Book: Дело бойца Егорова
ШАХТАРОВ ДМИТРИЙ СТЕПАНОВИЧ
Дело бойца Егорова
Глава первая
Замкомвзвода сержант Тюкавин получил нахлобучку в сущности за полные пустяки, и был крайне раздосадован. В раздраженном состоянии он входил в казарму и вдруг услышал странный напев, доносящийся из бытовки. Осторожно приоткрыв дверь, он обнаружил в комнате бойца Егорова, который с тщанием прошивал поясной брезентовый ремень. Это несколько обескуражило сержанта, поскольку боец прослыл законченным лентяем и недотепой.
Призванный в армию из самых глубин Брянской области, боец Егоров прославился непроходимой дремучестью. Какая боевая и политическая подготовка? К оружию Егорова нельзя было подпускать и на пушечный выстрел, а уж чтобы его обиходить не могло быть и речи. Из руководства страны боец помнил только бригадира колхоза Филимонова да и только потому, что тот приходился свояком его отцу. Все попытки приобщить Егорова к основам марксистско-ленинской идеологии закончились плачевно. После первых занятий, проведенных лично политруком товарищем Бротманом, боец понес такую околесицу, что командира роты чуть не хватил родимчик.
Единственным применением, которое нашли Егорову, была подсобная работа на кухне. Впрочем даже такое простое занятие, как чистка картошки, скорее напоминало попытки умышленного членовредительства. Так что он пригодился там, где нужно было помыть полы. Заметьте, именно помыть, а не надраить, ибо попытки чисто помыть заканчивались весьма плачевно и для полов и для окружающих. Спасало одно - раздолбай был необыкновенно силен физически и сержант нисколько не сомневался, что если бы Егорову поручили поднять на второй этаж пианино или рояль в одиночку, то он проделал бы процедуру просто шутя. С другой стороны Тюкавин понимал, что до второго этажа Егоров допер бы в сохранности разве что чушку чугуна.
Как ни странно должность «принеси-подай» явилась для Егорова полной благодатью. Она позволила бойцу впервые наедаться досыта. Опять же в армии он получил настоящую обувку и возможность отоспаться. Вставать по солнышку и махать косой до вечерней зари далеко не лучшее развлечение.
Теперь Тюкавин с недоумением рассматривал недотепу, мурлыкавшего странную песенку с не менее странными словами: « О боже, какой мужчина! Я хочу от него сына. Я хочу от него дочку и точка». Насколько было известно из всех стихов Егоров помнил, как идет бычок, качается, а из прозы только «Му-Му», причем в вольном изложении бойца нельзя было понять , кто кого утопил. Но больше всего сержанта сразила не похабная песенка, а до блеска отмытые сапоги Егорова. Чтобы недоумок сам почистил сапоги, да без понуканий! Да он зубов не чистил вовек, хотя по правде были они на зависть крупными и крепкими, хоть проволоку перекусывай.
Сопоставив эти три необычных действа, Тюкавин ( а у него за спиной было целых семь классов), решил, что все потуги командиров не прошли даром и все - таки дали определенный положительный эффект. Вот только неприличная песенка несколько выбивалась из общей картины и сержант решил проверить свои догадки.
- Боец Егоров!
- Я! - подскочил тот, как на пружине. Тюкавин снова озадачился, но одновременно и приободрился, получив очередное подтверждение своих выводов. Раньше процедура принятия положения «Смирно» растягивалась у Егорова до полуминуты, да и уставная стойка напоминала пробуждение медведя после зимней спячки. а сейчас любо-дорого. Стоит бодро, ест глазами начальство. И пуговицы начищены, мама моя!
- За мной,- скомандовал сержант и получил в ответ старорежимное :«Есть!».
Дошли до оружейки. Тюкавин продолжал тестирование.
- Где ваша винтовка? Напомните мне характеристики!
- Пехотная винтовка Мосина образца 1910 года, калибр 7,62 мм, вес со штыком 4, 1 кг, емкость магазина 5 патронов, начальная скорость пули..
Тюкавин слушал бойца, как слушают музыку, с упоением . Когда боец перешел на характеристики патрона, сержант потерял дар речи. Он так растерялся, что сумел выдавить только одно слово:
- Свободны! - на что получил в ответ четкое : « Есть».
Постояв в оружейке пару минут и придя в себя, Тюкавин уже из чистого любопытства решил проследит, куда направил стопы этот чудила.
Чудила нашелся нескоро, так как сержант заглянул в красный уголок в самую последнюю очередь да и то скорее для очистки совести.
Егоров сидел за столом, обложившись подшивками газет и с увлечением изучал их содержимое. Поражала скорость его чтения. Такую манеру изучения печатных материалов Тюкавин наблюдал впервые. Выходец из местечка Волобуево читал одновременно три статьи, возвращался к прочитанному, сопоставляя информацию из разных подшивок. Тюкавин мог бы поклясться, что Егоров не просто просматривал, а полностью осмысливал написанное. Наконец душа кадрового военного возмутилась обстоятельством, что боец можно сказать развлекается в учебное время и он скомандовал:
- Боец Егоров, на занятия шагом марш!
Лишь когда за бойцом захлопнулась дверь, сержант сообразил, что не сказал, где проходят занятия. Выглянув в окно, он увидел, что Егоров уверенным шагом пересекает плац в направлении нужного учебного корпуса.
В этот день сержант подвергся еще одному испытанию на почве бойца Егорова - его вызвал сам капитан Бротман.
Войдя в кабинет политрука и поприветствовав его по форме, Тюкавин неожиданно получил приглашение присесть и был озадачен вопросом:
- Товарищ сержант, что у вас происходит с бойцом Егоровым?
Тюкавин покрылся красными пятнами, представив, что мог отчебучить выходец из брянских лесов.
- Смелей, смелей.
Кратко изложив дневные впечатления, Тюкавин наткнулся на задумчивый взгляд политрука.
- Понимаешь , Тюкавин, сегодня на политзанятиях боец Егоров задал вопрос - почему у него отсутствует хоть какой - нибудь документ, удостоверяющий личность. Я понимаю, парень в войсках всего три месяца, многого не знает, но вывод о том, что любой диверсант в случае военных действий может без труда присвоить чужую фамилию, как-то раньше не приходила мне в голову. Действительно, в германских войсках каждый солдат имеет солдатскую книжку. Но дело не в этом. Насколько мне известно, раньше боец не отличался ни сообразительностью, ни рвением в учебе.
Сержант сумел выдавить лишь что-то маловразумительное.
- Мне кажется, - продолжал капитан, - что-то с ним случилось эдакое, - он покрутил растопыренной пятерней в области головы.
- Может, показать его врачу,- подключился Тюкавин.
- Это еще не всё,- обрадовал его политрук. – На занятиях по изучению матчасти он поинтересовался, почему их по-настоящему не учат стрельбе из боевого оружия и почему они не изучают технику и боевые возможности оружия вероятного противника. Ты знаешь, Тюкавин,- задумчиво продолжал Бротман,- а ведь он в сущности прав. И ведь как правильно излагает. Ты что, занимался с ним в индивидуальном порядке? Молодец. Это наш ответ тем, кто не верит ,что из крестьянина нельзя сделать толкового бойца. Ты вот что. Завтра выведи взвод на огневую, комроты уже в курсе, пусть попалят патроны. А ты присмотрись к бойцу. Странный он.
На этом приключения сержанта не закончились. Теперь он выслушивал выводы командира взвода сверхсрочника старшины Головко.
- Товарищ Бротман сделал мне замечание по поводу того, что я гоняю бойца Егорова на кухню и на уборку мусора, а он, можно сказать, является ярким примером подтверждения законов марксистско-ленинской диалектики о переходе количества в качество. Так что возвращай бойца в строй.
- Так это…- слабо пытался возразить Тюкавин.
- Знаю, сам поверить не могу. Чует мое сердце, выкинет этот ухарь коленце.
Как оказалось на следующий день, опасения отцов командиров подтвердились в полной мере. Боец Егоров блестяще отстрелялся на стрельбище, причем после первого выстрела попросил заменить винтовку, мотивируя тем, что его агрегат, как он выразился, требует серьезного перепристреливания. По совести Егорову дали винтовку старого образца видавшую виды. А вот из винтовки соседа Егоров положил все пули в яблочко. И это был не первый подвиг бойца. С утра он уже отметился на завтраке, посчитав, что повара и дежурные шалят на раздаче. Для начала он скатал в трубочку обычную ложку и потребовал добавки. Этого хватило, чтобы обжора ушел из столовой довольным жизнью.
Вот так. Два дня и одни недоразумения. На всякий случай Тюкавин отвел бойца в медчасть к самому заместителю медчасти майору Лужикову. Через полчаса доктор вынес вердикт:
- Здоров, как бык. Отличные реакции, великолепная координация, зрение - единица.
Тюкавин нерешительно осведомился о душевном состоянии несостоявшегося пациента , на что получил короткий ответ:
- Умен, подлец, не по годам. Такого не грех и в сержантскую школу отправить.
Нельзя сказать, что замкомвзвода был разочарован услышанным, но что новости обрадовали его - это явная неправда.
После очередного разговора с командиром взвода и подключившимся самим командиром роты было решено провести беседу с бойцом комиссионно.
Волобуевский птенец был абсолютно спокоен и настроен благодушно. Что интересно, никто из командиров не усмотрел в его взоре никакого трепета, столь характерного для первогодков. В последнюю минуту комроты притащил с собой, видимо для подстраховки, капитана Бротмана, который и начал беседу.
- Товарищ Егоров, в последнее время вы внесли ряд предложений, направленных на повышение боеготовности РККА. Мы хотели бы, чтобы вы, так сказать свежим, незамутненным взглядом человека из самой глубины крестьянской среды, отметили бы недочеты в деле боевой и политической подготовки.
Далее товарищ Бротман минут на 15-20 распространился о потугах империалистов –эксплуататоров по подрыву мощи страны, отчего командиры, хотя и привычные к ритуальным словоизлияниям, несколько расслабились.
- Так как, товарищ Егоров?
Боец потер лоб и, оглянувшись на коллекцию портретов классиков марксизма, мгновенно выдал ответ:
- Тащ капитан, так какая боевая подготовка, если политическая занимает почти все время. Из взвода только двое могут разобрать винтовку, уложившись в норматив и только один умеет толком стрелять. Гранату я видет только на картинке и как её взвести сам не знаю.
После этих фраз в комнате наступила зловещая тишина.
- А вы, товарищ боец, не боитесь оспаривать планы руководства?- осведомился комроты.
- А что мне бояться? Может завтра война, а я из ТТ палить не умею.
- Зачем вам ТТ? Вы же рядовой боец,- поинтересовался комроты.
- А вот убьют командира взвода, замкомвзвода подранят, и никто никаким духом о боевых действиях в наступлении и обороне. Опять же пулеметчика зацепят, а заменить некому, ведь даже из винтовок шмаляем кто в лес, кто по дрова.
В воздухе отчетливо запахло особым отделом. Каждый из присутствующих уже видел рапорт о происшедшем в четырех вариантах. Но тут Егоров ляпнул такое, что о ранее сказанном можно было забыть.
- Вон, к примеру, через десять дней Гитлер нападет на Польшу и не факт, что проглотивши пшеков, не ломанется сразу на нас.
- Откуда вы можете знать об этом?- зловеще спросил политрук. Остальная троица усиленно делала вид, что в комнате их нет.
Первым сориентировался Бротман, который подхватил Егорова за локоток и буквально выволок его на свежий воздух.
- Знаю и всё,- продолжал разбушевавшийся боец.- Лимонникам и лягушатникам сейчас не до панов, самим бы шкурку сохранить. Думаете они вступяться за поляков? Ага. Щас,-несло Егорова.
Вечер и ночь говорливый боец провел на гауптвахте, куда его пристроил особист. Поутру Егоров навсегда исчез из жизни прославленной в былых сражениях Краснознаменной дивизии.
Глава вторая
Поднятый переполох нимало не озаботил самого виновника . 22-х летний оболтус, абсолютно необъяснимым образом перевоплотившийся в бойца Егорова, ликовал. Что прежняя жизнь? Скукотища. Получив у себя неплохую специальность, по профилю не работал. Занимался стрельбой из малокалиберной винтовки. Дорос до первого разряда-все бросил. Помаявшись в глуши, махнул в Москву, снял квартиру в Южном Измайлово устроился холодильщиком, нашел дополнительную халтуру и начал вживаться в образ настоящего москвича. Но не повезло. Во время работы, поленившись отключить холодильник от сети, полез в панель и попал под напряжение. И вот очухался в теле этого детины, судя по всему, полного зачуханца.
Что и как, Мишка Ершов просек быстро. И время интересное - такая экзотика. Люди-полные лохи, вешай им лапшу на уши с утра до вечера - всему верят. Опять же в памяти кое-что из этого времени он помнил. Только больно бдительные они, все врагов ищут. В кино - одни шпионы и вредители. Лучше бы туалетную бумагу изобрели и компакт бачок, а то каждый раз опасаешься этого Ниагарского водопада.
Вчера он постебался над пахарями, отвел душу. Правда есть опаска - не перегнул ли палку. Может у них план по филиппинским шпионам недовыполнен. С другой стороны у него железное происхождение, почти от Микулы Селяниновича.
Первым с утра к Мишке пожаловал сам Бротман в сопровождении сержанта в васильковой фуражке и велел собираться в путь-дорогу. Сборы не заняли много времени. Приведя себя в порядок, то есть вдев в штаны ранее отнятый ремень, Мишка умял тарелку казенной каши и был посажен в кузов грузовика на пару с бдительным сержантом. Все попытки разговорить его не увенчались успехом. Нимало не раздосадованный Ершов, жмурясь от клубов едкой пыли и дивясь качеству дорог, дотрясся до ворот новой военной части, скромно притулившейся в довольно дремучем лесу. Здесь Мишку освободили от молчаливого спутника и повлекли к двухэтажному дому, первый этаж которого был почему-то зарешечен. И вот в стенах этого дома , как выяснилось позже, Мишке и одновременно бойцу Егорову крепко повезло.
Какой-то майор, коротко переговоривший с Бротманом и забравший увесистый пакет, забрал Мишку и провел в небольшую, абсолютно казенного вида комнату опять же с внушительными решетками и, закурив папиросу, задал Ершову первый вопрос:
- Так кто ж ты такой, гусь лапчатый?
И Ершов и Егоров не имели понятия ни о роде войск, к которым принадлежал майор, ни об эмблемах и нашивках, которые видимо что-то означали.
С любопытством оглядев помещение, Мишка ответил на вопрос вопросом:
- Это что тут у вас? Малая пыточная?
- Смотри ты и юмор прорезался. Неплохо,- усмехнулся майор.- Лучше поведай, каким образом деревенский увалень за один день преобразился в матерого аналитика? Как могло такое случится? Мысли всякие нехорошие приходят, сам понимаешь.
- Мне и самому интересно,- пожал плечами Мишка. - Починял себе холодильник и вдруг шарах и я в организме этого охламона.
- Ну-ну. Поподробнее.
- Снял я верхнюю панельку с двухкамерного « Норда» и…
- «Норд»- это что?
- Как что? Обычный компрессионный бытовой холодильник выпуска 2015 года, модель…
- Какого года?
- 2015-го. Я в Москве жил, однушку снимал на Челябинской.
- Постой, где говоришь Челябинская?
- Между Измайлово и Ивановским, совсем рядом с МКАД.
- А МКАД где?
- Ну, это Московская кольцевая автодорога, окружает город в радиусе примерно тридцати километров.
- Дальше, дальше.
- Так вот, полез я в панель, меня током и шарахнуло, лоханулся маленько.
- Ты хочешь сказать, что неведомым образом тебя перетащило из 2015 года к нам прямехонько в мозги бедолаги Егорова?
- Почему это он , а теперь я бедолага?- возмутился Мишка.
- А потому, что теперь ты или, если хочешь , вы в великих подозрениях.
- А что такого я сделал?
- А кто сказал про войну с Польшей?
- Ну, сказал и сказал. Тоже мне секрет. А вы что, не в курсе?
- Представь себе, пока нет,- опять улыбнулся майор.- Думаю, что руководство страны тоже не в курсе. А вот простой парень Егоров почему то в курсе.
- Так я это просто помню. 1 сентября немчура нападет на Польшу. Устроят провокацию и покажут им козью морду.
- И долго будет продолжаться показ этой самой морды?
- Да я не очень помню. Где-то месяц-два. Наши интернируют пару их армий. В одной из них Андерс был главным.
Майор насторожился.
- Что еще знаешь?
- Ну, наши тоже не будут ушами хлопать, оттяпают Западную Украину и Белоруссию и будут наводить там свой орднунг.
- Это серьезное заявление. Последствий не боишься?
- Простите, товарищ майор, бояться мне нечего. Может в любую секунду меня перетащит в мастерскую. Может меня просто контузило на время . Приду в себя и останется вам этот раззява - ни «бе», ни «мэ», ни «кукареку».
- Резон в этом есть. - Майор опять закурил вонючую папироску. Мишка поперхнулся. - Ты смотрю, не куришь. Молодец.
- У нас это не модно,- ответил Мишка рассеянно, для которого только сейчас стала доходить серьезность положения.
- Даже так,- усмехнулся майор. - Н-да. Немодно говоришь. Чем еще порадуешь?
- Да я толком в историю не вникал. Вобще все эти военные хроники такая муть, все переврали.
- Позволь, как понимать «военные хроники»?
- Тут такое дело. Кажется в декабре 39 года мы сцепимся с финнами, потреплем их маленько, сами не хило получим по мордасам, а в 41-м немцы на нас нападут. Помню про пакт «Молотова-Риббентропа», там наши демократы секретную часть протокола рассекретили втихаря..
Майор впал в прострацию, однако ему удалось взять себя в руки и он, приоткрыв дверь, крикнул охрану.
- Опять, - растерялся Мишка.
- Ты пока отдохни,- сказал ему майор, оборачиваясь. - Посоветоваться надо.
- Пусть подшивки газет дадут,- крикнул вслед ему Мишка.- Скукота у вас, а так может чего и вспомню, хотя сомневаюсь.
Оставшись один, Ершов стал рассматривать зашарпанную обстановку, но решительно ничего интересного не высмотрел. Не было даже надписей вроде «ДМБ-2012». Заскрипели несмазанные петли и в комнату ввалился здоровенный детина с пачкой газет в руках. Посмотрев на Мишку как на неодушевленный предмет, он воодрузил стопу на койку и так же неторопливо удалился.
- Почти берестяная грамота, - бурчал Ершов, перелистывая шершавую бумагу с блеклым текстом. – Одни реляции и славословия и все шершавым языком плаката.Там перевыполнили, там сдали досрочно. Зачем досрочно сдавать завод, если под него не спланировано сырье? Значит или план с потолка или работа только для отчета.
На этом анализ хозяйственной деятельности закончился - Мишку накормили обедом скромным, но сытным. Организм Егорова требовал еды, а уж жевал он , как экскаватор. Мишка посочувствовал парню - наголодался поди , поднимая сельское хозяйство родной области. Скучать дальше не пришлось. Появились новые гости. Первый был капитаном в странных синих брюках, второй - знакомым уже майором, на рукаве которого только сейчас Мишка углядел звезду.
- Похоже, мной всерьез заинтересовались гебисты, а вот кто этот звездоносец? Сейчас начнется мочало-сначала.
И верно пришлось повторить все, что он помнил о нападении Германии на Польшу. Воспоминания иссякли быстро и Ершов стал опасаться, не начнут ли эти вежливые военные выуживать из него сведения несколько иными методами.
- Как вы там поживаете в будущем?- неожиданно спросил его капитан. Мишка растерялся, к этому вопросу он не был готов.
- Нормально, - выдавил он, - только пробки замучили. На работу добираться сплошная проблема.
- И как вы едете на работу?- спросил теперь майор. До Мишки дошло, что с утра к нему местами стали обращаться на «вы».
- Маршруткой до метро «Новогиреево», потом еду до «Строгино», потом пешком минут 15.
- Где расположено метро «Новогиреево»?
- Ну, рядом с Перово на Зеленом проспекте.
- Какие станции метро расположены рядом с «Новогиреево»?
-«Перово». С других линий ближняя « Выхино», что на Рязанке.
- Кто же у вас генеральный секретарь партии?
- Какой партии? «Единой России»? Не помню. А вот Жириновского все знают.
- И какую партию возглавляет товарищ Жириновский?
- Либеральных демократов.
- А как же ВКП (б)?
- Это вы про коммунистов? Так их в 1991-м от власти отстранили или они сами отстранились, дело темное.
Командиры переглянулись.
- Так что за общество вы там строите?
- Кто его знает. Люди говорят о диком капитализме. У власти богатенькие буратины, ну а народ крошки с барского стола подъедает. Я сам родился в 1993 году, так что события 90-х для меня темный лес.
- Вернемся к нашим делам, - предложил капитан.- Что за финская война, которую вы предрекаете?
- Так эти чухонцы нам какие-то требования выкатили, а наши ощетинились и объявили им войну. Поперли буром и огребли по полной. По счастью у них кончился золотой запас, как у Грициана Таврического, ну они часть территории нам и уступили.
- Что за война с немцами?
- Гитлер, когда Европу к рукам прибрал, всяких там бельгийцев, норвежцев и французов, раскатал губу на нас. И в июне 41-го напал.
- Это вам так кажется или тоже все во мраке?
- Чего вы со мной, как с маленьким?- обиделся Мишка. – Я даже песню помню : « Киев бомбили, нам объявили, что началася война». И вообще я точно помню, что они взяли Минск на четвертый день.
Тут Мишка заметил, что капитан делает в блокноте какие-то пометки странными закорючками. Могли бы и диктофончик включить. Хотя может нынешние диктофоны полкомнаты занимают.
- Извините,- сказал Ершов ,- а с кем я разговариваю? Или это секрет? Вот я, Михаил Ершов, рядовой запаса, служил в мотопехоте.
- Не секрет,- сказал капитан.- Я капитан НКВД Зуев, а мой напарник - майор Золотько из ГПУ.
- Разве это не одно и то же?
- Нет. НКВД - внутренние дела, а ГПУ- политические, понятно?
- Это которые комиссары - замполиты?
- Они самые. Продолжим.
Через два часа Мишка почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. В заключение его попросили написать биографию в самом расширенном виде.
- Мне не сложно,- выдохнул завявший Ершов.
Выйдя из камеры, капитан и майор направились в другой корпус.
- Что ты скажешь?- спросил майор, закуривая. Хмыкнув, он поднял брови:
- Курить, видите ли у них не модно.
- Для начала вот рапорт медиков из его части о состоянии здоровья. Никакой шизофрении ни при первичном осмотре, ни при последнем. Вот докладная товарища Бротмана. Любопытный документ. Надо передавать дело наверх. Тут пахнет большой политикой. Возьмем подписку о неразглашении со всех лиц, причастных к событиям.
- Хорошо бы на всякий случай раскидать их по удаленным частям.
- Резонно. Я уже подстраховался.
- Ну что же. Завтра везем бойца в Ленинград в округ.
- Паша, давай так. Отписываемся по форме, но не торопимся с выводами. Дело скользкое.
- Договорились.
В городе на Неве разговор о бойце Егорове состоялся в кабинете, хозяином которого был обладатель двух ромбов в петлицах и фуражки с васильковым околышем.
- Феномен, говоришь. Конечно, если бы он знал хотя бы в общих чертах о предстоящей кампании в Польше - это одно. Однако твой боец выдает целую цепочку событий, которые реально произойдут.
- Извините, значит конфликт с финнами?...
- Дело решенное. Так вот товарищ Егоров выдает картину самих кампаний и далеко не в радужном свете. Вот откуда он знает о тактике белофиннов? Но пес с его предсказаниями, как ты уверяешь, человека из 21 века , тут голова затрещала от другого; а вот если сбудется хоть часть тех ужасов, что он живописал о нападении фашистов? Опять же парнишка молоденький из глухомани несусветной, а изложение материала как минимум на уровне студента ВУЗа.
- Утверждает, что получил эти сведения в школе и из «ящика», то есть телевизора. В общих чертах сумел разъяснить общие принципы телевидения. Обратите внимание, он говорит не о электронно-лучевых трубках, а о аппаратах, работающих на совершенно другой элементной базе.
- Да, парень убедителен, очень убедителен. Психиатры не находят у него никаких отклонений от нормы. Отличная память, я уж не говорю про мускулы. Опять же смущают его приемы стрельбы из пистолета. Такой методикой не владеет никто. Пора передавать его повыше или подождем?
- Товарищ старший майор, парень может недельку прихворнуть. А мы пока тряхнем его еще раз.
Мишку тряхнули со всем усердием и он стал нервничать по-настоящему. В один из моментов, когда он был доведен до белого каления тянувшим из него жилы следователем, Мишка не выдержал и наорал на мучителя, за что и огреб. Однако физические муки были прописаны уже не для него, а только для бойца Егорова.
Придя в себя и проморгавшись, он обнаружил, что лежит на кровати с воткнутой в руку иглой, из которой капала какая-то жидкость. По конструкции одноразовой капельницы Мишка сразу понял, что экскурсия в прошлое закончилась. Чувствовал он себя отвратительно, тем более, что мочевой пузырь шел просто на разрыв. Повернув голову, Мишка увидел , что на соседней кровати сидит сосед с забинтованной головой и с огромным фингалом под глазом и с интересом наблюдает за его манипуляциями.
- Давно я здесь?- спросил Мишка, удивляясь своему слабому голосу.
- Три дня был в полном отрубе, столько же бредил, нес какую-то хрень про майора Золотько.
- А врачи что говорят?
- Электротравма. Да и упал ты неудачно, приложился башкой обо что-то твердое. Ты бы на свою рожу посмотрел - обхохочешься.
- На себя посмотри,- огрызнулся Мишка, не зная радоваться ему или огорчаться - уж больно занимательным было виртуальное приключение.
- И вы говорите, что вот этот кретин, - указывая пальцем на бойца Егорова, говорил комиссар госбезопасности, - сообщил сведения государственной важности?!
Перед ним тянулись в струнку двое военных в немалых чинах:
- Товарищ комиссар, все запротоколировано, есть свидетели.
- Что говорит профессор Филин?
- Утверждает, что мы столкнулись с очередным случаем раздвоения личности. В то же время ему неизвестны аналогичные случаи. Подобная логика и гибкость мышления у шизоидов не встречаются.
- А это что? - Комиссар опять ткнул пальцем в Егорова, втянувшего голову в плечи и втихаря продолжавшего жевать заначенный сухарик. – А это просто придурок, который только и умеет молчать и жрать без остановки. А его почерк? Двух слов связать не умеет! И вот все это написал он? - комиссар кивнул на пухлую папку на столе.- Вот этот сраный Лаокоон? Отправьте его с глаз долой, на кухню на веки вечные.
Однако капитан Зуев подстраховался и, доверяя никогда не подводившей его интуиции, на всякий случай установил за бойцом наблюдение. А вот боец Егоров очутился на своем любимом месте и был доволен больше всех - ведь кухня была совсем другого уровня.
1 сентября комиссар госбезопасности получил информацию о нападении немцев на Польшу и команду на формирование особого отряда для наведения порядка на освобождаемых от « панов» территориях Западной Белоруссии. Тут же было приказано извлечь Егорова из теплого местечка. И вот тут выяснилось, что упомянутый боец бесследно исчез.
Глава третья.
Между тем Мишка Ершов пришел в себя, был выписан из больницы без всяких последствий для здоровья и продолжил трудовую деятельность на ниве холодильников и морозильных агрегатов.
Странное происшествие произвело таки определенные изменения в характере и не только в нем. Еще в палате, выпросив у соседа планшетник, Мишка сунулся в дела давно минувших 30-х годов прошлого столетия и был поражен, насколько форма одежды и знаки воинских различий совпали с его бредовыми воспоминаниями. Выписавшись, он стал пропадать в читальном зале библиотеки своего микрорайона, а затем перебрался и в более серьезные книгохранилища. Через месяц он довольно свободно разбирался в хронологии событий тех далеких лет. С толку сбивали творения современных исследователей, несших порой такую околесицу, которая сделала бы честь самому бойцу Егорову.
Изменениями в проведении досуга больше всех была недовольна Мишкина девушка, на глазах которой некогда прикольный и безбашенный Ершов стал каким-то заумным занудой. Вскоре ее терпение лопнуло и она отбыла в неизвестном направлении, чем Мишка был не очень расстроен . Борец с протечками фреона и хладона был увлечен новой идеей, полностью заслонившей тягу к выпуклостям и впадинам неблагодарной девицы. Идея же была проста, как огурец; если напряжение в 220 вольт и сила тока в 6 ампер вызывают такие последствия, то почему бы не попробовать опыт еще раз, соблюдая все правила травмобезопасности.
Боец Егоров сидел на мешке с перловкой, то есть ячменной крупой и высматривал, что можно слямзить из съестного , пока начальник склада и старшина сверяли накладные. И его дальнейшие действия вполне вписывались в формат его обычного поведения. Поднявшись на ноги, он прихватил кипу новых брезентовых рукавиц вместо подушки и с видом занятого человека скрылся в складских лабиринтах. Хватились его только к вечеру, когда потребовался дежурный грузчик.
Мишка Ершов продрал глаза глубокой ночью в полной темноте. Страшно хотелось есть. Даже не есть, а просто жрать. Нащупав под собой раскуроченную упаковку новеньких шинелей и обоняя знакомую смесь казенных армейских запахов, Мишка сообразил, что боец Егоров не изменяет своему амплуа. Он осторожно стал выползать из свитого гнезда, пытаясь нащупать пол босыми ногами. Наконец это ему удалось и он стал продвигаться по проходу, задевая плечами и головой выступающие предметы. После получасовых блужданий по армейским закромам нюх вывел его в продовольственные отсеки к бочке с солеными огурцами. На цементный пол с оглушительным грохотом рухнула стопа оцинкованных ведер. Мишка не обратил на шум никакого внимания, идя на запах, как гончая на перепела.
Через пять минут снаружи послышался нарастающий топот подкованных сапог, двери в воротах склада распахнулись и на всем пространстве огромного склада вспыхнул свет.
Боец Егоров, а по совместительству опять Мишка Ершов сидел на мешках и дожевывал очередной огурец. Половина его и так замызганной гимнастерки была залита огуречным рассолом, поясной ремень отсутствовал, как отсутствовали и сапоги. Вот такого, благоухающего укропчиком и дубовым листом его повел к выходу суровый караул и ,как водится, опять на губу. Единственно, на что среагировал бдительный сержант, были вопли Егорова:
- Воды! Дайте воды!
Все знали о способностях брянского воина упороть в одиночку бачок каши, рассчитанный на десять человек, а сегодня вооруженные силы лишились почти трех килограммов соленых огурцов.
Мишка надулся воды прямо из ведра и не переживая и не рефлексируя, постарался заснуть. Единственно - покалывала мысль, что оставленному беспомощному телу опять досталось, ведь удар током, как известно, здоровья не приносил никому. И в то же время Мишка ликовал: - Удалось!
Утром его посетила необычная делегация. Впереди шествовал грозный комиссар госбезопасности, из-за спины которого выглядывал капитан Зуев.
- Здравия желаю, тащ комиссар,- подскочил по стойке Мишка, сам удивляясь своим рефлексам.
- Действительно, метаморфоза,- протянул начальник, - разглядывая стертые и грязные ноги Ершова.- Что, Егоров, опять торкнуло?
- Так, тащ комиссар моей вины в этом нет. Оттуда вынесло - сюда внесло.
- Вот черт. И сесть-то некуда ,- проворчал комиссар.- И откуда тебя принесло, человече?
- Из Российской Федерации из 15-го года, то есть 2015-го. Я за провода схватился и опять двадцать пять.
- И зачем ты это сделал? Неужто действительно помочь захотел?
Мишка хотел соврать, но он сказал правду, понимая задним умом, что в дальнейшем кривда может обойтись очень дорого.
- Никак нет. Сначала случайно получилось, а теперь из любопытства.
- Не соврал - уже есть надежда, что не полный засранец. А помочь не откажешься?
- Так точно. Не откажусь. Только я кто? Так вообще.
- Ну вот, - укоризненно посмотрел комиссар на Зуева,- внятный парень, а вы его прессовать. Было дело?- повернулся он к Мишке.
- Так точно. Следователь такой с сединой все мурыжил, что я японский шпион. Я и так сказал про япошек все, что знаю. Сказал, что после нападения немцев Япония на нас напасть не посмеет. Это сам Зорге разнюхал. Я фильм про него смотрел. Жалко, шлепнут его косоглазые.
На комиссара было страшно смотреть.
- Зорге. Говоришь,- прошипел он, снова поворачиваясь к капитану, пытавшимся слиться с ближайшей стенкой.- Что ты еще поведал старшему лейтенанту Фомину?
- Да много чего. Только он даже ничего не записывал. «Заливаешь все», - говорил.
- И все же, что ты рассказывал ему без записей?
- Все, что тогда вспомнил. И как прибалты будут наших резать в 41-м и про « Красную капеллу».
- Это что за музыкальный коллектив?
- Так это немецкие антифашисты, что наших предупреждали о нападении Гитлера. Наши перестраховщики Иосифа Виссарионовича не предупредили и немецким товарищам не поверили, а тех всех гестапо повязало. И про товарища Сталина рассказал, как его отравили.
- Постой,- привстал комиссар,- ты точно рассказал это Фомину?
- А что мне скрывать. Я и про смерть Берии рассказал, а он мне в глаз.
- Капитан, Фомина под стражу. Круг его знакомств под наблюдение. Может ты в курсе этого?
- В протоколе допроса никаких материалов в свете сказанного нет.
- Еще интересней,- раздул ноздри комиссар.- Не всех, значит, выжгли, окопались поганцы! Бойца перевести в гарнизонную тюрьму, создать условия, допуск к нему только с моей санкции.
Капитан исчез.
- Как же тебя теперь называть? Егоров или Ершов?
- Зачем создавать ненужную путаницу,- потупился Мишка,- буду Егоровым. Так правильнее. Я что? Пришел-ушел, а жить ему.
- Ну, что , продолжим. И все же какую цель ты преследовал? Ведь ты знал, что наверняка попадешь опять на Егорова.
- Извините, товарищ комиссар, это не факт. Я вообще думал - а вдруг еще куда забросит, интересно же.
- И все же мне бы хотелось знать твое личное отношение к существующему у вас строю.
- Тут все просто. Люди у нас считают страну своей, а вот государство, ну , тех кто всем шалманом управляет - не своим.
- То есть ты тоже не согласен с целями страны?
- Лично я - нет. Ведь воруют - сил нет. И мои родители так считают и друзья. Тем более, что мажориков среди них нет.
- Мажорики- это кто?
- По вашему – дети буржуев и примазавшихся к ним.
- Однако весело у вас. Значит так. Сейчас тебя покормят и переведут в более подходящее место. Так будет безопаснее в первую очередь для тебя. Это хорошо, что тебя вынесло сразу и на наше ведомство и на ГПУ одновременно. А то наиболее ретивые могли бы и к стенке прислонить. Лейтенант, - крикнул он за спину, - оденьте бойца по форме, а то какой-то махновец да и только.
Выйдя за двери, комиссар ухватил проявившегося Зуева за плечо.
- То, что слышал..
- Понял, товарищ комиссар госбезопасности.
- Если информация уйдет от Фомина, пеняй на себя, иначе..
- Понял, - взбледнул капитан, понимая ,что пять минут назад был приобщен к государственной тайне самой высшей пробы после чего либо пускают или в круг посвященных или на распыл.
Мишку снова допрашивали или, по иному, вели беседы. Собеседником был немолодой, с изрядной сединой дядечка в штатском, по манерам тянувший минимум на полковника.
Вопросы, которые он задавал, были на первый взгляд простыми, но продуманными.
Ершов быстро сообразил, что в них есть какая-то проверочная система и спросил напрямую: - А чего детектор лжи не используете? Или еще не изобрели? – на что получил уклончивый ответ, что его еще не подвезли.
- Напрасно, - великодушно хмыкнул Мишка, - провод к голове, другой к жопе и все, как на ладошке, несет мужик пургу или нет.
- Может, сразу утюгом, как ваши братки из 90-х? - прищурился следователь.
- С утюгом вывалишь все грехи, которых не совершал и отдашь все деньги, которых нет.
Через три дня, когда Мишка совершенно ошалел от вопросов, его почтил вниманием сам комиссар.
- Что, боец, не надоело еще гостить?
- Еще как,- пробурчал Мишка .- А долго меня мурыжить будут? Все, что помнил, рассказал. Может маловато, только я сам жить-то не начинал по настоящему. Опять же сижу один, как этот - вскормленный в неволе орел молодой.
- Что делать? Теперь ты - секретоноситель, а страна обязана беречь свои секреты.
- Или хоронить,- тихо пробурчал Ершов, но комиссар услышал.
- Зачем так сразу? Насколько я понимаю, все значительно проще. Для того, чтобы покинуть сознание Егорова, достаточно сильного стресса, как ты формулируешь. А бойца Егорова можно смело отправлять на кухню. А если серьезно, то ты нам действительно помог. Дело ведь ведь не в деталях, которых ты не помнишь или не знаешь, а в общей концепции.
Мишка слушал собеседника вполуха и жалел себя. Небось валяется бедняга под капельницей, а здесь ни приключений, ни подвигов - одни допросы. С трудом он переключился на разговор.
- Давай-ка Михаил Борисович, подумаем о твоем бренном теле. Что скажешь по этому поводу?
- А что тут говорить? Валяюсь на поролоновом коврике, весь обос.. Извините.
- Вот и я о том же. Скоро организм перейдет в очередную стадию полного обезвоживания. Так что нужно тебя отправлять назад. Если надумаешь вернуться, Егоров возражать не будет, мы гарантируем.
Мишка скромно промолчал. Злоключения бойца достали его вконец. Но об этом он не собирался сообщать никому.
- Молчание – знак согласия, - по - своему истолковал комиссар. – Но если не дрогнет очко, постарайся систематизировать события 41 года.
Ершов не мог догадываться, что его судьба и, правильнее сказать, вопрос его жизни и смерти решился далеко наверху.
Сам комиссар настаивал, чтобы Мишка так и оставался в сознании Егорова, выдавая какие ни есть, а все же откровения. Однако Меркулов придерживался иного мнения.
- В сущности, мы получили весьма размытую картинку. Да, известна дата и характер нападения, однако остальное – это уже катрены Нострадамуса. Сплошной импрессионизм. Какими силами, по каким направлениям двинется немец, где этот самый Гудериан совершит поворот танковой группы - одни предположения. Плохо поганец историю учил.
- Он утверждает, что одни пятерки были.
- Значит, потомки замазывают и замалчивают прошлое. Впрочем, их царькам по иному на месте не усидеть. Их информационные войны - это что-то чудовищное. Кстати, по этому поводу необходимо подготовить отдельный доклад - полезная штука. А нашего скитальца отправляйте назад. Вдруг что и выгорит. Хуже точно не будет. Лишь бы у себя уцелел.
Глава четвертая.
Мишка уцелел. Он очнулся, как и предполагал, на упомянутом заблаговременно расстеленном поролоновом матрасе. Ощущения были отвратительными. Абсолютно сухой язык, шершавое горло, невозможность выдавить что-либо членораздельное, слабость и страшная жажда. Как и ожидалось, матрас и спортивные штаны были пропитаны мочой , наполняя комнату невкусным благоуханием.
Ершов на четвереньках дополз до холодильника, отколупнул дверцу и вытащил заблаговременно приготовленную бутылку с водой. Выпив литр, он почувствовал еще большую слабость, осложненную появившимся ознобом и прилег прямо на пол. Он очнулся от требовательного звонка в дверь, попытался подняться на ноги, но звон в ушах и замелькавшие в глазах звездочки заставили его опять опуститься на четвереньки. Звонок не умолкал. Мишка дополз до двери и дотянулся до защелки.
В отворившуюся дверь несмело вошла молоденькая девчонка, работавшая в мишкиной конторе на должности « принеси, унеси, подай». Кажется ее звали Людмилой.
- Миша, что с тобой? Ты такой бледный. Давай я «скорую» вызову!
- Не надо «скорую». На работе неприятности будут,- в два приема просипел Мишка, прислонившись спиной к стене. – Ослаб. Четверо суток без памяти.
- А меня кадровичка послала. На звонки не отвечаешь. Два дня не появляешься.
- Извини,- перебил её Мишка. – Я совсем расклеился, мне бы до ванны добраться.
Людмила без лишних разговоров перекинула Мишкину руку на шею поволокла его в ванную. « Маленькая, да крепкая» уважительно мелькнуло в голове. « И нос от амбрэ не воротит».
Затолкав парня в ванну, девушка бесцеремонно стащила с Мишки всю одежду, забрала пробку от сливного отверстия и пустила воду.
- Я тебе сейчас чаю сладкого заварю! - крикнула она с кухни. – Сразу лучше себя почувствуешь.
Мишка вяло ополаскивал тело. Помыть голову сил не было. В дверь залетела Людмила.
- Ты присядь на решетку. Я знаю, как за больными ухаживать. И голову тебе помою.
На стеснения у Мишки просто не было сил. Девушка досуха вытерла его , дотащила до кровати и умчалась на кухню, как маленький вихрь.
- Я тебе сейчас кашу легенькую соображу, тебе почти ничего есть нельзя,- донеслось до его слуха. Она еще что-то говорила, но Мишка уже спал. Он спал до темна и очень удивился, обнаружив Людмилу в комнате.
- Что, красивый?- проскрипел Ершов.
- Да,- совершенно серьезно ответила девушка. Мишка оторопел.
- Неужто даже такой нравлюсь?
- Я тебя давно приметила, только ты на меня совсем внимания не обращал. Ты не беспокойся, я Нине Викторовне отзвонилась. Возьмешь три дня за свой счет, ты на работе на хорошем счету. Не пьешь, не куришь. Мобильник у тебя сел, я зарядное воткнула - вон лежит. Вдруг что важное. Ты ешь, ешь. Каша – размазня , как раз для тебя. Держу горячей. Вот, оживаешь потихоньку. Завтра я еще зайду, не возражаешь?
Мишка не возражал. Очень не возражал и совсем не потому, что появилась надежда на небольшое приключение. Просто о нем давно никто не заботился. Вот так просто без всяких фырканий помочь ему могла только мама. Мишка поежился - своим он не звонил давненько.
- Дубина,- подумал он,- самостоятельности ему захотелось. Получи свою свободу, мажь её на хлеб толстым слоем.
К пятнице Мишка вышел на работу и пахал теперь без выходных и проходных . как папа Карло, содрогаясь от одной только мысли о бойце Егорове.
Как ни странно, к упомянутой персоне он вернулся в беседах с Люськой, как она называла себя.
Неожиданная встреча сблизила их и они подружились. Именно ей Мишка вывалил историю про бойца Егорова. К его крайнему удивлению, девушка отнеслась к рассказу очень серьезно.
- У меня прадед со стороны мамы погиб под Белостоком в первые дни войны. Могилы мы не смогли найти. А ты что, больше не хочешь нашим помогать?
Мишка хотел пожаловаться на условия, в которых он пребывал в прошлом, на надоедливую долбежку всякой ахинеи, но вовремя прикусил язык. На гражданском долге, всяких там патриотизмах он как-то не заморачивался, да и что об этом думать, если в Москве главное - это иметь. Имеешь – ты человек, не имеешь – быдло.
- Я когда маленькая была,- трещала Люська,- всегда мечтала о том, чтобы попасть в те годы и предупредить прадедушку о войне, ведь их застали врасплох. Их батарею разбомбили сразу, они не успели сделать ни одного выстрела. А вот если бы…
Голос девушки опять уплыл.
- Люська,- сказал он ,- ну вот я могу туда попасть, а что я изменю? Ничего не знаю, ничему толком не учился. Даже не знаю, что главное, а что семечки. Опять же в военном деле – ни бум-бум. Это только в книжках герои сразу попадают к Сталину и учат его жить.
- Миша,- положила ладошку на его руку Люська,- но вот самые первые действия врага можно ведь запомнить. Я бы в лепешку разбилась, но запомнила. Хотя бы про три направления удара …
- Люсь,- сказал Мишка мягко. – Вот ты представь, что сейчас к Путину заявился какой - нибудь перец и стал вещать о делах грядущих. Да не просто вещать , а просто мямлить.
- Ты прав, - растерянно сказала Люська,- я бы лично не поверила. И все же,- она с надеждой посмотрела на парня.
Только сейчас Мишка сообразил, что его навязчиво склоняют к согласию на очередное путешествие в компанию товарища Егорова.
- Так ты всерьез хочешь, чтобы я туда отправился?- спросил он напрямую. – А вдруг я там застряну и меня там убьют? А если убьют Егорова, то уцелею ли я сам?
- Ну, теперь есть кому за тобой присмотреть,- не унималась девушка. Судя по ее решительному виду, она и мысли не допускала, что Мишка струсит и откажется. Что ни говори, а нравилась она Мишке своей настоящестью, хотя на вид- ничего особенного.
- Да ты только туда и сразу назад,- додавливала Люська,- Успей сказать о главном. Ты пойми - может от твоего поступка и наша жизнь изменится к лучшему.
Мишка молчал, отводя глаза и тяжко вздыхая.
Глава пятая
Лейтенант Инжеватов, будучи дежурным по части, проходил по просторным помещениям кухни , предвкушая приятную часть своих обязанностей – дегустацию обеда.
Из-за зашарпанной двери одного из подсобных помещений он услышал глухие удары и сразу сообразил, что кого-то бьют. Дернув на себя ручку, он обнаружил за дверью двух первогодков, которые увлеченно буцкали сапогами коренастого бойца, который как-то нехорошо, не прикрываясь руками, валялся на полу.
- Смирно,- заорал лейтенант,- что здесь происходит?
- Товарищ лейтенант, он первый ударил, а у меня украл трешницу, а у Лехи - ножик.
- И что же я доложу товарищу Меркулову? Да, да это дело строит на контроле у него. Как боец Егоров мог исчезнуть из расположения гарнизонной тюрьмы?
- Товарищ комиссар, рядовой Егоров после семи месяцев пребывания на объекте с санкции коменданта майора Синицына стал привлекаться на подсобные работы на кухне. Вел себя как обычно – был ленив и малоинициативен.
- Иными словами только спал и жрал!
- И повадился приворовывать у товарищей из охраны все, что плохо лежало. Проверка показала, что боец Егоров был избит бойцами Суховерко и Ноздриным именно за кражу , причем драку начал первым. В результате стычки он получил травму, после которой впал в кому.
Лейтенант Инжеватов, будучи дежурным по части, растерялся и отправил пострадавшего своей властью в военный госпиталь, где тот и умер, ненадолго придя в сознание перед самой кончиной .
- Кто присутствовал при его смерти?
- Дежурный врач - хирург Голоядов и упомянутый лейтенант Инжеватов. Я на всякий случай отправил военврача под домашний арест, а лейтенант ждет за дверью.
- Давайте его сюда.
В кабинет вошел бледный лейтенант.
- Здравия желаю, товарищ комиссар госбезопасности!
- К сожалению, Инжеватов, пожелать тебе здоровья не могу. Единственно, что может смягчить твою вину, это полнота информации, которую выдал боец перед гибелью. Что скажешь?
- Товарищ комиссар ,- заторопился Инжеватов, - все, что он сказал, - я постарался записать дословно, ручаюсь. Хотя по-моему это - явный бред, ведь Егоров таких слов и не знал никогда.
- Ну-ка, что там у тебя? Не может быть! Лейтенант, кто еще мог слышать слова бойца Егорова?
- Военврач Голоядов.
- Свободен. Боюсь, что у тебя начался трудный период в жизни.
Когда за Инжеватовым закрылась дверь, комиссар спросил:
- Смекаешь, капитан?
- Да. Похоже, Ершов вернулся в неудачное время, но нашел силы сообщить о самом важном.
- Да его сведениям цены нет! Действуй. Вытрясешь из Инжеватова все, что сможешь. Что будем делать с хирургом?
Что делать с хирургом, комиссар уже не решал - военврач исчез бесследно.
- Бедненький ты мой,- причитала Люська,- на кого ты похож, я тебя сейчас чаем с ромом напою.
Мишка, отливающий зеленоватым цветом после пережитого, проворчал:
- Лучше просто ромом.
Как ни странно, Люська вняла просьбе - так ей не терпелось услышать о Мишкиных злоключениях. После приема горячительного Ершов порозовел и подобрел.
- Ну, слушай. На этот раз я опять попал в Егорова, но он был совсем плох. Почему, я не успел разобраться. Только и успел отбарабанить то, что зазубрил и всё - сеанс закончился. Выбросило, как пробку из бутылки.
- Молодец. Дай я тебя чмокну!
- И всё?
- Посмотри на себя. Чуть живой. Похоже, мы сделали всё, что могли. Вот теперь я уверена, что на тебя можно положиться.
- Правда? Ну тогда хоть чмокни.
Военврач Голоядов мчался по улице во весь дух. Что-то гнало его, а что – он никак не мог разобраться. Он понимал одно – после того, что он услышал от умирающего бедолаги и особенно после беседы с НКВД шником, ему не сдобровать.
А, самое главное, не оставляло чувство, что в его сознание вселился некто посторонний. Голоядов полностью контролировал тело , поступки и речь, но этот некто пополнил его мозг такими странными воспоминаниями и ассоциациями, что он уже подумывал о шизофрении. Будучи неплохим врачом, он понимал, что с ним происходит что-то сверхъестественное.
Поразмыслив, он решил поделиться опасениями со своим старым другом Виктором Веселовским, работавшим охранником на одном из оборонных заводов. К счастью тот оказался дома . Его жена и дочь гостили в Сестрорецке. Виктор принял его , как всегда, радушно, напоил вином и теперь балагурил, комментируя сбивчивые откровения товарища. Однако после упоминаний имен руководителей вермахта и особенно его разведки Виктор неожиданно посерьезнел и задал один вопрос:
- Любопытно. А что попало в твой черепок про абвер?
После точного и исчерпывающего ответа он не сумел сдержать изумления и, неожиданно встав, ушел в другую комнату. Оттуда он вышел с бутылкой, как он сказал, особенного вина. Отпив полстакана, хирург упал лицом на стол. Веселовский сделал один звонок по телефону, коротко с кем-то переговорил, после чего собрал небольшой чемоданчик, надел на друга пальто и подтащил тело к двери. Скоро в комнату зашел невысокий и крепкий мужчина , без усилий взваливший бесчувственного врача на плечо.
Соседи, опрошенные помощником капитана Зуева, показали, что поздно вечером слышали шум мотора грузового автомобиля, предположительно ГАЗ-АА. Дальнейшие поиски военврача не дали никаких результатов.
Глава шестая
- И что же?- вопрошал Всеволод Николаевич Меркулов , - меряя шагами кабинет.
- Они знают, что мы знаем, что они знают. Соль проблемы в том, насколько серьезно немцы отнесутся к бреду бойца Егорова. А они серьезные и цепкие противники. Но главное не в них, а в нас – как мы используем сведения так называемого Ершова Михаила Борисовича. Пока наши действия носили дежурный характер - мы проверяли факты, изложенные им.
- Я бы хотел обратить внимание ,- вступил в разговор собеседник - седовласый мужчина с двумя ромбами в петлицах, – на следующее обстоятельство; Ершов трижды вытеснял сознание бойца Егорова и с каждым посещением давал все более точные и конкретные прогнозы. Если в первый раз он был совершенно растерян и выдавал только какие-то мутные намеки, то уже во второй - его сведения были просто уникальными. А вот к третьему посещению он готовился, судя по всему, весьма тщательно. Ведь этот самый бред не что иное, как чистой воды вызубренное донесение. Я бы советовал дать немедленный ход делу Егорова наверх.
- Согласен. И вот еще: необходимо собрать всех людей, имевших контакты с Егоровым и привести всю информацию в систему.
- Этим мы не обойдемся, - поддержал его собеседник, - важнейшие сведения ушли на ту сторону. Необходимо спрогнозировать реакцию противника, учитывая, что он располагает только единичным донесением и попытается выйти на знакомства Егорова, что дает нам возможность крепко проредить вражескую агентуру.
- Очень возможно, - задумчиво сказал Меркулов,- что сведения попали в руки, скажем, англичан. О Веселовском мы пока не знаем ничего. Боюсь, что Лаврентий Павлович будет очень недоволен и ,если вокруг Егорова начнутся нездоровые шевеления, тем более. Тогда ход истории получит новый , незапланированный ею импульс. Решено. Едем на доклад немедленно.
Выслушав информацию Меркулова, Берия рвал и метал.
- Что значит сумасшедший боец? Что значит - фантастика? Разведчик не имеет права мыслить узко от «сих» до «сих»! А вот ребятишки с той стороны нисколько не засомневались в подлинности сведений, засветив своего агента - старого, окопавшегося «крота» немалой ценности и, похоже сделали это не напрасно. Это вы думаете, что Голоядов ничего не понял. А как вам рапорт лейтенанта Инжеватова: « После того, как боец Егоров скончался, я обратил внимание, что военврач Голоядов некоторое время находился в каком-то странном состоянии. Как будто его ударили. Его глаза были совершенно стеклянными. Я поначалу подумал, что от испуга, ведь бойца не удалось спасти. А с другой стороны, для него смерть человека явление рядовое - что ему пугаться? И что Егоров не рядовой боец, он тоже не знал. Доктор - он обычно смешливый, всегда прибаутками сыпал, а тут - как обрезало.»
- Так что, товарищи неверующие? Почему враг посчитал информацию крайне серьезной, а вы мурыжили Егорова до посинения? Молите бога, чтобы Голоядов оказался пустышкой. А пока все сведения, выданные бойцом - ко мне на стол!
К сожалению, Лаврентий Павлович оказался прав.
Врач Голоядов в страшном сне не мог представить, что его так просто умыкнут настоящие шпионы. Украдут незамысловато, как беспризорный чемодан на вокзале.
Придя в себя, он обнаружил, что заточен. Правда место заточения было довольно комфортным, разве что помещение было напрочь лишено окон. А вот что дело совсем плохо он понял, когда увидел на человеке, вошедшего к нему военную форму, нисколько не напоминавшуя амуницию военнослужащих родной РККА.
- Как вы себя чувствуете?- спросил тот на русском языке с небольшим акцентом.
- Спасибо, неплохо, - машинально ответил военврач, совершенно оторопев от увиденного. - Где это я?
- Не волнуйтесь, вы в хороших гостях, - усмехнулся незнакомец. - Вы так нас заинтересовали, что захотелось познакомиться с вами поближе, как вы говорите с глазу в глаз.
- На глаз,- автоматически поправил его Голоядов. - С глазу на глаз.
- Спасибо. Ваши поговорки очень искусны. Давайте знакомиться. Майор вермахта Клаус Брюгге. Я буду вас курировать. Правильно сказал?
- Да. Скажите, чем же я, обычный врач, сумел вас заинтересовать настолько, что вы перевезли меня за тридевять земель?
- О! Хорошо. Вы совсем не боитесь.
- А за мной никакой вины нет.
- О. Не говорите. Вы обладаете любопытными знаниями, полученными похоже не менее любопытным способом. Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?
- Разве у меня есть выбор?
- Резонно. Расскажите об источнике сведений, попавшем в ваше поле зрения совсем недавно.
- Я скажу. Только ответьте, замешан ли в этом странном деле Виктор Веселовский или это секрет?
- Уже нет. Веселовский - наш человек, давно работавший в вашей стране и посчитавший, что ваша информация важнее его провала. Also, начнем.
Глава седьмая
- Господин полковник, я имел смелость просеять эмоции господина Голоядов до конкретных фактов. Или нужны все первичные материалы?
- Клаус, я вполне доверяю вашему феноменальному чутью. Весь внимание.
- Итак, в военный госпиталь Петербурга, во время дежурства врача , привезли обычного бойца с тяжелыми травмами головы. Оказанная помощь эффекта не дала, поскольку состояние потерпевшего было безнадежным. Имя военнослужащего – Егоров Иван.
Место службы - гарнизонная тюрьма города. Перед самой кончиной боец пришел в себя и совершенно четко , без сбоев выдал краткую информацию на уровне офицера высокого уровня. Сопровождающий солдата лейтенант был крайне обеспокоен как гибелью бойца, так и содержанием сказанного и , похоже, попытался запомнить содержание сказанного дословно. Врач Голоядов посчитал слова солдата обычным бредом и не особенно вникал в их смысл. Однако вскоре он был вызван сотрудником особого отдела и помещен под домашний арест. Заподозрив неладное, он сумел догадаться, что бред солдата содержал сведения государственной важности.
- Вам удалось восстановить эту информацию?
- Достаточно полно, господин полковник. Конечно, обычному доктору ничего не говорят фамилии наших военачальников, однако его даже обрывочные воспоминания свидетельствуют о том, что сведения бойца Егорова содержат планы начала будущей военной кампании с Россией. Представляете, господин полковник! Директива еще не утверждена, хотя принципиальное решение принято, а неуч солдат знает, где, какими силами, по каким направлениям будут нанесены главные удары. Дата начала войны указана конкретно- 22 июня следующего года.
- Да, Клаус, вы сумели меня удивить. Кстати я счел нужным подключить к этому делу коллег из «Анненербе». Фюрер благоволит к ним и всегда консультируется в подобных случаях . Надеюсь, что это еще не всё?
- Так точно. Могу утверждать, что врач Голоядов был не до конца откровенен с нами. Майор Баумгарднер, он же Веселовский в рапорте показал, что в числе причин, побудивших его сорвать основное задание, были и иные, не менее любопытные, чем первая.
Когда доктор в панике прибежал к старому другу за советом и к нашей удаче этим другом оказался Дитрих, он под влиянием алкоголя рассказал ему, что в момент смерти бойца Егорова в его сознание внезапно извне влилась масса парадоксальной информации в виде предвидений будущего. Его она заинтересовала тем, что врачом была выдана вся хронология будущей войны и для нас совсем не радостная. В достаточно точных деталях. Я считаю эти сведения заслуживающими внимания.
- Клаус, надеюсь вы понимаете, что факты должны быть проверены должным образом, иначе наши эмоции могут обойтись не только отставкой, но и самой жизнью. Кроме того, там, - полковник махнул рукой на восток,- нас ждут, наверняка приплясывая от нетерпения.
Полковник Пикенброк, возглавлявший первый отдел абвера, был по-настоящему озадачен. До войны девять месяцев, а он имеет сведения не только когда она начнется, но когда закончится. Страшная война. Страшное поражение. Напрасные жертвы. Второе унижение нации. Страна в руинах. Торжество заокеанской державы, поднявшейся на торговле войной. Фюрер покончит собой. Его шефа повесят, как собаку. О, mein Gott!
А лимонники уже пронюхали о Пенемюнде. И промашка с «Энигмой». И упрямство фюрера после Харьковского успеха, стоившее гибели полумиллиона солдат вместе с Паулюсом. А факты подпирают. Вот – вот лимонники разнесут Пенемюнде и мы не получим оружия возмездия в срок и нас опередят американцы.
И почему Голоядов называет их «пиндосы» и явно ненавидит? Тогда может стоит дождаться потопления «Шпрее»? Впрочем, на карту поставлено слишком многое. Как говорят русские: «Лучше перебдеть, чем недобдеть». А ведь русские располагают теми же сведениями, что и мы. Просто фантасмагория! У них пророки не в почете. Однако опять же уже есть донесение, что они извлекают из лагерей опальных полководцев. А вдруг они по настоящему поверили информации Егорова и вообще располагают более подробными сведениями?
Надо ехать к шефу, как там, «английскому шпиону» на доклад. Интересно, как он отреагирует на причину своей смерти? А заговор генералов, а Штауфенберг, а…
Господи, как было всё легко и просто еще вчера?
Доктор Голоядов довольно скоро сообразил, что его попытка дезориентировать немчуру не удалась да и не могла удасться. Еще бы, ведь его , черт бы его побрал, лучший друг Веселовский давно вывалил все, что услышал от него - простофили. Похоже, его акции крепко обвалились. Это подтвердил и его следователь майор Брюгге, с укоризной посмотревший на Виктора Владимировича , сказав:
- Ай-ай. А я так вам доверял.
- Давайте я вас стукну по темечку, вывезу к себе в чемодане и ласково вопрошу о доверии, - окрысился Голоядов.
- Да вы шутник, господин Голоядов. Это хорошо. Но не могу вас порадовать по одной причине.
- Кажется, я догадываюсь по какой. Вам нужна более точная и объемная информация и вы постараетесь извлечь её из меня всеми возможными способами. Только предупреждаю - кирпич в валенке поможет мало.
- Что есть валенок?
- Это шерстяной сапог. В него вкладывается половинка кирпича и проводится дознание. Этакий «детектор лжи», - нервно хихикнул врач, вспомнив невесть откуда всплывшее слово. Да и про акции тоже приплыло явно со стороны.
- О! Это юмор. Вы правы. Нужны сведения , которые легко проверить. Что вы можете навзлет.. Нет , не так. Вот – навскидку вспомнить в этом ракурсе?
- Ну, пожалуй это – 14 мая капитулирует голландская армия. А через две недели –бельгийская. 14 июня вы войдете в Париж.
- Даже так. Колоссально.
- Господин майор…
- Можно просто Клаус.
- Клаус, есть одна закавыка.
- Виктор, простите, что есть?
- Сложность, трудность – она же загогулина. Так вот - у меня, как у врача есть подозрение, что наложенные на мое сознание воспоминания могут исчезнуть либо одномоментно, либо просто выцвести , как трава под солнцем.
- У вас, у русских, очень образный язык. Ваши опасения весьма небеспочвенны.
Почти в это же время происходил другой, не менее интересный разговор.
Адмирал Канарис встречал полковника Пикенброка в почти домашней обстановке. Пламя камина бросало свет в закоулки притененной комнаты, создавая атмосферу уюта и доверия. Адмирал был одет по-домашнему, что подчеркивало дружественность встречи.
- Дорогой Ганс, я внимательно изучил вашу докладную. Знаете, что пришло мне в голову в первую очередь?
- Догадываюсь. Дерзкая и необычная операция по дезинформации.
- И все же дело стоит свеч.
- Именно так, господин адмирал. Два последних прогноза совпали во всех деталях. Еще немного и колесо истории изменит направление. Последняя стрелка на пути - это директива № 21 или план « Барбаросса», готовящаяся в штабных и наших кабинетах. Эту стрелку еще возможно повернуть - иначе крах.
- Я бы хотел встретиться с вашим доктором.
- Сейчас ему тянут жилы, как он сам говорит, парни из «Анненербе», тем более, что наложенные воспоминания действительно имеют эффект выгорания.
- Ганс, в записке вы советуете выйти на фюрера вместе с этими копателями древних могил?
- Так точно, мой адмирал!
- Я смотрю, эта история вывела вас из себя.
- К сожалению - это правда.
- Ну, что же. Дождемся следующего предсказания или как его назвать и будем докладывать фюреру в рамках… Как вы назвали операцию?
- «Дело бойца Егорова».
- Не сомневаюсь, что и на той стороне оно звучит так же.
- « Дело бойца Егорова»? Емко и информативно. С чего начнем?
- Пожалуй, с конца Лаврентий Павлович. Немцы начали проверку связей Егорова, Голоядова и даже майора Золотько не жалея ни людей, ни средств.
- Значит, все - таки немцы. Страхуются колбасники, ищут дезу. Еще бы: сведения на трех страницах утерли бы нос разведке любой страны. Продолжайте.
- Все факты, изложенные бойцом Егоровым подтвердились в той или иной степени с невероятно высоким процентом совпадений.
- Что значит « в той или иной»?
- Некоторые, особенно первые прогнозы скорее напоминали предсказания в вольной трактовке. Заметно, что источник информации имел довольно отдаленное представление об истории, политике, экономике, географии и даже русском языке. Многое, что касается бытовых вещей, изложено на невероятном жаргоне, напоминающем воровской. Уровень знаний просто обывательский, психологию информатора можно характеризовать его же оборотом речи –«потребительская».
Как ни странно, в дальнейшем сведения становились всё конкретней и начали касаться оценок талантов наших военачальников. Однако системы в подаче информации просто нет - всё комом. К примеру в «черный список», по его выражению, включены: Власов, Павлов, Мехлис, Мерецков, Тимошенко, Ворошилов, Хрущев и прочие. Напротив в плюс им записаны в основном неизвестные или малоизвестные личности: Черняховский, Горбатов, Чуйков, Рокоссовский, Катуков, Богданов и так далее. Наших героев в нем почти нет.
- Надо осторожно отнестись к тем, кому он выставил минус. Очень вероятно, что изложенное им мнение чисто субъективно. И, возможно, это оценки того общества, из которого периодически выпадает этот самый Ершов. А их общество характеризуется высоким уровнем беззакония и продажности на фоне «недоразвитого капитализма». « Делом Егорова» заинтересовался сам товарищ Сталин. Кстати, есть ли что - либо подобное в архивах отдела Бокия?
- Чего там только нет .По его материалам половина населения Земли – инопланетяне. Основная часть интересующих нас людей просто расстреляна, как шпионы.
- Да, долго же нам придется расхлебывать ударную работу Ежова. А остальная часть?
- Шизоиды и полные психи.
- Ладно. Пока немцы ждут нашей реакции на «Барбароссу», которую еще только вынянчивают и , в зависимости от реакции либо перенесут сроки нападения, либо совсем откажутся от кампании.
Возвращаясь к себе, Меркулов недоумевал, почему грозный нарком так необычно себя вел и, только прочтя новые сведения из «Дела Егорова» сообразил, что Берия боялся. Боялся рискнуть и поверить и боялся не поверить и проиграть тоже. « Хорошо, что я не нарком» - мелькнула в голове шалая мысль. Вечером того же дня все материалы загадочного дела были у Сталина.
А история все более выбивалась из колеи, закручиваясь вокруг наследия бедолаги Егорова.
Глава восьмая
- Как съездили, господин адмирал?- подчеркнуто официально обратился начальник первого отдела абвера к Канарису.
- Не спрашивайте. Фюрер был вне себя. Как ни странно, больше всех досталось мальчикам из «Анненербе». Фюрер интересовался, почему ведомство, в которое вложено столько средств и возложено столько надежд, в последнюю очередь узнает о том, что должно узнать в первую. Наше донесение воспринято весьма серьезно. Насколько я знаю фюрера, стоит ожидать изменений правил игры в политике.
- Простите, господин адмирал, может быть я буду некорректен, интересуясь его реакцией на будущее поражение под Москвой и иные неудачи?
- Отчего же? Вопрос резонный. Больше всего фюрера разгневал заговор генералов. Он был просто взбешен. В то же время успехи Моделя и Манштейна пролились бальзамом на его душу. Я бы сказал, что его ярость была напускной. Похоже, он уже считает, что получил хорошие козыри в партии против янки и лимонников.
- Иными словами, принятие директивы № 21 в том виде, в котором она почти готова, будет отложено.
- Без сомнения. Это стоило нам потери целой группы агентов, но дело того стоило. «Дело Егорова» получило продолжение после удачного похищения помощника майора ГПУ. Как его? Такая сложная фамилия.
- Золотько, - подсказал полковник.
- Кроме того, - продолжал адмирал, - мы утерли нос выскочкам Гейдриха, что тоже неплохо. В минусы придется отнести, что похищенный русский лейтенант сообщил, что Егоров и был тем самым мессией и русские действительно располагают значительно точными сведениями о грядущих событиях. Как там наш доктор?
- К сожалению, Голоядов утрачивает не только превнесенное сознание, но и своё собственное.
- Ну да, особенно после ваших опытов с мескалином и ЛСД.
- Увы, теперь он только отработанный материал.
Люська, работавшая уже менеджером по клинингу или попросту начальницей над уборщицами, сидела в кресле, уставившись в черный экран монитора невидящим взглядом и размышляла.
Казалось бы всё складывается хорошо; и парня нашла , даже переехала в его съемную квартиру и повышение получила и дома всё нормально, а вот грызла Люську одна мысль. С каждым месяцем эта заноза беспокоила её всё больше.
Её Мишка, бесшабашный парень, оказывается совсем не переживает за свою страну. Ну, совсем не болеет, ну нисколечки. Люська понимала, что Мишкины путешествия очень опасны для здоровья и даже жизни и может толку от них- ноль без палочки, но девушку это не утешало. Ещё три месяца и там, в далеком 41 году на её страну начнут сыпаться бомбы. И что делать? И посоветоваться не с кем. А Мишка даже слушать не хочет про новые приключения. « Этот Егоров двинул кони и зачем туда теперь переться?» - и весь сказ. Обидно. Такие возможности, а он трусит. Люська решила не оставлять это дело. Не мытьем, так катаньем.
Ничего не подозревавший о злокозненных умыслах подруги Мишка явился с работы вовремя и приступил к любимой процедуре – ужину.
- Ой, я забыла, - пискнула Люська и метнулась на кухню, откуда принесла стакан желтоватой жидкости , попахивающей спиртным.
- Что это?
- Это же настоящее японское сливовое вино, - загордилась подруга.
Мишка с подозрением отпил два глотка, но и этого хватило, чтобы он студнем сполз на пол.
Злодейка перетащила тяжелое тело на диван, предусмотрительно перевернув его набок и уселась рядом, глядя в экран телевизора и изредка поглядывая на бесчувственного сожителя.
Группа людей, одетых в одинаковые робы, сидела на пустых ящиках и курила крепчайшую махру, поглядывая на унылую фигуру младшего лейтенанта, притулившегося неподалеку.
- Слышь, Сизый, говорят, что нашего младшего разжаловали из лейтенантов, вот он такой и смурной.
- А я слышал, что он раньше отирался на хлебном месте в управлении гарнизонной тюрьмы.
- Неужто проворовался, голубь наш.
На этом перемывание костей летехе закончилось, потому что тот резко встал, недоуменно огляделся по сторонам и, не смотря по сторонам, пошел через железнодорожные пути.
- Что это он? А мы одни. Пришьют еще пару статей в довесок перед самым освобождением. Ну - ка, строимся и дуем к себе. Про летеху говорим: « Отошел. Сказал, что скоро придет. И ни слова больше»,- подытожил длинный, весь в татуировках заключенный.
Мишка Ершов протер глаза и застонал от бессильной злости.
- Вот ведь зараза, добилась своего.
В поле зрения попала четверка зеков, сидевших неподалеку и выжидательно поглядывающих на него. Прочухавшись, Мишка понял, что его принесло в тело молодого младшего лейтенанта в общевойсковой форме. На всякий случай он решил податься подальше от урок - мало ли какие виды они на него имеют. Переходя пути, он извлек документы из нагрудного кармана и внимательно вгляделся в них.
Младший лейтенант Инжеватов Иван Спиридонович. Что его все в Иванов бросает? Год рождения 1918-й, войсковая часть..- дальше неинтересно.
- Почти ровесник, - удивился он и направился в центр города. По дороге он сообразил, что при любом раскладе попадает к старым знакомым со странными званиями. Любое его слово, любое действие выдадут его, как шпиона злобных империалистов, а местные работники меча и топора особо затрудняться не будут, отчитавшись о ликвидации очередного врага.
Сначала нужно было определиться, где он находится. Вернувшись назад на станцию и обойдя вокзал, он увидел название «Бежецк».
- Твою же мать.
Капитан Зуев теперь показался почти родным человеком. Тут же мозг прошила новая мысль: « А ведь похоже, что он час назад тупо отпустил четырех зеков. А если они политические?»
В горестных раздумьях Мишка узнал у постового милиционера адрес местного отдела НКВД и направился навстречу судьбе. К счастью искомая контора оказалась неподалеку и Мишка, обнаружив при входе заспанного дежурного, предъявил документы и попросил провести его к начальнику по срочному делу. По какому именно, Мишка отвечать отказался.
Войдя в зашарпанный кабинет, Ершов обнаружил там старшего лейтенанта старше его самого лет на пять, не больше.
- Младший лейтенант Инжеватов, командир взвода из 44 зоны, имею срочное сообщение для капитана Зуева из ведомства товарища Меркулова.
- И что ты, младлей, собираешься ему сообщить? - с недоверием спросил его начальник.
- Только две фразы. « Инжеватов вспомнил. Ершов – три дня». Там знают, о чем речь.
- Почему я должен тебе верить? И почему ты не делаешь это через особый отдел своей части?
- Потому, товарищ старший лейтенант, что времени действительно нет. Как хотите - со мной или без меня, но в ведомстве должны об этом узнать. Иначе, простите, для вас это будет концом службы.
-- Какой грозный! А посиди-ка ты в кутузке, мил человек. Еще угрожать удумал! Охрименко! - крикнул старший лейтенант, - отведи ка младшего в третью камеру, пусть поостынет.
После вывода наглого визитера он после коротких раздумий поднял телефонную трубку и запросил Москву. Затем в ожидании ответа перезвонил начальнику лагеря.
- Иван Христофорович, ты там своего Инжеватова не потерял? Потерял. Ну, не журысь. У меня он сидит. Горячий очень. Завтра отпущу.
Однако до завтра в 3-ей камере Мишке посидеть не довелось. Ночью к отделу подъехала машина и вскоре Ершова извлекли на ясные очи самого капитана Зуева. Голодный, но обрадованный Мишка от души хлопнул начальника отдела по плечу, воскликнув:
- Молоток! Капитаном будешь.
Старший лейтенант с недоумением посмотрел на Зуева, всем видом призывая того проучить дерзкого летёху еще раз, но капитан, изумленно глядя на дебошира, сказал совершенно серьезно:
- Готовь дырочки. Действительно молодец.
Залезая в несуразный автомобильчик, в котором Мишка опознал древнюю «эмку», он возопил:
- Товарищ капитан, сначала поесть!
- Вижу , ты не изменяешь старым привычкам, - усмехнулся Зуев. – Давай на вокзал, там буфет работает круглосуточно, - сказал он шоферу.
Мишка отводил душу с запасом. Чувствовалось, что Инжеватова харчами не баловали. Запив съеденное дежурным компотом, Мишка поинтересовался: - Как там наши?
- Твоими молитвами, - ушел от ответа капитан.- В машине поговорим. Наделал ты дел, братец.
В машине он спросил:
- Неужто сам по доброй воле заявился? А то мне показалось…
- Не,- честно признался Мишка. -Это всё Люська. Натаскивала на 41 год, как кандидата на игру «Как стать миллионером?»
- И что? Действительно такая игра есть? И выигрывают ,- оживился Зуев.
- Есть. Это телеигра. У пиндосов передрали. И счастливчики есть. Один помню такой бородатый из Хохляндии. Классный дядька.
- И о чем там спрашивают?
- Ну, типа в какой цвет перекрасила собачку известная кинодевица?
- Не может быть,- поразился капитан.
- Да еще круче бодяга бывает,- развил мысль Мишка. -Так что наши?
- Ну что же, если наши уже твои, то это очень хорошо. Давай уточним; на этот раз твоей инициативы в появлении здесь нет?
- Ага,- подтвердил Мишка. - Это у Люськи зудело, что вы тут палец о палец не стукнули, а только письками меряетесь.
Зуев смеялся до слёз, а , отсмеявшись, сказал:
- Нам бы твою Люську , ты уж извини.
- Чем богаты, - отозвался Мишка.
- Так вот, товарищ младший лейтенант Инжеватов - теперь никаких Ершовых - директива « Барбаросса» не подписана. Уже не подписана. Более того, дипломаты двух стран зондируют почву на предмет союзнического договора против третьих стран.
- Это хорошо?- поинтересовался Мишка.
- Войны все равно не избежать. Англичане всерьез разрабатывают вторжение на Кавказ.
- Про Кавказ я ничего не знаю, - открестился Мишка.
- Зато ты знаешь многое другое. Для нас важны не твои откровения, а сам факт твоего появления, если хочешь существования.
- А я что, одну пургу нёс? - надул губы Ершов.
- Дело не в этом, - терпеливо втолковывал капитан. - Вот ты поверил бы бреду первого встречного, даже если он был прав на все сто?
- Да, параша,- признал Мишка уныло.
- А вот если бы факты подтвердились, а поезд уже ушел и наступила катастрофа?
- Я об этом не подумал.
- Извини , товарищ Инжеватов, ты не подумал не только об этом, а вот Люська подумала и, уж извини за пафос, сберегла миллионы людей.
Мишка молчал, придавленный гирями справедливых слов. Вроде бы никому ничего не должен, а случилась возможность - не сумел помочь своей стране, да что там говорить -людям не сумел помочь при таких-то возможностях. А вот если сюда отправить десяток пацанов типа его самого, то многие ли возьмутся за винтовку? Стало совсем тоскливо. Это что же? Выходит его поколение просто кучка дерьма, дрейфующая туда, где жирнее какают?
Вот тебе и вздорная и упрямая Люська. Наверно на таких люськах держится и его страна, никак не желающая подлечь под доброго дядю из-за бугра .
- Ходу, - скомандовал капитан, - ходу. Нас ждут.
Эпилог
Эту девушку в психиатрической лечебнице знали все. Она приходила каждый день в одно и то же время, выводила из палаты рослого парня, в глазах которого отражалась одна черная пустота и спускалась с ним в небольшой парк. Женщины с жалостью наблюдали, как она что-то рассказывала ему, смеялась, изображала в лицах, не обращая внимания на его полную безучастность.
Все знали , что она тоже немного не в себе, а вот то, что она рассказывала несколько лет назад, знал только главный врач. По её признаниям, она сама, собственными руками загубила своего парня. Однако врач знал, что вины девушки в случившемся не было. Доза снотворного, к слову достаточно безобидного, никоим образом не могла повлиять на психическое здоровье молодого человека.
Люську это не утешало. За прошедшие годы она закончила институт и работала в одной из поликлиник Измайловского района. Никакие доводы родных о нормальном обустройстве личной жизни на Люську не действовали.
Шли годы, а Мишка всё молчал. Измученная осознанием своей вины, Люська в очередной раз вглядывалась в Мишкины глаза. Не раз её нервы сдавали и она трясла Мишку, умоляя:
- Мишенька, вернись! Я устала. Я больше не могу. Хоть кивни, бесчувственный чурбан!
Но Мишка молчал, все так же отрешенно глядя на неё , по-детски складывая на коленях руки.
И на этот раз Люська не сумела сдержать слез. Она побежала к выходу, намереваясь сказать дежурному врачу, чтобы Мишку увели в палату.
- Юлия Сергеевна, - сказала она, стараясь сдерживать рыдания,- пожалуйста, проводите Ершова к себе. Люська показала в сторону беседки и неожиданно сообразила, что Мишка не сидит, не как обычно, безмолвной статуей, а стоит под аркой и недоуменно поворачивает голову из стороны в сторону.
Люська обомлела и, не чуя под собой ног, побежала назад. Надежда, тлевшая крохотной искоркой, вспыхнула пламенем. Девушка схватила Мишку за рукав и повернула его лицо к себе. То, что она увидела, заставило ее присесть на ближайшую лавочку.
- Где мы?- спросил молчун.
- Мы в больнице. Ты заболел,- пролепетала Люська.
- Ясное дело - в дурдоме, - констатировал Мишка, улыбаясь.
Эта улыбка вызвала у девушки восторг. Она обхватила парня, ощупывая его со всех сторон, как будто боясь, что он опять исчезнет.
На незаданный вопрос Мишка ответил коротко:
- Я насовсем. Там я опять умер. Сгорел. Что ты молчишь? Тебе нехорошо?
- Нет, мне замечательно. Я так ждала, никто не верил, ты прости меня, - сбивчиво бормотала зареванная Люська, прижимаясь к его груди. – Что ты там делал? Почему не вернулся в срок?
- Я не мог. Люся, там была война. Страшная война. Я там был. Чуть мягче и чуть позже и с новыми участниками. Я делал всё, что смог, сообщил, что знал, делал, что умел.
Только сейчас Люська поняла, как повзрослел Мишка. И его взгляд и его речь были необыкновенно тверды. В его движениях не сохранилось ни следа былой вялой расхлябанности. И по первым шагам и по первым словам Люська догадалась, что её Мишка был « там» военным.
- Ты служил?- уточнила она.
- Позволь представиться. Капитан Инжеватов. Командир взвода..
- И почему целый капитан командовал ма-а-аленьким взводом?- счастливо утерла щеки Люська.
- Потому, что взвод базировался на ракетодроме и подчинялся тому самому Королеву. Не раз общался с Лаврентием Павловичем.
- А?...
- С самим только раз. Когда мы добились первых успехов с охладителями.Теоретик был из меня никакой, но практики, по их меркам, хватало. Кстати, смастырил толковый бытовой морозильник.
- Миша, ты меня простишь?- перебила его Люська.
- За что? А, за то. Можно сказать , что ты вылепила из меня мужчину, настоящего джигита. Ты замужем?- нахмурился он.
- Я тебя ждала. Уже совсем отчаялась. Ты смотри, вся дежурная смена на улицу высыпала, бабы все ревут. Идем.
Через день Мишку выписали. Однако будущее оказалось далеко не радужным. Понятно, что характер Ершова изменился самым решительным образом и далеко не в худшую сторону. А вот с Люськой начались проблемы. Подточенное длительным нервным напряжением, её здоровье дало серьезный сбой. Теперь Мишка возил её по врачам и носил передачи по больницам. Оба мечтали о ребенке. Но в одном они оба были уверены точно - та, иная страна, которой они помогли всем, чем сумели, оказалась в другой реальности.
Они никогда не узнали, что именно там, на ракетодроме , на месте гибели группы техников, была установлена мемориальная плита , на которой значилось: « Капитан Инжеватов - Ершов Иван Спиридонович. 1918-1946 гг.»
-
-