Книга: Золотой Будда



Золотой Будда

Клайв Касслер, Крэйг Дирго

«Золотой Будда»

Прелюдия

31 марта 1959 г.


Цветы, окружающие летнюю резиденцию в Норбулинке, скоро должны были распуститься. Парковая часть дворцового комплекса была весьма примечательна. От окружающего мира ее отделяла высокая каменная стена, внутри росли сады, а в центре возвышалась еще одна стена желтого цвета, чуть пониже внешней. За нее мог заходить только сам далай-лама, его советники и несколько избранных монахов. Здесь разместились тихие пруды, обитель далай-ламы и храм для молитвы.

Это был островок порядка в центре страны, погруженной в хаос. Недалеко, на склоне холма, чудом держался внушительного вида зимний дворец Поталы. Массивное строение, казалось, вот-вот соскользнет вниз со склона. Дворец был построен много сотен лет назад. Подход к зданию заслуживает отдельного описания. Каменные ступени ведут со средних уровней семиэтажного дворца и обрываются около гигантского камня. Один к одному уложенные камни выстроились в стену примерно восьми футов высотой. У основания стены была довольно широкая поляна, на которой собрались десятки тысяч тибетцев. Эти люди, как и еще одна большая группа у Норбулинки, пришли сюда, чтобы защитить своего духовного лидера. В отличие от ненавистных китайцев, вторгшихся в их страну, крестьяне не принесли с собой винтовок, они вооружились ножами и луками.

Против артиллерии тибетцы стояли безоружные. Они были рады погибнуть, но защитить своего наставника.


За желтой стеной далай-лама молился Махакале, своему личному покровителю. Китайцы пообещали переправить его в штаб ради его же безопасности, но он знал, что на самом деле их намерения были иными. Это были те самые китайцы, в защите от которых он так нуждался. Ясность внесло письмо, только что полученное от Нгабо Нгаванга Джигме, губернатора Чамдо. После обсуждения с генералом Таном, китайским военным министром, Джигме был уверен, что китайцы планируют начать артобстрел толпы, создать панику и рассеять людей.

Если это произойдет, людские потери будут ужасны.

Поднявшись с колен, далай-лама подошел к столу и позвонил в колокольчик. Почти сразу дверь отворилась, и в проеме возникла голова Кузуна Депона, личного телохранителя далай-ламы. Через приоткрытую дверь ему были видны несколько его подчиненных. Полицейские являли собой устрашающее зрелище. Каждый из них был выше шести футов, носил усы и был одет в черный свободный костюм.

Несколько тибетских мастифов вскочили и сделали стойку.

— Пожалуйста, пригласите оракула, — тихо произнес далай-лама.


Прямо из своей резиденции в Лхасе Лэнгстон Оверхольт третий наблюдал за порядком, наставлял, советовал. Он стоял рядом с радиооператором.

— Ситуация критическая, конец связи.

Радиооператор покрутил диск, чтобы уменьшить помехи.

— Поверьте, красный петух все-таки проберется в курятник, конец связи.

Оператор тщательно сверил частоту.

— Срочно нужна поддержка, конец связи.

Снова задержка, пока оператор приводил в порядок диск.

— Я рекомендую орлов и верблюдов, конец связи.

Лэнгстон молча стоял, пока радио заливалось соловьем, а зеленые точечки разбегались и снова соединялись в маленьких зеленых змеек. Все слова уже были сказаны; от них теперь больше ничего не зависело. Оверхольту прямо сейчас были нужны самолеты.


Оракул, Дорье Дракден, находился в состоянии глубокого транса. Последние лучи заходящего солнца проникли через маленькое оконце высоко под самым потолком и проложили узенькую дорожку к кадильнице. Клочки дыма причудливо танцевали среди теней и света, а в воздухе таинственно витал запах корицы. Далай-лама сидел на подушке напротив стены, подвернув под себя ноги, в нескольких футах от Дракдена, который сидел на коленях, согнувшись пополам и уткнувшись лбом в деревянный пол. Внезапно оракул заговорил, его голос звучал словно из-под земли.

— Уходи сегодня вечером! Пора.

Затем, так и не раскрыв глаз, не выйдя из транса, он поднялся, направился к столу, и остановился, когда между ним и столом осталось не больше фута. Он протянул руку, взял перо, обмакнул его в чернильницу и нарисовал подробный план на листке бумаги. Закончив, оракул опустился на пол.

Далай-лама бросился к оракулу, приподнял его голову и похлопал по щекам. Очень медленно человек начал приходить в себя. Далай-лама подложил ему под голову подушку и поднялся, чтобы принести воды из источника, который бил прямо из-под земли. Он поднес чашу к губам оракула.

— Выпей, Дорье, — тихо произнес он.

Очень медленно старик переместил себя из горизонтального положения в вертикальное. Как только далай-лама уверился в том, что с оракулом все в порядке, он подошел к столу и уставился на чернильный рисунок.

Это был детальный план его бегства из Лхасы прямо к индийской границе.


Оверхольт с самого рождения знал, кем он будет. Все Оверхольты служили в разведке. Его дед был шпионом во время Гражданской войны, отец — во время Первой мировой, а Лэнгстон третий начинал в разведке во время Второй мировой войны, прежде чем попасть в ЦРУ, основанное в 1947 году. Сейчас ему было тридцать три, пятнадцать из которых он посвятил шпионажу.

И до сих пор ни одна из ситуаций не казалась Оверхольту настолько зловещей.

Ведь это не король или королева, попавшие в опасное положение, не понтифик и не диктатор. Это духовный лидер. Это человек, божественный владыка, живое божество, предводитель, чей род вел свое начало с 1351 года нашей эры. Если ничего не произойдет в ближайшее время, коммунистическая кара вскоре превратит его в пленника. В этом случае партия будет проиграна для всего человечества.


В Мандалае, Бирма, послание Оверхольта было получено и переправлено в Сайгон, откуда его перевели в Манилу, затем секретным подводным путем в Лонг-Бич, в Калифорнию, а оттуда прямиком в Вашингтон, округ Колумбия. Ситуация в Тибете продолжала ухудшаться, и ЦРУ начало стягивать силы к Бирме. Группа была недостаточно сильна, чтоб долго защищаться от китайцев, но ее вполне хватало, чтобы сдержать их, пока более хорошо вооруженные отряды будут переброшены на помощь.

Передовой отряд, названный Гималайскими военно-воздушными силами, состоял из четырнадцати «С-47», десять из которых могли сбрасывать бомбы, а четыре были оснащены стандартными пушками. Основную угрозу представляли шесть истребителей «Ф-86» и тяжелый бомбардировщик «Б-52».

Ален Даллес сидел в Овальном кабинете и, попыхивая трубкой, разъяснял сложившуюся ситуацию президенту Эйзенхауэру. После этого глава ЦРУ откинулся на спинку кресла и дал президенту возможность обдумать все вышесказанное. На несколько мгновений кабинет погрузился в тишину.

— Господин президент, — наконец произнес он, — ЦРУ взяло в свои руки расстановку сил в Бирме. Одно ваше слово — и самолеты поднимутся в воздух в течение часа.

После выборов в 1952 году Эйзенхауэр столкнулся со слушанием дела Маккарти, с первыми совещаниями по Вьетнаму и с сердечной недостаточностью. Ему пришлось приказать десятитысячной армии оказать давление на объединение в Литл-Рок, штат Арканзас; стать свидетелем того, как Советский Союз занял лидирующее положение в космосе; его вице-президента забили камнями враждебно настроенные толпы в Латинской Америке. Зато теперь у Кубы появился свои коммунистический лидер, и это происходило всего в девяти милях от границы Соединенных Штатов. У него не осталось сил.

— Нет, Ален, — помолчав, тихо произнес он. — Нам следует держаться от ситуации в Тибете в стороне.

Даллес поднялся и, пожимая Эйзенхауэру руку на прощание, произнес:

— Я предупрежу своих людей.

Пепельница, стоящая на столе недалеко от радиорубки на командном пункте в Лхасе, была переполнена окурками от сигарет без фильтра. Текли часы, но ничего, кроме подтверждения о прошедшей радиопередаче, не приходило. Каждые полчаса тибетские наблюдатели докладывали оперативную обстановку. Видеоразведка доложила, что толпы растут с каждой минутой, но вычислить точное количество крестьян наблюдатели были не в состоянии. Тибетцы продолжали спускаться с гор, людской поток лился непрерывно, как живая река, вооруженная ножами, палками и камнями. Миллионная толпа будет отличной мишенью для хорошо вооруженных китайских солдат.

Хотя китайцы ничего не предпринимали, наблюдатели заметили отряды, продвигающиеся по направлению к городу. Оверхольт уже был свидетелем чего-то подобного пять лет назад в Гватемале. В тот раз толпа, поддерживающая антикоммунистических бунтовщиков под предводительством Карлоса Армаса, внезапно вспыхнула, как порох. Воцарился хаос. Войска, преданные президенту Джейкобу Арбенсу, открыли огонь по толпе в надежде восстановить порядок, и прежде, чем успел рассеяться пороховой дым, госпитали и морги были переполнены ранеными и умирающими. Оверхольт организовал то выступление, и воспоминания о том печальном опыте надолго остались в его памяти.

В то же мгновение затрещало радио.

— Верхушка против, конец связи.

Сердце Оверхольта сделало пируэт и вернулось на место. Самолеты, за которыми он посылал, до сих пор не прибыли.

— Папа Медведь согласен подмести тропинку, если это будет необходимо во время охоты. Совет отбывать с последующим путешествием, конец связи.

Оверхольт понял: Эйзенхауэр приказал не атаковать Лхасу, но Даллес согласился лично прикрывать бегство из Тибета, если, конечно, до этого дойдет дело. Если он все провернул правильно, то ему не придется рисковать своей задницей — вот какие мысли крутились в голове Оверхольта.

— Сэр? — ожил радиооператор.

Оверхольт вынырнул из своих мыслей на поверхность.

— Они ждут вашего ответа, — тихо произнес оператор.

Оверхольт дотянулся до микрофона.

— Подтверждено и согласовано, — прокричал он, — и поблагодарите Папу Медведя за его жест. Мы выйдем на связь на дороге. Сворачиваемся, конец.

Радиооператор уставился на Оверхольта.

— Что ж, будь что будет. Разбейте здесь все, — тихо сказал Оверхольт. — Мы уходим с минуты на минуту.

За желтой стеной подготовка к бегству далай-ламы шла свои чередом. Оверхольт спокойно миновал охрану и теперь ждал аудиенции. Пять минут спустя далай-лама, облаченный в свой желтый балахон и очки в черной оправе, появился в приемной. Духовный лидер выглядел усталым и покорным.

— Я вижу по вашему лицу, — тихо произнес он, — что помощи ждать не стоит.

— Прошу прощения, ваше святейшество, — ответил Оверхольт. — Я сделал все, что было в моих силах.

— Конечно, Лэнгстон, я в этом не сомневаюсь. Однако ситуация от этого не изменилась к лучшему, — заметил далай-лама, — поэтому я решил покинуть страну. Я не могу рисковать, когда моим людям угрожает бойня.

Оверхольт прибыл с намерением использовать всю свою власть, всю данную природой силу убеждения, чтобы уговорить далай-ламу спастись бегством, — и обнаружил, что такое решение уже принято. Он ожидал другого. За годы общения с далай-ламой он ни разу не видел ничего, что могло бы заставить его оставить своих людей.

— Мои люди и я сам будем рады сопровождать вас, — предложил Оверхольт. — У нас есть карты местности, радиопередатчики, и мы неплохо вооружены.

— Мы будем рады быть вашими попутчиками, — сказал далай-лама. — Скоро выступаем.

Далай-лама повернулся к выходу.

— Я бы хотел сделать больше, — произнес Оверхольт.

— Жизнь такова, какой она должна быть, — оглянулся далай-лама, стоя около двери. — Однако сейчас вам следует собрать ваших людей и встретиться с нами у реки.


Высоко над Норбулинкой небо переливалось мириадами звезд. Луна, полная каких-то несколько дней назад, поливала землю желтым прозрачным светом. Тишина, покой. Даже ночные птицы, которые обычно распевали в это время свои песни, молчали. Животные сбились в странную группу — олень, горные козы, верблюды и павлины — все они зябко ежились. Легкий ветерок, долетавший сюда с гималайских вершин, принес с собой возбуждающе-свежий запах соснового леса. На холме недалеко от Лхасы мелькнула в лунном свете тень снежного барса.

Далай-лама пристально разглядывал окрестности. Затем он на мгновение прикрыл глаза и мысленно воспроизвел все только что увиденное. Вместо привычного балахона он был одет в брюки и черное шерстяное пальто. Винтовка на длинном ремешке была переброшена через его левое плечо, а старинная церемониальная туника, вручную расшитая шелковой нитью, прикрывала правое.

— Я готов, — обратился он к управляющему, Чикьяху Кенпо. — Вы уже уложили статую?

— Да, она тщательно запакована и надежно охраняется. Ее будут беречь как зеницу ока, как вас.

— Так тому и быть, — мягко произнес далай-лама.

Две фигуры прошли через ворота в желтой стене и растворились в темноте.

Чикьях Кенпо нес большую, сверкающую драгоценными камнями кривую саблю. Вложив ее в висящие на поясе ножны, он повернулся к своему хозяину и одними губами произнес:

— Держитесь как можно ближе.

Затем, следуя за Кузуном Депоном, они прошли через наружные ворота и растворились в толпе. Процессия быстро двигалась по скользкой грязной тропинке. Отряд Кузуна Депона разбился на пары и замыкал шествие. Воины передавали по цепочке, что преследователей нет и можно спокойно двигаться вперед. По той же схеме действовали пары в авангарде, и таким образом отряд обезопасил себя от внезапного нападения. В небольшой повозке, которую тащил за собой огромного роста монах, покоилась статуя. Этот монах очень напоминал японских рикш, когда трусил рысью по тропинке, волоча за собой повозку. Звук от большого количества бегущих рысью людей напоминал глухие хлопки ладонью о ладонь.

Запах сырости настиг их одновременно с шумом воды. Они уже подошли совсем близко к реке Кичу. Процессию немного задержал крутой подъем по каменным ступеням, но вскоре и это препятствие осталось позади, и отряд продолжил свой нелегкий путь в неизвестность.


На другом берегу реки Кичу, переступая от беспокойства с ноги на ногу, Оверхольт уставился на циферблат своих наручных часов. Несколько дюжин воинов Кузуна Депона, которые только несколько часов тому назад добрались до лагеря, теперь возились около лошадей и мулов. Таким образом Оверхольт надеялся ускорить их бегство. Они смотрели на светловолосого американца, и в их глазах не было видно ни страха, ни злости — только покорность.

Несколько вместительных лодок, которые недавно переправили воинов через реку, теперь ожидали прибытия самого далай-ламы. Оверхольт перехватил взглядом легкий отсвет, мелькнувший на том берегу. Это был условный сигнал, значит, путь свободен. В лунном свете ему было видно, как быстро заполнялись лодки, а через несколько мгновений послышался плеск весел о воду.

Первая лодка ткнулась носом в изрытый песок, и далай-лама перелез через борт.

— Лэнгстон, — сказал он вместо приветствия, — кто-нибудь видел, как вы покидали столицу?

— Ни одна живая душа, ваше святейшество.

— Все ваши люди с вами?

Оверхольт кивком указал на семерых членов своей команды. Они стояли в стороне около небольшой кучи снаряжения. Достигнув противоположного берега, Чикьях Кенпо выбрался из лодки и стал рассаживать передовой отряд на лошадей. В руках всадники держали длинные копья, украшенные шелковыми лентами. Их лошади были укрыты одеялами и попонами, взятыми из храма. Протяжный птичий крик пронесся над рекой и окрестностями, он напоминал крик диких уток, летящих к югу. Это был сигнал к отступлению.

Оверхольт со своими людьми, выстроившись в линию, следовали за далай-ламой. Когда первые лучи восходящего солнца осветили отряд беглецов, они уже были очень далеко от Лхасы.


Через два дня путешественники, преодолев шестнадцать тысяч футов и переправившись через реку Цангпо, остановились переночевать в монастыре Ра-Ме. За время пути их настигли вести из Норбулинки. Китайцы открыли огонь по безоружным толпам, тысячи человек были убиты. Эта новость добила далай-ламу, и без того удрученного вынужденным бегством и подавленного утомительным переходом.

Оверхольт доложил по радио об их местонахождении и добавил, что они не нуждаются в дополнительной помощи. Это было сделано исключительно ради того, чтоб избежать возможного конфликта с китайцами. Он и его люди были истощены и измучены, но они без задержек преодолели сложный участок пути в Непале. Теперь городок Лхунтса-Дзонг и деревенька Джора остались далеко позади.

До Карпо-Паса, пограничного с Индией, теперь оставалось не более одного дня пути верхом.

И вдруг пошел снег. Метель с пронизывающим ветром, низкие облака над Мангмангом — так их встретил последний тибетский городок перед индийской границей. Далай-лама, и без того раздавленный сознанием того, сколько жизней сложили его соплеменники и сколько их еще погибнет, заболел.



Чтобы облегчить путешествие, его посадили на странное животное — дзомо, родившееся от скрещивания яка с лошадью. Пока дзомо взбирался по крутому склону, далай-лама в последний раз с тоской смотрел на Тибет, где оставалась большая часть его души.

Оверхольт направил свою лошадь поближе. Он выждал, пока далай-лама вернется из своих горьких дум, и лишь тогда заговорил.

— Моя страна никогда ничего не забывает. Однажды мы поможем вам вернуться. Далай-лама кивнул и похлопал по шее своего дзомо. Замыкающий колонну мул, который тащил тележку с бесценным сокровищем, подвернул ногу, пока пересекал ущелье, и устремился вниз. Шестисотфунтовый вес, такой неподъемный, пока они карабкались вверх по ущелью, наконец вырвался на свободу. Колеса весело подскакивали на камнях.

Глава 1

Наши дни

Восемь вечера. С юга, похожее на странное насекомое, скользящее по гладкой поверхности синей скатерти, прокладывало свой путь через карибские просторы старое, видавшее лучшие времена грузовое судно. Тонкая струя дыма, идущая из его единственной трубы, растворялась в легком бризе, а солнце, уже тронувшее край горизонта на западе, повисло, как огромный оранжевый шар.

Это было одно из последних суден, которые еще бороздили океанские просторы, навещая самые отдаленные и экзотические порты мира. Их осталось совсем немного. Они не следовали по стандартным маршрутам. Их расписание зависело от того, какой груз они перевозили и от того, кому этот груз принадлежал, поэтому их тактика менялась от порта к порту. Они причаливали к берегу, разгружались и растворялись в ночи.

В двух милях от берега покачивалась на волнах маленькая лодка, она не подходила к кораблю, а старалась держаться параллельным курсом. Лоцман захлопнул крышку люка, когда сбросили трап.

Лоцман, пятидесятилетний загорелый моряк с густой седой шевелюрой, с интересом уставился на старое судно. Черная краска местами облупилась и висела клочьями. Корабль сильно нуждался в ремонте. Громоздкий якорь, крепко сидящий в своем гнезде, был полностью изъеден ржавчиной. Лоцман с трудом разобрал буквы, написанные на борту. Старое фрахтовое судно называлось «Орегон».

Хесус Моралес изумленно потряс головой. Удивительно, что старая калоша не пошла ко дну еще лет двадцать назад. Судно выглядело брошенным на произвол судьбы и совсем не походило на действующий грузовой корабль. Интересно, бюрократы из министерства транспорта представляют себе хотя бы на треть состояние корабля, с которым они заключили контракт по перевозке химических удобрений для сахарных и табачных плантаций? Трудно было представить, что корабль в таком состоянии сможет пройти даже самую терпимо настроенную инспекцию.

Корабль ложился в дрейф, а Моралес стоял на палубе и ждал, пока не услышал скрежет, с которым его лодка задела борт грузового судна. Новая волна, осыпав его брызгами, ударила о борт. Моралес соскользнул по мокрой палубе, ухватился за веревочную лестницу и вскарабкался на борт корабля. За это утро он раз двадцать прокручивал в голове сложившуюся ситуацию. Все происходило именно так, как он себе представлял. Двое из экипажа корабля уже поджидали его наверху, чтобы помочь подняться на палубу. Оба являли собой довольно интересное зрелище, но утруждать себя приветствиями они не стали. Один из них просто указал на лестницу, ведущую на капитанский мостик. Затем они как по команде развернулись, и Моралес оказался на палубе в гордом одиночестве. Глядя им вслед, Моралес счел необходимым помолиться Богу, чтобы, не приведи Господь, не встретиться с ними снова где-нибудь в темном переулке.

Он немного помедлил, прежде чем карабкаться дальше наверх на капитанский мостик.

Он перевидал на своем веку много разных кораблей и мог на глаз определить размеры и водоизмещение. Сейчас он безошибочно мог сказать, что этот корабль был 560 футов длиной и 75 шириной, водоизмещением примерно 11000 тонн. Пять подъемных стрел, две за трубой и три на верхней палубе, ожидали погрузки. Он насчитал шесть держателей с двенадцатью люками. Скорее всего, в молодости это был быстроходный грузовой лайнер. Он даже предположил, что его спустили с доков в начале 1960-х. Флаг был итальянским. Наверняка без регистрации, Моралес с этим сталкивался довольно часто.

«Орегон» выглядел очень потертым, если на него смотреть с воды, но при взгляде с верхней палубы он казался просто убогим. Ржавчина покрывала палубу ровным слоем, начиная от перил и заканчивая якорной цепью, все было ржавым от старости и сырости. Однако, как ни странно, механизмы выглядели на удивление жизнеспособно.

На палубе был навален кучками всевозможный хлам. То тут, то там выглядывали рукоятки инструментов, разряженные аккумуляторы и еще Бог знает что, каким-то чудом попавшее на корабль. За все годы службы лоцманом Моралесу еще ни разу не приходилось видеть корабль в подобном состоянии.

Он вскарабкался по лесенке, ведущей на капитанский мостик, прошел мимо балок с облупившейся и висящей лохмотьями краской и дошел до иллюминатора, петли которого скрипели и скрежетали в такт качке. Он немного помедлил и прошел внутрь через распахнутую настежь дверь. Изнутри рубка выглядела совсем скверно, хотя после вида верхней палубы Моралеса уже трудно было чем-либо удивить. Рулевое колесо и когда-то полированная поверхность приборной панели управления были изъедены следами непогашенных окурков. Помещение выглядело необитаемым, это впечатление усиливали подоконники, покрытые толстым слоем пыли и сморщенными трупиками дохлых мух. Окончательно испортил настроение Моралеса внешний вид капитана, который отлично вписывался в удручающую атмосферу, царившую на этом судне.

Моралеса приветствовал странного вида субъект с огромным, болезненного вида животом, нависающим над форменным капитанским ремнем. Лицо пересекал уродливый шрам, а нос был настолько неудачно сломан, что как-то странно кривился по направлению к левой щеке. И это обстоятельство совсем не прибавляло капитану ни обаяния, ни красоты. Довершали картину жидкие черные волосы, прилизанные назад с помощью какого-то жирного геля, и жиденькая бороденка в форме клина. Особую живописность вносило разнообразие цвета в облике капитана. Красные воспаленные глазки плохо сочетались с желто-коричневыми прокуренными зубами, завершали картину большие волосатые руки, сплошь покрытые голубыми татуировками. Старая поношенная капитанская фуражка украшала его макушку. Тропическая жара и отсутствие кондиционера делали свое дело, и Моралес пришел к заключению, что капитан не принимал ванны как минимум месяц. Не каждая собака рискнула бы подойти близко к этому человеку.

Он протянул потную грязную руку Моралесу в качестве приветствия и заговорил по-английски.

— Рад приветствовать на борту. Я капитан Джед Смит.

— Хесус Моралес. Лоцман припортового офиса в Сантьяго. — Моралес чувствовал себя как-то некомфортно. Смит говорил по-английски с явным американским акцентом — совсем не этого он ожидал, поднимаясь на борт итальянского судна.

Смит тем временем протянул ему пакет с бумагами.

— Здесь наша регистрация и документы на груз.

Моралес мельком бросил взгляд на бумаги. Официальные уполномоченные изучат их более детально. Его делом было выдать кораблю разрешение зайти в порт. Он протянул капитану обратно пакет.

— Приступим?

Смит махнул рукой в сторону деревянного руля, который выглядел неправдоподобно старомодным для корабля, построенного в шестидесятые.

— Судно в вашем распоряжении, сеньор Моралес. К какому доку вы собираетесь нас пришвартовать?

— Все доки заняты до вторника. До этого вам придется постоять на якоре посередине залива.

— Еще четыре дня? Проклятье! Встреча уже назначена. Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда же наконец разгрузят наше судно.

Моралес пожал плечами.

— Это не мое дело. Кроме того, доки забиты судами, стоящими на разгрузке нового оборудования для ферм и автомобилей. Наконец сняли эмбарго. У них явное преимущество перед вами.

Смит, будто бы сдаваясь, поднял руки над головой.

— Ничего не поделаешь! Нам не впервой заставлять наших заказчиков ждать разгрузки. — Он криво ухмыльнулся. — Надеюсь, мне и моей команде будет хотя бы позволено сойти на берег и поближе познакомиться с вашими кубинскими дамами!

У Моралеса пошел мороз по коже. Не глядя на капитана, он шагнул к штурвалу и приказал дать полный вперед. Лоцман почувствовал, как задрожала под ногами палуба, как ожило железное нутро корабля. Скрипя, старое судно стало набирать ход, и лоцман направил его в узкий проход залива Сантьяго, отделенного от моря высокими острыми скалами, вертикально торчащими их пучины.

Без опытного лоцмана нечего было и думать попасть в эту запертую в рифах гавань. Старый форт Морро Касл сурово встречал гостей, глядя вниз с двухсотфутовой высоты.

Моралес заметил, что Смита и его разношерстную команду явно заинтересовали оградительные сооружения, возведенные по приказу Фиделя Кастро, когда он ожидал, что Соединенные Штаты будут атаковать Кубу. Они изучали пушечные гнезда и оружейные склады с помощью дорогих суперсовременных биноклей.

Моралес усмехнулся себе в усы. Пускай себе рассматривают на здоровье, все равно большая часть оборудования вышла из строя. Только два небольших укрепления да группа солдат были готовы отразить внезапное вторжение непрошеных гостей с моря.

Моралес аккуратно и быстро провел корабль мимо опасных скал, о присутствии которых можно было только догадываться, глядя на небольшие водовороты то там, то здесь. Перед ними во всей красе открылась круглая гавань, окруженная портовым городом Сантьяго. Штурвал вызывал у него странное, похожее на беспокойство чувство. Это чувство он уже испытывал не раз, и никогда еще оно его не обманывало. Как только он чуть-чуть поворачивал штурвал, корабль, вместо того чтобы немедленно повиноваться, казалось, ждал еще какого-то сигнала, и лишь спустя несколько мгновений ложился на заданный курс. Он сделал небольшой вираж в сторону, прежде чем направить корабль прямиком в порт. И точно, небольшая, как отголосок, задержка не заставила себя ждать. Эти задержки явно не были связаны с неповоротливостью двигателя, нет, дело было в чем-то другом. Источник промедления находился где-то рядом. Когда сигнал наконец достигал машинного отделения, реакция была быстрой и точной. Но отчего же все-таки задержка?

— Ваш штурвал отличается норовистым характером.

— Да. — Смит издал звук, напоминающий хрюканье. — Последнее время он сам не свой. В следующем же порту я распоряжусь, чтоб на борт поднялся человек и отрегулировал его.

Но Моралесу это уже было неинтересно. Перед кораблем лежал залив, окруженный огнями города, и лоцман, глядя на открывшуюся его взору картину, выкинул из головы всю эту мистическую ерунду. Он официально запросил порт по судовому радио и проинформировал его о выбранном курсе, затем дождался ответных рекомендаций.

Моралес указал Смиту возможное место, чтобы пристать, и приказал сбавить скорость на самый малый вперед. Затем приказал стоп машинам. «Орегон» медленно закачался на волнах между канадским грузовым судном и ливийским нефтяным танкером.

— Можете бросать якорь, — обратился он к Смиту, который, выразив свое согласие кивком, придвинул к себе громкоговоритель.

— Отдать якорь! — крикнул он команде. Спустя несколько мгновений вместо ответа до них долетел грохот якорной цепи о борт корабля, а затем сильный всплеск возвестил о том, что якорь благополучно оказался на морском дне. Разлетевшаяся пыль и ржавчина покрыли еще более толстым слоем грязи и без того давно не мытую палубу.

Моралес положил руку на вытертую от старости поверхность штурвала и обернулся к Смиту.

— Вы, конечно, оплатите услуги лоцмана по прибытии в порт.

— Зачем ждать? — фыркнул Смит. Он залез в карман сюртука и вытащил на свет свернутый в трубочку рулон американских стодолларовых чеков. Он отсчитал пятнадцать банкнот, немного помедлил, глядя на немое удивление, отразившееся на лице Моралеса, и произнес: — Не будем мелочиться, полагаю, стоит округлить до двух тысяч долларов.

Не тратя времени на лишние раздумья, Моралес взял протянутые деньги и спрятал их в свой бумажник.

— Вы очень щедры, капитан Смит. Я доложу береговым властям, что пошлина уплачена сполна.

Смит подписал требуемые бумаги и бросил взгляд на нависший над водой причал. Затем он приобнял Моралеса за плечи тяжелой ручищей.

— Так как насчет девочек, где тут какое-нибудь заведение получше да повеселее?

— В кабаре на берегу вы найдете выпивку и недорогих девочек на любой вкус.

— Пойду порадую ребят.

— Всего доброго, капитан.

Моралес не стал подавать руки, его и так преследовало чувство брезгливости от нахождения на борту; он не мог заставить себя пожать руку этому неприятному субъекту. Свежий бриз овевал его лицо, и Моралес не мог дождаться, когда же он наконец покинет борт этого негостеприимного судна. Выйдя из рубки, он ловко соскользнул по лесенке вниз на палубу и махнул, подавая сигнал поджидающей его лодке. Он все еще находился под впечатлением самого странного корабля из всех встретившихся на его пути. Интересно, что хозяева «Орегона» думают о своем судне.

Если бы Моралес более детально изучил внешний вид корабля, он бы непременно пришел к выводу, что эта видимость нужна лишь для отвода глаз. «Орегон» бороздил воды океанов медленно благодаря специальным отсекам, которые, будучи заполненными водой, создавали видимость присутствия груза на борту судна. На этом странном корабле было механизировано все, даже вибрация и шум работающего двигателя монтировались специально. А сам двигатель работал бесшумно и не создавал никакой вибрации.

Что же касается обшарпанных бортов с облупленной краской и покрытой ржавчиной палубы — это была ювелирно выполненная маскировка.


Уверившись, что и лоцман, и его лодка благополучно отошли на безопасное расстояние от «Орегона», капитан Смит шагнул по направлению к поручню, вмонтированному прямо в палубу, в котором, казалось бы, не было никакой нужды. Он взялся за поручень и нажал на скрытую от посторонних глаз кнопку, вмонтированную с внутренней стороны. Квадрат палубы, на котором стоял капитан, вдруг начал медленно опускаться, пока не остановился в просторном, ярко освещенном помещении, заполненном компьютерами и автоматическими системами слежения. Там же находились несколько отсеков, заполненных всем необходимым для связи, и даже стояли огнестрельные установки. Палуба в командном отсеке была застелена богатым ковром, стены обиты панелями из экзотического дерева, а мебель, казалось, только что привезли с выставки какого-то модного дизайнера. Эта комната и была настоящим сердцем «Орегона».

Шесть человек — четверо мужчин и две женщины — аккуратно одетые в короткие штаны, цветастые рубашки и белые свободные блузы, были заняты около многочисленных приборов. Одна из женщин, глядя в монитор, тщательно сканировала каждый участок залива Сантьяго, а мужчина наблюдал, как шлюпка лоцмана сделала поворот и направилась прямиком в пролив. Никому не пришло в голову обернуться и поприветствовать толстого капитана. Никто даже не взглянул в его сторону. К нему обратился мужчина, одетый в зеленую рубашку для гольфа и шорты цвета хаки.

— С лоцманом все прошло по плану? — спросил Макс Хэнли, президент, управляющий всеми операционными системами, включая и двигатель корабля.

— Лоцман обратил внимание на неполадки со штурвалом.

Хэнли усмехнулся.

— Он ведь не предполагал, что держит не штурвал корабля, а просто колесо, похожее на штурвал. Однако нам придется кое-что уладить. Ты говорил с ним по-испански?

Смит улыбнулся.

— На самом лучшем американском английском. Зачем ему знать, что я говорю на его языке? Кроме того, у меня была возможность проследить, чтоб он не сыграл с нами никаких шуток по радио, общаясь с портовым начальством, пока мы вставали на якорь.

Смит откинул полу своего грязного пиджака и достал сильно поцарапанные часы. — Через полчаса стемнеет.

— Снаряжение для «Лунной заводи» готово.

— Как насчет сухопутной команды?

— Ждут приказаний.

— Мне нужно немного времени, чтобы избавиться от этой вонючей одежды, признаться, она мне порядком надоела, — сказал Кабрильо, направляясь к своей каюте по коридору, увешанному картинами современных художников.

Каюты команды находились внутри двух грузовых отсеков и выглядели как номера в каком-нибудь пятизвездном отеле. На борту «Орегона» не было разделения между офицерским составом и собственно командой. Все они были образованными людьми, каждый был специалистом в своей области — это была своего рода элитная часть военно-морских сил. Корабль был собственностью команды, они были чем-то вроде акционеров и называли себя Корпорацией. Не было разделения по рангам. Председательствовал Кабрильо; Хэнли исполнял роль президента; у каждого было свое звание. Все они были наемниками, они не соблюдали никаких общепринятых правил, просто выполняли очередной контракт, часто рискуя своими жизнями. Они были представителями секретных служб по всему миру, но в то же время оставались тайной для большинства стран и крупных компаний.




В человеке, который переступил порог капитанской рубки, было невозможно узнать мужчину, покинувшего ее около двадцати минут тому назад. Исчезли и волосы, обильно смазанные гелем, и дурацкая борода, и удушающий запах. Место старых часов занял фирменный стальной хронометр. Кроме того, мужчине удалось похудеть, как минимум, фунтов на сто. Хуан Родригес Кабрильо вернул себе свой обычный облик, заняв место старого морского волка Смита. Высокий сорокалетний мужчина, не лишенный определенной доли привлекательности, смотрел на мир пристальным взглядом голубых глаз. Его светлые волосы были коротко подстрижены, а верхнюю губу украшала жесткая щеточка усов в западно-ковбойском стиле.

Он поспешил вниз по коридору, направляясь к дальней двери, и попал в контрольную комнату, помещенную в самый дальний угол корпуса корабля. Трехпалубная «Лунная заводь», как она называлась, хранила в себе все необходимое для подводного плавания оборудование. Здесь были гидрокостюмы, глубоководные аппараты и целая коллекция подводных электронных сенсоров. Пара новейших подводных лодок — пятидесятипятифутовый «Номад-1000» и тридцатидвухфутовый «Дискавери-1000» — покачивались, как колыбели. Двери в отсек были открыты, и вода заполняла его, пока ее уровень не поднялся до внешней ватерлинии.

Никто бы не догадался, глядя на этот корабль, какой он на самом деле замечательный. Наружные палубы и борта, сплошь покрытые грязью и ржавчиной, делали его похожим на старую развалину. Все это безобразие и хаос, царивший в кают-компании и на капитанском мостике, не говоря уже о каютах команды, были призваны отпугивать не в меру любопытных лоцманов и официальных портовых представителей.

Кабрильо зашел в подводную рубку и остановился возле большого стола, на котором в трех измерениях можно было детально изучить каждую улочку Сантьяго. Линда Росс, в чьи обязанности входили надзор и обеспечение безопасности на корабле, стояла около стола и раздавала указания группе людей, одетых в форменную одежду кубинской полиции. Линда в свое время состояла в звании военно-морского лейтенанта, пока Кабрильо не переманил ее на «Орегон». У нее была репутация умного офицера во время службы на военном крейсере «Аэгис», затем она провела четыре года в морском департаменте.

Линда бросила косой взгляд на Кабрильо, но он тихо встал рядом, не собираясь ей мешать. Она была очень привлекательной женщиной, не красавица, конечно, но большинство мужчин посчитали бы ее довольно хорошенькой. Невысокая, она держала себя в отличной физической форме, но уделяла крайне мало времени макияжу и прическе. Она была умницей, настоящей леди с мягким голосом и манерами. Больше всего она гордилась своим положением на борту «Орегона».

Пятеро мужчин и одна женщина стояли вокруг детального трехмерного изображения города и внимательно слушали, как Линда дает последние инструкции с помощью маленькой металлической указки со светящимся наконечником.

— Крепость Санта-Урсула. Была построена во время Американо-Испанской компании, начиная с двадцатого века использовалась в качестве пакгауза, пока Кастро со своими революционерами не захватили власть в стране. После этого она была переоборудована под тюрьму.

— Какое точно расстояние отделяет нас от тюрьмы? — спросил Эдди Сенг, руководитель всех наземных операций.

— На двести ярдов меньше мили, — ответила ему Линда.

Сенг скрестил руки на груди и задумался.

— Мы сможем ввести местных в заблуждение нашей униформой на пути туда, но если нам придется с боем пробиваться назад целую милю до доков, да еще имея на руках восьмерых заключенных, я бы не стал давать никаких гарантий.

— Разумеется, это невозможно, учитывая состояние, в котором находятся эти бедняги, — вступила в разговор Джулия Хаксли, судовой врач «Орегона». Она отправилась в плавание, чтобы следить за здоровьем заключенных. Маленькая женщина с крепко сбитой коренастой фигуркой борца, Джулия была умнейшей дамой на корабле. Она служила четыре года старшим врачом на морской базе Сан-Диего и пользовалась уважением всей команды.

— Наши агенты на берегу арендовали грузовик, который будет украден примерно за двадцать минут до того, как вы покинете тюрьму. Он используется для доставки продуктов в гостиницы. Грузовик вместе с водителем будут ждать в квартале от того места, где находится док, у которого вы причалите. Он довезет вас до тюрьмы, дождется вашего возвращения и доставит вас обратно в доки. После этого водитель столкнет его в канаву, а сам на велосипеде поедет домой.

— А у него хотя бы имя есть? И как насчет пароля?

Линда хитро улыбнулась.

— Пароль — «dos».

Сенг бросил на нее скептичный взгляд.

— Два? Я правильно понял?

— Все верно. Он должен ответить — «uno», один. Не правда ли, все предельно просто?

— По крайней мере это легко запомнить.

Линда отвернулась, чтобы нажать на несколько выключателей на небольшом пульте управления. Отдельные изображения города уступили место трехмерной диораме тюрьмы Санта-Урсула. У тюрьмы на диораме не было крыши, зато были отлично видны все внутренние помещения, камеры и коридоры, соединяющие разные части здания.

— Наши друзья сообщили нам, что тюрьму изнутри охраняют непосредственно десять охранников. Шестеро дежурят днем, двое вечером и двое с полуночи до шести часов утра. Думаю, у вас не должно возникнуть проблем с обезвреживанием двух человек. Они решат, что вы военные, прибывшие, чтобы перевезти заключенных из одной тюрьмы в другую. Следуя расписанию, вы должны быть у ворот в десять. Минутное опоздание, и вы подвергнете опасности наше бегство из гавани.

— Каким образом? — спросил один из команды Сенга.

— Нам передали, что защитные системы гавани проходят проверку каждый день ровно в полночь. В это время нам желательно уже быть в открытом море.

— А почему мы не можем подождать и все провернуть после полуночи, когда город будет спать мертвым сном? — спросил член сухопутной команды. — В десять вечера кое-кто из местных еще будет бродить по улицам в поисках приключений.

— Потому что вы вызовете гораздо меньше подозрений, если не будете рыскать по улицам после полуночи, — ответила Линда. — К тому же оставшиеся восемь стражников обычно проводят время в городе в каком-нибудь баре, развлекаясь до восхода солнца.

— Ты точно в этом уверена? — спросил Сенг.

Линда кивнула в ответ.

— Наши агенты наблюдали по часам за их передвижениями в течение двух недель.

— Если не сработает закон подлости, все, включая освобождение пленников и бегство с ними, пройдет без сучка и задоринки, — произнес Кабрильо. — Самое интересное начнется, когда мы все окажемся на борту и попытаемся выйти из гавани. В то мгновение, когда защитники залива увидят, как мы снимаемся с якоря и направляемся через пролив в открытое море, они непременно сообразят, что что-то здесь нечисто. И вот тут-то нам мало не покажется. Мы точно попадем в самое пекло.

Линда взглянула на Кабрильо.

— У нас достаточно оружия, чтобы заставить их замолчать.

— Верно, — согласился Кабрильо. — Но мы не сможем ударить первыми. Если они атакуют «Орегон», то нам не останется ничего другого, кроме как защищаться.

— Ни для кого из нас не секрет, — произнес Сенг, — кого именно мы вытаскиваем из тюрьмы. Это кто-то очень важный, иначе бы мы не стали заключать контракт на эту работу.

Кабрильо взглянул на него.

— Мы хотели сохранить это в тайне, пока не доберемся сюда. Они — кубинские врачи, журналисты и бизнесмены, которые были в оппозиции правительству Кастро, все уважаемые люди, мужчины и женщины. Кастро знает, что на свободе они представляют для него определенную опасность. Если они доберутся до кубинского поселения в Майами, они смогут использовать его в качестве базы для организации революционного движения.

— Значит, это выгодный контракт?

— Десять миллионов долларов, если мы доставим их в целости и сохранности на территорию Соединенных Штатов.

Сенг и другие, стоящие вокруг голографического изображения, довольно улыбнулись.

— Это будет приятной скромной добавочкой в наши копилки, — сказал он за всех.

— Делай добро за хорошее вознаграждение, — Кабрильо широко усмехнулся. — Это наш девиз.


Ровно в 20.30 Сенг с маленьким отрядом подошел к берегу на подлодке «Номад-1000», два моряка остались на борту для охраны. Подводная лодка больше напоминала какую-нибудь фешенебельную яхту, чем военную субмарину. На поверхности она развивала высокую скорость благодаря мощному дизельному двигателю, а под водой использовала аккумуляторные батареи. Со скоростью в двенадцать узлов она могла погружаться на глубину до тысячи футов. Внутри с комфортом могли разместиться двенадцать человек, но сегодня ей предстояло взять на борт в три раза больше, чтобы доставить всех за один заход.

Заслонки в гидроотсек закрылись. Лебедка стала медленно опускать подлодку в центр «Лунной заводи». Оператор заглянул в комнату управления и получил дальнейшие указания от Кабрильо. Затем, очень медленно, большой агрегат спустили в черную воду. Как только он достиг цели, ныряльщики отцепили тросы и отплыли на безопасное расстояние.

— Проверка связи, — произнес Сенг. — Как слышите?

— Как будто мы с вами находимся в одной комнате, — заверила его Линда.

— Впереди все чисто?

— Никакого движения, только три рыбацкие лодки направляются к проливу. На глубине в тридцать футов они вряд ли смогут вас задеть веслами или винтом.

— Держи наготове чашечку кофе, — сказал Сенг.

— Счастливо отдохнуть, — бросил на прощание Кабрильо.

— Тебе легко говорить, — отмахнулся Сенг.

Несколькими мгновениями позже огни «Номада» сверкнули, и лодка погрузилась в черные воды гавани.


Пилоты субмарины полностью доверялись центральной управляющей системе, которая направила лодку на нужный курс к докам, расположенным в той части города, где и должна была завершиться их миссия. С помощью детекторов и системы лазерных мониторов им удалось беспрепятственно проскользнуть между бортами двух сухогрузов и продолжить свой путь, оставаясь невидимыми для береговой охраны. Один раз они всплыли на поверхность и, никем не замеченные, воспользовались приборами ночного видения, чтобы просканировать окружающую местность и точно определить местоположение субмарины.

— Наша цель прямо над нами, — доложил старший лоцман.

В этот раз ни оборудование, ни тяжелые боеприпасы не осложняли экспедицию. Каждый имел при себе легкий автомат, и отряд производил впечатление небольшой военной группы, которая, в свою очередь, не вызывала никакого интереса у редких обывателей, попадавшихся ей на пути. Единственное, что в данный момент вызывало у них беспокойство, это насколько опрятно и презентабельно выглядит их форма. Все члены отряда ранее состояли в различных частях вооруженных сил. Они все привыкли беспрекословно выполнять приказы, даже если их выполнение могло стоить жизни. Сенг сам служил в свое время на подлодке, и ни разу еще в его отряде не случалось потерь.

Не успел еще «Номад» встать на якорь у нужного дока, как Сенг в сопровождении своих людей покинул субмарину и устремился по узенькой лестнице к маленькому домику, в котором хранился рабочий инвентарь. Дверь тихо и быстро взломали, и Сенг, мельком убедившись, что никто не видит их маневра, подал своим людям знак следовать за ним.

Огни кранов и кораблей, ожидающих разгрузки, освещали док, как дневной свет, но, к счастью, выход был прямо напротив, и отряд, скрытый тенью, благополучно выбрался из помещения. Затем, разбив людей по парам, Сенг проводил колонну к выходу из дока, обогнув пакгауз.

Часы показывали 21.36. У них было ровно двадцать четыре минуты, чтобы добраться до внешних ворот тюрьмы. Через девять минут обнаружился и грузовик, припаркованный прямо за доками напротив освещенного пакгауза. Сенг сообразил, что этот фургон был сделан на заводе Форда примерно в 1951 году, хотя выглядел он так, будто проехал около двух миллионов километров по плохом дорогам и теперь нуждается в заслуженном отдыхе. На борту с трудом можно было разобрать надпись, сделанную когда-то красными буквами на испанском. Она гласила: «Продукты от Гонсалеса». Догадаться о присутствии водителя можно было лишь по мерцающему огоньку его сигареты.

Сенг подошел к открытому окну, держа в руках свой любимый «Ругер-П97» сорок пятого калибра и тихо произнес:

— Dos.

Водитель с наслаждением затянулся сигаретой без фильтра, и, выдохнув облако сизого дыма, ответил:

— Uno.

— Лезьте в кузов, — приказал Сенг своим людям, — я сяду спереди.

Он открыл дверь слева от водителя и запрыгнул в кабину. Ехали молча по пустынным городским улицам. Через пару кварталов грузовик свернул на главную улицу и направился прямиком на холм Сан-Хуан. Сантьяго, второй по величине кубинский город, располагался в восточной части острова и был основан еще в семнадцатом веке. Окруженный плантациями кофе и сахарного тростника, город походил на муравейник с его узенькими улочками, маленькими площадями и зданиями, украшенными лепниной и балкончиками в испанском колониальном архитектурном стиле.

Сенг сидел молча, внимательно оглядывая боковые улочки, и мысленно возвращался к трехмерному плану города, проверяя, правильной ли дорогой везет их водитель. На улицах почти не попадалось машин, только старенькие пятнадцатилетние автомобили стояли припаркованные вдоль тротуаров, да пешеходные дорожки были заполнены любителями вечерних прогулок после хорошего ужина. Многочисленные кубинские заведения были заполнены веселой пестрой публикой. Вывески многих магазинов выглядели старыми и потрепанными, а другие, наоборот, привлекали покупателей ярким глянцем. Тротуары были чисто подметены, а окна и витрины, казалось, никогда не видели чистящих средств и губок. В целом же люди выглядели вполне счастливыми. Отовсюду слышались веселый смех и громкое пение. Никто не обращал внимания на грузовик, направляющийся в центральную часть города.

Сенг заметил несколько человек в форменной одежде, но их гораздо больше интересовала возможность поболтать с симпатичной девушкой, чем перспектива ловить иностранных диверсантов. Водитель достал еще одну сигарету. Сенг никогда сам не курил и вообще табачный дым переносил с трудом, поэтому, чтобы избежать удушающего смога, он открыл окно и придвинулся к нему поближе.

Спустя десять минут грузовик остановился у центральных ворот тюрьмы. Водитель нажал на газ и проехал еще несколько ярдов вперед.

— Буду ждать вас здесь, — произнес он, демонстрируя отличное знание английского. Это были первые слова, которые он произнес, покинув док.

— Вы преподаватель или врач. — Казалось, Сенг видит его насквозь.

— Я преподаю историю в университете.

— Спасибо.

— Постарайтесь не задерживаться. Грузовик вызовет ненужные подозрения, если будет торчать здесь после полуночи.

— Мы планируем закончить задолго до полуночи, — заверил его Сенг.

Он вылез из кабины грузовика и внимательно оглядел улицу, на которую выходила тюрьма. Было безлюдно. Он бесшумно раскрыл дверцы кузова. Они распахнулись настежь, из кузова на мощеную мостовую выбралась его команда в полном составе и присоединилась к нему. Все вместе они проследовали к главным воротам и позвонили. Было слышно, как за воротами в сторожке охранника зазвенел звонок. Через несколько минут, зевая и потягиваясь, из сторожки вышел охранник и направился к воротам. Не было никаких сомнений, что он спокойно спал на посту. Он уже был готов обругать разбудивших его бродяг, но внезапно в свете фонаря разглядел форму Сенга. На нем был мундир полковника, и охранник немедленно отпер ворота, посторонился, пропуская отряд, и взял под козырек.

— Сэр, что привело вас в столь поздний час в нашу тюрьму?

— Я — полковник Антонио Ярайо. Послан сюда вместе с отрядом сопровождения, чтобы препроводить одного из заключенных в другое место. Появились новые факты, доказывающие шпионскую деятельность со стороны Соединенных Штатов. Мы надеемся, что ваш пленник сможет пролить свет на наше расследование.

— Прошу прощения, сэр, но я должен взглянуть на ваши бумаги.

— Вы хороший солдат, офицер, — официально произнес Сенг, — разумеется, вы должны. — Он протянул стражнику пропуск. — Вы один на посту?

— Еще один человек наблюдает за камерами заключенных.

— Ммм… Не вижу необходимости задерживаться здесь. Проводите меня в офицерскую часть.

Охранник немедленно провел его в комнату, использовавшуюся в качестве кабинета. Из мебели там находились стол и пара стульев. Фотография Кастро, сделанная еще в молодости, украшала одну из стен.

— Кто из офицерского состава находится в крепости?

— Капитан Хуан Лопес.

— И где же он?

— Его девушка владеет домиком в городе. Он обычно возвращается под утро, около 9.00.

— Что ж, все складывается как нельзя более удачно, — пробормотал Сенг себе под нос. — Как ваше имя, солдат?

— Лейтенант Габриэль Санчес, сэр.

— А имя второго, что охраняет заключенных в камерах?

— Сержант Игнес Макко.

— Пожалуйста, проверьте документы, и покончим с официальной частью.

Охранник сел за стол и вытащил из папки листок бумаги. Сенг зашел ему за спину, на ходу вынимая из-за пояса маленький пистолет. Санчес оторвал удивленный взгляд от рекламного проспекта и поднял глаза на Сенга.

— Полковник, я не поним…

Он успел произнести только это. Сенг выстрелил ему в шею дротиком, заряженным сильным снотворным. Санчес непонимающе глянул на Сенга и без чувств обрушился на стол.

Члены команды понимали друг друга без слов, все движения были выверены и отточены настолько, что Сенгу не нужно было отдавать никаких приказов. Двое мужчин, поймав на лету брошенную начальником телеграфную ленту, подняли бесчувственное тело охранника и, предварительно обыскав его карманы, отволокли его в сортир. В кармане обнаружился странной формы ключ, и было решено прихватить его с собой. В это же время другой секретный агент методично и тщательно выводил из строя все имеющиеся средства связи и отключал сигнализацию.

Пока они петляли по переходам и туннелям, спускались вниз по каменным ступеням к камерам, где содержались узники, Сенг не раз поблагодарил Бога за то, что он дал ему возможность досконально изучить трехмерный план крепости.

Не было никакой необходимости спешить, но и лишнего времени тоже не было. Они шли точно по графику. Теперь Сенгу стало понятно, почему тюрьму охранял такой малочисленный отряд. Стены крепости были очень мощными, и с нижнего яруса, где располагались камеры, был только один выход наружу, который одновременно служил и входом. Единственным путем, по которому узники могли выбраться на волю, был тот, по которому только что прошли бойцы отряда с «Орегона». Тусклый свет ламп, висящих под потолком, освещал им дорогу. Потолки здесь были высокие, а расстояние между стенами, напротив, было очень небольшим. Наконец они уперлись в стальную дверь, по толщине готовую поспорить со стенами в банковском хранилище. Видеокамера бесцеремонно уставилась в упор на Сенга и его товарищей. Сенг вспомнил о странном круглом ключе, найденном в кармане первого охранника. Он очень надеялся, что ключ поможет им открыть дверь, избежав тем самым утомительной процедуры подбора кода ко входу во внутренние помещения.

Его страхи рассеялись, когда, повернув ключ в замочной скважине, он услышал щелчок открываемого механизма. Из-за двери послышался голос второго охранника, который воспользовался громкоговорителем, чтобы было понятно, о чем он говорит.

— Кто идет?

— Полковник Антонио Ярайо, служба безопасности, в сопровождении отряда, для взятия показаний у заключенных.

Пауза затягивалась, и Сенг не стал дожидаться ответа.

— Открывайте. У меня с собой все необходимые документы. Лейтенант Санчес должен был сопроводить нас, но у него не было полномочий оставить внешние ворота без охраны. Вы сержант Игнес Макко, не так ли? — Сенг приподнял папку с документами. — Если у вас возникли какие-либо вопросы, вся документация у меня с собой.

— Но, сэр, — в голосе Макко отчетливо слышалось сомнение, — если открыть дверь раньше восьми часов утра, сработает сигнализация в офисе в форте Кановар.

— Я приказал лейтенанту Санчесу отключить внешнюю сигнализацию, — смухлевал Сенг.

— Но сэр, это невозможно. На двери особая сигнализация, подключенная непосредственно к кабинету коменданта в городе. Ее никак невозможно открыть раньше восьми часов утра.

Это не было запланировано, но Сенг был готов к чему-то подобному. Он надеялся, что начальство сначала позвонит в тюрьму узнать, что же произошло и почему сработала сигнализация, а уж потом вышлет отряд специального назначения.

Макко затаился за дверью. Несколько мгновений спустя большой стальной замок лязгнул и массивная дверь бесшумно открылась. Сержант Макко стоял наготове и выстрелил в открывшийся проем.

Сенг не терял ни секунды: не дожидаясь повторного выстрела, он втолкнул капсулу с транквилизатором в рот охранника и зажал свободной рукой ему рот. Глаза Макко закатились, голова беспомощно повисла в руках Сенга, и он бесформенной массой рухнул на каменный пол к ногам лжеполковника.

Тюрьма явно не представляла собой зрелище передовой технологической мысли. Проржавевшие железные двери, сделанные в середине девятнадцатого столетия, до сих пор открывались при помощи антикварного ключа, висевшего у Макко на пояса Сенг подцепил пальцем связку ключей, болтавшуюся на поясе охранника, и принялся открывать дверь. Как только двери распахнулись, Джулия Хаксли проскользнула внутрь, чтобы определить самочувствие обитателей камеры. Остальные члены отряда принялись ей помогать, осматривая и успокаивая перепуганных пленников.

— Пятеро не могут передвигаться самостоятельно, — констатировала Джулия. — Нам нужны носилки, чтобы доставить их наверх на свежий воздух.

— Мы можем нести их на наших спинах, — предложил Сенг. — Хотя нас недостаточно, чтобы вынести всех пятерых разом.

— Эти несчастные уверены, что мы ведем их на казнь, — сказал высокий, крепко сбитый агент с коротко стриженными огненно-рыжими волосами.

— У нас нет времени на объяснения! — воскликнул Сенг. Он догадывался, что официальные власти города должны уже были заинтересоваться, отчего же сработала внутренняя сигнализация в тюрьме. И, конечно, поднятые по тревоге полицейские уже спешат сюда по ночным улицам. Разумеется, они уже пытались дозвониться и сообразили, что с телефонами что-то не так. Интересно, как скоро пожалует первый отряд, чтобы выяснить, что за непрошеные гости пожаловали в столь поздний час.

— Джулия, ты отвечаешь за тех, кто может подняться наверх на своих двоих. Остальных мы берем на себя.

Они двинулись наверх, практически волоча на себе бедных, изможденных страданиями кубинцев. Каждый тащил на себе по пленнику и свободной рукой помогал тем, кто, с трудом передвигая ногами, поднимался по каменным ступеням самостоятельно. Джулия шла впереди, поддерживая двух бледных, едва державшихся на ногах женщин, и нашептывала им ободрительные слова, смысла которых они не понимали, так как единственным, что она могла произнести по-испански, был заказ коктейля в баре.

Взбираться по скользким каменным ступеням было тяжелым испытанием для заключенных, но пути назад уже не было. Сдаваться было никак нельзя, любое промедление грозило смертью, а ведь спасение было так близко. Они поднимались по ступеням, задыхаясь от непривычной физической нагрузки, их легким не хватало воздуха, а сердца были готовы выскочить из груди. Мужчины и женщины, которых давным-давно покинула последняя надежда, теперь могли начать новую жизнь благодаря кучке ненормальных, которые рисковали своими жизнями ради их спасения.

Сенг не мог себе позволить ни минуты, чтобы выразить симпатию или просто рассмотреть тех, кого они только что вытащили из подземелья. Симпатия может подождать, пока они не взойдут на борт «Орегона».

Он сосредоточился на подталкивании их к главным воротам, стараясь сохранить свой разум холодным и способным логически мыслить.

Наконец передняя часть колонны достигла кабинета охранника возле ворот. Оглянувшись по сторонам, Сенг ступил на мощеную мостовую. Не было слышно ни звука голосов, ни шуршания шин по асфальту. Грузовик стоял там же, где они его оставили час назад.

Форма членов команды, которые несли тех, кто был слишком слаб, чтобы идти самостоятельно, от тропической жары насквозь пропиталась потом. На всякий случай Сенг осмотрел улицу, пользуясь прибором ночного видения. Все было чисто. Удовлетворившись, он провел всех через главные ворота и направил к грузовику.

Сам же вернулся обратно в офис охранника и проверил спящего сторожа. От его глаз не укрался красный мигающий огонек тревожной кнопки. Сигнализация действительно была активирована, когда они открыли внутреннюю дверь. Зазвонил телефон, Сенг снял трубку и произнес по-испански: «Uno momento!»

Затем он бросил трубку и быстро вышел из комнаты.

Члены спасательного отряда и освобожденные узники набились в кузов наподобие китайских рабочих в часы пик. Водитель надавил на педаль газа, которая ответила возмущенным скрежетом, и грузовик припустил вперед. На улицах все было по-прежнему, движения на трассе не наблюдалось вовсе, а веселые кубинцы с удовольствием потягивали коктейли на балконах, сидели за столиками уличных кафе, танцевали и распевали песенки.

Сенг напряженно вслушивался в ночные звуки, ожидая услышать тревожный вой сирен. Из-под капота грузовика раздавались странные кашляющие звуки, но кубинцы без особого интереса поглядывали на их машину и возвращались к своим делам. По улицам Сантьяго ездило достаточно старых грузовиков, издающих странные звуки, поэтому они не вызывали ничьего интереса.

Водитель вел машину на очень маленькой скорости, но Сенг предпочитал лишний раз его не дергать. Грузовик, с трудом прокладывавший себе путь по городу, не вызывал никаких подозрений. По прошествии, казалось, целого часа, а на самом деле всего лишь пятнадцати минут, они выехали к пакгаузу и остановились. Быстро осмотрев безлюдный док, Сенг начал отправку всех по очереди через двор по затененному участку. Пятиминутное путешествие заняло целую вечность и отняло последние силы.

Удача продолжала им улыбаться. Единственные признаки жизни подавали два стоящих на разгрузке судна, с которых снимали тяжелые контейнеры. Сенг понемногу начал расслабляться, но все еще был начеку. Он проводил всех к двери и вниз по деревянной лесенке. В темноте можно было различить смазанный образ лоцмана с «Номада», который стоя на пирсе, помогал кубинцам подняться на борт. Второй пилот встречал их уже внизу возле узкого люка, ведущего непосредственно в чрево лодки.

Когда Сенг и Джулия Хаксли тоже оказались наконец на борту и поднялись на верхнюю палубу субмарины, пилот быстро отключил сигнальные огни и отрывисто произнес:

— Вы уложились.

— Полный вперед! Пускай эта посудина покажет все, на что способна, — бросил в ответ Сенг. — Мы не смогли полностью отключить сигнализацию. Удивляюсь, отчего служба безопасности до сих пор не дышит нам в затылок.

— Если вы не привели их сюда за собой на хвосте, — доверительно произнес лоцман, погружая лодку, — они в жизни не смогут догадаться, откуда мы свалились на их головы.

— Только до тех пор, пока они не заметят, что «Орегон» покинул место своей стоянки.

Спустя несколько мгновений о присутствии подводной лодки напоминали лишь расходящиеся круги возле пирса. А еще пятнадцать минут спустя она пришвартовалась в «Лунной заводи» внутри «Орегона». Ныряльщики приладили крюки лебедки, и «Номад» миллиметр за миллиметром подняли над водой и, остановив на уровне второй палубы, отбуксировали к балкону. Команда медиков вместе с несколькими членами экипажа уже поджидали их, чтобы переправить кубинцев в отлично оборудованный корабельный госпиталь.

Часы показывали три минуты двенадцатого.

Тощий человек, поседевший раньше времени, почувствовал в Кабрильо командира и неуверенно направился к нему.

— Сэр, мое имя Хуан Турал. Я бы хотел знать, кем являетесь вы и ваши люди и почему вы спасли меня и моих товарищей?

— Мы работаем сами на себя и получили контракт на это предприятие.

— Кто же вас нанял?

— Ваши друзья в Соединенных Штатах, — ответил Кабрильо. — Это все, что я могу вам сказать.

— Значит, вы действовали не из политических или идеалистических убеждений?

Кабрильо слабо улыбнулся.

— Мы всегда руководствуемся теми или иными убеждениями.

Турал глубоко вздохнул.

— Я надеялся на помощь, но думал, что нас будут спасать друзья.

— У ваших друзей не было возможности помочь вам другим способом. Все просто. Поэтому они вышли на нас.

— Очень жаль, что единственной вашей мотивацией были деньги.

— Не только. Деньги играют роль двигателя, — сказал Кабрильо. — Они позволяют нашей фирме вступать в схватки и заниматься благотворительностью. Такую свободу действий нам не смогло предоставить ни одно из наших уважаемых правительств. — Он глянул на хронометр. — Теперь, если позволите, мы попробуем выбраться из мышеловки.

Он повернулся к нему спиной и пошел к выходу, предоставив Туралу возможность сполна насладиться этим зрелищем.


Семнадцать минут двенадцатого. Если уж они собрались спасаться бегством, более подходящее время трудно себе представить. Тревога была поднята давным-давно, и сейчас патрули уже должны прочесывать город и его окрестности в поисках сбежавших заключенных и их спасителей. Единственной их зацепкой может стать водитель грузовика, но он вряд ли сможет сказать что-нибудь интересное кубинским силам безопасности, даже если его схватят и подвергнут пыткам. Его контракт никаким образом не был связан с «Орегоном». Единственное, что было известно водителю, это то, что спасательную акцию проводила какая-то сочувствующая группировка с другой части острова.

Кабрильо взял трубку и связался с президентом корпорации в машинном отделении.

— Макс?

Ответ Хэнли не заставил себя ждать.

— Хуан?

— Балласт сброшен?

— Да. Корабль налегке и готов набирать скорость.

— Не спеши. Мы пойдем потихоньку, направляясь к главному проливу. Как только выберем якорь, я очень медленно запущу двигатели. Незачем привлекать внимание обывателей на берегу, если они, конечно, там есть, нашим поспешным отходом. По первой тревоге или как только мы достигнем главного канала, не знаю, что случится раньше, я дам полный вперед. Нам пригодится вся мощь, на которую только способны наши двигатели.

— Ты полагаешь, тебе удастся провести корабль в полной темноте через узкий пролив, не зная навигации и без опытного лоцмана на борту?

— Наши бортовые компьютеры зафиксировали каждый дюйм пролива по пути сюда. Курс нашего пути отступления запрограммирован на автоматического лоцмана. Мы доверимся Отису, и он вытащит нас отсюда. (Отис — так называли между собой корабельную автоматическую систему управления).

— Под автоматическим управлением или нет, в любом случае будет не так-то просто пройти через узкий пролив на скорости в шесть узлов.

— У нас получится. — Кабрильо отключился, чтобы выйти на связь с другим человеком.

— Марк, мне нужны последние данные по системам.

Марк Мерфи, специалист по вооружению, ответил с характерным западным техасским акцентом.

— Если кто-то из этих кубинцев попробует хотя бы икнуть у себя на берегу, им не поздоровится.

— Если они попробуют накрыть нас с воздуха в открытом море?

— Пусть пробуют, нам есть чем их удивить.

Он обернулся к Линде Росс.

— Линда?

— Все системы включены, — спокойно ответила она.

Кабрильо повесил трубку на место и расслабился, закурив длинную кубинскую сигару. Он обвел взглядом всю команду, которая собралась в центре управления. Все с нетерпением смотрели на него.

— Что ж, — не спеша проговорил он, и глубоко вздохнул. — Думаю, нам пора двигаться.

Он отдал голосовой приказ компьютеру, и якорь медленно и бесшумно — благодаря тефлоновым заслонкам, которые команда заблаговременно поместила в отверстие для якорной цепи, чтобы избежать скрежетания металла о металл, — поднялся со дна гавани. Новый приказ, и «Орегон» медленно, дюйм за дюймом, начал двигаться по направлению к проливу. Внизу в машинном отсеке Макс Хэнли проверял работу массивного консоля. Его четыре больших магнитных гидродинамических двигателя были вершиной технологической мысли морского транспорта. Они усиливали и смешивали электричество, обнаруженное в соленой морской воде, прежде чем пропускать его через магнитную сердцевину трубки, которая поддерживала постоянную нулевую температуру благодаря сжиженному гелию. Полученный электрический ток создавал очень высокое давление, которое выталкивало воду через корму, заставляя двигаться вперед.

«Орегон» был не единственным кораблем, чьи двигатели могли развивать такую поразительную скорость, используя вместо топлива морскую воду, пропущенную через магнитные трубки. Еще одним преимуществом было то, что на корабль не было необходимости загружать огромные цистерны с топливом, которые потом было невозможно ни утилизировать, ни приспособить под другие нужды.

Во всем мире существовало лишь четыре корабля, оснащенных такого рода магнитными гидродинамическими двигателями. Те, кто монтировал их на «Орегон», поклялись сохранить все в тайне.

Хэнли собственноручно следил за состоянием этих высокотехнологичных приборов. Он берег их, словно они составляли значимую часть его души. Он содержал их в чистоте и постоянной готовности к экстремальным или из ряда вон выходящим ситуациям. И теперь он стоял рядом и наблюдал, как они очнулись и начали вести корабль к узкому проливу, открывавшему путь в море.

Наверху, в центре управления, беззвучно разомкнулись бронированные панели, закрывавшие большое окно над передней переборкой. Мужчины и женщины тихо переговаривались, разглядывая огни города, но человек, следивший за кубинскими системами безопасности, мог слышать каждое слово.

Кабрильо указал на еще одно судно, стремившееся покинуть гавань перед ними.

— Что это за корабль? — спросил он.

Кто-то из команды открыл на экране монитора список прибытия и отхода кораблей.

— Зарегистрировано как китайское. Везет сахар в Бангкок, — доложил он. — Покидает порт примерно на час раньше расписания.

— Название? — спросил Кабрильо.

— По-английски будет «Красный восход». Находится в распоряжении армии Китая.

— Потушить все огни наверху и увеличить скорость, пока мы не окажемся прямо за их кормой, — отдал он приказ бортовому компьютеру. — Мы используем его в качестве приманки, чтобы выбраться отсюда.

Освещение верхней палубы и навигационные огни мигнули и погасли, погрузив судно в полную темноту, когда оно скользнуло в узкое пространство между двух кораблей. Огни в командном центре погрузили помещение в таинственную сине-зеленую дымку. К тому времени, когда «Красный восход» зашел в пролив и миновал первую линию оградительных буйков, погруженный в темноту «Орегон» следовал за ним на расстоянии всего каких-нибудь пятидесяти ярдов. Кабрильо держал необходимую дистанцию, чтобы огни, освещавшие китайское судно, не обнаружили их маневр. То была довольно опасная затея, но он надеялся, что силуэт «Орегона» будет незаметен в тени «Красного восхода».

Кабрильо взглянул на большие настенные часы, висевшие напротив окна, как раз в тот момент, когда минутная стрелка переместилась на 23.39. Осталась всего 21 минута до срабатывания кубинских защитных систем.

— Следуя за «Красным восходом», — сказала Линда, — мы теряем драгоценное время.

Кабрильо кивнул в ответ.

— Ты права. Медлить больше нельзя. Он добивается своей цели. — Он встал и проговорил в компьютерный передатчик:

— Полный вперед! Обгоним же корабль перед нами!

Словно крошечная ракета с мощными двигателями, «Орегон» рванулся в спокойные воды, лежащие на его пути, оставляя за собой пенистый след, и выпустил фонтан брызг в сторону оставшегося позади судна. Он скользнул в пролив, оставив китайский корабль более чем в двадцати футах позади. Создавалось впечатление, что китайцы просто решили стать на якорь. Было видно, как моряки с отставшего корабля с недоверием наблюдают за ними. Быстрее и быстрее, с каждой секундой набирая скорость, корабль несся по волнам вперед. Скорость была самым главным достоинством «Орегона». Сорок узлов, затем пятьдесят. К тому времени, когда он проходил мимо Морро Касл на подходе к Сантьяго, «Орегон» уже развил скорость около шестидесяти двух узлов. Ни одно судно в мире такого размера не было в состоянии достигнуть такой небывалой скорости.

Огни маяка, подающего сигналы высоко над рифами, были теперь видны не намного лучше, чем мерцающие огни на черной линии горизонта.

Сигнализация быстро доложила на берег, что какой-то корабль двигается в неизвестном направлении — но ни радар, ни операторы с береговых огневых позиций не смогли определить, что это было за судно, из-за отсутствия на нем сигнальных огней. Офицерам просто не приходило в головы, что такое большое судно продвигалось к проливу на такой невероятной скорости. Они посчитали, что их радары допустили ошибку, и, поскольку на корабле отсутствовали сигнальные огни, было принято решение не рисковать и не открывать огонь по непонятной и к тому же невидимой мишени.

Только когда «Орегон» был уже в двадцати милях в открытом море, кубинские власти сопоставили кое-какие факты и один генерал сообразил, что таинственное отплытие неизвестного корабля и бегство заключенных из тюрьмы как-то взаимосвязаны. Он приказал открыть огонь по уходящему судну, но к этому времени «Орегон» уже давно успел отойти на безопасное расстояние.

Тогда этот же генерал отдал приказ атаковать таинственное судно с воздуха, прежде чем оно успеет выйти в нейтральные воды и попасть под защиту Соединенных Штатов. Генерал был уверен, что ему не уйти. Он откинулся на спинку кресла и закурил сигару, с наслаждением выпуская в потолок облачко сизого дыма. Всего в семнадцати милях от острова уже курсировали два «МиГа», посланные наперерез курсу «Орегона», который был вычислен кубинскими радарами.


Кабрильо не было нужды изучать карты, чтобы понять, что идти курсом от Сантьяго прямо в Майами было бы равносильно самоубийству. Примерно шестьсот миль пришлось бы идти, подвергаясь обстрелу со стороны кубинских истребителей. Безопаснее всего, на его взгляд, было пройти вокруг южного побережья Гаити, а затем напрямую на запад к Пуэрто-Рико, который уже являлся территорией Соединенных Штатов. Там бы он мог высадить своих пассажиров, которые будут находиться там в безопасности и под квалифицированным наблюдением врачей перед отправкой во Флориду.

— Близко два неопознанных летательных объекта, — доложила Линда.

— Вижу их, — ответил Мерфи, всматриваясь в экран радара, расположенного рядом с пультом с целой выставкой кнопок и выключателей.

— Мы можем их идентифицировать? — спросила Линда.

— Компьютер вычислил их как парочку «МиГов-27».

— Насколько они к нам близко? — вмешался Кабрильо.

— В шестидесяти милях и продолжают приближаться, — ответил Мерфи. — Бедолаги даже не представляют, в какое дерьмо они вляпались.

Кабрильо обернулся к своему эксперту по коммуникациям, Хали Казиму.

— Попробуй переговорить с ними на испанском. Предупреди их, что у нас на борту имеются противовоздушные установки и мы собьем их к чертовой матери, если они рискнут подлететь к нам поближе.

Казим не стал напрягаться, вступая в переговоры на испанском. Он попросту передал сообщение по радио на двадцати разных наречиях.

Через пару минут он сказал, качая головой:

— Сообщение они получили, а вот с ответом что-то не торопятся.

— Видимо, думают, что мы блефуем, — предположила Линда и затем обратилась к Мерфи: — Какая дальнобойность у их пушек?

— Согласно данным, она составляет около десяти миль.

Кабрильо стал серьезным.

— Если они не развернутся через тридцать миль, атакуйте. На всякий случай, приготовьте одно орудие. И вручную настройте его на ближний бой.

Мерфи произвел необходимые манипуляции и надавил на красную кнопку.

— Орудия к бою!

Шепот пронесся по центру управления, когда ракета вылетела с открытой палубы и устремилась в небо. Все молча наблюдали на мониторах, как она взяла курс на северо-запад и вскоре исчезла из вида.

— Четыре минуты до столкновения, — произнес Мерфи.

Все взгляды устремились на большие часы над окном.

Никто не произнес ни слова, все напряженно ждали. Время тянулось невыносимо медленно, как будто кто-то специально рукой придерживал минутную стрелку и не давал ей сдвинуться с места. Наконец Мерфи произнес каким-то неживым голосом:

— Снаряд пролетел над самолетами на расстоянии в двести ярдов.

— Они получили послание? — спросил Кабрильо тихим, но напряженным голосом.

После продолжительной паузы он получил ответ.

— Они развернулись и возвращаются домой, — отрапортовал Мерфи счастливым голосом. — Несомненно, эта парочка кубинцев родились под счастливой звездой.

Они оказались достаточно сообразительными, чтобы понять, что эта партия будет ими проиграна.

— Точно так, — добавила Линда, широко улыбаясь.

— Сегодня нам удалось не запачкать наши руки в крови, — удовлетворенно заметил Кабрильо. Он приподнялся в кресле и отдал новый приказ компьютеру:

— Сбросить скорость до круизной.

Операция подходила к концу, контракт был выполнен. Все ощущали себя совершенно счастливыми. Теперь все, за исключением техника, который наблюдал за работой в командном центре и за навигацией, смогли наконец расслабиться; кое-кто направился прямиком в свою каюту, чтобы спокойно вздремнуть, в то время как остальные собрались в кают-компании, чтобы перекусить и подышать свежим воздухом.

Кабрильо вернулся в свою отделанную деревом каюту и вытащил пакет, надежно спрятанный между ковром и палубой. Это был их следующий контракт. Он вытащил его содержимое и внимательно изучал в течение часа, а затем принялся разрабатывать разные уровни стратегии и тактики.

Два с половиной дня спустя «Орегон» бросил якорь в порту Сан-Хуана, Пуэрто-Рико, и высадил на берег своих пассажиров. Прежде чем село солнце, замечательный корабль со странной командой на борту уже держал путь в открытое море навстречу пункту назначения. Но чтобы его достигнуть, им предстояло похитить бесценное сокровище, вернуть духовного лидера к власти и освободить целую нацию. В этот раз «Орегон» покидал порт, оставив Кабрильо на берегу. Он направлялся в противоположную восходящему солнцу сторону.

Глава 2

«Фалкон 2000ЕХ» вылетел из Хитроу точно по расписанию в шесть утра и должен был сесть в Женеве в половине десятого по швейцарскому времени. Реактивный самолет стоил порядка двадцати четырех миллионов долларов. На его борту находился единственный пассажир — Уинстон Спенсер.

По прибытии в международный аэропорт Женевы Спенсера встретил «роллс-ройс» с собственным шофером и доставил его в гостиницу. Там его без задержек с регистрацией немедленно проводили в номер. В своих апартаментах Спенсеру понадобилось всего несколько минут, чтобы освежиться после перелета.

Он остановился перед большим, в человеческий рост, зеркалом и уставился на свое изображение. У него был длинный аристократический нос, светло-голубые широко расставленные глаза, а по цвету его лица было понятно, что его обладатель редко бывает на солнце. По размытым чертам его скул и подбородка было довольно трудно определить характер Спенсера. Честно говоря, он всегда был как бы не в фокусе. Его лицо не было лицом человека, способного увлечь за собой толпы обывателей. Скорее, его внешний вид выдавал в нем баловня судьбы, пресыщенного всевозможными удовольствиями.

Завершив осмотр своей внешности, он положил обратно в косметичку дорогой одеколон и вышел из номера, чтобы перекусить. Аукцион, ради которого он и прилетел в Женеву, уже должен был скоро начаться.


— Мистер Спенсер желает что-нибудь еще? — спросил официант.

Спенсер задумчиво взглянул на стоящую перед ним на столе тарелку с остатками еды и произнес:

— Благодарю, думаю, этого вполне достаточно.

Официант кивнул, убрал со стола тарелки, затем взял с подноса щетку и стряхнул несколько крошек, лежавших на столе. После проделанных манипуляций он бесшумно исчез. Никто не предъявил никакого счета, и никто не передал деньги из рук в руки. Стоимость завтрака и чаевые будут представлены в чеке на оплату номера, который Спенсер никогда не увидит.

Из дальнего угла столовой за Спенсером наблюдал Майкл Талбот. Талботу, торговцу произведениями искусства, родом из Сан-Франциско, уже приходилось иметь дело со Спенсером. Трижды за прошлый год грузный британец перебивал цену у клиентов Талбота, создавалось впечатление, что собственные клиенты Спенсера обладают поистине неограниченными возможностями.

Талботу оставалось только молиться, чтобы сегодняшние торги прошли удачнее.

На Спенсере был надет серый пиджак поверх шерстяного жилета, а на шее повязан голубой галстук в горошек. Его черные ботинки на шнуровке блестели после тщательной полировки так же, как и ногти на холеных руках, а в коротко стриженных волосах уже было видна седина, что было совершенно нормально, так как Талбот знал, что Спенсер недавно справил свое шестидесятилетие.

Однажды, будучи по делам в Лондоне, Талбот предпринял попытку попасть в магазин, принадлежавший Спенсеру. Но по телефону туда было невозможно дозвониться, а когда Талбот наконец отыскал маленькое каменное здание без каких-либо опознавательных знаков, у него создалось впечатление, что в него не заходили как минимум лет сто. Талбот дважды надавил на звонок, над которым висела видеокамера, но ответа так и не дождался.

Спенсер заметил, как Талбот впился в него своими глазами, но лишь удостоил его беглым взглядом на выходе из столовой. Остальных семерых человек, в которых Спенсер безошибочно определил возможных покупателей сокровища, за которым он, собственно, и прилетел, американцы, без сомнения, смогут переплюнуть на торгах. Покупателем Талбота был мультимиллиардер из Силиконовой долины, сколотивший свое состояние на компьютерных программах и вкладывающий деньги в произведения искусства востока. Единственное, что могло помочь Спенсеру, это объявление войны данному миллиардеру. Его эго несомненно заставит его и дальше перебивать ставки, и это будет продолжаться до тех пор, пока азарт не уступит место злости и ему придется выйти из игры. Спенсер подумал, что все новые богатеи предсказуемы. Он поднялся и направился к себе. Аукцион не должен начаться раньше часа дня.


— Лот под номером тридцать семь, — произнес распорядитель с поклоном, — Золотой Будда.

Большая подставка на колесиках въехала на подиум, и распорядитель протянул руку к застежке, чтобы раскрыть дверцы.

Покупателей было довольно мало. Аукцион был секретным, и пригласили узкий круг ценителей, способных заплатить за сокровища, окутанные темными таинственными историями.

Спенсер еще ничего не успел приобрести. Лот под номером двадцать один, бронзовый Дега, который был похищен из музея двенадцать лет назад, был ему заказан, но другой покупатель назначил большую цену, чем та, на которую рассчитывал его южноамериканский клиент. Он все дальше и дальше отдалялся от богатых клиентов с их заказами, даже если первоначальная стоимость превышала миллион. Сегодняшний аукцион был его первым шагом на пути к запланированной пенсии. Распорядитель справился с замочком на двери одновременно с тем, как Спенсер нажал на кнопку миниатюрного телефона, спрятанного в кармане его пиджака. Он проговорил в незаметный постороннему глазу микрофончик, приделанный на лацкан его пиджака.

— Пожалуйста, передайте вашему заказчику, что он может увидеть изображение на дисплее, — сказал он связному, находящемуся в тысячах миль отсюда.

— Он спрашивает, оправдались ли наши надежды? — произнес его невидимый собеседник.

Спенсер уставился на массивную статую из чистого золота, в то время как восторженный шепот пробежал по толпе.

— Оправдались, и даже больше того, — тихо ответил Спенсер.

Прошло несколько секунд, пока связной передавал полученную информацию. Наконец в наушнике зазвучал его голос:

— Не экономьте.

— Сочту за честь, — произнес Спенсер, вспоминая историю этой статуи.


Впервые о Золотом Будде стало известно в 1288 году, когда правители того, что впоследствии превратилось во Вьетнам, сделали заказ на работу, чтобы отпраздновать победу над Кублай-ханом. Пятьсот девяносто шесть фунтов чистого золота, добытого в Лаосе, были переплавлены в шестифутовый образ Будды. Крупные сиамские изумруды заменили ему глаза, а ожерелье из бирманских изумрудов обвивало его шею. Большой живот Будды был украшен россыпью сапфиров, а пупок был выполнен из огромного сверкающего опала. Статую преподнесли в дар первому далай-ламе еще в 1372 году.

В течение пятисот восьмидесяти семи лет Золотой Будда хранился в монастыре в Тибете, а затем сопровождал далай-ламу в ссылке. Во время путешествия в Соединенные Штаты он таинственным образом исчез в аэропорту в Маниле.

Одним из главных подозреваемых в его пропаже считался тогдашний президент Фердинанд Маркос. С тех пор его судьба была покрыта завесой тайны, пока внезапно его не заявили в качестве лота на аукционе. Продавец предпочел оставаться неизвестным.

Тем не менее, было практически невозможно угадать первоначальную стоимость такого уникального сокровища. Она должна была колебаться в пределах от ста до ста двадцати миллионов долларов.


— Мы начнем с пятидесяти миллионов американских долларов, — провозгласил распорядитель.

Спенсер удивился низкой первоначальной цене. Только стоимость золота превышала исходную сумму минимум вдвое. История статуи, а не ее красота составляла главную ценность. Спенсер решил, что во всем виноват экономический кризис.

— Пятьдесят миллионов, — продолжал распорядитель, — уже шестьдесят.

Талбот вскинул руку, когда сумма перевалила за восемьдесят.

— Восемьдесят, девяносто, — монотонно произносил распорядитель.

Спенсер через комнату взглянул на Талбота. Тот выглядел типичным американцем, сжимая в руке телефон, словно боясь, что распорядитель его не услышит.

— Девяносто, теперь сто, — выкрикнул распорядитель.

Сто платила дилер из Южной Африки, с которой Спенсер был знаком. Ее хозяин сделал свое состояние на алмазах. Спенсер восхищался этой женщиной — они не раз пропускали по бокалу шерри — но он также знал и привычки ее босса. Если он чувствовал, что в будущем не сможет перепродать купленный раритет дороже, он выходил из игры. Этот человек любил искусство, но приобретал его лишь ради того, чтобы затем сделать на нем еще больше денег.

Сто десять миллионов предложили из центра комнаты. Спенсер обернулся, чтобы получше разглядеть нового покупателя. Было довольно трудно с уверенностью определить его возраст, но Спенсер предположил, что ему где-то около шестидесяти, обосновывая свою догадку сединой в волосах и бороде незнакомца. Две вещи показались ему странными. Спенсер знал всех присутствующих, а этого человека видел впервые. И он казался здесь совершенно некстати, как будто собирался заглянуть на собрание благотворительного общества, а попал на аукцион с ценами, равными годовому бюджету какой-нибудь небольшой страны. Тем не менее, раз он здесь присутствовал, значит, на то были основания. Компания, проводящая аукцион, тщательно проверяла состоятельность потенциальных покупателей. Но все же кто он такой?

— Сто двадцать, — это предложил немецкий фармацевтический магнат.

— Сто двадцать, уже сто тридцать.

Талбот снова взмахнул рукой, как будто потерпевший кораблекрушение на необитаемом острове.

Ставка снова возросла и достигла цифры в сто сорок миллионов долларов, и опять благодаря странному седому незнакомцу. Спенсер снова оглянулся и почувствовал какое-то мрачное предчувствие. Человек смотрел прямо ему в глаза. И вдруг он подмигнул. Спенсер почувствовал, как по спине заструился холодный пот.

Он повернулся и увидел, как Талбот возбужденно говорит по телефону. Можно было почувствовать, как на том конце провода сник силиконовый мультимиллиардер.

— Передайте ему, — сказал Спенсер, — что последняя цена сто пятьдесят, но, возможно, это еще не конец.

— Он желает знать, сделали ли вы свою заявку.

— Пока нет, — ответил Спенсер, — но они знают, что я здесь.

Спенсер уже много раз делал покупки у этого распорядителя, и тот, в свою очередь, наблюдал за ним, как ястреб за своей добычей. Любая улыбка, движение бровей или жест будут восприняты как заявка.

— Вы можете заявить двести миллионов, — сказал связной, — и покончить с ними.

— Договорились, — ответил Спенсер.

Затем, как в замедленном кино, он поднес к губам два скрещенных пальца.

— Новая заявка, господа. Двести миллионов американских долларов, — восторженно воскликнул распорядитель, влюбленно глядя на Спенсера. Он рассчитывал поднять ставку на десять, а получилось на пятьдесят.

— Последняя ставка — двести миллионов, — тихо произнес распорядитель. — Господа, кто-нибудь желает поднять до двухсот десяти?

В комнате стало тихо, как в склепе. Спенсер оглядел комнату. Седой исчез.

— Двести миллионов раз, — произнес распорядитель. — Двести миллионов два. — Он выдержал эффектную паузу. — Продано! Двести миллионов долларов плюс покупателю подарок от фирмы.

Комната, погруженная в тишину, огласилась бурными аплодисментами.

Следующие полтора часа Спенсер провел, организуя безопасную перевозку до аэропорта, и в пять часов утра следующего дня он уже летел на восток вслед за своим грузом.

Ради собственной безопасности он нанял самолет, чтобы нанявший его миллиардер из Макао не смог его выследить. Компания предоставила полное обслуживание: его доставят в Азию, а груз в бронированной машине уже спешил к своему новому хозяину. Он был абсолютно свободен.

Глава 3

Спустя шесть дней после высадки кубинцев на берег в Сан-Хуане «Орегон» огибал мыс Доброй Надежды. Из контрольного центра управления можно было наблюдать за тем, что происходило за бортом, с помощью широкого, четыре на восемь футов шириной, экрана. Смотреть было не на что. Солнце клонилось к западу, и «Орегон» был единственным судном в этой части Индийского океана. Спустя двадцать минут Хали Казим мельком увидел голубого кита. Настроив подводные сенсоры, Казим вычислил массу тела животного, а затем принялся изучать свою базу данных, чтобы опознать данную особь.

— Это кто-то новенький, — сказал Казим.

Франклин Линкольн, огромный угольно-черный негр, который дежурил в центре управления, оторвался от компьютерной игры и произнес:

— Тебе стоит подыскать себе другое хобби.

— На это потребуется время, — кивнул Казим.

— Так найди его, — сказал Линкольн. — Надеюсь, ты обойдешься без помощи компьютера.

Послышался звук сигнального гудка, корабль замедлил ход и замер, покачиваясь на волнах.

С севера к нему приближался черный самолет-амфибия. Он сделал круг над мачтами «Орегона», чтобы по флагу на флагштоке вычислить курс корабля, после чего изящно сел на воду и остановился невдалеке.

— Прибыл председатель, — заметил Казим.


Благополучно поднявшись на борт, Хуан Родригес Кабрильо направился к себе в каюту. Зайдя внутрь, он закрыл дверь, швырнул сумку с седым париком и накладной бородой на кровать, сбросил туфли и начал снизу вверх расстегивать пуговицы на рубашке.

В отличие от большинства капитанов, которые не придавали большого значения внешнему виду ванных комнат, он с любовью роскошно обставил свою просторную ванную комнату. Встроенный в стену медный туалетный столик был заставлен всевозможными банными принадлежностями и находился под прямоугольным иллюминатором, через который открывался замечательный вид на океан. Сбоку от столика пристроилась отделанная мексиканским кафелем душевая кабина. Вдоль переборки было еще одно небольшое помещение, в котором стояла медная раковина и стенной шкаф со множеством ящиков.

Пол был отделан панелями из темной древесины, поверх которых были небрежно брошены толстые хлопковые циновки. Уборная находилась по другую сторону переборки напротив раковины, а привезенная с Филиппин скамья из красного дерева занимала всю оставшуюся часть стены.

Кабрильо уставился на свое отражение в зеркале над раковиной.

Его светлые коротко стриженные волосы явно нуждались в услугах парикмахера, и он сделал запись в своем расписании, чтобы не забыть посетить корабельного цирюльника, который также оказывал услуги массажиста. В результате перенесенного стресса он был немного бледен, а глаза покраснели и провалились. Он устал и чувствовал, что у него закостенели суставы.

Сидя на скамейке из красного дерева, он стянул с себя брюки и посмотрел вниз на протез вместо ноги. Это уже была третья искусственная нога, занявшая место настоящей, которую он потерял в морском сражении с китайским эсминцем «Ченгдо» во время операции «НУМА» в Гонконге. Пожалуй, эта была самой лучшей — она работала почти так же хорошо, как и потерянная.

Поднявшись, он подошел к ванне и включил воду.

Пока она заполнялась водой, он успел побриться и почистить зубы, затем отцепил протез и погрузился в воду. Пока он наслаждался ванной, его мысли сами собой вернулись в прошлое…


Кабрильо родился в семье, которая происходила от первооткрывателей Калифорнии, но, несмотря на испанское имя, его внешность больше подходила какому-нибудь серфингисту из Малибу, чем конкистадору. Он вырос в семье, принадлежавшей к верхней прослойке среднего класса. В семидесятые годы прошлого столетия Калифорния вдоволь насмотрелась на дикие нравы вперемешку с сексом и наркотиками, но эта дорожка никогда не привлекала Кабрильо. По своей природе это был консервативный и патриотичный человек, даже слегка старомодный. Он продолжал коротко стричься, даже когда в моду вошли длинные волосы. Его вещи оставались аккуратными и презентабельными, когда все вокруг переоделись в рваные джинсы и футболки. И это не было его личной формой протеста, нет, просто он оставался самим собой несмотря на веяния моды.

Даже теперь он продолжал следовать старым традициям.

В колледже он преуспевал во всех политических дисциплинах, поэтому никого не удивил тот факт, что ЦРУ предложило ему работу после окончания университета. Хуан Кабрильо был именно тем человеком, в котором они так нуждались в качестве нового агента. Он был умным, но не занудой, уравновешенным, но не скучным, был способен на поступок, но никогда не терял головы.

Владея испанским, русским и арабским языками, он также проявил себя как мастер в сложном искусстве маскировки и воровства. Будучи заброшенным в страну, он легко угадывал человеческие настроения. Бесстрашный, но умеющий держать себя в руках, он за каких-то пару лет стал ценным агентом спецслужб.

После этого была Никарагуа.

В паре с другим агентом ему надо было сдержать развитие прокоммунистического режима, и здесь Кабрильо впервые сбился с пути. Это была старая как мир история — слишком много генералов и слишком мало солдат. В Вашингтоне генералы решили применить оружие, а расплачиваться пришлось коренному населению Никарагуа. А когда начали рваться снаряды, много солдат оказалось на линии огня.

Кабрильо был одним из них и прикрывал собой своего партнера.

Теперь его напарник, взобравшийся высоко вверх по карьерной лестнице ЦРУ, выплачивал ему старые долги. Он находил им клиентов по всему миру, но ни разу еще гонорар не достигал настолько астрономической цифры.

Единственное, что были должны сделать Кабрильо с его командой, — это выполнить невозможное.


Пока Кабрильо заканчивал водные процедуры и одевался, Казим вместе с Линкольном продолжали заниматься каждый своим делом. До полуночи Казим успел засечь еще одного кита, а Линкольн сыграл в тридцать две игры о Клондайке, и вдвоем они прочитали три журнала, принятые на борт в Сан-Хуане. Линкольн отдал предпочтение статьям об авиации, в то время как Казим зачитывался автомобильными новостями.

Честно говоря, никакой особенной работы для них и не было, «Орегон» шел вперед совершенно самостоятельно.


Полчаса спустя — свежий и одетый в свободные слаксы, белую облегающую рубашку и блейзер от Билла Бласса — Хуан Родригес Кабрильо сидел в кают-компании за большим столом красного дерева. Линда Росс заняла место напротив и потягивала диетическую колу. Рядом с ней, просматривая какие-то бумаги, устроился Эдди Сенг. Марк Мерфи нашел себе место ближе к центру и развлекался тем, что затачивал о ремень свой складной нож. Он находил это занятие успокаивающим и время от времени проверял результат, разрезая листок бумаги.

— Как продвигается операция? — задал вопрос Макс Хэнли.

— Наш объект захватил с собой двести миллионов долларов, — легко сказал Кабрильо.

— Ух ты! — отреагировала Росс. — Это огромная сумма.

На противоположном конце стола перед огромными, от пола до потолка, мониторами стоял, держа в руках лазерную указку, Майкл Халперт. Он включил мониторы и ожидающе уставился на Кабрильо, который кивнул ему, давая таким образом понять, что можно уже начинать.

— Работу нам заказали из Вашингтона через нашего адвоката в Вадуце, Лихтенштейн: стандартный контракт, половина сейчас, половина по окончании. Мы уже получили пять миллионов долларов из десяти. Их отмыли в нашем банке в Вануату, а затем перевели в Северную Африку, чтобы, как мы все согласились, использовать их для похищения золотого идола.

— Сдается мне, — сказал Мерфи, разрезая ножом бумагу на тоненькие полоски, — что после всех этих махинаций нам стоит просто украсть «Золотого Будду» для нас самих. Это сэкономит нам черт знает сколько времени. В противном случае, нам просто придется расстаться с нашим золотом.

— Где же твоя корпоративная гордость? — улыбаясь, сказал Кабрильо, прекрасно понимая, что Мерфи шутит, но, тем не менее, принял его слова ко вниманию. — Мы должны сохранить нашу репутацию. Как только мы надуем хотя бы одного клиента, весь мир тут же об этом узнает. И что тогда? Я даже не представляю, где старый моряк сможет подыскать себе новую работенку.

— Ты просто еще не заглядывал в нужные газеты, — сказал Сенг, криво ухмыляясь. — Поищи счастья в «Манила таймс» или в «Болгарском роге».

— Еще одна проблема: кому мы сможем продать ворованную вещь такого размера и с такой историей? — добавила Росс. — Никто не захочет ее купить.

— Почему же? Я знаю одного парня в Греции, — сказал Мерфи, — который мечтает приобрести «Мону Лизу».

Кабрильо замахал руками.

— Достаточно. Вернемся к делу.

На главном мониторе появилась огромная, во весь экран, карта мира, и Халперт указал на их местоположение.

— По воздуху отсюда да Пуэрто-Рико около десяти тысяч миль, — заметил он. — Но по морю значительно больше.

— Мы собираемся высадиться на берег, как только доберемся туда, — сказал Кабрильо. — У нас есть еще какие-нибудь заказы в той части света после того, как мы разделаемся с этим?

— Пока ничего, — доложил Халперт, — но я над этим работаю. Кроме того, я осмелился предложить адвокату сделать нам бонус, если мы доставим объект к условленному времени.

— Сколько и когда? — спросил Кабрильо.

— Еще один миллион, думаю, будет не лишним, — сказал Халперт. — Мы должны уложиться к тридцать первому мая.

— Почему именно к тридцать первому мая? — удивился Кабрильо.

— Потому что именно в этот день они планируют вернуть народу его лидера.

— А, понятно. Что ж, у нас в запасе семь дней, три из которых мы проведем в пути. Значит, мы имеем четыре дня, чтобы проникнуть в засекреченное здание, выкрасть золотой артефакт и перевезти его на расстояние примерно в двадцать пять сотен миль в страну, о которой большинство из нас слышало разве что в школе.

Халперт кивнул.

— Звучит как нечего делать, — сказал Кабрильо.

Глава 4

Чак Малыш Хендерсон обедал сосисками с сыром чеддер, управляя «ситасьоном-Х» и наблюдая за горами, лежащими перед ним. При росте в шесть футов четыре дюйма, Чак весил примерно 280 фунтов. Он закончил университет в штате Висконсин, а затем был завербован секретными службами. Эта работа привила ему любовь к полетам, которая в дальнейшем определила направленность его занятий в частном секторе. Сейчас Хендерсон жалел, что не может закончить свой ланч холодной бутылочкой пива. Вместо этого ему досталась теплая бутылка бленхаймского эля, которую он с отвращением выпил. Проверяя приборы каждые несколько минут, он обнаружил, что они все светятся зеленым светом.

— Мистер «ситасьон» доволен, — сказал он, нажимая на автоматический выключатель, и проверил курс. Спенсер подошел к дверям кабины, постучался и открыл ее.

— Ваша компания договорилась, чтобы бронированая машина встретила нас в аэропорту Макао?

— Не беспокойтесь, — ответил Чак. — Они обо всем позаботились.

Порт в Макао был переполнен. Китайские лодки и торговые баржи соседствовали с океанскими лайнерами и современными грузовыми судами. Ветер дул с суши в сторону моря, и запах костров для приготовления национальной китайской пищи смешивался с облаками специй, которые сгружались с кораблей. В двадцати милях в Южно-Китайском море, всего за несколько минут от приземления, Хендерсон получил последние инструкции.

Спенсер наблюдал за тем, как «Золотого Будду» переправляли на берег на ремнях.


В это же самое время за столом кают-компании Хуан Кабрильо с наслаждением потягивал традиционный послеобеденный эспрессо. Промокнув губы салфеткой, он обратился к сидящим за столом людям.

— Наш человек в Макао уладит все вопросы с доставкой, как только мы завладеем статуей.

— Какой у него план? — спросил Хэнли.

— Он пока не знает, — ответил Кабрильо, — но у него всегда есть что-нибудь необычное в запасе.

Следующим заговорил Сенг.

— Я восстановил подробные карты порта, прилегающих к нему улиц и города в полном объеме, — сказал он. — И порт, и аэропорт расположены меньше чем в миле от того места, куда, как мы рассчитываем, будет перевезен Золотой Будда.

— Очень удачный для нас поворот судьбы, — заметила Линда Росс.

— Площадь страны всего семь квадратных миль, — произнес Сенг.

— Мы планируем бросить якорь у берега? — спросил Марк Мерфи.

Кабрильо ограничился кивком вместо ответа.

Следующий час они провели, обсуждая детали предстоящей операции.

— Ом, — тихо сказал человек. — Ом.

Человек, который больше всех был заинтересован в возвращении «Золотого Будды», даже не подозревал, что оказался в самом центре готовящегося действа. Он медитировал в тихом каменном саду перед домом в Беверли-Хиллз в Калифорнии.

В 1959 году китайцы вынудили его покинуть родную страну и пересечь границу с Индией. Через тридцать лет он получил Нобелевскую премию Мира за свою не прекращавшуюся деятельность по освобождению своей родины. В мире, где столетнее здание считалось историей, верили, что этот человек был четырнадцатым по счету воплощением древнего духовного лидера.

В данный момент мысли далай-ламы были далеко в прошлом.


Уинстон Спенсер чувствовал себя усталым и раздраженным. Он не отдыхал с того момента, как покинул Лондон, и усталость от утомительного перелета вкупе с возрастом давали о себе знать. Наконец самолет докатился до дальнего края поля, он подождал, пока пилот подойдет к двери подставит лестницу. Затем он выбрался наружу. Бронированная машина стояла в каком-то футе от них, двери были распахнуты настежь. С каждой стороны стояло по вооруженному охраннику в черной униформе. Они выглядели не дружелюбнее шайки бродяг, собирающихся устроить самосуд. Один из них заговорил.

— Где объект? — прямо спросил он.

— Он упакован и находится в главном отсеке, — ответил Спенсер.

Охранник кивнул своему напарнику, и тот направился к самолету.

В это время из кабины по ступенькам вылез Хендерсон.

— Вы кто? — спросил один из охранников.

— Я-то? Я пилот.

— Возвращайтесь обратно в кабину и не высовывайтесь, пока мы не закончим.

— Эй, — успел проговорить Хендерсон, но более крупный охранник крепко взял его за руку, запихнул в кабину и закрыл за ним дверь. После этого двое мужчин спустили ящик по трапу на колесиках, и поставили его на землю. Двоим мужчинам было не под силу поднять ящик. Его вытягивал за веревку грузовик, пока он еще находился внутри. Один из охранников как раз запирал дверцы, когда снова появился Хендерсон.

— Уверяю вас, что о вашем поведении будет доложено куда следует, — обратился он к охраннику.

Но тот ограничился ухмылкой и поспешил занять место рядом с водителем.

— В храм А-Ма? — через стекло спросил Спенсера водитель.

— Да, — ответил тот.

Охранник показал на темно-зеленый лимузин, припаркованный неподалеку.

— Вы можете воспользоваться этим, чтобы следовать за нами.

Закрыв окно, водитель надавил на газ, и машина рванулась вперед.

Спенсер залез в лимузин и откинулся на спинку сиденья.


Бронированная машина и лимузин со Спенсером пересекли мост Макао-Таипа, миновали Отель «Лиссабон», выехали на улицу имени Принца Генриха и ехали по ней до тех пор, пока она не перешла в дорогу Сан Мо Ла, или Новую дорогу. На западной стороне острова они повернули на юг вдоль берега моря.

Побережье напоминало сцену из какого-нибудь приключенческого фильма. Джонки и китайские лодки бороздили воды залива. А прибрежная улица была заполнена магазинчиками и лавками, в которых можно было приобрести все, начиная с цыплят и заканчивая трубками для курения опиума. Туристы фотографировались, покупатели торговались, шум стоял невообразимый.

На развилке караван взял немного левее, проехал мимо автобусного парка и въехал на территорию храма А-Ма. Этот храм считался самым древним на территории Макао, он был возведен в четырнадцатом веке и располагался на холме, поросшем густым лесом, с которого открывался прекрасный вид на море. Весь комплекс состоял из пяти святынь, соединенных между собой петляющими тропинками, мощенными галькой. Спенсер почувствовал запах фимиама, как только выбрался из лимузина и направился к бронированной машине. В это время кто-то зажег скрученную в спираль палочку с благовониями, чтобы отогнать злых духов. Он инстинктивно пригнулся, глядя на водителя через открытое окно.

— С вами все в порядке, сэр? — спросил водитель.

— Да, — застенчиво пробормотал Спенсер, поднимаясь в полный рост. — Я должен ненадолго зайти внутрь. Ждите меня здесь.

Водитель кивнул в знак согласия, и Спенсер направился вверх по тропинке.

Зайдя во внутренние покои храма А-Ма, Спенсер направился в комнату, которую верховный монах, как было известно Спенсеру, использовал в качестве офиса. Дверь распахнулась, и на пороге, улыбаясь, появился наголо бритый человек, облаченный в желтый балахон.

— Мистер Спенсер, — сказал он, — с прибытием.

— Благодарю, — ответил Спенсер.

Монах позвонил в колокольчик, и из другой комнаты вышли еще два монаха.

— Мистер Спенсер привез груз, о котором я вам говорил, — сказал им старший монах. — Он объяснит, что нужно будет сделать.

Огромное пожертвование храму гарантировало ему, что приманка будет оставаться здесь столько времени, сколько потребуется. А к месту сказанная ложь доделает остальное.

— Я привез позолоченную статую Будды, которую я бы хотел оставить здесь на время, — сказал Спенсер, улыбаясь монаху. — У вас найдется место для него?

— Разумеется, — ответил монах. — Заносите его внутрь.

Через двадцать минут фальшивка заняла приготовленное место. Золотой Будда был надежно спрятан от посторонних глаз. Через полчаса, менее чем в миле отсюда, бронированая машина завершила свое путешествие. После того как охранники были отпущены, Спенсер стоял рядом с миллиардером из Макао и любовался на объект.

— Это даже больше, чем то, на что я рассчитывал, — сказал миллиардер.

«Но меньше, чем ты думаешь», — подумал Спенсер, а вслух произнес: — Рад, что вам понравилось.

— Нам есть, что отпраздновать сегодня, — улыбаясь, предложил миллиардер.

Серебряные блюда, наполненные деликатесами, выстроились вдоль длинного стола вишневого дерева в большой столовой на мужской половине дома. Спенсер не стал пробовать мясо обезьяны и морского угря, а сразу приступил к домашней птице под ореховым соусом. Но все равно специи раздражали его нежный желудок, к тому же ослабленный утомительным перелетом, и он не мог дождаться окончания праздника.

Он сидел в дальнем конце стола, прямо напротив хозяина. Кроме них за столом присутствовали еще шесть человек, по трое с каждой стороны стола ближе к центру. После десерта, на который подали мусс из дикой вишни, сигары и коньяк, хозяин поднялся со своего места.

— Уинстон, предлагаю пропустить по стаканчику, — сказал он, — и позволить дамам заняться своим делом.

Этот человек даже не представлял, что фальшивый Золотой Будда меньше чем через неделю будет принадлежать другому хозяину.

А Уинстон Спенсер не мог себе представить, что жить ему осталось всего две недели.

Глава 5

Лэнгстон Оверхольт четвертый сидел в своем офисе в Лэнгли, штат Виргиния. Он удобно устроился за столом, положив ноги на высокий мягкий стул, стоявший рядом. Лэнгстон держал в руке теннисную ракетку, рукоятка которой было обернута белой тканью. Медленно и методично он подбрасывал черный теннисный мячик на два фута вверх, снова и снова. Через каждые четыре удара он переворачивал ракетку другой стороной, и все повторялось опять. Такое однообразное повторяющееся действие помогало ему сосредоточиться и подумать.

У него было довольно худое телосложение, но его нельзя было назвать костлявым, скорее он производил впечатление человека жилистого и выносливого. При росте шесть футов и один дюйм он весил сто шестьдесят пять фунтов. Кожа плотно облегала его подтянутую фигуру с довольно хорошо развитой мускулатурой. Он был привлекательным мужчиной с резкими чертами породистого холеного лица. Волосы у него были светлые от природы и лишь слегка тронутые сединой на висках, каждые две недели он аккуратно посещал закрытую парикмахерскую, обслуживавшую только сотрудников ЦРУ.

Оверхольт был заядлым бегуном.

Он увлекся этим еще в школе, задолго до того, как в свет вышла наделавшая много шуму книга Джима Фикса «Все о беге». Лэнгстон продолжил тренировки и после окончания школы. Ни брак, ни работа в ЦРУ, ни развод и новый брак не смогли сломить его одержимость. Бег был почти единственной вещью, которая могла снять стресс от его работы.

Стресс был еще одной неизменной частью жизни Оверхольта.

Начав работать в ЦРУ в 1981 году, сразу после окончания университета, он успел послужить под началом шести разных директоров. И сейчас, впервые за эти десятилетия, Лэнгстон IV наконец получил возможность выполнить обещание, которое дал в свое время его отец далай-ламе, и одновременно отдать долг своему старинному другу Хуану Кабрильо. Не теряя зря времени, он принялся разрабатывать план операции. В этот момент зазвонил телефон.

Оверхольт снял трубку.


В Вашингтоне стояла настоящая техасская жара. В Белом Доме работали все кондиционеры, но даже их мощности не хватало на то, чтобы сбить температуру ниже семидесяти пяти градусов по Фаренгейту. Резиденция президента была старой, но, несмотря на то, что это было историческое здание, его постарались максимально осовременить хотя бы изнутри. Но этого было явно недостаточно для того, чтобы справиться с невыносимой жарой.

— Интересно, есть ли хотя бы одна официальная фотография президента, заседающего в Овальном кабинете в футболке? — пошутил президент.

— Я проверю, сэр, — сказал его помощник, только что впустивший в кабинет директора ЦРУ.

— Благодарю вас, Джон, — сказал президент, отпуская его.

Президент нагнулся через стол и пожал руку директора, как только помощник вышел из кабинета и закрыл за собой двери. Президент предложил директору присесть.

— Мои помощники расторопны и сообразительны, — заметил президент, вновь занимая свое место, — но им явно не хватает чувства юмора. Должно быть, сейчас парень изучает историю Белого Дома в поисках такого фото.

— Если оно действительно существует, — сказал директор с улыбкой. — Возможно, если хорошенько покопаться в архивах…

Когда тебе семнадцать и ты знаком с директором Центрального Разведывательного Управления, шпионские игры кажутся довольно привлекательными. А когда ты становишься президентом, у тебя появляется реальный шанс увидеть все своими глазами. Время не уменьшило его энтузиазма — президент и по сей день был совершенно очарован этими играми.

— Что у вас есть интересного для меня? — спросил президент.

— Тибет, — сразу перешел к главному директор.

Президент кивнул, включил вентилятор на своем столе таким образом, что свежий ветерок обдувал обоих мужчин, и произнес:

— Объясните.

Директор ЦРУ заглянул в свой портфель и вытащил оттуда какие-то документы.

После этого он изложил свой план.


В Пекине президент Ху Хинтао изучал документы, в которых было изложено подлинное состояние экономики Китая. Картина складывалась удручающая. Рост модернизации требовал новых и новых вложений ресурсов, а Китаю уже пришлось снизить разработку новых источников в пределах страны. Несколько лет тому назад ситуация еще не стояла настолько остро. Масло в огонь подливали японцы, которые вынуждали Китай соревноваться в ценах на нефть, а это соревнование Китаю вряд ли удастся выиграть.

Хинтао посмотрел в окно. Сегодня воздух был чище обычного — легкий ветерок развеял фабричный смог, но оказался не в состоянии сдуть пыль, которая покрывала подоконник. Хинтао наблюдал за тем, как на него села маленькая птичка. Ее крошечные ножки оставили цепочку следов в пыли подоконника. Пару секунд она смотрела по сторонам, затем замерла и уставилась прямо в глаза Хинтао.

— Как нам урезать цены? — обратился к птичке Хинтао. — И где нам раздобыть нефть?

Глава 6

Под покровом ночи «Орегон» проскользнул мимо Парасельских островов. Дождь лил как из ведра, и воздух от этого казался нереальным и сжиженным. Порывистый ветер дул без всякой системы и направления. Несколько минут он клонил мачты в середине «Орегона», затем заметался между кормой и бортом. Насквозь промокшие кормовые флаги вращались на флагштоках со скоростью, которой мог бы позавидовать сдающий экзамен бойскаут, пытающийся палочкой добыть огонь.

Франклин Линкольн сидел в контрольной рубке и смотрел на экран, наблюдая за радаром. Шторм начал стихать, как только корабль пересек линию двадцатой широты. Он подошел к компьютерному терминалу, ввел необходимые команды и стал ждать, когда на экране появится изображение китайского побережья.

Над Гонконгом и Макао нависла пелена смога.

Линкольн взглянул на Хали Казима, который нес вместе с ним ночную вахту. Казим спал мертвецким сном, удобно устроив ноги на панели управления. Его рот был приоткрыт, и оттуда раздавался молодецкий храп.

Линкольн подумал, что Казим способен выспаться даже во время тайфуна.

В то время как «Орегон» двигался на восток, Уинстон Спенсер проснулся и сильно удивился. Вечером он навестил «Золотого Будду» в храме А-Ma. Статуя до сих пор находилась в комнате, куда ее принесли из машины, в ящике из красного дерева, дверцы которого были открыты. Спенсер пошел туда в одиночестве; здравый смысл подсказывал ему, что очень мало людей в курсе возможного местонахождения сокровища, но все равно его не покидало какое-то странное чувство беспокойства.

Разумом он прекрасно осознавал, что эта статуя представляет собой всего лишь массу презренного металла да кучку драгоценных камней, но не мог отделаться от ощущения, что Золотой Будда хранит в себе какие-то непонятные мистические силы. Золотая глыба мерцала в полутемной комнате, как будто освещенная исходившим изнутри светом. Большие изумрудные глаза, казалось, следили за каждым его движением. И если кому-то его образ и казался добрым и милостивым — этакий улыбающийся добродушный пророк с огромным животом — то Спенсер был уверен, что он просто над ним насмехается.

Тем вечером Спенсер убедился, что совершенное им не было так уж и гениально. Золотой Будда не был просто статуей, вымазанной красками и утыканной драгоценными камнями, — это было воплощение благоговения, выполненное с любовью и уважением.


Во время медитации далай-лама прислушивался к звукам маленького искусственного водопада, расположенного в саду среди камней. В дальних уголках его сознания еще были какие-то помехи, и он силой воли заставил себя отвлечься. Ему уже был виден шар света, но его края еще были неровными и перемещались. Он медленно погрузил свое сознание еще глубже, и шар начал вращаться вокруг своей оси, пока не превратился в белую светящуюся точку. После этого он приступил к анализу своей физической сущности.

Он чувствовал все возрастающее беспокойство.

Восемнадцать минут спустя он пришел в себя и поднялся на ноги.

На расстоянии восьми футов от него под зеленым брезентовым навесом, натянутым вдоль пруда, в собственном имении в Беверли-Хиллз сидел Чикьян Кенпо. Далай-лама подошел к нему. Голливудский актер, чьим гостем он был, улыбнулся и встал на ноги.

— Пришло время возвращаться домой, — сказал далай-лама.

Актер не стал его умолять или отговаривать.

— Ваше святейшество, — сказал он, — позвольте мне предоставить вам мой реактивный самолет.


На севере Тибета у границы провинций Ю-Тсанг и Амдо, находились горы Басатонгвула-Схан. Снежная вершина возвышалась над землями, где редко ступала нога человека. Для нетренированного глаза земли вокруг гор казались бесплодными и пустынными. На первый взгляд, все было именно так.

Но внутри, скрытая веками, лежала тайна, известная лишь нескольким.

По горной тропе медленно шел як. На его спине молча сидела черная птичка. Медленно, а затем сильнее и сильнее неясная дрожь пронзила долину. Як затрясся от страха, вынудив птичку взмыть в воздух. Погрузив свои копыта в пыль, он неподвижно стоял, пока содрогалась земля. Затем так же медленно разрушение прекратилось, и земля замерла. Як продолжил свой путь.

За несколько мгновений шкура на его ногах и тело снизу покрылись пылью от минерала, который превратил бесчисленное поколение людей в богачей, а остальных свел с ума.

Вице-президент Ричард Труитт все еще не спал. Его внутренние часы еще не пришли в норму, и для него эта ночь была днем по времени Макао. Он проверял новые сообщения по своему компьютеру. Одно из них было послано Кабрильо несколько часов тому назад. Как и все письма, которые он получал от председателя, это тоже было кратким.

«Получено подтверждение из дома Джорджа. Все системы работают. ЕТА 33 часа».

«Орегон» прибудет меньше, чем через два дня. У Труитта было много работы, которую надо было провернуть в короткие сроки. Он позвонил вниз, воспользовавшись круглосуточным сервисом, и заказал яйца с беконом. После этого он направился в ванную комнату, чтобы побриться, принять душ и продумать маскировку.

Глава 7

Хуан Кабрильо покончил с очередным куском омлета, приправленного беконом с яблочной подливкой и горгонзольским сыром, и отодвинул тарелку в сторону.

— Странно, что мы еще не весим по триста фунтов каждый, — сказал он.

— Одного японского сыра достаточно, чтобы поправиться, — заметил Хэнли. — Жаль, что шеф еще не переговорил с моей бывшей женой. Должно быть, я все еще женат.

— Как продвигается бракоразводный процесс? — поинтересовался Кабрильо.

— Довольно неплохо, — признался Хэнли, — согласно отчету, прошлогодний платеж составил всего тридцать тысяч долларов.

— Будь щедрым, — съязвил Кабрильо. — Я не хочу, чтобы вокруг нас рыскали лишние адвокаты.

— Знаю, что не хочешь, — сказал Хэнли, наполняя их кофейные чашки из серебряного кофейника, стоящего на столе. — Я просто выжидаю, когда Дженни наконец успокоится.

Кабрильо опорожнил свою чашку и встал из-за стола.

— До порта осталось меньше суток. Как продвигаются дела в «Волшебном магазинчике»?

— Почти все нужные приборы сконструированы, и я собираюсь приступить к маскировке.

— Прекрасно, — сказал Кабрильо.

— У тебя есть какие-нибудь пожелания относительно внешности? — спросил Хэнли.

— Постарайся свести парик к минимуму, — попросил Кабрильо. — В Макао это может вызвать лишние подозрения.

Поднявшись из-за стола, Хэнли сказал:

— Сахиб, ваше желание для меня закон.


Во время переконструирования на верфях в Одессе на «Орегоне» были смонтированы две дополнительные палубы, таким образом, вся внутренность корабля теперь состояла из трех уровней. На нижнем уровне располагались двигатели, «Лунная заводь», машинное отделение, арсенал и складские помещения. На следующем уровне, до которого можно было добраться по металлической лестнице или на единственном лифте, разместилась палуба для коммуникации и вооружения, также здесь находилась большая библиотека, компьютерная комната и помещение, где хранились карты. Третий уровень вместил в себя столовую, комнату отдыха, гимнастический зал и каюты членов команды. Еще третий этаж был снабжен двухуровневой беговой дорожкой, чтобы было где упражняться. «Орегон» вместил в себя целый город.

Хэнли вышел из столовой, пересек беговую дорожку и пошел вниз по лестнице, предпочтя ее лифту. Открыв двери, он устремился вниз. Лестница была отделана панелями из красного дерева. Оказавшись внизу, Хэнли ступил на толстый ковер, застилавший пол комнаты, чьи стены были увешаны плакатами и медалями, которые преподносили мужчинам и женщинам «Орегона» благодарные заказчики со всего мира.

Он продолжил идти вперед, пока не попал в коридор со стеклянными стенами, смотревшими в сторону порта. За стеклом было все, что можно было найти в гримерках и костюмерных Голливуда. Кевин Никсон поднял голову и приветливо помахал рукой.

Хэнли открыл дверь и зашел внутрь. Там было прохладно, и в воздухе витал запах геля для укладки волос, винила и воска.

— Как долго ты здесь сидишь? — спросил Хэнли.

Никсон сидел на трехногом стуле перед отделанной металлом с деревянным верхом рабочей скамьей, на которой по кругу лежали разные инструменты. Он держал в руках украшенный парик, который струился на пол золотым водопадом по правую сторону от него.

— Часа два, — ответил он. — Я рано проснулся, проверил почту и получил предварительные указания.

— Ты завтракал? — спросил Хэнли.

— Я перекусил фруктами, — ответил Никсон. — Мне надо сбросить около десяти фунтов.

Никсон был крупным мужчиной, но он тщательно следил за своим весом. При встрече на улице можно было бы посчитать его крепко сбитым, но никак не толстым. Он постоянно находился в состоянии борьбы с лишними фунтами, его вес скакал с 240 до 210 фунтов, в зависимости от образа жизни. Прошлым летом, когда он взял несколько недель отпуска и провел их, лазая по горам, он похудел до 200 фунтов, а во время сидячей жизни на корабле он никак не мог побороть соблазны, которые ему предлагал шеф-повар.

Хэнли подошел к скамье и посмотрел на его работу.

— Это и есть религиозное облачение?

— Во время парада Страстной Пятницы так и есть.

— Нам понадобятся штук шесть таких нарядов, — сказал Хэнли.

Никсон кивнул.

— Я сделаю двух шаманов и четырех кающихся грешников.

Хэнли отошел к стене, где стояли еще несколько скамеек.

— Я, пожалуй, начну готовить маски.

Никсон кивнул и выключил кассетник.

— Кевин, — ненавязчиво проговорил Хэнли, — тебе ведь нравится это делать, не стесняйся.

— Вот человек, который любит опасность, — запел Никсон приятным баритоном.


— Труитт прислал карту, на которой показан маршрут парада Страстной Пятницы, — сообщил Кабрильо. — Нам не везет — движение в городе будет остановлено.

Эдди Сенг дотянулся через стол до одной из папок.

— Удивительно, что китайцы вообще решили устроить такое гуляние по поводу христианского праздника.

— Макао принадлежал Португалии с 1537 до 1999 года, — заметила Линда Росс. — Почти тридцать тысяч жителей являются католиками.

— Кроме того, китайцы вообще любят разные фестивали, — сказал Марк Мерфи. — Они готовы затеять парад по любому поводу.

— Труитт говорит, что они планируют провернуть все, как в прошлом году, и хотят транслировать мощный фейерверк на больших экранах в городе, — сказал Кабрильо, — стрелять будут с нескольких барж в заливе.

— Значит, покров ночи и свет луны больше никого не привлекают, — заметил Франклин Линкольн.

Его друг Хали Казим не смог сдержаться.

— Какая жалость, Фрэнки, тебя ведь совсем не видно, когда на небе нет ни солнца, ни луны.

Линкольн обернулся к Казиму и показал ему язык.

— Перед нами все еще стоит проблема веса, — продолжил Кабрильо, как будто ничего не слышал. — Золотой Будда весит шестьсот фунтов.

— Если четверо мужчин возьмутся с четырех сторон, то они смогут довольно легко с этим справиться, не опасаясь за свои спины, — сказала Джулия Хаксли.

— Думаю, стоит попросить Хэнли с Никсоном что-нибудь придумать, — сказал Кабрильо. — Может, есть какие-нибудь предложения?

Команда продолжила строить планы предстоящей операции. До Макао оставалось около дня пути.


Председатель Тибетского Автономного региона Легхог Раиди Зхурен читал рапорт о боевых действиях прямо у границы с Непалом. Прошлой ночью правительственные войска убили около трех сотен маосистских бунтовщиков. Атаки коммунистических мятежников начали усиливаться с весны 2002 года. После нескольких лет возрастающей активности мятежников правительство Непала наконец решилось принять ответные меры. Соединенные Штаты прислали отряд «зеленых беретов», чтобы скоординировать забастовки, и почти немедленно число погибших стало расти.

Чтобы предотвратить перемещение боевых действий на территорию Тибета, Зхурену пришлось запросить дополнительные части у Пекина и забросить их на горные перевалы, которые отделяли Непал от Тибета. Президента Хинтао такое положение вещей совсем не обрадовало. Если хотя бы один американский солдат будет ранен или, не приведи Господь, убит китайскими силами, защищающими границу Тибета, Хинтао всерьез опасался, что ситуация может вырваться из-под контроля, и Китай повторит печальную судьбу Кореи.

Но Легхог Зхурен не знал, что Хинтао собирался помогать Тибету не из хороших побуждений, а в долг. Настроения менялись быстро — если население Тибета поднимет восстание прямо сейчас, то Китай может снова повторить историю площади Тяньаньмэнь, а мир отнесется к этому совсем не так, как в 1989 году. С падением коммунистического режима в Советском Союзе и установлением все более теплых отношений с Соединенными Штатами любая силовая акция против населения Тибета может спровоцировать ситуацию, в которой Китай окажется между двух огней.

Американские силы могут быть переброшены через Бенгальский залив и с баз в оккупированном Афганистане, в то время как российские сухопутные войска могут наступать из республик Киргизстан и Казахстан или с сибирских территорий России, которые расположены недалеко от Тибета. Тогда наступит конец всему.

И из-за чего? Из-за маленькой горной страны, нелегально оккупированной Китаем?

Игра явно не стоила свеч. Хинтао должен был сохранить лицо — и должен был сделать это как можно быстрее.

Глава 8

Уинстон Спенсер взял бумагу и ручку, чтобы подсчитать свои с трудом заработанные деньги. Три процента комиссии от двухсот миллионов долларов с продажи «Золотого Будды» составили шесть миллионов. Такую сумму с трудом можно было назвать маленькой. Если же быть честным до конца, то она превышала в пять раз его доход за весь прошлый год — но это была капля в море в сравнении с тем, что он собирался получить, продав статую еще раз.

На первом месте против шестимиллионного дохода Спенсер написал плату за расставленную ловушку. Выдумщики из Таиланда запросили за это, ни много ни мало, ровно один миллион. На втором месте стояла компания, нанятая им в Женеве, чтобы транспортировать «Золотого Будду» в Макао. Аренда бронированной машины до храма А-Ma стоила слишком дорого, по миллиону за каждую услугу, в то время как Спенсер представил миллиардеру счет, примерно равный одной десятой от истинной цены, чтобы не вызвать лишних подозрений. К тому же сегодняшняя взятка и те, что последуют в ближайшие дни, когда Спенсер планировал транспортировать оригинал из Макао в Соединенные Штаты, обойдутся ему в еще один миллион или около того.

В результате на сегодняшний день, исходя из всех возможных практических соображений, Спенсер был на нуле.

Он задействовал все свои сбережения и возможности кредита, чтобы вложить их в свою грязную операцию — если чек с его комиссионными не будет лежать на столе перед ним, у него возникнут серьезные проблемы. Он бы волновался еще сильнее, если бы у него не было потенциального покупателя на «Золотого Будду». Вырвав листок с записями из блокнота, он разорвал его на мелкие части, бросил обрывки в унитаз и нажал на спуск. После этого он налил себе полстакана виски, чтобы успокоить дрожь в руках. Всю жизнь Спенсер работал на свою репутацию — и если о его преступлении станет известно, то для него все закончится очень быстро.

Деньги и золото способны творить с людьми очень странные вещи.


На другой половине земного шара почти наступила полночь, и компьютерный миллиардер из Силиконовой долины проводил время, проводя изменения на своей новенькой яхте.

Все на его массивной трехсотпятидесятифутовой яхте было компьютеризировано. Каждая маленькая деталь могла быть увеличена и изменена, включая тридцать туалетов на палубе. Прямо сейчас миллиардер развлекался тем, что играл с мебелью в каютах.

Компьютер генерировал его голографическое изображение в полный рост, чтобы приветствовать гостей в главном салоне, это была свежая идея, но сейчас он решал, на каком фоне его инициалы и герб будут смотреться выигрышнее — вышитые на ткани или на всех подушках и стульях. Несколько лет тому назад он купил себе самый низший британский титул, который шел в комплекте с гербом, поэтому он соединил выбранный слоган с эмблемой и переложил все это на ткань. «Камея в виде моего лица выглядела бы лучше, — подумал он, разглядывая королевский крест. — Тогда люди смогли бы сидеть на моем лице». Эта мысль заставила его улыбнуться; он все еще улыбался, когда в комнату зашел его дворецкий-филиппинец.

— Хозяин, — сказал он, не торопясь, — простите, что отвлекаю вас, но вам звонят издалека.

— Они назвались? — спросил он.

— Он сказал, что он друг одного золотого толстячка, — ответил дворецкий.

— Соедини, — улыбаясь, сказал миллиардер. — Наконец-то.


В Макао было около четырех пополудни. Пока Спенсер ждал, что миллиардер возьмет трубку, он услышал голосовое предупреждение, что следует вернуть телефон на базу. Вместо этого Спенсер просто заменил батарейку и, глядя на мигающий зеленый огонек, размышлял, будет ли телефон работать в нормальном режиме или отключится в самый неподходящий момент.

— Эй, — сказал миллиардер, выходя на связь. — Что новенького для меня?

— Вы все еще хотите стать обладателем «Золотого Будды»? — проговорил механический голос.

— Конечно, — ответил ему миллиардер. В это самое время он вводил в компьютер программы, которые должны были снять помехи и восстановить реальный голос говорившего. — Но не за двести миллионов долларов.

— Я много думал. — В трубке снова затрещало, а затем компьютер совершил чудо, и голос зазвучал естественно. — Сто миллионов.

Британский акцент. Талбот рассказал миллиардеру, что некий британский дилер сделал потрясающую заявку на «Золотого Будду», и, возможно, он работал на британского же коллекционера — но в этом не было никакого смысла. Никто не станет покупать что-либо за двести миллионов долларов только для того, чтобы продать это через несколько дней за половину стоимости. Видимо, дилер решил играть самостоятельно.

— Как я смогу быть уверен, что предлагаемое вами не является подделкой? — спросил миллиардер.

— У вас есть свой специалист по золоту? — спросил, в свою очередь, Спенсер.

— Я могу кого-нибудь подыскать, — ответил миллиардер.

— В таком случае, я вышлю вам пробу металла вместе с записью того, как эта проба берется с подножия статуи. Золото, из которого сделан Золотой Будда, было добыто в…

— Я знаком с его историей, — прервал его миллиардер. — Как вы собираетесь переправить посылку?

— Сегодня же вечером воспользуюсь услугами Федерального Экспресса, — ответил Спенсер.

Миллиардер назвал адрес, а затем задал вопрос:

— Если результат будет положительным, то в какой форме вы бы хотели получить оплату?

— Я предпочитаю перевод американскими долларами на счет, который я укажу во время передачи, — ответил Спенсер.

— Звучит разумно, — согласился миллиардер. — Я обдумаю ваше предложение сегодня вечером. Да, и еще кое-что, — добавил он. — Я очень надеюсь, что вы гораздо искуснее разбираетесь в воровстве, чем в электронике. Вы воспользовались оборудованием второго сорта — ваш акцент такой же британский, как бобы на кусочке хлеба, и это дает мне отличную возможность без труда угадать, кто вы такой.

Спенсер, онемев, уставился на мигающий зеленый огонек, но промолчал.

— Просто примите к сведению, — закончил миллиардер, — если попробуете меня надуть — я могу быть очень непривлекательным.


— Стоп машина, — приказал Хэнли.

«Орегон» вошел в гавань ровно в одиннадцать утра и принял на борт местного лоцмана. Путешествие к зоне, огороженной буйками, из главной части порта заняло не более часа. Часы показывали ровно полдень, когда «Орегон» встал на якорь.

Кабрильо стоял у штурвала рядом с Хэнли и смотрел на город, полукругом окружающий гавань. Лоцман только что сошел с «Орегона», и он спокойно рассматривал близстоящие корабли.

— Ты думаешь, он заметил что-нибудь странное? — спросил Кабрильо.

— Думаю, все в норме, — ответил Хэнли.

Первый корабль, принадлежавший их корпорации, «Орегон I», был вовлечен несколько лет тому назад в морскую битву у берегов Гонконга, что привело к тому, что они потопили китайское военное судно. Если китайские власти догадаются, что сейчас на борту находится та же команда, которая потопила их мультимиллионный корабль, они рискуют быть повешенными.

— Труитт организовал прибытие нашего груза в качестве прикрытия на завтрашнее утро, — сказал Кабрильо, изучая листок бумаги, на котором был детально прописан план дальнейших действий. — Тебе должно это понравиться — груз фейерверков, направляющийся в Сан-Лукас.

— «Орегон», доставляющий фейерверки, — тихо произнес Хэнли, — звучит волнующе.


Исполнительный черный терминал в Гонолулу лоснился, но без показухи. Внутри было прохладно, внутренние кондиционеры работали на семи уровнях. Через затемненные окна открывался отличный вид на посадочные полосы, и Лэнгстон Оверхольт четвертый проводил время, наблюдая за частными самолетами, появлявшимися в ночном небе и медленно идущими на посадку, и за машинами такси, поджидающими пассажиров на площадке около частных ангаров. Оверхольт еще ни разу не увидел ни одного пассажира из этих самолетов; их встречали черные лимузины. Пилоты и вторые пилоты приходили и уходили — останавливаясь, чтобы обменяться новостями о погодных изменениях, воспользоваться комнатами отдыха, перехватить чашечку кофе в кафетерии в углу вестибюля — но в основном было тихо и пустынно. Оверхольт поднялся с дивана, сходил в буфет и налил себе чашечку кофе; пока он вытаскивал банан из корзины с фруктами, завибрировал его телефон.

— Оверхольт, — очень тихо сказал он в трубку.

— Сэр, — твердо сказал голос, находившийся за тысячи миль отсюда, — слежка доложила, что объект вступил в финальные переговоры.

— Благодарю, — ответил Оверхольт и отсоединился.

После этого он снял с банана шкурку, съел его и поднялся на взлетную полосу. Вытащив закрытый кожаный значок из нагрудного кармана своего пиджака, он раскрыл его и протянул клерку. Человек бегло глянул на золотого орла, затем вытащил личную карточку с фотографией Оверхольта и его званием.

— Слушаю вас, сэр, — сказал он.

— Мне надо поговорить с пассажирами с борта «фалкон», которому вы разрешили посадку.

Человек кивнул и снял с ремня портативное радио.

— Я уведомлю борт и запрошу машину. Что-нибудь еще?

Оверхольт повернулся и взглянул в окно. Собирался дождь.

— Я могу одолжить зонт?

Клерк уже связался с бортом и кивнул в ответ на вопрос Оверхольта.

— Можете воспользоваться моим, — сказал он, дотянувшись до своего зонта и протягивая его Оверхольту через стол.

Оверхольт сунул руку в карман брюк, вытащил оттуда стопку банкнот и достал пятидесятидолларовую купюру.

— ЦРУ хочет угостить вас обедом сегодня, — сказал он и улыбнулся.

— Значит ли это, что я вас не видел? — улыбнулся в ответ клерк.

— Что-то вроде того, — кивнул Оверхольт.

Клерк указал на дверь.

— Машина ждет вас.

Снаружи бортовые огни «фалкона» освещали мокрую взлетную полосу. Вплотную к самолету подъехал грузовик с мигалкой на крыше кабины. Он доставил к самолету дополнительное горючее.

Наконец Оверхольт смог подняться на борт и спросить далай-ламу, готов ли он к путешествию.

Глава 9

Территория Макао включала в себя три маленьких островка, соединенных между собой дамбами. Самый дальний к северу назывался Макао, на нем находились все правительственные здания; средний остров, Таипа, был наполовину искусственного происхождения, под аэропорт и взлетно-посадочные полосы, и соединялся с основной частью острова двумя дорогами; Колоан был самым южным из островов. С севера и востока страна граничила с центральной частью Китая, а с запада через водное пространство под названием Зхуйанг Коу лежал Гонконг.

Бывшая португальской колонией, страна перешла обратно к Китаю в 1999 году и считалась теперь специальным регионом, вроде Гонконга. Территория Макао занимала около девяти квадратных миль, или примерно шестую часть Вашингтона. Его население составляло примерно 430000 тысяч человек.

«Орегон» бросил якорь около Колоана, как можно ближе к нейтральным водам.

— Дик, — сказал Кабрильо, поднявшись по лесенке, ведущей с береговой лодки на пристань, — как наши дела?

— Мистер председатель, — отозвался Труитт, — думаю, все в порядке.

Боб Медоуз и Пит Джонс, бывшие военные моряки и действующие специалисты, вместе с экспертом по безопасности и обслуживанию Линдой Росс поднялись вслед за ним. Как только все оказались на пристани, Труитт указал на багажный фургон.

— Разрешите представить вам ваш план, — тихо сказал Труитт, когда они зашли в фургон.

Труитт направил фургон через мост длиной в 1,3 мили, который должен был привести их в Таипу. Внутри фургона было тихо, единственным звуком был стук покрышек, когда они время от времени пересекали соединительные скобы.

— Таипа перед вами, — сказал Труитт, когда фургон достиг острова. — Два моста ведут к Макао. Мы воспользуемся тем, что короче. Он около полутора миль длиной.

Пока Труитт направлял фургон ко второму мосту, Кабрильо смотрел на запад, в сторону другого моста и Гонконга. Дорога была запружена грузовиками, перевозившими грузы из порта и аэропорта, но движение было довольно быстрым.

— Власти могут перекрыть мосты? — спросил он.

— Ворота на мостах не предусмотрены, — сказал Труитт, — но они легко могут перекрыть их большими грузовиками, и тогда у нас возникнут проблемы.

Через лобовое стекло уже можно было рассмотреть возвышенности Макао.

— Удача от нас не отвернется, и его дом окажется где-нибудь на побережье, правда? — спросила Линда Росс.

— Мне жаль, Линда, — сказал Труитт, бросая взгляд на боковое зеркальце, — он живет на возвышенностях.

Кабрильо смотрел вперед на приближающуюся массу людей и зданий, пока фургон преодолевал последние ярды моста.

— Если нас застанут за этим… — Его голос сошел на нет.

Труитт замедлил фургон и свернул на заполненную людьми сторону улицы.

— Повезло, босс, — сказал он тихо.

— Как получилось, что мы никогда еще не воровали вещи, спрятанные в самом центре неизвестно чего? — спросил Мидоу.

— Потому что то, за что нам платят, никогда еще не оказывалось неизвестно где, — улыбаясь во весь рот, ответил Джонс.


Лэнгстону Оверхольту надо было больше времени, чтобы объяснить далай-ламе свою миссию, поэтому он сделал быстрый звонок в Вашингтон, а затем поднялся на борт «фалкона». Полет против солнца продлил ночь — еще не рассвело, когда они приземлились в Маниле для заправки. Поднявшись из международного аэропорта в Маниле, пилот взял курс через Вьетнам, а затем южнее Таиланда. Затем он сделал поворот на север через Андаманское море, приземлился в Рангуне, чтобы снова заправить баки, и долетел до Пенджаба, где далай-лама должен был пересесть на маленький самолет и проделать на нем оставшийся путь до Литл-Лхасы, его ссыльного дома в северной Индии.

Когда самолет набрал высоту, Оверхольт продолжил свой рассказ.

— Ваш отец был моим другом, — тихо сказал далай-лама. — Поэтому я внимательно выслушал ваше предложение. Но вы до сих пор не объяснили, как вы собираетесь заставить Китай так просто вернуть мне мою страну. Вы ведь понимаете, что я не соглашусь на кровопролитие.

— Президент считает, что если мы примем предложение помощи от русских, то возможность возобновления военных действий может охладить пыл Китая. Их экономика уже сейчас в упадке — цена за оккупацию вашей страны окончательно может выбить их из колеи.

— Вы верите, что финансовый мотив может стать решающим? — спросил далай-лама.

— Если вы предложите им «Золотого Будду», то вполне может сработать, — сказал Оверхольт, открывая наконец свой главный козырь.

Далай-лама улыбнулся.

— Вы, как и ваш отец, хороший человек, Лэнгстон, но сейчас ваша информация не проверена. Золотой Будда был украден, когда я оказался в ссылке. Ссыльному правительству нечего больше предлагать.

Краешек солнца наконец показался на горизонте и золотым светом осветил крылья «фалкона». В хвосте самолета стюард готовил легкий завтрак из сока и тостов. Пришло время Оверхольта показать карту, спрятанную в рукаве.

— У Соединенных Штатов есть план по возвращению «Золотого Будды», — сказал он. — Он будет в наших руках через несколько дней.

Улыбка далай-ламы превратилась в недоверчивую гримасу.

— Должен сказать, что это крайне неожиданная новость. Теперь мне понятно, по какой причине вы облетели половину земного шара вместе со мной.

Оверхольт кивнул, продолжая улыбаться.

— Так вы думаете, Китай примет статую в качестве платы, если мы пригрозим ему войной?

Далай-лама покачал головой.

— Нет, мой друг из ЦРУ, не думаю. Настоящая тайна «Золотого Будды» находится внутри… тайна, за которую Китай с удовольствием заплатит.

Глава 10

Восхищаясь мостом, Труитт направил фургон к перекрестку. По правую руку от них промелькнули тысячекомнатный отель «Лиссабон» и казино, а они продолжили свой путь на запад, в сторону авеню Марио Суареса. Справа взметнулся вертикально в небо Китайский банк, здание, возведенное из стекла и розового мрамора, с верхних этажей которого можно было насладиться видом границ Китая.

— Будучи антикапиталистами, они построили довольно милый банк, — тихо проговорил Медоуз.

Ему никто не ответил; все были поглощены открывшимся видом. Центр Макао был странным переплетением старины и прогресса, европейского с азиатским, традиционного и современного. Труитт добрался до Прайа-Гранде и свернул налево.

— То, что я и говорил: это было отличным маршрутом, — сказал Труитт, — пока не начали строительство проекта «Нам Ван лэйкс рекламэйшн».

Дорога наполнилась строительными грузовиками, бетономешалками и перевозчиками пиломатериалов.

Проехав еще вперед, дорога перешла в авенида да Републикана и пошла вдоль озер Нам и Ван.

— Это резиденция губернатора, — сказал Труитт, указывая на вершину холма. — Я повезу нас более длинной дорогой вокруг полуострова, чтобы вы смогли получше рассмотреть местную географию. Возвышенность севернее губернаторской резиденции называется Пенха. Вот эта вдалеке — холм Барра. Наша цель находится прямо между ними, на улице под названием эстрада да Пенха.

Держась левой стороны дороги, они начали подниматься на холм, пока фургон не добрался до эстрады де Хоао Паулино. Резко повернув направо, они проехали несколько ярдов и снова сделали резкий поворот направо, оказавшись на эстраде да Пенха, которая в виде латинской буквы U огибала холм и снова встречалась с Хоао Паулино.

Фургон проехал начало изгиба и добрался примерно до его середины, когда Труитт сбросил скорость.

— Вот он, впереди.

«Им» оказался дворец, старое элегантное строение, построенное в расчете на большую семью. Пространство было окружено высокой каменной стеной, единственными украшениями которой были железные ворота и дикий виноград. Гигантские, идеально размещенные деревья, посаженные много поколений тому назад, сдерживали буйство изумрудно-зеленой травы. Когда фургон проехал немного вперед, стала отчетливо видна крокетная площадка. Еще дальше направо, вниз по мощеной подъездной аллее, стояло двухэтажное здание гаража, около которого человек вручную мыл лимузин «мерседес».

Дворец выглядел так, что в нем вполне бы мог обитать какой-нибудь богатый судовладелец из девятнадцатого века; единственным напоминанием о наших днях служили охранные видеокамеры, украшавшие стену сверху.

— Камеры со знанием стратегии расставлены в шести местах по периметру территории.

Фургон почти подъехал к пересечению с Хоао Паулино, и Труитт сбавил скорость, прежде чем прокомментировать это.

— Вот теперь все, — сказал Труитт, сбавляя скорость, пока не остановился окончательно, — кроме одного, что я упустил.

— Что именно? — спросил его Кабрильо.

— Наша цель затевает шикарную вечеринку, — сказал Труитт, рассматривая фургон с левой стороны, — и мы заявлены в качестве бригады артистов.

Труитт направился обратно, миновав храм и дальше вдоль берега моря.


— Ну? — нетерпеливо сказал компьютерный миллиардер.

Его службы нашли профессора из Стенфорда, который согласился помочь всего за тысячу долларов. Звонок президенту университета и напоминание ему о последнем пожертвовании открыли перед ним все возможности использования лабораторий.

— Тринадцатый век, но чтобы дать более исчерпывающую информацию о том, где было добыто это золото, мне придется истратить половину образца.

— Ну? Чего же вы ждете?

— Это займет тридцать-сорок пять минут, — с достоинством ответил ученый, теряя терпение из-за грубых манер миллиардера. — Почему бы вам не сходить в кафе и не заказать себе что-нибудь выпить?

— Там есть китайский чай? — спросил миллиардер.

— Нет, — нетерпеливо ответил ученый, — но здесь недалеко есть «Старбакс», там должно быть.

Разъяснив ему дорогу и подождав, пока за ним закроется дверь, ученый в сердцах произнес:

— Идиот.

Затем он подошел к миниатюрной печи для обжига и насыпал в металлическую емкость пробу золота. После того как оно расплавилось, он поместил образец в управляемый компьютером прибор, который должен был выделить из золота все примеси других присутствующих металлов.

Сопоставив данные, ученый будет в состоянии довольно точно определить место добычи конкретно этого золота.

Ученый решил почитать журнал для конькобежцев, пока прибор творил волшебство. Через двадцать минут умная машина остановилась.


Президент Соединенных Штатов сидел в кресле за главным зданием Кэмп-Дэвида в Мэрилэнде. Напротив него сидел русский президент. Их разделял деревянный стол. На столе незримо присутствовали два миллиарда долларов иностранной помощи.

— Как это звучит, Влад? — спросил президент.

— Вы знаете, что я никогда не был большим любителем Китая, — сказал русский президент, — а иностранная помощь только прикроет раны. Заводы моей страны нуждаются во внутренних резервах.

Президент кивнул.

— Самые большие средства в моем бюджете всегда идут на военные самолеты и корабли. Тайванцы получили заказ длиной в милю. Что, если я смогу направить кое-что оттуда в вашу сторону?

Президент России улыбнулся.

— А вы хитрец, — сказал он. — Вы ухитрились дать мне то, в чем нуждается моя страна, одновременно с этим настроив нас против Китая, который, как всем известно, считает за врага любого, проявляющего дружелюбие по отношению к Тайваню.

Президент встал из-за стола и потянулся.

— Ну что ж, Влад, — сказал он, — разве не в этом вся мудрость мира — предоставить обеим сторонам то, что каждая из них хочет?

— Думаю, — вставая, сказал русский президент, — что мы только что заключили сделку.

— Прекрасно, — ответил президент, указывая в сторону обеденного зала. — Что вы скажете на то, чтобы пойти проверить, какой пирог повар прячет у себя в духовке?

— Золото было добыто где-то в районе Бирмы, — объявил ученый, когда миллиардер, сжимая в руках бумажный стаканчик с чаем, вернулся в лабораторию.

— Можете сказать конкретнее?

— Южнее двадцатой параллели, это значит — в южном Вьетнаме, Таиланде или Бирме. Я могу попробовать уточнить, но это займет какое-то время.

Миллиардер одним глотком осушил стакан и замотал головой.

— Не утруждайтесь, вы произнесли волшебное слово.

Миллиардер направился к двери, вынимая на ходу телефон.

— Подгони машину, — сказал он водителю. Затем отсоединился и протянул руку к двери.

— Вы хотите забрать свое золото обратно? — прокричал ему ученый через лабораторию.

— Оставьте на память, — крикнул в ответ миллиардер. — Я собираюсь получить оттуда гораздо больше.

— Какая щедрость! — пробормотал ученый, соскабливая золото с остывшей емкости и добавляя его к оставшейся части образца.

Перегнувшись через стол, он швырнул упаковку с пробой золота на самый верх шкафа. Затем подошел к дверям, потушил везде свет и запер после себя лабораторию. Несколькими мгновениями позже он уже катил по территории университета на своем мопеде, все еще удивленно качая головой от впечатлений о своем странном госте.


Хэнли стоял рядом с Кевином Никсоном на самом нижнем уровне «Орегона» и рассматривал коллекцию колесных средств передвижения.

— Если быть точным, то нам бы следовало воспользоваться как минимум парой мотоциклов и хотя бы одним прицепом, — сказал Хэнли.

Никсон на это кивнул и подошел поближе к одному из мотоциклов. После того как его использовали в последний раз, его хорошенько почистили и смазали. Все подсобные средства, которые Корпорация использовала в своих нуждах, содержались в идеальном порядке и полной боевой готовности — это был, пожалуй, самый простой способ достичь успеха.

— Я на всякий случай пойду и проверю каждый из них в действии, — сказал Никсон. — Если хочешь, я сделаю на каждый лицензию.

— Звучит недурно, — ответил Хэнли. — Просто стандартные права, обойдемся в этот раз без дипломатических.

Никсон посмотрел на листок бумаги, заранее прикрепленный на стене Кабрильо.

— Похоже, что Росс хочет новый телефонный канал для наземной связи, с дополнительным каналом, чтобы доставал до корабля.

— Убедись, что все батареи заменены, и проверь все как следует, — сказал Хэнли. — Я разберусь с передатчиком, который можно будет разместить на возвышенности Барра, чтобы не пользоваться локальными каналами.

— Лучше уж разместить там кусок бекона, — сказал Никсон, снова бросив взгляд на листок. — Мерфи нужна зафиксированная цель, если придется применить ракеты.

— Мерфи, — проворчал Хэнли, помотав головой. — Он готов использовать кувалду, чтобы забить малюсенький гвоздик.

Никсон влез на мотоцикл, повернул ключ зажигания и дал газ. Мотор ожил. Выключив двигатель, подошел к следующей машине и повторил свои действия. Прошло несколько часов, прежде чем двое мужчин дважды проверили все оборудование.


В это же время, только ближе к корме, Марк Мерфи осматривал арсенал. В комнате была скамья, приспособленная для хранения оружия, и стояли в несколько рядов шкафы с амуницией, запасными обоймами, таймерами и взрывателями. Вдоль стен были размещены специальные стойки с автоматами, винтовками и пистолетами. В комнате витал запах пороха, железа и оружейной смазки.

На скамье на кусочке ткани лежал разобранный на части «М-16» американского производства. Мерфи запустил таймер и начал собирать оружие. Минутой позже он выключил таймер и поднял вверх руки. Одна минута четыре секунды — сегодня он явно был не в ударе. Покончив с тренировкой, он подошел к шкафу с амуницией и принялся расстегивать застежки, наполняя карманы всевозможными боеприпасами.

— Господи, я люблю свою работу! — вслух произнес он.


Фургон въехал на мост, ведущий из Макао в сторону Таипы.

— «Минитмен», — произнес Кабрильо. — Где ты откопал такое название?

— Оно может быть истолковано как уважение к Полу Риверу и революционному движению, — сказал, улыбаясь, Труитт.

— Это не тот Пол Ривер из Райдеров? — спросил Джонс.

— На самом деле, — продолжил Труитт, — это название группы, которую действительно наняли выступать на нашей вечеринке.

— А две группы под одним названием на одной вечеринке — там будет не слишком тесно? — спросила Росс.

— Могло бы быть, но настоящих «Минитмен» из Калифорнии, делавших тур по Дальнему Востоку, задержали на две недели в Бангкоке. По-видимому, официальные власти обнаружили неполадки в бритвенных принадлежностях барабанщика.

— Подстроено? — усмехнулся Кабрильо.

— Пришлось, — ответил Труитт. — «Минитмен» фактически единственная известная группа, которая выступает сейчас в этой части света.

— Парни неплохо играют, — заметил Медоуз. — Мы не можем их подставить — нельзя допустить, чтоб они сгнили в таиландской тюрьме.

— Беспокоиться не о чем, официальные власти нам подыграют, — сказал Труитт. — Все идет по плану. Один из наших людей в Калифорнии заключил контракт с их менеджерами и объяснил им ситуацию, и мы оплатили им перелет первым классом домой, как только в программе их тура остался только Макао. Прямо сейчас «Миннитмен» убеждаются, что они были абсолютно беспомощны в войне с терроризмом — это часть нашего стандартного прикрытия.

Фургон повернул в сторону Таипы и устремился через остров.

— У меня только один вопрос, — сказал Кабрильо. — Кто из нас будет солистом?

Глава 11

Необычайно жарким днем далай-лама спустился по трапу с самолета в Джаландхаре, штат Пенджаб. Несмотря на проведенные в ссылке в Индии сорок пять лет, он так и не смог привыкнуть к такой погоде. Он был человеком гор и очень скучал по снегу и низким температурам. Он втянул носом воздух в надежде почувствовать легчайший запах далеких северных ледников. Но вместо запаха снега и сосен у него в носу засвербило от вони грузовиков, следовавших по автостраде мимо аэропорта.

Далай-лама все равно улыбнулся и принялся выражать благодарность.

— Похоже, что мой транспорт уже прибыл, — сказал он Оверхольту, который его сопровождал.

Большой самолет «цессна-караван» с одним двигателем стоял неподалеку, а его пилот прогуливался рядом.

— Очень хорошо, ваше святейшество, — сказал Оверхольт.

— Я собираюсь встретиться с моими советниками и оракулом, как только вернусь домой, — проговорил далай-лама, прямо глядя в глаза Оверхольту. — Если они согласятся и вы сможете гарантировать мне, что кровопролития не будет, то только тогда я соглашусь с планом, который мы придумали.

— Благодарю вас.

Далай-лама направился к самолету, потом остановился и обернулся.

— Я буду молиться за вас и за вашего отца, — тихо сказал он, — и буду молиться за то, чтобы это все сработало.

Оверхольт улыбнулся, и далай-лама повернулся и зашагал по ступеням. Ступив на борт «цессны», он начал последнюю часть своего путешествия. Заняв свое место, далай-лама обернулся к одному из ассистентов.

— Как только мы прибудем в Литл-Лхасу, мне понадобится чемодан с документами относительно «Золотого Будды», его следует доставить в мой офис.

Ассистент аккуратно записал все в блокнот.

— После этого мне надо будет увидеться с моим врачом, — тихо прибавил он, — с моей физической оболочкой что-то не в порядке.

— Я все исполню, — сказал помощник.

Пилот запустил двигатель, и «цессна» покатила по взлетной полосе. Несколько минут спустя самолет уже был в воздухе. Оверхольт стоял на земле и смотрел, как «цессна» сначала оторвалась от земли, а потом стала набирать высоту и уклоняться вправо. От самолета осталась лишь маленькая точечка в облаках, когда он повернулся к пилоту «фалкона».

— Не возражаете, если я составлю вам компанию до Санта-Моники? — спросил он.

— Мы в любом случае держим туда путь, сэр, — ответил ему пилот. — Можете устроиться поудобнее.


Оверхольт обладал замечательным качеством, которое нередко приводило его к успеху, — он мог спать где угодно. К тому времени как самолет сел для заправки в Тайване, несколько часов крепкого сна обновили его организм. Пока самолет заправлялся, он отошел подышать свежим воздухом, вынул из кармана телефон и набрал по памяти номер.

Сигнал достиг Маршалловых островов в Тихом океане, затем был перенаправлен на конечный пункт назначения. Сигнал был со всей тщательностью засекречен, и не было никакой возможности вычислить, где располагался абонент. Голос ответил с обычного номера.

— 2524.

— Хуан, — тихо сказал он, — это Лэнгстон.

— Как дела, дружище? — по-испански отозвался Кабрильо.

— Пока все идет неплохо, — сказал Оверхольт. — Как поживает твоя команда?

— Лучше всех, — ответил Кабрильо.

— Отлично, — заметил Оверхольт.

— Похоже, что у нас тут намечается кое-какое дополнительное дельце, — сообщил Кабрильо. — Надеюсь, с этим проблем не будет.

— До тех пор, пока что-нибудь не взорвется, — ответил ему Оверхольт. — Делишки твоей компании не в моей компетенции.

— Прекрасно, — сказал Кабрильо. — Если все сработает, как было запланировано, тебе не придется оплачивать дорожные расходы.

— Мой старый друг, деньги — не проблема; все оплачивается наверху, — сказал Оверхольт, — другое дело — время, постарайся ради меня уложиться побыстрее.

— Так вот за что нам платят такие сумасшедшие деньжищи, Лэнг, — рассмеялся Кабрильо, — потому что мы так чертовски быстры. Ты получишь то, что тебе необходимо, даю слово.

— Что я в тебе люблю, — сказал Оверхольт, — так это твою абсолютную уверенность в своей счастливой звезде.

— Я позвоню тебе, когда все будет готово, — заверил его Кабрильо.

— Главное — запомни, что я не хочу прочитать об этом в газетах, а хочу услышать все лично от тебя.

Оверхольт отсоединился, засунул телефон в карман, сделал пару упражнений, чтоб размять мышцы, и полез обратно в самолет. Через двадцать четыре часа он пересел на борт военного самолета, летящего маршрутом из Южной Калифорнии в сторону военно-воздушной базы «Эндрюс» в Мэриленде. Там его встретила служебная машина ЦРУ и доставила к главному управлению.


Во дворце на улице эстрада да Пенха полным ходом шли приготовления к празднику. Один за другим через главные ворота въезжали грузовики, парковались и начинали разгрузку. Три больших шатра в желто-белую полоску быстро поставили на землю, в них была продумана система проветривания, чтобы гости чувствовали себя комфортно. За ними последовали пара больших переносных фонтанов с подсветкой, которая окрашивала в разные цвета взлетавшие на двадцать футов в небо струи воды; красные ковры, чтобы гости могли переходить с места на место, не пачкая подолы дорогих платьев; музыкальное оборудование; рояль для музыканта, который должен был играть во время коктейля; попугаи, голуби и павлины; и, конечно, столы, стулья и скатерти.

Распорядителем праздника была средних лет уроженка Португалии, по имени Изельда. Ее черные, как вороново крыло, волосы были стянуты в тугой узел на затылке. Отдавая распоряжения прислуге, она не выпускала из рук тонкие коричневые китайские сигареты.

— Это не те бокалы, что я заказывала, — сказала она рабочему, принесшему под тент коробку с бокалами и начавшему их распаковывать. — Я заказывала с золотой каймой. Отправьте эти обратно.

— Простите, мисс Изельда, — сказал китайский рабочий, просматривая лист заказа. — Это те, что указаны в заказе.

— Отправьте, отправьте, — бросила она ему, как фурия, уносясь, прочь.

Павлин пробрался под навес и устроил на полу беспорядок. Изельда схватила большую метлу и вымела все наружу.

— Где лазерное освещение? — вскричала она, ни к кому конкретно не обращаясь.


Практически в то же самое время Стэнли Хо, хозяин вечеринки, стоял в одном из трех офисов, находившихся у него дома. Этот располагался на верхнем этаже. Это было его личное пространство. Никто из прислуги или его ассистентов не имел права переступать порог этого помещения. Комната была отделана в соответствии с его вкусами, в стиле ранней эклектики. Его стол был снят с когда-то плававшего корабля, а телевизор радовал глаз новейшим плазменным экраном.

Одну из стен занимали книжные шкафы, но они не были заполнены классическими томами, как в местах, куда был открыт доступ его гостям; эти полки занимали шпионские романы, порнографические издания и дешевые вестерны в бумажных обложках.

Огромная шерстяная квадратная циновка, привезенная из Навахо, что в Аризоне, украшала пол, в то время как стены были увешаны рамками с постерами из популярных кинофильмов. На поверхности стола царил хаос. Обрывки бумаги, металлическая модель машинки, карандашница и пыльная настольная лампа составляли на редкость живописную картину.

Хо подошел к маленькому холодильнику, выполненному в виде банковского сейфа, и достал оттуда бутылку воды. Открутив крышку, он сделал глоток, а затем взглянул на сидящего прямо на полу «Золотого Будду», дверцы его ящика были открыты.

Хо пытался решить, стоит ли показывать на празднике свое последнее приобретение.

В этот самый момент зазвонил его личный телефон. Это был его подпольный страховщик, желавший уточнить время свидания. Он оказался не вовремя, и Хо вернулся к созерцанию своего сокровища.

— Пока мы не потеряем власть, — сказал Кевин Никсон, — никто не может стать мудрецом.

— Ты получил текст с их песнями? — задал вопрос Кабрильо.

— Мы получили его, — ответил ему Хэнли, протягивая лист, — и занесли тексты в компьютер.

— Тяжелее на шестых и седьмых, — заметил Кабрильо, — и еще паузы между гитарными аккордами.

— К сожалению, мы не можем изменить репертуар, не вызвав подозрений, — сказал Хэнли.

— Я о другом беспокоюсь — если кто-то из гостей умеет играть на гитаре, тогда они сообразят, что мы их попросту дурачим, — заметил Кабрильо.

— Я снабдил гитары еле заметными ЛЕД-огнями, которые видны только через специальные очки, — сообщил, улыбаясь, Никсон. — Они запрограммированы под пальцы играющего. Все, что ему нужно, — это ставить пальцы туда, где вспыхивает свет, и все будет в порядке.

Никсон протянул Кабрильо гитару и пару солнечных очков. Тот перекинул ремень гитары через плечо, и Никсон подключил ее к сети.

— Начиная с большого пальца — пурпурный, указательный палец — красный, и дальше по пальцам — желтый, синий, зеленый, — рассказывал тем временем Никсон. — То же самое с ладами. Держи второй, а я включу компьютер.

Кабрильо надел очки и замер в ожидании. Как только загорелись огни, он поставил пальцы на освещенные струны. Бодрые звуки американского гимна наполнили «Волшебный магазинчик».

— Нам вряд ли удастся выиграть хотя бы одну «Грэмми», — заметил Кабрильо, когда огоньки погасли, — но это должно помочь сойти за настоящую группу.

Хэнли подошел к скамье и достал стеклянную бутылочку, наполненную бледно-голубой жидкостью.

— Здесь еще кое-что, требующее вашего внимания, — сказал он, улыбаясь. — Эта штука попала к нам прямо из лаборатории в Форт-Дитрич в Мэриленде. Как только мы добавим это в пунш, вечеринка примет новые формы.

— Никаких долгоиграющих эффектов, верно? — спросил Кабрильо.

— Так точно, — ответил Хэнли, — все кончится быстро. Приняв пару капель этого эликсира, ты проведешь лучшее время в своей жизни.

Глава 12

— Образец проверен, — сказал компьютерный миллиардер по телефону.

Спенсер решил больше не экспериментировать с изменяющим голос оборудованием, его голос дрожал от страха, и заготовленная речь прозвучала гораздо менее гладко.

— Значит, вас интересует мое предложение? — спросил он.

— Естественно, — ответил миллиардер, — но я решил, что сам займусь транспортировкой. У меня сложилось впечатление, что вам можно доверять не более, чем лису, забравшемуся в курятник.

Спенсер нахмурился. Он чувствовал, что его замечательный план трещит по всем швам. Наделанные долги делали быструю продажу единственным спасением — не было времени искать другого покупателя. Он чувствовал себя хуже некуда. Он был продавцом с товаром на руках — и у него был покупатель, который диктовал свои условия.

— В таком случае, вам придется приехать сюда и забрать груз, — сказал Спенсер.

— Сюда — это куда?

— В Макао, — нехотя ответил Спенсер.

Миллиардер взглянул на календарь, стоявший на столе.

— Я буду там вечером на празднике Страстной Пятницы.

— В таком случае, я хочу наличные, — сказал Спенсер. — Никаких банковских переводов.

— Договорились, но не вздумайте ничего выкинуть, я привезу с собой подкрепление.

— Вы привозите деньги, — сказал Спенсер, — и я передам вам статую.

Миллиардер отсоединился, и Спенсер на мгновение задумался и застыл в кресле.

У него оставалось совсем мало времени.


— Моника приглашена, — сказал Кабрильо, рассматривая лист с записями. — В этой операции она будет играть роль самого последнего члена Датской королевской семьи.

— Всегда одно и то же, — сказала Крэбтри со скандинавским акцентом.

— Тебе придется подделать заикание и совместить его с этим акцентом, — сказал ей Хэнли. — Задержись в «Волшебном магазинчике», и мы поставим тебе во рту такую штучку, с помощью которой ты будешь здорово шепелявить.

— Отлично! — заметила Крэбтри. — Я буду играть роль шепелявой старой девы.

— Могло бы быть еще хуже, — вставил Кабрильо. — Линда будет вместо курящей без перерыва португалки Изельды, распорядительницы праздника.

— Еще лучше, — рассмеялась Линда Росс. — Я с трудом бросила курить несколько лет назад, а теперь, по милости Корпорации, снова подцеплю эту пагубную привычку.

— Кроме того, — добавил Хэнли, — мы считаем, что Изельда принадлежит к сексуальному меньшинству.

— Выходит, что я курящая лесбиянка из Португалии, работающая распорядителем праздников, — подвела итог Линда. — По крайней мере, это лучше, чем когда я была немецким транссексуалом.

— Я помню, как это было, — уточнил Мэрфи. — Ты выглядела точно как Мадлен Кахн в том фильме Мела Брукса.

— Я помню, ты был так добр тогда, — вспомнила Росс.

— Да, мы собирались использовать Джулию, но не смогли, по причинам личного характера, — заметил Кабрильо.

Джулия Хаксли, корабельный врач, усмехнулась.

— Я всегда знала, что, когда я вырасту, моя большая грудь мне обязательно пригодится.

— Ты всегда выглядела лучше Памелы Андерсон, даже в ее лучшие годы, — улыбнулся ей Хэнли.

— Я тоже буду играть женщину? — весело спросила Хаксли.

— Ага, подружку одного из музыкантов, — уточнил Кабрильо.

— Это то, что надо, — еще больше воодушевилась Хаксли. — Макс может сделать мне пару временных татуировок, если считаешь нужным.

— С удовольствием, — ответил ей Хэнли. — Мы можем изобразить даже пирсинг, если хочешь.

— Вернемся к группе, — сказал Кабрильо. — Я играю на клавишных — в большинстве песен они не предусмотрены, значит, у меня будет время осмотреться. Мерфи — соло-гитара, Казим будет на ударных, а Франклин отвечает за бас.

— О, да, — сказал Линкольн. — Ритмы переполняют меня.

— А кто будет петь? — спросила Хаксли.

— Этим займется мистер Халперт, — сообщил Кабрильо.

Собравшиеся за столом повернулись и посмотрели на Майкла Халперта. Заведающий финансами член команды, казалось, занимал не свое место. Он был самым консервативным человеком на борту, но особенно всех веселил тот факт, что у него была странная привычка гладить свои носовые платки. Сделать из него рок-музыканта было так же неожиданно, как если бы кому-нибудь в голову пришла идея пригласить Кортни Лав на роль Девы Марии.

— К сожалению, солистом «Минитмен» является очень высокий и худощавый человек, а хозяин дома видел запись с выступлением группы. Если никто не придумает ничего лучше, роль солиста придется исполнить Майку.

— Я справлюсь, — быстро сказал Халперт.

— Ты в этом уверен? — поднял брови Хэнли. — Тебе не сможет помочь даже «Волшебный магазинчик».

— Чтобы ты знал, я вырос в Колорадо, — ответил ему Халперт. — Я знаю о рок-музыке гораздо больше, чем вы все вместе взятые, можете мне поверить.

Единственным, кто знал все о членах Корпорации, был Кабрильо, у него был доступ ко всем личным файлам, для остальных сообщение о детстве Халперта было новостью.

— Теперь вы в курсе, откуда я родом, — сказал Халперт. — Моим дедушкой был Джерри Джефф Уокер, командор Коуди учил меня кататься на велосипеде.

— А я-то думал, что знаю тебя, — развел руками Хали Казим.

— Давайте вернемся к делу, — предложил Кабрильо. Он знал, что воспитание Халперта доставило ему много проблем: в день, когда он вступил в морское подразделение, отец перестал с ним разговаривать. Прошло десять лет, прежде чем они поговорили снова, и даже теперь их отношения были напряженными.

Халперт ждал, что Кабрильо скажет дальше.

— Прямо сейчас двое наших людей готовят нам плацдарм на берегу. Они должны поставить параболические микрофоны на деревьях. Микрофоны будут записывать вибрацию стекол в доме, и мы сможем услышать все, о чем говорят внутри.

— У нас появились проблемы с прослушиванием телефонных линий, — заметила Линда Росс. — Обычно мы подключались через главный канал, но с тех пор как китайцы занялись телефонными системами, они перенесли главные каналы через водное пространство в Гонконг. Мы приложим все усилия и постараемся влезть в распределительную коробочку, ведущую непосредственно к дому, но мы не уверены, что сигнал будет достаточно сильным.

— Есть вероятность, что мы сможем слышать только односторонние разговоры по телефону? — спросил Хэнли.

— Все верно, — ответила ему Росс. — Любой, говорящий по телефону внутри дома, будет создавать вибрацию на стекла, которую мы сможем расшифровать.

— Я не совсем в этом уверен, — заметил Кабрильо, — но мы обязательно должны перерезать телефонные линии, ведущие в дом: сигнализация завязана именно на них.

— Это мы можем, — сказала Росс, — но люди все равно смогут пользоваться мобильной связью.

Планирование операции растянулось на несколько часов. До праздника оставалось чуть больше суток.


Наподобие вертящегося на месте дервиша, оракул принялся трястись и кружиться вокруг своей оси.

Дворец в Индии был намного меньше, чем в Потале, но по обстановке почти не отличался. Дом далай-ламы и его советников, храм, спальни и большая комната встреч с каменным полом, где сейчас на высоком троне восседал далай-лама, наблюдая за оракулом.

Оракул был одет в церемониальные одежды, поверх которых была накинута золотая шелковая ткань, на груди висело зеркальце, отделанное аметистами и цирконием. Все его снаряжение было украшено маленькими флажками и знаменами и весило, по меньшей мере, фунтов восемь. Как только оракул переоблачился и вошел в транс, его ассистенты надели ему на голову тяжелый металлический шлем и крепко застегнули.

Если бы оракула не наполнили силы духов, тяжесть от шлема и церемониальных одежд была бы для него совершенно непосильна. Вместо этого, как только он достиг пика прозрения, стало казаться, что вес снаряжения испарился, и он начал двигаться наподобие астронавта на поверхности луны. Он танцевал по комнате, перемещаясь из одного угла в другой. Странные гортанные звуки исходили откуда-то из недр его тела, в то время как серебряный меч, зажатый в левой руке, выписывал замысловатую ритуальную восьмиконечную фигуру в воздухе.

После этого он внезапно остановился перед троном и отряхнулся, как собака после купания в реке.

Как только оракул пришел в себя, заговорил далай-лама.

— Уже пришло время возвращаться домой? — спросил он.

Оракул заговорил не своим голосом.

— Далай-лама вернется, но в маленький Тибет.

— Пусть оракул объяснит, — попросил далай-лама.

Прыжок назад, взмах руками, снова полная неподвижность.

— Ключ на севере, — сказал громко оракул. — Мы отдадим агрессору земли, ранее принадлежавшие Монголии, и тогда они уйдут.

— Мы можем доверять западу? — спросил далай-лама.

Оракул упал на колени и закружился вокруг своей оси.

Снова оказавшись лицом к лицу с далай-ламой, он заговорил.

— Скоро у нас будет то, что им нужно; наш дар поможет нам укрепить мощь и дружбу. Наша власть возвращается — наш дом совсем близко.

Затем, в мгновение ока, как будто его скелет растворился внутри его тела, он содрогнулся и рухнул оземь. Ассистенты засуетились вокруг него, отстегивая шлем и снимая церемониальное облачение. После этого они начали омывать оракула прохладной водой, но прошло не меньше часа, прежде чем он снова открыл глаза.

Глава 13

— На линии, — прошептал техник Корпорации.

На борту «Орегона» радист получил его сообщение. Звук прошел через его наушники. Он включил запись, а затем проделал то же самое со своим микрофоном.

— Порядок, — сказал он, — мы записываем.

Техник слез с дерева и собрал разбросанные им обрывки проводов, после этого он провел еще несколько часов, работая в кустах. Когда он наконец закончил всю работу и залез в арендованный грузовик, уже прошло время ланча. Подойдя к служебному входу, он протянул счет управляющему поместьем. После этого он вернулся к грузовику и уехал прочь.

На «Орегоне» радист записывал все разговоры во дворце и делал пометки в желтом блокноте. Ничего особенного пока не произошло, но все могло измениться в любой момент.

В «Волшебном магазинчике», одной палубой ниже, новая группа проходила первую спевку. Кевин Никсон сделал им знак остановиться, чтобы подключить панель управления.

— Все в порядке, — сказал он, — еще раз, сначала.

Мерфи взял в руки свою гитару, и комната заполнилась звуками первых аккордов «Песни надежды». Остальные члены бэнда старательно выводили свои партии. Голос Халперта оказался на удивление приятным. После редактирования на компьютере его с трудом можно было отличить от оригинального. Двигался он тоже довольно сносно — в отличие от большинства новоявленных музыкантов.

Кабрильо, стоя за клавишными, выглядел так, будто только что принял хорошую дозу амфетаминов. Казим пытался подражать движениям Бадди Рича. Линкольн выглядел получше — ему удавалось двигать ногами в такт музыке, при этом закрыв глаза и играя на бас-гитаре; проблеме же была в том, что у него были слишком большие руки, и казалось, что его пальцы оставались неподвижными. Никсон подождал, когда закончится песня.

— Не так уж плохо, — вынес он приговор, — у меня тут есть несколько видеокассет с записями концертов, и я предлагаю вам на них взглянуть, прежде чем мы займемся хореографией.

Через три часа группа была в лучшей форме, чем от нее вообще можно было ожидать.


Для Изельды наступила самая любимая часть работы — попридираться в последний момент к незначительным деталям.

Она заглянула в свою сумочку и вытащила пачку длинных коричневых сигарет. В отличие от большинства курильщиков, она не придерживалась какой-то определенной марки, предпочитая носить с собой как минимум четыре пачки разных сортов. Изельда выбирала яд, исходя из множества причин. Боли в легких, першение в гортани, нехватка никотина, необходимого для работы, — вот только некоторые из возможных причин. Ментоловые из-за мятной свежести; тонкие сигары — когда она хотела повышения гонорара; длинные, тонкие сигаретки с ярко-горящим кончиком — когда надо было расставлять акценты во время разговора. Она использовала их виртуозно, как маэстро свою палочку. Она щелкнула зажигалкой и сделала затяжку.

— Я специально заказывала для коктейлей лед с ледника, — прокричала Изельда поставщику, — а не эти закругленные кубики.

— Вы заказывали и то, и другое, — ответил ей поставщик, — лед с ледника тоже привезли.

— Вы собираетесь принести его сюда?

— Изельда, мы оставили его на складе, — терпеливо продолжал мужчина. — Мы не хотели, чтобы он растаял.

Изельда устремилась по направлению к навесу, под которым рабочий устанавливал снаряжение, создающее клубы пара из сухого льда.

— Нам нужно еще больше пара, — закричала она, затем быстро пересекла лужайку, прошла мимо выстроившихся в ряд машин и начала ругаться с рабочим.

Через несколько минут после переустановки рабочий снова запустил машину. Облака холодного газа повалили из машины и начали стелиться по полу.

— Хорошо, хорошо, — сказала Изельда. — А теперь убедитесь, что у нас достаточно сухого льда.

Неподалеку техник устанавливал освещение, и она поспешила к нему.


На борту «Орегона» техник продолжал прослушивать разговоры во дворце и делать записи в желтый блокнот. Затем он взял в руки микрофон корабельной связи.

— Председатель Кабрильо, — сказал он, — я думаю, вам стоит спуститься сюда.


Лимузин подъехал к воротам, ведущим на летное поле аэропорта Сан-Хосе в Калифорнии. Ему перекрыл дорогу охранник с оружием в руках. Водитель опустил стекло.

— Новые распоряжения по усилению безопасности, — сказал охранник. — На территорию терминала больше нельзя проезжать на личном автотранспорте.

Компьютерный миллиардер тоже опустил окно со своей стороны. Это было неприятной новостью. Просто невыносимой.

— Постойте-ка, — закричал он через окно. — Мы много лет подъезжали прямо к трапу моего самолета.

— Больше не будете, — бесстрастно заметил сторож.

— Вы хотя бы себе представляете, кто я такой? — заносчиво произнес миллиардер.

— Не имею ни малейшего представления, — заявил охранник, — но зато я знаю, кто я такой: я тот человек, который приказывает вам немедленно проваливать прочь от этих ворот.

Ничего больше не отвечая, водитель лимузина дал задний ход, развернулся и поехал к терминалу, затем припарковался перед ним и подождал, пока его хозяин выберется наружу. Стычка с охранником здорово подпортила миллиардеру настроение, и водитель слышал его недовольное ворчание, пока тащил чемоданы, стараясь, на всякий случай, держать безопасную дистанцию.

— Господи, — ворчал миллиардер, — я рассчитывал на хоть какой-нибудь сервис за те деньги, что я плачу за ангар.

Достигнув двери, ведущей к наружу к взлетным полосам, они увидели целую выставку дорогих частных самолетов, ожидавших своих владельцев. Там стояла пора «гольфстримов», один или два «ситасьона», полдюжины «кинг-аэров» и одно бургундское чудище, которое, казалось, принадлежало региональным авиалиниям.

Компьютерный миллиардер любил везде появляться с помпой.

Если богач может позволить себе личный самолет, значит, у него должен быть самый большой. Самолет являлся для него своеобразным сиволом успеха и богатства, как бриллиантовый ошейник для собаки. Его выбором стал «Боинг-737». Салон был оснащен боулинговой дорожкой, а ванна с горячей водой и спальня были больше, чем в некоторых домах. Также там находился большой широкоэкранный телевизор, различное оборудование, а старший пилот проходил подготовку в элитном подразделении «Кордон блю». Пара нанятых танцовщиц уже поднялись на борт. Одна была типичная калифорнийская блондинка, а рыженькая напоминала Анн-Маргарет в молодости.

Миллиардеру было необходимо хоть как-то скоротать время в полете.

Он вышел наружу к взлетным полосам, не дожидаясь водителя с его багажом, и пошел к своему самолету. Затем он поднялся по трапу и зашел внутрь.

— Девочки, — закричал он, — вперед!

Тринадцать минут спустя они уже были в воздухе.


Техник отдавал приказы компьютеру внутри «Орегона», когда Кабрильо открыл дверь и зашел внутрь.

— Что там у тебя? — спросил он, сразу переходя к делу.

— Хо только что поговорил по телефону со страховым агентом, который собирается посетить дворец и взглянуть на статую.

— Проклятье, — сказал Кабрильо, дотягиваясь до микрофона. — Макс, было бы неплохо, если бы ты занялся коммуникациями, у нас появилась проблема.

Пока техник продолжал выяснять дислокацию исходящего звонка, Кабрильо нетерпеливо мерил шагами комнату.

Спустя несколько минут в комнату зашел Хэнли.

— Что стряслось, Хуан?

— Только что Хо поговорил по телефону со страховым агентом. Он собирается проверить «Золотого Будду».

— Когда?

— В четыре.

Техник нажал на кнопку, и принтер выплюнул листок бумаги.

— Вот откуда звонили, босс, — сказал он. — Я переложил его на карту Макао.

— Нам надо пересмотреть план, — сказал Кабрильо, — и как можно быстрее.


Спенсер жонглировал пилками для ногтей.

Только его долгое сотрудничество с банком в качестве постоянного клиента позволило ему рассчитывать на такой огромный кредит, но менеджер ясно дал ему понять, что хочет получить выплаты не позднее, чем через семьдесят два часа после заключения сделки. Кредитные карты были на исходе, и его лондонский офис разрывали звонки, напоминавшие о сложившейся ситуации. Несмотря на все проценты и комиссионные, Спенсер находился в ужасающем финансовом положении. Как только состоится сделка с компьютерным мультимиллиардером, он тут же окажется на коне, а прямо сейчас он даже не мог себе позволить купить билет на самолет, чтобы добраться до дома.

Все, что от него требовалось сделать завтра, было стащить статую, доставить ее в аэропорт и получить свои, заработанные потом и кровью, деньги. После этого он планировал арендовать самолет и улететь к закату навстречу своей мечте. К тому моменту, когда его клиент из Макао сообразит, что его обвели вокруг пальца, Спенсер уже будет очень далеко.

Глава 14

Хуан Кабрильо сидел за столом кают-компании и в третий раз изучал содержимое папки.

Через девять минут стрелки часов достигнут двенадцати, и Страстная Пятница будет объявлена официально. Это будет решающий день. Дела Корпорации всегда были овеяны романтической дымкой удачи и бесстрашия. На самом же деле, ключ к разгадке лежал в минимизации всевозможных сюрпризов во время тщательного планирования каждой детали операции, и, конечно, всегда имелся план «Б».

Вот в этом Корпорация была непревзойденным мастером.

Единственной проблемой в этот раз был сам объект. Золотой Будда никак не походил на микрочип, который можно было запросто спрятать в карман или утаить в складках одежды. Это был тяжелый объект, величиной в человеческий рост, для которого требовалось собственное средство передвижения и какое-то прикрытие. Другими словами, с какой стороны ни посмотришь, все равно требовались люди для перемещения статуи и машина, чтобы транспортировать ее в безопасное место.

Поводом для подобного решения послужили размер и вес «Золотого Будды».

Кроме этого, следовало учесть и других игроков. Дилер и Хо; люди на вечеринке; китайские власти; а теперь еще и страховой агент. Любой из них мог помешать их плану, а время не давало им возможности перегруппироваться или перепланировать все на месте, непосредственно исходя из сложившейся ситуации.

Кабрильо ненавидел операции, в которых не был предусмотрен хороший путь к отступлению.

Людей могли схватить, ранить, даже убить, а он не ставил ни одну из операций выше человеческой жизни, особенно выше жизней своих товарищей. В последний раз Корпорация понесла людские потери во время операции в Гонконге, где Кабрильо лишился ноги, а остальные — жизни. С тех пор он старался избегать заданий, связанных со слишком большим риском. Операция Золотой Будда начиналась играючи, но, чем дальше двигалось дело, тем сложнее и опаснее оно становилось.

Захлопнув папку, Кабрильо успокоил себя, что это просто обычный мандраж перед началом операции. Сегодня вечером Золотой Будда уже будет у них, и начнется процесс возвращения его далай-ламе. Еще несколько дней, и Корпорация получит деньги, снимется с якоря, и они поплывут в другую часть света.


Уинстон Спенсер сделал глоток виски так, будто это был обычный лимонад.

Великолепный план рассыпался на части. Хо позвонил вечером, и его слова ледяной иглой впились в мозг Спенсера.

— Я прошу вас прийти на праздник пораньше, — сказал ему Хо. — Я бы хотел, чтобы вы присутствовали, когда агент будет проверять подлинность статуи.

Еще бы только один-единственный день, и Спенсер был бы очень далеко отсюда.

Уругвай, Парагвай, какие-нибудь острова на юге Тихого океана, где угодно, только не здесь. Фальшивый Золотой Будда был очень хорош — он заплатил по-королевски, чтобы тот выглядел, как настоящий — но если инспектор окажется профессионалом, то он, конечно, сразу же поймет, в чем дело. Возможно, что само золото его и устроит. Проблема заключалась в камнях. Если агент хоть чуть-чуть разбирался в них, то он сообразит, что они уж слишком хороши. Массивные минералы такого размера, как те, что украшали статую, были безупречны. Настоящие камни такой величины почти всегда имели недостатки, пятнышки или даже трещинки.

Только камни, искусственно выращенные в лаборатории, могли похвастаться такой чистотой.

Он плеснул себе еще виски и пошел к кровати.

Но кровать скрипела, и было очень трудно спокойно заснуть.


После бегства из Тибета далай-лама продолжал принимать участие в событиях внутри своей страны. Ничто не было способно отдалить от него правды. Как только он пересек границу, сообщения системы внутреннего наблюдения начали просачиваться с юга от его правителей в Литл-Лхасе.

Послания передавались из уст в уста через многих гонцов, которые пересекали горные тропы далеко от китайских постов, а затем доставляли эти послания лично или через посредников. Благодаря сотням тысяч преданных далай-ламе жителей Тибета операция охватила своими щупальцами каждый уголок страны. Докладывалось о каждом передвижении китайских войск, сообщения на юг были перехвачены, телефонные переговоры правительства прослушивались.

Снежные вершины, водопады и другие достопримечательности тоже использовались по максимуму. Туристов исподтишка расспрашивали о китайцах, чтобы узнать побольше фактов. Коммерсанты, имеющие дело с китайцами, докладывали о своих сделках и о поведении китайских войск. Время атак записывалось и отсылалось на юг, то же самое происходило во времена, когда Китай не контролировал население Тибета. Сведения поступали к далай-ламе или к его советникам, и, впервые за время ссылки, перед Индией была гораздо более четкая картина положения в Тибете, чем перед ненавистными китайскими захватчиками.

— Похоже, что Китай начал приобретать больше разных безделушек, — заметил далай-лама.

— Да, — кивнул один из советников, — уникальные тибетские вещицы.

— Хорошо, а когда-нибудь раньше вы уже с этим сталкивались? — спросил далай-лама.

— Никогда, — заметил советник.

— И у нас еще появилась информация о том, что наши склады горючего почти опустели, верно?

— Об этом докладывают тибетские рабочие с баз, — заметил советник. — Количество грузовых рейсов в глубь страны сокращается, и мы около месяца не получали рапортов об использовании цистерн. Такое ощущение, что оккупация движется в крайне вялом режиме.

Далай-лама открыл неподписанную папку и просмотрел ее содержимое.

— Это совпадает с рапортами наблюдающей группы из Виргинии, с которой у нас контракт. Из их последних донесений ясно видно, что экономика Китая находится в полном упадке. Китай имеет самый большой в мире рост импорта нефти, и, в то же самое время, объем инвестиций в этой области быстро снижается. Если президент Хинтао не предпримет в ближайшее время никаких шагов, его страна может погрузиться в самую настоящую экономическую депрессию.

— На что мы можем только надеяться, — заметил один из советников.

— Это подводит меня к главной теме нашего разговора, — тихо проговорил далай-лама. — Давайте используем этот момент для медитации, чтобы очистить наше сознание, и после я все объясню.

Лайнер мультимиллиардера был летающим дворцом.

Компьютерный миллиардер тщательно рассчитывал свою дозу экстази и пилюль для усиления потенции, чтобы с пользой провести время полета. Пилюли разжигали в нем желание, а экстази несколько снижали наполнявший его сексуальный аппетит, который был слегка агрессивным.

В это самое время в передней части самолета бортовой интендант делал записи в блокноте. Как только он закончил, он продиктовал их, используя бортовой телефон, и немедленно отослал. Ему не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и ждать ответа.

Вторая ассистентка выглядела более консервативной. Это был ее первый полет на самолете миллиардера, и ее заметно нервировало все происходящее на борту. Отвернувшись от центральной секции самолета, она обратилась к сидевшему рядом блондину.

— Вы давно здесь работаете?

— Это мой первый полет, — ответил мужчина.

— Если бы мне не были так нужны деньги, — сказала брюнетка, — я бы совершила путешествие в один конец.

Блондин кивнул.

— Расскажите мне немного о себе, — попросил он.

Через тридцать минут он улыбнулся. То, что она рассказывала, он уже знал, это была правда — или почти.

— Есть возможность, которая может вас заинтересовать, — небрежно произнес он.

В этот момент послышался голос из центральной части самолета.

— Притащите нам еще пару бутылок шампанского, — приказал миллиардер.

— Продолжим этот интересный разговор чуть попозже, — сказала брюнетка. — Я пойду напою лошадей.


Улицы Макао были заполнены поздними прохожими. Двое мужчин медленно ехали через толпу вдоль авеню Консельхьеро Феррера де Алмейда. Мужчина, занимавший пассажирское место, смотрел на переносную карту GPS и давал указания. Повернув на Солонел Мескита, они устремились по ней на северо-восток, пока не выехали на боковую улочку, которая вела к жилой зоне не более чем в полумиле от земель Китая.

— Найди, где припарковаться, — приказал штурман.

Въехав на обочину дороги прямо под большое дерево, водитель остановился и заглушил мотор. Штурман указал на дом, стоявший дальше по улице.

— Вот этот дом.

— Начнем? — спросил водитель.

Штурман выбрался из грузовика, обошел его спереди и дождался, пока водитель залезет под сидение и достанет оттуда сумку, затем встретил его около кабины.

— Ты заметил, что здесь почти никто не держит собак? — спросил водитель.

— Иногда, — ответил ему штурман, — нам просто улыбается удача.

Они оба были одеты в темную одежду и моментально растворились в темноте. У них были ботинки на резиновой подошве, а на руках надеты черные хирургические перчатки. Они уверенно двигались вперед, не спеша и не суетясь. Бесшумно подкравшись к стене, окружающей дом, они помедлили около ворот. Водитель залез в карман, достал оттуда отмычку, и через мгновение замок был открыт. Он открыл ворота, пропустил вперед штурмана и аккуратно прикрыл за собой створки.

У них не было нужды переговариваться. Оба выучили план наизусть.

Обойдя дом, который был темным и безжизненным, они отключили систему безопасности, вскрыли замок и бесшумно залезли внутрь. Задержавшись у подножия лестницы, водитель открыл маленькую пластиковую коробочку и засунул в ухо наушник. Он направил устройство вверх и замер, прислушиваясь.

Затем он улыбнулся и кивнул своему напарнику.

Сложив руки вместе, он наклонил голову и положил сложенные руки вдоль щеки, пользуясь универсальным обозначением сна. Одним пальцем он указал в дальний конец комнаты в левый угол. Другим пальцем он указал в сторону, где на втором этаже располагалась вторая спальня. Затем снова указал первым на пятно слева. Первая цель там, вторая цель здесь.

Вытянув руки вперед, он сделал что-то вроде реверанса.

После этого он отстегнул с пояса и передал, улыбаясь, штурману восьмидюймовую коробочку. Взяв в руки коробочку, штурман принялся медленно пониматься вверх по лестнице. Прошло несколько минут, а водитель все еще продолжал стоять у ее подножия.

Потом он услышал голос своего партнера.

— Не знаю, как ты, — произнес штурман, спускаясь вниз, — а я бы перекусил.

Водитель вытащил наушник и пристегнул коробочку на место.

— Значит, давай поедим, — сказал он.

Штурман подошел к лестнице и зажег маленький фонарик.

— Мы не сможем спросить наших хозяев, что нам попробовать, — сказал он. — Они находятся в стране сновидений.

— И к тому времени, как они проснутся, — добавил водитель, — мы уже будем очень далеко.

Мужчины прошли на кухню, но им ничего не приглянулось. Тогда они вернулись к своему фургону, доехали до города, зашли в казино и заказали там две порции яичницы с ветчиной.

Глава 15

В Страстную Пятницу солнце взошло ровно в шесть утра одиннадцать минут.

На палубах сампанов оживились китайские торговцы. Дюжина женщин, одетых в ситцевые балахоны и конусообразные соломенные шляпы, завязанные вокруг их шей, принялись мыть мостовую, выплескивая из ведер мыльную воду вдоль авениды да Амезада перед отелем «Лиссабон». Опуская длинные швабры в ведра с водой, они стирали все следы ночных приключений, счастливчиков и неудачников без разбора. Несколько птичек взлетели в небо и огласили набережную громкими радостными криками, приветствуя солнце и новый день.

Несколько маленьких деревянных повозок, запряженных рикшами, стояли на обочине улицы, а их хозяева наслаждались чашечками крепкого утреннего кофе в кафе напротив, чтобы затем заняться перевозкой посылок или пассажиров по месту назначения. Перед маленьким ресторанчиком, находившимся в двухстах ярдах от казино, хозяин докурил утреннюю сигару и зашел внутрь. На плите стояла миска с caldo verde, португальским блюдом из картофеля, сосисок и проросших ростков пшеницы. Он помешал блюдо, затем положил длинную деревянную ложку рядом и начал готовить цыплят под маринадом из кокосового молока, лука, перца и чили, посыпав полученную смесь солью крупного помола. Потом он собирался поставить эту красоту на медленный огонь.

На водном пространстве, отделявшем город от Гонконга, ничего не было видно. Гонконг был скрыт клубами тяжелого смога, но были слышны звуки первых кораблей, на высокой скорости покидавших порт. Несколько первых самолетов, преимущественно грузовых, появились в небе и были готовы идти на посадку. Китайское военное судно оставило свой груз перед храмом А-Ma и ожидало заправки горючим, в то время как шикарная яхта с вертолетом на верхней палубе запрашивала по радио о месте своей стоянки.

Длинный грузовой корабль, давным-давно переживший свои лучшие времена, бросил в порту якорь, чтобы разгрузить велосипеды из Тайваня. На другом, таком же потрепанном, корабле человек с короткими светлыми волосами сидел и читал за столом кают-компании.

Хуан Кабрильо проснулся несколько часов тому назад.

Он сидел и мысленно проигрывал все возможные сценарии предстоящей операции.

Послышался легкий стук в дверь, Кабрильо поднялся с места, сделал несколько шагов вперед и открыл дверь.

— Почему-то я был абсолютно уверен, что ты не спишь, — произнес Хэнли.

В руках он держал поднос, уставленный тарелками с крышками, из-под которых доносился замечательный аромат.

— Завтрак, — сообщил он и прошел в комнату.

Кабрильо расчистил на столе место, и Хэнли разгрузил тарелки с подноса. После этого он снял крышку с большой обеденной тарелки и улыбнулся.

Кабрильо кивком указал ему на стул. Хэнли плюхнулся на кресло, налил из кофейника кофе и, довольно улыбаясь, снял крышку со второй тарелки.

— Ночью случилось что-нибудь необычное? — спросил его Кабрильо.

— Нет, — легкомысленно заявил Хэнли, — все пока идет в соответствии с планом.

Кабрильо сделал глоток кофе.

— Много чего может пойти не так, — сказал он.

— Так всегда бывает.

— За это нам и платят такие большие деньги.

— Точно. За это нам их и платят, — согласился Хэнли.


— Так что же, вы знаете, когда я потеряла девственность? — спросила брюнетка. — Мне кажется, что вы знаете абсолютно все.

— Ну, это слишком уж личная информация, — рассмеялся в ответ светловолосый мужчина.

— А мои бывшие любовники и счета по кредитным картам — это не личное, да? — усмехнулась она.

— Прошу прощения за вторжение на вашу личную территорию. Группа, в которой я работал раньше, придавала особенное значение деталям.

— Звучит так, как будто вы были по меньшей мере шпионом, — заметила девушка.

— Ну что вы, — ответил ей блондин, — мы просто на них работали.

— А я могу отказаться?

— Об этом вы можете только мечтать, — произнес он.

Брюнетка оглянулась на кабину пилота. Она действительно была всего лишь хорошей официанткой воздушного ресторана, и никем более.

— Так я могу сказать нет? — спросила она снова.

— Отлично, — сказал мужчина, поднимаясь.

— Куда вы? — спросила она.

— Надо убить пилота, — беспечно произнес блондин.

Ее лицо исказила гримаса ужаса вперемешку с недоверием.

— Шутка, — рассмеялся он, глядя ка нее сверху вниз. — Мне надо в туалет.

— На кого же ты работаешь? — пробормотала про себя официантка, когда блондин отошел на безопасное расстояние.


— Ты уверен, что эта колымага сможет проделать путь до границы и обратно? — задал вопрос Карл Гэннон.

Гэннон рассматривал старый трехтонный грузовик, припаркованный под деревом около каменного строения на улице Тхимпху, столицы Бутана. Когда-то очень давно этот грузовик был покрашен в темно-оливковый цвет, но большая часть краски слезла, и его покрывала пыль вперемешку со ржавчиной. Состоящее из двух частей лобовое стекло было разбито с пассажирской стороны, а все шесть шин вызывали большие сомнения по поводу своего состояния.

Гэннон обошел грузовик сзади и принялся осматривать кузов. На полу отсутствовало несколько досок, а часть из присутствующих была сломана, брезент, заменявший крышу, был в таком состоянии, как будто побывал на передовой во времена Второй Мировой войны.

— Не волнуйтесь, сэр, — заверил его хозяин грузовика. — Он еще нас с вами переживет.

Гэннон продолжил осмотр. Забравшись в машину с пассажирской стороны, он уселся на сиденье. Скамейка была жесткая, но панель управления выглядела вполне дееспособной. Он слез обратно на землю и решил проверить двигатель. Он оказался в удивительно хорошем состоянии. От него сильно пахло смазкой и машинным маслом. Ремни были довольно старыми, но вполне пригодными к применению, и аккумулятор тоже оставлял вполне пристойное впечатление.

— Вы можете его завести?

Хозяин обошел грузовик вокруг, открыл дверцу и забрался на водительское место.

Он нажал на педаль газа, а потом поколдовал ключом зажигания. Двигатель ожил через пару минут. Из выхлопной трубы вырвалось облако черного дыма. Гэннон внимательно прислушивался к звукам, которые издавал двигатель. Не было слышно ни постукиваний, ни подозрительных щелчков.

— Увеличь число оборотов мотора, — прокричал он.

Хозяин надавил на педаль газа, затем отпустил ее. Он проделал это четыре раза.

— Порядок, — удовлетворенно заметил Гэннон, — можешь глушить мотор.

Хозяин заглушил машину, сунул ключ в карман и только после этого слез с водительского места. Это был человечек маленькою роста, не более пяти футов от земли, с загорелой кожей и большими, широко распахнутыми глазами, в которых постоянно сквозило удивление. Улыбаясь Гэннону, он стоял в ожидании решения.

— У вас есть запасные ремни и шланги?

— Я могу их достать, — ответил хозяин.

Гэннон залез в карман и выудил оттуда перетянутый толстой резинкой рулон банкнот. Сняв резинку, он принялся отсчитывать купюры.

— Сколько будет за доставку меня с грузом до границы и обратно? — спросил его Гэннон. — Включая амнезию.

— Амнезию? — переспросил, не понимая, коротышка.

— После того как мы расстанемся, я хочу, чтобы вы забыли о нашей встрече, — пояснил ему Гэннон.

Мужчина кивнул.

— Тысяча долларов, — беззаботно ответил он, — и один DVD-плейер.

— Звучит разумно, — согласился Гэннон. — А теперь не подскажете ли мне, где я могу приобрести бычка?

Глава 16

На борту «Орегона» развилась бешеная активность. На нижней палубе в «Волшебном магазинчике» музыканты из новоявленного бэнда настраивали свои инструменты и примеряли сценические костюмы. Кабрильо держал в руках мобильник и отвечал на звонок.

— У нас ситуация вполне стабильна, — докладывала ему Линда Росс. — Я почти на месте.

— Трое наших людей находятся внутри, и один наблюдает снаружи из-за стены, — сказал ей Кабрильо. — Если кто-то что-нибудь заподозрит, бей тревогу, и к тебе тут же поспешат на помощь.

— Кусочек торта, — произнесла Линда на том конце провода.

Телефон отключился, и Кабрильо повернулся к Максу Хэнли.

— Изельда вошла в роль.

— Так быстро? Что ж, это похвально, — заметил Хэнли.

Марк Мерфи закончил с Казимом и похлопал его по плечу.

— Можешь идти, ты уже готов, — сказал он.

Майкл Халперт подбрасывал в руках микрофон. Мерфи обернулся к нему и усмехнулся.

— Давай, парень, — сказал он, — дай-ка я приведу тебя в порядок.

Халперт подошел к Мерфи и повернулся к нему спиной. Мерфи задрал ему рубашку.

— Это тридцать восьмой калибр, Майк, — комментировал Мерфи, прикрепляя оружие на спину Халперта. — А теперь я хочу, чтобы ты дотянулся до спины и дернул за рычаг.

Это была фраза, которую Мерфи когда-то услышал в фильме «Надгробный камень» — с тех пор он постоянно ее употреблял к месту и не к месту. Халперт завел руку за спину и выхватил пистолет.

— Опусти, — сказал ему Мерфи. — Слишком высоко, так ты вывихнешь себе локоть.

Он немного сместил оружие на спине у Халперта и подождал, пока тот попробует еще раз.

— Так-то лучше, — сказал он. — Дай я посмотрю твои ботинки.

Халперт развернулся и поднял обутую в тяжелый ботинок ногу. Мерфи закрепил на ней нож, упакованный в крепкие пластиковые ножны.

— Будь с ним поосторожнее, Майк, — предупредил его Мерфи, — лезвие пропитано парализующим ядом. Если все пойдет плохо, тебе стоит только кольнуть противника, и он свалится к твоим ногам. Проблема в том, что то же самое может случиться и с тобой, если кто-нибудь доберется до ножа раньше тебя. Удостоверься, что он в ножнах, и держи ситуацию под контролем.

— Постараюсь, Марк, — тихо ответил ему Халперт.

Нож занял свое место, и Мерфи поднялся с колен.

— Ты волнуешься? — спросил он так же тихо.

— Чуть-чуть, — ответил ему Халперт. — Обычно этого не бывает, когда операция подходит к концу.

Мерфи кивнул и улыбнулся.

— Не волнуйся, приятель, я собираюсь держаться поближе к тебе. Если что-то пойдет не по плану, ты узнаешь об этом первый, обещаю.

Халперт кивнул и подошел к столу, чтобы снова взять свой микрофон.

— Босс, — сказал он, обращаясь к Кабрильо, — остались только вы.

Кабрильо улыбнулся и направился в сторону Мерфи. На нем был надет костюм, при виде которого Элтон Джон непременно бы покраснел от зависти. Мерфи открыл один из его расшитых блестками карманов и положил туда две запакованные гиподермальные иглы. Во второй карман он опустил нож, на рукоятке которого были отверстия для пальцев.

— Твой нож тоже пропитан парализующим ядом, — сказал он, поворачивая Кабрильо к себе спиной и приделывая ему на поясницу кобуру с огнестрельным оружием. — Патроны сделаны из спрессованной ваты. Пистолет не настолько мощный, как бы мне этого хотелось, поэтому постарайся подойти как можно ближе к своей цели, прежде чем начнешь пальбу.

— Будем надеяться, что до этого вообще не дойдет, — заметил Кабрильо.

Линкольн уже был полностью экипирован и стоял неподалеку, наигрывая что-то на своей бас-гитаре.

Кабрильо улыбнулся и заговорил.

— Ну что ж, скоро выступаем, — сказал он. — Следуйте плану операции и проверьте, как вы все запомнили. Если я в какой-то момент дам сигнал к отступлению, немедленно направляйтесь к исходной точке. Помните, что сегодняшняя операция — это только маленькая часть от всего плана. Если что-нибудь пойдет наперекосяк, мы все еще сможем все переиграть. Здесь нет последних героев — мы все старые герои. Оружие применять только в том случае, если все покатится к чертям в преисподнюю или возникнет угроза жизни. Нам нужна, как и всегда, четкая слаженная операция, во время которой мы проделаем нашу работу и вернемся обратно живыми и здоровыми. Есть вопросы?

В стенах «Волшебного магазинчика» повисла тягостная тишина.

— Отлично, ребята, — продолжил Кабрильо, — тогда отдайте ваши письма Джулии.

Для Джулии Хаксли наступила самая ненавистная часть ее работы. В письмах были указания по поводу лечения и медицинского вмешательства относительно каждого члена операции в случае тяжелого ранения. Также там находились детальные распоряжения по поводу наследства и распределения личных средств каждого. Что еще было в письмах, она не знала, так как старалась просмотреть их наскоро, не вчитываясь в детали. Хаксли обошла комнату, собирая сочинения. Когда она закончила, в комнате снова повисла тишина.

— Это всегда нагоняло на меня тоску, — смеясь, заметил Мерфи. — Мы же не собираемся отправиться воевать с атомным оружием в руках. Мы просто стащим немного золота.

Хорошее настроение было восстановлено, и комната снова наполнилась шумом голосов.

— У нас есть еще немного времени перед отправлением, — сказал Хэнли, — так что если у кого-то есть желание перекусить или еще что-нибудь, то сейчас самое время.

Все направились к выходу из комнаты, и скоро в ней не осталось никого, кроме Кабрильо и Хэнли.

— Медоуз и Джонс готовы? — спросил Кабрильо своего товарища.

— Все точно по расписанию, — ответил ему Хэнли.

— А летчик?

— Как раз направляется сюда к нам по воздуху, — сообщил Хэнли, — все, как мы и договаривались.

— Значит, можно начинать веселье.


Два человека на колясочных мотоциклах остановились на рю де Лоренцо и стали наблюдать за членами Народного департамента Макао, которые ставили баррикады вдоль пути, по которому должен был проходить парад Страстной Пятницы. Боковые улицы блокировались полностью, но баррикады были сделаны из дерева и должны были создавать противный скрип при соприкосновении с бампером машины или с передними шинами мотоциклов.

— Давай проедем вперед и посмотрим, что делается там, — предложил один из мотоциклистов.

Его приятель кивнул и включил стартер, затем нажал на газ и поехал вверх по улице. Через несколько кварталов он свернул на обочину дороги и выключил мотор. Улица была заполнена украшенными для парада повозками, плакатами и фигурами из папье-маше. Вдоль улицы висели сотни бумажных фонариков со свечками внутри, которые должны были освещать улицы ночью во время парада. Множество мелких лавочников открывали свои магазинчики и наводнили обочины многочисленными повозками с прохладительными напитками и легкой закуской, чтобы зрители могли перекусить, наблюдая за парадом. В это время уборщики наводили на улице последний лоск, чтобы парад хотя бы начался в относительной чистоте.

— Они точно свихнулись на своих драконах, — заметил один из мотоциклистов, указывая на длинную очередь лодок и других водных средств передвижения.

Там было как минимум семьдесят плавательных средств. Корабли, водные подмостки с музыкантами, глотателями мечей и жонглерами, которые собирались выступать во время парада. И, конечно, драконы. Красные чудовища из папье-маше, желто-голубые монстры с длинными, развивающимися на ветру хвостами.

Платформы стояли на управляемых паромах, а сверху были украшены тканями и бумагой. Каждая платформа управлялась одним-единственным водителем, его можно были разглядеть через маленькое смотровое окошко, прорезанное спереди на каждом агрегате.

Сейчас там было довольно тихо, но с паромов доносился приглушенный расстоянием гул множества голосов, и казалось, что парад уже начался, просто еще не добрался до главной улицы, и что вот-вот вспыхнут фонарики и послышатся звуки музыки.

— Я собираюсь пойти взглянуть на все поближе, — сказал один из мотоциклистов, слезая со своей машины и направляясь к ближайшему помосту.

— Там внизу много помещений, — сообщил он своему партнеру, когда вернулся обратно и принялся залезать на свой мотоцикл.

Мимо них прошли несколько музыкантов из оркестра, который должен был выступать на параде, их сопровождал настоящий живой слон, на спине которого в плетеном кресле сидел погонщик.

— Черт побери, — тихо пробормотал второй наблюдатель, — черт побери.


Ричард Труитт рассматривал свое отражение в зеркале гостиничного номера на авениде де Алмедиа Рибьеро, затем взял со столика галстук и начал его завязывать вокруг шеи. После этого он протянул руку к контейнеру, в котором хранились его бритвенные принадлежности, и вытащил оттуда маленькую круглую коробочку. Он открыл ее и дотронулся кончиком пальца до цветной контактной линзы, затем приложил ее к глазу и несколько раз моргнул. Проделав то же самое со второй линзой, он откинулся назад и уставился в зеркало, оценивая получившийся результат.

Труитт остался доволен своим внешним видом и улыбнулся своему отражению.

После этого он дотянулся до другой сумки и достал оттуда фальшивые брекеты и приделал их на передние зубы. Вытащив из той же сумки очки в черепаховой оправе, он надел их на переносицу. Если бы его сейчас увидела родная мама, то она бы прошла мимо, не поздоровавшись. Теперь осталось только немного пригладить волосы гелем и попрыскать свой твидовый жакет одеколоном. Само совершенство.

Он вышел из гардеробной и направился в столовую комнату, где вытащил из принтера какой-то документ и детально его изучил. Он был разукрашен вензелями и имел на редкость помпезный вид, в истинно британском стиле. В первой строчке говорилось о высочайшем назначении королевы, вторая извещала, что с 1834 года. Труитт несколько раз сложил странный документ и положил его во внутренний карман пиджака. После этого он выключил компьютер и принтер и упаковал их в специальные сумки. Его багаж был практически полностью готов и стоял рядом с входной дверью. Он вернулся обратно в ванную комнату, собрал там свои банные принадлежности, вернулся обратно в столовую и уложил все в боковой карман на одной из сумок. После этого он подошел к телефону и набрал номер.

— Я двигаюсь, — тихо сказал он своему невидимому абоненту.

— Удачи, — ответил ему Кабрильо.

Теперь ему оставались лишь незаметно покинуть свой номер и так же незаметно выбраться из гостиницы.


По большому счету, Линда Росс была человеком добрым, с широкой душой и большим сердцем.

Именно это и сделало роль Изельды такой веселой и приятной в исполнении. У большинства людей есть потайная стервозная сторона характера — они старательно прячут ее от окружающих. Едва получив рапорт с подробным описанием характера и привычек Изельды, Росс решила по максимуму использовать возможность пошалить. Спустившись по эскалатору в подземный гараж, она подошла к окошку служебного помещения и постучалась. Мужчина выскочил из помещения и помчался за ее машиной. В ожидании своей машины Росс задумалась, стала бы Изельда давать этому расторопному служаке на чай, и пришла к выводу, что вряд ли.

Служащий подал ее маленький грязный «пежо» и услужливо распахнул перед ней дверцу. Росс плюхнулась на водительское сидение, пробормотала: «Получишь на чай в следующий раз», — захлопнула дверь перед раздосадованным мужчиной. Внутри машины стоял такой смрад, что, закрыв глаза, можно было подумать, что ты оказался где-нибудь в конюшне штата Висконсин, прямо перед закрытием. Ковер был покрыт толстым слоем пепла, а пепельница была переполнена разнообразными окурками. Изнутри на окнах скопились никотиновые испарения.

— А вот и мы, — прошептала она себе под нос, залезая в бардачок и выуживая оттуда пачку сигарет. Она вытащила одну штучку и осторожно прикурила. После этого надавила на газ и выехала на улицу. Через десять минут она припарковалась перед дворцом и приготовилась к первому испытанию.

— Откройте ворота, — прокричала она охраннику, который рассмотрел посетителя, узнал ее и нажал на кнопку. — Я опаздываю.

Припарковавшись с одной стороны подъездной дорожки, она вылезла из машины и прикурила новую сигарету.

— Почистите пепельницу в моей машине, когда найдете минутку свободного времени, — сказала она проходившему мимо садовнику.

Мужчина не обратил на нее никакого внимания и пошел дальше по своим делам. Подойдя к входной двери, она позвонила в звонок и дождалась, пока дворецкий ее откроет.

— Прочь с дороги, — бросила она ему, проходя мимо, и направилась туда, где, как она помнила из плана, должна была находиться кухня. Влетев на кухню, она взглянула на плиту и обратилась к одному из нанятых Изельдой поваров.

— Это раковый суп? — спросила она.

— Да, мадам, — ответил повар — китаец.

Подойдя к плите поближе, она сняла крышку и принюхалась.

— Ложку, пожалуйста.

Повар протянул ей ложку, и она попробовала суп.

— Кажется, не хватает лобстеров, — произнесла она.

— Я могу добавить еще, — предложил ей повар.

— Отлично, отлично, — сказала Росс. — Если я понадоблюсь мистеру Хо, то я на заднем дворе. Сообщите мне, когда вы испечете первую партию слоеных пирожков с креветками, — я хочу их попробовать.

— Будет сделано, — ответил повар, и Росс вышла на улицу через заднюю дверь.

Как только она оказалась снаружи, к ней подошел поставщик провизии с грузом выпивки. Он помолчал, разглядывая ее.

— Вы сегодня замечательно выглядите, мисс Изельда, — наконец произнес он.

— Не заговаривайте мне зубы, — ответила ему на это Росс. — У вас все готово?

— Все, кроме одной маленькой вещи, о которой мы с вами вчера говорили, — ответил поставщик.

«Проклятье!» — промелькнуло в голове у Росс.

— Какая еще маленькая вещь? — сказала Росс. — Я не в состоянии все упомнить.

— Лед с ледника, — напомнил ей поставщик. — Он будет здесь через час или около того.

— Отлично, отлично, — сказала Росс. — А теперь проверьте, чтобы все бокалы были как следует отполированы.

Она поспешила туда, где главный повар электрической пилой вырезал ледяную скульптуру.

Поставщик в недоумения покачал головой. Ее манера поведения осталась прежней, но он мог поклясться чем угодно, что родинка на ее щеке теперь вдруг оказалась на несколько дюймов ниже, чем была еще вчера.

Росс с ненавистью раздавила сигарету в пух и прах своим высоким каблуком. Голова с непривычки кружилась после такого количества сигарет, и она решила сделать небольшую паузу, и несколько раз глубоко вздохнула.

— Поработайте более детально над крыльями, — сказала она шеф-повару, который кивнул в ответ и продолжил работать. Мимо прошел высокий худой мужчина, тащивший несколько поставленных друг на друга стульев. Он улыбнулся и подмигнул.

Высоко на ореховом дереве, которое росло на территории усадьбы, сидел член Корпорации, одетый в маскировочный костюм, который полностью сливался с листвой и делал его обладателя абсолютно невидимым. Он включил микрофон и заговорил.

— Линда уже внутри и приступила к работе, — сказал он.


Стэнли Хо стоял в офисе на последнем этаже и наблюдал за приготовлениями к празднику. Он видел, как Изельда прошла на задний двор, но у него не было ни малейшего желания поговорить с ней. Эта португальская женщина порядком раздражала Хо — она была отличным знатоком своего дела, но уж слишком серьезно относилась к собственной персоне. В конце концов, это была просто вечеринка, а не постановка нового мюзикла на Бродвее. Хо совершенно определенно отдавал себе отчет в том, что через несколько часов, начиная с этого момента, большинство гостей будут в таком состоянии, что если им подать крысу в качестве угощения, то вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание.

Гораздо больше его заботил страховой агент, который должен был прийти с минуты на минуту.

Историк предположил, что внутри статуи должен был находиться какой-то тайник, который Хо до сих пор не смог обнаружить. Это была незначительная деталь, но она его сильно беспокоила. Страховой агент был отличным экспертом в области древнего азиатского искусства. Не страшно, он сможет задать ему все эти вопросы, когда тот прибудет, интересно послушать, что он придумает в ответ.

Если ему будет нечего сказать, то, в любом случае, скоро должен появиться Спенсер, а уж он-то точно должен будет ответить на все вопросы.


Ричард Труитт аккуратно ехал на арендованной машине вверх по Прайа Гранде, направляясь к воротам поместья. Он остановился около ворот, опустил окно и предъявил охране свое приглашение.

— Я должен позвонить во дворец, — сказал ему охранник.

Набрав личный номер Хо, охранник немного помедлил.

— Мистер Хо, — произнес он в трубку, — прибыл мистер Самуэльсон из страховой компании.

Хо подумал, что это не тот человек, с которым он договаривался о встрече.

— Давай, пропускай его, — сказал Хо охраннику, — и пусть он подождет внизу.

После этого он повесил трубку, а потом набрал новый номер.

— Проезжайте, — сказал охранник. — Припаркуйтесь около гаража и подождите внизу.

Хо нетерпеливо барабанил пальцами по столу, ожидая, пока поднимут трубку.

— Резиденция Ласситеров, — произнес голос с сильным кантонским акцентом.

— Говорит Стэнли Хо. Я могу услышать мистера Ласситера?

— Мистер Ласситер болен, — ответил тот же голос. — Мы ждем доктора.

— Возможно, он просил мне что-либо передать, в случае, если я позвоню? — спросил Хо.

— Подождите, — сказал голос.

Он подождал несколько минут, прежде чем в трубке послышался хриплый голос.

— Прости, приятель, — прохрипела трубка, — я приболел. В городе мистер Самуэльсон, он из нашего главного офиса. Он все сделает.

Голос Ласситера звучал настолько необычно, что Хо решил, что с ним стряслось что-то совсем нехорошее.

— Он уже здесь, — сообщил Хо.

— Не волнуйся, мистер Хо, — сказал голос, откашливаясь, — он профессионал и, к тому же, знаток древнего азиатского искусства.

— Надеюсь, ты скоро поправишься, — попрощался Хо.

На том конце провода послышался надрывный кашель, который не прекращался, наверное, не меньше минуты.

— Я тоже, — наконец смог заговорить Ласситер, — и я надеюсь, что смогу своими глазами увидеть «Золотого Будду» в скором времени.

Хо повесил трубку и пошел вниз.

На борту «Орегона» оператор отсоединился и обернулся к человеку, который только что изображал Ласситера.

— Для шеф-повара, — тихо сказал он, — из тебя получился неплохой шпион.

Глава 17

Уинстон Спенсер не был приспособлен к жизни, полной убийств и прочего криминала. В настоящий момент его рвало в туалете его номера в отеле. Возможно, кому-то могло прийти в голову, что это последствия вчерашней ночи, но на самом деле это было невыносимое напряжение, разрывавшее его внутренности. Это напряжение было следствием той лжи, которая последнее время сопровождала его повсюду. Он знал, что поступает плохо и что это опасно для его жизни. Пока что его раздражительность росла с каждой минутой, ему действовало на нервы абсолютно все — начиная с еды на подносе и заканчивая дорогим ликером.

Спенсер протянул руку, взял ручное полотенце и вытер им уголки рта.

Поднявшись с пола, он взглянул на свое отражение в зеркале. Глаза были красные и воспаленные, а кожа бледная, даже с каким-то нездоровым сероватым оттенком. Напряжение, которое никак не хотело его покидать, отражалось даже на лицевых мышцах. Лицо дергалось и подмигивало, как поп-корн на раскаленной сковороде. Он потянулся, чтобы смахнуть слезинку из уголка левого глаза, но его руки тряслась. Он придержал одну руку с помощью другой, и только таким способом ему удалось добиться желаемого результата. После этого он залез под душ, чтобы попробовать расслабиться и смыть с себя страх.


Ричард Труитт стоял в ожидании в столовой. Он рассматривал комнату и пытался мысленно представить, с чем ему сейчас предстоит столкнуться. Насколько он мог предположить, ему придется общаться с достаточно уверенным в себе человеком, который разбогател не слишком давно. Его предположения основывались на внешнем виде мебели и обстановки в целом. Все было очень дорогим, но души не чувствовалось. И расставлено было все очень модно, на современный манер, но комфорта в такой обстановке не почувствуешь. У Труитта создалось впечатление, что большинство вещей было приобретено с одной-единственной целью — хоть как-то заполнить пространство.

В комнате стояло чучело льва, но Труитт сильно сомневался, что хозяин собственноручно его выследил и застрелил. По стенам висело несколько картин современных авторов, вроде Пикассо, но это были далеко не лучшие произведения художников. Труитт даже предположил, что они были куплены скорее из-за своих размеров, нежели из-за того, что на них было изображено. На гостей, которые не были выходцами из хороших семей или просто не имели соответствующего образования, это все, несомненно, должно было производить весьма сильное впечатление. Древние кованые доспехи показались Труитту репродукцией, а диванчик в стиле Людовика XVI выглядел не более удобным, чем ложе из гвоздей.

— Мистер Самуэльсон, — послышался голос с лестницы.

Труитт резко обернулся, чтобы хорошенько рассмотреть говорящего.

Человек был маленького роста. Примерно пять с половиной футов от земли и довольно хрупкого телосложения. У него были черные смоляные волосы, подстриженные в манере калифорнийских стиляг 1970-х годов. Рот был маленький, и довольно крупные зубы никак не хотели в нем уместиться. Несмотря на все это, Труитту показалось, что хозяин старается выглядеть приветливо, но от его усмешки у Труитта возникло стойкое желание достать свой бумажник и проверить, все ли на месте.

— Я Стэнли Хо, — сказал человечек, протягивая тонкую ладонь для рукопожатия.

— В офисе меня попросили подменить мистера Ласситера, который, к сожалению, немного занемог.

— Я надеюсь, вы разбираетесь в скульптурах такого рода?

— О, да, — закивал головой Труитт. — Я защищал диплом по искусству древней Азии. Это одна из моих самых любимых тем.

Хо указал на лестницу и пошел вперед, указывая путь.

— Этот объект известен под именем Золотой Будда. Вы что-нибудь знаете о нем?

Они уже прошли первый лестничный пролет и теперь направлялись ко второму.

— Боюсь, что нет, — произнес Труитт, задыхаясь. — Разве он когда-то выставлялся?

— Нет, — быстро ответил Хо. — Несколько десятилетий этот экспонат был жемчужиной некой частной коллекции.

— В таком случае, я проверю его, опираясь на те знания, которые получил, изучая схожие экспонаты.

Они преодолели второй пролет, и перед ними лежала последняя, третья часть пути наверх.

— У вас замечательный дом, — солгал Труитт. — Перила сделаны из красного дерева, не так ли?

— Верно, — заметил Хо, останавливаясь перед дверью в свой личный офис, чтобы просканировать карточку и открыть таким образом дверь. — Привезли из Бразилии и собрали вручную, без использования гвоздей и прочего.

Хо открыл наконец дверь и шагнул внутрь.

— Как мило, — вырвалось у Труитта. Он осмотрел офис, пока его взгляд не остановился на Золотом Будде. — Мило, но не идет ни в какое сравнение с этим.

Труитт подошел к статуе, Хо шел за ним следом.

— Потрясающе, — восхищенно произнес Труитт. — Могу я его потрогать?

— Пожалуйста, — разрешил ему Хо.

Страховой агент повел себя именно так, как надеялся Хо. От него веяло поровну уважением и восхищением. Был неплохой шанс, что оценка раритета будет такой, как он и хотел. Хо почувствовал к агенту симпатию и преисполнился уверенности, что сможет повлиять на ход событий.

Труитт провел рукой по лицу «Золотого Будды» и внимательно посмотрел в его драгоценные глаза.

— Могу ли я кое-что спросить относительно его истории?

— Он появился в тринадцатом веке где-то в Индокитае, — сообщил Хо.

Труитт открыл маленькую сумку с необходимыми для его профессии инструментами, которую все это время не выпускал из рук, и вытащил прибор, используемый ювелирами для оценки драгоценных камней.

— Прелестно, — промурлыкал он.

Хо наблюдал за тем, как страховой агент осматривает «Золотого Будду» с головы до пят. Этот человек выглядел вполне компетентным, и Хо решился спросить его о секретном тайнике внутри статуи.

— Я немного покопался в истории этого раритета и обнаружил следы того, что какая-то из его частей тела содержит некий тайник.

— Часть Будды, в которой нет души, — быстро добавил Труитт, — вакуум.

— Значит, вы тоже об этом наслышаны? — спросил Хо.

— Да, — сказал Труитт. Он был рад, что Корпорация сочла необходимым снабдить его исторической справкой относительно древнеазиатского искусства «Вакуум» было частью этого краткого курса.

— Я никак не могу обнаружить это место.

— Давайте подойдем к этой проблеме вплотную, — предложил Труитт.

Следующие двадцать минут двое мужчин провели, внимательно изучая объект, но не смогли обнаружить ничего, хотя бы отдаленно напоминающего тайник.

— Давайте сделаем небольшую паузу, — предложил Труитт.

Они сели за стол Хо.

— Какую сумму вы предполагаете? — спросил Труитт. — Сколько, по-вашему, должна подписать наша компания?

— Я думаю, что-то около двух сотен миллионов долларов, — ответил Хо.

— Это «около» довольно-таки дорогое, — произнес, улыбаясь, Труитт.

Неловко наклонившись, он высыпал содержимое сумки с инструментами на пол. Нагнувшись вниз, чтобы собрать свои вещи, он незаметно приделал жучка ко внутренней стороне письменного стола Хо.

— Как я неловок, — произнес он после того, как жучок был водворен на место, а сумка снова устроилась у него на коленях.

— Так что вы думаете о такой сумме? — спросил Хо.

— Наличие тайника, несомненно, значительно прибавляет стоимость этой статуи, — солгал Труитт. — Этот факт говорит нам о том, что возраст скульптуры, как минимум, на несколько десятилетий больше, чем я предполагал изначально. Не исключено, что это двенадцатый век или даже ранее. Возможно, тайник содержит нечто, в несколько раз увеличивающее цену раритета в целом.

Он улыбнулся своей роковой улыбкой. Он любил втянуть кого-нибудь в сделку и придать этому человеку уверенность в том, что он является обладателем одного из самых бесценных предметов искусства на земле. Поначалу двадцать миллионов казались Хо королевской суммой — а теперь он был уверен, что купил бесценную вещь по дешевке.

— Так что вы этим хотите сказать? — спросил он.

— Только то, что могу запросто предложить вам в два раза большую цену, чем вы предполагали изначально, — сказал Труитт, — но, разумеется, премиальные будут напрямую зависеть от конечной стоимости.

Все шло даже лучше, чем Труитт мог надеяться, — жадность заставила Хо перестать в нем сомневаться. Он пришел сюда как незнакомец, а теперь он уже был старым другом, раздающим подарки направо и налево. Человека можно обмануть, только если он сам желает быть обманутым. Хо явно хотел, чтобы его обманули.

— Но… — медленно произнес Хо, — если я запрошу больше, банкам придется дать растущий заем.

— Правильно, — ответил Труитт, — банки имеют тенденцию следовать за лидером.

Хо не торопясь кивнул.

— Почему бы нам не подумать о четырехстах миллионов долларов.

— Мне, несомненно, придется обсудить квоты с главным офисом, — проговорил Труитт, — но я легко могу засвидетельствовать данную оценку.

Хо сел обратно на свой стул. Осознание того, что он является владельцем бесценного сокровища, наполняло его душу восторгом. Теперь ему было нужно общественное признание. Признание, которое он мог получить только от действительно богатых людей.

— Я устраиваю вечеринку сегодня, — произнес он вслух.

— Да, я видел приготовления, — сказал, улыбаясь, Труитт.

— Разумеется, вы приглашены, — сообщил Хо, — но я тут подумал, не показать ли мне это сокровище моим гостям? Я бы чувствовал себя намного комфортнее, если бы на сегодня у меня была бы какая-нибудь охрана, хотя бы до того, как мы официально не застрахуем статую. Что-нибудь, чтобы сегодня все прошло спокойно.

— Вы, конечно, собираетесь выставить его где-нибудь внизу? — спросил Труитт.

Вообще-то Хо не собирался, но теперь решился.

— Да, — ответил он, — возможно, где-то в саду.

Труитт кивнул.

— Разрешите, я от вас позвоню.

Хо указал на свой телефон, но Труитт уже вытащил свой мобильник и набрал нужный номер.

— Говорит Самуэльсон.

— Ричард, старый сукин сын, — произнес голос в трубке. — Мы все слышали через жучка. Отличная работа.

— Мне нужна служба безопасности на один день на территорию усадьбы мистера Хо, чтобы присмотрели за объектом стоимостью четыреста миллионов долларов, пока мы не подпишем долговременное соглашение с мистером Хо.

— Бла-бла-бла, ну хорошо, — проговорил оператор на борту «Орегона». — Давай-ка я подведу для тебя смету. Как насчет двадцати тысяч баксов? Или решай сам. Но я бы потребовал наличными, если бы был на твоем месте. Тогда мы сможем хорошенько отпраздновать вместе, когда покончим со всем этим.

— Понятно, — произнес Труитт, кивая головой, — значит, мы включим в стоимость вызов охраны. Не бросайте трубку.

Труитт прикрыл рукой трубку и обернулся к Хо.

В то же самое время на борту «Орегона» оператор обернулся к Хэнли.

— Труитт сегодня просто в ударе, — сказал он. — Я даже не подозревал от него такой прыти.

Хо смотрел на страхового агента в ожидании, когда он заговорит.

— Стоимость охраны за день составит восемнадцать тысяч пятьсот американских долларов. Но моя компания настаивает на усилении охраны. К счастью, у нас есть небольшая фирма, которую мы используем, — мой офис может с ними связаться, и менее чем через час несколько компетентных охранников уже будут на месте, если, конечно, вас устраивают такие условия.

— Эта стоимость одного охранника или целой бригады?

Труитт на секунду задумался, но решил не зарываться.

— Гонорар идет за трех профессионалов, но компания хочет получить деньги наличными, — на полном серьезе проговорил Труитт.

Хо поднялся с места и направился к своему сейфу.

— Звучит убедительно, — сказал он.

Труитт заулыбался. Предложение было каким угодно, только не убедительным, но Хо об этом знать было совершенно незачем.

— Я поставлю их в известность, — произнес вслух Труитт.

Хо принялся набирать код сейфа.

— Мы заключили соглашение, — сообщил Труитт оператору «Орегона», — но нам надо, чтобы охрана была здесь как можно скорее.

— Черт меня побери, ты молодчина — похвалил его оператор.

— Да я в курсе, — тихо ответил ему Труитт и отсоединился.

Хо вернулся, держа в руках две толстые пачки долларов.

В каждой было по десять тысяч. Вытащив из одной пачки пятнадцать стодолларовых купюр, он протянул остальную часть денег Труитту. Засунув пачки в сумку, Труитт улыбнулся Хо.

— У вас найдется чистый листок бумаги?

— Зачем он вам? — поинтересовался Хо.

— Я должен написать вам расписку, — пояснил Труитт.


Хэнли взял в руки телефон и позвонил Кабрильо.

— Дик Труитт только что предоставил нам отличную возможность провести еще троих наших людей на территорию усадьбы.

— Отлично, — ответил на это Кабрильо, — проблем с оценкой объекта не возникло?

— Он держался профессионалом, — ответил Хэнли.

— В «Волшебном магазинчике» найдется униформа для такого количества охранников?

— Не сомневайся, — заверил его Хэнли. — Я как раз собираюсь позвонить Никсону.

— Давай, — быстро произнес Кабрильо, — нам придется вытаскивать оттуда Труитта.

— Труитта пригласили на вечеринку, — сообщил Хэнли, — или ты хочешь, чтобы я приказал ему отказаться?

— Пусть дождется фальшивых охранников, — сказал Кабрильо. — Таким образом, мы сможем представить их Хо. После этого скажи ему, чтобы как следует осмотрелся, — у меня появилась для него новая работенка.

— Будет сделано, — сказал Хэнли.

Кабрильо повесил трубку и набрал номер «Волшебного магазинчика».

— Кевин, — сказал он в трубку, — мне надо три комплекта формы для охранников с бэйджиками.

— Какое название?

Перед тем как ответить, Хэнли на мгновение задумался.

— Сделай их охранным агентством «Рэдмен».

— Как в фильме с Ньюменом?

— Угадал, — сказал Хэнли.

— У меня займет около двадцати минут приготовить бэйджи, — сказал Никсон, — но пришли прямо сейчас ко мне троих ребят, которые будут изображать охранников. Я примерю форму, пока будут готовиться бэйджи, и, если будет надо, подгоню ее по фигурам.

— Жди, они уже идут, — сказал Хэнли и отключился.

Хэнли взглянул на монитор комнаты управления. Большинство членов Корпорации уже были задействованы в операции. Оставалась единственная возможность: отправить в качестве фальшивых охранников помощника шеф-повара Рика Баррета, бортмеханика Сэма Прайора и специалиста по оружию Гюнтера Райнхольта. Никто из них никогда не принимал непосредственного участия в операциях. Но дареному коню, как известно, в зубы не смотрят.

— Пришлите ко мне Райнхольта, Прайора и Баррета, — сказал Хэнли одному из связистов, — пусть ждут меня в «Волшебном магазинчике».

Оператор принялся быстро искать людей по мониторам и внутренней связи.


— Не волнуйся так, — подбодрил Халперта Мерфи, — это только пахнет как марихуана.

Мерфи обмахивал членов музыкальной группы чем-то напоминавшим ароматную палочку, когда в комнату зашел Кабрильо.

— Запах прямо как на концерте «Грэйтфул дэд», — заметил он, поморщившись.

Мерфи подошел к нему поближе и помахал палочкой вокруг председателя.

— Это те самые мелочи, — сказал он, усмехаясь, — из-за которых дела нашей Корпорации процветают день ото дня.

— Настоящая группа воздерживалась от этих штучек, — заметил Кабрильо.

— Да, вот только Хо об этом неизвестно.

Кабрильо кивнул.

— Послушайте. Дику Труитту удалось провести на территорию объекта еще троих наших людей. Эти трое будут одеты в форму охранников. Я назвал охранную фирму довольно коротким именем. Будьте внимательны, потому что там могут быть и другие охранники — нанятые самим Хо. Не опростоволосьтесь и не перепутайте наших людей с ними.

Только он закончил свою речь, как зазвонил его телефон. Он послушал и отсоединился.

— Наше название — охранное агентство «Рэдмен», сообщил он музыкантам.

Через мгновение в комнату вошла Джулия Хаксли.

— Вау, — вырвалось у Казима.

На Хаксли были одеты обтягивающие кожаные штаны, каждая штанина которых была надрезана по бокам, что открывало прекрасный вид ног от щиколоток до самого верха. В качестве топа она надела расшитую металлическими заклепками майку, которая с трудом прикрывала ее замечательный бюст. Вокруг шеи был застегнут металлический ошейник, а на одной руке красовалась цветная татуировка в виде переплетенной колючей проволоки с каким-то вьющимся цветком. На голове царил хаос, тщательно уложенный лаком для волос, а макияж был вызывающе ярким. Общую картину завершали высоченные пятидюймовые каблуки и блеск для тела, щедро размазанный по всем открытым участкам кожи.

— Ну, как я вам? — весело спросила она.

— Я и не подозревал, что в «Волшебном магазинчике» есть подобные штучки, — удивленно произнес Халперт.

Хаксли не торопясь приблизилась к Халперту и встала рядышком. Ему, как солисту группы, единственному из всех полагалось иметь при себе подружку.

— О чем ты? — спросила она. — Это из моего личного гардероба.

Конечно, она выдумывала, но предстоящая операция здорово подняла ей настроение, и отчаянно хотелось пошалить.

— И кто теперь посмеет спорить, — сказал Казим, — что Америка является самой великой страной в мире?

Глава 18

Росс как раз начала проверять работу машины для выделения дыма, когда к лужайке подошел Хо.

— Мисс Изельда, — сказал он, подходя поближе, — у меня есть новое приобретение, некий предмет искусства, который я хочу сегодня выставить на всеобщее обозрение на этой лужайке.

Росс внимательно посмотрела на Хо. Хозяин взмахнул рукой в сторону тента. Потом он посмотрел на нее, но не увидел в ее лице ничего, кроме обычной вежливой заинтересованности.

— Вы говорите о картине? — спросила Росс.

— Нет, это статуя, — ответил ей Хо.

Двое рабочих стояли неподалеку около цветных гирлянд и дымовой машины.

— Можете перекурить пару минуток, — отпустила их Росс.

Мужчины удалились под спасительную тень навеса.

— Опишите мне ее, — попросила Росс.

— Шесть футов ростом и сделана из чистого золота, — небрежно произнес Хо.

Росс постаралась соображать как можно быстрее.

— Может быть, установим объект прямо здесь, — предложила она, указывая на несколько футов в сторону — в конце красной ковровой дорожки, которая ведет к тенту. Будет своего рода часовой.

Хо вместе с Росс подошли к указанному месту.

— Я могла бы распорядиться, чтобы ее подсветили синими и красными лучами прожекторов, — сказала Росс.

— Что-нибудь еще? — заинтересованно спросил Хо.

Росс напрягла все свои возможности. Что бы еще могло помочь Корпорации?

— Что вы думаете насчет клубящегося прозрачного дыма вокруг? — задумчиво произнесла она. — Получится, что наш объект будет похож на мираж, то пропадет, то снова появится.

— Прекрасно, — воодушевился Хо.

Росс довольно заулыбалась. Краешком глаза она заметила троих мужчин, одетых в униформы охранников. Каким-то образом друзья умудрились выслать ей помощь. Баррет, изображавший старшего по группе, подошел к тому месту, где стояли Хо вместе с Росс.

— Вы будете мистер Хо? — спросил он.

— Да, я Хо.

— Нас прислала страховая компания.

Баррет приставил к глазу палец и незаметно подмигнул Росс, когда Хо отвернулся и смотрел в другую сторону.

— Отлично, — довольно произнес Хо, — я рад, что вам удалось так быстро приехать. Знакомьтесь, это Изельда; она организатор праздника и за всем здесь наблюдает. Мы как раз выбираем лучшее место для объекта, который вы должны будете охранять сегодня.

Баррет понимающе кивнул.

— Мы прикинули, — сказал Хо, протягивая вперед руку, — что у входа под тент будет лучше всего.

Баррет осмотрелся, весьма убедительно изображая охранника, осматривающего окрестности на случай возможной опасности. После этого он повернулся к Хо и заговорил.

— Моя компания упоминала, что речь идет о какой-то древней статуе.

— Вас правильно информировали, — ответил Хо, — шестифутовый Будда.

Баррет кивнул, как бы прикидывая свои возможности.

— Он тяжелый? — задал он следующий вопрос.

— Он весит около шести сотен фунтов, — сообщил Хо. — А почему вы об этом спрашиваете?

— Ну как же, сэр, — пояснил ему Баррет, — я подумал, что вы, возможно, захотите сделать его частью праздника — понимаете, перемещая его с места на место, в соответствии с передвижением вечеринки. Шестьсот фунтов, однако, будет слишком тяжело для моих ребят.

Росс уловила, к чему он клонит, и решила развить мысль дальше.

— Вы предлагаете сделать из статуи одного из гостей, — воодушевленно подхватила она.

— Что-то вроде этого, — согласился охранник. — Объект будет сохраннее, если вокруг будет больше народу.

— Интересная мысль, — пробормотал Хо.

— Вечеринка уже почти готова начаться, — сказала Росс, — но я могу попробовать найти еще несколько других Будд, чтобы наши декорации были в одном духе.

— Что именно вы имеете в виду? — спросил Хо.

— Возможно, я смогу найти несколько пластиковых статуй Будды и размещу их на территории усадьбы, — пояснила Росс.

— Это здорово поможет охране, — заметил Баррет, — мы сможем укрыть настоящую среди подделок.

— Вы уверены, что справитесь? — спросил Хо.

— Не беспокойтесь, мистер Хо, — заверила его Росс, — моя компания умеет творить чудеса.


Группа собралась в полном составе в конференц-зале на борту «Орегона». Хэнли вдвоем с Кабрильо прохаживались перед ними, раздавая последние инструкции перед отправлением.

— Как вы уже знаете, еще трое наших людей находятся на территории усадьбы, — говорил Кабрильо, — они изображают из себя охрану, так что нам не придется тратить время на их обезвреживание. Охрана работает на нас.

— Это большой плюс, — кивнул Франклин.

— Таким образом, наше бегство с территории объекта будет максимально облегчено, — сказал Хэнли, — но у нас добавилась проблема увеличившегося количества свидетелей.

— Это означает, что нам почти наверняка придется напоить гостей, — заметил Казим.

— В нашей музыкальной заявке указаны три отделения, — продолжил Хэнли. — Это дает нам два перерыва между отделениями, когда вы, в качестве членов музыкального коллектива, сможете свободно передвигаться по территории усадьбы. Наблюдайте за председателем и будьте начеку. Мы все еще не исключаем возможности непредсказуемых событий.

— У нас все еще есть самолет, который будет ждать статую после кражи? — спросил Халперт.

— Уже наняли, — ответил Кабрильо. — Самолет прилетает из-за границы, как мы и договаривались.

— Когда у нас по плану самое главное? — спросила Моника.

— В десять минут пополуночи, — ответил ей Хэнли.

— «Орегон» уплывет отсюда завтра, пока не знаю точно, когда именно, — сказал Кабрильо, — не важно, какой будет результат. Так что давайте примемся за нашу работу и благополучно все вернемся обратно на корабль.

— Чуть-чуть богаче, чем прежде, — сказал, улыбаясь Хэнли.

— В том-то вся идея, — согласился Кабрильо.


Тонкие струйки дыма из многочисленных курильниц устремлялись под потолок храма А-Ма.

Толпы туристов заполняли открытые для посещений помещения и оставляли подношения разнокалиберными Буддам, наполнявшим территорию храма. Они проходили по каменным ступеням, сидели на деревянных скамьях и расслабленно смотрели на море. Это было место, наполненное спокойствием и умиротворенностью; гавань тишины среди моря хаоса и безумия.

Уинстон Спенсер не ощущал никаких признаков спокойствия.

Его заполнял страх. Он был абсолютно уверен, что Золотой Будда над ним смеется. Спенсер мечтал о том моменте, когда он будет очень далеко отсюда спокойно подсчитывать свои барыши. Он четко видел эту картину в своем воображении. Компания, однажды уже предоставившая ему бронированную машину, снова примет статую на борт и доставит ее прямиком к самолету компьютерного мультимиллиардера. Его ждет огромная куча денег, вот об этом стоит подумать.

Он поднялся со скамьи в главном храме и вышел через дверь и дальше вниз по холму, направляясь к ожидающему его лимузину. Зона, отведенная служителями хрома под паркинг, была наполовину пуста. Большинство жителей и гостей Макао готовились к сегодняшнему параду и сопутствующим ему вечерникам. Два мотоцикла сиротливо торчали под деревом на тротуаре. Спенсер не обратил на них никакого внимания — он был полностью поглощен своими переживаниями. Забравшись в лимузин через заднюю дверцу, он дал указания водителю. Несколькими мгновениями позже лимузин покинул уютный паркинг.

— Все, что мне было надо, я уже увидел, — сказал один из мотоциклистов.

— Точно, — согласился с ним его напарник.


Шесть китайских привратников встречали гостей у входа во дворец. Показав охраннику свои приглашения, гости въезжали в ворота, направлялись вверх по подъездной аллее и, достигнув дворца, вылезали из своих машин и проходили внутрь.

Солнце медленно, но неумолимо клонилось к западу, и из дворца открывался потрясающий вид моря, освещенного золотыми лучами заходящего огненного шара. Спенсер выбрался из своего лимузина и уставился на открывшийся вид. На нем была надета черная свободная рубашка, которая скрывала пятна пота, образовавшиеся у него под мышками. Он расправил плечи и зашел в фойе.

Хуан Кабрильо подогнал фургон к воротам и протянул охраннику лист бумаги.

— Припаркуйтесь за гаражом, — сказал ему охранник, — после этого можете разгрузить свое оборудование и подтащить его к задней двери.

Кабрильо кивнул. Ворота распахнулись, и он подвел фургон к гаражам и припарковался на краю лужайки.

— Наше время, — пробормотал он.

Музыканты вылезли из фургона и дружно принялись перетаскивать оборудование к задним дверям.

Кабрильо в это время обошел здание сзади в поисках Росс. Наконец он увидел ее невдалеке, она увлеченно спорила с кем-то по телефону. Рядом с ней стояли несколько человек.

— Мы группа «Минитмен», — сказал он, когда она отсоединилась.

— Прекрасно, — ответила Росс. — Сцена уже подготовлена.

— У нас есть довольно громоздкое оборудование, — произнес Кабрильо, — нам нужна помощь, чтобы все перетащить.

— Я попробую что-нибудь придумать.

— Мы предпочитаем сами разбираться с нашим оборудованием, — произнес Кабрильо. — Нам просто нужно несколько тележек.

Росс понимающе кивнула и обернулась к одному из стоявших рядом поставщиков.

— Это лидер группы, — сообщила она окружающим. — Одолжите ему несколько тележек из тех, что вы используете для транспортировки столов.

Мужчина кивнул.

— Пройдемте со мной, — обратился он к Кабрильо.

Марк Мерфи стоял на сцене и рассматривал окрестности. Три больших тента были расставлены в форме латинской Y, и сцена размещалась в самом дальнем конце буквы. Сама сцена была немного приподнята над землей, а в дальнем конце под тентом виднелись несколько узких проходов, для доступа к подмосткам. Из-под тента тянулись бесчисленные провода и кабели, подключенные к микрофонам, прожекторам и прочему нуждающемуся в электричестве оборудованию. Он поставил свою гитару на землю и вышел наружу через один из узких проходов. В сорока футах от задней части их тента располагался кусок внешней стены, который одновременно служил частью стены самого здания. С правой стороны Y-образной части тента, примерно в тридцати ярдах от этого места, находился задний двор усадьбы и стена самого дворца с кухонными дверьми. Марк решил пройтись по периметру тента.

Перед сценой располагалась площадка для гостей. Чуть дальше за площадкой установили переносной фонтан и маленькую деревянную платформу, которая пока еще пустовала. Мерфи обошел вокруг, проверяя, каким образом тенты крепятся к земле. По краям в землю были вбиты большие металлические штыри, соединенные между собой толстой проволокой. Он потрогал их, проверяя на прочность. Это были довольно крепкие железные полые штыри, по два с каждой стороны, вбитые в землю. Марк обнаружил в одном из тентов узкий проход внутрь и зашел, чтобы поближе рассмотреть крепления изнутри. Основа тентов была сделана из пластика.

Мерфи пришел к выводу, что вряд ли будет сложно опрокинуть тенты на землю, чтобы создать неразбериху, если возникнет такая необходимость.

Хо направлялся обратно во дворец, когда его внимание внезапно привлекло необычное зрелище.

Несколько длинноволосых мужчин суетились возле тента, но дело было не в них. Его привлекла женщина, которая явно была из их компании. Он развернулся на каблуках и пошел в их сторону.

— Я Стэнли Хо, — улыбаясь, представился он. — Я хозяин этого дома.

— А я Кэндас, — ответила ему Джулия Хаксли.

Глаза Хо бесстыдно обшаривали аппетитную фигурку Хаксли.

— Я понимаю, что вам будет трудно в это поверить, — сказал ей Хо, — но я не припоминаю, чтобы мы с вами встречались раньше.

— Я здесь с группой, — сказала Кэндас, призывно улыбаясь, — по крайней мере, я с ними приехала.

— Вы организатор? — спросил Хо.

— И не только, — улыбнулась Кэндас.

У Хо возникло стойкое ощущение, что если он все сделает правильно, то очень возможно, что ему сегодня повезет.

— Мне надо пойти поприветствовать моих гостей, — быстро сказал Хо, так как краешком глаза заметил Изельду, которая как раз шла в их направлении. — Возможно, нам удастся поговорить чуть позже.

Он развернулся и направился к задней двери здания.

— Мистер Хо, — прокричала Росс ему вслед, — мне кажется, мы нашли подходящее место.

— Я полностью полагаюсь на вас, — бросил Хо через плечо.

Росс прошла мимо Хаксли.

— Дешевка, — прошептала она.

— Лесбиянка, — не осталась в долгу Хаксли.


Макс Хэнли сидел на стуле в рубке управления на борту «Орегона».

— Порядок, ребята, — сказал он троим операторам, которые остались на борту, — мы начинаем. Вид с дерева, — приказал Хэнли.

Вид, переданный с одной из видеокамер, устроенных в кроне дерева, заполнил один из экранов контрольной комнаты. Хэнли увидел Кабрильо, который толкал перед собой по газону тележку, заполненную длинными микрофонами и какими-то коробками. Росс только что прошла мимо Хаксли и теперь разворачивалась, чтобы вернуться обратно под тент. Мерфи мелькал сзади одного из тентов. Как будто почувствовав его взгляд, Марк обернулся к дереву и улыбнулся.

— Ларри, — произнес Хэнли, — все в порядке.

Ларри Кинг прятался на одном из деревьев. Он наладил свою мини-камеру и подключил звук, так что теперь можно было не только видеть происходящее в усадьбе, но и слышать комментарии.

— Как картинка, босс?

— Отличная видимость, — ответил Хэнли. — Ты как там, еще держишься?

Кинг должен был занять свою позицию около трех часов ночи. Таким образом, он находился на дереве уже порядка двенадцати часов. Его давным-давно было пора сменить.

— Однажды в Индонезии я проторчал на дереве целых шесть дней, — заметил Кинг. — Так что пока еще цветочки.

— Ты проверил свои зоны обстрела? — спросил Хэнли, заранее зная, какой он услышит ответ.

— Уже тысячу раз, босс, — сказал Кинг, сгоняя муху со своей руки.

Кинг был снайпером в армии Соединенных Штатов. Если бы Хэнли отдал приказ, он бы на одном дыхании мог уложить дюжину объектов. Правда, Хэнли надеялся, что до этого все-таки не дойдет, но если кто-то из команды окажется в опасности и не будет никакого другого выхода, Кинг будет незаменим.

— Держись, Ларри, — подбодрил его Хэнли. — Мы сообщим, как только ты понадобишься.

— Всегда готов, — ответил Кинг, продолжая осматривать окрестности через свой бинокль.

— Попробуй дать изображение из-под тента, — приказал Хэнли.

Экран заполнило изображение, которое передавалось через камеру, вмонтированную в клавишный инструмент Кабрильо. Внезапно изображение пропало.

— Хуан, — позвал Хэнли.

Кабрильо толкал тележку с микрофонами, но он мог все отлично слышать через микронаушник в своем ухе.

— Тебе надо передвинуть вправо свои клавиши. Мы не видим левой части тента.

Кабрильо слегка кивнул, соглашаясь.

— Теперь вид фургона, — приказал Хэнли.

Новая картинка возникла на широком экране. Камеры были приделаны к боковым зеркалам на кабине. Они давали довольно хороший вид почти всего фасада дворца. Линкольн вытаскивал большую коробку из кузова фургона.

— Фрэнки, — позвал его Хэнли.

Франклин Линкольн обошел фургон сзади и подошел к одному из зеркал, делая вид, что поправляет прическу.

— Постарайтесь не менять местоположение фургона, — попросил Хэнли. — Вы парни везучие, вам удалось разместить его так, что мы имеем отличную перспективу для наблюдения.

Линкольн сделал в зеркале знак, который должен был обозначать согласие.

— Порядок, парни, — обратился Хэнли к операторам, — мы будем глазами и ушами, так что будьте бдительны.

Глава 19

Уинстон Спенсер зашел во дворец, взял с подноса у походившего мимо официанта высокий бокал ледяного шампанского и осушил половину одним глотком, прежде чем успел пересечь линию, отделявшую внутренние помещения от фойе. Стэнли Хо здоровался и пожимал руки всем пришедшим к нему гостям. Впереди находилась австралийская пара, которую только что поприветствовали, а прямо перед Спенсером стоял в одиночестве агент от консульства Португалии. Спенсер терпеливо поджидал, прикончив первый бокал шампанского и высматривая, не появится ли где-нибудь поблизости официант с подносом, когда подошла его очередь приветствовать Хо.

— Уинстон, — произнес, улыбаясь, Хо, — рад вас видеть, но вы немного припоздали — страховой агент уже давно здесь.

— Прошу прощения, — сказал Спенсер, — я задержался.

Спенсер попытался пройти мимо, но Хо взял его под руку.

— Все в полном порядке, — просиял он. — Кажется, ваше приобретение — само совершенство.

Хо указал наверх.

Желудок Спенсера сделал крутой вираж. Золотой Будда, закрепленный ремнями, спускался вниз по ступеням при помощи охранников.

— Я решил показать всем мое новейшее приобретение, — заявил Хо, — таким образом, все мои гости смогут разделить со мной мою радость и гордость. Не беспокойтесь, я сообщу всем, кто пожелает узнать, что это именно благодаря вам он сейчас с нами.

Сотни мыслей пулей пронеслись в голове Спенсера. Ни одна из них не была радостной.

— Сэр…, — начал было Спенсер. Но очередь продолжала двигаться, и Хо уже готовился приветствовать новых гостей. — Я не думаю…

— Мы поговорим, как только выберемся отсюда, — тихо произнес Хо, оборачиваясь, чтобы пожать пару протянутых для приветствия рук.


— Заднюю дверь, — сказал Хэнли, указывая на экран.

Он включил громкую связь и заговорил в микрофон.

— Хуан, статую выкатывают на улицу.

На одном из экранов было видно, как Кабрильо проверяет готовность своего инструмента, находясь внутри одного из тентов. Он поднял голову и подал сигнал, что понял, о чем идет речь. Росс прошла прямо перед их тентом, когда «Золотого Будду» только-только вынесли на улицу, и указала место, где его следует установить.

Цель всей их операции лежала прямо перед ними.


Главный инспектор полиции Макао Сун Ри рассматривал статую, стоя на лужайке возле заднего входа во дворец. Ри был знаком со Стэнли Хо задолго до того, как тот стал богачом. Они были знакомы официально, но их никак нельзя было назвать друзьями или хотя бы приятелями. С того самого момента, как Хо приобрел свой первый корабль и начал успешную карьеру в этом направлении, он находился под постоянным контролем со стороны Ри.

В те времена главный инспектор был простым детективом, назначенным наблюдать за контрабандистами, и он преисполнился уверенности, что Хо переправляет на своих кораблях наркотики. У Ри ни разу не появилось реальной возможности схватить Хо на месте преступления. Фортуна его не покидала, а главный инспектор по опыту знал, что проблема была в том, что чем выше счастливая звезда судовладельца, тем больше его власть, и, значит, тем труднее его достать. Дважды за последние десять лет Ри получал приказ оставить Хо в покое как раз в тот самый момент, когда ему удавалось подобраться совсем близко к его темным делишкам. Теперь Ри было совершенно ясно, что если Хо легализует свой бизнес, то он, пожалуй, никогда не заплатит по счетам за свои прошлые прегрешения.

Ри был приглашен на праздник в качестве неофициального лица — в штатском.

Как старший по званию из представителей власти и младший по накопленному состоянию из присутствующих на вечеринке, Ри был здесь, чтобы стать завершающим аккордом в легализации деятельности Хо, которую тот так красиво разыгрывал.

Он пристально смотрел на золотую глыбу и пытался для себя решить: попытался бы он сам ее выкрасть, если бы получил такую возможность. Ри осмотрел окружающую местность, представляя себе процесс кражи. Стена, окружавшая владения, имела один-единственный выход — через главные ворота. Тот факт, что объект выставили на открытом пространстве, должен был значительно облегчить жизнь охране. Он будет практически постоянно в поле зрения хотя бы одного их гостей. Он еще раз осмотрелся и легонько покачал головой.

Ри пришел к выводу, что украсть статую не составит большой проблемы, и пошел внутрь, чтобы попробовать хваленых печеных креветок.

Темно-зеленый лимузин остановился перед воротами, и водитель помахал охране через окно. Том Райес, водитель, направил лимузин по подъездной дорожке и остановился таким образом, что пассажирская дверь оказалась прямо напротив парадного входа во дворец. После этого удачного маневра он вылез из машины, открыл заднюю дверь и помог пассажиру выбраться на воздух.

Как только Крэбтри покинула лимузин, Райес подбежал к парадной двери и сообщил дворецкому, что прибыла принцесса Аалборг из Дании.

Дворецкий скромно посторонился, пропуская разодетую в пух и прах важную особу. Райес направился прямиком к Хо, который в этот момент стоял в одиночестве.

— Принцесса Аалборг, — провозгласил Райес, стоя двумя ступеньками ниже.

Хо изящно поклонился и приложился к протянутой для поцелуя ручке, после этого он поднял голову и улыбнулся.

— Почитаю за честь, что вы нашли возможность посетить мое скромное жилище.

— Я очарована, — сказала Моника Крэбтри с легким иностранным акцентом.

Хо щелкнул пальцами, и словно из-под земли перед ними выросла фигура официанта.

— Я могу предложить вам что-нибудь выпить?

— Шампанское с клубникой, пожалуйста, — ответила Крэбтри.

Хо сделал знак официанту, который моментально бросился выполнять приказ.

— Живз, — сказала Крэбтри, обращаясь к своему водителю, — все в порядке — вы можете быть свободны.

Райес попятился назад, потом развернулся и направился к входной двери. Отъехав от главного входа, он припарковал лимузин возле гаража и выбрался наружу. После этого он обошел лимузин спереди, сдвинул форменную фуражку на затылок и прикурил сигарету.

— Моника доставлена, — отчитался он перед Кабрильо.


Сумерки окутали землю, а с моря легкий ветерок доносил запах свежести. В нескольких милях от усадьбы Стэнли Хо, на побережье, полным ходом шли последние приготовления перед парадом. Оркестр, который должен был открывать парад и маршем идти по главной улице, начал строиться в колонны в ожидании сигнала к выступлению. Макао готовился к ночи, и по всем улицам, в центре и вдоль побережья, принялись зажигать огни. С моря стали видны сигнальные фонари вокруг линии порта, а высоко в небе замелькали сигнальные вспышки взлетающих и идущих на посадку самолетов.

Все гости, прибывшие на лужайку перед дворцом, казалось, приехали сюда, чтобы похвастаться дорогими автомобилями. Здесь были «ягуары» и «БМВ», одинокий «Ламборджини» и парочка «Феррари». Двенадцать лимузинов, бронированный «хаммер» и старый «роллс-ройс» дополняли эту живописную картину. На стене вдоль дороги вертелись во все стороны охранные видеокамеры, но больше машин не прибывало, и охранник просто уставился в монитор.

Поэтому никто не обратил внимания, когда мимо медленно проехала пара мотоциклов.

Если бы кто-нибудь заметил их, и если бы этот кто-то хоть немного разбирался в мотоциклах, он бы несомненно заметил, что одна из колясок на одном мотоцикле была модернизирована и странным образом закреплена. Переделки были тщательно скрыты, но внимательный наблюдатель заметил бы, что колесо сбоку было не обычным, а усиленным, а само пассажирское сиденье было переделано под перевозку грузов. Мотоциклы проследовали на север не останавливаясь, повернули налево и направились в сторону порта Иннер. У мотоциклистов было строгое предписание не отъезжать далеко от имения.

Музыканты настраивали звук. Количество микрофонов, располагавшихся за спиной музыкантов, наводило на мысль о полномасштабном рок-концерте, но по-настоящему они работали далеко не все. Но об этом можно было догадаться, только если встать прямо перед ними. Некоторые из них были просто бутафорией, некоторые содержали необходимые для проведения операции детали.

Подошла Росс и обратилась к Кабрильо.

— Первое отделение начнется ровно в семь, — предупредила она его, — вы готовы?

Кабрильо взглянул на своих музыкантов, потом перевел взгляд на толпу гостей, которые потихоньку наполняли площадку перед сценой. Некоторые уже занимали свои места, но большинство пока еще продолжало перемещаться вдоль длинных столов, заставленных угощением.

— Через секунду я включу сопровождающую музыку, это будет сигналом, что мы начинаем.

Он подошел к основному распределительному щиту, на который были выведены все провода, и повернул выключатель. С первыми же звуками музыки толпа хлынула к местам у сцены. Хо стоял слева под одним из тентов. Он старался произвести впечатление на Хаксли, рассказывая о своем могуществе и богатстве.


— Мне нравится Золотой Будда, — улыбнулась ему Хаксли. — Может быть, у вас есть еще какие-нибудь интересные штучки, которые вы мне сможете показать попозже.

— Буду рад, — ответил Хо. — На самом деле, в моем офисе наверху есть много чего интересного, что может вас заинтересовать. Может, нам удастся ускользнуть немного позднее и посмотреть на все это внимательнее.

— Отличная мысль, — согласилась Хаксли.

Хо жадно кивнул. Он уже представлял себе, что эта агрессивная блондинка может ему предложить, и если для достижения этой цели придется проигнорировать гостей — что ж, пусть будет так.

— Мне надо пойти туда и дать последние распоряжения, — сказал Хо, — но мы можем встретиться позднее.

Хаксли улыбнулась и пошла прочь. Хо двинулся через толпу, время от времени останавливаясь у многочисленных столиков, чтобы пожать гостям руки. Через несколько минут он наконец добрался до сцены.

— Я Стэнли Хо, — сказал он Халперту. — Я могу воспользоваться вашим микрофоном, чтобы поприветствовать гостей?

Халперт протянул ему микрофон, и Хо постучал по нему, проверяя его готовность.

— Леди и джентльмены, — обратился он к гостям.

Толпа уважительно притихла.

— Я рад приветствовать вас на моей вечеринке в честь праздника Страстной Пятницы.

В толпе раздались одобрительные аплодисменты.

— Я надеюсь, что каждый из вас уже успел полюбоваться на мое последнее приобретение, мою частичку удачи. Я выставил его перед центральным тентом. Он будет символизировать силу света и духа в соответствии с основной темой сегодняшнего праздника. А теперь я предлагаю вспомнить тех, чьи жизни позволили нам сегодня быть свободными.

Над толпой повисла благоговейная тишина.

— Благодарю вас, — через несколько минут продолжил Хо. — Сегодня нас ждут фейерверки и световое шоу, а еще у нас в гостях замечательная группа из Калифорнии из самих Соединенных Штатов. Прошу вас, присоединитесь ко мне и поприветствуйте группу «Минитмен».

Он протянул микрофон обратно Халперту. В это же самое время свет под тентами начал меркнуть, пока не остался один-единственный прожектор, освещавший спину Халперта, которой он теперь повернулся к толпе. Группа подняла свои инструменты, и зазвучали первые аккорды песни «Иглз».

Халперт повернулся вокруг своей оси и запел первый куплет.

Лучше всего для быстрого успеха в достижении богатства подходит воровство. Два человека на мотоциклах об этом знали и тихо двигались в сторону храма А-Ma, направляясь к своей цели. Туристы уже разошлись по своим домам, и большинство монахов были в обеденном помещении, вкушая простую вечернюю пищу. Боковая комната, в которой и находилась их цель, стояла, заполненная тусклым светом, и мужчины, одетые в черную одежду и маски, затерялись в сумерках наподобие призраков.

— А вот и он, — прошептал один из них.

Человек указывал на довольно тяжелую статуэтку, которая только вчера ночью была украдена из антикварного магазина. Он покрутил ее во все стороны, проверил качество, потом дождался, пока его партнер закроет дверцы деревянного ящика и приклеит сверху такую этикетку, благодаря которой никто даже не заподозрит, что именно там находится. Перевязав ящик веревками, они начали двигаться к выходу.


Уинстону Спенсеру надоело пить вино, и он решил перейти на коньяк. Он уже чувствовал приятную расслабленность во всем теле, казалось, еще чуть-чуть, и он достигнет, наконец, своей цели. Спенсер взглянул на часы. У него было еще немного времени перед тем, как надо будет незаметно ускользнуть с вечеринки на встречу с бронированной машиной. После этого он доедет до аэропорта и заключит свою самую главную сделку с компьютерным мультимиллиардером.

С первыми лучами солнца он уже будет далеко отсюда, необходимо немного отдохнуть от всех этих волнений.

Прикончив очередной бокал, он обернулся за добавкой к официанту. После этого он повернулся к одному из гостей, который сидел рядом.

— Отличная группа.

— Так и есть, — ответила Крэбтри.

В двухстах двадцати семи милях от побережья Макао в Южно-Китайском море «Боинг-737» пролетал над островом Тунгша, собираясь приземлиться. Миллиардер прошелся чуть вперед, завязывая на ходу пояс вокруг своего черного шелкового кимоно.

— Дамы устали, — произнес он, не особенно стараясь скрыть нотку гордости, звучащую в его голосе. — Приготовьте немного кофе покрепче, апельсиновый сок и какую-нибудь закуску и отнесите это все к нам.

— Сию секунду, — сказал светловолосый мужчина, вскакивая на ноги.

Продолжив свой путь, миллиардер постучался в кабину пилота.

Второй пилот открыл ему дверь.

— Сэр? — спросил он.

— Как долго нам еще осталось?

— Меньше получаса, — ответил второй пилот, глядя на навигационные приборы.

— Вы договорились насчет дозаправки?

— Мы обо всем позаботились, сэр, — сказал второй пилот, оборачиваясь к дверям кабины.

Возвращаясь по проходу, миллиардер почувствовал запах приготовляемого кофе.

— Через полчаса мы уже будем на земле, — бросил он на ходу.

Светловолосый мужчина подождал, пока тот скроется из виду, потом достал маленький пейджер и нажал на несколько кнопок. После этого он подмигнул второму помощнику и продолжил свои приготовления.


Трое офицеров из охранного агентства «Редман» наблюдали за тем, как музыканты допевают последнюю песню первого отделения. После этого Сэм Прайор повернулся к камере и дотронулся до кончика носа.

На борту «Орегона» Макс Хэнли взял в руки микрофон.

— Джулия, — сказал он, — можешь начинать.

Хаксли соскользнула с задней части сцены и сделала знак Халперту. Кабрильо, Линкольн и Мерфи начали доставать несколько микрофонов со стоек позади себя. К ним подошел Хо.

— У вас впереди еще два отделения, — сказал он.

— У нас кое-какие неполадки с электроникой, — объяснил ему Кабрильо. — Три микрофона вышли из строя. Не беспокойтесь — они не работали все первое отделение, а мы звучали довольно неплохо.

— Хотите, я отнесу их обратно к грузовику? — предложила Хаксли.

— Это твоя работа, — ответил ей Халперт.

Хо взглянул на Хаксли. Его мысли были полностью заняты этой симпатичной блондинкой.

— Я попрошу одного из охранников, чтобы он вам помог, — сказал Хо. — Мисс Кэндас попросила меня, чтобы я показал ей дом.

— Отлично, мистер Хо, — ответил Кабрильо. — Мы сложим их перед тентом, а один из охранников перетащит их к фургону.

— Как хотите, — сказал Хо. — А теперь, Кэнди, разрешите, я покажу вам свой дом?


Росс взглянула на поставщика продуктов.

— Перед тем как начнется второе отделение, мистер Хо хотел бы выпить что-нибудь особенное.

— Страстный фруктовый пунш? — спросил поставщик.

— Вы угадали, — ответила Росс.

— Перед тем как будут сервированы основные блюда?

— В этом вся соль.

— Я пойду и распоряжусь, чтобы пунш остудили до нужной температуры, — сказал поставщик.

— Кажется, вы достаточно заняты здесь, — ответила Росс, — я сама позабочусь о пунше.

Когда шеф-повар на минутку отвернулся, Росс незаметно достала пузырек с какой-то жидкостью и откупорила крышку. Жидкость была странного сине-зеленого цвета и переливалась, как расплавленное серебро. Она немного взболтала пузырек и опрокинула его в емкость с пуншем. Взяв деревянную ложку, она помешала полученную субстанцию и бросила туда несколько кубиков льда.

Поставщик стоял в дальнем конце огромного кухонного помещения и, как ни в чем не бывало, разговаривал с шеф-поваром. Росс позвала его через всю комнату.

— Дождитесь, пока в нем образуются кристаллики льда, после этого несите его к тентам, — распорядилась она. — А затем приказывайте официантам сервировать столы.

Поставщик сделал рукой жест, обозначавший согласие, и Росс отправилась обратно на улицу.


— У нас есть сигнал от Росс, — сказал Ларри Кинг.

На борту «Орегона» Хэнли внимательно наблюдал за мониторами.

— Мы тоже это видим, Ларри.

Хэнли увеличил изображение «Золотого Будды»; Райнхольт, Прайор и Баррет стояли вокруг объекта.

— Как только Хо произнесет тост и музыканты отыграют, мы можем начать операцию по извлечению, — сказал Хэнли. — Кто-нибудь видел, куда делся Хо?

— Он отправился внутрь в компании с Хаксли, — заметил Кинг.

— Я поймал звук из верхнего офиса, — сказал один из операторов «Орегона».

— Переведи его на микрофон, — приказал Хэнли.

— Это Мане, — произнес Хо.

— Я всегда путала Моне и Мане, — ответила Хаксли. — Но искусство никогда не было моей сильной стороной.

— А что же является вашей сильной стороной? — хитро поинтересовался Хо.

В этот самый момент Хэнли включил крошечный микрофон в ухе Хаксли.

— Джулия, — прошептал он, — попробуй отвести Хо обратно под тент, чтобы он произнес свой тост.

— Этого я не смогу вам рассказать, только показать, — кокетливо ответила Хаксли, — но на это потребуется довольно много времени. Когда группа начнет второе отделение и мой бойфренд займется делом, я буду себя чувствовать гораздо спокойнее.

— Спокойствие — это хорошо, — заметил Хо.

Хаксли подошла вплотную к Хо и прижалась к нему своим аппетитным, обтянутым черной кожей бюстом.

— Тогда я пойду скорее произнесу свой тост, — сказал он, чувствуя, что долго не сможет сдерживаться.

— Мне тоже стоит показаться, — согласилась Хаксли, — а потом у нас будет достаточно времени на все.

Хо указал на дверь, и парочка двинулась к выходу из верхнего офиса.


Под тентами официанты вовсю убирали со столов легкие закуски и расчищали пространство под основные блюда. Потом они принялись наполнять пуншем маленькие стеклянные стаканчики для каждого из гостей. К тому времени, как Хо оказался около тента и направился к сцене, большинство гостей уже успели снова занять свои места. Сняв у проходившего мимо официанта с подноса стаканчик пунша, Хо продолжил двигаться в сторону сцены.

Марк Мерфи последний раз проверял заряды, расставленные по периметру территории и вокруг тента. Он достал из кармана маленький спусковой крючок и направился обратно к центру сцены. Хуан Кабрильо стоял рядом с краем сцены и наблюдал за толпой. Крэбтри бросила свой огромный кошелек в футе от себя и попробовала дотянуться до него ногой, чтобы удостовериться, что она сможет это сделать, когда придет время. Казим, Линкольн и Халперт стояли с другой стороны, ожидая указаний. Прямо напротив тента нервно переступали с ноги на ногу трое охранников из охранного агентства «Редман».

Хо подошел к Кабрильо.

— У вас все системы работают, я надеюсь?

— Секундочку, — ответил Кабрильо и включил микрофон в сеть. — Все в порядке, сэр.

Хо взял у него микрофон и постучал по нему пальцем, проверяя его работоспособность.


Монах вышел из трапезной и сразу же остановился. Над альковом, где располагался Золотой Будда, было повешено знамя с арабскими письменами — но массивной золотой статуи нигде не было видно. Он бегом помчался обратно в трапезную и поднял тревогу. Дюжина монахов в желтых одеждах вошли в главный храм. Осмыслив ситуацию, верховный служитель храма прошел в офис и поднял трубку телефона.

— Почему они не делают статуй так, чтобы внутри ничего не было? — поинтересовался один из мотоциклистов, изо всех сил тормозя каблуками, пока они спускались со своей ношей вниз с холма.

Второй мужчина держал сокровище спереди и пытался хоть как-то замедлить ход, но Золотой Будда был слишком тяжел, и их скольжение с холма все больше ускорялось.

— Бросить бы его здесь и закопать у обочины, — прошептал он.

Их движение с холма скорее напоминало свободное скольжение, чем продуманный, запланированный, солидный спуск. Наконец они достигли основания холма. В какой-то момент им удалось снова установить контроль над спуском с холма, они быстро подкатили статую к мотоциклам и перерезали веревки. Человек, поддерживавший статую спереди, открыл дверцу мотоциклетной коляски.

— Сажай его скорее, — сказал он.

В этот момент в храме на холме зазвучал гонг.

— Проклятие, — сказал первый, пока они вдвоем запихивали тяжеленную золотую статую на боковое сиденье, — я надеялся, что мы будем далеко отсюда, когда кто-нибудь заметит пропажу.

— Я закреплю его на сиденье, — ответил на это второй. — Заводи мотор.

Мужчина забрался на мотоцикл и включил стартер. Двигатель начал подавать признаки жизни. Его напарник закончил закреплять статую, подошел к своему мотоциклу и завел двигатель. Бросив взгляд на холм, он заметил нескольких монахов, спешащих вниз, это заставило его поторопиться. Первый мотоциклист тоже обернулся в сторону холма, увидел бегущих вниз монахов, схватился за руль и нажал на газ. Замерев на секунду, он тоже двинулся за своим напарником подальше от парковочной зоны.


— Еще раз, — сказал Хо, — хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли на мой праздник. Прежде чем я произнесу свой тост, я хочу еще раз поаплодировать группе «Минитмен».

Толпа разразилась бурными аплодисментами.

— А теперь, — произнес Хо, — прошу вас всех наполнить ваши бокалы.

Он подождал, пока стихнет шум и звон наполняемых бокалов.

— За мир и процветание в этот святой день, — провозгласил он. — Давайте все вспомним те жертвы и страдания, благодаря которым многие теперь могут наслаждаться миром.

Хо поднес к губам стаканчик с пуншем и сделал глоток. Толпа повторила за ним его манипуляции.

— Ужин будет подан с минуты на минуту, — объявил Хо, — а музыканты уже начинают.


— Наживка заглочена, — сообщил Хэнли всем слушающим его, — выдвигаемся через пять минут.

Бывают такие моменты, когда если точно знаешь, в какую сторону смотреть, то начинаешь понимать, что жизнь — это, в сущности, хорошо организованный и виртуозно кем-то поставленный спектакль. Если смотреть со стороны, то даже совершенно, на первый взгляд, не связанные между собой события начинают казаться частью единого целого. Если бы кто-нибудь имел возможность посмотреть сверху за ходом вечеринки, то он бы непременно заметил, что гости поделились на две совершенно противоположные по поведению группы. Члены Корпорации начали передвигаться с точностью фигур на шахматной доске, в то время как остальные гости вели себя совершенно по-другому, но тоже очень слаженно, как единый организм.

Сун Ри попытался сфокусировать взгляд, но то, что происходило под тентом, все время принимало какие-то странные размытые очертания, а то и вовсе исчезало. Краем глаза он заметил какое-то странное голубое свечение. Потом откуда-то сбоку выскочил маленький красно-желтый зверек, но, когда он повернул голову, чтобы получше его рассмотреть, зверек уже растворился в воздухе. В этот самый момент зазвонил его мобильный телефон.

— Ри.

— Я с трудом вас слышу, сэр, — послышался из трубки голос одного из его детективов.

Ри посмотрел на свой тонкий телефон. Он держал его на расстоянии фута от своего рта, как будто потерял чувство дистанции. Он постарался вернуть телефон в нормальное положение, но тот больно ударил его в висок.

— Так лучше? — спросил он.

— Лучше. Сэр, мы только что получили странный звонок от старшего монаха храма А-Ma. Они доложили, что двое мужчин только что похитили из их храма большую статую Золотой Будда, которую они показывали там туристам.

Ри на секунду задумался. Будда находился прямо перед входом под тент.

— Все в порядке, — ответил Ри, — я только что видел нашего друга.

— О чем вы говорите, сэр?

Ри уставился на украшение посередине стола, на которое он почему-то раньше совсем не обращал внимания. Там возникла маленькая лошадиная голова и начала с ним разговаривать.

— Возьми меня покататься, — сказала она.

— Послушай, ты, — сказал Ри в трубку, — моя лошадь уже здесь.

— Сэр, — ответил ему детектив, — я еду на место вызова прямо сейчас.

Ри уронил трубку и повернулся к существу, которое стояло рядом с ним.

— Вы видите мою лошадь?

Существо оказалось троллем, который говорил на совершенно непонятном для Ри языке.


Заглушив рев моторов, с холма донёсся вой сирен. Двое мужчин выключили двигатели и прислушались. Звук не приближался, но и не отдалялся.

— Отлично, — сказал первый мотоциклист, — они застряли в пробке, как мы и планировали.

— Давай закончим начатое, — ответил ему на это второй мотоциклист.

Они включили моторы и покатили прочь.


Детектив Лин По орал в свою рацию, пока мчался по направлению ко дворцу. Он был в полумиле от своей цели, когда попал в пробку, созданную движением парада.

— Кто-нибудь может добраться до храма? — прокричал он.

Ответы пришли одновременно. Только одна машина хоть чуть-чуть двигалась.

— Нам нужна пара мотоциклистов, мужчин, которые украли «Золотого Будду», — сказал он, изо всех сил сигналя стоящим впереди машинам. — Может, кто-то видел, как они проезжали мимо?

Все ответы были отрицательными.

По развернул свою маленькую машину на тротуаре и, продолжая сигналить, поехал дальше.


Группа исполняла песенку «Тин Лиззи» «Парни вернулись в городок».

На борту «Орегона» Хэнли встревоженно смотрел на мониторы. Они ожидали, что, приняв препарат, гости поведут себя странно, но то, что творилось в усадьбе, было просто хаосом. Толпа гостей в смокингах и вечерних платьях внезапно хлынула на площадку для танцев, а несколько дам уже срывали с себя свои одежды.

Стэнли Хо ошеломленно шел сквозь толпу, заполнившую пространство под тентом. Он чувствовал себя как-то необычно, но не мог понять причины этого нового состояния. Заметив Кэндас с другой стороны тента, он начал двигаться в ее сторону.

— Порядок, начинаем через шестьдесят секунд, — приказал Хэнли.

— Я слышу сирены, — доложил Кинг, — они приближаются.

— Моника, — спросил Хэнли, — ты слышишь?

Крэбтри повернулась туда, где находилась ближайшая камера — к клавишным — и подмигнула.

— Пора, — произнес Хэнли.

Крэбтри разорвала упаковку, которую она достала из своей сумки, и высыпала ее содержимое себе в рот. Хо был в нескольких футах от нее, и она подскочила к нему, ощущая в гортани неприятное першение. Она крепко обхватила его за шею.

— Давай, Мерфи, — приказал Хэнли.

Мерфи опустил руку в карман и нажал на кнопку пульта. Почти сразу же раздалась серия взрывов, похожих на фейерверк. Уличное освещение и огни под тентами погасли.

— Выключаем ток, — продолжал Хэнли.

В то же время Баррет и Прайор опрокинули одну коробку из-под микрофона с тележки и открыли заднюю дверь. Пластиковый Будда, выкрашенный золотой краской, свалился на землю. В ту же секунду Райнхольт опрокинул край тента на Будду. Несколько растений, выставленных для красоты под тентом, скрыли охранников от любого, кто мог попытаться подсмотреть за их действиями.

— На западном фронте темно, — доложил Кинг, осматривая участок через прибор ночного видения.

— Есть какое-нибудь движение? — спросил Хэнли.

Кинг быстро оглядел окрестности, потом склон холма.

— Вижу полицейскую машину с мигалкой на крыше, она двигается по авениде Репаблика. На расстоянии примерно триста пятьдесят ярдов.

— Сможешь попасть с такой дистанции? — спросил Хэнли.

— О, да, немного везения, — ответил Кинг. — Это же машина, а не жук. Надеюсь, я не попаду водителю в нос, хотя кто знает?

— Лучше просто в лобовое стекло, Ларри, — посоветовал Хэнли.

— Держитесь, — произнес Кинг.

Он отрегулировал свое дыхание и подождал, пока полицейская машина попадет в зону огня. Он был полностью сконцентрирован. Когда цель оказалась перед ним, все произошло как в замедленном кино. Кинг нажал на курок, и пуля радостно вырвалась на свободу, направляясь прямо к своей цели.

— Дерьмо, — произнес По, когда его лобовое стекло треснуло и рассыпалось. Он остановился и вылез из своей машины, оставив дверь открытой. Оглянувшись на дорогу, по которой он только что проехал, По попытался понять, в чем была причина аварии. Ничего не было видно, но это уже не имело никакого значения. Он посмотрел на холм, на цель своего путешествия, потом решил, что холм слишком крутой, чтобы по нему карабкаться. По залез обратно на водительское сидение и достал рацию.

— Цель остановилась и просит помощи, — доложил Кинг.

— Отличная работа, — похвалил его Хэнли.

Хэнли продолжал смотреть на мониторы, но из-за отсутствия освещения почти ничего не было видно. Он взглянул на часы, затем сверился с расписанием действий. Прошло тридцать секунд. Кинг закончил проверку окрестностей. Несколько человек из кухонного персонала, пошатываясь, выбрались на улицу и застряли около задних дверей. Он направил свой бинокль на пространство перед домом и заметил, что ворота открылись сами собой, как только отключилось электричество. Десять секунд.

— Ты видишь на дисплее запалы от фейерверков? — спросил Хэнли.

— Да, теперь вижу, — ответил Ларри.

— Защити свои глаза после выстрела, — сказал Хэнли.

— Я переключусь на обычные огни, — согласился Кинг.

— Начинаем. Пять, четыре, три, два, один.

Кинг нажал на курок и выстрелил по пакету со взрывчаткой, которую час назад положил на место Мерфи. Раздался громкий взрыв, сопровождавшийся великолепным фейерверком. Римские свечи пронзили темное небо, а огромные огненные колеса начали выписывать страшные яркие круги высоко над дворцом. Отовсюду слышались взрывы, стрекотание и щелчки, которые начали затихать по мере того, как меркли в небе огненные фигуры. Кинг протер глаза и уставился на освещенную сцену.

Его внимание привлек троекратный сигнал фонарика с лужайки перед тентом.

— Вижу сигнал, что дело сделано, — заметил Кинг.

— Дайте знак вертолету, — приказал Хэнли одному из операторов.

— У нее припадок, — закричал Хо.

Моника Крэбтри повисла на шее Хо и закатила глаза. Хо знал, что его доктор танцует где-то рядом, но тот не обратил никакого внимания на крик Хо и совершенно не собирался к ним подходить. Как раз в это время мимо проходил Баррет.

— Этой женщине плохо, — обратился к нему Хо.

Охранник оттащил от него Крэбтри и уложил ее на землю. Под тентом царил абсолютный хаос, орала музыка, но в смутном свете никто не обращал внимания на то, что музыканты давно покинули сцену. У Хо разболелась голова, и его не покидало какое-то тревожное чувство. Охранник наклонился над Крэбтри и дотронулся до нее губами.

— Без языка, пожалуйста, — прошептала Крэбтри.

С фальшивым ужасом на лице охранник обернулся к Хо.

— Эта женщина умирает.

— Позовите на помощь, — попросил Хо.

Охранник снял с пояса рацию и вызвал скорую помощь.

— Хуан, — сказал Хэнли, — птичка в клетке.

— Время выбираться, — объявил Кабрильо членам команды. — Приготовились.

Райнхольт вместе с Прайором катили к дальнему концу газона загруженную фальшивыми микрофонами тележку. Как только тележка остановилась, они достали из нее зеленые фонарики и включили их. Произошла химическая реакция, и огни в фонарях разгорелись с необычной для таких маленьких агрегатов яркостью. Мужчины расставили их по кругу, показывая пилоту вертолета площадку для приземления.

Под тентом царил абсолютный хаос. Люди пели, плясали, обнимались и важно вышагивали друг перед другом. Сун Ри ощупывал свою соседку за столом, а офицер из Макао пил воду из предметов, которые служили украшениями для стола.

Только Уинстон Спенсер выглядел вполне нормально. Когда он почувствовал, что в его желудке становится как-то нехорошо, он перешел на фруктовый сок. Он проигнорировал тост и начинал понимать, что происходит что-то ужасное. В этот момент он почувствовал укус в шею. Мгновением позже его голова уже покоилась на белоснежной скатерти, украшавшей стол.


Пробка на секунду рассосалась, и полицейская машина ухитрились немного проехать вперед. В отдалении офицер умудрился заметить, как пара мотоциклов сворачивает на Калкада да Барра. Вдавив в пол педаль газа, он устремился вслед за удаляющейся парой мотоциклов.

— Вижу их, — прокричал он в свою рацию. — Они на северо-западе Калкады.

Мужчина на мотоцикле, который вез «Золотого Будду», взглянул в зеркальце заднего вида и увидел, что их преследует полицейская машина. Он взмахнул рукой, и его напарник тоже обернулся. Немного отстав, он дождался, когда полицейская машина окажется прямо позади него. Тогда он наклонился и отцепил рычаг своей коляски.

Глава 20

Стэнли Хо детально распланировал вечеринку, которая переросла в самую настоящую вакханалию.

Хуан Кабрильо подошел к тому месту, где стоял Хо около лежащей Крэбтри. Хо был в изумлении. Произошло так много событий, что его замутненное препаратом сознание не успевало соединить их всех в одно целое. Несколько минут тому назад к нему подошла распорядительница-лесбиянка и сообщила, что она никак не может выяснить, как восстановить освещение под тентами, и распорядилась, чтобы рабочие разобрали несколько панелей сверху, чтобы появилось хотя бы естественное лунное освещение. Теперь внутри было немного светлее, но большинство гостей решили перебраться наружу на лужайку перед дворцом.

— Сэр, — обратился к нему охранник, — на дорогах пробки, и «скорая помощь» не может до нас добраться. Они порекомендовали свежий воздух.

Хо посмотрел вниз. Младший член королевской семьи, несомненно, понизит его социальный статус, когда придет в себя после его вечеринки.

— Делайте, как считаете нужным, — сказал Хо, борясь с туманом в своей голове.

— Уже сделано, — признался охранник, — но у нас появилась новая проблема.

Именно этого сейчас недоставало Хо.

— Что еще?

— Еще одному гостю стало нехорошо, — сказал охранник, указывая пальцем с сторону Спенсера.

— Вынесите его тоже, — распорядился Хо.

Заговорил Хуан Кабрильо.

— Мистер Хо. Кое-кто из моей группы чувствует себя плохо. Мы думаем, что в этом виновата выпивка. Предлагаю закончить эту вечеринку и немедленно оказать гостям медицинскую помощь.

У Хо все поплыло перед глазами.

— Музыканты хотят уехать, — продолжал Кабрильо. — Мы собираемся подогнать наш фургон к задним дверям погрузить наше оборудование.

— Мне нужен микрофон, чтобы сделать объявление, — попросил Хо.

— Мы уже все отключили, — объяснил ему Кабрильо, — но у нас есть переносной мегафон, которым вы можете воспользоваться. Я пойду, достану его из фургона.

Хо обернулся к охраннику.

— Кто охраняет статую?

— Двое других охранников, — ответил он. — Я бы рекомендовал вам убрать его обратно в дом.

— Отнесите его ко мне в офис, — приказал ему Хо.

Раздался звук приближающегося вертолета.

Охранник достал свое переговорное устройство и приказал поднять «Золотого Будду» наверх. После этого он наклонился, взял Крэбтри и поднялся с ней на руках. Он направился со своей ношей на открытое пространство. Кабрильо бегом бежал к фургону. Оказавшись внутри, он повертел зеркальце заднего вида и уставился в камеру.

— Мы рубим подпорки, — сказал он, тряхнув ключами, и завел двигатель.

На борту «Орегона» Макс Хэнли в изумлении наблюдал за происходящим на мониторах.

Были ясно видны две разрозненные группы людей. Члены Корпорации двигались слаженно и четко, в то время как остальные, казалось, замерли в нерешительности и изумлении. Хаоса почти не осталось. Было самое время сжигать мосты.

— Мерфи, Линкольн, Халперт, — произнес Хэнли, — Хуан подъезжает на фургоне. Быстро загружайтесь и двигайтесь к центру усадьбы.

Он заметил признаки непонимания.

— Росс, избавься от аперитивов и пунша, чтобы на столах не осталось ничего подозрительного.

— Ларри, — спросил Хэнли, — что ты видишь?

— Полицейский торчит перед своей машиной, поджидает помощь. Думаю, теперь мы можем сбросить его со счетов. Один из охранников только что вышел из-под тента, он несет на руках Монику. Он идет к позиции номер один. — Кинг осмотрел окрестности через бинокль. — Два охранника везут фальшивого Будду к задней двери, как я и докладывал.

— Отлично, — ответил Хэнли, — все идет по плану. Ты можешь отходить, как только слезешь. Если пойдешь вдоль стены и подождешь на улице, я прикажу Хуану замедлиться, когда он будет проезжать мимо.

— Понял, — ответил Кинг.

Он собрал винтовку и уложил части в специальный ящичек. Как только это было сделано, он спустился вниз к подножию стены и двинулся в сторону запада.

— Что мы забыли? — спросил Хэнли одного из операторов, который быстро просмотрел листок с планами операции и подготовки к ней.

— Труитт, — ответил оператор.

— Где Джулия?

— Последний раз ее видели, когда она возвращалась обратно под тент, — сказал оператор. — Но с тех пор как председатель отключил клавишные и унес их в фургон, мы потеряли внутреннюю камеру.

— Дик, позвал Хэнли, — если ты меня слышишь, дай знать кому-нибудь из команды.

Кабрильо направил фургон к задней части тента. Он ехал очень медленно из-за большого количества людей, заполнивших местность вокруг дворца. Он припарковал фургон и открыл дверь. Труитт появился сзади тента и сделал знак в камеру, приделанную к зеркалу фургона.

— Дик, мне надо, чтобы ты нашел Джулию, — попросил Хэнли. — Она отключила дилера. Отнеси его в зону посадки вертолета, и я хочу, чтобы вы вдвоем уехали на лимузине Крэбтри.

Труитт поднял в камеру руку с оттопыренным большим пальцем и побежал выполнять поручение.

Члены команды перетаскивали оставшиеся микрофоны и прочую электронику обратно к фургону. В небе с каждой минутой становились все заметнее посадочные огни вертолета. С его приближением нарастал рев винтов.

Внутри тента царил кромешный ад. Труитт обнаружил Хаксли, которая что-то говорила Хо, хотя он не мог сдвинуться с места. Слишком много всего произошло, и его мозг никак не мог составить одну целую ясную картину катастрофы.

— Громкоговоритель, — как в трансе произнес он. — Я должен предупредить гостей.

— Где можно его достать? — спросил его Труитт.

— У музыкантов, — ответил Хо. — Музыканты сказали, что у них есть один с собой.

— Я только что видел их позади тента, — вспомнил Труитт. — Вам следует туда сходить.

Хо трусцой побежал в указанном направлении.

Труитт наклонился.

— Где дилер? — зашептал он на ухо Хаксли.

Хаксли поманила его за собой, и они вдвоем с Труиттом вытащили Спенсера на открытое пространство.


Пилот вертолета снизил скорость до минимума. Машина под номером ЕС-350, которую Корпорация взяла в аренду, оказалась симпатичным маленьким летательным аппаратом, который замечательным образом мог зависать в воздухе низко над землей и был очень легким в управлении. Взяв рацию с панели приборов, пилот вертолета изменил частоту приема.

— Я жду, — сообщил он операторам на «Орегоне».

— Что вы видите? — спросил его Хэнли.

Пилот включил прожектора.

— Вижу двоих, они несут третьего в зону посадки, — ответил пилот. — Все остальные уже на месте.

— Спускайтесь, как только они достигнут зоны, — приказал Хэнли, — но наблюдайте, когда приблизится вторая группа. Нам будут нужны четверо, чтобы погрузить объект на борт.

— Том? — позвал Хэнли секундой спустя.

Водитель лимузина Крэбтри уже сидел за рулем машины. Он замигал фарами.

— Вижу машину, она подает сигналы фарами, — доложил пилот.

— Заезжай на лужайку и паркуйся около зоны посадки вертолета. После этого приступай к погрузке.

Снова замигали фары, и лимузин начал движение по газону.

— Он вас слышал, — сообщил пилот.

Хэнли мерил шагами рубку управления «Орегона». Предстояло еще несколько тщательно спланированных по минутам действий. Если каждый член команды будет неукоснительно следовать плану, то уже через несколько минут все будут на безопасном расстоянии от усадьбы. Это был тот самый момент, который они называли критическим временем. Когда за считанные секунды вся операция могла провалиться в тартарары.

— Хуан подает какой-то сигнал, — сказал один из операторов, указывая на монитор.

В тот же момент к нему подошел Хо.

— Что вы там такое делаете? — спросил он.

Кабрильо обернулся к нему и откинул назад волосы.

— Проверяю, как лежат мои волосы.

Хо кивнул.

— Вы сказали, что у вас есть громкоговоритель, которым я могу воспользоваться.

Кабрильо тоже кивнул и, просунув руку между сидений, достал громкоговоритель и протянул его Хо.

— Он работает от батареек, — сказал он. — Просто переключите этот выключатель.

Хо переключил.

— Проверка.

Громкоговоритель работал. Хо заглянул в фургон, где музыканты уже сидели на сиденьях и просто на коробках с оборудованием.

— Где Кэндас? — спросил Хо. У него потихоньку начинало светлеть в голове. Это было опасно.

— Мы встречаемся с ней перед домом, — ответил Кабрильо, забираясь на водительское место. — А теперь я должен доставить моих людей в больницу.

— Скажите, что она может остаться, если захочет, — попросил Хо.

— Я запомню, — ответил Кабрильо, доставая ключи, затем он завел двигатель и начал медленно двигаться сквозь толпу.

Хо пошел обратно под тент. Сейчас он уже соображал гораздо лучше. Громкоговоритель был не слишком мощным, но если ему удастся найти какое-нибудь возвышение, тогда, возможно, гости будут в состоянии услышать его предупреждение. Офис — его офис — был наверху.

Пилот посадил вертолет, и Труитт открыл боковую дверцу.

После этого Труитт, Баррет, Райес и Хаксли с трудом запихнули коробку в грузовой отсек. Как только Золотой Будда оказался в безопасности, они уложили рядом Спенсера и помогли Крэбтри забраться внутрь. Труитт прикрыл дверцу, потом два раза хлопнул в ладоши, это был сигнал пилоту, чтобы он начинал взлет. После этого они нагнулись и прикрыли головы, чтобы защититься от порывов ветра, когда вертолет отрывался от земли.

Как только они оказались в воздухе, Райес сразу же встал на ноги.

— Парии, предлагаю вас подбросить, — беспечно произнес он.

В это же самое время Райнхольт с Прайором только добрались до нижних ступеней. Они открыли парадную дверь и вышли на улицу. Через несколько секунд после того, как за ними захлопнулась дверь, в холл вбежал Хо и заторопился наверх в свой офис.

— Что у нас происходит? — спросил Хэнли оператора.

— Вертолет везет Крэбтри; в лимузине сидят Райес, Баррет, Труитт и Хаксли, за рулем Райес. Музыканты вместе с Кабрильо в фургоне, — оператор указал на экран. — Они только что проехали тент, через пару секунд они уже будут на подъездной дорожке.

— А где Росс?

— Там, на улице, — сказал оператор, указывая на экран.

Мимо проезжал фургон с музыкантами, и ее стало видно.

Несколько минут тому назад Росс приказала официантам вылить весь пунш из стаканов, после чего она вывезла тележку с остатками пунша на улицу и вылила все это на землю.

— Линда, — приказал Хэнли, — сейчас же иди к своей машине. Я хочу, чтобы ты оттуда уезжала, немедленно.

Росс быстро пошла к парадным дверям.

— Кто-нибудь еще? — спросил Хэнли.

— Кинг сидит на стене и ждет фургон, два других охранника должны быть около парадного входа, так и есть, — ответил оператор.

— Фургон заполнен? — спросил Хэнли у Кабрильо.

Кабрильо одними губами ответил да в камеру на зеркальце.

Фургон выехал на подъездную дорожку, прямо сзади него пристроился лимузин. Росс довезла тележку до своего «пежо» и залезла внутрь.

— Помедленнее перед воротами и скажите охранникам, что за вами едет Росс, — сказал Хэнли Кабрильо, который и без того помнил инструкцию наизусть.

Секундой позже он замедлил фургон и что-то объяснил охране, после чего продолжил свой путь на улицу. Первая команда уже практически выбралась с территории усадьбы.

Стэнли Хо открыл двери своего офиса. Он направился прямиком к окну, чтобы предупредить своих гостей, и вдруг остановился как вкопанный.

Кабрильо выехал за ворота и повернул направо.

— Теперь давай медленно, вдоль стены и за угол, — приказывал Хэнли. — Кинг уже совсем близко.

Лимузин почти не отстал от фургона; он замедлился перед воротами и повернул направо в тот самый момент, когда Росс открывала переднюю дверцу, а Райнхольт с Прайором залезали внутрь ее «пежо». Она устремилась по направлению к воротам.

— Закройте ворота, — проорал Хо.

— Электричество отключено, — ответил охранник. — Ворота открыты.

— Вы должны останавливать всех, кто вздумает уезжать, — закричал Хо.

Росс была в двадцати футах от ворот, когда охранник выскочил из своей будки и перегородил ей дорогу, пытаясь расстегнуть кобуру. Росс не стала медлить или раздумывать над тем, как ей поступать дальше. Она нажала на газ и двинулась прямо на охранника. В то самое время, когда охранник выбирал, жить ему или уже пора умереть, Кабрильо услышал толчок, потому что Ларри Кинг спрыгнул со стены и приземлился на крышу фургона. Соскользнув с крыши и не выпуская чемоданчика с частями винтовки из рук, он открыл пассажирскую дверцу, бросил чемоданчик между сиденьями и уселся на колени к Халперту. Лимузин проехал мимо остановившегося фургона, а затем помигал стоп-сигналом в конце улицы.

Охранник перед воротами никак не мог вытащить свой пистолет из кобуры. Когда «пежо» на полной скорости приблизился к нему, ему осталось только отскочить в сторону. Росс пролетела сквозь ворота на скорости примерно пятьдесят миль в час, затем притормозила и совсем остановилась.

«Пежо» с трудом повернул направо. Росс снова надавила на педаль газа. Фургон Кабрильо снова пришел в движение. Он проехал мимо знака «стоп» и повернул направо, следуя за лимузином, как раз в тот момент, когда охранник выбежал на середину улицы и вытащил наконец свое оружие. Выпустив первую пулю, он принялся палить вокруг без разбора.

Первая пуля попала в заднюю фару, вторая и третья прошли мимо. Четвертая прошла сквозь заднее стекло и задела зеркальце заднего вида в тот самый момент, когда Росс миновала знак и на большой скорости повернула налево, направляясь к воде.

Глава 21

Как только рычаг подался назад, груз на боковом сиденье мотоцикла начал медленно соскальзывать вниз по спусковому желобу и вываливаться на дорогу. Маленькие металлические шарики были размером с шарики из детских игр, но немного отличались формой. Различие состояло в том, что из каждого шарика торчала дюжина обоюдоострых штырьков. Они высыпались на асфальт и раскатились в разные стороны по дороге.

Мотоцикл устремился вперед, в то время как полицейская машина оказалась в западне.

Две передние шины взорвались, через секунду их примеру последовали и задние. Полицейская машина перестала слушаться управления, хотя офицер самоотверженно сражался с рулем, одновременно изо всех сил нажимая на тормоза. Полицейская машина резко свернула вправо, задела газетный ларек, а затем врезалась в телефонную будку прямо за ларьком. Секундой позже сработали подушки безопасности, и полицейский оказался прижатым к спинке сиденья. К тому времени, когда ему удалось справиться с подушкой безопасности, мотоциклисты уже успели проехать несколько кварталов.

Отодвинув подушку от своего лица, офицер ухитрился дотянуться до своей рации. — Я попал в аварию и потерял их, — сказал он.


Детектив Лин По говорил по рации, сидя в своей машине, которую грузовик тащил на буксире. Власти только что сообщили, что произошло ограбление в одной усадьбе, и По знал, что его непосредственный начальник Сун Ри был приглашен на прием. По никак не мог понять, почему Сун Ри до сих пор не предпринял никаких усилий, чтобы поймать воров и преступников. Несколько секунд тому назад он слышал доклад офицера, который преследовал двух мотоциклистов, ограбивших храм А-Ma. Ему пришла в голову мысль, что эти два события могут быть как-то между собой связаны. Он выпрыгнул из машины и подбежал к буксиру.

— Бросьте здесь мою машину, — сказал он, — и подбросьте меня на эстрада да Пенха.

— Это рядом, — ответил водитель.

По вернулся в свою машину и вытащил оттуда переносную рацию. Он дослушал, как водитель отбуксировал его машину на обочину. Несколько минут спустя они уже объезжали холм и направлялись к усадьбе. Через восемь минут буксир остановился на улице перед воротами усадьбы, и По побежал ко входу. Охранник стоял в тени около своей будки, и полицейский показал ему свое удостоверение.

— Детектив Лин По, — быстро произнес он. — Полиция Макао.

— Хорошо, что вы здесь, — сказал охранник. — Мистер Хо совсем лишился разума.

— Расскажите все, что именно здесь произошло, — попросил По.

Охранник вкратце пересказал недавние события.

— Я сделал несколько выстрелов, — продолжил он, — то им все равно удалось скрыться.

По сделал кое-какие пометки в своем блокноте и передал их властям по рации.

— Мне нужна сводка по всему побережью. Если кто-то видел нужные нам перевозочные средства, пусть организует преследование, но не предпринимает никаких действий, пока не прибудет подмога.

По обернулся к охраннику.

— Вы сегодня вечером видели здесь еще каких-нибудь офицеров? — спросил он. — Мой босс, мистер Ри, был приглашен на праздник.

— Я видел, как он приехал, — вспомнил охранник. — Он еще должен быть здесь.

По кивнул и побежал по подъездной дорожке. Срезав путь по газону, он добежал до парадных дверей и обнаружил их открытыми. Стэнли Хо сидел на диванчике в первой гостиной, прижав к уху мобильный телефон. Рядом с ним на стуле сидел старший инспектор Ри.

— Что стряслось, сэр? — спросил его По.

Ри потер лицо, прежде чем заговорил.

— Мне кажется, мне подсыпали наркотики — моя голова потихоньку приходит в норму, но я до сих пор концентрируюсь с большим трудом.

По кивнул и прислушался к тому, что Хо говорил по телефону.

— Что вы имеете в виду? — кричал он. — Мы вызывали машину «скорой помощи».

— У нас нет записей ни о каких вызовах из этого района, — ответил ему оператор.

— Я вам перезвоню, — сказал ему Хо, отсоединяясь.

— Вы кто? — задал он вопрос По.

— Это детектив Лин По, — ответил за него Ри, — один из моих лучших людей.

— Вот вам ситуация, — сказал Хо. — Сегодня вечером было похищено принадлежавшее мне бесценное произведение искусства.

— Какое именно, сэр? — уточнил По.

— Шестифутовая литая золотая фигура Будды, — объяснил Хо.

— Такая же статуя была похищена сегодня чуть раньше из храма А-Ма, — заметил По. — Я сомневаюсь, что это простое совпадение.

— Мне стало гораздо легче, — саркастически заметил Хо.

— Телефонный разговор, который вы только что закончили, — спросил По, — о чем именно шла речь?

— Одной женщине из гостей стало плохо, и мы вызвали вертолет «скорой помощи», чтобы доставить ее в больницу, — ответил Хо. — Только в больнице почему-то нет никаких записей о нашем запросе.

— Вы лично сами вызывали вертолет?

— Нет, это сделал один из охранников, — сказал Хо, — но я с все время стоял рядом.

— Я расспрошу охранника, — сказал Хо.

— Это будет довольно сложно, — перебил его Ри. — Охранников здесь больше нет.

— Вы нанимали их лично? — спросил По.

— Мне их порекомендовала страховая компания, — признался Хо.

— Какая именно компания? — спросил По.

Хо вытащил визитную карточку из своего портмоне и протянул ее По, тот переписал адрес. Объяснив, кто он такой, он с пристрастием допросил оператора, оставил свой контактный телефон и повесил трубку.

— Она позвонит своему боссу, мистер Хо, — доложил По, — но у нее за этот месяц нет ни одной записи о встрече с вами.

— Ерунда какая-то, — ответил Хо. — Здесь сегодня был их человек, мы подписывали с ним бумаги и все такое.

— Это был ваш постоянный агент? — спросил детектив.

Внезапно для Хо все встало на свои места. Его водили за нос с самого начала.

— Эти ублюдки, — воскликнул он. Ударив рукой по стоявшему рядом столику, он опрокинул с него стоявшие там закуски и запустил в стену непогашенной сигарой.

— Возьмите себя в руки, мистер Хо, — тихо произнес детектив По, — и расскажите по порядку с самого начала, что здесь у вас произошло.


Хэнли наблюдал на мониторе за перемещениями светящихся точек, которые обозначали местонахождение фургона, лимузина и «пежо». Все двигались в соответствии с планом, и он перевернул листочек блокнота.

— Пришло время докладывать о похищении детей, — сказал он одному из операторов.

Мужчина связался с полицией Макао и назвал им адрес Ласситера. Потом он проделал тот же трюк с Изельдой. Две минуты спустя полицейские машины неслись по двум совершенно разным направлениям. Это был еще один элемент, чтобы запутать и без того совершенно запутанную ситуацию.

Ниже храма А-Ma, около Военно-морского музея, Линда Росс остановила свой «пежо» и вылезла на воздух. Райнхольта, сидевшего рядом на пассажирском сиденье, задела пуля, пробившая заднее стекло и зеркальце. У него сильно кровоточило правое ухо.

— Помоги ему добраться до лодки, — сказала она Прайору.

Потом она побежала к докам, где их поджидал тридцатифутовый надежный катер. Забравшись на борт, она направилась к штурвалу и запустила моторы. Как только заработали двигатели, она снова выбралась наружу и пошла по направлению к «пежо».

— Занеси его на борт и поддерживай за голову, — сказала она, когда проходила мимо Прайора.

Она взяла ключи от машины, открыла багажник и заглянула внутрь. Нажимая на таймер, она дождалась, пока он не начал обратный отсчет, и бросилась обратно к лодке.

— Ты умеешь этим управлять? — спросила она Прайора.

— Полный вперед, — сказал он, и кораблик сдвинулся с места.

Росс принялась оказывать первую помощь Райнхольту, как только катер оттолкнулся от доков. Лодка была в ста ярдах от берега и только собиралась набирать скорость, когда «пежо» превратился в огненный шар и осветил ночное небо.


— Взрыв около Военно-морского музея, — доложил диспетчер По.

— Одновременно огонь и спасение, — заметил По. — А что с похитителями детей?

— Машины как раз подъезжают по первому адресу, — ответил диспетчер. — Он проживает в северной стороне острова. Вторая группа подъедет через несколько минут.

— Держите меня в курсе, — приказал По, подходя к окну и рассматривая столб дыма, который был виден издалека.


Сидя на переднем сиденье лимузина рядом с Райесом, Баррет начал снимать с себя униформу охранного агентства «Редмэн». Под униформой у него оказались надеты светлые легкие слаксы и черная футболка.

— Ну как, Рик, что тебе понравилось больше — лично принимать участие в операции или наблюдать за происходящим по мониторам? — спросила его Хаксли.

Хаксли сидела на заднем сиденье в компании Ричарда Труитта. Она натянула голубой свитер без рукавов поверх своего кожаного одеяния и теперь вертелась на сиденье, стараясь под свитером избавиться от праздничной одежды. Как только это ей удалось, она вытащила из-под свитера черную блестящую кожу в заклепках и выбросила ее в открытое окно. Баррет наблюдал за этой операцией через зеркальце над рулем.

— Думаю, наблюдение за ходом операции на мониторе никогда так меня не захватывало, — признался он.

Труитт зажег свет в задней части пассажирского отсека лимузина, достал из маленького бардачка фальшивые усы и приклеил их себе на лицо. Когда это было проделано, он вытащил из того же отделения фальшивую челюсть и прицепил ее поверх своих собственных зубов. После этого он посмотрелся в зеркальце, чтобы оценить полученный результат. Втирая в себя серую жидкость из маленькой бутылочки, он заговорил.

— Сейчас они уже наверняка принялись разыскивать наши средства передвижения, — сказал он.

Райес дотянулся до груди и сорвал с себя водительскую униформу. Она легко соскользнула, и под ней оказалась надета еще одна рубашка. Оторвав с брюк фирменные лампасы, он разгладил образовавшиеся складки.

— Солнечные очки, — бросил он Труитту.

Тот передал их ему через сиденье. Райес надел их на глаза. В это же самое время Хаксли пыталась освободить свои ноги от кожаных штанов, когда ей это удалось, она достала из ящичка в задней части лимузина весьма консервативную юбку, которую опустила под сидение и натянула на себя. Сняв с глаз накладные ресницы, она взяла из рук Труитта пластиковую сумочку и, вытащив оттуда влажную тряпочку, принялась смывать с лица боевую раскраску.

— Похоже, мы готовы, — заметил Труитт.

Райес остановился на обочине, и все четверо выбрались наружу. Они разделились на две группы и двинулись по аллее по направлению к главному рынку. Лимузин остался стоять на обочине с открытыми настежь дверцами. Полиция обнаружит его не позднее, чем через десять минут. Но в лимузине не осталось ни одного опечатка пальцев, и там будет довольно сложно что-то найти, чтобы составить хороший рапорт.


Кабрильо нажал на кнопку, и дверь гаража медленно поползла наверх.

Как только фургон оказался внутри, дверь так же медленно поползла вниз. Все быстро вылезли из фургона.

— У вас есть инструкции для каждого, — быстро проговорил он, отвинчивая крышку от большого баллона, в котором хранились их смена одежды и подробные инструкции, — так что быстро переодеваемся и делаем ноги.

Вытащив папку, которая лежала поверх одежды, он отложил ее в сторону и начал быстро переодеваться. Как только все были готовы, он раскрыл папку и вытащил из нее стопку документов.

— Двое из вас проведут эту ночь в городе, — сказал он, вытаскивая паспорта и заполненные гостиничные формы.

— Мы не хотим привлекать лишнее внимание к «Орегону», которое непременно возникнет, если на борт будут постоянно прибывать разные лодки с людьми. Как всегда, следуем обычным правилам, не бедокурить, не привлекать к себе лишнее внимание, и оставайтесь там, где мы без труда сможем вас найти в случае необходимости.

Он раздал несколько документов и внимательно посмотрел на группу.

— Что-то слишком быстро, — сказал он, услышав приближающийся вой сирены.

Кабрильо подбежал к раскрытому окну, но машина уже проехала мимо.

— Пожарная, — сообщил он. — Росс, должно быть, уже в безопасности.

Он вернулся обратно к группе.

— Отлично, парни, — сказал он. — Доведем дело до конца.

Выйдя друг за другом через входную дверь, каждый пошел своей дорогой.


Прайор направил катер вокруг южного полуострова, затем взял курс туда, где на якоре стоял «Орегон». Росс подошла и встала на свободное пространство между двумя сиденьями около штурвала.

— Как у него дела? — спросил Прайор.

— Не слишком хорошо, — ответила Росс. — Он потерял немного крови и кусочек уха.

— Ему очень больно?

— Конечно, это чертовски больно, — ответил Райнхольт.

— Нам надо связаться с «Орегоном», — сказал Прайор, — чтобы они подготовили медикаменты и все необходимое.

— Мы в радиоизоляции, — заметила Росс. — Власти могут прослушивать нашу частоту.

Прайор обернулся и посмотрел на своего поверженного друга. Райнхольт грустно улыбнулся.

«Орегон» ведь принимает любую частоту? — спросил Прайор.

— С земли, с воздуха и с моря, — согласилась Росс.

— И мы должны соблюдать тишину на частоте моря.

— Верно.

— Но вертолет может разговаривать, потому что если он будет молчать, то воздушный контроль решит, что что-то не так, правильно?

— Ага, — ответила Росс, внезапно сообразив, к чему он клонит.

Прайор снял переговорное устройство со своего ремня.

— Иногда он работает на авиационной частоте.

Росс выхватила рацию у него из рук и включила сканер. Через несколько секунд над их головами пролетел частный лайнер, и Росс смогла расслышать, как нилот получает последние инструкции. Нажав на громкую связь, Росс послала сигнал вертолету. Несколько минут тому назад он приземлился и высадил в поджидавшую машину Спенсера и Крэбтри. Он только успел развернуться, как услышал сигнал. Еще две минуты — и он бы оказался вне зоны досягаемости.

— Борт два-четыре, луч — X, альфа, — сказал он, — вперед.

— Шесть-три, ответьте, один — Индио, — произнесла Росс, перекрикивая рев двигателей.

Шестьдесят три был идентификационный номер Росс; Индио — был код для обозначения раненого члена команды.

На борту «Орегона» Хэнли схватил в руки микрофон.

— Борт четыре-два, луч — X, альфа, вас понял, продолжаю прием. Шесть-три, один — Индио.

— Восемь-четыре.

— Достаньте мне файл на восемь-четыре, — заорал Хэнли оператору, который вывел данные Райнхольта на экран компьютера. Его группа крови находилась в самом верху списка.

— Шесть-три, вас понял, — ответил Хэнли.

— Шесть-три, ЕТА в пять.

Росс три раза нажала на кнопку.

— Прибавь газу, — закричала она.

— Спустись в больничное крыло и проверь банк крови, — сказал Хэнли, уставившись в экран компьютера, — нам нужна АБ резус положительный, чтобы была наготове.

— А ты, — сказал он другому оператору, — иди на палубу и наблюдай за прибытием Линды через прибор ночного видеонаблюдения. Как только увидишь, что они подходят, зажигай сигнальные огни, потом помогай переносить раненых.

— Вас понял, — ответил на бегу оператор.

В то же самое время пилот вертолета выехал из ворот на белом «шевроле». Проехав вниз по дороге, он остановился около знака «стоп», затем влился в поток машин, едущих в сторону аэропорта. Он только успел разогнаться до тридцати миль в час, когда мимо них проследовали две полицейские машины с включенными мигалками, замедлились на повороте и свернули на ту же самую дорогу, с которой они только что свернули. Сбросив скорость, чтобы пропустить автобус, водитель обернулся к Крэбтри.

— Почти поймали, — сказал он.

Крэбтри проверяла пульс Спенсера, положив руку на его запястье.

— Верно, но почти — не считается, — ответила она.

Лодка подошла к «Орегону», и Прайор включил сигнальные огни. Стараясь направить катер так, чтобы он мог пристать к «Орегону», он дождался, пока Росс с помощью оператора перетащит Райнхольта на корабль. Затем он погасил огни и прикрепил катер к канатам, которые уже были в воде. Выключив двигатели, он перебрался с лодки на корабль. Катер медленно всплыл из глубины. Операция высадки заняла всего несколько минут, и это было очень хорошо. Ему было видно, как на берегу мелькали сигнальные огни полицейских береговых кораблей.

Глава 22

В своем маскарадном костюме Хуан Кабрильо выглядел академиком среднего возраста или вышедшим на пенсию бюрократом, но только никак не лидером отряда специального назначения. Прогуливаясь медленным шагом по центру Макао, он насвистывал себе под нос что-то легкомысленное, потом передал что-то по связи и подождал ответа Хэнли.

В это же самое время его команда была в четверти пути от места назначения. Первая часть операции прошла успешно, команда погрузила «Золотого Будду» на борт вертолета и без потерь покинула место действия, но у него не было никаких известий о том, что происходило с командой номер два. Эта информация должна была поступить из рубки управления с борта «Орегона».

Кабрильо как раз проходил мимо ювелирного магазинчика, когда завибрировал его коммуникатор.

На дисплее высветился адрес, и он направился к месту назначения.

— Да, сэр, — проговорил, обращаясь по мобильному телефону к своему невидимому собеседнику, офицер полиции Макао, — оба, и он, и его жена, были задержаны и оставлены в своих постелях.

— Они пострадали? — спросил По.

— Нет, сэр, — ответил ему полицейский. — Тот, кто это совершил, оставил включенным стереосистему, чтобы им было повеселее, и записку с извинениями.

— Каким именно образом их подвергли заключению? — спросил По. — Они могут описать нападавших?

— Нет, — признался полицейский, — они ничего не знают. У обоих видны очень слабые следы от уколов на предплечьях, как будто в них выстрелили гиподермальными иголками, а связаны они были пластиковыми шнурами. Они только-только успели проснуться, как мы подоспели.

Кто бы ни были эти преступники, они не были плохими парнями — этого По не мог не признать.

— Записку с извинениями отправьте в лабораторию, — распорядился он, — и убедитесь, чтобы техники хорошенько проверили дом на предмет отпечатков пальцев.

— Они уже этим занимаются, сэр, — доложил полицейский.

— Отлично, — ответил По, — я буду на связи.

Он отсоединился и повернулся лицом к Ри.

— Они накачали наркотиками страхового агента и его супругу, — тихо сообщил он, — и оставили записку с извинениями.

Стэнли Хо приходил во все более возбужденное состояние. Его не только выставили круглым дураком — его выставили круглым дураком на людях и слишком уж необычным способом. Во всем был виноват тот сукин сын — британский дилер, Спенсер.

— Значит, меня начали разыгрывать с самого начала, — громко сказал Хо. — Королевская особа была подделкой, ее плохое самочувствие — ложью, а эвакуация на вертолете — прикрытием.

По поднял вверх руку, чтобы стало тихо, так как снова зазвонил его телефон.

— По.

— Сэр, — произнес офицер на том конце провода, — мы проникли в верхние апартаменты и обнаружили женщину по имени Изельда, запертую в туалете и связанную.

— Она пострадала?

— Нет, разве только от никотиновой передозировки, — ответил офицер. — Она выкурила уже полпачки сигарет с тех пор, как мы ее освободили.

— Она запомнила налетчиков?

— Она сказала, что было похоже, будто бы она смотрелась в зеркало, — попытался объяснить полицейский. — Женщина, которая выглядела ее полной копией, выскочила из уборной и поднесла к ее лицу тряпку, пропитанную какой-то вонючей жидкостью. Это все, что ей удалось запомнить.

По прикрыл мобильный телефон ладонью и обратился к Ри.

— Они отключили распорядительницу вечеринки.

— Внимательно поищите в ее квартире следы и отпечатки пальцев, — приказал По.

— Есть, босс, — сказал офицер, когда По взял трубку.

Голова Ри уже почти нормально соображала. Он прошелся по гостиной и заговорил.

— Это была высокобюджетная, тщательно спланированная и разыгранная как по нотам операция, — резюмировал он. — Итак, давайте не будем торопиться и вернемся к самому началу.

— Страховой агент был подставным, — сказал Хо. — Они подменили моего распорядителя праздника и музыкантов какими-то другими людьми, а затем запустили внутрь фальшивых гостей.

— Мне кажется, что они заменили не только вышеперечисленных персонажей, но и охранников, — заметил Ри. — Нанятые защитники на самом деле были ворами.

В этот момент в комнату зашел водитель тягача, который довез По до усадьбы.

— Что вам нужно? — спросил По.

— Ваши шины заменены на новые, — доложил водитель, — но я обнаружил отверстие на внутренней стороне крыла.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что кто-то прострелил вам шину, — сказал водитель тягача. — Внутри отделения для двигателя наверняка найдется пуля.

— Мы внимательно все осмотрим, — сказал По. — Если машина в порядке, вы можете быть свободны. Пришлите счет в мой департамент.

Водитель тягача вышел из комнаты.

— Это не просто группа мошенников или ловких воришек, — заметил Ри. — У них есть снайперы, которые в состоянии пробить очень далекие мишени, пилоты вертолета и мастера маскарада.

— И они уверены в своей безнаказанности, — тихонько добавил По.

— О, мне сразу стало гораздо легче, — громко воскликнул Хо. — В конечном итоге, я был ограблен профессионалами. Как насчет того, что вы двое сначала займетесь поисками моего «Золотого Будды», а потом уже будете ломать себе головы над разными загадками и несоответствиями.

В это время семнадцать офицеров полиции Макао и два детектива прочесывали окрестности усадьбы и ее территорию. Три команды были разосланы по аэропортам, и две занимались поиском киднепперов. Все силы были мобилизованы, чтобы удовлетворить запросы Хо.

— Мы делаем все, что в нашей власти, мистер Хо, — заверил его детектив. — Мы их поймаем.

Хо недоверчиво покачал головой и вышел из комнаты.

Парадная колонна спустилась вниз с холма, когда внутренний залив осветили огни фейерверков. Полицейские Макао двигались быстро и успели окружить пределы центра города до того, как пара мотоциклистов успела оттуда выбраться. Поимка этих двоих теперь была вопросом времени. Человек, везший на своем мотоцикле «Золотого Будду», свернул на узенькую боковую улочку, после чего посигналил, чтобы толпа расступилась и дала им дорогу. Его партнер следовал за ним след в след, а за их спинами нарастал вой приближающихся сирен.

Прямо перед ними мелькало и изгибалось длинное туловище сказочного дракона. Через регулярные промежутки времени из его пасти изрыгались языки пламени.


На борту «Орегона» Макс Хэнли внимательно смотрел на экран, а потом переместил изображение немного влево. Дракон передвигался теперь посередине дороги. На другом экране камера передавала изображение немного сбоку. Хэнли мельком увидел пару мотоциклов. Следующий экран показывал карту Макао, а пульсирующие точки обозначали полицейские машины. Мотоциклисты уже почти попали в оцепление. Он еще раз сверил их передвижение на экране и посмотрел на планы, украденные из департамента Макао.


Клифф Хорнсби устал и совсем раскис. Взглянув на свои часы, он поднялся с ящика, на котором он сидел в полной неподвижности, затем надул подъемную сумку в основании металлической лестницы. Как только это было сделано, он полез вверх по ступенькам. Поднимаясь наверх, он проверял, насколько прочными были деревянные перила. Обнаружив, что все в порядке, он дотронулся рукой до основания крышки люка, которую уже один раз снимал, чтобы убедиться, что она не прикреплена.

Теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как просто ждать условного сигнала.

Хэнли уставился на пульт управления. Газ подавался в пасть дракона — отсюда и был огонь, контроль осуществлялся с помощью джойстика. В этот момент заговорила рация.

— Они блокировали дорогу около авениды Инфанта Д. Генриха, — сообщил Халперт.

— Понял тебя, — ответил Хэнли. — Майкл, ты все сделал, уходи оттуда.

Халперт неспешным шагом направился в сторону отеля, где он должен был остановиться на ночлег.

— Пошли, — сказал Хэнли мотоциклистам.

Направив помост с драконом так, чтобы он оказался прямо над крышкой люка, Хэнли его остановил. Через боковую камеру ему было видно, как на улице появились два мотоцикла.

— Давай сверху, Хорнсби, — сказал он по рации.

Хорнсби надавил на крышку люка приподнял ее в воздух.

Потом он ее отложил в сторону и осмотрел брюхо чудовища, которое остановилось прямо над тем местом, где он лежал. Отцепив с ремня маленький, но сильный фонарик, он осмотрел дракона изнутри. Внутренности чудища держались на металлических опорах и трубках. С одной стороны была приделана канистра с газом, другая канистра с несильным взрывоопасным веществом была прикреплена с противоположной стороны. На взрывчатке мигал маленький зеленый огонек. В этот же самый момент Хорнсби услышал звук двигателей двух мотоциклов.

Первый мотоцикл подъехал к дракону и остановился сбоку. Казалось, что он находится под тентом. Дракон был длиной пятнадцать футов и больше восьми футов шириной, а самая высокая точка располагалась примерно в семи футах от поверхности земли. Мотоциклист ощущал себя почти ребенком, который играет в поиски сокровища, когда карабкался на сиденье. Второй мотоцикл тоже подъехал к дракону и остановился сбоку под прикрытием тканей и прочих свисающих с него украшений. Хорнсби вылез из люка.

Боб Медоуз расстегнул шлем, снял его и отбросил в сторону.

— Я вижу копов, — быстро проговорил он. — Они в самом конце улицы.

Пит Джонс тоже отбросил свой шлем в сторону.

— Пусть будет так, — сказал он Медоузу.

— Эй, Хорни, — позвал Медоуз, начиная отстегивать от сидения мотоцикла «Золотого Будду».

Джонс подошел к мотоциклу и опустил дополнительные металлические бортики у бокового сидения.

— Клифф, он тяжелый.

— Я нашел уклон, — сказал Хорнсби. — Мы сможем просто его отпустить — он покатится вниз и упрется в воздушную подушку в самом конце.

— Ловко придумано, — пробормотал Медоуз, пытаясь приподнять статую.

Хэнли уставился в изображение, передаваемое первой камерой. Полицейские Макао были организованны, не суетились, оружие опущено дулами вниз, они медленно и аккуратно прочесывали толпу по квадратам. Он нажал кнопку, пасть дракона изрыгнула язык пламени.

«Золотого Будду» подтащили к спуску и отпустили. Он покатился вниз вдоль деревянных перил и налетел на воздушную подушку. Хорнсби попробовал перила на прочность со своей стороны, затем подал знак Медоузу и Джонсу.

— Вы, двое — первые, — распорядился он. — Стукните по перилам, когда доберетесь до основания. Я закрою крышку люка.

Медоуз и Джонс начали спускаться вниз по лестнице. Хорнсби подошел к металлической трубе и переключил сигнал. Огонек из зеленого превратился в красный. Он направлялся обратно к люку, когда Хэнли вышел на связь.

— Полицейские меньше чем в сотне футов от вас, — быстро проговорил он, — как ваши дела?

Хорнсби спустился вниз по лестнице на несколько футов, потом дотянулся до крышки и закрыл люк. Он нажал на маленький выключатель на лацкане своего пиджака и только тогда заговорил.

— Мы вооружены, и двери закрыты, — сказал он. — Дай мне десять секунд, чтобы спуститься вниз.

— Понял тебя, — ответил Хэнли.

Хорнсби добрался до основания лестницы и посмотрел на ящик, в котором находился Золотой Будда.

— Так вот за чем вы, парни, столько охотились, — произнес он.

Хэнли нажал на кнопку, и пасть дракона заполнилась газом. Оттуда вырвался язык пламени длиной в сорок футов, и толпа потрясенно шарахнулась в сторону. Затем он нажал на другую кнопку, чтобы инициировать взрыв. Небольшой взрыв прогремел внутри металлического контейнера, в котором находился алюминиевый порошок. Он загорелся, освещая все вокруг ярким белым светом. Почти сразу же начала тлеть и занялась ткань, покрывавшая тело дракона. Через несколько секунд чудище превратилось в огненный столб, двадцати футов высотой.

— Нам нужны пожарные и спасатели, — сказал по рации один из офицеров и назвал адрес.

Потом он уставился на огненный столб, поджидая, пока два человека с криками отбегут на безопасное расстояние.

Но никто не выскакивал из охваченного огнем чудовища.


Белый «шевроле» съехал на обочину дороги, и Кабрильо залез на переднее сидение. Пилот вертолета, Джордж Адамс, дал газ.

— Великолепный Джордж, — сказал Кабрильо, — какие-нибудь проблемы?

Адамс выглядел, словно только что сошел с иллюстрации какого-нибудь американского постера. Его короткие темные волосы были зачесаны на одну сторону, а белозубая сверкающая улыбка могла бы вполне успешно рекламировать какую-нибудь зубную пасту. Но, как ни странно, этот образ практически не бросался в глаза и вряд ли бы кому-нибудь запомнился. Он был женат на своей школьной избраннице и был военным офицером до того, как попал в Корпорацию.

— Нет, сэр, — ответил он.

— Моника? — позвал Кабрильо, оглядываясь на заднее сиденье.

— Нет, босс, — ответила она. — Наш гость, как ни странно, до сих пор не пришел в себя.

Кабрильо взглянул на Спенсера, который привалился к окну. Потом снова взглянул назад, где сидел фальшивый Золотой Будда.

— Все сработало как надо? — спросил он Адамса.

— Как по маслу, — ответил Адамс. — Мы просто приделали ноги к полу вертолета, а затем поставили его на колеса.

— Отлично. Мы арендовали в аэропорту маленький ангар, — сказал он Адамсу. — Теперь нам надо туда.

Адамс кивнул и направил «шевроле» обратно по направлению к мосту.

Глава 23

Мелкий дождик пролился на улицы Макао. На высоком крыльце усадьбы стояли Сун Ри и Лин По и смотрели на лежащий впереди город. По отключил свой мобильный телефон и обернулся к Ри. У подножия холма недалеко от военно-морского музея до сих пор были видны сигнальные огни пожарных машин, которые прибыли тушить взорвавшийся «пежо». Справа от доков, на пути следования парадных колонн, был виден еще один столб дыма и огня.

— Кто бы ни были эти воры, они отлично подготовились, и у них своеобразное чувство юмора, не могу этого не признать, — сказал По, обращаясь к Ри.

Ри уже почти вернулся в нормальное состояние, и он чувствовал себя злее добермана. Достаточно плохо было уже хотя бы то, что какая-то группа преступников решила использовать его город в качестве тренировочной площадки — хуже было только то, что ему пришлось лично принять участие в этом представлении.

— Что бы ни случилось, — сказал он, — им все равно придется как-то вывозить статую из страны.

— Мои люди следят за аэропортом и патрулируют воды залива, — сказал По, — мы также следим за границами Китая.

Они не смогут покинуть пределы Макао, я в этом абсолютно уверен.

— Все подозрения падают, кроме, конечно, дилера, на американцев, — сказал Ри. — Ты уже успел просмотрел список туристов, прибывших недавно?

— Туристические консульства закрыты на ночь, — заметил По, — но я первым делом пошлю туда кого-нибудь прямо с утра.

— Эти парни настоящие профессионалы, — тихо произнес Ри. — Они не станут суетиться. К тому времени, как мы добудем список туристов и начнем проверять каждого американца, они уже будут далеко отсюда.

У По зазвонил телефон, он отстегнул его с ремня и нажал на кнопку.

— По.

— Огонь распространился на часть одного из близлежащих зданий, — доложил офицер, патрулировавший парад, — но пожарным удалось взять его под свой контроль. Они уже сбили основное пламя, но металлические конструкции еще достаточно горячие и продолжают плавиться. Для тщательной проверки там еще слишком жарко.

— Там, под обломками, не видно пары мотоциклов?

— Кажется, они там внутри, но довольно трудно сказать наверняка, — ответил офицер.

— Я спускаюсь к вам, — сказал По. — Держите толпу на безопасном расстоянии и прикажите оставшимся помостам остановиться. Парад официально считается закрытым.

— Отлично, сэр, — ответил офицер, — скоро увидимся.

По отсоединился и повернулся к Ри.

— Я собираюсь вниз, на парад. Не хотите ли составить мне компанию, сэр?

На размышления Ри понадобилась всего минута.

— Не думаю, Лин, — ответил он. — Кроме этого, нам надо сделать еще кое-что. Я лучше пойду встречусь с властями и скоординирую наши действия там.

— Я вас понимаю, сэр, — сказал По, направляясь к подъездной дорожке.

— Ищи этих людей, — напутствовал его Ри, — и не забывай об объекте.

— Сделаю все, что смогу, сэр, — ответил По.

После этого Ри развернулся и зашел во дворец, чтобы отчитаться перед правителем Макао.


Сидя внутри «шевроле», Хуан Кабрильо включил свою рацию и соединился с «Орегоном».

— Как наши дела, Макс?

В трубке послышался легкий треск и какое-то дребезжание, прежде чем Кабрильо услышал ответ.

— Мы позаботились о команде Росс, — ответил Хэнли. — Раненого подштопали в больничном крыле.

— Доложи мне, как только узнаешь что-нибудь новенькое, — попросил его Кабрильо. — Что-то еще?

— Команда из храма уже в катакомбах, как и планировалось.

— Я видел дым, — ответил Кабрильо, — никто не пострадал?

— Все целы, — сказал Хэнли, — пока все идет нормально. Они готовятся к выходу на поверхность.

— А что у остальных?

— Почти все, кто остались на ночь в городе, уже отрапортовали, — сообщил Хэнли. — Кинг вернулся на корабль и перешел к решительным действиям, пока не вернулся Мерфи.

— Что цель номер три?

— «Боинг-737» приземлился несколько минут тому назад, — отрапортовал Хэнли. — Сейчас они, должно быть, проходят таможенный досмотр.

— Наш человек все еще с ними?

— Ждет дальнейших инструкций.

— Что-нибудь еще?

— Вторая часть нашего путешествия уже почти готова к запуску, — сказал Хэнли. — Из-за того, что все сработало так быстро, мы сможем получить посылку вовремя.

— Отлично, — сказал Кабрильо. — Мы уже почти в аэропорту.

Хэнли взглянул на один мигающий сигнал на мониторе.

— Я вижу вас, Хуан.

— Теперь все, что мне осталось сделать, это сосредоточиться на нашем второстепенном дельце, — заметил Кабрильо, — и мы будем почти у цели.

— Удачи, господин председатель, — пожелал ему Хэнли.

— Кабрильо, на выход.


Медоуз, Джонс и Хорнсби выглядели как три туриста, которые решили осмотреть шахты Аризоны.

На них были надеты серебряные блестящие каски с маленькими фонариками, работавшими от батареек, которые довольно прилично освещали пространство перед ними. Хорнсби нес в руках карту с планом, но которой были отображены подземные коммуникации. Карта напоминала щупальца осьминога. Джонс уставился на первые капли дождя, которые проникли в шахты через люки и вентиляционные отверстия в асфальте.

— Интересно, наши операционисты разработали какой-нибудь запасной план на случай дождя? — спросил он.

— До тех пор, пока не начнется хороший ливень, — заметил Хорнсби, — мы будем в порядке.

— А что будет, когда начнется? — спросил Джонс.

— Будет не слишком хорошо, — признался Хорнсби.

— Значит, нам стоит пошевеливаться, — заметил Медоуз.

— В яблочко, — ответил Хорнсби. — Но нам не стоит слишком торопиться — по плану у нас в запасе как минимум часов шесть, прежде чем дождевая вода достигнет уровня наших грудных клеток.

— К этому времени мы уже будем далеко отсюда, — сказал Джонс.

— По плану — да, — согласился Хорнсби.

Золотой Будда покоился на деревянном помосте. Когда Хорнсби проник в этот тоннель тем же вечером, только чуть ранее, он принес с собой сумку, в которой находились четыре колеса на прорезиненных шинах, их можно было прикрепить к деревянному помосту. Это было довольно громоздкое сооружение, но с его помощью троим мужчинам было вполне по силам протащить тяжелую статую по узкому туннелю. Сверху помоста, на статуе, лежали две дорожных сумки камуфляжной расцветки; в этих сумках лежало оружие и необходимые медикаменты.

— Вот то место, где я попал внутрь, — сказал Хорнсби. — Жаль, что мы не можем выбраться этим же путем — он всего в двухстах ярдах от решетки. Проблема в том, что когда мы вылезем на поверхность, мы окажемся в самом центре города, а полицейские уже должны быть повсюду.

Медоуз посмотрел в том направлении, куда указывал пальцем Хорнсби.

— Итак, в каком направлении находится помещение, откуда осуществляется управление парадом?

Хорнсби нарисовал пальцем в воздухе примерный путь парада.

— Довольно долгий путь, — заметил Джонс.

— Примерно пара миль, — согласился Хорнсби. — Но мы выйдем через забытый старый лаз около Порта Иннер, а оттуда нас уже заберут.

Медоуз вытер край своей каски, чтобы стряхнуть несколько капель дождя, затем обошел «Золотого Будду» вокруг.

— У тебя карта, Хорнсби, — сказал он. — Почему бы тебе не взяться за повозку спереди и не начать прокладывать нам дорогу? А мы с Джонсом будем толкать сзади.

Очень медленно трое мужчин начали движение по тоннелю. Снаружи нарастал шум дождя. А меньше чем через час на небе уже сняла полная луна.


Линда Росс медленным шагом зашла в комнату управления. Макс Хэнли стоял около бокового столика и наливал себе чашечку кофе из кофейника. Его лицо было изможденным и усталым, и Линде стало понятно, что у него стресс.

— Райнхольту лучше, — тихо сказала она. — Все оказалось не так страшно, как казалось на первый взгляд. Если мы не подцепили никакой местной инфекции в заливе, то все должно скоро зажить.

— Ему потребуется длительный курс реабилитации или что-нибудь еще в этом роде? — спросил Хэнли, налив наконец себе порцию кофе. Росс подошла к нему поближе и тоже принялась наливать себе кофе.

— У него пулей срезало верхушку уха, — ответила Линда. — Ему потребуется пластическая операция, чтобы привести все в норму.

— А как его самочувствие?

— Он только что пришел в себя после наркоза и спросил, где находится, — улыбнулась Росс. — Мне показалось, что он повеселел, когда я ему ответила, что он уже на борту «Орегона».

— Бортовым инженерам всегда комфортнее находиться на борту корабля, — не очень ловко пошутил Хэнли.

— Как проходит оставшаяся часть операции? — спросила Росс.

— Настоящий Золотой Будда аккуратнейшим образом путешествует по подземным лабиринтам и коммуникациям, — ответил Хэнли, указывая на экран монитора. — Команда двигается по направлению к побережью.

— Я думала, что статуя путешествует на вертолете, — протянула Росс.

— На вертолет мы погрузили фальшивку, — пояснил Хэнли.

— Но… — начала было Росс.

— Это было необходимо, — ответил Хэнли. — Помнишь, как Хуан появился на гидросамолете?

— Конечно, — ответила Линда. — Когда мы еще не знали точно, куда конкретно держать курс.

— Он тогда только-только вернулся с аукциона, где была продана наша статуя. Корпорация как раз тогда и вступила в игру — мы нанялись везти груз в Макао. Хендерсон был пилотом. Потом двое наших людей встретили самолет и бронированную машину — мы думали схватить их там. Однако у нашего дилера были другие планы. Он решил втюхать своему нанимателю фальшивку, так что мы просто дали возможность поработать его плану, узнав таким образом, куда он спрятал настоящее сокровище.

— Значит, все усилия на празднике были простым прикрытием?

— Это было придумано специально, чтобы сбить с толку власти и запутать полицейских, — пояснил Хэнли. — Однако, если все пройдет по плану, Кабрильо завершит сделку нашего дорогого дилера, и Корпорация получит свой процент.

— Значит, Райнхольта подстрелили за просто так, — резюмировала Росс.

— Есть как минимум миллион причин, из-за которых Райнхольт получил свою пулю, — объяснил ей Хэнли. — Миллион и еще одна, если ты учтешь тот факт, что мы опозорили полицию Макао и сделали дилера главным подозреваемым.

— Значит, дилер будет козлом отпущения, — сказала Росс.

— Он самая лучшая кандидатура на эту роль, — согласился Хэнли.

— С этим можно поспорить, — ответила Росс.

— Не стоит пока, — тихо сказал Хэнли. — Мы еще не получили наши деньги. И еще не выбрались отсюда.


В Пекине глава китайской армии и президент Ху Хинтао смотрели фотографии союзников.

— Если взять вчерашний день, — сказал министр иностранных дел, — Новосибирск, что в Сибири, был самым оживленным аэропортом в мире. Русские наращивали свою военную мощь с невероятной скоростью. Грузовые самолеты приземлялись каждые несколько минут.

Ху Хинтао внимательно изучал фотографию с помощью сильной лупы.

— Танки, личный состав, военные вертолеты, все уже на позициях.

Глава китайской армии протянул Хинтао еще одну фотографию.

— Количество уже доставленных на место войск составляет около сорока тысяч бойцов, и с каждой минутой прибывают все новые и новые.

— Я уже связался с Легхогом Зхуреном в Тибете, — сказал Хинтао. — Он мобилизовал свои силы, и они направляются к северным границам.

— И сколько он может выставить людей? — спросил министр.

— У него двадцать тысяч человек личного состава, и еще его поддерживают войска Тибета, — ответил глава китайской армии.

— Это получается два к одному, — заметил министр.

Хинтао отбросил фотографию в сторону.

— Чтобы поддержать контроль в Тибете, за прошедшие годы мы разрешили массовую миграцию туда из других регионов страны. Зхурен мобилизовал жителей Китая и Тибета и призвал их в действующую армию. Это дает нам примерно на двадцать тысяч человек больше, чем в армии сейчас. Некоторые уже покинули Лхасу и двигаются на север — мы постараемся обучить их в процессе передвижения.

— У русских регулярные, отлично натренированные войска, — возразил глава китайской армии. — Наши свежеобученные крестьяне и лавочники будут в первом же столкновении стерты с лица земли.

— Это если русские перейдут границу, — заметил министр иностранных дел. — Они пока еще только пробуют разные дипломатические ходы, это всего лишь разминка.

— Это чертовски серьезная разминка, — тихо произнес Хинтао.

Он откинулся на спинку кресла, чтобы спокойно подумать. Меньше всего ему хотелось вступать в открытую конфронтацию с русскими — но и пути назад у него тоже не было.

Глава 24

«Боинг-737» все еще проходил таможенный досмотр, когда Кабрильо со своей командой прибыл к арендованному ими ангару. Несколько минут тому назад Спенсер начал понемногу приходить в себя. Адамс приоткрыл заднюю дверцу машины и поднес ему к носу склянку с нюхательными солями. Спенсер несколько раз потряс головой и попытался открыть глаза. Адамс помог ему устоять на ногах. Спенсер стоял на подгибающихся ногах посередине ангара и пытался припомнить, что именно с ним произошло.

— Идите сюда, — сказал ему Адамс, помогая ему добраться до скамеек, стоявших вдоль стен ангара, и усадил его на одну из них.

С помощью Кевина Никсона Кабрильо приделал небольшой спуск, чтобы сгрузить фальшивого «Золотого Будду», запакованного в коробку от фальшивых микрофонов. Никсон прибыл в ангар несколько часов тому назад и все это время был чем-то занят.

— Все готово? — спросил Кабрильо.

— Да, сэр, — ответил Никсон, подхватывая с одной стороны упаковку из-под микрофонов.

Двое мужчин подвезли ящик к металлическому контейнеру на колесиках. Добравшись до места, они перевернули ящик ногами вниз, подвесили на петлях и опустили обратно в «шевроле».

— У нас есть одежда? — поинтересовался Кабрильо.

— На обратном пути я заглянул к нему в номер. Он уже успел собрать вещи, — сказал Никсон.

— Отлично разработанный план, — сказал Кабрильо, — для человека-крысы.

Кабрильо в компании с Никсоном подошел к тому месту, где сидел Спенсер.

Дилер уставился на Кабрильо.

— Вы мне кого-то напоминаете, — медленно произнес он.

— Вряд ли мы когда-нибудь встречались, — холодно произнес Кабрильо, — но я очень много про вас знаю.

Адамс стоял в нескольких футах от Спенсера. Его зрение все еще не пришло окончательно в норму, но Спенсер был уверен, что если ему только удастся встать на ноги, он сможет отсюда убежать. Кабрильо подошел и встал прямо перед ним, заслонив собой весь обзор. Он посмотрел прямо в глаза Спенсера и тихо заговорил.

— В данный момент, — сказал Кабрильо, — вы находитесь в не слишком хорошей ситуации, так что заткнитесь и внимательно слушайте. В нескольких милях от этого места находится один очень рассерженный азиатский мультимиллиардер, который подозревает вас в том, что вы кинули его на две сотни миллионов американских долларов. И вы сильно ошибаетесь, если думаете, что он милый и добрый человек, — он заработал деньги на продаже наркотиков, и несмотря на то, что он теперь легализовал свою деятельность, он все еще не расстался со старыми привычками. Я смею предположить, что он уже наверняка сделал кое-какой звоночек, и довольно многие криминальные личности этого прекрасного городка уже ищут вас, пока мы тут мило беседуем.

— Что вы… — начал было Спенсер.

— Вы плохо меня слушаете, — ледяным голосом произнес Кабрильо. — Мы знаем, что вы украли «Золотого Будду» и уже договорились о перепродаже. Если мы сможем договориться, то у вас появится шанс на спасение. В противном случае, мы все равно совершим эту сделку, после чего с удовольствием позвоним По и расскажем, где именно он сможет с вами встретиться. Как говорится, вы не в деле.

Спенсер думал с бешеной скоростью. Не перепродав статую, он разорится. Но как только в мире узнают, что он пытался провернуть здесь, в Макао, его карьера дилера будет закончена. Его единственной надеждой на спасение было поменять имя, гражданство и исчезнуть навсегда. Уехать куда-нибудь подальше и начать все заново. Он на самом деле был не в деле.

— Я не могу бежать без необходимых документов, — сказал он. — Вы можете мне с этим помочь?

Он попался, и Кабрильо это прекрасно понял — теперь надо было просто посадить его на борт.

— Кевин, — сказал Кабрильо, — ты на связи с судном?

— Да, сэр, — ответил Никсон.

— Отлично, — ответил Кабрильо. — Тогда присмотри для меня за мистером Спенсером.

— С удовольствием, — ответил Никсон.


Последнее судно из Гонконга медленно подошло к докам, и капитан начал отдавать распоряжения команде, чтобы прикрепить судно канатами к доку. На борту стоял человек, одетый по самой последней моде, в тонкие шерстяные светлые слаксы и шелковую рубашку, и ожидал, когда можно будет наконец сойти на берег.

У него были довольно длинные волнистые волосы, которые очень здорово сочетались с шелком его рубашки. Если хорошенько присмотреться, то можно было заметить, правда, с большим трудом, следы недавней подтяжки лица. Это была довольно дорогая и болезненная операция. Учитывая тот факт, что мужчина был сильно утомлен перелетом из Индонезии в Гонконг и этот длинный день уже подходил к концу, то ничего не было заметно вообще.

Мужчине было сорок пять, но выглядел он лет на десять моложе.

Он посмотрел на корабельную охрану доков. Мужчины были молодые и подтянутые, и ему они понравились. Ему нравился этнический внешний вид и юношеская страстность. В той стране, откуда он прибыл, он предпочитал искать компаньонов латинской внешности; там, откуда он приехал, таких было много, и, к счастью, он тоже их привлекал. Если говорить совсем уж откровенно, он бы предпочел сейчас оказаться дома, прочесывать улицы родного города в поисках любви и отдыха. Но это было невозможно. Он был в тысячах миль от своего дома, и у него была работа, которую было необходимо выполнить. Он улыбнулся одному из охранников, проходя мимо него, но мужчина не сделал никакого ответного движения. Медленно опустился трап.

Идя вперед вместе с еще несколькими поздними пассажирами, он дошел до двери с надписью «посетители». Протягивая свой паспорт, он дождался, когда наконец оформят его пропуск на территорию Макао. Через десять минут он вышел из здания и взмахнул рукой, чтобы остановить машину. После этого он открыл свой телефон и проверил электронную почту.


На борту «Орегона» Макс Хэнли дремал в комнате управления. Его нога удобно устроились на столе, а голова покоилась на одном из подлокотников кресла. Один из операторов дотронулся до его плеча, и он резко проснулся.

— Сэр, — сказал оператор, — я думаю, у нас возникла проблема.

Хэнли потер лицо и подошел к кофейнику, чтобы налить себе чашечку кофе в надежде взбодриться.

— Продолжайте, — сказал он.

— Кое-кто из помеченных прошел сегодня через иммиграционный пункт.

Компьютеры Корпорации содержали огромную базу данных. За многие годы в ней накопились имена сотен людей. Если кто-то из них попадал в одну из бесчисленных систем, к которой у Корпорации был доступ, эта информация немедленно обрабатывалась и анализировалась. Хэнли сделал большой глоток кофе и взял в руки листок бумаги, протянутый ему оператором.

— Мы рассматривали подобную возможность, — тихо произнес Хэнли, — и вот теперь он здесь.


Никсон подошел к Спенсеру, приподнял ему голову и нажал на кнопку.

После этого он посмотрел на картинку на своей цифровой камере.

— Вы можете отрастить волосы на лице? — спросил Кабрильо.

— Это вопрос времени, — отозвался Спенсер.

— Что у нас есть с собой, — спросил Кабрильо у Никсона, — чтобы наскоро изменить его внешность?

Никсон подошел к скамье и начал рыться в небольшом саквояже.

— У нас есть парики, грим, фальшивые усы. Насколько далеко ты хочешь зайти?

— Это ваше дело, сказал Кабрильо дилеру. — Где именно вы планируете прятаться?

Спенсер тщательно обдумал заданный вопрос. С одной стороны, он совершенно не был заинтересован в том, чтобы хоть одна живая душа была в курсе его дальнейшего местонахождения, — с другой стороны, как он уже успел убедиться на своем недавнем опыте, эти люди смогут его найти где угодно.

— Я подумывал о Южной Америке, — наконец ответил он.

Кабрильо кивнул.

— Тогда легкий загар, небольшие усики, вообще лучше не переборщить, и немного удлиним волосы, — сказал он Никсону, который понимающе кивнул и принялся вытаскивать на свет содержимое своего саквояжа.

— Из вашего досье я знаю, что вы не говорите ни по-испански, ни по-португальски, так что на вашем месте я бы попытал счастья в Уругвае или в Парагвае, где ваш британский акцент вряд ли привлечет чье-либо внимание.

К ним подошла Крэбтри.

— А почему бы Кевину не сделать из него канадца?

Кабрильо кивнул.

— Предлагаю сделку, — сказал он. — Вы заключаете для нас контракт, а мы делаем из вас новую личность. Вы становитесь канадцем, который переехал в Парагвай несколько лет назад и получил гражданство. Для начала мы дадим вам один миллион американских долларов и билет на самолет из Гонконга до Асунсьона. Что вы будете делать дальше, целиком и полностью зависит только от вас и от вашей счастливой звезды.

— Меня задержат местные власти, если я попытаюсь покинуть Гонконг с миллионом наличными, — сказал Спенсер, чувствуя, как в нем потихонечку начинает зарождаться надежда на хороший исход паршивой игры.

— Об этом мы позаботимся, — сказал Кабрильо. — Теперь выбирайте имя.

Никсон подошел поближе и принялся примерять маскировку.

— Норман Макдональд, — решил Спенсер.

— Пускай будет Норман Макдональд, — согласился Кабрильо.


Хендерсон наблюдал за таможенными агентами, которые только что сошли с борта «Боинга-737», когда завибрировал его цифровой коммуникатор. Он вытащил его из своего кармана и посмотрел на дисплей. Запомнив сообщение, он стер его из памяти умной машинки и засунул ее обратно в свой карман. Таможенные агенты подошли к тому месту, где стоял Хендерсон, подписали лист бумаги и протянули его пилоту.

— Теперь мы двинемся к заправочной станции, — сказал пилот, обратившись к офицеру. Тот кивнул и пошел к двери и вниз по трапу. Трап отсоединили, и пилот поехал в сторону заправки.

— Закрой двери, — сказал пилот Хендерсону. После этого он устремился по мокрой взлетной полосе вперед.

Через тридцать минут «Боинг» был заправлен топливом по самое горлышко и припарковался в большом ангаре, всего в нескольких ярдах от того места, где поджидал Кабрильо со своей командой. Компьютерный мультимиллиардер достал свой сотовый телефон.


Хорнсби, Медоуз и Джонс остановились, чтобы перевести дыхание. На всем протяжении тоннеля по обе стороны от них располагались металлические отверстия и трубы, из которых вода стекала в основной лаз. Вода уже поднялась на восемь дюймов, в ней плавали окурки, кусочки бумаги и разные отбросы жизни, которая кипела над их головами.

— Каждые несколько минут мы погружаемся примерно на дюйм, — заметил Медоуз.

Хорнсби рассматривал план, освещая его фонариком со своей каски. Он прервал свое занятие и взглянул на товарищей.

— Не думаю, чтобы вода поднималась с такой скоростью, — сказал он, — но все равно нужно поторапливаться.

Джонс осмотрел узкое пространство вокруг них. Он не был любителем замкнутых пространств и хотел выбраться отсюда как можно быстрее.

— В какую сторону мы идем, а, Хорнсби?

— Левый тоннель — наш, — ответил Хорнсби.

В комнате управления на борту «Орегона» Макс Хэнли внимательно смотрел на картинку погодного радара. В клеточке, обозначавшей водное пространство между Макао и Гонконгом, было скопление облаков и злобная маленькая красная точечка. — Покажи передвижение, — приказал он оператору.

Мужчина ввел в компьютер необходимую команду, и изображение медленно и нехотя переместилось чуть левее. Если скорость не изменится, то шторм пройдет над Макао в четыре часа утра. Где-то во время завтрака его краешек заденет побережье Китая, и непогода прекратится. Останется только дождь.

— Эдди, — сказал Хэнли, — мне надо, чтобы ты доставил в тоннель команду.

Эдди Сенг был в Корпорации незаменимым сорвиголовой. Он служил в морской разведке, возглавлял несколько проектов Корпорации и обладал замечательной способностью во всем плохом находить хоть что-то хорошее. Однако в этой операции Кабрильо и Хэнли оставили его в стороне. Он был их резервом, запасным планом и тайным оружием в одном лице. Это было придумано на случай каких-нибудь неожиданностей, и он не находил себе места от безделья и рвался в бой.

— Мне надо пару лодок «Зодиак» и прибор, чтобы отслеживать людей, если дождь не прекратится, — сказал Сенг.

— Мерфи, Казим и Хаксли, — быстро распорядился Хэнли. — Я подготовлю лодки и распоряжусь относительно снаряжения. Вы собираете команду и ждете меня здесь.

Сенг быстрым шагом вышел из комнаты управления.


— Без комментариев, — сказал Сун Ри и бросил трубку телефона на стол. Репортеры из местных газет умудрились каким-то образом разнюхать, что что-то происходит — только они не представляли, что именно. Больницы были переполнены гостями с вечеринки Хо, но как только действие наркотика прекращалось, они один за другим отправлялись по домам. Подозрение упало на пищу, считали, что гости отравились некачественной или отравленной едой, но сама история была довольно темная, и можно было насочинять все, что угодно. Похищения детей были расследованы; репортеры уже узнали у полиции все подробности. Кража из храма А-Ma, взрыв «пежо» на набережной и пожар на параде — во всем этом уже основательно покопались репортеры. Только дом Стэнли Хо был для них недоступен. Очистив дом от гостей, он запер все двери от любопытствующих. Когда наступило утро, Ри уже будет в состоянии давать комментарии.

В это момент снова зазвонил телефон.

— Помост остыл, но мы до сих пор не можем обнаружить ничего интересного под руинами, — сообщил детектив По. — Я предполагаю, что они сгорели заживо.

— Вы осмотрели помост изнутри? — спросил Ри.

— Да, сэр, — ответил По.

— Тогда найдите мне чьи-нибудь зубы, — сказал Ри, — или кусок расплавленного золота.

— Да, сэр.

По посмотрел на пожарного, который до сих пор поливал из шланга останки помоста с драконом. Примерно через час он сможет осмотреть руины. В это время вор уже перейдет на другой уровень. Где-то в Макао находится еще один Золотой Будда. И По намеревался его найти.


— Наша сделка была на наличные, — сказал Спенсер, отвечая на вопрос Кабрильо.

Моника Крэбтри связалась по запасному каналу с «Орегоном». Она сделала кое-какие записи на листке бумаги и отсоединилась.

— Господин председатель, — сказала она, — я думаю, вам стоит на это взглянуть.

Никсон вводил в компьютер новые документы Спенсера. Как только он соотнес базу с изменениями, он дал команду, и они были отосланы на «Орегон», где был целый магазин с бланками паспортов, иммиграционными документами и бланками кредитных карточек. Кто-нибудь на борту распечатает документы на бланки и доставит в ангар.

Кабрильо взглянул на заметки и протянул их обратно Крэбтри.

— Разорви это.


Том Райес мчался на бешеной скорости, рядом с ним на пассажирском месте сидел Франклин Линкольн. Линкольн еще раз просмотрел записи машин, нанятых прямо у доков, а потом снова взглянул в окно.

— У нас три машины, номера двенадцать, двадцать один и сорок два.

— Я тоже слушал донесение, — заметил Райес. — Сорок второй только что высадил своего пассажира около отеля «Лиссабон», а двенадцатый едет вдоль Нью-Роуд. Должно быть, он взял двадцать первый номер. Водитель позвонил диспетчеру и доложил, что его цель — регентство Хиатт на острове Таипа, а после этого он собирается дождаться своего нанимателя и везти его дальше.

Райес посмотрел на мост, ведущий к Таипе.

— Позвони Хэнли и объясни ему ситуацию.

Линкольн включил рацию и соединился с комнатой управления.

— Мне нужно минуту или чуть больше, — сказал Хэнли.

— Подсоединитесь к компьютерной системе Хиатт и поищите в их списках вот это имя, — сказал он, протягивая оператору Эрику Стоуну листок бумаги, — и номер, где он остановился.

Пальцы Стоуна в бешеном ритме замелькали над клавиатурой; через секунду он обернулся к Хэнли.

— Хорошо работаем, — сказал Стоун. — Он только-только зарегистрировался.

Стоун подождал, пока на экране высветятся все данные.

— Номер двадцать два четырнадцать, — доложил он.

— Регентство Хиатт, номер двадцать два четырнадцать, — передал Хэнли Линкольну, — и берите его по-быстрому — если он распорядился, чтобы его ждала машина, значит, он скоро собирается обратно в аэропорт.

— Понял тебя, — ответил Линкольн. — Что потом?

— Привезите его сюда.

Райес взял курс на регентство Хиатт.

— Номер двадцать два четырнадцать, — повторил Линкольн. — Мы берем его тепленьким и доставляем на «Орегон».

Райес остановил машину и подогнал ее к паркингу.

— У тебя с собой есть хоть немного наличности?

— Есть, конечно, а зачем тебе? — спросил Линкольн.

— Вон его машина, — сказал Райес, указывая направление пальцем. — Заплати ему и скажи, чтобы уезжал. Потом встречаемся на двадцать втором этаже.

Майкл Талбот заплатил портье и закрыл за ним дверь. Его могли вызвать в аэропорт в любую секунду, но ему надо было встряхнуться, и он решил, что успеет быстренько принять душ. Раздевшись, он зашел в ванную комнату и включил воду.

Том Райес открыл свой бумажник и вынул оттуда универсальную кредитную карту — ключ. После этого он просунул ее в специальное отверстие и дождался, пока загорится зеленая лампочка. Тогда он очень осторожно открыл дверь. Сначала ему показалось, что в номере никого нет, но потом он услышал звук льющейся воды и сообразил, что их объект решил принять душ. Он как раз собирался прикрыть за собой входную дверь и тут услышал в коридоре шум приближающихся шагов. Он высунулся наружу и увидел подходящего к номеру Линкольна. Райес приложил палец к губам и сделал Линкольну знак зайти внутрь.

— Баррет, — произнес Хэнли, — ты ведь пробовал свои силы в «Волшебном магазинчике»?

— Я даже работал там раньше, — ответил Баррет.

— Тогда иди вниз и подготовь латексную машинку.

— Вас понял, босс, — сказал Баррет, быстрым шагом выходя из комнаты управления.


Талбот с наслаждением растирался полотенцем и раздумывал, что бы ему надеть после душа. Он вышел из ванной комнаты и направился в спальню. За его столом сидел огромный черный человек. Этот образ так сильно подействовал на его разум, что он оказался не в состоянии адекватно оценить свое открытие и несколько секунд рассматривал незваного гостя, потрясенно моргая мокрыми ресницами.

А потом откуда-то сбоку появилась еще одна посторонняя рука и крепко зажала ему рот. Его бросили вниз лицом на кровать и очень сильно прижали к покрывалу, так что у него не было никакой возможности рассмотреть своих обидчиков. Еще через несколько мгновений он лежал на кровати с завязанными глазами, а его руки и ноги были накрепко скручены скотчем.

В уши ему вставили затычки. И он не слышал, как Райес сказал Линкольну:

— Пойду поищу тележку для обслуживания номеров. Жди меня здесь.

Линкольн кивнул и включил телевизор. Пленник все равно никуда не мог деться. Он лежал совершенно беспомощный, как индейка ко дню Благодарения, и не мог пошевелить ни одним мускулом. Через восемь минут Линкольн с Райесом вывезли его через черный ход, подогнали машину поближе и бросили его на заднее сидение.

— Я бы что-нибудь съел, — сказал Райес, включая газ.

— Парень, — ответил Линкольн, — это твои любимые слова.

Глава 25

В то время, когда Райес вместе с Линкольном подходили к «Орегону», Макс Хэнли проверял одну интересную установку в «Волшебном магазинчике». Позади него, на одном из бесчисленных рабочих столиков, стояла машинка, которая разогревала жидкий латекс. Она подала сигнал, что температура достигла предела, и автоматически остановилась.

Хэнли обернулся и посмотрел на латексную машинку, потом снова взглянул на маленькую коробочку, которую держал в своих руках.

— Отлично, — сказал Хэнли Баррету, — давай попробуем еще раз.

— Проверка, один, два, три, — проговорил Баррет. — Бурая корова перепрыгнула через красную луну, четыре десятилетия и семь лет тому назад наши…

— Этого достаточно, — прервал его Хэнли.

Он посмотрел на маленькую коробочку и засунул ее себе в глотку, после этого он повторил все то, что только что произнес Баррет. Внимательно посмотрев на экран компьютера, на котором отображались серии каких-то графиков, он заметил небольшое несоответствие и настроил несколько стальных винтиков на задней стороне коробочки.

— Давай еще раз.

— У меня не было никаких отношений с этой женщиной, мисс Левински, — сказал Баррет. — Читайте по губам, никаких новых налогов. Даже под угрозой потери уважения моей семьи, я не стану отвечать на этот вопрос, тра-ля-ля.

— Продолжай, — сказал Хэнли.

Он повторил все высказывания Баррета, неотрывно глядя на экран. Баррет наблюдал, приподняв одну бровь. Его голос слышался изо рта Хэнли. Это было одновременно жутко и захватывающе.

— Даже моя мама не смогла бы найти разницу, — сказал он.

— Современные технологии, — ответил Хэнли, — они все еще могут меня поразить.

— И как ты собираешься это использовать? — поинтересовался Баррет.

Хэнли показал ему, как именно.


Райес обвел глазами порт; за ними никто не наблюдал. С помощью Линкольна он вытащил Талбота с заднего сиденья, затем перетащил его через сходни к «Орегону». Наткнувшись у дальней двери на Джулию Хаксли, трио направилось прямиком к «Волшебному магазинчику». У Талбота до сих пор были завязаны глаза, и его перетаскивали от лестницы к лифту и дальше по коридору, пока не достигли, наконец, «Волшебного магазинчика». Как только Линкольн открыл дверь, Райес усадил Талбота на стул. Свет лампы сначала падал перед сидением Талбота, потом переместился на него самого. Талбот чувствовал тепло от лампы. Через несколько секунд с него сняли повязку, и прямо ему в глаза ударил слепящий свет лампы.

— Вы Майкл Талбот? — спросил Хэнли.

— Да, — ответил Талбот, пытаясь отвернуться от света.

— Смотреть вперед, — приказал Хэнли.

Талбот повиновался, но это ему удалось не без труда. Он чувствовал, что за его спиной кто-то стоит, но путы были слишком крепкими, и он не мог развернуться.

— Вы занимались сексом с подростком из Индонезии?

— Ребята, вы кто? — спросил Талбот.

Через мгновение он почувствовал удар по шее, а потом электрическая игла обожгла его тело.

— Здесь задаем вопросы мы, — пояснил Хэнли. — У вас был секс с мальчиком-тинэйджером?

— Он сказал, что ему уже восемнадцать, — ответил Талбот через стиснутые зубы.

— Нам надоело наблюдать, как вы наведываетесь в Азию, чтобы предаваться вашим порочным пристрастиям, — сказал Хэнли. — Это бросает тень на доброе имя Америки.

— Я здесь по дел… — начал было Талбот.

Резкий электрический разряд.

— Тихо, — приказал Хэнли.

Талбот был напуган. Это был животный страх, вышедший из глубин его подсознания, страх, который живет в душе каждого человека и выходит наружу только в очень неприятных, касающихся жизни и смерти, ситуациях. На лбу Талбота выступили крупные капли пота, и он почувствовал, что вот-вот обмочится.

— Мне надо в туалет, — сказал он.

— Ты туда пойдешь, когда мы тебе это разрешим, — ответил Хэнли. — Для начала мы сделаем шаблон из твоей головы. Затем мы создадим ее трехмерное изображение, которое запустим в Интернет, чтобы все желающие могли полюбоваться. С этого момента азиатская полиция объявит тебя в розыск. После этого ты прочитаешь вслух некое признание. Если ты соберешься и быстро и правильно все сделаешь, то тебя тут же доставят в Гонконг, и ты сможешь улететь первым же рейсом в Соединенные Штаты. Попробуешь с нами хитрить — тебя выловят через несколько дней где-нибудь на побережье Китая. Что тебе больше нравится, мой сладкий мальчик?

— Хорошо, хорошо, — забормотал Талбот. — Я уже почти описался.

— Отведите его в уборную, — сказал Хэнли.

Талботу снова завязали глаза, связали руки и проводили в туалет.

Через четыре минуты он уже снова сидел на стуле в комнате. Еще через пятнадцать минут маска с его лица была закончена, а голос записан на пленку. А еще через несколько минут Майкла Талбота снова бросили лицом вниз на сиденье машины и повезли по направлению к доку, где располагались паромы.


Уинстон Спенсер пытался взглянуть на ситуацию, в которой он умудрился оказаться, с другой точки зрения. Ничего хорошего не получалось. У него был выбор между жизнью и смертью, и люди, которые его теперь контролировали, ясно выразили свое мнение. У него будет новая жизнь и миллион долларов для начала. Он пришел к выводу, что этой сделкой можно будет гордиться.

Спенсер посмотрел на свой новый паспорт и остальные документы, потом перевел взгляд на даму, которая стояла в группе людей и разговаривала по мобильному телефону. Она отсоединилась и обернулась к главарю.

— Президент будет действовать по своему усмотрению, господин председатель, — сказала она. — Он решит эту проблему.

Спенсер не имел ни малейшего представления о том, чем занимаются похитившие его люди. Единственное, что он успел понять, понаблюдав за их действиями, это то, что эти люди обладали большей властью и возможностями, чем ему когда-либо приходилось видеть. Казалось, что они существуют в созданном ими же мире, в мире порядка, и что бы Спенсер ни собрался предпринять, они всегда будут на один шаг впереди него. И в конце концов он окажется в их руках.

— Вы участвовали в акции в Женеве, — сказал он главарю.

Кабрильо взглянул на Спенсера, как будто пытаясь принять какое-то решение.

— Да, я там был.

— Как вы догадались, что я подменил Будд?

— Вы заплатили нашей компании за перелет статуи сюда, в Макао, а затем перевезли ее в храм на бронированной машине, — ответил Кабрильо.

— Значит, вы устроили представление на празднике, чтобы отвлечь внимание властей от настоящей статуи?

— Да, и еще мы хотели, чтобы независимый эксперт подтвердил вашу сделку, — добавил Кабрильо.

— Это невозможно, — сказал Спенсер. — А как же сто миллионов долларов?

— Они пойдут на благотворительные цели, — ответил Кабрильо. — Нас наняли, чтобы вернуть «Золотого Будду» настоящему полноправному владельцу, а эта часть сделки — просто чтобы подсластить пилюлю.

Спенсер на минуту задумался.

— А какая у вас идеология, какой мотив всей этой вашей деятельности?

— Мы являемся Корпорацией, независимой компанией, ответил Кабрильо. — Это наша единственная идеология.

— Значит, вы извлекаете пользу из своего существования?

— Мы существуем, — заметил Кабрильо, — чтобы отделять плохое от хорошего. Но мы научились извлекать из этого пользу и прибыль.

— Как захватывающе, — ответил Спенсер.

— Но не так захватывающе, как это, — сказал Кабрильо, когда открылась дверь ангара и внутрь въехала машина. Дверь закрылась, и с пассажирского сидения вылез Хэнли.

— Познакомьтесь с Майклом Талботом, — сказал Кабрильо пораженному Уинстону Спенсеру.

Компьютерный мультимиллиардер снял с шеи цепочку, на которой висел ключик, и открыл лежавший на столе кожаный портфель. После этого он вытащил из него папку и пролистал бумаги. Пачка была примерно в дюйм толщиной и состояла из различных ценных бумаг. Самая большая сумма была в миллион долларов, самая маленькая — всего в пятьдесят тысяч. Банки, которые обеспечивали эти ценные бумаги, располагались по всей Европе, от Великобритании до Германии, и даже самые надежные и уважаемые из Швейцарии и Лихтенштейна. Вся ценность составляла сто миллионов долларов.

Это было королевское вознаграждение за обладание бесценным сокровищем.

Но для мультимиллиардера это были всего лишь деньги, презренный металл. Он жил ради того, чтобы воплощать в жизнь свои личные мечты. В Золотом Будде его привлекала не историческая ценность и не ореол тайны, который эта статуя пронесла сквозь века; его нравилось, что статую однажды уже украли, а теперь ее украли во второй раз. Его привлекало преступление, ощущение того, что он будет единственным человеком во всем мире, которому будет доступно зрелище бесценного древнего сокровища. Если быть совсем откровенным, то у него уже набралась довольно неплохая коллекция ворованных раритетов; настолько неплохая, что ей бы позавидовал любой европейский музей древностей. Моне, Мане, Делакруа, наброски да Винчи, бронза Донателло. Древнеегипетские манускрипты, королевские драгоценности, украденные исторические документы.

Его собственный дом в Калифорнии был забит антикварными автомобилями, историческими мотоциклами, первыми аэропланами, украденными во время Второй Мировой войны ценностями, иконами, принадлежавшими Романовым и хранившимися в Санкт-Петербурге, научными записками Николы Тесла, пропавшими из музея в Румынии после падения коммунизма, секретной перепиской президентов, там даже был туалет из Белого Дома.

Первый компьютер, первый персональный компьютер, первый компьютер массового производства.

Последнее было ностальгией, потому что все его богатство началось именно с них. У него до сих пор хранилась жесткая копия первой программы, которую продала его компания — он украл ее собственными руками у ничего не подозревавшего программиста, который был абсолютно уверен, что всего лишь помогает другому такому же, как и он сам, энтузиасту. Это была его первая и самая крупная кража, и именно она положила начало всем последующим.

Он еще раз взглянул на ценные бумаги и потянулся за сотовым телефоном.


Эдди Сенг наблюдал за тем, как две оливково-зеленых лодки «Зодиак» поднимались с нижней палубы на подъемнике, который использовался для подъема подлодок на борт «Орегона». Как только подъемник остановился, Сэм Прайор зацепил кабель за центральное кольцо лебедки на первой лодке и перебросил его на другую сторону и дальше в воду. Внизу, уже на уровне воды, Мерфи схватил кабель и привязал его к палубе. Пока Прайор зацеплял вторую лодку, Мерфи залез на борт и проверил уровень топлива и масла для высокопроизводительного четырёхцилиндрового мотора. Масло было свежее и в достаточном количестве. Мерфи повернул ключ и посмотрел на стремительное движение огоньков; убедившись, что все в полном порядке, он повернул ключ, и двигатель заработал совершенно бесшумно.

Как только вторая лодка коснулась воды, Казим повторил все манипуляции Мерфи. Две лодки работали в холостом режиме. Сенг перебрался на борт лодки Мерфи и проверил припасы, которые были заранее загружены с «Орегона». Уверившись, что все на месте, он громко обратился к Хаксли:

— У тебя все на месте?

Хаксли взглянула на свой список, потом добавила последний недостающий компонент.

— У нас полный порядок.

После этого Сенг прошел между лодок и протянул Казиму диск.

— Это координаты корабля — мы сделали их точную копию. Давай постараемся держать дистанцию в десять футов или около того. Тогда поле радара сможет прикрывать нас обоих.

Казим кивнул.

— Будь спокоен, Эдди.

— Отлично, Марк, — тихо сказал Сенг, отпуская канат, — можешь выводить нас отсюда.

Мерфи надавил на рычаг управления, и две лодки медленно погрузились в пучину. Еще через несколько мгновений они уже скользили по воде под проливным дождем на скорости примерно тридцать узлов. Они были невидимы для всех детекторов и радаров. Если бы кто-то предпринял попытку прислушаться к шуму двигателей, то единственное, что он бы смог услышать, было завывание ветра и звуки приближающегося шторма. Помощь уже была близко.


Два часа утра троица встретила в туннеле под землей.

Это была не такая уж большая проблема, как могло показаться с первого взгляда. В данный момент нарастала главная угроза. Хорнсби посмотрел вперед, туда, где большая стоковая труба сливала свое содержимое прямо в главный проход. Что будет, если маленькие струйки из боковых стоков превратятся в мощные водные потоки, было страшно представить. Сток прямо перед ними выбрасывал воду с такой же силой, как пожарный гидрант.

— Начиная оттуда, — сказал Медоуз, — мы погрузимся в воду раза в два глубже, чем сейчас.

Вода уже доходила им до колен, и чем дальше они продвигались вперед, тем выше она поднималась. Сейчас они попали в безвыходное положение. От этого места и до конца их пути вода поднимется слишком высоко, так высоко, что по ней невозможно будет пройти.

— Давайте надуем плоты, — беспокойно произнес Джонс.

Хорнсби открыл одну из сумок и вытащил из нее пару сложенных плотов. Из второй сумки он достал маленький баллон с газом, прикрутил его к плоту и повернул выключатель. Плот начал быстро разворачиваться и наполняться воздухом. Через пару минут Хорнсби повернул выключатель в обратную сторону.

— Нам придется положить Будду на один плот, — сказал Хорнсби, — а мы сами разместимся на втором.

— Ты боишься перегруза? — спросил его Джонс.

— Каждый плот рассчитан на вес максимум в семьсот фунтов, — пояснил Хорнсби.

— Поскольку никто из нас не весит меньше ста фунтов, то ему придется прокатиться в одиночестве.

Медоуз начал распаковывать второй плот. Он вытащил его из сумки и прикрепил к нему баллончик с газом. Пока плот наполнялся, Медоуз заговорил.

— Как вы думаете? — спросил он своих партнеров. — Нам стоит запустить Будду первым или пусть он плывет следом за нами?

Хорнсби на мгновение задумался.

— Если он будет сзади, его вес сможет нас на что-нибудь натолкнуть.

— Но если он будет первым, — предположил Джонс, — мы можем выпустить переднюю веревку, если во что-нибудь влипнем.

Медоуз посмотрел на бурлящий сток прямо перед ними.

— У нас не слишком-то большой выбор, — сказал он, указывая на прибывающую воду. — Думаю, нам стоит просто плыть по течению.

— Тогда он первый, — сказал Джонс, подхватывая Будду с одной стороны, чтобы закинуть его на плот, — а мы просто прокатимся вслед за ним.

— Я все слышал, — сказал Медоуз.

— По-моему, в этом есть смысл, — добавил Хорнсби.

Глава 26

— Талбот? — удивился Спенсер. — Ты тоже принимаешь в этом участие?

Хэнли подошел к Спенсеру поближе и остановился, чтобы дилер смог его хорошенько рассмотреть. Наконец он решил, что успешно прошел визуальный тест — Спенсер явно ждал от него ответа на свой вопрос.

— Уин…стон Спен…сер, ты старый… — Хэнли закашлялся.

Его голос звучал как в школьной радиотрансляции через дешевые приборы. Хэнли пошевелил маленькие рычажки в своей голосовой коробочке и заговорил своим нормальным голосом.

— Кевин, — сказал он, — иди взгляни на это — мне казалось, я все сделал правильно.

Никсон подошел поближе и перевернул коробочку вниз головой. Он вытащил шариковую ручку из нагрудного кармана и нажал на маленький рычажок, втиснутый между двух бороздок.

— У вас, босс, стоял режим, который обычно используется для телефонных трансмиссий, — пояснил Никсон. — Попробуйте теперь.

— Приветствую, Уинстон, — произнес Хэнли. — Давненько не виделись.

Спенсер уставился на говорящего и недоуменно покачал головой. Если бы он только что сам лично не присутствовал при этих таинственных шпионских манипуляциях, он бы ни за что в жизни не поверил, что такое вообще возможно. И был бы абсолютно прав. Теперь эти люди создали какое-то подобие робота. Кто знает, что им дальше может прийти в голову?

— Мистер Талбот, — наконец ухитрился произнести Спенсер.

— Я думаю, Кевин, что тебе удалось ее наладить, — сказал Хэнли.

Спенсер застыл в каком-то оцепенении.

— Отлично, теперь прошу внимания, — обратился ко всем Кабрильо, — время пришло.


Детектив Лин По рассматривал массу расплавленного застывшего металла. Поддерживающие балки помоста из-за раскаленного воздуха и огня превратились в причудливую гротескную фигуру. Эти обломки расположились вокруг останков двух мотоциклов наподобие черных щупальцев гигантского осьминога. С одной стороны пожарища прогуливался поисковик с собакой.

— Сэр, — обратился к нему поисковик, — собака не чувствует никаких признаков человеческих останков.

— Это значит, что их там нет? — уточнил По.

— Обычно нужно очень сильное пламя и высокие температуры, чтобы превратить труп в полный прах. Если бы там было хоть что-то не совсем догоревшее, она бы непременно почуяла.

По снова взглянул на обломки. Огонь расплавил асфальт на дороге, а части металлического каркаса намертво впаялись в мостовую. Не было практически никакой возможности хотя бы приблизительно определить, что может быть там внутри.

— Закрепите крюком за конец, — распорядился По, — и вытащите все с помощью грузовиков. Я хочу увидеть, что там внутри.

Пожарный побежал вынимать цепь из отделения в грузовике, где хранились все подсобные предметы и инструменты, которые могли пригодиться на пожаре. Через несколько минут он закрепил цепь одним концом за обломки, и другой конец был накрепко приделан к бамперу его грузовика. Очень медленно пожарный направил грузовик вперед, и обломки потихоньку вылезли из асфальта. Протащив их еще несколько футов подальше на север, пожарный остановил машину.

— Так достаточно? — крикнул он через окно, обращаясь к По.

— Прекрасно, — ответил По, разглядывая крышку люка, оказавшуюся под обломками.

Наклонившись, По попытался приподнять крышку, но потерпел неудачу. Другой пожарный вытащил из грузовика необходимые инструменты и попробовал подцепить крышку люка за небольшое отверстие сбоку. Крышка поддалась, и он отбросил ее на несколько футов в сторону. После этого По вытащил из кармана маленький фонарик и посветил вниз в открывшееся отверстие.

— В яблочко, — сказал он.

Он взял в руки свой сотовый телефон и соединился с городскими властями.

— Сэр, — сказан он, — мне кажется, я знаю, куда направляется Золотой Будда из храма А-Ма.


На побережье Макао было целых шесть участков, которые избежали столкновения со штормом. Сенг со своей командой направлялись к одному-единственному, который имел для них принципиальное значение. Проведя «Зодиаки» мимо прибрежных скал, Сенг пошел проверять металлические решетки. Квадратный экран был сделан из цилиндрического стока с отверстиями в некоторых местах два фута на два фута, а кое-где даже больше, чтобы мусор мог свободно проходить насквозь. Сток был соединен под углом с бетонной пластиной, которая была прикреплена к штормовой сточной трубе большими болтами. Сенг вернулся обратно на лодку и достал ящик с инструментами. Он нашел патрон нужного размера, прикрепил ее к работающему от батареек гаечному ключу, потом пошел обратно к металлической решетке и начал отвинчивать болты. Когда болты были наконец откручены, Сенг, Казим, Мерфи и Хаксли встали по углам решетки и вынули ее из пазов. Вода хлынула из открывшегося пространства, и у Казима с Мерфи возникли небольшие трудности из-за камней, застрявших с их стороны решетки, но они справились с ними и отодвинули решетку в сторону. Тогда все уставились в открывшееся отверстие.

— Похоже, что там целая река, — наконец произнесла Хаксли.

Сенг бросил в ноток яркий желтый кусок пластика и заметил скорость его перемещения в воде. Он внимательно наблюдал за маленькой стрелкой на своих часах. Когда кусочек пластика отплыл от них на расстояние в пятьдесят ярдов по направлению к гавани Иннер, он высчитал его скорость.

— Скорость воды примерно десять миль в час, — произнес он, — но мы знаем, что она будет расти.

— Просто подарочек для «Зодиаков», — сказал Мерфи.

Сенг кивнул.

— Раз уж мы все равно не собираемся вернуться в кают-компанию, — сказал Казим, — нам стоит подобрать всех наших ребят и вернуться на «Орегон» не позднее, чем через час или около того.

Сенг направился обратно к «Зодиакам».

— Отлично, вы двое, — сказал Сенг, — отправляетесь собирать команду. Мы с Джулией будем обеспечивать безопасность, как и планировали.

— Скоро вернемся, — пообещал Казим, перелезая за рулевое колесо.

Если бы только все было так просто.

Глава 27

Кабрильо взял несмываемый фломастер и начал рисовать на доске, лежащей на одной из скамеек.

— Я проверил еще раз, на всякий случай, «Боинг» миллиардера припаркован здесь, — сказал он, отмечая крестиком место на доске. — Они не сдвинутся с места, пока их об этом официально не попросят. Адамс подвезет Спенсера на «Шевроле» прямо к борту, затем припаркуется.

Адамс выразил свое согласие и готовность к действию кивком.

— Когда ты остановишься, вылезай и смонтируй складной навес в задней части грузовика, — распорядился Кабрильо. — После этого ты можешь открыть контейнер, в котором находится Золотой Будда.

— А если покупатель захочет, чтобы мы подняли Будду на борт? — спросил Спенсер.

— Откажите ему, — сказал Кабрильо. — Ему придется осмотреть статую на земле и вступить в права владения на территории Макао.

Спенсер кивнул, но не выглядел убежденным.

— Макс, — продолжал Кабрильо, — через несколько минут ты выйдешь из ангара, обойдешь вокруг первого терминала, там возьмешь такси, которое доставит тебя обратно к «Боингу».

— Понял, — ответил Хэнли.

Кабрильо сделал небольшую паузу и посмотрел на команду.

— Это должно пройти легко и без напряга, — тихо добавил он. — Хэнли заверит ценность статуи, мы получим деньги, и мультимиллиардер сможет поднять Будду на борт самолета. Есть какие-нибудь вопросы?

Никто не произнес ни слова.

— В таком случае, приступаем, — подвел итог Кабрильо. — Удачи, Макс.

Хэнли кивнул и пошел к задней двери ангара.

— Джордж, — сказал Кабрильо, — вы со Спенсером можете садиться в «Шевроле». Мы хотим дать Хэнли несколько минут, чтобы войти в контакт, завести непринужденную беседу, после этого мы сможем приблизиться.

Адамс кивнул и подал Спенсеру знак забираться на пассажирское сиденье.


Компьютерный мультимиллиардер пил чай с кокосовым молоком и курил тонкую сигару. Предстоящее событие настолько его заинтриговало, что несколько минут назад он сходил в задний отсек самолета и переоделся во все черное. Его успех в компьютерной индустрии, удача и распланированность действий в большей степени, чем умение и способности, за многие годы способствовало росту его самоуверенности, и теперь она достигла поистине опасных размеров. Он начал верить в собственную избранность. Теперь, когда эффект от секса шел на убыль, а от наркотиков и кофеина, наоборот, возрастал, он стал подумывать от том, что он вполне мог бы быть секретным агентом. Он принялся размышлять, как будет забавно рассказать эту историю своим друзьям.


Хэнли подошел к такси и забрался на заднее сиденье. Такси объехало вокруг главного терминала и повернуло обратно. Когда они уже подъехали совсем близко к самолету, Хэнли приказал водителю притормозить и посигналить.

Мультимиллиардер услышал сигнал и выглянул в окно самолета. Увидев Талбота на заднем сиденье такси, он пошел к открытой двери кабины пилота и остановился на верхней площадке трапа. Хэнли вылез из машины. Мультимиллиардер сделал ему знак подниматься.

Хэнли пошел по трапу.

В этот самый момент Хуан Кабрильо вытащил портативную рацию и нажал на кнопку «связь».

— Воздух-вода, — произнес он, — как твои дела?

Ларри Кинг был втиснут в углубление внутри кондиционной системы ангара. Снаружи продолжался сильный дождь, но у него, по крайней мере, хоть было какое-то прикрытие над головой.

— Я задержался после праздника на «Орегоне», — сообщил Кинг, — и захватил с собой термос с томатным супом, непромокаемую покрышку для прибора ночного видения и кое-какие лекарства. Я в полном порядке.

Кабрильо всегда приводил в восхищение профессионализм Кинга. Корпорация могла сбросить его с парашютом в выжженную пустыню с несколькими упаковками провизии и его любимой винтовкой, и уже через час он бы обязательно нашел какое-нибудь удобное место наблюдения и сделал свои выстрелы. После этого он бы, не жалуясь, терпеливо ждал, пока снова понадобятся его профессиональные навыки. С тех пор как у Кабрильо появился доступ к личным делам членов Корпорации, он узнал, что у Ларри есть свой собственный бар с фортепианной музыкой в Седоне, штат Аризона. Один-единственный раз Кабрильо путешествовал по тем местам и застал Кинга за работой — он не только был одет в черный смокинг вместо привычного камуфляжа, но и, ко всему прочему, он пел исключительно любовные песенки и баллады приятным мелодичным голосом.

— Как прием, Ларри? — спросил его Кабрильо.

— Параболическая антенна дает небольшие помехи из-за капель дождя по стеклу, — признался Кинг. — Но я смогу разобрать, что они будут там говорить.

— Ты знаешь, куда звонить, если произойдет что-то неординарное.

— Да, сэр, — сказал Кинг, надевая прибор ночного видения и настраивая микрофон на ухо. — Хэнли только что закончил с приветствиями.

Моника Крэбтри подсматривала через щель в задней двери ангара.

— Мистер Хэнли только что зашел внутрь, — сказала она через весь ангар.

— Проходите внутрь, не стойте под дождем, Майкл, — услышал Книг слова мультимиллиардера.

Хэнли прошел мимо Хендерсона, который стоял между рядами, и проследовал дальше за мультимиллиардером. Он дотронулся средним пальцем левой руки до своей брови, как будто стряхнул каплю дождя. Хендерсон в ответ почесал подбородок.

— Присаживайтесь, — предложил ему мультимиллиардер, когда они достигли стола для переговоров в переднем отсеке самолета.

Хэнли опустился на сидение и посмотрел на своего собеседника.

— Я не мог рассказать вам всего по телефону, — сказал мультимиллиардер. — Но Золотой Будда, которого вы мне предлагаете, уже был продан однажды.

— Мы взяли слишком быстрый темп, — ответил Хэнли. Мультимиллиардер кивнул, но ничего больше не добавил.

— У вас немного хриплый голос. Могу я вам предложить что-нибудь?

— Это все дождь и сквозняки на коммерческих рейсах, которыми мне пришлось воспользоваться, — ответил Хэнли. — Думаю, что не откажусь от чего-нибудь.

Мультимиллиардер нажал на кнопку, и в помещении возник Хендерсон.

— Не могли бы вы принести мистеру Талботу немного чаю с лимоном и медом?

— Что-нибудь для вас, сэр?

— Я бы не отказался от глоточка подогретого оузо, пожалуйста.

— Уже бегу, сэр, — ответил Хендерсон.

На крыше ангара Кинг услышал их обмен репликами.

— Они заказывают напитки, сэр.

— Моника, открой двери, — приказал Кабрильо.

Крэбтри нажала на кнопку и подняла дверь ангара на такую высоту, чтобы «Шевроле» смог спокойно выехать наружу.

— Ребята, нам пора, — закричал Кабрильо Адамсу со Спенсером.

Адамс нажал на газ, и шевроле медленно подъехал к двери. После этого он направил машину прямо под проливной дождь.

Хендерсон вернулся обратно с напитками на подносе и увидел, что мультимиллиардер внимательно молча смотрит на Хэнли.

— Пилот попросил передать вам, что к нам подъехал грузовик, — сказал Хендерсон.

Мультимиллиардер отвернулся от Хэнли и взглянул в окно. Белый «шевроле» остановился около трапа, с водительского места вылез незнакомый ему мужчина и подошел к задней двери. Он вытащил с заднего сидения складной переносной навес на алюминиевых ножках и развернул его. После этого мультимиллиардер увидел, как с пассажирского сидения вылезает Спенсер.

— Пойдемте, — обратился он к Хэнли, — прибыл наш приз.

В то самое время, когда Хэнли с мультимиллиардером направлялись к тралу, Адамс вытолкал наружу контейнер с Буддой и открыл крышку. Потом он подошел обратно к водительскому месту и спрятался там от дождя.

Мультимиллиардер показался на верхней ступеньке трапа, и Спенсер, стоя под навесом, подал ему сигнал, чтобы он спускался вниз. Двое мужчин качали спускаться вниз по трапу.

— Давайте не будем делать этого под дождем, — сказал мультимиллиардер, когда они достигли земли. — Прошу вас ко мне на борт.

Спенсер отрицательно покачал головой.

— Я вас не знаю, а вы не знаете меня, — сказал он, — так что пока я не получу деньги, а вы посылку, Золотой Будда останется на земле.

Мультимиллиардер обернулся к Хэнли.

— Это тот самый дилер, который сделал решающее предложение?

— Он самый, — ответил Хэнли.

— Вы Майк Талбот, — произнес Спенсер.

— Майкл, — поправил его Хэнли.

— Вы привезли с собой наличные, как мы договаривались? — спросил Спенсер.

— Ценные бумаги, — ответил мультимиллиардер. — Если все пройдет гладко.

Хэнли стоял молча, пока ветер швырял струи дождя ему на маску.

— Проверьте его, — бросил мультимиллиардер Хэнли.

Хэнли подошел поближе принялся детально изучать Будду, затем наклонился и соскоблил небольшую пробу золота с основания статуи.

— Вы привезли с собой другую пробу? — спросил он мультимиллиардера, который тоже полез в карман и достал упаковку с пробой.

Хэнли вытащил из кармана ювелирную лупу и в течение нескольких минут усиленно делал вид, что сравнивает обе пробы.

— Они совпадают, — наконец сообщил он.

— Я принесу деньги, — сказал мультимиллиардер.

В это время на борту самолета Чак Хендерсон прилеплял ко рту второго пилота последний кусок скотча. Связав его запястья остатками скотча, он положил второго пилота рядышком со старшим пилотом на пол кабины.

— Объект направляется вверх по ступеням, — передал по рации Кинг Кабрильо.

— Звони, — сказал Кабрильо Никсону.

На борту Хендерсон повернулся к темноволосой помощнице.

— Сделайте мне одолжение, — сказал он, — закройте двери в кабину.

Когда мультимиллиардер поднимался под дождем по трапу самолета, он не слышал, как Адамс, Спенсер и Хэнли бегом помчались через взлетное поле к задней части ангара. Его мысли были заняты «Золотым Буддой» и кейсом с ценными бумагами, который откроет ему путь к обладанию бесценным сокровищем. Он был уже на полпути вверх по трапу, когда дверь самолета начала закрываться. Когда он достиг верхней площадки трапа, дверь уже была крепко заперта. Он начал бить кулаками по двери и кричать во всю силу своих легких.


На другом конце города Лин По уже почти собрался влезть в люк, как вдруг зазвонил его мобильный телефон.

— Это слишком паленое дельце для нас, — зазвучал в трубке незнакомый голос. — Ты выиграл, детектив. На взлетной полосе в аэропорту Макао стоит белый «Шевроле». В нем находится украденный с праздника Будда. Всего хорошего.

В трубке повисла тишина. Минуту По стоял пораженный — затем он быстро связался с Суном Ри.

— Мне только что позвонили воры, — скороговоркой произнес он. — Они оставили Будду в белом «шевроле» на взлетной полосе в аэропорту Макао.

Хэнли, Спенсер и Адамс бежали под проливным дождем к задней части ангара, где их поджидал готовый сорваться с места лимузин. За рулем сидела Моника Крэбтри. Как только трое мужчин оказались в безопасности на заднем сиденье машины, она надавила на газ и направила лимузин к воротам.

— Отлично, Кевин, — сказал Кабрильо.

Используя дистанционное управление, которое он установил несколько часов тому назад, Никсон начал медленно отводить трап от самолета. Как только трап сдвинулся с места, мультимиллиардер начал догадываться о том, что с ним только что произошло — он перегнулся через перила трапа и посмотрел вниз. Грузовик стоял на своем месте, но вокруг него не было ни души.

Ларри Кинг наблюдал за «Боингом» через прибор ночного видения. Меньше минуты тому назад он увидел, как Хендерсон уселся в кресло пилота и подал знак, что он готов. Кинг посветил ему красным лазером от своей винтовки в окно, и, получив условный сигнал, Хендерсон включил двигатели. Трап двигался все быстрее и быстрее, и Никсон направил его немного в сторону. Когда он уже был на безопасном расстоянии от самолета, Никсон опустил пульт управления, и трап начал замедляться, пока окончательно не остановился. Убрав пульт в коробочку, они вместе с Кабрильо напоследок убрали все следы своего пребывания в ангаре. Они с Крэбтри уже успели все убрать в багажник лимузина, еще за полчаса до прибытия Спенсера. Все, что оставалось сделать Никсону с Кабрильо, это привести в порядок собственность аэропорта.

Когда трап отъехал от самолета на достаточно безопасное расстояние, Кинг снова подал лазером сигнал Хендерсону, и тот начал выдвигать закрылки.

Кабрильо с Никсоном быстрым шагом направлялись к задней двери ангара, когда по рации подал сигнал Кинг.

— Чак завел свое такси, — сказал Кинг.

Трап наконец остановился, и мультимиллиардер смог сойти на землю. Он побежал вдогонку за своим уезжающим самолетом по взлетной полосе. После нескольких секунд такой погони он понял, что ситуация безнадежна, и устремился к «Шевроле». Добежав до машины, он удивился, обнаружив, что Золотой Будда все еще там. Отбросив в сторону алюминиевый тент, он захлопнул заднюю дверцу и забрался на водительское сидение. Его сто миллионов в ценных бумагах были потеряны — но Будда стоил в два раза больше. Теперь он решил следовать новому плану: убраться подальше отсюда вместе с «Золотым Буддой», а уже потом, в безопасном месте, спокойно подумать о том, кто мог похитить его самолет. Он включил мотор и нажал на газ.

На борту самолета темноволосая бортпроводница охраняла двери в кабину пилота. Ей никто не давал такого распоряжения, она сама решила, что это будет не лишним. Одна из танцовщиц подошла и посмотрела на дверь отсека.

— Иди обратно, — сказала ей брюнетка.

— Мне надо переговорить с пилотом самолета, — ответила ей блондинка.

Она еще раз дернула ручку двери, и брюнетка замахнулась, но удару не суждено было достигнуть своей цели. Блондинка ловко ушла в сторону, а потом нанесла ей ответный удар кулаком под дых.

— Чаки, — крикнула блондинка, стараясь перекричать рев мотора, — скажи этой сучке, что я тебе нужна там.

Брюнетка лежала плашмя, стараясь перевести дыхание, когда распахнулась дверь кабины. Через открытую дверь ей было видно, как самолет разгоняется все быстрее и быстрее по взлетной полосе. Хендерсон сидел в кресле пилота. Он повернулся к ней и весело улыбнулся.

— Все в порядке, дорогая, — быстро сказал он. — Она мой второй пилот.

Такси стояло в задней части ангара, из выхлопной трубы выбивались клубы едкого дыма и растворялись в пропитанном дождем воздухе. Кабрильо и Никсон забирались на заднее сиденье как раз тогда, когда снова на связь по рации вышел Кинг.

— Порядок, босс, — беспечно произнес он, — он сел в «шевроле».

— Вылезай из своего укрытия, — сказал Кабрильо, — и мы подберем тебя с той стороны.

Кинг начал вытаскивать себя со своего насеста на свежий воздух в то самое время, когда мультимиллиардер на полной скорости направил «Шевроле» по дороге, ведущей от ангаров в главному терминалу.


Хендерсон изучал карту шторма и отвечал на запрос отдела по контролю за полетами. После этого он нажал на кнопку, которая включала микрофоны внутри самолета, чтобы он мог общаться с персоналом.

— Дамы, если вы можете занять свои места — я бы посоветовал вам это сделать — мы взлетаем через пару секунд. Кроме того, когда мы уже будем в воздухе, если кто-нибудь принесет в кабину пилота кофейник и бутерброды, он будет нашим героем на время полета.

После этого он повернулся к сидящей рядом с ним блондинке.

— Привет, Джуди, давно не виделись.


Вдоль моста, ведущего из Макао к острову, на котором располагался аэропорт, двигались цепочкой двенадцать полицейских машин с включенными сиренами. Они направлялись к главному терминалу.

— Вон они едут, — сказала Крэбтри, направив машину в противоположную сторону.

Она наблюдала в зеркальце заднего вида, как несколько машин переехали мост, потом перекрыли дорогу и остановили движение машин в обе стороны.

— Просто сделайте это, — кивнул Адамс.

Водитель медленно вел машину вокруг передней части здания, потом подождал, пока Кинг стряхнет с себя воду и заберется на переднее сиденье. После этого он повернул голову и вопросительно посмотрел на Кабрильо.

— Отвезите нас на дальнюю южную часть острова, — распорядился Кабрильо. — Там нас ждет судно.


Самолет как раз оторвался от земли, когда «Шевроле» проезжал мимо главного терминала. Впереди мультимиллиардер увидел цепь полицейских машин, перекрывших дорогу. Обернувшись назад, он через завесу дождя разглядел мигающие огни на крыльях и фюзеляже своего самолета, когда он оторвался от земли и полетел над проливом.

— Направление? — спросила Джуди.

— Сингапур, — ответил ей Хендерсон. — А теперь расскажи мне — как это было для тебя и Трейси?

— Мы немного поработали в паре, — ответила Джуди. — А потом он устал.

Глава 28

В полную силу шторм бушевал над побережьем Макао всего несколько минут, когда самолет под управлением Хендерсона, срезав большой угол над Южно-Китайским морем, устремился на юг. В штормовом пространстве вода поднималась с каждой минутой все быстрее и быстрее, и два плота с «Золотым Буддой» и тремя искателями приключений неслись на большой скорости на встречу со спасением или со своей гибелью.

На каждом повороте или перекрестке один из мужчин вынужден был слезать со своего плота и подтягивать веревку, которой крепился плот с «Золотым Буддой», поближе, чтобы замедлить его ход. После этого он проталкивал первый плот в нужное ответвление тоннеля, а течение доделывало остальное. Редко расположенные сверху стоки, которые сливали воду в основной тоннель, теперь изрыгали воду без перерыва, и каждый раз, когда плоты проплывали под стоками, вода попадала на плоты. Мужчины использовали свои каски в качестве черпаков, чтобы вычерпать воду с плотов, но с каждой милей воды становилось все больше и больше, и вычерпывать ее становилось все труднее и труднее.

Хорнсби внимательно смотрел на карту подземных коммуникаций.

— Мы прошли уже половину пути, — сказал он, — но если мы будем продвигаться с той же скоростью, а вода будет прибывать так же быстро, то к тому моменту, когда мы достигнем выхода в пролив Иннер, вода уже заполнит тоннель до самого верха.

— «Орегон» уже должен был выслать нам подмогу, — предположил Джонс, — и у них есть копии нашей карты.

Прежде чем заговорить, Медоуз вытер воду со своего лба.

— Это все равно ненамного изменит наши проблемы. Просто больше людей окажется в трудной ситуации.

Хорнсби стоял по пояс в воде и толкал плот с Буддой в левый проход. Как только первый плот проскочил в следующий проток и начал двигаться вперед, он поспешил обратно и вскарабкался на второй плот.

— Не только это, — сказал он, — если мы продолжим двигаться в том же темпе, то, когда мы достигнем пролива Иннер — если мы его достигнем — уже начнется рассвет, и появится риск, что нас обнаружат.

Хорнсби повернул голову. В тусклом свете фонарика на каске он разглядел, что Джонс усмехнулся, прежде чем заговорить.

— Мы же Корпорация, — тихо произнес Джонс. — Мы всегда на шаг впереди.

Трое мужчин согласно кивнули, и плоты устремились вперед в сгущающуюся тьму на встречу с неизбежным на опасной скорости, которая могла решить некоторые их проблемы, а могла принести новые.


Марк Мерфи вел маленькую лодку, спущенную с борта «Зодиака». Встречное течение усиливалось с каждым футом, но мощный двигатель отбрасывал воду с достаточной силой, и лодка продвигалась вперед, несмотря на поток воды, несущийся за бортом. Хали Казим расширил пространство над входом, чтобы они смогли проникнуть в тоннель. Закончив свою работу, он бросил остатки стока внутрь «Зодиака» и обернулся к Мерфи.

— Максимальная высота, — сказал он, — теперь жми на газ. Если мы в скором времени не встретимся с нашими людьми и не вытащим их отсюда, то нам всем придется искупаться.

Мерфи надавил на газ и направил лодку в тоннель. Для освещения он использовал ручной фонарик; а для навигации — портативную GPS-систему, зажатую между колен.

— Найдите рожок, — сказал Мерфи Казиму. — У меня такое чувство, что он нам скоро пригодится.


С востока на запад все пространство между небом и землей было заполнено косыми струями дождя. Рик Баррет направил катер к самой крайней южной точке искусственного кусочка суши, на котором располагался аэропорт Макао. На Баррете был надет ярко-желтый непромокаемый плащ, который бы, несомненно, привлекал к себе внимание, если бы не ночная темень и проливной дождь, которые сделали невидимыми и его самого, и катер. Он прислушивался к звукам из своих наушников, но, кроме помех, ничего не слышан.

Осматривая побережье через бинокль ночного видения, он уже начал бояться самого худшего.


— О чем вы говорите? — в ярости вскричал По.

Начальник департамента Макао был и сам не слишком счастлив. Его бесцеремонно разбудили и приказали отправиться на его рабочее место и найти карты системы канализации, используемой при шторме. Оказавшись в своем офисе, он никак не мог их найти.

— Я говорю вам, что они пропали, — пытался он втолковать По. — Они удалены из компьютеров, а жесткие диски куда-то подевались, и в офисе их нет.

— Вы в этом уверены? — спросил По.

— Я запустил программу поиска во все компьютеры, — ответил ему мужчина. — Ничего не осталось.

— Значит, мы не сможем точно узнать, в каком именно месте вода попадет в залив? — уточнил По еще раз.

— У нас нет для этого карты канализации, — согласился мужчина, — но есть один способ.

— Отлично, — оживился По, — и какой же?

— Спустите кого-нибудь в сточную трубу, — ответил мужчина. — А потом посмотрите, где он выплывет.

По обернулся к стоящему рядом патрульному.

— Найдите ближайший хозяйственный магазин, — быстро сказал он, — и купите мне там дюжину галлонов краски.

С этими словами он полез в люк. Не было никакой необходимости бросать что-то в люк; поток воды вынесет всех крыс из тоннеля, и там, куда их вынесет, их будет поджидать По. По улыбнулся своим мыслям и не обратил внимания на какого-то человека, стоявшего в нескольких футах от входа в круглосуточное кафе. Человек дотронулся до своего уха, чтобы включить спрятанный там передатчик, и зашел внутрь ресторанчика.


Мультимиллиардер припарковал «Шевроле». У него все равно не было другого выбора. Прямо перед ним дорога была заблокирована тремя полицейскими машинами. Рядом с машинами стояли вооруженные полицейские. Позади них виднелось еще довольно много машин и даже одна бронированная, которая использовалась как мобильный командный пункт. В ней сидел Сун Ри и смотрел на остановившийся грузовик через оптический прицел винтовки. Взяв в руки микрофон, он заговорил через громкоговоритель.

— Вы окружены, — сказал он, — медленно выходите из машины с поднятыми руками.

После этого он повернулся к офицеру, который исполнял роль водителя бронированной машины.

— Посветите на него прожекторами.

Офицер щелкнул выключателем, и прожектор мощностью в четыре миллиона свечей превратил ночь в день. Ри смотрел, как медленно открывается водительская дверь. Затем одетый во все черное мужчина ступил на мокрый асфальт и сделал несколько шагов в сторону от своей машины.

— Стоп, — приказал Ри.

Мужчина замер как вкопанный.

— Не опускайте руки, — продолжал Ри. — Если вы единственный пассажир этой машины, тогда медленно махните левой рукой.

Мужчина медленно помахал левой рукой взад-вперед.

— Пройдите шесть шагов в направлении прожектора.

Мужчина повиновался.

— Теперь ложитесь на землю, сначала на колени, потом медленно всем телом.

Мужчина выполнил распоряжение, и его тело распласталось на мокрой дороге.

— Двое офицеров вперед, — сказал Ри, — и обезвредьте подозреваемого.

Два офицера вышли из-под прикрытия полицейских машин и медленно подошли к подозреваемому. Пока один из них прикрывал второго, тот наклонился и связал руки подозреваемого за спиной. После этого он поднял его на ноги.

— Я американец, — сказал мультимиллиардер, — и я требую встречи с послом.

— Ри подождал, пока закроется задняя дверь бронированной машины, после этого он вышел под дождь и направился к «Шевроле». После беглого осмотра кабины, чтобы убедиться, что там больше действительно никого нет, он тщательно осмотрел задний отсек и увидел Будду. Открыв настежь заднюю дверцу, он уставился на шестифутовый золотой слиток. После этого он достал свой мобильный телефон.


Лимузин, на котором ехал Хэнли, подошел к «Орегону».

— Хорошенько все протри, а потом избавься от него, — сказал он Крэбтри. — Вы идете со мной.

Спенсер следовал за Хэнди, когда тот поднимался по трапу на борт. Оказавшись на палубе, Хэнли сделал Спенсеру знак идти за ним внутрь, в кабину управления. Открыв дверь, он кивнул в сторону Эрика Стоуна.

— Вызовите охрану для Спенсера.

Стоун заговорил в микрофон.

— Где председатель? — продолжил Хэнли.

Стоун указал на экран, на котором был виден мигающий огонек почти на самом краю острова, где располагался аэропорт, а второй одинокий огонек был на расстоянии в несколько ярдов от первого.

— Вон там, — пояснил Стоун. — А второй огонек — это Баррет, он идет на помощь.

Хэнли наблюдал, как первый огонек замедлился, а потом и вовсе остановился.

— Сигнал Баррета, что они прибыли.

Спенсер восхищенно наблюдал за операцией. Он уже почти собрался задать Хэнли вопрос, когда открылась дверь в комнату правления, и вошел Сэм Прайор.

— Отведи этого человека в помещение для арестованных, — приказал Хэнли, — и не спускай с него глаз.

— Какой уровень? — спросил Прайор.

— Минимальный, — ответил Хэнли, — но ты оставайся с ним — он не должен пользоваться коммуникациями или с кем-либо разговаривать. Можешь накормить его, или разреши поспать, или воспользоваться внутренней системой для просмотра телевизора или фильмов, но никакого компьютера.

— Да, сэр, — ответил Прайор.

Хэнли повернулся к Спенсеру.

— Вы выполнили вашу часть сделки, — сказал он. — Не наделайте глупостей, и мы выполним все наши обещания.

Прайор взял Спенсера под руку, чтобы вывести из комнаты.

— Когда я буду свободен? — спросил дилер.

— Мы поставим вас в известность, — ответил Хэнли, — это случится совсем скоро.

Прайор вывел Спенсера в холл. Прежде чем за ними закрылась дверь, он успел увидеть, как Хэнли начал стягивать с лица латексную маску.


Баррет услышал сигнал в своем наушнике и уставился на береговую линию через бинокль ночного видения. Как два маленьких взрыва, ярко вспыхнули в темноте две фары.

Баррет в ответ мигнул палубными огнями и устремился ближе к берегу.

Том Райес закончил стирать свои отпечатки пальцев с руля и панели управления, затем повернул ключ. Обернувшись, он посмотрел на Кабрильо и Никсона.

— Мы цветем и пахнем, босс, — сказал он, запихивая ключи в карман.

— Тогда пошли немного промокнем, — сказал Кабрильо, открывая заднюю дверь машины.

Никсон вылез из машины, прижимая к себе последнюю коробку с реквизитом и инструментами, и поспешил к воде за Кабрильо и Райесом. Посмотрев на восток, он с трудом разглядел начинающийся рассвет. На западе бушевал ветер. Через несколько часов наступит утро, и шторм пройдет мимо Макао, но сейчас струи дождя продолжали заливать острова.

Баррет подошел к берегу совсем близко и остановился, чтобы не сесть на камни. Кабрильо зашел в воду и зацепился за борт. За ним на катер залез Райес и взял у Никсона из рук коробку. Положив ее на палубу, он перегнулся через борт и помог Никсону. Как только Никсон оказался на борту, Кабрильо изо всех сил оттолкнулся от берега и схватился за руку Райеса. Пока лодка отходила на глубину, он перелез через борт, и Баррет стал набирать скорость.

Южный край острова с аэропортом медленно таял за бортом.

Отойдя на достаточное расстояние, Баррет взял курс на «Орегон».

— О чем ты говоришь? — спросил Хэнли.

— Старший детектив послал за краской, — тихо ответил Майкл Халперт. — Они собираются вылить ее в штормовую канализацию, чтобы проследить, где главный сток в залив.

— Я понял, — ответил Хэнли.

— Отличная работа. Теперь можешь возвращаться обратно на «Орегон».

Стоун изучал по радару, как проходит возвращение, и обернулся к Хэнли.

— Баррет идет обратно через залив. Он будет здесь через несколько минут.

Хэнли смотрел на передвижение шторма.

— Убедись, что их уже поджидает прикрытие, — приказал Хэнли. — Катер должен как можно быстрее оказаться в ангаре, подальше от посторонних глаз.

— Есть, сэр, — сказал Стоун, дотягиваясь до микрофона.


Сун Ри подошел к подозреваемому, которого оставили под навесом снаружи терминала для прибывающих. В ярком свете огней его лицо показалось ему странно знакомым.

— Один из ваших партнеров вас предал, — сказал Ри, — он позвонил нам и сказал место вашего расположения.

Мужчина посмотрел на Ри со странной смесью жалости и участия.

— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.

— У вас нет причин играть с нами в такие игры, — сказал Ри. — Мы взяли вас с поличным.

— У вас ничего не выйдет, — ответил мужчина. — Я покупал предмет искусства, а группа воров обвела меня вокруг пальца. Вам стоит охотиться за ними, а не за мной.

— Когда вы прибыли в Макао? — спросил Ри.

— Пару часов тому назад, — ответил мужчина.

— Последнее прибытие было три часа тому назад, — сказал Ри, — а следующее будет не раньше, чем через два. На самом деле нет ни одного коммерческого рейса между часом ночи и пятью часами утра. Ваша история полный бред.

— Я прибыл на своем собственном самолете, — заметил мужчина.

— Несомненно. И где же он теперь? — спросил Ри.

— Понятия не имею, — ответил мужчина. — Его украли воры.

— Какое совпадение, — сказал Ри. — Поймите: если вы откажетесь отвечать на наши вопросы, вы можете попасть в очень неприятную ситуацию.

Мультимиллиардер начал терять терпение. Все трения с бюрократами он обычно быстро заканчивал, рассказывая им, что он собирается сделать дальше. Он чувствовал усталость, легкий голод и тоску по своим ста миллионам долларов.

Он посмотрел прямо в глаза Ри.

— Послушай, ты, задница, — сказал он. — Мой самолет украли из твоего аэропорта, а в самолете лежал портфель с сотней миллионов долларов ценными бумагами. Я не знаю, что за чертовщина происходит сегодня ночью в этой маленькой засранной стране, он если вы расстегнете мои наручники и дадите мне телефон, я разберусь со всем за десять минут.

Самолет мог оказаться простой выдумкой. А вот тон и напор, с которым говорил мужчина, заставили Ри задуматься. Он подал знак одному из офицеров, который придерживал подозреваемого за руки.

— Доставьте его к властям, — распорядился он.


Баррет заглушил мотор катера. После этого сам Баррет, Кабрильо, Райес и Никсон забрались по лесенке на борт «Орегона». Катер уже скрылся от посторонних глаз под маскировочными щитами.

— Сегодняшняя вылазка, — сказал Кабрильо Баррету, — она тебе понравилась?

— Это, конечно, не так просто, как испечь пирожное, — признал Баррет, — но зато гораздо более захватывающе.

Трое мужчин прошли во внутреннюю часть «Орегона». Кабрильо махнул вниз в сторону просторного коридора.

— Вы, ребята, идите и приведите себя в порядок. А мне надо еще кое-что сделать.

Мужчины направились дальше к своим каютам.

— Эй, — крикнул Кабрильо вслед уходящим членам команды, — отличная работа.

После этого он пошел вниз в рубку управления и открыл дверь. Ступив внутрь, он начал расстегивать свою промокшую насквозь рубашку, после чего повернулся к Хэнли.

— На чем мы остановились, Макс?


Между прибывающей водой и сводами тоннеля осталось примерно четыре фута воздушного пространства. Батарейки фонариков, встроенных в каски, начали потихоньку садиться, вода поднималась все быстрее, и людям уже было небезопасно спускаться с плота в воду, чтобы направлять передний плот, на котором ехал Будда.

Медоуз связал оба плота вместе и занял вместе с Джонсом позицию по обе стороны от крепежей. Они стояли на плотах согнувшись пополам и сдерживали их вместе. Плоты продолжали двигаться друг за другом, и им приходилось задавать направление, отталкиваясь ногами от жестких стенок стоков.

— Подходим к перекрестку, — закричал Хорнсби. — Нам нужен левый канал.

Прямо перед ними, на развилке между двумя стоками вода бурлила особенно сильно. С бешеной скоростью мимо них проносились окурки и прочий мусор и кружились в водоворотах. Крыша стока так сильно тряслась, как будто кто-то снаружи пытался выдрать ее с корнем из тоннеля. Два плота неслись практически неконтролируемые в потоке мусора и грязи.

Джонс посмотрел вперед и просчитал свои действия. Когда плоты были в двенадцати футах от развилки, он изо всех сил оттолкнулся ногой от стены. Плоты качнуло влево, их подхватило течение и благополучно пронесло мимо опасной развилки.

— На этот раз нас пронесло, — прокричал Джонс, — но если вода поднимется выше, в следующий раз у нас могут возникнуть серьезные проблемы.

— Если мы в ближайшее время не получим помощи, — проговорил Медоуз, — нам придется отпустить Будду в свободное плавание и заняться спасением своих собственных шкур.

Глава 29

— По одной за раз, — сказал детектив По офицеру. Воспользовавшись карабином от цепочки для ключей, офицер открыл первую жестяную банку с краской и вылил ее содержимое в открытый люк прямо в бурлящую воду. В свете фонарика По было видно, как фиолетовая краска смешалась с водой и исчезла из поля зрения. Отбросив в сторону пустую жестянку, офицер подождал секунду и повторил процесс с самого начала. В это время у По зазвонил мобильный телефон. Он отошел на несколько футов в сторону от люка и ответил.

— Лин, — сказал Сун Ри. — Я хочу, чтобы ты приехал в ведомство. Мы взяли подозреваемого.

— Уже еду, босс, — ответил По.

— Власти решили вычислить место стока воды из штормовой канализации с помощью краски, — сообщил Хэнли Кабрильо.

Кабрильо вытирал мокрое лицо и волосы ручным полотенцем. Закончив с этим, он бросил полотенце на стол и быстро пригладил волосы расческой.

— Раз они смогли сообразить, что наши люди скрылись через канализацию, я надеялся, что исчезновение карт немного охладит их пыл, и наши люди спокойно доберутся до спасателей, — протянул он. — Похоже, что нам придется использовать один из резервных планов.

Хэнли указал на экран компьютера.

— Как тебе известно, сток, который мы выбрали в качестве конечного пункта для наших путешественников, единственный на юго-западной части южного полуострова. Этот сток расположен между озерами Ним и Ван и впадает в море чуть севернее острова Тайна.

Кабрильо внимательно смотрел на экран компьютера. Изображение штормовой канализации со стоками напоминало причудливое дерево с беспорядочно растущими во все стороны сучками. Сток, который его команда собиралась использовать в качестве выхода, находился на корне прямо под стволом.

— У нас есть возможность связаться с командой? — спросил Кабрильо.

— Мы пытались выйти на связь с Хорнсби, Медоузом и Джонсом, но потерпели неудачу, — признался Хэнли. — Похоже, что портативные рации, которые они взяли с собой, недостаточно мощные, чтобы пробиться через толщу земли.

— А что насчет Мерфи и Казима?

— Мы пытаемся, — ответил Хэнли, — но на голосовой частоте постоянные помехи, хотя мы поддерживаем контакт через альфа-сигналы.

— Значит, мы можем послать приказы на «Зодиак», а они смогут ответить? — уточнил Кабрильо.

— Примерно так, — ответил Хэнли.

Их разговор прервал Эрик Стоун.

— Господа, — сказал он, указывая на экран, — портативная камера, которую Халперт оставил у входа в люк, показывает нечто, что наверняка вас заинтересует.

Кабрильо и Хэнли увидели, как офицер выливает краску в люк.

— Рассчитайте мне, как скоро эта краска достигнет наших людей, — быстро произнес Кабрильо.

Пальцы Стоуна заплясали над клавиатурой, и через несколько секунд экран, на котором было изображение системы канализации, начал краснеть. Мужчины стояли и смотрели, как краска заполняла артерии канализационной системы. В углу экрана таймер показывал время.

— Семнадцать минут до того, как краска достигнет того места, где, как мы надеемся, находятся сейчас наши люди, — медленно сказал Стоун. — Двадцать две до тех пор, пока она достигнет вод Таипы.

В этот момент заработал стоящий с краю принтер, и листок бумаги выскользнул на поднос. Хэнли подошел и взял его в руки.

— Только что поступил приказ полицейским кораблям и двум китайским военным кораблям здесь, в Макао. Им предписано немедленно начать патрулирование с целью обнаружить окрашенную воду и, когда они найдут требуемый сток, оставаться на этом месте.

— Заметьте время, — быстро приказал Кабрильо. — Теперь мы в цейтноте. Убедитесь, что все на месте, и приготовьте «Орегон» к отплытию. Я хочу, чтобы команда благополучно выбралась из этого штормового стока вместе с «Золотым Буддой», и чтобы они так же благополучно поднялись на борт «Орегона» — после этого нам придется покинуть Макао, не дожидаясь рассвета. Если залив патрулируют китайские военные корабли, наше судно уже не так безопасно, как прежде.

— Начинайте, мистер Стоун, — приказал Хэнли.

Стоун нажал тревогу. Через пару минут на борту «Орегона» развилась бешеная активность.


Малыш Хендерсон ел бутерброд с салями и запивал его чаем со льдом, пролетая над Южно-Китайским морем. Темноволосая бортпроводница, Ронда Росселли, сидела на месте бортинженера. Дверь в кабину пилота была распахнута, и блондинка Джуди Майклз, по совместительству второй пилот, зашла внутрь и села на свое место. На ней был надет форменный пиджак цвета хаки, а ее лицо было свежим после мытья.

— Трейси проверяет и меняет оборудование, — сказала она.

— Я уже сказал тебе, что ты проделала гигантскую работу? — спросил Хендерсон. — Точнее, вы обе.

— Докторская степень по политологии в университете Джорджтауна, четыре года в национальном охранном консульстве, а в результате я сплю с врагом, — сказала Майклз.

Хендерсон запихнул остатки бутерброда себе в рот и стряхнул с рук крошки. Запив последний кусочек глотком чая со льдом, он заговорил.

— Мне кажется, что кто-то забыл, как я пару лет тому назад соблазнил престарелую румынскую графиню, — произнес он. — Мы делаем все, что в наших силах, чтобы довести начатое до конца.

— Я все прекрасно помню, Чак, — ответила Майклз. — Если быть уж совсем честными, то задание тебе явно очень понравилось.

Хендерсон улыбнулся.

— А разве тебе твое не понравилось? — он отстегнул ремни безопасности и поднялся со своего сидения. — Я пойду припудрю носик, девочки, — сказал он, проходя мимо Росселли, — скоро вернусь.


Уинстон Спенсер потягивал чай в гостиной на борту «Орегона» и чувствовал себя крайне неуверенно. Сбоку за соседним столиком молча сидел охранник. В комнату зашел Кабрильо, подошел к Спенсеру и протянул ему листок бумаги.

— Это номер счета в банке в Парагвае, — произнес Кабрильо. — Мы благополучно перевели деньги, и теперь они на вашем счету. Если в течение года, начиная с сегодняшнего дня, вы не активируете счет, то деньги будут автоматически возвращены в один из наших банков. И второе: вам следует перевести сумму на депозит, иначе компьютеры смогут вычислить, откуда и куда переходят ваши финансы.

— Почему один год? — спросил Спенсер.

— А потому, — ответил Кабрильо, — что, исходя из вашего положения, вы не воспользуетесь счетом в течение года только в одном случае — если будете мертвы.

Спенсер кивнул.

После этого Кабрильо протянул ему папку с билетом на самолет.

— Гонконг — Дубай — Парагвай, первым классом. Завтра утром первым же рейсом.

Спенсер взял билет.

— Здесь десять тысяч американских долларов, — сказал Кабрильо, протягивая Спенсеру пакет. — Большая сумма вызовет подозрения.

Спенсер взял пакет.

— Это входит в наше с вами соглашение, мистер Спенсер, — сказал Кабрильо. — Мы заказали машину, она доставит вас, куда вам будет угодно. Через несколько минут она будет у корабля.

Охранник встал и замер в ожидании, пока Спенсер поднимется со своего места. Кабрильо направился к выходу.

— Я могу задать вам один вопрос? — спросил Спенсер.

Кабрильо уже успел открыть дверь. Он остановился, обернулся и кивнул в знак согласия.

— Уж слишком все идет гладко, — сказал Спенсер. — В чем подвох?

— Вы пока не в Парагвае, — ответил Кабрильо, закрывая за собой дверь.


На верхней палубе «Орегона» под проливным дождем стоял Джордж Адамс. Сила ветра была никак не меньше двадцати узлов, шторм был в самом разгаре. Он обернулся к Тому Райесу.

— Скорей бы лифт добрался до места, — сказал он.

Райес кивнул, провожая взглядом второй лифт, перевозивший металлический контейнер. Наконец лифт остановился, и они вышли наружу.

Среднего размера вертолет «Робинзон Р-44» мог набирать скорость чуть более ста тридцати миль в час. Он весил почти полторы тысячи фунтов, мощность его была около двухсот шестидесяти лошадиных сил, а стоил он порядка трехсот тысяч американских долларов.

Мужчины закрепили машину на палубе.

— Мы запаковали груз в пластик, как вы и приказывали, — заметил помощник.

Адамс кивнул и повернулся к Райесу.

— Придерживай груз ногами, но старайся держать его подальше от педалей управления. Я постараюсь держать курс как можно ровнее, но все равно будет хорошая тряска из-за ветра.

— Понял, — ответил Райес.

Адамс быстро обошел вертолет, проверил уровень топлива и общее состояние машины и подал знак Райесу.

— Запрыгивай, — распорядился он, — пора начинать наше представление.

Как только они оба заняли свои места на борту вертолета, Адамс запустил двигатель.

— Держись крепче, Том, — прокричал Адамс, — это будет похоже на гигантский прыжок.

Секунду спустя они уже были в воздухе.

Адамс направил машину прямо против ветра. Отойдя на порядочное расстояние от берега, он развернулся и направился обратно к побережью Макао.

— Нам туда, — сказал Адамс, указывая на то место, где грязная вода выливалась из стоковой трубы прямо в открытое море.

Райес открыл сумку, вытащил оттуда бутылку, отвернул крышку и вылил ее содержимое в небольшое окошко рядом с пассажирским сиденьем. На воде в двадцати футах под ними протянулся тонкий красный, как будто кровавый, след.


Детектив По припарковался перед правительственным зданием около Полицейского департамента Макао и под проливным дождем добрался до парадного входа.

Еще на проходной он почувствовал, что что-то случилось. Несколько местных шишек собрались вокруг мужчины, одетого во все черное.

— Они угнали «Боинг-737», — громко произнес человек в черном.

Мультимиллиардеру фантастически повезло. Ему все еще отказывали в телефонном звонке, но его, по крайней мере, привезли в полицию, чтобы допросить непосредственно в кабинете у Ри.

В считанные секунды миллиардер превратился из подозреваемого в жертву.

По подошел поближе и остановился рядом с Ри.

По услышал, как он пробормотал «черт», когда снова открылись дверцы лифта, и из него вышел Стэнли Хо.

— Вы нашли Золотого Будду? — спросил Хо, подойдя к ним.

— Это еще кто такой? — спросил миллиардер.

— Я Стэнли Хо, — с вызовом ответил он. — А вот вы кто, черт побери?

— Я Маркос Фрайдэй, — громко ответил миллиардер. — Вы, должно быть, слышали обо мне?

— А вы обо мне, — огрызнулся Хо. — Я один из богатейших людей в мире.

— Я знаю всех, кто находится передо мной в списке журнала «Форбс», и вас среди них нет, — возразил Фрайдей.

Детектив По тихонько улыбнулся сам себе. Это все напомнило ему детскую игру «кто кого».

Тем временем Ри пригласил всех занять свои места в конференц-зале. Заказав всем чаю и прохладительных напитков, он заговорил.

— Итак, кто желает начать?

Хо взглянул на инспектора.

— Во время вечеринки у меня дома, на которой вы присутствовали, был украден Золотой Будда, купленный мной за двести миллионов американских долларов в Швейцарии. Я хочу узнать, что вам удалось выяснить.

— Я потерял сто миллионов американских долларов в ценных бумагах, которые были на борту угнанного у меня самолета «Боинг-737» — сказал миллиардер, — и мне бы тоже хотелось узнать, что здесь, черт побери, происходит, в этой Богом забытой стране.

По поднялся со своего места.

— Похоже, что кто-то стал сегодня богаче на четыреста миллионов долларов, господа.

Глава 30

Вода прибывала. Хорнсби заметил, как к ним подплыла крыса и попыталась вскарабкаться на плот. Он стукнул ее веслом. Прямо перед ними был новый поворот.

— Нам пора принять решение, — закричал он, чтоб его услышали на втором плоту. — Будем тонуть или попытаемся выплыть?

Медоуз посмотрел вперед. На узком повороте передний плот с трудом проскочил в новое ответвление. Со вторым плотом было еще сложнее, Джонс сильно стукнулся правым боком об угол тоннеля.

— Джонс ранен, — прокричал Медоуз.

Пит Джонс держался за грудь и пытался выровнять дыхание. Он посмотрел на свои часы и с отчаянием произнес:

— «Орегон» должен отплыть сегодня утром, если мы не вытащим статую отсюда сегодня, мы не сделаем этого никогда.

Хорнсби задумался на секунду и принял решение.

— Я перелезаю на передний плот. Как только я окажусь на нем, перерезайте веревки.

— Ты уверен, что это сработает, Хорни? — спросил Медоуз.

— Держи свой нож наготове, приятель.

Медоуз кивнул и расстегнул ножны.

— Сначала направо, — прокричал Хорнсби, — потом налево.


— Еще пять минут, — закричал Мерфи. — Через пять минут мы идем на их поиски.

Казим еще три раза подал условный сигнал.

— Они уже должны быть здесь, — согласился он.


Хорнсби уже не занимало почти ничего, кроме собственного спасения. Он уже почти отчаялся, слабый свет на его каске почти погас, когда он вдруг сквозь рев воды услышал условный сигнал. Он из последних сил оттолкнулся от стенки тоннеля, направляя плот в нужное ответвление, и поплыл на спасительный звук.


Мерфи внимательно прислушивался. Звук шел из тоннеля и был похож на рев раненого животного. А затем, верхом на ящике, из трубы вылетел Хорнсби. Мерфи быстро подвел к нему «Зодиак», и Казим подцепил край плота.

— А где остальные?

Хорнсби вытер лицо, прежде чем заговорить.

— Они плыли прямо за мной.

— Ты видел краску на воде? — спросил Казим.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Они сбросили в воду краску, чтобы определить, где вы выплывете, понятно? — пояснил Мерфи. — Так ты видел что-нибудь в воде?

— Нет, — ответил Хорнсби.

— Давай сигнал, — распорядился Мерфи, — мы еще можем успеть уйти незамеченными.


Джонс лежал на плоту и с трудом мог пошевелиться. Он прислушивался к отдаленным звукам, заглушаемым водой.

— Как твои дела, приятель?

Джонс напрягся, открыл глаза и поморщился.

— Ты слышал это?

— Что? — спросил Медоуз, уверенный, что у Джонса начались галлюцинации.

— Они пришли за нами, — ответил Джонс.

Восемнадцать секунд спустя плот вылетел из трубы в залив.

— У меня нет времени на объяснения, — проорал Мерфи, — просто хватайтесь за этот канат и держитесь как можно крепче.

Глава 31

На борту «Орегона» готовились к отплытию.

Хуан Кабрильо по телефону связался с начальником порта.

— Не беспокойтесь, — сказал он, соврав, что начальство приказало ему немедленно отчаливать, — у нас есть еще один корабль, который заберет фейерверки и доставит их в Соединенные Штаты. Он прибудет сюда послезавтра.

Начальник задал какой-то вопрос.

— Сингапур, — ответил Кабрильо, — но они ничего не сказали мне о грузе, только то, что я должен быть там через 72 часа.

Сингапур был в полутора тысяче миль отсюда, а начальство Макао считало, что суденышко вроде «Орегона» с трудом сможет развить скорость около двадцати узлов в час.

Положив трубку, Кабрильо обернулся к Хэнли. На часах было четыре часа сорок одна минута.

— Прикажи, чтоб не спускали глаз с приближающихся лодок.

Хэнли кивнул.

— Вертолет с Адамсом и Райесом на борту уже возвращается.

Лодка с лоцманом на борту подошла к «Орегону». Лоцман перебрался на борт корабля и огляделся по сторонам. На верхней палубе в беспорядке валялись старые, давно проржавевшие запчасти, разные инструменты и обрывки кабеля.

— Чертова посудина, — пробормотал лоцман себе под нос.

— Я капитан Смит, — сказал человек, незаметно подошедший к лоцману откуда-то сбоку. — Добро пожаловать на борт.

На капитане был надет желтый непромокаемый плащ, покрытый пятнами грязи, которую даже такой ливень был не в состоянии с него смыть.

— Я готов вывести вас отсюда, — сказал ему лоцман, стараясь держаться как можно дальше от неприятного типа.

Шесть минут спустя «Орегон» повернулся и направился к выходу из порта. За кормой начали пропадать в утреннем тумане высокие пики Макао. Только тусклые огоньки аэропорта еще виднелись вдали, но скоро пропали и они.

— Как долго мы еще сможем наслаждаться вашим обществом? — спросил Кабрильо лоцмана.

Тот указал на отметину на канале в тридцати ярдах перед ними. Яркий свет прорезал туман высоко над волнами. Еще каких-то несколько минут, и он сможет покинуть эту посудину, корабль, которому уже давно заготовлено место на какой-нибудь свалке.


— Свет в конце тоннеля, — закричал Мерфи.

«Зодиак» устремился к выходу из залива прямо перед огромной волной, которая должна была затопить сточные трубы до самого верха. Хорнсби крепко прижался к своему плоту, лежа верхом на Золотом Будде. Медоуз взглянул на ту сторону, где Джонс из последних сил держался за край своего плота.

— Еще совсем немного, Джонс, — прокричал он, — и мы будем в безопасности.

Джонс молча кивнул.

Выход из сточной трубы напоминал американские горки вперемешку с водопадом. Вода вырывалась наружу с чудовищной силой.

— Поехали, — изо всех сил своих легких закричал Мерфи, обращаясь к Хорнсби и Медоузу, и направил «Зодиак» прямо в бушующую стихию.

— Держись, — крикнул Медоуз Джонсу, когда плот пролетел по воздуху сквозь завесу воды, плюхнулся на поверхность воды, и, наконец, остановился.

— Ты как? С тобой все в порядке, приятель? — через пару секунд смог выдавить из себя Медоуз.

Джонс вытер лицо насквозь промокшим рукавом и попробовал немного изменить позу, чтобы хоть как-то унять ноющую боль в своих сломанных ребрах. Плот наконец остановился и закачался на волнах.

— Честно говоря, бывало и получше, — наконец произнес он. — Я думаю, мне смогут помочь несколько порций хорошего виски из местного бара, если вы не против, конечно.


По сидел в конференц-зале вместе с Ри, Хо и Маркосом Фрайдэем. Дверь отворилась, и в зале появился сержант местной полиции. Он подошел к По, наклонился и что-то прошептал ему на ухо.

— Что за чертовщину вы несете? — воскликнул По.

— Наши люди слышали что-то, напоминающее звук, издаваемый вертолетом, — ответил сержант. — И теперь все воды около побережья Макао выкрашены в ярко-розовый цвет.

— Вот ублюдки, — не удержался По. — Они заметают следы.

— О ком вы говорите? — удивился сержант.

— Понятия не имею, — ответил По, — но непременно собираюсь это выяснить.

По сделал знак рукой, чтобы сержант мог идти, и подошел к Ри. Он поманил его в сторонку, надеясь поговорить без свидетелей. Когда Ри услышал, что передал сержант, ему пришло в голову только одно решение этой проблемы.

— Перекройте выходы и входы в порт, — произнес он. — Никто не покинет порт, и никто не попадет в него из моря.


Как только Казим помог Медоузу и Джонсу вскарабкаться на борт лодки, Мерфи тут же ножом перерезал веревку, которой плот крепился к машине. Плот отнесло ветром в сторону, и он начал тонуть. В это же самое время Сенг и Хаксли помогали Хорнсби забираться на борт, а затем они втроем с трудом затащили «Золотого Будду» на свой «Зодиак». Мерфи подвел свою машину как можно ближе к ним, как только они закончили крепить золотую статую.

— Я только что говорил с Хэнли, — сказал он Сенгу. — «Орегон» уже находится около внешнего буя. Нам предстоит встретиться с ними в открытом море.

Казим поднял руку, призывая всех к тишине, чтобы расслышать сообщение по радио.

— Вас понял, — сказал он.

— Снова «Орегон», — пояснил он. — Они только что перехватили полицейскую волну. Наши бравые полисмены собираются закрыть порт — никто не входит в гавань, и никто не покидает ее. Полицейским и правительственным судам дан приказ открывать огонь на поражение, если какое-либо судно откажется подчиниться.

— Тссс… — прошептал Сенг.

Послышался звук приближающегося судна.

— А вот и гости пожаловали, — пробормотал Сенг.


Капитан Смит проводил лоцмана до лесенки, ведущей вниз. Лоцман проворно спустился по ней и перешагнул на свой кораблик, который тут же отошел от «Орегона» и быстро направился обратно к берегу. Смит стоял и смотрел, как маленький кораблик спешит сквозь бурю к невидимой суше.

Кораблик лоцмана еще не успел пропасть из виду, как вдруг начал замедлять ход, а потом и вовсе развернулся.

Кабрильо вытащил маленькую портативную рацию, спрятанную у него на поясе, и включил устройство.

— Макс, — быстро произнес он, — что там происходит?

— Власти приказали закрыть порт, — пояснил Хэнли. — Лоцману велели привести нас обратно.

Кабрильо раздраженно сплюнул на палубу, прежде чем заговорить.

— Полный вперед, — закричал он. — Я спускаюсь в комнату управления.


Ри сидел в своем офисе. На другом конце провода находился ночной управляющий портом.

— Они собираются останавливаться? — спросил он.

— Лоцман не может их догнать на своем корабле, — заметил управляющий. — Он был на их борту и говорит, что судно в ужасном состоянии — возможно, даже радио неисправно.

— Пусть его корабль догонит их и сообщит им лично распоряжение властей.

— Я уже отдал такой приказ, — раздраженно произнес управляющий. — Но корабль продолжает набирать скорость — лоцман не в состоянии его нагнать.

— Мне показалось, вы сказали, что это не корабль, а старая посудина, которая не может даже принять радиосигнал, — заметил Ри.

— Это очень быстрая старая посудина, — парировал управляющий. — Судно лоцмана может делать только тридцать узлов.

— Проклятье, — воскликнул Ри. — Как скоро они войдут в нейтральные воды?

— Осталось не так уж много, — признал управляющий.

— Мне нужен военный флот, — закричал Ри По, который потянулся ко второму телефону.

— А что вы от нас хотите? — спросил управляющий портом.

— Абсолютно ничего, — ответил Ри. — Вы и так уже достаточно сделали.

Он нервно бросил трубку и выхватил другую из рук По. На связи был командующий китайскими военно-морскими силами в Макао.

— С вами говорит начальник полиции Макао. Нам надо, чтобы вы остановили корабль, направляющийся в Южно-Китайское море, — быстро проговорил он.

— У нас есть один кораблик, он развивает скорость до шестидесяти пяти узлов, — ответил ему китайский морской офицер, — но он не слишком хорошо оснащен для открытого боя.

— Надо догнать старое грузовое судно, — громко объяснил Ри. — Я сомневаюсь, что его команда что-либо знает о морских сражениях.

Ри, конечно, не подозревал, что он только что совершил самую большую ошибку в своей жизни.


Кабрильо быстрым шагом зашел в комнату управления кораблем, бросил свой грязный непромокаемый плащ, одновременно снимая фальшивую вставную челюсть, делавшую его зубы похожими на гнилые пеньки. Он отбросил ее в тот же угол, оторвал приклеенную бороду и заговорил.

— Итак, в каком мы положении?

— Мы только что перехватили приказ китайских военно-морских сил, они высылают за нами свое сверхскоростное судно. Им приказано вернуть нас в порт любым способом.

— За нами выслан только один корабль?

— Да, — ответил Хэнли. — Здесь это единственное быстрое китайское военное судно, хоть как-то оснащенное для боя.

— А где наша команда, сопровождающая «Золотого Будду»? — спросил Кабрильо, снимая фальшивую серебряную фиксу с переднего зуба.

— Они на всех парах уходят от порта, — доложил Стоун, указывая на экран. — Но, похоже, за ними хвост.

— Адамса сюда, быстро, — приказал Кабрильо. — Пока он идет к нам, пусть расчистят посадочную палубу для вертолета и начинают подъем «Робинзона» из нижнего ангара.

— Вас понял, — ответил Стоун.

— Макс, — продолжал Кабрильо, — соедини меня с Лэнгстоном Оверхольтом по запасной линии.

Кабрильо смотрел на экран, где были видны оба «Зодиака» и преследующий их корабль. Затем он перевел взгляд на второй экран, на котором были видны координаты «Орегона» и китайские военные суда. Экран переливался разноцветными огоньками и пересекающимися путями следования кораблей.

— Адамс будет через пару секунд, — доложил Стоун.

— Включи звуки сражения, — тихо приказал Кабрильо.

Стоун надавил на кнопку, и гулкие звуки разрывов наполнили «Орегон».

На нижней палубе в лечебном отсеке на своей кровати сел Гюнтер Райнхольт. Свесив ноги с кровати, он надел мягкие шлепанцы и поднялся в полный рост. Дотянувшись до стула, он подцепил халат и надел его на себя. Одна его рука была перевязана, а здоровой рукой он опирался на палку. Очень медленно он начал двигаться в сторону машинного отделения.

Райнхольт знал, что, если «Орегон» начинает военные действия, может пригодиться любая помощь.

Глава 32

Капитан китайского военного корабля «Гэйл Форс» Денг Чинг стоял в рубке управления судном и смотрел вперед через огромные, от пола до потолка, окна с помощью сильного морского бинокля. Судно разогналось уже примерно до пятидесяти узлов. Чинг обернулся и взглянул на экран радара. Грузовое судно было все еще на каком-то расстоянии перед ними, но они постепенно уменьшали дистанцию.

— Мы готовы к атаке? — спросил он своего первого помощника.

— Так точно, — ответил офицер.

— Как только подойдем поближе, я хочу дать предупредительный залп, — сказал Чинг.

— Этого будет вполне достаточно, — согласился первый помощник.


Лэнгстон Оверхольт сидел в своем офисе в Лангли, штат Виргиния. К его левому уху был прижат телефон, который по секретной и безопасной линии связывал его с Кабрильо. Его правое ухо было занято телефоном, связанным с адмиралом, командующим театром военных действий в Тихом океане.

— Директива президента четыре — двадцать один, — сказал он адмиралу. — Что там у вас рядом сейчас?

— Мы как раз проверяем, — ответил адмирал. — Через пару минут я буду в курсе.

— Вы сможете направить какие-нибудь силы, чтобы отпугнуть китайцев, но не связанные с Соединенными Штатами Америки?

— Вас понял, мистер Оверхольт, — ответил адмирал. — Какие-то неизвестные военные силы.

— Все правильно, адмирал.

В трубке повисла тишина. Оверхольт положил ее на место и заговорил с Кабрильо.

— Держись, Хуан, — тихо проговорил он. — Помощь уже близко.

— Надеюсь на тебя, — ответил Кабрильо и отсоединился.


В кино, когда подлодка собирается к театру военных действий, все вокруг заполняется звуками выстрелов, сирен, грохотом взрывов. Люди спешат через узкие проходы занять свои места.

На самом деле все обстоит совсем иначе.

Шум внутри или снаружи субмарины — это враг, который может привести к гибели всю лодку. На борту американской подводной лодки «Санта-Фе» симптомы приближающейся битвы никаким образом не напоминали хаос, никто не орал «Огонь!», не было никаких признаков паники. Во всех отсеках мигали странные красные лампочки. Команда двигалась быстро и уверенно. Все движения были отрепетированы сотни раз. Они уже вошли в привычку, стали чем-то вроде ежедневного умывания или бритья. Командующий «Санта-Фе» капитан Стивен Фаррагат стоял на капитанском мостике и принимал отчеты о состоянии корабля от своей команды.

— Первый и второй отсек в норме, электричество в порядке, — доложил офицер.

— Принято, — ответил Фаррагат.

— Лодка на оптимальной для открытия огня глубине, — доложил рулевой.

— Превосходно, — мягко произнес Фаррагат.

— Сенсоры показывают — все чисто, сэр, — доложил помощник. — Похоже, что, кроме нас, здесь больше никого нет. Мы можем начать операцию и уложиться в восемь минут.

— Принято, — ответил Фаррагат.

Чудище поднялось из морских глубин и приготовилось кусаться, если понадобится.


Адамс вбежал в контрольную комнату «Орегона». На нем был надет легкий светлый пиджак, который распахнулся на бегу.

— Господин председатель, — произнес он, обнажив в улыбке ослепительно-белые зубы, — что я могу для вас сделать?

Кабрильо указал на один из мониторов.

— Джордж, мы, кажется, влипли. Два «Зодиака» с восемью нашими людьми на борту пытаются покинуть воды Макао. Мы не можем развернуться и подобрать их, потому что нас самих преследуют. — Кабрильо указал на другой экран. — Как видишь, за ними тоже хвост. Тебе надо придумать, как их поддержать.

— Я приспособил экспериментальное оружие, которое мистер Хэнли сконструировал для «Робинзона». Это миниракеты и маленькое орудие. Думаю, я смогу прикрыть их отступление.

— А как насчет того, чтобы поднять их к тебе на борт? — спросил Кабрильо.

— Машина не выдержит семерых человек, — покачал головой Адамс, — у меня просто не хватит места.

— Я не совсем это имел в виду, — пояснил Кабрильо. — Давай я попробую объяснить.


Капитан Чинг смотрел на экран радара. Ему доложили, что корабль, который он должен был преследовать, это простое старое грузовое судно в ужасном состоянии, под названием «Орегон». По описанию лоцмана, кораблю уже давно пора было быть на свалке. Но, непонятно почему, Чинг начинал сомневаться в правдивости слов лоцмана — «Гэйл Форс» шел со скоростью пятьдесят узлов, и, если радар был в исправном состоянии, грузовое судно развило скорость в пятьдесят пять, а на такой скорости «Орегон» мог войти в нейтральные воды уже меньше, чем через пять минут. Тогда мог появиться риск столкнуться с кем-либо еще.

— Выжмите из него все, до последнего узла, — приказал Чинг машинному отделению.


— Преследователи ускоряются, — заметил Хэнли. — На таких скоростях они достанут нас за минуту или две до того, как мы войдем в нейтральные воды.

Кабрильо взглянул на экран, который показывал пространство впереди «Орегона». Облака почти растаяли, и туман должен был пропасть уже совсем скоро.

— Давайте свяжемся с ними по радио, — предложил Кабрильо, — и объясним им сложившуюся ситуацию.

Стоун начал настраивать радио на нужную волну, в то время как Кабрильо потянулся за вторым микрофоном.

— Машинное отделение, — сказал он.

— Сэр, — ответил голос, — Райнхольт на связи.

Кабрильо не рискнул спросить, почему раненый инженер не находится в больничном крыле, как ему было приказано. Ему, видимо, стало настолько лучше, что он решил оказать посильную помощь команде.

— Райнхольт, — быстро произнес Кабрильо, — есть какой-нибудь способ увеличить скорость еще на несколько узлов?

— Предел, сэр, но мы постараемся, — ответил Райнхольт.


На нижней палубе проходил последний осмотр вертолета. Адамс надел перчатки и модные солнечные очки.

— Я взлетаю, как только освободите палубу, — сказал он.

Спустя четыре минуты и двадцать восемь секунд Адамс поднялся с палубы «Орегона», развернулся и взял курс обратно к побережью Макао.


«Зодиаки» набрали скорость около тридцати узлов. Следуя указаниям радаров, они ориентировались на корабли перед ними, но это удавалось им с трудом. Лодка Сенга, перегруженная «Золотым Буддой», почти не могла прибавлять скорость. Туман и дождь все еще защищали их от посторонних глаз, но Сенг чувствовал, что это ненадолго и что рассчитывать на такую защиту всерьез не стоит. Если вдруг хоть что-то выйдет из строя — двигатель или что-нибудь еще — они проиграют.

Пока Сенг предавался своим черным мыслям, Хаксли перехватила сигнал с «Орегона». Она закрыла второе ухо рукой и изо всех сил напрягла слух, чтобы хоть что-то услышать.

— Помощь уже в пути, — проговорил Стоун.

— Поняла, — ответила Хаксли.

Она обернулась к Сенгу и Хорнсби.

— «Орегон» высылает кавалерию на помощь, — произнесла она.

— Как раз вовремя, — пробормотал Сенг, наблюдая за тем, как датчик двигателя начал становиться красным.

Недалеко от них «Зодиак» с Казимом, Мерфи, Медоузом и Джонсом на борту тоже принял весть с «Орегона». Медоуз, услышав сообщение, замахал руками и пересказал его остальным.

— Жаль, что они не сообщили заранее, — проворчал Джонс. — Я бы попросил привезти мне аспирину.

— Дать тебе еще бутылку воды? — спросил его Медоуз.

— Нет, пока ты не сконструируешь туалет и ванну на этой посудине, — гримасничая, произнес Джонс.

— Держись, приятель, — сказал Медоуз. — Мы уже почти дома.


Сквозь бинокль Чинга через туман начал просвечивать, как по волшебству, «Орегон».

Он видел, как бесформенная белая глыба начинает превращаться в корабль прямо на его глазах. Он никогда прежде не видел, чтобы обычное грузовое судно двигалось так легко и быстро по волнам. Обычно они шли медленно и тяжело, а этому, казалось, помогает сам дьявол. На палубе не было видно ни одного члена команды. Только груда ржавого металлолома возвышалась над бортом.

Несмотря на то что палуба была совершенно безлюдна, «Орегон» отнюдь не производил впечатление корабля-призрака. Напротив, Чинг был уверен, что там внутри, под металлической обшивкой, кипит очень бурная жизнь. Как раз в этот момент небольшой вертолет пролетел совсем недалеко от «Гэйл Форса», почти задевая воду полозьями.

— Это еще откуда? — спросил Чинг ближайшего к нему офицера.

— О чем вы, капитан? — удивился офицер, смущенно вглядываясь в экран.

— Вертолет, — пояснил Синг, — держит курс на сушу.

— Наши сенсоры его не засекли, — удивился офицер. — Вы уверены, что вам не показалось из-за тумана?

— Уверен, — громко произнес Чинг, — я его видел.

Он подошел к монитору и посмотрел на радар.

— Что происходит? — воскликнул он секунду спустя.

Офицер был невысокого роста и очень худого телосложения. Он был похож на жокея, по ошибке надевшего на себя военно-морскую форму. Его волосы были чернее вороного крыла и совершенно прямые, а глаза темно-карие, с красными бликами от радара.

— Капитан, — наконец произнес он, — я не совсем уверен. Происходит что-то, напоминающее компьютерную игру в прятки. Только что объект был вот здесь, а секунду спустя он уже на другой стороне экрана.

— Изображение не совсем правильно отражает размеры объекта, — заметил капитан Чинг.

— Он растет, а потом вдруг уменьшается до размера булавочной головки, — сказал офицер. — А потом перепрыгивает через экран.

Чинг снова взглянул в окно; они уже подошли совсем близко к «Орегону».

— Они с нами играют.

— Не могу понять, — пробормотал офицер.

— Тогда что, по-вашему, это такое? — спросил Чинг.

Офицер задумался на мгновение.

— Я читал в переводном иностранном научном журнале, что американцы работают над новой экспериментальной системой. Вместо того чтобы заставлять объекты исчезать, как во время кражи, или использовать дополнительные сигналы, эта система проникает в наш компьютер и заставляет объекты менять размеры и начинать двигаться хаотично, безо всякого порядка.

— Значит, эта система позволяет им появляться или исчезать, если им вздумается? — удивленно поднял брови Чинг.

— Что-то в этом роде, сэр, — ответил офицер.

— Что ж, — наконец произнес Чинг, — не может быть, чтоб у этой старой посудины было на борту приспособление такого класса.

— Будем на это надеяться, сэр, — заметил офицер.

— Почему? — поинтересовался Чинг.

— Потому что эта система позволяет не только вносить помехи в наши радары, но и смещать цели нанесения ударов.

— Это значит?

— Это значит, что если мы попробуем атаковать такое судно, то в результате можем попасть в свои собственные корабли.

— Китайские снаряды потопят китайские же корабли?

— Именно так, сэр.

Кабрильо повернулся к Хэнли.

— Вот проблема, как я ее вижу. Основной задачей этой операции было выкрасть «Золотого Будду». Мы это сделали, но он все еще находится внутри китайского оцепления. Первым делом, мы должны вытащить оттуда наших людей и золотую статую и доставить их благополучно на борт «Орегона», в это же время не стоит забывать и о нашем собственном бегстве.

— Мне неприятно это говорить, — сказал Хэнли, — но лучше бы погода не улучшалась.

— Мне тоже противно, но не могу не согласиться, — ответил Кабрильо.

— Мы не знаем, кто идет за нами, — заметил Хэнли, — но наши сенсоры никого вокруг не видят, кроме этого одинокого кораблика.

— У них есть ракеты, длинноствольные пушки и должны быть какие-нибудь хитрые китайские снаряды на борту.

— И как это по сравнению с нашими боеприпасами? — спросил Кабрильо.

— Не идет ни в какое сравнение, — признался Хэнли. — Но пустить корабль на дно они в состоянии.

— А кто у нас на хвосте «Зодиаков»?

— Патрульные корабли местных властей. У каждого по пушке на борту.

— Радио?

— Ничего особенного, — ответил Хэнли.

— Значит, даже если мы возьмем на себя береговые суда, — подытожил Кабрильо, — «Зодиакам» все равно придется пройти мимо трех судов, что у нас на хвосте.

— Боюсь, что так и есть, — согласился Хэнли.

Кабрильо вытащил черный фломастер и начал что-то быстро рисовать в желтом блокноте. Закончив, он протянул блокнот Хэнли.

— Это имеет для тебя какой-нибудь смысл?

— Угу, — ответил Хэнли, рассматривая каракули Кабрильо.

— Тогда, — браво произнес Кабрильо, — вперед. Мы возвращаемся.

Глава 33

Адамс заложил крутой вираж влево. Спустя несколько секунд он уже направлялся в сторону порта. Краем глаза он заметил промелькнувшие в тумане очертания какого-то судна. Было немного странно, что китайский корабль не открыл по нему огонь — несомненно, он был должен заметить вертолет на своих радарах.

Он держал «Робинзон» на высоте в пять-десять футов от воды — возможно, именно из-за этого его и не заметили, но Адамсу такое объяснение показалось не слишком правдоподобным. Чтобы скрыться от радара, надо было снизиться и лететь как минимум на высоте два-три фута над волнами. Но с двумя орудиями, прикрепленными с обеих сторон вертолета, у Адамса не было никаких шансов. Если бы пришлось ради спасения товарищей привлекать на себя огонь китайцев, он бы ни секунды не сомневался.

Он делал сто тридцать миль в час, и, согласно его расчетам, должен был увидеть первый «Зодиак» спустя одну минуту сорок пять секунд после того, как миновал китайский фрегат. Он изо всех сил напряг зрение, чтобы рассмотреть китайское судно, одновременно наблюдая за радаром, на котором отражалось состояние погоды в этом районе.

Хаксли молча указала на приборную панель «Зодиака». Сенг понимающе кивнул и наклонился к ее уху.

— Я могу только предположить, — закричал он, — я думаю, там застряло что-то маленькое и затрудняет работу двигателя. Может, это просто кусочек бумаги или частичка пластика от сумки — проблема в другом, в том, что нам надо остановиться, вытащить мотор и осмотреть его в спокойной обстановке.

— Мне кажется, пока хуже не становится, — заметила Хаксли.

— Мне тоже так кажется, — согласился Сенг.

Хаксли внимательно разглядывала воду перед ними. Оглянувшись, она заметила промелькнувший позади них второй «Зодиак», под командованием Казима. Два дизельных судна уже подошли достаточно близко, чтобы рассмотреть их лодки.

— Как жаль, что мы не можем взять тайм-аут, — произнесла Хаксли, — я бы успела хотя бы вычерпать воду.

Эдди Сенг услышал сквозь шум мотора, что Хаксли что-то произнесла. Но в этот момент его внимание привлек совсем другой звук. Сквозь туман он рассмотрел очертания вертолета. В это же мгновение ожило радио.


Командный мостик «Гэйл Форса» жужжал, как растревоженный улей. Донесения повторялись по несколько раз, как только по кораблю распространилась новость о том, что «Орегон» сменил курс и теперь направляется обратно. Так показывали радары «Гэйл Форса», но капитан Чинг был уверен, что это очередная махинация для того, чтобы «Орегон» смог под всеобщее недоумение благополучно дойти до нейтральных вод.

И снова Чинг ошибся.


— Мы собираемся сделать крутой вираж и сбить с толку три судна, которые нас преследуют, — объявил Кабрильо по местному радио. — Надо будет отвлечь парочку кораблей так, чтобы «Зодиаки» смогли замедлить свой ход прежде, чем они подойдут к «Орегону».

— Вас понял, — сказал Адамс. — Передайте Сенгу и Казиму, чтобы замедлились, как только мы обманем корабли.

— Сделаем все возможное, — сказал Кабрильо, — и постараемся свести риск к минимуму.


В то же самое время, когда передовое судно преследователей заметило «Зодиак» Казима в тумане, пришел рапорт о том, что с моря к ним приближается вертолет. Адамс подошел поближе, завис над самой водой, развернулся к преследователям, глубоко вздохнул и нажал на кнопку.

Он успел заметить всплеск воды под вертолетом. Снаряды были небольшие — не толще человеческой руки — но в головках находился очень мощный заряд. Снаряды понеслись вперед и врезались в борт первого корабля, пройдя сквозь обшивку легко, как нож сквозь масло.

Капитан только успел объявить тревогу, а корабль уже начал тонуть.


— Итак, мистер Райнхольт, — сказал Кабрильо, как только раздался сигнал тревоги.

Райнхольт дотянулся до панели и нажал на красную кнопку. «Орегон» резко затормозил и начал поворачиваться. Все ухватились покрепче за стены и мебель, а кое-кто даже опустился для большей устойчивости на колени. Через несколько минут «Орегон» выправился, и все встало на свои места.

Линкольн сидел на высоком стуле около огневой панели, на плечо был наброшен ремень безопасности, он в восторге кричал: «Давай, детка!»

— Мы пройдем мимо наших дорогих преследователей через двадцать секунд, — сказал Хэнли.

— Давайте, мистер Линкольн, ударьте их по понтону, — распорядился Кабрильо.

— Какого че… — начал было Чинг, наблюдая, как массивное грузовое судно шустро меняет направление. — Догнать, — приказал он.

Но прежде чем кто-либо успел выполнить его приказ, «Орегон» уже поравнялся с ними.


— Куда бы я ни пошел, я везде жиголо… — напевал себе под нос Линкольн, устанавливая прицел и стреляя.

Снаряд вырвался на свободу и помчался навстречу к своей цели. По команде Линкольна два снаряда типа «гарпун» врезались в понтон и срезали его начисто, как гильотина.

«Гэйл Форс» как раз набирал ход в тот момент, когда ее атаковали. Рулевой умудрился остановить двигатели, и только это спасло жизни людей.

А спустя минуту палубу «Гэйл Форса» уже заливала вода, он неумолимо шел ко дну.

У капитана Чинга из носа и изо рта шла кровь, потому что он стукнулся лицом о штурвал. Он ничего не соображал от резкой боли. Его первый помощник отдал приказ покинуть судно.


— Нас только что атаковали с вертолета, — сообщил капитан быстро тонущего полицейского судна по портативному радио, пока карабкался на спасательный плот. — Наш корабль тонет.

— Вас понял, — ответил капитан второго полицейского корабля. — Сейчас мы поднимем вас на борт.

— Даю сигнальный выстрел.

— Мы готовы.

После этого капитан повернулся к моряку рядом с собой.

— Возьми ружье, — быстро проговорил он, — и если над нами кто-нибудь появится, стреляй на поражение.

Провернув так удачно первый выстрел, Адамс решил продолжить в том же духе. Он снова обогнул суда и направился к ним со стороны земли. Подойдя поближе ко второму кораблю, он нажал на кнопку. Но ничего не произошло. Возможно, это была просто осечка — ведь оружие было экспериментальным — и использовалось в первый раз.

Что бы это ни было, но орудия отказывались стрелять.

Вертолет пролетел над патрульным кораблем как раз в тот момент, когда моряк вскинул ружье и начал стрелять по уходящей машине. Адамс почувствовал, как по вертолету застучали пули. Он отлетел подальше в туман, чтобы оценить ситуацию.

— Вызываю управление, — сказал он по запасному каналу. — Я поразил одну цель, но моего коня ранили.

Хэнли принял вызов в контрольной комнате «Орегона».

Прежде чем ответить, он просмотрел экран радара.

— Ты не потерял управление машиной?

— Не все так плохо, — спокойно ответил Адамс. — Я думаю, что вполне смогу посадить вертолет.

— Мы идем в твоем направлении, — сказал Хэнли. — Скоро ты будешь дома.

— О чем ты? — удивился Адамс.

— У тебя на панели управления есть ключик, — объяснил Хэнли. — Поверни его, и ты освободишься от балласта. А мы сами разберемся со вторым кораблем.

Адамс посмотрел на корабль.

— Дайте мне пару секунд, — сказал он. — У меня появилась идея.


Хуан Кабрильо говорил по телефону и Лэнгстоном Оверхольтом.

— Нам пришлось потопить ближайшее к нам судно, — сказал он. — Но остались еще фрегат с корветом.

Оверхольт нервно прохаживался по своему офису в Виргинии, прижимая трубку к уху. Перед его столом сидел командующий военно-морскими силами Соединенных Штатов Америки, который имел непосредственное отношение к ЦРУ.

— У меня в офисе находится морской офицер. Я не уверен, что у нас есть полномочия атаковать и топить еще два судна. Как далеко они от вас?

— В ближайшие пару минут нам не угрожает никакая опасность, — заверил его Кабрильо.

— Если нам удастся их остановить, — спросил Оверхольт, — вы сумеете выбраться оттуда?

Прежде чем ответить, Кабрильо на секунду задумался.

— Мы можем подобрать наших людей и объект и начать путь назад через пять-десять минут, — сказал он. — Если за это время китайцы не будут нас беспокоить, я думаю, мы довольно скоро окажемся дома.

— На данный момент, — сказал Оверхольт, — есть только одно радиосообщение о потопленном с вертолета полицейском судне. Пока китайцы ничего не поняли, вы всего лишь грузовое судно, до которого они не могут достучаться по радио. Все может резко измениться, как только спасшиеся с обоих потопленных вами кораблей соберутся вместе.

— Ну, к этому времени мы уже будем далеко в открытом море держать курс на юг, — сказал Кабрильо, — но вернемся к нашему туману. С нашей электроникой мы можем укрыться от местного радара. И туман нас прикроет.

Оверхольт повернулся к командующему флотом.

— Наше новое изобретение сможет им как-то помочь?

— Нет, пока они не отключат всю электронику на борту.

— Хуан, — спросил Оверхольт, — ты это слышал?

— Слышал, — ответил Кабрильо, — но ничего не понял.

— Это наша новая игрушка, — пояснил Оверхольт, — мы назвали ее «Фритзи». Все, что тебе необходимо сделать, это по нашему сигналу отключить все электронные системы корабля.

Эрик Стоун просканировал радар и сказал:

— Мы подходим к «Зодиакам».

— Замедляемся и останавливаемся, — приказал Кабрильо. — Приготовиться принять на борт наших людей.

Адамс поднялся на высоту три тысячи футов и резко направил машину вниз навстречу судну. Он почувствовал приятную легкость во всем теле, а затем ощутил тяжесть в ногах. Через смотровое стекло ему был виден быстро приближающийся корабль.

Когда до воды оставалось уже около восьмидесяти футов, он потянул штурвал на себя. Это замедлило падение, и нос вертолета начал выравниваться, машина выходила из крутого пике. Как только вертолет принял горизонтальное положение, Адамс повернул ключ. Снаряды попадали с обеих сторон прямо за вторым китайским судном. Их притянуло к кораблю.

Повернув по направлению к «Орегону», Адамс искал на сканере признаки корабля.

— Два попадания, — тихо сказал он. — Я возвращаюсь домой.


Когда человек находится далеко от земли, а погода стоит не самая хорошая, любая домашняя вещица способна доставить радость и привнести уют. Для семерых людей и одного «Золотого Будды», которых преследовали китайцы, борт «Орегона», показавшийся сквозь туман, показался милее родного дома.

— Давайте, ребята, — сказал по радио Хэнли. — Нам надо поднять вас на борт как можно скорее.

Рулевые подвели лодки к «Орегону». Мерфи перелезал на борт «Орегона» в тот момент, когда туда подошел Франклин Линкольн.

— Я поиграл в твою игрушку, — сказал он.

Мерфи улыбнулся.

— Отличный выстрел.

— Все целы? — спросил Линкольн.

— Все, кроме Джонса, — ответил Мерфи, показывая на него. — Надо отнести его в больничное крыло.

Линкольн подошел ко второму «Зодиаку» и заглянул внутрь.

— Джонс, — сказал он, улыбаясь, — ты очень мило выглядишь.

— Не смеши меня, — ответил Джонс. — Мои ребра меня сейчас убьют.

— Тебе понравилось? — спросил Линкольн.

— Спрашиваешь! — ответил Джонс, указывая на ящик, в котором лежал Золотой Будда. — А теперь отведи меня в больничный отсек и дай чего-нибудь болеутоляющего, и побольше.

— Вперед, — подбодрил его Линкольн, аккуратно помогая ему подняться с пола.


— Готовность три минуты, — прозвучала команда через интерком на борту «Санта-Фе».

Пара модифицированных ракет системы «Томагавк», снабженных экспериментальными модулями «Фритзи», поджидали своего часа в гнездах. Эта система использовалась, чтобы сбить с толку электронику противника. Капитан Фаррагат с нетерпением ожидал начала представления. Но волновался он отнюдь не из-за того, что боялся каких-то казусов или неприятностей, нет, он нервничал совсем по другому поводу. Его возбуждала неизвестность. Фаррагат должен был стать первым капитаном корабля, на котором в реальности использовалась эта новейшая система.

— Все готово, сэр, — доложил первый помощник, — мы ждем вашего приказа.


— Мы тебя видим, — сказал Хэнли Адамсу, — тебе необходимо сесть прямо сейчас.

Адамс уже почти вплотную подлетел к «Орегону» и был почти готов приземлиться.

— Две минуты или что-то около того, — произнес Адамс.

— У тебя есть одна минута тридцать секунд, — сказал Хэнли, взглянув на таймер, — у тебя сейчас отключится вся электроника.

— Подготовьте площадку для посадки, — громко распорядился Адамс. — Я поднимусь повыше, отключу двигатели и спланирую прямо на палубу.

— Очистить палубу, — скомандовал Хэнли по интеркому. — Через одну минуту мы отключаем все электричество на борту.

Многие считают, что если на борту вертолета отключается электроника, то он тут же падает с небес на землю. На самом же деле, если двигатели отключились, пилот может использовать силу ветра, чтобы, как птица, спланировать и мягко сесть. Это довольно непростой трюк, но за многие годы он спас очень много жизней. Обычно у пилота в такой ситуации внизу довольно большое поле для приземления. Посадка же на площадку чуть больше по размерам, чем сам вертолет, требует стальных нервов и серьезных навыков.

Взглянув на часы, Адамс поднял руку и повернул ключи зажигания.

Повисла непривычная тишина, не было слышно шума мотора, только звук ветра, треплющего фюзеляж, да насвистывание Адамса нарушали эту идиллию. Вертолет резко терял высоту, но Адамс оставался совершенно спокойным.

Только когда внизу под ним погасли все огни «Орегона», он на секунду смешался.


— Первая пошла, — тихо произнес первый помощник. — А вот и вторая.

Снаряды покинули свои гнезда, устремились в небо, потом развернулись и скрылись в волнах. Они были запрограммированы на поражение китайских корвета и фрегата и шли со скоростью четыреста пятьдесят километров в час. Как только они подошли вплотную к своим целям, они выпустили по сильному электрическому импульсу.

Создалось впечатление, что кто-то невидимый просто повернул выключатель. Двигатели отключились. Оба корабля беспомощно закачались на волнах под проливным дождем.

— Ух ты, — закричал Адамс, когда особенно сильный порыв ветра качнул машину.

Когда он был в четырех футах над палубой, ветер уже не мог больше поддерживать его в воздухе, и он с громким стуком плюхнулся на палубу. Адамс открыл дверцу и начал отстегивать ремни безопасности.

Ричард Труитт помахал ему из-под навеса на палубе, под которым он прятался от проливного дождя.

— Ты как, в порядке? — спросил он.

— Немного растрясло, но это не смертельно, — улыбнулся Адамс в ответ. — Что у нас новенького?

В этот момент на «Орегоне» снова заработали двигатели.

Труитт пожал плечами.

— Мы все еще пытаемся выбраться отсюда.

— Открытое море, — сказал Адамс, вылезая из кабины, — вот куда нам надо.

— Иди отрапортуйся, — сказал Труитт, — а потом встретимся в столовой. Нам надо бы кое-что спланировать.

Стряхнув брызги со своей одежды, двое мужчин вошли внутрь.

— Мне что-нибудь захватить с собой? — спросил Адамс.

— На твое усмотрение, — подмигнул Труитт.

Глава 34

«Орегон» устремился на юг, прямо в сердцевину шторма. На часах было шесть утра, и столовая была заполнена ароматом свежеподжаренного бекона, колбасы и яиц под соусом с корицей. За столом сидел Кабрильо, разговаривая с Хаксли. К их столику направился Хэнли с дымящейся чашечкой кофе в руках. Он приветливо улыбнулся и кивнул.

— Что ж, теперь можно сказать, — обратился он к Кабрильо, — что это было просто захватывающе.

— Да уж, скучать нам не пришлось, — согласился с ним Кабрильо.

— Как дела у Райнхольта и Джонса? — поинтересовался Хэнли у Хаксли.

— Не слишком серьезные повреждения, — отрапортовала она. — У Джонса пара сломанных ребер — я дала ему болеутоляющее, и он спокойно спит в больничном крыле. Райнхольт утверждает, что с ним все в порядке, но я заставила его лечь в его каюте и отдыхать, ведь пока его помощь нам не нужна.

— Ты проверил повреждения вертолета? — спросил Кабрильо.

— Да, господин председатель, — ответил Хэнли, когда Кабрильо подошел обратно, положив себе еще немного соуса с корицей. — За пару часов мы все исправим.

— Прекрасно, — ответил Кабрильо. — Как только мы подойдем поближе к большой земле, мне понадобится, чтобы Адамс подбросил меня до аэропорта.

— Все, как мы и планировали, — согласился Хэнли.

— А теперь все, что нам осталось сделать, — это найти потайное отделение внутри нашего бесценного «Золотого Будды», — заметил Кабрильо, — и проверить, все ли там на месте.


Сун Ри заметил, что к его офису подходят четверо мужчин. Они явно не выглядели счастливыми и даже не стали утруждать себя стуком в дверь прежде, чем зайти в комнату. Ри поднялся из-за стола и жестом пригласил адмирала войти.

— Нам удалось удержать корабль на плаву, пока не подошел другой корабль и не взял нас на буксир, — сразу же начал адмирал, — но мои люди доложили мне, что ремонт займет около шести месяцев.

— Сэр… — начал было Ри.

— Достаточно, — не сдержался адмирал. — Один мой корабль вывели из строя на полгода, другой пошел ко дну, а третий стоит как вкопанный на волнах, и мы не в состоянии запустить его двигатели и вообще хоть что-то на нем включить. Вы втянули меня в эту авантюру — значит, вам и платить по счетам.

— Сэр, — взволнованно забормотал Ри, — мы же не имели ни малейшего представления… корабль по всем параметрам был старой ржавой посудиной, какое-то грузовое суденышко!

— Это оказалось совсем не так, — отчетливо произнес адмирал. — Он атаковал наш скоростной корабль так же легко, как будто был специально на это натренирован. И мы до сих пор не имеем никакого представления, что именно случилось с двумя другими нашими кораблями.

В это время прямо за дверью помощник адмирала о чем-то тихо говорил по мобильному телефону. Он сделал адмиралу знак головой и протянул трубку.

— Адмирал, — тихо произнес он, — Пекин на связи.

Чак Малыш Хендерсон улыбнулся Ронде Росселли.

— Итак, вот, что нам предстоит сделать, — сказал он, — Трейси, Джуди и мне надо незаметно выбраться из этого самолета. Как только мы окажемся в безопасности, ты сможешь освободить пилотов.

— Значит, ты мне все наврал, — раздраженно произнесла Росселли. — Все разговоры, о том, что ты берешь меня в свою команду, были обыкновенной ложью?

Хендерсон вынул из портсигара толстую сигару и с наслаждением ее понюхал. Затем он отрезал кончик маленькими золотыми ножницами. Прикурив, он наконец заговорил.

— Я никогда не обманываю хорошеньких женщин, и я всегда оказываюсь прав.

— Так что же нам предстоит сделать?

Хендерсон вытащил верхнюю ценную бумагу из пластиковой упаковки и показал ее Ронде.

— Эта бумага будет выслана на твой домашний адрес, как только я доберусь до земли. Это плата за твою замечательно проделанную работу.

— Что мне сказать, когда мы сядем? — спросила Росселли.

— Я сам им все объясню, — ответил Хендерсон, — все, кроме ценных бумаг. Должен же и у нас быть свой маленький секрет.

— Просто возьмешь и вот так все расскажешь? — удивленно подняла брови Ронда.

— А почему бы и нет? — улыбнулся Гэндерсон. — Я все предусмотрел, никакой информации касательно моей группы на борту не останется. Соединенные Штаты предоставят нам возможность улететь в любую страну по нашему желанию. А ты не волнуйся. Как только вернешься в Калифорнию, с тобой тут же свяжется мой человек.

— Неужели мы больше не увидимся? — спросила она.

— Кто знает, — ответил Хендерсон, когда к ним подошла рыжеволосая Трейси Пилстон.

— Наша цель всего в нескольких милях перед нами, — заметила она, — и мы готовы. Мы получили сигнал и готовы прыгать.

Хендерсон вытащил два парашюта из багажного отсека, куда члены корпорации спрятали их, пока самолет стоял в ангаре в Калифорнии. Он помог Пилстон надеть ее парашют на спину, затем взял упаковку с защитными очками, вытащил одну пару и протянул их Пилстон.

— Мы подождем Джуди, — тихо сказал он, — и выпрыгнем с хвостовой части.

— Иди вперед, — сказал Хендерсон Росселли. — Скажи Джуди, что уже пора, и оставайся в кабине.

— А это безопасно — прыгать с хвоста? — спросила Ронда.

— У нас нет выбора, — ответил Хендерсон, — однако я не думаю, что все так плохо. Просто открой нам заднюю дверь и развяжи пилотов.

— Хорошо, — ответила Росселли, направляясь к кабине. Открыв дверь, она пересказала новости Майклз.

— Все понятно, — ответила Джуди Майклз.

После этого она еще раз проверила скоростные режимы, убедилась, что автопилот работает нормально, и открыла заднюю дверь. Затем она прошла к двери мимо Росселли.

— Держи дверь закрытой, а когда придет время, ты знаешь, что надо делать.

Росселли кивнула.

— Была рада познакомиться, — сказала Майклз и закрыла за собой дверь.

Подойдя к Хендерсону, Майклз надела парашют и встала, чтобы он проверил, все ли в порядке. Задняя дверь была уже открыта, и ветер гулял по отсеку. Журналы шуршали страницами, а разные мелкие предметы летали и катались по полу от сильного ветра. Троица дошла до самой задней двери.

— Как ты думаешь, что они сделают с Рондой? — спросила Пилстон.

— Ну, не так уж много они могут сделать, — ответил Хендерсон, надевая очки и помогая Майклз встать для прыжка.

— Мне кажется, ты ей понравился, — сказала Пилстон, занимая за Майклз место для прыжка.

— Мне тоже так показалось, — ответил Хендерсон.

В этот момент пейджер запищал от условного сигнала. Хендерсон обнял обеих девушек, затем разбежался и сильно толкнул их в пустоту.


Рулевой «Калии Челленджер» заметил, что небо начинает наконец светлеть. Он заметил это, потому что над ним появились два самолета, полностью оснащенных для боя с подводными лодками. «Калия Челленджер» была построена в 1962 году в Соединенных Штатах Америки. Потом корабль был продан Греции и теперь бороздил моря от Азии до Соединенных Штатов.

Это был старый корабль, который многое повидал в своей жизни. И несмотря на свой довольно преклонный возраст, он еще вполне мог послужить для довольно разнообразных целей.

На большом расстоянии, особенно для непривычного глаза, он чем-то напоминал «Орегон».

Он был далеко в нейтральных водах, когда самолеты сделали первый предупредительный залп. Он попал в воду в сотне ярдов от борта корабля и поднял целый столб брызг, который поднялся в воздух по меньшей мере футов на восемьдесят.

— Стоп машина! — закричал капитан.

Приказ достиг машинного отделения, и «Калия Челленджер» замедлила ход и замерла на волнах.

Прошел примерно час, прежде чем китайские военные поднялись на борт «Калии Челленджер».

Никто даже не потрудился объяснить, чем вызвано такое поведение в нейтральных водах.


Делберт Чиглак удивленно уставился в небо. Ему уже приходилось видеть много странного за четырнадцать лет работы на скважине: странных морских обитателей, которых выбрасывало взрывами, неизвестные летающие объекты и многое другое. Но ни разу за это время он не видел трех парашютистов, падающих из ниоткуда и приземляющихся прямо на его скважину. Хендерсон, Майклз и Пилстон выпрыгнули из самолета на высоте в пятнадцать тысяч футов, даже выше облаков, чтобы облака прикрыли самолет от посторонних взглядов. Надев кислородные маски, они падали вниз и открыли свои парашюты, только когда пересекли высоту, на которой обычно летают вертолеты.

Нефтяная вышка была в двадцати милях от побережья Вьетнама и в восьми милях от Макао. Она принадлежала фирме «Запата петролеум», Хьюстон, штат Техас. Джордж Херберт Уокер Буш был хозяином этой компании — и кое-кто из штата Виргиния попросил его об одолжении.

Трейси Пилстон приземлилась почти в центре вертолетной площадки, Джуди Майклз в шести футах от нее. Хуже всего пришлось Чаку Хендерсону. Он приземлился на самом краю вышки и не успел отстегнуть парашют, который ветром стало уносить в море. Если бы не подоспевший в последний момент Дел Чиглак, Хендерсон бы мог свалиться в море.

Как только лямки парашюта были обрезаны и Чиглак оттащил его подальше от опасного края, Хендерсон улыбнулся и заговорил.

— Вам должны были звонить мои друзья, — произнес он. — Я надеюсь, они забронировали номер на троих?

Прежде чем что-либо ответить, Чиглак сплюнул табачной слюной в сторону.

— Добро пожаловать на борт, — сказал он наконец. — За вами скоро должны приехать.

— Спасибо, — ответил Хендерсон.

— А теперь, — продолжил Чиглак, — если вы и ваши дамы пройдете внутрь, я смогу угостить вас чашечкой кофе.


В контрольной комнате Хэнли повернулся к Кабрильо.

— Мы только что получили сообщение от Малыша, — сказал он. — Они благополучно добрались до перевалочного пункта. И теперь ждут, когда их отправят домой.

Кабрильо кивнул.

— Ты не слишком хорошо выглядишь, — сказал Хэнли. — Почему бы тебе не отдохнуть часок-другой, а я пока тут покомандую.

Кабрильо слишком устал, чтобы спорить. Он поднялся и направился к двери.

— Разбуди меня, как только понадобится.

— Я всегда так делаю, — ответил Хэнли.

Как только Кабрильо вышел за дверь, Хэнли обернулся к Стоуну.

— Через пару минут здесь будет Труитт. Он тебя заменит, а ты иди и отдохни немного.

— Да, сэр, — ответил Стоун.

После этого Хэнли сел за ближайший компьютер и начал снова перечитывать план.


Лэнгстон Оверхольт проспал весь путь до Парижа. Самолет, на котором он летел, был зарегистрирован швейцарской компанией, но на самом деле он ни разу не появлялся в тех краях.

Расстояние от Виргинии до Парижа было около четырех тысяч миль, там самолет дозаправился и загрузил на борт провизию. Следующим пунктом их путешествия был Нью-Дели. Первая часть пути заняла восемь часов, вторая была на попутном ветре и должна была занять около семи часов.

На путь до Литл-Лхасы из северной Индии уходило не больше двух часов, таким образом, уже в субботу в полдень, Оверхольт должен был снова увидеться с далай-ламой. Свергнутый лидер Тибета очень четко дал понять, что если святыня возвращается вместе с ним на свое законное место, то это должно произойти в воскресенье, тридцать первого марта, спустя ровно сорок пять лет после того, как они были насильно отправлены в ссылку.

Таким образом, у Оверхольта и Корпорации было ровно двадцать четыре часа, чтобы совершить чудо.


Карл Гэннон в последние дни совершенно потерял покой. Он получил с борта «Орегона» список всего необходимого. В качестве главного вора и добытчика Корпорации, Гэннон привык добывать все, даже самое невероятное, что могло понадобиться его компании. Чтобы справиться и на этот раз, ему пришлось задействовать все свои накопленные за долгие годы работы связи.

Гэннон очень любил получать указания вроде того, что сейчас держал в руках. Включив ноутбук, соединенный с сотовым телефоном, он принялся набирать номера телефонов, коды и пароли со скоростью семьдесят слов в минуту.

Снаряды были закуплены у дружественной восточной нации и должны были быть доставлены в Бутан компанией из ЮАР, которая его еще ни разу не подводила. Восемь вертолетов «212» с запасными баками горючего привезут из Индонезии груз снарядов и легкого вооружения. Были наняты восемнадцать пилотов из неизвестной дальневосточной страны, шестнадцать в основном составе и двое на случай болезни. Горючее, провиант для всех участников и несколько ангаров были тайно закуплены и арендованы.

Самым странным был последний пункт в списке. «Орегон» интересовался, сможет ли он достать большой, но медленно летающий самолет во Вьетнаме. И еще был нужен длинный, но очень прочный и тонкий стальной кабель, который можно будет протянуть на полу самолета. Гэннону понадобилось сделать пару телефонных звонков, и в конце концов он нашел русский самолет 1985 года выпуска «АН-2», принадлежащий лаосской компании, у которой был заключен долговременный контракт с Вьетнамом. Это был большой самолет с размахом крыльев в пятьдесят восемь футов, но со скоростью всего лишь 120 миль в час. Большое помещение внутри использовалось для перевозки грузов, он мог поднять около пятидесяти тысяч фунтов на борт за один раз.

Кабель он купил у дилера на кредитную карточку компании.

Закончив все приготовления с самолетом и кабелем, Гэннон допил последний глоток кока-колы из пластиковой бутылки и связался с «Орегоном» по сотовому телефону.

— Докладывай, Карл, — сказал Хэнли через минуту.

— Я достал самолет, Макс, — сказал он, — но ты ничего не говорил про пилота.

— Полетит один из наших ребят, — пояснил Хэнли.

— Это русский «АН-2», — заметил Карл. — Я сомневаюсь, что кто-то из наших способен поднять в воздух такую машину.

— Мы скачаем все необходимое из Интернета, — ответил Хэнли. — Это все, что мы можем сделать.

— Баки заполнены под завязку, самолет ждет в аэропорту в старом Сайгоне, — сказал Гэннон. — Механик должен закончить прокладку кабеля через час. Я вышлю вам картинку по факсу.

— Скоро увидимся, — пообещал Хэнли. — У тебя там все в порядке?

— Все тихо, как на кладбище, — легко согласился Гэннон.


На нефтяной вышке «Запата» Делберт Чиглак вытащил листок бумаги, который только что пришел по факсу, потом еще раз связался с подлетающим вертолетом. Закончив разговор, он вернулся в гостиную и протянул листок Хендерсону.

— Это только что прислали для вас.

— Благодарю, — быстро ответил Хендерсон, просматривая картинку самолета, только что высланную с «Орегона», потом аккуратно сложил ее и засунул в карман своего пиджака.

В этот момент на вышке дважды прозвучал сигнал сирены.

— Кажется, за вами приехали, — сказал Чиглак.

Проводив троицу к взлетной площадке, Чиглак дождался, пока вертолет сядет на поле, и закричал, стараясь перекрыть шум двигателей.

— Вверх по лестнице и пригните головы, дверь должна быть открыта.

— Спасибо за ваше гостеприимство, — прокричала ему в ответ Майклз.

— Следите за своими волосами, дамы, — ответил Чиглак, когда они начали подниматься по лестнице.

Через четыре минуты вертолет снова был в воздухе, держа курс обратно к земле. Чиглак покачал головой, когда самолет растаял вдали. После этого он вернулся в свой офис доложить, что его гости покинули вышку благополучно.


Хендерсон протянул фотографию самолета второму пилоту.

— Он стоит в северной части аэропорта, — сказал он, разглаживая фото на своем колене. — Если вы можете приземлиться где-нибудь рядом, это будет просто замечательно.

Пилот надел наушники и связался с диспетчером. После этого он поднял вверх большой палец, давая понять Хендерсону, что все отлично.

Через двадцать минут перед ними открылась панорама южного побережья Вьетнама. Пролетая над заливом, они заметили обломки корабля на поверхности воды. А в кустах неподалеку от берега лежало что-то, отдаленно напоминающее подбитый лет тридцать тому назад танк.

Пилстон взяла Хендерсона за руку, когда вертолет подлетал к аэропорту, и внизу стал виден «АН». Сбавив скорость, пилот посадил машину около самолета.

Хендерсон, Пилстон и Майклз пригнули головы и побежали подальше от вертолета.

Когда они отошли на безопасное расстояние, пилот снова поднял свою машину в воздух.

До самолета оставалось не больше десяти футов, когда Майклз заговорила.

— И что мы собираемся делать с этим чудовищем? — спросила она.

— Наш план таков, — пояснил Хендерсон, открывая дверь и заглядывая внутрь, — мы полетим к «Орегону».

— Хотелось бы узнать — зачем? — спросила Пилстон.

— С нами хочет встретиться наш председатель.

Глава 35

В «Волшебном магазинчике» на борту «Орегона» Кевин Никсон открывал большой длинный деревянный ящик. На нем стоял штамп: ВВС США, Специальная операция. Дальше стояло: (1) еа. Система Фултон. Проверено 02-11-90, и инициалы человека, который проверил работоспособность системы. Отбросив крышку в сторону, Никсон заглянул внутрь ящика. Потом он начал вытаскивать его содержимое.

Сначала показалась ткань, напоминающая парашютную. Спереди был приделан крюк. Дальше он достал моток тонкого прочного шпагата. Последним на свет появился спущенный воздушный шар и крепления, чтобы соединить всю конструкцию вместе. Казалось, все в порядке.

В этот момент открылась дверь.

— Как дела? — спросил Хэнли.

— Прекрасно, — ответил Никсон.

Хэнли указал на странного вида крюк.

— Это еще зачем?

Никсон кивнул в сторону ящика, где сверху лежала инструкция по сборке.

— Этот крюк крепит веревку внизу у основания шара.

— А он подойдет для того, чтобы зацепиться за самолет?

— Идеально, — заверил его Никсон.

— Нужно ли нам еще что-нибудь?

Никсон указал на разбросанные по комнате вещи.

— У нас, слава Богу, есть все необходимое прямо здесь, — сказал он.

— Всегда надо иметь при себе запасной план, — подмигнул Хэнли.

— Само собой разумеется, — ответил Никсон.

— Я дам знать самолету, — сказал Хэнли. — У нас еще есть в запасе пара часов.

— Мистер Хэнли, — сказал Никсон, — просто скажите мне, когда именно.


Единственный двигатель на борту «АНа» ожил, когда Хендерсон, Майклз и Пилстон прошли в кабину и заняли свои места. Самолет взял курс на Южно-Китайское море. Небо было чистым, но впереди все еще стояла стена шторма. Хендерсон очень надеялся, что «Орегон» шел на всех парах и уже успел покинуть опасное место. Он был отличным пилотом, но даже он бы не рискнул сунуться в зону шторма на такой машине.

Хендерсон открыл двери кабины, чтобы хоть немного проветрить помещение от выхлопных газов, наполнявших все вокруг. На борту «АНа» находилось триста галлонов топлива, что само по себе было очень хорошо. Плохо было только то, что пахло внутри, как в бочке из-под бензина.

— Как наши дела, Малыш? — спросила Майклз.

— Пока все неплохо, — ответил Хендерсон и в свою очередь поинтересовался: — кстати, а что у нас есть в наличии?

Пилстон произвела быструю разведку.

— Пара термосов, как я подозреваю, с кофе, несколько упаковок конфет и шоколадок, бутылка воды, карты и немного зубной пасты.

— А как насчет полотенец и мыла?

Пилстон порылась на дне сумки.

— Имеются.

— Гэннон к этому всегда очень трогательно относился, — усмехнулся Хендерсон.

Майклз посмотрела на указатель скорости.

— У нас есть еще пять часов, прежде чем мы достигнем «Орегона», — сказала она. — Мы с Трейси успели немного отдохнуть вчера. Почему бы тебе не пойти вздремнуть, а мы разбудим тебя, как только подойдем поближе.

— Думаешь, вы справитесь с этой машиной? — спросил он.

— В прошлом году я получила права, — ответила Пилстон. — Я, правда, еще не очень много налетала часов, но думаю, что справлюсь.

Хендерсон устало кивнул.

— Принимай управление, — сказал он.

«АН» мог управляться и справа, и слева. Как только Пилстон заняла свое место, она обернулась к Хендерсону.

— Там есть кровать, она откидывается от стены, — сказала она, — а с другой стороны находится туалет. Ты хочешь что-нибудь съесть перед сном?

— Нет, дамы, — ответил он. — Просто разбудите меня, если будет нужно.

Он подошел к лежанке, снял рубашку и положил ее на подушку, с удовольствием вытянулся на кровати и через мгновение уже спал богатырским сном. Самолет продолжал свое путешествие на север.


За годы существования Корпорации она принимала участие во множестве легальных и не слишком легальных дел. Ей принадлежали шахты, кокосовые плантации, несколько специализированных фабрик, гостиницы, рестораны, завод по производству запчастей, даже чартерная компания с базами в Северной Америке, Южной Америке, Европе и Азии.

Никто из служащих и не подозревал, кто на самом деле является хозяином их предприятия. Им было достаточно того, что им хорошо платили и никогда не сокращали штат сотрудников. Как правило, компании работали в автономном режиме, практически самостоятельно, но очень редко Корпорация принимала участие в их жизни.

Как это и случилось в этот раз.

Макс Хэнли вернулся в контрольную комнату «Орегона» и уселся в свое кресло.

— Соедини нас с центром «Пегас», — попросил он Стоуна.

Стоун запустил команду в компьютер, и через несколько секунд экран монитора замигал, и на нем появилось изображение огромной карты.

— Как нашему председателю будет быстрее всего добраться до места встречи?

Стоун ввел другую команду, и решение задачи появилось на экране.

— Ему предстоит долгий полет, — сказал он, — я так понял, он не хочет нигде останавливаться?

— Именно так, — ответил Хэнли.

— Похоже, что нам придется воспользоваться бортом «G550» для этого перелета.

— Где он сейчас? — спросил Хэнли.

Стоун пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране появились новые записи.

— «G550» азиатских авиалиний сейчас на пути в Гавайи, так что его в расчет брать не приходится, — заметил Стоун. — Париж, там никого — да, это нам тоже не подходит, так, вот что-то интересное, южноамериканский «G550» только что приземлился в Дубай. По расписанию, он вылетает обратно завтра утром.

— Как далеко оттуда до Дананга?

— Это в тридцати шести сотнях миль оттуда, значит, примерно шесть с половиной часов.

Хэнли вытащил ручку с блокнотом и начал что-то подсчитывать.

— Это будет совсем впритык, — наконец произнес он. — Там будет пересечение временных зон и дозаправка топлива, но все равно должно получиться.

— Мне зарезервировать самолет? — спросил Стоун.

Хэнли протянул ему листок из блокнота.

— Здесь нарисован план полета.

— Что-нибудь еще?

— Убедись, что наш человек в ВВС Вьетнама в курсе нашего плана и что у нас не возникнет никаких проблем с быстрой дозаправкой на их территории в Дананге, — сказал Хэнли.

— Это все?

— Соедини меня по секретной линии с Карамазовым, — ответил Хэнли. — Мне надо кое-что согласовать.

— Еще что-то? — проговорил Стоун, делая какие-то пометки в своем блокноте.

— Когда все будет готово, — сказал Хэнли, — скажи Труитту, чтобы заменил тебя, и иди, поспи немого.

— А как же вы сами, сэр?

— А я вздремну прямо здесь, — ответил Хэнли, — это как раз то, что я больше всего люблю здесь делать.


Далай-лама молился перед статуей Будды, когда Оверхольт вошел в комнату. Он тихо стоял и ждал, пока далай-лама поднимется с колен.

— Я почувствовал, как вы зашли, — сказал далай-лама, — вы выглядите счастливым.

Оверхольт спросил:

— Вы готовы вернуться?

— Да, — ответил далай-лама, — я очень этого хочу.

— Хорошо, — сказал Оверхольт, — это случится завтра.

— Вашим людям удалось достать «Золотого Будду»?

— Они это сделали, — сказал, кивая, Оверхольт.

— А им уже удалось найти тайник внутри статуи?

— Они как раз над этим работают, ваше святейшество.

Далай-лама довольно кивнул и улыбнулся.

— Я думаю, они справятся. И я уверен, что они сообразят, что делать после того, как им это удастся. — Он на минуту задумался. — Мне трудно в это поверить, — продолжил он, — что нечто, принадлежавшее моему народу столько лет, теперь станет нашим спасением.

— Мы еще не вернулись домой, ваше святейшество, — заметил Оверхольт.

Далай-лама улыбнулся и несколько секунд раздумывал над последними словами Оверхольта.

— Да, мистер Оверхольт, мы еще не дома — но мы непременно там окажемся. Жадность заставила Китай напасть на мою страну. И жадность освободит нас от них.

Оверхольт молча кивнул головой.

— Жизнь циклична, — продолжал далай-лама, — однажды вы тоже в этом убедитесь.

Оверхольт улыбнулся, и далай-лама начал двигаться в сторону выхода.

— А теперь, — миролюбиво произнес он, — я бы хотел, чтобы мои люди вас накормили. Вы, должно быть, сильно проголодались во время вашего путешествия.

В одиннадцать часов утра «Орегон» подошел к туманному побережью. Погода стояла потрясающая, это было затишье перед надвигающейся бурей. Небо было прозрачно-голубым, а поверхность моря была как зеркало. «Орегон» быстро дошел сюда от побережья Макао. На такой скорости он должен был прийти в Сингапур завтра к полудню. Значит, у побережья Бангладеш в Бенгальском заливе он будет около двух часов ночи в воскресенье.

И если все пойдет по плану, далай-лама снова получит власть в свои руки, а корпорация получит очень неплохие чаевые за свое вмешательство в эту историю.

Хуан Кабрильо проснулся в своей каюте, принял душ и оделся во все свежее. Он пошел в сторону контрольного помещения, подошел к двери, открыл ее и остановился. Макс Хэнли спал в своем кресле, но как только в дверях показался Кабрильо, он тут же сел прямо. Поднявшись со своего места, он подошел к кофейнику и налил две чашечки кофе.

Протянув одну из них Кабрильо, он поинтересовался:

— Ну, как ты чувствуешь себя, получше теперь?

— Удивительно, сколько сил может придать человеку даже короткий сон, — ответил Кабрильо, взяв у него чашку.

— Ричард, — позвал Хэнли.

Труитт отвернулся он экрана.

— Все в порядке, — ответил он.

Хэнли вернулся к своему стулу и жестом предложил Кабрильо присесть. После этого он указал на экран, на котором ярко-красная линия тянулась от города Хошимин до самого «Орегона».

— Это Хендерсон со своей командой. Они подойдут примерно через полчаса и возьмут тебя на борт.

— Они на амфибии?

— Нет, — ответил Хэнли, — просто они были слишком далеко к югу, чтобы долететь сюда быстрее.

— Значит, мы воспользуемся еще одним водным самолетом? — спросил Кабрильо.

— Гэннон надавил на все свои рычаги, — сказал Хэнли, — но не нашел ничего подходящего.

Кабрильо поперхнулся своим кофе, и Труитт повернул голову в их сторону.

— Ты надо мной издеваешься? — спросил Кабрильо.

— Мне очень жаль, господин председатель, — ответил Хэнли. — Но это единственный способ попасть во Вьетнам вовремя.

— А как же Золотой Будда?

— Он прибудет первым, — заметил Хэнли.

— Почему, — проворчал Кабрильо, — ну почему я всегда оказываюсь крайним?

— А как же деньги? — улыбнулся Труитт.

— И отблески славы? — рассмеялся Хэнли.

Хендерсон почистил зубы и причесался. Сплюнув в иллюминатор, он разгладил щеткой складки на брюках. Закончив, он вернулся обратно и поманил Пилтсон с места.

Она встала с кресла пилота и уступила его Хендерсону.

— Как твоя подружка? — спросил он Майклз.

— Она оказалась неплохим пилотом, — заметила Майклз, — она вела самолет почти все время, а я тут немного вздремнула в кресле.

Хендерсон улыбнулся и оглянулся на Пилтсон.

— Подсчитывай количество часов. Наберешь две сотни — сможешь получить лицензию. Наш последний летчик, который получил лицензию, получил от Кабрильо вознаграждение в размере пяти тысяч долларов.

— Это старое чудовище с трудом можно назвать самолетом, — сказала Пилтсон.

— Медленнее улитки, зато устойчивее стола. Как далеко нам еще лететь? — спросил Хендерсон.

Майклз проделала кое-какие расчеты.

— Двадцать четыре минуты, и мы на месте.

— Ты отключила радио?

— Все сделано по плану, — ответила Майклз.

Хендерсон быстро осмотрел приборную панель, убедился, что все в полном порядке, и удовлетворенно улыбнулся.

— Ты не могла бы принести мне чашечку кофе? Пора нам связаться с главным кораблем.

Трейси открыла крышку термоса, налила кофе в стаканчик и протянула его Хендерсону. Он сделал большой глоток, поставил стаканчик на панель управления, включил радио и заговорил.

— Малыш вызывает председателя, меня кто-нибудь слышит?

Прошло несколько секунд, прежде чем послышался ответ.

— Продолжайте.

— Мы с дамами через пару минут готовы взять вас на борт.

— Мы видим вас на радаре, — ответил Кабрильо. — Вы тоже сможете увидеть нас через несколько секунд.

— Что за груз? — спросил Хендерсон.

— У тебя будет два объекта, — сказал Кабрильо. — Если ты помнишь, первый довольно тяжелый.

— Мы можем сбросить веревку, вы привяжете к ней груз, и мы поднимем его наверх, — предложил Хендерсон.

Кабрильо в ужасе покачал головой.

— Только не надо так поступать со вторым грузом.

— Почему нет, босс?

— Потому что второй груз — это я.

Майклз всматривалась в окно. Наконец она увидела впереди «Орегон».

— Вижу их, — сообщила она.

— Мы вас видим, — сказал Хендерсон, — и мы что-нибудь придумаем, чтобы аккуратно поднять вас на борт, господин председатель, не беспокойтесь.

— Вам что-нибудь еще надо?

Хендерсон вопросительно посмотрел на Майклз и потом на Пилстон, но они обе отрицательно затрясли головами.

— Несколько бутербродов с ветчиной и сыром пришлись бы очень кстати, — мечтательно произнес Хендерсон.

— Посмотрю, чем мы сможем вам помочь, — ответил Кабрильо.

— Мы снижаемся, — сказал Хендерсон, — до скорой встречи.


Кабрильо открыл дверь и зашел внутрь «Волшебного магазинчика». Никсон поставил «Золотого Будду» на маленький столик и теперь водил вокруг него электронным радаром. Он посмотрел на монитор и покачал головой.

— Внутри есть какая-то пустота, — сказал Никсон Кабрильо, — но черт меня побери, если я понимаю, как нам туда забраться.

Кабрильо задумался на мгновение, потом повернулся к Никсону.

— Дай-ка мне молоток, — сказал он.

Никсон подошел к столику с инструментами и вытащил из кучи небольшой молоток. Он протянул его Кабрильо, а тот тихонько ударил «Золотого Будду» по животу.

— Что вы задумали, босс? — спросил Никсон, пытаясь перекричать стук молотка по золоту.

— Люди всегда мечтали потрогать живот нашего гостя на удачу, — пояснил Кабрильо. — Если потереть достаточно долго, то живот нагреется.

Никсон протянул руку и дотронулся до круглого золотого животика. Он уже стал теплым, почти как человеческая кожа.

Кабрильо посмотрел на статую, а потом повернулся к Никсону.

— Дай-ка мне бритвенное лезвие, — сказал он.

Никсон снова подошел к столику с инструментами, вытащил запечатанную пачку бритв, вскрыл ее и протянул одну Кабрильо.

— Смотри, вон там, — сказал Кабрильо, — там уже видна маленькая щелочка.

Никсон просунул лезвие в щель.

— Давай еще одну, — сказал Кабрильо, — и попробуй подцепить немного живот, как крышку.

Прошло несколько минут, прежде чем щель оказалась настолько широкой, что в нее смогла пролезть человеческая рука. Кабрильо отдал Никсону молоток и запустил пальцы в отверстие. Затем вытащил руку обратно и аккуратно прикрыл потайную крышку.

Очень медленно живот встал на свое место. В руках у Кабрильо оказался древний сверток, завернутый в чехол. Кабрильо очень аккуратно снял чехол.

Никсон с улыбкой смотрел на Кабрильо.

— Что теперь, сэр?

— Мы сделаем копию, — тихо сказал Кабрильо, — и положим обратно.


Сун Ри находился в самом центре разъяренной толпы. Адмирал требовал возмещения ущерба, причинённого грузовым судном и непосредственно полицией Макао, оба миллиардера вместе со своими помощниками требовали возвращения «Золотого Будды», и в этот момент зазвонил телефон.

— Я же просил, — сказал он своему помощнику, — чтобы меня сейчас не беспокоили.

— Вам звонят из офиса президента Ху Хинтао.

— Прогони их всех отсюда, — сказал он, указывая на толпу, заполнившую его офис. — Прогони их немедленно.

Через пару секунд голос в телефоне произнес:

— Президент Хинтао слушает.

— Доброе утро, мистер президент, — сказал Ри.

— Доброе утро, мистер Ри, — тихо произнес Хинтао. — Я понимаю, у вас выдалась довольно неспокойная ночь сегодня.

Ри занервничал.

— А… да ничего особенного, — пробормотал он. — Ничего такого, с чем бы мы не могли справиться, господин президент.

— Мистер Ри. Мы получили сегодня утром несколько звонков из Соединенных Штатов Америки, от главы китайских военно-морских сил и от вице-президента Греции, который хотел бы знать, почему по вашему распоряжению был нелегально остановлен и атакован греческий корабль. Мне кажется, что это не слишком похоже на «ничего особенного».

— Понимаете… сегодня у нас тут кое-что произошло, — признался Ри.

В трубке повисла тишина.

— Мистер Ри, — холодно произнес президент, — я хочу, чтобы вы мне в деталях рассказали, что там у вас происходит. Вы можете начать прямо сейчас.

Ри, не торопясь, начал рассказ с самого начала.

Хендерсон обогнул «Орегон». Взглянув в иллюминатор в кабине пилота, он увидел большой воздушный шар, который быстро увеличивался в размерах и наконец поднялся в воздух и закачался на веревке над палубой.

Кевин Никсон снова проверил крепления на ящике с «Золотым Буддой». Тройной крюк был накрепко прикреплен к ящику, в котором Кабрильо должен был попасть на борт самолета. Хэнли стоял рядом и проверял крепления на талии и руках Кабрильо, чтобы тот не вывалился из ящика. Убедившись, что все в полном порядке, он привязал сбоку небольшой контейнер с бутербродами.

— Старинная подъемная система, — произнес Кабрильо. — Надо же, кто-то ей еще пользуется!

— Хорошо, что мы далеко от берега, а то было бы много желающих посмотреть на твой подвиг, — сказал Хэнли.

— А ты когда-нибудь так делал? — спросил Кабрильо.

— Нет, я еще не имел такого удовольствия, — улыбнулся в ответ Хэнли.

Звук самолета становился все отчетливее.

— Очистить палубу, — закричал Никсон, — первый груз — пошел!


Хендерсон никогда не нервничал. В какой бы ситуации он ни оказывался, он всегда умудрялся сохранять спокойствие. Подлетев к «Орегону», он сбросил скорость почти до нуля и завис над палубой на расстоянии около сотни футов.

— У кого-нибудь есть с собой жвачка? — спросил он.

Майклз быстро развернула бумажку и засунула пластинку прямо ему в рот.

— Иди и помоги там Трейси, — сказал Хендерсон. — Я позову вас, когда вы понадобитесь.

Камеры внутри «Орегона» показывали все, происходящее на палубе. Все смотрели, как Хендерсон подошел к ним вплотную. В грузовом отсеке Майклз и Пилстон стояли и смотрели вниз через открытую дверь. Им был виден только тонкий стальной кабель, а сам крюк терялся из виду где-то под ними.

— Пора начинать шоу, — крикнул он, когда крюк достал до воздушного шара. Крюк зацепился за ящик с «Золотым Буддой» и поднял его легко, как пушинку.

Хэнли с восторгом наблюдал за происходящим, стоя на палубе «Орегона».

— Крикни мне, когда до самолета останется десять футов, — закричал Хендерсон.

Через минуту раздался крик Майклз:

— Давай, Чак.

Хендерсон сделал небольшое быстрое отклонение в сторону моря, не более восьмидесяти футов, и ящик беспомощно закачался в воздухе.

— Поднимайте очень осторожно, — закричал он.

Майклз и Пилстон отскочили от двери, и кабель начал медленно подтягивать ящик с «Золотым Буддой» на борт самолета. Ящик доехал до дальней стенки отсека и остановился. Он был поврежден, но не очень серьезно. Пилстон выключила мотор лебедки.

Хендерсон с удовольствием посмотрел назад на свои успехи и взял радио.

— Мистер Хэнли, — сказал он, — я немного повредил вашу упаковку, но с самим грузом все в полном порядке.

Хэнли включил преемник.

— Хорошая работа, Малыш. К ящику приделан еще один крюк. Прицепи его к кабелю, прежде чем ты поднимешь нашего председателя на борт.

— Будет сделано, — ответил Гэндерсон.

Он сказал Майклз, чтобы она приделала второй крюк на конец веревки. К этому времени Хендерсон уже снова занял свою позицию над «Орегоном». Пилстон снова начала разматывать кабель.

— Как только я подцеплю председателя, поднимайте сто наверх как можно быстрее, — закричал он девушкам. — Около дверцы вытащите его из ящика и затащите внутрь.

— Мы поняли, — прокричала в ответ Пилстон.

— Я поднимаю вас, босс, — сказал Хендерсон по радио, — готовы вы к этому или нет.

Хуан Кабрильо спокойно стоял посередине палубы. Было практически невозможно подготовиться к тому, что сейчас должно было совершиться. Через пару секунд он покинет «Орегон» и окажется в воздухе, а под ногами у него будет не надежная палуба, а полный неожиданностей океан. Поэтому Кабрильо постарался успокоиться и просто ждал, что же будет дальше.

Гэндерсон, сосредоточенно жуя жвачку, опустил крюк прямо на палубу. Бум! Через секунду ноги Кабрильо оторвались от палубы. Еще через мгновение он закачался в воздухе. Он беспомощно шевелил ногами, как будто собираясь убежать. От сильного ветра у него начали слезиться глаза. Он с трудом рассмотрел руки, которые тянулись к нему, чтобы помочь. Он обернулся и посмотрел назад. С каждой минутой кабель раскачивался все сильнее.

— Он сейчас стукнется о хвост, — закричала Пилстон Хендерсону.

Кабрильо поднял ноги и изо всех сил оттолкнулся от обшивки самолета. Через несколько секунд он снова оказался около двери. Майклз и Пилстон схватили его за руки и втащили внутрь.

Хендерсон взял нужный курс и прошел в грузовое отделение.

— Привет, босс, — закричал он, — как прокатились?

Глава 36

Майкл Халперт включил компьютер. Ему очень понравилось работать в Макао. Ему пришелся по душе риск, но, несмотря на это, его тихая и спокойная работа за компьютером в библиотеке на борту «Орегона» привлекала его гораздо больше.

Сегодня ему предстояло использовать все свои навыки.

Он строил то, что ему нравилось называть скелетом операции. Скелетом была серия корпораций, которые формировали кости и поддерживали череп и нервный центр всей операции.

Он просканировал базу данных в поисках подходящих компаний.

Первое, что пришло ему на ум, это залезть в корпорацию маленькой страны Андорры. Ее компания «Каталуна Эстиме» была основана в 1972 году.

Сама же Андорра была площадью около двухсот квадратных километров, граничила с Испанией на юге и с Францией на севере. Ее население не превышало шестьдесят пять тысяч человек, а самой развитой индустрией был туризм. Страна была молодой, прогрессивной, и, плюс ко всему, Халперт еще никогда ее не использовал.

Халперт просмотрел историю самой компании и пришел в полный восторг. Сумма в пятьдесят тысяч долларов давала им полный контроль над компанией на тридцать лет вперед.

И Халперт решил купить «Каталуну Эстиме».

В качестве основания скелета он использовал две компании, которые уже принадлежали их корпорации. Проверив их счета по компьютеру, Халперт перевел на депозит первой 874 тысячи долларов и 418 тысяч долларов на вторую.

Далее были португальская компания, она получила 3 миллиона долларов, и парагвайская, которой досталось 10 миллионов.

Обе они были тайно куплены корпорацией примерно десять лет тому назад.

Теперь надо было подумать о торсе.

Для этого он решил использовать Центральную Европу. А именно — Лихтенштейн.

Итак, еще пять миллионов американских долларов были отмыты и пополнили золотой фонд корпорации.

Халперт сделал глоток чая со льдом. После этого он ввел в компьютер команду с приказом перекупить «Каталуну Эстиме» по запрошенной цене в пятьдесят тысяч долларов.

После этого он просканировал базу адвокатов корпорации, которые когда-либо имели отношение к Испании. Обнаружив одного адвоката в Мадриде, он набрал номер и стал ждать.

— Господина Карлоса, пожалуйста, — сказал он по-испански. — Мистер Халперт беспокоит.

Прошло ровно сорок две секунды, прежде чем адвокат вышел на связь.

— Прошу прощения, мистер Халперт, что заставил вас ждать, — сказал адвокат. — Чем я могу вам помочь?

— Вам нужно будет как можно быстрее слетать в Андорру, — сказал Халперт. — Мы приобретаем еще одну компанию.

— Стандартный протокол? — спросил адвокат. — Открываем банковские счета, арендуем офисы и все остальное?

— Главное, что все это должно было быть сделано вчера, — пояснил Халперт.

— Тогда мне придется заказать самолет, — сказал юрист. — Я сомневаюсь, что есть еще какие-то коммерческие рейсы в это время.

— Мы оплатим все ваши счета, — заверил его Халперт.

— Сколько денег вы собираетесь вложить, сэр?

— Первоначальный взнос составит около десяти миллионов долларов, — ответил Халперт.

— Я все понял, сэр, — ответил юрист. — Вылетаю прямо сейчас.

— И еще кое-что, — добавил Халперт. — Свяжитесь с каким-нибудь популярным местным издательством. У меня появилось ощущение, что наши действия могут вызвать интерес у журналистов.

— Что-нибудь еще?

— Если что-то появится, — сказал Халперт, — то я непременно свяжусь с вами в Андорре.

— Очень хорошо, — ответил адвокат и положил трубку.

Адвокат откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Он знал, что все его счета будут оплачены наличными. Он снова взял в руки телефон и забронировал чартерный рейс до Андорры.


Пилтсон закрыла заднюю дверь самолета. Кабрильо положил руку на «Золотого Будду», чтобы немного прийти в себя. После этого он вытащил упаковку с едой и протянул ее девушкам. Оглянувшись по сторонам, он направился к кабине пилота.

— Как проходит полет, Малыш? — спросил он, усаживаясь в кресло второго пилота.

— Самолет медленный и спокойный, как дизельный траулер, — ответил Хендерсон.

— Тебе удалось хоть немного поспать?

— Ага, — ответил пилот. — Трейси надо было налетать немного часов, поэтому они с Джуди везли нас от побережья Вьетнама.

Кабрильо кивнул и обернулся назад к грузовому отсеку.

— Как все прошло с мистером Силиконовая долина?

— Как по маслу, — ответила Майклз.

— Я должен принести вам свои извинения, — тихо произнес Кабрильо. — Если бы мы могли все устроить по-другому…

— Мы все понимаем, сэр, — ответила Пилстон. — Это была просто работа — и приняли ее такой, какая она есть.

— Но все же, — сказал Кабрильо, — это было нечестно и не входило в ваши обязанности. Я выделю вам обеим специальную премию, а Хэнли постарается найти для вас время, чтобы отдохнуть месяц и забыть обо всем этом.

— Большое спасибо, сэр, — ответила Майклз.


Американский посол в России сделал маленький глоток водки и улыбнулся президенту Путину. Они сидели перед камином в резиденции президента в Москве. На улице была весна. Мокрый снег покрывал тротуары столицы России. Скоро первые цветы должны были показаться из-под снега, а потом все должно было зазеленеть.

— Так о какой именно сумме идет речь? — спросил Путин.

— О миллиардах, — ответил ему посол.

— Что от нас требуется?

— Как вы понимаете, — произнес посол, делая еще один глоток, — это неофициальная операция. Вы обо всем договоритесь с компанией, которая представляет интересы моей страны.

— Они работают на вас? — спросил Путин.

— Неофициально, — ответил посол, — но мы уже неоднократно пользовались их услугами.

— Мне нужны кое-какие детали, — сказал Путин, поднимаясь, чтобы поворошить угли кочергой. Я бы хотел знать, с кем мне предстоит лечь в постель.

— Они называют себя Корпорацией, — тихо заметил посол. — Они предоставляют нам и некоторым другим странам услуги щекотливого характера. Там специально обученные люди, техника и все необходимое для операций такого рода.

— Им можно доверять? — спросил Путин.

— Их слово дороже золота, — заверил президента посол.

— Кто управляет этой Корпорацией? — спросил Путин.

— Человек по имени Хуан Кабрильо, — ответил посол.

— И когда я смогу встретиться с этим Хуаном Кабрильо? — спросил Путин, отворачиваясь от камина и садясь обратно в свое кресло.

— Сегодня поздно вечером он будет в Москве, — сказал посол.

— Прекрасно, — сказал Путин. — Не хотелось бы упустить возможность поговорить с таким необычным человеком.

Посол допил свою рюмку водки и махнул рукой помощнику президента, чтобы тот наполнил его рюмку снова.

Путин показал на папку с документами, лежавшую на столе.

— Вот наши планы. Меньше чем за двадцать четыре часа мы можем сделать бросок к границам Тибета.

— Будем надеяться, что до этого дело не дойдет, — сказал посол.

— Только мне нужно, чтобы ваш президент на бумаге одобрил наши планы. Другого пути нет.

— Мы надеемся, что до этого дело все-таки не дойдет, — повторил посол. — Не стоит заходить так далеко.

— Просто поставьте его в известность, — сказал Путин, — если мы решим — он должен быть с нами.

— Я передам, — ответил посол.


— Они появились из ниоткуда, — доложил начальник китайской охраны.

Китайский президент Ху Хинтао уставился на него с плохо скрываемым раздражением.

— Пять сотен буддийских монахов просто взяли и материализовались из тумана в самом центре парка в Пекине? — спросил Ху Хинтао. — Просто мистика какая-то!

Начальник молча стоял у двери. Ему было нечего ответить.

— И они требуют свободу и независимость Тибета?

— Да, — ответил начальник охраны.

— Когда мы в последний раз сталкивались с массовым протестом тибетцев? — спросил Хинтао.

— В Пекине? — спросил начальник. — Лет десять тому назад, тогда мы все быстро урегулировали.

— А в этот раз?

— Толпа растет с каждой минутой, — признался начальник.

— У меня массовый переброс русских военных сил на границе с Монголией, тибетские сепаратисты в Пекине, и я понятия не имею, что за чертовщина творится в Макао! Этой весной вряд ли придется наслаждаться ароматом распускающихся цветов.

— Вы будете отдавать приказ о высадке десанта? — спросил начальник охраны.

— Ни в коем случае, — махнул на него рукой Хинтао.

— Значит, будем сидеть сложа руки?

— Пока — да, — ответил Хинтао, — пока не выясним, что здесь происходит.


«Орегон» несся на полной скорости. По расписанию он должен был сделать остановку в городе Хошимин. Там надо будет загрузить на борт все необходимое, чтобы плыть потом в Сингапур и дальше к Бангладеш.

Ближе к Тибету «Орегон» еще никогда не подходил.

Никто из членов Корпорации не любил просто путешествовать на борту «Орегона» от места до места, ничего особенного не делая. Корабль был их домом вдали от настоящего дома, их якорем в бушующем море.

От скуки Росс вместе с Казимом проверяли оборудование и технику на борту. Потом Линда просмотрела расписание предстоящей операции.

— В ней заняты четверо. Ты, я и Линкольн с Джонсом.

— Линкольну самое место в Тибете, — заметил Казим. — Придется все время прятаться под каким-нибудь тентом. Я бы на твоем месте порекомендовал Хэнли самому выполнить эту работенку.

Росс кивнула в знак согласия.

— У него бы хорошо получилось, — сказала она.

— Нам надо снабдить тибетцев оружием, — сказал Казим.

— А что там, в отчетах? — спросила Росс. — Они на самом деле готовы выйти против китайцев, если понадобится?

— Похоже на то, — ответил Казим, — и пусть Господь Бог поможет китайцам, если они рискнут это сделать.

Росс посмотрела на листок бумаги, лежащий перед ней на столе.

— Когда придет время, реки окрасятся в цвет крови, и день этот будет последним, — прочитала она.

— У меня прямо мурашки по спине побежали, — сказал Казим.

— Я думаю, — ответила Росс, — что у нас просто слишком сильно работает кондиционер.


На палубе ниже той, на которой разговаривали Казим с Росс, Марк Мерфи проверял вооружение. Ящики и упаковки с чем-то тяжелым стояли вдоль дальней стены, а Сэм Прайор вместе с Клиффом Хорнсби медленно перетаскивали их к лифту. Они должны были остаться в Дананге. На каждом нужном ящике Мерфи делал пометку красным фломастером. Он тихонько что-то напевал себе под нос, занимаясь своим делом.

— Я собираюсь тут кое-что привести в порядок завтра, — сказал он. — Мне должны подвезти что-то новенькое.

Прайор вытер рукавом пот со лба, прежде чем подтащить к лифту очередной ящик. — Ты запаковал не слишком много «С-6», приятель?

— Их никогда не бывает слишком много, — улыбнулся Мерфи. — По крайней мере, я так думаю. Никто ведь не знает, что нас ждет впереди и что нам может пригодиться в будущем.

— Этого вполне достаточно, чтобы взорвать египетскую пирамиду, а может, и не одну, — сказал Хорнсби, пересекая комнату после того, как дотащил свой ящик до лифта. — Или ты можешь устроить на море взрыв такой силы, что его засекут сейсмические приборы, и все решат, что это землетрясение.

— Это для аэропорта, — пояснил Мерфи. — Вы ведь не хотите, чтобы китайцы высадили свои войска прямо нам на головы, правда?

— Если ты собираешься использовать все это, то от аэропорта останется просто мокрое место, и там точно никто не сможет высадиться, даже китайцы.

— У меня на них есть и кое-какие другие планы, — сказал Мерфи.

Он снова начал что-то насвистывать себе под нос, разрисовывая красными значками все новые и новые ящики со взрывчаткой и оружием.

Хорнсби и Прайор подтащили очередной ящик к лифту.

— Я бы не хотел, чтобы он на меня всерьез разозлился, — подмигнул Прайор Хорнсби.

Глава 37

«АН-2» был в ста милях от Дананга и держал курс на запад. На такой скорости он должен был достичь земли примерно в половине пятого утра. Несмотря на свою медлительность, самолет очень хорошо слушался штурвала.

— Эта детка просто прелесть, — объявил Хендерсон Кабрильо, сделав замысловатый вираж в воздухе.

— После того как мы покончим с нашими делами, ты сможешь купить себе компанию по производству таких деток, — сказал ему Кабрильо.

Последний час Кабрильо отдавал распоряжения на борт «Орегона», пользуясь своим сотовым телефоном.

— Я договорился с Лаосом и получил разрешение на пересечение их воздушного пространства.

— Как поживает наш друг генерал Сифондон? — спросил Кабрильо.

— Как и всегда, — ответил Хэнли. — Мечтает о новой машине.

— В этот раз его возможности наконец-то совпадут с его желаниями, — сказал Кабрильо. — Я вполне могу понять его увлечение классическими машинами. Какая именно ему приглянулась?

— Старинная модель, — ответил Хэнли. — Какой-то американский пилот имел такую во время второй мировой войны. Он тогда был еще совсем маленький, но эта машина застряла в его голове похуже занозы в заднице.

— Что-нибудь в этом роде есть поблизости?

— Я попросил Кейта Лоудена просмотреть рынки автомобилей в Колорадо, — ответил Хэнли. — Он позвонит нам, как только появятся какие-нибудь новости.

— Превосходно, — ответил Кабрильо. — А что насчет Таиланда?

— Путь свободен до самой Индии.

— «С-130»?

— Он готов взять курс на Дананг после восьми утра.

— Команда готова? — спросил Кабрильо.

— Они будут готовы до того, как «Орегон» зайдет в порт, — ответил Хэнли.

— Это впритык к расписанию, — заметил Кабрильо.


В Литл-Лхасе оракул еще не вышел из транса. Далай-лама сидел в стороне и наблюдал, как он танцует и содрогается всем телом. Время от времени оракул бросался к листочку рисовой бумаги и быстро что-то строчил на нем, после чего снова возвращался к своим телодвижениям. Иногда он испускал странный звериный гортанный крик, который еще долго повторяло эхо.

Наконец он рухнул в изнеможении на пол, и его ученики сняли с него головной убор и ритуальные одежды.

Далай-лама поднял деревянную чашу, наполненную водой, намочил овечью шкуру, наклонился и начал тихонько вытирать лежащего в прострации человека.

— Все получилось очень хорошо, — тихо произнес он. — На бумаге осталось много нужной информации.

Оракул позволил далай-ламе напоить себя водой. Он ополоснул рот и сплюнул в сторону.

— Я видел сражение, — негромко сказал он. — Сражение и кровопролитие.

— Будем молиться, чтобы ты ошибся, — сказал далай-лама.

— Есть и другой путь, — произнес оракул. — Я думаю, что как раз его-то я и записал на бумаге.

— Принесите нам чаю, — приказал далай-лама своему помощнику, который бегом покинул комнату.

Спустя двенадцать минут далай-лама вместе с оракулом сидели в столовой. Тибетский чай, сдобренный солью и маслом, вернул оракулу нормальный цвет лица.

— Ваше святейшество, — сказал он, — давайте посмотрим, что мне удалось услышать.

— Прошу тебя, — ответил далай-лама.

Оракул уставился на листки рисовой бумаги. Они были исписаны древними знаками, которые, кроме него, могли прочитать всего несколько человек. Он дважды перечитал написанное про себя и улыбнулся далай-ламе.

— Вы ждете кого-нибудь с запада? — спросил он.

— Да, — ответил далай-лама, — сегодня поздно вечером.

— Вот что вам следует ему сказать, — произнес оракул.

Через тридцать минут далай-лама кивнул и улыбнулся оракулу.

— Я отдам необходимые распоряжения своим помощникам, — сказал он, — и благодарю тебя.

Поднявшись со стула, оракул вышел из комнаты.


Лэнгстон Оверхольт воспользовался самым дальним офисом. Он разговаривал на повышенных тонах с директором ЦРУ по секретной линии.

— Я этого не приказывал, — воскликнул он. — У меня просто нет такого оборудования на территории Китая.

— Наши люди докладывают, что там около пяти сотен человек, и они продолжают прибывать, — заметил директор.

— Может, это случайность или просто ошибка? — предположил Оверхольт.

— Что бы это ни было, — сказал директор, — мне докладывают, что китайцы проявляют большой интерес к происходящему.

— А что монголы? — спросил Оверхольт.

— У меня была тайная встреча с их послом, — сказал директор. — Они хотят все переиграть по-своему.

— Что это значит? — спросил Оверхольт.

— Лучше и не спрашивайте, — ответил директор.


Впервые в жизни Хендерсон хотел приземлиться как можно скорее. На середине посадочной полосы Чак сообразил, что самолет все еще не касается земли. Резко дернув штурвал, он наконец почувствовал под собой твердую землю.

— Прошу прощения за полет, — сказал он. — Эта машина летает, как бабочка.

Кабрильо кивнул и отстегнул ремни безопасности. Пройдя в грузовой отсек, он принялся собирать свои вещи. Сложив все в сумку, он остался доволен своими действиями и вернулся обратно в кабину.

— Тебе надо будет отвозить машину обратно на юг? — спросил он пилота.

— Нет, сэр, — сказал Хендерсон. — Гэннон все продумал — компания сама заберет его отсюда. Дамы отправляются на «Орегон», а я улетаю на «С-130», как только он прибудет сюда.

Хендерсон остановил самолет.

— Порядок, босс, — сказал он, отключая мотор. Майклз открывала двери, а Пилстон просто стояла в стороне.

— У вас есть еще куча времени, пока придет «Орегон», — сказал им Кабрильо. — Я пока побуду рядом. Хэнли привезет оговоренную плату местному генералу, так что вам не о чем беспокоиться.

— А нельзя ли нам принять тут где-нибудь душ? — поинтересовалась Майклз.

— Уверен, что можно, — сказал Кабрильо, подходя к двери, — но, пожалуйста, сделайте это одновременно.

— За вами прилетели, босс, — сказал Хендерсон.

Кабрильо замер на секунду в дверях.

— Дамы, Малыш, — сказал он, улыбаясь, — до скорой встречи.

Он спустился по трапу и направился к поджидавшему его «Гольфстриму». Пилот и его ассистент стояли по обе стороны дверей. Пилот улыбнулся Кабрильо и предложил ему подниматься на борт.

— Мы готовы, сэр, — сказал он. — Добро пожаловать на борт.

— В том самолете остался мой ящик, — сказал Кабрильо. — Найдите кого-нибудь в помощь и затащите его на борт.

Кабрильо поднялся на борт и уселся в кресло. Пилоты подняли ящик с «Золотым Буддой» и закрыли двери. Через пару минут самолет уже был в воздухе.


В Новосибирске генерал Александр Кернестиков осматривал большой самолет, стоящий в ангаре аэропорта. Все было на своих местах, но кое-что не давало покоя генералу.

— Ответ все еще не получен? — спросил он своего помощника. — Если это вторжение, я должен знать, каким маршрутом нам лучше воспользоваться. Что целесообразнее: войти через Казахстан и оказаться около Китая со стороны Таченга или провести войска по Монголии к Алтаю и там уже пересечь горы, а потом быстро пройти равнины и оказаться у ЛопНура.

Помощник взглянул на генерала. В ЛопНуре находилась китайская ядерная база, и он предполагал, что там должна быть серьезная охрана. Горы были все еще покрыты снегом. Это было больше всего похоже на выбор между Сциллой и Харибдой.

— Нет связи, генерал, — сказал помощник.

— Это просто мои мысли, — тихо сказал генерал, — но мне кажется, что, пока все это закончится, мы застрянем в горах почище Ганнибала.

Помощник кивнул. Каждый хороший военный, под началом которого он служил, имел отличные познания в области истории. Он очень надеялся, что его генерал ошибается — встреча лицом к лицу с китайцами, даже при их вооружении, все равно не вызывала у него приятных мыслей.


Генерал Туден Куин предложил президенту Хинтао приемлемое решение сложившейся ситуации.

— Мы выведем из Тибета почти всех наших солдат и перебросим их под Урумчи, оставим только две тысячи солдат недалеко от Лхасы. Они смогут быть на месте завтра утром.

— Сколько? — спросил Хинтао.

— Тысяча по воздуху за несколько часов, — ответил Куин. — Танки и бронемашины проделают девятисотмильное путешествие. Двигаясь со скоростью сорок миль в час, они тоже будут здесь завтра утром.

— У нас нет никого поближе? — спросил Хинтао.

— По воздуху мы можем доставить их откуда угодно. Но нам нужна тяжелая техника, бронемашины, а с ними сложнее.

Хинтао сел в кресло и задумчиво уставился в потолок.

После кратковременного раздумья он повернулся к Легхогу Раиди Зхурену, председателю Тибетского Автономного округа, который пока еще не произнес ни слова.

— Две тысячи солдат смогут вас защитить в случае необходимости, пока мы не поставим все на свои места? Это займет пять или шесть дней, — спросил Хинтао.

— Мистер президент, — ответил Зхурен. — Многие годы Тибет жил в мире и спокойствии, не думаю, что что-то может измениться за шесть дней. А теперь я прошу меня извинить, мне пора возвращаться в Тибет.

Хинтао обернулся к генералу.

— Можете отдавать приказ.

Затем он повернулся к китайскому послу в России.

— Вы, — громко сказал он, — выясните, что там затевают русские. Если они собираются войти в Монголию, передайте, что мы этого не допустим. Однажды Монголия уже нас захватила — я не позволю этому случиться снова.

Через два часа после этого разговора китайские грузовые самолеты начали приземляться в аэропорту Лхасы и грузить войска, расквартированные по ближайшим провинциям.


Кабрильо дремал в задней части «Гольфстрима», когда вдруг ожил его мобильный телефон.

— Слушаю, — сказал он, мгновенно проснувшись.

— Это я, — сказал голос Оверхольта, — у меня хорошие новости. Русский блеф сработал. Самолеты покидают Лхасу, доверху загруженные китайскими солдатами. А колонна танков только что покинула город и на всех скоростях движется вперед.

Кабрильо взглянул на свои часы.

— Я буду там через час или около того. Для встречи все готово?

— Мы обо всем позаботились, — ответил Оверхольт.

— Отлично, — сказал Кабрильо. — Если мы достигнем соглашения, я продолжу путешествие на север.

— Ты действительно веришь, что тебе удастся убедить всех в своей правоте? — спросил его Оверхольт.

— Это похоже на чистку лука, — сказал Кабрильо, — на каждый мой аргумент находится какой-нибудь их, и так без конца, шкурка за шкуркой.

— Но это еще не все, — сказал Оверхольт. — У далай-ламы созрел новый план.

— Не тяни, — попросил Кабрильо.

— Думаю, тебе понравится, — заверил его Оверхольт.

Глава 38

«Орегон» пришвартовался в порту Хошимина. Команда, которой предстояло попасть в Тибет, отправилась на лодке к берегу. Там их взял на борт вьетнамский военный грузовик и доставил к поджидавшему «С-130».

Шестеро мужчин — Сенг, Казим, Мерфи, Райес, Кинг и Медоуз — должны были первыми попасть на место. Крэбтри вместе с Гэнноном, который уже ждал их в Бутане, отвечали за связь и координацию действий. Адамс и Хендерсон взяли на себя воздушное пространство, а Линкольн занимался вооружением и всем остальным. Хаксли полагалось сидеть в больничном отсеке и оказывать медицинскую помощь, если таковая понадобится.

Тринадцатым номером чертовой дюжины выступал сам Кабрильо. Он должен был прибыть на место действия, как только завершит парочку неотложных встреч.


Для непосвящённого человека операция выглядела настоящим самоубийством: дюжина человек против целой армии. Но посвященный человек непременно пожелал бы удачи китайским солдатам. Во-первых, существовал «Дангкар» — подпольная армия противников Китая; во-вторых, присутствовал элемент неожиданности. И третье, пожалуй, самое главное. Доказано историей, что даже небольшая группа подготовленных людей с четким планом боевых действий может легко обставить неподготовленную к внезапной плановой атаке армию.

Это было то, на что надеялась Корпорация.


Казим вылез из грузовика и связался по радио с бортом «С-130».

— Что там у вас происходит? — спросил он пилота.

— Танки загрузили топливо и двигаются на север, — ответил пилот.

— Они взяли быстрый темп, — заметил Казим. — С такой скоростью они пройдут мимо Амдо еще до восьми утра, еще пара часов, и они пересекут границу провинции Цинхай.

Пилот кивнул.

— Я наблюдал за ними. Обычно они передвигаются со скоростью двадцать миль в час.

— Что вы сказали? — спросил Казим.

Пилот улыбнулся, вытащил пачку сигарет, достал одну и прикурил от зажигалки фирмы «Зиппо», прежде чем ответить на вопрос Казима.

— Я говорю, что им неважно, по какой местности они будут идти — горы это или равнина — и сколько горючего у них на это уйдет. Для них главное — это не сбросить скорость.

— Спасибо за оказанную помощь, — поблагодарил его Казим и отключился.

Живая цепочка из вьетнамских солдат грузила последнее оборудование на борт «С-130». Хэнли стоял в сторонке и беседовал с вьетнамским генералом. Казим увидел, как Хэнли протянул мужчине приглашение, после чего они пожали руки и рассмеялись. Хэнли потряс генералу руку и пошел к самолету.

— Мистер Хэнли, — обратился к нему Казим, — у меня есть план.

«Гольфстрим» доставил Кабрильо и «Золотого Будду» в Амритсар, в Индию. Там они пересели на вертолет, который должен был довезти их почти до самой Литл-Лхасы.

Помощник быстро подготовил его к встрече с далай-ламой.

— Ваше святейшество, — обратился к нему Кабрильо, наклонив голову в знак уважения.

Далай-лама стоял молча, не сводя с него глаз, наверное, целую минуту. После этого он улыбнулся.

— Вы хороший человек, — наконец произнес он. — Лэнгстон говорил мне — но я должен был убедиться в этом сам.

— Благодарю вас, — ответил Кабрильо. — Вот бумаги, которые мы обнаружили в тайнике внутри «Золотого Будды», — сказал он, протягивая их помощнику далай-ламы. — Мне нужен их перевод до того, как я встречусь с русскими.

— Сделайте копию и переведите на английский, — приказал далай-лама своему помощнику. — Мистер Кабрильо торопится.

Далай-лама показал жестом на длинную скамью, на которой уже сидел Оверхольт. Кабрильо сел с другой стороны, а далай-лама устроился посередине, между двумя друзьями.

— Итак, объясните мне ваш план, — попросил он.

— Я думаю, русские поддержат ваше желание вернуться на родину. Их интересует гималайская нефть.

— Ее местонахождение известно только нам, — сказал далай-лама. — Оно записано в этих бумагах. Но для того чтобы сражаться, этого будет мало.

— Вы правы, — согласился Кабрильо.

— А вы? — спросил далай-лама. — Ваша Корпорация? Чем собираетесь заниматься вы?

— Нас наняли, чтобы мы украли «Золотого Будду» и проложили вам дорогу для триумфального возвращения на родину. Как только вы окажетесь в Тибете, наш контракт можно считать выполненным.

— Значит я — как это у вас говорится? — выйду сухим из воды, — сказал далай-лама.

— Я бы так не сказал, — признался Кабрильо, — и это очень волнует меня и моих товарищей.

— Почему? — удивился далай-лама. — Разве вы не деловые люди? Раз контракт выполнен, почему бы вам просто не раствориться в ночи и обо всем забыть, как о страшном сне?

Кабрильо задумался, прежде чем ответить на этот вопрос.

— Тут что-то большее, ваше святейшество. Если бы мы просто делали все это ради денег, тогда все было бы просто и понятно.

— В вас говорит ваша карма, — сказал далай-лама.

Кабрильо кивнул.

— Мы решили, что не стоит отпускать вас одного воевать с китайцами. Решение пришло само, как только мы обнаружили бумаги в тайнике.

— И я думаю, что ваша Корпорация только выиграет на этом, не так ли? — спросил далай-лама.

— Это плохо? — ответил вопросом на вопрос Кабрильо.

— Объясните мне подробнее, — попросил далай-лама.

Через десять минут Кабрильо замолчал.

— Я поражен, — сказал далай-лама, — а теперь, позвольте, я объясню вам свою точку зрения.

Прошло еще пять минут.

— Великолепно, — воскликнул Кабрильо, когда далай-лама закончил.

— Спасибо, — ответил далай-лама. — Но нам понадобятся деньги.

— Это не проблема, — ответил Кабрильо, вспомнив о ста миллионах долларов в ценных бумагах.

Оверхольт не вмешивался в разговор. Но теперь он не выдержал.

— Если ты сможешь со всем этим разобраться, — сказал он, — президент тебя расцелует.

— Мистер Кабрильо, — сказал далай-лама, — это дает нам возможность избежать кровопролития и сделать вашу деятельность легальной. Если вы сможете это сделать, я соглашусь со всеми вашими требованиями и предложениями.

— Благодарю вас, — сказал Кабрильо.

— Удачи, мистер Кабрильо, — сказал далай-лама. — Пусть Будда благословит вашу миссию.

После короткой встречи с Оверхольтом Кабрильо забрал листочки с переводом вместе с картами, забрался в вертолет и полетел обратно в Амритсар. Президент Путин дал понять, что встреча более желательна, нежели вторжение. И Кабрильо не собирался его подвести.


Сразу после полудня «С-130» с членами Корпорации на борту приземлился в столице Бутана Тхимпху. Самолет тут же окружила дюжина филиппинских солдат. В стороне стояли готовые к взлету восемь вертолетов «Белл 212».

Из открытых дверей большого ангара к ним навстречу вышел Карл Гэннон и пожал руку Эдди Сенгу.

— Мне сказали, ты тут за главного, пока наш председатель отсутствует, — сказал он. — Давай я покажу тебе, что тут у нас происходит.

Все проследовали за Гэнноном и Сенгом в ангар.

— Я тут кое-что сделал, и у нас появилась связь с «Орегоном», — сказал он, указывая рукой на деревянный стол, заваленный бумагами, на котором возвышался компьютер. На столе были разбросаны карты Тибета, графики погоды и прочие документы. Грифельная доска висела рядом на стене, чтобы Сенгу было удобнее делать записи по ходу операции. Тут же на стене была приделана подробная карта Лхасы.

С другой стороны стоял огромный кофейник, маленький холодильник, контейнер с продуктами, рассчитанный на восемнадцать человек. Мерфи подошел к кофейнику, налил себе кофе и улыбнулся давнему приятелю.

— Гурт, ты верен себе, старый пес.

Пятидесятилетний мужчина с коротко подстриженными светлыми волосами по имени Гурт улыбнулся в ответ.

— Мерфи, — сказал он, сверкая золотыми передними зубами, — я так и знал, что без тебя здесь не обойдется.

Пять минут спустя Сенг подозвал всех к столу и предложил рассесться на деревянные скамьи перед грифельной доской. Пилоты заняли места позади членов Корпорации.

— Для тех, кто меня не знает, — начал он, — меня зовут Эдди Сенг. Прошу называть меня просто Сенг. Я командую этой операцией, пока наш председатель не прибудет к театру военных действий.

Все закивали.

— Шесть вертолетов будут использоваться пилотами, один нужен в качестве медицинского транспорта, один останется председателю. На каждом вертолете полетит один наш человек. Пилоты должны будут доставлять своих пассажиров в любое место по их усмотрению. Джентльмены, нам предстоит находиться под потенциальным огнем противника ближайшие двадцать четыре — сорок восемь часов. Если вы не согласны с такими условиями, вы можете покинуть это помещение прямо сейчас. Дайте мне знать немедленно, чтобы у меня была возможность найти вам замену. Если вы откажетесь от своих обязанностей во время операции, вас заменит кто-то из нашей команды, и вы получите лишь половину обещанного вознаграждения. У кого-нибудь есть вопросы?

Гурт поднял руку.

— Когда мы получим задаток?

— Ага, вижу настоящего пилота, — сказал Сенг. — Как только мы закончим этот разговор. Все согласны?

Все дружно закивали головами.

— У вас есть время написать письма близким, — заметил Сенг, — пожалуйста, отдайте их Гэннону или Крэбтри в руки.

Гэннон и Крэбтри поднялись со своих мест.

— Итак, я могу приступать к сути дела?

В ангаре повисла гробовая тишина.

— Отлично, — сказал Сенг, — прошу внимания.


Гольфстрим был на пути в Москву. Кабрильо говорил по мобильному телефону с «Орегоном».

— Повтори еще раз, — сказал он, просматривая записи в блокноте. — Отлично, я все записал.

В трубке повисла тишина.

— Далай-лама очень удачливый человек, — сказал Кабрильо, обращаясь к Хэнли. — Если бы мы все это задумали в прошлом году, я не уверен, что у нас бы все получилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Нам очень повезло, что в секретном консульстве оказались одновременно две маленьких тихоокеанских нации, — пояснил Кабрильо.

— Прямо как пару лет назад, когда там оказались Камерун и Гвинея, — согласился Хэнли. — Такое случается.

Глава 39

Шторм, который затопил Макао, превратился в весенний снег к тому времени, когда достиг границ России. Если бы на улице не стояла ночь, Кабрильо бы показалось, что столица России укрыта мокрым, грязно-серо-белым рваным одеялом с небрежно обрезанными краями, которое приглушало все звуки, обычные для большого города. Всматриваясь в иллюминаторы, когда пилоты уже заглушили двигатели, он смог разглядеть три лимузина с полицейским эскортом сзади и спереди. Держа в руках факс, который он только что получил от Оверхольта, он расстегнул ремень безопасности и поднялся со своего места. Второй пилот открывал дверь, когда он подошел к нему поближе.

— Вашим людям что-нибудь нужно? — спросил его Кабрильо.

— Все в порядке, босс, — ответил второй пилот. — Мы просто заправимся и будем ждать вашего возвращения.

Кабрильо кивнул и подождал, пока подадут трап.

— Пожелайте мне удачи, — сказал он, ступая на занесенный снегом аэродром.

Высокий человек в темном шерстяном пальто стоял в нескольких футах от самолета. На голове у него красовалась меховая папаха, а при каждом вздохе изо рта вырывались клубы пара. Он снял перчатку и пожал руку Кабрильо. Затем он указал на лимузин.

— Меня зовут Сергей Макеликов, — сказал он, пока водитель открывал дверцу лимузина, — помощник президента Путина.

Кабрильо залез в лимузин вслед за ним.

— Хуан Кабрильо, председатель Корпорации.

Двери закрылись, и через мгновение полицейские машины, мигая сиренами, понеслись вперед, прокладывая дорогу трем лимузинам.

— Президента очень заинтересовало ваше предложение, он хочет вас выслушать, — заметил Макеликов. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить, водки или немного кофе?

— Кофе будет очень кстати, — сказал Кабрильо. Макеликов достал серебряный кофейник и наполнил чашку. На чашке красовался герб России. Он протянул ее Кабрильо.

— Как прошел ваш полет? — спросил он.

Улицы в такой поздний час были совершенно безлюдны. Процессия беспрепятственно достигла центра Москвы. Кабрильо потягивал свой кофе.

— Отлично, — ответил он, улыбаясь.

— Кубинскую сигару? — предложил Макеликов.

— Если вы не возражаете, — сказал Кабрильо, выбирая одну из коробки в руках Макеликова.

Отрезав кончик ножницами, которые обнаружились в этой же коробке, Кабрильо прикурил от предложенного Макеликовым огня.

— Мы уже почти на месте, — заметил русский. — Если хотите, можно послушать музыку.

Он указал на магнитофон и стопку дисков. Там не было ничего, кроме джаза.

— Я вижу, вы хорошо изучили мои пристрастия, — сказал Кабрильо.

— Мы многое про вас знаем, — согласился Макеликов, — именно поэтому президент Путин и согласился принять вас в такое время.

Кабрильо кивнул и улыбнулся.

— Отличная сигара.

Макеликов тоже прикурил.

— Действительно, не правда ли?

Спустя четырнадцать минут процессия остановилась перед парком Горького.

— Одно из потайных убежищ нашего президента, — сказал Макеликов, пока Кабрильо вылезал из лимузина на мокрый снег.

Поднявшись на крыльцо, Макеликов кивнул сержанту, охранявшему вход. Тот отсалютовал и открыл двери.

— Господин президент, — громко произнес Макеликов, — у вас гость.

— Я в гостиной, — послышался голос откуда-то справа.

— Разрешите мне взять ваше пальто, — сказал Макеликов, помогая Кабрильо раздеться. — Идите — я присоединюсь к вам через пару минут.

Кабрильо зашел в гостиную. Комната напоминала библиотеку элитного клуба для джентльменов. Стены были отделаны панелями темного дерева и украшены картинами со сценами охоты. В дальней стене был сделан камин, в котором весело потрескивал огонь. Перед ним стояли два обитых красной тканью кресла, а ближе к дверям стоял такой же диванчик. На нарядном паркетном полу лежал ярко-красный пушистый ковер, по которому было жалко ходить ногами. Над каждым креслом висели бра, которые слегка освещали темную комнату. Кабрильо увидел спину президента, который мешал угли в камине. Закончив, он выпрямился во весь рост и повернулся навстречу своему гостю.

— Мистер Кабрильо, — улыбнулся он, — проходите и присаживайтесь.

Кабрильо уселся в кресло слева от камина, Путин занял правое.

— Когда я еще работал в КГБ, у меня был файл про ваши подвиги, — сказал Путин.

— А у меня про вас, — не остался в долгу Кабрильо, сказав это по-русски.

Путин кивнул и посмотрел Кабрильо прямо в глаза.

— Ваш русский значительно лучше моего английского.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Кабрильо.

Путин кивнул.

— Вы, наверное, составили мой психологический портрет, чтобы предугадать мой ответ на ваше предложение, — сказал он.

— Мне не понадобилось знание психологии, — ответил Кабрильо, — чтобы понять, что вы собираетесь сказать «да».

— Тогда почему бы вам не рассказать мне, с чем именно я соглашусь? — улыбнулся Путин.

Кабрильо кивнул и открыл папку, которую привез с собой.

— Сэр, — начал он, — меня наняли, чтобы помочь далай-ламе вернуться к власти. Для этого нам очень нужна поддержка русских.

— Объясните, — сказал Путин.

Кабрильо протянул ему документ, который он получил по факсу на борту самолета.

— Здесь данные местонахождения залежей нефти на территории Тибета. Нам удалось обнаружить древние документы, в которых оказалась эта информация.

— Они находились внутри «Золотого Будды», которого ваши люди похитили в Макао? — спросил Путин.

— Вы очень хорошо осведомлены, — признал Кабрильо.

Путин рассмотрел бумагу более внимательно.

— Это месторождение скрывает в себе по меньшей мере пятьдесят миллиардов баррелей нефти.

— Это очень богатое месторождение, — согласился Путин. — Почти половина резервов Кувейта, пять процентов от мировых запасов.

— Огромное поле для разработки, — согласился Кабрильо. — Даже если там окажется меньше, в любом случае нефти там больше, чем на севере Аляски.

— Однако китайцы контролируют эту территорию, хотя и не представляют, что именно они контролируют, — сказал Путин, — значит, вы хотите, чтобы мы выгнали их из Тибета.

— Не совсем так, сэр, — пояснил Кабрильо. — Мы хотим, чтобы Россия поделила эту нефть с Тибетом. Сорок процентов вам, пятьдесят Тибету.

— А оставшиеся десять процентов?

— Оставшиеся десять процентов отойдут моей компании, — сказал Кабрильо, — за то, что мы собрали эту головоломку.

— Хорошая сделка, — улыбнулся Путин, — но мои люди почувствуют неладное, и — кто знает?..

Кабрильо медленно кивнул. И пошел с козыря.

— Тогда нам придется договариваться с Китаем, — просто сказал он. — Хинтао в любом случае там не останется — его экономика рушится, а возросший импорт нефти сможет за раз решить все его проблемы. Вы сделаете дипломатический визит в Китай и предложите им половину навара с каждого барреля по пятнадцать долларов, я думаю, он не устоит и примет наши условия.

Путин рассмеялся.

— Великолепно. Выглядит чертовски заманчиво.

— Есть еще кое-что, — тихо добавил Кабрильо.

— Да? — спросил Путин.

— Нам нужен ваш голос на заседании Совета Безопасности в пятницу.

— Вы хотите легализовать переворот?

— Мы думаем, нам удастся набрать необходимое количество голосов, — сказал Кабрильо.

— Слишком хорошо тоже может быть плохо, — заметил Путин, — но это может сработать. Что еще вы от нас хотите?

— Для начала введите войска в Монголию, — сказал Кабрильо. — Я думаю, правительство Монголии поймет вас правильно. Это выгонит китайцев из Тибета. И второе. Мне понадобятся группы быстрого реагирования, когда далай-лама вернется в страну и надо будет стабилизировать ситуацию. Далай-лама согласился на вашу военную помощь, чтобы вы обеспечивали спокойствие и порядок, пока ситуация не стабилизируется окончательно.

— Я говорил с вашим президентом, — сказал Путин, — и он согласен с вашим планом.

— Тем лучше, — ответил Кабрильо. — И ваш голос. Если нам удастся сдержать китайцев до тех пор, пока не закончится голосование, ваше участие уже будет не вторжением, а дружеской помощью.

Путин поднялся с кресла и помешал угли.

— Значит, от нас требуются только люди, никаких денег.

— Компания, которой будет принадлежать месторождение, уже организована. Все, что нам необходимо, — это ваша подпись под соглашением. Далай-лама свою уже поставил.

В комнату вошел Макеликов в тот момент, когда Путин поставил на место кочергу. Потом русский президент подошел к Кабрильо, взял документ и быстро пробежал его глазами.

— Сергей, — сказал он, — принеси мне ручку.


— Самый быстрый способ доставить тебя на место, — сказал Хэнли, — это высадить в Сингапуре. Оттуда ты полетишь во Вьетнам.

Труитт кивнул.

Поздней ночью «Орегон» зашел в порт и высадил Труитта на берег, прямо к поджидающему самолету.

Глава 40

Лимузин плавно затормозил перед «Гольфстримом». Кабрильо выбрался наружу, крепко прижимая к себе папку с документами, и, не оглядываясь, подошел к самолету. Второй пилот тут же спустил ему трап и открыл дверь. Кабрильо дошел до своего кресла и опустился на сиденье.

— Все прошло как по маслу. Куда мы теперь направляемся?

— Вперед, нам предстоит путешествие в тридцать пять сотен миль, — сказал второй пилот. — Ветер попутный, так что мы управимся часов за шесть.

— Значит, рано утром в семь, — сказал Кабрильо.

— Все по плану, сэр, — ответил второй пилот.


Иногда большую роль играет маленькое количество. Несколько минут, немного удачи, несколько человек.

В этот раз их было двое. Мерфи и Гурт. Двое мужчин и вертолет с запасом горючего и грузом взрывчатки на борту, от которых зависела свобода и независимость Тибета.

— Я сегодня с утра ничего не ел, — пожаловался Гурт Мерфи, когда они поднялись на высоту в тысячу футов.

Мерфи засунул руку под свое сиденье и вытащил оттуда небольшой пакет. Открыв его, он достал оттуда консервную банку и книгу в синем переплете.

— Шпинат и Библия, — сказал он.

— Отлично, — заметил Гурт. — Мне уже полегчало.

— Что тебе еще нужно? — спросил Мерфи.

— Только одно, — ответил Гурт.

— Интересно, что же?

— Смотри вперед, — ответил Гурт. — Я не хочу заблудиться.

— Об этом можешь не беспокоиться, — сказал Мерфи. — «Орегон» контролирует все наши передвижения. Эта операция пойдет гладко, как хорошо смазанная швейная машина.

— Мне стало намного спокойнее, — ехидно проговорил Гурт.

Мерфи смотрел на панель управления.

— Мы немного сбились, — сказал он. — Возьми чуть-чуть севернее.

Гурт повернул на север.


Хэнли рассматривал большие мониторы на борту «Орегона». Внезапно русские войска, сконцентрированные под Новосибирском, пришли в движение. В этот же момент начал звонить телефон.

— Начинаем, — сказал Кабрильо.

— Русские танки начали двигаться, — сказал ему Хэнли.

— Соедини мой компьютер с «Орегоном», — приказал Кабрильо. — Я хочу наблюдать за обстановкой, пока не окажусь на месте.

Хэнли кивнул Стоуну, который ввел команды в бортовой компьютер.

— Сигнал пошел, — через минуту доложил Стоун.

Кабрильо смотрел на монитор своего ноутбука, сидя в самолете. Внезапно экран ожил и разделился на шесть частей, на каждом отражалась своя картинка.

— Поймал, — ответил Кабрильо. — Все идет по плану, соедини меня с Сенгом.

— Соединяю, — ответил Хэнли.

Эдди Сенг ходил взад — вперед по ангару. Наконец он вернулся обратно к своему столу и посмотрел на экран компьютера. Там был виден путь следования вертолета, в котором летели Гурт с Мерфи. После этого он снова стал мерить шагами ангар, как лев клетку.

От этого занятия его отвлек телефонный звонок.

— Эдди, — раздался голос Кабрильо. — Мы начинаем.

— Да, сэр, — ответил Сенг. — Наша команда уже летит к северу — я отправил их пораньше, если что-то случится, они всегда смогут вернуться обратно.

— Отличная работа, — похвалил Кабрильо. — Макс?

— Я в трети пути, — ответил Хэнли с борта «Орегона».

— Пошли Сенгу последние распечатки с картинками аэропорта Лхасы.

— Уже передаю.

Сенг подошел к принтеру. Через несколько секунд он начал вынимать оттуда документы.

— Можешь атаковать аэропорт, — разрешил Кабрильо.

— Понял вас, босс, — энергично ответил Сенг.


В пять утра по аэропорту Гонггар гулял промозглый ветер. Аэропорт находился в пятидесяти одной миле от Лхасы. На дальнем конце посадочной полосы только что приземлились два китайских транспортных самолета и три вертолета. Остальные китайские военно-воздушные силы были переброшены на север, чтобы поддержать танковую колонну.

Со стороны долины раздался какой-то странный звук. Несколько снарядов попали точно в стоящие на взлетной полосе самолеты.

В это же время в ста шестидесяти ярдах от края взлетной полосы из под прикрытия выскочили около сотни бойцов подпольной группировки «Дангкар». С воинственными криками они устремились к мирно спящим в терминале китайским солдатам. Одетые во все черное, вооруженные церемониальными ножами и новенькими блестящими от смазки винтовками, они в момент сломили слабое сопротивление противника. С юга послышался шум приближающихся вертолетов.

С воздуха Сенг увидел, что дангкарцы подают ему условный сигнал, что можно садиться, все спокойно.

Сенг вылез из вертолета раньше Книга. Зайдя в ангар, он поприветствовал лидера дангкарцев. В это же время Кинг помахал рукой повстанцам, чтоб они помогли ему разгрузить ящики с винтовками и боеприпасами.

— Что вам удалось найти? — спросил Сенг мужчину, которому едва исполнилось тридцать.

— Там в ангарах, — показал он рукой, — один боевой самолет, один грузовой и пара боевых вертолетов.

Кабрильо договорился с далай-ламой, что предводитель дангкарцев будет разговаривать по-английски. У его команды просто не было лишнего времени, чтобы выучить тибетский язык.

— Где вы учились? — спросил Сенг.

— В штате Аризона, — энергично ответил мужчина.

— Отлично, — сказал Сенг, — я уверен, что вы очень рады вернуться домой. Для начала мне понадобится пара ваших людей, чтоб помочь моему человеку разобраться с тем вертолетом, — он указал на еще один «Белл», только что коснувшийся земли в двадцати ярдах от них. — Нам нужно забить эти здания горючими материалами, чтобы в случае необходимости их можно было быстро поджечь.

— Я отправлю туда десяток моих лучших ребят, — с энтузиазмом воскликнул повстанец.

— Сколько китайцев вы взяли в плен? — спросил Сенг.

— Около дюжины, сэр, — ответил мужчина. — У меня один убитый, у них — двое.

На территории аэропорта развернулась бешеная активность. Горели подорванные самолеты, треск огня заглушался шумом взлетающих и садящихся вертолетов, и все это смешивалось со звуками человеческих голосов, образуя дикую какафонию.

— Слушайте внимательно, — сказал Сенг повстанцу. — Это передал лично далай-лама. Никаких издевательств над пленными — убедитесь, что ваши люди это хорошо усвоили.

— Ваша Корпорация принадлежит Соединенным Штатам? — поинтересовался тибетец.

— Мы сами из Соединенных Штатов, — пояснил Сенг, — по крайней мере, большинство из нас. Если вы будете в точности следовать нашим приказам, через сорок восемь часов Тибет снова станет свободным и независимым, как раньше.

— Вы когда-нибудь проделывали такое раньше? — удивленно спросил повстанец.

— У нас нет времени на болтовню, — отрезал Сенг. — Делайте, что вам приказано, и все пройдет без сучка и задоринки.

— Есть, сэр.

— Отлично, — сказал Сенг. — Приведите ко мне старшего по званию заключенного, посадите его на стул и приставьте охрану. Через несколько минут я с ним побеседую.

Мужчина отдал приказ своему помощнику. Повстанцы встали вряд. Он передал им слова Сенга. Потом он послал группу людей к пленникам, вторую группу он направил к вертолету Казима.

— Хали, — крикнул Казим, — возьми этих людей и сложите все, что может гореть, в оставшиеся ангары.

Вертолет, на котором прилетели Сенг с Казимом, был уже разгружен.

— Как вас зовут? — прокричал Сенг лидеру повстанцев.

— Римпоч, Паче Римпоч.

К ним подошли Крэбтри с Гэнноном.

— Карл, — сказал Сенг, — это генерал Римпоч. Скажи ему, что тебе нужно.

Гэннон отвел его в сторонку и спокойно начал объяснять суть своей проблемы. Римпоч подозвал сержанта с дюжиной солдат.

— Надо разгрузить снаряжение, — сказала Крэбтри Сенгу, который показал ей на Римпоча.

— Генерал Римпоч, — сказал он ей, — об этом позаботится.

Сенг снял с ремня маленькое радио, включил его и заговорил.

— Мы контролируем аэропорт, — сказал он Хэнли. — Что ты видишь?

Хэнли просмотрел изображения на экранах.

— Пока никаких передвижений, но если они начнутся, то только по дороге с востока. Там что-то похожее на мост в четверти мили к Лхасе. Следи за ним.

— Никаких самолетов или вертолетов не видно? — спросил Сенг.

— Никого, — ответил Хэнли.

— Хорошо, — ответил Сенг, — сообщи мне по радио, если кто-нибудь появится.

— Все случится в следующие четыре часа, — сказал Хэнли и отсоединился.

Сенг повесил приемник на пояс и повернулся к Медоузу.

— Боб, там впереди мост, надо бы проконтролировать, — сказал он.

— Кто у них главный? — спросил Медоуз.

— Генерал Римпоч, — сказал Сенг, показывая в его сторону.

— Генерал! — крикнул Сенг.

— Да, — ответил он.

— Мне нужны четверо ваших лучших людей — чтобы метко стреляли и ничего не боялись.

Римпоч повернулся и выкрикнул несколько имен. Подошедшие к ним люди были не выше пяти футов ростом. И никто из них не весил больше 150 фунтов.

— Кто-нибудь говорит по-английски? — спросил Сенг.

— Все говорят немного, — ответил генерал.

— Тогда скажите им, — передал Сенг. — Они направляются в Лхасу с двумя моими людьми, чтобы сопровождать одного очень важного человека. Они должны беспрекословно выполнять все распоряжения моих людей — беспрекословно.

Римпоч быстро перевел.

Когда он закончил, четверка дружно что-то прокричала и отошла в сторону, поближе к ангару.

Взяв в руки прибор ночного видения, к ним подошел Кинг.

— Давайте начнем, — сказал он.

Райес кивнул в сторону четверых повстанцев.

— Мы идем, чтобы кое-кого поймать, и мы хотим сделать это почти не стреляя. Ваши люди это понимают?

— Я немного говорю по-английски, я буду переводить, — сказал один из повстанцев.

Он перевел слова Райеса и обернулся.

— Какой вертолет?

— Сюда, — ответил Райес, подводя его к заднему отсеку вертолета, из которого он только что вылез. Кинг шел позади повстанцев. Когда все расселись по своим местам, вертолет начал подниматься в воздух.

— Кого они будут ловить? — спросил Римпоч.

— Председателя Тибетского Автономного округа Легхога Зхурена.

Как только сел последний вертолет, к ним подошла Хаксли.

— Это наш бортовой врач, — сказал Сенг Римпочу. — Если у кого-то из ваших людей есть врачебные навыки, пусть помогут Джулии в полевом госпитале. Если кто-то ранен, пусть мисс Хаксли их осмотрит.

Римпоч прокричал приказы, и несколько человек побежали к вертолету.

— А теперь я хочу побеседовать с нашими пленниками, — сказал Сенг, направляясь к ангарам.

Глава 41

Гурт смотрел на встающие перед ними горные вершины, покрытые шапками снега.

— Мы установим рекорд высоты, на которую способен взлететь вертолет, — сказал он.

— Не думаю, — ответил Мерфи. — Один парень поднялся на двадцать четыре тысячи футов несколько лет назад, чтобы организовать спасательную операцию в Гималаях.

— Я читал про это, — согласился Гурт, — но он был на «Белле-206», а это совсем другое дело.

— Мне кажется или тебя на самом деле что-то беспокоит? — спросил Мерфи.

— Меня ничто не беспокоит, — ответил Гурт, — просто нехорошее предчувствие.

Гурт посмотрел на датчик высоты. Он показывал восемнадцать тысяч футов над уровнем моря и продолжал неуклонно ползти вверх.


Вертолет, в котором сидели Райес, Кинг и повстанцы, летел на высоте двадцать футов над землей и приближался к Лхасе с юга. Звук реки заглушал мотор, и им удалось проскочить незамеченными то место, где китайце переходили реку к острову Мечты.

— Прыгаем, — крикнул Райес повстанцам.

Как только все оказались на земле, группа отбежала в сторону, подальше от вертолета. Когда вертолет скрылся из виду, Райес открыл сумку и вытащил маленькую параболическую антенну. Он быстро включил ее, но, кроме шума реки, ничего не было слышно.

Кивнув, он прошептал одному из повстанцев:

— Смотри.

Он открыл коробку, которую нес в руках и показал ему. В ней лежали тибетские флаги, которые давным-давно были выкуплены у китайских захватчиков. На флагах был изображен снежный лев с красными и синими лучами. Повстанец наклонился и благоговейно коснулся рукой коробки, когда он поднял голову и взглянул на Райеса, его глаза были полны слез.

— Нам надо переправить эту коробку через реку, — сказал Райес тибетцам, — и развесить их. После этого вы вместе с нами пойдете домой к Зхурену.

— Да, — энергично ответили повстанцы.

— Один из вас должен остаться здесь и охранять флаги, еще один пойдет вместе с мистером Кингом. Остальные двое со мной, — тихо сказал Райес.

Повстанец кивнул и начал переводить приказ своим товарищам.

Через пять минут все благополучно перебрались на ту сторону реки. Кинг со своим помощником направились к длинному зданию официальной китайской резиденции. На улицах почти никого не было. Оказавшись на месте, Кинг вытащил из сумки емкость с кислородом и сделал два глубоких вдоха, протянул бутылку повстанцу и приказал знаком сделать то же самое. После этого он осмотрел территорию через прибор ночного видения.

К востоку от резиденции Легхога находился древний, построенный еще в семнадцатом веке, храм Джонханг.

Кинг видел, как Райес пробрался мимо Джонханга.

Сенг нажал на кнопку и поставил таймер на одну минуту. После этого он принялся наблюдать. Когда оставалось пятнадцать секунд, он вытащил из сумки рог и передал его повстанцу.

— Когда я дам сигнал, — сказал он, — начинай дуть и не переставай, пока я тебе не скажу или пока нас не убьют.

Мужчина оживленно кивнул и взял рог в руки. Кинг сделал еще один глоток кислорода и проверил таймер. Пять секунд. Он посмотрел на охранников, прогуливавшихся перед резиденцией Легхога. Двое были снаружи железной ограды, а двое сидели на стульях перед входом в резиденцию.

— Давай, — громко сказал он.

Рог издал звук, напоминающий вопль кота, попавшего под пылесос.

Как по волшебству, площадь вдруг наполнилась дюжиной повстанцев. Они издавали воинственные крики и распугивали ранних прохожих. Полусонный охранник остановился перед воротами и судорожно нажимал на звонок. Но прежде, чем он сообразил включить сигнализацию, он услышал резкий скрежет. Как в замедленном кино, он стоял и смотрел, как его рука падает на землю прямо перед ним.

А потом из раны фонтаном хлынула кровь.

В это же время повстанцы добрались до охранников за воротами; те упали замертво, прежде чем успели понять, что происходит.

Оглядываясь по сторонам, солдат, охранявший двери резиденции, в панике ждал повстанцев. Его напарник начал было что-то говорить, но спустя секунду его голова покатилась на песок. Она упала со странным гулким звуком, а посиневшие губы все еще продолжали двигаться. Первый повстанец подбежал к двери, держа наготове свой нож. Охранник судорожно пытался прицелиться и выстрелить из винтовки, но у него не было ни единого шанса.

Дверь открылась, и повстанцы проникли в резиденцию.

С тыльной стороны здания было гораздо меньше насилия. Единственный охранник спал на кухне. Его непростительное поведение на посту спасло ему жизнь. Райес подошел к нему сзади и ударил его по голове рукояткой винтовки. Один из тибетцев засунул ему кляп в рот и связал за спиной руки. Группа была на полпути к спальне Зхурена, когда раздался звук рога.

И тогда Райес их увидел.

На верхней площадке лестницы стояли трое безоружных людей. Райес хотел дать предупредительный выстрел и обойтись малой кровью, но тут откуда-то сбоку появился молодой тибетский конюх. Он резко взмахнул лассо и накинул его на шеи троих мужчин. Они стукнулись головами и начали дрыгать ногами, когда конюх стал затягивать петлю. Райес кинулся к одному человеку, который молил о помощи, но потом пробежал мимо к дверям спальни Зхурена. Он отошел немного в сторону и ударил в дверь ботинком. Дверь распахнулась, и он вошел внутрь. Человек в постели медленно приподнялся со своего места и удивленно потер сонные глаза. Райес выстрелил в стену поверх его головы, и комната тут же наполнилась едким пороховым дымом.

— На вашем месте, — сказал Райес, — я бы не стал предпринимать ничего лишнего.


— Я почти ничего не вижу, — признался Гурт. Облака сгущались по мере их приближения к вершине. Вертолет почти не двигался. Они летели вслепую, ориентируясь по приборам.

— Кажется, я нашел дорогу, — вдруг закричал Мерфи.

— Что это? — спросил Гурт, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь снег.

— Мне кажется, это похоже на колонну танков, — сказал Мерфи.

Внизу на дороге командующий танковым корпусом наблюдал, как его солдаты чинят порвавшийся трос. Он услышал где-то неподалеку шум вертолета и выбрался наружу, чтобы связаться с начальством. Но начальство ничем не могло ему помочь.

Заглянув в танк, командир прокричал что-то своим людям и начал вытаскивать из танка винтовки. Через пару минут солдаты отбежали подальше от танка и спрятались за скалами.


— Вижу цель, — закричал Мерфи. — Найди подходящее для посадки место.

Приземление больше напоминало аварию, чем мягкую посадку. Мерфи тут же расстегнул ремни безопасности.

— Водитель, — сказал он, улыбаясь, — не глуши мотор, я сейчас вернусь.

Открыв дверь, он сделал несколько шагов назад и открыл заднюю дверь. После этого он вытащил из грузового отсека пару меховых сапог, которые тут же надел на ноги. Поверх своего пальто он надел еще одно и начал копать небольшие ямки, время от времени что-то в них закладывая.


— «Шерпа», это «Орегон», конец связи.

Эрик Стоун взволнованно посмотрел на Хэнли.

— Пятый раз, и опять молчание.

— «Шерпа», это «Орегон», конец связи.

— «Орегон», это «Шерпа», — раздался голос Гурта.

— Где вы? — спросил Хэнли, беря в руки микрофон.

— Мы на месте, — доложил Гурт. — Ваш человек как раз очень занят.

— Мы только что перехватили сигнал плохих парней, — сказал Хэнли. — Кто-то услышал, что вы рядом, и приготовился к встрече.

— Это не слишком хорошо, — быстро произнес Гурт. — У меня нет возможности предупредить Мерфи. К тому же мы не сможем так просто взлететь.

— Хорошо, — ответил Хэнли, — мы можем послать Мерфи сигнал на его пейджер, чтобы он возвращался к вертолету.

Внимательно смотрите по сторонам. Если что-то начнется, поднимайтесь в воздух.

— Пошлите Мерфи сигнал, чтобы возвращался, — сказал Хэнли Стоуну, который быстро застучал по клавиатуре.

— Видимость — тридцать-сорок футов, не больше, — сказал Гурт, — и я ни при каких обстоятельствах не поднимусь в воздух без Мерфи — ни за что.

— Мы и не просим вас, — начал было Хэнли.

«Орегон», — заорал Гурт, — ко мне подходят китайские военные.

Мерфи ковырялся в снегу, когда ожил его пейджер. Он встал и достал пейджер из кармана.

— Черт, — произнес он, оставив фитиль зажженным, чтобы могла произойти детонация. После этого он закинул на плечо винтовку и отправился обратно к вертолету.

Гурт засунул руку под сиденье и вытащил оттуда легкое ружье. Китайцы основательно застряли в глубоком снегу, но все же неумолимо продвигались к вертолету. Они были вооружены винтовками, но пока не сделали ни одного выстрела.

Мерфи продвигался вперед с максимальной скоростью, на которую был способен. Наконец он увидел китайцев, которые уже почти вплотную подошли к вертолету. Мерфи выстрелил легким снарядом. Он пролетел над головами китайцев и разорвался в воздухе. Они от неожиданности попадали на животы прямо в глубокий снег.

— Какого… — начал было Гурт, но тут увидел неподалеку Мерфи и все понял.

Он быстро включил мотор и попытался подняться с земли. Ничего не вышло. Мерфи был в двадцати футах от него и изо всех сил спешил к вертолету. Несколько солдат начали потихоньку подниматься из снега. Гурт открыл огонь из окна кабины. Через несколько секунд ожила винтовка Мерфи.

Десять футов. Гурт нагнулся и открыл дверь кабины. Мерфи сделал паузу и залез на сидение, положив винтовку на колени.

— Доброе утро, — сказал он, когда вдруг повисла тишина. — Что-нибудь случилось, пока меня не было?

— Мы не можем взлететь, — сказал Гурт.

Китайцы остановились в недоумении. Теперь они собирались показать свое умение владеть огнестрельным оружием.

Мерфи нырнул в пространство между сиденьями и открыл грузовой отсек.

— Я разберусь с этими ребятами, а ты занимайся машиной.

Гурту удалось наконец немного поднять вертолет в воздух.

В этот момент китайский командир приказал открыть огонь, и первая линия солдат приняла боевую стойку. В это же время Мерфи добрался до грузового отсека и нашел детонаторы. Земля встала дыбом перед ближайшим к ним солдатом, и раздался громкий взрыв.

Тут вертолет наконец-то поднялся в воздух, и Гурт повел его как можно дальше от опасного места.

Когда они были уже в ста футах от солдат, Мерфи снова нажал на кнопку. Со скалы рядом с ними повалил снег и накрыл собой китайских солдат.

Глава 42

Пилот «Гольфстрима» внимательно наблюдал за приборами самолета. Он часто летал по узкому воздушному коридору от Бангладеша к Непалу.

Он медленно развернул самолет налево.

— Сэр, — закричал он, чтоб его услышали в дальнем отсеке, — мы почти на месте.

— Как скоро мы войдем в воздушное пространство Тибета? — спросил Кабрильо.

Пилот взглянул на экран.

— Меньше чем через пять минут.

По всем признакам Хуан Кабрильо должен был смертельно устать, но это было не так. Он смотрел на горные хребты за окном и чувствовал себя превосходно. Тибет был прямо перед ним. Он вытащил мобильный телефон и начал набирать номер.


Ху Хинтао проснулся очень рано. Происшествие на площади перед резиденцией не прошло незаметно. Хинтао быстро встал с постели, умылся и спустился вниз по лестнице, все еще одетый в ночное.

— Что там происходит? — без преамбулы сразу спросил он.

— В это не хочется верить, — ответил генерал, — но русские танковые части начали движение на территорию Монголии. Их посол заверил нас, что это всего лишь учения и скоро они вернутся обратно на территорию России. Однако с этой скоростью они смогут пересечь китайскую границу в районе Алтайских гор через несколько часов.

— А что с воздухом? — спросил Хинтао.

— Несколько групп быстрого реагирования поджидают своей очереди на границе России, — сказал генерал. — Но на данный момент никто не поднялся в воздух.

Хинтао повернулся к министру иностранных дел.

— Нам не стоит портить отношения с Россией, — сказал он. — У них нет никаких видимых причин нарушать наши границы.

— Пока между нами мир.

— Пока, — сказал Хинтао.

— Русский посол просит аудиенцию в десять утра, — добавил министр. — Просьба была передана вечером по секретному каналу.

— Он объяснил, что ему нужно? — спросил Хинтао.

— Нет, — ответил министр.

Хинтао задумался.

— Мистер президент, — прервал его генерал, — есть кое-что еще. Мы только что получили донесения из столицы Тибета. Люди выражают свой протест на главной площади города.

— А о чем думает председатель региона? Мне бы очень хотелось это узнать.

Генерал ответил не сразу.

— Тут есть проблема, господин президент. Мы не можем связаться с Зхуреном.


— Черт, Гурт, — сказал Мерфи. — Они были совсем близко.

— Я думаю, что одна из пуль повредила гидравлику. И еще, кстати, меня ранили в левое плечо.

— Рана серьезная? — быстро спросил Мерфи.

— Навылет, — сказал Гурт, — не страшно.

— Я серьезно, Гурт, — вскипел Мерфи. — Я хочу знать, насколько серьезно ты ранен?

— Сейчас я выровняю машину, и ты сможешь посмотреть.

Гурт отодвинулся от спинки своего кресла, и Мерфи смог осмотреть его рану. Он потрогал вокруг, потом достал из-под сиденья запечатанную бутылку.

— Пуля прошла навылет и застряла в железном каркасе твоего кресла, — подвел итог Мерфи. — Но у тебя довольно сильное кровотечение.

— В меня еще ни разу не стреляли, — открыл страшную тайну Гурт. — Я думаю, что был настолько возбужден, что почти ничего не заметил.

— Я сейчас тебя перевяжу, — сказал Мерфи. — Только подожди минутку, мне надо позвонить.

Он достал радио и соединился с «Орегоном».


— Затащи это внутрь, — сказал Хендерсон, — но убедись, что использованные магазины не валяются, где попало. Терпеть не могу беспорядок.

Повстанец, помогавший Хендерсону, согласно кивнул головой. Они уже поместили пулемет на борт самолета и теперь сооружали для него соответствующее их требованиям гнездо.

Джордж Адамс следил за тем, как повстанцы заполняют баки вертолетов горючим. Последние десять минут он осматривал вертолет со всех сторон и остался вполне им доволен.

— Добро пожаловать в дангкарские военно-воздушные силы, — сказал Хендерсон, подходя поближе.

— Мой китаец немного проржавел, — сказал Адамс. — Проржавел, как ржавеет железное судно, пролежавшее кучу лет на морском дне. Но, думаю, что смогу поднять его в воздух.

Хендерсон кивнул.

— Давай заключим договор, приятель, — сказал он, улыбаясь.

— Какой? — спросил Адамс.

— Когда поднимемся наверх, постараемся не стрелять друг в дружку.

Он развернулся и пошел обратно к своему грузовому самолету.

— Удачи, — бросил он через плечо.

— Тебе того же, — ответил Адамс.

В этот момент двери ангара начали подниматься, и ледяной ветер наполнил помещение.


Площадь Баркхор была до отказа заполнена тибетцами. «Сарафанное радио» прекрасно работало во все времена. В четырех кварталах от площади отряд китайских солдат с трудом прокладывал себе путь, прикрываясь бронированной машиной.

Улицы заполнились людьми, и это значительно уменьшало скорость их передвижения.

— «Волынщик», «Волынщик», это «Маскарад».

— «Маскарад», это «Волынщик», мы слышим вас.

— Подготовьте наш отход, — сказал Райес, — объект с нами.

— Укажите место.

— Квадрат один-один, первое. Квадрат один-три, второе.

— Вас понял, за вами прибудут в три.

Пилот сверил по карте координаты и полетел на полной скорости в сторону площади Баркхор.


В Литл-Лхасе далай-лама с нетерпением ждал новостей около переговорного устройства.

Он повернулся к своему помощнику.

— Все ли готово для нашего возвращения домой? — спросил он.

— Как только мы получим сигнал от мистера Кабрильо, ваше святейшество, — ответил он, — самолет доставит вас туда за два часа.

Далай-лама на секунду задумался.

— Когда мы взлетим, как скоро мы пересечем границу Тибета?

— Примерно через полчаса.

— Я иду в храм, чтобы помолиться, — сказал далай-лама, поднимаясь. — Продолжай следить за ситуацией.

— Да, ваше святейшество.


Чак Хендерсон помогал Адамсу пристегнуться в его вертолете. Ни один из шлемов не подошел ему по размеру. Он сидел в кресле, зажатый со всех сторон, и не мог даже повернуться.

— Тут ничего не предусмотрено для больших парней, вроде нас с тобой, — пошутил Адамс.

— Жаль, что ты не видел мое кресло, — сказал Хендерсон. — У меня по радио играет Гленн Миллер, вот так-то.

К ним быстрым шагом подошел Эдди Сенг.

— Забирайся в самолет и освобождай посадочную полосу. Звонил Кабрильо, он подлетает.

Вертолет Адамса оторвался от земли и взял курс на Лхасу.

Хендерсон залез в свою кабину, опустился в кресло и начал заводить двигатели.

— Ну, парни, — крикнул он повстанцам, продолжавшим возиться с пулеметом, — я скажу вам, когда и куда стрелять. А пока мы просто немного полетаем.

У него создалось стойкое впечатление, что его тибетцы впервые оказались на борту самолета.


Хэнли держал в руках микрофон и спокойно разговаривал.

— Я только что выслал тебе подробности, — сказал он. — Обращай внимание на красные пометки.

— Наш первоначальный план остался в силе? — спросил Мерфи.

— Да, — сказал Хэнли. — Сейчас тебе надо оказать первую помощь Гурту. Ты в пяти минутах полета от места встречи.

— Я выйду на связь, как только мы сядем, — сказал Мерфи.


Звук поднимающегося грузового самолета был настолько громким, что Сенгу пришлось изо всех сил кричать в трубку.

— Насколько все серьезно? — спросил он Хэнли.

— Мы не знаем, — ответил Хэнли. — Полет на север займет несколько часов. Если поддержка не понадобится, мы всегда сможем отозвать ее обратно.

— Понял, — ответил Сенг.

Он подошел к полевому госпиталю, устроенному Хаксли. Через пять минут баки были наполнены, а тибетский помощник остался далеко внизу и стоял, задрав голову вверх, неотрывно глядя на самолет.


— Еще немного, Гурт, — сказал Мерфи, — ты в двенадцати футах над землей.

Как только вертолет коснулся земли, Гурт упал на панель управления и больше не двигался.

Мерфи начал отстегивать его ремень безопасности, потом подождал, пока вертолет окончательно замрет на месте. После этого он быстро слез со своего места, обежал вокруг машины и открыл снаружи дверь кабины пилота. С трудом он вытащил Гурта из вертолета.

Затем он начал распарывать его пиджак своим ножом.

Пиджак насквозь пропитался кровью, но рана все еще продолжала кровоточить.


— Сэр, — раздался голос пилота на борту «Гольфстрима». — Мы прибыли.

Кабрильо выглянул в окно. Над подбитыми самолетами все еще клубился черный дым. Солнце поднималось, и ему были видны очертания Лхасы в шестидесяти милях в сторону.

Турбины все еще вращались, но Кабрильо уже спешил из самолета на взлетную полосу.


Глаза председателя Зхурена были закрыты тряпкой, а руки связаны за спиной. Темноволосый человек, который недавно ворвался в его спальню, вел его в неизвестном направлении, время от времени подталкивая в спину.

Все сильнее становился шум вертолета.

Кинг увидел через прибор ночного видения, как Райес ведет Зхурена сквозь толпу. Он разглядел, как Райес приказал сопровождавшим его дангкарцам расчистить площадь, чтобы мог сесть вертолет. С другой стороны к ним приближались китайские солдаты. Толпа людей пыталась им помешать, но у них ничего не вышло. Первые ряды открыли огонь на поражение, и несколько борцов за свободу Тибета упали замертво.

Засунув руку в сумку, он вытащил оттуда «М-16». Вертолет уже почти коснулся земли, когда он открыл огонь.

Десять выстрелов за семь секунд. Совсем неплохо.

Китайцы остановились.

Шум вертолета был все ближе и ближе. Он почувствовал, что кто-то резко оттолкнул его в сторону. Он посмотрел и увидел, что рядом лежит его темноволосый помощник, который только что спас его от неминуемой смерти.

— Он зависнет над нами, и мы залезем внутрь, — сказал он своему спасителю.

— Мистер, сэр, — произнёс темноволосый, — можно, я останусь?

— Ты что-то задумал? — спросил его Кинг.

Темноволосый показал в сторону толпы, которая окружила китайцев.

Вертолет уже почти касался крыш. Кинг снова залез в свою сумку и вытащил оттуда вторую сумку немного меньше размером. Он открыл ее и показал помощнику ее содержимое.

— Это гранаты, — пояснил он. — Ты знаешь, как с ними обращаться?

— Выдергиваешь железное колечко и убегаешь как можно дальше, — улыбнулся дангкарец.

— Бери все, — сказал Кинг. — Но смотри, чтобы твои люди были позади тебя, когда решишь ими воспользоваться.

Вертолет уже был совсем низко. Темноволосый схватил сумку и побежал в сторону.

— Спасибо, — успел он крикнуть на бегу.

— Удачи, — закричал Кинг, когда пара рук дотянулась до него из вертолета и затащила его в машину.

— Как дела? — закричал Райес, когда двери закрылись и вертолет взял обратный курс на аэропорт Гонггар.

— Я знаю, что ты хочешь услышать, — равнодушно произнес Кинг. — Что до ланча мы успели сделать больше, чем большинство успевает сделать за неделю.

Глава 43

— Мистер Сенг, — сказал Кабрильо, — не могу не признать — вы проделали отличную работу.

С севера дул холодный ветер. Он принес запах леса и снега с горных вершин, а также запах смазки и пороха. Кабрильо расстегнул куртку, небрежно снял ее и откинул в сторону. Потом залез во внутренний карман пиджака и достал тщательно свернутый идеально-белый носовой платок и громко высморкался.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Сенг. — Один нанятый нами пилот, Гурт Гюнтер, ранен в плечо. Его состояние пока нам неизвестно.

— Вы выходили с ними на связь?

— Им удалось посадить машину, а раз так, то состояние Гюнтера не слишком серьезное. Но Мерфи теперь не может взлететь, придется вызывать обратно Казима.

— Хорошо, — сказал Кабрильо, — он в любом случае здесь пригодится.

— Что касается погоды, — продолжил Сенг, — сегодня днем нас ожидает легкая весенняя гроза, потом все будет ясно несколько дней подряд.

— Для нас погода так же важна, как и для китайцев, — сказал Кабрильо.

С востока послышался шум приближающегося вертолета. Кабрильо попытался с такого расстояния выяснить, что это за борт.

— Это наш, сэр, — пояснил Сенг, — там Райес, Кинг и Легхог Зхурен.

— Прекрасно.

— Нам удалось вернуть в строй китайский военный вертолет и грузовой самолет. Их пилотируют Адамс с Хендерсоном. Они собираются немного попугать китайцев.

— Готовая армада для вновь освобожденного государства, — подвел итог Кабрильо.

— Все остальное идет по плану, — сказал Сенг, — есть только еще одна маленькая проблема. Я выяснил ее, пока допрашивал пленного китайского лейтенанта.

— И в чем проблема? — спросил Кабрильо.

— В том, что никто никогда не подсчитывал, сколько именно китайских войск находится на территории Тибета, — сказал Сенг. — И у них был запасной план — в случае восстания воспользоваться паралитическим газом.

— Об этом оружии должно быть известно, — сказал Кабрильо. — Я позвоню в Вашингтон и все выясню.

— Вот в этом-то и проблема, — громко произнес Сенг, стараясь перекричать шум приближающегося вертолета. — Лейтенант понятия не имеет, где оно хранится. Он только знает о его существовании, и все.

Кабрильо вытащил из кармана пиджака толстую сигару. Отрезав кончик, он отбросил его в сторону, достал из другого кармана «Зиппо» и с наслаждением прикурил. Выпустив колечко голубого дыма, он заговорил.

— Мне кажется, мистер Сенг, что нам предстоит длинный день.


Мерфи разозлился. Гурт совсем ослабел от потери крови, а помощи все еще не было.

На границе Монголии и России генерал Александр Кернестиков полной грудью вдыхал пропитанный гарью воздух. Покинув Новосибирск, его танковая колонн не останавливаясь прошла по Алтайскому региону. Кернестиков ехал в головном танке. В его шлем было вмонтировано переговорное устройство, чтобы он мог связываться со всеми офицерами своей части. Во рту он держал кубинскую сигару, а в руках — часы, чтобы следить за скоростью передвижения своей колонны.

Вершины Тибета были в каких-то тридцати пяти милях перед ними. А их скорость равнялась тридцати пяти милям в час.

Кернестиков посмотрел вперед. После недолгого раздумья он связался со своими офицерами, чтобы узнать, не случилось ли что-нибудь неординарное. Но все было по-прежнему.


Сун Ри почти совсем потерял последнее терпение.

Маркос Фрайдэй выяснил, что его самолет обнаружили, и приказал ему возвращаться и забирать его из этого города. Стэнли Хо все еще не мог прийти в себя после кражи его бесценного «Золотого Будды». Экспертиза показала, что статуя, которую собирался приобрести Фрайдэй, была всего лишь искусной подделкой.

После того как китайские власти обнаружили, что судно, которое они так бесцеремонно остановили и обстреляли, никогда не появлялось у берегов Макао, они расширили круг своих поисков и решили, что «Орегон» пошел в сторону Вьетнама.

По сделал несколько звонков своему другу в отделении полиции в Дананге и узнал, что «С-130» покинул Дананг и направился в Бутан. Еще несколько звонков, и он пришел к убеждению, что группа, похитившая «Золотого Будду», направляется в сторону Тибета.

По был китайским офицером, а Тибет был территорией Китая, поэтому По решил сесть на хвост. Прилетев вечером самым последним рейсом в Гонггар, он выяснил, что полицейский департамент уже закрыт. Пришлось возвращаться в гостиницу и ждать утра.

Ему удалось встретиться с начальником полиции Лхасы и еще с десятком очень полезных людей. И теперь он сидел и вспоминал, что в группе музыкантов сразу вызвало его подозрение. Лицо Кабрильо, записанное на единственную работавшую камеру, было невозможно стереть из его памяти.


Для человека, которого разбудили, связали и куда-то потащили, ничего не объясняя, Легхог Зхурен держался молодцом. Сначала Кабрильо попытался воззвать к его чувству доброты, попросив просто описать, как именно действует газ и где он хранится, но Зхурен плюнул ему в лицо и чуть не вывернул руку.

— Свяжите его, — распорядился Кабрильо.

До этого момента Кабрильо старался уважительно относиться к своему пленнику. Но, кажется, пришло время показать, на чьей стороне сила. Сенг с Гэнноном привязали его руки и ноги накрепко к стулу.

— Сделай мне сок, — попросил Кабрильо Хаксли.

— Что вы… — начал было Зхурен.

— Я просил вас по-хорошему, — сказал Кабрильо, — с вашей помощью мы могли спасти много китайских тибетских жизней. Но вас это не интересует. У нас есть кое-что, что поможет вам стать более разговорчивым. Поверьте мне, вы нам расскажете все, даже то, чего сами еще не знаете. У нас только одна проблема: мы никогда не можем правильно рассчитать дозировку. Слишком много, и мы сотрем вашу память навсегда. Обычно мы стараемся взять препарата как можно меньше, но для сволочи вроде вас, думаю, мы не станем мелочиться.

— Вы лжете, — сказал Зхурен дрожащим голосом.

— Мисс Хаксли, — сказал Кабрильо, — двадцать кубиков лейтенанту, пожалуйста.

Хаксли подошла к китайскому лейтенанту, который все еще сидел привязанный к стулу. Она набрала немного жидкости в шприц, протерла свободной рукой его запястье спиртом и ввела иглу прямо в вену. Кабрильо проверил по своим часам, чтобы прошло ровно пятнадцать секунд.

— Ваше имя и где вы родились, пожалуйста, — сказал Кабрильо.

Лейтенант скороговоркой ответил на вопрос.

— Сколько солдат размещено на территории Лхасы?

— Там находятся восемьдесят четыре батальона, — ответил лейтенант. — Около шести тысяч посланы в Монголию. Осталось двадцать четыре сотни. Конечно, включая раненых. Это солдаты частей…

— Этого вполне достаточно, — сказал Кабрильо.

Зхурен в ужасе уставился на лейтенанта.

— Мисс Хаксли, — мягко произнес Кабрильо, — приготовьте сто кубиков.

Зхурен открыл рот и не закрывал его полчаса, пока не рассказал все, что знал.

Кабрильо просмотрел записи, сделанные со слов Зхурена. Он повернулся к Сенгу, показал на кружок на карте и сравнил его с фотографией, сделанной из космоса.

— Я хочу сам руководить этим, — тихо сказал он. — Мне понадобится двенадцать человек, прикрытие с воздуха и что-то, что сможет нейтрализовать газ.

— Сэр, я проверил ангар, — сказал Гэннон. — Там есть парочка бомб в задней комнате.

— Тогда давайте начинать, — сказал Кабрильо.


Стэнли Хо не мог пережить обмана. Его обманул старинный знакомый, почти приятель, который много раз на него работал. Каждый раз, закрывая глаза, он видел перед собой улыбающееся лицо Спенсера. Это превратилось в наваждение.

Хо лично сходил в иммиграционный офис Макао и сам поговорил с клерком. Это дало ему возможность получить список всех отбывших из Макао на следующий после ограбления день. С этим списком в руках он вышел из офиса и отправился домой разгадывать любопытный ребус. Наконец в его списке осталось всего три человека. Он послал по их следам троих своих самых надежных людей в Сингапур, Лос-Анджелес и Асунсьон. Первые два оказались пустышками, и его люди вернулись с пустыми руками. Он уже решил, что все оказалось не так уж просто, и придется искать Спенсера более тщательно, как вдруг ожил факс.

Хо не отрываясь смотрел на фото, когда зазвонил телефон.

— Да или нет? — произнес голос с сильным китайским акцентом.

Хо задумался еще на мгновение, а потом плотоядно улыбнулся.

— Его руки и голову, — тихо сказал он. — Упакуй в лед и привези мне сегодня же.

В трубке повисла тишина.


Парагвай вообще и Асунсьон в частности гораздо больше подвержены влиянию Европы, чем прочая Южная Америка. Массивные каменные здания, парки и фонтаны больше напоминают Вену, а не Рио. Спенсер бросил несколько крошек голубям и вытер рукой вспотевший лоб.

Получалось, что человек, совершивший преступление, никогда не чувствует себя в полной безопасности.

Сознание совершенного злодеяния всегда таится где-то на краю подсознания и выплывает на поверхность в самый неподходящий момент.

Спенсер стряхнул с рук остатки еды, посмотрел, как птицы дерутся за крошки и встал. Было уже за полдень. Он решил просто вернуться в свой номер и вздремнуть перед поздним ужином. Завтра он займется поисками постоянного жилья. А на сегодня он запланировал поесть, поспать и постараться все забыть.

Он был совсем не глупым человеком. Он знал, что Хо напряжет все свои возможности, чтобы его достать.

Однако прямо сейчас Спенсер просто пытался выкинуть все из головы. У него в запасе есть еще пара дней, он был в этом абсолютно уверен, прежде чем кто-то умудрится сесть ему на хвост. Значит, он всегда сможет переехать из столицы куда-нибудь на окраину. А там у него непременно появятся новые друзья, которые ни за что не дадут его в обиду.

Но прямо сейчас его охранник куда-то подевался, и это начинало его беспокоить. Пройдя через парк, он свернул на улочку, ведущую к его временному пристанищу.

Боковая дорожка была безлюдна. Это его успокоило. Он даже начал напевать себе под нос старую шансоньетку «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско». На полпути к гостинице его дорогу перегородила какая-то машина.

Спенсер продолжал мурлыкать под нос, когда дверца резко распахнулась, и оттуда кто-то выскочил.

С неимоверной скоростью на Спенсера набросились члены триады, убили его и оттащили подальше в парк. Там они отрезали голову и руки и засунули их в мешок.

Прошло четыре дня, прежде чем обнаружили его останки. Головы и рук у тела не было, и поблизости они тоже не обнаружились. Но его канадский паспорт был аккуратно засунут за ремень на самом видном месте.

Глава 44

Хэнли смотрел на вершины Тибета, пока разговаривал по телефону.

— Ты уверен, Мерфи, что он сможет выдержать полет? — спросил он.

— Случилось чудо, — сказал Мерфи по секретной линии. — Гурт выглядит лучше, чем до того, как его подстрелили. Хаксли творит чудеса.

— Держитесь, я высылаю кавалерию, — сказал Хэнли с борта «Орегона».

Дотянувшись до радио, он вызвал спасательный вертолет.

— Оставайтесь на месте, — сказал Хэнли, — и ждите. Если мои расчеты верны, то вас заберут через полчаса.


Лэнгстон Оверхольт сидел в Овальном кабинете и ждал президента. Оверхольт получил отчет Кабрильо и теперь спешил поставить в известность свое начальство.

В Вашингтоне стояло раннее утро, и президент еще не успел привести себя в порядок. Он был одет в серые домашние штаны и голубую футболку, в руках он держал стакан апельсинового сока.

Он посмотрел на Оверхольта и усмехнулся.

— Ты ведь знаешь, что я люблю вставать поздно.

— Мне жаль, что пришлось вас побеспокоить, сэр, — сказал Оверхольт. — Но у нас срочные новости.

— Тебе удалось собрать голоса? — спросил президент.

— Еще не все, сэр, но главное, что с нами русские.

— Хорошо, — сказал президент, — тогда я пойду вздремну еще немного.

Помощник проводил Оверхольта до лифта, который вел в секретный тоннель. Спустя двадцать минут он уже сидел в своей машине на пути в Лангли.


По и все его люди прочесывали Лхасу, но пока что им удалось встретить всего несколько европейцев. Помощники у По были из рук вон плохими. Они не проявляли никакого энтузиазма при поимке опасных преступников. Они даже ленились подходить к прохожим и спрашивать документы. Создавалось впечатление, что у них нет вообще никаких навыков, характерных для высококвалифицированного блюстителя закона.

Но у По не было иного выбора, поэтому он удвоил свои старания и надеялся на лучшее.


— Ах ты сукин сын, — злобно произнес Кабрильо, — это все равно, что сбросить атомную бомбу на Ватикан.

Зхурен только что рассказал им про отравляющий газ. Он находился в Потале, во дворце далай-ламы, в одном из самых охраняемых на Тибете мест. План китайцев был воистину дьявольским, но не лишенным гениальности. Потала возвышалась на холме над городом; стоило только дождаться попутного ветра, и можно было за несколько минут накрыть Лхасу смертельным одеялом.

Сенг кивнул и достал радио.

— На связи, «Орегон», — сказал он.

— Кабрильо случайно нет поблизости?

— Передаю трубку, — сказал Сенг, отдавая ему радио.

— Хуан, — быстро произнес Хэнли, — у нас достаточно голосов. Все, что нам нужно, это задержать их на несколько часов, тогда успеет подойти помощь.

— Какие последние новости от русских? — спросил Кабрильо.

— Они в пяти часах он монголо-тибетской границы, — сказал Хэнли, глядя на большой монитор.

— Позвони и скажи, чтобы они притормозили, — сказал Кабрильо. — Если они сейчас пересекут границу, мы можем получить третью мировую войну.

— Я все сделаю, — сказал Хэнли. — А что у тебя происходит прямо сейчас, а?

— Мы только что выяснили, куда китайцы спрятали паралитический газ, — сказал Кабрильо. — Это был их последний козырь.

— Ты знаешь точное местонахождение и формулу? — спросил Хэнли.

Кабрильо прочитал записанную на бумагу химическую формулу.

— Мы прикинем, как нам его нейтрализовать, — сказал Хэнли.

— Отлично, — ответил Кабрильо. — Это даст мне возможность сосредоточиться на последней фазе операции.

— Я почему-то не сомневался, — сказал Хэнли, — что ты ответишь что-нибудь в этом роде.

Глава 45

«Орегон» готовился к принятию на борт всех членов Корпорации после завершения последней фазы операции. Уличные бои в Лхасе перешли на новый уровень, и новости достигли печатных изданий. Телевизионщики и журналисты наводнили улицы бунтующего города. Чтобы сохранить свой имидж, члены Корпорации должны были покинуть Тибет до того, как его атакует пресса.

План заработал как часы.

Русские войска благополучно отвлекли на себя внимание китайской армии.

Одна надежда оставалась на то, что журналисты покажут китайцев в самом черном свете. Прямые репортажи из Лхасы могли бы пролить свет на всю эту темную историю.

Хэнли сделал звонок в Бутан и заказал самолет, чтобы вывезти свою команду с места вооруженного конфликта.

— «Скалолаз — 1», — сказал Мерфи, — вызываю «Спасателя».

Гурт высматривал вертолет, не отрывая глаз от неба. Наконец он показался вдали. Мерфи смотрел за его приближением через бинокль, но, вместо того чтобы приближаться, машина растворилась вдали.

— «Спасатель — 1», — ожило радио, — мы вас видим, идем к вам.

Мерфи смотрел, как вертолет разворачивается и летит обратно к ним.

— Как ты себя чувствуешь? — по интеркому спросил он Гурта.

— Как будто меня мул лягнул в плечо, — заметил тот, — но все не так уж плохо.

— Я говорил с «Орегоном», — сказал Мерфи, — кто-нибудь отвезет тебя обратно в Бутан.


Для китайцев битва за Лхасу почти закончилась. Они потеряли инициативу, когда Кинг остановил движение их колонны. Начиная с этого момента, их начали активно оттеснять повстанческие силы.

Отряды под командованием генерала Римпоча пробивались к центру Лхасы, сметая все на своем пути.

Генерал Римпоч сидел на пассажирском сиденье в китайском джипе с перевязанной левой ногой. Рана кровоточила, но он не обращал на это никакого внимания.

— Я нашел десяток людей, которые имеют представление о том, что значит управлять машиной, — сказал его помощник. — Мы можем подобрать машины прямо на улицах.

— Хорошо, — сказал Римпоч. — Надо показать, что мы контролируем ситуацию.

В это время над их головами пролетел вертолет и взял курс на Поталу.


По остался один в восточной части города. Он все больше убеждался в том, что его миссия была изначально провальной. Он не только не поймал никого, но и явился косвенной причиной потопления нескольких китайских судов. Он понимал, что все, кого он сейчас расспрашивает прямо на улице, ему откровенно врут, но ничего не мог с этим поделать.

Но самое страшное заключалось в другом. Он все чаще ощущал себя не охотником, как это было всегда прежде, а добычей.

На его последний звонок в полицейское управление никто не ответил.

— Остановите грузовик, — приказал он.

Водитель замедлил ход и остановился. Вертолет был всего в какой-то сотне ярдов перед ними. По попытался рассмотреть его в бинокль. На лидере группы был надет шлем, и он показывал что-то второму человеку, который только что выбрался из машины. Вдруг он вытащил из кармана мобильный телефон. Еще одно движение, и шлем оказался сдвинутым на затылок.

По изо всех сил напряг зрение. Волосы незнакомца были светлыми и коротко подстриженными, но лицо казалось знакомым. По смотрел.


— Ты уверен, Макс? — спросил Кабрильо.

— Я только что получил информацию, — ответил Хэнли.

— Хорошо, я иду внутрь.

— У них на пути пресса, — сказал Хэнли, — далай-лама недавно покинул Индию. Он прибывает в Лхасу примерно через час. Я вышлю за вами «С-130» из Тхимпху, а Сенг проследит, чтобы все взошли на борт. Просто делайте свое дело — и сматывайтесь.

— Надеюсь, когда мы вернемся, ты угостишь нас прохладным пивом, — сказал Кабрильо и весело рассмеялся.

— Надейся, — ответил Хэнли.


Улыбка. Улыбка была та же самая, что и у человека на пленке. По убрал бинокль обратно в чехол и повернулся к водителю.

— Едем в Поталу, — приказал он.

— Подлети туда и остановись у края, — сказал Кабрильо, показывая рукой на белую секцию посередине дворца. — Можешь начинать поиски. Встретимся в саду и осмотрим нижние уровни.

Дангкарец кивнул.

— Я спущусь вниз и посмотрю, что там такое, — сказал Кабрильо, вытаскивая небольшой кислородный баллон и вытряхивая из него остатки кислорода.

Через несколько минут вертолет приземлился на белую площадку. Еще через четыре минуты грузовик с По на пассажирском сиденье остановился у основания лестницы. По вытащил свой пистолет и устремился вниз по ступеням вслед за Кабрильо. Кабрильо нигде не было видно.

Пустой вертолет стоял невдалеке от грузовика.

Пилот заметил грузовик и позвонил на «Орегон».

— На нем стоят эмблемы местной тайной полиции, — сказал он.

— Я позвоню Кабрильо, — сказал Хэнли, — но я бы не стал волноваться об этом прямо сейчас.


Джорджу Адамсу пришлось дважды перезаправлять китайский военный вертолет. У Чака Хендерсона оставалась половина бака. Это были единственные события, которые хоть как-то развлекали пилотов.

— Джордж, Джордж, вызывает Малыш, — сказал Хендерсон по радио.

— Привет, Чаки, — ответил Джордж, — ты скучаешь, как и я?

— Я бы сказал тебе, — начал было Хендерсон.

— Это «Скалолаз — 1», — сказал Мерфи. — Трио, я имею в виду трое, китайцев только что проследовали мимо меня и «Спасателя». Мы в пятидесяти милях от Лхасы недалеко от Гонггара.

— Всем членам Корпорации, «Орегон» на связи, — сказал Хэнли, — мы обнаружили китайские военные силы, стянутые с северного театра боевых действий. Приготовьтесь к обороне.

— Готов, — сказал Линкольн с передвижной станции в Бутане.

— «Атака — 1», готов, — сказал Адамс.

— «Гарпун — 1», готов, — сказал Хендерсон.

— Простите, ребята, — сказал Хэнли. — Они как-то обошли наши радары. Ждите гостей с минуты на минуту.


Кабрильо оказался в большой молельне с маленькими комнатками по обе стороны. Он по разу осмотрел каждую комнату, но не обнаружил ничего подозрительного. По со своей командой довольно быстро его настигали. По задержался за дверью, проверяя боеготовность своего оружия, и проскользнул внутрь. Увидев, что там никого нет, он смело зашел внутрь. Кабрильо просматривал большую груду деревянных ящиков, сваленных в подсобном помещении. Его внимание было полностью поглощено поисками яда, поэтому он не услышал, как подошел По со своими людьми.

По остановился у двери, наведя пистолет прямо на Кабрильо. Шестеро членов тайной полиции тащили с собой винтовки, которые они тоже направили прямо на него.

Кабрильо улыбнулся.

— Доброе утро, господа, — спокойно произнес он, — решили сменить фильтры на своем вооружении? В таком старом месте я бы не рекомендовал вам это делать, мало ли что может произойти.

— Я детектив По из полиции Макао. Вы арестованы по обвинению в ограблении и убийстве.

— Убийство? — тихо сказал Кабрильо. — Я никого не убивал.

— Во время вашего бегства с «Золотым Буддой» погибли трое китайских граждан.

— Вы имеете в виду, что они погибли, когда китайский флот атаковал мой корабль? — переспросил Кабрильо. — Так они сами это начали.

В это время первый военный самолет достиг Лхасы, и разверзся ад.


Предупреждение Мерфи дало Адамсу с Хендерсоном достаточно времени, чтобы приготовиться. Адамс облетел горную вершину к западу от Лхасы, показывая кончик хвоста своим преследователям. Хендерсон спрятался с восточной стороны горной вершины и приготовил к бою пулемет.

Преследователи прошли мимо Лхасы, выпустив град пуль и положив много тибетцев. После этого они продолжили свой путь к аэропорту. Через пару минут они попали под шквальный огонь. Летя наугад, головной самолет прорвался в сторону аэропорта, потом попробовал развернуться обратно к Лхасе. Перед ним, как в замедленном кино, из-за скалы возник вертолет. Из-под его фюзеляжа вырвалось облако дыма с огнем.

Адамс смотрел на мониторе, как его снаряды попадают в цель. Он повредил фюзеляж противника и здорово потрепал одно крыло. Пилот катапультировался, но Адамс не стал его добивать.

Второй самолет уже летел к Лхасе, когда снаряд поразил цель.

— Открыть огонь, — заорал Хендерсон своим помощникам. Снаряды вошли в машину, как нож в тесто.

— Думаю, ты попал, — крикнул Хендерсон. — Теперь держись.

Он сделал крутой поворот и заметил краем глаза очертания самолета, спрятавшегося за вершиной. Когда третья жертва поняла, что обнаружена, было уже слишком поздно что-либо предпринимать.

— Четвертая цель, — сказал Линкольн по радио, выпустив все свои снаряды до единого.

Самолет скрылся в облаках, но ракеты оказались быстрее. Внизу на земле жители Тибета наблюдали, как падал самолет, оставляя за собой на небе длинный белый след.


— Идите посмотрите, что там происходит, — приказал По своим помощникам.

Они поднялись по ступенькам и быстро вернулись с новостями обратно.

— Воздушный бой, — это было все, что они могли сказать.

— Это китайцы атакуют город, — сказал По. — Через несколько минут…

В этот момент у Кабрильо зазвонил телефон. И он ответил.

— Прошу прощения, — сказал он и опустил руку, чтобы взять трубку.

— Верно, — сказал Кабрильо. — Отлично, замечательно. Нет, пока еще рано, я здесь беседую с полицейским из Макао.

По взмахнул пистолетом и выбил телефон из рук Кабрильо. Он упал на каменный пол.

— Вам не стоило этого делать, — сказал Кабрильо. — Я никогда не покупаю первую попавшуюся модель.

По был очень раздосадован. Он потерял над собой контроль и пытался успокоиться и взять себя в руки.

На борту «Орегона» Хэнли все еще вслушивался во включенный телефон.

— Встать к стене, — сказал По, подталкивая Кабрильо к каменной стене.

— Что ты о себе возомнил, По? — поддразнил его Кабрильо. — Ты кто — судья, присяжный или прокурор?

— Эй, вы, — подозвал помощников По. — Выстройтесь в линию.

Мужчины встали в линию, вскинув винтовки на плечи.

Эрик Стоун подошел к Хэнли и тоже стал прислушиваться к происходящему.

— Мы что-нибудь можем для него сделать?

Хэнли поднял руку, призывая его к молчанию.

— Я представляю здесь власти Макао, — сказал По, — я слышал ваши слова в свою защиту и признаю вас виновным в убийстве. Приговор — смертная казнь через расстрел. Приговор вступает в силу немедленно и будет осуществлен здесь и сейчас.

Стоун в ужасе схватил Хэнли за руку.

— Вам предоставляется последнее слово, — сказал По.

— Отлично, — ответил Кабрильо. — Я требую, чтобы вы немедленно прекратили этот балаган: где-то здесь спрятан паралитический газ, и если я не найду его как можно быстрее, мы все отправимся на тот свет.

— Достаточно лжи на сегодня, — взорвался По. — Приготовиться!

Кабрильо провел рукой по коротко стриженным волосам, улыбнулся и подмигнул.

— Огонь! — выкрикнул По.

Грохот выстрелов и едкий пороховой дым наполнили молельню.


— Вон они, — сказал главарь повстанцев.

Три стальные канистры были исчерчены китайскими иероглифами. Газ оказался именно в том месте, про которое говорил Зхурен.

— Кто-нибудь видел американца? — спросил лидер повстанцев.

Все закачали головами.

— Медленно и аккуратно начинаем транспортировку газа, — распорядился главный. — Я спущусь вниз и объясню ситуацию.


Дым растаял, а Кабрильо продолжал стоять на своем месте.

Один полицейский взял пистолет По и убедился, что у него нет другого оружия.

— Вы промазали, — сказал Кабрильо, стирая струйку крови со щеки, которую поцарапал выбитый выстрелами камень.

Стоун потрясенно посмотрел на улыбающегося Хэнли.

— Так тибетцы же на нашей стороне, — хлопнул он себя ладонью по лбу.

Кабрильо поднял с пола свой телефон как раз в тот момент, когда лидер повстанцев зашел в молельню. Он с удивлением уставился на открывшуюся его глазам картину. Около дальней стены стоял мужчина и рассматривал застрявшие в камне пули. Пятеро офицеров тайной полиции стояли с винтовками в руках, а сбоку еще один офицер надевал наручники на китайского полицейского.

— Мы нашли газ, — выдавил из себя повстанец. — Сейчас мы его сожжем.

Кабрильо поднес телефон к уху.

— Макс, — сказал он, — ты все слышал?

— Все, Хуан, — ответил Хэнли. — А теперь живо выбирайся оттуда.

Кабрильо засунул телефон в карман и обратился к офицерам.

— Помогите повстанцам с газом, — сказал он. — После этого следите за Поталой. Генерал Римпоч свяжется с вами рано или поздно, — и спасибо.

Офицер кивнул.

— За свободный Тибет! — закричал Кабрильо.

— За свободный Тибет, — повторили за ним присутствующие в комнате, все, кроме одного.

Кабрильо направился к выходу из комнаты.

— Сэр, — остановил его офицер. — А что нам делать с ним?

Кабрильо улыбнулся.

— Пусть убирается восвояси.

Взявшись за дверную ручку, он добавил:

— Только снимите с него форму и отберите документы. Он слишком нервный, чтобы быть полицейским.

Глава 46

Президент Хинтао был прямолинеен.

— Каковы ваши предложения? — сразу же перешел он к делу.

— Мы можем разбомбить Лхасу, — сказал глава китайских военно-воздушных сил. — Еще у меня наготове пара групп быстрого реагирования, можем забросить их в самый центр беспорядков.

— Но тогда кто же будет охранять границу с Монголией? — удивился Хинтао. — Какие последние донесения о передвижениях русских?

— Русские готовы к наступлению.

— Хорошо, — начал Хинтао, но тут в комнату вошел его помощник и что-то быстро зашептал ему на ухо.

— Джентльмены, — сказал президент, — заканчивайте дискуссию — у меня срочная встреча. Русский посол настаивает на аудиенции, он прибыл точно по расписанию.

Посол России ждал в офисе. Он поднялся с места, как только Хинтао вошел в комнату.

— Мистер президент, — солидно начал он, — прошу прощения, но мне было необходимо с вами встретиться.

— Вы принесли мне военную декларацию? — напрямую спросил Хинтао, предлагая послу присесть в кресло.

— Нет, мистер президент, — сказал посол, разглаживая складки на брюках. — У нас к вам деловое предложение.

— У вас есть пять минут, — ответил президент.

Посол уложился в четыре.

Еще через восемь минут было подписано новое соглашение, и русские танковые части начали движение обратно в сторону Новосибирска.


В то самое время, когда русский посол звонил в Москву, «С-130» со всей командой на борту летел в сторону Индии. Справа немного ниже них пролетел самолет, на котором далай-лама возвращался из ссылки домой.

Не дождавшись захода солнца тридцать первого марта, «Орегон» взял курс на юг в сторону Бенгальского залива.

Кабрильо стоял на палубе вместе с Хэнли и любовался закатом.

— Оверхольт звонил, пока ты был в Калькутте, — сказал Хэнли.

— Думаю, он не сказал ничего нового: молодцы, отличная работа и все в этом роде, — ответил Кабрильо.

— Он сказал, что подыскал нам новую работенку, — заметил Хэнли.

— Где? — заинтересовался Кабрильо.

— В Арктике.

Кабрильо втянул носом соленый морской воздух и начал бродить по палубе из стороны в сторону.

— Пойдем, объяснишь мне все за обедом, — сказал он другу и поманил его за собой в гостиную.

Эпилог

В истории существуют мгновения, настолько глубоко вплетенные в ткань времени и настолько совершенные по форме, что повторение их невозможно при любых обстоятельствах. Вероятно, точно рассчитанные по времени, эти мгновения словно предназначены для того, чтобы их запечатлели на пленке, запомнили и бережно хранили в памяти грядущих столетий.

Такие мгновенья возникают не часто. Они настолько же редки, как совершенный поворот на лыжах, настолько же восхитительны, как домашнее мороженое в жаркий солнечный день. Они предназначены для того, чтобы напомнить человеку, что надежда существует. Они предназначены для поколений, еще не появившихся на свет.

Возвращение Далай-Ламы в Лхасу было одним из таких событий.

1 апреля 2005 г. на рассвете. На небе ни облачка, полное безветрие. Горы с заснеженными вершинами, окружающие город, казались настолько близкими, будто можно было дотронуться кончиками пальцев до их остроконечных вершин. Самый воздух Лхасы словно ожил от энергии, насыщавшей его. Он наполнял верующих надеждой, безмолвствовавшей в течение десятилетий, успокаивал и охлаждал пожары войны.

— Невероятно, — тихо произнес репортер Лос-анджелесской газеты.

Это образ из Шангри-ла. Дворец Поталы сиял, как мираж. Склоны холмов, окружающих дворец, были покрыты ярким полем красных и синих распустившихся цветов, низвергающимся с холма водопадом красок. Буддистские монахи в желтых одеждах, будто яркая лента молекул ДНК, струящаяся сверху вниз, заполняли все ступени. Белые камни самого здания сияли такой чистотой, словно с них только что сняли закрывающие их покровы. Высоко в небе парил сокол, неторопливо описывая круги.

Избранный возвращался домой.

На большом плоском лугу, расположенном внизу почти в миле от Поталы, монах подошел к гонгу высотой шесть футов, свисающему с темной деревянной резной рамы. Он взглянул на Далай-Ламу, восседавшего на золотом сверкающем паланкине. Паланкин был увенчан шелковым балдахином с бахромой, по углам его поддерживали деревянные столбики. Шесть дородных монахов, шагающих в унисон, несли его, монотонно повторяя нараспев молитву, состоящую из одного слова. Деревянный молоток, обтянутый кожей, ударял в гонг.

Звук гонга заполнял воздух. Один, два, пока не прозвучал три раза. Затем процессия двинулась вперед. Нгагпа, несущий символическое колесо жизни, возглавлял колонну. Сразу за ним следовали тибетские всадники, чьи кони были украшены церемониальными попонами, с вышитыми на них сюжетами из тибетской истории. Всадники, управляя конями, заставляли их кланяться. В руках они держали треугольные флаги на длинных бронзовых древках, увенчанных рифлеными наконечниками. За всадниками следовали две дюжины лучников. Они маршировали в совершенной гармонии. Далее шло множество носильщиков с клетками, заполненными певчими птицами, поющими песню свободы и счастья. За носильщиками следовали пятьдесят пять монахов из родного монастыря Далай-Ламы в Намгиале. Они в один голос пели молитвы и несли в руках священные тексты.

Далее вновь всадники, всего четыре дюжины, играющие на флейтах и струнных инструментах. За музыкантами следовали монахи из ордена Цедрунга, представляющие правительство Тибета, за ними шли дети, размахивая узкими, остроконечными красочными флагами, танцующими в воздухе подобно воздушным змеям без хвостов. Колонну детей замыкала еще одна группа всадников с серьезными лицами, одетых в тибетскую военную форму — зеленые плащи и красные головные уборы. Эти солдаты везли тибетские государственные печати. Сразу за солдатами шли простые босоногие монахи в желтой одежде.

Далее на простой повозке, запряженной одной лошадью, появился Золотой Будда.

Паланкин, в котором находится Далай-Лама, всего в нескольких футах за Золотым Буддой.

Двести тысяч тибетцев окружали торжественную процессию на пути в Поталу. Они столпились на обочинах широкой тропы, расчищенной на лугу. Наконец-то наступил тот день, о котором они молились и на который надеялись в течение этих последних десятилетий, и они выплескивают радость, переполняющую их, на землю. Как только появился Золотой Будда, толпа пришла в неистовство. Верующие распростерлись на голой твердой земле, затем все как один начали молиться.

Далай-Лама торжественно продвигался через толпу и видел слезы ликования на щеках верующих. Это зрелище переполняло его ощущением счастья, долга и гордости, заставляя улыбнуться.

За паланкином следовали члены внутреннего кабинета Далай-Ламы. Затем шли Кузун Депон, телохранители Далай-Ламы, одетые в черное, вооруженные кривыми саблями. Замыкали телохранителей командующий тибетской армией Мак-чи, и взвод солдат.

Мак-чи и солдаты в церемониальной форме: синие брюки и желтые мундиры, украшенные золотыми галунами. Медленно маршировали они точно в ногу, сапоги, опускаясь на землю, издавали одновременный гулкий звук. Далее следовали религиозные наставники и учителя, а также семья и друзья Далай-Ламы.

Замыкала процессию повозка с тигром в клетке. За ней всадник, держащий в руках тридцатифутовое древко с развевающимся тибетским знаменем, объявленным ранее вне закона. Парад был официальным и величественным. Он опирался на традицию, существовавшую в течение двух тысячелетий, и усиливался пятидесятипятилетним изгнанием.

Процессия двигалась в Поталу.


на главную | моя полка | | Золотой Будда |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 9
Средний рейтинг 4.1 из 5



Оцените эту книгу