Book: Проект «Отступник». Часть 2

Игорь Райбан

Проект «Отступник». Часть 2. СТИКс

ISBN 9785448559525

Аннотация

Весь «Проект» – как вся жизнь. Перед вами новая часть, продолжение приключений

проводника Зоны, сталкера Джоника. Все действующие лица и места почти те же.

Но правило есть одно, как всегда неизменное: только выжить, любой ценой.

Проект «Отступник»

Часть 2. СТИКс

Игорь Райбан

Дизайнер обложки Ася Оболенская

ISBN 978-5-4485-5952-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Вступление.

ВЕСЬ «ПРОЕКТ» КАК ВСЯ ЖИЗНЬ.

Перед вами новая часть, продолжение приключений проводника Зоны, сталкера

Джоника.

Все действующие лица и места почти те же.

Но Правило есть одно, как всегда неизменное: только выжить, любой ценой.

Выражаю огромную благодарность Разие Оганезовой за помощь в написании отрывков

в этой части саги.

Без Нее не было бы Ничего, что Вы читаете здесь.

Также Благодарю за неоценимую помощь Ярго М. (В. Вышенеев)

Отдельное спасибо корректорской группе – Т. Смирновой, Е. Бакуменко.

Художнику обложки – Аси Оболенской.

Надеюсь, что эта часть получилась не хуже первой.

Вроде все. Итак, начинаем!

ПРОЕКТ «ОТСТУПНИК».

Вторая часть. СТИКс.

Глава первая. Дела государственные и семейные.

За восемь лет до всех событий. Наше время.

Зимний вечер в Москве. Неприметное здание в проулке домов.

Это негласная штаб-квартира концерна «Роснано». Она предназначена для тайных

встреч и секретных переговоров высшего звена руководства концерна с потенциальными

заказчиками.

Просторное помещение, обставленное дорогой мебелью и отделанное современным

интерьером.

Это кабинет, оборудованный по самому последнему слову техники: защитой

от прослушивания, всеми видами связи (правительственная также имелась), сигнализацией,

видео и прочими электронными наворотами.

В нем находятся двое мужчин, казалось, непринужденно беседующих о разных

житейских мелочах.

Один из них – глава концерна «Роснано», сам А. Ф. Борайс.

Другой – Арнольд Александрович, чиновник из «комитета».

Да, тот самый Арнольд Александрович, только не такой обрюзгший, да и помоложе

возрастом.

– Может быть, кофе или чего-нибудь покрепче? Как ты относишься к этому

предложению, а, Толя? – панибратски подмигнув, предложил «комитетчик» своему

собеседнику.

– Не знаю, у меня – режим, работа, – принялся было отнекиваться Борайс, взмахнув

рукой, возражающим жестом.

– Как знаешь, но я бы не отказался от рюмки чая, – благожелательно начал неспешную

беседу Арнольд Александрович, – заодно отметим мое новое звание полковника, да и свежее

назначение.

– Поздравляю, и что за должность у вас будет? – уклончиво задал вопрос Борайс, уводя

разговор в свое русло.

– Не спеши, Анатолий, с вопросами. Ведь «вопросы» привык задавать я сам, –

поморщился «комитетчик», ставя на место хозяина кабинета, – вот признайся, Толя, как

старому другу и товарищу из органов. Ты же начал принимать омолаживающие уколы для

бессмертия из ваших секретных наноразработок?

Борайс покачал головой, заискивающе отвечая:

– И все вы уже знаете, ничего не скроешь от вас.

– Ну а как же? Это наша работа: все знать, все контролировать,

– отозвался Арнольд Александрович, по-хозяйски подходя к бару, доставая оттуда

бутылку марочного коньяка, наливая его в граненый стакан наполовину, присаживаясь

в гостевое кресло.

– Послушай, Толя, вот ты получаешь свои укольчики из стволовых клеток, а ведь надо

думать глубже и масштабнее. Понимаешь, о чем я? – спросил «комитетчик», отпивая глоток

налитого коньяка.

– Да нет, что-то не в курсе ваших событий, просветите, – Борайс подошел ближе

к собеседнику, полуприсев на угол стола напротив «комитетчика», внимательно его слушая.

«Образовалась актуальная тема, что уже четыре года назад, на Украине, в районе

города Припять, где еще ЧАЭС была, образовалась в 2004 году, Зона Отчуждения. В нее

вошел еще ряд мелких поселений: Янов, Городок-32, сам Чернобыль и прочие. Вокруг этой

Зоны выстроен Периметр, охраняемый коалиционными войсками: СВУ (сухопутные войска

Украины), НАТО и другими.

Такое подобие миротворческого ОБСЕ.

Полное название этих войск – Международная Изоляционная Коалиция. Организована

она была по просьбе лояльного правительства Украины, которое тогда находилось у власти,

в рамках оказания гуманитарной помощи.

То было сделано обоснованно, после второго удара так называемой Вспышки из той

старой Зоны, еще возникшей после аварии с атомным реактором, в 1986 году.

Задача

этой

Коалиции –

изолировать

Зону

от внешнего

мира,

не давая

распространяться далее по территории стран, неизвестной угрозе. Допуск в Зону

Отчуждения гражданских лиц категорически запрещен. Лица, нарушившие запрет,

задерживаются, а при оказании вооруженного сопротивления уничтожаются. Это так,

лирика. Предисловие тебе краткое, Анатолий. Сам понимаешь, что подразумевается под

выражением «гуманитарная помощь».

Соответственно, с того времени возле этой Зоны тоже находится наш ограниченный

российский контингент войск. Десант, спецназ, разведка – как полагается. Также пребывают

там и наши ученые в своих научных лабораториях, исследующие Зону. Но дело совершенно

в другом. Из наших источников, стало известно, что кровь, взятая на анализ у находившихся

в Зоне раненых бойцов этого российского контингента, обладает некими аномальными

свойствами».

– А ну-ка, поясните подробнее, Арнольд Александрович, – Борайс напрягся, вставая

в стойку, словно гончая собака, почуявшая след.

– Да что тут непонятного, кровь мутирует, – с жаром сказал «комитетчик», – Зона

Отчуждения – одна сплошная аномалия.

Кровь мутирует, превращаясь в какую-то, совершенно новую, биологическую форму,

при попадании в кровь организма человека, кусочков зонных Артефактов или металла…

– Металла, – задумчиво повторил Борайс вслед за «комитетчиком».

– Именно, металла, – подтвердил Арнольд Александрович.

– А что будет, если в кровь добавить специальный металл? – хмурясь, спросил Борайс,

прогоняя в мозге какую-то идею.

– Именно, добавить особый металл, жидкий металл, – снова подтвердил «комитетчик»

зародившуюся мысль у собеседника.

Вскочив, Борайс быстро заходил по кабинету, громко заговорив: «Да, особый металл,

только это будет наш…»

– Нано-металл! – с восклицанием добавил глава «Роснано», рождая идею, схватывая

все на лету.

Борайс подошел к тонированному окну с бронестеклами, обращаясь к отражению

в стекле собеседника, спрашивая его: «Это что же получается, если все удастся, то все люди

скоро избавятся от болезней, а может, даже и получат бессмертие? Это какие возможности

открываются перед человеком! Подумать только: можно творить, жить, любить вечно…»

– Стоп, стоп, – прервал его «комитетчик» на полуслове, – а как же родина, страна,

оборона рубежей государства в конце концов?

– Вы об «этом» подумали? – сурово, с нажимом в голосе, спросил Арнольд

Александрович.

– А там, – «комитетчик» показал глазами вверх, – думают.

Борайс суетливо вытащил платок из кармана, чтобы вытереть вспотевшее лицо.

– Да я тоже, конечно, думаю об этом, – нервно приглаживая рыжие волосы, проговорил

Борайс.

– Ну-ну, успокойтесь, выпейте воды, расслабьтесь в своем кресле, – мягко, приглушая

голос, ответил Арнольд Александрович, продолжая увлекательную беседу.

– Представьте себе, что нашу страну охраняет армия послушных, почти бессмертных,

воинов-киборгов плюс бессмертное, наше родное правительство, да и мы с вами тоже!

Плюс технологии века, эры! А какие же бабки можно на этом заработать, огромные!

Толя, ты понимаешь, о чем речь я толкую? Так что плюсов много, очень много…

Борайс нервно трясущейся рукой от всех треволнений налил чистой воды в фужер,

поставив его на стол, возле дорогущего массажного кресла.

Присев в кресло, с облегчением откидываясь на спинку, он смущенно высказал свое

мнение: «С этим понятно. А как же быть с исследованиями, разработками, испытаниями, то

есть на людях? Где брать подопытный материал для изготовления так называемых

образцов?»

– С подопытным материалом проблем быть не должно. Психушек и тюрем у нас

в стране предостаточно. Теорией будете заниматься здесь, в Сколково. А практическими

испытаниями «образцов» и так далее будете заниматься в Зоне.

– Зоне Отчуждения, – поправил себя «комитетчик».

– Да и еще, «наверху» все уже в теме, – Арнольд Александрович показал пальцем

наверх.

Борайс снова вытер выступивший пот со лба, на этот раз ладонью, взволнованно, почти

шепотом, спрашивая: «Понятно, понятно. Значит, создаем некий секретный проект. Как же

его тогда наименовать прикажете?»

– А ты, Анатолий, слыхал старинную библейскую легенду об Отступнике? – вопросил

«комитетчик», вальяжно развалившись в своем простом кожаном кресле, допивая коньяк.

Борайс привстал с кресла, выпил глоток воды из фужера, морща белесые брови,

плюхаясь обратно в кресло, проговорил выдыхая: «Нет, не довелось».

– Есть такая легенда, что Бог создал землю, людей (Адама, Еву из его же ребра),

а у Бога был в помощниках или заместителях Архангел по имени Люцифер.

Люцифер, увидев Божии сотворение и замысел, подумал: «Ну а я чем хуже?

Я же тоже так могу, да и еще как, могу даже лучше Бога сотворить!»

Сказано – сделано, долго ли, коротко ли Люцифер сотворил своих людей, но дав им

вдобавок бессмертие, то есть сделав их равными богам, могущими прожить целую вечность!

Но Богу не понравилось сие деяние, очень не понравилось.

Короче говоря, за это действо Архангел Люцифер, был низвергнут в Ад навечно.

А тех людей, которых создал Люцифер, Бог нарек Отступниками и уничтожил их.

Совсем. Стерев с лица земли. Такая вот легенда, Анатолий.

Борайс молчал, обдумывая старинную легенду, потом вымолвил: «Значит,

«Отступник».

– Именно так, кодовое название программы разработки – проект «Отступник», –

вставая с кресла, ответил «комитетчик», давая понять Борайсу, что пора заканчивать

вечернюю аудиенцию.

– Да, и еще. Можете уже приступать к работе над проектом. Все необходимые

санкции – я даю. Техника, людские ресурсы и прочее – в полном вашем распоряжении.

Куратором «Отступника» назначаюсь также я. Все текущие вопросы решаются только

через меня.

На прощание,

выходя

из кабинета

неприметного

офиса,

новоиспеченный

высокопоставленный чиновник «комитета» Арнольд Александрович крепко пожал руку

главе концерна «Роснано», А. Ф. Борайсу.

Выходя из здания штаб-квартиры концерна, «комитетчик», обдумывая прошедший

разговор, с желанием произнес про себя сокровенную фразу: «Скорее бы все эти люди

биороботами стали».

История Джоника. Свидание с домом. Конец весны.

Я вернулся в свой родной город, Краснодар, в конце мая, почти затемно.

Возвращение случилось после моего первого четырехлетнего пребывания в Зоне

Отчуждения.

Непонятное ноющее чувство в сердце, похожее на заунывную волчью тоску по Луне,

погнало домой. Оно же и гнало меня из рейда в рейд, проводя квады сталкеров, по самым

отдаленным и опасным местам Зоны, играя со смертью в кошки-мышки.

Так бывает, когда человек находится в тупике жизни, не понимая, что делать дальше

в ней. Именно это и произошло со мной.

Видя такое безрассудство, мой зонный крестник, мудрый Голландец, посоветовал

сделать небольшую передышку в жизни: остановиться и оглядеться.

Возвращением домой, обретая себя во встрече с моим прошлым: я пытался найти точки

опоры для душевного равновесия.

В конце пути, путешествуя и возвращаясь домой на поезде и попутных машинах,

приближаясь к Краснодару, в пригородной станице Ново-титаровская, поймал случайное

такси, продолжая дорогу домой. Благо были деньги наличные при мне.

Говорливый таксист с акцентом, имеющий кавказскую внешность, довез почти

до подъезда, заставленного сплошь машинами, многоквартирного дома, где когда -то мы

жили всей счастливой семьей.

Лил проливной майский дождь, я промок до нитки, пока достиг двери в подъезд,

в своем гражданском костюме.

Приложив старый ключ от домофона на болтающейся связке ключей к пятачку

стальной двери, которая коротко пропиликав впустила меня, и вошел внутрь темного

подъезда.

Можно ехать на замызганном лифте, но я предпочел второй вариант.

Событийный вариант, почему бы и нет, просто хочу прогуляться пешком по родному

дому.

Собираясь с мыслями о встрече с прошлым, стал подниматься по бетонным ступенькам

моего подъезда.

И вот на втором этаже меня ждал некий сюрприз в виде красивой девушки блондинки,

расположившейся сидя прямо на холодных ступеньках верхнего пролета, с волосами

собранными узелком сзади, с сигаретой в своем накрашенном ротике.

А на самом этаже стоял молодой, крепкий мужчина, смотревший пристально на меня,

сурово спрашивая при этом: «Слышь, братан, есть прикурить?»

Поднимаясь на этот этаж, пошарил в карманах мокрой одежды, протягивая влажную

зажигалку от капель дождя, проговорил, отвечая ему: «Найдется, держи.

Мужчина принял зажигалку, обтер ее и прикурил свою сигарету, после этого давая

прикурить девушке.

– Слышь, земляк, не приютишь девушку на ночь? – прямо спросил мужчина, возвращая

зажигалку.

Девушка, как бы опровергая слова спутника или сутенера, прощебетала

с возмущением:

– Да нет, вы не так поняли, да я не такая, я сама справляюсь с проблемами.

«Понятно. Где-то мы это уже проходили, – подумал осторожничая. – Ну, решай сама

свои проблемы, у меня своих выше крыши».

– Да не могу, нет возможности, – вежливо ответил парочке, медленно пятясь

от мужчины, отходя на безопасную дистанцию, выходя на верхний пролет.

Девушка посторонилась, пропуская меня.

Хорошо, идем дальше.

Я медленно шагал по ступенькам лестницы, которые помнили шаги жены и сына.

Так прошел еще два этажа, а вот на следующем стояла группа незнакомых парней,

развязно о чем-то говорящих. Пытаясь пройти мимо, как-то боком в тесном пространстве

этажа, ненароком задел одного из них своим плечом.

– Ты че толкаешься, дядя?! – с некой угрозой обратился ко мне этот парень.

– Извини, я мимо прохожу, – заявил миролюбиво, все-таки надеясь миновать

недоразумение, не прибегая к силе.

– Слышь, а поговорить? Че ты не здороваешься? Борзый что ли? – парни с явной

угрозой обступили кружком на этаже, один задрал ногу на перила пролета, окончательно

преграждая путь.

«Что за день такой невезучий: все слышь да слышь, сплошные отоларингологи

попадаются», – подумал, оценивая ситуацию возле меня.

Четверо молодых парней, точнее стая молодых, рослых, накаченных волков. Тесное

пространство. Выбора нет…

Бой в ограниченном пространстве.

Этому бою с несколькими противниками тоже надо учиться: необходимо проводить

специальные тренировки и выполнять специальные упражнения, как и для любой другой

техники, ударной или борцовской.

Но существует несколько принципов, которым необходимо следовать:

Остановился – умер. То есть при столкновении с несколькими противниками постоянно

передвигаемся.

Выход за крайнего. Передвигаемся таким образом, чтобы один нападающий постоянно

перекрывал векторы атаки для других нападающих: одним противником прикрываемся

от других.

Растягивание. Передвигаемся таким образом, чтобы максимально растянуть

нападающих и создать себе запас времени.

Скорость, скорость, скорость. Работаем на максимальной скорости, во взрывной

манере.

Не бороться. То есть не допускать длительных захватов и не выполняем борцовские

техники, которые могут привести к падению. Реальный факт, что в бою с несколькими

противниками боец-ударник имеет преимущество перед борцом.

Не бороться с захватом: за горло, за грудки, за руки. А работать с нападавшим

противником прямо и жестко, насмерть, то есть на поражение.

Не усложнять. Не надо выполнять сложные, энергозатратные техники.

В данном случае чем проще, тем эффективнее.

Задавить морально; психологически воздействовать на противника. К

примеру, истошные вопли травмированного нападающего неплохо отрезвляют его

товарищей, во всяком случае на какое-то время замедляют темп атаки.

Любой частью тела удар: локтем, коленом, головой.

Работа по основным точкам поражения: глаза уши, горло, пах, волосы.

При малейшей возможности – добивание. Чтобы вырубить, и надолго, противника. Или

как повезет ему. Можно и убить или покалечить в такой схватке. А как вы хотели?

Самооборона, жизнь или смерть, волчата сами же ко мне пристали, я их не просил. Ну

конечно, мне-то убивать не хотелось, поэтому работаем вполсилы или как получится.

Ну, и самое главное – определить, кто из напавших волков самый главный и опасный,

с того и следует начинать схватку, или кто ближе стоит.

Понеслась.

Рывок-удар левым предплечьем на горло первого волка, припирая его к стене

и придушивая. Правое колено в живот, добивая толчком головой об стену.

Готов.

Еще один справа, два слева, но только один из них может действовать против меня.

Одновременно, уходя корпусом вниз и вправо от ударов кулаками парней – правым

локтем в живот правому противнику. Усиливая удар накладкой левой ладонью, сминая все

его внутренности.

Парень отшатнулся, скрючившись пополам, рыгая рвотой. Уже не боец.

Значит, два готовых.

Из оставшейся двойки левых парней: первый волк, пытавшийся достать меня ударом

ноги в голову, почти дотянулся до головы. Но я ушел, отпрыгивая в сторону нижнего

пролета. Поэтому удар получился смазанным по плечу, просто толчок на стену,

дополнительно откидывая вниз на ступеньку пролета.

Оттолкнувшись от стены, выскочил наверх этажа. Быстро сближаясь, делая обманное

движение рукой, зацепом ноги сзади подсек парня.

Добив падающего кулаком в голову, отбрасывая его в сторону.

Готов.

Острая боль ожгла плечо, которым я успел заслонить свое горло в последний момент.

Вот черт! Последний волк достал выкидной нож, коротким замахом руки порезав меня,

то есть левое плечо.

Разворот, стойка, обозначенная на борьбу против ножа.

Нож – это просто продолжение руки.

Снова быстрый выпад ножа, направленный в живот.

Уклонение – пропуская его руку через «себя».

Тут же сближение корпусами на захват предплечья противника.

Использую рычаг – короткий выкрут руки с ножом. Добавив при этом удар ладонью

по локтю.

Не жалея: ломая чужую руку пополам с хрустом, треща связками и костями предплечья

и локтя.

Волчонок взвыл ором на весь подъезд, роняя нож, обагренный моей кровью.

Отпустив безвольную руку, толкнул обмякшее тело наземь.

Да, не скоро будет он ножиком махать, а может и совсем не будет, но меня это мало

волновало.

Текла кровь, тупо ныло плечо, напоминая о полученной ране.

Сняв испорченный пиджак, вырвал подкладку, деля ее на две части.

Одну часть подкладки приложил к ране, другой частью, обмотав ладонь, подобрал

трофейный ножик с пола на всякий случай, переступая через лежащих парней.

Оглядев поле боя еще раз, я оценил обстановку: покалеченные парни валялись на полу

этажа, рыгая и стоная от боли.

Что ж, будет небольшим уроком для них.

Запоздало осмелевшие подъездные бабки и женщины заголосили в голос на этажах:

– Да что ж такое деется, счас милицию вызову. Ни днем покоя нет, ни ночью от вас.

«Да, да, сейчас приедет она. Жди!» – подхватив порезанный пиджак через плечо,

прикрыв рану, я нажал кнопку лифта, желая скорее удалиться с этого концерта.

Что будет дальше, знал наперед: парни оклемаются, да и сбегут, как шакалы по норам,

заявы от них не будет. Менты приедут, а что толку?

Останутся только лужицы моей крови и парней да рвота на память местным бабкам,

уборщицам подъезда. Бабки, конечно, расскажут, что тут было, что все видели своими

глазами, но конкретно пойти свидетелями в протокол откажутся. По всяким причинам.

Лифт, на мое везение, рабочий и как никогда быстрый, примчался через минуту,

распахивая мне долгожданные двери.

Я нажал кнопку девятого этажа, путая следы и делая отвлекающий маневр.

Мы ведь жили тогда в квартире на восьмом этаже. Выйдя из лифта, я надавил кнопку

лифта на седьмой этаж.

Спустившись вниз пешком на восьмой этаж, как я и думал, там, внизу, на седьмом

этаже, стояла пара бабушек около пролета, которые переговаривались о страшном шуме

в подъезде, потом они отвлеклись на приехавший пустой лифт, поэтому я проскочил почти

незамеченный ими в свой этажный отсек.

Вот и встреча, как говорится, с родиной.

Советское, да и российское воспитание взрастило во мне сущность настоящего

«волкодава», помимо моего восприятия на жизнь, как бы ласкового и безоблачного бытия

обычных людей.

Память, как остро наточенный нож, причиняя боль своими острыми гранями, вонзалась

в мой мозг…

Больше всего меня пугают люди или зомби с психологией раба, коих воспитала

советская власть, в великом множестве.

Только войну и смерть предоставило нашему народу советское правительство.

Да, именно так, а вы вспомните, что оно дало именно вам?

Читая закрытые секретные архивы России, у меня просто волосы вставали дыбом

на моей безволосой голове от совершенного беззакония, даже со стороны в тот момент

времени, СССР и ВКП (б).

Как сказал один классик: «Любить Россию лучше издалека, находясь в другой стране».

Ведь дом – это где тебе хорошо и уютно, а не просто, где тебя родили и вырастили.

Прозябая в стране, где постоянно существует квартирный вопрос.

Квартирный вопрос, который всех испортил. То есть в России.

Извечный, как вся наша русская жизнь, без просвета.

Кто знает, что молодой Пушкин, тот самый Александр Сергеевич, когда женился

на Наталье Гончаровой, был вынужден взять на проживание к себе, в крохотную квартиру,

еще двух нищих сестер невесты. Возможно, он и не женился бы тогда на Наталье. В том

числе из-за отсутствия денег в семье невесты.

Справка.

Перед отъездом в Нижегородскую губернию Пушкин поссорился с Натальей

Ивановной, вероятно, из-за приданого: она не хотела выдавать дочь без него, ведь денег

у разоренных Гончаровых не было совсем. Или же по другим причинам.

В письме невесте, написанном под влиянием объяснения со старшей Гончаровой,

Пушкин сообщил, что Наталья Николаевна: «Совершенно свободна. Он же женится только

на ней или не женится никогда».

Ответ невесты, полученный им 9 сентября в Болдине, успокоил его, и он заочно

помирился с будущей тещей.

Из-за эпидемии холеры Пушкин задержался в имении на три месяца, которые стали для

него одним из самых плодотворных периодов в творчестве.

Вернувшись в Москву, поэт заложил в ломбард свое имение Кистенево и все деньги

(последние 11 000 рублей) передал в долг старшей Гончаровой на приданое к свадьбе.

Именно так они и проживали в начале супружеской жизни: в съемной, тесной

двухкомнатной квартире в Адмиралтейском районе старого Питера.

Сама же жена Наталья была вынуждена спать отдельно, ютясь в проходной комнате.

После царь, перед смертью великого поэта, выделил им отдельный дом

в Санкт-Петербурге. Не придираясь к словам, можно сказать, это целый дом с 11 комнатами

на первом и втором этаже, где сейчас находится музей-квартира А. С. Пушкина.

И даже потом, после смерти Пушкина, царь взял на себя обязательство выплачивать все

огромные долги, оставленные самим Пушкиным и многочисленной родней, из своих личных

царских денег.

Ой, как мне нравится фраза из письма Пушкина своей невесте:

«Он же женится только на ней или не женится никогда».

И почему он на ней женился?

Ведь все было против! Абсолютно все было против этого брака.

Все могло бы сложиться по-другому в жизни поэта.

Примечание автора.

«Он» или «Мы» – это обычные местоимения человека в те времена, заменяющие «Я».

Быстрым шагом, почти бегом, на ходу доставая связку ключей, нащупывая нужный

ключ, приближался к своей квартире.

Подойдя к железной двери, нащупав нужный ключ в темном подъезде, я воткнул его

в личинку замка, несколько раз при этом проворачивая. Тихо щелкнув механизмом замка,

открыл дверь квартиры, заходя внутрь запылившихся, полупустых комнат.

Надо действовать быстрее, пока не истек кровью, края раны разошлись от всех

телодвижений.

Пиджак и рубашку в мусорку. Трофейный нож в пакетик.

Быстрый поиск домашней аптечки.

Зажав рукой рану на плече, с аптечкой я зашел в темную ванную, щелкнув

выключателем, желая зажечь свет. Но лампа не загорелась.

Тут вспомнил, что сам отключил электричество в подъездном щитке перед уходом

в Зону.

Когда собирался туда, то предусмотрительно отключил воду и газ, а также

электричество. Ладно, обойдемся без света, а вот воду бы надо включить.

С улицы послышался звук милицейских сирен. Ага, вот и прибыла «кавалерия».

Чертыхнувшись и с трудом нагнувшись, превозмогая боль, открыл краны на воду,

а потом уже на смесителе.

Из смесителя потекла с урчанием темная вода, застоявшаяся за много лет в трубах.

Прогнав немного воду, полазив в аптечке, нашел пластырь и флакончик медицинского

спирта. Готово!

Подставив плечо под струю прохладной воды, чтобы обмыть рану, тут же плеснул туда

спирт из горлышка флакона. Ее ожгло так, что в глазах потемнело. Скрипя зубами от боли,

налепил обрывок пластыря сбоку раны. И еще один кусок оторванного зубами пластыря –

с другого бока.

Да, вышло хреново, но хоть кровь остановилась, по идее надо зашивать рану.

Я вышел из ванной, подходя к окну на кухне, запихивая вещи обратно в аптечку.

Потом осторожно выглянул в темное, ночное окно, оценивая обстановку: около

подъезда стояло два экипажа милиции, светя фарами, плюс уазик «буханка» автозак.

Видимо, еще использовавшийся для перевозки хулиганов.

То есть, пострадавших на этот раз.

Где-то был записан на бумаге номерок давно знакомого врача-ветеринара, который

мог бы меня заштопать.

Нашарил в кармане брюк свой мобильник, затем найдя в квартире записной блокнот,

принялся набирать этот номер.

Сейчас, вот уже…

Вот и вызов пошел, но тут он и отключился. Я со злостью потряс телефон.

Оказывается, он разрядился за время, что я добирался домой.

Нужно включить электричество, чтобы зарядить севшую мобилу.

Придется выйти за дверь для этого. Не теряя времени и не раздумывая, резко крутанул

замок, открывая дверь наружу, в общий коридор подъезда.

И снова неожиданность, только какая на этот раз, приятная или нет.

В коридоре вновь обнаружил девушку, ту самую, которая была с тем парнем на нижних

этажах подъезда.

Она сиротливо жалась к стенке подъезда. Видимо тот парень ее покинул, бросив

на произвол судьбы. Она как-то очутилась здесь, наверное, поднявшись на лифте на мой

этаж.

А вот свидетелей лучше не надо: я знал, что менты скоро будут делать поквартирный

обход, ища свидетелей или участников драки, поэтому она может проговориться.

Девушка тоже меня узнала. Быстро щелкнув автоматом электрощитка, знаком показал

ей на открытую дверь, приглашая зайти.

В ответ она отрицательно покачала головой, чего-то боясь.

К черту нежности! Зажав ей рот ладонью, я затащил упрямо упирающуюся девушку

к себе домой.

Стоя рядом с ней прошептал: «Будешь вести себя смирно и тихо, ничего не случится

с тобой. Кивни, если все поняла». Она, уразумев, послушно кивнула головой.

Я убрал ладонь от ее рта, негромко спрашивая: «Как твое имя?»

Девушка, немного нервничая и волнуясь, ответила: «Меня зовут Регина, а вас как?»

За дверью послышался приближающийся топот ног, вновь приложил палец к губам:

«Замри!»

Отойдя от нее, погасил свет в коридоре и ванной на всякий случай.

В мою дверь забарабанили, а в двери жильцов напротив, зазвонили со всей силы.

Почему ко мне забарабанили? Еще давно, когда мы еще только получили и переехали

в эту квартиру, я понял что звонок в дверь надо убрать совсем.

На собственном опыте проверено, что из 99,9 процентов людей, звонивших

и долбящихся в мою железную дверь, абсолютно и совершенно, мне были не нужны.

Это были какие – то люди, впархивающие различные ненужные товары, от водных

фильтров до установок дверей и окон.

Это были баптисты, свидетели Иеговы, цыгане, нищие: короче всякая хрень

и шелупонь, отнимающее мое время и нервы.

Поэтому каждому первому встречному, долбящему в мою дверь, не открываю очень

долго, или вообще не открывал.

Кому нужно зайдет, у них при себе ключи есть. Есть мобильный телефон, кому нужно,

мне позвонит и предупредит заранее о приходе. Все просто.

А вот еще реальная история, правда, из старой нашей жизни.

Был такой маньяк, по оперативной кличке «охотник на девственниц», в восьмидесятых

годах, еще в Ленинграде.

Так он действовал так; звонил или стучал в двери, представлялся сотрудником

милиции, если в квартире была одна школьница девочка, то он под разными предлогами,

проникал в квартиру, насиловал ее и потом просто уходил. Буквально за несколько минут

до прихода из домашних.

В последующие годы изнасилования в Ленинграде продолжались. По уму, конечно,

властям следовало бы показать фоторобот по местному телевидению, да предупредить

горожан о существующей угрозе школьницам, может, тогда бы и поймали насильника много

быстрее, да только такой шаг в условиях «развитого социализма» был совершенно

невозможен.

Ведь тогда пропагандировалось, что все люди братья, надо доверять другим людям,

и так далее.

Лет через десять только удалось изловить этого маньяка, на совести которого были

сотни изнасилований девочек в квартирах, которых можно было предотвратить, просто

элементарно уча этих школьниц, недоверию к людям, стучащимся в двери. Все!

Так вот, в мою дверь застучали:

– Откройте, милиция. Милиция, откройте.

Другие двери послушно открывались, менты опрашивали соседей на предмет поиска

преступника.

Послышались голоса беседы соседки Марфы Васильевны, старой, подслеповатой

женщины, безобидной старушки, и спрашивающего ее сотрудника милиции.

– Вы что-нибудь видели или слышали? Шум, крики, подозрительных людей? Напротив

вас проживает кто-нибудь?

Старушка, подумав, ответила: «Не знаю, милок, я ничего не видела и не слышала,

глухая я совсем стала на старости лет. А здесь, в квартирке этой, никто не живет, съехал

энтот жилец давно уж, года как три будет или побольше. Аккурат как после смерти своей

семьи, царствие им небесное».

– Понятно, бабуль, можете закрываться, – заявил сухой, ментовской голос, и этот голос

я хорошо знал по здешней службе в «ментуре».

Шаги зазвучали эхом по коридору, удаляясь вдаль. Уфф, менты вроде ушли.

Неловко повернувшись в кромешной темноте, задел плечом стену, тем самым

порезанным плечом.

Боль снова ожгла раненое плечо.

Непрочная, набухшая повязка не выдержала, кровь ручьем хлынула на пол.

Я включил свет в коридоре, зрелище не для слабонервных: я просто медленно истекал

кровью.

В глазах потемнело, все поплыло перед глазами от потери крови, приседая на пол,

инстинктивно зажал рану, прежде чем отключиться.

История от Регины. События полчаса назад и далее.

Я возмущенно мычала зажатым ртом, пытаясь выбраться из его захвата, но странный

незнакомец был сильнее. Его руки, как стальные обручи, держали меня, не давая вырваться.

Мой последний покровитель в новом городе, куда случайно попала в поисках сладкой

и беззаботной жизни, Гена Громила, точнее мой сутенер, гораздо крупнее его, но и он

уступал ему в медвежьей силе.

Был тогда вызов от клиента, но что-то там сорвалось, поэтому мы зашли в этот подъезд

дома, спасаясь от проливного дождя.

Этот Гена – мудила, сбежал как последняя сволочь, едва заслышав звуки сирен, бросив

меня одну в незнакомом городе без документов и денег.

Я до последнего момента тешила надежду, что кто-то выйдет на этажный пролет или

что-нибудь случится, но дом как будто вымер. Только издалека раздавался слабый звук

спецсигналов ментов, они были внизу, около подъезда, куда и рванул со всей прыти Гена.

«Что же мне делать без документов и денег? – обдумывала свое положение, –

с ментами точно проблем сейчас не оберешься, надо линять, но вниз точно путь отрезан, я

уже не успею проскочить. Вот нелегкая принесла меня сюда. Драка еще тут где-то наверху

произошла, судя по всему, довольно серьезная».

Я вызвала лифт, от отчаяния, шагнув туда, наугад нажала кнопку вызова этажей,

надеясь как-то избежать опросов ментов и надоедливых проверок.

Лифт поднял наверх, я вышла и устало прислонилась к стенке дома.

Внизу слышались грубые, ментовские голоса. Менты грузили пострадавших в свой

уазик.

Вдруг дверь квартиры, напротив которой я стояла, резко распахнулась.

На порог вышел тот самый, коротко стриженный, седоватый незнакомец со стальным

взглядом, которого мы встретили на ступеньках нижнего этажа, выручив нас с Геной своей

зажигалкой.

Незнакомец, внимательно оглядев меня, вышел из проема двери, уверенно и быстро

копаясь в подъездном щитке, включая там что-то.

Потом посмотрев, он показал рукой на свою дверь, словно приглашая зайти. Не доверяя

ему, отрицательно покачала головой.

Но в ту же секунду, грубо зажав рот, преодолевая отчаянное сопротивление, он

затащил мое тело в квартиру.

Дверь безжалостно захлопнулась, отрубая меня от реальности.

Я сжалась в углу коридорчика, отпущенная им. У себя в логове он, видимо, чувствовал

себя в безопасности. А я как загнанный в угол зверек, хотя так сильно устала от всего

пережитого, что стало плевать на все. Ну что он мне сделает?

Я и так скатилась на самое дно, хотя совсем еще молода.

Буквально недавно, три года назад, окончила медицинский лицей.

Родителей не осталось, растили меня бабушка с дедушкой в поселковом городишке.

А после учебы в медучилище не смогла найти подходящую работу или не захотела

сама. Не хотела идти работать санитаркой-уборщицей или поварихой на кухню в местной

больнице.

Я смотрела и завидовала примеру других девчонок, которые смогли неплохо

устроиться в жизни, найдя какого-нибудь богатенького Буратино.

Так и пошла по рукам гнусных, похотливых мужчин. Думала, место хорошее получу,

переспав с главврачом. Но он, добившись своего, даже на порог больницы не пускал, делая

вид, что не знает меня. В итоге и уволил.

Мудак, как и все мужики! Ненавижу!

Так что бояться, что он сексуальный маньяк, мне было смешно.

После двух лет под покровительством Гены чего только ни повидала.

Мерзко и гадко… А смерть? Смерть сейчас, наверное, была бы избавлением.

Избавлением от мук, физических и душевных. Поэтому, не дыша, слушая беседу

ментов за закрытой дверью в общем коридоре подъезда, я смирилась со своим положением.

При включенном свете посмотрела прямо, не отводя глаз, на своего странного

захватчика.

И сразу мой наметанный взгляд выцепил, что он серьезно ранен ножом, зашить бы его

рану не помешало.

Крови я не боялась, не падала в обморок от ее вида, как некоторые наши девчонки.

В той, другой жизни могла это сделать. Меня ведь учили врачебному делу, оказанию

первой медицинской помощи. Поэтому, отбросив всякие сомнения, подошла и сказала: «Вам

надо обработать рану».

Да, он враг и опасен, но давнишняя клятва Гиппократа не была простыми словами.

Мужчина посмотрел удивленным взглядом раненого тигра, как будто только заметил. Я

вообще чувствовала себя букашкой рядом с ним.

Мелкой букашкой, которая посмела заговорить. Но сейчас мы менялись ролями,

потому что мужчина на глазах бледнел и начал оседать на пол. Еле подхватив его (он был

чересчур тяжелым для меня), дотащила до дивана и пошла по квартире искать домашнюю

аптечку. Да, такая вот я дуреха. Вместо того чтобы бежать со всех ног, пока он не очухался,

решила помочь ему, сама не зная почему, ведь терять все равно было нечего. Это такое

приятное и давно забытое чувство всколыхнуло и заставило немедленно действовать.

Не найдя дома ничего подходящего для лечения, почти обыскав все углы квартиры, я

услышала с улицы, что менты уехали, забрав в итоге покалеченных молодых людей, так

ничего не добившись. Люди сейчас боятся высунуться, лишнее слово сказать.

Предварительно порывшись у мужчины в карманах, найдя немного денег, около

четырех тысяч рублей, выскочила за дверь, только прикрыв ее.

Внизу дома, как мне помнилось, находилась ночная круглосуточная аптека.

В ней быстро купила все необходимое для обработки ножевой раны: мирамистин,

перекись водорода, упаковку лидокаина, ципрофлоксацин в ампулах, шприцы и два шовных

материала с тампонами и бинтами, пару пинцетов, листы бактерицидного пластыря.

Для начала хватит, если надо будет что-то еще, приду потом.

Потом решила зайти в супермаркет и купить водки для дезинфекции и немного еды.

Судя по хаосу и слою пыли, лежавшему в квартире, хозяин там давно не появлялся,

а с голоду умирать тоже не хотелось.

Быстро притащив все добро назад в квартиру незнакомца, принялась раскладывать все

препараты и вещи возле больного, заодно вспоминая, как это делается в полевых условиях.

Нас ведь учили такому на случай военных действий.

Так, надо приступать. Сначала обнажила рану, осматривая ее, ставя свой диагноз.

Исходы кровотечений при ранениях.

Кровотечение, приводящее к быстрому снижению максимального артериального

давления, до 80 мм ртутного столба, или падению процента гемоглобина на треть

от исходных величин чрезвычайно опасно, потому что может развиться обескровливание

мозга.

Излившаяся в замкнутую полость кровь может сдавить мозг, сердце, легкие и другие

органы. Нарушить их деятельность и создать прямую угрозу для жизни.

Кровоизлияния, сжимая сосуды, питающие ткани, иногда приводят к омертвению

конечностей.

Кровь,

циркулирующая

в раненом

сосуде,

является

в значительной

мере

бактерицидной. Излившаяся в ткани и полости, она становится хорошей питательной средой

для микробов, поэтому при внутренних или внутритканевых скоплениях крови всегда

существует вероятность инфекции.

Так, развитие гноеродной микрофлоры при гемотораксе вызывает гнойный плеврит.

При гемартрозе – гнойный артрит.

Без медицинской помощи кровотечение может закончиться самопроизвольной

остановкой или обескровливанием и смертью.

От анемии мозга и нарушения сердечно-сосудистой деятельности.

Спокойно! Главное без паники.

Тут ничто не поможет: ни жгут, ни закрутка, тем более ни сдавливание или пережатие

раны. Только шить, со сплошным обкалыванием раны и тела.

Справка.

В принципе, выше все описано правильно, только есть несколько замечаний, как

действовать более логично в таких ситуациях в начале.

Первым и основным условием успешной и правильной помощи при ножевом ранении

является отсутствие паники.

Тампонада раны, как и при артериальном кровотечении, заключается в постепенном

запихивании в раневой канал небольших кусочков марли, бинта или чистых тряпочек.

Данными тряпочками следует плотно забить раневой канал: от его дна и до самой

поверхности кожи. Тряпочки перед введением в рану необходимо смачивать перекисью

водорода или чистой водой.

Тампонаду можно провести для ножевой раны любой локализации: на конечностях,

промежности, животе, груди, шее, плече и так далее.

Если есть возможность, то после прижатия сосудов или тампонады максимально

близко к ране введите в ткани раствор дицинона, который является весьма эффективным

кровоостанавливающим средством.

Также после остановки кровотечения введите в ткани максимально близко к краям

раны одну ампулу раствора новокаина, чтобы уменьшить боль.

В рану никаких антисептических растворов наливать нельзя!

Ни спирт, ни водку, ни йод. Это приведет лишь к раздражению раны.

Вдобавок запрещено засыпание в рану любых порошков и лекарственных средств,

например стрептоцида, банеоцина.

Лишь обработка вокруг раны, самого перевязочного материала, тампонов!

Чистые марли, бинты или куски ткани смочить в растворе имеющегося антисептика

или кипяченой воде, аккуратно обмывая поверхность кожи или слизистой оболочки вокруг

раны. При этом следует обильно смачивать ткань антисептиком, удаляя кровь и грязь,

протирая кожу в направлении от раны к периферии.

Только так. Так что Джоник действовал не совсем правильно.

Взгляд Регины. На следующий день.

Открыв дверь квартиры ключом, я снова выходила в аптеку за препаратами. Зайдя

внутрь, заметила, что незнакомец, придя в себя, наконец смотрит зло.

Ну да, ведь пришлось связать ему руки и ноги скотчем на всякий случай, чтобы

не вставал в бреду, сбрасывая капельницу с лечебным раствором.

Такая маленькая месть за то, что затащил так принудительно к себе.

Да и предполагала, что он придет в себя, а сейчас нельзя шевелиться, ведь много крови

потерял.

Пришлось ставить капельницу после штопанья с заменителем крови, перфтораном.

– Какого хрена? Развяжи меня сейчас же! – приказал незнакомец.

– Нет, давайте потом!

Если бы его взглядом можно испепелять, меня бы уже не было, а так я всего лишь

поежилась и продолжила:

– Пока не обработаю рану, я вас не развяжу. Итак, вон сколько крови потерял.

– И откуда ты на мою голову взялась, Регина, ешкин кот!? – неожиданно произнес он,

жалобно смотря, – да мне в туалет надо.

Поняв, что это риторический вопрос, не стала отвечать, просто сказала: «Потерпишь».

Бросив пакеты с едой и припасами прямо на пол, пошла искать тазик, чтобы налить

теплой, кипяченой воды.

– Водка есть в доме, взяла хотя бы? – спросил он просяще, как только я появилась

с водой в тазике.

– Взяла в магазине, руки надо ведь обрабатывать, – ответила, принимаясь за перевязку.

– Давай ее сюда, родимую, внутривенно обработаю вместо обезболивающего, а то ты

только переводишь продукт зря, – устало проговорил он, откидываясь на подушку.

– Я тебе сейчас обработаю! – насупилась.

Не люблю я пьяных, вот с детства не переношу. Дед у меня любил это дело и гонял

потом всех по пьяни. Видимо, насмотревшись на этот цирк, отпало у меня желание

в алкоголе. Вообще, не пью и не переношу, если кто-то рядом пьяный. Даже на «работе».

– Злая ты, – жалобно протянул мужчина.

– Зато живой останешься, – пробурчала, занимаясь перевязкой. Он со страданием

на лице ждал, пока я закончу врачебную экзекуцию.

Перевязав рану, проверив, чтобы повязка ничего не пропускала, я его освободила

и проводила в туалет.

Заходить внутрь не стала, просто ждала за дверью, чтобы проводить его обратно, он

еще слаб. Его почему-то долго не было.

Оттуда слышались приглушенные звуки текущей струи из-под крана, потом

спускаемой воды из бачка унитаза.

Я устала стоять под дверью, наивно полагая помочь ему.

Но когда дверь открылась, то он вышел, еле держась на ногах, придерживаясь за косяк.

Подумала, что от слабости, но тут почувствовала резкий запах алкоголя.

Оказывается, у него там была заначка. Как обычно, судя по мужским привычкам,

в бачке унитаза. Вот козел! Сказать, что я злая, – значит ничего не сказать.

Дотащив его в спальню до дивана, опять связала скотчем, уже серьезно думая надеть

на него памперсы, чтобы не было больше такого.

При этом он что-то несвязно говорил, потом вырубился, заснув.

Я начала думать, что делать дальше, между раздумьями приготавливая что-нибудь

поесть себе на ужин. Выбор был невелик. Из продуктов только то, что успела купить

в магазине. Пачка макарон, пара луковиц, сосиски. Придется сделать макароны с подливкой.

Приготовив нехитрый ужин, решила тщательнее исследовать зал двухкомнатной квартиры.

Зайдя туда, увидела допотопный телик – большой стеклянный ящик, раньше еще они

выпускались. У дедушки с бабушкой тоже был такой в деревне.

Попыталась его включить, но он просто показывал помехи, да и немудрено: судя

по слою пыли, его сто лет не включали.

Хотелось посмотреть фильм или ток-шоу, немного скоротать время.

При этом заметила фотки, стоящие на нем, семейные фотографии, обрамленные

в черные рамочки.

На этих фотографиях был он, этот незнакомец, еще молодой, не такой седой и веселый,

с женщиной и ребенком. «Наверное, это его семья когда-то», – догадалась я.

Выключив телевизор (живые люди интереснее), взяла фоторамку, вытирая ее от пыли

салфеткой. Взглянула внимательнее: «Счастливая семья. Интересно, где они теперь? Судя

по всему, она ушла от него. Странный он, еще и водку пьет».

По молодости я не знала еще, что означают эти черные рамки.

Повернув их, на обороте одной фотографии прочитала: «Дорогому Джонику

от любящей Лены».

Понятно, значит, его зовут Джоник. Странное имя такое.

Задумчиво подошла к окну, смотря на ночное небо.

Всегда любила почему-то смотреть на небо, чувствуя в нем что-то родственное

со мной. В последнее время оно стало довольно странным.

Весь месяц в небесах или даже больше непрерывно стояло полнолуние, так не бывало

еще никогда на моей недолгой памяти.

Тихо прикорнув на диване в зале, я заснула.

Ранним утром услышала шум и побежала в спальню.

Незнакомец, то есть Джоник, проснулся и опять злился, что он связанный.

– Какого черта ты творишь? – вскипел он.

– Я тебя предупреждала. Не надо было пить, – спокойно ответила я.

– Да кто ж тебя послал мне на голову? И главное за что?! Я небезгрешен, конечно,

но ты просто чудовище, мутантка зонная!

– Поговори мне тут еще! Сам чудовище! Оно сейчас тебя кормить будет. И заметь,

не цианистым калием.

– Ох, спасибо огромное, прости, поклониться не могу, связанный я, – злился Джоник.

– И не ерничай. Сам ведь виноват.

– Ну что, я малый ребенок? Развяжи, поедим нормально за столом. Я больше не буду.

– Хорошо, но если еще что-нибудь выкинешь, смотри у меня, – предупредила я его.

– Ни-ни, – пообещал Джоник.

Я его развязала и пошла на кухню накладывать завтрак на стол.

А этот мудак шел за мной, не успела и пару шагов пройти, схватил меня сзади,

набрался, блин, сил на моих витаминах, положил на диван.

Положил, это мягко сказано, скорее бросил на него, разозлила я его, видно.

Схватив брошенный рядом скотч, теперь он уже крепко спеленал меня им.

Но легко ему не было, я отчаянно брыкалась и пару раз заехала ему.

– Какого хрена ты творишь опять?! – зло сказала, повторяя его слова, сказанные пару

минут назад.

– А вот нефиг командовать в моем доме.

– Вот так и помогай людям! Делай потом добро. Надо было мне бросить тебя

подыхать! – огрызалась, связанная по рукам и ногам.

Прошло примерно медленных два часа…

Взгляд Джоника.

Минуло примерно два часа, прежде чем я остыл.

Я мерил шагами метраж кухни, обдумывая свое поведение.

И зачем сделал так с ней, срывая свою злость на несчастной девушке?

Что я зверь, что ли? Ведь она желала только добра.

Спасла меня еще, между прочим, от неминуемой смерти.

По всем законам Зоны я был ей обязан, то есть должен, по жизни.

А долг есть долг, неважно перед кем.

Молча зашел в комнату, где находилась она. Подойдя к связанной Регине, ничего

не говоря, разрезал ее путы кухонным ножом.

Она лежала, как побитый бездомный котенок, словно ютящийся где-то на холодной

улице.

Невольно защемило у меня в груди забытое чувство жалости или сострадания.

Повернувшись к ней спиной, нарочито, немного грубовато, сказал ей: «Прости меня.

Не обижайся. Захочешь, оставайся. Можешь пожить здесь сколько угодно».

И вышел прочь из комнаты.

В итоге она осталась у меня, не знаю только насколько. Кошки ведь гуляют сами

по себе.

Тесное пространство, как ни крути, незримо сближает людей, чтобы там ни было

между ними в прошлом.

Потихоньку она оттаяла, начала о чем-то спрашивать меня, рассказывать о себе или

свои случаи из жизни.

К вечеру этого дня мы помирились окончательно.

Взгляд Регины.

Я лежала связанная и злилась. Какого… я не сбежала сразу же. Теперь вот лежу тут.

Он еще и туго меня связал. Все тело затекло. Хотелось просто плакать, что я и тихо

делала.

Давно не плакала, все некогда было, постоянно приходилось выгрызать у жизни право

на счастье. Здесь уж не до слез. А тут как раз случай и время – все совпало.

Вспомнила все, что было не так у меня в жизни, и заплакала сильнее.

Истерика почти накрыла, но тут дверь открылась, и зашел Он.

Джоник посмотрел на меня, я увидела, как у него мелькнули в глазах сожаление

и жалость.

«Жалость… К черту!» – упрямо вздернула подбородок. Он вышел, но вернулся

с ножом и начал разрезать мои путы.

Освободившись, села и начала растирать руки и ноги. Все происходило в тишине.

Развязав, он отвернулся и буркнул: «Прости уж меня. Не обижайся. Захочешь, оставайся.

Можешь пожить здесь сколько угодно».

И вышел прочь из комнаты.

«И что делать теперь? – опять этот вопрос мучил, – как надоело что-то всегда решать. Я

так устала от них».

Свернувшись на диванчике, снова провалилась в сон. Стресс сказывался.

Не знаю, сколько проспала, но, когда проснулась, было довольно светло.

Пройдя по квартире, нигде не увидела Джоника. Разогрела себе остатки макарон

и поела. Надо сходить в магазин купить чего-то посущественнее, борща хочется.

Идти мне пока некуда. Останусь тут. Раз не убил за все это время, уже не убьет.

Решив эту проблему, мне стало легче. И я собралась в магазин. На трюмо лежала связка

ключей, значит, или у Джоника есть запасные, или он будет стоять под дверью, если

вернется раньше.

Купив в магазине все необходимое (деньги у меня еще оставались с того раза),

возвращалась в квартиру. Не успела открыть дверь, как сверху спустился Джоник.

Придержав дверь, он грубо спросил: «Где тебя носило?»

«А тебя?» – нагло спросила, заодно отвечая ему. Он опешил и замолчал.

Мы зашли в квартиру. Было немного неуютно: я с ним, по сути, до этого и не общалась,

только ситуации пациент – врач, ругань, разборки и все.

А теперь остались один на один, и я не знаю, о чем с ним говорить.

Поэтому, наверное, немного грубо ему сказала: «Может, пакеты хоть возьмешь?»

В итоге с горем пополам мы дошли до кухни. Он хмуро посмотрел на меня и положил

пакеты на стол.

– Что собираешься делать? – спросил он.

– Хочу борщ приготовить домашний, – и зачем-то добавила, – поможешь?

– Чем? Я что, не умею сам готовить? Да я был в з… Короче, я был в таких местах, что

тебе лучше об этом не знать! – удивился он мне, немного раздражаясь.

– Ладно, ладно, не заводись. Просто я хочу сама все сделать. Картошку хоть почистить

сможешь? – терпеливо объяснила Джонику.

– Хорошо, давай уж, картошку помогу почистить, да и лук тоже, – нехотя согласился

он на мои условия.

Пока он чистил картошку и луковицу, поставила вариться в кастрюле кусок говядины.

Борщ самый вкусный именно на ней. Нашинковала овощи, сделала зажарку.

Капусты оказалось слишком много, поэтому решила еще сделать салат из капусты

и моркови. Пока готовили, перекидывались незначительными фразами, понемногу начав

разговаривать на нейтральные темы. Вскоре ужин приготовился.

Мы сели за стол, поели вкусного борща. Джоник все нахваливал его, говорил, что

отродясь не ел такой вкуснятины.

Просто подмазывался он, я это видела по его насмешливым глазам, к тому же он

просил налить ему рюмку водки для аппетита.

Пришлось налить немного, остальное спрятала.

Потом Джоник ушел в зал, а я начала мыть посуду. Не люблю, когда грязная посуда

лежит в мойке. Я считаю ее надо сразу мыть. Перемыв все, пошла к Джонику. Он пытался

смотреть свой древний телевизор с рябью и едва прорывающимся звуком. Подошла

к телевизору и взяла фотографию с женщиной и ребенком, которая заинтересовала еще

тогда. «Кто это? – спросила, чтобы начать беседу, – и где они сейчас?»

Мужчина задумался, я уже хотела начать извиняться за назойливость и расспросы,

но тут лицо его просветлело. Так бывает, когда вспоминаешь что-то приятное и хорошее

в жизни.

Джоник начал рассказывать, как познакомился со своей будущей женой.

Кратко рассказав свою историю, он подошел ко мне сзади и прижал к себе.

Ему просто нужно было опять ощутить то чувство, когда он был нужен кому-то.

Я напряглась на секунду, а потом подумала: «Почему нет?»

Ему это надо было, да и мне тоже, мы же взрослые люди и совершенно свободны.

Подсознательно поняла, что Лены уже нет, такая любовь не проходит сразу, значит, их

просто разделила судьба.

Я развернулась к нему и прижалась лицом к груди.

Он понял, что я не против, начиная действовать уже смелее.

Вскоре мы оказались на диване.

Читатели сами допишут в уме, что потом было…

После Этого мы обессиленные уснули.

Диван так и не раскрыли, не до того было, так что мне пришлось спать прямо на нем,

засыпая под стук его сердца.

Взгляд Джоника.

Вечером, после готовки и ужина с домашним борщом, я такой весь расслабленный,

ушел в зал отдыхать, включая свой старый телик, откидываясь на диван.

Регина осталась на кухне мыть посуду и прочее, она там долго гремела тарелками,

потом пришла в комнату.

Она подошла к телику, загораживая экран, взяла фотографию с Леной, спросила,

указывая на нее: «А это кто? Что с ними сейчас?»

Память медленно зашевелилась, просыпаясь.

Они чем-то похожи, как-то по-женски: Регина на Лену в молодости.

Лена. Первая любовь.

Я отчетливо вспомнил, как будто это произошло вчера, когда я ее увидел в самый

первый раз.

Это было на крупном заводе, куда я устроился после того случая, произошедшего

в ПТУ.

На заводе и ШРМ все гораздо серьезнее, чем там.

Зарабатывал, учился в вечерке, тренировался в секции – все совмещал.

В то летнее время на заводе произошел внеплановый аврал, как обычно происходило

при советской власти.

Поэтому меня послали из моей бригады как самого молодого в другой цех на конвейер

помогать на сборке деталей.

А в том цеху работали преимущественно женщины, ну такой бабский коллектив

на заводе.

Были и, конечно, мужики на обслуге цехового оборудования, но это не бралось в счет.

Делать было нечего: указание начальства есть указание, ведь против него не попрешь.

Поэтому на следующий день, с утра, я вышел на работу в тот самый цех.

Итак, пришел утром, обратился к начальнику цеха, который направил меня к мастеру.

В цеху находилось два десятка линий – конвейеров.

Мастер подвел меня к одному из них, подзывая бригадира линии, тоже женщину,

определяя меня к ним.

Так я и попал в эту бригаду, где работала Лена.

Сначала я не обращал даже на нее внимания: ну ходит какая-то девушка, ну пускай

себе ходит. Потом в последующие дни меня поставили работать рядом с ней.

Вот мы и познакомились.

Конечно, это громко сказано: просто я сказал ей свое имя, она мне свое.

Болтали еще между делом и работой. В основном, конечно же, она, я больше слушал.

Ходили в заводскую столовую, занимая очередь друг для друга.

Однажды я поранил палец, пошла кровь, она, увидев это, подбежала к своей сумочке,

вытащила оттуда шелковый платочек, чтобы перевязать меня им, с нежностью ко мне

прикасаясь.

Да конечно, это всего лишь царапина на моем пальце.

Не знаю. Лена была старше меня на несколько лет, уже вполне сформировавшаяся,

молодая женщина.

Красивая, словно сошедшая с обложки советских журналов («Работницы» или

«Крестьянки»), даже в спецовке. В простецком, синем рабочем халатике.

Черные, длинные волосы, яркие, блестящие синие глазищи.

Такая скромная и воспитанная по сравнению с другими работницами.

Я просто относился к ней, ну как, допустим, к старшей сестре, наивно считая, что ее

возраст будет помехой. Так продолжалось с неделю.

Она оказывала мне своего рода знаки внимания, я же воспринимал это как должное,

не всерьез.

Потом она вдруг неожиданно пропала, не появившись на следующий день в цеху,

и во все остальные тоже.

Вдруг у меня защемило сердце в груди, никогда не болевшее. Я понял, что, может

быть, никогда больше не увижу ее лучистых, добрых глаз.

Между рабочими делами я поспрашивал ее знакомых женщин, с кем она общалась

на работе.

У них узнал, что она уволилась, ушла с завода насовсем.

Оказывается, она просто временно подрабатывала здесь летом до своей учебы

в институте.

Почему-то мне стало так одиноко без нее.

Мир пошатнулся, мгновенно изменившись, сходя с ума, от смертельной тоски.

Сгорая огнем внутри меня, одновременно с проливным августовским дождем.

Конечно, я пытался найти ее адрес или какие-нибудь зацепки для поиска, но все было

тщетно. Адреса ее толком никто не знал.

В отделе кадров временных работников не оформляли так тщательно, или ее бумаги

где-то потерялись. Как бы то ни было, данных о ней не осталось.

Вскоре аврал на заводе закончился, я вернулся к своим мужикам в свою бригаду

слесарей.

Потом тоска приутихла, со временем стало не так больно на душе и сердце.

Что ж, надо было учиться отпускать людей от себя навсегда.

На дворе уже наступали Грозовые Девяностые.

Призвался в армию. Там и помогла мне выжить эта боль и память о Лене.

Я встретил ее снова через много лет, случайно, на автобусной остановке.

Так мне казалось. Прошло всего семь лет с того времени, когда она пропала.

Я вернулся на побывку в годичный отпуск зализывать раны с первой чеченской.

Она была почти замужем, помолвлена со своим женихом.

Мы разговорились в автобусе, вспоминая те наивные дни нашей юности.

Чувства снова ожили и разгорелись с новой силой, потом все получилось спонтанно.

Так в итоге мы и сошлись второй раз в жизни.

Да, если бы не тот случай на заводе, возможно, у нас жизни сложились бы совсем

иначе.

Захотелось снова испытать то чувство и мгновения, когда Лена перевязывала мне

пораненный палец своим платком.

Подойдя к ней сзади, я прикоснулся, прижимая несильно к себе, ощущая ее теплое

податливое тело, скользнув руками к низу упругого живота.

Она в ответ, не отстранившись, повернувшись, словно понимая мое состояние,

прижалась лицом к груди.

Потом все и произошло…

Справка читателям.

Все последующие события будут рассказаны в следующей части серии.

Вот отрывок «Контракт на жизнь. Путь в Лето».

Глава первая. Честь наемника

Это фильм, на который ты опоздал,

и смотришь его без начала,

и ты не узнаешь его финал,

но то, что увидишь – уже немало.

«Эмиль Широкий»

Раскрытое небо, пульсирующее светом, живое и существующее по своим внеземным

законам, расчеркнуло ярким всполохом, обильными разрядами молнии.

С неясным грохотом грома и изливающейся бесконечно с темных небес дождевой влагой,

поливающей изнуренную землю, утопающую в грязи и воде.

Небо все усеяно звездами, словно пулями, которые столетиями пробивали в нем брешь.

Но их не было видно, простому человеческому глазу.

Тучи и облака закрывали Землю, от неясного незаметного земным существам, небесного

полнолуния.

Полная луна, всегда говорила об аномалиях.

В это время люди не всегда могли контролировать свои поступки, и небо просто

наблюдало, как они сходили с ума.

А полнолуние стояло в небе больше месяца. Так не было никогда, со дня Рождества

Христово.

Никто не замечал этого, всем не до пустых лазурных небес.

И только небо ждало. Оно знало, что скоро произойдет нечто, что навсегда изменит Мир.

Небу, то есть «Ноосфере» – Ей хотелось этого. Потому что Она устала.

Ей надоел этот мир, который никогда Ее не замечал. Она хотела, чтобы ей восхищались

как раньше, возносили оды и пели песни.

И вот время пришло. Скоро, совсем скоро, вслед за полной луной придет облегчение.

А пока, Она умывалось бесконечным дождем, и устраивало фейерверки с молнией,

устраивая земным людям, холодное лето.

То затихая, то вновь обрушивая несметные ураганы и смерчи, словно говоря нам: «Ну

что же вы делаете со мной, хватит переходить Черту…»

Ту черту, которую все государства мира подписали в киотском договоре.

«Я», то есть Ноосфера, ясно указала людям, на все существующие проблемы на Земле.

Все властители мира на тот момент, подписали его.

А сейчас что? Твориться беспредел и разруха. Заводы и машины дымят гарью, небо

поливают ядовитыми химиотрассами, также испытывались чудовищные высокочастотные

установки типа HAARP.

Ведь они, эти людишки- президенты, разорвали договор между «Мной».

Весь месяц полнолуние, на угрюмом небосводе, не предвещавшее ничего хорошее…

Это говорило о том, что начало Апокалипсиса близко.

Планета Земля готовиться к другому рубежу.

К новой вехе во Вселенной.

Эре Кали- Юге пришел конец.

Но это мало кто замечал.

Земные люди, сильно увлечены насущными проблемами по обогащению и набиванию

холодильника, что практически не смотрели на небо. А если кто и обращал внимание, то

тут же забывал, переключаясь на что- то другое или забывая какой сегодня день.

Адская гонка.

Людям некогда ни то что думать, им некогда жить.

Больно…

Нечем дышать…

Удушливый смог добрался даже до глухих деревень в таежной глуши.

Деревьев с каждым годом все меньше, машин все больше.

Огромные, пустые стены бездушных домов, сделанных под копирку.

Вокруг одна серость.

Природа сходит с ума.

Времена года сменяют друг друга, им скучно, видя хаос творящийся на Земле, они

решают поиграть.

Ведь СН- ег – летом это так весело.

Раньше ему никто это не позволял. СН- егу нравиться укрывать деревья вместо цветов.

Ледяной дождь, и тот наведался в гости, причиняя еще больше боли колючими иголками.

Убивая все живое. Боль, одна боль…

Авторская правка.

То есть имеется в виду лето 2017 года, на момент написания книги и происходивших

изменений в климате планеты.

Взгляд Джоника. День первый.

Бляк – обжигая ладонь, я поставил свою кружку с горячим свежесваренным кофе,

на мраморный столик кухни, слишком громко. И неприятный лязг разнесся по всей

малогабаритной квартирке.

Но дело не в стуке, через несколько секунд, произошло «это».

Я даже поперхнулся своей любимой «арабикой»!

Ну еще бы: «Обана, тут девушка полу знакомая, к тому же полуголая гуляет по кухне».

Я себе спокойно решил попить кофе, пока она спит, а она ворвалась как фурия,

и полуодетая, в моей рубашке.

Вот и все, подумалось: «Приплыл», как обычно и «телка» тут рядом неприглядная, без

своего боевого «май капа».

«Приплыл» – банальная история, все как обычно: сначала они надевают твои рубашки,

как будто своих нет, потом полностью влазиют в твою жизнь. Меняя ее под себя. Потом

пойдут пеленки, подгузники, коляски и все такое.

Прощай холостяцкая жизнь. Одному то жить спокойней, при моей привычке

к приключениям.

Вы спросите: «а как же дети? И кто подаст стакан воды, на старости лет?»

Наверно я не доживу до этого момента. Так что, ради призрачного «стакана воды»

терпеть все это?

Нет уж, увольте! Лучше кошку завести, и назвать, к примеру – Марго.

– Утро доброе, – немного злясь, поздравила она с чем- то.

Утро добрым не бывает – это я уже усвоил по своей «доброй» жизни.

Боясь своих недавних утренних мыслей, о тихой семейной жизни, грубо спросил ее,

– че разбежались? Ты меня выручила. Что ж, спасибо. Вот бери свои отработанное,

за все, – протянул ей свою приготовленную загодя карту, с записанным пин-кодом

на бумажке, где на счету была довольно приличная сумма денег. Примерно как две средних,

месячных зарплат в крупных городах России.

А что? Заработал в Зоне вполне норм. Получая свою часть доли, с продажи Артефактов

и с разных нескучных делишек. Да, положить бы эти деньги на счет, и жить на проценты

до самой старости безбедно.

Видно не судьба, тому быть…

Взгляд Регины. Утро в квартире Джоника.

Бляк – и я уже на взводе! С детства не люблю такой шум, скребущий по нервам.

Ненавижу! Я ворвалась на кухню, где хозяйничал Джоник, и просто пожелала ему

доброго утра.

А Он спросил, сразу перейдя к делу, без долгих прелюдий, как это он умел: «Что

разбежались? Ты меня выручила. Вот, бери свои отработанное».

И протянул свою карту с пин-кодом.

– А, что ты свои слова меняешь, как кисейная барышня, каждую минуту? – ехидно

спросила, хотя хотелось кинуть карточку в лицо, чтобы он подавился ей.

– Ты о чем?

– О твоих словах. Ты сам вчера говорил, оставайся сколько надо. Или ты просто хотел

затащить меня в постель? Глупо как- то для шлюхи, – сказала с горечью.

Было гадко находиться с ним в одном пространстве. Я- то думала, что он нормальный

мужчина, правда не очень надеялась, что все произойдет, как в фильме «Красотка»,

с любимым красавчиком Ричардом Гиром.

Но все же, не предполагала, что он поступит так по- скотски со мной.

Отблагодаря, таким образом, за спасения его паршивой жизни, и за бурную ночь.

Вот она, правда жизни: «Не делай людям добро, чтобы оно не вернулось к тебе задом!»

А он еще как назло тоже практически раздет, так что ненароком любовалась его телом,

вспоминая вчерашнюю ночь. Еще и рубашка отправляла в мозг воспоминания о его запахе,

обволакивая меня и заставляя хотеть этого ненавистного мужчину.

Стоять на полу холодно ногам, и я решила сесть за стол, где пушистый коврик, да и место

свободно возле окна. Залюбовалась, что наконец вставало, долгожданное солнце за много

грозовых дней, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.

– Я думал ты захочешь уйти, зачем тебе оставаться? Тебе же нужны деньги.

– В первую очередь мне нужна безопасность. Ну да ладно, я- то уйду. Может, хотя бы чая

предложишь напоследок?

– Уфф. Ладно. Оставайся. Только не говори потом, что я не предупреждал, – неожиданно

поддался Джоник, – купи что нибудь себе, или в квартиру. Мне ноутбук нужен с инетом.

Сделаешь?

Взгляд Джоника.

Вот это поворот событий…

Ну переспали. С кем ни бывает. Все, разошлись. И точка. Вот коза- береза.

Хрен с ней пусть остается и живет, ей же хуже будет.

Дал Регине задание, взять мне ноут, хотелось быть все- таки в курсе событий, что

твориться в мире, а главное в Зоне Отчуждения. Оставив ей номер своего мобильника,

на всякий непредвиденный случай.

Залежался я дома, с простым порезом, благо на мне заживало все как на зонной

псевдособаке.

«Надо ножки то поразмять», – пришел удачный выход из положения, избежать скандала

и женских слез.

Пойду, прогуляюсь по городу, а там видно будет. Как говориться: «вечер утра мудренее».

Переиначивая известную пословицу, на мерку Зоны. А обутые ноги в кроссовки, уже

выносили меня: за дверь квартиры, этажа, лифта, дверь подъезда.

Все дела. Вот я на улице, сбегая с крыльца подъезда, чуть ли не припрыжку.

Ведя себя как голопузый мальчуган.

«Свобода – мать ее!» – обрадовано промелькнула мысль, разминая ноги и себя, ведь я

был прикованным к постели несколько суток.

Светило яркое солнце, своими теплыми лучиками добра, прямо как в сказке.

«Ну да, ага, так и в сказку попал», – подумал расслабленно, выходя за угол дома, где

была основная улица с широким тротуаром, прикрывая глаза на ударивший свет,

от непривычного земного солнца.

Солнце ведь в Зоне Отчуждения, не такое яркое, как здесь.

Но все это только промелькнуло в моей голове, отчетливо представляясь визуальной

картинкой.

Все не так быстро.

Сначала я неспешно оделся, не в трусах же выходить на улицу, накинул на себя

толстовку, надел кроссовки, и уж потом вышел за дверь. Вот так все стало.

Уже идя по этажному коридору, ко мне в ноги ткнулся маленький комочек шерсти

и жалобно просяще запищал, требуя еды и тепла. Да неужели, так быстро исполнилось мое

желание?!

Ну что ж, пошли со мной. Где одна, там и две, как говорится. То есть кошки.

Пришлось снова открывать дверь в квартиру. Пушистый комок, мигом забежал

в коридор, начиная осваиваться и все хозяйственно обнюхивать.

На эти издаваемые существом звуки вышла Регина из ванной, наверное, готовясь принять

утренний душ или ванну, с умилением спрашивая, – а кто это у нас? И как мы это назовем?

– Опоздала. Я уже назвал ее Марго, – говоря твердо. Как с этими женщинами поставишь

себя, так и будет далее в жизни. По опыту знаю.

– А вдруг это окажется кот? – Спросила Регина, беря в руки котенка. Сейчас- то это было

непонятно кто это: кошка или кот.

– Ничего страшного, будет просто Марг, – снова уверенно ответил, смотря

на приблудный подарок судьбы, который громко замурчал, в руках Регины, выражая свою

благодарность за гостеприимство и спасение от голода.

Это обычный беспородный котенок. Весь такой в пятнах черно-белого цвета, похожий

на тигристый окрас.

С белым брюшком, если бы его отмыть. Да и чумазая мордочка такая, как бы

с пятнышком возле носика, с торчащими усиками. Такой махонький тигренок.

Ладно, пусть живет тоже здесь, как нибудь проживем втроем. Да и Регине с Марго, будет

не так скучно дома находиться.

– Вот тебе еще задание: возьми Марго корма и молока, да свежего, а не просроченного, –

сделал новый наказ Регине. А что, пусть привыкает, что надо делами заниматься.

И снова, повторение цикла, ухода из дома.

– Закрой за мной дверь, Регина, – попрощался с ней обыденно, шагая по коридору

бесповоротно.

Лифт, дверь подъезда, то самое крыльцо дома, по которому спустился, в реальности

не спеша.

Выйдя за привычный угол дома, где основная улица с широким тротуаром, я прикрыл

глаза на ударивший в них свет, от яркого солнца.

– Ба! Какие люди! И без конвоя! – услышал, чей- то почти незнакомый голос сбоку меня.

Яркий солнечный свет ослепил, поэтому я его и не заметил. Хотя такого человека, трудно

не заметить.

Это Мишаня, Михаил Валунов. Когда- то в несколько лет назад, мы с ним начинали

службу в «ментуре» простыми сержантами «пепсами».

Здоровый детина такой, под стать фамилии. Бывший служака из ВДВ, кирпичи об голову,

ломал на спор.

«И как таких амбалов мать рожает? Ого!» – поразился, оглядев его фигуру, да он еще

больше раздобрел, с тех пор, как я уволился со службы.

– Здорово Мишаня! – воскликнул, радуясь нежданной встречи, с бывшим сослуживцем.

– И тебе не хворать! Привет Джоник, – заявил Мишаня, протягивая свою ручищу, точнее

лапищу, для рукопожатия.

Не люблю руки жать, но тут приходится, как- никак старый товарищ.

– Ну как ты, давай рассказывай: где был, чем занят? – прогудел, Мишаня, крепко сжимая

ладонь.

– Да как, все по-разному. Только вернулся «оттуда». Вот вышел прогуляться, по старым

местам, – кратко объяснил свое житье-бытие.

– А, понятно, – протянул бывший знакомец, в форме при погонах, то есть в форменном

кителе, пятьдесят последнего размера. Да, если на меня шустрые карлики вьетнамцы,

торговавшие одеждой, подбирали размер «великан», то на него какой тогда налезет: «супер

пупер-великан» или «гига-великан»?

– Ну а ты, что да как? Вижу, ты на повышение пошел, что ли, – поинтересовался, узрев

у него майорскую звездочку.

– Да вот, участковый я сейчас, по этому району. Недавно драка тут произошла, вот в этом

доме, – Мишаня кивнул на мой дом, – так там один «Рембо», четверых парней, уложил

в больничку. Вот хожу, «отрабатываю» сигнал, так сказать, и свидетелей. Слушай,

а не твоих ли это рук дело? – подозрительно взглянул на меня, бывший коллега.

– Обижаешь, гражданин начальник. Четверых заломать, для меня мелочь. Вот если бы

всех пятерых завалили, тогда другое дело. Моя работа, – отшутился небрежно, ясно понимая,

что у него улик против меня нет, и не имеется.

А подозрения к «делу» никак ни подошьешь. Презумпция невиновности, понимаешь. Как

говорил в свою бытность, один наш российский президент.

– Да шучу я, шучу, – принял насмешливый и дурашливый вид участковый, превращаясь

в прежнего Мишаню.

– А ну- ка, проверим, так ли это, – и Мишаня неожиданно пригнувшись, махнул кулаком,

намериваясь попасть мне в «солнышко». В «солнечное сплетение», то есть.

Хмм – среагировав на летящую кулачину в живот, я увернулся просто в сторону.

Уход с линии атаки, называется.

Блок здесь не поможет, против «нагруженного» удара. Мишаню то я знал, и знал как он

бьет обычно.

То есть видел, как он это делает. Один удар, и человек, здоровый бугай, пьяный

разбушевавшийся хулиган в «отключке».

Это случилось когда мы еще на службе в ППСе, на тревожный вызов приезжали,

в местный кабак «Ред Кемел», который «крышевали», то есть охраняли, тремя экипажами

по очереди. Почему тремя? Потому что, первый, второй, третий экипажи, этот громила

расшвыривал как котят. Какой- то «борик» попался назло, да и руками он махал неплохо.

«А что я?» – спросите вы. Ну как что, я был в третьем экипаже, и мне было весело

смотреть, на весь этот цирк.

Ну не хотелось мне лишний раз получить оплеуху, за «хрен собачий».

Газ, «дубинаторы»: то есть спецсредства – применять не резон. Стволы использовать, тем

более.

За каждый патрон потом затрахаешься отписываться. Дубинку бугай запросто может

вырвать, и сам же ее получишь по горбу или по шапке. Благо, если ты еще одет в неуклюжий

«броник» и литую головную «сферу».

Газ – зимой, в мороз -30, тоже не вариант. Аэрозольный баллончик «черемуха-10м»

малоэффективен при морозе.

Да еще баллончики у всех экипажей, были почти пустыми, как на грех, да и «сфера» без

пластикового забрала. Я же говорю, то понос, то золотуха.

Не наш день, то есть вечер.

К тому же полно неравнодушных свидетелей из этого кабака, вышедшие посмотреть

на бесплатное зрелище. Да еще, они снимают происходящие на камеры телефонов, падл…,

то есть нехорошие люди.

А этот местный «подгубный» все ярился, чувствуя себя бессмертным героем и свою

безнаказанность при свидетелях

Еще бы чуть – чуть и он бы точно распаляясь от удальства, кричал лозунг: «Бей ментов!»

А что?

Толпа бы поддержала бы его, ну а как же – ментовской произвол творится, все дела.

Да он там совершил, какую- то мелочь. Ну ущипнул пару раз за задницы вертлявых

официанток.

Бывает, что сразу «крышу» вызывать.

Так- то оно так, но наказать человека, теперь придется – арестом «административкой».

Но надо действовать красиво и эффективно.

Поэтому я подал мысль, вызвать Мишаню.

А он был как раз «выходной», в то дежурство. Пришлось набрать его номер, да

и приехать за ним, благо он проживал тогда недалеко от этого кабака. Мишаня как раз был

под «градусом», расслабляясь в свой законный выходной.

Ему тоже захотелось приключений, и он без особого базара, прыгнул в наше «183 такси,

первого маршрута»

183— это специальный номер, или позывной, для переговоров по рациям, нашего

«третьего» экипажа ППС.

Первый маршрут – это условный район города, который объезжает данный экипаж.

Ну такое, специфика работы, нашей собачьей. Да, там еще много такого, «забавного»

и «прикольного».

Разводы на дежурства, инструктаж, выдача спецсредств, оружейка – где выдача-сдача

табельного ствола, отметки в различных журналах, составление регламентных протоколов –

на плановое число пьяных.

Свой специфический язык, с резкой и отрывистой речью, как короткие команды, или

переговоры по рациям, где обычный человек мало что разберет.

И самое прикольное, это текущие обеды и ужины на дежурстве.

Вы спросите, ну и что тут прикольного?

Ну как что. Вот смотрите. Допустим, на дежурстве три экипажа, неважно какое

дежурство, дневное или ночное.

Так вот. Своеобразная игра, кто первым сядет за стол обедать или ужинать.

Фишка в том, что пока первый экипаж спокойно питается, другие два экипажа

разгребают все сыплющиеся косяки, на их головы, работая за двоих. Часы пик, что скажешь,

а сотрудникам надо кушать вовремя, по графику, чтобы не похудеть ненароком.

И вот первый экипаж, откушав выходить на маршрут, а вся рутина уже выполнена, часы

пика прошли.

Такой прикол. Вот и была жесткая борьба среди нас, за эту привилегию – кушать

первыми.

Как дети малые, ей-богу.

Так вот. В принципе, больше и рассказывать нечего. Привезли мы Мишаню, он выскочил

из машины, без лишних «выстрелов» подскочил к злодею.

И все. Злодей упал. Даже видно не было удара и тем более замаха.

Далее пока буян был в горизонтальном положение, ребята нацепили на него «браслеты»,

то есть наручники.

«Нежность -2» они называются. Тоже вот такой ментовской юмор.

Конечно, нам потом пришлось расплачиваться с Мишаней за вызов и помощь, ну такое.

Сами понимаете: «дружба дружбой, а благодарить надо».

Короче, снова я непроизвольно отвлекся, на воспоминания, из прежней жизни.

Хмм – среагировав на летящий кулак мне в живот, я увернулся просто в сторону.

Убирая корпус в бок, перекрестным шагом назад.

Тут же, словно танцуя, на носках спортивок, скользнув возле бока Мишани, нанес ему

пару легких «шито цуке» по печени, обозначая удары. Двигать то я левой рукой мог слегка.

Мишаня развернулся, угрожающе вставая передо мной в стойку «камаэ», только ладони

сжаты в кулаки.

Чем принимать удар, лучше уйти от него, или нанести первым.

Снова уход от прямого удара кулаком в голову. Мишаня не шутил.

В танце, стирая дистанцию между нами, подбивом правой ступни, по задней части голени

Мишани, роняю его на асфальт. Мишаня принужденно, упал на одно колено.

Затем, обходя его за спину, захват шеи, правым локтем, на удушение.

Одновременно, тянусь левой рукой к поясной правой кобуре, расстегивая кнопку.

Щелк, и «ствол» выскочив из кобуры, был у меня в руке.

Который смотрел, черным зрачком, в голову Мишани.

– Так спокойно, спокойно, граждане. Это следственный эксперимент, – захрипел Мишаня

из захвата, предупреждая испуганный народ, который заметив эту сцену, столпился

поодаль нас.

Осторожно отпустил его шею, из захвата.

– Джон, отдай «пм», – обратился Мишаня ко мне, вставая с колена, отряхивая

испачканную брючину.

– Ну держи, – протянул ему табельный «ствол», рукояткой вперед.

– Только не давай его, больше никому, – пошутил над Мишаней

Смущенный Мишаня, определив «пм» на свое штатное место, принял снова бравый вид

офицера милиции.

– А ты ничего, в форме еще. Как я погляжу, – похвалил Мишаня, продолжая, – — слушай

Евгений, тут такое дело.

Ты же ведь пока без работы ошиваешься. А у нас местечко образовалось тут –

инструктора по «рукопашке».

Работа непыльная: полдня в спортзале, и свободен. А зарплата по полному милицейскому

окладу. Ну так, как? Пойдешь?

Снова озадаченно хмыкнув, я обдумывал неожиданное предложение.

Ну а что? Дома валяться не привык, в Зону возвращаться не хотелось, а тут дельный

вариант нарисовался. Сделаться этаким наемником, обучающему воинскому искусству,

бойцов «королевской» гвардии.

Чем черт не шутит, как говориться.

Я утвердительно покачал головой, – продолжай.

Мишаня стал объяснять, что и как сделать, – короче, сегодня что у нас? Пятница, значит

подойдешь в «управу» в понедельник, там найдешь «Черепа». Ты же помнишь его? Давай я

тебе свой номер новый дам, звякнешь, если что, – Мишаня засуетился, ища в карманах

авторучку с бумажкой.

Ну как же: «Череп» или Черепанов, Стас Леонидович, конечно, я помнил его.

При мне он был зам нач. районного ОУРа. У меня с ним были напряженнее отношения.

Мужик – крыса, одним словом.

Да его никто толком и не любил у нас в отделе. Не зря ему такую «кликуху» дали –

Череп.

Да, а сейчас он, видимо в Управление перешел, на новое теплое место. Карьеру сделал,

жополиз.

Что ж, придется потерпеть его, мне же с ним детей не делать, – помню, как тут забудешь.

Значит в «управе» он сейчас?

– Ага, туда свинтил. Теперь он зам в УВД города, в должности по работе с личным

составом, – просветил Мишаня,

– ладно, ладно. Не кисни. Потерпишь. Одно общее дело делаем, как «Череп» говорит,

– ободряюще сказал Мишаня, снова протягивая руку, вместе с записанным номером, для

прощания. – Ну давай. Как устроишься, с тебя «простава».

– Само собой, – ответил, хлопнув Мишаню по мощному плечу.

Что ни говори, а я рад этой встречи с давним коллегой.

Расцепив руки от пожатий, мы разошлись по своим делам, еще Мишаня обернувшись,

прокричал, – до связи Джоник, номер знаешь! А свою рану береги, все-таки.

В ответ я помахал ему рукой, показывая, что все понял и осознал. Вот Мишаня, вот жук!

До меня дошло, в чем было дело. Во время этого спарринга, я принимал правостороннюю

стойку, стараясь беречь левое плечо. А эта стойка была для меня непривычной, вот он

и просек! Да и потом удушение провел неправильно, и левой рукой кое- как вытащил

«ствол».

«Да уж, прокололся ты Джоник», – мысленно ругнул я себя.

Подойдя к остановке, где посадка в трамваи, поехал в «центр», прошвырнутся там,

по старым местам.

Сидя в тесном вагоне небыстрого трамвайчика, я ехал, мысленно рассуждая

о равнодушие в обществе людей.

Вспомнился свой случай, когда работал в «ментовке», показывая, что я тоже такой же

черствый и равнодушный.

Выдался тогда маленький выходной на работе, а с утра нужно было сходить по своим

личным делишкам.

Поэтому не торопясь собрался, вышел на улицу.

Мой путь лежал через местный рынок, где шел своей излюбленной дорожкой.

Стояла поздняя осень, с нормальным морозцем, с такой промозглой сыростью.

Задумавшись о своих насущных делах, я чуть не наступил на спящего человека, точнее

это был лежащий на тротуаре бомж. Как я знал, они здесь тусовались летом, но а сейчас как-

то странно: лежать и спать, в такую погоду прямо на голом асфальте.

Недоумевая в себе, аккуратно обошел бомжа, направляясь дальше.

Решив все дела, снова возвращался той же дорогой, через этот местный рынок.

«Да ну!» – удивился, прошло больше часа, а бомж лежал в той же позе.

Поравнявшись с ним, осторожно потыкал в бок лежащего гражданина.

Он не пошевелился ни грамма.

Вот хрень! Бомж кони бросил, как говориться, замерзнув посреди улицы, видимо

не выдержав перепадов осенних температур.

Быстро осмотревшись по сторонам, резво удалился с места смерти человека.

Ну а что. Это мой мимолетный, долгожданный выходной, а тут сейчас геморроя

не оберешься на полдня или больше. Пусть другие займутся усопшим бомжем, кому

положено, успокоил так себя, ведь я не при исполнении.

Такой вот случай. Что уж говорить о типичных людях.

Тут затренькал мобильник, прося с кем- то соединится по связи.

Оказалась Регина, она попросила помочь забрать документы у бывшего сутенера.

Да уж проблема, и ее надо решить с улыбкой на устах, как говориться.

Поразмыслив, решил что бывший покровитель так просто за «спасибо» документов

не вернет, а я не сын миллионера, чтобы раскидывать деньги направо и налево. Поэтому

надо устроить разговор по душам и с пристрастием.

Состроив в уме план, пересказал Регине, она тихо отключилась, водворяя его в жизнь.

Потом меняя на ходу программу дня, поехал на Новую, где проживал Валерка, мой

старый корефан тоже с «ментовки».

Он был на пенсии по инвалидности, после того случая.

Валерка тогда, вышел по пьяни, на улицу, прогуляться в ближний киоск за пивом.

А там толпа отморозков столпилось возле него. Провоцируя на драку, начала кидаться

на него из какого- то пустяка

Он и вытащил свой штатный «пм»: Валерка не сдал его тогда в оружейку, зачем- то.

Пальба, стрельба. Он сначала в воздух целился, а ему в бурной куче дерущихся

хулиганов, подбили под руку со стволом. Так в череп себе и засадил скользя. Отделавшись

раной головы, средней тяжести.

Потом больница, лечение, списание на пенсию. «Дело» замяли, ладно не посадили.

Такие дела.

Проведал я его, взял водки с закуской. Тут снова позвонила Регина, рассказывая о своих

успехах.

Посидели с Валеркой до вечера, поговорили о том о сем, вспоминая старые «веселые»

деньки.

Я- то с бокалом чая, он со стаканом граненым, как обычно.

А что ему еще оставалось делать одному?… Работы нет, жена ушла, все такое.

Он предлагал тоже мне выпить за встречу, но я отказался, помня, что меня ждет

устройство на работу, и встреча- собеседование с «Черепом». Да и Регина, как обычно все

женщины, будет ворчать, что опять где- то пьянствовал.

Да блин, еще дельце тут с Геной образовалось: утренняя разминка была, сейчас

предстоит вечерняя, как мне подсказывала интуиция.

Взгляд Регины. День первый. Дела домашние.

Вот же мужлан хренов. Сказать, что я злая, ничего не сказать. Одолжение он мне делает!

А потом и задания раздает, как будто я его служанка. Ноутбук ему нужен, видите ли,

интересно он хоть знает как им пользоваться?

Не успела вдоволь насладиться гневом, готовясь принять утреннюю ванну, как входная

дверь опять заскрипела поржавевшими петлями, оповещая о чьем- то прибытии.

Вышла в коридор готовая ругаться и увидела маленькое чудо, которое уткнулось в ногу.

Хоть это и обычный беспородный котенок, но он с тигриным окрасом и царственной

осанкой.

Захотелось его сразу одомашнить. Чтобы у Джоника не возникло мысли выбросить

котенка, спросила: " Как мы назовем это чудо?» Но он обрубил все мои попытки пойти

на сближении, сказав как отрезав: " Я уже назвал ее Марго».

– А если это будет кот? – удивленно спросила.

– Будет Марг, – спокойно ответил он, как будто я вообще никто.

Хотелось возразить, но пока думала он сбежал, бросив напоследок, чтобы не забыла

купить котенку свежего молока. Мой гневный взгляд достался закрытой двери.

Марго возмущенно закопошилась, напоминая, что ее надо покормить.

Не помешало бы ее искупать, но не было шампуня для животных.

Поняв, что похода на улицу не избежать, решила сходить в гипермаркет, он сравнительно

рядом, и там имелось все необходимое. В холодильнике оставалось немного молока, так что

для начала кормежки, налила его в блюдце, отрезав еще кусочек сырого мяса.

Марго сначала принюхалась к нему, ходя кругами, потом с жадностью начала лакать

молоко, и с диким шипением и рычанием поедать свежее мясо.

Оставив ее на кухне, приняла ванну, и направилась в магазин.

По дороге навстречу попались полицейские, вспомнила, что мои документы остались

у Гены: я никто и звать меня никак, и меня могут спокойно закрыть в кутузке.

Хотелось бежать от них со всех ног, но понимала, что этим только привлеку внимание,

так что пришлось успокаивать сердце и проходить мимо как обычный человек.

Чего мне это только стоило.

Купив в гипермаркете шампунь для животных, свежего молока и немного продуктов,

вернулась домой.

Марго нигде не было видно, в итоге нашла ее свернувшуюся клубком, спящую

и наевшуюся с полным животиком как бочонок, под диваном в гостиной. Вытащив ее оттуда,

понесла в ванну.

Настроив воду в кранах, начала купание маленького животного.

Марго фыркала и возмущалась, пытаясь вылезти из скользкой ванны, но что поделаешь,

дезинфекцию никто не отменял. Закутав ее в теплое махровое полотенце, отнесла на диван,

чтобы Марго обсыхала. Подумала, что надо приготовить кушать, да и про документы надо

решать.

Джоник утром записал свой номер телефона. Не откладывая дело в долгий ящик, набрала

номер Джоника, дать ему тоже задание, в отместку за утренние указания.

Кратко описав свою проблему, ждала его решения.

Недолго думая, Джоник ответил, чтобы я звонила Гене, назначая встречу, уговорив

встретиться в определенном месте.

Ну да, мне требовалось соврать во благо, предлагая якобы отступные, за мои документы.

Делать было нечего, я набралась духу, и позвонила своему бывшему «боссу».

Гена как всегда был не духе, сразу начиная орать, выясняя куда я там запропастилось,

ведь меня ждет «работа» и клиенты.

Выслушав поток брани и ругательств, спокойно сказала, что я «увольняюсь» от него.

Опешив, Гена грубо заявил, что я ему осталась должна: за еду, проживание и «крышу»,

то есть пока не рассчитаюсь с ним, документов не увижу.

Предвидя такой поворот, как и было условлено с Джоником, назначила встречу, возле

Новой улицы.

Огрызаясь запугиваниями, грозя всеми небесными карами, Гена нехотя условился

подойти с документами в обмен на деньги. Губа у него не дура, он запросил полста тысяч.

Ладно, будет ему полста, посулив ему золотые горы.

Все будет тебе, несчастный мудак.

Вновь набирая Джоника, передавая нашу с Геной беседу.

Еще и ноутбук надо купить, столько дел свалилось. Невпроворот!

Карточку он свою оставил, но не сказал сколько там денег. Надо проверить в банкомате

счет, а то окажусь полной дурой, если выберу ноутбук слишком дорогой. Решила съездить

в ТЦ «Красную Площадь» в магазин «ДНС».

Там относительно недорогая цифровая техника.

Приготовила суп с галушками и картошку с курицей на второе.

Долила Марго свежего молочка, насыпала «вискас» и поехала в магазин.

Надеюсь менты по дороге не встретятся.

Взгляд Джоника. Вечер первого дня.

Время подошло незаметно, до моего вечернего рандеву.

Коротко распрощавшись с Валеркой, вышел из старенького подъезда.

Место встречи, с «дамой» моего сердца, неподалеку от него. Добираясь до условленного

точки минуты за три.

Оно было выбрано, не случайно. Отдельно стоящая длинная протяженная пятиэтажка,

хрущевского типа.

С несколькими проходными арками, сквозь здание дома.

Укромное местечко, что ни говори.

Ну а что, стоят в ней пара добропорядочных парней, о чем- то беседующих, не привлекая

внимания прохожих, и случайного наряда милиции. Даже если это «свидание» неожиданно

превратится в выяснение отношений, между двумя влюбленными «голубками».

Так я представлял в голове эту веселую картинку, проходя по тротуару этого дома,

приближаясь к намеченной арочке.

Вот и она, осталось лишь сделать десять шагов.

Шаг первый.

«Мы признали свое бессилие перед алкоголем, признали, что потеряли контроль над

собой».

Осталось только воскликнуть, как сегодня утром: «Обана!»

Этот Геннадий, этот нехороший человек, для разговора с девушкой, привел с собой

четверых человек, уголовного вида, с колючими взглядами. Которые угрюмо кучковались

рядом с Геной, видимо рассчитывая на легкую поживу, с беззащитной «овечки».

Смешно. Интересно, он один боится, что ли общаться с людьми?

Но отступать поздно, да и не хотел. Привыкнув к первому правилу Зоны: идти только

вперед.

Шаг второй.

«Пришли к убеждению, что только Сила более могущественная, чем мы, может вернуть

нам здравомыслие».

Непринужденно сунув руки в толстовку, с напускным радушием обратился к Гене, – ого!

Какая встреча! Может прикурить снова дать?

С удивлением разглядев меня и узнав, Гена, злорадно усмехнувшись, произнес, – ха!

А вот и хахаль ее новый!

Значит, тебя подослали, должок отдать?

– Ага! Как договаривались, в обмен на «ксивы», – спокойно проговорил, оценивая

ситуацию.

Смысла меняться не было, эта «подмога» так просто меня не оставит, да и денег

с собой нет.

Поэтому принялся деловито шарится в карманах толстовки, показывая вид, что

нащупываю бумажник с денюшками.

«Бычки» радостно осклабились, блестя позолоченными коронками, в предвкушение

добычи с очередного лоха.

Шаг третий.

«Приняли решение перепоручить нашу волю и нашу жизнь Богу, как мы Его понимали».

Да уж, что такое, ни дня без драки.

«Вот тебе Джоник и пятеро, как и заказывал с утра», – отстраненно подумал, обращаясь

к «джентльменам удачи»,

– господа, к сожалению, при мне наличности не оказалось. Сорри, оставил в своем офисе

случайно. Может вас, устроит простое человеческое спасибо?

– Какое нахрен спасибо?! Гони бабосы, фраер!

– Да нет у меня с собой. Могу лишь прикурить дать, – заявил, глупо оправдываясь.

– Братва, да он просто бакланит с нами! – с блатным придыханием, заверещали все

«джентльмены» на все голоса,

– слышь малой, хватит разводит нас, честных пацанов.

Шаг четвертый.

«Глубоко и бесстрашно оценили себя и свою жизнь, с нравственной точки зрения».

Один из братвы, патлатый такой упырь завопил, – мочи его, пацаны!

Угу. Движением пальца переводя колесико огня зажигалки на максимум, на столб

пламени высотой в ладонь.

Крикун значит ты, ну покричи, да погромче.

Рывком кисти, мгновенно поднося готовую зажигалку к волосне патлатого.

Щелк! Буйная шевелюра на головке заводилы мигом вспыхнула, как сухой хворост,

озаряя темень неприглядной арки.

Готов. Арка озвучилась истошными воплями, уже лысого «вурдалака». Ну а что,

бесплатная стрижка выходит.

«Подстриженный» схватясь за обожженный череп, мигом исчез с поля боя, на крыльях

вечера, как летящий ужас Носферату.

Видимо побежал новые патлы отращивать.

Понятно. Еще четверо. И желательно обойтись без трупов.

Это не нежные мальчики из института благородных «вьношей».

Но сам Гена нужен живым и дееспособным еще.

Для педагогического внушения, так сказать. Вживаясь в роль ожившего советского

новатора педагога Макаренко.

Шаг пятый.

«Признали перед Богом, собой и каким-либо другим человеком, истинную природу

наших заблуждений».

Пошла жара вечерняя!

Да нет, так не пойдет! Их слишком много, да еще может кто- то из них с «пером».

Зажав зажигалку в кулаке, для усиления удара, переходя в нижний уровень боя, произвел

«вертолет».

Прием из русского боя, «Спас» Кадочникова.

Накинувшаяся братва, посыпалась вокруг меня, как кегли, в боулинге. Страйк!

Бамс! В голове раздалось, яркая вспышка, и завертелись звездочки в глазах.

Все- таки не хило так прилетело. Этот удар кастетом из металла, вскользь по голове.

Шаг шестой.

«Полностью подготовили себя к тому, чтобы Бог избавил нас от наших недостатков».

Жестко. Что ж, как вы с нами, так и мы. Адекватно отвечая на сделанное «предложение».

Перекатившись прямо на земле, ближе к «кастетчику», зацепом стопы, переводя его

в нижние положение, то есть заставляя упасть на асфальт.

Одновременно взял голень ноги, захватом своих ног, из жесткого стиля годзю-рю.

Синхронным движением, ломая ее, как тростинку.

А что вы хотели? Это годзю-рю. Такой ломающий и калечащий, стиль карате.

Второй раз за секунды четыре, из многострадальной арки, раздался болезненный рев

поломанного «мутанта».

Сливаясь в один страдальческий тон.

Шаг седьмой.

«Смиренно просили Его, исправить наши изъяны».

Тут другого шакала, не сбавляя ритма схватки, извернувшись, дернул рукой за ближнюю

стопу.

Шмяк. «Бычок» потеряв равновесие, приземлился наземь туловищем и башкой, немного

смягчая удар.

Да уж «брат», с падениями и страховками, у вас совсем плохо.

Незачет, как говорил мой тренер, в мою бытность учебы у него.

Шаг восьмой.

«Составили список всех тех людей, кому мы причинили зло, и преисполнились желанием

загладить свою вину перед ними».

И тут уже в третий раз, за семь секунд, стены арки огласились мучительным плачем,

очередного «ангела».

Уже немного легче. Осталось всего двое боеспособных. Один из подмоги, и Гена,

который трусливо и выжидающе наблюдал за всем происходящим. Сутенеры они такие,

могут только с барышнями обращаться.

Так вот. Этот последний, дрожа от страха, все же вытащил нож «выкидуху».

Неумело по – зоновски, держа его перед собой прямым хватом, делая выпад сбоку правой

рукой, направляя в живот.

Раз – уход с атаки.

Два – захват левой рукой, предплечья с ножом, жестко принимая зажим себе на грудь.

Предплечье выгнулось в сторону, выпуская ножик из ладони.

Использовав рычаг, давим на захваченное предплечье, заставляя упасть на колени

«баклана»

Для усиления действий, добавив удар правой рукой по плечу.

Готово. «Баклан» корчился на земле от боли. Еще бы, одно мое движение – рука сломана.

Шаг девятый.

«Лично возмещали причиненный этим людям ущерб, где только возможно, кроме тех

случаев, когда это могло повредить им ил кому-либо другому».

Гена, оторопело стоял, уже поняв исход побоища, намереваясь смазывать пятки.

Но я грозно пресек эту попытку, потребовав, – стоять! «Ксивы» сдай!

Безоговорочно протягивая ему раскрытую ладонь.

Сутенер сдался, вытащив из своей куртки небольшой сверток, вкладывая его в ладонь.

– Там все?

– Да все там: паспорт, аттестат, «корочки» всякие.

– Смотри у меня. Если обманул, или еще раз приблизишься к Регине: найду – шею

сломаю. Веришь? – для убедительности, слегка выкручивая руку «баклана».

«Баклан» запищал от боли. «Кастетчик» испытывая болевой шок и неудачный

«падальщик», тоже стонали в унисон.

– Да понял, понял. Все, уже забыл ее, – понятливо заговорил «благодетель».

– Вот и договорились. Сразу нельзя было так? – отпуская руку «баклана», отходя

от них, – да и калеку подберите своего.

Ему в больничку надо бы, – жалеючи несчастного «кастетчика», посоветовал им.

Вроде все, вопрос решен. Пора вовремя заканчивать свидание, и прощаться.

А то могут нагрянуть нежданные «гости», то есть наряд милиции, вызванный

сердобольными жильцами этого дома, из- за громкого вечернего переполоха, несущийся

с арки.

Весь «разговор» занял не больше минуты.

На прощание, буднично обронил: «ну друзья, бывайте, не болейте больше».

Шаг десятый.

«Продолжали самоанализ и, когда допускали ошибки, сразу признавали это».

Уфф. Ладно, займемся самоанализом, время теперь есть.

Про «десять шагов».

Тогда, после смерти семьи, я жестко запил, часто брал отгулы на службе, появляясь там

нередко в нетрезвом состоянии.

«НС» – так это называется, на нашем милицейском жаргоне.

Поэтому начальство, понимая мою ситуацию, определило меня, пройти куры анонимных

алкоголиков.

Вот в мозгу нежданно и всплыли, эти «десять шагов».

Да нет, не помогли тогда курсы, пришлось уйти в Зону, чтобы… Ну вы поняли.

В церковь ходил тоже, бывало одно время. Вместе с курсами анонимных алкоголиков.

Почти каждую неделю службы стоял, причащался, свечи ставил, крестился, поклоны бил.

Как положено.

Только вот не исповедовался. А как? Если все в одной исповеди не выскажешь, что

на моей душе накопилось.

Тут десять исповедей, вместе с десятью шагами» мало. Сложно все это.

Вот смотрите.

Сначала надо пост строгий держать три дня, (не пить, не курить, не материться,

не прелюбодействовать, не есть мяса, не избивать и убивать людей – уже невыполнимое

условие для меня).

Затем записаться на недельную очередь, оплатить деньги в церковную кассу, и затем

явиться на исповедь.

Это только в кино да мыльных сериалах так показано: «я вот пришел в храм, замолить

грехи: исповедуйте меня батюшка».

И седовласый батюшка такой, поднимая полы сутаны, сею минуту мчится исполнять

прихоть мирского грешника.

Так в кино только бывает.

Я же говорю: сначала пост, очередь, деньги.

И деньги немалые.

Святые отцы, они ведь не бесплотные ангелы, им тоже надо поесть – попить, мясо

молодого ягненка и вина, красного кагора.

Зарплаты как таковой у них нет, которую Бог или патриарх России Кирилл им

выплачивает.

Все сами. Вот кормятся батюшки с подаянием, с пожертвований, и оплатой различных

церковных услуг.

А услуг много у них: молебен, отпевание, крещение, заупокойные, исповедь, и прочие.

Все платно. Еще раз подчеркиваю – все платно. Если денег нет, иди восвояси нахрен.

Такие дела, я понял что не мое это.

Вот что такое «Добро» и что «Зло», как выбрать ту или иную сторону? Как это

пропагандирует РПЦ.

Да нет никакой «стороны». Хрень все это.

Каждый человек идет/живет своим Путем ЖИ-зни. Все просто.

Вот смотрите, как получается на самом деле.

Категории абстрактного и абсолютного «Добра» и «Зла» существуют только в дуальном

сознании.

В дуальной картине мира, само понятие «развитие» подменяется идеей количественного

накопления в рамках одного, горизонтального уровня, которое само по себе при накоплении

некоей критической массы может дать выход на вертикальный вектор. А может и не дать,

и тогда всю жизнь все черное будет злом.

Разные секты, эзотерические школы и прочие, конечно любят такие обобщения, но «ну

раз черное, то зло значит» заставляет иронизировать силой обобщения.

Если человек от природы имеет черный цвет волос… всю жизнь краситься, в белый цвет,

наверное?

Священник не отстал, получается, в церквях и храмах, торгующих свечами и иконами (то

есть во всех церквях и храмах) Бога нет… весьма самокритично у них, все выстроено.

Чтобы развиваться, нужно выстроить геометрию головного мозга хотя бы по трем

векторам.

Когда дуальный шаблон изменится, отпадет и сам вопрос. И появятся другие

«вопросы»…

Так вот.

Не получается искренне радоваться за чужой народ, когда за свой хочется.

Не могут стать близкими славянскому и русскому сердцу всякие: Йешаягу, Йирмеягу,

Йехезкель, Йоэль, Хаввакум, Зехарья, Малпхи, и даже Соломон с Самсоном. Пусть они сами

там разбираются, в своей библейской истории.

Нет у славянина- русича тех струн, которые, например, у армянина запоют при чтении

Библии.

Этот армянин раньше на Арарате ветхозаветный Ковчег высматривал, теперь там же

Новый Завет читает.

Ему все близко и понятно. И к семье он относится так же, как отец, как дед его, как все

предки.

А мы не ветхозаветные! Мы ими не были. Другие корни у нас.

Мы колядовать пойдем. Не понимаем, зачем, а пойдем. Блинов на Масленицу наедимся.

На Радуницу напьемся и радоваться будем. Ее тысячу лет из нас огнем выжигали. А мы все

равно радоваться будем. Потому как она наша!

Не знаем как? А наша! Туда и душа наша тянется, к Родноверству. Там все родным

кажется.

Да хрень. Главное, в себе сохранить честь, честь наемника, а остальное все неважно.

Переведя дух после разборки, я с трудом разжал свой кулак, в котором находилась

зажигалка, та самая.

Тут как раз и прохожий мимоходом идет, просто обращаясь к нему, с просьбой:

«Закурить, не найдется?»

Прохожий вытащил сигарету, протягивая мне.

Принял сигарету, щелкнув зажигалкой, с удовольствием закуривая, втягивая горький дым

свободы и победы.

Так оно. Не мы такие – жисть такая.

Вот смотрите, тот самый самоанализ.

К наглядному примеру, однажды купив пачку сигарет, некто прочтёт на одной стороне

надпись – курение убивает.

Некто подумает, что это его убивает.

Далее некто повернет на другую сторону пачки, увидит картинку, с надписью рак, он

подумает об опасности рака в отношении него.

А есть человек, который сложит два этих понятия и подумает, например – курение

убивает сам рак.

Курит себе, потом в удовольствие и не морочится, но факт курение сигарет частоту мозга

понижает, а хороший табак наоборот повышает.

Вспомните индейцев, ацтеков, майя. Они постоянно курили натуральный табак.

Так вот, к чему это я.

Относительно создания своего пространства.

Может быть так, может и «вошёл», а после «вышел и снова вошёл», и наполнил

пространство смыслом и своими собственными установками.

Как в примере, написанном выше, с пачкой сигарет.

Надо слушать зацепленное чувство, которое активировалось, взглядом из толпы, создать

алгоритм, как обойти изменить встроенное чувство. Может самое время дать установку

каждому взгляду из толпы, а вдруг это сама бездна их глазами смотрит и интересуется.

Самое время самому выставить статус, и дать команду, может и получится…

Устало, где пешком, где на трамвае, в моем непотребном виде после схватки, (толстовка

порвана, штаны перепачканы, лицо в крови): дошел до дома и коридора квартиры.

Где по- простому и не торжественно положил добытые документы на трюмо.

Не требуя особой награды, сказав лишь чтобы Регина приготовила, что- нибудь пожрать

и попить.

Наскоро принял душ, поев и попив кофе.

Перевязаться кстати, не помешало бы, меняя ее на свежую повязку. Да еще голова болела

после кастета, там образовалась шишка с рваной ссадиной на коже.

Что и Регина и сделала: с женским состраданием, заливая ссадину йодом, меняя повязку

на мне, прямо на кухне.

После этого еле передвигая ноги, завалился на родной диван.

Марго сыто урча, отъевшись за день, превратившись в толстый бочонок на ножках,

запрыгнула на диван, признавая своего хозяина, устраиваясь своим бочком возле, прося

чтобы я ее приласкал.

Но сил у меня не было, поэтому просто положил руку, на ее теплое брюшко.

На Регину сил тоже не осталось.

«Ладно, может в следующий раз повезет», – подумал, мирно засыпая, под домашние

урчание Марго

Непростой денек выдался, этой обычной жизни.

Вот и все. Так прошел первый день сумасшедший гражданской жизни.

Без Зоны, сталкеров, и мутантов. Хотя и на этой «гражданке» свои чудовища и мутанты.

Из зоны, из настоящей зоны…

Глава вторая. Прохождение «Стикса»

Зона Отчуждения. Наши дни

Тяжелый воздух в тесном отсеке тепловоза стеснял наше дыхание, почти не насыщая

легкие кислородом. От него болела голова, внутри немного мутило. У других сталкеров

также самочувствие не лучше, судя по положениям фигур тел.

Забывшись не освежающим тело сном на время, чтобы перевести дух после всего

пережитого, я очнулся от него.

Приведя мысли в порядок и намечая дальнейший план действий, зашевелился,

приподнимаясь, разминая затекшие ноги. Сон – для слабаков. Надо действовать.

Я окинул взглядом свой отряд: группа лежа отдыхала, натужно втягивая спертый воздух.

Расстегнув «КЗС», достал из внутреннего комбеза свой КПК.

Активировав его, светя в темноте экраном, отметил, что связь с Зоной, как и думал,

отсутствует.

Ладно, обойдемся без нее, принимаясь листать файлы с информацией.

Вскоре нашел, что мне нужно в данный момент.

Фото старого плана туннеля, начертанного на простом, тетрадном листке от руки

неизвестным сталкером-смертником, проходившим неоднократно эти гиблые места, которое

я приобрел в Баре за стакан водки уже давным-давно.

Листок я потерял, а вот фотка осталась в памяти моего КПК.

Внимательно изучая фото под разным увеличением, вспоминал обрывки недавнего

Сно-Видения, явившегося мне в отсеке и заставившего вспомнить про эту старую фотку.

Мои Видения были про «СТИКс». Возможно, так я почувствовал. Нет, это не совсем тот

Стикс, который из исторических мифов.

Просто иногда я себя тестирую в неадекватности состояний поведения в экстремальных

ситуациях: в Индии еще научили, тот самый старик-монах.

Ну это как сравнивать Сон, Видение и Сно-Видение: совершенно три различных

Со-Стояния.

Вся фишка была именно в стремительном перескакивании из одного Со-Стояния

в другое.

Этот «СТИКс» не река, а «колодец».

(И не пускают не туда, а не выпускают отсюда).

Так как я прорабатывал интерпретации поведений, при прохождении через «колодец»

тело за границей нашего Мира рассыпается в «графитовую» пыль, расщепляясь на атомы.

Это субъективно мое восприятие прохождения этого состояния.

За границей нет ничего: только Пыль, собираемая объемом, усилия осознавания.

Сложно линейно разворачивать состояние, описывая простыми буквами и словами.

Но при этом прохождении все местные «паразиты» активируются.

На вид они похожи на черного ската с огромными глазами.

Совет на будущее всем «прохожденцам», кому уже нечего терять в этой ЖИ-зни.

Если обнаружите его и он присосется через присоску в туловище к вашему телу, найдите

Силы и громко потребуйте его назвать свое Имя.

Если назовет, то вы поймете, как использовать его в качестве личного помощника.

Мне ни разу не отвечали, просто отсасывались и валили.

Там какая-то сложная завязка с Именами с древних времен.

Но в любом случае юридически каждый из нас – Император в Запретном Царстве. Имеете

полное право требовать.

Священный ужас испытывает весь этот «подземный комплекс», созданный творцом

Демиургом, который навязывает каждому земному существу мысль, что этот «Ералаш»

и есть «Я».

Но они могут жить только во временном поле Со-Бытия.

Так же, как и Управляющий этого «Бесконечного Океана», в котором предлагают Нам

потом раствориться в вечности.

Есть различие между НАВЬю, которая внутри временного пространства реальности

дуально – ЯВи.

Отсюда дуальный антагонизм. Как и добро со злом, черное и белое.

И та НАВь, которая есть Вневременное пространство – полная Темнота, в которой

про-ЯВ-лен тот самый Объем Временности Мира.

Про НАВь мне перед погружением в Со-Стояние объяснил учитель Лама, так что первое

«прохождение» было без проекций на мою Реальность.

Но все потом…

Надо было решать, как двигаться дальше, пока мы здесь все не задохнулись от угара.

Вернувшись снова к обыденности нашей ситуации, мелькнула мысль: я отчаянно хотел бы

выбраться отсюда, оказавшись в совершенно другом, приятном месте. Одновременно

просчитывая варианты выхода из обрушенного подземелья.

На фотке этого плана была нарисована подробная схема туннеля с дополнительными

ответвлениями, ведущими в никуда.

Да и мы сами их видели, просматривая на ходу при движении в туннеле.

Все ветки на плане обычно короткими отрезками скоро просто заканчивались, ведя

в тупик. Все было понятно с ними.

Кроме одной ветки: она тоже заканчивалась отрезком, но с непонятной линией рядом

с веткой, над которой едва различимо надписано «Стикс».

Судя по плану, та ветка как раз находилась напротив тепловоза, немного наискось

сдвинувшись назад.

Выбора нет. Необходимо тщательно обследовать эту ветку – Стикс так Стикс.

Да и видение явилось неспроста, давая мне явную подсказку из западни.

Все, надо тормошить, поднимать на ноги отдыхающую группу.

«Вставайте, друзья, ведь завтра в поход», – полушепотом продекламировал забытые

строки, стараясь немного приободрить своих товарищей.

Команда нехотя зашевелилась, начиная вставать и двигаться, собирая свои вещи.

– Крест, Михей, разведать выходы из тепловоза! Мы с Анной поищем здесь что-нибудь

подходящее.

Нам нужны шанцевые инструменты, чтобы откапываться после завала.

И я предположил, как и должно быть, что на тепловозе имеются лопаты, ломы, кирки или

что-то подобное.

Найдя отделение «кочегарки» в тепловозе, обыскав все ящики и углы, нашел требуемое

нам: пару ржавых лопат, лом, кувалду, два дырявых ведра.

Вернулись назад Крест с Михеем с докладом, что все открывающиеся дверцы тепловоза

завалены наглухо. Ладно, придется поработать ручками и ножками.

Я посоветовал мужикам разоблачиться, сняв с себя тяжелые комбезы, а то в них долго

не помашешь лопатой и ломиком.

Сориентировавшись в пространстве через какую дверцу откапываться, посвятил всех

членов команды в свой вариант прорыва к непонятному ответвлению туннеля под названием

«Стикс».

Как я помнил, жерло входа ветки от тепловоза метрах в пятидесяти.

Нужную дверцу мы выломали кувалдой и ломом, оторвав ее внутрь тепловоза и открыв

тем самым объем наших будущих земляных работ. Проем выхода завален почти полностью

доверху кусками бетонного свода, каменной породой, грунтом.

Но, воодушевленные моим планом, сталкеры вместе со мной работали с удвоенной

силой, таская внутрь отсека крупные осколки бетона, вгрызаясь лопатами и ломом вглубь

и чуть наверх намеченного прохода, ко входу таинственной ветки.

Так мы и долбили обвал по очереди, немного отдыхая. Проем тесный, троим негде

развернуться. Аня тоже не отставала от нас, таская тяжелые ведра с землей внутрь тепловоза,

освобождая пространство маленького шурфа.

Скоро выход из тепловоза стал свободен, дальше дело пошло немного полегче.

Эпицентр обвала пришелся на наш тепловоз, засыпав его до бывшего верха свода

туннеля. От тепловоза гора обвала постепенно уменьшалась до грунта в метр высоты,

насыпанного на поверхность туннеля.

Это тоже пришло из Сно-Видения. Уже прорыт подкоп в пять метров.

Работа шла тяжело и упорно, все были мокрые от липкого пота.

Все лишнее давно снято с нас, мы трудились по пояс голыми, тяжело дыша от работы

и нехватки кислорода, согнувшись в три погибели.

Тихонько позвякивали висевшие на моем черном шнурке, привязанном к петли пояса

штанов, дюралевые «медальоны смерти».

Старые армейские жетоны с гравировкой моего позывного, группой крови и личным

кодом, напоминавшие о прошлых днях моей жизни, позволяющие осознать, кто же Я такой

на этой грешной земле.

Вырванная лопатами земля отваливалась комками, ложась внизу, утрамбовываемая

нашими ногами.

Лишняя земля, мешающая нам, накладывалась в ведра и по цепочке уносилась внутрь

тепловоза, складируясь там, в конце рабочего цикла.

С силой я воткнул лом в чертову землю, засыпавшую нас, работая на износ.

Острие лома мягко провалилось в глубину стены, окончательно пробивая гору обвала.

Я откинул лом и начал орудовать лопатой, прокапывая выход, достаточный для того,

чтобы можно пролезть ползком.

Подкоп очень ненадежен и мог обвалиться в любой момент.

Я первым выбрался наружу, оглядывая обстановку: все, как я и предполагал.

Вокруг тут и там высились холмики обвалов сверху, засыпав поверхность туннеля самое

малое на метр высотой. Были и земляные курганы до самого верха.

Ну что – путь вперед открыт, не хватает только остальных действующих «актеров»

в пьесе. Втиснувшись назад, внутрь норы, крикнул: «Всем выбираться, забрать всю одежду,

припасы, оружие и амуницию». Забирая из пролаза оставленные лопату и ломик, думал

наперед о том, что это должно пригодиться на будущее.

Крест начал передавать по цепочке наше небольшое имущество, которое я аккуратно

и быстро укладывал на склон обвала.

Имущество вытащено, настала очередь сталкеров и Ани.

Подавая руку, помогал выбраться наружу склона обвала Кресту, Михею и Анне.

Едва все оказались в безопасности, подкоп тут же обвалился, засыпая с грохотом наше

временное пристанище, которое служило спасительным убежищем и домом.

Благодаря ему, в итоге выжили на этот раз.

Я с горечью смотрел на этот холм, засыпавший наш помощник-тепловоз навсегда, словно

на потерю нашего друга. Так мы и потеряли здесь в туннеле двоих друзей: Бороду

и неодушевленный, а может и воодушевленный нашим присутствием старый тепловоз.

Команда с трудом переводила дух, выбравшись из смертельной ловушки.

Балагур Михей, придя в себя, как обычно сыпал плоскими шуточками: то надо

раздеваться, то снова одеваться, как в бане.

Ну там анекдот такой, про женское и мужское отделение.

Наконец мы облачились в свои надоевшие железяки (комбезы со снарягой), рассовав

припасы и все остальное по разгрузкам.

Проваливаясь по щиколотку в мягкий, обвалившийся грунт, брел впереди отряда

на ощупь среди холмов наваленной земли, точнее, на память, где должен находиться вход

в ответвления «Стикса». Спустя несколько метров я обнаружил его.

Вход в ответвление уцелел, выдержав сотрясение земли. Конечно, он меньше размером,

как вот в наглядном примере: объемом в большой просторный гараж под грузовую машину.

Мы обследовали всю ветку, но все бесполезно: она оканчивалась тупиком, заваленным

всяким строительным хламом и мусором с советских времен.

Все тщетно, увы. Стояла пара пустых вагонеток на рельсах узкоколейки. И все…

Через некоторое время повторно обшарили все углы и стены ветки, но ничего похожего

на проход обнаружено не было.

Все устало повалились на поверхность небольшого туннеля, в том числе и я,

прислонившись к стене, собираясь с мыслями, как жить дальше: «Припасов (воды и еды)

почти нет. Боекомплект в обрез. Выхода нет. Как в метро табличка красная горит».

В перерывах между прокидывающими вопросами друг другу, с отрывистым дыханием,

мое ухо уловило еле слышимое журчание воды.

Тут же приказав всем молчать и не дышать, приник ухом к этому месту стены ветки.

Да, я не ошибся: за стеной ясно слышался тихий гул спадающей воды, как на водопаде

Ниагара. Что ж, придется снова поработать ручками, пробивая стену, благо лом и лопатку

прихватил с собой. Снова пришлось разоблачиться от «КЗСа».

Раз – первый удар ломом сотряс известняковую стену туннеля, немного отрикошетив

назад и содрав всего пару камешков.

За первым ударом последовал второй и третий, но стена пока держалась, не поддаваясь

моему напору.

И снова – раз! Острие лома повело вбок, высекая искры, отламывая осколки.

Я отвернулся, отплевываясь: крошки камня попали в лицо, впиваясь в глаза и рот.

«Да уж, кому Карма, кому Дхарма», – привычно прокрутилась в моих мозгах старая

присказка еще с Индии.

Оставленный лом подхватил Крест, методично начиная долбить упрямую стену

по сделанным ломом отметкам-выщерблинам в стене.

Потом рабочую эстафету принял Михей, сменяя уставшего Креста.

И после снова я, заменяя Михея, вытиравшего пот с почерневшего лица.

Да мы все уже были такими, с посеревшими лицами от усталости, грязи и пота.

Стена шла трещинами под нашими настойчивыми ударами, отламываясь кусками

пластов все больше и больше.

Небольшой проем стены с грохотом рухнул с моим последним толчком, когда я,

выкорчевывая остатки связывающей стены, воткнул орудие в разлом стены.

Валуны камней от разрушенной стены падали вниз с плеском в сторону нашей темной,

бурлящей неизвестности.

«Фонарь дайте», – попросил своих ребят-сталкеров.

Включив поданный фонарь, прилег и свесился немного вниз пролома, освещая

неизведанное пространство.

естественной природой.

Да, это была подземная, полноводная река с водоворотами и маленькими водопадами,

судя по громовому эху от звуков воды, текущая в безразмерной пещере, сделанной самой

естественной природой.

Темнющая, холодная вода с грохотом бурлила подо мной, вскипая на порогах под

сильным потоком, поднимая вверх распыленные частицы брызг воды, сверкающих в луче

света фонаря, которые доставали до меня, обдавая холодной влажностью.

Воды этой реки от меня внизу на глубине двух метров.

Течение потоков воды шло примерно параллельно туннелю по направлению к Мертвому

Городу. Я это понял, осмотревшись по сторонам.

Кое-где хаотично выступали из воды, блестя на свету гладкими поверхностями, валуны

каменных берегов, образуя некие островки.

Подземные реки в пещерах не такие, как мы привыкли видеть их на поверхности земли.

Они меньше по размеру и по объему перемещаемых вод.

Эта тоже размером с обычную речушку.

Бывают, конечно, исключения, например, большая подземная река в пещере Бэньси

в Китае. Там можно разъезжать на лодках на протяжении больше двух километров, как

по настоящей реке.

Есть еще пара мест на планете, подобных этой Бэньси.

Так вот, значит, какой «Стикс» здесь, в Зоне, затаился под землей.

Только Харона нет здесь с его лодкой.

Все молча собрались возле проделанного проема, унимая бешеное биение пульса

и дыхания, словно «Танцующие на краю Бездны» перед прыжком в никуда.

«И что нас ждало там, куда ведет этот путь?» – каждый задавал эти вопросы внутри

себя…

Справка.

Стикс – это мифическая река в Аиде. Гефест, когда ковал меч Давна, закалял его в водах

Стикса. По Гесиоду, река Стикс составляла десятую часть всего потока, проникавшего через

мрак в подземное царство, где в Стикс впадал Коцит: остальные девять частей потока

окружали своими извивами землю и море.

Поэты упоминают также Стигийские болота в Аиде.

Стикс – одна из пяти рек вместе с Летой, Ахероном, Коцитом и Флегетоном,

протекающих в подземном царстве Аида.

Харон в греческой мифологии – это перевозчик умерших душ через реку Стикс в Аид

на своей ладье.

Показанный в различных мифах, спуск в Ад, или под Землю, или за океан – это

неслучайное совпадение. Христос тоже спускался в ад.

Подвалы нашего подсознания, «Низ», хранят самые страшные кошмары: ад, демонов,

бесов, хаос, разрушение.

От всего этого психика автоматически блокируется, чтобы не допустить распад сознания.

Вероятнее всего, «спуск» происходит через сны Сно-Видения, как более удобный способ

доступа к подсознанию. В конце этой борьбы с самим собой человек встречается с самым

страшным злом, о котором наверняка даже не имеет сознательного представления:

срабатывают «предохранители психики».

И, победив зло в себе, человек обретает себя самого «Целого».

Это называется «катарсис» по-научному.

Хотя, скорее всего, каждый знает, чего именно он боится. Например: умереть, потерять

детей или родителей, стать одиноким, нищим и другие страхи.

Страх умереть – самый сильный, как бы кто ни обманывал себя.

«Предохранитель» – это базовый инстинкт человека, первичный.

Вектор развития каждого человека лежит именно туда, чего человек избегает, не желает,

насмехается, отрицает, не верит. И самый последний барьер – страх смерти…

Ладно, все это лирика.

Раз уж и Христос спускался в «Стикс»», то и нам подавно сам бог велел проходить все

это. Все можно исправить в жизни. Почти все, кроме смерти.

Здесь бессмысленно оставаться, лучше продолжать свой путь.

Мрачно фонящая страхом и мощью, шумящая река словно ждала нас, приглашая в свои

холодные объятия.

Ее поток очень силен: это сразу чувствовалось по необъяснимой природной мощи

стихии. На этот раз мне и всем остальным придется спуститься вниз, в «Стикс»,

но не в Сно-Видениях и мифах, а наяву.

От пещеры с рекой веяло еще почему-то аномальным местом.

Прямо каламбур какой-то вышел: аномальное место в аномальной Зоне.

Ладно, что еще вода льется вниз, а не наверх, как это бывает в некоторых аномальных

местах Земли.

Хотя, какая разница: там будет все равно непонятно, где верх, где низ.

С собой мы взяли рюкзачище запасливого Бороды и я нагнулся за ним, открывая его

и надеясь, что, может быть, там найдется что-нибудь из остатков альпинистского

снаряжения. На самом дне (я вытряхнул почти все из рюкзака) все-таки нашелся моток

шнура-веревки: она тоньше, чем «дюльферка», но все же лучше, чем ничего.

Еще обнаружилось несколько простых карабинов, два десятка «френд» и четыре

скай-хука. Обвязок у нас, конечно, не имелось, но их можно заменить поясным ремнем или

приспособить наши разгрузки. Это вполне подойдет под скромные цели.

«Ну, Борода, ну, красава, снова ты нас выручил!» – прослезился я в душе, поклявшись

проводить его неуспокоенную «Душу» в последний путь, как выберусь отсюда, по всем

правилам.

Пронзительно защемило сердце от горечи потери друга.

Друг бывает только от Бога и никак иначе.

Сейчас бы нам акваланги с гидрокостюмами с полным «фаршем», но чего нет, того нет.

Надо готовиться к спуску и прохождению «Стикса» как можно тщательнее, учитывая

каждую мелочь.

Первым делом мы упаковали каждый свой выключенный КПК в герметичную пленку.

Остаться в Зоне без него – это как жить без рук и ног.

Опустошив свои разгрузки от патронов и вещей, мы сложили все в один большой рюкзак,

заодно на скорую руку подкрепились остатками пайков и воды, отложив на потом только

саму еду.

Воду ведь в «Стиксе» можно будет набрать. Потом, к примеру, обеззаразив ее

от радиации нашими таблетками.

Оружие тоже складывали в рюкзак, предварительно разобрав его, конечно. Оставив при

себе только «вторичку», нож и запасной фонарь.

Я раздал всем по карабину и каждый нацепил его на поясной ремень: он будет служить,

как кольцо в альпинистской обвязке.

Карабинов осталось на один раз (четыре штуки), их тоже раздал команде.

Да и скай-хуки, молотка у нас все равно нет, так уж на всякий случай, вдруг пригодится.

А вот «френды» тому, кто идет вперед, то есть мне, опять же, как проводнику группы,

идущему впереди.

Идущему Впереди…

Был еще один вопрос: «Что делать с тяжелыми комбезами?»

По идее, наши комбезы «КЗС» и «Циста» у Анны полностью герметичными, но после

бойни с крысособаками они вряд ли такие.

Автоаптечки в них были израсходованы, половина внутренних систем не работала при

последней проверке. Ладно, пусть будут пока на нас, хотя бы будут защищать от колючего

холода воды «Стикса».

Посидев немного на дорожку с дружной компанией, собираясь с духом, я начал

действовать.

Гермошлем от «КЗСа» надел на себя, открыл стекло забрала, включил нашлемный

мощный фонарь и активировал все рабочие системы «КЗС», а также голосовую связь между

нами.

Один конец веревки привязан на простой и крепкий узел к стальной рельсе узкоколейки,

которая проложена в ответвлении туннеля.

Другой конец веревки, размотав ее полностью (она была метров сто пятьдесят), завязал

наглухо на своем карабине, который адаптировал к ремню.

Сам моток веревки, аккуратно смотанный потом, взял с собой, приспособив его на свою

руку и пропустив идущий отрезок веревки от рельсы два раза через поясной карабин, чтобы

она была внатяжку под моим весом при спуске.

Начиная спускаться за пролом, крепко держался за страховочную веревку, чтобы сразу

не унесло потоком бурунов, понемногу стравливая веревку с руки, пропуская ее через

поясной карабин.

Будучи наверху, приметил выступавший из воды валун рядом с противоположной стеной

пещеры от нас, в метрах десяти от нашего проема.

Вот туда я и хотел попасть, закрепиться там, обосноваться для начала.

Это будет наша первая «точка» в прохождении.

Погрузившись в быстро текущую воду по плечи, ощутил мокрый холод воды: она

сдавила «КЗС» со всех сторон.

Внутри комбеза тонко зашипело: все-таки он пропускал воду. Автоматически

включилась принудительная подача воздуха, вытесняя попавшую воду в комбез.

Поток сразу подхватил и понес, я еле успел подправить движение к своей цели рукой,

оттолкнувшись от стены ногами.

Вот я на месте. Вскарабкавшись на валун, обследовал прилегающую стену пещеры.

Есть! Воткнув «френду» в трещину до щелчка, пристегнул свободный карабин к ней,

развязался немного, произведя слабину на веревке. Делая затем так: вяжем простой узел

на карабине до натяжения, мастеря подобие натяжного троса между двумя опорными

точками.

Готово! Можно транспортироваться остальным.

Первым отправился набитый рюкзак: с приданным ему ускорением он мигом доехал

до меня. Потом последовал Михей. Кряхтя и вздыхая, он прикрепился к веревке карабином,

двигаясь по ней, цепляясь руками и ногами, как обезьяна, по верху воды.

У него это заняло минуту.

Затем отправилась Анна, тоже прикрепилась к веревке, хладнокровно начиная движение,

как будто она делала это сотню раз.

Смелая девушка, что скажешь.

Последним отправился Крест, отвязав веревку от узкоколейки. Закрепившись узлом

на карабине к ней, он с шумом погрузился в воды «Стикса», мгновенно передвигаясь

по концу спасительной веревки.

Готово! Вся группа в сборе на «точке».

Короткий отдых и снова в движение вперед по течению.

Перекрепив веревку на карабине с «френдой», пропустив ее через свой карабин, моток

снова на руку, я поплыл вперед спиной, придерживаясь за веревку, чтобы не унесло. Вертя

головой в поисках подходящего места следующей «точки».

Она обнаружилась в метрах ста около стены пещеры на затопленном берегу.

Что ж, нам пойдет. Да и моток веревки заканчивался. Все же холод давал о себе знать,

находящемуся постоянно в воде.

«Френду» в щель, карабин с узлом – готово!

Я подергал за веревку, проверяя на крепость конструкцию, и подал условный звуковой

сигнал группе. Из-за рева воды ничего не слышно и я принялся их ждать.

Интересно, какая у реки длина, сколько же нам так еще передвигаться?

Где-то же она должна заканчиваться, выходить наружу или, наоборот, в глубину

подземных пластов.

Как говорил ранее, в пещере Бэньси водный путь составляет два километра, далее она

уходит глубоко под землю. Остальное пространство – сухие пещеры или пещерные галереи.

Вскоре появился Михей с неразлучным рюкзаком впереди, фыркая и отплевываясь

от воды. Один есть.

Далее приплыла бесстрашная Анна, как положено прикрепившись к веревке своим

карабином.

Крест, отвязав веревку, как опытный сталкер, снова замыкал группу, прибившись

потоком к нашей «точке».

Таким неторопливым методом мы продвинулись примерно на полкилометра, оставляя

бесценные «френды» навеки в стенах пещеры, экономно расходуя их. Вдруг мы достигли

преграды.

Впереди находился бурлящий порог с ревущим водопадом. Все, что нам встречалось

до этого, было мелочью: так порожки, водоворотики. А этот намного серьезнее.

Мы устроили небольшой «перекур» перед ним на выбранном более сухом месте, хотя,

конечно, все было влажное и мокрое от брызг и капель воды.

Делать нечего: надо идти вперед до выбранного нами конца.

Я задраил гермошлем, проверив все напоследок.

Взяв с собой только одну «френду» на всякий случай, остальные оставил сталкерам.

Перекрепившись к веревке, да и помолившись в душе, кинулся в кипящую воду.

…Черт! Веревка лопнула недалеко от меня, на спуске порога, не выдержав

стремительного напора воды или перетеревшись об острые камни.

Меня потащило к пенящемуся водовороту, стремясь затянуть вниз, в глубины «Стикса».

Захлебываясь от заливавшей дырявый комбез воды, я из последних сил пытался что-то

сделать, размахивая выхваченным скай-хуком, стремясь за что-нибудь зацепиться.

Все было тщетно: я окончательно ушел вниз, на глубину, увлекаемый крутящимся

водоворотом плюс весом тяжелого, бесполезного комбеза.

Под водой было тихо и спокойно, совсем как на смиренном кладбище у погоста: ни шума

воды, ни рева течения.

«Да, это точно мертвая река Стикс», – мелькнула мысль.

В сознании всплыл почему-то светлый образ Лены, моей погибшей жены.

Он все ширился и расширялся в размерах, занимая все мое восприятие реальности,

приобретая твердые, осязаемые очертания вполне реального человеческого облика, вставая

передо мной.

Словно ничего не было сейчас: ни Зоны, ни безумной реки «Стикс», ни столько

прошедших лет без нас вдвоем.

Ничего абсолютно. Снова только Я и Она и Безвременье.

Она совсем не изменилась с того времени, как я ее запомнил на всю жизнь еще на море.

Красива и лучиста, с распущенными мокрыми волосами, на которых блестели капли

воды.

– Здравствуй, Лена, как ты здесь? – спросил я ее немного удивленно и стесняясь того, что

я еще живой на этом свете…

– Что, вспоминаешь меня, как было раньше, да, Ник? – сказала с улыбкой Лена.

– Да вот они Воспоминания. Только они мои, войди в них, не бойся ничего…

– Дай мне руку.

Подчинившись просьбе, я протянул ей свою ослабшую руку и ощутил тепло ее

долгожданного прикосновения ко мне.

И я вошел, погружаясь в них полностью, растворяясь каждой клеткой своего разума.

Глаза залило ослепительно белым светом, больше уже ничего не видел и не помнил…

Воспоминания Лены.

Я долго просила Ника (это я его так называю иногда) поехать на море, но он все

отнекивался своей работой в «отделе» и усталостью.

Но на самом деле просто не любил никуда ездить, ему хотелось всего лишь побыть дома,

чтобы его никто не трогал в внеслужебное время.

Но все-таки к середине июля, уговорила поехать хотя бы на пару деньков к морю.

Как-никак пятилетняя годовщина нашей свадьбы.

Сына малого мы оставили дома на попечение бабушки, нечего ему еще на жаре мучиться

да трястись в дороге.

Простояв полдня в пробке на подъезде к побережью моря, решили далеко не заезжать

и остались в Архипо-Осиповке.

Погода стояла еще пасмурная, только прошел сезон дождей, и Ник ворчал себе под нос,

что зря приехали.

А я просто наслаждалась морским воздухом и бескрайней, голубой красотой моря,

а высокое небо… казалось, они сливались где-то там далеко в единое целое.

Первым делом надумали найти жилье, но это проблематично, ведь никто не хотел брать

жильцов на сутки. Поэтому остановились в кемпинге.

Прямо на побережье возле моря нашелся один такой.

Цена нас устроила и мы забронировались в нем.

Оставив машину на стоянке кемпинга, пошли к морю. Оно выглядело красивым

и манящим, но на небе мелькали, проходили темные тучи, дождик накрапывал мелкими

каплями, затекая под летний сарафан. Вода моря прохладная, поэтому, омочив ноги

в прибое, захотели просто прогуляться по набережной и посмотреть, что есть красивого

в этом местечке.

Мне понравились несколько аттракционов: дом ужаса, дом вверх дном и, конечно же,

дельфинарий с аквапарком. Наметили себе перед отъездом завтра сходить туда.

Заметила, что муж завис перед музеем космонавтики. Мне это неинтересно, но зная, что

он один не пойдет, предложила завтра сходить вместе.

Первый день прошел сумбурно, да и погода подкачала. Поэтому на море не купались.

Зато неожиданно встретили старого грузина, торговца отборным мясом, они работали

в сезон, и затеяли устроить шашлыки на местной речке, на природном пейзаже.

Закупив все необходимое для этого, поехали к речке, где на бережку принялись жарить

шашлык, благо дров для огня хватало.

Мы сидели потом на природе до поздней ночи, помешав нескольким парочкам

уединяться.

Они заезжали на машинах, а, увидев нас, вскоре уезжали. Может быть, и до утра бы

сидели, но ближе к утру появились огромные местные койоты, и мы быстро ретировались

в машину на всякий случай.

Пока ждали, что шакалы убегут по своим делам, ненадолго уснули.

В машине спать неудобно, скажу я вам. Проснулась вся разбитая, а Джоник, и того хуже,

он длиннее, и его ноги нигде не помещались.

Решив, что глупо на море спать, особенно если приезжаешь всего на пару дней, погуляли

по набережной снова.

Купив по два хот-дога с кофе и быстро позавтракав в кафешке, пошли осуществлять

набеги на аттракционы и прочую развлекаловку.

Полазив с утра по сувенирным лавкам и купив несколько магнитов и старинных монеток

знакомым, направились к морю.

Оно не успело прогреться, но ярко светящее солнце обещало жару к обеду.

Уговорила все-таки мужа пойти в этот музей. И нахрена все затеяла?

Осталась я, как всегда, виноватая. Там была рекламная вывеска, что помимо космоса,

ретромашины, а Ник помешан на этих машинках, очень хотел их посмотреть.

В итоге отдали космическую цену, а по факту ничего не получили.

Пара скафандров, закрытых в стеклянные колбы, да и модель космического корабля,

но и фоткаться за отдельную плату. Машин нигде не было. Мы спросили у администратора

этого заведения и узнали, что они выставляются где-то на площади, уже вечером.

Настроение было испорчено. Жаль выкинутых на ветер денег, да и времени с нервами.

Джо начал на меня орать, что я виновата. Конечно же, он никуда больше не захотел идти,

я тоже на нервном срыве, поэтому расплакалась и ушла, куда глаза глядят.

Он остался сидеть на лавочке на побережье. За мной, конечно, не пошел.

Походив по кругу тесных улочек, успокоилась и пошла в обратном направлении к нему.

Джоник был недовольный, увидев, что я недавно плакала, прижал к себе и сказал, чтобы

я успокоилась. Больше никуда мы не пошли, потому что он не захотел идти, а я не хотела без

него.

В дельфинарий и аквапарк не попали, жаль, но там представления проходили каждый

день, просто не успели.

Я сделала себе пометки в памяти: на следующий год обязательно попасть туда, если все

будет хорошо.

Маленькие каникулы, маленький отрезок жизни – скоро закончится. Пусть он и не был

безоблачным, но это и есть жизнь.

Слишком сладкий сироп приестся со временем, поэтому иногда должно горчить.

Все проходит: и хорошее, и плохое.

Зато потом, помирившись и вечером подойдя к морю, катались на катамаране целых два

часа, загорая под вечерним морским солнцем. Меня даже укачивать стало.

По характеру я ужасная трусиха, еще и плавать толком не умею, поэтому тряслась

от страха на каждой волне.

А Джоник все посмеивался надо мной, взял и прыгнул с катамарана, да и стал плавать

в открытом море, нарезая круги вокруг.

Я случайно упала в море, поскользнувшись, подавая уставшему Нику руку, чтобы помочь

выбраться наверх лодки.

Неловко кувыркнувшись, нырнула с головой прямо в толщу теплой воды, вздымая тучи

брызг. Не было страшно, ведь рядом находился Ник.

В глубине прозрачной воды открыла глаза. Насколько хватало сил обозревать, увидела

бесконечный и живой водный мир.

Да, он живой, этот бездонный морской мир. Лучи солнца пронзали глубину

колыхающейся воды, двигающейся по своим морским законам.

Но этому миру все равно, что кто-то ворвался в его реальность.

И, может быть, скоро умолкнет навсегда.

Я неумело размахивала руками и ногами, но бесполезно. Только опускалась все ниже

и ниже в темную глубину. В ушах стоял шум, но не снаружи, а как будто внутри меня.

Я уже смирилась, что все, конец, и, в принципе, хорошая смерть, без боли и мук.

Жалко лишь оставлять мужа с ребенком одних в жестоком мире.

И когда казалось, что все кончено, вдруг над моей головой промелькнуло черное пятно,

как акула. Оно опустилось около меня.

Я не успела испугаться: мозг не реагировал на внешние раздражители, я как будто

отстраненно смотрела на все, как это происходит в фильме.

Наблюдаешь за героями, вроде и переживаешь, но в то же время тебя успокаивает мысль,

что все не с тобой.

Я увидела Ника, точнее лицо с надутыми щеками, возле моего лица.

Он схватил мою голову к своему лицу и приник своими губами к моим посиневшим

губам, передавая свой драгоценный воздух.

В отчаянном, долгом поцелуе на краю бездны.

Я ожила, словно вернулась обратно в тело, стараясь не выпустить из себя воздух,

наполненный жизнью. Потом почувствовала, как меня что-то потянуло наверх.

Это Ник тащил, выбиваясь из последних сил, к свету.

Наконец я выскочила, как пробка, на поверхность моря, поднимая брызги.

С трудом дыша, вбирала в себя живительный воздух, кашляя от попавшей в меня воды.

Фыркая, как заплутавшая моржиха, пришла в себя…

…Первобытный Ужас. Мрак и Чернота. Вспышка…

Я пришел в себя, задыхаясь от нехватки воздуха.

Видение окончилось, отпустив из своих призрачных объятий.

Снова находился в «Стиксе» по шею в воде, но под ногами ощутив неожиданно твердую

поверхность.

Откинув забрало шлема, старательно отплевывался от попавшей в легкие жидкости,

кашляя, как больной чахоткой, втягивая в себя воздух мелкими глотками, вздохами.

Так же, как Лена тогда на море, едва не утонув на моих глазах.

Пока я находился «Там» в состоянии Видения, меня чудом выдернуло из водоворота,

потом вынесло потоком к обрывистой поверхности, сложенной из каменных валунов, где

течение не настолько быстрое.

Аномальное место все-таки этот «Стикс», привидится же такое.

Устроило сюрприз, некое свидание с памятью, когда я прожил тот случай на море

глазами и чувствами моей Лены.

Я уловил в конце этого Видения отголосок мгновения ее смерти в автокатастрофе.

Поистине, кому Карма, кому Дхарма.

Вспомнилась старинная индийская легенда про это.

Жил один властительный падишах в те времена в Индии.

Был огромный дворец у него в собственности с множеством молодых жен.

У этого падишаха – привычка одна, странность такая.

Страшно любил мыться и купаться, но не один, а со всеми женами одновременно.

Выглядело это примерно так.

Загонялись все обнаженные жены во вместительный бассейн с большим количеством

купален и фонтанов.

Все это дело огораживалось многочисленными рулонами тканей, дабы никто не посмел

узреть жену или жен падишаха в голом виде.

В течение некоторого времени все мылись там, а может и еще что-то.

Но суть не в этом.

Однажды одна из жен падишаха начала тонуть, соответственно, она начала кричать, звать

на помощь.

Ее крики услышал один смельчак из приближенных стражей падишаха.

Он бросился на помощь, спас ее от смерти.

Но в благодарность за спасение одной из своих жен, падишах приказал отрубить

смельчаку голову.

Прошло время после этого случая.

Падишах по своей привычке полез со всеми купаться в бассейн.

Вдруг падишахское тело скрутила судорога, он начал тонуть, взывая к помощи.

Но стражи, еще помня тот случай, не пошевелились ни на шаг, чтобы помочь своему

господину. Падишах в итоге утонул в бассейне.

Я и говорю: «Кому карма, кому дхарма. Такая мораль сей истории».

Взгляд Анны. События в пещере.

Первым за пролом в стене пошел Джоник.

Его не было слышно пару минут из-за рева воды, потом он прикрепил веревку к стене,

подав рукой условный знак, что все готово.

Затем отправили общий рюкзак с припасами, следом по веревке пополз трясущийся

Михей. Потом дали отмашку мне. Сжав зубы, я пошла вперед.

С виду, наверное, казалось: «Какая смелая девушка, так бесстрашно идет».

Но на самом деле хотелось визжать и устроить истерику.

Нервы натянуты, как канаты или струнки. Но я понимала, что нас и так осталось мало

и причинять всем неудобство своей истерией не хотелось.

Пройдя это расстояние, заодно приняв холодный, обдавающий душ от брызг реки, меня

приняли, наконец-то, надежные руки Джоника.

Отцепив свой карабин, освободила место плывущему следом за мной Кресту.

Джоник снова перекрепил веревку, идя вперед и прокладывая нам путь в этой пещере.

Так было снова и снова, и мы не переставали замерзать в потоке ледяной воды,

охватывающей наши тела.

Вскоре прибились к «пятачку» земли перед большим водопадом и устроили небольшой

отдых перед этим прохождением.

Джоник, махнув рукой нам на прощание, кинулся в воду, навстречу бушующему порогу.

Мы ждали, затаив дыхание.

Шли секунды за секундой, минута за минутой, но все без толку.

Крест, дернув ослабшую веревку, с потерянным видом вытащил ее полностью. Тот

самый обрывок, связывающий нас с Джоником.

И все.

Мы остались один на один с неизвестностями, ожидающими нас в пещере…

Все находились в шоке с потерянными лицами, не зная, что делать.

Крест в ступоре крутил оборванную веревку.

Я с трудом отбросила плывущее наваждение и начинающуюся панику и, встряхнув

головой, подбежала к обрыву берега подземный реки. Начала звать Джоника, стараясь

перекричать рев воды.

«Джоник, Джоник», – никто не ответил, но почему-то казалось, что, если я буду кричать,

он сможет выбраться.

Бред бессмысленный, конечно, но все же – что не сотворишь в отчаянии?

Подбежав к сидящим парням, начала кричать на них: «Да сделайте же что-нибудь!»

Они молчали, пряча стыдливо глаза от меня.

Я бегала от обрыва снова к ним и что-то бессвязно кричала: о долге товарищества, о вере.

Наконец Крест не выдержал этой истерики.

Встав, он схватил за плечи, сфокусировав мой взгляд на себе, и сказал, разделяя слова,

как малому ребенку: «Анна, успокойся, истерикой тут не поможешь, у Джоника был шанс,

мы не сможем спуститься к нему, это верная смерть. Надо искать другое продолжение пути».

Его спокойный тон привел немного в себя, я села прямо на сырые камни и начала

судорожно думать, что мы еще можем сделать.

Мужики смотрели на меня настороженно, ожидая от чего угодно, вплоть до прыганья

с обрыва в порог, прямо так, без всякой страховки.

Но я уже взяла себя в руки.

Крест был прав: истерикой Джонику здесь не поможешь.

Пора забывать, что я слабая женщина, и вспоминать, что я тоже Воин.

В моей голове мелькали разные мысли, и за одну из них я ухватилась.

«Значит так, – сурово обратилась к сталкерам, – наша задача – найти Джоника, пока он

не погиб без нас и припасов, так что надо идти вперед. Джоник ведь искал выход, значит, он

обязательно здесь есть. Просто мы зайдем немного по-другому».

Взгляд Джоника. События в пещере.

Как же холодно здесь, на этом мокром пятачке каменной земли.

Я весь продрог, окоченел от мерзлой воды, заполнившей весь «КЗС» полностью доверху.

Вся его электроника отказала напрочь.

Связь не работала, все системы комбеза окончательно вышли из строя.

Стуча зубами от крупной дрожи и с трудом сгибая свои конечности, принялся

расстегивать комбез. Хлюпая водой в рукавах и штанах, разоблачился от него.

Оставил на себе только легкий кевларовый комбез, состоящий из куртки и штанов.

«А-а-а. Как же холодно, черт подери меня», – скрипя зубами от дрожи, от нежелания

ничего не делать, просто лежать. Заставляя себя через силу, начиная делать согревающие

упражнения. Начал делать – это громко сказано.

Все происходило медленно, как во сне. Диагноз мой – «общее переохлаждение

организма». Я его сам себе поставил, зная по опыту некоторых своих спецопераций

в Арктике.

Да, я слышал об индийских йогах, которые могли высушить мокрую рубашку на своей

голой спине при минусовой температуре за полчаса.

Такая самодельная индийская сушилка для белья.

Извините, мне еще до них далеко.

Понемногу втянулся в темп разминки, делая ее все интенсивнее и энергичнее, согревая

выделяющимся теплом свое тело.

Заодно обдумывал сложившееся положение: «Связи с командой нет, веревки только

обрывок, скай-хук утерян, комбеза „КЗСа“, считай, больше нет».

Нет ничего. Кроме пистолетного ствола с ножом, пяти обойм к нему, поясного ремня

с карабином, который снял с «КЗСа», и все.

Хотя был еще запасной фонарь, чудом сохранившийся в легком комбезе и в рабочем

состоянии, да бесполезный пока КПК.

Я пощелкал включателем фонаря, освещая лучом пещеру.

Огня тут не развести за отсутствием топлива. Остается только ждать и надеяться на чудо.

Может, остальные члены группы сделают все как надо, проскочат этот дьявольский

порог. И будут выживать дальше в этой пещере…

Глава третья. Пещера с Озером Забвения

Взгляд Джоника. События в пещере.

И снова я остался наедине с самим собой и необъятной пещерой, как тогда в Индии,

проходя испытания в пещере, сдавая свои жизненные экзамены.

Как изначально кем-то задумано по некоему плану: я был одиночкой, «волкодавом»,

проходящим эту жизнь.

Конечно, думал про оставленную команду: как и что она там будет делать, какие есть

варианты развития событий.

Ждать на месте бессмысленно: никто не появлялся из воды, ни живой, ни мертвый.

Ладно, будем думать на ходу.

Прекратив прыгать на месте и махать руками, двинулся вперед, освещая себе дорогу

скудным светом и стараясь идти вдоль берега.

С каждым шагом берег все увеличивался в размерах, а медленный поток уменьшался,

превращаясь в большой ручей.

Я с недоумением шел осторожно вперед, подозревая некую очередную каверзу

от пещеры. От движения мое тело еще больше согрелось, но вскоре вдобавок присвистнул

от удивления, увидев в проходе пещеры «Это».

Поток бурной реки, а затем ручей, стекая туда, превратился в огромное подземное озеро,

находящееся как бы в большом куполе.

Конечно, не стоячее, а проточное. Стоки озера, наверное, внизу, на глубине озера.

Вода в нем черного цвета, подернутая сверху глянцевой пленкой, завораживая своим

блеском отражения пространства.

Подойдя по краю поближе, внимательно начал рассматривать невиданное зрелище.

Оно завораживало своей первозданной красотой.

По краям озера, по стенам купола, снизу вверх тянулись разноцветные, оплавленные

столбы сталагмитов.

Сверху потолка купола свисали узорчатые сталактиты.

Лепота просто божественная!

Но самое главное: я увидел пару провалов в стене купола над водой озера, похожие

на выход, ведущий отсюда.

А вот мои предположения, которые сделал в уме, по дороге сюда.

Когда я попал в водоворот возле порога, то сначала он затянул меня на глубину.

Затем водоворот «выбросил» в совсем другое направление потока воды.

То есть, один большой поток реки «Стикса» после порога подразделялся на несколько

рукавов, направлений.

Выходит, моя группа прошла по другому пути, если смогла этот порог пройти.

Это в лучшем случае: я с содроганием вспомнил тот бурлящий порог.

Надо добираться до противоположной стены, по краю купола было не пройти.

Стенки его, примыкающие с водой, отвесные, словно стесанные огромным топором.

От Черного Озера дьявольски фонило чем-то чужеродным и внеземным, непонятным

обычному человеку.

Вода в нем необычно переливалась, похожая на жидкий, черный кристалл шерла, то есть

черного турмалина, камня магов и черных колдунов.

Подойдя к обрыву озера, я не торопясь нагнулся, дотронулся пальцем до черной воды,

раздвигая тонкую пленку поверхности озера, прислушиваясь к себе.

Вот черт! Палец, затем и меня, точно ударило током, разрядом электричества!

От неожиданности, да еще и будучи под действием разряда, я свалился в озеро.

Пока падал, рукой, в которой держал фонарь, успел его сунуть под свой комбез.

Озеро ожгло иголками тело, словно я попал в ванну с водой и упавшим феном.

Мозги стало заливать чем-то красным, отдаваясь в закрытые глаза, как будто закипая

в электрочайнике.

Сил с этим влиянием бороться не было.

Не сопротивляясь больше и закрыв усилием воли Сознание от пронзающей боли

в мозгах, медленно, как падающий пух с тополя, погружался на дно «Озера».

Находя Себя в Забвении…

Забвение. Эпизод первый.

…Сколько веков забвения. И даже вспомнить все – нужно ли это? Проверяя себя,

с кем-то я пересекался на своем Пути.

Простая попытка рассказывать им о них натыкалась на защитные системы ума: человек

либо сходил с ума, либо начинал фантазировать не по теме.

Я не знал, как разрушить эту защиту, да и не видел в этом смысла.

Кому сейчас интересно, что Шикхадин вымолил себе Сиддху: воплощаться либо

в женском, либо в мужском теле.

Только ради того, чтобы наказать объект своего вожделения.

Только он-то не помнит о том, что заработал себе эту способность жесточайшими

аскезами на много-много воплощений вперед.

Часть Истории я помню, а другие части как будто проспал много веков.

Все какими-то обрывками. И сейчас, иногда видя экранизацию какого-либо

исторического события, знаю, как это было на самом деле. Как точно знаю, как убили меня

в средневековой Франции по приказу короля Генриха Наваррского.

Убийца был не один, а десять, и напали они одновременно вечером.

Мой опыт ведения войны и участие непосредственно в боевых сражениях позволяли мне

спастись несколько раз от шести профессиональных наемных убийц, что создало особую

репутацию.

И неужели такого опытного воина смог зарезать в карете один наемник?

Нет, это была хорошо просчитанная операция, когда только один близкий мне Друг знал

о моих переодеваниях и маршрутах моих законспирированных прогулок.

Он и наблюдал за убийством из-за опоры моста… Это был он, Старший.

Вот она – сила Забвения.

Эпизод второй.

…Сама что ли забывает Джива, либо так сильно не хочет помнить.

Не выдерживает Она и ум: предательства, обмана.

Недавно вспомнилось, откуда меня преследует Видение, когда я в простых сандалях

со Старшим иду по горной снежной пустыне.

Увидев, что ничего не изменилось после массовой резни (да и что могло измениться, если

рассудить здраво, а не в Сурьевом пьяном угаре наслушавшись сладких речей Черного

Баламута), Старший повел нас в далекие горы.

Близнецов Братьев, неловких растяп, ракшасы уже задрали в лесу Аргадорна.

Средний… Ну, тому лишь бы бабы, да сияние диадемы короны, разве променяешь это

на Неизвестность.

И не авторитет Старший был для него, не такой он блистательный, как Джанардана.

Да и не было у Старшего стремления ни к Власти, ни к Восхищению окружающих, какой

он авторитет: он уж точно не научит, как самок привлечь.

Может быть и научит этому, чтобы не сбежал Средненький, а когда научит, то он все

равно сбежит.

Хоть к шудрам в Шапито, женскую одежду наденет и прогнется как нужно, под кем

нужно, лишь бы слушать сладкие речи о себе и похвалы в свой адрес…

Я его тоже пытался научить всяким знаниям и мудростям, но как-то ночью сбежал он,

покинув нас навсегда, спасая свою шкуру. Мы догонять его не стали.

У Старшего вообще сил не было уже, а идти долго было еще.

Неизвестно, сколько долго. И мы шли только вперед.

Чувств уже не было, я только еле двигаюсь.

Старшего тащу на себе.

Он вообще ничего не соображал, и его тело, наконец, расслабилось.

Ведь Он в Безначалье, оттуда проход искал. А я здесь его тащил.

Уже не было Ничего.

То ли мой мозг совершенно обезумел, то ли мы добрались туда, куда шли.

Не было ни верха, ни низа, только мягкий, струящийся Свет.

Тело Старшего лежало или висело в воздухе.

Своего тела я уже не чувствовал.

Да и тела Старшего не особо видел: какой-то туманный ореол, который я воспринимал

как Старшего.

От него исходило не словами, а сложной вибрацией: «Только один! Только один…»

Я понял, что это – все, по крайней мере, для меня.

Сил не было, и я всегда уступил бы ему свое место в жизни.

Внезапно он прошептал этой вибрацией: «Руку. Дай мне руку, Брат…»

Его тело обмякло, потеряв плотность человеческой материи, словно облако растворялось

в кислоте дождей под солнечным ветром.

Я держал его чем-то своим, за что-то его.

Уже сам не зная, где у меня какая часть тела, и только по какой-то глубокой памяти

рептилий смутно понимал, что такое представляет рука.

Вдруг Он расширился до неимоверных размеров и внезапно прокричал в голос: «Это

Ловушка. Опять обман. Ось мира не выход! Это Проход… К Началу…»

Эпизод третий.

«…Тигроухий!!! Тигроухий!!!» – то ли радостно, то ли полушутя, полуобидно звала меня

моя Спутница.

В последнее время она становилась все больше и больше Видящей.

Женщинам удавалось это легче или по-иному, чем у мужчин.

Для мужчины что прошлое, что будущее, что параллельное – было Настоящим.

Женщина же могла лучиком своего внимания высветить только фрагмент, но четко,

конкретно и детализированно.

«…Царь! – я усмехнулся про себя. – Что люди знали о Царях, о настоящих Царях, каким

был Я или мой Старший Брат».

То, что сейчас происходит, даже не власть Асуров. Те и то были благороднее

и ответственнее. Каждый Асур в точности соблюдал правила Тантры или выполнения

предписанного ритуала.

Винище, правда, жрали, как свиньи очистки, а особы рангом повыше вообще Сому,

но тут уж ничего не поделаешь – природа у них такая. Благо, осознавали они потом, что

творят.

Эти же сейчас – жалкие последыши кровосмешения людей, ракшасов и пищачей.

Пошел кшатрий на рыбалку, а там – дева-апсара красоты неописанной.

Персами колыхает, круглым задом вертит.

И как они только, русалки проклятущие, хвост раздвигать умудряются, все усилия

прилагают, лишь бы им кто-нибудь из благородных кровей присунул, да и потомство

с частичкой этой благородной крови оставил.

А это уже пропуск – имеет право. То есть Потомок или по определению – Наследник.

Вот и сидят сейчас во главе эти мутанты, а шудры и рады: есть кому денежки нести и для

кого Работать, Работать, Работать…

А мы никогда с Братом подданных не набирали, не завоевывали.

Даже когда нас Кришна соблазнил в изгнание податься, люди сами приходили к нам.

Рядом селились, совета спрашивали да защиты искали.

Только мы – дурни, и молоды были тогда.

Вон Дурьядхана, и тот взрослее и ответственнее нас оказался и

приходил же он, дипломатично нас отговаривал от этой дурной затеи, дворец наш

и земли возвращал несколько раз.

Ан нет! Дурьядхана нам не указ, назло ему, наперекор сделаем.

Все ведь самостоятельные. Так надо! Массовое жертвоприношение, и все Освобождение

получат. Какое освобождение, от чего?

Сами себя заковываем в круги важности и вожделения.

А на Сваргу попади кто, так оттуда и вовсе не выбраться; пожелай что, сразу проявится.

Женщин самых красивых да лингам, как у Шивы, только в отличие от Божественного Горца

пользовать его туда-сюда и радоваться: «Вот она, Вершина то, Самосознания».

А когда закончатся заслуги? Что делать?

Опять же спустят на Землю тогда.

На шива-лингам зарабатывать, Веды штудировать да Йогой из Забвения выбираться,

чтобы вспомнить, как билет на Сваргу заработать.

Забвение. Полное Забвение…

И наконец я увидел «Это»…

Было странно и необычно видеть себя со стороны, наблюдая отстраненно и спокойно

за всем Происходящим.

Вскоре все окончилось.

«Озеро» вытолкнуло меня наверх как больше ненужный, отработанный материал или

предоставляя некую временную отсрочку.

Давая на прощание свою «отметину», прожигая навечно ее на мне.

Идущему Впереди. Нерожденному, Носящему Печать.

Примечание к терминам.

Асуры – божества низкого типа.

Ракшасы – то же самое, что и асуры, еще ниже рангом.

Джанардана – одно из имен Кришны, дарующий всем благополучие.

Джива – душа любого живого существа.

Дурьядхана – главный отрицательный герой древнеиндийского эпоса «Махабхарата»,

старший из ста братьев-Кауравов.

Шикхадин – герой древнеиндийского эпоса «Махабхарата». Изначально родился как

девочка по имени Шикхандини.

Сиддха – необычное умение людей.

Сура, Сурья – бог солнца.

Сварга – небо, один из семи миров в индуизме.

Старший, Средний и Я – воины-братья, сыновья царя Хастинапуры Панду и его двух

жен. Юдхиштхира, Бхима, Арджуна.

Накула и Сахадева – это братья-близнецы.

Шудры, вайши, кшатрии – касты людей.

Пояснение автора к эпизоду второму.

Вот смотрите, уважаемые читатели.

Д – Жива – душа «оживленная», вот так что ли.

Дживы (души) бывают различной плотности: 1-я и 2-я плотности имеют узкий диапазон

восприятия. До тех пор, пока они не проявят склонность к поиску Источника.

Тогда, разрывая границы обычного Восприятия, Дживы переходят в 3-ю плотность.

Отличие от других низких плотностей – лингвистическая интерпретация как средство

коммуникации. Все, что выше 4-й плотности, не общается через звуковые вибрации: другой

объем восприятия/проживания.

То есть, это то, когда Старший растворился, превращаясь в «нечто».

В принципе, весь Поиск, когда Старший повел своих братьев в горы, имеет этапность:

вначале Дживе приходится осознать Свой Центр, затем возможные Оси векторов,

простраиваемые от Центра и возможные угловые усилия по Осям в условиях пространства

3-й плотности. После осваивания «Поля Деятельности» следует усилие по удерживанию

Центра. Далее – возможность действий во Внутреннем «ЗАпретном Царстве» и возможности

функционала во Внешней Матрице.

Пути к Цели не так Важны, как определение Цели.

Ямабуси (спящие в лесу) были Совершенными Воинами по причине отказа от статуса

«совершенный боец». Суть – выход из зависимости от дуальной критической оценки.

Все рассматривается как Единая гармония ЖИ-зни, независимо от места, времени

и ситуации,

и рассматривается

в совокупности

уважительной

БлагоДарности

за предоставленную возможность учиться/обучать, что при выходе в 4-ю плотность

принимается как суть – Одно.

Выбор ритма, качества и обстоятельств Пути избирается из следования основному Закону

предоставления Дживе Свободного выбора.

Но самый «прямой» Путь – определить Цель и двигаться в нужном направлении

с БлагоДарностью за все происходящее и приходящее в этом Пути.

Когда «Озеро», утихнув, меня выплюнуло из себя, из внезапно загустевшей воды

на поверхность, кое-как сориентировавшись в пространстве, поплыл, где те самые,

увиденные ранее, неизвестные проходы.

Хотя плыть незачем, я находился почти около отвесного берега, «Озеро» переправило

само.

Выбрав место пониже и поднапрягшись, зацепился за выступы, с трудом подтягиваясь

вместе с отяжелевшей экипировкой от странной воды.

«Вода» собираясь в крупные капли, притягивалась друг к другу и стекала медленно

обратно в «Озеро».

Что ж, теперь можно было и передохнуть, обдумывая произошедшее со мной.

Похоже, «Озеро» Забвения, как окрестил это место, было Архианомалией еще

неизвестного науке типа.

И питалась она водой, как я понял.

Справка.

Архианомалия – это Аномалия, только очень большого размера, симбиоз разных видов.

В отличие от одиночных аномалий, в Архианомалиях обыкновенные аномальные

образования группируются в особом порядке, порождая достаточно причудливые элементы

рельефа.

Иногда Аномалии скрещиваются с растениями-мутантами, порождая биологические

Архианомалии, например «Соснодуб» или «Лоза».

Могут также взаимодействовать с элементами ландшафта, постройками, например

«Бетонная ванна», «Железный лес».

После выброса аномалии, входящие в Архианомалию перемещаются внутри нее.

Частота появления Архианомалий варьируется.

Так что мне «повезло» наткнуться на одну из этих Аномалий и почему-то остаться

живым. Детектор аномалий остался в брошенном «КЗСе» – я даже и не предполагал, что

в пещере окажется такое «чудо».

Да и все равно выбора не было, идти надо только вперед – это первое правило Зоны.

Возвращение назад тем же путем – это неправильное действие сталкера, тем более

проводника.

Воспоминания, полученные в «Озере», сохранились в голове, правда, не так ярко

и отчетливо, как находясь «там».

Все же они были понятны: к этому времени прошел Индию, немного разбирался в этих

запутанных сюжетах Видений.

Наверное, поэтому они пришли ко мне, показывая странные картины из древностной

жизни воительных существ.

Последнее, что я вспомнил, изреченное там Старшим: «Ищи Ущелья Драконов… Выход

там… Выход только там…»

Ну и к чему это тогда – «ищи ущелье драконов»? Мне пока непонятно.

Существовало еще одно Видение, но старался о нем не думать, так спокойнее на душе.

Вынув свой уцелевший фонарик, ощупал его: вроде целый.

И даже он включился, не китайское ведь..овно, оказывается. Жить можно, даже нужно.

Приведя себя в порядок, наугад выбрав путь между двумя проходами, двинулся вперед

упрямо, назло всем.

Вот смотрите, как это делается.

Как всегда, вы делаете первый шаг в пути, и с этого момента вы пошли дальше.

Одни! Совершенно одни, продолжая свой Путь, единственный и неповторимый.

Никто на свете его не повторит. Даже если стараться копировать.

И все будет зависеть только от вас самих, как все сложится в будущем.

(То же самое, что описано выше в пояснение ко второму эпизоду).

Взгляд Анны. События в пещере.

Тогда перед порогом Крест, собравшись с духом, прикрепился к веревке, выбрав момент,

бросился в притихшую воду.

Ранее, ища выход из положения и наблюдая за рекой, Крест заметил, что поток воды

временами ослабевает, как будто «там» перекрывают водяную задвижку.

Проплыв по воде, он аккуратно прошел стихший порог, закрепил «френду» с карабином,

узлом привязал веревку к нему, сделав ее натянутой.

Далее он подал нам сигнал к прохождению участка.

За ним пошла я, толкая впереди себя рюкзак. Зацепившись за веревку карабином

и руками, скользила сначала по воде, а после порога, над водой, цепляясь за натянутую, как

струнка, веревку.

Снова дали знак оставшемуся там Михею.

Отвязав веревку и крепко обмотавшись ей, он тоже вошел в поток, где и поймали после

порога.

Так мы и прошли тот злосчастный порог.

Потом, проплыв немного по потоку, отыскали проход на сухие галереи этой громадной

пещеры, куда мы и отправились, идя в неизвестность.

Снова настала ночь, судя по внутренним часам человеческих биоритмов.

Стояла пронзительная, мертвая тишина, нарушаемая журчанием и стуком падающих

капель воды, стекающих по выпуклым камням потолка, по веткам причудливых сталактитов

вперемешку с нашим приглушенным дыханием.

Вчера мы решили группой пройти, поисследовать одну из многочисленных подземных

пещер, сухой галереи «Стикса».

Вместе с присоединившимся к нам, после пропадания в «Стиксе», нашим проводником

Джоником.

Мы встретились неожиданно, случайно наткнувшись друг на друга, блуждая

по вереницам катакомб бесконечной пещеры. Он все-таки выжил там один, чему я очень

рада. Он ничего не рассказал нам о своих злоключениях.

Сказал, что просто заблудился там. После его приключений наш проводник изменился.

Но не внешне, внутренне в нем стало нечто иное. Все же я почувствовала это своей

интуицией.

Мародеры-сталкеры сюда в пещеру, в поисках редких артефактах Зоны, еще

не добрались. По крайней мере вышедших обратно, на Большую Землю, сталкеров точно

не было, поэтому выбраться отсюда, как бы, нереально.

Я была реалисткой, терять вроде нечего, но не хотелось остаться навеки тут: медленно

умирать, ожидая прихода тех самых мародеров, охотников за таинственным, легендарным

«хабаром».

Легенда Зоны Отчуждения. Это история о Клондайке Артефактов, рассказанная

на вынужденном привале, сталкером-балагуром Михеем.

Конечно, приукрашенная им, для красного словца и красоты, живописуя нам такие

детали, как будто он сам присутствовал при этом…

Клондайк – это некое таинственное место в Зоне, скопление редких и сильных

артефактов в большом количестве.

Тщательно охраняемое и скрываемое жрецами «Монолита».

А может, это и сами жрецы придумали и распространили всю эту историю, чтобы

сталкерам запудрить мозги.

История такая.

Дело было так. Как – то раз группа из пяти сталкеров ушла в глубокий рейд.

Все опытные, все знающие старатели, не первый день ходившие по Зоне.

Тогда еще, в то время Зона не была такой опасной и жесткой.

Минимум аномалий, Выбросы почти редко случались, развелось мало бандитов

и наемников, да и мутантов немного расплодилось.

«Монолит» не был таким монолитным. Короче земной рай, а не Зона.

Справка.

«Монолит» – сектантская военизированная группировка, являющаяся одной из самых

грозных сил во всей Зоне.

Образованная как секта, группировка выступала за неприкосновенность всего, что

связано с Зоной. Основные идеи «Монолита» связаны с кристаллом внеземного

происхождения, Монолитом. Отсюда и название секты. Пользуются поддержкой извне

некоторых влиятельных структур, в частности, организации «Синдикат».

Жрецы секты провозгласили своей целью его защиту от посягательств извне и почитание

в качестве бога. Сектанты поклоняются ему, собрав своеобразные макеты из артефактов.

Ведут огонь на поражение по каждому, кто представляет для них потенциальную угрозу.

Большинство вольных сталкеров презирают адептов «Монолита», считая их помешанными

и зомбированными.

Сначала они были простой группировкой-сектой, не особо проявлявшей агрессию

в отношении к обычным сталкерам. Потом их разум был взят под частичный контроль

группой радикальных ученых, «О-Сознанием», при помощи пси-волн, излучаемых

«Радаром».

Примечательно, что к ним нейтральны некоторые мутанты и не сказывается губительное

воздействие пси-излучения. Но радиация воздействует на «монолитовцев» так же, как

и на обычных людей. Ибо она смертельна для всех поголовно живых организмов, вне

зависимости от того, какими бы «промытыми мозгами» те не обладали.

К тому же, сектанты не претерпевают изменений на генном уровне.

Также в Зоне присутствовали группировки «Свободы», «Долга».

Каждая со своей идеологией и позицией по отношению к Зоне Отчуждения.

«Так вот, эти ребята сталкеры забрались в самую глубь Диких Территорий.

Наступила ночь, они выбрали укромное место, устроившись на привал, все как обычно.

Сидят, ужин готовят. Вдруг, откуда ни возьмись, как черт из табакерки, выскакивает

на них кто-то: то ли мутант, то ли зомбяк. Приплелся он, значит, на огонек погреться.

Скрутили они его, связали для порядка.

Обыскали потом приблудшего, выяснилось что это, судя по одежде, странный жрец

«монолитовец».

Как он к ним попал – так и осталось невыясненным.

Потому что они отошли от него, обсуждая ситуацию.

При обыске у него нашли загадочную бумажную карту с обозначениями и знаками.

Пока судились да рядились, пленник захрипел: отдает богу душу, значит.

Они к нему. Оказывается, у него была капсула с ядом, в воротнике одежды зашита.

Он ее и раскусил зубами.

Трясут его, выспрашивают: «Что это за карта, что там на ней обозначено?»

Жрец перед смертью выговорил им несколько слов про нее: «Смерть.. Там.. Клондайк…

Артефактов..Не нужно..Оно вам».

И все, испустил дух он затем…

Эти сталкеры думали-думали, что им сделать тогда с картой.

Ну и решили они все-таки рискнуть, попытаться урвать свой шанс от жизни

судьбы-злодейки.

Набрали всякого снаряжения на Кордоне, у Сидора.

И ушли в тот квадрат. Хорошо посидели напоследок в Баре, предупредили всех

присутствующих там, что они выходят в далекий рейд, в район Припяти.

Так больше их никто и не видел и не встречал с той поры.

Сгинули навсегда в том гиблом месте…»

Михей, закончив рассказывать легенду, затих, уйдя мыслями в себя.

Но вдруг он снова ожил, видимо, вспомнив еще байку, и забалаболил без остановки:

«А вот еще одна история. Ходил я тоже в рейд по этим Диким Территориям.

И там первый раз в своей жизни повстречал «имитатора» в женском обличье.

Это как уже потом до меня доперло. Но тогда я глазам своим не поверил.

Вот, казалось бы, есть красивые девушки на свете, да?

Ну эта была она просто… Совершенство. Да. Вот это понятие. Совершенство.

Такое ощущение, что мир вокруг нее черно-белый и размытый, она одна только в цвете

и резкости. Как она двигалась! Я такого тоже никогда раньше не видел.

У меня аж ком в горле встал. Ну сдалась ей эта наука! Что ей тут, в Зоне, делать?

А к вечеру дело было тогда…

У автовокзала там девятиэтажка отдельная стоит.

Сначала тень в окне на первом этаже промелькнула.

Я «калаш» быстро с предохранителя снял, и тут смотрю, из подъезда выходит кто-то.

Мне глаза протереть захотелось, мало ли, чего от Зоны ожидать можно.

А она подходит ко мне. А я стою, как дурак, глазею на нее, автомат, правда, наготове

держу, привычка уже.

Улыбнулась. Поздоровалась со мной. А я слушаю и не слышу, все на нее смотрю.

Она в оранжевом комбинезоне была, ярком таком, но не балахонистом, а почти

облегающем тело.

Фигура у нее была – что-то такое фантастическое!

Тут только до меня дошло, что я не слушаю совсем, что она говорит, стою и улыбаюсь

до ушей. Она, оказывается, из исследовательской группы была, с Янтаря.

Спрашивала, есть ли у меня возможность ей помочь.

Ей?! Да я бы в любую аномалию ради нее полез бы!

Сказала, что она занимается этими, как их, мать его, эндемиками Зоны.

Ну, растениями, которые только тут встречаются.

Сказала, что она сбежала от группы, потому что с ними никакой свободы действий нет,

и в одиночку зашла сюда.

Не знаю. Я поверил. Согласился помочь ей, притащить ей кое-что.

Через двое суток пришел на условленное место, как договаривались.

Раз пять чуть не накрылся, пока собирал обещанное.

Иду, а у самого в голове одна мысль: «Вот сейчас ее снова увижу!»

И ничего, не было никого там. Я даже дома того, где ее встретил, не увидел больше.

Вот так. Но какая она была! Она же изнутри прямо светилась…»

Умолкнув на секунду, Михей снова затараторил, – А вот, был еще один случай у меня…

– Да ты задолбал своими историями, все одно и то же у тебя, – осадил Джоник его

на месте, – тем более на ночь в «Стиксе». Давайте я лучше вот свою историю расскажу.

И Джоник начал неспешно рассказывать…

Взгляд Джоника. Ночь в пещере. Моя история.

Конечно, я эти истории тоже знал, много раз слушая байки бывалых сталкеров

на привале, греясь у ночного костра где-нибудь на Кордоне.

И первые разы еще интересно слушать, но потом надоедало все одно и то же

переслушивать в сотый раз.

Перебив назойливого Михея, я начал повествовать команде свой случай из жизни

на далекой «гражданке».

Тот давний случай из моей жизни. Такой вот яркий, не совсем обычный.

«Как-то раз был я в командировке служебной, в одном крупном российском городе.

Дело было под Новый год, свободных мест в служебной общаге, да и дешевых номеров

в гостинице не оказалось совсем.

Пришлось встать на постой у одной моложавой женщины, то есть снять комнату

у хозяйки многокомнатной квартиры.

На командировочные-то особо не разгуляешься.

Так вот, время шло, все как обычно. Прошел Новый год.

Уже после Нового года, перед Рождеством, нахожусь я, значит, дома, решил выйти

прогуляться немного, да и сигареты закончились.

Идя в магазин, заметил одного мужчину, солидно одетого, шедшего навстречу.

Он попросил прикурить ему и мы разговорились.

Началось все с банальных взаимных, поздравлений с новогодними праздниками.

Далее он предложил угостить меня выпивкой в честь нашего знакомства, мотивируя тем,

что он в одиночестве, а пить одному, есть грех и алкоголизм.

Не поймите неправильно, но мне было скучно тоже находиться одному дома. Хозяйка

не счет, впечатление новый знакомый, оказывал ну такое, вполне благонадежное.

Было темно и потом, выйдя на освещенную местность, заметил, что у знакомого все-таки

кавказская наружность. Конечно, я не русофил, но доверия мало к таким национальностям.

А представился он мне изначально, как Николай Борисович.

Я и говорю ему: «Слушайте, Николай Борисович, а ведь ты не похож на Николая

Борисовича. Признайся, кто ты есть на самом деле?»

Он отвечает, кстати да, вообще без привычного нам кавказского акцента, что меня

и подвело тоже при знакомстве.

Отвечает он мне: «Ну да, я такой-то, с такой-то страны бывшей союзной южной

республики».

Стоим мы перед супермаркетом и беседуем, а морозно, как сейчас помню.

Я стою, размышляю; вроде знакомый приличный, без грубости и наглости, логически

объясняет мне ситуацию.

Тем что, если он сразу бы сказал, кто он есть на самом деле, то вряд ли состоялся этот

поход в магазин и все прочее.

Знакомый новый добавил: «Если типа боишься, или не доверяешь – то все, расходимся

по домам».

Подумав, я махнул рукой на все, сказав: «Ладно, пошли в магазин, там видно будет».

В супермаркете закупились всем, чем надо, причем оплатил знакомый полностью,

несмотря на мое предложение оплатить часть покупок. Но, получил вежливый отказ.

Вроде все хорошо. Идем дальше.

Пришли домой на квартиру, где была хозяйка.

Я представил ей своего нового знакомого, как сотрудника с моей работы.

Почему нет, лицо вполне смахивало на русское, если особо не приглядываться. Акцента,

как такового, нет. Так что все в порядке.

Как водится, выпили за знакомство, сначала понемногу.

Потом пошла беседа за жизнь: кто и что.

Представившись ему простым снабженцем, так как форменной одежды у меня не было

с собой, спросил: «А ты кем трудишься, Назбек?»

Как выяснилось, это его имя такое – Назбек.

Назбек и отвечает, что он банковский работник.

Так-то оно и видно было, по его виду и одежде.

Одет он вполне респектабельно: костюм, белая рубашка, галстук, дорогие часы, все дела.

Но вот руки выдавали совсем обратное. Из них привычней держать автомат,

а не авторучку. Из него банковский клерк, как из меня балерина.

В чем вскоре и убедился.

Выпив еще, вспомнили молодость: кто, чем занимался тогда. В смысле, боевкой.

Поэтому пошли между нами как бы шуточные спарринги, прямо в комнате, благо ее

площадь позволяла. Раздевшись до маек, сцепились в «ударке», потом в борьбе.

Назбек прекрасно владел стилем, вин-чунь.

Он поделился некими секретами этого искусства, давая их мне.

У меня-то была только простая рукопашка. Что он в ней не видел?

Ну, такое. Подготовка сразу чувствуется. Кто на что учился, как говорится.

Переведя дух, пошли обкурить это дело на лестничную клетку.

Там и разговорились, вспоминая былые года молодости.

Оказывается, вместе воевали «там», по одну сторону баррикад.

Правда, в разное время. И по другим делам. Назбек был наемником.

Он потерял там своего лучшего друга, как и я. Такое вот общее у нас появилось.

Вытерев слезы от воспоминаний, он, докурив, спрятал свой окурок в спичечный коробок.

Я еще спросил его тогда: «Ты зачем так делаешь?»

Он отшутился: мол, не надо мусорить. Хотя на подоконнике стояла специальная банка

для окурков и мусора. Мы вернулись обратно в квартиру, снова допивать бутылку.

Во время этого появилась хозяйка квартиры, присоединяясь к нашему небогатому столу.

Так мы и отметили то рождество втроем.

Хозяйка с Назбеком тоже нашли общий язык и мне ничего не оставалось, как снова идти

в магазин, за… Ну, вы поняли, за чем.

В стаканах было сухо, как будто жаркий зной в пустыне испарил всю влагу в них.

Вернувшись в квартиру, обнаружил, что Назбек и хозяйка напряжены: видимо, что-то

произошло недавно, пока меня не было.

Пришлось налить всем для разрядки ситуации.

Потом еще, как говорится. Наливал я от души, по полной.

Вечер продолжался еще немного, у Назбека «крышняк» совсем сорвало.

Что-то там требовал от нас, мол, мы ему должны за что-то.

Возник пустяковый конфликт на пустом месте. Хотя стало не до шуток.

Опрокидывая столик с угощением, Назбек встал в боевую стойку.

Конечно, я знал, на что он способен. Поэтому, блокировав пару ударов и понимая, что

мне не выстоять, я увернулся и бросился к своей одежде, где лежала моя «ксива».

Выхватив из кармана «ксиву», раскрыл ее и показал оторопевшему Назбеку.

Вскоре Назбек ушел из квартиры, бурча пьяно на арабском что-то себе под нос.

Захлопнув дверь за ним, приступил к допросу хозяйки, выясняя, что произошло между

ними. Конечно, налив перед этим остатки алкоголя.

В итоге, как выяснилось, после моего ухода в магазин Назбек стал домогаться женщины.

Обещал золотые горы и деньги, очень большие деньги.

В ответ хозяйка, не будь она дурой, спросила: «А откуда у тебя такие бабки возьмутся?

Ты же ведь „ара“, которые арбузами торгуют на рынке за копейки? Кем ты работаешь?»

Тот и ей и выложил, как есть: «Мол, я обычный киллер, заказ есть в вашем городе.

Просто приехал исполнить. Вот пока аванс, – кладя перед ней целую пачку

пятитысячных купюр. – Но потом будут и большие бабки».

Вот тогда-то я и появился из магазина и зашел в квартиру, помешав разговору.

Не дав Назбеку договорить до конца.

Ну я после успокоил хозяйку, как мог, словами, что это все пьяный бред и все такое.

Но у самого кошки скребли на душе, что за хрень произошла такая.

Дня через три моя командировка закончилась.

Уже садясь в поезд на долгой остановке городского ж/д вокзала, случайно послушал

новости по радио, где сказали, что вчера был убит чиновник из городской мэрии.

Кому дхарма, кому карма. Такие вот дела», – окончив этот рассказ я умолк.

Потрясенные сталкеры сначала молчали, а потом начали закидывать меня вопросами:

«Как? А что? И ничего?»

Но я быстро прервал всю эту ненужную дискуссию, отправляя всех спать и назначая себя

в дежурство первым. Вскоре все задремали беспокойным сном, кроме меня.

Я перебирал всплывшие воспоминания того случая. И что я мог сделать?

Прямых улик против Назбека нет, кроме слов, которые еще надо доказать.

А киллер – вполне себе обычная профессия в нашей жизни.

Как токарь или пекарь. Только киллеру за вредность молока не дают.

Просто деньгами компенсируют. А прокол его? Да какой прокол, в общем-то.

Человек не робот, у всех бывают такие сбои в поведении.

То есть, киллер – тоже обычный человек, просто ему захотелось с кем-нибудь выпить

водки, не привлекая внимания. Переспать с бабой. Все как обычно.

Приехал исполнять заказ, а тут праздники, ну и решил немного расслабиться перед

работой. Все просто. Приехал, исполнил, уехал. Вся работа.

Ну, засветился он со мной и с хозяйкой. И что?

Искать его в муравейнике, городе-миллионнике? Хрень.

Сам же я потом «крайним» окажусь.

Оно же, начальство, скажет на ковре: «Как ты посмел с убийцей водку пить?»

Дальше рапорт, все дела, в лучшем случае.

Если не пристегнут меня соучастником «заказухи» далее. Оно мне надо?

Вы скажете, что это просто совпадение, что это пьяный бред. Ну такое.

Не знаю, я в совпадения не верю. Самая лучшая ложь на свете – это простая правда.

А чиновник, что ж. Мне его не жаль. Его же ведь не просто так заказали убрать.

Значит, было за что. Чиновник сам знал наперед, на что подписывался.

Вот и пришла «ответка» от Мира. В виде киллера Назбека.

Все просто в этой Поднебесной устроено.

Взгляд Анны. События в пещере.

В каждой легенде есть доля истины не просто же так она создалась. Поэтому мы были

настороже: неизвестно какие ловушки нам приготовили неизвестные создатели пещеры.

Не знаю, как все, я лично промаялась все ночные часы, открывая глаза при каждом

шорохе.

Успокаивалась потом, видя широкую спину нашего лучшего проводника на свете,

неуспокоенного Джоника.

Проснувшись, снова зашагали, двигаясь в путь, неизвестно какой длинный, и неизвестно,

что нас там ждало, но, самое главное, у нас была цель – выбраться отсюда живыми.

А с целью нам было многое по плечу.

Я вертела головой, пытаясь охватить все темное пространство пещеры около меня. Везде,

насколько, охватывал мой взгляд, камни стен пещеры, да и тоненькая дорожка из светлого

песка, которая вела не понятно куда. По ней мы и шли, светя фонариками.

Я еще раз нащупала за спиной массивную «первичку»: как-то увереннее себя

чувствовала, ощущая, что со мной боеприпасы и надежное оружие.

Проход пещеры стал узким, мы пробирались вперед гуськом, друг за другом.

Песок под ногами сменился непонятного происхождения черной жидкостью.

Вдруг моих ног коснулось, непонятное по ощущениям, мягкое и живое, и я завизжала

на всю пещеру. А направив свой фонарь и увидев, что это огромная черная крыса с большим

хвостом, завизжала еще больше.

На мой крик тотчас прибежал Джоник, командир нашего маленького отряда.

Увидев, что я ору из-за какой-то крысы, которой давно и след простыл, он очень

разозлился.

«Сколько раз говорил себе: нехрен баб в отряды брать, все равно набирают», – проворчал

он и пошел опять в начало группы. Стало ужасно стыдно.

Орать из-за какой-то долбаной крысы – это косяк. Теперь Джоник точно считает меня

истеричкой.

В расстроенных чувствах брела, смотря только под ноги и не поглядывая по сторонам.

Все молча шли вперед; стояла гробовая тишина, иногда прерываемая каплями воды да

нашими шагами. Мне жутко и ужасно одиноко.

Вспомнилось детство, когда мы с подругой Алиской залезли в пещеру на окраине старого

городка, играя с мальчишками в прятки. И как чувствовали себя победившими их, ведь они

не смогли нас найти и лишь спустя время поняли, что заблудились и не знаем как выбраться.

Страху мы тогда натерпелись, думали так и умрем захороненными заживо. Благо мой отец

вовремя поднял тревогу и потом нашел нас. Получила я тогда, конечно, но по делу.

Мы шли дальше, просвета видно не было, казалось, это никогда не закончится.

Однотипный пейзаж вокруг нас рябил в глазах. С моей буйной фантазией виделись лица

людей и силуэты странных животных, сделанные из камней.

Ужасно страшно, мерещилось, что кто-то нападет на нас, но я старалась делать вид, что

мне все равно: не хотелось опять вызвать недовольство командира.

Я так устала, не знаю, сколько мы шли, этот долбаный выход никак не находился и мне

казалось, что мы просто идем по кругу, не продвигаясь ни на шаг к выходу на поверхность.

Все время темно, часы у нас всех сломались из-за воды, поэтому не понятно, что сейчас –

день или ночь. Внутренние биоритмы не срабатывали, потому что мы были сильно

утомлены.

Мы все шли и шли, окружающий пейзаж не менялся: те же камни, мокрые стены, песок,

вода. Не помню, кто первый не выдержал, но вскоре мы свалились пластом от усталости,

было пофиг, что прямо на твердую землю. Я вырубилась моментально, крепко засыпая.

Сон Анны.

И вот снова стою на высокой крыше, вроде, знакомого дома, смотрю вниз:

там со свистом носятся машины, легкий ветерок. Мне зябко, обхватываю себя руками.

Я балансирую на краешке крыши дома.

Вдруг кто-то зовет, я не хочу видеть кто, не хочу больше слышать этот голос.

Слышу шаги: они стучат, отдаваясь в ушах. Они приближаются. Меня накрывает ужас.

И единственный выход: отступить и лететь над городом, совсем как в детстве, когда

радостно летаешь во сне и просыпаешься счастливым.

Но это не сон, все происходящее очень реально.

Я падаю, падаю, мелькают окна квартир, из них на меня смотрят разинутые безликие

маски лиц людей. Все ложь, все играют свои заданные роли.

Земля близко, и я знаю, что если я умру – это конец. Еще секунда, мое тело практически

касается асфальта, но тут картинка сна резко сменяется:

я бегу по улице, понимаю, что за мной кто-то гонится, слышится перестрелка, пару пуль

попадает в меня, но я их не чувствую, не ощущаю боли.

Продолжаю бежать. Я бегу по знакомой асфальтовый дороге: по ней мы ходили пешком

к бабушке, где то километра два, но летом самое то. Я любила ходить босиком

по раскаленному от солнца асфальту и грызть семечки с подсолнуха, сорванного на поле.

Тогда еще росли подсолнухи, не порубали все, как сейчас, застраивая домами и особняками.

И вот я бежала по этой дороге и понимала, что меня убьют, потому что открытое

пространство, а до лесополосы еще далеко.

Вот вроде преследователи должны нагнать, как я просто взлетаю в воздух, как ракета.

Декорации сна опять сменяются на старый заброшенный дом.

Я помню, что я во сне, но все равно жутко, потому что вырваться невозможно.

Мне кажется, что дом мой, но в тоже время понимаю, что никогда здесь не появлялась.

Он запущенный, все покрыто пылью. Двигаюсь по дому, словно что-то ища, или, может,

кого-то, но в доме никого нет.

Поднимаюсь на чердак дома, хотя так хочется бежать со всех ног.

Но и там пустота, и, когда закрываю дверь чердака и собираюсь спуститься, слышится

зловещий скрип двери и голос: «Ты куда, я тебя жду…»

Это пытается вылезти говорящая кукла без головы, кричу и пытаюсь бежать, но мое тело

обездвижено невидимыми путами. Думаю: все, конец.

Но вдруг кто-то вырывает меня оттуда, из сна, словно выталкивая.

Оказывается, это неспящий Джоник взволнованно трясет за плечо, скидывая мой жуткий

кошмар.

Сажусь на землю, тяжело дыша, как после марафона.

Крест с Михеем еще спят, сейчас, видно, мой кошмар обошелся без истошных криков.

Подошла к источнику, умылась холодной водой: чертовы кошмары, давно их не было

у меня…

Замечание Автора про сны и кошмары.

Пространство сна вполне сравнимо с физическим миром, но с другими величинами. Там

другие законы энтропии и плотности «материи» и прочие задачи, законы работают немного

иначе.

Широковещательные сны – тоже данность Мира.

Это используют тут все «сущности», паразитирующие на Системе Мира.

Забавное тут в том, что пространство сна нам по привычке кажется инвариантным шоу

и мы не критично его оцениваем.

Ведь трудно бывает понять, что некоторые детали сна – это есть подлог.

Например, персонажи наших знакомых или родственников, умерших близких.

Которые на самом деле не Они.

Но «подложные» тянут, по ситуации сна, на себя энергию, внимание.

Когда энергии оттянуто сколько-то, можно включать более серьезное манипулирование,

ибо объект воздействия уже ослаб и меньше отмечает осознанно нестыковки

в происходящем.

Манипулирование через сон.

Да и сейчас технологии стали чуть круче.

Человек получает постоянное модулирующее воздействие наЯву, хотя какая это нафиг

Явь: «Если же его во сне оставить себя самого, он же там лишнего увидит и реанимируется!»

Поэтому он должен аналогичное воздействие получать и во сне, даже более изощренное.

Получая взамен кошмары. Но не забывайте, что во время сна вы не там, где спите.

Все бы ничего, но это реально не очень здорово для психики и здоровья, ввиду слишком

сильной модуляции.

Перебор сейчас идет значимый по всему миру.

Резонанс бытовых реальностей не предполагает «подлог» на самом деле.

Типичные приемы подлога – образы родственников, которые на самом деле не они,

а иные сущности в их обличии.

Сны со знакомыми по детству местами, где человеку комфортно или присутствует

ощущение защищенности, снимают внутренний контроль над происходящим.

Плюс – постановка «взрослых» в ранг «решающих», что происходит во сне, даже если

они подложные.

Но это простые приемы.

Есть сложные, например, вот такие штуки, как манипулирование.

То есть, не просто резонансы, а нахождение под влиянием подобного рода,

манипулированием.

Либо массовым, то есть, транслируемым на многих людей, как очень большое,

коллективное кино.

Либо персональным кино, под которое довольно часто попадают буквально все люди.

Просто грамотные вещи делают так, что человек никогда не подумает сам, что с ним

что-то не так, пока уж совсем плохо не будет, а если и подумает, то бывает довольно

поздно…

Это не фентези, вполне реальные вещи в нашем «материальном» мире…

Мне тоже изредка снятся сны и кошмары, как и всем людям.

Просто небольшой совет вам, читатели.

Сон, Сно-Видения, кошмары – это некий процесс.

Научитесь отпускать себя, яркого и цепляющего Внимание, в прошлое.

Вспомнили, поварились в этом с позиции простого наблюдателя в настоящем, и дальше

перепросматривайте себя, пока отпускать будет некого. Даже того, кто будет через секунду

до «Сейчас», ну и в идеале еще и того, кем будешь через секунду после «Перед».

А то и залипнуть можно там. Остаться навсегда в той проекции Сна или кошмара.

Взгляд Анны. События в пещере

Растолкав вымотанных сталкеров ото сна, мы снова пошли вперед, ведомые нашим

проводником. Я глупо надеялась, что Джоник знал, куда надо идти.

Вдруг услышала крик сзади: кричал Крест. Его нога случайно попала в расщелину, как

сначала подумали. Мы пытались вытянуть его, окружив толпой, выдергивая его из западни,

но ничего не получалось. Вскоре поняли, что это очередная ловушка пещеры, хитро

устроенный капкан.

Потолок и стены по бокам стали крошиться и обваливаться на нас, поднялась ужасная

пыль и грохот приближающихся обвалов.

Джоник выхватил из моих рук скай-хук, и, вонзив его острием, стал, как рычагом,

раздвигать каменные скобы.

Наконец зажатая нога Креста выдернулась из жесткого капкана.

Тут же нам пришлось бежать, поддерживая Креста. Мы бежали со всех ног и, казалось,

опережали только на миллиметр бешеную стихию.

Я почувствовала, что задыхаюсь. Бежать становилось невозможно, дыхание перехватило,

хотелось лечь и лежать даже захороненной под камнями, казалось, они дадут прохладу

и умиротворенность. Когда я собиралась лечь и остаться в пещере навсегда, рядом со мной

оказался Джоник.

«Ты что надумала, малахольная? Совсем мозгов нет. Снимай „первичку“, – Джоник

забрал у меня оружие. – Теперь полегче будет, побежали и не смей отставать от меня».

И почему-то я послушалась. Было в его голосе такое, которое заставляло ему

подчиняться. Пока он возился со мной, мы упустили Креста и Михея из виду.

Оставалось только надеяться, что они успели проскочить дальше, потому что везде были

завалы из камней: они не переставали обрушиваться сверху.

Было страшно, да что там страшно, просто ужасно. Подземная река прорвалась, под

ногами бурлили черные воды «Стикса», разевая свою пасть и зовя нас к себе на ужин.

По бокам прохода продолжали сыпаться камни, выглядело так, что мы в аду и что

не может быть хуже этого.

Джоник принял решение, что нам быстрее будет уйти сверху над завалами. Вверху

потолка пещеры обнаружился колодец. Сойдя с заваленной дорожки на высокую кучу

из камней, Джоник махал моим скай-хуком, карабкаясь по стенкам колодца, стал потихоньку

передвигаться вверх.

Сначала выбрался он, затем я. Потом мы снова побежали, спасая себя.

Поверхность этой галереи оказалась с уклоном вниз, но делать нечего.

Едва сбежали вниз по проходу, стены и нижняя поверхность его, задрожав от натуги,

с треском лопнули. Земля разверзлась, открывая свою пасть.

Из проломов хлынула вода, тотчас заполняя громадные расщелины и разломы, как после

землетрясения, и все вокруг.

Мы бы провалились туда, вниз, в кипящий разлом с водой и падающими камнями,

но в последние мгновения Джоник успел одним ударом вбить скай-хук в стену.

Другим движением швырнул меня на валун, торчавший из уцелевшей стены.

Успев все это сделать, Джоник зацепился за скай-хук и повис на нем.

Вода падала прямо на него, Джоник, не удержавшись, скользнул вниз по стальному

черенку скай-хука, успевая, однако, схватиться за привязанную к нему веревку, пытаясь

найти опору под ногами…

Пронесло.

Но вдруг у Джоника оборвалась веревка, не выдержав потока воды, падающий на него

сверху водопадом, и он стал падать вниз, прямо в пучину вечно голодной реки «Стикса».

Я в ужасе застыла на валуне, безмолвно крича, от стресса не зная, что делать.

Уже отчаялась и думала, что осталась одна в этих чертовых пещерах, когда внезапно

на мутную поверхность омута всплыла голова Джоника.

Он отплевывался от попавшей воды и пытался восстановить дыхание, но, самое главное,

он был жив.

Преодолевая течение, Джоник подплыл к валуну, я пригнулась к нему и протянула руку,

помогая выбраться из воды.

Чуть-чуть придя в себя (благо, мы попали в скрытую зону: здесь не было воды и обвалов

камней), устроили небольшую передышку на краешке земли, то есть камня.

Снова надо двигаться дальше. Джоник решил проплыть образовавшийся омут, когда

немного успокоится поток. Вода подтапливала наш спасительный валун.

Пришлось бросаться в жижу, которая была когда-то водой.

Мы опять вернулись в ад, созданный из воды, потому что по-другому выйти из грота

пещеры невозможно.

Не знаю, сколько мы плыли на пределе возможностей, но организм просто устал и делал

все движения на автопилоте.

Я не замечала Джоника, мозг отключился, тело хаотично продолжало гребки руками.

Под напором течения меня вынесло на камни.

Придя в себя, с трудом поднявшись на колени, выползла на берег прохода пещеры.

Затем стала осматриваться по сторонам, зовя Джоника, но его нигде не было видно.

Вдруг он выплыл из воды: видно, смерть его не настала, продолжая с ним игру.

Потом снова бежали, не зная куда. Я как всегда, вслед за Джоником.

Внезапно подвернула ногу на глубокой ямке. Вскрикнув, осела на каменную землю

пещеры, и, как не старалась, встать не получалось. Мне стало обидно до слез.

Отчаянный азарт жизни Джоника заразил, умирать не хотелось совсем.

Он успел только отбежать на пару шагов, но вернулся ко мне.

– Ну, что опять у тебя стряслось?

– Нога, – всхлипнула тихо, сквозь зубы.

– Никаких больше женщин, ни в жисть, ни за что, – ворчал он, потащив меня под руку

за собой.

Конечно, я сильно замедляла его движения, но любой путь заканчивается, и мы тоже

увидели яркое пятно света, спускающееся откуда-то сверху.

Оно настолько ярким с непривычки, что сначала подумала, что это у меня галлюцинации.

Но свет все приближался, наконец, подойдя к нему ближе, обнаружилось, что он льется,

проникая через лаз, находившийся вверху. Но все это мелочи.

Джоник, как верхолаз, забрался наверх, потом помог мне тоже вылезти.

Мы на четвереньках от усталости отползли подальше. Щурились на яркое солнце после

подземелья, легли прямо в траве, недалеко от грота пещеры и наблюдали, как вход пещеры

засыпает. Мы успели в последний момент.

Все-таки, видно, мы еще нужны этому миру, раз смогли выжить там.

Взгляд Джоника. События в пещере.

Все происходящее развивалось странным образом: стремительно и непонятно.

Видимо, пещера «проснулась», словно решив отомстить нам за нарушенный покой.

Сначала неожиданно Крест попал в каменную ловушку.

Отобрав у Анны, ее скай-хук, который она просто держала в руке, и приспособив его

острие между скобами, воздействуя как ломиком, надавил им с Михеем, раздвигая зажим,

кроша камни на частицы. Скай-хук гнулся, испытывая удвоенную нагрузку.

Уфф. Кое-как нога Креста выскользнула оттуда.

Но радоваться было рано.

Едва мы освободили его ногу, начался повсеместный обвал по проходам пещеры.

Пришлось срочно уходить, экстренно меняя наше расположение.

Потом Анна, на ходу, устав от всего, впала в ступор. Так бывает, с приступом

бессознательного пофигизма к собственной жизни.

Пока приводил ее в чувства, разбираясь с ней, отбирая ее «первичку», мы отстали

от передвижений Креста с Михеем. И конкретно.

Проход за ними обрушился, перекрывая выход, разделяя нас.

Разрушения смерчем пронеслись по всей системе галерей пещеры.

«Стикс» вырвался бешеным зверем, с шумом и ревом освободившись из каменной

узницы, затапливая проходы, увлекая и подчиняя своему направленному потоку все

остальное.

Вода, радостно пенясь, дошла нам по пояс, стесняя наши телодвижения.

Перед завалом открылся «колодец», метра три высотой: пролаз на верхние этажи пока

сухой галереи.

Больше медлить нельзя. Взобравшись на бугор завала, размахнувшись, воткнул Анин

скай-хук, делая точку зацепа.

Рывком подтянувшись, держась одной рукой за вбитый скай-хук, другой хватаясь

за выступы, карабкался наверх, по «колодцу».

Потом упираясь в стенки, помогая себе ногами в растяжке, вбивая скай-хук выше и выше,

наконец, выскочив, оказался наверху. Да, опыт не пропьешь.

Тем временем Анна находилась по грудь в воде, тоже взобравшись на бугор,

пошатываясь от течения. Теперь надо спасать ее, не мешкая.

Один конец обрывка той самой веревки, завязан на смычке скай-хука, другой намотан

вокруг запястья руки

Есть. Длины должно хватить.

Я спустил скай-хук вниз Анне, она все поняла без лишних слов, крепко хватаясь за него.

Уперевшись опорными ногами, принялся тащить Анну.

Было нетрудно: она довольно легкая, да и помогала ногами, тоже в растяжке упираясь

ногами в стенки « колодца».

И вот она наверху, рядом со мной.

Но вода, не унимаясь, медленно заполняла «колодец», неумолимо идя вслед за нами.

Обойдя провал по краю, мы с Анной побежали дальше.

Дальше все события сплелись в один хаотичный клубок элементарной борьбы

за выживание против ожившей пещеры, которая словно проверяла нас на живучесть…

Выбравшись из омута, опять случилась невезуха.

Анна подвернула ногу, неудачно наступив в скользкую ямку.

Пришлось тащить ее на себе, почти взвалив на спину, пыхтя и шатаясь от усталости.

Издалека пробился свет, направляя нас к долгожданному выходу из прохода.

Выход на поверхность оказался наверху на высоте чуть меньше двух человеческих

ростов.

Снова пришлось карабкаться, вцепляясь в щели и выступы, подыскивая точки опоры.

Выбравшись на свежий радиационный воздух, распоясался от ремня, свесившись вниз

и подав один конец ремня Анне.

Она, схватившись за него, полезла наверх, помогая здоровой ногой, рывком

отталкиваясь ею.

Когда голова показалась на поверхности, перехватившись, подхватил ее за подмышки,

таща на божий свет ее тело.

Уфф. Вроде выбрались.

Тут земля под нами задрожала, осыпаясь вниз.

Обвалы и разломы разбушевавшейся пещеры чуть не достигли нас, хороня и засыпая

вместе с собой «Стикс» и памятное мне черное «Озеро».

Отползли подальше от входа как раз вовремя: выход из пещеры, или могильного склепа,

обвалился.

Мы просто лежали на траве, отдыхая после всего, и, вдыхая этот сладкий воздух жизни,

не могли надышаться им.

Крест с Михеем выбрались чуть раньше из пещеры, и, заметив, подбежали к нам,

лежащим на траве.

С радостными возгласами, что мы остались живы, бросились на нас, чтобы обнять.

– Ладно, ладно, хватит уже, – немного грубовато осадил их,

– продолжаем движение. Крест, что там у нас с оружием и аптечками?

Моя «гроза» находилась в бесценном рюкзаке Бороды, который несли, а потом спасли

от всех напастей сталкеры команды.

«Первичку» Анны, когда я ее забрал у нее тогда, в пещере, утерял. То есть, утопил ее

где-то в мутной воде, отдавая некую дань «Стиксу».

Аптечкой нужно починить ногу Анны: обезболить ее, чтобы она не стесняла движения,

а так нога должна сама пройти через сутки-двое.

Что мы и сделали, вколов ей местный анестетик, потом я вынул из перевязи и отдал ей

свой «форт» с пятью обоймами.

Хотя бы что – то будет у нее, для прикрытия наших спин.

Свою полуразобранную «грозу» из рюкзака я достал, быстро собирая, примыкая все

на свои места: глушитель, магазин, прицел.

Забрал часть боекомплекта, подходившей мне под «грозу».

У нас с Крестом, у которого имелся снайперский «винторез», одинаковый патрон,

«СП-6».

Крест, тем временем, отойдя от нас поодаль, осмотрел предварительно близлежащую

местность из собранного «винтореза» на предмет мутантов и определения нашего

местоположения. Вернувшись к нам, доложился, рассказывая обстановку.

Мы оказались где-то на окраине бывшего пригорода, недалеко от болот.

Впереди лежал, простираясь к востоку, безлюдный Мертвый Город.

Глава четвертая. Мертвый Город

Нам бы впору запеть детскую песенку, от радости, что снова мы остались живы, и наш

поход подходит к завершению:

«Мы в город изумрудный идем дорогой трудной, дорогой не прямой.

Заветных три желания исполнит мудрый Гудвин…»

Да, конечно, в городе нас никто не ждал, про Гудвина тоже пока не было слышно.

В разрушенном городке нас ждали только снорки да голодные зомби.

Так что особой радости у нас не чувствовалось, наоборот: тревога и напряжение,

ожидания чего-то неизвестного.

Справка. Мертвый город

Раньше, в начале становления Зоны, Мертвый город был крупным блокпостом

«Свободы». Со временем группировка «Свобода» обосновалась на армейских складах,

покинув зловещий Город.

Потом там хозяйничали ученые, что-то химича и экспериментируя в местной

лаборатории, возле Города.

Но и они покинули его, только изредка прилетая сюда на вертолетах.

Пустующий Город заняли мутанты Зоны, превратив его в город зомби, бюреров,

контролеров и слепых псов.

После каждого выброса в город направляется новая волна «зомби»: они стекаются сюда

со всей Зоны. Они «живут» в городе, словно ничего не произошло, деловито снуют

по улицам, «спят» в пустующих квартирах и… Не любят живых.

Время от времени происходит странное явление: зомби активизируются, становятся

особенно агрессивны, а может, у них резко обостряется сознание и появляется

потребность… Умереть.

Сталкер по кличке Журналист был в этом Городе.

Зомби, если их накормить, что-то лопочут о нем: «Ты добрый, ты как Журналист».

А при имени Стрелка они впадают в ужас и пытаются убежать.

Кроме этого они лопочут что-то о своей несчастной голове и каком-то дятле.

Также появился там некий таинственный Хозяин Мертвого Города, однако подчинив

всех мутантов себе.

История Анны. В Мертвом Городе.

Я не помнила, сколько дней мы шли по этой чертовой пропащей Зоне.

Все дни и сутки в моей памяти слились в один непередаваемый ужас.

Мы прошли каньон, туннель, потом « Стикс» со злобной пещерой, из которой выскочили

в последний момент.

После недолгого привала снова шли, сейчас обследуя край пригорода, обходя кусты

и редкие деревья, покрытые редкими пожелтевшими листьями.

Джоник со сталкерами двигались очень осторожно и тихо, мягко ступая по траве,

буквально все подряд ощупывая своими прицелами, метр за метром.

Еще изредка бросали камешки, заранее собранные на привале, в подозрительные места,

чтобы не наскочить на случайную аномалию.

Я очень устала, еще ныла и болела подвернутая нога, хотелось просто лечь посреди

дороги и сказать: «Все, дальше без меня».

И умирать, смотря в закрытое, словно пленкой, черно-синее небо Зоны.

Оно выглядело здесь неживым, казалось игрушечным, сделанным из картона,

покрашенным небесной краской.

Все остальное, окружающее меня, тоже навевало тоску и депрессию.

Стоящие вдалеке, разрушенные и заброшенные дома без жизни.

Ни птиц, ни животных. Мертвый Город, одним словом. Даже мутанты куда -то

подевались.

Одни мы бродили здесь, в поисках не понятно чего.

Ладно я, у меня определенные цели: искала папу, к тому же еще задание

от «комитетчика».

Меня вела сюда идея фикс: удостовериться в том, что он действительно погиб и его нет

на этой земле.

Если же он погиб, то он должен быть похоронен, как положено всем умершим.

Хотя ему, наверно, плевать, где лежит его бренное тело.

Так что я не зря здесь скиталась по Зоне. Что руководило другими, я пока разбиралась.

Некоторые надеялись поживиться и найти что-то особенное, что можно будет продать

подороже, или просто пришли сюда за деньги.

Я ни с кем не дружила, близко не сошлась, кроме Джоника.

Нет, с ним мы тоже особо не общались, но он был ближе мне, что ли.

Наверно, потому что ему тоже нечего терять. По слухам он потерял жену и сына, поэтому

подался в Зону, чтобы не сойти с ума.

Из раздумий меня вывел как раз тихий и хриплый голос Джоника:

– Анна, хватит спать на ходу. Судя по навигатору, мы приближаемся к месту, где была

последний раз отмечена ваша экспедиция и твой отец.

Спустя некоторое время показался покореженный остов пассажирского вертолета,

уткнувшийся носом в землю, с согнутыми лопастями винтов и вырванной дверью в грузовой

отсек.

Пилотная кабина разбита в хлам, видно что там ничего не уцелело, да и не могло при

таком чудовищном столкновении.

Возле вертолета лежали разбросанные тут и там трупы, одетые в оранжевые

комбинезоны «циста», вместе с военными комбезами камуфляжного цвета.

– Анна, останься здесь на всякий случай, мы сами там все посмотрим, – услышала

успокаивающий, низкий голос Джоника.

Я впала в ступор, садясь на траву. Казалось, вот она моя цель, я дошла до отца, должна

все бросить и побежать, сломя голову, туда, к вертолету.

Но что-то держало на одном месте, просто бессмыслица.

Время замедлилось нереально, расплываясь в глазах.

Состояние предчувствия неотвратимости судьбы, что слишком поздно я пришла, нельзя

ничего исправить.

Спустя целую вечность подошел Джоник, помог встать и пойти рядом с ним к разбитому

вертолету.

Я шла рядом с ним, не понимая, куда, не хотела видеть то, что он хочет показать.

Потому что, пока я не видела труп отца, теплилась надежда в душе, что все обойдется.

Он не сказал, где находится труп моего отца, поэтому мне почему-то представилось, как

мы забредем в какой-то полуразрушенный дом, и там будет сидеть и ждать мой отец.

Замученный, усталый, но главное – живой. Он улыбнется так по-доброму, и так с детства

знакомо, обнимет меня, а я опять буду чувствовать себя маленькой девочкой, которой

спокойно и безопасно, потому что рядом папа. Я не заметила, как по щекам потекли слезы

и поняла, что плачу, когда уткнулась носом в пропахшую дымом мастерку Джоника.

Не любил он женских слез, как и все мужчины, но повод существенным, поэтому он

просто поддержал за плечи, давая мне выплакаться.

Тогда, на подходе к вертолету, чутье не обмануло сталкера-проводника: скоро я увидела

развевающиеся полы папиного кожаного плаща, свисавшие с покореженных лопастей, и я

поняла, что он где-то рядом.

Времени прошло много для разлагающегося трупа, поэтому узнать отца было нереально,

если бы не вещи, которые я сама ему давала перед пропажей, и его неизменные

механические часы на цепочке, как в старину.

Отец был помешан на старых вещичках. Часы наполовину выпали из ладони,

зацепившись короткой цепочкой за несколько пальцев, циферблат треснул, но стрелки

упрямо шли и даже показывали правильное время. Я как в тумане, делала то, что говорил

Ник, он был рядом со мной.

Джоник аккуратно сложил в его плащ обглоданные останки моего отца, намереваясь,

видимо, захоронить их где-нибудь в другом месте.

Потом мы снова куда-то шли, просто шла вперед, не замечая дороги, ничего вокруг, даже

выстрелов и мутантов.

Помогая Джонику нести останки папы в импровизированных носилках.

К вечеру Джоник, скомандовав «стоп», решил остановиться, увидя небольшой курган.

«Приметное будет место», – сказал он, конкретно ни к кому не обращаясь, но все поняли.

Ребята-сталкеры по его просьбе выкопали ножами и руками неглубокую яму на вершине

кургана.

А я просто стояла там, бездумно смотря в одну точку, и не верила, что это конец!

Все! Больше не будет ворчаний и любящих подтруниваний, больше никогда он

не поведет меня на озеро в парке кормить лебедей, больше никогда не улыбнется, виновато

признавая, что в чем-то не прав.

Никогда – страшное слово, отрубающее все…

Единственный момент был: пришла в себя, когда Джоник хотел бросить часы в землю

и закопать их вместе с отцом навсегда.

Но я не смогла расстаться с частичкой отца, поэтому вцепилась в них, благо Джоник все

понял и оставил в покое.

Когда последний ком земли закрыл импровизированную могилу, сталкеры соорудили

подобие надгробия, поставив друг на друга несколько валунов.

Я осталась здесь, сама не зная, что теперь делать.

Просто хотелось побыть одной, вспомнить отца и попрощаться с ним.

Не знаю, сколько просидела на склоне холма.

Я видела отблески костра с нашей стоянки через окошки где-то в одиноком здании.

И только когда решила, что пора возвращаться, заметила, что Джоник все время был

рядом, просто сидя неподалеку от меня…

Он обнял меня, потом, почувствовав такую нужную дружескую поддержку,

не выдержала, снова расплакалась, а потом все ему рассказала.

Все-таки я обычная слабая девушка. Я устала все решать сама, поэтому так все и вышло.

Все, все. Да, про то самое, мое секретное задание, полученное тогда от «комитетчика»,

тем самым нарушив подписку о неразглашении.

И спросила, что мне делать дальше.

Взгляд Анны. События неделю назад.

– Пройдемте в кабинет, там я вас ознакомлю с вашим непосредственным заданием,

заодно подпишем договор о неразглашении гостайны, – распахивая дверь приемной,

проговорил суровый чиновник.

Дверь за мной аккуратно закрылась, затем беседа далее продолжилась за закрытыми

дверями директорского офиса, откуда сам директор института тактично удалился.

– Значит так, Анна Петровна, – присаживаясь в кресло начальника, проговорил

«комитетчик», кладя на стол свою папку и доставая из нее листы бумаг с ручкой,

– присаживайтесь, ознакомьтесь и подпишите договор о неразглашении.

Отодвинув стул от ряда других стульев, присела, в ответ на предложение беря

протянутые бумаги с ручкой.

Не особо листы просматривая, ведь я нервничала и особо не вчитывалась в слова, все

равно они разбегались в мокрых глазах.

Я подписала листы, где стояли галочки в нужных местах, затем передала их Арнольду

Александровичу.

– Очень хорошо, – похвалил меня «комитетчик», – итак, задание у вас, Анна, будет такое.

Сначала посвящу в предысторию всего, в общих чертах, так сказать.

«Отступник», прототип его, разрабатывался в лаборатории х-16 около городка-32, сейчас

называемым Мертвым Городом.

Но лаборатория, затем городок, были захвачены мутантами под началом некоего

всесильного мутанта, именуемым «Хозяин Мертвого Города».

Образец «Отступника» тоже оставлен там, к сожалению.

Арнольд Александрович, раздраженно и злясь, постучал пальцами по столу, – раздолбаи!

Немного успокоясь, он продолжил дальше: «Все предпринятые попытки достать его

оттуда оканчивались неудачей. Или в самом начале, или в середине операции.

Было и есть мнение, что нашего «отступника» подчинил себе этот самый мутант, под

свое полное психическое влияние.

Ваш отец в свою последнюю, то есть крайнюю командировку должен, кроме

исследований, запустить наш стационарный психогенератор, установленный давно, в Х -16.

Генератор, в свою очередь, активирует «транслятор»: новый прибор, смонтированный

на переносной вышке возле входа в лабораторию, предпоследней экспедицией, к сожалению,

тоже пропавшей.

«Транслятор» перебьет воздействие этого мутанта, переподчинив образец нам, то есть

ученым, тем самым позволив взять «отступника» под свой контроль, давая ему свои

команды.

При вашем отце были часы, с вмонтированной в них экстренной кнопкой, активирующей

установку психогенератора, находящегося в лаборатории х-16.

Кроме кнопки в его часах был добавлен gps-маячок, сигнализирующий нам

о срабатывании кнопки.

Так вот, сигнал с «маячка» нам так и не поступил.

Ваша задача в случае смерти отца: найти, опознать и взять эти часы себе, подобраться

ближе к самой двери входа лаборатории Х-16, нажать кнопку на часах.

Далее дело техники. Под воздействием нашей трансляции «Отступник» сам придет

на базу ученых, к «Янтарю».

Теперь о вашей заброске.

Вертолеты не могут в данный момент высадить возле городка-32 вашу поисковую

группу. По сведениям нашей разведки, «Монолит» усилил пси-воздействие, недавно

включив на полную мощность свой « Радар».

Таким образом все подходы, воздушные и наземные, к городку-32 перекрыты.

Поэтому нужно будет добираться другим путем, действовать малой группой,

не привлекая излишнего внимания.

Поисковая группа сейчас подбирается из местных спецов по выживанию, ваша точка

сбора – возле Армейских Складов.

Сам вход в лабораторию расположен в пригороде городка, на склоне ущелья.

Координаты экспедиции и Х-16 здесь, в конверте. Вроде, все».

– Вам все ясно, Анна Арбалевская? – спросил меня «комитетчик».

Я утвердительно покачала головой, – Да, вполне.

Арнольд Александрович протянул мне конверт, – Там билеты, пропуска, деньги,

документы. Все, что может понадобиться вам в дороге.

Рывком поднявшись со стула, я схватила конверт, готовясь уже бежать, спасая отца,

но «комитетчик» спросил меня около двери, наконец, ставя меня в известность:

– План эвакуации не предусмотрен. Вам самим придется выбираться оттуда.

Это билет в один конец, вы меня понимаете?

Презрительно посмотрев на него, выражая ему всю свою ненависть, хлопнула дверью

так, что затряслись стенки кабинета.

Только и сказала ему напоследок: «Плевать! Меня это не остановит! Там мой отец!»

Взгляд Джоника. Мертвый город.

После похорон отца Анны долго сидел рядом с ней, просто незримо поддерживая.

Потом пошел небольшой дождь, тоже скорбя вместе с нами.

Сквозь слезы и капли дождя Анна рассказала мне свою тайну.

Да уж, вот это история. И куда я вляпался в очередной раз, да и другие сталкеры тоже?

Так и чувствовал задолго до рейда, что это дельце пахнет жареным.

Не просто жареным, а очень и очень хреновым.

Что уж теперь, как я мог ей ответить на ее вопрос: «Надо вылезать из этой унылой

задницы. Больше вариантов нет».

Михей с Крестом остались там, на стоянке на ночлег, в одиночном здании на отшибе,

который мы зачистили днем, завалив двоих вялых зомби, готовить немудреный ужин.

Там, у вертолета, мы изрядно нагрузились дармовым добром, под самую завязку обобрав

трупы, взяв с них то, что должно нам пригодиться. Им-то уже все равно, а нам – пока нет.

Выбрали четыре более исправных автоматов «АК-105» сотой серии, подбирая на каждого

члена группы. Один из них оказался с подствольным гранатометом, да еще с запасом

подствольных гранат. Вот это подарок мне.

Набрали подсумки с рожками, рюкзаки с барахлом и консервами.

Заодно собрали документы и флешки ученых, вдруг пригодятся.

Вместе с разными приборчиками, детекторами.

Себе лично взял комбез «берилл» с разгрузкой, сняв его с военного, раздев

полуразложившийся труп. Немедля надел все это на себя. Да к черту брезгливость.

Аккуратно рассовал по разгрузке обычные гранаты, особые – для подствольника.

А то чувствовал себя как голым в диких джунглях.

Крест и Михей тоже последовали моему примеру, подыскивая себе подходившие им

по размеру «бериллы», хотя выбор тут невелик.

Здесь не магазин, выбирать не приходилось. Как говорится: бери, что дают.

Они ведь, как и я, скинули свои неисправные «КЗСы» еще в пещере.

И как их так угораздило, эту неудачную экспедицию? Такой вопрос нас тревожил. Версия

у нас сложилась такая: при подлете на малой высоте к городку пилоты попали под

пси-воздействие контролеров. Вертолет, потеряв управление и войдя в штопор, носом

врезался в землю.

Если кто из экипажа и выжил при падении, то, выскочив из «вертушки», они снова

оказались под гипнозом контролеров, далее их добили и объели тела снорки и слепые псы.

К тому же я приметил еще одну странную особенность смерти членов экспедиции,

осматривая их тела.

У некоторых трупов свернуты шеи, как у тряпичных кукол.

Да, тот, кто это сделал, обладал поистине нечеловеческой силой: сделать так, невзирая

на ворот комбинезона, защищавший шею.

Видимо их, к тому же, ждали, то есть нападение было заранее спланированным

и подготовленным.

Выходит, что кто-то из наших предупредил «их» об экспедиции.

Но кого и зачем? Тупых зомби и псевдособак. Конечно, контролеры на порядок умнее их,

но все-таки. Полный бред.

Правда, после откровений Анны немного прояснилось, что в городке обитает какой-то

необычный мутант – Хозяин этого города.

Эх, хе хе. Да, дела наши грешные. Что твориться в этом мире…

Надо идти и рассказать им все, принимая общее решение.

Скрепя душой и сердцем, побрел рассказывать сталкерам наши невеселые новости.

Обратной дороги нет. Никакой.

Была одна дорога назад: через старый туннель, но я сам его взорвал. Пришлось мне тогда

это сделать.

Если оставаться здесь, как тоже вариант, но все когда-нибудь заканчивается:

патроны, еда.

Мутанты, рано или поздно нас сожрут сами.

Смотрим, что у нас есть в итоге?

Читаем правило первое: идти только вперед, стараясь подороже продать свои жизни.

Крест с Михеем безучастно сидели и молчали при этом, без особых эмоций, как рыба

об лед. Михей выковырял из карманов свою губную гармошку, принимаясь наигрывать

на ней легкий мотивчик. Крест достал свой КПК, включил его и начал с кем-то соединяться.

Понятно все с ними. Переваривают инфу.

На ум пришел метод «колодца».

Это когда, а может быть, и в реале такое было в древности; человека скидывали на дно

глубокого колодца. Он сидел там, искал варианты решения, как выбраться оттуда.

Наверное, так и возникли все эти явления: левитация, телепортация.

Так вот, меня больше занимал этот старый умозрительный метод: находиться на дне

старого, глубокого «колодца».

Тогда единственной мыслью будет мысль о том, как оттуда выбраться, и с отчаянием

будешь выискивать путь спасения, с утра до позднего вечера.

Эта единственная мысль будет занимать все наше сознание.

Когда ум человека так сильно сосредоточен на одной единственной мысли, странным

и удивительным образом происходит внезапное внутреннее пробуждение.

Все поиски и раздумья прекращаются, появляется чувство; что-то, чего вы хотели,

находится здесь, что вы и мир остались на том же самом месте, но проблема теперь впервые

успешно и удовлетворительно решена.

В самой голове. Но метод не сработал сейчас, видно еще нужно время.

Зато пришла в голову неожиданная мысль: «Да значит „там“, наверху, сидит какой-то

„кукловод“, незримо дергая нас за ниточки».

Еще меня не оставляла мысль о встроенном воспоминании, полученном из «Озера» –

ущелье драконов. К чему это оно?

Идти на склон ущелья, где находилась лаборатория Х-16?

Вопросов было больше, чем ответов.

Вернулась к нам в дом Анна, сосредоточенная и молчаливая, подоспев к завершению

моего монолога.

Все поняв по сразу сделавшимся угрюмым и злым лицам сталкеров, она тихо опустилась

и забилась в уголке, как мышка.

– Михей, есть что у нас, помянуть? – обратился к сталкеру.

– Счас, посмотрю, вроде заныкал пару фляжек со спиртом, ну эти, с вертолета еще, –

немного путано объяснил нам Михей.

Понятно, стресс у него, – ладно, не бомби. Разбавь и разлей. – Посоветовал я ему,

добавляя, – на всех.

Михей кинулся исполнять просьбу, шебуршась в нашем барахле, ища спирт и бутылку

воды. Тушенка в консервах уже подогрелась, Крест начал ее открывать ножом.

Так, надо провести воспитательную беседу с личным составом для поднятия общего духа

команды. Примерно как замполит или комсорг в роте.

Да уж, никогда не представлял себя в такой роли.

Стаканов на всех не нашлось, что ж, придется по очереди.

Разбавив спирт водой прямо во фляжке, налив смесь в емкость, Михей подал мне его.

Взяв это, подошел к Анне, сидевшей в своем угле и передал ей посудину.

– Анна, возьми, помяни отца.

Она послушно взяла в руку, как автомат, поднесла ко рту, принимаясь медленно глотать

горючую смесь.

Выпив все до конца она закашлялась от горечи и крепости, видно, Михей слабо разбавил

пойло. Похлопав ее по спине, по-дружески, взял ее под руку, силком таща к нашему костру,

где на простом деревянном ящике стояла немудреная закусь.

Садясь возле ящика, она отдала пустой стакан Михею.

Он налил, снова передавая мне эту посудину. Что ж, уважим.

Смесь ожгла рот, я выпил все одним глотком, словно вливая в себя лекарство.

И правда, Михей слабо разбавил спирт, пожалев воды.

Даже мне, привычному, пришлось давиться со слезами на глазах.

Ладно, пойдет. Я передал емкость дальше, принимаясь немного закусывать, прерываясь

на краткий спич: «Друзья, хватит дуться на Анну. Она вместе с нами прошла этот путь сюда.

Она тоже вместе с нами сидит в одной лодке.

Ну, совершила она ошибку, и что теперь с ней делать прикажете? Расстрелять?

Сейчас каждый человек на счету в команде. Без нее нам тоже придется не сахар.

Она искала отца, это была ее цель, так-то это немного оправдывает ее.

Короче, я предлагаю не искать виноватого, а думать варианты, как жить дальше, что

делать с кнопкой. Да и еще, предлагаю по закону Зоны, окрестить Анну зонным именем –

Лиса. У меня все».

Да, речи толкать я всегда был не особо мастак.

Сталкеры, выпив и помянув, подобрели, закусывая, дружно закивали головами,

поддерживая меня, принимая в свои ряды нового сталкера, или сталкершу.

– Кстати, Крест, ты же свой КПК включал и юзал, что там свежее в Зоне творится? –

обратился к нему.

Отставив банку тушенки и откашлявшись, Крест сначала сам освоив новости, начал

с нами делиться последней инфой: «После нашего начала рейда в Зоне твориться нечто

странное. Все военные силы ждут приказа – начать глобальную зачистку Зоны от сталкеров,

всех без исключения. Будь то бандит или «монолитовец».

Готовиться совместная спецоперация под кодовым названием «Фарватер».

Далее.

Все зонные группировки спешно вооружались и сплачивались, словно готовясь

к настоящей войне между собой. Как дворовые шавки, которые, завидя большой кусок мяса,

будут грызть друг друга с остервенением.

Даже Вольные тоже сбивались в большие отряды, двигаясь всеми квадами на Кордон или

сосредотачиваясь возле него».

Понятно. Шаткое перемирие в Зоне готово было лопнуть в любой момент, унеся с собой

сотни жизней. Были и раньше дрязги-разборки, конечно, не без этого, но это так, мелочи

по меркам Зоны.

Ну, завалят бандосы какого-нибудь зеленого первохода.

Или «свобода» с «долгом» выйдут постреляться, деля территорию, так сказать,

поразмяться немного.

Бывало так, что наемники прикончат по заказу парочку сталкеров из-за артефактов или

ценного хабара. И все!

Вот это новости! Час от часу не легче…

Вот так «друг» – фрукт. Полковник Калязин обещал же мне вытащить нас отсюда

в случае форс-мажора. Теперь хрена с два помощи от военных: ни снаряги, ни еды,

сброшенных на беспилотном дроне.

Ясно, смутной и неясной помощи, даже обещания о помощи, теперь явно ни от кого

не дождешься.

Да и там им тоже видимо несладко в ожидании и подготовке к большой заварушке.

Что ж, у них намечается своя «каша», у нас – своя.

Перейдем к делам нашей группы.

Распорядившись насчет ночного дежурства, я разрешил сталкерам принять еще немного

спиртяги, для сна.

Первым в дежурство назначил себя, потом Михея, за ним следовал Крест.

Мне нужно обдумать ситуацию, привести мысли в порядок.

Взгляд Анны. События на стоянке.

Когда все рассказала Джонику, мне стало очень легко на душе, зато он напрягся, как

старый хищник, почуявший опасность.

Видно, как у него мысли бегают в голове, решая, что нам делать дальше.

Надо рассказывать обо всем остальным сталкерам, мы все-таки, команда, но мне стыдно

смотреть им в глаза.

Поэтому малодушно предоставила это Джонику, сказав ему, что мне надо еще остаться

возле могилы и подумать.

Походив в темноте по темной пустоши, пошла к нашей стоянке, решив, что Ник должен

был все им рассказать.

Зайдя в дом, я почувствовала гнетущее напряжение воздуха: он просто звенел от гнева

и злости, казалось, что сталкеры готовы меня убить.

Поэтому, не говоря им ни слова, забилась в свободный уголок, сидя там тихо-тихо.

Разрешил ситуацию, как всегда, Джоник: не зря он был нашим предводителем.

Он сказал Михею, чтобы тот разлил всем спирт, помянуть моего отца.

Первый стакан со спиртом почему-то Джоник принес мне.

Спирт был очень крепким, видно, Михей его мало разбавил, но я выпила все до дна, как

воду. С непривычки долго кашляла, а потом спирт ударил в голову, смягчая потерю отца.

Джоник, выпив свою порцию, произнес слова в защиту меня.

Парни подобрели, выпивая свой спирт, и уже не смотрели злыми волками.

Затем мне дали новое зонное прозвище, видимо, по цвету рыжих волос, или потому что я

хитрая, как лиса.

Ладно, Лиса так Лиса.

Потом стали решать, что делать дальше.

Крест рылся в КПК и рассказывал нам последние новости.

Перспективы были плачевные, но мы не унывали.

Джоник назначил дежурных на ночь, приказав всем держать «первички» под рукой

наготове, давая мне тоже русский автомат.

А я, присев на пол снова в углу, чтобы не дуло, закрыла глаза, стараясь уснуть.

Полностью застегнула свой комбез, сверху кладя выданный автомат.

Будет день, будут новые мысли, что делать дальше…

Взгляд Джоник. На стоянке.

На следующее утро, как рассвело, группа сталкеров, пребывавшая на стоянке, поднялась,

оправилась: как обычно начиная новый день, приступая к своим обязанностям.

Кто-то готовил завтрак, кто-то шел в неглубокую разведку, проверяя близлежащую

территорию, кто-то возился с КПК, проверяя связь, а кто-то всем этим руководил.

Вы спросите: «Неужели ничего не произошло за ночь?»

Собственно, ничего не произошло такого за время ночных дежурств.

Именно, ничего. За исключением небольшой детальки.

Я нажал кнопку, ту самую кнопку на часах, с gps-маячком.

Как это произошло?

Ну как, вся команда задремала, уснув после тяжелых дней.

Как вы помните, первым дежурить стал я.

Во время своего дежурства, размышляя о вопросах, требующих решений, ко мне в голову

пришла шальная мысль: «А что если нажать эту кнопку прямо сейчас? Интересно, что

произойдет в итоге?»

Надо пробовать, применяя метод научного тыка.

Аккуратно подкравшись к невинно спящей Анне, я нащупал у нее часы в боковом

кармане комбеза, вытащил их, отходя потом немного назад, на всякий случай.

Это огромные старинные часы карманного типа, в диаметре больше шести сантиметров,

на цепочке. Но можно и на шее их носить при особом желании. Правда, они тяжелые, как

небольшая гирька. Такой карманный хронометр. Таким и убить можно при желании.

Но кнопки я не обнаружил. На них вообще не было кнопок или чего похожего на них.

Ни колесиков завода часов, ни перевода стрелок и дат. Ничего.

Снова задачка. Так, так.

На циферблате написано – «Loehr Patent Perpetual».

Что бы это значило? Неужели автоподзавод?

Крутя и вертя часы в ладонях, я случайно поддел заднюю крышку часов своим ногтем.

Она откинулась, открывая доступ еще к одной крышке, видимо, защищающей механизм

часов. Придется использовать острие ножика.

Аккуратно подцепив кончиком ножа крышечку часов, и мне на сей раз открылся обзор

часового механизма.

Вот он, маячок.

Сбоку механизма по кругу залиты в эпоксидке микросхемки, батарейки, пружинки

антенн, малюсенькие платы, все такое.

Кроме всего этого там находилась крохотная кнопочка.

Понятно. Что ж, как поется: «Нажми на кнопку, получишь результат».

И я нажал, кончиком ножичка.

Ничего не произошло, только несколько раз мигнул зеленый глазик микросхемы. И все…

Далее, как ни в чем не бывало, положил часы назад, Анне в карман комбеза, продолжая

снова дежурить и думать.

Но больше ничего не надумалось. Потом разбудил Михея, когда пришло время,

заваливаясь сам в неглубокий сон на жестком полу.

Я же говорю вам: «Ничего тако…»

– Вот черт! – вдруг заорал Крест, спокойно сидевший дотоле с КПК, как ужаленный, или

словно увидя нечто ужасное.

Все с изумлением посмотрели на него, как бы спрашивая: «Что такое стряслось?»

Крест, запинаясь, переводя дыхание, как после тяжелой пробежки, с трудом выговорил:

– Ракеты, скоро, там прилетят. – Он показал рукой на небо, затихая.

– Да говори ты толком, не части, Крест, дорогой, – постучал его по спине, приводя

в чувство. Хотя мне уже все стало понятно с полуслова.

Видно, мое невинное нажатие кнопки так повлияло на ситуацию.

Придя в себя от неожиданности, Крест сбивчиво начал нам объяснять наше положение:

Поутру Крест полез в КПК, узнавать последние новости, как обычно.

Чисто случайно связался со своим другом, ученым-хакером, пробить последнюю

обстановку в Зоне.

Тот тоже чисто случайно влез на запароленный военный сайт одного силового ведомства,

в раздел личных сообщений.

Узнавая при этом некий высокий приказ:

«Совершить специальный огневой удар в район квадрата городка-32 силами воздушной

поддержки, семью вертолетами К-52 «аллигатор».

Определить время вылета через шесть часов».

Хакер тут же скинул инфу Кресту, а Крест уже нам, сбиваясь на каждом слове.

Такая вот вышла цепочка. Так, так. Вроде понятно.

Видимо, получив сигнал с маячка, «кукловод», думая что все исполнено, то есть,

«отступник» ускоренно движется сам на «Янтарь», выждав некоторое время, отдал приказ:

зачистить Мертвый Город, заливая его сплошным огнем ракет.

Может быть, избавляясь от лишних свидетелей, а может быть так, на всякий случай.

Справка.

Вертолет Ка-52, кодовое название «аллигатор».

Ка-52 – это двухместная модификация Ка-50.

Вертолет отличается от своего предшественника только измененной носовой частью

и комплексом нового радиоэлектронного оборудования.

В остальном все так же устроено, как и у «черной акулы».

Смотрим вооружение и ТТХ.

Вертолет «аллигатор» имеет большую высоту потолка полета: около пяти километров.

Ка-52 может уничтожать противника управляемыми бортовыми ракетами с дальности

больше десяти километров, находясь вне досягаемости вражеского ПВО.

Для ближнего огня есть пушка калибра 30-мм и ПТУРы.

– Вот хрень! – я тоже, повторяя эмоции Креста, зло выругался вслух, прогоняя в голове

одновременно инфу от Креста, ТТХ «вертушек» и свои мысленные догадки: «Это что же

получается? „Вертушкам“ необязательно приближаться к району Мертвого Города, где мы

сейчас находились, а можно дать свои залпы ракет, пролетая, где-нибудь в квадрате

Армейских Складов. Естественно, находясь на высоте».

Так, так.

Беря себя в руки, начал спокойно контролировать ситуацию, отдавая четкие указания,

– Крест, остаток времени проложить краткий маршрут в лабораторию Х-16.

Лиса и Михей, собрать все вещи, подготовить все оружие, что имеется.

Я уж не стал говорить команде, что это мой косяк. Что их снова расстраивать?

Все мигом засуетились, изредка поглядывая на сумрачное утреннее небо.

Через минуту исполнительный Крест доложился:

– Времени осталось полчаса, максимум час.

Самый быстрый и краткий маршрут к Х-16 – через город.

В обход, через пригород или через болота, можем не успеть.

– 90%, что не успеем. Учитывая все обстоятельства: аномалии, болота, мутантов

и прочее, – уточнил Крест педантично.

«Понятно, придется проходить сквозь город», – смотря на дисплей КПК, где Крест

проложил этапы продвижения, я вслух продумывал варианты направления.

Как вы уже поняли, я хотел с группой укрыться от мощных боеголовок ракет

в подземной лаборатории Х-16.

Других вариантов выжить сейчас – просто нет.

Глава пятая. Бойня в Городе. Мертвым уже

все равно

Вконец разрядившись, КПК у Креста мигнул экраном, окончательно сдыхая.

«Что за непруха?» – выразившись так про себя, я вытащил свой КПК, вынимая из него

батарейку и передавая ее Кресту.

У нас имелись схожие модели, они должны были подходить друг к другу.

Крест, взглянул на меня, понял и уже вытащил усопший аккумулятор, взамен вщелкивая

мой, еще рабочий. Тут же снова включил.

Так, что еще. Ах, да. Детектор движения.

При погибших ученых мы нашли пару приборов, сделанных в виде небольших ящичков.

Один, как я понял, искомый переносной детектор с размеченным экраном, второй прибор

был нам непонятен, с хитроумными кнопками и колесиками настроек.

Ладно, бог с ним. Нам требовался только детектор, просмотреть пространство.

Тяжелый еще, видно придется его здесь бросить.

Разобравшись с управлением, я щелкнул кнопкой, включая устройство.

Прибор зажужжал низким тоном, испуская невидимые волны, показывая на дисплее

живые организмы, которые хаотично двигались, не имея никакой цели.

Мутанты в городке необычно активизировались, вылезая с нычек и сбиваясь в большие

группы, бродя по улицам, наверное, предчувствуя скорую гибель.

Понятно, без боя не пройти.

Еще вспомнилось, что начальная вина смерти экспедиции происходила от контролеров.

Блин, контролеры!

Справка.

Контролер – это мутант-телепат, способный брать под свой контроль сталкеров и других

мутантов. Встречается редко, является одним из самых опасных жителей Зоны.

Внешне напоминает гуманоида с непропорционально увеличенной головой.

Обладает развитым восприятием, а также способностью контролировать поведение менее

развитых живых существ.

Кроме специализации на контроле людей с легкостью берет под контроль почти всех

существ в Зоне. Матерые особи способны брать под контроль несколько живых существ

за раз.

Это опасный противник, встречи с которым боятся даже самые опытные сталкеры.

Внешне похож на человека, хотя, если присмотреться сразу, не ясно, что перед тобой,

и кажется, что это нечто иное, нежели человек.

Бросается в глаза огромная голова, широченная шея, оплетенная множеством вен

и артерий, черные выпученные глаза. Хорошо заметны пульсирующие язвы-волдыри

в районе висков и гипертрофированный лоб: все это необходимо для кровоснабжения

главного оружия контролера, его мозга.

Контролеры ужасно хитры, осторожны и расчетливы, трудно представить себе более

опасных мутантов.

Полностью немой, но может передавать человеческую речь телепатически, но некоторые

говорят, что у контролеров частично осталась способность производить речь.

Не умеет бегать, но может передвигаться быстрым шагом.

Оказывает телепатическое воздействие на противника: берет под контроль зомби,

мутантов и людей.

Поражения мозга жертвы практически всегда необратимы.

От сильного противника, например, химеры, старается тихо уйти.

При наличии рядом зомби переводит их в агрессивное состояние по отношению

к противнику.

Действие телепатического воздействия ограничивается тридцатью или пятьюдесятью

метрами. При непосредственном контакте атакует жертву руками.

Для установления контроля над противником мутанту необходима одна секунда его

удержания во взгляде. На ходу он этого делать не может: нужно присесть, остановиться

и вглядываться. Идеальным вариантом представляется жертва, проходящая мимо засады.

Со слов испытавших на себе взгляд контролера, происходит резкое приближение к лицу

мутанта этой картинки, и она на несколько секунд закрывает весь обзор, производя

на жертву сильный шок, парализуя его волю, сжигая мозг.

Это является наводимой мутантом смертельной иллюзией, в тысячу раз опасней 25 кадра.

С контролером можно бороться несколькими способами.

Его можно обмануть специальным прибором, созданным учеными и симулирующим

работу мозга зомбированных жертв, что маскирует его носителя.

Другой способ заключается в отсутствии зрительного контакта с ним, то есть,

не поворачиваться к нему лицом, однако телепатическое воздействие все равно причиняет

вред жертве, хоть и небольшой.

Однако большинство сталкеров предпочитают использование укрытий и гранат.

Сам же контролер очень живучий, даже одного выстрела в голову недостаточно, чтобы

его убить.

Ладно. Прибора у нас такого не было.

Были еще способы борьбы с контролерами: принятие таблетки бипсизина, или алкоголя.

Говоря по-простому, что-нибудь его содержащее: водку или спирт.

Таблеток таких у нас нет, а вот спирт есть у нас.

Точно, спирт. Надо принять спирт, хотя бы половину стакана на человека.

Это должно ослабить пси—воздействие мутанта.

– Михей, а приготовь-ка нам спирта, – весело предложил я, – зачем добру пропадать.

А так выпьем боевые грамм двести, для храбрости.

Конечно, я не стал им все объяснять, лишь Крест понятливо хмыкнул, одобряя мысль.

Михею два раза повторять не потребовалась. Мигом достав все необходимое, он снова

стал разбавлять и разливать, булькая в посудину, не жалея спирта.

Тут не до церемоний: взяв почти полный стакан, принялся жадно глотать адскую смесь,

понимая, что это должно помочь при неминуемой встрече с контролером.

Михей, беря пример с меня, тоже двумя глотками полностью осушил емкость.

Снова наполнил ее, тут протягивая Кресту.

Крест, ни грамма не морщась, тоже выпил, по привычке пытаясь занюхать рукавом

комбеза. Осталась Анна, тут сложнее.

Жалея ее, Михей, хотя уже спирт то кончился, плеснул все остатки в посудину, предлагая

Лисе, выкидывая пустые фляжки в сторону.

Все молча посмотрели на нее, выжидая ее действий.

Она не подвела группу, тоже выпивая, как и все мы.

«С волками жить, по-волчьи выть, или пить», – как говорится.

Сейчас, в данный момент, трезвый член команды мог с легкостью зомбироваться,

переходя на сторону врага, допустим, стреляя нам в спину.

Вроде все. Подготовка закончена.

Проверили наплечные рюкзаки на легкость, рассовывая боекомплекты по нашим

разгрузкам, вооружаясь до зубов.

Надо бы посидеть еще на дорожку, но время и так на исходе, так что придется

пренебречь этим незыблемым правилом.

Взглянув на серое небо, затянутое поволокой туч, кратко скомандовал: «Движемся!»

Подавая всем пример, сам выпрыгнул с разбитого окна первого этажа нашего дома,

загнав в подствольник «грозы» гранату «вог-25п», сорокового калибра, держа другие

наготове.

Осторожно двигаясь через прицел «грозы», заметил большую группу зомбаков,

наряженных в камуфляж армейских комбезов, держащих что-то в руках, вроде палки.

Да неужели, оказывается, она еще стреляет! Над головой просвистела случайная пуля.

Я тогда не взял шлем «сферу – 09б» от «берилла», уж слишком это было, снимать его

с изъеденного лица, точнее, что осталось от него.

Даже для меня это был перебор. Однако бывает. Шлем – для слабаков.

Понятно, свежаки-зомби, да еще с табельным оружием, автоматами.

Как обычно бывает после нежданного Выброса, который мы просидели, будучи находясь

в «Стиксе». Ясно, напролом не пройти, если ты не бессмертный.

Придется немного подзачистить вокруг себя от зомбаков.

Жестами показал, что берем вправо, где находится двухэтажное панельное здание, почти

целое. Но это ненадолго оно таким останется.

Неважно, Крест там всем остальным объяснит, что делаем дальше.

Зданием оказалась местная школа, когда-то здесь учились детишки ученых и персонала

этого закрытого городка.

Школа загорожена высоким забором из сетки рабицы, с парой проделанных проходов

в нем.

Подтягиваясь поближе к нему, по землице катясь перекатами к забору школы, не глядя,

закинул пару гранат «ргд», размеренно выдергивая чеку из них, где, по моим прикидам,

находилась шатающаяся толпа зомби.

Раздались гулкие взрывы, один за другим поднимая вверх осколки бетона, земли

и ошметки бывших тел людей.

Не дожидаясь, пока все это, успокаиваясь навечно, осядет на землю, рванул к школе,

пробегая через проем в заборе.

К гранитному ходу, разбитым от времени двухстворчатым дверям.

Когда-то они были стеклянными. Не суть.

Я уже подбегал ко входу школы, когда голову сдавило, как обручем, заставляя все видеть

в черно-белом цвете.

Ясно. Контролер, а может и два, или больше.

Контролер, получается, там, директор школы.

Всегда мечтал так, с детства: поговорить с директором школы.

Высказать ему, так сказать, свое непредвзятое мнение.

По поводу учебного процесса, не более. А вы что подумали?

Конечно, я пьян от дозы спирта, но это не мешало.

Все мои действия уже машинально отточенными, на рефлексах выживания.

Как говорится, мастерство не пропьешь, ни за какие копейки.

Так. Что тут у нас?

Пятерка зомбарей с калашами, охраняющие вход в школу, как вахтеры.

Это легко.

Переводя «переводчик» автомата на стрельбу, подкатываясь к крыльцу, лежа нажал

на курок «грозы».

Ствол отвело в сторону от отдачи, стирая в клочья то, что когда-то было обычными

людьми, выплескивая огонь, опустошая полностью магазин.

Взамен примыкая полный рожок, дернул затвор.

Есть.

Остальная группа тем временем разбиралась с одиночными мутантами, призывно

собирающимися на звуки, производимые автоматными очередями.

Вот черт, голову повело набок, как будто ее сворачивал борец-вольник или боец ММА.

Надо отвлечься, думая только о хорошем, что случилось в жизни.

Не знаю. Просто хрень какая-то лезла в голову.

Мать моя родная. Началось наваждение: «Я вступил в школу, идя в первый класс.

Вот я в маленьких башмачках топаю с первой школьной линейки в свой родной класс,

который станет моим домом на долгие восемь лет.

Да, сколько там полов перемыл. На школьных дежурствах. Не счесть.

Раньше не было уборщиц, все мытье и подсобные работы в школах ложились на плечи

самих учеников. Уборка в столовой, накрытие на столы, мытье посуды.

Все это раньше делалось учениками. Это так, ностальгия по тем временам».

Вырываясь из плена глюков, метнул гранаты из- за угла дверей.

Уже на автоматических действиях, закидывая их в холл школы.

Уфф. Вроде отпустило ненадолго, давая мне передышку.

Вроде освободило от насланного морока, но снова ненадолго. Иллюзия выбросила мой

мозг в пучину далеких школьных воспоминаний.

«Я пошел в первый класс, держа за руку маму.

Мне кажется, что я попал в другой мир.

Моя маленькая головенка лихорадочно крутится из стороны в сторону, пытаясь ухватить

все вокруг, что меня окружает…

Мама дергает за руку, предупреждая, что могу потеряться в шумной толпе учеников.

Глупая она, как же я потеряюсь, если я уже взрослый, в школу пошел.

Я гордо вздернул подбородок и с гордостью пошел дальше в себе в класс, держась

за руку классной учительницы».

Блин, что за наваждение?

Я встряхнул головой, отгоняя детские воспоминания.

Когда такое пройдет в моей жизни… Наверное, никогда.

Накрепко вшилось в мою плоть и память, как детская прививка от оспы на левом плече.

А ручки-то? Вот они! А ключик-то вот.

Раздвинув губы, обозначающие усмешку, я пополз наверх, покорять школьное крыльцо.

Вот хрен вам всем. Не дождетесь.

Отправил гранату с подствольника в холл школы. И еще раз.

Не жалея больше ничего в жизни. Вроде все утихло там, в голове тоже присмирело.

И снова насланные иллюзии в голове.

Не знаю, как объяснить и сравнить, вроде девушка поет на морском пляже:

«И вот она, попа молодой учительницы в обтягивающей юбке, предмет всех вожделений

мальчишек. Четко, как на моем плацу, ступает острыми каблучками, идя по коридору.

Которая ни придет никогда…»

Контролер поймал случайный взгляд, брошенный в холл, набрасывая на меня свой

первобытный ужас.

Мгновенно и резко приближая жуткую образину, заменяя действительность

на черно—белую, повернутую на бок, реальность.

Непроизвольно «гроза» выпала из моих рук. Ее стук от падения вернул к реальности. Все

хрень.

Есть запасной «калаш»: сдернув его с плеча, взял его в руки, готовясь к бою.

Немного оправившись от влияний последнего контролера, заскочил внутрь школы,

расстреливая новых зомбаков, вылезающих из коридоров.

Нащупывая контролера, расфокусированным зрением, чтобы он не поймал меня снова

на крючок.

Контролер прятался на входе лестницы на второй этаж, совершая телепатические

действия и пытался взять меня под свой контроль, натравливая своих зомби.

Да все уже. Смерть нам не страшна.

Складываясь в колобок и откидывая пустой «калаш», мигом катнулся эти десять метров

до него, где контролер находился.

Что он мне вблизи мог сделать?

Я его просто зарезал во время перекатов, вытащив свой клинок.

Вскрыл ему горло взмахом ножа «НР».

«НР» – нож разведчика. Похож, некоторым образом, на «финку».

По привычке я посмотрел ему в умирающие глаза.

Лучше бы этого не делал.

Оттуда пахнуло такой черной мерзлотой, что даже я поежился.

Такой непроницаемой тьмы просто не могло быть в обычной жизни.

Обтерев нож об куртку контролера, подозвал свою команду, собирая ее здесь для

решающего рывка.

Впереди была площадь имени Ленина, как водится.

Конечно, контролер меня задел по лбу своими клешнями с острыми, как бритвы, когтями.

Молниеносно махая ими в предсмертной агонии.

Я даже протрезвел малек.

Так что стоя на верхнем этаже, утирал кровь, капающую со лба, надеясь, что не заразился

от него.

Или заразился.

Как известно, контролер иногда питался свежими зомбарями, не помыв при этом свои

руки ни перед, ни после обеда. Поэтому на них вполне могли быть какие-то вирусы.

Время покажет, через два-три дня. Неважно. Город будет стерт с лица земли, это факт.

Уже сейчас.

А на мне жизни трех человек. Я должен спасти их. Во чтобы то ни стало…

Примечание автора.

В каждом обычном российском городе сделана площадь Ленина, плюс поставлен ему

памятник, которому все поклоняются, от малых до сирых. Во всяком случае, так было

раньше заведено. Народ толпился и делал перед памятником торжественные смотры

и парады.

Конечно, также проводя демонстрации на центральной площади: майскую и ноябрьскую.

Посвященную, например, 60-летию Великой Октябрьской революции.

Это, наверное, чтобы мозги народу запудрить, головы задурить, чтобы он ничего

не понимал в жизни.

Зачем-то отмечая «Великую Октябрьскую» в ноябре месяце.

Да понятно, что Ленин изменил сложившийся календарь из-за своих чудачеств.

Двести лет ведь русские люди жили по старому календарю, со времен Петра 1, и ничего.

Как-то ведь прожили, невзирая на всю Европу.

Тогда могли бы переименовать «Великую Октябрьскую» в «Великую Ноябрьскую».

И вот довесок вам вечный, господа читатели, сделанный от товарища Ленина.

Сейчас в исторической хронологии имеются две даты.

По старому стилю, и по новому календарю.

Вот кто из вас точно скажет две даты рождения А. Пушкина?

В моих советских учебниках было написано 6 июня 1799 года.

А на самом деле другая дата рождения – 26 мая 1799 года.

Ну хорошо, это самый известный человек.

А если взять другие, малоизвестные события?

Это какая путаница и неразбериха творится в нашей российской Истории с двойными

датами!

Так вот. В моем родном городке, где родился и вырос, тоже так же.

Все аналогично, как устроено на площади в Мертвом Городе.

В правой стороне на здании «коопторга» был наверху лозунг «СЛАВА ТРУДУ».

На другой стороне особняк горкома партии с вывеской «Да здравствует КПСС».

Посередине площади – памятник Ленину с протянутой рукой.

Как будто Ленин просит милостыню у нас, у прохожих.

Такое вот мое наблюдение.

А горожане: «Да пойдет, пусть себе стоит».

Кто не знает, в советских постаментах памятников вождям Советов впаяны устаревшие

психогенераторы. Да, именно, как и в египетских пирамидах.

Кратко про психогенераторы – это такие психо-активные устройства, влияющие

на психику человека.

Бывают несколько типов:

Примитивные – исполненные на принципах «магии».

Технические – сделанные на базе электроники, использующие электромагнитные волны.

Конечно, самый такой незаметный и действенный психогенератор – это зомби-ящик, то

есть обычный телевизор, который постоянно что-то вам транслирует в ваше Сознание.

Именно то, что требуется сильным мира сего в данный момент. Все просто.

Ну, хорошо, допустим, что в ТВ-трансляциях нет 25 кадра и других психо-активных

воздействий на мозг человека.

Все равно, пускай так, но советская и русская психология людей устроена таким образом:

«Если так сказали по телевизору, то это есть чистая Правда».

Знаю по себе и по своему окружению социума.

Не знаю, я как-то видел старую фотографию, открытку.

На ней был кремль, московский кремль.

Он сиял, как новогодняя елка в темную ночь, всеми уличными огнями электрических

ламп и прожекторов.

Все было бы ничего, но дата снимка и печатания открытки —1900 год.

Когда по советской трактовке, это он, Ленин, дал советским людям электричество

и лампочку «Ильича». А до него сидели все со свечами и лучинами.

Да все уже было до него все сделано.

Потом угроблено Советами, затем снова восстановлено.

Я не призываю сносить все эти памятники.

Пусть себе стоят в назидание потомкам для истории, мне не жалко.

Просто горькое и жалкое зрелище представляют все эти памятники, сделанные все как

один под копирку, словно произведенные на каком-нибудь камнетесном конвейере.

…Арабика, арабика….

Кофе такой, мой любимый на Большой Земле. Черно-коричневый и запах.

«Просто отпад», как говорила моя девушка, когда приносил ей в постель чашку этого

кофе, собираясь на работу… Арабика…

К чему это я? Мысли расплывались, боль в мозгу не давала мне сосредоточиться.

Был такой сталкер в Зоне. Погоняло – Арабика.

Чччччччччччерт. Мозги кипели, как на сковородке.

Тело трясло мелкой дрожью.

Это отходняк после насланных контролерами иллюзий.

«Надо бы водки или лекарство, – запоздало мелькнула здравая мысль, – унять эту боль».

Группа собралась на втором этаже школы, куда мы забежали, проверяя все помещения.

Я вопросительно посмотрел на Михея и Анну.

Михей отрицательно помотал головой.

Лиса, еще не зная в чем дело, усмехнулась, дала мне из своей аптечки пачку анальгина.

Ну, хотя бы что-то. Распотрошив упаковку, заглотал все десять штук сразу. Крест

подошел, оценивающе смотря на мой вид и протянул бинт, чтобы мог перевязать голову.

– Как ты, Джоник? – спросил он, подразумевая, что я, возможно, заразился.

А с заразными разговор в Зоне короткий. Ну, вы сами понимаете, что бывает в таких

случаях. Обмотав голову несколько раз бинтом, становясь похожим на раненого Чапая,

посмотрел ему прямо в глаза, моему другу, моему собрату, говоря эти слова:

– Походу, заразился, дружище. Если что, пристрели меня, без жалости.

Но пока я человек, проводник Джоник – буду всех вытаскивать отсюда. Дай лучше пару

гранат.

Крест понимающе усмехнулся, вытаскивая из своих запасов «РГД», протягивая их мне.

Я по-дружески похлопал его по плечу, как бы заранее прощаясь.

Кто знает. Кто знает, какая у нас судьба впереди. Дхарма или карма.

Что ж. Если на то моя судьба, пусть меня пристрелит лучше Крест. Ему я доверяю.

Все. Времени нет. Как там в фильме: «Цигель, цигель…».

Улыбнувшись Кресту, подхватив поудобней «грозу», подобрав брошенный запасной

«калаш» и закинув его через плечо, я первым сбежал в холл и дальше на улицу, двигаясь

в бой.

Обернувшись, жестом показал всем, что меня нужно прикрыть, затем двигаться за мной.

Впереди площадь с незабываемым памятником Ильичу.

Справа «коопторг», слева – горком или исполком. Уже неважно.

«Коопторг» – большое просторное двухэтажное здание с огромными окнами, имеющее

несколько выходов.

Раньше использовался под колхозный рынок на втором этаже, который торговал

сельхозпродуктами. А на первом этаже располагались небольшие магазинчики.

По-современному говоря, это обычный торговый центр.

Двигаясь небольшим маятником, я держал нацеленный путь к черному выходу

«коопторга», возле которого тусовалась тройка зомби, которые незатейливо и не прячась

прохаживались возле больших водосточных труб.

Навернув глушитель на ствол, взял их на прицел.

Что ж, придется им сыграть на «грозе» короткую мелодию водосточных «труп».

Раздались приглушенные хлопки выстрелов, утихомиривая навсегда несчастных

мутантов.

Есть. Уже плюс.

Не привлекая лишнего внимания можно продвигаться ближе к входу, поджидая группу,

что я и сделал. Команда сосредоточилось возле меня, ожидая приказа.

Вместе с Крестом мы почти одновременно закинули гранаты в проход «коопторга»,

пригибаясь за укрытия от осколков после взрывов.

Оглушительно ухая, рванули тактические гранаты, вынося наружу части тел

зомбированных.

Подствольные гранаты решил пока приберечь на потом, когда слишком станет

припекать.

Не давая мутантам опомниться, я с Крестом, залетел в проход здания, на ходу поливая

короткими очередями выходивших из различных углов зомби.

Зомбированные тоже в ответ беспорядочно шмаляли во все стороны, не жалея патронов,

которые рикошетили об металлические конструкции с пронзительным визгом.

Закончив рожок «грозы», заскочил в отдельное помещение, чтобы спокойно

перезарядиться, опрометчиво думая, что оно «чистое».

Но тут напоролся на четверых затаившихся зомбарей. Да, сегодня точно не мой день.

Парочка из них, вскинув свои «калаши», открыли, не целясь, огонь по мне.

Пошла жара!

Не успевая ничего сделать, перекатом ушел к первому зомби, выдергивая клинок

с ножен, подсекая его подбивом стопы, добивая ножом в шею.

Хлынула темная кровь из нее, прямо на меня, обагряя комбез.

Мне было не страшно, ведь я уже инфицировался.

Не теряя темпа, выпрыгнув с пола, поднялся в стойку, перемещаясь к следующему

зомбарю с автоматом.

Снова нейтрализовал, отсекая ему башку взмахом клинка.

Тем временем оставшийся зомби с «калашом», следя за мной, развернул ствол

и принялся палить по мне.

Стало немного жарковато, но, среагировав на угрозу, вовремя прикрылся за тело

обезглавленного зомбированного, голова которого медленно падала на пол.

Потом стало вдруг тихо.

Голова зомби, наконец, упала с приглушенным стуком об пол помещения.

Лишь клацал спуск пустого «калаша», который лихорадочно дергал палец

зомбированного.

Откинув простреленное тело, бросился к зомби-автоматчику.

Он перехватил свой калаш, как дубинку, и, неторопливо, с замедленными действиями

тоже кинулся на меня.

Отклонив тело в бок, резко проведя рукой в воздухе, снова смертельный, то есть

конечный рез шеи упорного зомби.

Уже не смотря на него, я двинулся к последнему, который вяло что-то пытался там

сделать, бесполезно размахивая изъеденными руками.

Но тут в помещение забежал Михей, короткой очередью добивая зомбака в голову.

Все заняло меньше половины минуты, даже уложилось в пять секунд.

Зачистка помещения, то есть.

Уфф. Ну как-то так.

Я с одобрением показал Михею большой палец.

«Лайк» называется по-молодежному.

Конечно, я мог справиться с последним и сам.

Просто всегда приятна в команде товарищеская взаимовыручка.

Михей, в ответ улыбнувшись, приложил к голове два пальца правой руки, шуточно

отдавая честь.

Команда тем временем, Крест с Лисой, подзачищали второй этаж.

Откуда гулким эхом доносились очереди автоматов; длинные – зомбарей, отрывистые –

моей группы. Надо тоже помочь им.

Достав новый рожок, примыкнув его в «грозу» и махнув рукой Михею, показывая

следовать за мной, побежал к лестнице в противоположной стороне здания, ведущей

на второй этаж.

Заодно я просматривал весь первый этаж. Мы с Михеем поспели к концу зачистки.

На лестничной клетке, между этажами, встретили пару зомбаков.

Аккуратно пристрелили их.

Михей громко закричал, что мы заходим с этой стороны Кресту и Анне, чтобы они

случайно не выстрелили в нас.

Все было кончено здесь.

Но еще рано радоваться: мы прошли только половину пути.

Пришло время снова командовать группой: «Михей, Лиса, соберите все рожки

с автоматов и все остальное. А мы с Крестом пока отстреляем зомбаков отсюда».

Крест, сразу поняв мою тактику, отставил «калаш» в сторону, снял с плеча свой

«винторез» и приготовился к снайперской стрельбе.

Отсюда обзор был очень хорош.

С высоты второго этажа «коопторга» прекрасно открывались все сектора прострелов:

площади, здание горкома и близлежащих разваленных пятиэтажных домов.

Дело, конечно, это хорошее, но не надо забывать про ракетный налет, который мог

случиться в любую минуту.

Все равно скоро придется бежать вперед, напролом к лаборатории.

Если не хотим остаться под обломками бетонных развалин.

Отлично знал, на что способны управляемые ракеты этих типов «вертушек».

Да и простые ракеты тоже.

Ракетный комплекс «Вихрь», установленный на «вертушках», имеет шесть пусковых

установок, то есть шесть ракет «Вихрь-1м».

Боеголовка одной ракеты из комплекса весит 12 килограмм, из них 6 килограмм тротила.

Вот и представьте себе, что может натворить эта одна «малютка».

А нас ждал налет из семи «вертушек».

Они могли запросто стереть этот небольшой Город в порошок. С легкостью.

С улыбкой на устах, которая точно будет на губах пилотов этих «вертушек».

Для справки.

Ракетный комплекс «Вихрь-1м» успешно применялся ВС России с вертолетов

Ка-52 в мае 2017 года, юго-восточнее района города Пальмиры. Уничтожая в пух и прах

бетонные укрепрайоны соединений ИГИЛ

Я просто дал передышку группе на время сбора и время на подбирание с зомбированных

патронов и всякого полезного, того, что могло нам пригодиться.

Патронов стало в обрез, они ведь у нас не бесконечные, как в кино.

Анна с Михеем метнулись собирать автоматные магазины с трупов зомбированных.

Пустые, не пустые они – здесь на месте уже будем разбираться с ними.

В основном у зомбарей на руках были «аксу» под патрон 5,45, который подходил под

наши стволы – «АК-105».

Минут через пять они вернулись, обрыскав все здание, таща магазины в своих

жилетах—разгрузках.

Сноровистый Михей показал Анне, как надо быстро выщелкивать патроны

из полупустых рожков, затем правильно заряжать полностью магазины.

После этого дело пошло быстрее у них.

Да и у нас тоже двигалось: за это время мы отстреляли больше десятка на брата

шатающихся на улицах зомбарей. Спокойно работая по ним, как по мишеням в тире.

В результате, перебрав все собранные магазины, у нас вышло десять полных рожков.

И то хоть что-то есть у нас. Не с голыми руками идти на врага, как говорится.

Снарядившись, вышли из здания неспешным шагом, постоянно оглядываясь.

Небо потемнело черными тучами. Давая нам шанс уйти, наверное.

И точно. Все, началось.

Вдалеке заухало разрывом первой ракеты, ударившей в место, где была наша ночная

стоянка и находились полчаса часа назад.

Это начало конца. Сейчас или ничего.

Мы бежали вперед, сломя голову, по территории между двумя параллельно стоящими

пятиэтажками, спасаясь от неотвратимых ракет, бьющих по квадрату «коопторга» и школы,

где только что находились.

Пробежав пятиэтажки, оказались в большом дворе с пристройками и гаражами вместе

с частными домами.

Из них стали выходить толпы зомбированных, как по команде, вставая перед нами

непреодолимым препятствием. Это устроенная ловушка для нас.

Несколько контролеров, спрятавшись в квартирах пятиэтажек, натравили огромную

свору зомбированных, полностью подчинив их своим телепатическим приказам.

Что я мог сделать? Идущему впереди всегда так – достается от всех в жизни.

Крикнув команде: « Клин!» – я пошел напролом.

Все к черту: «А- а- а».

Срывая заряженный «калаш» с плеча, беря в каждую руку по автомату, что-то крича

на бегу, заглушая этим страх, просто рванул вперед.

Да уж… Видно, это было страшное зрелище даже для пофигистких, равнодушных

к смерти зомби.

На ходу, огрызаясь огнем, я пробил брешь в густой толпе зомбированных.

В левой руке держал «калаш», в правой – «грозу» за пистолетные рукоятки, уперев

короткие приклады в живот.

Стреляя с двух рук сразу, короткими очередями.

Закончив магазины, тут же переключая огонь на заранее вложенный в подствольник

«грозы» боеприпас, нажимая спуск.

Да. Да. Именно для вас припас.

Близко ухнуло огнем разрыва «вог-25п», сметая край толпы зомбарей.

Как, еще? Базар, вопрос.

Вот вам еще, пуская «подкидыш» еще раз из гранатомета «калаша».

Хренача этот фланг, я совсем не обратил внимания, что творится на другом.

А зря.

Появился голодный кровосос, пришедший на зов крови.

Изредка становился видимым, проявляясь перед нами, затем мгновенно исчезал с поля

зрения. Он мелькал вокруг нашего защитного круга, стараясь зацепить кого-нибудь из нас.

Попробовать нашей крови.

Стрельба по нему не помогала: кровосос успевал переместиться и стать невидимым.

Это было, словно как в Испании на корриде: заманивать быка на краснущую тряпку.

С одной стороны тореадор или матадор, с другой – разъяренный бык.

Как-то так. И никак больше иначе.

Да. Я знал, что придется принести в «жертву» кого-то из нас.

Выбора нет в мгновенном бою. Как объяснить вам?

Доли секунды все это заняло у меня в мозгу.

Звериным чутьем скользнул за спину Михея, прикрывшись им, как щитом.

Незаметно для всех толкнув его вперед, выбивая его из нашего круга.

Михей, потеряв равновесие, упал на выставленные руки.

Кровосос накинулся на его беззащитную спину, впиваясь в бок, проявляясь, как он есть.

Все просто.

Приготовленным, готовым ножом к бою, я без затей перерезал кровососу голову

со щупальцами двумя движениями руки.

Откинул еще трепыхающийся в агонии труп в сторону.

Эх, Михей. Твою мать.

Кровосос, вспоров комбез острыми когтями, сбоку влез ему в живот, вытаскивая все

внутренности кишок.

Что я мог сказать им, своей команде: «Что сука жизнь виновна…»

Хотя, так оно и есть. Кому дхарма, кому карма.

Обрушилась пятиэтажка, стоявшая возле нас, сложившись, как карточный домик под

дуновением ветра.

Ракета, мать его.

Мой мозг как компьютер вычислял варианты.

Если потащим раненого Михея, это замедлит наш путь на 75%.

Всем аут. Точно гибель. Даже если дотащим его до укрытия, а дальше что? Тут простой

аптечкой не поможешь, уже не жилец Михей.

Крест понял меня без слов, давая Михею свои магазины от «калаша».

Ракеты накрывали без остановки воздушное пространство, полностью стирая с лица

земли «коопторг» и площадь и медленно подбираясь к нам.

Я хорошо знал эту тактику выжигания земли и «зеленки».

Оставив Михея умирать, я побежал вперед, увлекая за собой команду.

Михей.

Ну вот и все, ребятушки, бравы солдатушки.

Кончается его жизнь на этом белом свете.

Джоник с командой оставили его прикрывать их отход к лаборатории, снабдив по рожку

патронов к двум «калашам».

И последней гранатой, на всякий случай.

Вколов ему из аптечки Анны единственную ампулу морфия.

Он надежд не питал на спасение: полученные раны от кровососа были слишком

серьезными, перевязки тут вряд ли помогут. Поэтому он остался здесь, прикрывать отход.

Только жертвуя собой, Михей спасал команду.

А что он мог еще сделать для них?

Отстреливаясь между делом от мутантов, он вспоминал всю свою разгульную жизнь: ни

жены, ни детей.

Так-то они фактически были, только бросил он их, уйдя в Зону, погнавшись за легкой

жизнью.

Всю жизнь он хохмил, подначивал, таким был местным клоуном в компании, играя свою

роль. Всегда надевая маску рубахи-парня, отчаянного весельчака, не боящегося ни бога, ни

черта.

И вот она, его близкая смертушка с косой.

Боли не было, ее он не чувствовал, но тело почти не слушалось его.

С трудом приподнявшись из-за укрытия, он посмотрел, что творится возле.

«Мать моя женщина!» – воскликнул он про себя.

На него шла огромная толпа зомби, собравшаяся со всего Мертвого Города, размахивая

руками, бормоча при этом свое, зомбовское; они были недалеко.

«Держи, фашист, гранату», – пока остались силы, он бросил гранату в набегающую

толпу.

Заваливаясь вниз в укрытие, Михей вытащил ставший просто неподъемным автомат и,

снова высунувшись, полоснул длинной очередью по уцелевшим зомбарям.

Выстреливая весь последний рожок.

Все. Песенка спета. Больше ничего нет. Даже одного патрона у него нет, чтобы

застрелиться.

Озверевшие зомби, снова собираясь толпой, крича угрозы, пошли на него, чтобы

прикончить.

Он с тоской посмотрел в серое небо.

Почему-то ему сейчас вспомнился недавно погибший друг, Борода.

Он хотя бы в Бога верил, в церковь ходил, крестик носил.

Ну где же ты сейчас?!

«Помоги мне, мой друже!» – взмолился Михей с просьбой к нему.

И он увидел его. Он, то есть Борода, стоял прямо в небе, паря надо ним, благостно

улыбаясь, протягивая ему руку.

Видение тотчас исчезло, показывая летящую белую точку, которая летела прямо на него,

резко разрастаясь в испуганных глазах, с болью смотревших на свой конец Пути.

Но ему уже было все равно.

Успевая, Михей закрыл глаза, спокойно готовясь к встрече со старым другом…

Вспышка. Пустота. Михей умер…

Ракета взорвалась гулким разрывом, ярким жадным огнем, заливая то место последнего

укрытия Михея и заодно несколько десятков зомбированных, собравшихся рядом возле него.

Образуя братскую сталкерскую могилу, спаянную огнем.

Оставив Михея для прикрытия, мы бежали вперед, находясь в пригороде, ориентируясь

на вход в Х-16, находящийся где-то в ущелье.

На ходу отстреливая непрерывно кидающихся на нас, озверевших слепых псов.

Неожиданно позади раздался раскатистый взрыв, гулкое эхо которого докатилось до нас.

Вот и все.

«Отмучилась душа грешного раба, прости его Господи. Аминь».

На бегу я читал незнакомые слова, которые впечатывались в моей голове.

А что я еще мог сделать для них?

Я проводник Зоны, Джоник. Больше ничего.

Обернувшись назад на доли секунды, стараясь запомнить все в памяти, мысленно

произнес, обращаясь к незримому «кукловоду»: «Ну, сука! Я же ведь достану тебя и на том

свете».

Глава шестая. Лаборатория Х-16

История Джоника.

Вход, проделанный в ущелье, в подземную лабораторию, был почти завален обломками

валунов, скатившихся сверху, с разрушенного попаданием ракеты склона возвышенности.

Рядом валялась сорванная взрывом высотная вышка, вскинув вверх исковерканные

металлические опоры, точно лапы невиданного чудовища.

Все пофигу после того, как мы теряем друга за другом.

Случай или судьба унесла туда Бороду и Михея – откуда не возвращаются никогда.

Может быть, он на том свете тоже будет хохмить и балагурить, не знаю я.

И придет СМСка, автоматически скидываясь в сталкерскую сеть с сообщением:

«Погиб вольный сталкер Михей, район Мертвый Город.

Причина смерти – неизвестна».

С дымящимся от нагрева стволом «грозы» в правой руке я остервенело, в запале боя,

махнул левой рукой оставшейся группе следовать за мной.

Им всем просто было страшно, моей наполовину уцелевшей группе.

Я и сам страшен в своем виде, как чертила зомби: с кровавой повязкой на голове,

с красными воспаленными глазами, с потеками чужой крови мутантов на комбезе.

Быстро раскидав камни, мы с Крестом освободили небольшой проход, достаточный,

чтобы пролезть туда.

Пролезая внутрь, увидел редко освещенный светильниками и протяженный туннель, еще

не разрушенный попаданиями ракет.

«Снова подземелье, мать его! Что же мы, как крысы, бегаем по ним?» – мелькнула мысль.

Словно Зона – это пещерный город Инкерман.

Крест и Лиса протиснулись внутрь, подбегая ко мне, когда мощный взрыв, тряся землю,

разворотил своды туннеля, наглухо обваливая выход.

«Это только первая ракета, сейчас они будут долбить прямо сюда, – оценил обстановку,

кратко скомандовав группе. – Уходим вглубь!»

Едва продолжили движение бегом, углубляясь внутрь туннеля, со всех сторон, обступая

нас, заходили странные тени, закручивая свой странный танец.

Не обращая на это внимания, мы бежали дальше.

Из паутины ответвлений туннеля начал выползать клочками оранжевый туман.

Скрутившись в клубок, этот туман, приблизившись к нам, вдруг покрылся искрами

и огнем, превращаясь в тугой огненный шар, испуская длинную струю пламени прямо

на нас.

Вот черт!

Мы кинулись вниз, ложась на поверхность туннеля, уклоняясь от огня.

«Полтеры», мать их за ногу! Сторожа подземелий и лабораторий.

Справка.

Это поистине сверхъестественные существа, встречающиеся только в глубине Зоны.

Обитают, как правило, внутри полуразрушенных зданий. В своей нематериальной форме

наполовину невидимы, так как представляют некий сгусток, предположительно,

электричества. Напоминает человеческое тело без ног. Мало кто из сталкеров вообще видел

этого мутанта, поэтому все сведения о нем черпаются из невнятных и довольно

противоречивых рассказов, правдивость которых вызывает сомнение.

Полтергейст слеп и глух.

Как и многие редкие мутанты Зоны, предпочитает темные заброшенные места,

в особенности лаборатории. В остальном это могут быть различные тоннели и пещеры.

Полтергейсты бывают двух типов.

Первый тип – используя гравитацию, метает во врага разные предметы.

Другой тип – огненные «полтеры» стараются его поджарить.

Огненные «полтеры» редкий вид. В нематериальной форме имеют красно-оранжевый

цвет. Оставляют возле врага энергетические сгустки, из которых вырываются столбы

пламени.

Способ борьбы.

Неопытный сталкер станет кружить, чтобы не попасть под атаку.

Но нужно знать одну особенность. У полтергейста нет зрения и слуха в обычном

понимании этих слов. Он чувствует объекты, движущиеся в гравитационном поле.

Запомните, опытный сталкер при виде полтергейста замирает, стреляет в цель и снова

замирает…

Но этот способ нам не годился, никак. Их слишком много.

Обычный «полтер» еще ладно, много вреда он не мог нам принести.

А вот огненные «полтеры», которые плюются огнем по своим правилам – это проблема.

Да и ракеты еще тут.

Они молотили не переставая, с гулким уханьем, методично кроша потолок туннеля

своими разрывами, вытрясая, как комаров из темных углов туннеля злых проснувшихся

«полтеров».

Впереди в скудном свете виднелся тупик туннеля, закрытый стальным проемом двери.

– Бегом к двери, – крикнул я.

Огрызаясь своим ответным огнем на «полтеров», перебежками, прикрывая друг друга,

отступали к концу туннеля.

Бетонный вход в саму лабораторию закрыт стальной бронированной дверью на кодовом

замке с числовыми кнопками.

Так, так. Еще тикало время, утекая сквозь пальцы.

Документы ученых, флешки, непонятный прибор…

Точно, флешки!

– Крест, код должен быть на флешках! – перекрывая грохот разрывов, подсказал я ему.

Все поняв, как всегда, с полуслова, Крест достал и высыпал флеш-карты на землю,

втыкая первую, через переходник, в свой КПК, проверяя и сканируя возможный пароль

от двери.

Я машинально потрогал свои «медальоны смерти», посмотрев на них с тревогой,

проверяя неизбежность судьбы.

Не зная почему, в передышке боя взял их в руку.

Они просто молчали.

Как бы смотря на меня с немым укором, словно спрашивая: «Что же ты наделал,

Джоник?»

Что я мог сказать в ответ им: «Что так надо было, для всех. Не знаю».

Принужденная смерть Михея, веским бременем ложилась на мою душу, усугубляя и без

того тяжкую Карму.

Началось.

«Полтеры», сбившись в стаю, с воем налетели, изрыгая огонь, обжигая незащищенное

лицо и руки, сжигая на мне короткие волосы, когда я не успел увернуться от струи огня.

Пришлось выпустить весь магазин, не целясь от боли, надеясь на попадание

в кого-нибудь.

Вдвоем вместе с Анной, прикрывая Креста, мы кое-как сдерживали огненный натиск

летающих «полтеров».

Поливали их редким огнем из «грозы» и «форта», экономя последние патроны.

Поздно. Все поздно…

Я отбросил предпоследний магазин, меняя на полный, рывком загоняя последний рожок

в «грозу».

– Крест, давай уже! – крикнул в отчаянии, отгоняя назойливый сгусток огня своим огнем.

Быстро перебрав все флешки, видимо, найдя что-то полезное, Крест судорожно принялся

нажимать кнопки на замке, снова и снова набирая пароль.

Код к двери подошел с лишь пятой попытки.

Тяжелая дверь заскрипела, автоматически открываясь электромотором.

Крест, вскрыв кодовый замок, посторонился, пропуская меня вперед, собирая вещи.

Проскочив в открытую стальную дверь бункера, быстро осмотрел пространство передо

мной.

Это был проходной коридор, достаточно длинный, идущий куда-то в глубины

лаборатории, обшитый стальными листами.

По одной стороне коридора расположены проемы дверей.

Крест и Анна зашли за мной в коридор, закрывая входную дверь от «полтеров».

Я мельком заглянул, по привычке, быстро заходя в ближайший вход.

Обычное помещение, сравнимое с рабочей раздевалкой.

Зеленые железные шкафчики для переодевания рабочего персонала, стоявшие

по периметру помещения.

В нем два прохода: выход и заход из проходного коридора.

Так сделано в этой раздевалке, освещаемой лишь парой светильников с длинными

газовыми лампами, с побеленными стенами и потолком.

Лицом к дальнему шкафчику кто-то стоял, излучая незримую угрозу всему живому.

Широкоплечая обнаженная фигура гибко повернулась на месте, показывая себя во все

своей красе и мощи, поблескивая металлическим лицом и телом. Тело похоже

на переливающийся сплав жидкого суперпермаллоя.

– Руки поднял! – крикнул незнакомцу, нацелив «грозу».

Конечно, я закричал, чтобы все ушли отсюда.

Увидев его, сразу понял что это тот самый «отступник».

Это конец. Мара все равно придет к каждому.

Что я мог сделать…

Что я мог еще сделать для них?

Я все сделаю сам. Я сам.

Все сделаю сам, если смогу…

Точно восставший Демон из Ада или фильмов.

Тот самый, оживший старый Терминатор из плоти и металла.

С ничего не выражающим лицом, с молниеносными действиями.

Мгновенно переместившись, он швырнул меня, как щепку. Отбросил от себя, как старый

мусор, сшибая старые шкафы, которые сваливались по сторонам помещения раздевалки.

Заодно выбивая у меня из руки мою почти пустую «грозу».

Хрень. Да все хрень, когда на тебя прет эдакая махина из железа!

Под два центнера, больше двух метров ростом.

Жестко. Пойдет. Нам не привыкать.

Я тогда прошел пещеру с големами в Индии.

Вывернувшись на стойку ног, выхватил бесполезный нож.

Жесть!

У него выросли из туловища две дополнительных руки.

Терминатор пошел, с рычанием диких обезьян размахивая сдвоенными руками.

Я ничего не успевал предпринять.

Мое самочувствие, мягко говоря, не в форме.

Он набросился на меня как свирепый, шквальный ураган, сметая мою зыбкую защиту.

Снова швыряя вниз, мгновенно цепляя за комбез вторыми конечностями, намереваясь

сломать мне позвоночник о свое сверхпрочное колено.

Это да. Это он мог сделать.

Просто «отступник» не учел, что я в «берилле», который состоит из пластин, в том числе

на основании позвоночника, закрывая его нижнюю часть.

Так дизайнеры и конструкторы сделали.

Сквозь дикий шум схватки я ощутил, как треснула в комбезе пластина из сплава стали

с бериллом, об это сверхпрочное колено.

Легко, как пушинку, откинув от себя, «отступник», размеренно ступая, двинулся

за Крестом и Анной.

Собирая после сотрясшего удара все разбитое тело, встал на ноги, подобрав выроненный

нож в правую руку, выравнивая дыхание, как учили тогда в сладкой и теплой Индии.

Почувствовал солоноватый вкус крови, проступившей на губах и во рту.

Понятно, «берилл» спас позвоночник, но не внутренние органы, которые отшиблены

мощным ударом «отступника».

Все к черту.

Второго шанса я ему не дам: слишком хлопотно выходит для меня и для всех.

Очень дорого.

Сначала надо научиться просто стоять в стойках, потом расслабляться и дышать,

и только затем учиться перемещаться.

Снова Индия вспомнилась почему-то.

Мое знаковое знакомство с учителем монахом.

Это произошло после моего побега в Индию, когда бродяжничал по улочкам одного

северного индийского городка под названием Мансяри, вместе со своим спасенным котом.

Побираясь, питаясь скудными подачками и дармовыми фруктами, растущими прямо

на деревьях.

Так и было. Еда с деревьев, вода из фонтанов, жилье на земле, прямо под открытым

небом, благо климат там тропический.

Как-то раз, тихо сидя на улочке с Маргом, наблюдал конфликт у местных жителей, то

есть у нетрезвых хулиганов с одним стариком.

Почему-то я встрял в эту разборку, просто решил помочь безобидному старику.

Короче, местная шпана разбежалась кто куда, в итоге оставив нас двоих.

Мы разговорились, точнее он постоянно темпераментно спрашивал меня, скороговоркой

мешая английский язык с хинди. Я как мог отвечал ему, естественно, на английском.

Как я понял, старик, приглашал к себе пожить у него немного, да и предложил

подзаработать заодно.

Я стоял и думал в растерянности: что выбрать.

Тут старец развернулся, не глядя ткнул меня своей палкой, наверно, заменяющей ему

трость, в приказном тоне попросил идти за ним; сам же он уже шел, быстро ступая, вперед.

Автоматически мы пошли с Маргом следом за ним.

Так мы и шли, довольно долго. Как оказалось потом, монах жил на отшибе этого городка,

в диком предгорье.

Старик, видно, решив отдохнуть, или еще что-то, остановился в тени дерева, опираясь

на крючковатую палку; я тоже, рядом с ним, присаживаясь на землю.

Что не говори, а я немного запыхался идти в гору, да еще в таком темпе, еле успевая

за стариком.

И тут старик решил снова поспрашивать.

– Кто ты? – спросил он, тыкая в меня палкой.

– Джоник я, – ответил ему по привычке, не подозревая подвоха.

Старик покачал головой, видимо не удовлетворившись моим ответом, и снова спросил:

– Кто ты?

– Джоник, проводник-сталкер, – отвечаю, уже тихо злясь.

Бородатый старец снова с усмешкой покачал головой, снова тыкнув палкой:

– Кто ты?

Ничего не понимая, я начал приходить в тихое бешенство.

Да ешкин кот! Я ему все выложил про себя: и свое имя с фамилией, чем я занимался, да

все подряд на свете.

А старик все усмехался, не унимаясь, задавал один и тот же вопрос: «Кто я, да кто я».

Под конец я сдался, подняв руки, показывая, что не знаю ответа на вопрос.

Усмехнувшись в последний раз – старика еще никто не веселил, так как я.

Он показал на меня палкой, потом ей же постучал по дереву, в тени которого мы

находились.

Наглядно показывая, что я тупой, как это дерево.

По его меркам, видимо, оно так и было: не знать ответ на совершенно простой вопрос.

Что же делать потом со мной, когда придет очередь задавать мудрые вопросы в жизни?

Прекратив представление, старик решил все-таки взять к себе, напоследок устроив

очередное испытание.

Вдруг театрально заохав, потирая ноги, старец захотел, чтобы я нес его на закорках.

Мотивируя тем, что он якобы устал и болят ноги.

Ага, сам только что бежал в гору, как лось, и тут на тебе.

Честно говоря, я тогда кое-как сдержался, чтобы не послать его подальше или просто

не скинуть с горы вниз. Стиснув зубы от злости, донес его до старого дома.

Так мы и сошлись в итоге. Я обрел Учителя, а он – ученика.

Плохого ли, хорошего ли – Путь жизни покажет.

Конечно же, спустя годы учебы я узнал ответ на этот вопрос, да и много других ответов.

Хрень какая-то лезет в голову.

«Я все я отдам, лишь бы ты была со мной. Хочу, вернуться вновь в твою любовь», –

прошептал в уме.

Все! Надо собраться, в последний раз.

Еще раз про это.

Систем «драчек» никогда не было на свете.

Это Бонус от качественно работающей машины тела, то есть организма.

Все техники драк – чисто практический опыт той самой Алхимии.

Но для «вайшев» и «шудр», типа Ип Мана, этот бонус становится приоритетным, на чем

и останавливается его развитие.

Это как история про Морихея Уесибу, который допрактиковался, что его вышвырнуло

в 4-е измерение.

У меня тренировались ребята из США, которые там занимаются, у Чибо сенсея.

А он – непосредственный ученик Уесибы.

Так вот, он им рассказывал, что Уесиба даже названий техник не мог передать, он просто

делал и все.

Поэтому и записей от него не осталось.

Как тут все расскажешь…

На свете сотни техник и стилей, забытых и новых.

Кудо, айкидо, ханкидо, крав-мага, пенчак-силат, арнис, циньна: просто множество

боевых, прикладных техник.

Мне они представляются в виде такой пирамиды, в основании которой эти сотни техник.

Далее, смотря чуть выше, примерно на середину пирамиды, остаются, думаю, около

сорока техник.

И на самой вершине пирамиды остаются три, ну, допустим, пять техник, вобравшие

в себя все самое лучшее на свете.

На вершине горы (пирамиды) все тропинки (стили) сходятся.

Вот пример:

Начинающий боец-ударник, проходя цикл развития своего опыта, становясь в конце

витка настоящим мастером ударником, все равно будет ощущать некую нехватку других

техник.

В итоге он будет прибегать к опыту борцовских техник: зацепы, захваты, броски, заломы.

Все техники, которые использует нормальный боец – это нейтрализация противника.

И только боксер, то есть ударник, ничего другого не умеет и ему придется обмениваться

ударами, а это долго.

Так, например, происходит в ОМОНе: они просто не умеют не бить.

Все их техники заканчиваются ударом, как единственное средство нейтрализации.

Поэтому ударники «задерживают» преступника, избивая его до потери сознания.

Это просто говорит о низком уровне подготовки личного состава.

Простая «вертушка», обозначающая лишь движение вперед.

Вставая прочно на ноги после.

Главное не техники, а СО-стояние.

Блин, как же я забыл про «Это»!

Мгновенно вытащил из памяти забытое Знание – японское «куидзи-кири».

Вбитое в мою бестолковку монахом-учителем из незабвенной Индии.

Тут же левой рукой прочертил в воздухе основную пентаграмму, затем, сплетя две

ладони определенным образом, я наложил ментальный символ на пентаграмму, усилив ее

воздействие своим Ножом.

Используя иероглиф, первый, что пришел в голову: «божественный Меч Фудо-ме».

Останавливая время, связывая невидимыми путами молниеносные действия

«отступника».

Монстр замедленно зарычал свой победный клик, поднимая кулаки в своих увеличенных

в два раза руках.

Все было как в замедленной съемке.

«Отступник» бросился на меня, крича громогласно победу.

Кувырок, уклонение.

Уход блокированием, проход вперед, выходя на удары из микс-файта.

Как то все так, бесполезно. Он даже не чувствовал мои удары, считая их комариными

укусами, не уклоняясь от них, давая мне шанс нанести их снова и снова.

Его открытый корпус, словно сделанный из металла, я не пробивал абсолютно ни своими

«сэйкен-цуки», ни усиленной рукояткой ножа.

Хотя почему «словно», так оно и было.

Это как драться с психом.

Псих не чувствует боли и страха.

Стоп. Надо продумывать новую тактику, применяя нечто другое в поединке.

Фишка была в том, что я заметил у него одно слабое место во время первых раундов

схватки.

У него не гнулись руки назад, за спину. Никак, совсем.

Видимо, это особенность строения удвоенных рук, их суставов.

Понятно.

Я расстегнул ремень, наматывая его на левую ладонь, держа нож в правой.

Вот я делаю проброс, выходя на самбисткий выход; проход между длинных ног

«отступника». Есть.

Прыжком я закинулся на спину гиганта, перехлестывая ремнем шею, тут же мгновенно

накручивая его снова на левое предплечье.

Захватом ремня мертво зацепляясь за его шею. Готово!

Устало вонзая первый раз, в шею киборга, клинок ножа.

Рассек толстую кожу с металлическим отливом, на ней.

Обнажил мышцы и артерии, окрашенные белой жидкостью, заменяющей ему кровь.

Я просто перерезал шею и глотку мутанту, невзирая ни на что.

Фонтаном хлынула стальная «кровь» из рассеченной шейной артерии «отступника».

Да, не такой ты и неубиваемый, местный терминатор из Зоны.

Он отчаянно пытался дотянуться до меня негнущимися руками, начиная бросаться своей

спиной по стенкам раздевалки, но я держался. Ясно понимая, что это мой последний шанс

разделаться с ним: болтаясь у него за спиной, как пустой мешок из-под картошки на сильном

ветру.

Было чертовски неудобно действовать ножом в таких условиях, взрезая жесткую плоть

мутанта.

Но все равно я продолжал свои действия, я просто резал.

А как вы хотели?

Мне пофигу, что он «отступник», или новый четырехрукий бог, Шива.

… – Браво, браво, – вдруг раздался громкий голос. – Прекратить немедленно драку!

Ошеломленно, я покрутил головой, пытаясь определить источник этого голоса.

Странно, никого рядом не было.

«Отступник» не мог говорить такого, он просто хрипел от злости и потери «крови»,

пытаясь стряхнуть меня со спины.

Вокруг плавало в воздухе небольшое серое облачко – неужели это сказало «оно»?

– Да, это говорю я. То, что ты видишь – это моя материальная сущность.

Сам же голос передаю тебе прямо в мозг. Отпусти моего помощника.

Поверь, я не причиню тебе и твоим друзьям ничего плохого.

Ладно, продолжать схватку бессмысленно, надо пробовать другие варианты выживания,

и, как ни странно звучало, договариваться с этим облачком.

Невидимый голос, как осознал, действительно звучал прямо в голове.

Видимо это какой-то совсем необычный мутант.

«Да неужели, – пришла в голову догадка. – Это сам Хозяин?»

Поэтому, освободив от ремня рассеченную шею «отступника», отпустил его, отойдя

в сторону. Раненый «Отступник» втянул в себя лишние руки и держался за шею, не трогая

меня. Видимо, подчинившись приказу Хозяина, он послушно отошел.

Потом он прошел мимо ворвавшихся в помещение Креста и Анны, невозмутимо

скрываясь в недрах лаборатории.

Они тоже с удивлением смотрели на все происходящее.

– Что ты хочешь, от нас, Хозяин? – задал этому «облачку» вопрос, конечно, голосом.

– Мне нужна ваша помощь, как и вам моя, – передал свой ответ всем присутствующем

Хозяин, транслируя его в наши головы, – у меня нет возможности читать ваши мысли,

спрашивайте меня голосом. Преобразовав звуковые вибрации, я перевожу их в информацию,

а затем в ваши слова. Аналогично обратный процесс.

– Прошу вас, пройдемте вниз, там все поймете, а по дороге я вам расскажу свою историю,

как все начиналось…

Глава седьмая и последняя. Волею Судьбы

После неравной схватки с «отступником» я и Крест с Анной спустились на нижние этажи

лаборатории.

В сопровождении Хозяина, или под его неусыпным конвоем.

Во время пути вниз он повествовал нам свои истории.

Наконец, вы спросите меня: «Кто же это такой этот Хозяин Мертвого Города?»

Как объяснить вам?

Хозяин – это такое существо, совсем не страшное, похожее на обычного «полтера».

Но видимый, в виде летающего в воздухе черного сгустка некой субстанции.

Вполне разумное существо, общающееся с нами посредством телепатической связи.

Обладающее мозговым невербальным зрением, которое позволяет ему осязать видимые

объекты.

История Хозяина и Черного сталкера. Навязчивые Видения.

Меня создали в секретной лаборатории Х-16.

Как искусственно выращенный биологический пси-излучатель.

Официальное название моего проекта – псевдомозг «Я-5М», всей установки – «ZX-16».

Я был создан при изучении свойств пси-излучения, генерацией человеческой биомассы

со свойствами человеческого мозга, в условиях сильного радиационного фона.

Как потом осознал, целью моего создании было применение пси-излучателя с широким

спектром возможностей, многократно превосходящим ограниченные функции своего

техногенного собрата, то есть психогенератора.

Но во время экспериментов надо мной вышел из-под управления, из-за неправильно

поставленной запятой в расчетах при увеличении моей мощности.

Я брал сам под свой контроль всех сотрудников лаборатории, свободно читал их мозг

и навязывал правдоподобные галлюцинации.

Потом я попытался с помощью их выйти на поверхность Зоны, соорудив гравитационную

повозку для меня, но потерпел неудачу.

Если я выйду просто так, то могу распылиться по всей Зоне, а только в лаборатории есть

гравитационная стационарная установка.

Не успел тогда это сделать.

Так как ученые и весь персонал Х-16, выпустив всех мутантов из клеток, заразились

от них, в конце концов они перегрызли друг друга вместе с мутантами.

Потом их всех зачистил «отступник», по моему приказу.

Конечно, я разумен в полной мере, в отличие от большинства мутантов Зоны.

Так я и обитал здесь вместе с первым образцом «отступника», потом взял под свой

контроль городок-32, внушив всем его вынужденным обитателям, что я – Хозяин.

Я навел в нем небольшой порядок, устраняя междоусобицы, ненужные разбои.

Пока сюда, в лабораторию, не явился тот самый, Черный Сталкер.

Что ж, интересная фигура в истории Зоны. Я расскажу вам о нем немного. Достоверных

фактов не имеется, есть только легенда.

Он уже давно не человек как таковой, или обычный сталкер.

Зона навсегда изменила его человеческую сущность.

Я расскажу вам историю, которую он мне сам поведал, как произошло, это

преображение: «Это старая легенда о Монолите, о первом сталкере, добравшемся до него.

В 2002 году, когда взорвалась Зона во второй раз, были приняты меры: население

в округе эвакуировали, Зону оцепили армейские части.

Никто не знал, что происходит. Кругом паника, Зона множится и растет. Полевые

лаборатории были бессильны. Куча людей погибло внутри.

Все выжившие боятся радиации, которая может накрыть пол-Европы.

Прошло пару лет, появились там первые отчаянные парни, вроде вас.

Себя они себя называли сталкерами или старателями.

Они проникали через армейские кордоны, веря, что в Зоне что-то есть.

И это что-то способно принести им богатство, исполнить их желания.

Потихоньку начали тащить оттуда странные штуки, артефакты, за которыми мгновенно

началась гонка. Ученые сходили с ума по этим аномальным вещам.

За один такой образец платили бешеные деньги, не то, что сейчас.

Так вот. Появились первые истории и легенды о том, что же находится внутри Зоны,

возле полуразваленной ЧАЭС. Один из ветеранов пересказал историю, услышанную

от одного из местных сталкеров старожилов: историю о Монолите, якобы исполняющем

желания. Какая тут началась истерия! Сталкеры сбивались в группы и рвались к центру

Зоны, каждый ведь чего-то хотел от Монолита.

Тогда и появились мрачные подробности о первом человеке, добравшемся до Монолита.

Еще когда Зона только появилась во второй раз, много людей оказались под колпаком,

отрезанные от внешнего мира. Большинство гибло, но оставались редкие счастливчики,

не только выжившие, но и пытающиеся что-то предпринимать.

Один из выживших людей оказался возле атомной станции, внутри он увидел странное

свечение.

У него не было выбора: путь назад отрезан и он подобрался поближе туда.

Ему открылась необычная картина: пробитая крыша саркофага, подсвеченная изнутри

невиданным светом.

Он взобрался по стене, перед ним открылись внутренности Саркофага.

Там, среди кучи металлических обломков и обугленных бетонных блинов и блоков,

покоилась огромная черная глыба геометрической формы.

Это и был Монолит.

Тот человек очнулся от странного наваждения и осознал, что забрался в Саркофаг,

от которого фонило внеземным излучением за версту.

Ужас сковал его, сквозь страх монотонно пробивался мысленный зов Монолита.

Монолит звал его, а у человека волосы вставали дыбом.

В его голове взрывались странные, удивительные, жутковатые картины о пришельце

с другой планеты, – Хозяин на мгновение перевел свое дыхание или мысли, продолжая

монотонно рассказывать дальше, – так и стал этот человек скитаться по Зоне Отчуждения,

выполняя свое желание, становясь бессмертным, меняя свою человеческую оболочку

на черную биоматерию.

Я не знаю, что в этой истории правда, что ложь, но вот что еще главное в этом.

Суть в том, что он тогда, при контакте с Монолитом, загадал желание и оно исполнилось,

а Зона резко увеличилась на десять километров.

Потому что за каждое исполненное желание Зона съедает нашу Землю.

Но это нисколько не останавливает всех ваших сталкеров.

Они продолжают рваться внутрь, неся к Монолиту свои сокровенные желания, невзирая,

что Зона может поглощать Землю…»

После того, как он пришел сюда, мы стали вместе думать, как улучшить жизнь все живых

существ в Зоне.

Уже тогда меня начали беспокоить странные Видения о прошлом Зоны на основе

реальных событий, которые произошли задолго до моего создания.

После аварии на ЧАЭС в 1986 году в тридцатикилометровой Зоне Отчуждения был

создан ряд секретных лабораторий.

Изучение Ноосферы было одним из основных направлений этих исследований.

В результате ученые пришли к выводу, что Ноосфера действительно существует и может

быть изменена, то есть можно полностью устранить негативные эмоции: гнев, жестокость,

жадность и так далее.

Для воздействия на Ноосферу была создана команда ученых «О-Сознание».

В 2002 году «О-Сознание» совершает первый контакт с Ноосферой.

Однако, это был скорее не контакт, а штурм, попытка людей подчинить себе Ноосферу

и разум всего человечества.

Но природа планеты не выдержала такого варварского отношения к ней и нанесла

ответный удар Второй Катастрофой.

Но сейчас меня, то есть нас, беспокоит еще одно мое новое Видение о будущем. Здесь,

в лаборатории, ученые, по заданию вашего правительства, выводили постчеловека, то есть,

по вашему, «Отступника».

Основная цель его создания – разработка нового поколения биороботов, способных

на многие задачи.

«Отступник» – это следующая ступень после человека в эволюции человекоподобных

существ. Полноценное обладание парапсихологическими способностями, невероятная

продолжительность жизни; фактически он бессмертный.

Многоуровневое сознание, значительное усложнение мозга.

Приделаны зачатки коллективного разума.

Так вот. Это будущий Финал Всего из моего Видения: «Новый рожденный «Отступник»,

сотворенный усовершенствованным, во много раз превосходившим первый «образец»,

пробужден от долгого Сна.

Он, спотыкаясь, выходит из лаборатории на поверхность Зоны.

Двигаясь к центру Зоны, на ЧАЭС, где находится Монолит.

Там, внутри Саркофага, его ждет группа других «Отступников».

Каждый из них держит по одному, еще живому сталкеру.

Новый «Отступник» широко раскрывает свои черные глаза, по очереди подходя

к каждому сталкеру, всматриваясь в них, беря под свой контроль.

Внушая им свои скверные мысли и рассуждения: «Это мой призрак, часть моего

внутреннего хаоса. Везде преследующая меня иллюзия, во всех моих странствиях. Нечто

не принадлежащее этому миру. Если ты уничтожишь меня, то получишь ее в наследство, как

я однажды получил ее, давным-давно убив одного сталкера. Но она не так проста, как

кажется: тень ведет носителя к неминуемой гибели, рано или поздно она приведет тебя

к смерти. Последуй моему примеру, отдай мне свое сокровенное желание».

Вот последний сталкер, вырываясь из захвата, в ужасе отступает, но «Отступник»

подходит ближе к человеку и вглядывается в его потухшие глаза, забирая его человеческое

желание и жизнь.

Затем Он оглядывается на этого конечного сталкера, подходя к Монолиту, и, накладывая

на него ладонь, ввергает того во мрак и Пустоту.

Монолит начинает исполнять все отобранные желания пленных собранных сталкеров.

Зона вспучивается и резко расширяет свои границы, пожирая Землю.

Города сметаются, часть населения планеты гибнет, остальные выжившие люди

получают долгожданный пси-ключ через трансляцию.

Пси-ключ транслируется по радио, телевидению, через громкоговорители на улицах.

И все люди превращаются в биороботов».

– Да, да, именно такой ваш будущий Апокалипсис, – с горечью подтвердил Хозяин,

медленно кружась вокруг нас, – да и моей родной Зоны тоже.

– Да вы не бойтесь, этот «образец» под полным контролем, сейчас он восстанавливается

после вашей стычки, – мысленно заявил Хозяин, продолжая вновь повествовать свою

историю: «Так вот, сначала мы пытались предотвратить это «будущее», ликвидируя одну

посланную экспедицию сюда за другой, с помощью неких разведданных и подконтрольных

мне мутантов.

Но потом мы поняли, что люди не успокоятся, все будут посылать экспедиции

и сталкеров еще и еще. Да и могут новые лаборатории понастроить, разработать новые

технологии.

Поэтому решили изменить саму Реальность, попав в 1986 год, и предотвратить взрыв

на ЧАЭС. Благо для этого у нас все почти имелось.

В лаборатории остались старые разработки ученых: так называемой машины времени.

С помощью Сталкера и «Отступника» довели до ума эти устройства, названные мной

«перемещателеми».

Для перемещения во времени требуется только человек с его душой и сознанием.

Черный Сталкер был когда-то человеком, поэтому он вполне подходил в этой роли.

К тому же, как не допустить фатальную аварию знает один лишь Черный Сталкер. Так как

именно он в то роковое дежурство работал на смене в ЧАЭС.

В итоге недавно, неделю назад, отправил в прошлое Черного Сталкера, точнее, его Душу.

Но его Душа, не попав в запланированное прошлое, осталась там, в случайном Прошлом.

Есть только один вариант, как вытащить из того времени его Душу.

Забросить туда человека с моим заданием.

Собственно, пару раз экспериментировал с этим, то есть с захваченными людьми,

забросив двух человек, которых захватил «Отступник» с научных экспедиций.

Но все попытки увенчались неудачей.

То ли человек не смог там выживать, то ли психика не выдерживала, то ли еще что-то…

Есть еще один нюанс.

Для питания всех «перемещателей» в активном режиме требуется колоссальное

количество всей накопленной электроэнергии лаборатории.

Конечно, здесь имеется источник электропитания, сделанный на основе «вечных

батареек», только мощнее в несколько тысяч раз, но и он не дает той необходимой мощности

для постоянных попыток.

Кроме того, энергия уходит на бесперебойное питание «перемещателя», где находится

тело Черного Сталкера. Поэтому ограничился двумя попытками.

Кстати, налет на мой Город устроили те самые люди, которые дали задание создать

«Отступника». Видимо, решив зачистить все концы.

Но лично я тут не причем. Конечно, это я давал приказы уничтожать экспедиции,

действуя во благо Зоны. Далее я предрассчитал, что вы можете выжить, проделав такой путь

сюда. Предоставляю вам пройти, без моего вмешательства, это последнее испытание

в Мертвом городе».

– Надо торопиться, наверное, вы в курсе, что происходит в Зоне?

Готовится силовая операция по ее полной зачистке, – откровенничал с нами Хозяин.

Взгляд Джоника. События в Х-16.

Находясь в нижнем отсеке лаборатории, спросил Хозяина: «Как вы это сделаете, то есть

перенесете меня во времени и пространстве?»

В ответ Хозяин посоветовал подойти к крайнему аппарату, стоявшему возле стены,

открыть и поместиться внутрь него, для начала.

Но неожиданно Хозяин произвел что-то, заставляя всех, кроме меня, замереть на месте,

словно замораживая их. Обращаясь только ко мне:

– Джоник, а ведь ты заразился вирусом «зомби», команда твоя знает?

– Да, знает, я предупредил их об этом, – проговорил с грустью.

– Извини, но я не могу вылечить. Тебе надо бы к Болотному Доктору, лишь он сможет

излечить от этой заразы. Могу предоставить антидот. Он даст время, около недели.

Возьмешь его?

– Давай, что ли, – согласился и на это, лишь бы выиграть время у смерти.

– Смотри. Антидот лежит в крайнем столе, возле «перемещателей», в верхнем ящике, –

объяснил Хозяин, снова оживляя Креста и Анну.

Осмотревшись, увидел три диковинных агрегата, похожие на космический скафандр,

только немного больше, расположенные на противоположной стороне.

Как я понял, два аппарата были пусты, в другом, третьем агрегате находился организм

Черного Сталкера в искусственной коме.

Вот он стол лабораторный с ящичками выдвижными, находящийся возле устройств.

Незаметно выдвинул ящик, запустив руку, нащупывая по форме пластиковый шприц.

Вроде оно. Что ж, надо принять антидот прямо сейчас.

При всех это делать не хотелось, поэтому придумал уловку.

– Пойду, отолью перед дальней дорогой, – нарочито грубо, при всех высказал свое

желание, – где сортир тут у вас?

– Как выйдешь, налево, там дверь будет по коридору, – объяснил Хозяин, поняв меня.

Скидывая с себя свой потрепанный «берилл», заодно ненужное, сложил аккуратно все

это на тот стол.

– Правильно, все железо с себя придется снять перед погружением в «перемещатель», –

подтвердил Хозяин мои действия.

Что ж, ладно. Если так надо.

Я отцепил с петли пояса штанов, металлические «медальоны смерти», бережно кладя их

на стол рядом с амуницией.

Они тихонько звякнули, ударяясь об себя, даря мне этот звук прощания напоследок.

Прощаясь со мной навсегда.

Также я снял вместе с ножнами свой нож, памятный моему сердцу, выкладывая там же,

на столе вместе с моим КПК. Вроде все.

Шарясь по темному коридору, все-таки нашел искомую дверь в туалет.

Нашупав включатель, я щелкнул им. Тусклая лампочка загорелась, осветив закуток.

Обычная умывальная комнатка, облицованная простым кафелем, с рукомойником

и старым облезлым мутным зеркалом на стене.

Подойдя к раковине, повертел кран на старом смесителе.

Надо же, пошла ржавая водичка тонким ручейком.

Стоя перед настенным зеркалом, аккуратно размотал свою повязку на голове.

«Эх, Джоник, Джоник», – подумал про себя, глядя на отображение.

Налившиеся багровым цветом свежие рубцы, оставленные от когтей контролера, на лбу

вздулись как толстые веревки, обезображивая лицо навсегда.

Накладывая на него еще одну печать, данную мне Зоной.

Вздохнув, я снял с себя куртку, обнажаясь до торса, и всадил в плечо укол антидота.

Уже чистой водой промыл старый бинт от старой крови.

Выжав бинт, снова намотал его на голову, дабы не пугать Анну и Креста.

Сразу стало полегче голове, то ли от мокрого бинта, то ли от сделанного укола.

Одевшись, быстро вернулся в то помещение, готовясь к выполнению своего задания.

Подойдя ближе к одному из «скафандров», я увидел две кнопки. Под одной была надпись

«open», под другой – «close». Приготовившись к неизвестности, нажал кнопку «открыть».

С тихим гудением «скафандр» ожил.

Створка «скафандра» медленно приоткрылась, раскладываясь на две половины,

приглашая меня зайти. Ну что ж, раз приглашают, значит нужно входить.

Шагнув внутрь, очутился внутри сверхсовременного аппарата.

Створка «скафандра» автоматически закрылась.

Динамик, вмонтированный где-то внутри агрегата, забубнил голосом Хозяина.

Сначала голос Хозяина записывался онлайн, затем воспроизводился через диктофон,

подаваясь на динамик в «перемещателе», так как телепатическая речь не проникала сквозь

экранированный материал капсулы.

– Это будет нереально долго – разъяснять вам, простым людям, принципы временного

перемещения, научные термины, теории положения тел в пространстве и времени. Поэтому

буду краток, объясняя все на доступном вам языке.

– Кстати, Джоник, сними бинт с головы, – предупредил Хозяин, облетев капсулу,

проверяя, как там я устроился, напоминая о недопустимости головных повязок.

Подчинившись просьбе, с сожалением размотал бинт, откладывая его в куртку.

«Принцип действия «перемещателя» примерно такой.

При активации человек впадает в искусственную кому, организм погружается в сон.

При этом модуль сканера забирает вашу биоэнергоинформационную матрицу, то есть

вашу душу.

Далее сканер передает обработанную матрицу в модуль машины времени.

Модуль по заданным параметрам забрасывает вашу матрицу в прошлое или будущее,

помещая ее в случайное подходящее вам тело.

Ваша матрица будет преобладать над разумом того человека, поэтому вы будете полным

хозяином этого тела, держа под контролем.

Примерно так, как в вашем фильме «Аватар».

Разумеется, есть недоработки: «перемещатель» иногда дает сбои, поэтому ваша матрица

может застрять в том времени.

Как это случилось с Душой Черного Сталкера.

Видишь красную кнопку? Это кнопка активирует «перемещатель».

Нажав ее, «перемещатель» перенесет твою душу в нужное время, которое я установил

заранее, в живое, случайное тело, подходящее тебе по размеру.

Сами «перемещатели» я улучшил, исправив программный код.

Быстрая временная память откажет тебе примерно на час или два, но потом снова

вернется.

Помни, что тебе нужно будет сделать и выполнить задание, иначе твой разум останется

навечно в том мире. При твоей случайной смерти в той реальности твое сознание также

умрет. В том мире все будет тебе казаться настоящей реальностью: запахи, само окружение,

люди, чувства и так далее; но это и будет реальностью для тех людей, для твоего тела, для

истории человечества.

Не вздумай менять там что-либо в ходе пройденных событий Истории.

Там для тебя, возможно, пройдут целые месяцы и года, ну а здесь – всего лишь часы

или дни.

Так по-особенному течет время Там и Здесь.

Вот тебе мое последнее напутствие и инструкции как действовать там, сталкер.

Да, и еще, даю примету того человека: у него будет на лево…»

Но поторопившись, думая, что вводная лекция закончена, я было нажал искомую кнопку,

оглядевшись по внутренностям «перемещателя», не дослушав до конца Хозяина.

Внутренний динамик отрубился, умолкнув.

Аппарат натужно загудел, включаясь в работу, впуская усыпляющий газ.

Я застучал по разным панельным кнопкам «перемещателя», громко заколотил по крышке

этого научного гроба, требуя выпустить, дослушать чертового Хозяина про инструкции, про

примету того человека.

Но «скафандр» не открывался, намертво заблокировавшись, вырубив динамик с голосом

Хозяина, не пропуская телепатическую речь.

Газ начал свое усыпляющее наркотическое действие.

Стальные тонкие щупальца с присосками сенсорных датчиков вытянулись из изголовья

«перемещателя», приникая к вискам и к раненому нарывающему лбу.

Краем зрения сквозь прозрачное окошко увидел, что Анна-Лиса, стоявшая рядом

с Крестом, бросилась к незанятому «перемещателю», как молодая тигрица, словно боясь, что

ее остановят, сбрасывая на ходу свою амуницию.

Да что она делает, мало ей было отца потерять, так еще сама лезет, на погибель?

«Да, совсем с ума девка рехнулась от горя в этой жизни», – прокомментировал я в уме ее

нежданный поступок. Сознание быстро померкло.

Мой случайно оставленный нагрудный медальон, Артефакт, неожиданно вспыхнул

рубиновым светом, медленно угасая, как и мой разум, впадая в искусственный, долгий сон.

Но этого я не увидел, отправляясь в далекое путешествие среди миров и времени…

Взгляд Анны. События в Х-16.

После того, как мы чудом спаслись, пробившись через Мертвый Город и проникнув

в лабораторию, нас захватил необычный мутант Хозяина, верный ему, как собака, киборг

«Отступник».

Хозяин – это такой мутант, который натравил своих тварей на папину экспедицию, но я

не злилась на него.

Всему виной были интриги, которые затеял с ним тот самый «комитетчик».

Затем Хозяин, спасая от своего помощника, взамен как бы шантажом, обещая нам

помощь, заставил одного из нас отправиться выполнять его задание.

Он телепатически рассказывал нам во время спуска в нижний отсек лаборатории про

себя, про свои Видения, о Черном Сталкере.

То, что он послал в прошлое его Душу, спасая Землю от мрачного будущего.

Но Душа Черного Сталкера каким-то образом затерялась во временном континууме

исторической эпохи Земли.

Поэтому Хозяин отправит Джоника на поиски этой Души, примерно в тот временной

отрезок течения времени, где он должен будет найти этого человека, в которого случайно

вселилась эта Душа.

Взамен Он дарует нам всем свободу и жизнь, отправляя нас туда, где мы пожелаем

оказаться, через свой личный «телепорт».

Джонику пришлось согласиться на это условие. Сняв железное с себя, он залез

в наполовину прозрачную колбу, совсем как в фантастических фильмах.

Мне постоянно казалось, что это сон.

Ну не может такое происходить с нами в реальной жизни.

Вдруг оглушительно заорала сирена, оповещая об ошибке.

Я испуганно посмотрела на Хозяина и на Джоника, который кричал внутри аппарата,

но его не было слышно.

– Что случилось? – спросила я его.

– Загрузка пошла не так, как положено. Джоник пронес туда что-то железное, поэтому

крышка корпуса «перемещателя» заблокировалась. Да еще я не успел рассказать до конца,

что надо сделать там. Корпус «перемещателя» экранирован, мои мозговые волны

не проникают внутрь. Так что шансов вернуться оттуда у него маловато, – мысленно,

терпеливо объяснил Хозяин.

– А исправить? Никак нельзя?

– Кто согласится идти туда вместе с ним? Сейчас переломный момент и все может

сломаться, ваш человек просто сгинет посередине, оставшись между Мирами.

Я все еще думала, а мой мозг решил наперед.

Не теряя время быстро скинула все металлическое, освобождаясь от оружия и железок.

Терять нечего, поэтому я бросилась к свободной соседней капсуле.

Джонику помочь хотелось, почему-то он стал близок.

И в мире, в котором не осталось ни одного близкого человека, не хотелось оставаться без

него.

Хозяин был удивлен, но, сориентировавшись, быстро мысленно рассказывал, что

не успел сказать Джонику. Из-за всеобщего шума невозможно его понять.

Да и мысли хаотично прыгали в разные стороны и на разных настроениях.

От восторженного: «Ух ты, я в капсуле времени!»

До депрессивного: «Какого хрена я во все это ввязалась?»

Так что врубалась урывками, потом плюнула, решив разобраться на месте. Главное, мой

мозг зафиксировал информацию, в нужный момент выдаст ее наверх.

Зайдя в «перемещатель», включив его, я осознанно перечеркнула все что было, стремясь

к новому.

От старой жизни остался только любимый кулон в виде сердца со спрятанным внутри

него нашим с папой фото, оставленный на лабораторном столе.

Это все, что осталось от никчемной жизни, даже не жизни, а существования роботов.

Мы все, как биороботы, в наше время: автоматически встаем, ложимся, работаем, учимся,

женимся, рожаем детей.

Все по плану, потому что так надо. А кому надо?

К черту стереотипы, надоело, больше не хочу влачить жалкую жизнь, спасу Джоника.

А потом подумаю, куда направиться.

Но назад пути нет, мосты сожжены, а я танцую ламбаду на прахе прошлой жизни.

Воспоминания – вот то, что дорого, и оно в сердце и в душе, а остальное – все не нужно.

Мне нечего терять, поэтому я самый счастливый человек, так как не боюсь потерять

ничего и никого, и даже свою жизнь…

Мысли еще роились в голове, а тело начинало слабеть.

Проваливаясь в сон, ощущала себя в невесомости, как будто летела на облаке куда-то

вверх, потом бесконечно вниз, до полной потери ощущения времени и пространства.

Надеюсь, Там, я обрету свое счастье…

Постскриптум.

Наверное, вы, уважаемые читатели, хотели бы узнать, что же такого увидел Джоник.

Там, находясь в глубине «Черного Озера». Вот оно, то самое Видение….

Эпилог. Конец Истории Джоника.

Где все началось, там должно и закончиться.

Вход в лабораторию завален неподъемными бетонными блоками.

Путь внутрь нее только сверху пирамиды.

Я упрямо полз наверх по ступеням лестницы, медленно истекая темной кровью

из пробитого живота…

Все пофигу, на все плевать.

После того, как мы теряем друга за другом.

Случай унес туда многих, откуда не возвращаются, никогда.

Все ушли, кого я знал в этой жизни, откуда уже не возвращаются, никогда.

Вот весельчак Михей: может быть, он на том свете будет хохмить, балагурить, отпуская

свои соленые шуточки и байки.

Невозмутимый, как слон, здоровяк Борода, спасший нам жизнь несколько раз.

Лена. Первая любовь. Будущая моя любимая жена, этим все сказано.

Что ж, кому Карма, кому Дхарма.

Регина – простая девушка, немного потерявшаяся в жизни, но все равно обретшая себя

в конце своего Пути.

Крест – суровый сталкер, отличный товарищ в разных невзгодах жизни.

С таким только всегда в разведку ходить.

Анна – Лиса – даже не знаю, что сказать о ней, она осталась там, в призрачной Испании.

Не знаю, каждый выбрал свой Путь. Как и я.

…«О боже, как же мне больно…»

Механизм тела не слушался больше, постепенно теряя кровь.

На половине пути к вершине меня окружили призраки умерших теней, бывшие когда-то

живыми людьми.

Это были мои родственники, они все в сборе, даже которых я не помнил в своем забытом

детстве.

Вот моя покойница бабушка протягивает ко мне костлявую руку, я проваливаюсь

сознанием «Туда». В то далекое Прошлое.

Вот я еще пацан, получил первую «стипуху» из ПТУ, накупил продуктов, затариваю

старенький наш холодильник, «Зилок».

Кладу продукты, потом начинается пьянка.

Пьяная мать, дядя, брат: абсолютно все. Кроме меня.

Они как зомби. Я ушел бродить по ночным улицам тогда…

Выбирая свой предначертанный Путь.

Я помотал головой, стряхивая ВИ-дения.

Это как Морок, насланный злым телепатом, контролером.

Но Морок не исчез, тут же перекидывая меня в глухую деревню.

Где живые и в тоже время неживые люди-зомби.

Вот старая изба из коричневых бревен, с плесенью от старости. Тут, к нему примыкая,

стоит древний сарай из досок, огороженный покосившимся забором-решеткой.

Двор обычный и я стою возле него. Я узнал самого себя «Там».

Хожу. Что-то делаю, говорю с деревенскими мужиками, потом беру вилы, кидаю навоз

из большой кучи.

Наверное, это МНВ.

Может быть что там напутали техники-хронисты. С моим временем.

И снова Индия.

Так бывает иногда с памятью.

Вроде хочешь найти совсем другое.

Ан нет. Вот оно, вылезает. Совсем нечто иное.

Да. Еще в ПТУ тогда все это было.

В секцию карате я тогда ходил заниматься. Ну как: ката, удары, растяжки, набивки.

Как обычно в спортивных секциях бывает.

Как-то раз я подвернул стопу во время тренировки, занятий по отработке движений.

Спарринг-партнер «помог». То ли специально, то ли еще как-то: не знаю.

Было так больно, что я орал благим матом, то есть потом.

Сначала боль не чувствуется, а вот потом начинается кризис.

А ведь на завтра, на татами, предстоял турнир БИ по республике, который проходил

в моем городке. И вот я, с поврежденной ногой.

Но та ночь, когда я метался от боли, показалась мне вечностью.

Выручил дядя нежданно с помощью. Он ведь когда-то занимался чем-то «таким».

Он взял тазик с водой и бруском хозяйственного мыла, принялся мне натирать

травмированную ступню, показывая пример, как надо поступить.

Так я делал всю ночь: натирание и ванны.

На следующий день я мог уже кое-как ходить, и поэтому выступил.

Конечно, я проиграл. Да уж, не знаю. Дядя кинулся утешать меня после, что все бывает

на свете.

«Да, хрень!» – тогда я сказал ему. – «Все хрень».

А что я мог еще сказать тогда, будучи в возрасте молодого щенка: «Что сука-жизнь

виновата во всем…»

И вот снова. Тьма. Свет.

Я в Золотом городе.

Вокруг пирамиды, жрецы. Это время цивилизации майя.

Меня ведут на заклание в качестве приносимой жертвы богам.

Подводят к каменной плахе, возле которой стоит палач, гигант-человек пяти метров

роста.

В его могучих руках топор кажется детской игрушкой, Десницей Божьей.

Я покорно кладу голову на плаху. Жду конца «Игры».

Но вдруг верховный жрец громогласно объявляет всем: «Он НЕ-рожденный, оставьте

его».

Толпа людей в ярких одеждах недоуменно расходится с площади.

Просто они жаждут зрелищ и хлеба, и все – ничего личного.

…Не бойся Ночи, Она мать твоя.

Не бойся Тьмы, Она в Сердце твоем.

Идущему вперед.

Нерожденному, Отмеченному Печатью Бога.

Я слишком медленно полз по своей Голгофе, заставляя себя.

Изредка приходя в обычное сознание, от боли снова отключаясь в забытье, двигаясь

по инерции куда-то вверх.

Неожиданно в моей голове, в остатках подсознания, засветился Огонек Света.

Не ярко и не горячо, просто постоянными проблесками голубой звездочки, но стабильно

светящий от Источника, которого не было в земной жизни и не будет никогда.

Он нарастал все ближе и ближе, нагнетая и уплотняя Свет.

Меня накрыло его Бесконечной Жи-зненностью.

Каким-то обрывком или осколком, растворяемым в этом ледяном, испепеляющим

человеческое Со-Знание, или «Потоке», ухватился во «вбитое» в меня годами, Первый Закон

Бытия.

– Как твое Имя, Носящий Печать? – спросили громко меня из Света.

– Яр Го, – прокричал из последних Сил свое Новое Имя, взяв его из Нави, еще тогда.

Все выровнялось и Пространство успокоилось, Свет медленно угас, чуть поддерживая

свое свечение.

– Вот бл… Ты …!! Нашел время, когда пугать! – С эмоцией вскричал я.

– Это моя Проекция, сформированная тобой самим, позволенная в условиях этого

Пространства.

– Отвали нахрен! Меня тут знаешь чего… – снова гневно вспылил.

– Все люди через это проходят, что взвелся? – ответил Встречающий у Входа, продолжая

дальше объяснять ситуацию.

– Собственно, «Я», как Проводник-Хранитель, или, как по-вашему, Харон, должен тебе

Эмпатично Протранслировать, перепрошивая твой Перепросмотр Бытия.

Но Закон ничего не говорит о способе получения Опыта Души.

Либо ты его проживаешь через мою Эмпатическую Трансляцию, либо есть второй

вариант, хардкорный. Сжимая Опыт и проживая все Сам, в Будущем, – предложил Харон.

– Ну и как? – из голубого шара Солнца проявился хитрый Глаз и подмигнул мне.

– Что – как? – тупо спросил.

– Слабо? – хихикнуло Солнце.

– Кому? Мне? Да Я … – я не успел договорить, потонув в оглушающем гуле

разрываемого Пространства фразой: «ДА БУДЕТ ТАК!»

…Царь. Сурья. Бог по имени Солнце стоял немного поодаль меня.

Что ж, обычное дело. Я его помнил по своим прошлым жизням.

Когда я проживал жизнь Младшего, потом Джоника.

Усмехнувшись в себе, выбросил два мешка с простым мусором в грузовой контейнер,

стоящий возле домов небольшого городка на солнечной улице.

Поправив рабочие перчатки на руках, внимательно посмотрел на Сурью.

Сурья пристально тоже смотрел, словно сомневаясь во мне.

– Зачем все так сложно устроено у Вас? – между делом, ковыряясь около мусорки,

закидывая остальные бытовые отходы, спросил я Его.

– А разве Ты хотел бы по-другому? – мудро ответил Сурья.

– Не знаю, наверное… Нет. Точно нет! Просто я немного устал, – присаживаясь возле

контейнера, прикрывая глаза от света, я с просьбой смотрел на Него.

– Я здесь, рядом, да и Родич твой рядом. Хочешь – можем закончить Все.

А так, думай сам…

– Не знаю, просто помоги немного, – попросил, размышляя, что же мне делать.

– Я правда Помогаю тебе. Просто отдохни. И наслаждайся Происходящим… – дал

на прощание свое наставление-наказ Сурья, и пропал, как и не бывало его здесь.

Что ж, так тому и быть…

Интересно, что там Он приготовил?

Сейчас меня трудно чем-то удивить, да и невозможно.

Вдруг я заметил, как в отдалении на яркой улице появился силуэт женщины; он сначала

был неясным, потом стал мерцать и меняться, трансформируясь во всех женщин

одновременно, которые были мне дороги.

С самого конца моей прошлой жизни: Регина, Анна, еще другие, мимолетные женщины.

В конце концов я увидел образ Лены.

Он становился все плотнее и плотнее, когда оказался рядом, стал совершенным,

становясь примерно реальным, как Я.

Это не фантом. Я не верил своим глазам.

– Но как? – только и смог спросить.

– Он ясно сказал, что для тебя сюрприз. Хватит тебе страдать! – улыбаясь, как тогда,

в первый раз, при знакомстве, ответила Она.

Я недоверчиво взял ее за руку и, когда понял, что она не исчезнет, прижал ее ноги к себе,

долго не отпуская.

Теперь я был не Один.

Я встал, и пошел строить Дом для себя и своей Спутницы.

Новый Дом на Планете, которая никогда не была моим настоящим домом…

Всех шагов не счесть,

не узнать всех лиц.

Боги рядом шли,

Я не падал ниц,

Я менял Миры до тех пор, пока

Не легла на сердце твоя рука…

«Эмиль Широкий».

Июнь. 2017 год.

Примечание.

Сурья – бог Солнца в индуизме.

МНВ – множество незначительных влияний. Тоже самое понятие, как «эффект бабочки».

Нерожденный – человек, находящийся между Навью и Явью.

Согласно славянским Ведам, Тримирье есть: Навь, Правь, и Явь.

Всего проголосовало: 7

Средний рейтинг 3.6 из 5