук расставания.

Прощаясь со мной навсегда.

Также снимая вместе с ножнами, свой нож, памятный моему сердцу, выкладывая там же, на столе. Вместе с КПК. Вроде всё.

Шарахаясь по темному коридору, все-таки нашел искомую дверь в туалет.

Нащупав включатель, щелкнул им, тусклая лампочка загорелась, освещая закуток. Умывальная комнатка, облицованная простым кафелем, с рукомойником и старым облезлым мутным зеркалом, на стене.

Подойдя к раковине, повертел кран на старом смесителе.

Надо же, пошла ржавая водичка, тонким ручейком.

Стоя перед настенным зеркалом, аккуратно размотал повязку на голове.

«Эх, Джоник, Джоник…» — подумал про себя, глядя на отображение.

Налившиеся багровым цветом, свежие рубцы на лбу оставленные от когтей контролера, вздулись как толстые веревки, обезображивая лицо навсегда.

Накладывая на него, ещё одну печать, данную мне Зоной.

Вздохнув, снял с себя куртку, обнажаясь до торса, всаживая в плечо укол антидота.

Уже чистой водой, промыл потрёпанный бинт от старой крови.

Выжав бинт, снова намотал его на голову, дабы не пугать Анну и Креста.

Сразу стало полегче голове: то ли от мокрого бинта, то ли от сделанного укола

Одевшись, быстро вернулся в помещение, готовясь к выполнению задания. Подойдя ближе к одному из «скафандров», увидел две кнопки; под одной была надпись «open», под другой «close».

Приготовившись к неизвестности, нажал кнопку «открыть».

С тихим гудением, «скафандр» ожил.

Створка медленно приоткрылась, раскладываясь на две половины, приглашая зайти. Что ж, раз приглашают, значит нужно входить.

Шагнув внутрь, очутился внутри сверхсовременного аппарата.

Створка «скафандра» автоматически закрылась за мной.

Динамик вмонтированный, внутри агрегата, забубнил голосом Хозяина. Сначала голос записывался онлайн, затем воспроизводился через диктофон, подаваясь на динамик.

— Будет нереально долго, разъяснять вам, простым людям, принципы временного перемещения, научные термины, теории положения тел в пространстве. Потому буду краток, объясняя на доступном языке.

— Кстати, Джоник, сними бинт, — предупредил Хозяин, облетев капсулу, проверяя как устроился. Подчинившись просьбе, с сожалением размотал бинт, откладывая его в куртку.

— Принцип действия «перемещателя» примерно такой.

При активации, человек впадает в искусственную кому, организм погружается в сон.

При этом модуль сканера забирает биоэнергоинформационную матрицу, то есть вашу душу.

Далее сканер передает обработанную матрицу в модуль машины времени.

Модуль, по заданным параметрам, забрасывает матрицу, в прошлое или будущее, помещая матрицу в случайное, подходящее вам тело.

Ваша матрица, будет преобладать над разумом того человека, поэтому вы будете полным хозяином, держа тело под контролем.

Разумеется, есть недоработки: «перемещатель» иногда дает сбои, поэтому матрица может застрять в том времени.

Как случилось с Душой Черного Сталкера.

Видишь красную кнопку? Это кнопка активирует «перемещатель».

Нажав её, «перемещатель» перенесет твою душу в нужное время, которое я установил заранее, в живое, случайное тело, подходящее тебе по размеру.

Сами «перемещатели» я улучшил, исправив программный код.

Быстрая, временная память откажет тебе, примерно на час или два, но потом снова вернется.

Помни, что тебе нужно будет сделать и выполнить, иначе твой разум останется навечно в том мире. При твоей, случайной смерти, в той реальности, твое сознание также умрет. В том мире все будет тебе казаться настоящей реальностью; запахи, само окружение, люди, чувства и так далее, но это и будет реальностью для тех людей, для твоего тела, для истории человечества.

Не вздумай менять там, что-либо в ходе пройденных событий Истории.

Там для тебя, возможно, пройдут целые года и десятилетия, а здесь, всего лишь часы или минуты.

Так, по особенному течет Время, Там и Здесь.

Вот тебе последнее напутствие и инструкции как действовать там, сталкер.

Да ещё, примета того человека, у него будет на лево…»

Но поторопившись, думая, что вводная лекция закончена, я уже нажал красную кнопку, оглядевшись по внутренностям «перемещателя», не дослушав до конца Хозяина.

Внутренний динамик умолкнул.

Аппарат натужно загудел, включаясь в работу, впуская усыпляющий газ.

Я застучал по разным панельным кнопкам «перемещателя», громко заколотил по крышке научного гроба, требуя выпустить, дослушать чертового Хозяина, про инструкции, про примету того человека.

Но «скафандр» не открывался, намертво заблокировавшись, вырубив динамик с голосом Хозяина.

Не впуская телепатическую речь, из-за экранирования капсулы.

Газ начал усыпляющее, и наркотическое действие.

Стальные, тонкие щупальца, с присосками сенсорных датчиков, вытянулись из изголовья «перемещателя», приникая к вискам и к раненому нарывающему лбу.

Краем зрения, сквозь прозрачное окошко, увидел, что Анна, стоявшая рядом с Крестом, бросилась к незанятому «перемещателю», как молодая тигрица, словно боясь, что её остановят, сбрасывая на ходу амуницию.

Да что она делает?! — мало ей отца потерять, так ещё сама лезет на погибель.

— Да, совсем с ума девка, рехнулась от горя, в этой жизни… — прокомментировал в уме нежданный поступок.

Сознание быстро померкло.

Мой случайно оставленный, нагрудный медальон, неожиданно вспыхнул, рубиновым светом, медленно угасая, как и мой разум, впадая в искусственный, долгий сон.

Но этого я не увидел, отправляясь в далекое путешествие, среди миров и времени…

***

Взгляд Анны. События в Х–16.

После того, как мы чудом спаслись, пробившись через Мертвый Город и проникнув в лабораторию, нас захватил необычный мутант Хозяина, верный ему как собака, киборг «отступник».

Хозяин — мутант, который натравил тварей на папину экспедицию, но я не злилась на него.

Всему виной интриги, которые затеял с ним, тот самый «комитетчик».

Затем Хозяин, спасая от помощника, взамен и шантажом, обещая нам помощь, заставил одного из нас, отправиться выполнять его задание.

Он телепатически рассказывал нам, во время спуска в нижний отсек лаборатории: про себя, про Видения, о Черном Сталкере.

То, что он послал в прошлое его Душу, спасая Землю от мрачного будущего.

Но Душа Черного Сталкера, каким-то образом затерялась во временном континууме, исторической эпохи Земли.

Потому Хозяин отправит Джоника на поиски, примерно в тот временной отрезок течения времени, где он должен будет найти этого человека, в которого случайно вселилась Душа.

Взамен Он дарует всем свободу и жизнь, отправляя нас туда, где мы пожелаем оказаться, через личный «телепорт».

Джонику пришлось согласиться на условие.

Сняв железные вещи, он залез в наполовину прозрачную колбу, совсем как в фантастических фильмах.

Мне постоянно казалось, что это сон.

Ну не может такое происходить с нами в реальной жизни.

Вдруг что-то пошло неправильно, оглушительно заорала сирена, оповещая об ошибке.

Я испуганно посмотрела на Хозяина и на Джоника, который что-то кричал внутри аппарата, но его не было слышно.

— Что случилось? — спросила.

— Загрузка пошла не так, как положено. Джоник пронес туда, что-то железное, потому крышка корпуса «перемещателя» заблокировалась.

Да не успел рассказать до конца, что надо сделать там. Корпус «перемещателя» экранирован, мои мозговые волны не проникают внутрь. Так что шансов вернуться оттуда, у него маловато, — мысленно, терпеливо объяснил Хозяин.

— А исправить? Никак нельзя?

— Кто согласится идти туда, вместе с ним? Сейчас переломный момент всё может сломаться, ваш человек просто сгинет посередине, оставшись между Мирами.

Я раздумывала, а подсознание решило наперед.

Не теряя времени быстро скинула всё металлическое, освобождаясь от оружия и железок.

Лишаться нечего, потому бросилась к свободной соседней капсуле.

Джонику помочь хотелось, почему-то он мне стал близок.

И в мире, в котором не осталось ни одного близкого человека, мне не хотелось оставаться без него.

Хозяин удивился, и тут же сориентировавшись, быстро мысленно рассказывал, что не успел сказать Джонику, но из-за всеобщего шума, невозможно понять.

Да мысли хаотично прыгали в разные стороны, и на всевозможных настроениях.

От восторженного: «Ух ты, я в капсуле времени!»

До депрессивного: «Какого хрена, я во все это ввязалась?»

Так что, врубалась урывками, потом плюнула, решила разобраться на месте, главное мой мозг зафиксировал информацию, в нужный момент выдаст её наверх.

Заходя в «перемещатель» и включая — я осознанно перечеркнула всё что было, стремясь к новому.

От старой жизни остался только любимый кулон, в виде сердца, со спрятанным внутри нашим с папой фото.

Это всё, что осталось от никчемной жизни, даже не жизни, а существования роботов.

Мы все — как биороботы в наше время: автоматически встаем, ложимся, работаем, учимся, женимся, рожаем детей.

Всё по плану, потому что так надо. А кому надо?

К чёрту стереотипы! Надоело, больше не хочу влачить жалкую жизнь, и спасу Джоника.

А потом подумаю — куда направиться.

Но назад пути нет, мосты сожжены, а я танцую ламбаду, на прахе прошлой жизни. Воспоминания — вот то, что дорого, и оно у меня в сердце и в душе, а остальное — всё не нужно.

Мне нечего терять, потому я самый счастливый человек, так как, не боюсь потерять ничего и никого, и даже свою жизнь…

Мысли роились в голове, а тело начинало слабеть.

Проваливаясь в сон, ощущала себя в невесомости, как будто летела на облаке куда-то вверх, потом бесконечно вниз, до полной потери ощущения, времени и пространства.

Надеюсь, Там, я обрету счастье…

***

Всех шагов не счесть,

не узнать всех лиц,

Боги рядом шли,

Я не падал ниц,

Я менял Миры до тех пор, пока,

Не легла на сердце твоя рука…

«Эмиль Широкий».

Примечание.

Сурья, бог Солнца в индуизме.

Нерожденный — человек находящийся между Навью и Явью.