ГЛАВА 1

Небо ещё не накрыло предзакатными сумерками, но жители деревни уже разбегались в тревоге по своим домам, спешно оставляя на завтрашний день не оконченные дела, наглухо запирая окна и двери. Безлунных ночей здесь опасались так же сильно, как и полнолуния. Возможно, страхи были необоснованны, но люди справедливо полагали, что в такой ночи лучше быть осторожными, но живыми, чем навсегда остаться смелыми, но мёртвыми. Конечно, власти не единожды возвещали обывателям, что вся нечисть и нежить давно изловлена или находится под пристальным контролем Совета Магов.

Может быть, и вправду эта нечисть и эта нежить находились под таким контролем — да, пожалуй, только в столице и крупных городах, а не в какой-то богом забытой деревушке…

Сверкнула молния, взрезая вечернее небо на крохотные осколки и кусочки. Затрещали окна, зазвенели в них стёкла от раскатов грома. Один за другим во всех домах гасли огоньки света. Родители спешили закрывать окна шторами и укладывать детей спать.

И только в одном домишке, стоящем чуть в сторонке от остальных, продолжали светиться окна. Тот, кто там жил, явно не верил во все эти бредни и страхи насчет ночных монстров. Или считал себя сильнее их.

…Из-за поворота неожиданно и медленно выскользнул темный силуэт. В нём едва угадывались черты женщины. А направлялась она как раз к тому единственному дому, где горел свет, к единственному месту, где, как оказалось, тлели магические искры. Почти на каждом шагу женская фигурка спотыкалась, а из-за отсутствия какого-либо освещения чудилась то ли призраком, то ли просто чьей-то тенью.

Да! В отличие от жильца этого дома (или, возможно, не жильца уже вскоре?…), она-то, эта странная женщина-тень, верила в монстра, но не боялась его. Не боялась, потому что им-то она сама и была…

Скрипнула калитка. Из-под крыльца выскочила возмущенная чем-то кошка, негодующе мяукая, метнулась к другому укрытию от дождя. Пришелица, казалось, не заметила данного факта, но всё же не очень решительно потопталась у двери. С выводами она явно поторопилась, так как ведьма в доме была явно сильнее, чем представлялось с самого начала, и могла дать отпор. Но голод, боль и острое желание выжить быстро заглушили возникшие было ощущения в необходимости проявить осторожность и благоразумие. И потому несколько секунд спустя женщина призраком нырнула внутрь жилища.

Одновременно крик ведьмы утонул в лае собак, которым явно подвывали волки.

Животные всегда остро предчувствуют насильственную смерть. Особенно, если жертва кто-то обладающий магией.

* * *

Клубок Тьмы сонно потянулся, постепенно отпуская сознание и героически признав, что уже рассветает и что в этот день ему здесь, собственно, делать больше нечего. Быстро юркнув за Грань, Тьма вновь затаилась, ожидая своего часа. А в том, что он непременно рано или поздно наступит, она и не думала сомневаться, да и просто не знала, что может существовать подобное сомнение для неё.

Шторки в комнате были не до конца задёрнуты, поэтому её превосходно освещали лучи утреннего солнца. Посредине комнаты виднелся стол с разложенным на скатерти пасьянсом. По стенам живописно свисали связки засушенных травок, которые, вероятно, благоухали полем, росами и солнцем. Полки манили многочисленными книгами, а закрытые дверцы старинного деревянного шкафа скрывали, вполне вероятно, таинственные зелья и настойки.

Типичный домик знахарки. Или ведьмы.

Дверь дома со скрипом отворилась и в неё стрелой прошмыгнула рыжая кошка. Хоть ей и пришлось провести дождливую ночь на улице, она прекрасно себя чувствовала и даже надеялась на то, что хозяйка не прогонит её ловить мышей, а даст хотя бы молочка.

Но, к величайшему сожалению рыжей представительницы семейства кошачьих, хозяйки в доме не обнаружилось! Мя-у-у! Где же она? Рыжая молнией метнулась к подоконнику, но на полпути её остановил звук слабого шуршания рядом с гадальным столом. Кошка на миг оторопела, зашипела и чуть попятилась. Что это за…существо?

Существо было абсолютно неизвестно кошке, но агрессивности не проявляло и опасности вроде бы не представляло. Здраво рассудив, что в отсутствие хозяйки можно попытаться выклянчить молока у этого странного ночного гостя…(гостьи?), рыжая мягко приблизилась к непонятному существу. И громко замяукала. Однако даже после столь вдохновенного завывания дальней родственницы "царя зверей" гостья даже не подумала шелохнуться. Рыжая львиная праправнучка решилась на рискованный шаг. Начинающая садистка со всей дури подпрыгнула и — приземлилась на подушечки лап прямо на живот девушки. Цапнув когтями, секундно юркнула оттуда на подоконник и приняла вид неженки, которая как минимум два часа уже подставляет свои пушистые бока утреннему солнышку.

… Рэн, наконец, зашевелилась и медленно приоткрыла глаза, перед которыми прыгали разноцветные круги, расцвеченные оранжевым — в цвет кошачьего хвоста.

Ещё несколько секунд отголоски вчерашней боли ей мешали правильно оценить ситуацию. Она поднялась на корточки, опираясь спиной о ножку стола. Боль, сковывающая мышцы, постепенно отступала. Мозг же предательски отказывался выдавать полезную информацию о том, где она находится и что такое с ней происходило последние два дня. Что здесь произошло, Рэн уже знала: не впервой ведь оказывалась в подобных местах и при подобных обстоятельствах…

Комната, где она находилась, очень напоминала домик какой-нибудь местной знахарки. Об участи хозяйки тоже не приходилось догадываться. Разбросанная по полу одежда и рассыпанный пепел и пух были очевидным доводом: хозяйка здесь больше не живет.

Как и многие другие её коллеги, которым пришло в голову колдовать в Дни Гекаты{Дни Гекаты — два первых и два последних лунных дня. Геката — богиня мрака и колдовства. Богиня луны, покровительница охоты и ночных видений. Считается, что в Дни Гекаты нечисть и тёмные существа приобретают большую силу.}, призывая Изначальную Силу. Рэн никогда не могла понять тех жертв этих Дней, которые пытались приумножить свою колдовскую мощь, пренебрегая безопасностью. Каждый раз, подчиняясь внутреннему Зову, она отправлялась искать нарушителя правил самосохранения, и ведь каждый раз находила!

Неужели так трудно додуматься до мысли о том, что невозможно выкачивать Изначальную Силу безнаказанно? Тёмный или светлый маг, некромант или местная знахарка, человек или эльф, используешь ли ты силу для добра или для зла, это неважно. Возможно, ты уже давно увеличиваешь свою силу таким вот образом, но рано или поздно возмездие же наступит, доберётся и до тебя. Всё в мире должно стоять на своих местах: Дни Гекаты принадлежат нечисти и нежити, точно так же, как и полнолуние! Во всём, даже в этом, должен быть порядок. Изначальная Сила принадлежит им. Все же остальные действуют на свой страх и риск, используя дармовую для них энергию, не задумываясь о последствиях. Неужто им мало собственных способностей и других ясных источников силы? Зачем обязательно красть её у несчастных монстров, которым удаётся её использовать лишь несколько раз в месяц, да и то не в полной мере?

Рэн ещё раз оглядела свой "фронт работы" и мысленно порадовалась, что на этот раз оказалась в пустом доме. Сегодня ей повезло. Здесь было сухо, тепло и чисто. А то ведь не всегда такое приходилось наблюдать. Бывало, очнётся на заброшенном кладбище посреди леса под звук моросящего дождя и гадает потом, где это её угораздило теперь оказаться? Что ж, оставалось только куда-нибудь убрать эти тряпки, чтобы местные жители не сразу догадались, что ведьма пропала.

Хотя кому нужна эта старая карга? Может и вспомнит кто о ней через пару месяцев, а может быть, и не вспомнит. Мало ли, что со знахаркой могло случиться…

Рэн снова утешилась мыслью, что даже в практически бессознательном состоянии она может правильно выбрать, вернее, отыскать жертву. Хотя в следующий раз нужно быть осторожней — достаточно и этой внезапной рыжей бестии, что теперь бесстыже-равнодушно и притворно-разнеженно следит за нею зелёными глазищами с подоконника. Того и гляди, снова превратится в стремительную шаровую молнию и ужалит.

Но хватит лениться и надеяться на «авось». Стоит признать, что вчера она напала на очень сильную ведьму и вышла из поединка живой лишь благодаря чуду. Вернее — «поединку»: тот, кто призывает Изначальную Силу в Дни Гекаты, буквально бросает ей вызов. Да, а потом искренне удивляется, с какой стати она припёрлась по их души? Проклятье! Большинство магов даже не верят в её существование и считают, надо же, убийцей! Но она-то как раз защищает их, без неё они бы…

Не понимают. И поймут ли когда?

Вздохнув, девушка подняла с пола одежду, всю засыпанную пеплом, и кинула в печку. Сапоги ведьмы оказались добротными и красивыми, даже удобными — как раз без каблуков. Недолго думая, Рэн надела их, справедливо полагая, что мёртвому существу они уже не понадобятся, а от её собственных ботинок к этому времени осталось разве что название.

О приключениях этой ночи ей напоминал лишь сиротливо лежащий на полу, почти уже использованный, охранный амулет от нечисти. Точнее, обычные люди и маги решили бы, что медальон используется именно для этого. Однако обмануть Рэн такими, пусть и очень тонко наложенными, чарами было невозможно. Она приподняла медный медальончик, сдула с него несуществующие пылинки и закрепила его у себя на шее.

Покрутилась перед зеркалом, поправляя спутанные локоны рыжих волос с медным отливом, превратившихся в грязные сосульки. Конечно, их следовало бы помыть или, в крайнем случае, причесать, но девушка решила, что и так слишком долго здесь задержалась и пора бы возвращаться. Всего двадцать четыре лунных дня отведено ей на то, чтобы найти нового нарушителя. Лучше всё-таки искать прицельно, а не дожидаться Зова.

Ещё поразмыслив, она взяла пустую кожаную сумку и направилась к стоящему под лавкой сундуку. Обычно там ведьмы хранят редкие ингредиенты, а также самые ценные настойки, на приготовление которых уходят месяцы, иногда и годы.

Конечно, вот и тут всё это обнаружилось. Большинство бутыльков были сиреневого цвета. "Сумеречная ягода" — догадалась Рэн. Что в остальных бутылочках, в этом она собиралась разобраться дома. Точнее, в том месте, которое она таковым про себя называла последние несколько лет.

Почти у самой двери Рэн остановило жалобное "мяу-у!". Да, кошка же теперь осталась без хозяйки!… Расстроена её смертью? Или просто голодна? Рэн склонилась над нею и ласково спросила:

— Что, милая, оставила я тебя без кормилицы?

Рыжий хвост тут же просительно погладился о её ноги.

— А мышей-то лень ловить?…

Рыжее создание в ответ лишь сердито мяукнуло.

— Ладно, — вздохнула девушка. — Я же вроде как виновата в этом. Но учти, — погрозила она пальцем, — больше тебя кормить будет некому, так что ищи себе новое пристанище. Ладно, ещё минуточку…

Рэн обыскала все шкафы, но, по закону подлости, лишь в последнем отыскалась крынка с молоком. Налила содержимое в тарелку и подвинула её ближе к печке. Кошка благодарно мяукнула, в следующее мгновенье её язычок уже лакал аппетитную жидкость.

— А я-то считала, что у ведьм на посылах чёрные кошки. Как же быстро время летит. Совсем от жизни отстала, — вслух посетовала девушка, направляясь к двери. — Поближе что ли к столице подобраться?

…Выскользнув на улицу, Рэн, не долго думая, направилась в лес. Любой другой человек на её месте сразу бы отмёл этот вариант и благоразумно направился бы из деревни по дороге, проверенной временем. Да и намного приятней идти надежным путем, который хоть и не назовёшь Королевским Трактом, но это всё же лучше, чем пробираться по неизвестным тропинкам дремучего леса, кишащего не только хищниками, но и ненасытной нежитью. Совет Магов неоднократно объяснял гражданам, что нежить не может выходить на охоту при свете дня, поэтому ходить по нему лучше до наступления темноты, но, видимо, данная информация не дошла до некоторых представителей рода человеческого. И если жители городов в это верили, то бывалым путникам было проще не шататься по лесу, чем объяснять потом тому же самому вурдалаку, как он не прав и что своими действиями подрывает репутацию Совета Магов.

Рэн придерживалась другого мнения. Грабители на дорогах ей казались куда большей угрозой, чем местная захудаленькая нечисть, шарахавшаяся от неё во все стороны. Большинство её представителей, наверное, до сих пор таились, зарывшись в осенние листья, и пытались понять, что же это за безумная тварь носилась здесь минувшей ночью.

И вправду, тот образ, в который Рэн обычно превращается ко второму лунному дню, выдержит не всякая психика. Ну и что, сами виноваты, нечего путаться у неё на пути, когда она выходит на охоту.

Удалившись от деревушки, девушка сбросила темп. Теперь она находилась практически в безопасности. Солнце с трудом пробивалось сквозь размашистые ветки деревьев, но всё же его было достаточно, чтобы освещать ей путь. Идти напрямую через лес намного быстрее и удобней, чем по извилистой пыльной дороге. К вечеру она уже доберётся до Васильков, а следующую ночь проведёт в родной хижине. Если совсем станет невмоготу, всегда можно воспользоваться Точками Соприкосновения {Точки Соприкосновения. Проходы в соседний мир, который очень тесно связан с этим. Они ведут в Закатный Город.} и пройти в Закатный Город.

Плавно и неслышно, словно кошка, ступая по траве, Рэн шла и шла вперёд, стараясь не потревожить лесных обитателей. Ей меньше всего на свете хотелось наткнуться на дриаду или лешего. Но как это долго… Девушка уже готова была плюнуть на всё и поискать проход в Закатный Город, но…

Во-первых, в таком виде, как сейчас, ей стыдно было бы показаться на глаза даже местным жителям: а вдруг она натолкнётся на Катишу или, упаси Тьма, на кого-то из старых знакомых! Это же вообще будет катастрофа, она станет причиной разных шуточек обывателей Закатного Города, а значит, весть о её появлении сразу дойдет до Айлана.

Во втором случае поползут слухи по Зеленограду, что ученица в изгнании занялась тёмной магией, связалась с демонами, ворует чужие души — и так далее, и тому подобное.

Конечно, Рэн сомневалась, мог ли сейчас её кто-то узнать из старых знакомых, особенно в таком её неважнецком виде, но всё же лучше перестраховаться.

К тому же, искать и просить самого Хранителя леса указать ей на Точки Соприкосновения тоже не было желания. Увы! — данный Хранитель очень любит всякие шалости. Да с него и станется стребовать что-нибудь за помощь. И ладно бы деньги или услугу, так ведь нет! Ему подавай особенное: чтобы она, Рэн, как последняя дура сидела посреди леса и отгадывала заковыристые загадки с двойным дном. Тем более, что он, прежде чем начать подобное издевательство, не забудет отколоть пару обидных шуток о её нынешнем внешнем виде.

… У очередного дерева Рэн встала как вкопанная. Причиной столь явному подражанию той же самой сосны было то, что впереди раздалось лошадиное ржание.

— Где лошади, там и люди, — вслух рассудила Рэн. — А где люди, там и неприятности, поэтому…

И девушка свернула направо, посчитав, что таким образом она сделает не такой уж большой крюк и не собьётся с дороги. Но вскоре она уяснила себе, что у кого-то имелось иное мнение на этот счет. Спустя десять минут ходьбы, наполненной постоянными спотыканиями о не понятно с чего вылезшие корни деревьев, букета царапин на неприкрытых участках кожи, порванной одежды и без того свисающей клочьями, Рэн со всего размаху стукнулась об очередное дерево.

— Какого демона здесь творится? — обратилась девушка к тому самому дереву. Но вместо ответа ей на голову свалилась шишка, и очень ощутимо.

Плутания по лесу никак не входили в её план на сегодняшний день. Все эти внезапно исчезающие тропинки, колючие и непроходимые кусты и однообразный круговорот деревьев оказались очень тяжёлым ударом для её неокрепшей психики. Тем более, что она устала и была зла. Очень зла! Так как вышеупомянутый, скорее всего суицидно настроенный Хранитель Леса, — за которым, кстати, ранее не наблюдалось ничего подобного, — внаглую отводил ей глаза, сбивая с верной дороги.

— Ну, это уже слишком, — пробормотала она. — Акхол! Тварь ты этакая! Какого демона ты тут творишь, недобитый дух леса?

Трава на земле колыхнулась, и сгусток Силы рванул в кусты шиповника, оседая белёсой дымкой. Колючие кусты вдруг раздвинулись, являя миру и ей очень странное существо. Оно походило на немного подгнивший пенёк. Даже на том месте, где, по идее, должна была находиться голова, росли… опята! Ложные, скорее всего, хотя кто их знает — Хранителей леса.

— Дайяниррэн! Какая встреча! Не ожидал!

Это прозвучало настолько фальшиво и наигранно, что девушку даже перекосило. А пенёк продолжал издевательским тоном:

— Кстати, чудно выглядишь.

На последние слова Рэн не отреагировала, так как и вправду выглядела чудно. Если не сказать, что — как чудо в перьях или чудо-юдо.

— Что за блажь ты несёшь, пень трухлявый? — В другой день Рэн бы не позволила себе так разговаривать с Хранителем леса, но сейчас она лишь отвечала «любезностью» на "любезность".

— Дайян, — потупился он.

— Акхол, ещё раз назовешь меня полным именем, и я за себя не отвечаю. Ты знаешь, который сегодня лунный день? Конечно, знаешь! Третий. Третий день луны! Я устала, измотана, голодна. А ещё посмотри на мои волосы, ставлю свой последний амулет с душой, что их придется обрезать! Тебе жизнь не дорога, да? Суицидный огрызок дерева…

Рэн осеклась, увидев, что дух леса как-то странно и жалостливо сморщился. Но он ведь состоял из древесины, мха, лишайника и грибов, так отчего же подобная реакция? Это выглядело несколько пугающе. Путница уже задумалась: а не перегнула ли она палку?

— Рэн, — прохрипел Акхол, — Тут такое дело. В общем, я ни за что бы не обратился к тебе, особенно после Дней Гекаты, но, пойми, такие обстоятельства, что у меня не остаётся выбора. Мне, — последние слова ему давались с огромным трудом, он их почти прошептал, — необходима твоя помощь.

"Ого, — подумала Рэн. — Он просит помощи у МЕНЯ, для СЕБЯ! Неслыханно. Если Хранители когда-то и опускались до просьб, то делали это для леса, а не для себя лично".

— Ты просишь помощи для СЕБЯ, — на всякий случай уточнила она.

— Да, — сухо отозвался дух леса.

— Н-да-а?… - Настроение девушки стремительно ползло вверх. — И чего же тебе нужно? Древесные жучки надоедают или нет отбоя от кикимор? А может, какие-то проблемы с…

— Рэн, — одернул её Хранитель Леса. — Дело важное. Помощь нужна срочно. Тут на одного ребёнка напали. Его спутники немного опоздали, мальчик жив ещё, но очень сильно пострадал. Ближайшее селенье Зелёные Лески, но раз ты оттуда идешь, значит, местная знахарка — Арнанна им уже не поможет.

Дух леса не обвинял девушку, а просто констатировал факты. Он продолжал:

— Я их и направил в заброшенную хижину покойного лесничего. Хороший был человек. Словом, там целитель нужен, и немедленно! А ты вроде как в этом деле преуспела? На целительницу кажись, лечилась. Извини, училась.

Рэн фыркнула. Больше всего на свете она ненавидела вспоминать о своём прошлом. Слишком свежа была рана… Но прочь такие мысли, если с неким мальчиком беда. А Акхол намекает на ответную услугу.

Она машинально нащупала прихваченные у знахарки зелья.

— В принципе я смогла бы попытаться. Если точно знать, кто на него напал, тем более, что мальчик не умер сразу… Есть неплохие шансы.

Дух леса, казалось, облегчённо вздохнул. И заметил:

— Я укажу дорогу.

Прежде девушке не приходилось видеть, каким образом Хранитель использует свою силу на полную мощность — кроме тех моментов, припомнилось ей, когда она плутала. Там, где совсем недавно сгущалась темнота и торчали просто непроходимые кусты, а она мучилась мыслью, куда же ей теперь ступить, как тут же в темной чаще появлялся просвет. Деревья словно расступились, открывая тропинку, которой пять минут назад здесь и признаков не было.

— Акхол, — прошептала Рэн, осторожно ступая на импровизированную дорожку. — Я всё же не совсем поняла, с какого перепугу ты решил им помогать? Вроде не замечала за тобой такого рвения в помощи людям.

Дух леса уже куда-то исчез, но девушка знала, что он её прекрасно слышит.

— Среди них эльфийка, — шорохом листьев разнесся его голос.

— И?

— Она из Говорящих с Энтхоу.

Рэн сочувственно покачала головой. Что ни говори, но эльф-маг сильнее мага обычного, особенно если дело касается магии природы. Эльфы вообще тонко чувствуют лес и всех, кто его населяет. Конечно, до Хранителя леса им далеко. Говорящие с Энтхоу отличались от обычных эльфов тем, что не просто сплетали заклинания, подчиняя себе какие-нибудь участки леса, а умели залавливать в свои сети и Хранителей леса. Акхол скорее всего не почувствовал её и решив подшутить над путниками — попался.

Задумавшись, Рэн не заметила, как вышла к обветшалой хижине.

По всем законам природы, это призрачно-древнее строение должно было развалиться только от одного взгляда. Рэн сама поразилась своей смелости, когда постучала в шатающуюся дверь.

* * *

… Раны мальчика вновь наполнились зелёной жидкостью. Маркон, ни на секунду не отвлекаясь от наблюдения за состоянием ребёнка, тут же промокнул и удалил разлившийся яд мокрой тряпочкой. Уже около часа он таким вот образом пытался продлить жизнь внуку.

Сознание мальчик потерял практически сразу, как на него напал монстр, и вот теперь он находился в бреду. Лихорадка вроде бы отступила, но Маркон знал, что это является плохим признаком! Пятьдесят лет он проработал лекарем и мог легко отличить яд из когтей вурдалака от любого другого.

Внук снова застонал от прикосновения лекаря, который боролся за его жизнь теперь уже чисто инстинктивно — других средств у него не имелось. Свой вердикт старик вынес, как только увидел ребёнка — ему не жить. Эльфийка и господин маг тоже это понимали. Но первой было откровенно наплевать на участь малыша, а второму… кажется, тоже.

— Маркон, — приподнялся со стула маг, — его не спасти. Яд слишком долго разъедает его организм.

Он говорил так, словно разговаривал с маленьким непослушным ребёнком, а не с восьмидесятилетним лекарем, который всю жизнь посвятил себя спасению людей, но в самый трагический момент жизни не мог вылечить собственного внука. Единственного из оставшихся в живых родственников.

Заметив, что лекарь не услышал, а может, не захотел слышать, маг тяжело вздохнул. Ему уже до чёртиков надоело тут торчать.

Маркон помотал головой, прощупывая пульс ребёнка. Слабый.

— Дэшэролл, оставьте почтенного старца в покое, он хочет спасти свою плоть и кровь, — нежным голосом пропела эльфийка. — Ведь вы обычно таким образом и пытаетесь обессмертиться — оставить частичку себя в своём потомстве.

Последние слова, высказанные безразличным тоном, просвистели ещё одним "камнем в огород" мага. Старик не понял их смысла, но до Дэшэролла, видимо, дошло, так как он заметно скривился и тут же, с натиском и раздражением в голосе, вопросил:

— Что же вы, уважаемый посол, тогда сами не поможете ребёнку?

— Не мой профиль, — заявила эльфийка. — Да и не моё это дело.

Маг неопределенно мотнул головой, всколыхнув свои серебристые волосы. В свои неполных двадцать два года он являлся одним из лучших учеников Академии Магов, а также непревзойдённым циником. Правда, этот его цинизм нередко другие принимали за эгоизм. Было вообще удивительно, как он и столь же высокомерная эльфийка не рассорились вконец. Казалось, что он презирал всех и вся. Он даже с собственной матерью был несколько холоден, а старшего брата так вообще откровенно ненавидел…

В этот-то момент в дверь кто-то неуверенно постучал. Старый лекарь не обратил на стук никакого внимания, продолжая возиться с внуком, не в силах признаться самому себе в бессмысленности своих стараний.

— Маркон, — скривила губы эльфийка, — прекратите возносить молитвы богу мертвых. Вот вам и обещанная подмога.

Маркон недоуменно взирал на пришелицу.

На пороге стояла худенькая, замызганная девчонка лет шестнадцати отроду, с кровоподтёком на щеке и в таком неприглядном одеянии, что… При всём желании она никак не тянула на «подмогу», разве что её послали помочь препроводить душу умершего в лучший мир. Её одежда была изодрана в клочья, словно на девушку напал дикий зверь, лишь поношенные сапожки выглядели нормально. В Зеленограде — столице Амфии, даже самый захудалый нищий постыдился бы напяливать на себя такое. Эта малолетка вызывала только чувство жалости. Даже оборотень или вконец изголодавшийся вампир не прельстился бы подобной пищей.

* * *

Вошедшая меж тем скептически оглядела собравшуюся вокруг умирающего мальчика компанию.

Эльфийка небесной красоты и непорочности весенних цветов удостоила Рэн лишь одним мимолетным, скучающим взглядом.

Светловолосый молодой человек посмотрел на неё с профессиональным интересом, постепенно сменяющимся презрением и лёгкой насмешкой.

Старик, склонившийся над ребёнком, и вовсе не удостоил её взглядом, продолжая что-то причитать над ребёнком.

— Это и есть наша целительница? — с долей иронии вопросил мужчина, обращаясь к эльфийке, созерцающей природу через разбитое окно. Можно было подумать, что она вообще находится где-то не здесь.

— Она самая, — небрежно подтвердила та, даже не обернувшись. Словно смотрела не на колышущиеся деревья, а наблюдала за каким-нибудь феноменом. Эльфы, что с них взять. Все они немножко тронутые.

Рэн преглупо торчала посреди комнаты под буравящим взглядом мага. Оглядела всех ещё раз — заметила, что на его шее болтается медальон красного цвета: ясный знак для окружающих, что данный маг имеет лицензию на колдовство и обучается в Королевской Академии Магии. Да и перстень на руке явно указывал на принадлежность этого человека к элитной дворянской семье. В столице всегда считалась модным отдавать второго ребёнка из таких семей именно в Академию Магии.

Красивый медальон. Она когда-то носила такой же. Да. Три года назад девушка рассмеялась бы в лицо тому идиоту, который бы сказал, что ей придется его вернуть, не получив взамен другого, свидетельствующего об окончании этой самой Академии. Три года… А кажется, что минула вечность.

Она присела рядом со стариком, тихо сказала:

— Давайте я помогу.

Она инстинктивно не желала ни знакомиться, ни называть своё имя присутствующим. От старика исходил очень приятный аромат полыни, мелиссы и перечной мяты, словно он всю жизнь проработал в аптеке с лекарственными травами. Когда такое происходит в течение нескольких лет, травяные запахи намертво пропитывает не только одежду, но и кожу человека.

Маг продолжал смотреть на девушку, но она, не растрачиваясь больше на слова, открыла, под его пристальным взглядом, сумку покойной ведьмы. И упорно не поднимала глаз.

Вот демон! Как же давно она этим не занималась. Ей надо было стремительно определить, какие взять компоненты, а в голову лезла совсем ненужная чушь. Ну почему он на неё так глядит? А вдруг узнал? Да откуда? Она его видит впервые, а скандал, произошедший три года назад и гремевший на всю столицу, уже всеми позабыт. Можно подумать, с тех пор не произошло ничего другого. Да и изменилась она внешне очень значительно. Прежние длинные роскошные волосы были обрезаны по плечи, к тому же, вместо золотистого, они приобрели рыжий медноватый оттенок. А после Дней Гекаты вообще превращались в странную коллекцию колтунов. Загар на коже сменился вампирской бледностью, так как Рэн всё время проводила либо у себя в избушке, либо в лесу. И если уж её и было возможно называть смуглой, то только в том случае, когда она провозится в земле, выкапывая очередное нужное растение. И вот нежная когда-то кожа на руках покрылась мозолями; что уж говорить о маникюре! Про модные наряды она вообще уже не вспоминала…

Мальчик болезненно застонал от её прикосновения. Его обнаженную грудь пересекали три страшные раны, из которых сочилась кровь вперемешку с гноем. Рядом стояло ведро с горячей водой, возле которого лежала тряпочка, явно оторванная от чьей-то рубахи. Так как мага или эльфийку было трудно обвинить в столь благородном поступке, Рэн решила, что она принадлежит лекарю.

Наконец, она вытащила бутылочку с сиреневой жидкостью.

— Сумеречная ягода не поможет, — горестно затряс головой старик, — ему уже ничто, наверное, не поможет. Как же это так, совсем юный, совсем еще ребёнок…

Он закрыл ладонями лицо и хрипло запричитал:

— Я это, я виноват, зачем взял его с собой?! Совсем ребёнок. Зачем его одного отпустил? Он же совсем ребёнок, совсем. Но почему не меня? Зачем смерть забирает его? Он же совсем ребёнок…

Рэн строго перебила его:

— На него что, напал вурдалак?

Не то чтобы она сама не понимала этого, просто хотела отвлечь старика от горестных мыслей, заставить его встряхнуться, иначе какая от него польза раненому мальчику.

Лекарь перестал причитать и кивнул в ответ:

— Он самый. Господин маг, неужели нельзя помочь внуку? А вы, девушка?

Трясущимися руками он схватил её за руки, повторил срывающимся голосом:

— Можете?…

— Не сможет, Маркон, — бесстрастно ответил за неё маг. — Это никому не под силу.

Рэн промолчала. Она-то как раз могла помочь. Это и представлялось ей самым забавным. Если б она до сих пор являлась человеком и её не изгнали бы из Королевской Академии Магии, единственное, что она смогла бы сделать для раненого, так это облегчить, прекратить его страдания, банально прирезав кинжалом. И это с дипломом королевской целительницы! А вот сейчас, без какого-либо законченного образования, в какой-то глуши за тридевять земель от столицы и от Академии, без определённой цели в собственной жизни, она могла… его спасти. Вылечить.

… Инцидент, произошедший три года назад и повлёкший за собой её изгнание из Академии, лишение титула, отрешение от семьи и друзей, выдворение из Зеленограда на целый год и превращение из человека в монстра, зверски убивающего в Дни Гекаты, сослужил ей удивительную службу: ей теперь позволялось исцелять людей! Ну не то чтобы воскрешать из мёртвых, но выступать в качестве противоядия от яда вурдалака вполне позволялось. А такого эффекта она не смогла бы добиться, даже если бы всю свою жизнь провела только целительницей, оттачивающей своё мастерство.

— А если всё же смогу? — буркнула она, с силой проведя ногтём по своей руке, добиваясь, чтобы пошла кровь. И быстро сцеживала появившуюся алую струйку в настойку Сумеречной ягоды, пока ранка не затянулась. Теоретически сок Сумеречной ягоды должен очистить её кровь от яда, опасного для человека, не потеряв нужных свойств регенерации.

— Хочешь сказать, что можешь вылечить ту рану, которую не смог исцелить специализированный маг? — Мужчина насмешливо приподнял бровь, продолжая наблюдать за действиями Рэн с внезапно проснувшимся интересом. — Что ты вообще можешь знать об искусстве магии, проживая в этом лесу?…

Вот так, все они, столичные, так кичатся своим положением — что люди, что маги. Мол, мы живем в центре культуры и цивилизации, и образование у нас лучше, и маги сильнее, и трава зеленее, и так далее. Что ж, она, Рэн, тоже когда-то была такой, считала себя центром вселенной. А этот парень ещё ничего, не до конца испорчен.

— Не маг, а лекарь, — по привычке поправила Рэн. — А вообще в следующий раз внимательнее за ребёнком следите. Нечего малыша в Дни Гекаты одного по проклятым кладбищам отпускать.

Внезапно прозвенел бархатистый голос молчавшей до сих пор эльфийки:

— Дни Гекаты?

— Ещё один из предрассудков, — ворчливо откликнулся маг.

Протирая раны мальчика получившимся снадобьем, Рэн невольно напряглась. А маг продолжал:

— Суть сводится к тому, что будто бы существует некий… ммм… — Он на секунду замялся, подбирая нужное слово. — Монстр, который в так называемые Дни Гекаты нападает на ведьм и колдунов. Теневой волк — так его называют. Первые сведенья о нем появились около семисот лет назад, когда погиб очень сильный тёмный маг. Тогда ещё вместо Амфии существовала куча мелких раздробленных королевств, Сельвестра была небольшим городком, а не могучей империей. Впрочем, уважаемая Мариоль, вам это известно гораздо лучше меня. Так вот, от того мага была обнаружена только горстка пепла. А охрана и слуги твердили о каком-то животном, состоящем из сгустка тьмы. Тогда-то и была выдвинута версия о некоем существе, уничтожающем магов. А лет пятнадцать назад даже проводилось исследование, собирались лучшие из нас, пытаясь в этом разобраться. Даже делали официальные запросы в Закатный Город. В итоге большинство сошлось на том, что это всего лишь уловка оборотней, желающих спихнуть с себя ответственность на кого-то другого.

Рэн изумленно сидела, вслушиваясь в мягкий голос мага. Такой информацией не владела даже она. Впрочем, все премудрости своей ставшей теперь животной натуры она постигала методом проб и ошибок.

— Значит, — помурлыкала Мариоль, — вы не верите существование этого теневого волка?

— Угу, — кивнул он.

Девушка между тем с удовлетворением осматривала фронт своей работы. За разговором мага она успела обработать раны настойкой, и теперь бледное лицо мальчишки приобретало легкий румянец. Пульс участился, дыхание выравнивалось. Ещё немного — и он придёт в себя. Раны затянутся, так что и следа не останется. Правда, кошмары его будут мучить, может, пару дней, но может быть, и до конца жизни он будет просыпаться в холодном поту и вздрагивать от каждого шороха. Зато раз и навсегда заречётся шляться по кладбищу в поисках приключений.

— Вот и всё, — заключила она.

— Что ж, — равнодушно согласилась эльфийка. — Видно, мальчику суждено было умереть сегодня.

— Как "всё"? — встрепенулся маг. — Ты всё же его убила, чтоб он больше не мучился? — спросил он, отстраняя Рэн в сторону.

В углу тихо застонал старик.

— Вовсе нет! — возмутилась Рэн. — «Всё» в том смысле, что всё с ним будет теперь в порядке.

— Не может быть, — пробормотал маг и оглядел с недоверием мальчишку.

… Теперь Рэн с удовольствием любовалась результатом своего целительства. Её кровь, правильно смешанная с настойкой, заживляла страшные мальчишечьи раны ещё быстрее. Из ран уже не текла кровь, а через пару часов, она знала, даже следов от шрамов не останется.

Ей было очень приятно наблюдать за удивлённым лицом мага, который так и не удосужился представиться. На глаза старика навернулись слёзы. Он не мог произнести ни слова, с трепетом наблюдая за тем, как раны парнишки на его глазах потихоньку затягивались.

Лекарь с радостью обернулся поблагодарить спасительницу, но благодарить было уже некого. Она исчезла. Каким-то образом она выскользнула из домика незамеченной. Даже на лице Мариоль проскользнуло удивление, когда она всё же, проявив любопытство, решила посмотреть на спасительницу.

— А кто это был?… была?… - Хрипло спросил Маркон. — Нимфа? Дриада? Хранительница леса?

— Да нет, — ответил маг. — Вроде человек.

Мариоль лишь неопределенно покачала головой.

— Ну, знаешь, — громко отчитывала Рэн уха Леса, на безопасном расстоянии от дома покойного лесничего, — мог хотя бы намекнуть, что эльфийку сопровождает столичный маг!

Хранитель леса немного скривился, пытаясь изобразить нечто похожее на раскаянье.

— Рэн. Спасибо! Ты меня прямо спасла! Я выполнил своё обещание перед Говорящей с Энтхоу и теперь свободен!

— Перед ней выполнил, — согласилась она, — ещё вот я осталась.

— И чего же желает великая спасительница пленённых Хранителей леса?

— Как насчет достать мне нормальную одежду и открыть проход в Закатный Город?

— Для тебя всё, что угодно.

Ласковые потоки чистейшей воды струились по её коже. Вода была одновременно освежающей и тёплой, такую вряд ли найдёшь осенью. Да и сам водопад выглядел неким подобием миража. Рэн даже представить себе не могла, что в этом лесу, наполненном жёлтыми опадающими листьями, скрывается небольшой островок лета. Райского лета. С зелёной травой у края берега, тёплой погодой, миниатюрным водопадом.

По гладкому дну легко скользили маленькие разноцветные рыбки, каких она никогда не встречала в местных водоёмах. Всё было таким идеальным и настолько не вписывалось в окружающую среду, что Рэн даже вздрогнула. Маленький уголок рая напоминал кусочек оазиса в пустыне. Она, конечно, никогда там не бывала, но торговцы очень красноречиво рассказывали об оазисных местах.

Понежившись ещё минутку, она вынырнула из-под ласкающих брызг водопада и направилась к берегу. Не стесняясь своей наготы, ступила на небольшой песчаный пляж, где лежали её новая одежда и старая сумка. Здесь не было ни души, и девушка могла спокойно одеться под звучный шум ниспадающих водных струй.

Малахитового тона платье под цвет её глаз переливалась на солнце, словно драгоценный камень. Но главное достоинство заключалось в том, что оно было из лёгкого, непромокаемого и тёплого материала, так что можно было не опасаться простуды после купания. Конечно, бродить в подобном одеянии по лесу каждый день и не порвать его могут позволить себе только дриады. Не у них ли Акхол его и позаимствовал?

Высушив волосы полотенцем, приятно пахнущим весенними цветами, и причесавшись гребнем, Рэн натянула поверх белья платье, и, застегнув новенькие сапожки, позвала Хранителя Леса.

— Вот теперь на человека похожа, — одобрительно кивнул он.

— Всё предусмотрел, да? — кивнула она на гребень. — Слушай, а откуда здесь взялся водопад?

— Какой водопад? — Хитро прищурился Хранитель.

Девушка оглянулась. Ни водопада, ни песчаного пляжа, ни зелёной травы уже не было! Словно в один миг всё это исчезло. Кругом только деревья, одетые в осенние листья из всевозможных оттенков жёлтого и красного…

Задавать вопросы Рэн больше не стала. Но этот красивый, маленький райский уголок навсегда останется в её душе. Его запахи, звуки, ощущения она запомнит навсегда. Она, можно сказать, попала в святая святых Хранителя леса. В кусочек его маленького персонального мира.

— Красиво, — кивнула она, перебрасывая сумку через плечо. — Знаешь, не надо показывать мне Точки Соприкосновения, лучше укажи короткий путь к дому.

— К дому? — ехидно уточнил он.

Рэн еле заметно скривилась, ей стало больно. Уж где-где, а в родном-то доме её давно никто не ждёт. Отец не бросал слов на ветер, когда говорил, что не просто лишает её титула, но и навсегда закрывает перед нею двери в дом. В дом, где она провела всю свою жизнь, все счастливые пятнадцать лет! Но с тех пор прошло три года — и никто, никто из родственников не навестил её за это время. Даже письма или захудалой весточки ей не пришло. Никто не посмел нарушить слово отца.

— К моей избушке, — уточнила она. — Хороший день, не хочу портить его пребыванием в Закатном Городе.

Солнце почти спустилось до края горизонта, раскидывая последние лучи на притихающий лес. Небо превращалось в разнообразную смесь пурпурных оттенков, придавая деревьям некую сказочность, тонко перемешанную с изощрённым кошмаром, девушка не могла не отметить про себя столь странное явление.

Впереди показался небольшой двухэтажный домик, в вечернем мареве он как бы дрожал и покачивался под порывами ветра. Рэн невольно усмехнулась. Слишком уж походил её домик на те, о которых рассказывается в сказках про страшных, горбатых ведьм и тёмных колдунах. А если вспомнить, что в двадцати метрах отсюда есть ещё и заброшенное кладбище, так вообще можно писать роман ужасов.

Всё же, прежде чем идти к дому, Рэн направилась по дороге из камней к могилам. Это стало у неё уже привычкой.

И тут раздался возглас:

— Салют, Рэн!

На одном из надгробий, в виде мощного каменного креста, сидела женщина. Её кожа была не просто бледной, а белой как мел. Длинные вьющиеся волосы спадали на рыхлую землю. Они были почти такие же, как у давешнего мага, только вот блестели не с серебристым,

а с золотистым оттенком. Изо лба у женщины торчал тонкий золотой рог, не меньше сорока сантиметров длиной.

— Салют, Айлэнэй! — отозвалась Рэн.

Единорог в человеческом теле. Эффектней всего женщина смотрелась здесь в полнолуние, но и на закате тоже вышло совсем не плохо. У многих путников, случайно здесь заблудившихся, обычно случался при виде неё инфаркт. Более смелые, не помня себя, убегали отсюда с воем и криком. Айлэнэй очень любила рассказывать о таких случаях. Рэн просила её приглядывать за её жильем в Дни Гекаты. Мало ли что.

— Каков улов? — поинтересовалась Рэн у подруги, которая почему-то внимательно её разглядывала.

— А откуда у тебя это… Хотя нет, потом расскажешь. Там у тебя в логове сидит девушка.

— Кто-о? — не сразу сообразила Рэн.

Она никак не могла понять, с какой стати Единорог пустила какую-то девушку в её обитель.

— Она там плачет, — пояснила Айлэнэй.

— И?…

— Она человек.

— И?…

— Кажется, она из столицы, — еще более многозначительно ответила та.

— Девушка. В моём доме. Плачет. Человек. Из Зеленограда, — медленно повторяла Рэн, в надежде, что рано или поздно до неё дойдёт все объясняющий смысл услышанной информации.

Единорог молчала, вертя в руке какой-то цветок. То, что для неё было очевидно, для Рэн частенько бывало загадкой. Логика подруги очень сильно отличалась от её собственной.

— Там, — наконец, не выдержала Айлэнэй человеческой тупости, — в твоём логове, сидит плачущая девушка, из столицы. Человек, Рэн! Там плачет твоя старшая сестра.

ГЛАВА 2

Рэн в нерешительности топталась на пороге, не решаясь войти в собственное жильё, ставшее ей пристанищем несколько лет назад. Там за дверью сидела её старшая сестра, если, конечно, Айлэнэй не ошиблась. Но прежде в таких делах единорог никогда не ошибалась.

Рэн часто представляла в мечтах эту встречу. Правда, в них она заходила в отчий дом, а ей навстречу кидались обе сестры и отец. Представляла себе в подробностях, как они просят её о прощении, как говорят, что скучали по ней. Потом служанки накрывают праздничный стол, а Альвия готовит её, Рэн, любимый пирог…

Но всё это было только в мечтах. Она давно свыклось с горькой мыслью, что на самом деле этого никогда не произойдет. После тех ночных событий, произошедших в парке, она думала, что больше ничто в мире уже не сможет её напугать.

Она ошибалась.

Ночь минула. Воцарился день.

А потом настало время суда.

Тот суд навеки оставил отпечаток в её душе.

… Отец стоял, словно статуя возмездия, бесстрастно внимая судью. На дрожавшую, притихшую девочку он не обращал ни малейшего внимания. Она же со страхом взирала на него, не решаясь произнести ни слова. С того момента, как он объявился в зале суда, он не сказал ни единого слова, и это пугало больше, чем, если б он устроил ей скандал и строго отругал.

— Итак, — провозгласил судья. — Я рассмотрел все факты по данному делу и считаю, что группа учащихся в Королевской Академии Магии в составе Нирины и Раена из семьи Коу, Бэтси из семьи Праллен, Дайяниррэн из семьи Валт и Крэшлвейнс из семьи Молтинайт заслуживают наказания за совершение одного из ужаснейших преступлений — тёмное колдовство в Запрещённые дни.

Большинство собравшихся дружно ахнули. Маркиза Праллен — мать Бэтси упала в обморок. Тут же подбежала одна из служанок, поднося ей нюхательные соли.

Судья же продолжал читать приговор, которому предстояло поставить огромный, жирный крест на дальнейшей судьбе Дайян.

— … но, учитывая то, что родители виновных являются законопослушными и уважаемыми гражданами Амфии, суд решает восстановить их детей в Королевской Академии Магии, а также налагает штраф в размере…

Было видно, как друзья Дайян облегченно вздохнули, а их родители радостно поспешили к ним. Все.

Кроме ее отца.

— Ваша честь, — обратился он к судье.

Дайян вздрогнула от холодного тона отца.

— Да, граф Валт? Суд внимательно слушает вас.

— Дайяниррэн. Думаю, она более не нуждается в продолжение обучения в Академии.

Голос отца звучал размеренно и спокойно, даже притихли счастливые родители. Дайян же в оцепенении смотрела на отца, не в силах поверить в услышанное. Она просто тупо глядела на него, чувствуя, как у нее под ногами уплывает земля, рушится весь мир.

— Вы уверены? — Уточнил судья, удивленный просьбой Андриана Валта.

— Уверен, — холодно подтвердил тот.

— Хорошо.

Дальше всё слилось воедино как ужасный кошмар. Удивлённые лица друзей, шепотки взрослых, роптание прислуги, зал суда, поездка в карете, дом. И вот она уже стоит в холле, всё еще не веря в происходящее, и умоляюще смотрит в суровое лицо отца. Её сестры тоже не могут понять странного поведения главы семейства и испуганно жмутся друг к другу. Мэл одной рукой прижимает к себе младшую сестру, а другой успокаивающе гладит по волосам. Ниссэйми даже не понимает, что происходит — слишком мала — но всё же испуганно дрожит, еле сдерживая слезы.

— Папа, — наконец, произносит старшая.

— Молчи, Мэллиандра, — не повышая голоса, отвечает он.

Сестра умолкает, плотнее прижимая к себе уже всхлипывающую Ниссэйми. В этом доме все знали, что если он называет дочь полным именем — жди беды.

— Сегодня тяжелый день для всех нас, — обращаясь к Дайян, произносит он. — И я искренне рад, что ваша мать не дожила до этого дня. Она не смогла бы пережить позора, который лег на нашу семью. Боюсь, есть только один выход из сложившейся ситуации.

Секунды тяжелого молчания, по времени сравнимые разве что с вечностью…

— Я считаю, что ты больше не достойна носить имя Дайяниррэн Валт. Ты должна покинуть этот дом…

Дайян молчала. Она просто не верила, что отец может ей такое говорить. На неё — изнеженного подростка из благородной семьи, избалованного властью, деньгами и любящими родственниками, услышанное от отца обрушилось как шок. Она с отчаянием перевела взгляд на сестёр, всё ещё тайно надеясь, что ослышалась, но их красноречивое молчание и ужас в глазах были ей ответом.

— … ты немедленно собираешь свои вещи и уезжаешь отсюда. Ты больше не член семьи. Соответственно, ты лишаешься титула и наследства. Двери в этот дом навсегда закрыты для тебя.

— Но, папа… — Тихо шепчет Мэллиандра.

— А вам, — он повернулся к её сёстрам, — я навсегда запрещаю каким-либо образом общаться с предательницей нашей семьи и искать способы встречи с нею! И даже порочить стены этого дома, произнося её имя… А теперь, Мэллиандра, забирай Ниссэйми и уложи её спать.

"Это просто сон, — твердила она себе, — отец не может так со мной поступить. Это всего лишь сон. Очередной кошмар. Сейчас я проснусь, и всё это закончится".

Девочки быстро удалились в свои комнаты, кинув безнадежные взгляды сестре, и Дайян осталась один на один со своим кошмаром.

Отец задумчиво смотрел на портрет её матери, словно показывая Дайяниррэн, что она для него не больше чем пустое место.

— Отец!., не выдержала девочка.

Дайян кинулась к нему. Упав на колени, она плакала, умоляла, клялась, обещала. Слезы стекали по её нежным щекам, скатываясь на пол. Она просила, просила ради покойной матери простить её и разрешить остаться. Первый раз в своей жизни Дайян просто-напросто ревела, не боясь, что кто-то может посчитать её поведение недостойным.

Но ни один мускул не дрогнул на лице отца. Он безразлично взирал на то, как его бывшая любимая дочь, захлёбываясь в рыданиях, молила о прощенье. Он любил её больше других: она была точной копией его жены, такой же красивой. Она переняла все черты её лица Вот только характером не повторила.

На мимолётны миг по его лицу скользнула тень, но он приказал:

— Прекрати. Прекрати, я сказал! Это недостойно памяти моей жены, — прикрикнул он. — Семья Валт всегда держит свое слово. Я вырастил тебя слишком избалованной. Я многое тебе позволял. Теперь вижу, что совершил ошибку. Мария! — Это уже было обращено к служанке. — Собери её вещи. Самые необходимые.

Прозвучало всё это сурово.

Служанка кинулась исполнять приказ хозяина.

Отец, не умаляя холодности тона, продорлжал:

— Ты сию же секунду отправляешься в монастырь Святой Елизаветы, моли её о прощении. Тогда, возможно, она услышит тебя и, может статься, когда-нибудь и я смогу простить тебя. Это единственное, что я могу сделать…

Рэн часто снился тот день. Первые месяцы после него — практически каждую ночь — она видела, как слуги провожают её к карете. Отец даже не вышел попрощаться с ней. С тех пор она больше никого из них не видела.

Несколько недель она провела словно во сне, не понимая, что происходит вокруг. Затем наступили моменты, когда она отказывалась верить в случившееся. Следующие месяцы надеялась, что отец простит её и пришлет за ней — и долго втайне ожидала этого, но…

Конец того года она прожила в слезах и мольбах. Происходящие с ней метаморфозы каждый месяц буквально сводили её с ума, а она не решалась ни с кем поделиться этой страшной тайной. От осознания того, что она стала монстром, хотелось умереть. Рэн до сих пор не могла понять, что же заставляло её держаться за крохотные капли рассудка, не позволяющие сойти с ума. Она помнила, как почти каждую ночь выходила на освещенную звездами стену монастыря и слушала завывания ветра, с грустью смотря на колышущиеся макушки деревьев или на то, как едва заметные облака тянутся над хребтами гор или взбираются по рёбрам утесов, подобные отаре овец.

Всё это время она размышляла: а есть ли смысл продолжать жить, если ей суждено провести все свои дни в служении и молитвах той, которую она не слишком-то и уважала. Смерть не казалась ей страшной. По её мнению, она и так уже прошла все круги ада. Семья от неё отказалась, и теперь в ближайшие годы её ждет только тесная запрелая комнатка, делимая с ещё одной послушницей, небольшим выводком крыс, снующих туда-сюда и считающих себя полноправными хозяевами, да стаей комаров, неоднократно посягающих на ее благородную кровь. Постная пища вместо дорогого вина и изысканных кушаний. Ежедневные молитвы взамен балов и развлечений с бесшабашными друзьями. И, конечно же, унылые будни монахини, проживающей в послушании и покаянии вместо яркого будущего перспективной невесты с богатым приданым и кучей поклонников, разрывающих ночную тишину пением серенад, только что купленных у молодого барда в соседней забегаловке.

Да, теперь жизнь ёй казалась законченной. И с каждым днём, часом, минутой, секундой, мгновением она угасала, словно пламя догорающей свечи. Так же, как звери, пойманные в клетки и показываемые публике для потехи, она увядала в монастыре, отрезанная от привычного мира.

От грубой одежды у неё началась чесаться кожа. Однажды ей пришло в голову сделать себе мазь, все-таки как-никак, а три года в Королевской Академии Магии на факультете травниц и знахарок. С горем пополам найдя нужные растения в лесу, девушка смогла сварганить что-то похожее скорее на отраву, чем на нужное зелье. Оно имело такой страшный зеленовато-заплесневелый вид, что испытывать его на себе она так и не решилась, но все жё оставила на будущее. Зато с тех пор в её комнату не залетел ни один комар…

А потом всё закружилось в хороводе престраннейших и преувлекательнейших событий, и она практически забыла о том, что у неё когда-то было прошлое. Лишь изредка по ночам мечтала о встрече с родными. И постепенно мысль о сведении счетов с жизнью исчезли, сменившись страстным желанием выжить.

Три года. Три тяжелых года она старалась не вспоминать об отце, которого так любила. О сёстрах. О доме. О друзьях.

Три мучительных года она пыталась стереть из памяти всё то, что связывало её с прошлой жизнью.

И вот, спустя три года, эта жизнь ворвалась к ней в дом.

Рэн распахнула дверь в свою обитель с таким чувством, словно приоткрывала завесу в своё прошлое.

Она вошла в жилище, где слышались звуки рыдания. Это её сестра! Рэн прошлась по комнате, зажигая свечи. Девушка, понуро сидящая на диване, тихо вздрогнула. Она подняла мокрое лицо и с испугом посмотрела на Рэн.

Мэллиандра.

Тьма, словно сонный зверёк, приоткрыла сомкнутые веки.

Ещё не время…

Слишком рано…

Грань ещё слишком крепкая, сейчас не пробиться…

Прикинув, каковы шансы, Тьма потянулась

и снова свернулась клубочком,

забившись поглубже в тень.

Хоть Рэн и знала, кого ожидать, она всё равно отказывалась поверить собственным глазам. Она даже задержала дыхание, как будто боялась, что если вздохнёт, то мираж в облике сестры тут же рассеется.

— Кто вы?

Сердце в груди мучительно сжалось от такого простого звука родного голоса. О, сестрёнка почти не изменилась. Разве что маленькая морщинка легла на лоб, да медовые волосы, туго заплетенные в косу, отросли, спускаясь до талии. Но голос всё тот же! И глаза, наполненные болью и слезами, точно такие же, какими Рэн запомнила в день их расставания.

Великая Тьма! Как же она красива. Словно ангел сошел с картины. Но каким образом она здесь оказалась? Как нашла свою непутёвую сестру? И вообще, как она сюда попала, да без сопровождения? Почему нарушила слово отца, навестив её?

В голове Рэн вертелась куча и других вопросов, но она не могла задать ни одного. В горле словно застрял комок, мешая вымолвить хоть слово.

— Кто вы? — Повторно прозвучал вопрос.

— Мэл — почти одними губами пробормотала Рэн. — Мэллиандра!…

Так в детстве она называла свою сестру. Мэл. Просто Мэл. А её саму называли Дайян. Младшенькая же носила имя Сэйми или Сэй. О чем родители вообще думали, называя их такими заковыристыми именами?

Из глаз сестры брызнули предательские слезы, а губы задрожали, когда она попыталась выдавить хотя бы звук.

— Дайян? — Осторожный, неуверенный и удивлённый голос сестры, словно она ожидала увидеть кого-то другого.

Рэн едва кивнула.

Как же долго она ждала этого дня.

В тот же момент её сжали долгожданные объятья сестры.

Воск медленно таял, под колышущимся огнём догорающих свечей, тускло освещавших комнату. Тихо поскрипывала дверца, подпевая монотонному стрекотанию ночного музыканта — кузнечика. Луна, наконец, вступившая в полноправное владение небом, озаряла своим светом двух прижавшихся друг к другу сестёр. Наверное, полночи они стояли, словно две части одного целого, бормоча всякие успокаивающие глупости и утирая слезы. Наконец, одна из них решилась отстраниться и задать более-менее логичный вопрос:

— Мэл! А что ты-то здесь делаешь?

— Как «что»? Я к тебе приехала, глупышка, — улыбнулась сестра.

Лицо Мэл блестело от слёз, но губы дрожали в едва сдерживаемой улыбке.

— Но как? Почему? Зачем? Что-то случилось?

— Дайян, — голос Мэллиандры посерьёзнел. — Это долгая, очень долгая история, а я очень устала. Отложим на завтра.

Рэн кивнула, тут же мысленно обругав себя за глупость. Вот дурочка, совсем от счастья ополоумела. Отсюда до Зеленограда двенадцать дней пути. Конечно же, сестра устала и валится с ног, а тут она со своими глупыми вопросами. Все успеется. Теперь волноваться не о чём.

Рэн подскочила с восходом солнца.

Всю оставшуюся ночь ей снился кошмар, о том, что сестра не приехала. Поэтому девушка с некоторой паникой заглянула в комнату для гостей и мирно вздохнула, увидев спящую Мэл.

"На месте, — удовлетворенно кивнула она сама себе. — Спит. А ещё меня соней называла".

Полюбовавшись ею еще несколько минут, Рэн направилась на кухню готовить завтрак.

Прикинув в уме, что съедобного можно найти в доме, она пришла к неутешительному выводу, что как-то не позаботилась о съестных припасах. Кроме разнообразных трав и заплесневелой корочки хлеба, которой побрезговали даже мыши, еды никакой не было! Надо было что-то немедленно делать. Бежать в ближайшую деревню неохота. Ну, прямо вообще…

Регенерация тела Рэн прекрасно справлялась с мелкими ранами и царапинами, снижала действие яда практически до минимума. Но почему-то внаглую игнорировала больные мышцы и в особенности синяки. Именно по этой причине Рэн предпочитала несколько дней после очередной метаморфозы блаженно поваляться на постели, не замечая ничего вокруг. К сожалению, не часто наступали такие моменты, когда ей удавалось в кратчайшие сроки попасть домой…

Иногда ей казалось, что Зов как будто издевается над ней или наказывает за нерешительность, приводя в самые непредсказуемые места. Однажды Он завел её в соседнее (но совсем не дружелюбное) королевство Аноуг. Рэн тогда целую неделю ломала голову, пытаясь придумать, каким образом вернуться обратно без денег и приличной одежды, а также объяснять пограничникам, как это она, подданная Амфии, оказалась на их территории, да и позаботиться притом, чтоб не сочли за шпионку и не упекли для надежности в тюрьму.

Как назло рядом не оказалось ни одной безопасной для прохода Точки Соприкосновения. Местные жители были не очень разговорчивыми, а нежить — не слишком-то дружелюбной. Напавший на неё в том лесу оборотень, разглядев её повнимательнее, лишь презрительно фыркнул, изобразив на волчьей морде что-то типа "шатаются тут всякие несъедобные", предложил встретиться позже, когда она нарастит на себе немного мяса.

…Вспомнив этот случай, Рэн обиженно скривила губы и решила попытать счастья, порывшись в поисках припасов в подвале. Иногда Айлэнэй забрасывала сюда немного пищи в отсутствие хозяйки.

Почему-то все гениальные мысли приходят в тот момент, когда уже бывает поздно. Например, до Рэн — взять свечу, чтобы не споткнуться на лестнице, пришло в голову в тот момент, когда она с этой самой лестницы кубарем полетела вниз, пересчитывая ребрами ступеньки и приземляясь на что-то твердое, наощупь предположительно пол. Виной всему — старая привычка. Отчий дом был практически опутан магией, и свет появлялся сразу же, стоило сказать слово-ключ.

Она коротко выругалась, потирая ушибленное место. Обвинив судьбу ещё в нескольких преступлениях и личной, необоснованной неприязни к ней, Рэн, девушка попыталась сплести огненный шар. Как и в предыдущие семьдесят три раза, она вновь потерпела полный провал в своём намеренье. Как ни странно, но атакующие заклятья ей напрочь отказывались подчиняться, хотя тот замшелый старик, с удовольствием принимавший её когда-то в Академию, уверял что у неё — талант именно к этому виду врлшебства. Ха! Ха-ха! И еще раз Ха! Он бы и не то сказал под тяжелым взглядом графа Валта, обещающим страшную смерть тому, кто попробует разочаровать его драгоценную дочь.

…Несколько минут Рэн мысленно сплетала световой пульсар. Когда все потоки и соединяющие, наконец, занимают нужные места, она перебрасывает изображение на небольшой, едва сформировавшийся кокон уплотнённого воздуха, и тот тут же принимает нужную форму. Руки сразу же погружаются в обилие узелков и нитей, недоступных, невидимых обычному взгляду, и начинают облекать заклинание в некую призрачную фигуру, в которой как бы угадывалось будущее творение. Это ей казалось чем-то средним между лепкой из глины и вязанием.

Вот главный момент.

Она осторожно берёт две на первый взгляд спутанных нити, создающих ажурное и едва ли повторимое плетение, отмеченное отпечатком ее индивидуальности, и пропускает по ним тонкие потоки силы. Доля секунды — и перед Рэн предстает крохотный едва светящийся пульсар света.

Ну, да. Заклинания, связанные со светом, у неё тоже не особо шли. Но зато она ими жутко гордилась. На занятиях им преподавали только теорию в общих чертах, которую она слушала вполуха, но всё же сумела воссоздать по памяти.

Протянув вперед руку с колышущимся пульсаром, слегка подпитываемым её индивидуальной силой, Рэн тихо ахнула, узрев свой подвал, набитый разнообразными припасами. В основном преобладали разнообразная крупа и овёс (у единорога свое интересное понятие о пище). Ящиками стояли фрукты и свежие овощи (где только взяла?!). В углу уместились несколько кульков предположительно с картошкой.

Айлэнэй, заботливая ты моя…

Через несколько часов Рэн разбудила сестру. Та сначала удивлённо воззрилась на неё, а потом потребовала служанку, чтобы помогла одеться. Рэн только улыбнулась и поведала сестре страшную историю о том, что в этом доме нет прислуги, а живее тут она одна. И одевается тоже самостоятельно. Употребляет пищу только ту, что приготовит сама.

Мэл с суеверным ужасом слушала её рассказ о чудовищном образе выживания в этой глуши.

— Да, — повторила Рэн, накладывая сестре еду, — за едой я тоже хожу сама. Ну почти, — глупо улыбнулась она.

Путём проб и ошибок, со слезами и истериками она всё же научилась готовить некоторые простые блюда. Жареная картошка и салат попадали в этот перечень. А вот стряпню она так и не освоила. С мясом и с рыбой она тоже была в плохих отношениях. Единорог всегда с непониманием относилась к её нездоровой тяге к "кровавой пище" и "поеданию здорового потомства" (под сим подразумевались яйца).

Мэллиандра выслушала и, едва не опрокинув травяной чай, воскликнула:

— Но ты же живёшь в лесу! Здесь нет рядом базара, и бродят жуткие хищники, готовые наброситься в любой момент! —

Они сидели на кухне за столом и обсуждали плюсы и минусы проживания в одиночестве в нескольких верстах от населённого пункта. Прослушав невероятный рассказ Рэн, Мэл долго молчала, переваривая страшную историю о быте и хозяйстве сестры без посторонней помощи. Слушая её, она потрясенно охала и сочувственно качала головой.

Рэн попыталась спрятать улыбку. Первое время, после побега из монастыря святой Елизаветы, она тоже пришла в ужас, когда поняла, что всё, что она когда-то считала само собой разумеющимся, придётся отныне делать самой. Такие простые мелочи, которые исполняла её личная служанка Таника, как застелить кровать, правильно подбив подушки, зажечь свечу, чтоб воск не капал на пол, или просто помочь одеться или подогреть воду для умывания — оказались для Рэн практически невыполнимыми. Это, не считая того, что в новой для неё жизни существовали и другие вещи, о которых она никогда прежде не слышала, да, собственно, и не интересовалась вопросом их появления. Даже в монастыре очень многое за неё делали другие. И вот она оказалась здесь абсолютно неподготовленной к самостоятельной жизни. Чего только стоил тот случай, когда она заблудилась в лесу, не имея ни малейшего понятия, как оттуда выбраться. Естественно, наелась ягоды сомнительной пригодности к съедобному употреблению и несколько дней после этого провела в абсолютном забытье. Очнулась в Закатном Городе, не имея ни малейшего представления, как там оказалась. Лишь позднее, прочитав одну из книг, она узнала, что ягода была ядовита, и не миновать бы ей мучительной смерти, если б не новоприобретенные гены монстра, настроенные на самосохранение: они ослабляли действие яда. А вот как она оказалась в Закатном городе, до сих пор для неё самой оставалось загадкой. Единорог лишь пожимала плечами в ответ на этот вопрос, утверждая, что не имеет представления, каким образом Рэн попала в её логово, в одном из переулков Закатного Города.

— Мэл, как ты здесь оказалась? — Рэн резко сменила тему, не желая более распространяться о своей жизни.

— Давай всё по порядку, — горько улыбнулась сестра. — Он запретил нам писать тебе письма и общаться с твоими друзьями. Он взял с нас обещание, что мы никому не расскажем о том, куда ты пропала, и вообще произносить твое имя. Он сказал, что отныне Дайяниррэн Валт для него умерла. Мы все были в шоке от поступка папы. Я проплакала несколько недель, а потом долгое время меня мучила жуткая мигрень. А Сэй так вообще слегла в постель. Мы были подавлены и расстроены. Я ночами не могла спать. Да и постоянно скрывать от друзей это происшествие с тобой было тяжело. Да ещё эти шепотки соседей! Разные слухи поползли о тебе, меня это так угнетало! И мой кавалер — Дамир, ну ты его помнишь — он тоже о тебе спрашивал. Бесчувственный, разве он не видел, как мне было тяжело о тебе даже вспоминать? Я с ним чуть не поссорилась. Это было так ужасно, ты не представляешь! Тебе не приходилось выносить подобное…

"Это я-то не представляю? — раздражённо подумала Рэн — Да как она может? Мигрень… если бы она знала, что это, наверное, самое легкое, что выпало на её плечи из испытаний".

Но тут же Рэн пристыжённо попросила свой внутренний голос заткнуться. Всё-таки сестра ни в чём не виновата. А она сама — ведь только по собственной глупости и амбициозного представления о том, что если она имеет высокий титул, деньги и хорошие связи отца, то может творить что угодно, и оказалась в столь суровых условиях выживания. С другой стороны, Рэн даже немного рада: ведь если б она осталась в столице, то никогда бы не познала, что значит самостоятельность. Не поняла бы, как это здорово, когда твоя жизнь зависит только от тебя. Минувшие трудные годы послужили хорошим уроком для Рэн.

— …а потом от тебя пришло письмо, — продолжала девушка, не обращая внимания, что Рэн наклонила голову, стараясь не показывать выражения своего лица, — что ты решила покинуть монастырь. Папа нам его не показывал. Я узнала о письме от Тамиры, которая видела его, когда убиралась у него в кабинете…

"Решила покинуть монастырь". Ха! У неё не было выбора. Зов, который посещал её каждый месяц, заставлял нестись прочь на поиски жертвы. А где в монастыре можно найти мага, призывающего Изначальную Силу? Вот и приходилось нестись, демон знает, куда. И проснувшись, непонятно где искать дорогу обратно. Да потом придумывать оправдания перед настоятельницей. После третьего случая Рэн поняла, что нужно искать иной способ идти к своей судьбе.

— … собственно, перехожу к сути, зачем я пришла. Мне трудно тебе это говорить. Но я, как старшая сестра, обязана была всё это тебе сказать, хоть мне и больно. Я хочу, чтобы ты адекватно восприняла известие. Это касается отца…

Мэл замолчала. Было видно, как она внутренне подбирает нужные слова. Наконец глубоко вздохнув, произнесла:

— Это ужасно, — всхлипнула она. И по её щеке тут же скатилась одинокая слезинка, — я даже представить не могу, как это произошло. Папа…

Дальнейшие её слова утонули в рыдании.

— Мэл. Мэл! — Засуетилась Рэн, подсовывая сестре платок. — Что с отцом? Он не здоров?

— Ху-у-уже-е-е-е… — Всхлипнула она. — Намного хуже.

— Да что же с ним?

В голове Рэн пронеслось куча ужасных вещей, которые могли произойти с отцом. Она уже успела двадцать семь раз простить отца за то, как он с ней обошелся, и столько же раз проклясть себя, за то, что всё время на него злилась, хотя продолжала любить, наверное, даже больше, чем до разрыва. Как вдруг Мэл прекратила слёзы и тихо прошептала:

— Он женится, Дайян. Женится. Причем на вдове!

Это, наверное, самое ужасное, что может произойти, особенно для старшей сестры. Так как у Андриана и Тины Валт не было сыновей, но зато целых три дочки, старшей сестре не только доставалось огромное приданое, но и после смерти графа её дети получали всё состояние. Конечно, у Мэл пока не было потомства, да и мужа тоже. Ну, так это только «пока». Жених имелся, как и полная уверенность в себе плюс официальное одобрение королевского лекаря в том, что она может произвести на свет здоровых и крепких детей. Правда, отцу всегда могло придти в голову завещать свое состояние Дайян или Сэй.

Но к Сэйми он относился весьма прохладно. Именно после её рождения у матери ухудшилось здоровье, а четыре года спустя она умерла. Граф Валт так и не смог простить младшую дочь, хотя её вины в этом и не было.

Таким образом, именно Дайян раньше была её главной соперницей: граф Андриан больше всех любил именно еёе. Особенно после смерти Тины — их матери — отец стал позволять ей практически все. Любые прихоти. Любой каприз. Возможно, поэтому она и стала себялюбивой стервой, считавшей, что ей все дозволено. Отец действительно прощал ей любое сумасбродство, он души в ней не чаял.

А теперь Дайян нет: осталась только Рэн, которая более не имела никакого права называться его дочерью и уж тем более претендовать на наследство.

И вот на сцене появляется некая вдова, решившая женить на себе их отца. По лицу Мэллиандры можно было догадаться, что у этой самой женщины есть ещё и дети. А это серьезная угроза для сестры.

У Рэн губы невольно дрогнули в улыбке:

— И в чём проблема?

— Но как же ты не понимаешь? — Негодующе восклицает сестрица, делая круглые глаза. — Как он мог предать память матушки? И ладно бы как вся знать — женился бы на молодой девушке, младше его лет на двадцать и сразившей его божественной красотой в одном из придорожных трактиров. Так нет, он решил связать себя с вдовой, да ещё и старше его на несколько лет! Нет, ты представляешь?

Рэн пожала плечами.

С её уходом из дома ничего, оказывается, не изменилось. Столица всегда отличалась некоторым сумасшествием, мягко называемым — эксцентричностью. А уж что говорить про людей из благородных семейств, где каждый второй — моральный урод. Сама такой была.

— Он её любит — это главное. Разве нет? И всё же я не понимаю, зачем ты здесь, дорогая Мэл?

— Тиффи Арин. Её зовут так. Она много, очень много слышала о маме, о её красоте и что ты на неё сильно похоже. Она хочет видеть тебя. Боже, она даже папу сумела уговорить, чтобы он пригласил тебя на помолвку! А ты же его знаешь, он слышать ничего о тебе не хо…

— Что?! - Грубо прервала её Рэн.

— Да! Она имеет огромное влияние на папу. Тиффи Арин убедила его, что вам нужно помириться. Поэтому я здесь.

Мэл опустила кружку с чаем, так ни разу и не сделав глотка. Её руки дрожали, она выглядела очень расстроенной и немного напряжённой, словно боялась, что Рэн на неё накричит.

Но та в ответ не могла произнести ни слово. Она была несказанно счастлива, но и одновременно поражена новостью, и напряжена, так как чувствовала, что сестра ей упорно чего-то не договаривает.

— Мэл. И всё же, как ты здесь оказалась? Как нашла меня? Ты упорно избегаешь этой темы.

Сестра поджала губы так, что они превратились в тонкую ниточку. Спина её стала еще более прямой — хотя казалось, что прямее уже некуда — и напряжённой. Глаза, отсыревшие от слёз, медленно стекленели.

— Мэл, — Рэн ужасно испугалась, что сказала что-то не так. Обидела каким-то словом или чем-то оскорбила, сама того не желая? — Мэл. Послушай, я ничего плохого не хотела сказать! Ты моя сестра. Расскажи, что случилось, я пойму. Ты можешь мне доверять.

Мэллиандра чуть-чуть успокоилось, это было видно по её слегка расслабившимся плечам. Она на секунду опустила глаза, как будто что-то рассматривая в кружке с остывшим чаем. Потом посмотрела на среднюю сестру. На мгновение Рэн решила, что увидит в её глазах свое отражение, но единственное, что в них разглядела, так это бездонный океан печали.

— Я не знала, где тебя искать. Никто не знал, понимаешь? Никто! Даже маги потерпели фиаско, выискивая тебя. Кое-кто уже решил, что ты умерла. А я надеялась. Надеялась и потому наняла одного тёмного колдуна, — (снова всхлип), - и попросила отправить меня в Закатный Город.

Ещё всхлип. Осторожный косой взгляд. Всхлип. Недоверчиво поднимает глаза. Не заметив на лице Дайян ни капли осуждения, Мэл продолжила свой рассказ:

— Он так и сделал. А потом поинтересовался о цели моего визита и предложил бесплатно проводить к одному знакомому. А я, дурочка такая, согласилась! Предупреждали же меня не связываться с колдунами.

Сестра ладонью прикрыЛА глаза и тяжело дышит.

— И что? Что он сделал, Мэл? — Рэн уже догадалась, но все ещё не могла поверить.

— Он вёл меня по разным закоулкам, а мне стало так дурно. Такая тяжесть внутри и как будто всё разрывается на мелкие кусочки. Ой, я всё так плохо помню. Наконец, привел меня к кому-то. Низенький такой, в капюшоне. Виард. Наверное, только такие твари и умудряются там находиться. Эта тварь согласилась помочь за… как же он сказал? Ах, да. За Имя, за Слово, за капельку Крови, частичку Себя и Плоти немного… Как-то так. Потом он достал медный медальон и уколол мой палец какой-то ржавой иглой! Я назвала своё имя, и он рассказал, где тебя найти.

Рэн молчала, чувствуя, что теперь сестра уже внимательно её изучает. Мысленно выругалась: Великая Тьма и все её твари! Мэл себе и представить не может, что она натворила.

Она пожертвовала своей душой!

Неужели не догадалась? Почему не поняла? Или знала, но так уж хотелось найти её, Рэн?…

Твари!

Кто? Кто посмел?

Рэн резко встала, едва не опрокинув стол. Сжимая кулаки до боли и чуть ли не до хруста, она подхватила одну из чёрных накидок и выбежала на улицу, оставив сестру в доме.

Рэн во что бы то ни стало решила вернуть медальон.

Даже ценой жизни. Чужой.

— Закатный Город, — кивнула она себе.

ГЛАВА 3

Солнце, приветливо освещая землю, поднималось над горизонтом, разрывая плотную сетку облаков и весело разбрызгивая утренние лучи повсюду, куда только могло дотянуться. Особенно радостно его встречали жители деревни, уже вовсю трудившиеся на полях: пытались успеть вовремя собрать урожай — до первых заморозков. Часть урожая останется как запас на зиму, в этом году обещаемую очень холодной и длительной. Другая часть уйдет на оплату хоть и не очень больших налогов, в отличие от деревень, расположенных вблизи столицы, но достаточно ощутимых. Тем более что, вполне вероятно, в наступившем году его повысят. Последняя же часть урожая отправится на ежегодную ярмарку в Зеленоград.

Единственный, кому не особо приходилось забивать себе мозги подобными проблемами, был трактирщик, который с вечера пытался придумать, как ещё угодить приезжим господам. Клиенты не так часто заглядывали в их деревушку, чтобы ими пренебрегать. Хотя эти самые гости были довольно странными, но так как платили они прилично, он всякими путями старался им угодить и не задавать лишних вопросов. Являясь человеком общительным, он с трудом сдерживал свои порывы к естественному любопытству. Слишком уж они были подозрительными…

Четверо путников.

Мужчина, явно дворянин, о чем свидетельствовали внешне не только массивное кольцо с монограммой на правой руке, но также его манеры, поведение.

Женщина, плотно закутанная в плащ, практически не позволяющий разглядеть её лицо, представленная господином его невестой.

Сгорбившийся старик, всё время крутящийся возле своего то ли внука, то ли ученика.

Вся эта четверка выглядела настолько странной, что трактирщик никак не мог понять, кем они являются, хотя он никогда не жаловался на отсутствие нюха на подобных людей, а такой нюх вырабатывается в течение определённого времени. В основном он склонялся к мысли, что невеста, либо какая-нибудь похищенная принцесса из соседнего государства Аноуг, граница которой в нескольких днях пути, либо никакая не невеста, а высокая леди, пытающаяся скрыть принадлежность к своей касте таким вот способом. Маленький мальчик же — скорее всего младший брат, увязавшийся за сестрой, либо один из слуг, всем сердцем влюбленный в госпожу и не пожелавший оставить её во время путешествия. Хотя это все только предположения трактирщика…

В этот самый момент господин из странной «четвёрки», представившийся, несомненно, поддельным именем Дэшэролл, завтракал в дальнем углу трактира возле камина. Белокурый мужчина, заказав еду, сообщил, что невеста спустится минут через пятнадцать, а двум остальным пищу стоит подать в их комнаты.

Маг без особого аппетита поедал яичницу с кусочками колбасы, приправленную петрушкой и укропом, не переставая раз за разом прокручивать в памяти минувшие события. Шан, внук Маркона явно попал в ловушку, уготовленную либо ему, либо Мариоль. Скорее всего, было рассчитано, что живым не уйдет никто. Если б он и эльфийка не объединили свои силы, чёрта с два они победили бы того вурдалака. Видимо, расчёт шёл на то, чтобы первым пострадал кто-то из них, а волей судьбы им оказался мальчик.

Конечно же, эти события были связаны с их непосредственной миссией. Причем, жутко секретной, но, как видно, информация всё же просочилась и попала в ненужные руки. А ведь, казалось, всего-то проблем: безопасно доставить эльфийку в экземпляре одной штуки в целости и сохранности до Зеленограда, вместе с артефактом. Естественно, инкогнито, чтоб ни одна живая или даже мертвая душа об этом не проведала, не пронюхала.

Теперь особо таиться смысла не было. Даже не потому, что о них известно кому надо, просто Дэшэролл решил, что раз они раскрыты, то почему бы теперь не использовать магию, чтобы скрыться… обратно? Так что, тщательнейшем образом запутав следы, он мог спокойно наслаждаться гостеприимством уютного трактира, со скрипучими, наполовину прогнившими полами и ленивыми тараканами.

Мог бы… Но никак не получалось. В голову постоянно лезла встреча в лесу с той девчонкой, так просто и играючи вылечившей Шана. Сначала маг подумал, было, что не может выбросить её из головы, потому что она ему приглянулась. Но потом, обдумав этот вариант как следует, пришел к выводу, что раньше как-то не замечал за собой такого странного влечения к четырнадцати-, пятнадцати-, шестнадцатилетним — или сколько там лет этому ребёнку? В общем, кто-кто, а уж бледные, тощие, дети с кровоподтеками на щеке и с пронзительными зелёными глазами… Э? О чем это он? Ах да! В общем, никогда прежде не интересовали…

Рассмотрев создавшуюся ситуацию со всех сторон, он пришел к выводу, что его заинтересовала даже не девочка, а та загадка, что в ней таилась. Ну откуда, спрашивается, эта странная особа там взялась? Кто в здравом уме и трезвой памяти отпустит своего ребёнка в лесную чащу? У неё была сумка с лекарствами. Помощница знахарки? Знахаря? А ведь малышка очень быстро пришла на помощь и даже не задавала вопросов о том, кто они и им ли её помощь нужна. Ловко определила, что с кем случилось, и даже смогла вытащить Шана, считай, с того света. Не имелось никаких шансов, а она его вылечила, при этом не использовав магию жизни! Он бы почувствовал. Так как же она, чёрт побери, его исцелила? И каким образом затем ей удалось столь быстро и таинственно исчезнуть? Ну, как, а?

Погрузившись в такие свои размышления и замучив до смерти вилкой растерзанную и уже остывшую яичницу, Дэшэролл не заметил, как спустилась к столу его свеженаречённая «невеста». Когда они накануне под вечер добрели, наконец, до деревушки, он был таким вымотанным и усталым, что почти забыл про конспирацию, а когда спохватился, сдуру про невесту и ляпнул. Только потом до него дошло, какую он сморозил глупость.

Эльфы очень странный и своеобразный народ, а представив Мариоль своей невестой, он, скорее всего, нанёс ей огромное оскорбление. А ещё ведь считал себя неплохим специалистом. Идиот! Благо, посол, скорее всего, приняла эту выходку за ещё один его эксцентричный поступок, или списала на банальную человеческую необразованность и тупость.

— Нет аппетита? — Бархатным голосом поинтересовалась эльфийка, присаживаясь рядом.

Дэшэролл едва подавил желание вздрогнуть от её неожиданного появления, но за годы выработанный инстинкт взял своё. Ни одно его движение не выдало, что она застала мага врасплох своим внезапным появлением.

Оглядев распотрошённую на мелкие кусочки яичницу, он поднял на свою собеседницу глаза, и, холодно улыбнувшись, в своей обычной манере поприветствовал её:

— Без вашего присутствия, несравненная Мариоль, у еды просто пропадает всякий вкус. Я несказанно рад, что вы смогли удостоить меня своим присутствием. Очень надеюсь, что вы присоединитесь к моей утренней трапезе. Я взял на себя смелость лично заказать вам замечательный, чудесный завтрак…

Как обычно, во всей этой тираде Мариоль так и не услышала ни одной нотки уважительной интонации, зато уловила меж строк целый этюд сарказма…

Чтобы спуститься к завтраку, ей снова пришлось закутаться в накидку и скрыть если уж не лицо, то хотя бы длинные уши, выдававшие в ней принадлежность к иной расе, нежели человеческая. Ещё она никак не могла понять вчерашней выходки внезапно приобретённого «жениха», не могла сообразить, как на это реагировать. То ли он ей вчера сделал замысловатый комплимент, которого от мага в принципе не дождешься, то ли нанёс ей очень тонкое оскорбление, что уже более походило на правду. К сожалению, в повадках людей она не очень хорошо разбиралась, а спрашивать у Дэшэролла и нарваться в любом случае на очередную колкость Мариоль сочла ниже своего достоинства. Вот встретит кого-нибудь из эльфов, обязательно расспросит…

— Дэшэролл, вы неисправимы, — грустно констатировала она и тут же добавила. — Это мне в вас и нравится… О чём задумались? Может, я смогу как-то вытащить вас из коварной пучины воспоминаний и туманных заблуждений?

— Не смею утруждать вашу голову своими глупыми вопросами, — снова улыбнулся он, отложив, наконец, вилку в сторону.

— И всё же?

Эльфийка не желала оставить его в покое. Даже на принесённый служанкой завтрак она не обратила внимания. Это магу даже несколько польстило: в кои-то веки она предпочла разговор с ним завтраку. И ведь не отвяжется теперь…

— Почтенная Мариоль, — начал маг.

Эльфийка тут же подняла на него свои ясные очи, как бы подбадривая продолжать рассказ.

— …возможно, ваша бесподобная логика, острый ум и феноменальная память помогут мне объяснить непонятный факт, сформировавшийся в облике девочки, которая посетила нас прошлым днём, — витиевато продолжал маг.

— Девочки? — Опасливо переспросила эльфийка.

Маг осторожно кивнул, слегка удивлённый реакцией Мариоль.

— Девочки… Я бы лично назвала это существо монстром или чудовищем, — очень четко повторила она.

Маг опешил:

— Что? Монстром?… Объяснитесь.

— Эта, как вы её назвали девочка, — одна из тварей, порождённых Закатным Городом, — фыркнула посол. — Тёмное существо, созданное чёрной магией этого проклятого места.

— Де-е-мон? — Неуверенно протянул Дэшэролл, пытаясь понять, как же он пропустил такой очевидный факт.

Эльфийка поиграла плечиком:

— Возможно. — И ответила на немой вопрос мага. — Вполне понятно, почему вы не почувствовали её суть. Эти твари хорошо умеют маскироваться. Я тоже не сразу её ощутила. Думаю, у неё был какой-то договор с Хранителем леса.

Маг задумчиво постучал пальцами по столу.

Эльфы вообще ненавидели Закатный Город, ведь им туда был закрыт проход. С чем это связано, Дэшэролл вспомнить не мог. Кажется, несколько сотен лет назад их коронованная особа разругалась в пух и прах с Повелителем тёмных существ Закатного Города. Но если быть откровенным с самим сабой, маг не верил в то, что этими закатными тварями мог хоть кто-то повелевать. До того, как поступить в Королевскую Академию Магии, он даже не представлял, что некоторые из видов нежити бывают разумными и имеют зачатки интеллекта. А о Закатном Городе — обители чудовищ и тёмных сил — он слышал только страшные истории, одну ужаснее другой.

Дэшэролл улыбнулся собственным мыслям.

… Как и любой другой обитатель города, Рэн вышла из Точки Соприкосновения в том же самом месте, что и обычно. Это лишь одна из целой кучи аномалий, составляющих это загадочное место: из какого бы ты портала сюда не вошел, всё равно окажешься в своей изначальной точке. И она у каждого своя. За исключением случая, если ты прибыл сюда не один.

Рэн стояла на земле, устланной обильным количеством золотистых и багряных листьев. В Закатном Городе не бывает времён года, как и времени суток. Здесь всегда осень. Здесь солнце едва виднеется за горизонтом, но озаряет загадочным прозрачным сиянием его улицы и площади. Однако если кто-то решил, что город практически никогда не меняется, то очень сильно заблуждается в своих выводах. Это место на земле живет своей особой жизнью. Возможно, даже следует использовать по отношению к нему такое определение, как разум. Иногда к Рэн приходило ощущение, что Закатный Город — живое существо и обладает неким интеллектом и довольно специфическим юмором. В некотором роде он даже считает своих обитателей своими детьми или даже…частью самого себя? Он очень трепетно относится к ним: защищает, помогает. Всегда готов спрятать в бесконечных улицах и переходах монстра, почему-либо убегающего от погони. Так что любая тварь, объявленная вне закона, может рассчитывать на убежище здесь, если город по какой-то понятной только ему причине не решит иначе.

Возможно, это лишь её личное мнение. Но каждый раз, оказываясь на этой дорожке, Рэн странным образом начинала ощущать себя частью города. И это было удивительное чувство: что ты кому-то нужен.

Конечно, в Закатном Городе на верхнем уровне кроме тёмных человекоподобных существ можно было встретить и тёмных магов, находящихся здесь понятно почему. Именно здесь можно было купить и продать практически всё что угодно, а также нанять специалистов в той или иной сфере. Главное — договориться о цене. Но проблема-то как раз и состояла в том, что далеко не всё здесь исчислялось деньгами…

Рэн ступила на пыльную дорогу, всю покрытую мелкими камушками, и отправилась в город, стараясь привести свои чувства в порядок. Злость, переполнявшая её через край, искала способ для выхода. К сожалению, Рэн не представляла, где найти того, кто посмел так обойтись с сестрой. С её сестрой!

— Ну, попадись мне только! — вслух пригрозила она будущей жертве.

Пройдя мимо сотни разных каменных и деревянных строений, так идеально вписывающихся в атмосферу города, девушка поняла, что искать здесь кого-то, скупающего души, нет смысла. Его здесь просто нет. Все, кто здесь торгуют, всего лишь жалкие шестерки, мало что соображающие в настоящей торговле. Да и сестра говорила, что темный маг вел ее всякими закоулками. Но спускаться на второй уровень очень опасно, даже ей. Не найдет кого надо, а просто заблудится. Благо, если не наткнётся на демона.

Хлоп.

Девушка больно ударилась копчиком о землю. Задумавшись, она на кого-то налетела и шлепнулась на дорогу.

… Виард. Так называют продавцов. Некая помесь низшего гоблина, в облике человека и ещё кого-то, обладающего достаточным интеллектом, чтобы проводить сделки. К сожалению, такие как он, не уполномочены проводить переговоры по поводу скупки душ.

Тут виард хищно улыбнулся и ехидно заметил:

— Госпожа, чего желаете? Зелья тут на любой вкус. Приворот, отворот, яд. Проклятья на выбор. Вы сможете отомстить любому из своих обидчиков. А может, вы ищете редкие травы? Ингредиенты?…

Рэн фыркнула, посмотрев на низенькое зеленоватое и слегка сгорбленное существо с крючковатым носом и жёлтыми глазами.

Ну вот. Её снова приняли за ведьму или колдунью, в первый раз оказавшуюся в этом заколдованном городе. Почему-то никто в упор не может или не хочет распознать в ней одну из своих. Да, она не может, как остальные, изменять свой облик; её-то облик полностью зависит от фаз луны. Особых способностей у неё нет, но ведь Закатный Город её принимает!

И в ответ на выпад виарда она с невольной обидой буркнула:

— Нет, спасибо.

— А может, устроить экскурсию по городу?

— Благодарю, не стоит.

Глаза виарда странно заблестели. Ну конечно, он вдобавок ко всему принял её за молодую самонадеянную колдунью, которой море по колено, а горы по плечу.

— Вижу, вы храбрая девушка, — снова затянул он свою песню, — могу предложить, специально для вас, амулет.

— Да ну?

— Непростой амулет. Он защитит вас от ночных тварей, которые здесь таятся по углам. От демонов.

Вот ведь нахал. Врёт и не краснеет! Нет таких амулетов. Не бывает! Неужели она и в самом деле выглядит такой наивной? Хотя… Может, на этом и сыграть?

Призвав на помощь все свои актерские данные, Рэн опустила ресницы и как бы в нерешительности прикусила нижнюю губу:

— Очень интересное предложение, но я вообще-то хочу… в общем, пришла не покупать, а скорее продавать, — и девушка неуверенным жестом потянулась к шее, дотрагиваясь рукой до медальона усопшей ведьмы. — Это… гм… Осталось от моей учительницы.

Теперь глаза виарда чуть ли не загорелись огнем. Но, быстро совладав с собой, он спрятал эмоции куда подальше. Ещё бы, она ведь предлагала не просто кусок металла с наложенными на него чарами, а амулет с душой ведьмы.

— О-о-о! Я могу на это взглянуть? — Едва не подпрыгивая от нетерпения, поинтересовался он.

— Конечно, — она беззаботно протянула ему медальон.

Прелесть амулетов с душой состоит в том, что их невозможно украсть. Без конкретного договора, скреплённого особым способом, то бишь, соглашения между продавцом (законным обладателем) и покупателем этого сделать нельзя, да и бесполезно. Ведь покупателю нужно иметь недюжинно много сил, чтобы суметь удержать у себя чужой амулет и пользоваться его магической силой. Конечно, бывают исключения, когда амулет можно заполучить, просто выиграв его… в смертельной схватке. На дуэли! А там на кон ставятся не только жизни, но сами души.

Что-то в этом роде и происходит, когда в Дни Гекаты маг призывает Изначальную Силу. Обычно участники подобной дуэли даже и не подозревают, чем это им грозит. Но, как говорится: незнание законов не освобождает от ответственности за их неисполнение. Ответственность вламывается к вам без предупреждения и без права на апелляцию или отсрочку приговора. А у Рэн просто нет выбора. Ей самой предстояло выполнить роль и беспристрастного судьи, и палача, причем при условии, что судебное решение заранее известно.

Рэн уже являлась законным обладателем тридцати девяти амулетов с душой. Но так как в первое время была слишком занята, чтобы обращать какое-то внимание на медные кусочки металла, её коллекция составляла только двадцать один медальон. Столь ценные предметы в узких кругах — и почти бесполезные в руках того, кто не использует магию. Рэн, конечно, не имела ни малейшего понятия, зачем кому-то вообще чьи-то души, и для чего они нужны. Разве что Силу из них качать, или в каких-нибудь обрядах использовать?…

Виард нетерпеливо, жадно сжал в ладонях медальон и молчал. Казалось, он не представлял, как реагировать.

— Г-мм, — наконец, отозвался он. — Думаю, я могу вас свести с нужным покупателем.

Он подозрительно осмотрелся по сторонам, вернул ей медальон и поманил за собой, знаком приказав молчать.

Рэн и не думала его ослушаться. То, что обитатели нижних уровней города очень опасны, она и так знала. Демоны — безжалостные хищники. Они способны появляться в любой момент и нападать на жертву так, что об этом никто и не мог узнать. Они сновали здесь повсюду, выискивая неосмотрительных людей, и не только их.

… Они шагали по мрачным, но как ни парадоксально, казавшимся уютными и ухоженными улочкам. Приглядевшись внимательно, можно было заметить, что ветхие сумрачные дома при опытном взгляде превращались в некое произведение искусства, построенного весьма мастерски. Странно, они стоят здесь не один век, и можно рискнуть, предположив, что находятся здесь вечно. Вряд ли их строили виарды, да демоны как-то и не склонны к созиданию. Возможно, это ещё одно поразительное творение Закатного Города.

Виард вёл Рэн, петляя между домами по дороге, ведомой только ему одному. Какие-то места ей были знакомы, другие она видела в первый раз. Тут и там попадались высокие ветвистые деревья с копной золотистых листьев, по одному плавно падающих на бесплодную, на поверхностный взгляд, землю.

Они остановились. Дальнейший путь им предстоял через огромную, высокую каменную арку. Что-то на ней было выгравировано на неизвестном языке. Со всех сторон арки глядели каменные, неподвижные монстры. Двухголовые, трех-, с хвостами, чешуей, крыльями. На любой вкус. С клыками и без, с одним глазом и тремя, с жабрами и с чем-то ещё жутким, торчащим там и тут, чему Рэн не знала названия. Оставалось лишь смотреть и только поражаться незаурядной дерзости и фантазии скульптора, который всё это изваял. Хотелось надеяться, что при возведении арки он выдалбливал фигуры монстров по памяти, а не с живых натур…

— Я обязан предупредить, что проход на второй уровень очень опасен, — осторожно произнес для своей спутницы виард.

Похоже, он уже сам был не очень уверен, что туда следует идти. Но Рэн была непоколебима. Горящая внутри неё пламенем решимость попасть туда, куда нельзя, просто затмевала разум. За время блуждания по переулкам Закатного Города она успела «накрутить» себя так, что некая мнимая опасность стала казаться совсем мелкой помехой.

— Я знаю об опасности, — отрезала она. — Идем или как?

Виард молча пожал плечами. Они подошли к арке. Тёмно-синие сгустки тут же отделились от колонны и в безумной круговерти завертелись вокруг вновь прибывших гостей, осторожно прикасаясь к ним, как бы пробуя их взлохмаченными завитками на вкус. Тело Рэн вмиг покрылось тонкой невесомой сеточкой, и через эту сеточку всю её насквозь пронизало лёгкой дрожью. Похожие ощущения она испытывала только когда пользовалась Точками Соприкосновения.

Таким вот она ощутила второй уровень.

… Представшая перед ними панорама ничем не отличалась от картины первого уровня. Только дома, в которых уже давно никто не жил, чуть потускнели, окутанные серой пеленой. Хотя на улице мелькали прохожие, всё казалось каким-то безжизненным и тусклым. Это ещё больше настораживало.

— Туда, — кивнул виард, указывая на один из узких проходов.

Минут десять спустя, они остановились у совсем не примечательного строения, из которого доносились весёлые голоса и звуки музыки. Рэн пару раз была на втором уровне и как-то однажды даже захаживала с Единорогом в одно из подобных заведений. Это было одновременно и баром, и местом обитания торговцев. Здесь всегда было много разнообразного народу, но люди в баре составляли лишь ничтожный процент.

Виард тут же кинулся к одному из столиков.

Рэн собиралась последовать за ним, но её взгляд неожиданно зацепился за одну очень знакомую фигуру. Стройное, худощавое тело, длинные ноги, малахитовые волосы, заплетенные почти до колен в косу. Холодные лазурного цвета глаза и пронзительный взгляд. Встреча с хозяином этих глаз не входила в список приятного времяпрепровождения для Рэн! Однако её попытка отвернуться и спрятаться хоть в какой-нибудь тени была пресечена звонким голосом избегаемого ею субъекта.

— Какие люди! — Воскликнула Катиша и тут же добавила чуть тише: — Или всё-таки нелюди?

Как и всегда, она неосознанно теребила руками свою косу и неуютно переминалась с ноги на ногу. Что примечательно, Катиша всегда ходила босиком и не обременяла своё тело излишней одеждой, та на ней составляла лишь необходимый минимум.

— Не могу сказать, что рада тебя видеть, — попыталась обойти её Рэн.

Но зеленовласая невыносимая красавица уже преградила дорогу.

И какого только демона ей от неё нужно?

— Да-да? — Вопросила Рэн, приподнимая голову и пытаясь разглядеть в глазах собеседницы ответ на свой немой вопрос. Так как Катиша бала на полторы головы повыше, Рэн чуть привстала на цыпочках.

Та окинула её одежду неприязненным взглядом и, слегка сузив глаза, пропела шёлковым голоском:

— Развлекаешься?

— По делу.

— По какому же?

— А вот это тебя как раз не касается, — фыркнула Рэн и слегка оттолкнула Катишу в сторону, дабы пройти. Этот приём оказался более удачным. Катиша прекратила попытки ей помешать и тут же растворилась среди остальных клиентов бара.

Не дожидаясь приглашения, Рэн опустилась напротив человекоподобного существа в синей мантии, рядом с которым суетился её временный провожатый.

— Дитя, ты желаешь расстаться с этой вещичкой? — Когтистым пальцем указало существо (она? он?) на медальон, попрежнему покачивающийся у неё на шее.

— Верно, — кивнула она. — Только вот я не дитя, а почти совершеннолетняя. Восемнадцать как никак.

Он жестом отослал виарда и протянул свою лапу. Рэн вложила в неё амулет, и несколько секунд напряжённо ждала, пока он его рассмотрит.

— Тебе известно, что это? — Он указал на медальон.

Рэн не стала лгать:

— Да, это амулет с душой ведьмы. Достаточно сильной.

Она немного поморщилась, вспоминая свои первые ощущения, испытанные утром после короткой встречи с вышеупомянутой дамочкой.

— Откуда он у тебя?

— Это играет важную роль?

— А вдруг он не принадлежит тебе?

Только внутренний страх перед сидящим страхолюдным существом не позволил ей презрительно фыркнуть.

Надо же, он решил её проверить. Ощущение такое, что она снова в Академии ведет неравный бой с профессором за положительную оценку… Она заметила:

— Не стоит обманываться моим внешним видом. Я не какая-то сопливая ученица, знающая кое-что о колдовском мире только из потрёпанных книг и рассказов учителей. О принципах действия данной вещи, — указала Рэн на медный кружочек, сумевший сдерживать такую не простую материю как человеческая душа, — я прекрасно осведомлена.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул собеседник. — Это даже всё упрощает. Значит, ты уже точно знаешь, за сколько хочешь продать эту вещь.

— Не продать, — поправила она, — обменять.

— Ещё интересней. Обменять? Ну и на что же?

— На другой амулет с душой, — твёрдо произнесла она.

— Не совсем уверен, правильно ли я тебя понял.

Рэн посмотрела на своего собеседника и решила, что проще выдать ему правду, чем изворачиваться, пытаясь обмануть, тем более что, как ей казалось, она произвела хорошее впечатление.

— Моя подруга, она… так получилось, что она по незнанию или… в общем, она вряд ли трезво осознавала, что делает. Ей нужна была помощь… а она была в отчаянье… Только не подумайте, она очень хороший человек… самый замечательный из всех, кого я знаю. И это я во всем виновата… Она же просто ни причём… Всё вышло так странно.

Щёки Рэн залились краской, когда она осознала свою глупую и бессвязную речь.

— Она ведьма? — Лишь уточнил он.

— Нет, — мотнула она головой. — У неё и зачатков Дара никогда не было. Хотя она очень об этом мечтала. В Академию Магии хотела поступить назло родителям, но оказалось, что она в этой науке полный ноль. Мэл просто человек.

— А ты?

— Нет, — снова сказала она правду.

Он кивнул:

— Когда была произведена покупка души Мэ…Мэл…

— Мэллиандра Валт. Вчера. Хотя может и позавчера, — задумалась Рэн.

Демон знает, сколько времени сестра могла в рыданиях провести в её доме. Проклятье! Рэн ведь не предупредила, куда и насколько уходит! А вдруг Мэл решит, что непутёвая сестричка на неё обиделась? Вот к чему приводит чрезмерная импульсивность.

— Теперь скажи, кому и где был продан товар, — деловито продолжал расспросы монстроподобный собеседник.

— Я не знаю, — ответила она, почувствовав, как её голос наполняется тоской и обречённостью.

На миг тот задумался, и Рэн охватила лёгкая паника.

— Я доплачу за лишние хлопоты. Два амулета с душами двух практикующих ведьм. Я не специалист в торгах, но мне кажется, для вас это, должно быть, великолепная сделка.

— И то верно, — кивнул он.

— Так вы беретесь за дело? Один медальон сейчас и один по окончанию работы, а также договор.

— Сложную задачку ты мне поставила… Но я согласен.

Они одновременно поднялись со стульев, соблюдая старые обычаи. Существо протянуло руку для пожатия, и Рэн с удовольствием ему ответила и услышала от него:

— Здесь же, в то же самое время через неделю. Я добуду то, что ты просишь, в обмен на то, на что я дал согласие. И Город тому свидетель, — церемонно произнёс он.

— Здесь же, в то же самое время через неделю, — повторила Рэн. — Я принесу то, что ты согласился принять за исполнение моей просьбы. И Город тому свидетель.

Незамысловатые фразы двух обитателей Закатного Города, скрепляющие их обязанностями намного сильнее, чем любая клятва на крови…

Легко поклонившись друг другу, они разжали пожатие, и продавец сел обратно за свой столик, а Рэн отправилась к выходу.

Теперь, когда она вернётся домой, сможет успокоить сестру насчет души. Мэл оценит и поймет, что от Рэн не только — одни проблемы и неприятности, но и польза. Что за три года она успела повзрослеть и научиться отвечать за свои поступки. Умеет думать головой.

Уже на улице ей пришло в эту самую голову, что она не имеет представления, как возвращаться обратно. Всё-таки она слегка поторопилась с выводами на свой счет. Но, не желая от кого-то зависеть, Рэн полностью уверовала, что сегодня великолепный день и решила немного поэкспериментировать.

Рэн закрыла глаза и чуть замедлила дыхание.

Расслабив своё тело, она мысленно сосредоточилась, добиваясь появления похожего чувства, которое возникало у неё перед наступлением Дней Гекаты. Это ощущение всегда было с ней. Только когда приближался заветный час, оно постепенно усиливалось, и тогда становилось возможным добиться того, что требовалось…

Клубочек Тьмы сонно шевельнул своими коготками…

Рэн вздрогнула, ощутив, как тонкие иголки лютым морозом кольнули её, пронзая сердце. Но это её не остановило. Она продолжала взывать к своей тёмной сущности, прячущейся где-то в тени душевных сил.

Тьма досадливо клацнула зубами и втянула в себя так неосторожно выпущенные когти…

Грань ещё крепка…

Поёжившись, тёмный комочек снова попытался свернуться, склубиться, отгородившись от всех и вся…

Ещё рано…

— Так нечестно, — обиделась Рэн. — Мне нужна помощь.

Сосредоточившись, она послала тонкую ниточку-Силу по своему телу. Чего-чего, а упрямства у неё хватало, когда надо.

Что-то не так…

Свет?!

Тьма озлобленно зашипела, наблюдая, как тень, в которой она так удобно расположилась, начинает таять на глазах…

Что делать?…

Что тут происходит?…

Грань ещё слишком крепка…

Крепка. Слишком крепка. Или…

Или ещё не до конца окрепла?

Рэн почувствовала, как тонкое плетение чужой и в тоже время знакомой силы осторожно и неуверенно, но просачивается наружу, выискивая новую жертву.

— Не так быстро, — пробормотала Рэн самой себе, — мне бы только найти…

Расчёт шёл на то, что на первом уровне Закатного Города всенепременно найдётся кто-то, использующий в запретные дни Изначальную Силу. Убивать она его не собиралась. Только найти бы отсюда выход.

Воодушевлённая временной свободой, Тьма, беззаботно протягивая щупальца, стала выискивать необходимые ей потоки энергии, так опрометчиво используемые кем-то…

Хм…

Поймала!

Рэн на секунду ощутила чей-то радостный, почти детский возглас, но видение тут же пропало, растворившись в твёрдой уверенности, что знает, куда дальше идти.

ГЛАВА 4

Сгустки тумана, разодранные в клочья, хороводом клубились в воздухе. Их спокойному дрейфу мешала женская фигурка, осторожно, словно по наитию пробирающаяся сквозь вереницу закоулков. Она тенью скользила между заброшенных домов, охраняемых безликими фантомами — призраками чьего-то прошлого, хранителями вековых тайн. Свернув в один из закоулков, девушка вдруг напряжённо замерла, будто почувствовав что-то неладное. Мгновение спустя с противоположной улицы донёсся чей-то пронзительный крик.

Тьма досадливо оскалилась в поисках нити, так беспардонно ускользнувшей из её поля зрения…

Напряжённо застыв, Рэн оглянулась назад. Последние пять минут она словно призрак блуждала в вечернем городе, передвигаясь по едва уловимым ощущениям колебания Изначальной Силы. Но тут что-то вырвало, изъяло её из состояния транса. Как будто во время бездумного блуждания в чьём-то загадочном сне, её нахально разбудили. И теперь, вынырнув на поверхность сознания и отключившись от столь приятного бессознательного состояния, Рэн хотела узнать, что это ей так бесцеремонно помешало.

По улице снова разнёсся чей-то женский возглас, сопровождаемый рыком неизвестного животного. Рэн резко развернулась в сторону, где раздавался этот шум. Возможно, именно там сейчас происходила борьба не на жизнь, а на смерть.

— Нет, — вслух произнесла Рэн, отрицательно и решительно мотнув головой. — Это не моё дело. Меня чужие проблемы не касаются. Это не моё…

"Неубедительно", — в то же время мелькнула язвительная мысль, обращённая к самой себе, будто в потаённом ином измерении. Там, в человеческом мире, это может быть, и вправду было не её дело. Но Закатный Город — не место для пустых случайностей и глупых совпадений. Город неспроста и, казалось бы, странно сплетает в своих улочках чужие линии судеб. Если что-то здесь происходит, значит так надо. Вот только кому?

— Ну, уж явно не мне, — фыркнула Рэн, направляясь на звуки шума и игнорируя нарастающий внутренний протест.

Обеспокоенно заворочавшись, Тьма раздраженно потянулась к ниточке-беглянке, так бессовестно заставившей Её, Тьму! волноваться…

Странно…

Кто-то на другом конце нити продолжает, вопреки Её воле, удаляться, хотя даже не двигается с места. Как же это возможно

и что это значит…

Взволнованно взбрыкнувши, Тьма дернула за нить и не очень уверенно полоснула когтями, стараясь не задеть, не царапнуть столь ценную вещь…

Содрогнувшись в неожиданном спазме, Рэн с усилием глотнула воздуху: она наткнулась на что-то твёрдое. Дуб? Потоки боли в одно мгновение накрыли её с головы до ног и медленно растеклись по всему телу, пронзая каждую клеточку насквозь. Девушка невольно оперлась о дерево и глубоко задышала, пытаясь уменьшить боль. К сожалению, долго наслаждаться тишиной и по совместительству работать подпоркой для огромного дерева ей не пришлось, так как практически в тот же момент из соседнего перехода буквально вывалилась ей навстречу… взлохмаченная женщина.

— Катиша? — неподдельно удивилась Рэн, всё ещё растерянно опираясь о могучий ствол.

На мгновение в неё впились дикие, просто полуобезумевшие глаза зеленовласой девушки. Рэн внутренне содрогнулась, увидев, как израненная знакомая попыталась подняться, однако, едва встав на обе ноги, та замерла. С расстояния, на котором находилась от неё Рэн, можно было подумать, что та не просто перестала дышать, но и заставила на время заткнуться сердце.

Рэн проследила за её взглядом, чувствуя, как собственные ноги становятся ватными, а глаза медленно, но верно расширяются от ужаса.

Прямо напротив Катиши на четырёх мощных лапах стояло огромное существо с внушительной пастью, предназначенной для пережёвывания чего-то явно посущественнее, чем вегетарианская пища. Жёлтые глаза в предвкушении наслаждения смотрели на свою жертву, пока ещё не замечая возможного прибавления в меню.

— Проклятье, — невольно выругалась Рэн, увидев, что Катиша в ужасе отступает к стене кирпичного дома: она же, неосознанно, загоняла себя в угол!.

Демон издал победный рык и осторожно, готовясь к прыжку, направился к почти загнанной в угол жертве. Та в полном страхе смотрела на своего палача, всё теснее прижимаясь к стене, будто хотела слиться с ней или пройти насквозь. Растрёпанные волосы соломой свисали с её плеч, перемешиваясь с алой кровью, которая тонкой струйкой уже сочилась из раны на её руке.

Подкрадываясь на всех своих четырёх мощных лапах, монстр хищно разинул пасть с внушающими клыками. Злобно сверкнули его глазища, даже, кажется, он усмехнулся, заметив ещё одну жертву под кроной дерева. Вздрогнув под кровожадным вниманием демона, Рэн инстинктивно стала формировать боевое заклятье.

Раньше она тратила, как минимум минут пять на то, чтобы чётко, скрупулезно — словом, надежно создать атакующее заклинание. В противном случае подобная структура совершенно отказывалась работать под началом Рэн. Но на этот раз получилось иначе: буквально за несколько мгновений, где-то на уровне рефлексов, Рэн создала хрупкую цепочку плетения и наполнила её тонким потоком Силы.

— Прицеленный ураган, — прошептала она. По телу разлилось непередаваемое ощущение тепла в тот момент, когда её маленькое оборонительное творение, сорвалось с кончиков пальцев, уносясь к своей мишени. Однако блаженное состояние, мгновение триумфа оттого, что она, наконец, смогла использовать активную магию, длилось недолго. Сгусток стихии воздуха разбился о тело демона, причинив тому не больше неприятностей, чем волны, бьющиеся о скалу во время прилива.

Долго разочаровываться в своей неудаче Рэн тоже не пришлось, так как она поймала взгляд монстра, разглядывающего её исключительно с гастрономическим интересом. Неудавшаяся колдунья со странной смесью паники и восхищенья наблюдала за тем, как демон с грацией огромной кошки, плавно поворачивается к ней, временно теряя всякий интерес к дрожащей у стенки жертве. Мягко ступая когтистыми лапами, демон направился к своей новой игрушке. Медленно, завораживающе помахивая хвостом, он подбирался к Рэн. Словно упиваясь её страхом, монстр двигался даже замедленно, давая возможность рассмотреть, как плавно перетекают его могучие мышцы и как алчно сверкают золотистые глаза в предвкушении хорошей закуски…

— Прицельный ураган, — прошептала Рэн, уже без особой надежды посылая в чудовище едва сформировавшееся заклинание.

Эффект последовал абсолютно противоположный! Магические пассы не остановили демона, а наоборот подтолкнули его к более решительным действиям.

Прыжок.

Молниеносное движение, едва уловимое человеческим взглядом.

И вот уже преследователь — в нескольких метров от испуганной девушки, всё ещё хватающейся за кору великого дуба, беззаботно развесившего многообразное количество ветвей.

Вот так вот, стоя напротив своей смерти, Рэн в первый раз поняла, что чувствовали её собственные жертвы, когда она, пусть и по заказу, являлась к ним. Ею сейчас владели только страх, безысходность и твёрдое намеренье продать в последней схватке свою жизнь подороже. Возможно, она и смотрелась не намного привлекательней напружинившегося перед последним прыжком существа, но как-то не находилось желающих рассказать ей, каким выглядел её, Рэн измененный облик в Дни Гекаты…

Монстр оскалился. По всему его виду можно было понять, что он, безусловно, намерен прервать жалкое существование стоящего перед ним живого существа, но…

В самый последний момент Рэн вырвалась из охватившего её оцепенения, сумела всё-таки выскользнуть из драконьих лап и откатилась в сторону. Демон же, несясь по инерции, врезался в дерево, протаранив в его коре мощные глубокие борозды когтями. Отстранённо, где-то глубоко в подсознании у Рэн промелькнула забавная мысль: странно, что дерево не треснуло пополам от такого-то удара…

Утробно заревев, демон мотнул головой, стряхивая онемение от нелепости случившегося. Его глаза полыхнули яростью.

Рэн продолжала сидеть на жёсткой земле. Саднило коленки. Времени, чтобы подняться и бежать, уже не оставалось. Да и как, куда скрыться от такого монстра? Собрав все оставшиеся силы, Рэн снова всем своим существом потянулась к внутренней Силе, пытаясь сплести ещё одно, наверное, последнее в её жизни, пусть и бессмысленное заклинание, С сумасшедшей мыслью — ну а вдруг?…

Тьма обиженно шмыгнула носом, скрутилась в дымчатый клубок и юркнула за Грань…

Всё еще расстроенно сопя, Тьма поудобнее устроилась в тени, если не сказать разлеглась…

И пусть только теперь Её кто-нибудь попробует побеспокоить!…

— Прицельный ураган! — выкрикнула Рэн, чувствуя, как посланные её волей отправляются в полет последние крохи Силы.

На этот раз заклинание не просто распылилось от соприкосновения с монстром, а даже не попало в цель. Демон выдавил из себя еще один угрожающий оскал, решив, что уже достаточно наигрался, и ринулся к своей жертве. Но едва он сдвинулся с места, как послышался сдавленный хруст: дерево, простоявшее не одну сотню лет, повалилось на его хребет. Монстр не успел среагировать и оказался придавленным дубом к земле.

Рэн не шевелилась, наблюдая, словно со стороны за тем, как её палач пытается выбраться из дубовой ловушки. Придти в себя ей помог сдавленный голос, исходящий сверху:

— Это ж надо же… какая упорная девочка, — выдохнула возвышающаяся над ней Катиша, о которой Рэн уже благополучно успела забыть. — Ну что расселась?!

Крепкие руки зеленовласой девушки потянули свою спасительницу вверх, и вот уже Рэн стояла на своих двоих.

— Надолго его это не задержит, — облизнула губы Катиша. — Туда, — дёрнула она за руку свою приятельницу, — я видела там фонтан.

Бездумно подчинившись приказу, Рэн ринулась за босоногой девушкой, а та уверенно неслась вперед. Видимо, неплохо знала второй уровень Закатного Города. Вот только зачем ей понадобился фонтан? Не помыться же она решила, в самом деле.

Раздавшийся сзади яростный рёв подстегнул обеих беглянок, хотя, казалось бы, бежать быстрее уж было невозможно. Впереди показался долгожданный фонтан. Обшарпанный со всех сторон и с глубокими трещинами, он наполовину был заполнен застоявшейся водой. Скорее всего, его давно не использовали по назначению, да и кому он тут вообще понадобился?

— Плавать умеешь? — На ходу спросила Катиша, хотя ответ её, кажется, совершенно не интересовал.

— Угу, — согласилась Рэн, спотыкаясь на каждом шагу.

Она скептически глянула на фонтан и подумала, что уж в нём-то она точно не утонет. Вода в лучшем случае достала бы только до колен.

В ту же секунду бежавшая впереди зеленовласка «стрелочкой» нырнула в фонтан, и Рэн по инерции проделала тот же трюк. Только когда её тело коснулось прохладной воды, в голову ворвалась запоздалая мысль о том, что её действия могут быть не совместимы с жизнью, ну или с неповрежденными конечностями. Но эти размышления испарились так же быстро, как и появились.

Девушка легко погрузилось в прохладную воду, не встретив какого-либо сопротивления. По всем правилам она уже давно должна была уткнуться в дно фонтана, но вместо этого продолжала погружаться. Тело охватило мелкая дрожь, а в ушах возник шум. Едва подступившая головная боль и легкий дискомфорт плавно сменились легкостью и ощущением свободы.

Рэн хорошо умела плавать. В детстве это было одним из её самых любимых занятий, а также входило в обычную программу для обучения благородных леди. Поэтому в числе таких дисциплин, как верховая езда, этикет, иностранные языки и вышивка, входили уроки плаванья. На самом же деле последнее развлечение раньше считалось недостойным, но так получилось, что как раз в это время приехал посол из Сельвестры и столь восхищенно расхваливал бассейн, сауны и синхронное плаванье, что все эти забавы тут же вошли в моду.

В отличие от старшей сестры, которая весьма отрицательно к этому относилась, Рэн была не против «водного» времяпрепровождения. В воде она всегда чувствовала некий приток сил и положительных эмоций.

… Что-то осторожное коснулось её плеча. Рэн открыла глаза. Сначала показалось немного темно и непривычно, но вскоре она справилась с этим необычным ощущением и смогла, наконец, сфокусировать взгляд на том, что тут представилось её взору.

И от увиденного едва подавила в себе порыв заорать во все горло. Причиной были два небесно-голубых огонька, словно бы висевшие в воздухе, отдельно от всего. Но, приглядевшись, девушка поняла, что напрасно испугалась: огоньки блестели в глазах Катиши!… Та, изобразив усмешку, указала рукой вверх, предлагая сменить направление движения. Её развевающиеся изумрудные кудри и сверкающие глаза, немного освещающие заостренное лицо, создавали впечатление, что перед вами настоящая морская колдунья. Она же выглядела столь беззаботно и умиротворенно, будто несколько минут назад за ней не гнался разъярённый демон с намереньем просто перекусить её пополам.

Рэн кивнула, соглашаясь, что пора бы уже всплывать. Зеленовласая красавица-колдунья тут же рванула вверх, задорно вильнув хвостом. Хвостом?!

На секунду Рэн решила, что у неё на почве стрессов или ещё чего-нибудь начались галлюцинации. Но когда этот самый глюк на мгновение задел её изумрудной чешуей, она усомнилась в своей неадекватности.

Катиша — русалка?! Вот так новость! А чего Рэн, собственно говоря, удивляется-то? Между прочим, с самого начала могла догадаться. Всё-таки по второму уровню Закатного Города кроме магических существ и самих магов, посвятивших себя очень тёмным искусствам, никого и не встретишь. Хотя, если быть честной, Рэн всегда казалось, что Катиша — нимфа или какая-нибудь дриада. Что ж, все в этом мире ошибаются, ещё неизвестно, кем её саму-то здесь считают. Может, оборотнем? Впрочем, это утверждение будет не далеко от истины…

Помогая себе руками и ногами, Рэн тянулась вверх, сквозь толщу воды, преграждающей ей путь к воздуху, объём которого катастрофически уменьшался. Кислорода становилось всё меньше и меньше, а она, казалось, так и не сдвинулась с места, барахтаясь в воде. Лёгкие уже горели в обжигающем пламени. Рэн невольно стала искать взглядом, где Катиша. Однако новоявленная русалка давно скрылась с поля зрения, поглощенная темнотой воды. К тому же как Рэн ни задирала голову вверх, не могла разглядеть нигде ни проблеска света.

На мгновение она запаниковала: а туда ли она плывёт? Вдруг она дезориентированна и вместо того, чтобы плыть в направлении суши, к воздуху, всё дальше углубляется в бездну?

"Только без паники, — попыталась успокоить она себя. — Без паники!"

Словно в отместку её мыслям в глазах стало темнеть, а грудь больно сдавило. Но Рэн изо всех сил продолжала грести вверх, к спасительному глотку воздуха. Всего один маленький глоточек!

О боги, насколько ж мало нужно человеку для счастья! Всего лишь дышать. Это беспощадное и всеобъемлющее желание затмевало ей разум… а может, это просто окончательно потемнело в глазах?

Когда рассудок постепенно стал её оставлять, до Рэн дошло, что у неё не осталось ни малейшего шанса добраться до поверхности этого странно-чудовищного фонтана.

"Видимо, не судьбы, — осчастливила ее своим присутствием последняя мысль".

На улице хмурились осенние тучи, предвещая хороший ливень и как прекрасное добавление — грозу. Осень ещё не до конца вошла в свои законные права, поэтому деревья радовали своими зелёными кронами, а в море ещё могли резвиться дети. Хотя какое там море, скорее это можно было назвать миниатюрным океаном. Зеркалистое море. Не зеркальное, как поначалу его называют приезжие или плохо образованные иностранцы, а именно Зеркалистое. Если поспрашивать местных, то можно услышать об этом названии прекрасную легенду — естественно, о красивой и трагичной любви мужчины и женщины. Именно в честь этого моря город и получил свое название — Зерград. Очень красивый и уютный городок на юго-западе страны.

…Завернувшись в шаль, графиня Полар выбралась из кареты, опираясь на руку своего верного слуги. Перед началом бури она хотела успеть прогуляться по песчаному пляжу. Пляж был почти пуст. Все рыбаки давно покинули это место, ожидая сильной грозы, лишь кое-где мельтешили без страха продолжающие играть маленькие дети.

Графиню ничуть не смущало их присутствие, хотя она очень ценила одиночество. После смерти мужа она специально перебралась в Зерград, чтобы без помех, без надоедливого внимания и вежливо-равнодушного сочувствия погрузиться в собственные размышления и, возможно, вскоре последовать за ушедшим мужем. Детей у неё никогда не было, лишь дальние родственники и старые друзья-коллеги супруга. Конечно, летом в Зерграде становилось шумно, но с приходом осени все постепенно разъезжались по большим городам.

Ступив на влажный песок, старая графиня посмотрела на сгущающиеся тучи и глубоко вдохнула свежий морской воздух, в котором чувствовалось некое напряжение: ощущалось приближение бури. От созерцания накатывающих волн её оторвало более интересное зрелище. Кто-то купался в море, точнее, двое плыли к берегу. Внимательнее присмотревшись, графиня увидела, как девушка с восхитительными зелёными волосами вытащила на берег другого человека. Оставаясь всё ещё наполовину в воде, она принялась делать искусственное дыхание.

"Какой неожиданный и красивый цвет волос. — Подумала графиня. — Она достигла его с помощью магии или какого-нибудь редкого зелья?".

Графиня Полар уже хотела возвращаться обратно в карету, как вдруг заметила, что у той самой девушки с великолепными длинными волосами… был… хвост! Хвост? Один неосторожный поворот, и вот по набегающим волнам ударил зелёный хвост.

Русалка! Живая русалка.

Немного подумав, графиня решила подойти ближе. Не то чтобы она раньше не видала этих загадочных существ, их часто можно было наблюдать здесь по весне. Просто перед наступлением шторма они всегда прятались на дне моря, не рискуя всплывать на поверхность. А эта не только всплыла, но и, не побоявшись людей, подобралась к берегу и спасла незадачливую пловчиху.

Елиана Полар остановилась в нескольких метрах от русалки, наблюдая, как та возвращает к жизни бледную девочку. Наконец, удовлетворённая своей работой, зеленовласая морская жительница заметила нежданную наблюдательницу. Теперь-то уж точно можно было признать, что цвет волос у неё естественный. На миг русалочка вздрогнула, но, сообразив, что пожилая женщина не причинит вреда, посмотрела ей в глаза, будто ища в них ответ.

Графиня поняла смысл этого взгляда и незамедлительно кивнула. И этим движением головы она не только отвечала на все вопросы, но и обещала позаботиться о спасённой девочке. Увидев всё, что нужно, в этом человеческом жесте, морская обитательница отвернулась и тут же исчезла в морских волнах, вильнув на прощание чешуйчатым хвостом.

— Волдей, — позвала графиня слугу, разглядывая лежащую на песке девочку. Бледная, худая, каштановые волосы. Немного поношенная одежда из обычного материала, ни нашивок, ни гербов. Ничего особенного, заурядная деревенская девчонка. Но вот черты лица… Гордый, вдернутый носик, разрез глаз, скулы, лоб, всё это для знающего глаза явно указывало на принадлежность к какой-то высокородной семье. Не рождаются в типичных семьях дети с таким аристократическим набором черт во внешности.

Графиня никогда не жаловалась на плохую память, а эта спасённая русалкой девочка ей кого-то очень сильно напоминала. Может, чья-то внебрачная дочь?…

— Хозяйка! — вымолвил подбежавший слуга.

— Волдей, помоги девочке, отнеси её в карету. Мы возвращаемся в особняк. Ах, да: и пошли кого-нибудь за лекарем.

— Хозяйка, — потупился он. — А может, лучше того, чароплёта какого-нибудь иль колдуна?

— Волдей, — поучительно ответила графиня, направляясь к карете, — единственным стоящим внимания магом был мой благоверный муж, остальные либо шарлатаны, либо бездарные неучи.

Рассудок мелкими каплями начинал возвращаться в голову, приступая фиксировать происходящее вокруг. Сначала вернулись ощущения, и назвать их приятными можно было, только если вспомнить, что альтернативой являлась смерть. Тело было тяжёлым, словно налитое свинцом, а голова жутко болела и вообще отказывалась признавать себя полноценной частью общества живых. В горле чувствовалась какая-то сжатость, а на языке ощущался вкус горечи. Вкус… Добро пожаловать — ещё одно чувство. Что дальше? Запах. Пахло какими-то лекарствами и… да, точно, пахло ромашкой и мёдом.

"Неплохое начало, — подумала Рэн. — Похоже я ещё жива, возможно, даже надолго".

Первые три чувства есть; что там дальше по списку?

— … будет в порядке, — утверждал чей-то мужской голос. — Кризиса нет. Лёгкая простуда, но если принимать то, что я прописал, она быстро пойдет на поправку.

"Лёгкая простуда? Да у меня ощущение, что я при смерти!" — мысленно возмутилась Рэн.

— Благодарю вас, — ответил женский, бархатистый голос.

"Ну, — поинтересовалась Рэн, — рискнем проверить пятое чувство — зрение? Или все-таки не стоит?"

Осторожно открыв глаза, девушка слегка растерялась. Ведь первое, что она увидела, был белый цвет.

Потолок

Уже прогресс. А если попробовать повернуть голову?

Затекшие мышцы тут же подали протест, а из горла вырвался сдавленный хрип, что и привлекло к ней внимание.

— Доброе утро, дорогая, — поприветствовал её тот же женский голос.

— Доброе, кажется, — прохрипела больная.

— Нет, лучше не разговаривай. Доктор прописал тебе покой.

— Покой? Какой сегодня день? Мне нужно домой. Там сестра…

— Т-сс…

Далее женщина влила ей в рот горячую жидкость, которая тут же растеклась жидким огнем по её ослабленному организму. Тело сразу же потребовало отдыха, а глаза, невзирая на протесты хозяйки, стали закрываться. Не теряя ни секунды, Рэн охватил и быстро укачал в своих объятьях глубокий, крепкий сон.

— Так значит, я в Зерграде, — уточнила Рэн, дуя на благоухающий горячий травяной чай.

Пожилая женщин — хозяйка дома, приютившая её — кивнула и ту же изложила девушке чудесную историю её спасения. Рэн сделала глоток горячей жидкости, приятно согревающей горло.

— Дорогая, — обратилась к ней графиня, — быть может, удовлетворишь любопытство старой женщины и расскажешь о себе?

Девушка немного поёжилась. Сейчас её мысли были далеко от уютной комнатки, где она вела беседу. Зерград и маленькую, заброшенную деревушку, рядом с которой проживала Рэн, разделяли сотни, тысячи километров, и всё же это лучше, чем оказаться в другой стране.

Но почему у неё так ломает всё тело и по-прежнему болит горло? Она всё-таки теневой волк, а значит, по определению не должна болеть. Может, это из-за того, что она таким странным способом покинула Закатный Город — сразу, со второго уровня? Если честно, то раньше ей даже в голову не приходило, что есть такие Точки Соприкосновения.

— Дорогая, с тобой всё в порядке? — вырвал из задумчивости голос Елианы Полар.

— Простите, я немного задумалась, — попыталась улыбнуться девушка. — А насчёт вашего вопроса… Вы очень милая женщина, и я не хотела бы портить с вами отношение, придумывая замысловатую ложь. Я не могу поведать правды, но не беспокойтесь, я не какая-нибудь сбежавшая преступница или еще что-нибудь такое, просто так вышло.

— Ценю, — согласилась женщина. — Вы в своем праве. А мне не стоит забивать себе голову под старость лет всякими тайнами.

Рэн опустила голову над кружкой, рассматривая, как плавают чаинки, создавая замысловатые узоры. Она сидела в мансарде за ажурным столиком из тёмного дерева, напротив находилась графиня Полар. Вся комната была украшена разнообразными цветами и растениями — небольшой такой зелёный уголок. Огромное окно как раз выходило на море, так что отсюда можно было спокойно любоваться маленьким разыгравшимся штормом.

— Какой сегодня день? — спохватилась девушка, удобнее устраиваясь в кресле и поправляя плед.

— Семнадцатый день второго месяца осени, — дружелюбно ответила хозяйка дома, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

— Что?! Семнадцатое? Это ж сколько я тут… там… — Мгновение Рэн молчала, потрясенная расчётами, но потом быстро успокоилась, решив уточнить одну догадку. — Семнадцатое, вы имеете в виду обычные дни, не лунные?

Графиня кивнула.

— Это хорошо, значит, сегодня… где-то… пятый лунный день, а вот это уже плохо, — заключила она.

Шёл шестой лунный день, а на улице продолжала буйствовать гроза. Деревья качались из стороны в сторону, угрожая в любой момент оторваться от земли вместе с корнями. Некоторый хлипкие постройки давно разворотило и унесло в море, на котором творился полнейший хаос. Волны, словно сумасшедшие, обрушивались на скалы с новой силой, будто бы старались разбить их на тысячи крохотных осколков. Местные жители уже привыкли к подобным выходкам природы и лишь покрепче запирали ставни, стараясь пореже выбираться из домов.

По одной из центральных улиц, стараясь держаться поближе к домам, шла девушка, плотно закутавшаяся в серый плащ. Многие бы удивились, узнав, куда она направляется в столь поздний час. Ведь её целью было одно заброшенное кладбище. Зачем девушка туда шла? Нет, не для того, что бы навестить кого-то из своих упокоенных родственников. Просто ей нужно было срочно передать одно послание.

Вчера Рэн решила вернуться в свой домик, и для быстрого путешествия нужно было найти Точки Соприкосновение. Она не смогла. Как ни взывала она к Силе, как не концентрировала внутреннюю энергию, не пыталась дотянуться до тёмной частички своей души — бесполезно. Мало того, сосредоточившись, она не сумела почувствовать ни одного человека, использующего Изначальную Силу в запретные дни! Такого никогда с ней не случалось. Ведь Тьме внутри неё абсолютно безразлично расстояние, разделяющее её и потенциальную жертву. Не может же быть такого, что в один день вдруг умерли все нарушители!

В тот же день от хозяйки особняка, где её приводили в чувство, поступило предложение о работе в качестве личной помощницы. Поскольку Рэн уже давно думала перебраться из глуши куда-нибудь поближе к столице и в более мягкий климат, она с радостью согласилась (учитывая, что, без возможности использовать Точки Соприкосновения, ей требовалось место для ночлега).

Благо, в доме, куда она устроилась на работу, ранее проживал практикующий маг, и в голубятне удалось найти серебристых голубков. От обычных почтовых голубей они отличались белой окраской и серебряным оперением, откуда и получили своё название. Эти птички обладали некими волшебными свойствами. Во-первых, отправитель должен был иметь магические зачатки Силы. Во-вторых, чтобы отправить послание, ему нужно было сплести из «нитей» образ получателя и приблизительное его место нахождения. В-третьих, чётко продиктовать послание голубю. Прелесть таких переносчиков информации, несомненно, заключалось в том, что сообщение мог получить только адресат. Тем более, что подобное "устное письмо" доставлялась впятеро быстрее, чем обычными голубями.

Такой магической почтой Рэн отправила послание сестре — о том, что с ней всё в порядке, но, по некоторым причинам, она не может вернуться. Предложила встретиться позже в столице и просила не беспокоиться насчет амулета с её душой. О себе и сделке в Закатном Городе Рэн решила умолчать до поры до времени. Она не знала, как рассказать сестре о своей тайне, чтоб та смогла понять. Любое небрежное слово в рассказе — и Рэн могла навеки потерять вновь обретенную родственницу. Что поделать, мало кто захочет дружить с монстром, а что уж говорить о родстве.

Кладбище было ограждено высоким забором с острыми зубчиками наверху. Скрипнув проржавелой калиткой, Рэн поспешила пройти за ограждение. На самом деле она не совсем была уверена в правильности своих выводов, но действовать надо было срочно. Если в ближайшее время ей не удастся попасть в свой дом и забрать из тайника амулет с душой какой-нибудь колдуньи, то сделка сорвётся, и ещё неизвестно, какие могут быть последствия. Нарушив данную клятву тому существу, Рэн могла очень жестоко за это поплатиться. Продавец, конечно, не стал бы ей мстить, но вот Закатный Город на такое был способен.

На потемневшем небе сверкнула ярко-белая молния, разрывая плотные цепи куч на сотни тысяч осколков и освещая россыпь памятников и могильных плит. На одной из них восседала бледная женщина, которую по неосмотрительности можно было принять за очень искусный монумент в память погибшим. Рэн даже сначала приняла ее за Айлэнэй: уж очень похожи. Но тут же отбросила это предположение.

Эта женщина тоже была единорогом, и её присутствие в данный час и в таком месте для Рэн не было чем-то экстраординарным. За время знакомства со своей однорогой подругой девушка смогла неплохо изучить не только её привычки, но и особенности поведения её сородичей. Одним из излюбленных занятий и развлечений являлось ночное посещение кладбищ, не проклятых — это удел вурдалаков, а заброшенных. Обычно они всю ночь возлежат на одном из надгробий и гадают на цветках, нежась под серебристым цветом луны. Однажды Рэн поинтересовалась: а какой в этом смысл? В ответ подруга резонно заметила:

— Мне известно, что люди тоже много времени любят проводить под солнцем, а какой в этом смысл?

— Мы добиваемся загара — более смуглого цвета кожи, — не согласилась Рэн. — У нас это считается красивым.

— И мы тоже, — тихо, таинственным шепотом ответила единорог, словно открывала страшную тайну. — Думаешь, такой восхитительный оттенок "снежной бури" можно получить от рождения?

Тогда Рэн просто пожала плечами, ей и в голову раньше не приходило задумываться о таких вещах. Вот и сейчас она могла лишь наблюдать, как бледнокожая девушка-единорог, изогнув шею, наслаждается каплями дождя, нисколько не боясь промокнуть, или простудиться.

… Естественно, это существо давно заметило приближение Рэн, но не сделало ни малейшей попытки скрыться. Хотя всем известно, с какой враждебностью такие существа относятся к людям и так умело прячутся от этих варваров, что большинство стало считать единорогов вымершим или исчезающим видом.

Считается, что только чистые девы могут к ним приблизиться. Этот слух тоже ложь. Просто единороги умеют понимать, с какой целью их ищет тот или иной человек. Так вот Рэн искала её, чтобы просить о помощи.

— Добрый вечер, — поприветствовала Рэн, ёжась под порывами ветра и увиливающим свой темп дождем.

— И вправду — добрый, — ответила женщина, спрыгнув с надгробия, с грацией и изяществом породистого и своенравного жеребца.

— Меня зовут Рэн, — представилась она. Ожидать, что единорог представится в ответ, не было смысла, единороги вообще открывают свои имена далеко не всем. В число доверенных лиц входят все сородичи, некоторые магические существа и уж совсем в редких и исключительных случаях — люди. — Мне очень-очень нужна ваша помощь.

Женщина чуть склонила голову, призывая Рэн продолжить.

— Я попала в беду, мне нужно, чтобы вы доставили моё сообщение по нужному адресу, так как это только в ваших силах. Окажите мне эту услугу.

— Сообщение? — Единорог была явно удивлена. — И как вы себе это представляете? Да и кому? И с чего ты решила, что я стану помогать?

— Айлэнэй. Если не хотите помогать мне, то вряд ли сможете отказать в помощи ей. Я знаю, у вас принято помогать друг другу, — Рэн вытащила из складок одежды свернутый пергамент и протянула его единорогу.

— Даже так, — женщина осторожно приняла послание, немного повертев его в руках. — Это, конечно, меняет дело.

— Большое вам спасибо. Даже не знаю, чем вас отблагодарить.

— Иди домой, девочка. В последнее время здесь стало опасно ходить по ночам.

ГЛАВА 5

По длинному коридору, ведущему к одному из кабинетов Службы Безопасности, раздавались уверенные шаги. Затормозив у одного из поворотов, человек свернул за угол и, немного поколебавшись, постучал в одну из дверей, ничем не отличающуюся от других. Не дожидаясь предложения войти, маг приоткрыл ее и скользнул внутрь.

Сидящий за столом мужчина с уже давно прорезавшейся сединой на голове, ожидал появления Дэшэролла, поэтому нисколько не удивился, а наоборот улыбнулся гостю.

— Добрый день, начальник, — первым поздоровался светловолосый юноша, присаживаясь напротив.

— Здравствуй, Дэшэролл, — поприветствовал тот. — Не желаешь вина?

Вопрос был риторическим, поскольку заместитель главы Службы Безопасности и по совместительству начальник отдела по Борьбе с Запрещённой Магией вытащил откуда-то два бокала и разлил в него вино из красивой бутылки, достав ту из ящика стола.

— Благодарю.

— Дэшэролл, мальчик мой, оставим все эти любезности. Расскажи лучше, как прошла операция.

Маг еле удержался, чтобы сдержать усмешку, когда Эрик Лоун назвал его «мальчиком». Но всё же промолчал. Во-первых, потому что начальник был старше его в два-три раза, а может даже и в четыре. Определить его точный возраст было невозможно. Он входил в категорию людей, которым можно с одинаковым успехом дать как сорок, так и семьдесят лет. Поскольку первая причина не была достаточно веской, в запасе имелась вторая. Эрик Лоун входил в очень краткий список людей, которых Дэшэролл уважал (ну, по крайней мере не испытывал к ним презрения). Как ни странно, но была и ещё одна причина — третья. Так как несколько лет назад почивший отец мало уделял младшему сыну внимания, всецело посвящая себя старшему отпрыску и нескончаемому списку любовниц, Дэшэроллу пришлось искать себе другой пример для подражания. И так уж вышло, что Эрик Лоун подходил для этой роли по большинству качеств, которые юный маг хотел бы видеть в своем кумире. Не имея своих детей, заместитель главы Службы Безопасности с удовольствием согласился помогать юноше. Таким образом, Лоун стал ему если не отцом, то уж наставником точно.

— Доклад у вас на столе, — кивнул маг на одну из папок, лежащую поверх кипы других бумаг.

— Знаю-знаю, — вяло отмахнулся Лоун. — Читал я эту писанину. Вон у меня её сколько, — продемонстрировал он листы с отчетами. — Меня интересует твоё личное мнение.

— Темнят они что-то с этим артефактом, — честно признался маг, взяв в руки бокал вина. — Столько лет хранили и всячески оберегали древнюю реликвию, отказывая нашим специалистам в исследовании этого предмета, а тут вдруг раз — и решили отдать в наши руки. Определённо здесь что-то не так. Да и цену затребовали слишком низкую.

— Ну не скажи. Кольцо Войра это…

— … всего лишь слабая отговорка, — ничуть не стесняясь, перебил начальника Дэшэролл, делая глоток хорошего вина. Другого Лоун у себя просто не держал. — Нет, это конечно сильный артефакт, но составить конкуренцию тиаре "ледяного ветра"{Тиара "ледяного ветра", по легенде, принадлежала королеве Т'хиаль из правящего в то время Дома Зимней Бури.} не сможет.

— Думаешь, я сам не понимаю? Но поди разбери, какую игру ведут эти перворожденные интриганы…

Ещё одна черта характера начальника — он по какой-то причине недолюбливал эльфов. Дэшэролл тоже не питал к ним особой приязни, но у его наставника, похоже, были к ним личные счеты.

— …а что там наш посол? Госпожа Мариоль из правящего Дома Летнего Дождя{Все эльфы принадлежат к одному из четырёх Великих Домов: Летнего Дождя, Осеннего Ветра, Зимней Бури и Весенней Грозы. Раз в тысячу лет в день Тёмного Солнца устраиваются испытания, по пришествию которых участники имеют право побороться за присвоение своему Дому звания — правящего.}, - продолжал заместитель главы Службы Безопасности.

— Ей ничего неизвестно. Она в таком же неведенье, как и мы, правда, пытается не подавать виду.

Маг замолчал. По существу ему больше нечего было сказать. Одни лишь догадки и предположения, которые уже давно пришли в голову начальнику.

Лоун покрутил в руках папку с докладом Дэшэролла и засунул в один из бездонных ящиков своего стола.

Маг поставил бокал, ожидая нового поручения. В том, что таковое последует, он не сомневался. Официально Дэшэролл не входил в состав Службы Безопасности, хотя частенько помогал Лоуну в делах, где требовались люди, не засвеченные работой в органах. Например, как в недавнем задании с артефактом. Хоть их и обнаружили, но, по крайней мере, реликвия была доставлена в целости и сохранности.

Правильно истолковав молчание своего преемника, Эрик Лоун решил перейти к волнующему его вопросу:

— Нам нужен специалист по работе с эльфийскими артефактами.

— Я так понимаю, вы имеете в виду кого-то конкретного? Надеюсь, вы не собираетесь пригласить эксперта из эльфов?

— О, нет, — улыбнулся мужчина. — За подобное предложение эти остроухие ребята могут объявить нам войну. Нет, я знаю эксперта из числа людей. Тебе будет полезно с ним пообщаться.

— Я его знаю?

— Конечно, он принадлежит к очень знатному роду. Так что не сомневаюсь, что ты имел честь лицезреть этого господина при дворе. — Заметив, что Дэшэролл неприязненно сморщился, Эрик Лоун снова улыбнулся. — Томар Молтинайт. Сейчас он с семьёй находится в своем поместье на берегу Зеркалистого моря. В Зерграде.

— Обучаясь в КАМе,{КАМ, сокращенно от Королевской Академии Магии. Кроме этого учреждения есть ещё одно престижное заведение — МУВ (Международный Университет Волшебства) находящийся в Сельвестре. Также можно пройти обучение в менее популярных, но более доступных местах. Филиалы ШОЧ (Школа Основ Чародейства) находятся почти в каждом крупном городе любого государства.} я был знаком с Крэшлвейнсом из семьи Молтинайт.

— Верно, это его сын. Кстати, Томар уже прислал ответ на моё письмо и готов с радостью принять тебя в своём доме.

— Он так легко и быстро согласился сотрудничать? — Искренне удивился маг. — Обычно такие люди, как Молтинайт… а, понял, у него к вам какой-то должок?

— Было одно дело, — вяло отозвался Лоун, не желая вдаваться в подробности. — В общем, хватит о глупостях. Вот тебе документы, — он вытащил пару листочков из груды бумаг и протянул Дэшэроллу. — Здесь вся информация. Всё, что понадобится, возьмёшь у секретаря в шестом кабинете. И не забудь прихватить с собой тиару.

Парень мельком пробежался по исчерченным буквами листочкам и, попрощавшись, вышел из комнаты.

— Да, кстати, — кинул ему вдогонку начальник, — будь с ним повежливее. Где я потом ещё одного такого эксперта, как он, найду?

Что ж, похоже, его ожидало новое и не менее интересное путешествие, если, конечно, погода не испортится. Тогда уж лучше использовать телепортационный зал{Телепортационный зал имеется в каждом городе. Подобным способом путешествия пользуются довольно редко и не только из-за дороговизны: перемещаемому человеку по пришествию требуется несколько дней, чтобы после этого восстановиться.

Причем, чем старше человек, тем сложнее он переносит телепортацию. Дети же практически не страдают.

Магам несколько проще. Вместо недомогания, которое испытывают остальные, их способности в магии несколько ослаблены, даже, в редких случаях, способности могут исчезнуть на некоторое время.}.

"Сглазил" — промелькнуло в голове у мага, когда он остановился перед выходом на улицу. Шёл дождь. А точнее, целый ливень. Как же не вовремя!… Теперь вот придется тащиться во дворец и подавать заявление на перемещение. Впрочем, подобная рутина — это получше, чем промокнуть. В другой раз Дэшэролл не побрезговал бы путешествием в пять дней под осенним дождем с перспективой подхватить простуду и омерзительное расположение духа. Но, памятуя о своём отвратительнейшем характере, маг уже примерно представлял, какое у него будет настроение по пришествии в пункт назначения. Обычно в таком состоянии его язвительность зашкаливала до непомерных высот. А Лоун настоятельно просил быть вежливым.

Остановив одного из слуг, Дэшэролл попросил срочно передать Шану, чтобы тот собрал кое-какие вещи и тут же отнёс их в телепортационный зал.

Сосредоточившись на наблюдении за тем, как блестящие капли воды оседают на каменных дорогах, маг не заметил, когда это к нему бесшумно подобралась эльфийка. Её неожиданные слова вывели его из задумчивости:

— Любите дождь?

Похоже, у остроухой представительницы своего рода вошло в привычку заставать его в раздумье.

Развернувшись к ней лицом, маг отметил, что эльфийка слегка сменила свой гардероб. Больше не обременяя своё тело тёмным бесформенным плащом, она облачилась в платье из светло-голубого эльфийского шёлка. Одежда идеально гармонировала с её глазами, выгодно подчеркивая фигуру. Впрочем, зачем кривить душой. Вы нигде не встретите некрасивого эльфа. Таких просто не существует в природе. И этот факт они стремятся подтверждать каждый раз при встрече с людьми, тем самым указывая на ещё один пункт различия между их расами.

— Добрый день, уважаемая Мариоль, чем обязан?

Когда маг так ловко надевал маску (по крайней мере, эльфийка искренне надеялась, что это всего лишь искусная маска) официоза и холодного безразличия, она его просто ненавидела. И это была ещё одна причина, выводившая её из себя. Ибо такие жалкие создания, как люди, не имели права вызывать у представителей её расы ничего большего, чем холодное презрение или безразличие!

— Хотела уведомить вас, Дэшэролл, что к господину Молтинайту отправляюсь вместе с вами, — без тени эмоций ответила она, внимательно следя за реакцией, проистекающей из глубины души мага.

— Простите? — Немного удивлённо спросил он.

За этим коротким словом прятался хорошо скрываемый шок. На секунду Дэшэролл даже понадеялся, что у него не всё в порядке со слухом, но протянутый ему конверт с печатью Лоуна быстро разрушил и без того хрупкие надежды. Мгновенно вытащив письмо, он чуть ли не с ужасом уставился на послание от своего наставника. Кто-кто, а уж заместитель главы Службы Безопасности Эрик Лоун мог довести кого угодно до… чего угодно.

И вот что гласили строчки на белом листе бумаги:

Дэшэролл, очень сожалею, но из-за сложившихся обстоятельств я был вынужден дать тебе напарника в лице нашей общей знакомой. Буквально сразу же после твоего ухода госпожа Мариоль изъявила желание лично удостовериться в эрудиции и компетенции Томара Молтинайта. У меня просто не оставалось выбора, впрочем, у тебя его тоже нет.

Спешу в который раз напомнить тебе, что на данный момент Амфия находится в дружелюбных отношениях с Четырьмя Домами и, как мне кажется, эти отношения таковыми и должны остаться. Буду очень признателен, если ты на время операции хотя бы постараешься не довести и так напряжённую ситуацию с эльфами до войны. Под сими словами подразумевается, что я всё-таки надеюсь получить госпожу посла в целости и сохранности хотя бы физически… Психически не прошу, так как вытравить из тебя сарказм и ехидные шуточки так же невозможно, как и наладить мирное общение между учениками КАМа и МУВа. Но всё же, после того, как ты вернулся из предыдущего путешествия, и госпожа Мариоль не подала каких- либо жалоб на твою персону, могу предположить, что чудеса всё же существуют, или ты (в данную версию верю больше) заколдовал нашу иностранную гостью каким-то неизвестным доселе заклятьем. Поскольку не вижу иной причины, по которой эльфийка не имела претензий к проделанной тобою работе.

Желаю удачи в вашем задании.

Официальная версия. Ты, как лучший ученик КАМа, сопровождаешь сиятельную Мариоль на встречу с господином Молтинайтом. Для обмена опытом в некоторых аспектах по поводу древних артефактов.

Эрик ЛОУН

Вот это услужил, так услужил! Мог бы и раньше предупредить. Дэшэролл готов был поставить что угодно на то, что начальник прекрасно знал о предстоящей просьбе эльфийки. С другой стороны, маг мог и сам предположить, что эльфы так просто не отдадут на растерзание свою реликвию, но всё-таки… Да ещё эти намеки… Можно подумать, он будет специально провоцировать эльфийку на конфликты. Ох, опять эта возня с формальностями. А теперь ещё придется следить за собственными словами, дабы ненароком не оскорбить чувства важной гостьи.

— Сколько вам нужно времени, чтобы собраться, многоуважаемая Мариоль? — Осведомился маг.

— Я уже приказала своей служанке упаковать нужные мне вещи и перенести их в телепортационный зал. Так что можем отправляться сразу туда, если у вас, конечно, не предвидится каких-либо более важных или срочных дел.

— Блистательнейшая Мариоль, как вам могло прийти в голову, что у меня есть какие-то занятия более интересные и важные, чем времяпрепровождение вместе со столь великолепной особой, как вы? — Извернулся маг. — Для меня великая честь служить вам, драгоценная Мариоль. Не будете ли вы столь благосклонны к моей персоне, дабы позволить препроводить вас в телепортационный зал? — Ехидно закончил он.

"Сама напросилась, — всплыло в голове у эльфийки".

Мариоль пренебрежительно кивнула.

Что с него взять — человек. И придраться не к чему. Только вот в словах мага, как всегда, не проскользнуло ни капли уважения. А ведь мог хотя бы обратить внимание на её новое платье!… Теперь, когда ей удалось добраться до своих нарядов и косметики, она и вправду выглядела великолепно. Но не стоит забывать, что эти варвары не могут оценить настоящую красоту — по причине своего скудоумия и урезанного мировоззрения.

Карета остановилась у особняка, на воротах которого красовалась, витиеватая буква "М".

— Приехали, — сообщил кучер, открывая дверцу.

Из кареты выбрался высокий парень с платиновыми волосами и подал руку очаровательной женщине, помогая ей выбраться. Ворота сразу же отворились, и им навстречу вышли несколько слуг. Похоже, их тут ждали.

Поблагодарив кучера и кинув ему пару монет, парень отдал слугам распоряжение насчет вещей, из которых большая часть принадлежала эльфийке, появление которой было встречено восхищёнными вздохами.

Находясь в последнее время только в обществе мага, Мариоль почти отвыкла от подобного эффекта, который она производила на людей. Её несколько снизившаяся самооценка тут же вернулась на прежнюю отметку. Победно улыбнувшись, эльфийка с непроницаемым лицом направилась в дом.

Холодная и высокомерная.

Другого люди и не заслуживают!

А этот чертов маг ещё ответит за то, что она — эльфийка из правящего Дома Летнего Дождя (о, ужас!) чуть не усомнилась в собственном превосходстве!

— А что, у людей не принято, чтобы гостей встречал хозяин? — Поинтересовалась Мариоль, брезгливо разглядывая обстановку.

Всё здесь было каким-то грубым и неаккуратным. Не то, что у неё на родине. Вот там действительно всё всегда выглядит превосходно. А тут… какая-то жалкая и безвкусная пародия.

Услышав вопрос важной гостьи, экономка рассыпалась в извинениях. Оказывается, хозяин не ожидал их так рано и прибудет только к двадцатому числу, как раз ко дню рождению своего сына.

— Но ваши комнаты уже готовы, — попыталась как-то сгладить малоприятность выданной информации экономка.

— Да, конечно, это всё меняет, — язвительно отозвался маг.

Что-что, а оставаться с эльфийкой на столь длительное время у него не было ни малейшего желания.

— И сколько же парню исполняется лет? — вдруг поинтересовался Дэшэролл у испуганной экономки.

— Девятнадцать, — хрипло отозвалась та, не зная, чего можно ожидать от мага. Её с детства учили, что от колдунов ничего хорошего ждать не стоит, а вот плохого — сколько угодно.

— Значит, совершеннолетие{Совершеннолетием в Амфии считается девятнадцать лет.}, - маг не смог подавить усмешку, явно направленную эльфийке. — Не стоит винить Томара Молтинайта за то, что он не смог побороть искушение таким интересным образом заманить прекрасную эльфийку на день рождения своего сына. Вы ведь простите, почтенная Мариоль, нашего эксперта за то, что он поддался этой слабости? Что поделаешь, он же всего лишь слабый, безвольный человек.

Похоже, маг откровенно веселился над сложившейся ситуацией. Мариоль однозначно не разделяла его настроения. И пробормотав "Проводите меня в мою комнату", тут же удалилась, продолжая злиться. На себя. За то, что не смогла разгадать подтекст, скрывающийся за приглашением в это поместье. На Эрика Лоуна — за то, что тот отправил их именно к этому эксперту. На самого господина Молтинайта за его хитрые манипуляции. А также на Дэшэролла за… за… ну за то, что он вообще имел совесть появиться на этом свете.

К вечеру разыгралась нешуточная гроза.

Эльфийка так и не вышла из своей комнаты и даже отказалась от ужина, заявив, что у неё нет аппетита. Маг же всё время провел в домашней библиотеке господина Молтинайта, изучая что-то в книгах.

На завтрак Мариоль спускалась в ужасном расположении духа. Ей не нравилось в этом доме исключительно всё. Несмотря на столь короткий срок её пребывания здесь, эльфийке порядком надоели восхищённые взгляды снующей по дому прислуги. За вчерашний вечер к ней в комнату заходили уже семь раз, интересуясь: "Не изволит ли чего почтенная госпожа?". Если б Мариоль с детства не приучили, как правильно нужно держаться с людьми, она бы давно уже накричала на досаждающих ей служанок. А так эльфийка в ответ ограничивалась лишь высокомерным взглядом.

"А что тут ещё сделаешь? Это же люди. Варварское воспитание, ужасающие манеры, поразительная бестактность и необразованность. А знания о магии практически равны нулю. Какие-то дурацкие суеверия. Если с человеком происходит что-то непонятное, они тут же начинают бояться всего на свете и списывать свой страх на выдуманного монстра. Вот, к примеру, хоть теневой волк, о котором поведал Дэшэролл. Это ж надо выдумать такое? Что бы теневой волк, да занимался такими вещами!"

В таких размышлениях эльфийка прошествовала в холл, где её взгляд натолкнулся на Дэшэролла, спешно удаляющегося в сторону двери.

— Что, и даже не пожелаете доброго утра? Вы так куда-то торопитесь? — Оскорблено спросила она. — Где же ваши светские манеры? Решили оставить гостью одну?

Поняв, что от эльфийки ему уже не удастся скрыться, маг подавил в себе желание разочарованно вздохнуть, и, резко сменив направление, подошёл к ней.

— Доброго утра вам, несравненная Мариоль. Как спалось?

Но эльфийка не позволила сбить себя с толку.

— Прекрасно, — ответила она так ядовито, что у мага не возникло сомнения, правильно ли он истолковал смысл этого слова. — Так куда же вы торопитесь, Дэшэролл?

— В городскую библиотеку.

— Неужели этой вам оказалось мало?

— В этой нет интересующих меня сведений.

— А именно? — Не сдавалась Мариоль.

— Сомневаюсь, что вам будет интересно об этом узнать.

— Постараюсь не заскучать!

Мгновение поколебавшись, светловолосый маг решил, что проще ответить, чем продолжать этот странный словесный поединок:

— Я не хотел зря терять время, дожидаясь Томара Молтинайта, и решил сам поискать информацию о тиаре. В Зерграде проживает вдова одного из сильнейших магов Амфии, который специализировался на эльфийских артефактах. Граф Артур Полар, если это имя вам о чём-нибудь говорит. Так вот, насколько мне известно, все его изыскания переданы в городскую библиотеку. Я надеялся найти там полезные материалы.

— В библиотеке, открытой для посещения любого человека? — Недоверчиво изогнула бровь эльфийка.

— Почему нет? Вы же не торопитесь поделиться информацией.

Они встретились взглядами.

— Удачного вам дня, — равнодушно пожелал маг, тем самым подводя итог их беседе.

— Подождите, — остановила его эльфийка. — Я с вами.

… Здание было освещено только волшебным огнем, пылающим в подсвечниках. Как объяснил маг, подобные меры были приняты, чтобы кто-нибудь случайно не сжёг библиотеку. Пламя в канделябрах давало только свет и никоим образом не могло повредить книгам.

В помещении чувствовалась затхлость. Пыльные книги на стеллажах не добавляли этому месту особой привлекательности. А мышь, восседающая на столе и упорно грызущая одну из забытых книг, и вовсе повергала в шок.

Именно такую картину застала эльфийка, когда странного вида мужичок препроводил её вместе с магом в нужный отдел, на третий этаж.

— И вот здесь люди хранят информацию об эльфийских артефактах? — Безжизненно спросила Мариоль, искоса поглядывая на мышку.

Одновременно женщина пыталась представить, поверят ли в подобное на собрании Четырёх Домов, когда она предоставит отчёт о посещении территории людей. Мысленно вообразив недоверчивые взгляды своих соотечественников, она пришла к выводу, что эти сведенья вносить в доклад не будет, дабы присутствующие не усомнились в её умственных способностях. Где это видано, деньги и магия на волшебный огонь — есть, а на то, чтобы выпроводить противных серых грызунов — нет?

— Присаживайтесь, — маг пододвинул стул. — Я пройдусь по отделам.

Эльфийка взглянула на предложенный стул и решила, что лучше уж она постоит, тем более что крыса, отвратительно шевеля своими усами, стала посматривать на неё хищным взглядом.

Тем временем Дэшэролл уже исчез за одной из полок и стал рассматривать заинтересовавшие его книги. Почти все были в кожаных переплётах со стёртыми у половины из них названиями. Попадались и свитки с разными наблюдениями. Вот один такой и заинтересовал светловолосого парня.

— Теневой волк, — вслух прочел он. — Реальность или миф?

Магу почудилось, что рядом кто-то вздохнул. Быстро сформировав «паутинку», он кинул её в ту сторону, откуда доносился звук. Заклинание вернулось, сообщив, что в том направлении на расстоянии пяти метров людей нет.

Посетовав на разыгравшееся воображение, Дэшэролл направился в своих поисках дальше, выискивая сведенья о тиаре "ледяного ветра", которая на данный момент болталась у него в мешочке за поясом. Не мог же он её, в самом деле, оставить в поместье Молтинайта.

Вдруг неподалёку раздался женский вскрик.

— Мариоль?… - Пришло ему в голову.

Не медля ни секунды, он ринулся в том направлении, по пути плетя атакующие проклятье. Просто так эльфийка не стала бы поднимать шум.

О боги!…

Эльфийка стояла между стеллажами, и с обеих сторон ей преграждали путь. Два вооруженных человека медленно подходили к ней, не давая возможности никуда сбежать.

Не желая даже поинтересоваться, что именно этим людям от неё понадобилось, маг запустил в дальнего от себя противника готовящуюся формулу. Не ожидавший нападения мужчина отлетел от эльфийки на несколько метров, ударившись о стол.

Мариоль хотела броситься к магу, но их всё еще разделял второй нападавший. В этот миг вооруженный мечом мужчина уже поворачивался к Дэшэроллу, дабы устранить не вовремя появившуюся помеху.

— Мариоль! — Крикнул ей маг, стараясь увернуться от очередного удара наёмника. В ближнем бою очень сложно использовать магию, тем более что совсем нет времени на его плетение. — Ну что же вы стоите? Уходите скорее отсюда.

Эльфийке было досадно, что она в данный момент ничем не может ему помочь. Как она уже убедилась, её магия оказалась бессильна! Но нельзя же оставлять его одного безоружным, ведь другой нападавший уже начал постепенно подниматься. А у Дэшэролла и оружия-то с собой не было, кроме кинжала. Он так же, как и она, надеялся только на магию.

— Да бегите же вы, Мариоль! — Ещё раз крикнул маг.

На секунду отвлекшись, он пропустил удар, и лезвие меча скользнуло по его руке. Чуть отшатнувшись, Дэшэролл пригнулся, доставая здоровой рукой из сапога кинжал. Молниеносное движение — и остриё оружия тут же полоснуло противника по ноге.

Места для маневра магу было катастрофически мало. От шкафов с книгами он хоть отдалился, но зато загнал в угол самого себя. Отступать было некуда, разве что к перилам. Только вот при неудачном движении можно было легко перегнуться через них и свалиться на пол с третьего этажа…

Просчитав в уме все варианты, маг отпрыгнул к лестнице. Приземлившись на колени и тем самым выиграв время, сплёл несколько нитей Силы.

…Чёрная вспышка — заклинание тут же рвануло вперёд, ослепив человека и временно лишив его способностей двигаться.

Поднявшись на ноги, Дэшэролл спрятал кинжал за пояс и поднял меч нападавшего человека.

— Опустите оружие, господин маг, — услышал он сиплый голос за спиной.

Между стеллажами стоял высокий человек, закутанный в чёрный плащ, надежно скрывающий его лицо. Одной рукой он прижимал к себе эльфийку, а другой держал у её горла нож.

"Откуда ж он взялся? — Безрадостно подумал маг, откидывая меч в сторону".

— Сделайте же ответную услугу, — спокойно обратился он к незнакомцу. — Отпустите мою… коллегу.

— С радостью, — ответил мужчина, спрятанный под плащом. — Как только вы отдадите мне артефакт. Насколько я смог убедиться, у госпожи посла его нет.

Мариоль фыркнула и постаралась вырваться. Но попытка не увенчалась успехом.

— Не дёргайся, — пригрозил ей мужчина. — А вам, господин маг, советую прекратить формировать проклятье. Иначе ваша подружка может пострадать.

При слове «подружка» эльфийка снова фыркнула.

Маг же, пойманный на попытке сплести заклинание, не обратил внимания на реакцию Мариоль. Впрочем, от магии вышло бы мало толку. Его Сила была практически на исходе, истощённая недавней телепортацией.

Неосознанно потянувшись к мешочку с тиарой, он вдруг понял, что его нет на месте. Похоже, он обронил его у лестницы, ведущей на первый этаж.

— Боюсь, я не в состоянии выполнить ваше условие, — ответил маг, пытаясь придумать, как же выкрутиться из этой ситуации. Он уже стал ощущать, как болит рана на руке, из которой медленно стекает кровь, впитываясь в рукав.

— Неужели вам не дорога её жизнь? — Удивился человек в плаще, чуть надавив лезвием на шею посла.

К чести эльфийки, она не произнесла ни звука, указывающего на то, что ей больно.

— Зачем вам тиара? — задал встречный вопрос маг.

Он прекрасно понимал, что человек, ранивший его, скоро придет в себя и вполне вероятно заметит мешочек, лежащий у лестницы. Вот тогда у него с эльфийкой не останется ни одного шанса на спасение.

— Не стоит тянуть время. На помощь вам всё равно никто не придёт, — не совсем правильно истолковал его вопрос мужчина.

Воцарившееся напряжение, казалось, можно было резать ножом.

Вдруг книжная полка пошатнулась и стала клониться в его сторону. Эльфийка, быстро сообразившая, что происходит, резко дёрнулась

и, сильно укусив руку незнакомца, вывернулась из его «объятий». Проделав это с нечеловеческой ловкостью и быстротой, она бросилась к магу. Раздался сдавленный крик мужчины в плаще, уже погребённого под сотней тяжелых фолиантов, с грохотом обрушившихся сверху.

Маг ошарашено взирал на разваленный шкаф, на валяющиеся в беспорядке книги и удобно пристроившуюся в его объятьях эльфийку. Обнял он её рефлекторно, когда Мариоль в мгновение ока вывернулась из-под падающего стеллажа и врезалась в мага. Его-то как раз шкаф не зацепил, так как он стоял у перил.

Откуда-то снизу послышался свист.

Тут маг заметил, как человек, которого он ослепил "чёрной вспышкой", начал подниматься.

— Стражу нужно позвать, — как-то отстраненно сказал Дэшэролл.

Он был немного удивлен не столько странным поведением книжного шкафа, сколько непонятной реакцией эльфийки, всё еще прижимающейся к нему.

"Наверное, шок, — подумал он".

Странности не заканчивались. Преступник, оценив перестановку сил и попытавшись скрыться, был остановлен запыхавшейся стражей, не приученной к бегу по лестницам вверх на третий этаж.

…Осторожно поставив чашку с чайничком на поднос, Рэн понесла его в покои графини Полар. С недавних пор девушка стала её личной помощницей. Её главной обязанностью было повсюду сопровождать графиню и исполнять её личные поручения. Учитывая, что вчера Рэн чуть ли не весь день проторчала на кладбище под дождем, сегодняшний можно было смело назвать первым рабочим днём.

— Благодарю, дорогая, — улыбнулась графиня, своей помощнице. — У меня для тебя есть небольшое задание. Очень хорошему другу моего покойного супруга понадобились кое-какие выкладки из его работ. Но мой муж завещал передать все его записи в местную библиотеку, так что пока я не имею возможности удовлетворить просьбу его друга. Будь добра, сходи в библиотеку и попроси литературу вот по этому списку.

Женщина протянула Рэн список с названиями книг.

— Конечно, — согласилась девушка. — Думаю, там уже открылись… Сейчас же туда схожу.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнула графиня, разворачивая какую-то газету.

Рэн же незамедлительно направилась на улицу, предварительно захватив мантию. Буря давно успокоилась, но промозглый ветер не желал прощаться с облюбованной территорией.

Поздоровавшись со служанками, с которыми уже успела познакомиться, Рэн направилась в сторону нужного дома. Не стоит удивляться, что она прекрасно ориентируется в Зерграде. Просто ей приходилось несколько раз гостить здесь со своей семьей у Молтинайтов. Помнится, их родители как-то в шутку обговаривали возможность её брака с Крэшлвейнсом. Как же замечателен тот факт, что её бывший сокурсник сейчас находится в КАМе и что у него нет никаких оснований наведываться в своё поместье. А ведь он почти совершеннолетний. Подобрали ли Крэшу подходящую партию? Как он там вообще? В любом случае, наверное, уж получше устроился в жизни, чем она…

С такими невеселыми мыслями девушка добралась до библиотеки Зерграда. В отличие от Зеленограда стеллажи в этом место хоть и не пестрили рядами разнообразных книг, но зато здесь можно было встретить редкие фолианты. Этот факт объяснялся тем, что в Зерграде часто селились маги, желающие отойти от дел.

Войдя в тускло освещённое помещение, девушка направилась к главному управляющему. Кажется, это был тот же старичок, который ей хорошо запомнился.

— Добрый день, — поздоровалась она. — Мне нужны вот эти книги.

Девушка протянула лист бумаги. Управляющий мельком оглядел его и, прокряхтев, ответил:

— Много вас сегодня. Нужные книги вы сможете найти, если пройдёте по винтовой лестнице на третий этаж, там, в дальнем углу я как раз собрал все записи покойного графа Полара.

— Спасибо, — кивнула Рэн.

— Будьте осторожны на ступеньках, юная леди.

Вздрогнув, девушка несколько грубовато ответила, что не является леди, и он ошибся. Но, вспомнив о возрасте своего оппонента, тут же извинилась и быстренько направилась к винтовой лестнице, дабы избежать дальнейших объяснений.

С её приближением факелы на перилах стали зажигаться. Магия. Не каждое учреждение может похвастаться столь волшебной оснащённостью. Добравшись до нужного этажа, девушка оглянулась по сторонам. Кое-где горели волшебным огнём шандалы. Выходит, с утра пораньше не она одна такая жаждет знаний. Совсем рядом она заметила стройную, высокую женщину, стоящую к ней спиной и что-то разглядывающую на столе.

Не желая привлекать ничьего внимания, девушка направилась к дальним стойкам, решив начать поиски оттуда. Поблуждав ещё некоторое время, Рэн заметила ещё одного человека, показавшегося ей смутно знакомым. Взвесив в уме кое-какие варианты, она решила за ним понаблюдать из-за соседней полки.

Парень с платиновыми волосами вытащил один из пыльных свитков. Что на нём написано, прочитать ей не удалось, но зато она прекрасно расслышала его слова:

— Теневой волк. Реальность или миф?…

Рэн издала неопределённый звук. Она узнала этот голос! Она узнала этого человека! Это же тот самый маг из разрушенной избушки! Какого демона он здесь делает?!

Похоже, маг что-то услышал, так как Рэн почувствовала, как протянулись к её сознанию тонкие ниточки "паутинки"…

Громко фыркнув, Тьма перевернулась "на другой бок"…

…но почему-то заклинание мага прошло мимо, не задев её.

" Ах да. «Паутинка» может «зацепить» только человека, — вспомнила Рэн, но тут же расстроилась из-за новой догадки. — Ну и что из того, что я теневой волк? Не человек что ли?".

Размышления прервались чьим-то криком.

— Мариоль, — услышала Рэн бормотание мага, тут же кинувшегося к источнику голоса.

— Мариоль, — повторила девушка. — Неужели та самая эльфийка? Тьма и все порождения Закатного Города, что здесь происходит?

В который раз, наплевав на осторожность, Рэн отправилась вслед за магом, по пути подобрав свиток, который тот обронил, спеша на помощь.

— Мариоль! Ну что же вы стоите? Уходите скорее отсюда. — Услышала девушка голос мага, подходящего все ближе.

Потом послышалась возня, и маг снова крикнул эльфийке, советуя поскорее убираться.

Некоторое время поколебавшись, Рэн решила позвать стражу, а то устроили тут какой-то беспорядок. Но свернуть за стеллаж, за которым находилась лестница, она не успела…

Тьма снова заворочалась…

Что-то мешало…

Раздражало…

Не давало уснуть…

Ниточка…

Ниточка!…

…Страшная боль сковала мышцы, не давая возможности пошевелиться. Та самая боль, что настигла её в Закатном Городе…

Та самая беглянка, что недавно так коварно ускользнула от Неё, оставив на сердце, если б оно имелось, ужасный шрам обиды…

Именно из-за этой ниточки Тьма несколько дней находилась в страшной депрессии…

…Именно из-за этой боли Рэн в позе зародыша свернулась на полу. Никаких движений, никаких мыслей, все силы и контроль уходили на то, чтобы заставить себя дышать.

Вдох…

Выдох…

Вдох…

Обозлённо подёргав нить, Тьма поняла, что Её старания собственно никого не интересуют. Зашипев, Она отпустила ниточку, не желая больше иметь с ней дела…

…Выдох…

Вдох…

Боль стихла.

Рэн попыталась встать, но мышцы, не так давно скованные судорогой, все равно не желали подчиняться. Тогда она решила зацепиться за книжные полки, чтобы подняться. С переменным успехом все-таки сумела встать на ноги, краем сознания отмечая, что кто-то рядом ведёт диалог. Но вот как раз сейчас ей не было до этого никакого дела. Еле справляясь с собственными конечностями, Рэн брела к лестнице.

Воздух.

Ей нужен свежий воздух.

Везение, которое у Рэн сейчас колебалось приблизительно у отметки ноль, решило, видно, прекратить подобное мельтешение и упасть ниже плинтуса.

Слишком сильно опершись о стеллаж, девушка почувствовала, как опора стала уходить из-под рук. Видимо, она слишком сильно на него облокотилась. Но лестница была уже в зоне видимости! Внезапно приобретя этот стимул, Рэн сумела самостоятельно добрести до перил. Но так как удача всё ещё находилась в минусах, девушку угораздило обо что-то (сознание отметило: мешочек) запнуться. Она кубарем прокатилась по ступенькам до первого этажа.

Наученная горьким опытом общения с лестницей в подвале своего домика (ну что поделаешь, не везёт ей с лестницами), Рэн сумела сгруппироваться. К сожалению, это не спасло от злосчастного мешочка, падающего вслед за ней и, естественно, приземлившегося ей на голову.

— Леди, ну я же предупреждал вас, чтоб вы были поосторожней на ступеньках, — посетовал подбежавший к ней мужичок. — Как вы?…

— Позовите стражу, — хрипло пробормотал она. — Там драка.

Главный управляющий, положив два пальца в рот, издал свист, которому позавидовал бы любой уличный сорванец. В ту же секунду прибежало несколько городских стражников. Проследив за жестом старичка, они кинулись вверх по лестнице.

А главный управляющий тем временем помогал Рэн добраться до одного из кресел в дальнем углу библиотеки.

ГЛАВА 6

Свернувшись клубочком в кресле и обхватив руками раскалывающуюся на сотни кусочков голову, Рэн старалась осознать, зачем Судьба вновь столкнула её с магом и эльфийкой. Сначала там — в лесной глуши, теперь здесь — в одной из городских библиотек. Неужели эти двое следят за ней? Догадались, кто она, и теперь решили изловить и уничтожить? Впрочем, не слишком ли много она на себя берёт? Столичный маг и иностранная гостья из рода эльфов гоняются за мифическим существом по всей Амфи? Абсурд. Тут что-то другое.

— Леди, — раздался хрипловатый голос главного управляющего библиотекой. — Я принес книги, что вы просили. — И на соседний стол осторожно опустилась стопка с книгами.

— Благодарю, — Рэн поудобнее устроилась в кресле. Ей было неловко за проявленную слабость. — А это что?

— Ну, как же, — удивился мужичок, протягивая ей какую-то вещь, — это же ваше. Вы выронили его, когда падали.

Девушка взяла в руки мешочек из тёмно-зелёного бархата. Неужели именно благодаря ему, этому мешочку, она таким занимательным способом спустилась вниз.

— Это не моё, — на всякий случай повертела она в руках находку. — Может, кто другой оставил. Но я, кажется, потеряла свиток. ("Теневой волк. Реальность или миф?", мелькнуло в мыслях). Видимо, выронила, когда поскользнулась на лестнице, — неловко улыбнулась девушка.

Главный управляющий радостно всплеснул руками, воздел их к небу и с трепетом возвестил:

— О! Так господин маг с собой его унес! Вы даже не представляете, леди, что произошло! Средь бела дня, в центральной библиотеке… Кошмар! Не те сейчас времена пошли. Вот раньше совсем другое дело было. В библиотеку можно было попасть только по специальной грамоте, выданной не иначе как градоправителем и заверенной старшим магом! Знаете, сам король некогда посещал наш храм памяти и знаний. О, а сколько великих магов перебывало здесь в поисках мудрости! Хорошие были времена. К книгам относились с уважением. Боялись даже страничку какую помять. А теперь…, - и он разочарованно махнул рукой.

Подобные разглагольствования старого служителя Рэн слышала не в первый раз. В детстве главный управляющий частенько отчитывал её и друзей, с которыми она нередко забирались в библиотеку для задумки очередной шалости. Помнится, однажды она провела целое лето в поместье семьи Молтинайт. Но то было давно. И неудивительно, что управляющий, он же смотритель "Храма Памяти и Знаний", не признал в замученной восемнадцатилетней служанке миловидного отпрыска благородных кровей, кичившегося своим происхождением и высокой значимостью отца при дворе.

— А преступника схватили? — Как-то не особо интересуясь ответом, спросила девушка.

— Двоих да, — снова оживился он. — А вот третий сумел улизнуть. Стражники поговаривали, что чароплёт это тот еще был, да и не брезговал запретной магией, — голос управляющего упал до шёпота. — Да-да, точно. Господин маг говорил, что он и эльфийка не иначе как чудом спаслись. А я вот что думаю. Неспроста это случилось. Не иначе как шпион то был, из Сельвестры. Давно эти демонические отродья на нашу землю глазёнки-то свои порастопырили.

— А стражники, часом, не сказали о цели нападения?

— Да кто ж их знает? Вот в управление повели, там и разберутся. Не сегодня-завтра и соучастника их поймают. Только вот в любом случае их смертная казнь ждёт, не иначе. А может и хуже того, эльфам сдадут, лишь бы конфликта избежать. Не в том наше королевство сейчас положении, чтобы с нелюдями воевать.

Рэн с грустью взглянула на принесённую управляющим находку. И, поразмышляв, поинтересовалась:

— А вам, случаем, не известно ли, где можно этого самого мага разыскать?

— Неужто на эльфийку охота посмотреть? — Хитро подмигнул старичок. — Али господин маг приглянулся? Да не хмурь ты так бровки, дело молодое, оно и понятно. Ну а где столичные гости остановились, так то не секрет. Тут уже на каждом углу об этом шепчутся. Городок хоть и не маленький, но сплетни как молния разносятся. В летнем поместье четы Молтинайт проводят свой отдых.

Рэн горестно подумала, почему это она не удивляется. Можно было и не спрашивать. Странно как-то. Эльфийка — и без сопровождения, да ещё в компании мага. Зерград, конечно, замечательный город, но с Зеленоградом не сравнится. Да и далековато от эльфийских границ. Зачем же проделывать такой долгий путь? По-видимому, все это она проговорила вслух, так как неожиданно услышала:

— О! Так это ж самое интересное. Поговаривают, будто она на совершеннолетие юного господина Молтинайта приехала. Якобы, сватался он к ней прошлым летом и теперь на праздновании его дня рождения, что состоится завтра, они о своей помолвке и объявят.

Если бы за три года у Рэн не исчезло большинство аристократических манер, она с удовольствием закатила бы глаза и элегантно хлопнулась бы в обморок. Выходит, прошлое не собирается оставлять её в покое. А ведь столько времени она прекрасно умудрялась его избегать. Похоже, стоило об этом задуматься в тот момент, когда Рэн увидела в своем новом доме сестру.

Но, может, ещё удастся что-то исправить?…

…Рэн поблагодарила управляющего и, попрощавшись, отправилась в поместье семьи Молтинайт, куда давно с завидной упорностью её направляла Судьба на пару с богиней Гекатой…

— Милостыню не подаём. — Презрительно скривилась одна из служанок, когда Рэн постучалась в ворота.

"М-да, Дайяниррэн Валт, вы определенно падаете в глазах общественности. Смотрите, скоро вас не то что на порог дома пускать не будут, а камни станут вслед кидать, приговаривая: сгинь, порождение Закатного Города!".

— Вы неправильно меня поняли, — разглаживая помявшийся и кое-где порвавшийся при падении передничек, пробормотала Рэн. — Я по делу.

— Много вас тут таких ходят, — отозвалась вышедшая к воротам полнородная дама средних лет. — И все по делу. А ну брысь отсюдова.

Экономка, припомнилось Рэн. И она произнесла в ответ:

— А вы совсем не изменились, Шани. Разве что раньше вы смотрели на людей не таким взглядом, как сейчас. Совсем не таким.

В голосе Рэн проскользнула нотка грусти.

— Это каким же? — Надменно процедила экономка.

"А таким, подумала девушка, будто хотите ведро грязи на меня опрокинуть. Неужели вы меня совсем не помните? Как вплетали в косы голубые ленты?… А как украдкой приносили мне и Крэшлвейнсу сладости, когда взрослые лишали нас десерта за плохое поведение?"

Но вслух не стала произносить этих слов. В глазах экономки она не заметила ни капли понимания. Но всё же добавила с надеждой:

— Шани, поймите, мне срочно нужно увидеться с магом или эльфийкой, — Рэн попыталась выразить лицом жалостливое выражение. — Это очень важно.

Слегка морщинистое лицо экономки приобрело сероватый оттенок, когда она ответила:

— Во-первых, милочка, для тебя я госпожа Вишания. Во-вторых, господин маг сейчас отдыхает, и велено его не беспокоить…

— Но, послушайте, это насчет тиары…

— … даже если солнце сойдет с неба и начнётся Конец Света. А в-третьих, если ты сейчас же не уберёшься с глаз моих прочь, я позову стражу, — закончила сурово экономка.

Дальше спорить было бессмысленно. Того и гляди, она могла и вправду кликнуть охранников, тогда Рэн светило бы как минимум трое суток в городской тюрьме. После этого ей вряд ли выпала бы возможность ещё раз свидеться с магом, да и графине Полар мало приятного узнать, что её новая служанка в первые же дни работы загремела в каталажку.

Развернувшись, Рэн двинулась вдоль дороги. Вишания ещё долго провожала взглядом странную девушку. На мгновение она ей даже показалась чем-то знакомой: её походка, тембр речи, глаза… Но как только фигура девушки скралась за очередным поворотом, Шани выбросила мысли о незнакомке из головы. Мало ли, сколько беспризорниц бродит по городу. Наверняка эта — одна из них и приходит сюда не впервой, вот и запомнилась стареющей экономке.

… Образ девочки в пыльной и местами порванной одежде не всплывет у Вишании в голове, даже когда три часа спустя она будет обсуждать судьбу Дайяниррэн Валт на кухне с остальной прислугой.

Рэн пыталась привести в порядок свою новую униформу, которую по внешнему виду уже сложно было отличить от половой тряпки. Хотя нет, та почище, пожалуй, будет. С одеждой у девушки была просто грандиозная катастрофа. Где бы она ни была и чем бы ни занималась, к концу дня совсем новенькое платьице или штаны, из какого бы прочного материала они не были сшиты, уже имели кучу пятен, дырочек и затяжек. Если в детстве за ней следила гувернантка, а в шкафу имелась куча всевозможных одёжек, то, поселившись в лесу, Рэн со временем получила уйму новых непередаваемых ощущений, когда пыталась залатать свою одежду, поскольку не имела возможности часто обновлять гардероб.

Зато сейчас, имея опыт ни много, ни мало, а целых три года, девушка методично зашивала болотного цвета платье. Заодно пыталась угадать, где и какое пятно посадила, и каким образом его теперь отстирывать. Если пятна от травы — характерного зелёного цвета — можно было свести при помощи соли в тёплой воде, то вот, например, эти фиолетовые крапинки, — она не могла даже представить, откуда они могли появиться и чем именно являлись прежде… Только не крапинками…

Послышался скрип, в приоткрытую дверцу высунулась любопытная мордашка молоденькой служанки, чьё имя Рэн даже не потрудилась запомнить.

— Тебя того, — улыбнулась она. — Ну, это… ээм… хозяйка кличет.

И более не в состоянии связать пары слов, выскочила за дверь.

— И тебе доброго дня, — буркнула Рэн в спешке, обращаясь к захлопнутой двери. — А куда звала, зачем звала… Угадай с трёх раз, да?…

Графиня Полар нашлась в мансарде с видом, выходящим на море с бушующими раскатами волн. Елиана расположилась в своём любимом плетёном кресле и, с задумчивым взглядом скрестив руки, смотрела куда-то в недосягаемую для обычного человека даль. Что она вспоминала? А может, кого?…

Чтобы вырвать женщину из её неизвестных воспоминаний, Рэн пришлось несколько раз повторить её имя.

— А, милая, это ты, — замутнённый взгляд графини вернулся к более осмысленным вещам, в данном случае к ожидающей её гостье. — Присаживайся, — указала она ей на соседнее кресло.

— Спасибо, госпожа. — Кивнула Рэн, последовав её приглашению.

— Тебе известно, что завтра у одного из отпрысков благородной семьи Молтинайт будет день совершеннолетия? Устроят грандиозный праздник. Приедут какие-нибудь маги, волшебники, чародеи. — Последние три слова были произнесены тоном, дающим понять, что именно она обо всех о них думает. — Высокопоставленные гости, родители в поисках хорошей партии для своего великовозрастного чада. И в число приглашённых включены и мои старые кости, — кривая улыбка исказила её губы. — Знаешь, в молодости эти приемы кажутся чем-то грандиозным, интересным и волшебным. Споры: кто, в чём пойдет, кто кого пригласит на танец и сколько раз. А какое количество сплетен можно было услышать о себе и о других, да и самому пустить парочку слухов. А танцы? Помнится, я могла несколько часов без передышки крутиться в вальсе. А что сейчас? Ну, чего я там ещё не видела?

Слова вырвались сами собой:

— Говорят, там будет эльфийка.

— Девочка моя, — как-то грустно улыбнулась графиня. — Да я за свою жизнь столько их навидалась, что могу о них несколько пособий написать, что, собственно, и сделал мой покойный супруг. Я же с ним раньше в какие только экспедиции не ездила. Любовь, будь она неладна. Перебывала в каждом уголке света, и чего только не видела. Ты, покамест в библиотеку ходила, обратила внимание, сколько фолиантов настрочил мой благоверный? Всё, всё оттуда.

Рэн решила, что настал благоприятный момент задать вопросы, которые её мучили на протяжение последних трех лет.

— Госпожа Елиана, я случайно увидела одну из его работ, кажется, она была не до конца закончена, а почему?…

Графиня Полар удивленно вздернула бровь:

— Это же… какая это работа?

"Только бы не вспугнуть, — подумала девушка. — Другого шанса может и не представиться".

— Про теневого волка.

Поймав насторожённый взгляд, Рэн тут же дала пояснение своему вопросу, придав лицу обеспокоенный вид:

— Видите ли, госпожа, ребёнком меня вечно пугали этим ночным существом. Разные слухи ходили о нём. И что он в сумерках из открытых окон детей выкрадывает, и что в Закатный Город для тёмных обрядов их уносит. А потом в оборотней эээ… богомерзких таких те и превращаются.

А уж какие ужасы ей перед сном рассказывала Альвия!… У той фантазия богаче была. Всю ночь после её рассказов уснуть не могла, каждого звука страшилась, да отца просила ежеминутно проверить, а плотно ли окно закрыто.

— Теневой волк? — Едва уловимая тень страха пробежала по напрягшемуся лицу графини. — Нет, не помню, чтоб Артур об этом упоминал.

…Тьма всколыхнулась, почувствовав едва знакомые вибрации, направленные на себя…

Знакомые… но не Ей…

Направленные… но не на Неё…

А значит, это не важно. Значит, можно продолжить свой отдых… до поры до времени…

Отвыкшая в глуши от людей, Рэн бы с удовольствием приняла эти слова за правду, тем более что она симпатизировала Елиане Полар, но странное ощущение, проснувшееся в глубине души девушки, не позволило ей так легко обмануться.

"В другой раз, — решила Рэн. — Если он, конечно, настанет".

— Ну, — натянуто улыбнулась графиня. — Бал-маскарад, устраиваемый Томаром Молтинайтом, пройдёт завтра в шесть вечера. Так что передай кому-нибудь из слуг, чтоб забрали у портного мой костюм. Кстати, милая, ты не хотела бы меня сопровождать?

Шок, ужас, страх пронеслись по позвоночнику Рэн, холодя до дрожи.

— Если позволите, госпожа, я бы предпочла остаться здесь. — О, Геката, как хрипло прозвучал её голос!… - Пожалуйста.

— Уверена? — Елиана была удивлена её вроде бы равнодушной реакцией. Любая другая служанка была бы от такого предложения в неописуемом восторге. Это же один шанс из миллиона — попасть обычной девушке на приём к высшей знати. Да, но так то — обычной, а совсем необычной?… - Что ж, если нет желания, то и не стоит.

— Благодарю. Я могу идти?

— Конечно, милая, конечно.

Рэн мигом выскочила из мансарды, ощущая, как подкашиваются ноги. Бал. Это последнее место, которое она желала посетить.

Чего же Рэн боялась там увидеть? О чём опасалась узнать? О шепотках малознакомых людей? Увидеть холодное презрение в глазах дальних родственников, косые или насмешливые взгляды? Почувствовать ледяное равнодушие со стороны отца? Ощутить холод игнорирования её присутствия бывшими друзьями и осуждения соседей? А может, исходящую от всех жгучую жалости к ней, к Рэн, скользкой слизью скапливающуюся у самого сердца, и заставляющую ощущать себя слабой, никчёмной, беспомощной? Нет, всё это она уже успела прочувствовать на себе в полной мере.

Она просто не могла посмотреть в глаза отцу и сёстрам. Что она могла им сказать? Что она опасна и антисоциальна? И тут не имеет никакого значения, что отец желает увидеть её на помолвке. Это ничего не меняет. Зато ради того, чтобы её найти, старшая сестра продала свою душу Закатному Городу. И если Рэн в ближайшие три дня не сделает что-нибудь со своими способностями закатной твари, то Адриан Валт потеряет ещё одну женскую особу из своей семьи. И это будит вина Рэн. Только её и ничья больше!…

А бал! Бал-маскарад. А ведь там будут все, начиная от близких друзей с факультета травниц и знахарок: Крэш, Бэтси, Нирина, Раен… Все, начиная с людей, едва знакомых, как Дамир, и заканчивая такими неприятными типами, как Айлан. Этого человека она была согласна увидеть только на похоронах, причем обязательно на его собственных.

… Кстати, о кладбищах. Пора бы ей кое-кого навестить.

— А такая милая девочка была, так ему подходила, — продолжала сетовать кухарка, что-то раскладывая в шкафах.

Молоденькая помощница, вытирающая посуду полотенцем, еле заметно поморщилась:

— Ну уж, видать, не такая и милая, раз папочка ее в монастырь-то взял да и отправил…

— Злорадство тебе не к лицу, — одернула её экономка, вошедшая в столовую для слуг. — Не нам осуждать господ.

Служанка тут же примолкла, зная об отношении Вишании к знати. Женщина старой закалки боготворила этих людей, причисляя их чуть ли не к лику святых. Разве что не молилась на них. Хотя кто её знает? Ну, а то, что Шани обожала маленькую Дайян, здесь знали все. И какое же её охватило тогда горе, когда юную леди, которую все прочили в невесты единственному наследнику, отправили в монастырь Святой Елизаветы! Женщина днями не могла найти себе места, переживая: а что же будет с Крэшлвейнсом? В то лето на мальчике лица не было. Он, словно тень, слонялся по дому, а в его комнате служанки стали довольно часто находить пустые бутылки из-под вина и, возможно, чего-то покрепче.

— А я слышала, — шёпотом произнесла кухарка, не подозревая, что их разговор невольно слушает ещё один человек, — как хозяин разговаривал со своей супругой, будто бы граф Валт отменил своё решение и послал за девочкой в монастырь.

— И что? — Хором спросили экономка и служанка. У первой в интонации звучала надежда, у второй же в словах сквозила горечь.

— А ничего, — развела женщина руками.

— Как это? — Не поняла Вишания.

— А вот так, — ответила кухарка, ставя на стол горячие пирожки. — Нет её там. Исчезла через несколько месяцев после того, как её туда привезли.

Лицо служанки расслабилось, а руки перестали нервно теребить край полотенца.

— А куда ж делась?

— А вот не понятно, — снова ответила кухарка. — То ли с горя с башни сиганула, а теперь начальство отпирается таким способом, то ли девочка и вправду сбежала. Никто не знает, а кто знает — сидит да помалкивает.

— Вишь, страсти-то какие, — выдохнула служанка. — А когда молодой хозяин приедет? Празднование уже завтра, вон и приготовления почти закончены.

— К завтрашнему утру. — Буркнула экономка, про себя негодуя на девушку: уж у кого как, а у неё язык точно без костей. Дня не пройдет, как все узнают об этой истории. — Знаете, сегодня такой странный случай произошел…

— Да ну?…

— Да, — экономка снова припомнила странную гостью. — Иду это я проверять, подали гостям обед или нет. И тут слышу на улице чей-то голос, незнакомый. Дай, думаю, посмотрю, что это такое творится. Выхожу, а там девочка стоит. Замызганная такая, волосы растрёпанные, на руках ссадины, да и лепечет, что, мол, ей господин маг и госпожа эльфийка по крайне важному делу нужны. Ну, гости-то у нас важные да занятые, времени у них нет со всякими подозрительными личностями разговаривать. Так я наглой девчонке и выдала. А она мне опять начинает трещать, что дело очень важное, по поводу какой-то тиары…

Закончить Вишания не успела. Из распахнутой настежь двери, словно по волшебству, ввалился беловолосый парень с посохом и в плаще. На его лице, кроме усталости, сложно было прочитать что-то ещё.

— Здравствуйте, господин маг. — Молоденькая служанка улыбнулась, одновременно прокручивая в голове, что же мог услышать высокопоставленный гость и за что из всего сказанного ей может влететь по первое число.

Маг даже взглядом не повёл в её сторону, лишь пробормотал что-то вроде: "Значит, им все-таки нужен выкуп…", и попросил Вишанию подробней описать подозрительную гостью.

Полноватый хозяин гостиницы Зерграда поставил перед посетителем ещё одну бутылку вина. Человек в чёрном плаще, окинув его безрадостным взглядом, откупорил пробку и задумчиво посмотрел на кубок. Наливать или пить из горла? Немного поколебался. Чаша весов склонились в пользу хороших манер, хотя их вряд ли кто мог оценить в этом заведении.

— Хозяин, — позвал он сиплым голосом. — Подай чего-нибудь съестного.

"Ну что за голос? — Угрюмо подумал человек в плаще. — Аж самому противно".

Впрочем, голос был не единственным, что портило мужчине вечер. Последние дни сливались в одну сплошную чёрную полосу, не намечалось даже хоть какого-то просвета. И что самое обидное: буквально четыре дня тому назад всё было замечательно! А затем идеально продуманные программы одна за другой стали давать осечку. Просчитанный на каждый ход план рушился, без каких либо причин и оснований. Будто и господин Случай, и леди Судьба, объединившись, решили выступить против него — простого смертного.

Но Искатель, как именовал себя человек в чёрном плаще, будучи личностью рассудительной и мало верящей в существование высших сил, считал, что в его проблемах и неприятностях замешано существо из плоти и крови, а не что-то всемогущее, но безликое. Следовательно, его можно как-то вычислить, а значит — и просчитать все его ходы. Да вот только кто же это?…

… С чего всё началось?

Неудача в библиотеке?

Закатный Город?

Пропажа напарника?

Исчезновение ведьмы?

Нет, всё началось раньше.

Началось в тот день, когда на мага и эльфийку должен был напасть вурдалак. Существо было хорошо натренировано, но против этой парочки у него не имелось ни малейшего шанса. Искатель и не рассчитывал, что вурдалак сможет их уничтожить. Это было бы слишком хорошо. Расчёт шел лишь на то, что ядовитый монстр кого-нибудь оцарапает, и пострадавшему срочно понадобится помощь. Всё шло вроде бы по плану. Тот факт, что рану вместо мага получил ребёнок, конечно, обиден донельзя, и всё же такой поворот также был учтён. Но вот тут то всё и началось…

До ближайшей деревни — Зелёные Лески, где они могли и должны были искать помощи, — не дошли! А ведьма, работающая на Искателя, почему-то не пришла к ним на встречу. Мало того, неугомонная компания сумела выбраться из ловушки в полном составе и без потерь продолжила путь. Хотя Искатель даже представить не мог, чем можно вылечить раны от ядовитых когтей вурдалака?

Вот! Вот оно!

Да, всё началось именно тут.

Кого они встретили в лесу?

Кто и каким образом им помог?

А что дальше? А дальше Искатель решил не тратить времени на подготовку очередной ловушки. Зачем строить ещё одну, если нужно прежде разобраться в причине, сорвавшей первую.

Для начала он отправился в те самые Зелёные Лески к знахарке. Что-то ему подсказывало: с ведьмой случилась неприятность. Ведь эта мадам была очень сильной и мудрой колдуньей и по пустякам не стала бы подставлять его, самого Искателя.

И что же он обнаружил в её доме? Рыжего монстра, в простонародье именуемого кошкой, который вдобавок умудрился расцарапать его руку. До крови!… А местные жители наперебой твердили о том, что на травницу напало тёмное существо Закатного Города.

Искатель тоже подозревал о причастности мохнатого комочка шерсти с острейшими когтями к пропаже ведьмы, но вот к убийству…

А знахарки, что обидно, в доме так и не обнаружилось. Когда же Искатель, применив силы магии, решил найти её, то получил информацию, что знахарка в числе живых людей более не числится.

С того жуткого мига у Искателя стало появляться ощущение, что у него не всё в порядке с рассудком.

Тогда-то он и решил отправиться в Закатный Город, для выяснения обстоятельств гибели своей работницы. Что-что, а где находится амулет с душой трагически погибшей ведьмы, он мог распознать.

… Иногда настают такие дни, когда неприятности преследуют тебя на каждом шагу. Неудачи сыплются тебе на голову, и всё идет кувырком.

Это был именно такой день.

Попасть в Закатный Город Искателю удалось только с третьего раза, причем, потратив уйму сил и драгоценной энергии! И вот, когда он наконец-то смог проникнуть в "средоточие сил Зла", связь с амулетом неожиданно прервалась, оставив замученного и уставшего колдуна в состоянии, близком к помутнению рассудка. И всё же здравый смысл, никогда не покидающий Искателя, помог выбраться из этой ситуации. А попутно подсказал, что если уж нет возможности отследить амулет с душой, то имеется шанс найти человека (существо), который этот самый медальон недавно держал в руках. Обрадованный этой гениальной мыслью Искатель стал плести поисковое заклинание. Сплести-то его он сплёл, только не подрассчитал, что собственные его силы к этому моменту уже порядком истощились. И заклинание разорвалось, словно дешёвый шелк, распустив обрывки по всему городу…

Впасть по этому поводу в истерику и крушить все вокруг?… На это у Искателя не осталось ни сил, ни желания. Лишь где-то глубоко внутри его души ютилась тень обиды на весь мир. Особо не надеясь на результат, колдун по привычке решил проследить за одной из порвавшихся нитей. Настроившись на неё, он постарался потянуться за тем человеком, что ещё хранил на себе энергоследы от амулета.

Угу, потянулся.

А что же тот человек?

Потянул его в ответ! Искатель так до конца и не понял, какое заклинание использовали, применяя к нему самому, но боль, что неожиданно адской силой сдавила все его мышцы, по вкусу ему не пришлась. Это была чья-то очень сильная магия, и тёмная, очень тёмная. Сталкиваться с этим тёмным магом у колдуна не было желания, — но имелась ли такая возможность?

Каким он образом выбрался, Искатель до сих пор не разобрался с полной отчетливостью.

Ощутив острую боль, он в ответ рефлекторно отправил по нити заклинание. Его он где-то вычитал давным-давно. Это было что-то древнее, обладающее огромной силой, но, по-видимому, из-за сложности и опасности, забытое или утерянное под давлением времени и обстоятельств. Однако в тот момент Искатель был готов пойти на любой риск, чтобы стряхнуть с себя убивающую его сабельно-острую боль, полосовавшую не только тело, но, кажется, и самую душу.

И тут же неведомый враг отпустил его. С ощутимой неохотой, но — отпустил!…

После этого случая Искатель сразу же ретировался из Закатного Города. Отлежавшись несколько дней, он решил, что все эти странные неприятности не должны помешать ему дойти до цели. Проведя магический ритуал, известный только его семье и ещё нескольким представителям человеческого и эльфийского родов, колдун узнал, где находится тиара. Остальное организовать было не сложно. Но ведь ещё один тщательно продуманный план полетел ко всем тварям Закатного Города!…

А вот из-за кого? Из-за кого?!

Когда он напал на эльфийку и уже собирался использовать заклинание, всего на мгновение он ощутил то самое существо из Закатного Города! Именно оно помешало Искателю! Оно!

Мужчина снова потерпел неудачу, и такую досадную, да вдобавок потерял двух своих помощников. Но именно это было не так уж и страшно. Потому что те двое уже мертвы и не смогут его выдать. Стражники только зря потратят своё время в поисках улик, и "господин маг" ничем им помочь не сможет. Да и сам по себе он Искателю не помеха. И "благородная эльфийка" тоже не является препятствиям.

Колдун взглянул на кубок с вином. Размышляя, он так и не притронулся ещё к "напитку благородных". И правильно. Не время пока топить своё горе и печаль. Пора заняться делом. Никто поставленные перед ним задачи не отменял. И если Искатель не хочет терять времени, заняться ритуалом ему следовало сейчас. Завтра трудный день. Завтра — бал. И, к счастью или нет, он на него приглашён.

Но это потом. А сейчас…

Накануне колдун приметил одно заброшенное кладбище: на нём-то и можно провести магический ритуал. Уж там-то ему никто не помешает. Дело в том, что всё население опасается этого места, обходит стороной, поговаривая, что этот древний могильник охраняет некий белёсый призрак.

ГЛАВА 7

Комнату, обставленную дорогой мебелью и с картинами новомодных художников, со вкусом развешанными на стенах, шагами мерил светловолосый парень. Уже около часа он напряжённо вышагивал из угла в угол, не находя себе места. И так глубоко ушёл в себя, стараясь справиться со всей полученной информацией, что снова не заметил, как в его комнату вошла эльфийка.

— Дэшэролл, вы чем-то расстроены? — Невозмутимо осведомилась она.

"Расстроен? — раздраженно подумал маг. — Нет, с чего бы я стал расстраиваться? Из-за того, что тиара "Ледяного Ветра" пропала прямо из-под моего носа? Артефакт, за который дипломаты Амфии несколько десятков лет торговались с эльфами, а доверенный мне на сохранность был похищен? А может быть, из-за того, что на эльфийского посла, наделённого такой политической неприкосновенностью, что позавидовал бы любой герцог, было совершено нападение на территории дружественного государства? И теперь ещё не известно, каким скандалом это обернется! Двое преступников, захваченных в библиотеке на месте преступления, покончили с собой, приняв какой-то быстродействующий яд, так и не успев добраться до тюрьмы".

— Нет, что вы, почтенная Мариоль, — как ни в чем не бывало, ответил маг, продолжая вышагивать по комнате. — Всё складывается просто великолепно. И будет ещё великолепней, как только вы в сопровождении стражников отправитесь в Зеленоград, где вам обеспечат должную охрану.

Дэшэролл был уверен, что эльфийка с радостью согласится поскорее убраться из поместья Молтинайт, которое, насколько понял маг, не соответствовал ее эстетическим вкусам. Да и чувствовать она должна была себя ужасно, на неё ведь напали буквально в центре города и, если бы не счастливая случайность, неизвестно чем бы для неё всё закончилось.

Но, видимо, эльфийка считала иначе, так как её ответ очень удивил Дэшэролла. Она заявила:

— И не подумаю. Я остаюсь здесь.

— Что? — Маг на мгновение даже прекратил свою «экскурсию» по комнате. — Да на вас же было совершено нападение!… Вы, уважаемая Мариоль, до сих пор находитесь в опасности!

— Как и вы.

— Я другое дело, — отмахнулся парень. — А Вы сейчас же отправляетесь в столицу.

Эльфийка, так и не дождавшись от мага приглашения присесть, сама опустилась в удобное кресло и под сверлящим взглядом своего «напарника» налила из кувшина вина. Что-то пробормотав о качестве напитка, невозмутимо ответила:

— Только не думайте, что мне доставляет удовольствие проводить своё драгоценное время среди таких невежественных существ, как люди. — Женщина выразительно взглянула на мага, наконец, прекратившего свои вышагивания и присевшего на подоконник. — Будь моя воля, я ни на мгновение не осталась бы здесь, но, увы, обстоятельства складываются не в мою пользу. И я вынуждена остаться.

Маг смотрел на совершенно спокойную эльфийку, которая, как всегда в безупречном платье, величественно восседала в кресле. Странно, но её лицо и жесты не выражали ни обеспокоенности, ни страха. Словно всё случившееся этим утром нисколько её лично не касалось. Вот она, знаменитая эльфийская выдержка! Но это и неудивительно. Учитывая, сколько лет в среднем проживают представители расы эльфов, грех не запастись такой выдержкой.

Почему-то именно сейчас Дэшэролл задумался над истинным возрастом своей спутницы. Выглядела она молодо. Но именно это не имело никакого значения. Ей с тем же успехом можно было дать как тридцать лет, так и четыреста шестьдесят семь. Общаясь постоянно с данной представительницей иной расы, маг ловил себя на мысли, что порой воспринимает её как свою младшую сестру. Не умеющую за себя постоять и способную, по молодости своей, совершать глупости. Но ведь внешность эльфа — не показатель возраста.

Мариоль, казалось бы, почувствовала, о чём думает маг, и загадочно улыбнулась:

— Значит, вопрос решён. Кстати о вопросах. Дэшэролл, вы уже выбрали одежду, в которой пойдёте на приём?

— Куда? — Глупо переспросил он.

Улыбка мигом сползла с лица Мариоль, но маг не придал этому значения, припоминая, о каком таком приёме говорит незваная гостья.

— Бал-маскарад, — пояснила та самая гостья, считающая себя очень даже званной, — тот, что устраивается в честь совершеннолетия Крэшлвейнса.

— А, точно. Совсем забыл, — тихо пробормотал он. И уже громче добавил: — Да, я нашёл. У нас принято, что мужчины на балы приходят в чёрных костюмах и того же цвета масках. Так что мне в этом смысле повезло, а вот вы… — и он выразительно взглянул на остроконечные уши посла.

Женщина фыркнула:

— О, за меня не волнуйтесь. Но скажите, Дэшэролл, стража так и не нашла девочку? Ту самую, что приходила к воротам поместья? Её опознали?

— Нет, пока ничего. Одно радует: если один раз похититель решил с нами связаться, возможно, пойдёт и на второй контакт.

— Я полагаю, что и о нападавших тоже ничего не известно. — Маг удручённо кивнул. Эльфы и так не самого хорошего мнения о людях, а после такого… — Что ж, — продолжала женщина, грациозно поднимаясь с кресла, — я так и думала. Люди не могут уследить даже за собственными собратьями.

Мариоль резко обернулась, услышав тихий ответный голос мага: "Уследить не могут не только люди, такое случается и с эльфами".

Её рука так и не дотронулась до ручки двери:

— Что вы хотите этим сказать? — Голос женщины даже не дрогнул.

— Ничего особенного. Разве что в круг подозреваемых надо внести не только людей, но и других существ.

— Например, эльфов?

— Их тоже не следует исключать.

Мариоль снова потребовалось собрать всё ее самообладание. Да как он смеет? Да какое он вообще имеет право говорить такое ЕЙ! Нет, какое он имеет право даже предполагать ТАКОЕ? Что будто кто-то из эльфов посмел поднять руку на НЕЁ! Одну из наследниц правящего Дома Летнего Дождя! Чушь!

Примерно это Мариоль и высказала человеку.

— Великолепная Мариоль, — спокойно ответил маг, так и не потрудившись встать в присутствии дамы, — неужели вам в голову не приходили мысли о том, каким образом этот неизвестный в чёрном плаще нас нашел? А точнее даже не нас, а тиару? Откуда ему было знать, что артефакт у меня с собой, а не остался в королевском дворце?

— И причём здесь это? Не вижу связи.

— После разговоров со стражниками и их начальником я нашёл время, чтобы прочесть кое-что из взятого в библиотеке. И знаете, раскопал нечто любопытное. Оказывается, вы, уважаемая скрыли или не посчитали нужным сообщить мне некоторые сведенья…

Эльфийка не пошевелила и бровью.

Парень тем временем продолжал:

— Тогда в хижине, в которой неизвестное существо из Закатного Города вылечило Шана, внука Маркона, вы очень правдоподобно сделали вид, будто бы впервые слышите о теневом волке, — последние два слова он особенно выделил интонацией.

…У мага сегодня был поистине великий день на открытия. Перебирая найденные свитки о тиаре, он не нашёл собственно ничего такого, чего не знал раньше. Да, этот артефакт принадлежал главе Дома Зимней Бури — королеве Т'хиаль, которая жила около пяти тысяч лет назад. Само её правление явилось огромным потрясением для эльфов.{В Доме Зимней Бури женщина имела право на место главы только теоретически. Так сложилось, что в этом Доме первым ребёнком в Семье всегда рождался мальчик. Престол же наследовал старший отпрыск. Если случалось, что он умирал, то следующий претендент должен был подтвердить свои права, пройдя ряд испытаний. Так как каждую эльфийку в Доме Зимней Бури с детства воспитывали таким образом, чтобы она стала примерной женой, все они становились хрупкими и послушными существами. Так что о прохождении тяжёлых испытаний в силе, ловкости и магии не шло и речи.} Эта особа, если верить преданиям, была очень сильной волшебницей, а тиара вроде как являлась её символом власти. Тиаре же приписывались и некие магические свойства, якобы благодаря которым эльфийка и стала главой Дома — вопреки всем правилам и традициям. Ведь это место должен был наследовать её старший брат; Т'хиаль же была второй в Семье, тем более женщиной.

В общем, всё это маг и так знал. А вот то, что он нашёл в свитке "Теневой волк. Реальность или миф?", оказалось для него потрясающей новостью. Именно ТАМ выдвигалась версия, какой именно силой обладал артефакт. Артур Полар предполагал, что это эльфийское украшение, при должном умении и сноровке, передавало носителю способность «бесплатно» использовать Изначальную Силу. И Т'хиаль, которая в то время ещё не являлась королевой, получила эту магическую вещь в подарок от Повелителя тёмных существ Закатного Города в знак признания её красоты. Однако он понимал, что это — огромный соблазн для остальных. И дабы не искушать судьбу, вместе с тиарой подарил будущей главе Дома Зимней Бури надёжного охранника: теневого волка! В чём именно заключались задачи и функции волка, Артур Полар точно не знал. Но появление этого закатного существа на территории людей связывал с тем, что буквально за несколько дней до передачи власти ныне правящему Дому Летнего Дождя артефакт был похищен. И лишь двести лет назад эльфы смогли его вернуть.

ИМЕННО В ТОТ МОМЕНТ у Повелителя Закатного Города и возникли разногласия с эльфами!

Такие сенсационные сведенья граф Полар раскопал ещё во время экспедиции пятнадцатилетней давности, посвящённой теневому волку! А Мариоль даже словом не обмолвилась. Хотя о тиаре и теневом волке, должна знать не в пример больше, чем смог разведать любознательный граф Артур.

Как и эльфийка, Дэшэролл поспешил поделиться своим негодованием с «напарником», навязанным ему начальством…

Но, видимо, отвечать на этот выпад Мариоль посчитала ниже своего достоинства, спокойно проигнорировав его, и продолжала гнуть своё:

— И причём же здесь эльфы?

— А вот причём. В своих трудах Артур писал, что рождённые по линии королевы Т'хиаль знали некий ритуал для нахождения тиары. И господин Полар ещё восхищался в своих записях тем, что ему вместе с остальными членами группы посчастливилось наблюдать этот магический обряд — во время экспедиции.

— Конечно, Дом Зимней Бури и ныне правящий Дом Летнего Дождя находятся не в самых доброжелательных отношениях. Но не до такой же степени! Тем более, Дэшэролл, вы только что сами обмолвились, что при этой церемонии присутствовали люди. Возможно, кто-то из них сумел его запомнить и воспроизвести самостоятельно.

Все свои возражения на этот счет магу невольно пришлось высказать закрытой двери. Как только Мариоль закончила свою пламенную речь, она тут же ретировалась из комнаты человека.

Парень озадаченно взглянул на свитки и, приняв какое-то решение, позвал одного из слуг…

На небо опустились сумерки, едва подсвеченные мелкой россыпью звёздочек. Едва проглядывал серп луны. Дул легкий ветерок, причесывая холмики травы и расцветающих подлунных цветов{Подлунный цветок в простонародье называют подлунником. В отличие от других травянистых растений подлунные цветы распускаются только в ночное время суток. Обладают преимущественно бело-голубым окрасом, а при свете луны каемочки лепестков имеют особенность переливаться серебром. Подлунник можно встретить исключительно на заброшенных кладбищах.}. Фигура в чёрном плаще тенью скользила между могильниками.

Искатель придирчиво осматривал небольшие полянки, выискивая подходящую для проведения ритуала. Склонив голову, чтобы не споткнуться, колдун не сразу заметил слабый свет, исходящий от одной из могил. Чётко сфокусировать взгляд на источнике бледно-голубого сияния в первые секунды ему оказалось сложно. Привыкшие к темноте глаза не сразу смогли перестроиться, но когда согласие всё же было достигнуто, мужчина задумался: а насколько же ходящие по городу байки о кладбищенском духе… неправдивы?

Призрак женщины, облокотившись на могильную плиту, внимательно следил за колдуном. В других обстоятельствах Искателю польстило бы внимание соль необычно красивой представительницы противоположного пола. Но сегодня заинтересованность незнакомки вызвала у него опасение и лишний повод вспомнить заклинания против нежити.

Первое оцепенение колдуна прошло. Но он с интересом продолжал наблюдать, как привидение, едва касаясь босыми ногами колышущихся травинок, стало приближаться. Только сейчас он обратил внимание: женщина вертела в руках подлунник, а во лбу у неё сиял золотистый рог, который при должной ловкости, наверное, можно было использовать как оружие. Определённо это был необычный призрак.

Пока Искатель мимоходом отмечал все эти странности, кладбищенская стражница вдруг заговорила:

— Я ждала не тебя.

От этих слов колдуну отчего-то полегчало.

— Но на тебе отголоски Её магии, — продолжал призрак.

— Чьей магии? — Ошеломлённо переспросил Искатель.

— Тьмы. — Как само собой разумеющееся пояснил дух. — Сама она не смогла придти и отправила тебя? Занятно.

Из складок воздушного платья, вопреки ожиданиям мужчины, привидение вытащило медную монетку.

"Амулет с душой!" — Словно молния пронзила голову Искателя.

В последний раз оглядев медальон, стражница заброшенного кладбища кинула его колдуну. Рефлекторно протянув руки, чтобы поймать волшебную вещицу, колдун решил, что сейчас амулет окажется фантомом и растает при одном соприкосновении с его кожей.

Почувствовав холод металла, он хотел было рассмотреть неожиданный подарок, но привидение его остановило.

— Тебе пора, — строго произнесла удивительная женщина.

— Что?…

— Иди. Тебе здесь не место. — И она повелительно махнула рукой.

Искатель, опомнившись, поспешил подчиниться. Ритуал — это, конечно, хорошо, но жизнь всё-таки лучше. Кто знает, что ещё может взбрести в голову духу давно умершей женщины.

Выйдя за ограду могильника, колдун, наконец, стал сознавать, какой опасности он подвергался. Духи — это не безобидные, бесплотные существа! Это очень опасные и коварные создания, особенно духи тех, кто ушел из жизни насильно! Они способны околдовывать людей, вынужденные, в свою очередь, выпивать из них жизнь.

До комнаты, снятой в одном из трактиров, Искатель добрался, пугаясь каждой тени, а тени как назло мерещились ему за каждым углом. В какой-то момент колдун мог бы поклясться, что почувствовал ледяное дыхание чего-то ужасного, пробирающего до самых костей.

Может, это и была та самая Тьма?!

Мариоль разбудил настойчивый стук в дверь. Будучи эльфийкой, она, конечно, имела привычку вставать вместе с солнцем, но, мимоходом взглянув в окно, уставилась в непроглядную темноту. А стук в дверь продолжался. Скользящим движением она спорхнула с кровати, схватила халатик и направилась к двери, памятуя при этом недобрым словом всех представителей рода человеческого.

Нарушителем спокойствия иностранной гостьи оказался никто иной, как господин маг!

— Дэшэролл, какого демона вы тут делаете?! - Разгневанно поинтересовалась эльфийка, однако, заметив, что маг одет в то же одеяние, что и давешним вечером, смягчила тон. — Постойте, а вы вообще сегодня ложились спать?

Вопрос был риторическим. Весь вид гостя и так красноречиво говорил о том, что этой ночью маг о такой полезной вещи, как крепкий сон, даже и не думал.

— Драгоценная Мариоль, вы так и собираетесь держать меня на пороге, чтобы дать прислуге лишний повод для сплетен? — Едко осведомился светловолосый парень.

— О, конечно, — подавив желание зевнуть, Мариоль разрешила ему войти.

Только пропустив мага в комнату, эльфийка поняла, что не знает, зачем он пришёл. Как-то сразу мелькнула мысль, что кроме халатика из полупрозрачного материала на ней более ничего нет. Тёмная ночь, в комнате они одни. А Дэшэролл хоть и маг, но, тем не менее — мужчина. Мариоль же хоть и не первая красавица, ну так это среди эльфов, а если сравнивать с человеческими женщинами, то ей просто нет равных. Но, вероятно, именно такого поворота событий и следовало ожидать от человека. Все они слабовольные. Сколько раз по приезде в Амфию Мариоль слышала признания в любви! Уйму! Вот и мага, видимо, не обошло стороной её природное очарование. Совсем ведь ещё мальчишка. Как не хотелось бы разбивать его юное сердце, но… но тут эльфийка вышла из раздумий.

… Маг уже расположился на диване и, разложив на нём пожелтевшие свитки, что-то увлечённо объяснял.

Размечтались, уважаемая госпожа посол, поиронизировала над собой женщина, мысленно передразнивая интонацию Дэшэролла. Все-таки от мага в нём больше, чем от мужчины. Ему намного интересней какие-то записи старика, чем ваши стройные ноги!…

— Великолепнейшая Мариоль, да слушаете ли вы меня?

— Внимательно слушаю, — фыркнула она, добавляя уже про себя: что же мне ещё теперь делать, раз у вас такая ограниченная фантазия на тему как проводить ночь в обществе прелестной эльфийки.

Маг тем временем продолжал с интересом рассказывать о том, что раскопал в записях Артура Полара. Попутно комментировал:

— …и тогда я задумался, а ведь вы могли оказаться правы, прелестнейшая Мариоль. Что стоило людям из той экспедиции разгадать особенности ритуала и повторить его? Всё же собрались-то лучшие! Кто-то из них и мог это совершить — не из злого умысла, а для эксперимента. Маги, в стремлении к знаниям, могут доходить до крайности. Тогда-то я решил, что следует проверить их, и… выявил несколько странностей. Во-первых, как я ни старался вспомнить, кто же отправлялся в исследование вместе с графом Поларом, сделать этого не смог. И неудивительно: сложно вспомнить то, о чём не знаешь. Да и мало кто вообще знает. Про то, что на поиски теневого волка отправилась группа магов, говорили многие, а вот кто входил в ее состав… — Дэшэролл многозначительно замолчал, предлагая остальное додумать (или досказать?…) самой Мариоль.

— И что же? Разве нельзя узнать о членах экспедиции в службах, где занимаются регистраций таких вот похождений?

— Группа-то была неофициальной. — Возразил парень.

— Можно подумать, ваши спецслужбы не проследили…

— Уважаемая Мариоль, когда сильнейшие маги, посвятившие этому искусству не один десяток лет своей жизни, не хотят быть узнанными и найдёнными, то никакая тайная спецслужба их не раскроет. Думаю, так и вышло. Иначе информация уже просочилась бы.

— Дэшэролл, ну если вычислить их невозможно… — эльфийка замолчала, а сама снова задумалась о том, как здорово было бы сейчас лечь обратно в постель. Пусть она не такая мягкая и удобная как на родине, но по сравнению с твёрдым и жёстким диваном…

— Очень даже возможно! — Неожиданно воскликнул светловолосый человек, до обидного комфортно расположившийся на диване, который эльфийка уже успела люто возненавидеть. — Завтра, то есть уже сегодня, состоится бал, и в списках приглашённых есть Елиана Полар! Гм-м,… светлейший посол, если вы сейчас хотя бы не моргнёте, я решу, что вы умудрились заснуть с открытыми глазами!

По правде говоря, в голове Мариоль уже навевалась эта заманчивая идея, но, к сожалению, речь мага была не монотонной, а эмоционально весьма насыщенной. Эльфы же отличались чутким слухом, так что даже при огромном желании женщина не сумела бы задремать.

Похоже, маг вспомнил, где и в котором часу он находится, так как, пожелав "лучезарной Мариоль" приятных сновидений, собрал принесённые свитки и удалился.

Искателю не спалось. Что-то мешало. В комнате душно?

Мужчина приоткрыл окно. Не помогло. Зато осенний ветерочек с легкостью подхватил конверт с приглашением на бал и едва не сдул его на улицу. В последний момент колдун успел его подхватить.

Со злостью он вытащил пригласительный на две персоны, а конверт изорвал и выкинул бумажки на улицу. Но воздушная стихия сегодня была слишком своевольна. Подхватив несколько кусочков бумаги, игриво подкинула и вернула их обратно, рассыпая по комнате.

Искатель не стал придавать этому факту значение. Сейчас его интересовало одно: у него так и не нашлось времени на поиски дамы. А приходить на бал нужно либо в сопровождении женской особы, либо с семьёй. И колдуну вспомнилось одно почти забытое дело:

— О, демоны! Костюм!

Махом одевшись, мужчина выскочил из комнаты. Как он мог забыть о костюме? Вот идиот. Нужно срочно к портному. Но на улице глубокая ночь? Мастер кройки и шитья спит? Так то не беда. Меры убеждения всегда найдутся. Деньги, например. К тому же правильно применённые заклинания всегда помогут ему найти общий язык даже с самым несговорчивым человеком.

Луна и звёзды уже давно освещали ночное небо и горбатые кресты заброшенного кладбища. Однако единорог так и не появилась.

Рэн уже в сотый раз шагала по воображаемому маршруту мимо надгробий, стараясь хоть как-то согреться. Будь она настоящей ведьмой, с легкостью создала бы согревающее заклятье. Конечно, учитывая иммунитет теневого волка, опасаться простуды не стоило, но всё же никаких приятных ощущений от промозглого ветра девушка не испытывала.

— Может, кто спугнул, — вслух предположила она. — Хотя, кто ещё кроме меня захочет отправиться на кладбище в такую-то пору? Скоро уже и светать начнет.

Еще минут пятнадцать петляний между могил. Никого. Накренившийся крест?… Никого. Заросшая тропинка… Кажется… или трава примята? Нет, это всего лишь играл ветер. И цветы…

…Тьма колыхнулась.

Бессонница?!

Нет…

Снова это чувство!…

Неужели…

Показалось? Нет, Ей не может ничего казаться. Она никогда не ошибается. И всё же странно. Странно, опять та ниточка…

И что же делать?…

Предупредить?…

Но как? Мешает Грань…

А может…

Тьма ловко извернулась и дымчатыми щупальцами взметнулась к Грани, цепко ухватила обрывок знакомой ниточки…

Попалась!…

Рэн остановилась.

Холод.

Жуткий холод.

Жуткий ледяной холод невидимой сетью опутал сердце и словно сжал душу. Не удержавшись, девушка просто рухнула в траву. Едва хотела посетовать на свою неуклюжесть и приступы, как на глаза попался цветок. Кем-то сорванный, он лежал на примятой траве. Подлунный цветок. Подлунник!… Только очень бледный. Значит, его сорвали часа три назад. Единорог приходила, но почему-то не дождалась Рэн.

Момент!… Чьи-то следы. Тут кто-то прошёл. И это ощущение постороннего… Как тогда, в Закатном Городе. Не может быть!

Девушка сосредоточилась, взывая к тёмному чувству внутри себя. Где-то на Грани души…

…Тьма дернулась…

Чего ещё от Неё хотят?…

Она и так постаралась!…

Продолжая держать ниточку, Тьма притаилась…

…- Ну не вредничай, — возмутилась Рэн. — Чем бы ты ни было, эй, ты там! Я же чувствую!

…Тьма перевернулась…

Да, кроме старой ниточки-бегляночки существует еще слабый след. Неживой, но и не мёртвый. И тоже знакомый! Однажды Зов приводил Её к этому следу, только тот был полноценной живой ниточкой, а не лоскутком…

Был…

Да, но он был пресечен Ею самой…

… Рэн вздохнула:

— Неужели Чароплёт? — Невольно воскликнула Рэн; ей припомнились слова библиотекаря…

Человек, использующий Изначальную Силу и посещающий Закатный Город, забрал её амулет.

— Можно подумать, мне мало того, что я не могу найти Точки Соприкосновения!

Цветок выпал из рук.

И что теперь? Без медальона ей не забрать амулет с душой, принадлежащий сестре! Рэн вновь подведёт свою семью. Как потом смотреть в глаза Мэллиандре и Ниссэйме? Неужели отец зря согласился простить Рэн? Он дал ей шанс, а она его подводит!

Что делать? Ещё раз попросить о помощи Единорога? Но как скоро она здесь появится? Да и захочет ли ещё раз выполнить просьбу?

О, все планы летят к демонам Закатного Города! Неужели конец? Похоже, её хрупкий план разваливается на части, как пепел разлетается от порывов ветра…

…Тьма шевельнулась, напоминая о Себе…

Как же Ей теперь снова впасть в приятное забытье, если мешают навязавшиеся нити?…

…Точно! Ещё не конец! Ведь можно найти чароплёта, пока ощущение не исчезло. Забрать медальон и попросить переправить в Закатный Город. В случае отказа пригрозить стражей!

Девушка сосредоточилась. Сейчас её не волновало, каким образом она заберет у преступника амулет. Не имело значения и то, что чароплёт мог быть и не один, а с сообщниками.

Об опасности она и не думала…

… Ощущение привело к гостинице в довольно богатом районе.

Надо же, как мило. Он даже не прячется…

Пкрутившись немного около дома, Рэн смогла «засечь» точное место, где скрывался чароплёт. В гостиницу было рискованно заходить. Пробраться незаметной — проблематично.

За спиной послышалось тихое рычание. Огромный пёс, оскалив пасть, надвигался на незнакомку, посмевшую нарушить его ночной покой. Вспоминая аналогичный вариант с демоном, Рэн метнула в животное "прицельный ураган". Но заклинание, сорвавшись с пальцев, так и не достигло ночного сторожа, а взметнулось куда-то вверх, по пути рассыпаясь на клочки и теряя свою силу…

…Надоело…

Тьма резко выпустила нити, отторгнув давящую энергию Грани и направив её на ближайшее существо…

А теперь — спать…

Слишком много сил потратила она на СВОЁ существование в такой близости от Грани…

…Не успев сдвинуться с места, животное свалилось на землю. Подчинившись минутному желанию, девушка кинулась к собаке. Мертва? Почему-то одна мысль о том, что она убила животное, привело Рэн в ужас. Но, подойдя ближе, она поняла, что ошиблась. Пёс просто спал.

На лицо Рэн стали медленно оседать неизвестно откуда появившиеся обрывки бумажек.

ГЛАВА 8

Рэн вскочила с постели. Проспала! На улице уже давно взошло солнце. А она всё ещё в кровати! Вот до чего доводят ночные гулянья по кладбищам. Но почему её никто не разбудил? Должны же были спохватиться, что отсутствует одна служанка. Который же сейчас час? Первый? Второй? Третий? О, великая богиня Геката, неужели четвёртый?!

Коридоры пустовали. А где же слуги? Где эта суета перед балом: как всегда не подготовленное вовремя платье, потерянные украшения, исчезнувшая булавка, неправильно завитый локон волос и так далее.

И где же графиня? Рэн нужно было очень срочно её найти. События этой ночи несколько изменили планы девушки на вечер. Узнав, что неизвестный тёмный маг будет присутствовать на приёме в поместье семьи Молтинайт, Рэн решила воспользоваться предложением госпожи Полар. Лишь бы только та не передумала.

Пусто. Никого. А время поджимает.

Задавшись вопросом, где можно найти прислугу в любое время суток, девушка пришла к выводу, что на кухне. И оказалась права.

Она заглянула на кухню:

— День добрый!

— Скорее уж вечер, — фыркнула одна из служанок.

Рэн зашла в просторную кухню. Взглянув на стол с блюдцем, наполненным яблоками, она вспомнила, что уже давненько ничего не ела.

— А где графиня? — Поинтересовалась она, пробираясь к столу.

На кухне собралось удивительно много народу. Половину девушка видела в первый раз, лица остальных с трудом ей вспоминались.

— Если бы некоторые из вновь прибывших, — наконец, ответила одна не самая дружелюбная, но вполне справедливая служанка, — не дрыхли, словно благородные леди, а вставали как все, то…

— Прекрати, — одёрнула другая. — Рэн, госпожа Полар отправилась на приём.

— Что?

Сердце Рэн похолодело:

— Но бал начинается…

— Через полчаса. Госпожа уехала совсем недавно.

— Но как же так…

Вот всегда так! Вчера… нет, даже сегодня, этой ночью вырисовывался такой замечательный план… И всё так легко разрушилось. Так легко… Маленькая случайность… Рэн просто нужно было проснуться на час раньше. Опять виновата. Всегда она, и только она.

Почему? Почему сначала жизнь подает хрупкую надежду, а потом разбивает её вдребезги…

Рэн сидела на корточках, прислонившись спиной к стене и мучаясь вопросом, который на протяжении даже одного дня люди задают бесконечное количество раз: что теперь делать?

Пробираться на бал тайком? Бессмысленно. Куда же она без платья? Если только сидеть у забора всю ночь, карауля всех выходящих. Надеяться на удачу, вдруг предчувствие вовремя проснётся?

Скрип двери. Чьи-то приближающиеся шаги. Кто-то действительно приближался! Рэн подняла голову. Перед ней стояла женщина. Кажется, та самая, что ответила на вопрос.

— Рэн. Перед отъездом госпожа просила передать тебе письмо, — сказала служанка, протягивая конверт. — Лично в руки, наедине.

— Спасибо.

Говорят, мечты сбываются. И это прекрасно. Но когда начинает сбываться то, о чем ты и не смел мечтать, — это наводит на весьма неприятные мысли. Появляется ощущение, что тебя очень аккуратно и целенаправленно подставляют. Вот только непонятно кто. Судьба? Боги? Случай?

Чья-то прихоть снова подсунула Рэн шанс. Оставалось лишь правильно и осторожно им воспользоваться.

Графиня Полар оставила вместе с письмом приглашение на бал. Мало того, к нему прилагались все нужные вещи для маскарада: платье, маска, туфли, украшения и т. д. И подобрано было всё специально к восьмому лунному дню.

Девушка с трудом могла поверить в своё счастье. До сих пор она не могла понять, за что графиня так добра к ней? Рэн работала у Елианы Полар только пару дней и ничего выдающегося, за что могла получить признание графини, не совершала.

Рэн стояла у зеркала. В голове то и дело мелькали воспоминания о сказках, рассказанных когда-то няней перед сном. Сюжет не блистал оригинальностью. Молодая, трудолюбивая девушка, день за днем вкалывающая на кухне или в огороде, в один прекрасный момент попадает, благодаря чуду, на бал. Встречает принца своей мечты. Они влюбляются друг в друга и затем живут долго и счастливо. А злые родственники рвут на себе волосы от досады…

Жизнь Рэн была иной. Балы, платья и знатные кавалеры у неё уже были. Даже любящие родители. Но как потом всё изменилось!… В таких метаморфозах и крылась главная проблема.

Из серой служанки она не могла снова стать блистательной красавицей. Её все узнают! В одежде обычной прислуги Рэн была незаметна как мышка, и никто не обращал на неё внимания. Если же она появится на балу преображенной… Итог заранее известен. Не поможет даже маска. И что делать?

Выход нашелся! Ей повезло и тут.

В Амфии всегда была мода на светлый цвет волос с золотистым оттенком. Только что же делать, если ты по жизни брюнетка? Кто побогаче, пользовался услугами магов. Кто победнее, отоваривался специальными травами и порошками у знахарей и ведьм.

Отправляясь на очередной приём, Рэн надевала платья исключительно нежных тонов: кремовый, матово-розовый, лазурный. А платье, оставленное графиней, явно имело несколько другой оттенок.

Ирония судьбы.

Красный и чёрный — цвет угасающего пламени. Цвет восьмого лунного дня. Именно эти цвета символизируют Закатный Город. А ещё украшения из гранатита — одного из разновидностей граната. Маска, с теми же камнями, и туфли под цвет.

Тут правильно подобрать стиль прически — и всё готово.

Искатель стоял в тени дома Томара Молтинайта. Проходящие мимо гости шли на приём, не замечая незнакомца, укрывшегося в темноте. Кого-то из проходящих мужчина узнавал, хотя лица были спрятаны под масками. Но разве можно скрыть за маской и дорогой одеждой отъевшееся пузо или препротивнейший голос?

Шумно.

Сколько он тут стоит? Полчаса, час? Присоединиться к остальным гостям, войти в дом так и не появилось желания. Какой бал? Какой день рожденья? У него нет ни сил, ни желания участвовать в этом кошмарном мероприятии. Не спасало положения даже то, что именинник был его хорошим знакомым. Сколько ж времени они не виделись?

Ходили слухи, что на праздновании будут важные гости. Или необычные? Странные? Совсем забыл. Да и не было времени заниматься пересудами о будущем бале.

Сегодня он разговаривал с нанимателем, точнее будет сказать, с нанимательницей. Рассказал обо всём случившемся. И обо всех, даже самых бредовых предположениях. Странно, но, кажется, девушку нисколько не расстроило, что Искатель не достал тиару. Наоборот, она едва не сияла от радости, узнав, что ему помешали! И его это настораживало.

Прокрутив в голове разговор ещё раз, он вычленил ту его часть, которая показалась ему странной…

— …Сегодня всё, наконец, выяснится, — улыбнулась девушка, внимательно выслушав колдуна. — Всё что должно было произойти — случится. Этого ждали давно.

— Звучит как исполнение какого-то пророчества. — Заметил он.

— А это что-то вроде него и есть. Только его написал не старый затворник-маразматик с манией величия, живший несколько тысячелетий назад. О нет, над этим пророчеством двенадцать лет бились эльфийские маги. И воплотить его в жизнь вышло лишь недавно. Результаты твоей работы только подтверждают, что всё складывается именно так, как они и вычислили.

— Даже так? И что же произойдёт дальше?

— Трое встретятся…

…Искатель не задумывался над тем, что всё это должно означать. Его волновал тот момент разговора, где девушка говорила про эльфов. Он ненавидел их. А возможность того, что все это время он работал именно на этих самовлюбленных нахалов, приводила чуть ли не в бешенство.

Он вспомнил тот день, когда впервые Её встретил.

Услуги Искателя стоили дорого, и не каждый мог их себе позволить. Тем более если будущий работодатель ему не нравился по какой-либо причине или условия казались подозрительными, колдун без всяких объяснений отказывался от работы. Но когда он увидел её, сразу решил, что выполнит всё что угодно, чего бы девушка ни пожелала. Причина такого поспешного и необдуманного решения заключалась в том, что их первая встреча произошла при весьма загадочных обстоятельствах. Хотя и встречей это нельзя было назвать.

Она бродила по парку, а он и оказался-то там случайно. Но то, что произошло потом…

…Искатель сам тогда не знал, зачем его туда потянуло. Центральный парк Зеленограда славился старинными своими скульптурами, искусственными водоёмами с эльфийскими кувшинками и ажурными мостиками. Днём под огромными кронами деревьев от жары спасались юные парочки. Ночью же парк пустовал. Волшебные огоньки, рассыпанные вдоль аллей, впустую тлели до самого утра. Лишь стражники, изредка патрулирующие сад, имели возможность наблюдать эту великолепную картину, поражающую взгляд своим великолепием. Жаль, но оценить её по достоинству у них никак не получалось.

Сегодняшняя ночь выдалась как исключение для всех правил. Стража так и не появилась. Зато постороннего народу было предостаточно. Сначала появилась молодая парочка. Куда она направлялась, колдун не обратил внимания. Несколько минут спустя из ворот появился юноша, в котором Искатель опознал своего знакомого Крэшэлвейнса Молтинайта. Но окликнуть его колдун не решился. Мгновение спустя к парню ещё подбежали две девицы. О чём-то тихо переговорив, они все вместе двинулись вглубь парка. Не дойдя до моста, свернули в лес.

Прождав ещё минут десять, колдун уже собирался выходить из укрытия, как заметил её. Она отличалась от тех ребят, что недавно здесь проходили. Искатель почему-то чётко осознал — она не с ними. Он даже засомневался — человек ли это? Движения мягкие, скользящие, но отчего-то напряжённые. Может, нимфа?

Не страшась в одиночку разгуливать по ночному парку, она свернула с каменной дорожки на лесную тропинку. Потворствуя своему любопытству, Искатель направился следом. Через несколько минут незнакомка остановилась, присела у дерева и стала чего-то ждать. Колдун наблюдал. Уходить совершенно не хотелось. Наверное, так он мог бы простоять вечность. Но тут он понял, чего ждала незнакомка. В воздухе возникла едва уловимая для человеческого глаза дымка магического ритуала. Теперь до парня дошло, что именно пятеро молодых людей ночью забыли в парке…

Девушка встала, скинув с себя чёрную мантию. Её кожа покрылась мелкими пупырышками. Глаза расширились, расчерченные лопнувшими сосудиками. Её знобило, словно тело подготавливалось биться в жуткой агонии. Девушка сжала ручки в кулаки, вонзая ногти в ладони, чтобы хоть как-то переключиться с той боли, которая сейчас волной пробежится по её организму…

Будь сегодня полнолуние, колдун решил бы, что наблюдает в эти мгновения за превращением оборотня. Уж слишком похожи симптомы. Но нет, на небе не было луны. Мелкие россыпи звёздочек тут и там — единственное, что освещало деревья в глубине парка.

В какой-то момент, задумавшись о состоянии небосвода, Искатель упустил ту важную секунду, когда человеческое тело перестало таковым являться. Невероятные метаморфозы исказили облик девушки, превращая во что-то новое, определённо не принадлежащие этому миру. А такие вещи не проходят безболезненно.

Существо состояло из рваных клочков извивающихся теней. Сгустков живых теней, являющихся когда-то людьми… Наконец, почувствовав себя твёрдо стоящим на всех четырёх лапах, монстр обратил внимание на постороннего зрителя. Интерес длился несколько долгих, пугающих секунд. Порождение тьмы, сотканное из мук когда-то погибших, изучало Искателя. И вдруг резко сорвалось с места — исчезло, затерявшись среди деревьев.

Откуда колдуну было знать, что тварь Закатного Города отправилась за давно преследуемой жертвой…

Откуда тварь Закатного Города могла знать, что давно преследуемая жертва окажет несвойственное для своего возраста и сил сопротивление…

…Та ночь изменила многое и многих. В жизни Искателя переменилось всё. Едва-едва проявляющиеся способности к колдовству неожиданно возросли. Проявлялись грандиозные успехи в разных областях магии. Мужчина уже давно смирился с тем, что с такими силами колдуном-практиком не станешь, а навеки останешься теоретиком.

И вот эта странная встреча в парке, грозившая обернуться его незапланированной смертью, меняет всё в его жизни!

И вот теперь он здесь.

Поток гостей постепенно стих. Улица опустела. Огни, рассыпанные с разных сторон дорожки, постепенно затухали. Колдун презрительно улыбнулся. Похоже, приглашённый из Сельвестры волшебник не сильно озаботился судьбой своих творений. Вместо этого он отправился к остальным гостям — наполнять свой желудок.

Искатель, как и большинство его коллег в области колдовства и магии, довольно пренебрежительно относился к иностранным соседям. Тоже мне, корчат из себя Великих Волшебников.

Холодный ветер…

Запах падающих осенних листьев…

Такие знакомые чувства? Откуда?

По каменной дорожке к дому приближалась девушка. Или женщина. Маска прикрывала лицо. Не разобрать.

Рыжие волосы. Платье с небольшим вырезом при данном освящении казалось кроваво-красным.

Падение в Пустоту…

Лёгкое прикосновение Тьмы…

Девушка оступилась. Из её рук выпал какой-то конверт. Спохватился колдун, задумался над тем, что это он делает, лишь когда стал помогать незнакомке подняться.

Рэн в который раз за день чуть ли не плакала. Очередной приступ свалил с ног. Платье запачкалось. Ну, так не велика беда. Приглашение выпало из рук и практически сгорело, неудачно приземлившись на один из волшебных огоньков.

— Да не расстраивайтесь вы так, — неуверенно успокаивал кто-то явно находящийся неподалёку.

— Угу, — пробормотала она, разглядывая появившуюся дырку. Обойтись без вредительства одежды не удалось и сегодня. Девушка фыркнула: хорошо хоть каблук не сломала для полного счастья. Это было бы точно великолепным завершением ещё не начавшегося вечера, на который она и так умудрилась опоздать…

— С каблуком всё в порядке, — уверенно заявил человек, — не то, что вот с этим, — он повертел в руках обгорелый конверт.

Набравшись смелости, Рэн решилась посмотреть на приглашение. То, что увидела — не утешало. Сдержать чувств ей не удалось; невольно вырвалось:

— Вот же демон!

— Кто? Я? — Опешил колдун. Или маг. А может и волшебник. При свете затухающих огней не так легко разобрать все мелочи одежды, чтобы определить статус говорившего.

— Да нет, не вы, — поспешила она оправдаться. — Как же я теперь попаду на приём? Приглашение сгорело. Бывали случаи, когда я его теряла в собственном шкафу, топила в фонтане, его разрывали на части собаки, один раз даже постирали с остальными вещами. Но в волшебном огоньке оно сгорало впервые.

— Вы оригинальны в своих действиях.

— Не то слово.

— Не хочу показаться вам навязчивым, но раз так вышло, не согласитесь ли составить мне компанию?

Конечно же, Рэн согласилась, хоть и не могла поверить своему счастью. А говорят, хороших людей уже не осталось. Сначала помогла графиня. Теперь вот на помощь пришёл совершенно незнакомый человек. Или знакомый? Насколько девушка себя помнила, если на балах и встречались люди, которых она видела впервые, так то были чьи-то дальние родственники либо очередной новоявленный чиновник. Много ли прошло времени, чтобы всё так кардинально изменилось?

Лицо спрятано за маской. А вот голос знакомый. Закатные твари, да будь они навечно прокляты, но этот слегка охрипший голос она слышала не так давно! Возможно ли, что это тот самый…

Мысль не успела дойти до логического завершения. Как раз в эти мгновения они со спутником зашли в зал.

Только сейчас Рэн поняла, как соскучилась по таким приёмам. Строгие одежды мужчин, яркие платья женщин. Совсем юные девчонки, впервые попавшие на раут и неуверенно жмущиеся у стенок, краснеющие от любого мимолётного взгляда особ мужского пола в свою сторону. Семьдесят пять процентов воспроизводили наигранное смущение, положенное этикетом.

"Колдун подождет, — подумала Рэн. — За пару минут ничего не изменится".

Ей безумно захотелось увидеть отца с сестрами. А еще её старые друзья: Нирина, Раен, Бэтси и, конечно же, Крэш. Четвёрка неугомонных выдумщиков разнообразных забав. Они обязательно должны быть здесь. Хоть Зерград и далеко находится от столицы, друзья будут здесь.

Из толпы ей очень быстро удалось выделить своих родственников. Отец держал под ручку низенькую даму не самого хрупкого телосложения. По всему это была та самая Тиффи Арин. А со смерти матери прошло всего десять лет. Многие вдовцы находят новую спутницу жизни уже на следующий день, а Адриан прождал полагающийся срок траура. Не больше и не меньше.

Рэн решила подобраться ближе и повнимательней разглядеть будущую мачеху и новых родственников. Если она не ошиблась, у леди Арин должен быть сын или дочь.

Сквозь звуки музыки девушка прислушалась к разговору.

— Ниссэйми очень идет новое платье. — Жизнерадостно сказала Тиффи, тем самым сразу отбив к себе миролюбивый настрой Рэн. Её родители крайне редко называли своих чад полными именами. — Ты уже думал о достойной для неё партии? Хотя, ты прав. Для начала нужно пристроить Мэллиандру. Двадцать третий год девице идёт, а она вместо замужества либо в библиотеке пропадает, либо с какими-то подозрительными личностями общается…

К сожалению, из-за маски девушка не могла рассмотреть лицо женщины. А хотелось. Рэн нужно было знать, к чему следует быть готовой. Тиффи Арин желает видеть на свадьбе Дайян. Зачем? Может отец ещё и заставит называть эту женщину мамой?

— Ты, как всегда, права дорогая, — ответил голос отца, отозвавшийся в самом сердце Рэн, и ей послышалась какая-то грусть в его ответе. Рэн могла поклясться, что отец за то время, что она его не видела, постарел лет на пятнадцать.

— Но Ниссэйми следует принимать те настойки, что прописывал ей лекарь. Посмотри, какая бледная.

"Натуральная блондинка или нет?" — Тем временем рассуждала Рэн, разглядывая Тиффи Арин. — "И почему папа решил выбрать именно блондинку?" — Тот факт, что значительная часть женщин из высшего общества и не только, были натуральными блондинками, а оставшаяся часть имела светлые волосы, Рэн как-то упускала из виду.

— Милая. Я могу ошибаться, но разве это не твой племянник? Интересную компанию он себе подыскал, ты не находишь?…

Рэн обернулась в ту сторону, куда указал отец.

Маг и эльфийка!

Хуже родни она представить себе не могла. Разве что Айлан. Нет, это было бы слишком жестоко.

— Да! — Воскликнула Тиффи, слегка прикрывая лицо пёстрым веером из перьев. — Это Дэшэролл. Какая неожиданность. Раньше он не имел привычек посещать балы… И что это за эфирное создание рядом с ним?

Рэн предпочла отойти от отца и будущей мачехи подальше. Маг и эльфийка стали приближаться в их сторону.

Теперь девушка выискивала старых друзей.

…Тьма приоткрыла глаза, почувствовав новое ощущение, доселе неведомое ей…

Она проснулась, хотя разбудил Её не Зов…

Сквозь Грань Тьма увидела то, что Её потревожило…

Память…

Ей знакомы эти существа…

Пятеро из них знакомы…

Они находились там, когда Она впервые ощутила Его присутствие…

Впервые за три сотни лет…

…Рэн встретилась взглядом с Крэшэлвейнсом. Воспоминания о том злополучном дне тут же ворвались в её голову. Три года назад…

— …Мэл, что это? — Указывает Дайян на стопку фолиантов.

— Лично мне это напоминает старые, потрепанные книжки. — Беззлобно отвечает сестра, взяв в руки одну из книжек.

— Я имею ввиду другое. Это вещи из маминой комнаты. Отец рассердится, узнав, что ты входила туда. Он запретил.

— Дайян. — Девушка внимательно смотрит в глаза сестре. — Папа превратил Её опочивальню в священное место. Он боится входить туда и, дабы оставаться в собственных глазах сильным мужчиной, запрещает входить в комнату остальным. Разве папа сможет себе простить, что какая-то служанка или собственная дочь оказались храбрее его?

— Мэл, не начинай.

— А ты не закрывай на это глаза. Ты привыкла всё идеализировать, возвела отца в ранг истины в последней инстанции.

— Всё равно не понимаю, о чём ты, — беззаботно отмахивается она, осторожно беря в руки одну из книг.

— Аккуратней! Я о том Дайян, что ты многого не знаешь о нашей семье. Вернее сказать, отказываешься понимать. Ты видишь, эти книги я взяла из маминой комнаты — между прочим, там жутко пыльно — они по магии. Запретной магии.

— И что? — Девушка и правда обратила на это внимание.

— Наша мать — Тина Валт, была волшебницей.

Дайян это заявление не удивило. Она догадывалась об этом факте, но с завидной упорностью его игнорировала.

— Мама училась в МУВе? А отец знает, что она проходила обучение в Сельвестре? — Дайян снова предпочла прикинуться дурочкой. Слишком сложно воспринимать всё всерьёз. Ведь это разрушило бы иллюзию идеального мира, в котором она последнее время жила.

Мэллиандра понимает, что толку от сестры никакого, и прекращает вести странный разговор. Дайян слишком молода, хоть и отрицает это.

…День спустя.

— Где ты достала такую книгу? — Восторженно интересуется Крэшлвейнс, ознакомившись с содержанием.

— Секрет. — Улыбается Дайян. — Если я всё правильно поняла, то завтра, Крэш, самая подходящая ночь. Правда, здорово?

— Это опасно, — тихо замечает Бэтси.

— Бэт, ты известный нытик, — отвечает Крэш Молтинайт, — так что твоё мнение тут не в счет.

— А чьё в счет? — Кокетливо интересуется Нирина, тут же заработав два злобных взгляда: один от брата, другой принадлежит самой Дайян.

— А это того стоит? — Бэтси не теряет надежду отговорить друзей от глупой затеи. — Может это даже не сработает?

— Сработает, — дружным хором отвечают Нирина и Раен Коу.

Девушку это не убеждает, и тогда Дайяниррэн сама берется за дело:

— Бэт. То, что мы собираемся совершить, — проникновенным голосом начала она, — делаем не для того, чтобы повеселиться. Мы даём отпор одним зарвавшимся ребятам. Это даже местью нельзя назвать. Мы просто даем Айлану и его друзьям-придуркам понять, с кем они имеют дело. Мы отстаиваем не только свою честь, но и честь наших родителей! Или тебе всё равно?

— Нет, не всё равно.

— Значит, будь готова к завтрашней ночи.

Несколько часов спустя.

— Дайян. — Он отвлекает её от чтения маминой книги.

— Ммм…?

— Бэтси, ты уговорила. Оба Коу идут, чтобы повеселиться. Меня одолевают подозрения, что ты всё устроила, лишь бы насолить Айлану.

— Ну, даже если и так? Что это меняет? — Прорезается еле заметное любопытство.

— Абсолютно ничего. — Следует равнодушный ответ друга.

— Ревнуешь?

— Ну, даже если и так? Что это меняет? — Улыбаясь, передразнивает он.

— Абсолютно ничего! — Возвращает улыбку девушка…

…А следующей ночью они впятером собрались в летнем парке. Притащили какие-то свечи, захватили учебник по теории магии (конспекты было бы проще, но где ж их взять?) и ту старую книгу, что Дайян стащила из-под носа у сестры. Описанный ритуал был довольно сложен, а действия предполагаемого эффекта несколько расплывчаты. Это была Запретная Магия, призывающая Изначальную Силу. Но разве это что-то меняло? Тина Валт была волшебницей и не брезговала этими заклинаниями! Значит, и Дайян, как две капли воды похожая на мать, с этим справится.

Только несколько лет спустя у Рэн поняла, что же произошло в ту безлунную ночь: по их души пришел тогда Теневой Волк, порождение Закатного Города. Почему никто не погиб, она не знала. Что-то остановило это существо. То ли из-за того, что жертв оказалось пять, то ли из-за того, что теперь Рэн, вопреки своим желаниям, убивала в Дни Гекаты. Но имеется ли хоть один шанс, что кто-то из её друзей тоже получил сей сомнительный дар Теневого Волка? И возможно ли избавиться от этого проклятия Тьмы?

…Тьма заворочалась…

Она почувствовала настрой мыслей существа, временно являющегося Её носителем…

Ещё никто из огромного количества существ, в ком Она пребывала, не считал Её отдельной от других, разумной!…

Если бы Тьма могла, она бы обиделась…

Но люди — очень глупые существа…

Все их мысли, чувства, желания — рефлекс на раздражающие факторы извне…

Эти существа никогда не поймут Её…

Никто, никогда не поймет… кроме одного…

Но этого одного ещё нужно найти…

"…Нужно подойти, — решила Рэн. — Крэш столько лет был её лучшим другом. Он поймет и, возможно, поможет".

Собравшись с силами, девушка направилась к старому другу:

— Добрый вечер. — Карие глаза парня уставились на незнакомку. — Прошу прощение, что прерываю ваш разговор, — рядом с Молтинайтом-младшим стояли ещё несколько человек, которых Рэн не узнала. — Я заберу у вас именинника на несколько минуток.

Девушка подхватила друга под локоть, уводя в сторону. Что может быть лучше для секретных разговоров, чем один из пустующих коридоров поместья?…

— Леди… — Начал Крэш, когда они скрылись из зала. Но Рэн прекрасно знала характер парня и уже представляла, какие мысли полезли в его голову. Например, что приставучая незнакомка — одна из бывших подружек, которая решила устроить ему весёленький скандальчик. Поэтому Рэн не стала дожидаться продолжения фразы, а сняла маску с лица.

Выразительно приподняла брови: ну, вспоминай же!.

По отразившимся на его лице эмоциям было ясно: в чертах лица девушки он признал Дайяниррэн, но…

— Я ещё не успел сегодня СТОЛЬКО выпить, — уверенно заявил он. Взгляд Крэша явно говорил о том, что после этого заявления девушка должна исчезнуть, словно плохо наведённый морок. — Это не можешь быть ты.

— Крэш, но это я. — Она смотрела ему в глаза. Она хотела увидеть в них хоть что-то кроме пугающего недоверия. Она не могла слышать из его уст отрицание её существования. Но бывший друг снова повторил эти слова, разбивающие сердце на кусочки:

— Это не можешь быть ты. Ты мертва.

Девушка на секунду закрыла глаза.

Ну, вот и все. Конец мучениям. Больше не нужны слова, взгляды, жесты.

Она всё поняла. Развернувшись, девушка бросилась в зал. Она уже не заботилась о том, что её могли увидеть без маски. Ей казалось, что она задыхается. Срочно на улицу! И глоток свежего воздуха, чтобы прийти в себя…

— Постой! — Следом за Дайян выбежал именинник. — Погоди же!…

Но Рэн этого уже не слышала. Да даже если б слова долетели до её ушей, смогла бы она понять их смысл?

"Ты мертва".

Разве к этой фразе нужны дополнения? Эти слова и так несут достаточно смысловой нагрузки. Даже больше, чем хотелось бы. Намного больше.

"Ты мертва".

А ведь это даже не чувства, высказанные от всего сердца, а обычная констатация факта. И дело не в том, что три года назад Дайяниррэн Валт была изгнана из семьи и теперь официально считается погибшей. Это всего лишь глупая формальность.

"Ты мертва".

Какая жестокая правда. Дайян мертва!… Только одно дело день за днем повторять себе это, глубоко в душе продолжая надеяться, что ты можешь ошибаться. И совсем другое, когда тебе говорит это близкий человек.

Рэн остановилась.

Оказывается, она выбежала в сад. Ну, хоть не успела далеко убежать, а то бы точно потерялась. Хотя это было бы сделать сложно. Свет, лучащийся из окон поместья — прекрасный ориентир для сбежавших с бала девушек. А ей ещё надо возвращаться…

…Если б Тьма имела хоть что-то общее с людьми, то назвала бы своё состояние бессонницей…

Что-то тревожило…

Кто-то мешал…

Неужели?…

Столько-то столетий спустя…

Тьма скользнула к Грани, держась на безопасном расстоянии в Тени…

Какая прелесть…

Грань такая тонкая…

Значит, скоро…очень скоро…

…Девушку охватила злость. Какую глупость она совершила! Уму непостижимо! На кой ей сдался Крэш? Ей нужно найти колдуна и забрать медальон. Она здесь именно для этого. Вернуть сестру. Единственную, кто считает Рэн ещё живой!

Но, как оказалось, у богов были другие планы для девушки на сегодняшний вечер. Путь к поместью семьи Молтинайт неожиданно преградил маг. Тот самый маг, на которого Рэн уже порядком надоело натыкаться в самых неожиданных местах. А теперь, как выяснилось, он ещё и будущий родственник!

Хотя Геката покровительствовала только тёмной сущности Рэн, на этот раз за все увертки Судьбы девушка помянула недобрым словом именно эту тёмную богиню. Впрочем, насчет правильности адресата она не ошиблась.

— Какая встреча! — Деланно удивился маг.

Как и Рэн, он был без маски. И по холодному взгляду на лишенном человеческих эмоций лице можно было догадаться: ОН ЕЁ УЗНАЛ.

Может, паранойя?

Но бывшая ученица Королевской Академии Магии сочла, что парень её раскусил, что теперь ему всё известно. Например, то, что сейчас перед ним стоит никто иной, как пропавшая Дайяниррэн Валт, теневой волк.

Это был один из тех моментов, когда Рэн жалела, что не может самостоятельно призвать Тьму для конкретного убийства. Для того чтобы понять, чем могут обернуться знания мага о жизни, Дайян не обязательно получать образование на факультете предвиденья сплетений Судьбы.

Заметив в глазах девушки решимость, маг поспешил предупредить:

— Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла не делать глупостей?

Рэн тоже на это надеялась. А ещё она когда-то надеялась, что мама не умрёт, а папа не женится на другой…

— То же самое я хотела спросить у вас, — постаралась она ответить в тон. Но вместо безразличной интонации с капелькой угрозы в её голосе слышались злость и презрение. Рэн испугалась собственных слов. Никогда в жизни она не чувствовала СТОЛЬКО ненависти к практически незнакомому человеку…

Тьма была недовольна…

Зачем тратить время на человека, если это не Он?…

Она так долго Его искала…

Чувствовала Его ускользающее присутствие…

Он был связан с Ней, а Она с Ним…

За столько лет связь ослабела, но…

Но теперь Тьма умела то, чего раньше была лишена —

ЧУВСТВОВАТЬ!…

Ещё мгновение, и Рэн бы применила смертельное заклинание. Но подсознательно сплетаемые потоки разорвались, когда недоучившаяся студентка одного из самых безобидных факультетов КАМа мельком глянула на дом Крэша.

Огни погашены… В окнах поместья не горел уже свет…

Похоже, Дэшэролл тоже что-то ощутил, так как послал в ту сторону заклинание. Разобрать, что именно за магию он использовал, Рэн не смогла, но суть уловила…

— На поместье напали. — Маг посмотрел на девушку.

— Я здесь не причём. — Зачем-то стала она оправдываться.

— Да. Ты же не эльф.

ГЛАВА 9

На пол мягко опустились первые лучи света. Осень. Крохотное окошечко под потолком почти не пропускало солнца. Мариоль с тоской взглянула на каменный пол камеры и совсем по-детски улыбнулась своим мыслям. Сегодняшнее утро — как отрезвляющее похмелье волшебной вчерашней сказки.

Вечер.

Бал…

…Она тогда угробила целый день, подбирая наряд и украшения. Намучилась с прической, придавая ей ещё больший блеск. Тщательная, кропотливая работа над макияжем… Сколько потратила она времени, превращая себя в прекрасную богиню. И для чего? Чтобы показать этой убогой расе, насколько они, эльфы, превосходят людей? Официальная версия для собственного самолюбия.

В действительности же Мариоль хотела доказать одному-единственному человеку, как намного она совершеннее всех человеческих женщин. Платье из лучшего эльфийского шёлка. Со вкусом подобранные украшения. И несравненное обаяние эльфийки из Правящего Дома Летнего Дождя…

Как только Мариоль зашла в зал, все взгляды как приковались к её персоне… или не все? Маг, сопровождающий её на прием, выискивал кого-то в толпе.

Праздник начался. Мужчины то и дело поглядывали на эльфийку жадными глазами, а некоторые имели наглость пригласить её на танец, в итоге получая категорическое «нет», сочившееся едким презрением. Скоты! Неотесанные твари! Да как в их головы могла придти такая мысль, что эльфийка из высокородного Дома позволит хотя бы на мгновение прикоснуться к ней!…

А Дэшэролл любезно обменивался приветствиями со старыми приятелями, даже не подавая виду, что ему есть до неё какое-то дело. Лишь после седьмого-восьмого отказа Мариоль на очередное приглашение маг невинно осведомился:

— А разве в эльфийских Домах не принято учить всех детей искусству танца?

— Простите, что? — Мариоль не сразу уловила суть вопроса, но тут же встрепенулась. — Да с чего вы взяли, Дэшэролл, что я не умею танцевать?

— Столько отказов молодым, симпатичным людям, — пожал плечами маг, когда его спутница фыркнула при упоминании о людях. Он, как и эльфийка, рассматривал танцующие пары, но не принимал участия в веселье.

Дэшэролл, бесспорно, являлся необычным человеком, не таким, как его соплеменники, грубые варвары. Мариоль изо всех сил прятала от себя мысль, что маг привлекает её как представитель другого пола. Женщина успокаивала себя, что это мимолётное чувство. А он!… В отличие от других мужчин, которых Мариоль встречала в своей жизни, Дэшэролл смотрел не на людей, а как бы в глубину образа, тщательно создаваемого ими.

Вот и сейчас: стоит весь из себя такой непреклонный. Не делает скидки ни на внешность, ни на положение эльфийки в обществе, да ещё и смеётся над ней. Не вслух. Но зачем голос и слова, когда глаза так и искрятся ехидненьким весельем?

И она решилась: так или иначе, но заставит мага смотреть на себя, как на женщину, а не предмет мебели!

— В наших землях, — самым искренним тоном, на который только была способна, заговорила эльфийка, — принято, что первый танец высокородная леди дарит кавалеру, с которым она пришла на торжество. В данном случае им являетесь вы, Дэшэролл. — Последние слова были произнесены бесстрастным тоном, и лишь слегка проскользнула нотка раздражения. Такую откровенную ложь Мариоль никогда не слышала из собственных уст. Искажать факты на своё усмотрение — пожалуйста. Изменять смысл сказанного, сужая или расширяя тезисы слов, — да сколько угодно! Многозначительно недоговаривать предложение или менять тему — без проблем! А тут…

— Н-да? — Кажется, маг сейчас искренне пытался вспомнить все подробности эльфийского этикета. Определённо, ему в голову не пришло и намёка на подобную традицию, и он обезоруживающе улыбнулся. — Прошу прощения, блистательнейшая Мариоль, за свои скудные познания в данном вопросе. Пробел в образовании и собственное невежество сделали меня очень плохим сопровождающим для вас. Позвольте хоть частично искупить свою несоизмеримую вину и пригласить вас, незабвенная госпожа посол, на танец.

В ответ эльфийка надменно изогнула брови и с тихой, затаенной в самой глубине души радостью вложила свою очаровательную ручку в протянутую в приглашающем жесте руку мага.

Несомненно, они оказались самой красивой парой вечера.

Человеческие обычаи несколько отличались от эльфийских, но Мариоль была уверена: знакомство с родственниками и здесь считается чем-то особенным. И пусть Тиффи Арин приходилась ему тёткой, а не родной матерью, но разве это играет большую роль, если оба родителя отсутствовали на празднестве.

… И разве в тот момент эльфийка могла предугадать, какой катастрофой закончится столь многообещающий вечер?…

Не успела она глазом моргнуть, как её кавалер, пробормотав что-то вроде "Так я и знал. Она рискнула появиться", извинился и исчез в толпе, оставив родственницу и эльфийку недоуменно хлопать глазами. Арин удивлялась недолго (видимо, такие выходки племянника она наблюдала не впервой) и поспешила успокоить гостью. Общий смысл лестных слов сводился к тому, что маг снова променял общество великолепной девушки на некие туманные дела…

…Эльфийка открыла глаза, оторвавшись от воспоминаний. В ближайшие часы её будут окружать только холодные каменные стены и тишина. Попалась, как сопливая человеческая девчонка! О чём только думала? Ведь могла догадаться с самого начала! Идиотка! Сразу должна была сообразить, что уже в самой поездке кроется подвох. В человеческие земли отправили её, ту, которая и видела-то людей всего несколько раз. А кто выставил её кандидатуру, утверждая, что это великая честь для Мариоль? Представитель Дома Зимней Бури — Линдэталь. Да провести тебе всю оставшуюся жизнь в Закатном Городе, мерзкий предатель! А как распинался-то перед Советом… Но пусть подождёт, настанет день — и она доберется до его нежной шейки своими коготками, и даже не испытает стыда перед духами предков за его смерть! Разве что самую малость… И то — исключительно перед королевой Т'хиаль.

Дом Зимней Бури на дух не переносит людей, а тут такой щедрый подарок — Тиара "ледяного ветра", реликвия их рода. Столько лет артефакт удерживали сотнями заклинаний. И вдруг, ни с того, ни с сего, отдают людям, которые толком даже и не знают, что это за предмет…

Кто ж мог предугадать, что самый холодный из Домов задумал ловушку — кто бы мог подумать! — на самого теневого волка. Насколько помнила Мариоль из рассказов учителей, обладатель тиары мог подчинить себе теневого волка, но для этого обязательно нужно являться потомком Т'хиаль. Однако род королевы прервался вместе с её смертью. Детей у неё не было, но… во время бесцеремонного похищения Мариоль Линдэталь обмолвился, что отпрысков-то и вправду не было… официальных. Неделю назад эльфийка просто посмеялась бы над его словами, ведь это значило, что Т'хиаль имела связь с ЧЕЛОВЕКОМ! Королева была мудрой женщиной, конечно же, она постаралась спрятать полукровку от чужих глаз, иначе скандал вышел бы грандиозным.

Её мысли прервал лязг открывающегося замка. Несколько заклинаний спали с дверей, как обручи с рассохшейся бочки. Всё же Мариоль учуяла приближение гостя несколько минут назад и была готова к встрече. Пришедший не должен был заметить, что эльфийка из правящего Дома Летнего Дождя… подавлена.

Мариоль не собиралась ждать, когда Линдэталь первым начнёт разговор. Ей пришлось волноваться, сидя в этом узилище, и ладно бы за себя, так нет, голову, раз за разом, сверлил вопрос: а как там Дэшэролл?

— Надеюсь, ты понимаешь, во что выльется моё похищение? Да остальные Дома попросту порвут тебя на части за такой произвол! — Мариоль чуть повысила голос. — Я даже толком представить не могу, что за наказание тебе придумают мои родственники.

Линдэталь и ухом не повел на её высказывания. Похоже, его мало волновало, что может устроить Дом Летнего Дождя, вступаясь за своего посла. А ведь должен бы волноваться!

Между тем причинение вреда одного Дома другому очень строго каралось, тем более в случае, если страдал правящий Дом. Если б провинившийся был родом из Дома Осеннего Ветра или Весенней Грозы, всё обошлось бы менее плачевно. Зимней Буре пощады не дадут. Особенно пострадает Линдэталь, от этой персоны родственники Мариоль давно мечтали избавиться. И пусть их мечты сбудутся, но только не ценой жизни эльфийки!

— Что за глупости ты говоришь, Мари? — Очень натурально удивился Линдэталь, медленно растягивая имя женщины. Он его сократил. Он её оскорбил! Он лишил её принадлежности к Дому{При рождении к имени ребенка ставят окончание в зависимости от того, к какому дому он принадлежит. В Доме Летнего Дождя — «оль», Осеннего Ветра — «эль», Весенней Грозы — «иль», зимней Бури — «аль». Только близкие родственники, с предварительного согласия, могут называть друг друга сокращенными именами. В данном случае — это считается великой честью. Если же согласия не было, подобная фамильярность считается очень грубым оскорблением.}! Он будет умирать долго!

— Какое похищение? О чем ты? Во всем виноваты люди. Тебя хитростью заманили на человеческий приём, твой сопровождающий в указанный срок применил одно очень хитрое заклинание, лишив тебя разума. Он же маг, я не ошибся?

— Не ошибся. Не ошибся.

— В твоей смерти будет обвинен человеческий чароплёт. У людей не будет другого выбора, как отдать его на наш суд. Пытки и казнь. Ведь этот негодяй мало того, что лишил жизни прекрасную представительницу Дома Летнего Дождя, так он ещё вдобавок и украл священную реликвию нашего рода!

Мариоль удивилась последней фразе. Дэшэролл был уверен в другом, и на этот счёт у него существовала одна безумная идея, с которой он не хотел делиться… Поэтому эльфийка спросила:

— Так она у вас?

— Почти. Она у теневого волка. И скоро он будет здесь.

— Люди не такие идиоты, как тебе кажется. И суток не пройдет — Дэшэролл будет здесь. А ему хватит ума связаться с людскими и эльфийскими властями.

— Думаешь, ему это кто-то позволит?

Мариоль замолчала. Было еще несколько запасных планов, о которых Линдэталь не имел представления.

Проверив, что произошло в поместье Молтинайтов, Дэшэролл пытался выяснить у девчонки подтверждение своей теории:

— Бэтси Праллен, Нирина и Раен Коу, Дайяниррэн Валт и Крэшлвейнс Молтинайт. Тебе известны эти люди?

Она взирала на спрашивающего удивленно, словно не понимала человеческой речи. И если б до этого у них не произошло короткого диалога, маг усомнился бы, что она вообще способна говорить. Но расслабляться не стоило. Пусть и выглядит, как ребенок, но она опасна. До сего момента Дэшэролл и сам не мог поверить в то, что теневой волк может принимать образ человека.

Несколько мгновений она смотрела ему в глаза. Её голос прозвучал хрипло:

— А почему мне они должны быть известны?

Сейчас магу нужно было понять только одно: насколько это существо имеет отношение ко всему происходящему.

— Три года назад в Королевском Парке произошло нападение на пятерых подростков. Это произошло в Дни Гекаты, не так ли, теневой волк?

Он внимательно следил за её реакцией. Что будет делать? Отрицать? Промолчит? Постарается сбежать? Или… нападёт?

Она едва кивнула, признавая его правоту. Но проглянула в этом её жесте странная смесь: горя, ненависти и… торжества?

— А как вы… — Она гордо вскинула голову и резко сменила интонацию. — Как ты узнал? И не слишком ли самонадеянно? Обычный человек ещё являлся бы проблемой, но ты же — маг. Ваша братия мне не помеха.

Дэшэроллу случалось слышать угрозы в свой адрес, но эта звучала несколько иначе. Словно закатный монстр проверял: а что ты сделаешь, если я поступлю так… а если вот так? Насколько разум этого существа соответствует человеческому обличию? Реакция ребенка. Маг чувствовал: не нападёт, но всё равно проверяет, чем это для неё может обернуться. Что-то знакомое. Она, как и он, желает понять, кто перед ней: враг или возможный союзник?

Понимая, что надо торопиться, маг решил рискнуть. Пока придёт подмога от Эрика Лоуна, Мариоль и остальным пропавшим может не поздоровиться.

— Ты заметила, что за последние дней пять у тебя появились проблемы со способностями? Как только с тиары "ледяного ветра" были сняты чары эльфов, она стала искать тебя и своего настоящего хозяина. Думаю, и сейчас тебе затруднительно проделывать некоторые вещи. Но Хранителя ты должна почувствовать. Помоги мне. Моя напарница и те пятеро подростков, на которых ты однажды напала, — похищены. Когда эльфы определят, кто из них Хранитель, остальных убьют.

Она вздрогнула.

Странная реакция.

Какая разница порождению Закатного Города до жизней пятерых человек и одной эльфийки? Каждый месяц — новая жертва. Одна? Несколько? Прихоть? Необходимость? Сколько загубленных душ на её совести? Много. Осознает ли она хоть смысл своих поступков?

— Я помогу, — тихо вышептала она.

Глаза опущены. Руки неуверенно теребят бант на платье. Как-то не вязались эти жесты с обликом жестокого убийцы. Но и на то, что теневой волк испытает муки совести за свои действия, рассчитывать не стоит. Его всё сильнее стал волновать вопрос, почему она согласилась помогать? Каковы способности у этого существа, заключённого в образ странной девушки, Дэшэролл мог только догадываться. Не маленькие, это точно. Чтобы раз за разом уничтожать магов (не последней силы, если верить документам разведки и свиткам Артура Полара), нужно быть очень хитрой и изворотливой… тварью. Но неужто она — из таких действительно?

— У тебя имя-то есть? — Неожиданно поинтересовался он. — Или твои сородичи так и называют теневым волком?

Вся нерешительность девушки исчезла в то же мгновение.

— Имя? — Прозвучал её невинный голос. — А есть ли оно у тебя, маг? Или тебе подобные называют тебя богомерзким чароплётом?

Ага. Только наивного похлопывания ресниц не хватает этому кристально честному взгляду. Вот значит как. Не стоит забывать, что на самом-то деле перед ним сейчас стоит теневой волк, а не миловидная девушка. Сам виноват, в общем. Идиотский вопрос, не поспоришь.

— Дэшэролл. — Представился маг, глубоко в душе надеясь, что от него не потребуют официальных речей. Обмениваться любезностями с нечистью было выше его сил и актерских способностей. Но, к счастью, закатного монстра такое положение вещей устраивало, и в ответ вновь послышался тихий шёпот:

— Рэн.

"Имя как имя, — подумал человек. — Никаких заковыристых сочетаний букв и труднопроизносимых шипений и рычаний". Но добавлять полагающиеся случаю "приятно познакомиться", он не решился.

Внезапно скользнула мысль: какая ей выгода в помощи? Хранитель, если всё правда, то девчонке (ну вот опять!) выгодно избавиться от того, кто в будущем сможет приказывать ей. И как ни печально, никто не сможет помешать Рэн в дальнейших убийствах.

Рэн шла по лесу, прислушиваясь к ощущениям Тьмы. Маг не отставал. Сначала девушка думала, что он её боится. Слишком уж внимательно тот ловил каждое её движение, и если б она не сказала, что его постоянные вопросы мешают поиску, до сих пор вынуждена была бы на них отвечать. Но вскоре Рэн поняла: его не пугают страшные истории о теневом волке, ему просто безумно интересно узнать об этом существе как можно больше. Говорить с настоящей легендой. Узнать правду. Окажись девушка на месте Дэшэролла, она давно б сбежала, куда глаза глядят. Но не зря же про всех магов говорят, что они законченные психи. Или… дети?

Маг рассказал многое. И когда он сообщил, что наравне со всеми ищет Дайяниррэн Валт, девушка с облегчением поняла, что всё для неё складывается не так уж и плохо. Да, он знает, что она теневой волк, но настоящее её имя ему не известно. Если повезет, то вызванная магом подмога решит, что Дайян Валт была убита до их прибытия. И репутация её семьи не будет запятнана этой страшной истиной.

На понятливость Рэн никогда не жаловалась, — но причём тут эльфы? Глупость какая. Или она что-то путает? Тиара — Хранитель — теневой волк. Так что ли? Маг объяснил как-то путанно. Словно догадался об этом совсем недавно и теперь не мог чётко выразить свои мысли. По всему выходило, что события трёхлетней давности имели совсем иной смысл, который ранее придавала Рэн. Но Хранителем должен был быть эльф, или в его крови должна была присутствовать их кровь. Родословную своих друзей девушка знала наизусть. Эльфов там не бывало! Даже скользких намеков на подобное…

…Предвкушение…

Азарт…

Такие давно забытые чувства…

Грань мешала… но это не надолго…

Скоро Она найдет Его… и глупые препятствия перестанут быть помехой…

И отпадёт всякий смысл в наличии человеческой оболочки…

Внезапно чувства обострилось. Цвета взорвались яркими шарами — и тут же смазались, лишая РЭН возможности самостоятельно ориентироваться в пространстве. Звуки, совсем недавно раскалывающиеся громом в голове, превратились в монотонный шум, незаметно ретировавшийся на задний план. Запахи, казалось, стёрлись, исчезнув из восприятия девушки…

…Грань с треском разлетелась на сотни кусочков…

…Если бы сейчас мысли Рэн не расплывались по уголкам её сознания, она пришла бы в ужас. Примерно то же самое с ней происходило в предпоследний лунный день, когда она теряла контроль над своим телом, превращаясь в теневого волка. Сопротивляться не было возможности. Девушка просто не понимала, что нечто тёмное и, несомненно, жуткое расползается по её существу, постепенно подчиняя собственному контролю.

Гибкость.

Пластичность.

Стремительность!…

Она больше не шла. Бежала. Неслась. Летела. Прорезала ночную темноту, растворяясь на её фоне.

Вряд ли на данный момент существовала сила, способная остановить или хоть на мгновение задержать девушку, преследующую выбранную мгновенно цель…

…Он где-то рядом…

Он Её ждет!…

Почти как счастье…

Ему не всё равно!…

Почти как жизнь…

Только лучше…

… Время перестало существовать. Кажется, исчезло всё. Стёрлось. Утратило смысл во всём, кроме одного: движения!…

Только не останавливаться. Вперёд. Только вперёд. Даже вопреки тому, что хрупкое равновесие в любую минуту угрожало пошатнуться и вернуть всё на круги своя…

…Опасность!…

… Рэн открыла глаза. Где она? Противное ощущение слабости растекалось по всему телу. Впервые за несколько лет девушке стало поистине жутко. Это было похоже на временное помутнение рассудка, а ещё — пугало неизведанным. Голову нежданно заполнила оглушающая тишина — и в один миг превратилась в жуткую смесь всевозможных звуков.

Удивлённо хлопая глазами, Рэн обнаружила, что растерянно сидит на траве и глупо разглядывает стекающие из раны на руке струйки крови. А ещё подумала, что это должно быть очень больно. По сознанию девушки прокатилась, но как-то лениво, словно проползла, мысль о том, что рядом нет вездесущего мага, и это не кажется ей странным, а должно казаться… наверное…

Размышлять о чем-то конкретном ей совсем не хотелось. Блаженно нырнуть бы в объятия Тьмы и — уснуть… Надолго… Возможно, даже навсегда…

…Тьма была удивлена…

Он волновался за Неё…

А это мешало…

И, наконец, вывело из равновесия, побудив Грань сопротивляться…

Та не желала просто так исчезать!…

Мелкие кусочки не растаяли в густом тумане, наоборот, набираясь сил, вновь и вновь стремились восстановить своё прежнее состояние…

Превратиться в полноценную Грань!…

Вот это было неприемлемо…

…Сквозь темноту — тихое, едва слышимое шуршание. Не будь Рэн теневым волком, вряд ли смогла распознать шаги приближающегося человека. Нет, не человека! Люди не умеют ТАК тихо ходить… Трава зелёная… Кровь красная… Всё обладает не только цветом, но и звучанием… Потому что освещено не тусклым серпом луны, а смело пробивающими густой лабиринт листьев лучами утреннего солнца.

Шесть-семь часов точно вылетели из памяти. Если не несколько суток! Рэн попыталась резко встать на ноги. Попытка отдалась немилосердной болью в мышцах. В груди у девушки словно что-то рухнуло, открывая прекрасную возможность ощутить и рану на руке, и ещё сотни мелких царапин и порезов по всему телу.

Не успела Рэн подумать ещё о чём-то, кроме своего ноющего тела, и хотя бы предположить, откуда появилась кровоточащая рана, как чей-то голос словно осколком льда расколол с трудом восстановившийся слух. Потребовались три удара сердца, чтобы девушка могла понять, что ей что-то говорят. Через пять ударов фраза повторилась, и теперь девушка могла в полной мере оценить угрозу в голосе и натянутость эльфийского лука, нацеленного на неё.

— Не шевелись.

— Да при всём желании, — огрызнулась Рэн, чувствуя, какой болью отдается любое движение.

Зашуршали кусты. Рядом появился ещё один представитель расы эльфов. Обменявшись взглядом с товарищем, он обратился с вопросом то ли к новоявленной пленнице, то ли к кому другому, доступному только его взгляду:

— Не шибко-то тянет на теневого волка.

— На человека тоже, — возразил его напарник, — на живого так уж точно, но под описание подходит. Пусть колдун разбирается, а то какого порождения Тьмы он здесь делает?!

Вопреки приказу эльфа, двигаться девушке всё-таки пришлось. Проклиная эльфов за все грехи на белом свете, не забывая при этом ежеминутно поминать недобрым словом мага, Рэн шла под присмотром своих конвоиров.

Невероятная пробежка по лесу плохо сказалась на её одежде. Кажется, туфли она сбросила ещё в самом начале, ну а платье превратилось в ужасную тряпку уже во время бега. В том состоянии, в котором была девушка, она, видимо, не сильно заботилась о сохранности своего наряда.

Минут через десять Рэн увидела место, где ей придется провести ближайшее время.

Замок…

Когда девушка предстала перед Искателем, он и сам едва поверил, что это — героиня многих страшных мифов и легенд, теневой волк.

Ещё меньше верилось в то, что незнакомка на балу и вот это чудо — одно и то же лицо. По-видимому, эльфы придумали какое-то хитроумное заклинание, чтобы удерживать её способности, и девушка не делала попыток сбежать. При каждом шаге, морщась от боли и ощущая босыми ногами холод каменного пола, она потерянно разглядывала выщербинки в стенах. Маска более не скрывала лица, а некогда шикарное бальное платье представляло собой набор лохмотьев.

"Сейчас ей все равно, — подумал он. — А когда выяснят, кто из этих подростков, что сейчас сидят в темнице, Хранитель, она и вовсе утратит собственное мнение".

Наверное, Искатель должен был радоваться, что скоро вся эта странная история закончится, и он больше не будет обязан подчиняться этому длинноухому с глупым именем Линдэталь. Глаза его больше видеть не могли снующих повсюду эльфов. Все силы только и уходили на то, чтобы не сорваться. Но с каждым часом спокойствие таяло, сменяясь слепой ненавистью и не покидающим ни на секунду раздражением.

После нападения на поместье семьи Молтинайт, когда захваченных подростков телепортировали прямо сюда, Искатель решил, что на этом его сотрудничество с представителями другой расы и закончится, но нанимательница не пожелала расставаться со своим помощником.

— Это были вы?…

Мужчина чуть дёрнулся, услышав голос теневого волка. Задумавшись, он не заметил, как девушка остановилась и теперь внимательно смотрела на него. Голос прозвучал чуть приглушённо и едва дрожал, но явно не от страха. Твари Закатного Города не умеют бояться.

Искатель хотел ответить какой-нибудь резкостью, сорвать на волке злость и заявить, что, мол, пленным слова не давали — иди, да помалкивай. Но, уловив, что два сопровождающих эльфа тоже решили разразиться подобной речью, тут же, в пику этим нахалам, изменил своё намеренье, поддержав диалог:

— На балу? Да, я.

Два возмущённых взгляда эльфов были посланы ему в ответ. Злая ухмылка уже была готова расплыться по его лицу, как девушка слегка мотнула головой:

— Не там. В библиотеке. И в Городе, — последнее слово она выделила так, чтобы у мужчины не возникло сомнений, о каком именно городе идёт речь. — А ещё амулет сдушой. — И уже с укором, вперемешку с детской обидой в голосе, спросила. — Ну, зачем вы его забрали?

— О каком амулете она говорит? — Нанимательница стояла рядом. Длинные волнистые волосы, цвета густого, тягучего меда. И глаза…

Искатель перевел взгляд с Нанимательницы на теневого волка. Вот это да! Так не бывает! Или бывает? Если только это не случайность. Такие знакомые черты лица. Как он сразу этого не заметил?

Рэн перестала понимать суть того, что творилось вокруг. Предательство не просто дорогого и родного человека, но буквально собственного кумира — способно, наверное, любого выбить из колеи нормального течения жизни. Остальные события попросту меркли в сравнении с этим.

— Мэл, — когда они остались вдвоем, Рэн нашла в себе силы говорить. Почти нашла. — Что всё это значит?…

Ни слез, ни злости. Словно она надеялась, в глубине души, что всё окажется сном и не придётся страшиться предстоящего разговора. Услышать ответы.

Как же она сейчас хотела, чтобы сестра помолчала. Ведь пока она не говорит ни слова, можно себя обманывать, что это не Мэл, а кто-то другой. Тот, кого она не знает, с кем никогда не была знакома. А значит, её никто в таком случае не предавал.

ГЛАВА 10

— Имя, Дайян. Просто скажи мне его имя, — прошептала Нанимательница, прежде чем эльф втолкнул теневого волка в камеру к остальным заключенным. Пленнице не удалось удержать равновесия, и она неуклюже упала на пол.

Искатель неодобрительно покосился на эльфа: так грубо обойтись с девушкой. Но промолчал.

— Она согласилась? — Поинтересовался Линдэталь у Нанимательницы, она же Мэллиандра. Мэл. Теперь колдун знал её имя. Даже больше. Колдун теперь точно знал, в какую странную и запутанную историю он ввязался. — Что-то по её виду я не заметил, что она будет… сотрудничать.

Но женщина отмахнулась:

— Будет. Ты же видел её. Сломлена. Так даже лучше. — Она ещё раз взглянула на запертую за пленницей дверь. — Хранитель затратит гораздо меньше сил и времени, чтобы разбудить и подчинить Тьму.

… Эти двое разговаривали так, будто Искателя здесь и в помине не было. Мужчина привык к подобному отношению к себе со стороны эльфов. Поначалу это злило и уязвляло его самолюбие, но потом… Потом он понял, что так гораздо проще.

— А если эта тварь Закатного Города откажется называть имя Хранителя, или соврёт? — Не унимался Линдэталь. — И где же реликвия нашего рода? Мои подчинённые сказали, что так и не обнаружили тиару! Женщина, мне кажется, ты теряешь контроль над ситуацией.

"Давно потеряла", — подумал про себя Искатель, припоминая события последних часов.

Он не любил подслушивать. Но, заинтересовавшись личностью теневого волка, понял, что ради этого можно и поступиться парочкой собственных принципов. К тому же ему стало страшно любопытно, о чём может беседовать Нанимательница с этим существом из Города…

Интуиция не подвела колдуна и в этот раз. Начало разговора он пропустил, но и того, что успел услышать, вполне хватило…

— …мать хранила много секретов.

Голос Нанимательницы. Ошибиться невозможно. В тот момент Искатель удивился, что женщина разговаривает с теневым волком о своей родне. А та продолжала:

— У нее было двое младших сестёр. Обе погибли ещё до своего совершеннолетия. Ты знала об этом, Дайян?

Возникла пауза. Видимо, собеседница отрицательно покачала головой, говоря:

— Нам об этом не рассказывали. Тебя не удивляет, что ты ничего не слышала о родственниках по материнской линии?

Снова молчание. Но на этот раз его прерывает закатный монстр:

— Отец говорил, что мама не совсем благородных кровей…

— И ты верила. — Печальная констатация факта. — В этом-то и состоит твоя главная ошибка. Святая вера в родителей. Тебе и в голову не приходило поставить под сомнение их слова. Зря. Если б ты хоть один раз проявила любопытство…

— Мэл, ты несешь какой-то бред. Мама с папой никогда не желали нам зла!

— Я разве спорю? Только вот они ошиблись, решая, что для каждой из нас будет лучшей судьбой. Теневой волк, Дайян, это не разновидность оборотня. Этим нельзя заразиться. И хочешь знать — почему? Это наследственное. Передается от матери к дочке.

— Не верю, — тихий, едва слышный шёпот. — Не верю. Ложь. Она сказала бы.

— Сначала выслушай до конца, потом делай выводы. — На удивление, Нанимательница не раздражена. Скорее, довольна полученной в ответ реакцией. — Теневой волк один-единственный в своем роде. Уникален. Бессмертен. Но это не какой-нибудь особый вид нечисти. Извини, что начинаю издалека, но иначе ты не поймешь. Тиара, да-да, та самая, что чудесным образом оказалась у тебя, была подарена Повелителем Закатного Города прелестной королеве эльфов. Не буду углубляться в тему: зачем и с какой целью он это сделал. К артефакту прилагался и надежный страж. Гораздо позже люди прозвали его теневым волком, но в те далекие времена закатная тварь еще не обладала именем. Неужели ты думаешь, что Повелитель специально создавал какого-то монстра? Он поступил гораздо проще и эффективней. Вселил в одного из своих слуг Тьму. Ты чувствовала ее, Дайян? Чувствовала, как Она действует, шевелится внутри тебя?

— Мэл!… Мэл, о чем ты? Ты саму-то себя слышишь? Мама погибла, когда мне было восемь. А теневым волком я стала в пятнадцать. Честно, Мэл. Я не вру. До того случая в парке я была обычным человеком. Мне не передалось это от мамы. Я заразилась именно в тот день. Этот маленький факт рушит всю твою теорию.

— Это не теория. — Жестко отрезала Нанимательниц. — Я знаю, что говорю. Разве я не уточнила, что Тьма переходит к старшей дочери? Удивлена? Ну, разумеется. Это я напала на тебя в тот день, я. Но среди твоих друзей оказался Хранитель. Он вас всех и спас. Интересно, почему отец выгнал тебя? Мать и от него многое скрывала. Папа понятия не имел, кто из его троих дочерей — теневой волк. До того случая в парке он подозревал меня. Ты же понимаешь, я не могла допустить, чтобы моя тайна была раскрыта.

…После этого подслушанного разговора Искатель, смог, наконец, понять цель, преследуемую Нанимательницей. Она желала вернуть Тьму себе. Кто-то из участников событий, случившихся три года назад, являлся потомком эльфийской королевы, Хранителем тиары. То ли испугавшись, то ли ещё по какой причине, но наследник Т'хиаль переместил Тьму из одной сестры в другую.

В отличие от Дайян, Мэл нравилось быть теневым волком. И когда настала пора Дней Гекаты, а Тьма в ней, Мэллиандре, так и не проснулась, Мэл поняла, что лишилась своих колдовских сил. Следовательно, нужно было найти Хранителя и заставить его вернуть все обратно. Именно поэтому в камере теперь сидят пятеро подростков, один из которых — Хранитель.

До того, как у Мэл пропала Тьма, она и не знала о существовании Хранителя, как и сами эльфы не предполагали, что сохранился кто-то из рода Т'хиаль. Что ж, эта новость оказалась для всех большим сюрпризом. Способ выйти из сложившейся ситуации победителем был только один: сотрудничество. Только каким образом Нанимательница связалась с Линдэталем, колдун так и понял.

Цели, преследуемые остроухими, Искателю были ясны. Эльфы хотели забрать потомка Т'хиаль к себе, чтобы тот раскрыл полную силу артефакта. А это значит, помириться с Повелителем Закатного Города и снова получить возможность использовать Точки Соприкосновения в своих целях. Вдобавок Дом Зимней Бури получил бы все шансы вернуть себе звание Правящего Дома…

Бэтси Праллен, Крэш Молтинайт, Раен и Нирина Коу — знакомые имена. Искатель знал их всех лично. Что ж, колдун мог смело себя поздравить. Он быстрее эльфов вычислил Хранителя!…

То первое время, проведённое в камере с бывшими друзьями, Рэн даже не запомнила. Она не сразу сообразила, что происходит, когда эльф неожиданно впихнул её сюда. Сестра ошиблась: Рэн была не просто удивлена, а ошарашена всем услышанным.

… Поначалу разговор шёл странно. Мэл рассказывала, что знает тайну Дайян о том, что та является теневым волком. Понимает, как ей тяжело жилось эти годы.

А потом… сестра завела разговор о матери. Рэн не хотелось ей верить, она возражала и всячески отказывалась хоть на секунду согласиться с сестрой. Но в итоге всё же пришлось признать, что Мэллиандра говорит правду.

Тина Валт была теневым волком. Поэтому после её смерти отец никого и не впускал в комнату жены. Она всю жизнь провела в различных экспедициях, собирая по крохам информацию о собственных способностях. Переезжая с места на место, ей намного проще было скрывать свою суть. Кто же в какой-нибудь захудалой деревушке станет расследовать гибель ведьмы или некроманта? Правильно, никто. А вот в Зеленограде любопытные всегда найдутся.

Именно от старшей сестры Рэн узнала про книгу о Запретной магии. Мэл умело подтолкнула девушку к проведению ритуала: манипулировать людьми она умела.

Теперь девушке придется искать потомка Т'хиаль. Сестра была уверена, что Тьма подскажет: кто Хранитель. Оставалось поверить Мэл и попробовать как-нибудь договориться с этой самой Тьмой.

— Эй, — кто-то дотронулся до плеча Рэн, вернув её, тем самым, к реальности. — Дайян! Дайян, не молчи. — Кажется, человек не в первый раз пытался привлечь к себе её внимание. — Ну же, Дайян. Ты в порядке? Это я, Крэш. Согласен, я по-идиотски себя повёл на празднике. Извини, Дайян.

— Да оставь её в покое, — если Рэн окончательно не подвела память, то этот голос принадлежал Нирине. — Видишь же, она не в себе.

Рэн не ошиблась.

Это действительно была Коу. Прелестные белокурые локоны немного выбивались из прически. Аристократические черты лица. Зелёные глаза. Истинная наследница своей семьи. Плавные, аккуратные движения и — ни одного лишнего.

— Её что, пытали? — А это уже Бэтси. — А теперь и за нас возьмутся? Я так и знала, что не стоило ехать на праздник. Из общения с Крэшем никогда не выходило ничего хорошего! Это всё он виноват. Теперь мы все умрем в страшных муках, и нас никто, никогда не найдет!…

Нирина снова перебила:

— Только не надо слёз и громких рыданий! Ещё раз подобного я не переживу! Ты уже час одно и то же повторяешь. Сколько можно? Надоело! Замолкни, наконец!

— Девчонки, да хватит вам, — не выдержал Крэшлвейнс. — Чего вы опять сцепились.

Но слова парня не произвели ожидаемого эффекта, наоборот, Бэт завелась по-новой:

— Помолчал бы. Всё из-за тебя! Из-за тебя!

Раньше Рэн считала подобные перепалки милыми дружескими препирательствами. Но в этом сейчас ничего дружеского она не увидела. Все приятные чувства куда-то исчезли, на душе осели только злость и обида. Но что же произошло после того, как Дайян навсегда покинула этих людей? Почему сейчас, вместо того, чтобы искать пути к спасению, они ругаются из-за пустяков? Удивительно, как это раньше-то они уживались?…

Слышать их перебранку Рэн больше не имела сил. Да и сколько можно сидеть молча и притворяться, что находишься в невменяемом состоянии? Кое-как преодолев обиду, нанесённую приятелем на балу, девушка тихо произнесла.

— Крэш, вам сказали, для чего вы здесь?

— Дайян! — Парень обрадовался, что девушка, наконец, с ним заговорила. — Ты как?

— Пожалуйста, не называй меня так. НИКОГДА! Я лишилась права на этоимя… Так вам что-нибудь сказали?

Рэн обвела взглядом бывших друзей. По выражению их лиц можно было понять, что никто даже не представляет, за каким демоном их сюда притащили. Возможно, сестра, получив Хранителя, действительно отпустит остальных. Хотелось бы верить. Очень хотелось бы. Очень.

…Но кто же из них потомок королевы эльфов?

Бэтси?…

Что Рэн было о ней известно? То, что основные черты её характера — осторожность и пессимизм? Тихоня. Интересов и увлечений нет. Ничем особым не выделялась. Разве что постоянно пыталась отговорить друзей от той или иной опасной затеи. А ещё по какой-то причине недолюбливала Крэша…

Может, кто-то из семьи Коу?

Раен или Нирина?

Оба?

Такое разве возможно? Или в ком-то из них проснулась кровь королевы?

Нирина была взбалмошной и заносчивой, почти как Дайяниррэн. Придумывание шалостей и шуток — её любимое занятие. А ещё кавалеры: это у девицы было почти что хобби.

Раен. Он разительно отличался от своей сестры, несмотря на то, что они были погодками. Спокойный, рассудительный, задумчивый, медлительный. А ещё меланхолик. Даже сейчас он безмятежно наблюдал за очередным спором девушек и, в отличие от Крэша, не делал попыток им помешать. Кажется, Раена не волновало даже то, что их похитили. Словно это происходило не с ним. Рэн всегда считала его несколько странным, словно парень был не от мира сего.

Крэшлвейнс Молтинайт.

Её парень, будущий муж и самый лучший друг на свете… Так считала Дайян.

У Рэн было о нём совсем другое мнение.

Девушка постаралась прислушаться к себе. Почувствовать ту тёмную частичку самой себя, которая могла дать правильный совет. Указать на своего хозяина…

…Тьма ощутила лёгкий призыв — извне…

Такое случалось и раньше!

Отвечать не было желания…

Да, именно так… не было желания…

Тьма была расстроена…

Грань снова заняла положенное ей место…

Это злило…

Потому что никто кроме Него не имел права указывать, где Ей быть и что делать!…

Рэн почувствовала себя неуютно. Попытка связаться с Тьмой закончилась головной болью. Никакого волшебного прозрения о личности Хранителя не произошло. А Рэн нужны были результаты. Мэллиандра желала вернуть себе Тьму уже этой ночью. Хотя, каким образом сестра собирается уговарить сделать это потомка Т'хиаль, девушка не могла и представить себе.

— Похоже, ты больше нас посвящена в то, что происходит, — обратилась к Рэн Нирина. — Кстати, рада видеть тебя живой. — И зло добавила. — Могла б хоть строчку черкнуть, подруга.

— Нас убьют, да? — Испуганным шёпотом спросила вторая девушка. — Дайяниррэн! Убьют, да?

— Во-первых, никто нас не убьёт — Рэн решила хоть как-то прояснить ситуацию. — Во-вторых, я бы очень попросила вас всех не называть меня именем прошлым. Буду очень благодарна, если станете называть меня Рэн.

— Дайян, — вмешался её бывший парень, — да что за глупости.

— Крэш. У каждого свои демоны в голове. Она желает называться другим именем? Да пожалуйста! Пусть только до конца обо всём расскажет.

… Рэн мысленно поблагодарила Нирину за неожиданную поддержку. Хоть она не кинулась в спор.

— Им нужен только один из вас, остальных отпустят. Больше я ничего не могу сказать.

Мэл предупреждала, что если Дайян сболтнёт лишнее, шансов на то, что остальных ребят отпустят живыми, не останется. Странно, раньше Рэн считала, что обрадуется, когда вновь увидит своих старых друзей. У неё столько хороших воспоминаний о прошлом. А теперь что, всё потихоньку разрушается?… Даже если сестра освободит её от Тьмы, девушке больше некуда возвращаться, да и не к кому.

— Дайян, нет, не перебивай, — не дал себя остановить Молтинайт-младший. — Неважно, что тут происходит, главное, теперь я могу с тобой спокойно поговорить, и ты не сбежишь снова.

— Минутку, что значит «снова»? Ты видел её с тех пор?

— Помолчи, Нирина. Дайян, мне так стыдно за свой поступок. Я же от твоего отца про смерть узнал. Ты не представляешь, как я удивился, увидев тебя. Знаешь, я ужасно сожалею. Прости.

Рэн почти забыла этот искренний взгляд таких знакомых карих глаз. Три года прошло, а Крэш помнит! Он скучал. Если хоть на мгновение представить, что все действительно будет хорошо, и она избавится от Тьмы, а отец признает Рэн своей дочерью, то есть крохотный шанс, что можно возродить былые прекрасные отношения… Но пока даже думать об этом страшно. Боязно. Жизнь приучила девушку к тому, что мечты лишь мечтами и остаются, причиняя только боль. Ведь так трудно принимать удары Судьбы именно в этом возрасте: ну за что? За что?… А ещё — раз за разом на корню вырезать едва зародившуюся надежду.

— Тебе незачем просить у меня прощения. Ты не виноват, — Рэн лукавила, она так и не смогла его простить и, похоже, парень это понял. Он уже собирался в который раз извиниться, но сестра Раена его перебила:

— Что, расскажешь ей теперь, как страдал? Ночами не спал, днём места себе не находил, и так изо дня в день? Да ты посмотри на неё, Крэш, ей же плевать на тебя! — Нирина повысила голос и едко добавила. — Кстати, тебе на неё тоже.

Рэн редко слышала в её голосе столько злобы. Обычно Коу не позволяла себе подобного отношения к людям, если, конечно, те этого не заслуживали. Молтинайт должен был совершить что-то очень серьёзное, чтобы навлечь на себя столь злой и вряд ли вполне праведный гнев девушки.

— Эй, — обратилась Нирина к Рэн, — а тебе интересно узнать, ну, самую малость, чем занимался твой дружок? То, что он спивался понемногу, это еще ладно, это у них семейное вроде как… А вот кто был его собутыльником…

— Прекрати!… - процедил взбешённый Крэшлвейнс.

— Иначе что?… А может, я не права? Так опровергни мои слова. Нечего сказать, да? Дайян, ой прости, Рэн, — фальшиво улыбнулась Нирина, — о чем я там говорила, когда меня прервал этот невоспитанный молодой человек? О его новом друге. Ты с ним знакома Рэн. Не буду тратить время на драматическую паузу, спектакль одного актера — не мой стиль.

— Нирина, я тебя очень прошу: не надо, — парень попытался ещё раз её остановить. Попытка не возымела успеха. Когда эта белокурая стерва желала что-то заявить — она это делала.

— Прекрати перебивать: это неприлично. И возвращаемся к нашей маленькой тайне. Лучший друг Крэшлвейнса Молтинайта и его сокурсник в КАМе — небезызвестный тебе Айлан. Бэтси, а чего ты так удивлённо округляешь глазки? Ты тоже не знала? Ну, дела-а-а…

Искатель медленно приближался к камере с пленниками, возле которой дежурили те двое эльфов, что приволокли в замок теневого волка. В отличие от других стражников, коих доводилось видеть колдуну, эти не болтали и не играли в карты, а чётко исполняли приказ. С дисциплиной у эльфов строго.

Навстречу Искателю из другого коридора вышел Линдэталь. Судя по секундному замешательству, эльф не ожидал, что встретит здесь кого-то кроме оставленных караульных. Похоже, чужое присутствие его не порадовало, потому что колдун едва подавил в себе желание поёжиться от внезапно повеявшего холодного ветра. Ох, не зря этот эльф принадлежит к Дому Зимней Бури.

— Вечер добрый, уважаемый, — первым поприветствовал Искатель, стараясь вложить в свой голос поболее почтения, что для него было поистине подвигом. Перворождённые любят всё, что потакает их самолюбию. Колдуну было очень важно сейчас получить несколько ответов от Линдэталя, а для этого необходимо у эльфа поддерживать хорошее настроение.

— Добрый, — отозвался тот, кинув на Искателя подозрительный взгляд.

Линдэталь действительно был удивлён поведением колдуна. Кажется, он впервые видел этого человека одного, а не в качестве молчаливой тени при Мэллиандре. Сам эльф разве что парой фраз перекинулся с Искателем, и то исключительно по делу.

Представитель Дома Зимней Бури оказался рядом с камерой пленников не случайно. Он хотел ещё раз посмотреть на теневого волка, на это необычное творение Закатного Города. А ещё Линдэталю ужасно хотелось самостоятельно угадать личность Хранителя.

Вообще-то эльф никак не мог понять своих собратьев, которые выбирали себе в спутники жизни — людей. В Доме Зимней Бури и Летнего Дождя такие случаи были единичными, но в двух других Домах подобное встречалось чаще. И всё равно Линдэталь этого не понимал. За свою не самую короткую жизнь — около двухсот лет — он повидал достаточно человеческих женщин, чтобы уяснить: по-настоящему красивых среди них нет. Встречаются симпатичные, но опять же они не идут ни в какое сравнение с эльфийками. Возможно, человеческие женщины привлекали своей экзотичностью, но не более. Да и в чём тут смысл красоты? Люди недолговечны. Если они не занимаются магическими искусствами, то через два-три десятка лет их внешность тускнеет. Но даже если опустить этот момент (и красота порой надоедает), то люди очень быстро стареют и умирают, а потому всё время спешат, суетятся. Вследствие чего совершают ошибку за ошибкой и досрочно покидают этот мир…

— Мэллиандра уже послала за теневым волком? — Без особого интереса спросил Линдэталь, как бы предлагая человеку объяснить своё присутствие в этом месте. Эльф не ненавидел людей, ведь ненависть — это чувство, которое испытываешь к равному; скорее он их просто игнорировал. Считал недостойными собственного внимания. Но всё же порой для того, чтобы добиться успеха, приходится переступать через себя.

— Не совсем так, — возразил Искатель. — Она считает, что существу Закатного Города нужно ещё время.

— Да? Она так считает? А вот я думаю, что пока закатный монстр тянет время. Там, — и эльф кивнул на дверь, — сидит потомок великой женщины нашего Дома. Не среди людей его место! Он должен стать главой этого самого Дома.

— То есть как? Главой? Да ведь в Хранителе эльфийской крови чуть-чуть. — Искатель был озадачен. — Насколько мне известно, у вас и полукровок не терпят. А если ещё и не вышел родословной, то хорошей должности тебе не видать.

— Не тебе рассуждать о наших традициях, человек, — холодно, с явным оттенком высокомерия ответствовал на это Линдэталь. — Так что же ты здесь забыл?

Эльф внимательно всматривался в Искателя, пытаясь почувствовать его настроение, эмоции. Линдэталь сам себе не мог объяснить, но что-то едва уловимое, на самой грани восприятия заставляло его настораживаться при разговоре с колдуном. Словно в том присутствовала какая-то скрытая угроза.

— И правда, надо торопиться, — Искатель и не собирался отвечать на поставленный вопрос, — думаю, теневой волк уже должен бы выяснить личность Хранителя…

Прямого оскорбления в свою сторону Линдэталь в его ответе не выявил, но и оставлять последнего слова за человеком не собирался. Поэтому процедил:

— Внешность закатного монстра обманчива, колдун. Не боишься? Эта девушка опасна. Особенно для тебя. Ты же не гнушался использованием Запретной магии. Если наложенное на неё заклятье спадёт, ей хватит и доли секунды, чтоб избавиться от тебя самого.

Искатель только улыбнулся этим словам. Но странно, улыбка его оказалась отнюдь не зловещей и не ехидной, а какой-то… иной. Неужели — просто доброй?!

Искатель коротко произнёс:

— Буду осторожен.

— Я не знаю, кто Хранитель. Я не успела, — как заведённая, повторяла Рэн, пока мужчина, с которым она столкнулась перед началом бала, вёл её по коридору. На глаза девушке наворачивались слезы от собственной беспомощности, бесполезности, а ещё оттого, что ёй сказала Нирина. Это было по-детски, это было глупо и, наверное, мелочно, но — о, богиня Геката! — как же это обидно! Крэш… променял… её… на злейшего врага! Просто в голове не укладывалось. Куда исчезли столько лет вражды с Айланом?…

Наконец, колдун не выдержал нытья девушки и резко остановился:

— Как тебя зовут? — Раздражённо спросил человек.

Девушка на секунду замешкалась, но ответила:

— Рэн.

— Рэн, — кажется, он слегка удивился. — Отлично, Рэн, слушай меня внимательно. Когда у тебя спросят имя Хранителя, ты должна ответить, что это Крэшлвейнс Молтинайт. Тебе ясно?

Девушка отрицательно помотала головой.

Ничегошеньки не ясно! А ещё этот колдун её пугал. Пугал даже больше, чем эльфы. Хотя, в отличие от них, этот мужчина пока не сделал ей ничего дурного. Слова грубого не сказал. Наоборот, помог вчера на бал пробраться…

— У Линдэталя, тот эльф с черными волосами, — пояснил колдун, — уже кончается терпение, а Нанимательница, как ты сама знаешь, нынешней ночью собирается провести ритуал. Им необходимо имя. Говоришь, тебе оно неизвестно. Только вот никто тебе не поверит.

— И что, мне теперь своих друзей подставлять? — Грубо ответила Рэн и тут же пожалела о своих словах. Ну, кто её за язык тянул? Вот же какую глупость сморозила!…

К счастью, мужчина не обратил внимания на её обмолвку.

— Когда Тьма перейдёт в Нанимательницу, тебя отпустят, а парня эльфы увезут с собой. Вреда ему не причинят, напротив, будут хорошо о нём заботиться. Когда же разберутся, что Крэш не Хранитель, будет поздно, он успеет спастись.

Как бы Рэн ни хотелось, но смысл слов колдуна отказывался до неё доходить. Девушка и так была немного не в себе, сегодняшние открытия серьезно расшатали её душевное равновесие. Хотелось вернуться в свой маленький уютный домик в лесу и забыть, что у неё имеются семья и друзья.

Только вот вместо этого приходится искать Хранителя. Вот демон! Ну почему она не может его почувствовать? И почему всё вообще складывается совсем, совсем не так, как хотелось бы?

Девушка постаралась отвернуться, чтоб колдун не заметил её слез, но он ей этого не позволил, схватив за плечо…

…Тьма осторожно пошевелилась…

Совсем чуть-чуть…

Такое мимолётное движение, что невозможно уловить…

Она так боялась ошибиться…

Снова потерять Его…

На мгновение Тьма замерла…

Бережное касание…

Это Он!…

Он рядом!…

Если постараться, приложить все силы, то, может, Он больше Её не покинет?…

…Минует какое-то мгновение — и приходит знание! Вот он — Хранитель! Как же Рэн сама не догадалась? Впервые она почувствовала Тьму, когда к ней пришла сестра. Второй раз это случилось в Закатном Городе! И случилось потому, что там находился он! И в библиотеке, и на кладбище, и на балу! Да, теперь всё обретало смысл!

Девушка чуть приподняла голову, чтобы посмотреть колдуну в глаза.

— Так это вы?

И в эти три слова Рэн вложила все накопившиеся чувства: боль, обиду, одиночество, усталость, страх, удивление. Столько всего накопилось, и почти не было возможности выплеснуть эти эмоции, чтобы, наконец, от них избавиться.

— Я, — эхом отозвался человек.

Или не человек?

На эльфа он не был похож. Ничего общего с Перворождёнными в нём не проглядывалось. Обычная, ничем не примечательная внешность. Ни плавности движений, ни приятного, притягательного голоса. И всё же что-то в этом колдуне было странное, необычное. Быть может, дело в той малой части крови, что досталась от его далекой родственницы — прекрасной королевы Т'хиаль?

— Так что ж вы всё это время молчали?!

— Я не знал, — тихо отозвался Хранитель.

Он все ещё сжимал её плечо, невольно причиняя девушке боль…

…Тьма была довольна…

Более того, Она была счастлива…

Столько времени Она его искала…

Как же было здорово, наконец, почувствовать Его рядом!…

…Желание вырваться из хватки мужчины пропало. Теперь это не доставляло боли, а ощущалось как нечто невероятно приятное, родное. Куда-то исчезли переполнявшие её отрицательные эмоции. Взамен всё её существо как бы окутывалось лёгкостью, нежностью, теплотой. Словно стоящий перед ней человек был ей давно знаком, и был ответно понятен. Возникло желание улыбнуться ему… для него. А ещё лучше — прижаться к нему и не отпускать… Быть рядом… всегда…

…с совершенно чужим человеком?

Неведомо откуда громом прозвучал в её голове этот вопрос. Рэн отшатнулась, как от удара. Колдун, наконец, отпустил её плечо, и девушка смогла отступить на пару шагов.

Всё, о чём она сейчас мечтала, были не ее собственные мысли, а Ее!!! Эта темная тварь каким-то образом взяла над ней верх!

— Сейчас вам всё известно, так почему вы не хотите, чтобы узнали и все остальные? — Рэн постаралась спросить это спокойным, ровным тоном.

Колдун оглянулся по сторонам, ещё раз убеждаясь, что никого рядом нет, и сократил разделяющее их расстояние. И чуть наклонившись к ней, тихо прошептал:

— Ты даже не представляешь Рэн, КАК я их ненавижу, всех этих эльфов! А они хотят сделать Хранителя главой своего Дома. Тебе известно, что это означает, Рэн? Я едва могу стерпеть присутствие одного Линдэталя. А там попаду в окружение сотен этих остроухих! Этого я просто не выдержу, Рэн. Не смогу.

Девушка почти не слышала произнесённых слов. Только улавливала интонацию голоса и вслушивалась в его звучание. А смысл того, что сказал ей Хранитель, она уже поняла.

— Ты ведь мне поможешь, Рэн? А я помогу тебе. Вытащу из тебя это порождение Закатного Города и верну настоящей хозяйке. Ты же этого хочешь? Просто назови своей сестре имя того парня, именинника. Дальше я проверну всё сам. И всё, дорогая Рэн!. Ты больше никогда не увидишь ни меня, ни этих надоедливых эльфов.

ГЛАВА 11

Где-то на горизонте забрезжил рассвет, окрашивая облака в приятный нежный серебристо-голубоватый цвет. Но Дэшэролл не мог оценить всего великолепия этого наступающего утра. Злость, раздражение и усталость вытеснили все мысли о красоте природы в столь раннее время суток.

Рано или поздно каждый обладатель магических способностей понимает, что не всегда можно рассчитывать на магию, что любое, самое проверенное и надёжное заклинание может однажды дать сбой. Для Дэшэролла как раз и настало то самое время разочаровываться в своих силах и в самом себе. Тот факт, что он упустил теневого волка из виду, это ещё ладно. Со всеми случается. За таким монстром сам магистр магии не уследил бы. Но вот не суметь удержать заклинание поиска — это уже чересчур. Ведь несколько часов всё работало прекрасно, и пусть маг и отстал от Рэн, но он знал, в каком направлении она движется. Потом стало происходить что-то странное. Сначала связь ослабла, а после… не то чтобы оборвалась, просто маг, как ни старался, не смог… приблизиться. Словно не по своей воле ходил и ходил кругами вокруг одной точки.

Виновато в этом, конечно, было заклинание. Это оно искажалось — и изменяло путь. Подозрения превратились в уверенность, когда Дэшэролл решил, что пора бы покончить с бессмысленным плутанием, и если уж невозможно добраться до теневого волка, то хоть — до ближайшего поселения. Но и тут поисковик не привел к желаемому результату.

Внезапно Дэшеролла обожгла страшная мысль: неужели лес попросту не желает отпускать одинокого путника?

Это могло бы показаться смешным, если б маг не блуждал по лесу уже около полутора суток. Бесконечный хоровод деревьев едва ли не сводил его с ума. Только глупая гордость не позволяла использовать заклинание и вызвать помощь: это значило бы расписаться в собственной несостоятельности. Маг, заблудившийся в лесу!… Это даже не шутка, это какой-то бред.

— Вот же зараза! — Не выдержал парень борьбы с самим собой, когда в девятый уже раз вышел на одну и ту же поляну. — Может, спалить тут что-нибудь?…

Мысль была далеко не созидательной, но имела свои плюсы. Накопившееся раздражение требовало выхода, иначе грозило взрывом. Он прикинул: несколько сгоревших деревьев никому не причинят вреда, а ему, магу, может, и полегче станет.

И тут…

— Я Хранитель леса, — прошелестел голос.

Маг про себя вздохнул с облегчением, припомнил:

— Это тебя призывала Мариоль, когда ранили мальчика?

— Да.

Дэшэролл переводил взгляд с одного дерева на другое, стараясь определить местонахождение лесного духа…

— Так чему я обязан твоим присутствием? — Не теряя бдительности, спросил парень. Хранитель леса — не Хранитель, а маг давно причислил всех непонятных ему существ к порождениям Закатного Города.

— Ты собирался разрушать мои владения. — Получил он немногословный ответ.

Выходил какой-то бессмысленный разговор. Но ведь с нечистью не общаются — её уничтожают.

— Лес не выпускает меня (определить бы, откуда доносится голос!).

— Лес не занимается подобными шалостями. Это удел смертных и… бессмертных.

— Кто-то не хочет, чтобы я выбрался отсюда, так? А если не лес, то кто? Ты?

…Разговор начинал надоедать. У мага складывалось ощущение, что его специально задерживают. Или пытаются отвлечь от чего-то очень важного?

— Мне нет до тебя дела, чароплёт, — скучающе отозвался дух леса. — Я исполняю приказ той, кто имеет на это право.

— Мариоль? — Не поверил Дэшэролл. — Неужели это она… приказала меня задержать? Но зачем?

Теперь маг окончательно пришёл к выводу, что его просто водят за нос. Какой прок госпоже послу от того, что он не сможет найти теневого волка?

— Говорящая с Энтхоу, — подтвердил дух. — Она не хочет, чтобы пострадал ты, человеческий кудесник.

— Маг, — поправил Дэшэролл.

— Всё едино, — философски заметил голос.

— Постой, какая ещё опасность? Мариоль похитили, у неё сейчас гораздо больше проблем. Мне нужно к ней.

Если до сих пор дух леса говорил спокойно и умиротворенно, то сейчас его ответные слова были просто наполнены злобой:

— Ты мне не указ, человек!

Дэшеролл проигнорировал тон заявления:

— Но эльфийке грозит опасность! А если её убьют? Или уже…

Воздух стал словно сгустился, стал ощутимо напряжённым, а ветки деревьев угрожающе закачались. Стихло пение птиц. А завывания ветра только усугубляли тревогу, сгущающуюся вокруг него.

— Маг, мне нет до этого дела, — голос напоминал уже не шуршание осенней листвы, а скорее шипение змей. — Её благополучие — не моя забота. Я не получаю радости от служения эльфийской ведьме. Смерть этой женщины меня не расстроит. С какой это стати мне заботиться о продлении её жизни?

Дэшэроллу нечего было возразить. Он как-то не задумывался, в каких отношениях находятся Мариоль и Хранитель леса. Да и вообще о том, имеют ли твари Закатного Города разум и какие-то чувства. Только всё это было сейчас не важно. Дух леса разозлился и, похоже, собирался обречь мага ещё на несколько суток безрезультатного блуждания…

Он потребовал:

— Эй, погоди! Выведи меня к Мариоль!

В ответ услышал лишь насмешливый голос:

— И ослушаться прямого приказа? Ради чего? Ради спасения той, которая и сковала мою свободу?…

Н-да-а… С этой стороны и не подступиться. Эта нечисть не желала в чём-либо помогать настырному магу. Но, может быть, согласится спасти кого-то из своих?

— А теневой волк? — Предпринял последнюю попытку Дэшэролл. — Как быть с ним, то есть с нею? Она-то стоит того, чтобы ради неё нарушить приказ?

На несколько мгновений вокруг воцарилась тишина. Маг почти решил, что дух леса ушел, и не услышал последних фраз человека.

Но неожиданно снова раздался его голос:

— Дайяниррэн? Что с ней?

— Дайяниррэн… — ошеломлённо переспросил маг. — Я говорю о Рэн. — И тут пришла неожиданная догадка. — Вот же, демоны! Ох, наградили же боги новыми родственниками! А эта ненормальная и словом не обмолвилась. Дайяниррэн Валт, чтоб тебя!…

Вот это уже была проблема, которую придётся решать опять же Дэшэроллу. Или девочка такая гениальная уродилась, или вся семейка Валт представляет собой сборище монстров. Уф-ф… Что ж, хотел приключений и страшных тайн — получай и не жалуйся. А в следующий раз будь внимательней со своими желаниями и мечтами…

Он вздрогнул от требовательного вопроса:

— Что с ней?

— Да кто ж теперь знает. Только одно могу с уверенностью сказать, без моей помощи живой её вряд ли кто увидит. Ты же следишь за лесом, ты мне и скажи, что с ней и где её искать.

…Теперь можно и расслабиться, порождения Закатного Города — не люди и не эльфы, а значит, умеют заботиться о своих сородичах, и лесной дух не откажет в помощи.

… Стоило ли удивляться тому, что когда маг выбрался-таки из заколдованного леса, его встретили, вместо недружелюбно настроенных эльфов, люди Эрика Лоуна? Как выяснилось, оперативная группа уже несколько часов как прибыла на место, вкупе с самим начальником отдела по Борьбе с Запрещённой Магией. Никакой суматохи. Соратники Лоуна делали свою работу на удивление спокойно.

Когда маг увидел, что та самая подмога прибыла и, судя по спокойной работе коллег, уже захватила и обезвредила преступников, он не знал, радоваться этому обстоятельству, или сердиться за то, что опоздал на эти разборки. Беспокоила одна деталь: если уж всё давно закончилось, то почему Мариоль так и не отменила главную задачу из поставленных ею перед Духом Леса: не выпускать отсюда мага?

Попытки найти самого начальника оказались малопродуктивными. К кому бы маг ни обратился с вопросом о местонахождении господина Лоуна, в ответ получал лишь подозрительный взгляд: "а это ещё кто такой?". А после выяснения его собственной личности слышал скучающее и безразличное: "Да был где-то здесь".

К сожалению, таким образом невозможно было выяснить, что же произошло. Но несколько случайно оброненных кем-то фраз о том, что были жертвы, заставили Дешеролла заволноваться.

… Заклинания, творимые магами возле замка, где и произошли известные события, наводили на мысль, что не всех преступников поймали… или же кого-то недосчитались среди потерпевших? Но если Рэн добралась сюда и нашла своего Хранителя, то где же она сейчас? Оказывала ли сопротивление при захвате, или умудрилась выкрутиться из этой опасной истории? И спросить-то обо всём не у кого. Вот не везёт, ни одного знакомого лица! Что ж теперь делать?

— О, Дэшэролл! — Этот радостный голос принадлежал точно не Лоуну. Одно мгновение маг силился вспомнить имя оказавшегося перед ним человека. О, да этого парня он помнил по КАМу, кажется, тот учился на одном курсе с Крэшем. Значит, ещё учится. Выходит…

— Айлан, — долго гадать, как это бывший сокурсник оказался здесь, магу не пришлось. Несколько лет назад он и сам занимался подобным… — Практику проходишь?

— Вроде того. Постой, разве не ты передал информацию о том, где нужно искать Крэша и остальных? Так почему же…

Сейчас, приглядевшись, светловолосый маг вспомнил, что мельком видел его на давешнем балу. И что, в отличие от Дэшэролла, Айлан уже успел сменить официальный костюм на более удобную одежду. Но он решил не вдаваться в подробности, заметил только:

— Были проблемы. Уже сколько времени не могу найти главного, а остальные отчего-то не желают распространяться о том, что тут произошло. Ведут себя немного странно. Что случилось-то, а?

— Бессмыслица какая-то, — в свою очередь Айлан тоже внимательно рассматривал своего товарища по Академии. — Я сам не все знаю. Нашли какой-то зал, где ещё совсем недавно применяли очень сильную магию! Никто из приехавших специалистов толком объяснить не может, что там творилось. Эльфы молчат. Из-за какого-то там пункта в договоре, заключённом с Амфией, мы не имеем права задавать им вопросы до тех пор, пока не приедет кто-то из их посольства, или что-то там такое.

— А Мариоль? — Не выдержал Дэшэролл.

— Кто?

— Эльфийка, посол из Дома Летнего Дождя. С ней что?

— Хм… Я и не спрашивал. Замотался.

Тут что-то в его изменившемся поведении заставило мага насторожиться. Может, дело в том, что такие люди, как Айлан, когда нервничают, то становятся очень разговорчивыми? Не запомни его Дэшэролл еще по КАМу, вряд ли заметил бы какую-то разницу. Да и что-то в поведении парня напоминало магу… самого себя!

— Замотался?

Какое-то время собеседник помолчал, решая, следует ли сказать больше, и вообще, касается ли это как-то Дэшэролла? Но всё-таки решил ответить:

— Крэша так и не нашли… — тут он ещё ненадолго задумался, — и Дайяниррэн тоже. Я пробовал поговорить с кем-то из Коу, ты же их знаешь?…

Маг молча кивнул.

— Но со старшим, с Раеном, и раньше невозможно было разговаривать, а его сестричка меня на дух не переносит.

— А-а, эта Праллен, кажется.

— Истеричка, — неодобрительно и как-то по-детски фыркнул Айлан. — Её до сих пор отпаивают успокоительным.

… Заставить себя очнуться оказалось для Мариоль очень сложным. Жизненные силы едва восстанавливались, словно эльфийка получила уйму ранений, пробивших её магическую силу. Тревожное ощущение, что произошло нечто крайне неприятное, также мешало желанию вернуться в реальный мир. Только осознав, что она лежит на мягкой постели, а не на холодном полу, заваленная грудой камней, Мариоль решила, что ситуация могла измениться в лучшую сторону.

Что случилось тогда, перед обмороком, эльфийка помнила смутно. Или даже, правильнее сказать — обрывками.

…Вот шумит бал, где она кружится в танце с Дэшэроллом. Смена картинки — и теперь её кавалер куда-то исчезает. В зале гаснет свет. Раздаются крики и тут же смолкают. Отчётливо ощущается присутствие волн магии, которой наделены её собственные соотечественники. Это ненадолго сбивает с толку, чем и воспользовались эльфы…

Смена декораций. Больше нет ни праздничного зала, ни столь милого её сердцу мага (а этот-то откуда взялся в её мыслях?!.). Теперь вместо украшенного большого зала — маленькая камера с серыми каменными стенами, навевающими тоску и печаль…

Часы тянутся долго и нудно, а беспокойство за напарника возрастает с каждой секундой. Мысль, что с этим человеком может что-то случиться, становится совсем невыносимой.

А ведь эльфийки из Дома Летнего Дождяславятся своим спокойствием и рассудительностью, заставила она себя припомнить их девиз. У них сразу появляется гениальный, но, к сожалению (для спасаемого), чисто женский способ решения проблемы.

Мариоль постаралась припомнить, что же это был за способ и удалось ли ей тогда воплотить его в жизнь, но обрывки предположений почему-то отказывались связываться в стройную нить нужного результата. Зато в памяти всплыло ощущение тихого чувства торжества, когда Линдэталь из Дома Зимней Бури решил уж было, что сумел легко её перехитрить…

Выходит, ей удалось тогда воплотить свой план в жизнь. Только на душе оставался осадок грусти. Оппонент рассказал Мариоль нечто такое, что надолго лишило женщину веры в моральные устои Зимнего Дома. Лет на двести — так уж точно!…

…А вот к очередной смене декораций присоединяются и новые, и уже знакомые ей действующие лица.

Большое помещение. Высокие потолки. Окна отсутствуют. Сотни зажжённых свечей.

И каждая вновь подмеченная деталь заставляет её задуматься о том, что тут наверняка идет своеобразная "игра на публику".

Человек. Чутье говорит, что это молодая девушка, но глаза видят перед собой женщину, которая тянет груз нескончаемых проблем, и если решиться заглянуть в её глаза, то нельзя не углядеть совсем крохотную, но явственную искорку… безумия. У неё пышные длинные волосы, в отблесках огня переливающиеся тёмным золотом.

Присутствует и Линдэталь (куда ж без него?) вместе с порождением Закатного Города. Одна мысль о том, что эта тварь — теневой волк, заставляет содрогнуться… от отвращения. Неужели кто-то из эльфов опустился так низко, что не побрезговал прикасаться к закатной твари? Неважно, что монстр — в человеческой оболочке. Что же там, внутри, где у представителей остальных рас находится душа, живёт в этом существе?

Тьма!

Ещё стоят восемь эльфов — охранники. Их лица Мариоль не знакомы, что и не удивляет. На родине госпожа посол обращала внимание только на потомков благородных кровей. Четверо из этих эльфов охраняют троих человеческих подростков. Ещё один — парень, также стоит рядом с теневым волком. Поведение Линдэталя дает понять, что это и есть тот самый Хранитель.

Уже после хвалебной речи представителя Дома Зимней Бури эльфийка замечает ещё одного участника. Он пытается скрыться в густой тени, куда не достает свет полыхающих свечей. Капюшон плотно сдвинут, и нет возможности разглядеть лицо неизвестного. Но Мариоль и не нужно знать, как он выглядит. События, произошедшие в библиотеке, достаточно свежи в её памяти, чтобы сопоставить некоторые детали и сделать правильные выводы…

…А дальше — страх…

— Госпожа, простите меня, вы пришли в себя?

Эльфийка неохотно оторвалась от воспоминаний. Беспокойный и участливый голос, принадлежащий человеку, требовал ответа. То, что Мариоль чувствовала себя в относительно приемлемом состоянии, а также вежливость нарушителя её спокойствия, свидетельствовали: в данный момент эльфийка больше не являлась пленницей врагов. И уж если сейчас она находится не у друзей, то у союзников — это точно.

— Госпожа посол, вы меня слышите?

И точно, открыв глаза, Мариоль увидела перед собой немолодую женщину, одежда которой свидетельствовала о принадлежности этой дамы к правоохранительным органам.

— Я вас прекрасно слышу, — грубо отозвалась эльфийка, — совсем не обязательно повышать на меня голос.

Её ответ был резким, но, судя по всему, стоящая перед ней женщина, привыкла к подобному обращению со стороны эльфов, и ей хватило профессионализма не огрызнуться в ответ. Служащая лишь вежливо произнесла:

— Вы себя хорошо чувствуете?

Провокационный вопрос. Каким образом Мариоль может хорошо себя чувствовать после того, что тут случилось? Именно это госпожа посол и не поленилась высказать вслух, на что и получила удивлённый ответ:

— Хотелось бы знать, что именно довело ваш организм до подобного состояния. Что… что случилось?

Теперь эльфийка едва удержалась от смешка.

Ну-ну, господа следователи, неплохая попытка. Только Мариоль на подобные детские уловки купить сложно. Человеческим хитростям ой как далеко до интриг эльфийского Двора. Решили вытянуть из неё информацию, пока госпожа посол ещё не отошла от шока? Нет уж, дорогие мои, так не пойдёт…

— Какую вы занимаете должность?

Милая улыбка и добродушный взгляд человеческой женщины вмиг исчезли. Теперь её вид говорил: "Ну, да, попалась. Но попробовать-то стоило же".

— Главная врачевательница я, при отделе Борьбы с Запретной Магией, — ответила та и представилась: — Велси зовут.

Мариоль ещё раз посмотрела на свою наблюдательницу, чтобы утвердиться во мнении, что эта дама не просто интересовалась здоровьем пациентки…

— Госпожа Велси, пользуясь правом, указанным в пункте третьем статьи сорок второй "О неприкосновенности" Межрасового Договора Эльфийских Домов и Амфии, заявляю, что, до приезда уполномоченного лица из своего Дома, не отвечу ни на один ваш вопрос. Более того, требую немедленно встречи с Главным, а до тех пор оповестите охрану, чтобы более никого сюда не впускали. Иначе — вы ознакомлены с Договором, вам известно, какие будут последствия.

Врачевательница кивнула:

— Хорошо, я постараюсь найти кого-нибудь из…

— Не "кого-нибудь из…", — перебила эльфийка, — а Эрика Лоуна.

— Но он…

— Никаких «но», я жду.

Велси поспешила покинуть комнату.

Спорить с эльфами себе дороже, последствия могут оказаться фатальными. Что-что, а Дома жестоко поступали с теми, кто имел неосторожность навлечь на себя их гнев. А для этого достаточно было даже не проявить должного уважения к любому из эльфов: будь то хоть посол, хоть серийный убийца.

Теперь, после официального заявления о своих правах, эльфийка была уверена, что никто не посмеет её побеспокоить, а когда появится Лоун, он ей и расскажет, что это такое творится вокруг.

В какой-то момент Мариоль показалось, что она не очень хорошо поступила с Велси, женщина всё-таки помогла ей относительно восстановить силы. Но глупая мысль исчезла после того, как эльфийка себе напомнила, что врачевательница — всего лишь человек. А люди ну совершенно не входили у госпожи посла в разряд тех рас, чувства которых хоть сколько-нибудь стоят её внимания. Они жалки, жадны, глупы, недолговечны и совершенно не интересны. Вот Дэшэролл ещё как-то выделялся среди прочих. Он был необычным…

"Из него вышел бы неплохой эльф, — с грустью подумала эльфийка".

Маг совершенно не вписывался в созданные эльфами стереотипы людей. Допустим, по поводу того же Лоуна Мариоль представляла, как заставить его совершить тот или иной поступок. А вот в отношении Дэшэролла у неё не было подобной уверенности: на этого молодого человека невозможно хоть как-то воздействовать. К тому же он был любопытным собеседником. И всё было бы прекрасно, только беловолосый маг абсолютно не обращал внимания на красоту своей напарницы. Это раздражало и тем самым ещё больше заставляло эльфийку интересоваться этим странным человеком.

Тут Мариоль внезапно осознала, в каком плане думает о своем человеческом напарнике. И уже решив отбросить все мысли о Дэшэролле, поняла, что этого-то как раз у неё и не получится. На смену приятным воспоминаниям о маге пришло волнение: а где, собственно, он пропадает в то время, когда она о нём думает?! Ей тут, между прочим, плохо, а он, один демон знает, где носится!…

Её сердитые мысли уже немного поутихли, когда эльфийка услышала за дверью какой-то шум. Прислушавшись, она смогла разобрать человеческие голоса:

— Это запрещено!… - Говорил один.

— Мне можно. — Безапелляционно отвечал другой.

— Вы нарушаете закон!

— Это мне тоже позволено.

— Я буду вынужден подать жалобу.

— Валяйте.

— Я вас не впущу! Там находится важный свидетель! Посол эльфийских Домов. Вы не имеете права! Я позову стражу.

— Ну, зовите.

Теперь, когда голос звучал так отчетливо, Мариоль смогла его узнать. Впрочем, нельзя было не догадаться по интонации, кто это там настолько обнаглел, что, несмотря на запрет, требует личной встречи с послом! Иного поведения от этого человека она и не ожидала.

Дэшэролл, наконец!…

Рэн бездумно разглядывала небо Закатного Города. Раньше она не находила времени, чтобы полюбоваться багровыми облаками, медленно плывущими куда-то вдаль. Именно сейчас она жутко завидовала его обитателям: их взорам всегда доступна эта красота. Почему Рэн раньше не задумывалась о том, чтобы здесь жить, по примеру единорогов? В периоды полнолуния те веселятся на заброшенных кладбищах, обретая почти человеческий облик, остальное же время проводят здесь!… А прочие расы ещё удивляются, почему единороги стали встречаться всё реже и реже…

— Ты как?

Девушка удивленно перевела взгляд на друга. Она подозревала, что Закатный Город заберёт её сюда, когда придет срок, но появление именно тут Крэша было сюрпризом.

— В порядке. Я надеюсь.

Чувствует ли она себя человеком? И человек ли она? Успел ли Хранитель избавить её от Тьмы, прежде чем этот страшный Город забрал свою должницу?

— Не хотел тебя пугать, Дайян, но это место напоминает Закатный Город.

Рэн резко повернулась к нему, обрадованная неожиданным появлением Крэша. Поинтересовалась:

— Чем напоминает?

…Они находились в саду одного из домов. Отсюда нельзя было увидеть другие тусклые улочки, разглядеть здешних обитателей. Не привыкни девушка к подобной обстановке — даже не заподозрила бы, что оказалась не в Амфии.

Крэш продолжал:

— Прямо рядом с тобой растет сумеречная ягода, я её только в учебнике на картинке видел. Из этих ягодок умелые травники противоядия разные готовят. А растут они… только в Закатном Городе!… Ну, мы попали…

Рэн молча согласилась. Теперь ей ещё и Молтинайта-младшего отсюда вытаскивать. Только сначала она собиралась отыскать тот самый бар, в котором неделю назад заключила сделку. А пока будет его искать, придется объясниться с Крэшэм. И дело не в том, что Рэн не хотела ему врать — недоговаривать и умалчивать она уже привыкла. Слова Бэтси подкосили её. Девушка помнила своих друзей не такими.

— Нужно выбираться, — парень протянул подруге руку, чтобы помочь ей подняться, но девушка проигнорировала этот жест. Она не леди, её лишили этого титула. Так что как-нибудь сама поднимется.

Но Крэш воспринял её действия иначе. Рэн сразу и не сообразила, что отвечать, когда он глухо спросил:

— Ты ненавидишь меня?

— Я обижена на тебя, Крэш, за то, что ты выбрал себе в друзья Айлана, не более того. Я не понимаю, почему ты предал дружбу. Не со мной — меня давно уже нет. С ребятами.

— Айлан? — Теперь недоумевал уже парень. — Он-то тут причем? Я о другом. Вся эта суета, эти похищения, твоя свихнувшаяся сестричка… Выходит, всё из-за меня? Но я же тот самый Хранитель. Я один во всем и виноват.

Рэн и не помнила, когда в последний раз так долго и искренне смеялась. Ей удалось прекратить смех только после того, как на глаза выступили слезы, а друг по несчастью настороженно поинтересовался, не началась ли у неё истерика.

Именно после этого девушка решила, что Крэшу стоит узнать полную правду обо всём, что случилось. Пусть теперь ей самой придётся задавать вопрос "Ты ненавидишь меня?". И даже если она получит утвердительный ответ, то так будет по-честному…

Пока Рэн искала дорогу к назначенному месту, она попутно рассказывала притихшему Крэшу о себе, о сестре, о месяцах, проведённых в Монастыре, о жизни теневого волка. Она произносила слова как будто отстранённо, не выказывая никаких чувств, только называя события и факты. И кажется, ей становилось легче. Девушка и не подозревала, что все три года она только и делала, что жалела себя! Столько времени занималась глупостями. Зачем-то страдала. А для чего?

Теперь, выстроив в речь произошедшие события Рэн, наконец, разобралась в целях и мотивах собственной сестры. А и делов-то! Достаточно было беспристрастно взглянуть на ситуацию. Искатель утверждал, что оказался в тот день в парке совершенно случайно. И о том, что переместил Тьму из одной сестры в другую, даже не подозревал. Значит, не вмешайся он в ту ночь в план Мэллиандры, Дайяниррэн Валт была бы уже мертва — вместе с остальными участниками тех событий. Только, в отличие от друзей, смерть для неё пришла бы чуть позже. Вероятно, Мэл намеревалась избавиться от сестрёнки уже к следующим Дням Гекаты, обставив всё как побег Рэн. Общественность, естественно, решила бы, что бедная девочка просто не вынесла позора, а отец пришел бы к выводу, что средняя из дочерей, сбежала, дабы никто не мешал её злодеянием. Конечно, ведь у него просто не осталось бы выбора, кроме как заподозрить именно в Дайян теневого волка. Вот же Демон! Всё именно так и вышло! Только ребята остались, к счастью, живы…

— Значит, — решил подвести итог Крэш. — Если ты хм… родишь, то это обязательно будет девочка, и она получит гм… эти способности?

— Эти, как ты выразился, «способности» она получила бы после моейсмерти, — уточнила девушка. — Не могут одновременно существовать два теневых волка. Хотя, теперь у меня мог бы родиться и мальчик. Я больше не чувствую в себе Тьму. И слава Гекате! А то я дошла до того, что стала воспринимать Её за очень даже разумное существо. Парой мне казалось, что Она является главной, а не я. Может, дело в том, что Её настоящей хозяйкой была Мэл?

Парень лишь пожал плечами. Всё, что он до этого дня знал о теневом волке, сводилось к тому, что эта тварь — порождение Закатного Города. Других сведений ни в одном учебнике не найти.

— Вот проклятье, — негодующе воскликнул будущий маг. — Это что ж теперь выходит, твоя чокнутая сестричка по окончании каждого лунного месяца может придти по наши души? И ни одно заклинание ей не помеха? Дайян, ты же у неё первая в списке. Или ты до сих пор питаешь иллюзии, что Мэл тебя любит и поэтому ничего дурного тебе в жизни не причинит.

— Нет, — печально согласилась девушка. Всегда трудно разочаровываться в своих кумирах. Но разве стоит терять веру в людей после предательства близких? — Хранитель обещал, что не позволит ей…

— Нашла кому верить, — не удержался от комментария Крэш. — Хранитель!…

Крэш фыркнул и продолжал после лёгкой паузы:

— Ты же сама утверждала, что там, в парке, он спас всех… случайно, более того, он даже не подозревал, что вообще кого-то спасал.

Рэн нечего было возразить, и она очень обрадовалась, когда на их пути, наконец, возник тот самый бар, в котором она и заключала сделку. Девушка больше не видела причин возвращать сестре амулет, но так или иначе, а договор нужно исполнять. Раз уж она обещала тому существу два медальона за душу Мэл, то, независимо от своих желаний, должна была выполнить свою часть сделки.

— Лучше тебе здесь подождать, — предложила Крэшу бывшая студентка КАМа.

— С чего это? Я тебя туда одну не отпущу, — совсем не вовремя решил проявить заботу друг. — А вдруг там тебя поджидает сестричка вместе с тем придурочным эльфом?

— Крэш, это уже на чушь смахивает. Ладно ещё Мэл может захотеть последовать за нами в Город, сил у неё теперь достаточно, но эльфу сюда вход заказан.

— Дайян, а ты разве не помнишь, что меня-то забросило в Закатный Город только потому, что я стоял рядом с тобой? Ага, помнишь. Так, насколько тебе известно, эти двое тоже стояли к тебе близко. Думаю, и их могло зацепить.

Рэн признала такую возможность. Закатный Город мог и не такое учудить, слишком уж своевольное и непредсказуемое существо. Но ни Мэл, ни Линдэталь не могли предположить, куда направилась Дайян, освобождённая от Тьмы. Да и не было у них для этого какой-либо мотивации. Став теневым волком, старшая сестра должна была понять, что Молтинайт-младший — не Хранитель. Так что риск быть обнаруженными был для них минимальным. И всё же позволить Крэшу войти в это помещение девушка не могла.

Во-первых, если его кто-нибудь увидит, пойдут слухи о принадлежности друга к тёмной магии, а за такое недолго и из МУВа вылететь. Отец Крэша явно не обрадуется такому повороту событий.

Во-вторых, он мог случайно ввязаться в драку. В подобном месте подобное стечение обстоятельств случается сплошь да рядом. Кто-то кого-то толкнул, или не так посмотрел — и всё, проклятье от существ с нижних уровней обеспечено. А это — вещь серьезная. Рэн-то они запомнили еще с прошлого раза и лишний раз к ней не полезут, а вот её дружок — парень вспыльчивый, может и сам всё начать.

И, в-третьих, девушка очень за него боялась.

Ни один из этих пунктов, по мнению Рэн, не являлся достаточно убедительным для Крэша, чтобы остаться снаружи и подождать где-нибудь за углом. Поэтому она не нашла другого выхода, как сказать, что присутствие посторонних лиц в сделке не оговаривалось, поэтому исполнитель может повести себя неадекватно, всё-таки житель Закатного Города. А с этими типами нужно быть крайне осторожными. Так что присутствие Крэша только усилило бы опасность. В принципе Рэн не сказала ни слова лжи, так что её совесть была спокойна.

Крэшу пришлось подчиниться.

Зайдя в бар, девушка сразу же нашла нужное существо. Собственно, его и искать не пришлось, он (она? оно?) сидел на том же месте, что и неделю назад.

— Приветствую, — поздоровался он. — Я уже и не рассчитывал, что ты придёшь.

— Доброе утро, — вежливо ответила Рэн. По крайне мере, до того, как оказаться в Городе, она наблюдала именно раннее утро. — Куда ж я денусь? Так вы выполнили мой заказ?

— В точности, хотя начальные ориентиры были даны не совсем верно. Этот амулет с душой, — он положил на стол медный медальончик, — уже года три как находился в личном хранилище Повелителя.

— Что? — Не поверила девушка. — Быть не может!

На что же милая сестренка обменяла свою душу? И образ Повелителя Закатного Города представлялся Рэн чем-то абстрактным, а тут, выходит, у него и какое-то личное хранилище для душ имеется. Во что же это сестренка вляпалась?…

— Извините за хлопоты. — Девушка вытащила свою часть сделки, второй амулет, который забрала у Искателя. — Я не подозревала, что всё может зайти так далеко. Мне тоже дали неверную информацию.

Рэн уже встала, чтобы уйти, но последующие слова, произнесённые существом, её остановили.

— Она променяла душу на силу.

— По…повторите.

— Душу, она променяла свою душу на силу волшебницы, девочка.

— Хотите сказать, моя сес… подруга обладает магическими способностями?

Получив утвердительный ответ, девушка едва удержалась, чтобы не выругаться. Да уж, Мэл умела воспользоваться любой ситуацией.

…Несмотря на сильную слабость, эльфийка поспешила вскочить с кровати и направилась к двери. А то вдруг её мага сейчас арестуют и куда-нибудь уведут? И ей придется его вытаскивать из тюрьмы! Ну, нет, такая перспектива её не устраивала.

Мариоль не стала тратить и минуты на то, чтобы привести себя хоть как-то в порядок. Будь у неё время, она непременно задумалась бы о своём поступке и сделала должные выводы, но мысли госпожи посла были заняты совершенно другими вещами.

Как полагала эльфийка, вышла она как раз вовремя. Еще минутка — и её напарника непременно отправили бы в изолятор временного заключения: за убийство должностного лица при исполнении. И даже явное состояние аффекта не спасло бы мага от тюрьмы.

Не желая дальше вникать в ситуацию, Мариоль втянула Дэшэролла в свою комнату, а стражника удостоила всего лишь:

— Свободен.

Когда эльфийка отправила мага в комнату, тот на секунду потерял дар речи. Напарница нашлась! Но он никак не ожидал от неё столь активной реакции. Тем более, что госпожа Велси предупреждала: потерпевшая чувствует себя очень плохо. Дэшэролл боялся увидеть эльфийку чуть ли не в предсмертном состоянии. А тут!…

— Мариоль. — Едва слышно, наверное, от счастья, что видит её живой, произнес он. Кажется, маг впервые просто назвал её имя, без каких-либо дополнений вроде: «прекраснейшая», "блистательная" или «госпожа». Только вот сама эта «блистательная» не обратила внимания на то, как удивительно её поименовали, потому что в этот самый момент она громко захлопнула дверь.

— И как они только посмели!…

Произнеся эти слова, эльфийка, видимо, вспомнила, что находится в комнате не одна. И тут же юркнула в постель, под одеяло.

— Госпожа посол, гм… — Маг постарался придумать достаточно вескую причину, по которой он, собственно, и побеспокоил эльфийку из правящего Дома. Объяснять высокопоставленной госпоже, что примчался в её покои только для того, чтобы по-человечески выяснить, всё ли с ней в порядке, и не обманула ли его врачевательница, сообщив, что эльфийка жива. — Я хотел… гм… поинтересоваться… как вы себя чувствуете?

Взгляд Мариоль тут же дал понять, как она себя чувствует, и более того, как будет чувствовать себя сам маг, если не перестанет задавать глупых вопросов. Жаль, что кроме этих вопросов Дэшэроллу больше ничего не шло в голову…

— Я не понимаю, что творится вокруг, — пожаловалась госпожа посол. — Эрик Лоун до сих пор не соизволил меня посетить.

Зная своего начальника, маг предположил, что тот посетит Мариоль ещё очень не скоро. А если появится возможность, то и вовсе постарается избежать этой встречи.

— Мне тоже не удалось его разыскать. Я и вас едва нашел. Но, госпожа посол, может, вы мне объясните, почему я потратил около двух суток, чтобы выбраться из леса?!.

Искреннее удивление и недоумение говорящей с Энтхоу сменилось выражением неподдельного ужаса. И — последовало раскаяние:

— Вот демон! Совсем забыла! Ммм… Нехорошо как-то получилось.

"Вот и все извинения, — обиженно подумал маг. — А если бы я до сих пор среди деревьев плутал, она обо мне хоть вспомнила бы? Женщины, чтоб их".

— Уважаемая Мариоль, — Дэшэролл придвинул один из стульев к кровати эльфийки. То, что посол выбираться из-под одеяла и вести нормальную беседу не собиралась, он уже понял. — Может, хоть вы мне расскажете, что тут произошло? Я, как минимум, не досчитался двоих подростков: Дайяниррэн Валт и Крэшлвейнса Молтинайта. К задержанным эльфам и не подпускают из-за этого идиотского пункта в Договоре. Трое потерпевших подростков отказываются что-либо говорить. А больше спрашивать некого.

— Что значит "некого"? — Переспросила Мариоль. — Ещё была женщина, которая сотрудничает с Линдэталем. И тот самый человек, что напал на нас в библиотеке. Их что, не нашли? Как такое возможно? Дэшеролл, что у вас за сотрудники такие? Я была просто погребена под завалом вместе с остальными жертвами похищения. Неужели люди Лоуна умудрились не найти в замкнутом-то помещении двух опасных преступников?

— Стоп, стоп, стоп. Вам нельзя нервничать, — попытался успокоить её маг. — Вы пострадали от неизвестной нам магии. Вам лучше себя поберечь. И, в конце концов, объясните, что случилось! Аналитики молчат, а остальные маги, по ходу дела, знают не больше, а то и меньше меня. Где пропадает Эрик Лоун, вообще не известно! А я хочу знать, что происходит! — Дэшэролл не повышал голос, продолжая говорить по-прежнему тихо, но с каждым словом в его голосе проскальзывало все больше злой обиды. — Куда делся теневой волк? Где Крэш?

Теперь, закончив свой монолог, маг заметил, что всё-таки ошибся, определяя состояние своей напарницы. Она всё же попала под воздействие запретной магии, и кто знает, к каким последствиям это теперь приведёт. Тем временем женщина плотнее закуталась в одеяло:

— Я не знаю, — тихо ответила Мариоль, её голос едва не срывался на слёзы. — Я плохо помню… То есть, не хочу это помнить. По меркам людей, я прожила очень долгую жизнь, очень. Не могу сказать, что всё это время было для меня спокойным. Но то, что произошло там… Теперь я на своей шкуре прочувствовала, почему в своё время мой народ так уважал и боялся королеву Т'хиаль. — Эльфийка чуть помолчала, видимо, вновь переживая какую-то сложную запомнившуюся ей ситуацию, и продолжила. — Это было что-то настолько мерзкое и ужасное, словно ко мне прикоснулась сама Тьма… — Голос Мариоль стих до едва слышимого шепота. — Это страшно, Дэшэролл, действительно страшно.

Маг едва мог смотреть в глаза напарнице. Боже мой, ей пришлось всё это пережить, пока он блуждал где-то в лесу. А ведь это Мариоль защитила его от непонятного ритуала, пошатнувшего душевное равновесие самого эльфийского посла из Дома Летнего Дождя. Она, а не он.

Поколебавшись не больше мгновения, маг пересел на постель напарницы.

— Госпожа Мариоль, — он собирался сказать ей что-нибудь успокаивающее или приятное, или хоть что-нибудь, лишь бы нарушить показавшуюся ему зловещей тишину и хоть на мгновение перестать чувствовать себя такой бездушной сволочью. Но эльфийка его перебила. Она продолжила свой рассказ, не замечая его душевного состояния

— … А когда начался ритуал, я почувствовала, как зашатались стены. Видимо, что-то пошло не так.

Говорить было сложно. Каждое слово ей давалось с трудом. Эльфийка словно заново переживала те события в зале. Как было бы замечательно, если б сейчас рядом с ней оказался кто-то из родни или друзей, помогая хотя бы своим присутствием. Но рядом был только человеческий маг и, кажется, Мариоль была рада, что сейчас именно он старается поддержать её в трудную минуту.

Решение было спонтанным, необдуманным. Плевать, что подумает о ней Дэшэролл. Хочет, пусть списывает её поведение на состояние шока. Ловкое движение, и Мариоль оказалось в объятиях мага. Будь на месте напарника кто другой, эльфийка знала бы, какие последуют действия со стороны противоположного пола… и, признаться, не стала бы сопротивляться. Но… это же был Дэшэролл. Вместо желаемого поцелуя, Мариоль ждал очередной вопрос.

— Значит, теневой волк отдала тиару… этому… Линдэталю? Тому, который и рассказал о внебрачных детях королевы Т'хиаль? Выходит, тиара у него?

Желание тихо рассмеяться, уткнувшись человеку в плечо, казалось лучшим выходом. Сразу же пришла мысль, что наберись эльфийка смелости рассказать родне о сложившейся ситуации с магом, ей бы никто не поверил. Зато вышла бы изысканная шутка…

— Нет, — возразила эльфийка, припоминая слова своего похитителя. — Я так поняла, что артефакта у той твари не оказалось. Но Линдэталь был уверен, что тиара рано или поздно сама попадёт к нему в руки.

— В смысле?… - не понял маг.

Эльфийка замешкалась. Рассказывать Дэшэроллу или нет? Мариоль сильно подозревала, что когда приедет делегация из Домов, то эльфов-преступников увезут судить на родину, а для людей даже не станут придумывать правдоподобную историю о том, что здесь произошло, и с какой целью.

Мариоль тоже не собиралась что-либо разглашать. Как гласит одна из местных пословиц: "Нечего выносить сор из избы". Но дело-то в том, что случившееся касается мага, её… мага! Как-никак, он её напарник (а в скором времени, может и кто-то более) и имеет право знать, оправдала она себя.

— Видишь ли, Дэшэролл. Тиара, Хранитель и теневой волк неразлучны. Это вроде три составляющих единого целого. Когда Т'хиаль умерла, тиару "ледяного ветра" поспешили заключить, как бы запечатать, сотней мощных заклинаний. Тогда никто не знал, что у королевы имеется наследник, и главы Домов опасались, что без хозяина теневой волк может выйти из-под контроля. Изоляция артефакта давала вероятность, что и закатная тварь потеряет свои способности. А она просто исчезла, как мы тогда посчитали, вернулась в обратно Город.

— Всё равно не вижу связи, — честно признался маг.

— Тиара дает Хранителю силу над запретной магией, а ещё позволяет управлять теневым волком. В свою очередь, теневой волк только при помощи тиары может это почувствовать и найти своего хозяина. Все трое — они едины. Когда с артефакта сняли заклинания, встреча троих стала неизбежной. Только вот — кроме Линдэталя — никто не подозревал, что существует потомок королевы.

— Крэш, — позвала Рэн, как только выбежала на улицу. Его там не было! Неужели она опять прокололась в своих расчётах?

— Крэш! Отзовись!

Куда он мог уйти? Или его увели? Вот Тьма и все её порождения, да где же он?

…Девушка так и не поняла, что это её сподвигло отпрыгнуть в этот момент в сторону, но только на в то место, где она только что стояла, врезался огненный шар. Ого, у Мэл проявился Дар Огня, в то время как Рэн страдает с ущербной магией Воздуха! Возникла мысль, что сейчас последует ещё одно опасное заклинание, но этого не произошло.

— Думала, я тебя не найду в Закатном Городе?

По представлению Рэн, с момента, как их сюда забросило, прошло не более получаса, но изменения с сестрой произошли кардинальные. Теперь и родной отец даже внешне не признал бы в старшей дочери человека. Скорее что-то среднее между очень-очень худой нимфой и эльфом, одержимым демоном.

— Что с тобой стало? — Охнула девушка, разглядев Мэл. — Твоё лицо и тело…

Рэн спохватилась прежде, чем у неё появилось желание поинтересоваться ещё и самочувствием сестры. Это было бы принято за издевательство, не иначе. Но, как оказалось, Мэллиандру изменения нисколечко не испугали, а наоборот пришлись по вкусу.

— Теперь, когда у меня есть Хранитель, — ухмылка Мэл напоминала оскал хищного зверя, — я могу использовать свои способности, когда мне заблагорассудится.

— Путаешь, — возразила Рэн, стараясь разговором потянуть время, глядишь, и успеет что-нибудь придумать, — это ты теперь принадлежишь Хранителю, а не наоборот. Ты же понимаешь, что…

Но закончить фразу она не смогла. Отвлекшись на разговор, девушка не заметила, как против неё использовали парализующее заклинание. Жизнь её так ничему и не научила. В отличие от Рэн, Мэл давно возвела свою сестру в ранг врага.

— Мне и Дар Огня использовать не придётся, Дайян, — мечтательно протянула она, явно игнорируя слова девушки, — в ту ночь ты призывала Запретную магию. Ты задумывалась о том, что чувствовали твои жертвы, когда ты прерывала их никчемные жизни? Сейчас узнаешь.

Смотря ей в глаза, Рэн просто пыталась понять: ну почему родная сестра так желает ей смерти? Нет, конечно, причины ей и так были известны. Но разве они стоят того, чтобы лишать другого человека жизни?…

Не пропади у неё голос, она обязательно задала бы этот вопрос Мэл, но та предпочла не давать своей жертве последнего слова. Рэн оставалось молча смотреть ей в глаза, когда это случилось…

…Тьма выпустила когти…

Грань дала трещину…

Не слишком ли рано?…

И даже если настала эта пора, то не понапрасну ли Она тратит время?…

Он запретил Ей нападать на неё…

Но та, Другая отказывалась повиноваться!…

Это было неприемлемо…

А разве кто-то имеет право ослушаться Его?…

Тем более, что нужда в оболочке отпала…

Долгожданная свобода…

Теперь Она сможет исполнять Его желания всегда…

Девушка почувствовала, как заклинание стало ослабевать и вместо него пришло что-то другое… непонятное, но очень знакомое…

Неужели так и выглядит Смерть?

Почему осталось только одно желание — проснуться?

Оказывается, совсем не страшно. Просто подгибаются колени. На глазах выступают слезы. Внутри разрастается пустота, замещая все другие чувства безразличием. Пронизывает холод… Перехватывает дыхание… В голове мелькает последняя мысль: почему у Мэл такой испуганный взгляд?…

…Грань таяла, предоставляя больше пространства для действий…

Тьма с размаху рванула когтями оболочку…

Возможность использовать всю свою силу…

Самостоятельно!…

…Холодно… Но мёртвые не чувствуют же холода. Что же — она ещё жива? Такое — бывает? Разве возможно выжить после нападения теневого волка? Прецедентов до сего дня вроде не случалось. Или Мэл сменила гнев на милость?

Рэн обнаружила, что лежит на холодной земле. Голова раскалывается, а во рту пересохло. Девушке хотелось встать, но силы словно покинули её

Тогда хотя бы повернуться.

Рэн постаралась сфокусировать взгляд на сестре…

…Тьма впитывала магию человеческой оболочки…

Это не займёт много времени…

Чуть больше, чем чья-то жизнь…

…Мэл молчала. Рэн даже не увидела, скорее, почувствовала, что с сестрой происходит что-то неладное.

— Мэл! — Вместо вскрика у девушки вышло что-то больше похожее на шёпот, когда она увидела, как сестра медленно оседает на землю. — Мэл! Что с тобой?!

А дальше всё как в замедленной съемке.

Встать на ноги у Рэн получилось не сразу. Сделать несколько шагов до сестры — ещё сложнее. А после она обессилено рухнула перед телом Мэл на колени.

Та была бледна. Случившиеся с ней трансформации постепенно сходили нанет, возвращая Мэллиандре человеческие черты. И именно это казалось Рэн самым страшным. Тьма покидала сестру.

— Мэл! Мэлли! — Девушка положила свою ладонь под голову сестры. — Да что же происходит?…

…Другая слабела с каждым вздохом…

В свою очередь, Тьма набиралась сил…

…Рэн стало чуть легче, когда она нащупала у сестры пульс. Но это успокоило её ненадолго. С сестрой происходило что-то непонятное и опасное. Пусть Рэн слабо разбиралась в магии, однако её способностей вполне хватало, чтобы почувствовать, как Мэллиандру покидают жизненные силы.

— Мэл, — продолжала девушка повторять…

…Уничтожить оболочку изнутри…

Стереть любые следы Своего присутствия…

И влияния…

Вместе с жизнью Другой…

Ресницы сестры задрожали, и она чуть приоткрыла глаза:

— Дайян, прости. — Хрипло прошептала она. — Мне так жаль. Я ведь совсем этого не хотела. Ты же понимаешь?

Девушка решительно ничего не понимала. Да что же происходит? Как всё это понимать? И почему сейчас? Рэн давно была готова к смерти. Но только к своей, а не к чужой.

Она хотела закричать, позвать кого-нибудь на помощь. Только какой смысл? Кто её здесь услышит? Кто способен помочь?

Мэл с надеждой посмотрела ей в глаза:

— Ты моя сестра, разве я смогла бы причинить тебе вред?

"Уже" — хотела ответить та, но вместо этого только молча покачала головой.

Надо же, как больно. Вот так, держать Мэл за руку, смотреть, как тени смерти начинают захватывать её. И говорить. В последний раз говорить с нею. Задать тот вопрос, что давно вертелся в голове, но так и не находил выхода. Потому что страшно. Очень страшно услышать ответ. Только не знать — ещё хуже.

— Папа действительно хотел, чтоб я появилась на его свадьбе?

Вот. Рэн задала вопрос.

А нужен ли ей ответ?

Может, и не стоит получить его. Жить в неведенье куда как проще, да и легче.

— Или ты это просто придумала?…

…Последние мгновения…

…Сестра закрыла глаза, явно не желая видеть лицо Дайян в этот самый миг, когда скажет она:

— Он и не вспоминал. — Не голос, не шёпот. Только по шевелению губ Рэн прочитала последние её слова:

— Мне действительно жаль.

ЭПИЛОГ

… Несмотря на все прогнозы, день оказался солнечным и радовал жителей Зеленограда прекрасной погодой, словно напоминая: сегодня особенный день. Именно таковым он являлся для некоторой части населения, в особенности для двоих его представителей, решивших связать свои отношения законными узами брака.

Из-за предстоящей женитьбы в особняке, принадлежащем вдове Арин, творился настоящий хаос. Слуги сновали туда-сюда, едва успевая выполнять приказы привередливой хозяйки.

Суматоха захватила абсолютно всех обитателей этого дома, кроме одного… вернее одной, которой этот день пока не принёс ничего, кроме мрачного настроения. Дело заключалось даже не в том, что, в отличие от остальных, эта особа являлась не человеком, а чистокровной эльфийкой. Её не волновала предстоящая свадьба Тиффи Арин и Андриана Валта, как не волновало и то, что она, Мариоль из Правящего Дома, является почётной гостьей предстоящего торжества, что, как известно, накладывает дополнительные обязательства.

Куда как больше беспокоило эльфийку письмо, присланное Главой её Семьи. Любимый родственник выражал огромнейшее желание поскорее увидеть Мариоль в стенах родного дома. И дабы ускорить эту встречу, вечером, сразу после праздника, женщину ожидал почётный эскорт, присланный затем, чтобы сопроводить её в родные края.

Раньше женщину непременно обрадовало бы столь уважительное отношение к её персоне, обычно льстившее её самолюбию. Но на данный момент существовало одно обстоятельство, вызывающее ярое нежелание возвращаться. Это обстоятельство было человеком. Магом, если выражаться точнее. И если уж совсем точнее вдаться в подробности, то это был молодой маг по имени Дэшэролл, не безразличный сердцу красавицы Мариоль.

Впрочем, чувство небезразличия являлось явно обоюдным. Иначе как ещё можно было истолковать давешнее предложение ставшего ей дорогим человека погостить в фамильном поместье его семьи пару месяцев? И, как чувствовала женщина, за последующей помолвкой дело не задержится… Вопрос времени — не более.

За свою недолгую, по меркам эльфов, жизнь представительница Дома Летнего Дождя успела не единожды отвергнуть предложения руки и сердца своих соотечественников, причем умудрялась своим отказом невольно, но очень сильно ранить несостоявшихся женихов. Каждого из них она считала недостойным себя любимой, находила в кандидатах в мужья различные недостатки, как обоснованные, так и необоснованные…

Теперь же эльфийка знала точно: когда маг решится задать тот самый вопрос, её ответ на него будет положительным!

— Вы готовы? — Окликнул женщину объект её раздумий, продолжавший с непонятным упорством называть её на "вы".

— Давно готова, — промурлыкала эльфийка, откидывая письмо на стол и обворожительно улыбаясь своему кавалеру. Не дожидаясь, когда Дэшэролл задаст еще какой-нибудь вопрос, она обняла его за шею и запечатлела на губах мага поцелуй. Вот так! Чтоб не забывал, и во время церемонии не смотрел на других представительницах женского пола, а только и думал о том, как логично завершить вечер, вытянув у своей напарницы обещание: стать его милой, единственной, навсегда.

— Вот и чудесно, — промолвил гость, как только его собеседница ловко вынырнула из его объятий. — Я хотел выйти чуть пораньше…

— И с какой же целью? — Предвкушая долгожданный вопрос, поинтересовалась эльфийка. Ей стала жутко любопытно, что же задумал господин маг? Определённо какой-то грандиозный сюрприз.

Посол от эльфийских Домов не ошиблась: ответ всерьёз оказался грандиозным, просто поразительным сюрпризом!

— Я договорился встретиться с Рэн перед церемонией, — спокойно ответил светловолосый парень, не замечая, как Мариоль мгновенно спала с лица.

… Нет-нет, она знала, что эта юная девушка больше не тварь Закатного Города, более того, является некой Дайяниррэн Валт, более трех лет назад изгнанной из своей Семьи. Обо всём этом эльфийке поведал Дэшэролл, который пару дней спустя после её похищения встречался с бывшим теневым волком. И молодая особа, ранее являющаяся ночным монстром, яро умоляла мага не упоминать о причастности Дайян к этому делу…

Парень дал согласие.

Однако не это возмутило романтически размечтавшуюся Мариоль. Мгновенно проанализировав создавшуюся ситуацию, она, к своему ужасу, обнаружила, что судьба Рэн магу не безразлична. А значит, девушка может стать серьезным препятствием в планах эльфийки.

К собственному удивлению, женщина признала, что возвела юную Валт в ранг соперницы! А значит, признала девушку равной себе!

Вот уж чего с Мариоль давно не случалось.

— Вы ведь не против, сиятельная госпожа? — Нежно прошептал молодой человек, осторожно обнимая свою возлюбленную. Сиятельная госпожа была не против, правда, "не против" она была на счёт немного других действий парня. Об этом свидетельствовал её ставший тоскливым взгляд, брошенный на постель. Но времени на это уже не оставалось. У Дэшэролла не было возможности перехватить этот "тоскливый взгляд", иначе он обязательно придумал бы, как выкроить немножко минут… или часов для них двоих.

— Подожди внизу, — пролепетала эльфийка, неохотно отрываясь от рук мага. — Мне ещё пару штришков, и я приду…

… Доведя свой наряд и прическу до совершенства, женщина грациозно выплыла из комнаты, по привычке желая произвести на всех вольных и невольных зрителей должное впечатление. Но у самого выхода внезапно налетела на препятствие в виде молодого человека. И это был не Дэшэролл. Хотя определенное сходство с ним проскальзывало в некоторых чертах лица пришельца…

У Мариоль сложилось впечатление, что он специально поджидал, когда она выйдет, что желал встретиться с ней именно в отсутствие мага. Он галантно поклонился:

— Прелестная госпожа! Не был удостоен чести быть Вам представленным. Только несколько часов назад вернулся из королевства Аноуг, государственные дела, да что я вам объясняю, Вы и сами всё прекрасно понимаете… Не мог не засвидетельствовать Вам своего почтения.

От столь сильного напора посол правящего Дома едва не попятилась назад в комнату, но вовремя взяла себя в руки.

— Приветствую тебя, — она на секунду задумалась, выбирая между холодной вежливостью и лёгким презрением, в итоге предпочтя последнее, — человек, не назвавший своего имени.

— Керим. — Тут же представился, вновь поклонившись, незнакомец. — Старший брат Вашего сопровождающего. Счастлив видеть, что на свадьбе моей тёти будет присутствовать столь восхитительная персона.

— Чудесно, — безразлично отозвалась женщина, раздумывая, как бы обойти этого человека, загородившего ей путь вниз, к возлюбленному магу. — Но я спешу, Керим!

— Я не задержу вас надолго.

— Уже задержал.

Эльфийка почти решилась протиснуться мимо него к лестнице, как следующие слова нового знакомого заставили её остановиться:

— Я хотел поговорить с вами о Дэшэролле…

Он явно заметил, что Мариоль от его слов буквально застыла на месте. Медлить долее старший брат не стал:

— … О ваших с ним отношениях, — и, не давая женщине праведно возмутиться, быстро продолжил:

— Дэшэролл, конечно, мой родной брат, и я искренне желаю ему добра. Но вынужден Вас предупредить, Сиятельная: он вам не пара.

— Мои отношения с этим человеком — это исключительно мои личные дела… и его!

— Я ни в коем случае не хотел вас оскорбить, — невозмутимо продолжал старший брат свою речь, насыщенную приторно-сладкими интонациями. — Но, если вы примете предложение Дэшэролла, то совершите бо-о-льшую ошибку. О, прошу Вас, не перебивайте, позвольте закончить…

"Вот и в Зеленоград пришла зима, — подумала Рэн, разглядывая снежинку, упавшую на ладонь".

Девушка стояла в одном из переулков выходящих на главную улицу. Несмотря на холодную погоду, назначать встречу в одном из общественных мест она категорически отказалась. Её мог кто-нибудь случайно увидеть, проблем потом не оберёшься. А могут даже выследить и найти. Нет, Рэн боялась не встречи с отцом. И преследования со стороны эльфов или сотрудников Эрика Лоуна она не опасалась. Ведь её имя не засветилось ни в одном из отчётов. Каким-то образом маг убедил эльфийку, и они оба умолчали о некой Дайяниррэн Валт. Хранителя, как и Линдэталя, до сих пор разыскивали правоохранительные органы. Шансы, что их найдут — равны нулю, утверждал Дэшэролл, потому что оба этих преступника очень уж нужны эльфам, а значит, в руки амфийского правосудия они вряд ли когда-нибудь попадут.

Что странно, но и старые друзья Дайян не подкачали.

Как рассказывал всё тот же Дэшэролл, ребята и словом не обмолвились о личности теневого волка.

Мать Бэтси Праллен заявила, что у дочки сильный стресс и о случившемся она ничегошеньки не помнит.

Крэшлвейнс Молтинайт признался, что на своём дне рождения слегка перепил, поэтому сам не уверен, что из того, что он видел, было настоящим, а что нет.

Нирина Коу утверждала, что почти всё время заключения в камере она спала, так как накануне очень волновалась перед праздником и бодрствовала всю ночь, приводя свой наряд в совершенство.

А Раен Коу… После того, как трое следователей отказались брать у этого парня показания, за дело взялся сам Эрик Лоун. И когда на вопрос: где вы были вечером такого-то числа, парень меланхолично поинтересовался "А собственно где?", глава Службы Безопасности тут же запросил личную характеристику на старшего отпрыска Коу и, перечитав её, пришел к выводу, что от этого человека он ничего не добьется, кроме головной боли. Уже чуть позже начальник отдела по Борьбе с Запрещённой Магией жаловался Дэшэроллу, что с удовольствием бы применил на каждом из этих представителей золотой молодежи Зеленограда гипноз или одно-другое пыточное заклинание, но, увы и ах, родители этих «детишек» за подобное самоуправство живьём с него шкуру сдерут…

Поэтому девушку не заботили местные власти. Но Рэн вполне резонно опасалась, что встречи с ней будет искать Крэш. Она уж не знала, какие у него произошли помутнения, но парень настойчиво её искал. И бывшему теневому волку оставалось скрываться, мечтая поскорее убраться из города.

Рэн застегнула свой пепельно-серый плащ до самого горла. Ветер усиливался, кидая в девушку хлопья мокрого снега. Маг задерживался. Где-то в глубине души она надеялась, что парень не придет. Последние дни Рэн только и делала, что пыталась как-то разобраться в себе. Слова старшей сестры — да не оставит её Геката на трудном пути — очень сильно задели. Ведь жизнь снова сделала невероятный кульбит и перевернулась с ног на голову. Переоценка ценностей не заставила себя долго ждать.

Девушка долго старалась понять своё отношение к Хранителю. Почувствовать ненависть к этом человеку… или признательность? Но — ничего. Мужчина не вызывал к себе каких-либо эмоций. По всему выходило, тот странный порыв в подземелье действительно шёл от Тьмы.

Тьма… Вот на Неё у Рэн затаилась серьезная обида, хотя спрашивается: как можно обидеться на то, что является чем-то бестелесным и неодушевленным? Если Она действительно обладала подобием интеллекта, то понимала ли Тьма, что своим желанием немедленно воссоединиться с Хранителем оборвала чью-то жизнь? Или люди так и остались для Неё лишь средством выживания без отсутствия своего хозяина?

Раздались шаги, и Рэн осторожно высунулась из своего укрытия. Не ошиблась, звук сапог принадлежал Дэшэроллу, а вот ножки его спутницы, несмотря на высокие каблуки, не издавали никаких звуков. В первое мгновение девушка замешкалась, но сразу же признала в незнакомке очень даже знакомую эльфийку.

Приветствие заняло пару минут, после чего маг не стал разводить прочие церемонии, а безапелляционно заявил:

— Ты должна пойти на свадьбу отца.

— Я ему ничего не должна! — Слишком резко выпалила Рэн.

— Он твой отец.

— А вот и нет. Он от меня отказался. И от матери. От нас всех, понимаешь? — Девушка не собиралась плакать, но слёзы навернулись как-то сами собой. — Мэллиандра мертва, а он свадьбу ни на денёк не перенёс.

Если у Рэн и были какие-то надежды с помощью слёз убедить мага, чтоб он не заставлял её идти и на праздник, то они тут же рассыпались от его командного тона:

— Это будет честно. Он должен всё узнать. Пойми, тебе же легче станет.

Мариоль не вмешивалась, тоскливо наблюдая за препирательствами возлюбленного и девушки с необычной судьбой.

— Ну, знаешь, — внезапно возмутилась Рэн, блестевшие слёзы мигом испарились у неё из глаз. — Не надо сваливать на других свои проблемы.

— Что? — Удивленно переспросил Дэшэролл.

— А то! — Фыркнула девушка. Определённо ликвидация Тьмы придала вспыльчивость её характеру. — Если у тебя какие-то… эти… — как там их? — а, вспомнила. Если у тебя какие-то комплексы из-за того, что собственные родители уделяли тебе в детстве мало внимания, то не надо… проецировать свои чувства на меня, таким образом решая свои проблемы! — Снова, не задумываясь, высказалась девушка и тут же об этом пожалела, представив, как разозлится Дэшэролл, если она и вправду оказалась права.

Маг не стал злиться, как и продолжать спор. Он просто ответил:

— Ты не права. — И уже обращаясь к своей спутнице: — Пойдемте сиятельная.

Мариоль отрицательно покачала головой. Только сейчас Дэшэролл заметил, что она всю дорогу вела себя как-то тихо. С Рэн всё ясно, потеря Тьмы сильно подействовала на её душевное равновесие, но что случилось с эльфийкой? Её-то какая муха укусила?

— Госпожа посол? — Уже как-то неуверенно уточнил маг. Дайян, собиравшаяся уходить, нерешительно остановилась. Похоже, девушку тоже волновало непонятное поведение представительницы правящего Дома.

— Я не могу. — Тихо произнесла Мариоль. Она не смотрела в глаза Дэшэроллу, а только наблюдала, как белые снежинки медленно оседают на землю.

— Если это из-за Рэн, то она совсем не в обиде.

Девушка кивнула, подтверждая слова мага. Но эльфийка, поглощённая собственными переживаниями, его не услышала и продолжала говорить о своём:

— Я сегодня встретила твоего брата.

Как будто это что-то объясняет.

— Мы разговаривали о тебе, — пояснила женщина.

— И о чём этот мерзавец вам наврал?

— Ни о чём. Он не рассказал мне ни о чём, чего я и без того о тебе не знала или не догадывалась.

Парень искренне выразил свое недоумение:

— Тогда в чём проблема? К чему этот разговор?

— Я надеялась, что ошибаюсь, — горько усмехнулась Мариоль, все ещё не поднимая глаз на своего сопровождающего. — Не желала видеть истину. Убеждала, что просто себя накручиваю. А ведь раньше я никогда так упорно не занималась самообманом. Дэшэролл — ты человек, я — эльфийка. Люди и так живут не то чтобы долго, а ты к тому же и маг. Знаю, Дар позволяет протянуть время до смертельной старости одну-другую сотню лет, но это ложь. До такого возраста доживают считанные единицы. Только очень осторожные маги, прячущиеся в своих поместьях-убежищах или отшельники способны полностью использовать дарованные магией лишние годы жизни. К сожалению, ты не один из них. Даже если всеми силами я буду тебя оберегать, всё равно не буду уверена, что очередной день не отберет тебя у меня. Я не смогу так жить. Не смогу.

— Я способен себя защитить, — Дэшэролл постарался как-то разрешить неожиданно создавшуюся ситуацию. Несмотря на то, что Мариоль уже всё для себя решила, маг надеялся её как-нибудь переубедить. Не мог он сейчас её просто так отпустить. — Я же не совсем идиот, не стану рисковать понапрасну. Пусть не великий маг, но сил хватит выбраться живым из передряги. И…

Тут он хотел добавить, что полюбил её и сделает все для того, чтобы сделать эльфийку счастливой, но остановился.

Женщина опять мотнула головой, и словно прочитав его мысли, ответила:

— Если ты кого и любишь, так это свою работу. Вот твоя единственная и истинная любовь, и она не потерпит соперницы. Не найдет в твоём сердце места ещё для кого-то. — Тут Мариоль замолчала, набираясь сил сказать что-то очень важное и… болезненное для нее. Наконец, решившись, она взглянула Дэшэроллу в глаза. — Я тебе интересна лишь постольку поскольку. Если у тебя и есть ко мне какие-то нежные чувства, то только из-за того, что я временно являлась частью твоей работы.

Маг стоял как громом поражённый. Он никак не мог предположить, что сегодня нарвётся на выяснение отношений. Он был к этому не готов. Не готов! Что-то возразить было невозможно.

Если б эльфийка заплакала, как Рэн несколько минут назад, парень бросился бы её успокаивать и смог бы убедить Мариоль, что всё, что она тут наговорила, просто бред. Но госпожа посол, наконец, показала главные черты своей расы. Глаза её не блестели от слез, а голос не срывался на рыдания. Представительница Дома Летнего Дождя говорила жёстко, чётко и быстро, словно боялась не совладать со своими чувствами и сорваться.

— Я прощаюсь, Дэшэролл, — внезапно перешла она на официальный тон. — С вами было приятно поработать.

Маг изумленно наблюдал, как эльфийка резко развернулась и теперь грациозно шагала по мостовой в сторону главной улицу. Поймав себя на том, что он просто стоит и смотрит вслед удаляющейся Мариоль, парень хотел кинуться вдогонку, но неожиданно раздавшийся рядом голос удержал его на месте:

— Вообще-то она права, — отрешённо пробормотала Рэн, о присутствии которой Дэшэролл почти забыл. Оказывается, девушка всё это время, стояла рядом и внимательно слушала разговор.

— Считаешь, не могу постоять за себя? Да я из таких переделок выпутывался, не чета недавним событиям.

— В этом и дело. Другие в эти самые «переделки» не попадают. Можно уметь мастерски выкручиваться из опасных ситуаций, но гораздо важнее уметь их избегать. Тебе же как будто природного умения мало, ты ещё и намеренно голову в петлю суёшь.

Маг попытался возразить, но нахальная девица его тут же перебила.

— Да брось, — отмахнулась Рэн. — Где ты видел ещё одного такого психа, который добровольно отправится с теневым волком искать в чащобах леса похищенную эльфийку. Я в этом деле всего три года, но за этот временной отрезок кроме тебя ещё никого с похожими наклонностями не встречала.

— Сразу видно отсутствие воспитания и проживания демон знает где, Рэн, — оставить её нападки незамеченными он не мог. — Взрослых перебивать нельзя!

Девушка беспечно пожала плечиками. Теперь, когда её перестало снедать чувство вины перед семьёй, она выглядела как-то живее.

— Эй! Куда ты? — Маг окрикнул Рэн, когда та сделала попытку уйти.

— В монастырь. — Тут же нашлась она с ответом.

— Святой Елизаветы?

— В нём я уже была, — доверительно сообщила девушка. — Там у них сложилось обо мне не самое хорошее мнение. К тому же слишком близко к столице. Не стоит искушать Судьбу.

— Ты про монастырь серьёзно? — Не поверил Дэшэролл, посчитав разговор шуткой. Дайян лишена отцом своего родового имени и выгнана из дома, это тяжело пережить, но такой поворот событий не повод для молодой девушки запереться в четырёх стенах. Можно найти и другой способ решения проблемы.

Словно прочитав его мысли, Рэн поспешила разуверить светловолосого мага:

— Это не из-за отца. Мне скоро исполнится девятнадцать, а на моей совести около сорока загубленных жизней. Знаю, умершие были не самыми хорошими людьми, и сами виноваты в том, что с ними стало. А убивала их не я, а Тьма. Я не имела возможности как-то этому воспрепятствовать, и всё же… Я не хочу всю жизнь корить себя из-за того, что однажды оказалась не в том месте и не в то время. Служение богам сейчас как нельзя кстати. Мне нужно во что-то поверить.

На это магу возразить было нечего. Как ни странно, но за время своей карьеры и учёбы ему ни разу не приходилось убивать. Были дуэли, но они обходились несмертельными ранениями. Всё что ему приходилось делать по работе, всегда было опасным, но трагически никогда не заканчивалось. В общем, сбитый с толку Дэшэролл, наконец, спросил:

— Я могу тебе чем-то помочь? Что-то сделать?

Собеседница чуть склонила голову набок, разглядывая парня, и то ли в шутку, то ли серьезно попросила:

— Постарайся дожить до того дня, когда моё пребывание в стенах монастыря закончится.

— Я попробую.

— Значит, до встречи? — Уточнила девушка.

— До встречи, — подтвердил маг.

— А ты попробуешь вернуть эльфийку?

Теперь уже магу пришло время пожимать плечами. Но этот неопределённый ответ, казалось, устроил Рэн, и, помахав рукой на прощание, она бодро зашагала дальше по заснеженной улице.