ВАДИМ ОХОТНИКОВ

Пуговинка фиолетовая

Густой лес. Солнечные лучи, пробирающиеся сквозь листву, ложатся на траву в виде маленьких расплывчатых пятен. Громко щебечут птицы. Я сижу на зеленом бугре и думаю о странной случайности, выпавшей из мою долю.

Всего лишь несколько минут назад я сделал замечательную ботаническую находку - открытие необыкновенное, идущее наперекор известным законам природы, причудливое и удивительное явление, которое должно поразить всех ботаников мира!

В руках у меня вещественное доказательство - маленькая веточка с широкими остроконечными листьями, очень похожими на кленовые. Но это не клен. И не какое-либо другое известное растение. Чтобы убедиться в этом, достаточно иметь самые элементарные познания в области ботаники. Скажите, где, в какой части сьета можно встретить дерево, у которого древесина была бы окрашена в яркофиолетовый цвет? Ведь, правда же, не существует таких растений!

А вот я, студент первого курса химического техникума, представьте себе открыл...

Может быть, вы подумаете, что эта ботаническая находка была мною сделана в какой-либо далекой глуши, в неисследованной части нашей необъятной страны? Нет! всего лишь в полутора километрах от территории большого целлюлозного завода, куда я только вчера приехал на практику.

Возможно, что для истории будут важны подробности этого замечательного события в ботанике? К сожалению, никаких ярких подробностей нет. Все дело в чистой случайности.

Шел по лесу. Остановился, машинально протянул руку и отломил маленькую ветку. (Скверная привычка, за которую меня часто ругали в детстве.) Вот с этого и началось. Сломал еще несколько ветвей - там также древесина фиолетовая! Срезал кору перочинным ножом - фиолетовая древесина! Так что же это за дерево?

Немного взволнованный я быстро зашагал домой.

* * *

Николай и Валя, товарищи-сокурсники, с которыми мы вместе приехали на практику, сразу заметили, что со мной творится что-то неладное.

- Что с тобой? - тревожно спросила Валя, когда я вошел в комнату.

Стараясь быть как можно более спокойным, я внимательно оглядел своих друзей.

Вот Николай, широкоплечий, приземистый вечно сосредоточеным и потому немного рассеянный, вот светловолосая Валя, шутница и хохотушка. Да подозревают ли они хоть в малейшей степени о моей необыкновенной находке?..

- Кажется, сделал открытие... - наконец проговорил я.

И,видя, что это сообщение нисколько не ошеломило товарищей, сухо добавил:

- В области ботаники.

- Какое? - еле сдерживая смех, спросила Валя.

"Буду я еще говорить серьезных вещах, когда они смеются",- подумал я, но не утерпел и выпалил:

- Мною обнаружено явление, еще не известное в науке. Я нашел растущее дерево, у которого внутренность, то есть древесина, фиолетового цвета. Как вам это нравится?

Вместо ожидаемых возгласов удивления послышался такой звонкий смех Вали, что, как мне показалось, слегка задребезжали оконные стекла.

- Это ты серьезно говоришь? - чуть улыбаясь спросил Николай.

Меня окончательно взбесили недоверие и шутки друзей.

- Вот смотрите... любуйтесь!.. - проговорил я, быстро вынимая из кармана смятую ветку. - Чего смеетесь?

Лицо у Вали, как это у нее часто бывает, мгновенно стало серьезным.

- Саша! Дорогой! - сказала она, поднимаясь со стула. - Разве мы смеемся над твоим открытием? Разве мы можем сомневаться и не верить тебе? Ну-ка, дай веточку... Ну да... так оно и есть! Все верно... Действительно, ты открыл никому не известное растение!

- Быть тебе почетным членом ботанического обшества. - со вздохом произнес Николай, надламывая ветку и внимательно ее разглядывая.

- Ты не сердись на нас, - сказала Валя. - Видишь ли, в чем дело... Ведь мы вправе даже обидеться на тебя! Разве так приходят к друзьям с радостной вестью? Сделал открытие и сразу загордился!

- А химия куда интереснее, чем ботаника.. - буркнул Николай, возвращая мою находку.

- Всему свое место: и химия нужна, и ботаника нужна, - вступилась за меня Валя.

- Химия лучше... - явно на что-то намекая, продолжал Николай. - Химическим путем все, между прочим, можно окрасить... в любой цвет.

- Только не живое, растущее дерево, - непоколебимо возразил я.

Николай собрался еще что-то возразить, но Валя энергично вмешалась и прекратила наш спор.

Да, признаться, мне и некогда было спорить. Оставалось всего два дня до начала практики. За это время я должен как следует оформить свое сообщение. Надо сфотографировать дерево, описать прилегающую местность, подготовить листья, ветки и кусочки древесины для отправки в соответствующее научное учреждение.

* * *

На следующий же день я убедился, что вокруг "фиолетового" дерева творятся непонятные и очень странные вещи.

- Как же ты назовешь свое растение? - интересовалась Валя, когда мы, вооруженные фотоаппаратом, ножницами и запасом бумаги,приближались к лесу.

- Ученые что-нибудь придумают, - ответил я.

- Уж не латинским названием, конечно. А обязательно в честь твоего имени!

Тут только я сообразил, что фамилия моя в этом отношении оставляет желать много лучшего. Меня зовут Александр Ермолаевич Пугов, и следовательно, только что открытое на земной поверхности новое растение должно называться не иначе, как "пуговка" или "пуговинка".

"Неблагозвучно как-то..." - подумал я, но не высказал вслух сьоих соображений.

Мы торопились. Солнце было на склоне, и до наступления темноты оставалось мало времени.

Вот тропинка, которую запомнил я, возвращаясь. Сворачиваем в сторону и пробираемся сквозь густой кустарник. Скоро должна быть и знакомая полянка.

Внезапно впереди послышались чьи-то голоса.

Мы остановились. Сомненья нет! Сквозь густое сплетение веток я с трудом, но все же достаточно отчетливо различаю дерево. Мое дерево! Возле него стоят два человека, одетые в темносиние рабочие комбинезоны.

- Тут ждать нечего...- тихо проговорил один из них. - Будем ждать - только время потеряем!

- Пожалуй ты прав. Придется дать телеграмму. - задумчиво ответил второй низким и густым басом.

Мое сердце учащенно забилось. Эти двое только что подошедшие, тоже обнаружили дерево и... уже собираются куда-то телеграфировать! Но ведь я обнаружил его первым! Ботаническая находка принадлежит мне!

Я быстро принял решение. Надо немедленно зафиксировать время. Торопливо раздвигая ветви, я выскочил на полянку.

Люди, одетые в рабочие комбинезоны, оглянулись и посмотрели на меня с удивдением.

- Вы только что сюда пришли? - обратился я к ним.

Видно, я сильно волновался, так как незнакомцы продолжали рассматривать меня молча, с нескрываемым любопытством.

- Только что... - ответил, наконец, обладатель густого баса.

- А вы не скажете, который теперь час?

Обладатель баса, мужчина богатырского телосложения, принялся шарить в кармане.

- Извините, но при мне нет часов, - проговорил он, разглядывая Валю, выходящую из-за кустов.

- А вот у меня есть! И у моей спутницы тоже есть. Правда, Валя? - выпалил я.

Бас уставился на меня строгим, испытующим взглядом.

- Так зачем же вы спрашиваете, молодой человек, если у вас столько часов?

Незнакомцы вскинули на плечи маленькие котомки и молча, не обращая на нас никакого внимания, углубились в чащу.

- Саша, что с тобой? Мне стыдно за тебя... - тихо сказала Валя.

Я посмотрел на девушку и понял, что она не шутит. Признаться, мне самому было как-то не по себе.

- Ты ведешь себя глупо - не унималась Валя.- Давай поговорим серьезно. Предположим, что ты работаешь над решением какой-нибудь научной проблемы или изобретением и вот кто-то пытается присвоить себе честь сделанного тобой открытия или изобретения. Тогда - другое дело! А то какая-то случайная находка... Ведь ты даже толком не знаешь, что это такое! А уже волнуешься: "Первый!.. Первый!" Да не все ли в данном случае равно - ты обнаружил фиолетовое дерево или кто-либо другой?!

Она резко повернулась ко мне спиной и ушла. Я достал бумагу, карандаш, вынул из футляра фотоаппарат, но работа у меня что-то не клеилась.

* * *

Я уже возвращался домой по примеченной тропинке, когда на опушке леса, возле молодой липы, снова увидел своих "соперников". Лежа на животе, один из них сверлил большим буравом отверстие у самого корня дерева.

"Сок добывают!" - мелькнуло у меня в голове.

Я перепрытнул через овражек, отделявший меня от незнакомцев, и строго спросил:

- Зачем дерево портите?

- Как портим дерево?- немного растерявшись произнес человек, лежавший на животе.

- Мы не портим, а работаем, - степенно пробасил его спутник.

- Бросьте шутки! Я студент химического техникума и вчера приехал сюда на практику. Да на мом месте и всякий понял бы, что вы собираетесь делать,закончил я, указывая на стеклянную бутыль и резиновую трубку, лежащую на земле.

Мой собеседник широко улыбнулся и, видимо, собрался возразить, но я не дал ему раскрыть рта.

- Вот еще какое у меня к вам дело - продолжал я сухо. - В этом лесу я обнаружил необычное дерево с фиолетовой древесиной. Но вы, кажется, нашли его тоже и, насколько я понял из вашего разговора, собираетесь куда-то об этом телеграфировать. Прошу вас учесть, что у меня уже готово описание этой выдающейся находки. Я также сделал фотоснимки, как с самого дерева, так и с окружаюшей местности. Для обстоятельного научного сообщения все это может пригодиться...

Человек, лежавший на земле, приподнялся на локте и посмотрел на меня с необыкновенным удивлением. Обладатель баса также уставился на меня, как-то неестественно мигая глазами.

-Вы химик, говорите?.. Ну, что ж! Это очень хорошо! Вы, конечно, немного ошибаетесь... Знаете что? Заходите сегодня вечером ко мне на работу, там я вам все объясню, и мы договоримся. Согласны?

- Давайте адрес, -ответил я.

Когда я вернулся домой, в комнате никого не было. На столе лежала большая картонная коробка. Мне сразу бросилась в глаза надпись на крышке, сделанная фиолетовыми чернилами:

Тов. Пугову - ботанику.

То, что я обнаружил внутри коробки, было в высшей степени странным. В ней оказались тоненькие, еще живые, древесные веточки с листьями. Странным же было то, что изломы веток были самых различных цветов: зеленые, синие, красные и, уже знакомые мне, фиолетовые. Листья были кленовые, ольховые, дубовые и других хорошо всем известных пород...

* * *

В тот же вечер я пришел к инженеру Захарову. Он принял меня в своем рабочем кабинете. На Захарве уже не было комбинезона, одет он был в обыкновенный темнокоричневый костюм.

- Очень рад... Очень рад... А я уже думал, что вы не придете! Знаете, вы очень меня удивили, и я, признаться, растерялся...

Еще в прихожей мне сразу бросился в глаза маленький столик, на котором стоял телефон. он был сделан из отлично отполированного красного дерева. Но то, что я увидел здесь, окончательно поразило мое воображение. Панель из накладного дерева, проходившая вдоль нижней половины стен кабинета, удобные кресла с округлыми спинками и плавно изогнутыми подлокотниками, блистающие лаком книжные шкапы - все это было сделано из разнообразных сортов цветного дерева, подобранных в гармоничных, радующих глаз сочетаниях. Только люстра из пластмассы, прозрачной и светлой, как стекло, да хрустальная чернильница на письменном столе составляли исключение. Свет лампы дробился в их гранях, отражаясь, как в зеркале, на тщательно полированной поверхности стола, сделанного из прекрасного темновишневого цвета дерева, удивительно похожего на красное.

- Нравится? - спросил инженер, любуясь моим замешательством. - Это плод нашего труда - продолжал он. - Труда моего и моих товарищей. Это опытные образцы мебели, изготовленные в наших мастерских. Много ходит нелепых легенд о счастливой случайности или случайной находке в научных открытиях и изобретениях. Грош им цена! Глубокие знания. Тщательные наблюдения и упорная работа хорошо слаженого коллектива - вот что приводит к открытию или изобретению. А люди, рассчитывающие случайно раскопать какой-либо научный клад...

Инженер, улы6аясь, посмотрел на меня. не закончив фразы. Да и не нужно было. Мне и без того все было ясно. Повидимому, слова Захарова целиком относились ко мне.

- Зайдите-ка сюда, - сказал вдруг инженер, открывая дверь в соседнюю комнату.

Он включил свет, и мне сразу бросилось в глаза множество высоких цилиндров-мензурок, наполненных разноцветными растворами на редкость сильных, чистых и сочных тонов. Мы были в лаборатории. Ровный свет, похожий на дневной, струился из невидимого источника. На стенах лаборатории было развешано множество цветных таблиц и картин; почти все они напоминали хорошо сделанные иллюстрации из учебника ботаники. Чаще всего встречались здесь изображения различных растений, отличающихся своеобразной формой стебля. На фоне бесплодной африканской пустыни распластала свои жесткие, кожистые листья приземистая вельвичия. Стройные калифорнийские секвойи поднимали к небу прямые высокие стволы. В углу, под портретом Тимирязева, висела полка с моделями, изображающими в разрезе стебли различных растений с их сложной системой сосудов. Их длинные, похожие на столбы тела заставили меня вспомнить о том, что именно древесные стволы послужили когда-то человеку прообразом античной колонны.

В лаборатории было еще много каких-то тонких физических приборов, назначение которых мне было тогда непонятно. Позже я узнал, что это были приборы для изучения явлений диффузии.

После небольшой паузы инженер принялся рассказывать мне о своей работе.

Это был замечательный по своей простоте и получаемому эффекту метод окраски живорастущих деревьев на корню. Как известно, в стволе каждого дерева имеются тончайшие капиллярные трубки, по которым от корня вплоть до самых листьев подымается сок, добываемый растением из влажной почвы. Для того чтобы окрасить дерево, достаточно просверлить вблизи корня небольшое отверстие и вставить в него резиновую трубку, через которую из резервуара, подвешенного на этом же дереве, поступает специальный красящий раствор. Состав этого раствора - одна из основ изобретения. Растительный сок, поднимающийся по стволу, захватывает краску и несет ее кверху. Никаким другим способом нельзя распределить краску так равномерно по всему телу дерева. Ведь растительный сок - это кровь растения. Без него не может существовать и развиваться ни одна, даже самая отдаленная от корня часть дерева. Сок расходится всюду, попадает во все мельчайшие растительные клетки. А вместе с ним поодает сюда и краска. Она как бы органически связывается с клетчаткой древесины и держится там настолько прочно, что удалить ее оттуда, не разрушив древесину, почти невозможно. Вот почему многие деревья из числа видов, растущих в нашей стране, могут быть окрашены таким способом в любой нужный цвет. При этом по внешности и по многим внутренним качествам эти искусственно окрашенные деревья ничем не должны отличаться от драгоценных пород красного или черного дерева, растущих, как известно, только в жарких странах.

А сколько экономических преимуществ представляет этот способ! Обычно, после того как спилят дерево, его надо длительное время сушить на воздухе или в специальных сушилках. При этом в нем часто появляются трещины, потому что сушка протекает неравномерно. Скорее сохнут наружные слои, в то время как внутренние еще остаются сырыми. Древесина неравномерно уменьшается в объеме, получаются механические натяжения, а за ними и трещины. Иногда очень большой процент древесины вследствие этого уже не годится для обра6отки.

Совсем иначе получается при окраске дерева на корню. К красящему раствору добавляется небольшое количество ядовитого вешества. Оно также вместе с краской равномерно распределяется по всему телу растения. Дерево начинает сохнуть. Но насколько качественнее оно высыхает здесь, чем в сушилке! Вель испарение влаги происходит через те же капиллярные трубки, соединенные с листьями. Широкая поверхность листьев служит прекрасным естественным испарителем. Равномерно из любой точки ствола, постепенно исчезает влага, и к тому времени, когда дерево можно спилить, оно оказывается готовым для любой, даже самой тонкой, поделки.

Много работал коллектив химиков под руководством инженера Захарова, прежде чем им удалось получить удовлетворительные результаты. Большие участки в лесу были предоставлены для эксперименталыной работы. Теперь, может быть, и недалеко то время, когда способ окраски дерева на корню получит массовое распространение. В городских квартирах, в домах колхозников, в рабочих клубах появится новая, красивая и прочная мебель. Да и не только для украшения будет служить искусственное красное дерево. Как очень стойкое и прочное, оно окажется незаменимым при изготовлении футляров и ящиков для различной аппаратуры и тонких приборов.

- Вспомните про замечательных русских художников-краснодеревцев, восторженно продолжал инженер. - Ведь какие чудесные вещи они делали! Помню, мальчишкой я как-то побывал в одном старинном подмосковном дворце. Там было много прекрасных вещей, но больше всего поразил меня столик для нот, сделанный крепостным мастером Никифором Васильевым. Крышка этого столика представляла художественную мозаику из драгоценных пород дерева. Какую тонкость вкуса проявил в этой работе простой русский человек, крепостной художник екатерининского вельможи! Теперь представьте себе, что красное дерево будет у нас расти, станет предметом обихода, доступным каждому. Ведь возродится у нас и прекрасное искусство краснодеревцев.

Инженер мечтал, вкладывая в это дело большую страсть. А я слушал его и представлял в своем воображении что-то еще более красивое, сказочное, способное еще больше украсить нашу жизнь.

* * *

В тот вечер я поздно пришел домой.

Когда я вошел в комнату, Николай, лежавший на диване, нехотя повернул ко мне голову и сказал, зевая:

-А-а-а! Исследователь дикой флоры?.. Видел мой подарок? Это я в лесу собрал для тебя... Окрашено на корню! Чудак ты, право. Неужели перед отъездом на практику ты ничего не слышал об опытах инженера Захарова?

- Ничего, зато теперь буду знать, - весело ответил я.

- Ну, а как твоя "пуговинка фиолетовая"? Уже нашел ей место в общей классификации растительного мира?

- Представь себе, что нашел. Она занимает замечательное место.

Николай поднялся с дивана и посмотрел на меня с удивлением. В дверях появилась Валя.

- Может быть, ты думаешь продолжать свои... так сказать... исследования? пробормотал Николай.

- Не продолжать, а начинать, - гордо ответил я.- С инженером Захаровым уже договорился. Дело настолько интересное, что есть полный расчет посвятить ему часть своей жизни.